ИП Диденко Николай Алексеевич являлся поставщиком в 13 государственных контрактах на сумму 3 014 150 руб. С 2004 года Николай Диденко является бессменным художественным руководителем благотворительной программы «Белый пароход». Николаю Диденко премия присуждена за создание одноименного благотворительного фестиваля для детей. С 2005 года Николай Диденко является художественным руководителем благотворительной программы «Белый пароход.
Арбитражные дела
- Диденко Николай Алексеевич
- Николай Диденко: Когда работал только для себя, чувствовал пустоту | Правмир
- Диденко, Николай Алексеевич — Википедия
- Содержание
Николай Диденко
С 2004 года Николая Диденко представляет крупнейшее международное агентство «Асконас Холт» (Англия).[8] С этого момента начинается международная карьера Николая Диденко. Москва Санкт-Петербург Северо-Западный Центральный Уральский Сибирский Приволжский Южный Дальневосточный. Новости. + Сегодня, 13 октября, в Ленинском районном суде Нижнего Тагила началось предварительное судебное заседание по уголовному делу бывшего мэра города Николая Диденко, который обвиняется в халатности. Николай Диденко – обладатель редкого голоса, Мастер-класс Николая Диденко для преподавателей по направлению 'Вокальное искусство'. После минуты молчания, право открытия мемориальной доски было предоставлено детям Николая Диденко – Анатолию и Галине. С 2004 Николая Диденко представляет крупнейшее международное агентство «Askonas Holt» (Англия).
Также рекомендуем
- «Детский музыкальный фестиваль "Белый Пароход"». Николай Диденко
- Путин присудил трем деятелям премии за произведения для детей и юношества
- Николай Диденко – Радио Орфей (Москва 99,2 FM)
- Диденко Николай Алексеевич - ИНН 770500768450
- Диденко, Николай Алексеевич — Википедия. Что такое Диденко, Николай Алексеевич
- Устройство для электрического торможения электроподвижного состава
Когда публика перестаёт дышать. Диденко, николай алексеевич
В 2003 году там же окончил аспирантуру в классе профессора Дмитрия Вдовина. С 2003 года началась активная международная карьера. С 2013 года приглашённый солист «Государственного Академического Большого театра». В 2017 году удостоен музыкальной премии Американской академии звукозаписи «Grammy» в составе исполнителей сочинения К.
Стасова по классу скрипки. С 1996 года продолжил образование в Академии хорового искусства им. Попова, в 2003 году там же окончил аспирантуру. Учился у одного из выдающихся педагогов по вокалу Дмитрия Вдовина.
Выступал с Академическим хором мальчиков под управлением Виктора Попова. В конце 90-х работал как хоровой дирижер, регент, и вместе с детско-юношеским хором Патриаршего подворья неоднократно завоевывал первые места на хоровых фестивалях духовной музыки. Годы спустя Николай неоднократно поднимался на одну сцену вместе со знаменитыми хоровыми капеллами в качестве солиста - в частности, с хором Сретенского мужского монастыря.
Им могут предложить войти в первую тройку списка на выборах в региональный парламент. Андрей Альшевских сказал, что в данный момент является членом КПРФ и занимает один из руководящих постов в отделении, поэтому не может комментировать такую информацию. В то же время он признал, что пока у него нет окончательной ясности по поводу того, найдется ли ему место в списках КПРФ на выборах в Госдуму или в облдуму и удовлетворит ли его порядковый номер в этом списке. Окончательное решение вынесет Москва , говорит Альшевских, сам он оставляет за собой право согласиться или не согласиться с ним. В том случае, если решение покажется ему несправедливым, Альшевских может продолжить карьеру самостоятельно или в другой организации. В стороне от политических процессов я оставаться на намерен, каким бы не было решение КПРФ», - говорит он. Источники в отделении КПРФ напоминают, что Альшевских находится в состоянии конфликта с руководителем обкома регионального отделения Дмитрием Шадриным.
Коллега Альшевских, коммунист Георгий Перский, рассказал, что пока партия вообще не делала ему каких-либо предложений по поводу дальнейшего трудоустройства. Как считает партия, хорошо я работал или плохо? Комментируя возможность своего сотрудничества с «Правым делом», Перский заявил, что пока ему не очень понятно положение этого партийного проекта. Однако, оговаривается депутат, в России сегодня вообще не существует идеологических партий, каждая партия определяется конкретными людьми, «и в конечном счете для меня самой лучшей партией будет партия, которая поддержит меня», - иронизирует депутат.
Вскоре после публикации глава Следственного комитета Александр Бастрыкин поручил возбудить уголовные дела из-за произошедшего в Красном Яру. Руководство комбината при этом заявило, что не имеет отношения к загрязнению, посоветовав присмотреться к ассенизаторским машинам, которые «приезжали со стороны близлежащих СНТ, ДНТ, на протяжении длительного времени сливали нечистоты и сваливали мусор». По данным, опубликованным на сайте Арбитражного суда Новосибирской области, в декабре 2022 года специалисты Росприроднадзора привлекли комбинат к административной ответственности: выписали штраф в размере 400 тысяч рублей и предписали модернизировать очистные сооружения. В январе 2023 года руководство предприятия попыталось оспорить постановление надзорного органа в суде, но решение оставили в силе. По данным источника НГС, силовики отпустили Диденко под подписку о невыезде на время расследования.
Николай Диденко: Когда работал только для себя, чувствовал пустоту
Лауреат премии Grammy, оперный певец Николай Диденко о своем крещении, работе в Сретенском хоре и благотворительном проекте «Белый пароход». С 2004 года Николай Диденко является бессменным художественным руководителем благотворительной программы «Белый пароход». История поискового движения Поисковые отряды Проекты Новости Контакты.
Защита документов
Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. докризисные планы развития и как идет реализация инновационных проектов, корреспонденту «КС» НАДЕЖДЕ ВЛАДИМИРОВОЙ рассказал заместитель мэра Новосибирска — начальник департамента транспорта и дорожно-благоустроительного комплекса НИКОЛАЙ ДИДЕНКО. У нас в гостях президент Фонда «Белый Пароход» и художественный руководитель фестиваля — выдающийся оперный певец Николай Диденко. Николай Алексеевич Диденко – лауреат премии Президента Российской Федерации в области литературы и искусства за произведения для детей и юношества 2023 года. Николай Диденко пришел 17-летним юношей в Гребнево, принял крещение у протоиерея Сергия Киселева и стал регентом детско-юношеского хора Гребневского храма с 1992 по 2003 г.г. Хор под его руководством часто пел в различных монастырях Русской Православной Церкви. Москва Санкт-Петербург Северо-Западный Центральный Уральский Сибирский Приволжский Южный Дальневосточный. Новости.
Николай Диденко возвращается
И просто чтобы вытянуть, чтобы мы допели. Это уже такая проблема хорового училища нашего. Константин Мацан — Николай Диденко, оперный певец, художественный руководитель проекта «Белый пароход» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А вот из всех тех сцен и в России, и за рубежом, где вы выступали, какое самое яркое переживание, впечатление музыкальное, что такое самое радостное, теплое в сердце осталось? Что такое самое, может быть, радостное, тёплое в сердце осталось? Николай Диденко — Вы знаете, у меня... Вот мне многие задают этот вопрос, и из учеников, и из коллег. У меня вот как-то всё по-другому немножко.
У меня каждое новое впечатление, оно новое, и, может быть, где-то затмевают какие-то старые. У меня есть какие-то выступления, в которых я понимаю, что у меня получилось все, что я хотел сделать. И для меня это, наверное, вот самое... И поэтому вот таких вот концертов, где... Таких немного. Ну, для меня. Для публики это, конечно, незаметно в основном.
Но вот для меня это очень важно. Поэтому вот так однозначно, я, к сожалению, сказать не могу. Но есть какие-то залы, в которые страшно очень выходить было. Но когда уже вышел со сцены, ощущение такого необыкновенного удовлетворения. Такие залы действительно были. Они во всем мире были. Конечно, это, прежде всего, Большой театр, на котором мы выросли.
И первый шаг был на эту сцену. На прослушивании я пел. И, наверное, страшнее этого прослушивания я в жизни, наверное, не пел. А потом, конечно, когда уже вышел в оперной партии, тоже это очень волнительно. Константин Мацан — Вот вы сказали, что были какое-то время некрещенным регентом. Надо полагать, всё-таки погружение в церковную среду, в церковную музыку, ну, как-то повлияло на приход к вере. А вот как это произошло?
Вы помните момент, если хотя бы, встречи с Богом, как это называется? Николай Диденко — Вы знаете, это был комплекс. Прямо в один период времени, помимо необыкновенных людей, которые были тогда со мной рядом, и батюшки, и матушки, и много других служителей храмов, в которых я был тогда. Я еще тогда работал в театре Ленком. И пел в мюзикле «Юнона и Авось» и в «Поминальной молитве», и в «Фигаро» еще. В трех мюзиклах. И, по-моему, «Юнона и Авось» повезли в Иерусалим.
И вот Иерусалим. Наверное, это такая одна из главных поворотных точек в жизни. Я там увидел очень много чудес. Нас большой экскурсией по всем таким местам. После этого я приехал немножко уже... Уже готовым, вернее. До этого я готовился, а вот после этой поездки я уже приехал готовым к крещению.
Константин Мацан — Потрясающе. А вот вы заговорили про то, что всегда с собой недовольны. Я часто об этом думаю. Получается, что артист вообще всё время немножко вынужден жить в ситуации такой, как бы неудовлетворённости собой. Я помню, как-то видел по телевизору мастер-класс Владимира Атлантова, знаменитого нашего певца, тенора. Когда он уже был в возрасте и жил уже в Вене. И если я не ошибаюсь, это были уже те годы, он проводил мастер-класс с молодыми певцами.
Его слова так очень запомнились мне. Он говорил: «Ты подготовился на 100 процентов к выступлению, но неизбежно на сцене теряется сколько-то процентов от подготовки. Вопрос, сколько? Я вот начинал с 20, то есть 20 оставалось. Я выходил, 80 терял, пока выступал. Ну там не собрался, волнение, всё что угодно, а 20 оставалось. А вот это что за ощущение такое?
Получается, ты всё время в какой-то, ну неудовлетворенности с собой. Это же не так просто жить с этим. Николай Диденко — Да, да, ну вы знаете, слава богу, не все такие артисты, многие, наоборот, очень довольны собой, даже когда там ни в одну ноту могут не попасть, допустим, но довольны, прям считают, что боги они. Извините, да. Но, да, это, наверное, не просто, но зато есть стимул всё время развиваться. И вот, ну, как-то я привык уже с этим жить. И, но, скажем, вот после выступления, я свои записи никогда не слушаю, потому что это физически тяжело.
Я начинаю переживать. После выступления, там подходят люди, говорят, что им понравилось. И я вот это ощущение стараюсь какое-то время сохранить. Константин Мацан — Утешение такое очень важное. Николай Диденко — Да, утешение такое, да. Но да нет, как-то вот, знаете, привыкаешь к этому. Нету такого.
А что касается вот этого процента и фразы Атлантова. Это очень верно. Я поэтому всем ученикам стараюсь всегда, вот и на «Белом пароходе», мы всегда стараемся работать на репетициях, как на концерте. Когда мне ученик говорит, что: «Я на концерте все сделаю, я вот сейчас просто берегусь». Я говорю: «Нет, не сделаешь. Вот именно потому, что потом еще потеряешь. Потому что ты начинаешь потом прибавлять артистичность, играть, допустим.
Но тогда вылетает весь вокал. Все, что вот чистенько было сделано, все идет потом мимо нот, потому что прибавляется эмоциональность. Поэтому эмоционально надо обязательно петь и на репетициях на всех». Ну и вообще есть какие-то у нас, конечно, обходы свои. Константин Мацан — А вот каким секретом мастерства вы учите детей? Николай Диденко — Да многим. Вы знаете, вообще у нас очень индивидуальный подход.
Вот приходит ребенок, и мы тоже учимся постоянно, есть какие-то дети с психологическими зажимами, есть дети, которые никогда в жизни одной ноты не спели в голос, они приходят, тихонечко, тихонечко, очень чисто поют, ну прямо еле-еле-еле. А разговаривают, как начинают говорить, так... Раз, оказывается, там голос. Константин Мацан — Иерихонская труба. Николай Диденко — Да-да-да. Ну, вот потихонечку выводим на такой полный голос иногда. То есть, мы, конечно, не заставляем орать, но при этом мы помогаем ребенку почувствовать свой настоящий голос.
И там очень много разных секретов таких, но они очень индивидуальные. Есть дети с физическими какими-то проблемами, допустим, короткое дыхание из-за того, что он сидит всё время, с ДЦП. И здесь надо тоже какие-то упражнения. И мы даём на то, чтобы развивать дыхание. Учим дышать, ну, и чтобы и ребра помогали и все остальное. В общем, ну, такие технические, чисто такие технические какие-то моменты. У нас девочка потрясающая певица есть, Катя Бородулькина.
Она вообще почти всё время в сидячем или лежачем положении. И у неё очень короткое дыхание, потому что она всё время находится на ИВЛ. И мы специально у нас, даже ребята, вот композиторы, и Саша Покидченко, и Толя Мачуленко наш, тоже саунд-продюсер, и потрясающий музыкант, композитор потрясающий. Вот он сочиняет специально для Кати песни, очень с короткими фразочками. И Владимир Александров, потрясающий поэт, пишет тексты специально для этого короткими фразочками, чтобы вот Кате было легче. То есть я говорю, очень всё индивидуально. Вот нельзя сказать, что есть какой-то рецепт.
Константин Мацан — А бывают ли в жизни моменты, когда помогает именно вера? Вот вера как внутренний ресурс, который позволяет справляться с какими-то трудностями, сомнениями, может быть? Николай Диденко — Вы знаете, не то, что бывает, она происходит с нами постоянно. Вообще «Белый пароход», мы уже поняли это, у нас никогда не проходит спокойно. У нас всегда, каждый год, либо это пандемия, либо нехватка финансирования, и мы до последнего дня сидим. Вот вроде, какая-то компания пообещала, все дети на чемоданах, и у нас каждый год какие-то вот ситуации, которые нас проверяют на веру как раз. И еще ни разу не было, чтобы вдруг каким-то чудом в конце все, значит, не встало бы на свои места.
Вот, скажем, вот этот проект, о котором я говорил, в Севастополе, там были компании, которые должны были поддержать. В самый последний момент начали тянуть, тянуть, тянуть. Мы не могли не дозвониться, в общем, ни ответа, ничего. Потом нам уже сказали, что Севастополь, это все-таки Крым. Тогда все было непросто. Константин Мацан — Санкций компании боятся. Николай Диденко — Да, да, просто боялись санкций.
Но сразу этого понимания не пришло. И вот тогда мы просто позвонили одному человеку, такой Петр Иванович Родионов, необыкновенный просто человек, который до сих пор поддерживает «Белый пароход» с того времени. И рассказали, что у нас послезавтра концерт. Дети уже все в Москве, уже вся программа отрепетирована. У нас есть билеты в один конец. И в Евпатории ждут проплату санатория. И мы тянем каждый день, потому что нам тоже тянут.
Источник фото: kremlin. Николай Диденко был удостоен премии за организацию благотворительного фестиваля для детей под названием "Белый Пароход".
Прогнозируемые участия Посмотрите, где возможно будет участвовать данный поставщик в будущем. Реестр недобросовестных поставщиков РНП.
На проблемы с экологией в окрестностях поселка Красный яр под Новосибирском правоохранители обратили внимание еще в прошлом году, после многочисленных жалоб местных жителей. Людей на протяжении нескольких месяцев беспокоил неприятный запах, который доносился с огражденного забором участка, расположенного вблизи КБК. Там образовались огромные лужи с дурно пахнущей липкой субстанцией.
Впоследствии Сибирское региональное управление Росприроднадзора провело проверку по поводу экологических проблем в Красном яру и оштрафовало АО «Новосибирский картонно-бумажный комбинат» на 400 тысяч рублей. КБК пытался обжаловать решение в арбитраже, но последовательно проиграл в трех инстанциях.
Диденко возвращается в администрацию Нижнего Тагила
Поговорили с капитаном корабля, он же директор лагеря, и он тоже двумя руками «за» был. Поговорили с московским фондом «Мир искусств», который финансировал 2006 год полностью. И вот в 2006 году действительно прошла первая уже смена. Я зимой проехал по дальневосточным городам, отобрал детей, и вот так получилось, что у нас первая смена была в 2006 году.
Затем у фонда «Мир искусств» другие проекты были, а мы начали сами уже искать финансирование. Но главная причина, почему мы решили продолжать эту историю, потому что там были дети, которые впервые увидели, что такое настоящее занятие музыкой. Что такое любовь к музыке.
До этого они пели песенки, которые все знают, а здесь мы начали объяснять детям что такое текст. Как его надо понимать. Мы подбирали программу из таких песен, которые трогают до глубины души и вызывают мурашки и у исполнителя, и у публики.
И дети начали влюбляться. Особенно дети были, там были несколько тяжелых детей, которые мы поняли, что они живут только теперь этим. И они очень ждали потом зимнего приезда.
Я потом поехал с концертами уже с моим коллегой, вот с которым мы до сих пор ведем этот проект. Это Саша Покидченко, потрясающий наш композитор, пианист. Мы с ним много выступаем по стране и за рубежом.
И вот я его пригласил тогда поехать на Дальний Восток и просто между концертами позаниматься с детьми, которые у нас участвовали уже в смене. И тогда вот мы поняли, что дети, которые почти никогда не выходят вообще из дома, и тут у них появилась какая-то цель. Зажглись глаза от того, что они почувствовали себя счастливыми от своего пения, от того, что они начали понимать какой-то новый мир.
И вот, наверное, вот это было главной причиной, почему мы дальше начали продолжать. Активно продолжать искать возможности провести следующие фестивали. Ну, и потом пошли уже всероссийские фестивали, наборы уже в других регионах.
Сначала мы это все-таки продолжали на Амуре до 2013 года. Хотя были и в Подмосковье. У нас тоже был один корабль по Волге в 2012-м году.
В 2013 году был последний по Амуру. И вот, собственно, потом там корабля не осталось, и мы начали искать другие какие-то возможности. Константин Мацан — Часто говорят, что те, кто занимаются такого рода благотворительными проектами, они в них нуждаются не меньше, чем те, кому помогают.
То есть тот, кто помогает, тоже для себя что-то важное в человеческом плане приобретает. Вот вы так это чувствуете? Тогда что для вас этот проект дает по-человечески?
Николай Диденко — Да, без сомнения. И не только мне, но и всем взрослым, кто туда попадает. У нас бывают такие артисты, которых мы приглашаем заниматься с детьми.
Сначала они говорят только о деньгах, сколько это будет стоить. Как это, значит, на целый месяц уехать от семьи и заниматься с детьми, это очень накладно, давайте, платите, ну и так далее. Естественно, мы стараемся и ищем возможности, и поддерживаем музыкантов тоже, и пишем гранты.
В общем, много у нас таких компаний, которые поддерживают в данный момент проект. Но насколько меняются люди! Вот у нас ни одного еще не было музыканта среди всех, которые за время смены кардинально не меняли вообще свое отношение к «Белому пароходу».
И к детям, и вообще отношение к жизни. Выходят все совершенно другими людьми. Это правда.
И дети, и взрослые. И потом, уже знаете, у нас даже есть такое... Что уже жизни без «Белого парохода» никто себе не представляет.
Ну, и так же вот получилось со мной. Да, я пою для публики, и часто залы стоят и аплодируют, это очень приятно. Но когда мы начали заниматься «Белым пароходом», появилось ощущение, что вот в жизни появился смысл.
То есть появилось что-то, чего ты отдаешь от всей души, нигде себя не экономя никак. Полностью отдавая себя вот этим маленьким сердцам и маленьким артистам. В будущем, многие из которых, кстати, уже становятся хорошими очень артистами.
И берут где-то с нас пример, и тоже помогают «Белому пароходу». Вообще многие дети, которые участвовали там 10 лет назад в фестивале, они сейчас приезжают и уже работают как педагоги, как вожатые. Есть такая сейчас группа «Квартет Про», молодые ребята, которые все когда-то пришли маленькими на «Белый Проход» с разных концов нашей страны.
И сейчас они и с детьми занимаются, они прекрасные хормейстеры. Закончили Академию хорового искусства имени Виктора Сергеевича Попова. И занимаются с детьми, и поют с ними на одной сцене.
В общем, это такая вот уже преемственность поколений. Константин Мацан — Давайте тогда послушаем что-то из того, что ваши воспитанники исполняют. Николай Диденко — Да, вот среди нашего репертуара есть композиция Таривердиева на стихи Поженяна.
Исполняет ее наш, ну, такой маленькая звездочка, мы его очень любим, потрясающий наш артист Глеб Котин «Скоро ты станешь взрослым». Исполнял Глеб Котин, участник проекта «Белый пароход». А руководитель проекта «Белый пароход» — оперный певец Николай Диденко сегодня с нами в программе «Светлый вечер».
Мы скоро вернемся к нашему разговору после небольшой паузы, не переключайтесь. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. У микрофона Константин Мацан.
А в гостях у нас сегодня Николай Алексеевич Диденко. Оперный певец, лауреат Грэмми, приглашенный солист Большого театра, художественный руководитель проекта «Белый пароход». Это проект, который собирает по всей стране талантливых детей со сложной судьбой, но с большими способностями в основном вокальными, и не только.
Музыкальными, главное. И дает им шанс показать себя и вот в музыку, в этот мир глубже погрузиться. Я хочу снова обратиться к вашей творческой биографии.
У вас большой репертуар есть даже просто посмотреть в ютубе. Вы исполняете оперные партии ведущие, самые известные, но и одновременно духовную музыку. А есть какая-то разница вот для вас как для исполнителя между духовной музыкой, между молитвенными песнопениями и оперой?
Николай Диденко — Конечно, да. Я вырос в хоровом училище имени А. Свешникова в Москве.
Мы с раннего детства пели духовную музыку. При том, что начало моего обучения это было 1982-83 гг. И, ну, в общем, еще так не исполнялась духовная музыка, как сейчас.
И это считалось, ну, не очень поощрялось, скажем так. Но при этом мы исполняли произведения Бортнянского, произведения Чеснокова и многих других великих церковных композиторов. Но с немного измененным текстом.
Константин Мацан — Например? Константин Мацан — Понятно. Николай Диденко — Да.
Но при этом вот ощущение именно духовной музыки всегда все равно в этой музыке есть. И несмотря на какие-то светлые тексты про природу или про что-то еще, все равно исполнения были в роскошных залах и даже в церквях иногда. Поэтому ощущение духовной музыки оно было заложено в раннем детстве, а затем я крестился до этого попал в тоже совершенно случайно в 16 или даже в 15 лет в храм во Фрязино.
Там усадьба Гребнево, очень красивое место, к отцу Сергию Киселеву, который вот, в общем-то, в духовном смысле меня взрастил. И сначала я пришел туда некрещенным и неверующим. Я вырос в семье, ну, мама таких коммунистических взглядов.
И затем там открылся совершенно новый мир для меня. Мы пели много и действительно потрясающих произведений уже 20-го века композиторов и 19-го, концертных. Константин Мацан — Там это где?
Там были в храме? Николай Диденко — Да, я начал петь в храме. На клиросе.
Сначала я сначала пел, затем ушел регент, и нужно было срочно заменить. А у меня был абсолютный слух, и меня вот из-за этого попросили, я быстро мог давать тон, и меня попросили провести службу. Ну, это было сначала сложно, конечно, очень.
Мне помогали все вокруг, все матушки. Все, кто знал устав. А затем потихонечку, потихонечку, в общем, я стал регентом этого храма.
И я получал в это время дирижерское образование в хоровом училище. Мог взмахнуть рукой. Константин Мацан — Все совпало.
Николай Диденко — Да, все совпало. Ну, и вот спустя два года несмотря на то, что я был некрещенным регентом какое-то время. А батюшка очень мудрый, он говорил: «Подождите, подождите.
Всему должно быть свое время». И вот действительно прошло какое-то время, и я уже сознательно пришел к крещению. Затем сотрудничал с хором Сретенского монастыря, и в качестве дирижера записывал диск «Вижу чудное приволье» — есть такой диск с народными песнями.
Ну и, в общем, со многими другими коллективами регентовал. И патриаршие службы проводил, и на гастроли мы ездили с хором, фрязенским хором, вот усадьбы Гребнево. И потом отец Сергий Киселев получил еще приход в усадьбе Свиблово.
Там тоже организовал детский хор. И мы с этим хором уже гастролировали и получали везде первые премии. Мы были в Польше на международном фестивале духовной музыки, в Белоруссии.
У нас по стране поездили. В общем, была очень такая активная, интересная творческая жизнь. И дети тогда тоже там были, местные дети.
Да мы почти ровесники с ними были, с этими детьми. То есть мне было там 18 лет, даже 17, когда мы поехали на первые конкурсы, на первые гастроли с хором. Ну, а дети, соответственно, тоже там были по 16, по 15 лет, по 14.
А руководитель проекта «Белый пароход» — оперный певец Николай Диденко сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Мы скоро вернемся к нашему разговору после небольшой паузы, не переключайтесь. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. У микрофона Константин Мацан. А в гостях у нас сегодня Николай Алексеевич Диденко. Оперный певец, лауреат Грэмми, приглашенный солист Большого театра, художественный руководитель проекта «Белый пароход». Это проект, который собирает по всей стране талантливых детей со сложной судьбой, но с большими способностями в основном вокальными, и не только. Музыкальными, главное. И дает им шанс показать себя и вот в музыку, в этот мир глубже погрузиться. Я хочу снова обратиться к вашей творческой биографии.
У вас большой репертуар есть даже просто посмотреть в ютубе. Вы исполняете оперные партии ведущие, самые известные, но и одновременно духовную музыку. А есть какая-то разница вот для вас как для исполнителя между духовной музыкой, между молитвенными песнопениями и оперой? Николай Диденко — Конечно, да. Я вырос в хоровом училище имени А. Свешникова в Москве. Мы с раннего детства пели духовную музыку. При том, что начало моего обучения это было 1982-83 гг. И, ну, в общем, еще так не исполнялась духовная музыка, как сейчас. И это считалось, ну, не очень поощрялось, скажем так.
Но при этом мы исполняли произведения Бортнянского, произведения Чеснокова и многих других великих церковных композиторов. Но с немного измененным текстом. Константин Мацан — Например? Константин Мацан — Понятно. Николай Диденко — Да. Но при этом вот ощущение именно духовной музыки всегда все равно в этой музыке есть. И несмотря на какие-то светлые тексты про природу или про что-то еще, все равно исполнения были в роскошных залах и даже в церквях иногда. Поэтому ощущение духовной музыки оно было заложено в раннем детстве, а затем я крестился до этого попал в тоже совершенно случайно в 16 или даже в 15 лет в храм во Фрязино. Там усадьба Гребнево, очень красивое место, к отцу Сергию Киселеву, который вот, в общем-то, в духовном смысле меня взрастил. И сначала я пришел туда некрещенным и неверующим.
Я вырос в семье, ну, мама таких коммунистических взглядов. И затем там открылся совершенно новый мир для меня. Мы пели много и действительно потрясающих произведений уже 20-го века композиторов и 19-го, концертных. Константин Мацан — Там это где? Там были в храме? Николай Диденко — Да, я начал петь в храме. На клиросе. Сначала я сначала пел, затем ушел регент, и нужно было срочно заменить. А у меня был абсолютный слух, и меня вот из-за этого попросили, я быстро мог давать тон, и меня попросили провести службу. Ну, это было сначала сложно, конечно, очень.
Мне помогали все вокруг, все матушки. Все, кто знал устав. А затем потихонечку, потихонечку, в общем, я стал регентом этого храма. И я получал в это время дирижерское образование в хоровом училище. Мог взмахнуть рукой. Константин Мацан — Все совпало. Николай Диденко — Да, все совпало. Ну, и вот спустя два года несмотря на то, что я был некрещенным регентом какое-то время. А батюшка очень мудрый, он говорил: «Подождите, подождите. Всему должно быть свое время».
И вот действительно прошло какое-то время, и я уже сознательно пришел к крещению. Затем сотрудничал с хором Сретенского монастыря, и в качестве дирижера записывал диск «Вижу чудное приволье» — есть такой диск с народными песнями. Ну и, в общем, со многими другими коллективами регентовал. И патриаршие службы проводил, и на гастроли мы ездили с хором, фрязенским хором, вот усадьбы Гребнево. И потом отец Сергий Киселев получил еще приход в усадьбе Свиблово. Там тоже организовал детский хор. И мы с этим хором уже гастролировали и получали везде первые премии. Мы были в Польше на международном фестивале духовной музыки, в Белоруссии. У нас по стране поездили. В общем, была очень такая активная, интересная творческая жизнь.
И дети тогда тоже там были, местные дети. Да мы почти ровесники с ними были, с этими детьми. То есть мне было там 18 лет, даже 17, когда мы поехали на первые конкурсы, на первые гастроли с хором. Ну, а дети, соответственно, тоже там были по 16, по 15 лет, по 14. То есть еще даже интересы были похожие, и взаимопонимание было хорошее. И вот создали тогда такой интересный крепкий коллектив. Константин Мацан — Ну, а вот сегодня уже для исполнителя... Я к своему вопросу возвращаюсь. Вот понятное дело, что есть жанровая разница между оперной музыкой и духовной музыкой, а существует ли какая-то, ну если угодно, особенность? Нужно на духовную музыку себя как это особенно настроить ведь это же разговор с богом.
Чего, наверное, так напрямую не происходит на оперной сцене. Вот как вы это чувствуете? Николай Диденко — Ой, вы знаете, если честно, по-разному. По-разному, потому что иногда бывает, что... Вы знаете, у меня была такая вот уникальная возможность, по-моему, в Сербии. В храме меня попросили спеть одно из песнопений. По-моему, это была то ли «Милость мира», то ли «Тебе поем». Что-то такое из литургии. И я был один. Там был хор, но они пели свои песнопения.
Там были и греческие песнопения, в общем, они сами были по себе. И я один запел в храме, и вот когда я был один, я почувствовал вот как раз абсолютную свободу, где я могу где-то петь тише, где-то громче, где-то, ну, в общем, как будто вот я там остался наедине с Богом. А когда мы поем в ансамбле, все равно у нас идет контроль. Как бы мы ни хотели, у нас идет контроль, который... Это и регента контроль, и тона контроль, и держать интонацию, и все остальное. И поэтому вот так вот, именно когда поешь службы, ну, вот такого ощущения, которое было тогда, я уже не получал. Вот поэтому вот здесь, я говорю, здесь вопрос непростой. Вот этот профессионал всё время борется с человеком, с молитвой. Николай Диденко — Прямо борется? Николай Диденко — Нет, нет, не борется, нет.
Неправильное слово. Просто, видимо, вот этот контроль, он иногда мешает немножко, мешает полностью уединиться. Вот когда, допустим, я слушаю, если я молчу в этот момент, тогда да, тогда вот у меня... Я слышу музыку, и я могу погрузиться в молитву. А когда сам пою, вот всё-таки это сложновато, сложнее. Константин Мацан — Я не знаю сам, но говорят, что клиросные искушения самые сильные, потому что вот на клиросе стоит человек, вроде работает, очень легко отвлечься и вообще забыть, где ты работаешь. Причём это тоже я по своему скромному опыту сужу. Я в детстве пел в детском хоре Большого театра. Николай Диденко — Ух, здорово! Константин Мацан — Недолго, года два, пока у меня голос рано сломался, лет в 12.
Ну вот, по-моему, два года я пел. И я сейчас уже, вот, будучи взрослым, вспоминаю, вот мы выходили на сцену, и не испытывали какого-то особенного волнения. Там были такой гигантский занавес Большого театра. Когда он закрывался, мы любили в него так врезаться, чтобы он нас сносил с ног. И все страшно ругались, но нам, детям, это нравилось. Я думаю, что я бы сейчас, наверное, больше бы волновался, выходя на сцену, чем тогда, как ребёнок это воспринимаешь. Ну, театр Большой, ну да, но как-то ты масштаба такого гнёта, этой махины не чувствуешь. А потом... Я никогда не пел в храме, и мне кажется, что участвовать в литургии, петь за богослужением, это какая-то, в каком-то смысле, более серьёзная ответственность даже, чем выходить на сцену Большого театра. Мне казалось бы, что я, наверное, там бы волновался больше, чем сейчас волновался бы, допустим, по каким-то причинам снова выйдя на Большую сцену.
Николай Диденко — Ну, может быть, да. Может быть. Да, но когда всё равно, вы знаете, вот я говорю, вот это ощущение, особенно когда, вы правы абсолютно, что действительно искушений много, особенно кто-то, если из коллег фальшивит или что-то там не то делает, по нашему мнению. Константин Мацан — А надо грозно посмотреть. Николай Диденко — Да, да, да. И всегда это мешает. Всё время это тебе мешает петь и грозно посмотреть. И там как-то... Иногда бывает такое, что вдруг какая-то партия заблудилась. Такое бывает.
В разных местах. Я, допустим, где-то даже на крупные праздники всегда старался, даже если я за границей, находил православный храм, приходил на Рождество, на Пасху, ну и вставал в хор местный. И когда слышишь, что вдруг какая-то партия выпадает, просто по техническим причинам, они не профессиональные певцы, и ты начинаешь то, значит, на фальцет переходить и помогать альтам, то где-то, значит, басы, то тенора. Заблудились за теноров, там как-то уже пытаешься что-то поджать и спеть. И просто чтобы вытянуть, чтобы мы допели. Это уже такая проблема хорового училища нашего. Константин Мацан — Николай Диденко, оперный певец, художественный руководитель проекта «Белый пароход» сегодня с нами в программе «Светлый вечер».
Чего, наверное, так напрямую не происходит на оперной сцене.
Вот как вы это чувствуете? Николай Диденко — Ой, вы знаете, если честно, по-разному. По-разному, потому что иногда бывает, что... Вы знаете, у меня была такая вот уникальная возможность, по-моему, в Сербии. В храме меня попросили спеть одно из песнопений. По-моему, это была то ли «Милость мира», то ли «Тебе поем». Что-то такое из литургии. И я был один.
Там был хор, но они пели свои песнопения. Там были и греческие песнопения, в общем, они сами были по себе. И я один запел в храме, и вот когда я был один, я почувствовал вот как раз абсолютную свободу, где я могу где-то петь тише, где-то громче, где-то, ну, в общем, как будто вот я там остался наедине с Богом. А когда мы поем в ансамбле, все равно у нас идет контроль. Как бы мы ни хотели, у нас идет контроль, который... Это и регента контроль, и тона контроль, и держать интонацию, и все остальное. И поэтому вот так вот, именно когда поешь службы, ну, вот такого ощущения, которое было тогда, я уже не получал. Вот поэтому вот здесь, я говорю, здесь вопрос непростой.
Вот этот профессионал всё время борется с человеком, с молитвой. Николай Диденко — Прямо борется? Николай Диденко — Нет, нет, не борется, нет. Неправильное слово. Просто, видимо, вот этот контроль, он иногда мешает немножко, мешает полностью уединиться. Вот когда, допустим, я слушаю, если я молчу в этот момент, тогда да, тогда вот у меня... Я слышу музыку, и я могу погрузиться в молитву. А когда сам пою, вот всё-таки это сложновато, сложнее.
Константин Мацан — Я не знаю сам, но говорят, что клиросные искушения самые сильные, потому что вот на клиросе стоит человек, вроде работает, очень легко отвлечься и вообще забыть, где ты работаешь. Причём это тоже я по своему скромному опыту сужу. Я в детстве пел в детском хоре Большого театра. Николай Диденко — Ух, здорово! Константин Мацан — Недолго, года два, пока у меня голос рано сломался, лет в 12. Ну вот, по-моему, два года я пел. И я сейчас уже, вот, будучи взрослым, вспоминаю, вот мы выходили на сцену, и не испытывали какого-то особенного волнения. Там были такой гигантский занавес Большого театра.
Когда он закрывался, мы любили в него так врезаться, чтобы он нас сносил с ног. И все страшно ругались, но нам, детям, это нравилось. Я думаю, что я бы сейчас, наверное, больше бы волновался, выходя на сцену, чем тогда, как ребёнок это воспринимаешь. Ну, театр Большой, ну да, но как-то ты масштаба такого гнёта, этой махины не чувствуешь. А потом... Я никогда не пел в храме, и мне кажется, что участвовать в литургии, петь за богослужением, это какая-то, в каком-то смысле, более серьёзная ответственность даже, чем выходить на сцену Большого театра. Мне казалось бы, что я, наверное, там бы волновался больше, чем сейчас волновался бы, допустим, по каким-то причинам снова выйдя на Большую сцену. Николай Диденко — Ну, может быть, да.
Может быть. Да, но когда всё равно, вы знаете, вот я говорю, вот это ощущение, особенно когда, вы правы абсолютно, что действительно искушений много, особенно кто-то, если из коллег фальшивит или что-то там не то делает, по нашему мнению. Константин Мацан — А надо грозно посмотреть. Николай Диденко — Да, да, да. И всегда это мешает. Всё время это тебе мешает петь и грозно посмотреть. И там как-то... Иногда бывает такое, что вдруг какая-то партия заблудилась.
Такое бывает. В разных местах. Я, допустим, где-то даже на крупные праздники всегда старался, даже если я за границей, находил православный храм, приходил на Рождество, на Пасху, ну и вставал в хор местный. И когда слышишь, что вдруг какая-то партия выпадает, просто по техническим причинам, они не профессиональные певцы, и ты начинаешь то, значит, на фальцет переходить и помогать альтам, то где-то, значит, басы, то тенора. Заблудились за теноров, там как-то уже пытаешься что-то поджать и спеть. И просто чтобы вытянуть, чтобы мы допели. Это уже такая проблема хорового училища нашего. Константин Мацан — Николай Диденко, оперный певец, художественный руководитель проекта «Белый пароход» сегодня с нами в программе «Светлый вечер».
А вот из всех тех сцен и в России, и за рубежом, где вы выступали, какое самое яркое переживание, впечатление музыкальное, что такое самое радостное, теплое в сердце осталось? Что такое самое, может быть, радостное, тёплое в сердце осталось? Николай Диденко — Вы знаете, у меня... Вот мне многие задают этот вопрос, и из учеников, и из коллег. У меня вот как-то всё по-другому немножко. У меня каждое новое впечатление, оно новое, и, может быть, где-то затмевают какие-то старые. У меня есть какие-то выступления, в которых я понимаю, что у меня получилось все, что я хотел сделать. И для меня это, наверное, вот самое...
И поэтому вот таких вот концертов, где... Таких немного. Ну, для меня. Для публики это, конечно, незаметно в основном. Но вот для меня это очень важно. Поэтому вот так однозначно, я, к сожалению, сказать не могу. Но есть какие-то залы, в которые страшно очень выходить было. Но когда уже вышел со сцены, ощущение такого необыкновенного удовлетворения.
Такие залы действительно были. Они во всем мире были. Конечно, это, прежде всего, Большой театр, на котором мы выросли. И первый шаг был на эту сцену. На прослушивании я пел. И, наверное, страшнее этого прослушивания я в жизни, наверное, не пел. А потом, конечно, когда уже вышел в оперной партии, тоже это очень волнительно. Константин Мацан — Вот вы сказали, что были какое-то время некрещенным регентом.
Надо полагать, всё-таки погружение в церковную среду, в церковную музыку, ну, как-то повлияло на приход к вере. А вот как это произошло? Вы помните момент, если хотя бы, встречи с Богом, как это называется? Николай Диденко — Вы знаете, это был комплекс. Прямо в один период времени, помимо необыкновенных людей, которые были тогда со мной рядом, и батюшки, и матушки, и много других служителей храмов, в которых я был тогда. Я еще тогда работал в театре Ленком. И пел в мюзикле «Юнона и Авось» и в «Поминальной молитве», и в «Фигаро» еще. В трех мюзиклах.
И, по-моему, «Юнона и Авось» повезли в Иерусалим. И вот Иерусалим. Наверное, это такая одна из главных поворотных точек в жизни. Я там увидел очень много чудес. Нас большой экскурсией по всем таким местам. После этого я приехал немножко уже... Уже готовым, вернее. До этого я готовился, а вот после этой поездки я уже приехал готовым к крещению.
Константин Мацан — Потрясающе. А вот вы заговорили про то, что всегда с собой недовольны. Я часто об этом думаю. Получается, что артист вообще всё время немножко вынужден жить в ситуации такой, как бы неудовлетворённости собой. Я помню, как-то видел по телевизору мастер-класс Владимира Атлантова, знаменитого нашего певца, тенора. Когда он уже был в возрасте и жил уже в Вене. И если я не ошибаюсь, это были уже те годы, он проводил мастер-класс с молодыми певцами. Его слова так очень запомнились мне.
Он говорил: «Ты подготовился на 100 процентов к выступлению, но неизбежно на сцене теряется сколько-то процентов от подготовки. Вопрос, сколько? Я вот начинал с 20, то есть 20 оставалось. Я выходил, 80 терял, пока выступал. Ну там не собрался, волнение, всё что угодно, а 20 оставалось. А вот это что за ощущение такое? Получается, ты всё время в какой-то, ну неудовлетворенности с собой. Это же не так просто жить с этим.
Николай Диденко — Да, да, ну вы знаете, слава богу, не все такие артисты, многие, наоборот, очень довольны собой, даже когда там ни в одну ноту могут не попасть, допустим, но довольны, прям считают, что боги они. Извините, да. Но, да, это, наверное, не просто, но зато есть стимул всё время развиваться. И вот, ну, как-то я привык уже с этим жить. И, но, скажем, вот после выступления, я свои записи никогда не слушаю, потому что это физически тяжело. Я начинаю переживать. После выступления, там подходят люди, говорят, что им понравилось. И я вот это ощущение стараюсь какое-то время сохранить.
Константин Мацан — Утешение такое очень важное. Николай Диденко — Да, утешение такое, да. Но да нет, как-то вот, знаете, привыкаешь к этому. Нету такого. А что касается вот этого процента и фразы Атлантова. Это очень верно.
Провёл очередную встречу с лидерами северского отделения «Движения Первых». Самое массовое и успешное в Томской области, движение прирастает новыми участниками и победами.