Если прибегнуть к тематической классификации, то "Барабаны в ночи" — спектакль антивоенный, а значит, актуальный, сегодняшний. «Барабаны в ночи» – для тех, кто жаждет полностью окунуться в происходящее на сцене безумие. Пьеса «Барабаны в ночи» (1919) — это очень ранний Брехт, до того ранний, что еще даже и не совсем Брехт.
В Санкт-Петербурге готовится спектакль "Барабаны в ночи"
Спектакль Барабаны в ночи поставлен по одной из самых первых пьес Б. Брехта. купить билеты на спектакль в Москве по выгодным ценам. 31 октября на Новой сцене Александринского театра покажут его «Барабаны в ночи» по ранней, но, как всегда, интеллектуально–антивоенной пьесе Бертольда Брехта.
"Барабаны в ночи" в театре им.Пушкина
Мурку не вырвать ее из этого «капкана». Мурк бы носил ее на руках. С Краглером она будет знать свое место — у его ног. Он — воин, но в заключительных сценах сядет «голой жопой» на те же камни, что и его рыгавшие огнем предшественники. Старик кричит ей: сгнил, нет носа, не вернется, а за происходящим пара журналисту с живым интересом наблюдает развязная проститутка, ненасытная и жадная, как сама война. Журналист подобен Христу. Его имя - Бабуш. Он и поэт, и четвертая власть, и осколки здравого ума. Ему тошно видеть, и нет сил — изменить, он забыл «какую силу обретает слово» из риторики: оно заставляет видеть внешние признаки человека. В Мари один стон, жадный, требовательный.
Куски камня, орнамент сожженного храма, усиливают стон, идущий из чрева... Все на стыках и надрывно. Мари забавляет война, сцена ссоры. Журналиста - съедает. Он почти обезумел, пойдет по битому стеклу и снимет с себя ботинки бабуши , он забудет имя свое, для него сцена ссоры — театр войны. Застывший как от удара тока парик отца венчает метафору гуляющего по сцене безумия, он парик — пара венку на голове Христа. И предсказуемая реакция — зритель, как зомби, заведенный. С ним впрямую говорит со сцены мальчик, обнаруживая картавость, главная жертва войны, а сам зритель заговорит голосом Христа. Это метод Брехта.
Зрителя постепенно забирает. Солдат кричит, бьет в барабан и умывается кровью. Главная декорация — житие Христа. Фигуры на ниточках под невидимым кукловодом и тьма над залом, как туча проступков наших. У Брехта Краглер берет ее с ребенком, в версии Бутусова Мурк теряет ребенка. Во что одевается Краглер? Из платья невесты в галифе, из галифе - в гражданское. Как появляется Краглер? У Брехта он входит, как Швейк, цвет мундира - темно-синий.
У Бутусова он маленькая балерина — призрак без пола и плоти, затем переодевание в солдатские красноармейские галифе.
В спектакле несколько отличных актерских работ — прежде всего у Александры Урсуляк и Александра Матросова. Но сильнее всех здесь Тимофей Трибунцев в роли Краглера — подвижный, как неведомый зверек, опасный, как шаровая молния, изменчивый, как сама актерская натура. Пляшет ли он по сцене нагой, обмазанный черной краской, или ползает, словно существо непонятного происхождения, по роялю, или, ощерившись, ругает весь мир — в нем живет ужас человека, оказавшегося жертвой времени, бытия как такового. Роман Должанский, газета «Коммерсант» На спектакле Юрия Бутусова музыка царствует с ее победоносной, роковой силой. Эстетика рок-кабаре подчиняет себе механику восприятия, и кажется, что и актеры, и зрители - заложники этой всесокрушающей энергии - теряют критическую способность суждения, которая была так важна зрелому Брехту.
А всё-таки вернувшийся Краглер, кажется, вернулся не в тот мир, из которого уходил на фронт. Пересказ происходящего вне этого элементарного содержательного стержня больше походит на повторение шутки или сна — так же непонятно и бессмысленно. Связь Бутусова с текстом и коммуникация между спектаклем и зрителем не имеют отношения к информационному полю и протекают в плоскости самых естественных, отчасти физиологических ощущений.
По мере развёртывания смыслов режиссёр то ли пытается запутать нас, то ли показывает, как запутываются сами герои — нас бросает из «реальности» спектакля в «реальность» внетеатральную, когда на задник высвечивают документальные кадры Берлинской стены, из газообразного метафоричного сна в давящую могилу-душу, когда герой закапывает себя вместе со своими надеждами. Вспышками мелькают отвязное кабаре, цирковое шоу, какой-то странный клип в стиле техно. Кто-то смотрит спектакль про активную гражданскую позицию, для других антимилитаристская идея пьесы трансформируется во всеобъемлющее «анти»: антилюбовь, антиправда, антижизнь, анти, анти, анти... Ментальная и физическая болезненность героев и выплёскивающаяся энергетика самих артистов создают впечатление конвульсий, смотреть на которые немного стеснительно, но во всех смыслах страшно притягательно. Режиссёр Иван Поповски. Театр «Мастерская П. Фоменко», Москва. Как следует из названия, спектакль основывается на пьесе Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь», которую режиссёр Иван Поповски оставил практически без изменений. Центральный фокус истории направлен на четверых молодых людей, две пары и их любовные перипетии — отвергнутая любовь, невозможность брака по любви, девичья зависть, соперничество и полный спектр чувств и соответствующих им коллизий, которые полюбились нам ещё в античной комедии.
Благодаря фольклорному мотиву помимо плоскости реального, Поповски создал второе сказочное измерение. Художники наполнили его, казалось бы, элементарной, но абсолютно сказочной сценографией, а текст Шекспира — эльфами-виновниками всех комичных сцен. Если сюжет спектакля кажется очевидным ещё до просмотра, то оформление «Сна» заслуживает отдельного внимания. Декорации по большей части состоят из огромных тканевых полотен во всю высоту «краснофакельской» сцены, на них для большей динамики и полного оживления время от времени высвечивают проекции.
Его действие на зрителя предугадать невозможно. Талант и микромимика Александры Урсуляк поражает. В образе её героини Анны — невероятная грациозность, харизма и мастерство! Краглеру Тимофея Трибунцева безоговорочно веришь, проживая с ним каждый момент. А танец Мурка в исполнении Александра Матросова захватывает экспрессией. В целом эффект получается непредсказуемый.
Эмоции — через край. Но от этого только увлекательнее. Вместо звёзд видишь светящиеся шары Кроме того, «Барабаны в ночи» — вещь не только сильная, но и стильная. Завораживающая сцена с опускающимися лампочками — пожалуй, самая красивая ассоциация со спектаклем в моей жизни. Нескончаемое количество светящихся шаров, постепенно заполняющих всю сцену, создаёт ощущение призрачности, среди которой хочется затеряться.
Между Первой и Второй
- "Новости культуры". Сюжет о спектакле "Барабаны в ночи" — 📺 Genby!
- Кабаре от Юрия Бутусова: «Барабаны в ночи» прозвучали в Александринском театре
- Также вас может заинтересовать
- Билеты на спектакль "Барабаны в ночи" в Театре имени А.С. Пушкина.
- Барабаны в ночи. Театр им.Пушкина
- Билеты на спектакль «Барабаны в ночи»
ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА
Спектакль "Барабаны в ночи" состоится 31 октября в 19:00 в Александринском театре. Если прибегнуть к тематической классификации, то "Барабаны в ночи" — спектакль антивоенный, а значит, актуальный, сегодняшний. Режиссер решил взять одно из наименее известных ранних произведений Бертольта Брехта «Барабаны в ночи» — первую пьесу автора, увидевшую свет рампы и обратившую внимание критиков на Брехта-драматурга. Спектакль "Барабаны в ночи" состоится 31 октября в 19:00 в Александринском театре.
БАРАБАНЫ В НОЧИ
МОСКВА, 11 ноя — РИА Новости. Московский театр им. Пушкина представит спектакль "Барабаны в ночи" Бертольта Брехта в постановке известного режиссера Юрия Бутусова. первую пьесу автора. По жанру, бутусовские «Барабаны в ночи» – это почти ретро-ностальгический перестроечный бардак-кавардак, спектакль-выдох со словами «наконец, разрешили». Эпизод подкаста «Короленко ON AIR» представляет спектакль режиссера Юрия Бутусова «Барабаны в ночи». одну из ранних пьес Бертольда Брехта - Юрий Бутусов Юрий Бутусов хотел еще в 2002-м на сцене «Сатирикона»: тогда режиссер назвал Константину Райкину Константин Райкин три произведения, но тот выбрал не Брехта или «Сорок первый» Лавренева. Спектакль «Барабаны в ночи» изредка появляется на российской сцене, тем интереснее должна быть интерпретация режиссера, продолжающего развивать в своём творчестве тему о человеке, восставшем против общественной несправедливости.
"Барабаны в ночи", реж. Юрий Бутусов, театр им. Пушкина, Премьера (11 ноября)
Начать разговор о зрелищном, подчеркнуто режиссерском спектакле с перечисления актеров — затея так себе. Но тут деваться некуда: «Барабаны в ночи» силой своего воздействия обязаны в первую очередь множественной трансгрессии, переживаемой на глазах у изумлен-ной публики артистами. А теперь по порядку. Ранняя пьеса Бертольта Брехта, 1922 год. Солдат Тимофей Трибунцев приходит с войны и попадает прямиком на свадьбу собственной невесты Александра Урсуляк. Потому что все думали, что он вообще-то умер. А он, пройдя адскую мясорубку, умудрился уцелеть и теперь, не церемонясь, требует вернуть ему его женщину. Женщина должна выбрать между первоначальным избранником, за которым нет теперь ничего, кроме гордости, и новым женихом, богатым и нежно любящим, хоть и на редкость безмозглым Александр Матросов. Пока она выбирает, солдат с горя пускается во все тяжкие, чем заслуживает всеобщее порицание, но возвращает невесту, которая наконец сделала выбор в пользу рая в шалаше.
На сцене — клоуны и клоунессы, мимы и фрики. Вместо декораций — редкие венские стулья, какие-то бочки, доски и кое-как расставленные музыкальные инструменты. То ли представление уже давно окончено, то ли цирк уехал, а клоуны остались и пребывают на грани нервного срыва.
Действие происходит в ноябре 1918 года, в Берлине. В городе — революция.
Андреас Краглер, пропавший без вести в Первую мировую войну, возвращается из африканского плена. В доме своей невесты он узнает, что по настоянию ее отца, фабриканта, производящего ящики для снарядов Анна только что обручилась с другим мужчиной — военным спекулянтом. Преисполнившись разочарования и злости, Краглер присоединяется к восстанию и становится важной фигурой фракции социал-демократической партии «Союз Спартака».
Сердце же рвется на куски, и ему совершенно до лампочки все вышеперечисленные словосочетания. Спектакль настойчиво апеллирует к чувствам зрителя, оставляя отстраненную работу мозга в качестве задания на дом. Стоп, это же обычное дело для Бутусова: что ни спектакль, то игра ассоциаций с исступленными актерскими проявлениями, разве нет? Если сравнивать эту премьеру Театра им. Пушкина с другими работами Бутусова, то да: режиссер пользуется теми же мощностями, что и в сатириконовской «Чайке», и в ленсоветовском «Макбет.
Кино», и в вахтанговском «Беге». Но «Барабаны в ночи» категорически выбиваются из всего ряда благодаря одному неожиданному для Бутусова свойству — небывалой буквальности. Здесь вместо тотальной гипнотической и насквозь иррациональной полифонии — внятное логическое повествование с оглушающе простым и однозначным умозаключением в финале. Настоящее — невыносимо. В конце концов, закономерно это или случайно, экстремальная эквилибристика между рациональным и интуитивным, радикальным и консервативным, актерским и режиссерским в данном случае торжествующе включает в себя гений места. Сто лет назад Александр Таиров с труппой созданного им Камерного театра манифестировал здесь баланс между формальным театром и театром психологического реализма. Форма — от сердца, наполнение — от ума.
Пока не наступает момент, когда ты понимаешь: надо закончить. Что это за момент? И с каким спектаклем было трудно прощаться? С каждым спектаклем это по-особому происходит. Невероятно страшно переживал, когда "Макбет" закончился спектакль театра "Сатирикон". Физически не мог смотреть последний показ, уехал из страны. Но так тяжело не всегда. Иногда приходится самому просить худруков закрыть спектакль. Он при этом может нормально идти, даже быть успешным. Но если мне не нравится что-то внутри, надо останавливаться. Спектакль не должен влачить жалкое существование, надо расставаться с ним, когда он еще здоров. Здоровый спектакль — это какой спектакль? Который оставляет что-то в душе. Что можете сказать о российском театральном процессе? Я ощущаю крайне негативно давление государства на театр. Возвращение какого-то планового хозяйства, манипуляция на тему "мы платим деньги, значит, вы должны нас обслуживать". Я никак не могу понять, кто "мы"? Я такой же налогоплательщик, как и все. Кто эти чиновники, чтобы указывать мне, какие нравственные правила мне соблюдать? Почему никто не учитывает мои интересы? Даже если я нахожусь в меньшинстве, я хочу видеть что-то более серьезное, чем просто патриотические спектакли. Это серьезная проблема. Может быть она решена в ближайшем будущем? Или нас ждет еще худшая ситуация? Мне кажется, худшее может произойти, но жизнь не остановить. Может быть, не при нас, но все равно победят свобода и демократия. Невозможно запереться, опять закрыться стенкой, занавеситься железными занавесами. Да, сейчас времена реакционные, но они изменятся. Рано или поздно. Сейчас русский театр часто противопоставляют европейскому театру. Как вам кажется, это правомерно? Театр — это общее движение. Европейский театр влияет на русский, а русский влияет на европейский. Конечно, у нас великая театральная культура, но, когда наши традиции вступают в диалог с современным европейским движением, происходят очень интересные вещи. Если быть открытыми к новому и не топать ногами на пустом месте, интересных вещей будет еще больше. Книга, фильм, спектакль, к которым вы возвращаетесь? Я думаю, все, с чем мы успеваем познакомиться, оно всегда с тобой. Никуда не уходит и всплывает, когда необходимо. Работая над этим спектаклем, я погрузился в творчество Эгона Шилле, заново для себя открыл живопись экспрессионизма. Параллельно с этим, как ни странно, откуда-то возникли Пастернак и Грин. Можно читать никак не связанного с Брехтом Грина и "цеплять" оттуда романтизм. Блок прекрасно сказал: "Романтизм — жадное стремление жить удесятеренной жизнью". Мне и поэтому дорога эта пьеса — она глубоко романтична, как ни парадоксально это звучит, именно своей антиромантичностью. Вряд ли Брехт это осознавал. Я думаю, драматурги вообще плохо понимают, что они делают. Они пишут пьесу, но они не могут адекватно оценить ее. Пьеса существует для того, чтобы пришел режиссер, взял ее и что-то с ней сделал. Так рождается театр. То есть пьеса — это не литература? Пьеса сама по себе ничего не значит вообще, она может ожить только на сцене.