Судьба Бориса Пастернака, 130-летие которого отмечают 10 февраля во всём мире, тесно связана с Чистополем. Найти кровать и плакать Незадолго до 130-летия Бориса Пастернака в санатории «Узкое», что на юге Москвы, открылся мемориальный номер поэта.
Вышел в свет первый том из трехтомной "Летописи жизни и творчества Б.Л. Пастернака"
Этот эпизод потом нашёл своё отражение в его книгах. В 1908 году одновременно с подготовкой к выпускным экзаменам в гимназии под руководством Юлия Энгеля и Рейнгольда Глиэра готовился к экзамену по курсу композиторского факультета Московской консерватории [27]. Окончил гимназию с золотой медалью и всеми высшими баллами, кроме закона Божьего , от которого был освобождён из-за еврейского происхождения. По примеру родителей, добившихся высоких профессиональных успехов неустанным трудом, стремился во всём «дойти до самой сути, в работе, в поисках пути». Валентин Асмус отмечал, что «ничто не было так чуждо Пастернаку, как совершенство наполовину» [28].
Вспоминая впоследствии свои переживания, писал в «Охранной грамоте»: «Больше всего на свете я любил музыку… Но у меня не было абсолютного слуха…». После ряда колебаний Пастернак отказался от карьеры профессионального музыканта и композитора: «Музыку, любимый мир шестилетних трудов, надежд и тревог, я вырвал вон из себя, как расстаются с самым драгоценным» [29]. Одним из первых оценил его поэтический талант С. Дурылин [30].
Позднее написал, что именно «он переманил меня из музыки в литературу, по доброте своей сумев найти что-то достойное внимания в моих первых опытах». В 1908 году поступил на юридический факультет Московского университета , а в 1909 году по совету Александра Скрябина перевёлся на философское отделение историко-филологического факультета. Борис Пастернак в 1910 году на картине Леонида Пастернака Летом 1912 года изучал философию в Марбургском университете в Германии у главы марбургской неокантианской школы профессора Германа Когена , который советовал ему продолжить карьеру философа в Германии. Тогда же сделал предложение Иде Высоцкой дочери крупного чаеторговца Давида Высоцкого , но получил отказ факт описан в стихотворении «Марбург» и автобиографической повести «Охранная грамота».
В 1912 году вместе с родителями и сёстрами посетил Венецию , что нашло отражение в его стихах того времени. Виделся в Германии с кузиной Ольгой Фрейденберг дочерью литератора и изобретателя Моисея Фрейденберга. С ней его связывала многолетняя дружба и переписка. В 1912 году окончил Московский университет.
За дипломом не явился. Творческий путь После поездки в Марбург Пастернак отказался от философских занятий. В это же время он начинает входить в круги московских литераторов. Он участвовал во встречах кружка символистского издательства «Мусагет», затем в литературно-артистическом кружке Юлиана Анисимова и Веры Станевич , из которого выросла недолговечная постсимволистская группа « Лирика ».
С 1914 года Пастернак примыкал к содружеству футуристов « Центрифуга » куда также входили другие бывшие участники «Лирики» — Николай Асеев и Сергей Бобров. В этом же году близко знакомится с другим футуристом — Владимиром Маяковским , чья личность и творчество оказали на него определённое влияние. Позже, в 1920-е годы, Пастернак поддерживал связи с группой Маяковского « ЛЕФ », но в целом после революции занимал независимую позицию, не входя ни в какие объединения. Первые стихи Пастернака по рекомендации С.
Дурылина [32] были опубликованы в 1913 году коллективный сборник группы «Лирика» , первая книга — «Близнец в тучах» — в конце того же года на обложке — 1914 , воспринималась самим Пастернаком как незрелая. В 1928 году половина стихотворений «Близнеца в тучах» и три стихотворения из сборника группы «Лирика» были объединены Пастернаком в цикл «Начальная пора» и сильно переработаны некоторые фактически переписаны полностью ; остальные ранние опыты при жизни Пастернака не переиздавались. Тем не менее, именно после «Близнеца в тучах» Пастернак стал осознавать себя профессиональным литератором. В 1916 году вышел сборник «Поверх барьеров».
Зиму и весну 1916 года Пастернак провёл на Урале , под городом Александровском Пермской губернии , в посёлке Всеволодо-Вильва , приняв приглашение поработать в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами Бориса Збарского помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. Широко распространено мнение, что прообразом города Юрятина из « Доктора Живаго » является город Пермь. В этом же году поэт побывал на Березниковском содовом заводе на Каме. В письме к С.
Боброву от 24 июня 1916 г. Внешние изображения Заводской посёлок при Березниковском содовом заводе, где в 1916 году останавливался Б. Фото начала XX в. В годы гражданской войны 1917—1922 После революции 1917 года, в 1921 году, родители Пастернака и его сёстры покидают советскую Россию по личному ходатайству А.
Луначарского для лечения главы семейства в Германии и обосновываются в Берлине , однако после операции Леонида Осиповича Пастернака семья не пожелала вернуться в СССР позднее, после прихода к власти нацистов, семья в 1938 году переезжает в Лондон. В СССР В 1922 году Пастернак женится на художнице Евгении Лурье , с которой проводит в гостях у родителей в Берлине вторую половину года и всю зиму 1922—1923 годов [34]. В том же 1922 году выходит программная книга поэта « Сестра моя — жизнь », большинство стихотворений которой были написаны ещё летом 1917 года. В следующем, 1923 году 23 сентября , в семье Пастернаков рождается сын Евгений скончался в 2012 году.
Начинается активная переписка Пастернака с ними и русскими эмиграционными кругами вообще, в частности, с Мариной Цветаевой. В 1926 году началась переписка с Р.
Например, Борис Пастернак вносил поправки в то самое стихотворение про февраль, чернила и пролетку — аж 46 лет. И то я не уверен, если честно. Собрал вам все основные редакции «Февраля».
Сначала придется немного отойти от правильной хронологии, чтобы не делать крюк — и ненадолго заглянуть на Арбат. Сейчас на этом месте работает магазин «АнтикварЪ». После университета «…Итак, летом 1914 года в кофейне на Арбате должна была произойти сшибка двух литературных групп», — из очерка Пастернака «Люди и положения». Жизнь Бориса Пастернака крутилась вокруг Арбата: помимо кафе для литературных «сшибок», было еще несколько знаковых мест. Другой адрес — чуть ближе к реке. Ради интереса после Арбата стоит спуститься по Гоголевскому бульвару — и заглянуть на Болотный остров. Там сейчас открыт музей «Роза Эйнема», посвященный работе главной шоколадной фабрики России. Писатель, абсолютно равнодушный к еде, тем не менее любил иногда побаловаться «черными Альбертиками». Сам Пастернак после четверостишия оставил пояснение: «А Кинг — это такие черные Альбертики у Эйнема». Речь о тонких хрустящих печеньях, больше похожих на гибрид крекеров и галет — назывались они Albert. Почему черные?
Прислушайся к гулу раздолий неезженых, Прислушайся к бешеной их перебежке. Расскальзывающаяся артиллерия Тарелями ластится к отзывам ветра. К кому присоседиться, верстами меряя, Слова гололедицы, мглы и лафетов? И сказка ползет, и клочки околесицы, Мелькая бинтами в желтке ксероформа, Уносятся с поезда в поле. Уносятся Платформами по снегу в ночь к семафорам.
Люди театра
- Второй сезон цикла чтений с Евгением Чебатковым. Встреча двенадцатая. Борис Пастернак
- Пастернаковский февраль
- Начало гонений на Пастернака
- Содержание
- Нобелевская премия и травля Бориса Пастернака
- «Февраль. Достать чернил и плакать». 125 лет со дня рождения Бориса Пастернака
Борис Пастернак: музыкант, философ, поэт
Талант последнего сильно впечатлил Пастернака, поэтому он решил стать музыкантом. В течение шести лет юноша усердно занимался музыкой: изучал программу курса консерватории, сочинял собственные произведения. Тем не менее, это увлечение впоследствии отразилось в его литературном творчестве — филологи отмечают необычайную музыкальность стихов Пастернака. После этого юноша некоторое время не мог определиться с выбором профессии. Сначала он поступил в Московский университет на юриста, однако затем заинтересовался трудами мыслителей разных эпох и перевелся на философское отделение. Пастернак подошел к делу серьезно — старательно учился, а во время летних каникул отправился в Германию, где посещал курсы неокантианца Германа Когена. Пастернак Борис Леонидович Во время учебы в вузе Пастернак увлекся литературой.
Первым его талант заметил литературовед Сергей Дурылин, который помог юноше опубликовать его первые стихи в коллективном сборнике. Через несколько месяцев после этого начинающий писатель выпустил собственный поэтический сборник «Близнец в тучах».
Через два дня, 27 октября, на специальном заседании Союза писателей СССР было решено исключить Пастернака из организации и просить Хрущёва выслать провинившегося поэта из страны. В печати с завидным постоянством появлялись критические, если не сказать оскорбительные публикации. Основной проблемой всех этих выпадов было то, что практически никто из обвинявших роман не читал. В лучшем случае они были знакомы с несколькими кусками, вырванными из контекста. Пастернак пытался обратить на это внимание в тех редких письмах, которые он отправлял своим обвинителям, но всё было тщетно: приказ «затравить» нобелевского лауреата и заставить его отказаться от награды поступил сверху.
Сам Хрущёв, не стесняясь, назвал Пастернака свиньёй, что с готовностью подхватили и другие преследователи. Но не эти нападки заставили Пастернака отказаться от премии: писатель для сохранения здоровья перестал читать прессу. Последней каплей в чаше терпения и без того глубоко несчастного человека стали слова его музы, Ольги Ивинской. Она, опасаясь за свою свободу, обвинила писателя в эгоизме: «Тебе ничего не будет, а от меня костей не соберёшь». После этого Пастернак отправил в Швецию телеграмму о том, что принять почётную награду он не сможет. Крупнейшие писатели того времени, включая Олдоса Хаксли, Альбера Камю, Андре Моруа, Эрнеста Хемингуэя, выступали в поддержку советского писателя, отправляли письма в правительство СССР с настоятельной просьбой прекратить преследование Пастернака. Во-первых, потому, что присуждение Шведской академией премии обыкновенно считается за честь, во-вторых, потому, что Пастернак не может нести ответственности за то, что выбор пал на него, наконец, потому, что произвол, который допустили советские писатели, лишь увеличивает пропасть между западной культурой и русской литературой.
Было время, когда великие писатели, как Толстой, Чехов, Достоевский, совершенно справедливо гордились престижем, который они имели на Западе». Андре Моруа «Единственное, что России надо было бы понять, — это то, что Нобелевская премия вознаградила большого русского писателя, который живёт и работает в советском обществе. К тому же гений Пастернака, его личные благородство и доброта далеки от того, чтобы оскорблять Россию. Напротив, они озаряют её и заставляют любить её больше, чем любая пропаганда. Россия пострадает от этого в глазах всего мира лишь с того момента, как будет осуждён человек, вызывающий теперь всеобщее восхищение и особенную любовь». Альбер Камю «Исключение Пастернака — позор для цивилизованного мира. Это означает, что он в опасности.
Его надо защитить». Иностранные коллеги и читатели писали ему много писем с предложениями помощи. Поддержку писателю оказал даже премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, который позвонил лично Хрущёву. После этого Первый секретарь СССР понял, что дела обстоят весьма серьёзно, и отправил в посольства нескольких стран письма, где официально заверял, что жизнь, свобода и имущество Пастернака находятся вне опасности. Страшный скандал разгорелся в Швеции: здесь лауреат Ленинской премии Артур Лундквист заявил о своём отказе от награды в поддержку Пастернака. Средства массовой информации всего мира говорили о советском писателе, что иногда приводило к довольно курьёзным случаям.
Впоследствии идею одобрили многие, включая Константина Симонова. Николай Чуковский и Вера Панова назвали Пастернака врагом. Еще через три дня общее собрание московских писателей одобрило исключение Пастернака из своих рядов. Чтобы сгладить ситуацию, писатель решил отказаться от премии и отправил письмо в комитет: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я вынужден отказаться от незаслуженной премии, пожалуйста, не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ». Нобелевские регалии были вручены его сыну лишь 31 год спустя. На Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене 1959 года специальные люди распространяли «Доктора Живаго» на русском и в переводах на языки стран соцлагеря и мира капитализма — наряду с романами Оруэлла. Хоронили его в частном порядке, но многолюдно. Пастернаку, безусловно, не повезло. Не втянись он в темную историю с Фельтринелли, не сделай американцы ставку на «Живаго», не «накрути» Хрущева Суслов, мы имели бы в 1958 году сразу четверых нобелевских героев: выдающихся физиков Павла Черенкова, Илью Франка, Игоря Тамма — и выдающегося лирика Бориса Пастернака. Впрочем, не исключено, что долгожданное присуждение премии тоже было частью провокации. Такие разработки всё популярнее в современных армиях Тем не менее, в итоге роман «Доктор Живаго» стал ярчайшим символом художественного нонконформизма и считается одной из вершин русской литературы и цивилизации во всяком случае, за рубежом.
Чтобы избежать скандала и лишить западную прессу возможности поднять шум вокруг запрещенного в СССР произведения, Союз писателей предложил срочно издать «Доктора Живаго» небольшим тиражом. Пастернак отправил в Шведскую академию телеграмму: «Бесконечно благодарен, тронут, горд, удивлен, смущен». Более того, в ответ на поздравительную телеграмму Эстерлинга посольство СССР в Швеции ответило письмом, полным негодования: Нобелевский комитет был обвинен не только в политической заинтересованности, но и в разжигании холодной войны. В тот же день появился первый отклик в печатной прессе. В статье «Провокационная вылазка международной реакции», напечатанной в «Литературной газете», Пастернак получал «роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды, которую осуществляет Запад». За ней последовала публикация письма в «Новом мире», написанного еще два года назад, в котором объявлялось, что роман «Доктор Живаго» журнал печатать не будет. Главная причина заключалась в том, что книга наполнена «духом неприятия социалистической революции». Тогда же на собрании Союза писателей Николаем Грибачевым и Сергеем Михалковым впервые было сформулировано требование о лишении Пастернака советского гражданства.
«Смерти не будет». Поэт, которого любили каторжники
Я показал все правки 4 февраля 2022 498 прочитали Поправки бывают не только к Конституции! Например, Борис Пастернак вносил поправки в то самое стихотворение про февраль, чернила и пролетку — аж 46 лет. И то я не уверен, если честно.
В процессе засыпания мозг перестает уделять внимание внешним раздражителям, словно бы «блокируя» их. В результате постепенно отключаются одна зона мозга за другой — и это разделение становится причиной возникновения необычных ассоциативных связей, появляющихся на границе сна и яви. Мозг работает в эти моменты не как единая система, контролирующая все и вся, — отдельные его участки получают свободу и могут по-новому оценивать ситуацию и выдавать неординарные решения. Этим свойством наносна активно пользовался известный испанский художник-сюрреалист Сальвадор Дали. Именно он придумал необычную технику искусственного поиска вдохновения. Она подразумевает полное расслабление человека, когда он сидит в кресле, облокотив голову и уложив руки на подлокотники.
Этот человек держит в руке тяжелый металлический ключ. Когда он засыпает, мышцы расслабляются — и ключ выпадает, с грохотом ударяясь о пол. В этот момент человек просыпается, однако сохраняет вдохновение, которое успел уловить между сном и явью. Официально это вдохновение называется гипнагогией или «феноменом лица в затемненном помещении». По своей сути это так называемый сонный паралич — состояние, когда сознание возвращается в реальную жизнь, а мышцы еще остаются расслабленными. Сонный паралич способен вызвать сильные галлюцинации вроде темных пятен перед глазами или ощущения рядом чьего-то присутствия. Аналогичным образом поступал и американский изобретатель Томас Эдисон, только вместо ключа он держал в руках бутылку с водой, а после пробуждения заново пересматривал свои идеи. Именно так им были сделаны многие из более чем тысячи запатентованных открытий.
Полезным состояние наносна может оказаться не только для художников, писателей или ученых — а также и для любого из нас. Современные исследования подтверждают, что в решении любой задачи участвуют как сознательная, так и бессознательная части человеческой психики. Каждому наверняка приходилось слышать совет: «отвлекись, и решение придет само». И он возник не на пустом месте. Речь в вышеназванном совете идет как раз об инкубации — состоянии, когда человек отключается от задачи, но при этом бессознательно все так же не выпускает ее из поля зрения. Часто именно в состоянии наносна мозг и предлагает нетривиальные варианты решений, которые впоследствии могут прийти к нам как озарение. И для этого совершенно не обязательно спать с бутылкой воды или тяжеленным ключом в руке. Когда сознательное и бессознательное скооперируются и выполнят каждое свою часть задачи, решение незамедлительно придет.
В заключение приведу интересные факты о сне: Вздрагивания во время засыпания называются гипнотическими рывками и являются остатками дневной активности, они абсолютно безвредны для организма. Животным, как и человеку, снятся сны — обычно они видят в сновидениях те действия, которые совершают в состоянии бодрствования. Практически все видят сновидения, но не все их запоминают. Не могут видеть снов только люди с серьезными психическими заболеваниями. Именно поэтому бывает так сложно вспомнить, что же нам снилось, даже несмотря на то, что сон казался интересным или будоражил воображение. Человеческое подсознание не способно самопроизвольно генерировать чужие лица — это значит, что всех людей, которые нам снятся, мы когда-то уже видели в реальности, но не запомнили. В течение ночи мы видим от двух до семи разных сновидений — их количество зависит от числа фаз быстрого сна. Ребенок начинает видеть сны еще в утробе матери.
Сновидения начинаются на восьмой неделе беременности и появляются параллельно с развитием зрительных органов. Наука, изучающая сон, называется сомнология, наука о сновидениях — онейрология. Некоторые исторические личности были способны спать всего 3-4 часа в сутки. Эдисон, Да Винчи, Франклин, Тесла, Черчилль — все они спали гораздо меньше признанной нормы и чувствовали себя вполне здоровыми. Ученые считают, что подобные нарушения сна — обратная сторона большого таланта или гениальности. Начиная с 2008 года, каждую вторую пятницу марта отмечается Всемирный день сна. Автор: Нина Соколова 11. Культовые режиссеры «артхаусного» направления иногда испытывали свои силы и способности в анимации.
Для них это было лишь экспериментальное отступление от привычного режиссерского стиля, для других анимационные фильмы — отнюдь не случайность и не разовая «акция». Например, для Уэса Андерсона, который выпустил удивительную анимационную полнометражку «Остров собак». Андерсон огромное внимание уделял мультфильмам, которые были совсем не детскими. Наоборот, они наполнены глубоким смыслом, интересными и порой сложными диалогами. Примечательно то, что даже фильмы Андерсона выполнены в таком интересном стиле, что он напоминает анимацию. Такой эффект достигается с помощью неординарных локаций, цветов, съемки и, конечно же, актерской игры. Британский институт составил список, включающий в себя анимационно-экспериментальные работы культовых режиссеров. Дэвид Линч.
Мультик, размещенный на сайте режиссера спустя много лет после создания. Он рассказывает историю жизни обычного недалекого американского деревенщины и его друзей. Мультик наполнен необычным чувством юмора, которое присуще самому Дэвиду Линчу. Режиссер занимался анимацией начиная с 60-х годов. В этот период вышла самая запоминающаяся работа — «Шестеро заболевают». Спустя некоторое время выходит «Страна дураков», которая была озвучена и отрисована самим Дэвидом Линчем. Уэс Андерсон. История о лисе, одетом в вельветовый костюм, ворующем у трех фермеров — первый полнометражный анимационный фильм Уэса Андерсона, который был выполнен в стиле олдскульного стоп-моушена в Лондоне.
До начала производственного процесса Андерсен заявил, что все декорации должны быть выполнены вручную, в миниатюре. В результате чего были созданы куклы, которые сделали мультик необычным, невероятно живым и качественным. Ларс фон Триер. Задолго до того, как Ларс фон Триер стал одним из самых нестандартных и скандальных режиссеров, он также пробовал себя в анимации. Эта история о путешествующей верхом на ките сосиске в сплющенную страну, на своем пути она встречает зайцев, наделенных не самым жизнерадостным характером. Мультик был создан из раскрашенных обрезков бумаги и имел покадровый характер. В конце концов, учитывая возраст будущего режиссера, работа получилась впечатляющая. Жан-Пьер Жёне.
Жан-Пьер Жёне — один из постановщиков удивительного фильма «Амели» — за 11 лет до всеобщего признания совместно со своим другом Марком Каро снял анимационный фильм о группе лысых людей с искаженными физиономиями, которые непрерывно кружатся на карусели. Анимация длится всего 10 минут, тем не менее, она обладает жутковатой атмосферой ночи с не заканчивающимся дождем. Ричард Линклейтер. Различные элементы, характеризующие данный тип снов, которые показаны в фильме, были описаны психофизиологом Стивеном Лабержем. Главный герой картины просто гуляет весь фильм, встречая на своем пути самых различных людей, обсуждает с ними экзистенциальные проблемы. Его цель — познать реальность и найти истинный смысл жизни. Фильм основан на рассказах людей, которые употребляли ЛСД. На вручении этой премии она произнесла знаменитую речь «Нет насилию!
Сейчас в это трудно поверить, но в 1970-е гг. В 1979 году Швеция стала первой страной в мире, где они были запрещены — во многом благодаря этому выступлению Линдгрен. Но в этой речи писательница говорит не только о проблеме детских наказаний, но и о том, что истоки войн и агрессии, в которых утопает наш мир, лежат в детстве каждого из нас. Дорогие друзья. С самого начала истории человечество живет под знаменем войн и насилия, а тот хрупкий мир, который иногда воцаряется на Земле, всегда находится под угрозой. И этот момент вовсе не исключение. Именно сейчас мы в очередной раз замерли в ожидании новой глобальной войны, которая уничтожит всех нас. В меня вселяет хрупкую надежду тот факт, что все больше людей говорят об этом и даже пытаются действовать на благо мира.
Но эта надежда эфемерна. Ведь политики всего мира, которые так много говорят о разоружении, имеют в виду все что угодно, но только не разоружение своей собственной страны. Никто не хочет стать первым, потому что никто не верит в искренность стремления к миру других. Но не пора ли нам спросить себя, оглядываясь на тысячелетия истории насилия, что такого есть в нашем сознании что неизменно приводит нас к войнам и убийствам друг друга? Неужели мы все обречены погибнуть в результате этой бесконечной агрессии? И если мы все в итоге искренне желаем себе мира, то есть ли возможность у нас измениться так, чтобы полностью отмежеваться от насилия, пока еще не стало слишком поздно? Постараться стать новым видом человеческих существ. Но как это сделать и с чего начать?
Я уверена, что мы должны начать с самой основы. С наших детей. Сегодня вы наградили меня «Премией Мира», но как детского писателя. И вы вряд ли ожидаете от меня широких политических взглядов или умных предложений по решению международных проблем. И я хочу поговорить о детях. Все мои надежды опираются только на них. Ведь именно они те, кто спустя не так уж много лет станет принимать решения, в том числе о войне и о мире и о том, в каком мире нам жить — в мире насилия или в мире братства и сотрудничества. Есть ли хоть маленькая надежда на то, что ужасный мир созданный человечеством станет вдруг другим?
И почему нам никак не удается создать хороший мир, несмотря на все добрую волю, которая существует? Я верю в тот факт, что дети не рождаются с зачатками добра или зла. С рождением мы получаем интеллект, но добро и зло развиваются в нас позже. Но что и кто влияет на то, каким станет ребенок — открытым и любящим, способным к искренним человеческим отношениям или же черствым и злобным, способным лишь к конфронтации с другими? Гете сказал, что человек познает мир через того, кто дарит ему любовь. И ребенок, который растет в любящей семье, учится у родителей такому же чувству по отношении к миру и сохраняет это и дальше. И если такой ребенок станет тем, кто влияет на судьбы мира, то мы все будем благодарны тому, что его природа стремится к любви, а не к смерти и насилию. Иногда мне страшно думать о том, что на самом деле, характер наших теперешних мировых лидеров полностью сформировался к их пятому дню рождения.
Но давайте оглянемся назад и спросим себя, как наши дети воспитывались на протяжении всей нашей истории? Не слишком ли часто их стремления и воля были сломлены при помощи той или иной формы насилия? Сколько детей получили эти уроки от тех людей, которых они любят — от своих родителей? И все это передавалось их поколения в поколение. Они использовали розги и называли это любовью. Так какого рода детство было у тех, кто сегодня угнетает, мучает и тиранит собственные народы? Я думаю, что за большинством из таких людей стоит насилие в семье — воспитание с помощью кнута или психологического насилия. Даже в детской литературе нет недостатка в таких сценах, когда розги использовали для того, чтобы добиться послушания и подчинения.
К счастью, всегда есть те родители, которые воспитывают своих детей в атмосфере тепла и любви. При этом справедливо будет вспомнить, что только в 20 веке, да и то далеко не везде, люди начали относиться к детям, как к равным себе личностям, позволяя им свободно развиваться без насилия и угнетения. И меня охватывает чувство настоящего ужаса, когда я слышу многочисленные голоса, ратующие за возврат к старым методам воспитания. Люди требуют «больше строгого подхода, больше жесткости к детям» и при этом думают, что таким путем они смогут искоренить детские и юношеские пороки, они считают, что их причина в слишком большой свободе и отсутствии строгости. Но на самом деле это ни что иное, как попытка изгнать дьявола с помощью Вельзевула, приводящая лишь к еще большему насилию. И до тех пор пока мы не признаем, что насилие порождает лишь насилие, такой подход будет сохраняться и множится. Увы, очень многие родители всерьез обеспокоены демократическим подходом к воспитанию. Они думают — не приведет ли такое к вседозволенности?
Но антиавторитарное воспитание вовсе не означает, что дети плывут по течению и делают все что угодно. Это не означает отсутствия норм и правил. Мы все нуждаемся в определенных рамках и правилах, и этим вещам дети всегда учатся на примере своих родителей. Разумеется, детям нужно уважать родителей, но взрослые точно так же должны уважать своих детей, а не злоупотреблять своей естественной властью над ними. Я хочу рассказать любителям жесткого подхода к воспитанию историю, однажды услышанную мною от одной старушки. В те времена когда она еще была молодой матерью, а люди вовсю верили в идею, что «баловство портит ребенка», ее сын созорничал и первый раз в своей жизни решил скрыть от нее свое озорство. Дело, тем не менее, открылось, и она сказала мальчику пойти и найти хворостину для наказания. Его долго не было.
В конце концов он вернулся плачущий и сказал: «Мама, я не могу найти прут, но вот держи вместо него камень». И мать вдруг поняла, как эту ситуацию на самом деле воспринял ее ребенок. Он решил, что мать просто хочет причинить ему боль, а значит и камень тут вполне сойдет. Тогда она разрыдалась, обняла его и какое то время они так и стояли и плакали вместе. Потом она взяла тот камень и положила его на кухне на самом видном месте, и с тех пор он всегда напоминал ей — никакого насилия! Так что же, если мы будем воспитывать своих детей без насилия, то произведем новую породу человека, который будет жить в состоянии вечного мира? Только автор книг для детей может быть настолько простодушен, чтобы поверить в такое! Но я хорошо понимаю, что это утопия!
Конечно же в нашем больном и страдающем мире множество вещей, помимо детей, требуют внимания, если мы хотим достичь мира. Даже сейчас, когда на планете в основном царит мир, даже сейчас в нем есть много несправедливости, жестокости и насилия, и наши дети, конечно, не могут закрыть глаза и не видеть этого. Они видят это, слышат это и читают про это каждый день, и несомненно, в них зарождается убежденность, что насилие естественный инструмент человеческих отношений. Но, то что мы можем сделать у себя дома, так это показать им, что есть и другой путь прожить нашу жизнь — и это любовь и понимание. И возможно, неплохо было бы нам всем иметь в кухне на полке такой же камень, который вечно напоминал бы нам — никакого насилия! Эрик Сати Удивительные, чувственные композиции вдохновляли многих творцов. Тем не менее, музыка не забирала на себя все внимание. Часть ценителей присвоили композиции понятие «меблировочной музыки».
Она создавала атмосферу уюта и мягкости. Как и в большинстве случаев, талант Эрика стал проявляться еще в детстве, но родители не придавали этому значения. Это происходило потому, что в семье Сати не было людей искусства. В 12 лет мальчик после переезда из Онфлера в Париж стал серьезно обучаться музыке в Парижской консерватории. К сожалению, он так и не закончил обучение, хотя и поступал туда два раза: в 12 и 18 лет. Его учебу нельзя было назвать очень успешной, поэтому его исключили в первый раз. В 18 лет он бросил обучение уже сам, интерес иссяк окончательно. Он ушел в армию.
Отслужил год, вернулся и пошел работать в кафе тапером. В 1888 году появился первый цикл «Три гимнопедии». В нем были примечательны свободные соотношения нонаккордов. Такой прием был в обиходе композиторов раньше, но Сати стал первым, кто развил гармоничность приема, и использовал его в «Сыне звезд». Последовательность нонаккордов уже строилась по квартам. Однажды в очень уютном кафе на Монмартре Сати познакомился и в скором времени подружился с Клодом Дебюсси, который предложил оркестровать «Три гимнопедии». Именно дружба с Дебюсси помогла Сати преодолеть юношеское увлечение вагнеровской музыкой. Экстравагантность Сати была заметна почти во всем: в изречениях, взглядах на жизнь, внешнем образе, в привычке писать заметки красными чернилами, и соответственно, в музыкальных композициях.
Неожиданный метод построения композиции — несколько непродолжительных пассажей, соединяющиеся друг с другом в определенных сочетаниях, и в следствии получается пьеса. Непростые отношения с Сюзанн Валандон, которая отличалась жестким и властным характером, побудила Сати создать необычную композицию «Vexations». Пьеса, звучавшая однообразно, отлично отображала чувства композитора.
Московское радио сообщило, что «присуждение Нобелевской премии за единственное среднего качества произведение, каким является «Доктор Живаго», — политический акт, направленный против советского государства». В тот же день «Литературная газета» опубликовала статью, в которой назвала Пастернака «наживкой на крючке антисоветской пропаганды». Через два дня, 27 октября, на специальном заседании Союза писателей СССР было решено исключить Пастернака из организации и просить Хрущёва выслать провинившегося поэта из страны. В печати с завидным постоянством появлялись критические, если не сказать оскорбительные публикации. Основной проблемой всех этих выпадов было то, что практически никто из обвинявших роман не читал. В лучшем случае они были знакомы с несколькими кусками, вырванными из контекста.
Пастернак пытался обратить на это внимание в тех редких письмах, которые он отправлял своим обвинителям, но всё было тщетно: приказ «затравить» нобелевского лауреата и заставить его отказаться от награды поступил сверху. Сам Хрущёв, не стесняясь, назвал Пастернака свиньёй, что с готовностью подхватили и другие преследователи. Но не эти нападки заставили Пастернака отказаться от премии: писатель для сохранения здоровья перестал читать прессу. Последней каплей в чаше терпения и без того глубоко несчастного человека стали слова его музы, Ольги Ивинской. Она, опасаясь за свою свободу, обвинила писателя в эгоизме: «Тебе ничего не будет, а от меня костей не соберёшь». После этого Пастернак отправил в Швецию телеграмму о том, что принять почётную награду он не сможет. Крупнейшие писатели того времени, включая Олдоса Хаксли, Альбера Камю, Андре Моруа, Эрнеста Хемингуэя, выступали в поддержку советского писателя, отправляли письма в правительство СССР с настоятельной просьбой прекратить преследование Пастернака. Во-первых, потому, что присуждение Шведской академией премии обыкновенно считается за честь, во-вторых, потому, что Пастернак не может нести ответственности за то, что выбор пал на него, наконец, потому, что произвол, который допустили советские писатели, лишь увеличивает пропасть между западной культурой и русской литературой. Было время, когда великие писатели, как Толстой, Чехов, Достоевский, совершенно справедливо гордились престижем, который они имели на Западе».
Андре Моруа «Единственное, что России надо было бы понять, — это то, что Нобелевская премия вознаградила большого русского писателя, который живёт и работает в советском обществе. К тому же гений Пастернака, его личные благородство и доброта далеки от того, чтобы оскорблять Россию. Напротив, они озаряют её и заставляют любить её больше, чем любая пропаганда. Россия пострадает от этого в глазах всего мира лишь с того момента, как будет осуждён человек, вызывающий теперь всеобщее восхищение и особенную любовь». Альбер Камю «Исключение Пастернака — позор для цивилизованного мира. Это означает, что он в опасности. Его надо защитить». Иностранные коллеги и читатели писали ему много писем с предложениями помощи. Поддержку писателю оказал даже премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, который позвонил лично Хрущёву.
После этого Первый секретарь СССР понял, что дела обстоят весьма серьёзно, и отправил в посольства нескольких стран письма, где официально заверял, что жизнь, свобода и имущество Пастернака находятся вне опасности.
Что именно ответил Пастернак, неизвестно, но, судя по всему, писатель пытался уйти от неудобных вопросов, пускаясь в пространные философские рассуждения. Сталин сказал, что так товарищей не защищают, и бросил трубку. Раздосадованный Пастернак попытался дозвониться до генсека снова, уговорить того отпустить Мандельштама, но трубку никто не взял. Пастернак считал, что поступил недостойно, из-за чего долгое время не мог работать. Уже через год, осенью 1935-го поэту выпал шанс заступиться за других литераторов.
Он отправил Сталину личное послание, где просто и искренне попросил отпустить мужа и сына Анны Ахматовой — Николая Пунина и Льва Гумилёва. Оба оказались на свободе ровно через два дня. Об этих эпизодах Пастернак вспомнит в начале 1959 года, когда, доведённый до отчаяния травлей и отсутствием заработков, будет вынужден написать письмо Дмитрию Поликарпову — одному из главных виновников своих бед: «Действительно страшный и жестокий Сталин считал не ниже своего достоинства исполнять мои просьбы о заключённых и по своему почину вызывать меня по этому поводу к телефону». Пастернак, до публикации этого произведения работавший с поэзией, считал прозу более совершенной формой передачи мыслей и чувств писателя. Время после Великой Отечественной войны ознаменовалось для Пастернака ожиданием перемен: «Если Богу угодно будет и я не ошибаюсь, в России скоро будет яркая жизнь, захватывающе новый век и ещё раньше, до наступленья этого благополучия в частной жизни и обиходе, — поразительное огромное, как при Толстом и Гоголе, искусство». Для такой страны он и начал писать «Доктора Живаго» — символический роман, проникнутый христианскими мотивами и повествующий о первопричинах революции.
И герои его — это символы: Живаго — русское христианство, а главный женский персонаж Лара — сама Россия. За каждым героем, за каждым событием в романе стоит нечто гораздо большее, всеобъемлющее. Но первые читатели не смогли или не захотели этого понять: они хвалили стихотворения, которые вошли в книгу под видом творчества Юрия Живаго, говорили о прелести пейзажей, но главную задумку не оценили. Как ни странно, смысл произведения уловили на Западе. В письмах писателей о «Докторе Живаго» зачастую говорится, что этот роман позволяет западному человеку лучше понять Россию. Но эти слова поддержки до Пастернака почти не доходили из-за развёрнутой травли со стороны властей и даже литературного сообщества.
Он с трудом получал весточки из других стран и был вынужден заботиться прежде всего о том, как прокормить свою семью. Руководство партии настаивало на том, что награда была дана Пастернаку за роман «Доктор Живаго», который порочит советский строй и якобы не имеет никакой художественной ценности. Но следует помнить о том, что Пастернак тогда выдвигался на премию уже не впервые: Нобелевский комитет рассматривал его кандидатуру с 1946 года, а роман тогда ещё не существовал даже в черновиках. Да и в обосновании награды сначала говорится о достижениях Пастернака как поэта, а потом уже о его успехах в прозе: «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Но неверно говорить и о том, что «Доктор Живаго» не оказал никакого влияния на решение Нобелевского комитета. Роман, вышедший в Италии в 1957 году, имел значительный успех.
Ты способствуешь изжитию безработицы в Бельгии и в Париже», — писала Пастернаку двоюродная сестра Ольга Фрейденберг. ЦРУ, разделявшее точку зрения советского правительства об антиреволюционной направленности романа, устроило бесплатную раздачу «Доктора Живаго» русским туристам в Бельгии и планировало доставить «пропагандистскую» книгу в страны социалистического блока.
Февраль, достать чернил и плакать: боль и слава Бориса Пастернака
Вернувшись в Россию, он стал писать. В 1913 году в сборнике группы поэтов "Лирика" было опубликовано первое стихотворение Пастернака, в конце этого же года он выпустил собственную книгу стихотворений "Близнец в тучах". В 1922 году вышла книга стихов "Сестра моя — жизнь". Тогда же он познакомился с Мариной Цветаевой.
Платон, Аристотель говорят, что он суховат, но те, у кого есть чувство юмора, найдут в нем немало забавного , Плотин, Спиноза и кое-кто из современных философов, в их числе Брэдли и Уайтхед тешат меня и побуждают к размышлениям. В конечном счете лишь они и древнегреческие трагики говорят о самом для нас важном.
Они возвышают и умиротворяют. Читать их все равно, что плыть при легком ветерке по морю, усыпанному бесчисленными островками. Десять лет назад я сбивчиво изложил в «Подводя итоги» свои суждения и воззрения, рожденные жизнью, чтением и размышлениями о Боге, бессмертии, смысле и ценности жизни, и, по-моему, с тех пор не находил причин их изменить. Если бы мне пришлось переписать «Подводя итоги» заново, я бы не так поверхностно коснулся столь насущной темы, как нравственные ценности и, вероятно, сумел бы сказать что-нибудь более основательное об интуиции — тема эта послужила некоторым философам основой, на которой они возвели из догадок целые построения, притом весьма внушительные; мне же кажется, что на фундаменте, таком же неустойчивом, как пинг-понговый шарик в тире, подбрасываемый струйкой воды, можно возвести разве что воздушный замок. Теперь, когда я на десять лет ближе к смерти, я боюсь ее ничуть не больше, чем десять лет назад.
Выпадают дни, когда меня не покидает чувство, что в моей жизни все повторялось уже слишком много раз: не счесть, скольких людей я знал, сколько книг прочел, сколько картин, церквей, особняков перевидал, сколько музыки переслушал. Я не знаю, есть Бог или его нет. Ни одно из тех доказательств, которые когда-либо приводились, чтобы обосновать его существование, меня не убедило, а вера должна покоиться, как некогда сказал Эпикур, на непосредственном ощущении. Со мной такого не случилось. Вместе с тем никто не сумел хоть сколько-нибудь удовлетворительно объяснить мне, как совмещается зло с идеей всемогущего и всеблагого Бога.
Какое-то время меня привлекала индуистская концепция таинственного безличного начала, которое есть жизнь, знание и блаженство, не имеющее ни начала, ни конца, и, пожалуй, эта концепция представляется мне более приемлемой, чем любой другой Бог, сотканный из людских упований. Но вообще-то я считаю, что это не более чем впечатляющая фантазия. Многообразие мира первопричиной логически не объяснить. Когда я думаю об огромной вселенной с ее бесчисленными звездами и измеряемыми тысячью тысяч световых лет расстояниями, меня охватывает трепет, но вообразить ее Творца — задача для меня непосильная. Впрочем, я, пожалуй, готов счесть существование вселенной загадкой, неразрешимой для человеческого разума.
Что же касается жизни на земле, наименее неприемлемой представляется мне концепция, утверждающая, что существует психофизическая материя, в которой содержится зародыш жизни, и ее психическая сторона и есть источник такого непростого процесса как эволюция. Но в чем ее цель, если она вообще имеется, в чем смысл, если он вообще имеется, для меня так же темно и неясно, как и всегда. Могу сказать одно: что бы ни говорили об этом философы, теологи или мистики, меня они не убедили. Но если Бог есть и его заботят людские дела, в таком случае у него должно достать здравого смысла отнестись к ним с той же снисходительностью, с какой разумный человек относится к людским слабостям. Что сказать о душе?
Индуисты называют ее Атман и считают, что она существует от века и будет существовать в веках. В это куда легче поверить, чем в то, что ее сотворение обусловлено зачатием или рождением человека. Индуисты считают, что Атман — часть Абсолюта и, истекая из него, в конечном счете в него же и возвращается. Греющая душу фантазия; а вот фантазия ли это или нечто большее — никому знать не дано. Из нее исходит вера в переселение душ, а из него, в свою очередь, выводится объяснение природы зла — единственно вероятное из всех, которые когда-либо изобретало людское хитроумие: оно рассматривает зло как возмездие за прошлые грехи.
Однако оно не объясняет, почему всеведущему и всеблагому Создателю захотелось или удалось сотворить грехи. Что же такое душа? Начиная с Платона, многие пытались дать ответ на этот вопрос, но в большинстве случаев они излагали его предположения, лишь несколько видоизменяя их. Мы то и дело употребляем слово «душа» — следовательно, оно что-то для нас означает. Христианство считает, что душа — просто духовная субстанция, сотворенная Богом и наделенная бессмертием, и это один из его догматов.
Но и для тех, кто в это не верит, слово «душа» имеет некий смысл. Когда я задаюсь вопросом, какое значение я вкладываю в слово «душа» — могу ответить только, что для меня оно означает осознание самого себя, «я» во мне, ту личность, которая и есть я; а личность эта состоит из моих мыслей, чувств, опыта и особенностей моего телосложения. Мысль, что случайные особенности телесной организации могут влиять на душевную конституцию, многим придется не по вкусу. Что касается меня, я уверен в этом, как ни в чем другом. Моя душа была бы совершенно иной, не заикайся я и будь дюймов на пять выше ростом; зубы у меня чуть торчат вперед, в моем детстве еще не знали, что, если надеть золотую пластину, пока кости формируются, этот дефект можно исправить; будь это известно, мой облик был бы иным, я вызывал бы в людях иные чувства, а следовательно, и мой характер и взаимоотношения с людьми тоже были бы иными.
Но что это за штука такая — душа, если она может измениться из-за какой-то пластины? Каждый из нас по своему опыту знает, что жизнь приняла бы иной оборот, не повстречайся нам по воле случая этот или тот человек или не окажись мы в такое-то время на таком-то месте; а значит, и характер и душа у нас тоже были бы иные. Потому что чем бы ни была душа — мешаниной свойств, склонностей, особенностей и сам не знаю чего еще или просто духовной субстанцией, она ощутимо проявляет себя в характере. Полагаю, никто не станет оспаривать, что страдания, как душевные, так и телесные, влияют на характер. Мне случалось встречать людей в бедности и безвестности завистливых, злобных и низких, которые, достигнув успеха, становились благодушными и добрыми.
Разве не странно, что величие души было обретено ими благодаря некой сумме в банке и вкусу славы? И напротив, мне случалось встречать людей приличных и порядочных, которых болезни и безденежье делали лживыми, коварными, склочными и недоброжелательными. Вот почему я не склонен верить, что душа — раз она так зависима от тела — может существовать отдельно от него. Когда видишь мертвых, поневоле думаешь: жуть до чего они мертвы. Мне иногда задавали вопрос: не хотел бы я прожить жизнь снова.
В общем и целом, я прожил жизнь неплохо, лучше многих, но повторять ее нет смысла. Это все равно, что перечитывать уже раз читанный детектив — такое же праздное времяпрепровождение. Но если предположить, что переселение душ существует — а в него безоговорочно верит три четверти человечества — и была бы возможность выбирать, прожить или нет еще одну жизнь, прежде я, как мне порой казалось, согласился бы на такой эксперимент при условии, что открою для себя те сферы жизни, насладиться которыми мне не позволили обстоятельства или моя собственная брезгливость, как духовная, так и телесная, и узнаю многое из того, на что у меня не было ни времени, ни возможности. Но теперь я ни за что не пошел бы на это. С меня довольно.
Я не верю в бессмертие и не желаю его. Я предпочел бы умереть быстро и безболезненно и хотел бы верить, что с последним дыханием моя душа, со всеми ее порывами и несовершенствами, растворится в небытии. Во мне находят отклик слова Эпикура, обращенные к Менекею: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает жизнь усладительной — не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия.
И действительно, нет ничего страшного в жизни тому, кто всем сердцем постиг, что в не жизни нет ничего страшного». Этими словами я почитаю уместным завершить в этот день эту книгу. Прошло пять лет с того времени, как я окончил эту главу. Я не стал ничего в ней менять, хотя и написал с тех пор три из четырех упомянутых в ней романов; четвертый я счел за благо не писать. Когда после долгого пребывания в Соединенных Штатах я вернулся в Англию и посетил тот район Лондона, где должно было происходить действие моего романа, я возобновил знакомство с людьми, которых предполагал сделать прототипами моих персонажей, и увидел, что их жизнь переменилась до неузнаваемости.
Бермондзи было уже совсем не то Бермондзи, которое я знал. Война причинила множество разрушений, унесла множество жизней; и вместе с тем она положила конец безработице, страх которой подобно черной туче висел над моими друзьями; теперь они жили уже не в жалких клоповниках, а в чистеньких, опрятных муниципальных квартирках. Обзавелись радиоприемниками и фортепиано, дважды в неделю ходили в кино. Это были уже не пролетарии, а мелкие собственники. Но этими переменами — несомненно к лучшему — дело не ограничилось.
Я не узнавал здешних жителей. Прежде, в плохие времена, несмотря на тяготы и лишения, они были веселыми и добродушными. Теперь в них появилась ожесточенность, их грызли зависть, ненавистничество и недоброжелательство. Раньше они безропотно несли свой крест, теперь в. Они были подавлены, недовольны жизнью.
Мать семейства, уборщица, с которой я знаком не один десяток лет, сказала: «Трущобы и грязь исчезли, а вместе с ними исчезли радость и веселье». Я столкнулся с неведомым мне миром. Не сомневаюсь, что и в нем достаточно материала для романа, но я вынашивал другой замысел, а той жизни, о которой мне хотелось писать, не стало, и этот замысел не осуществился. За последние пять лет я, как мне кажется, прибавил малую толику к накопленным ранее знаниям. Случайная встреча с выдающимся биологом дала мне возможность, пусть и весьма поверхностно, ознакомиться с философией организма.
Поучительный и захватывающий предмет. Он высвобождает дух. По единогласному, насколько я могу судить, мнению мужей науки, в некий весьма отдаленный период наша с вами Земля прекратит поддерживать жизнь даже простейших организмов, но еще задолго до этого человечество вымрет, как вымерли многие виды живых существ, не сумевшие приспособиться к изменившимся условиям. Поневоле приходишь к выводу, что в таком случае пресловутый процесс эволюции совершенно напрасен и прогресс, приведший к появлению человека, — грандиозная бессмыслица со стороны природы, грандиозная в том смысле, в каком грандиозны извержение вулкана Ки-лауэа или разлив Миссисипи, но тем не менее бессмыслица. Ведь ни один разумный человек не станет отрицать, что на всем протяжении истории человеческое горе намного перевешивало счастье.
Человек чуть не постоянно жил в вечном страхе и под угрозой смерти, и не только в первобытном состоянии жизнь его, как утверждал Гоббс, была одинокой, нищей, убогой, скотоподобной, недолгой. Испокон века вера в потустороннюю жизнь очень многим возмещала тяготы кратковременного пребывания в земной юдоли. Им можно только позавидовать. Вера — тем, кому она дана, — помогает найти ответ на неразрешимые вопросы, перед которыми разум останавливается. Некоторые видят в искусстве ценность, которая и есть самооправдание, и они убедили себя, что злосчастный удел обычных людей — не слишком высокая плата за блистательные шедевры художников и поэтов.
Мне эта точка зрения не близка. На мой взгляд, правы те философы, которые измеряют ценность искусства силой его воздействия и из этого делают вывод, что его ценность не в красоте, а в положительном влиянии. Но что это за воздействие, если оно не действенно? Искусство, которое всего лишь доставляет наслаждение, пусть и самое что ни на есть духовное, не может считаться значительным: оно сродни скульптурам на капителях колонн, держащих мощный свод, — их изящество и своеобразие радуют глаз, но функциональной нагрузки они не несут. Искусство, если оно не оказывает положительного влияния, всего лишь опиум для интеллигенции.
И не искусство помогает утолить скорбь, еще в незапамятные времена с непреходящей силой воплощенную в Книге Екклесиаста. По-моему, та поистине героическая отвага, с какой человек противостоит абсурдности мира, своей красотой превосходит красоту искусства. Я вижу ее в бесшабашности Пэдди Финьюкейна, передавшего по радио летчикам своей эскадрильи, когда его самолет сбили: «Тютелька в тютельку, братцы! В верности своим друзьям Элен Ва-лиано, женщины не такой уж молодой, красивой и умной, которая выдержала чудовищные пытки и приняла смерть, притом не за свою родину, лишь бы никого не предать. Паскаль в отрывке, который чаше всего цитируют, писал: «Человек — всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он — тростник мыслящий.
Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо сознает, что расстается с жизнью и что слабее вселенной, а она ничего не сознает. Итак, все наше достоинство — в способности мыслить». Конечно же, нет. Мне кажется, к понятию «достоинство» сейчас относятся с некоторым пренебрежением, и, по-моему, правильнее было бы перевести его как благородство.
Бывает и такое благородство, которое порождается не мыслью. Оно дается от природы. Вне зависимости и от культуры, и от воспитания. Оно восходит к изначальным инстинктам человека. Перед его лицом Богу, если он и сотворил человека, следовало бы устыдиться и закрыть лицо руками.
И лишь уверенность в том, что человек, при всех своих слабостях и пороках, порой способен проявить редкое величие духа, помогает превозмогать отчаяние. Но все это очень серьезные вопросы, и здесь, даже будь я способен их разрешить, они неуместны. Ведь я подобен пассажиру, ожидающему во время войны корабль в порту. Мне неизвестно, на какой день назначено отплытие, но я готов в любой момент сесть на корабль. Многие достопримечательности я так и не осмотрел.
Меня не тянет поглядеть ни на отличную новую автостраду, по которой мне не ездить, ни на великолепный новый театр с наисовременнейшими приспособлениями, который мне не посещать. Я просматриваю газеты, перелистываю журналы, но когда мне дают почитать книгу, я отказываюсь: что если я не успею ее закончить, да и предстоящее путешествие не располагает интересоваться книгами. Я завожу новых знакомых в баре или за картами, но не стараюсь с ними подружиться — слишком скоро нам суждено расстаться. Я вот-вот отбуду. Источник: Уильям Сомерсет Моэм.
Классическая медицина считает, что во сне человек проводит приблизительно одну треть своей жизни. Статистика в этом вопросе более точна — исследование группы из австралийских и американских ученых показало различия в среднесуточной продолжительности сна у представителей разных стран. Представляете, почти половина! Еще в 1953 году американцы-нейрофизиологи Евгений Азеринский наиболее широко известен научному сообществу как Юджин Асерински; потомок эмигрантов из России и Натаниэл Клейтман что интересно, родился в городе Кишиневе Российской империи открыли фазу быстрого сна и тем самым вывели научные исследования на новый уровень. Именно после совершенного ими открытия появилось знание о том, что человеческий сон — состояние не однородное, а состоящее из двух качественно разных фаз: медленной и быстрой, в научной терминологии — ортодоксальной и парадоксальной.
Интересно, что у быстрого сна есть даже собственная аббревиатура — R. Как вы догадываетесь, это не случайно: если во время медленной фазы активность мозга и организма в целом значительно снижается, то в быстрой фазе усиливаются мозговой кровоток, сердцебиение, дыхание и возникают быстрые движения глазных яблок. Медленный сон необходим для восстановления и отдыха организма, именно во время «Non R. Быстрый сон позволяет сознанию человека «привыкнуть» и приспособиться к событиям, происходящим в реальной жизни, и тем самым помогает ему как личности оставаться эмоционально стабильным. Также «R.
Помимо полноценного ночного сна ученые также выделяют состояние полудремы — думаю, оно знакомо каждому, — когда после обеда или длительной прогулки на свежем воздухе мы вдруг начинаем «клевать носом». Примером полудремы является еще и дневной сон, распространенный в южных странах, - Греции, Италии, Испании. Сиеста — это настоящая традиция, пришедшая из XVII века, когда всем жителям Италии без исключения официально разрешили предаваться послеобеденному сну. Связь такого отдыха прослеживается и с биологическими ритмами человеческого организма, и с особенностями климата южноевропейских государств. Так, согласно исследованиям ученых, у человека в середине дня — примерно через восемь часов после утреннего пробуждения — наступает своеобразный упадок сил, для восстановления которых требуется отдых.
С другой стороны, в тропических землях, колонизированных Испанией, а также в самой Испании, в это время на улице жарче всего, и даже животные прячутся от палящего солнца. Таким образом, ученые-нейрофизиологи выделяют два вида полудремы: наносон сон в течение всего нескольких секунд и «сиесту» по аналогии с вышеназванной испанской традицией , которая длится до получаса. Главным отличием этих видов является глубина сна. Так, в первом случае «расслабление» головного мозга достигает лишь первой стадии сна, когда после альфа-ритмов следуют тета-ритмы. Во время «сиесты» сон находится уже на средней глубине — при этом сознание постепенно отключается, присутствуют как тета-, так и сигма-ритмы.
Альфа-ритм работы человеческого мозга характерен для состояния расслабленного бодрствования 8 — 13 колебаний в секунду , тета-ритм наблюдается при снижении уровня бодрствования 4 — 7 колебаний , а сигма-ритм — на начальной стадии медленного сна. Согласно рекомендациям NASA, дремать следует приблизительно 26 минут. Этот непродолжительный отдых обеспечивает улучшение настроения, мыслительной функции мозга, облегчение восприятия, повышение внимания и выносливости. Немаловажной пользой является также прокачка памяти, что осуществляется путем стимуляции гиппокампа часть лимбической системы головного мозга, которая участвует в механизмах формирования эмоций и перехода кратковременной памяти в долговременную. Новая информация, поступившая в мозг после того, как человек подремал, усваивается намного лучше и эффективнее — это доказали исследователи из Йоркского университета.
Причина — вхождение человека в новую фазу сна. Часа полудремы достаточно, чтобы завершить фазу быстрого сна, дальше организм переходит в фазу медленного сна, прерывание которой чревато наступлением состояния инерции, сопровождающегося снижением умственной и физической активности, а также эндокринными нарушениями. Наносон в свою очередь не приносит организму заметной пользы, так как является слишком поверхностным, однако при этом он и не полностью бесполезен. Интересным свойством наносна является то, что он делает наше воображение более изощренным. В процессе засыпания мозг перестает уделять внимание внешним раздражителям, словно бы «блокируя» их.
В результате постепенно отключаются одна зона мозга за другой — и это разделение становится причиной возникновения необычных ассоциативных связей, появляющихся на границе сна и яви. Мозг работает в эти моменты не как единая система, контролирующая все и вся, — отдельные его участки получают свободу и могут по-новому оценивать ситуацию и выдавать неординарные решения. Этим свойством наносна активно пользовался известный испанский художник-сюрреалист Сальвадор Дали. Именно он придумал необычную технику искусственного поиска вдохновения. Она подразумевает полное расслабление человека, когда он сидит в кресле, облокотив голову и уложив руки на подлокотники.
Этот человек держит в руке тяжелый металлический ключ. Когда он засыпает, мышцы расслабляются — и ключ выпадает, с грохотом ударяясь о пол. В этот момент человек просыпается, однако сохраняет вдохновение, которое успел уловить между сном и явью. Официально это вдохновение называется гипнагогией или «феноменом лица в затемненном помещении». По своей сути это так называемый сонный паралич — состояние, когда сознание возвращается в реальную жизнь, а мышцы еще остаются расслабленными.
Сонный паралич способен вызвать сильные галлюцинации вроде темных пятен перед глазами или ощущения рядом чьего-то присутствия. Аналогичным образом поступал и американский изобретатель Томас Эдисон, только вместо ключа он держал в руках бутылку с водой, а после пробуждения заново пересматривал свои идеи. Именно так им были сделаны многие из более чем тысячи запатентованных открытий. Полезным состояние наносна может оказаться не только для художников, писателей или ученых — а также и для любого из нас.
Центральная городская библиотека Борис Пастернак. Будем верить, жить и ждать 10 февраля 2020 года, сотрудники Центральной городской библиотеки пригласили читателей старшего поколения познакомиться с литературным портретом Бориса Пастернака «Будем верить, жить и ждать». Мероприятие прошло в рамках Единого дня писателя, и было посвящено 130-й годовщине со дня его рождения.
Но что на самом деле значит — испытать любовь? Одни говорят, что радость и счастье — это плоды любви. Другие — что любовь не может существовать без боли. Любовь — это отдавать и получать, это смех и слезы, это жизнь и смерть.
Любовь — это жертва. В последнее время я часто думаю о любви. Как и все вы, наверняка. Мы постоянно о ней думаем: когда находим ее, и когда теряем.
Мы думаем о любви, которая может быть или могла быть, о любви, которой никогда не суждено быть — эту тяжелее всего принять. Но я чаще думаю о том, как любить лучше. По этому поводу мне нравятся несколько выражений: «Мы принимаем ту любовь, которую по нашему мнению мы заслуживаем». И еще: «Ты отпугивающая, странная и красивая — такую не каждый знает, как любить» это из фильма и «Извини, что тебя никогда не любили по-настоящему и это сделало тебя жестокой».
Суть этих цитат в том, что они о разнице между тем, как нас любят, и как мы хотим, чтобы нас любили. О том, как мы хотим получать или не получать любовь. Но еще больше меня заставила задуматься другая фраза: «Ты — это тот, кого ты любишь, а не кто любит тебя». Я несколько дней над этим думала.
То, как мы любим и кого любим, очень много говорит о нас самих. Многие из нас думают, что если мы можем дать кому-то любовь, то это дар, и мы лучшие, кто может ему подарить его. Но ведь это не нечто сверхъестественное — любить. То, что мы можем любить кого-то, не делает нас лучше других.
Но мы думаем, что это так, и что нас должны любить ответно. Все это происходит где-то на подсознании, буквально с рождения, вот почему мы так часто остаемся с разбитым сердцем. Еще мы часто думаем, что мы не выбираем любовь — что так просто случается. Но что если истинная цель любви не в том, чтобы думать, как любить или как найти любовь?
Что если цель любви в том, чтобы определить, кто мы такие? Может тогда мы сможем любить лучше. Любовь — это и выбор, и приговор. Сначала ты выбираешь: город, в котором жить, где работать, где отдыхать, с кем гулять.
А потом твой выбор становится твоим приговором. Любовь — это исповедь твоего характера. По тому, кого ты любишь, можно узнать тебя. Ты полюбишь такого же отпугивающего, странного и красивого, как и ты.
Однако, если добавить в тазик воды столовую ложку уксуса и ополоснуть собаку после купания, неприятный запах исчезнет. Не запекайте свежее мясо прямо из холодильника. Перед запеканием положите кусок мяса в герметичный пластиковый пакет и опустите его в теплую но не горячую воду на 30-40 минут. Прогретое мясо пропечется равномерно и будет более сочным.
С помощью этой маленькой хитрости любую зелень можно сохранить свежей в течение по крайней мере недели. Поставьте петрушку, кинзу или базилик в стакан с водой, затем накройте пучок целлофановым пакетом, перетяните стакан резинкой и поставьте в холодильник. Так же следует хранить спаржу. Чтобы листовой салат сохранился дольше, сложите нарезанные листья в салатницу, накройте бумажной салфеткой и затяните пищевой пленкой.
Салфетка впитает влагу, и салат сохранит свежесть на протяжении 5-7 дней. Чтобы хрустальные бокалы и вазы вновь засверкали всеми гранями, протрите их уксусом со щепоткой соли и смойте прохладной водой. Ни в коем случае не используйте соду, мыло и горячую воду, от этого хрусталь помутнеет. А если лень возиться с мытьем, просто протрите бокалы крахмалом.
Чтобы сыр не подсыхал с одной стороны, помажьте его тонким слоем сливочного масла. Не храните сыр в полиэтиленовой пищевой пленке, он в ней «задыхается» и обретает неприятный привкус. Заверните сыр в вощеную бумагу и положите в пакет, не завязывая его. Если в холодильнике нет специального отсека для сыра, храните его в отсеке для овощей.
В наиболее охлаждающих частях холодильника сыр быстро потеряет вкусовые качества. Любые продукты лучше хранить не в пластиковых контейнерах, которые всегда обладают специфическим запахом, а в стеклянных банках. Воск для полировки автомобилей прекрасно подойдет и для полировки раковин, кранов и других никелированных поверхностей. Вот еще один способ открыть бутылку вина, если под рукой нет штопора.
Срежьте пластиковую защитную пленку с пробки и оберните бутылку полотенцем или любой другой тканью так, чтобы донышко оставалось открытым. Теперь уверенными, но не слишком сильными движениями начните стучать донышком бутылки об дерево. Уже после 10-15 ударов вы увидите, что под давлением углекислого газа пробка начинает выходить из горлышка. Еще минута-другая — и бутылка открыта.
Любые грибы нужно хранить только в бумажном пакете и ни в коем случае — в целлофановом. Никогда не храните лук в одной корзине с картофелем, так он быстрее испортится. Лук следует хранить в открытой таре, в месте с хорошей циркуляцией воздуха, а не в шкафчике под умывальником. Если вы страдаете от повышенного артериального давления, ваша диета обязательно должна содержать продукты с повышенным содержанием калия.
В первую очередь, это сушеные абрикосы — курага или урюк, содержание калия в которых в разы превышает его содержание в других фруктах и овощах. Нельзя обойтись без фасоли, гороха и морской капусты. И, конечно, орехи — миндаль, фундук и арахис. Помните, однако, что повышенное потребление калия и даже полный отказ от поваренной соли не являются лечением гипертонии, без адекватных медикаментов вам не обойтись.
Перешагивая порог очередного десятилетия, естественно, пусть и вопреки здравому смыслу, рассматривать это как значительное событие. Когда мне исполнилось тридцать, брат сказал: «Ты теперь не юнец, а мужчина — веди себя соответственно». Когда мне стукнуло сорок, я сказал себе: «Молодость прошла». В пятьдесят я сказал: «Не надо строить иллюзий — ты теперь пожилой человек, и с этим придется смириться».
В шестьдесят я сказал: «Настала пора привести дела в порядок, наступает старость — надо расплатиться с долгами». Я решил оставить театр и написал «Подводя итоги»; в этой книге я попытался обозреть — прежде всего для себя самого — все, что узнал о жизни и литературе, что успел написать и какое удовольствие от этого получил. Но из всех годовщин семидесятая, по-моему, самая значительная. Считается, что такой срок отмерен человеку — «Дней наших семьдесят лет», — и можно сказать, что оставшиеся годы ты исхитрился украсть, когда старуха с косой ненароком отвернулась.
В семьдесят ты уже не на пороге старости. Ты старик. В континентальной Европе существует славный обычай отмечать эту дату в жизни именитого человека. Его друзья, коллеги, ученики если таковые имеются , объединив усилия, издают книгу эссе, написанных в его честь.
В Англии не принято отдавать такую лестную дань нашим знаменитым людям. В лучшем случае в их честь устраивают обед, да и то, если они уж очень знамениты. Я был на одном таком обеде в честь семидесятилетия Герберта Уэллса. На обеде присутствовала не одна сотня гостей.
Бернард Шоу, великолепный — высоченный, с белоснежной бородой и шевелюрой, свежим цветом лица и горящими глазами, произнес речь. Он стоял, очень прямой, скрестив руки на груди, и с присущим ему лукавым юмором сумел наговорить много колкостей — как почетному гостю, так и кое-кому из присутствующих. Поздравление получилось в высшей степени занятное, произносил он его зычным голосом, по всем правилам ораторского искусства, и его ирландский акцент одновременно и подчеркивал, и скрадывал ядовитые выпады. Потом Уэллс, чуть не водя носом по бумажке, пискливым голосом прочитал свою речь.
Он брюзгливо говорил о своем преклонном возрасте и с присущей ему сварливостью напал на тех присутствующих, кому, возможно, взбрело в голову, будто юбилей и сопровождающий его банкет означают, что он намерен отойти от дел. И заверил их, что он, как всегда, готов направлять человечество на путь истинный. Мой день рождения прошел вполне буднично. Утром я, как обычно, работал, днем гулял в пустынном леске за домом.
Мне так и не удалось разгадать, что придает этому леску его таинственную притягательность. Второго такого я в жизни не видал, такой глубокой тишины я нигде больше не встречал. С густолиственных виргинских дубов причудливыми гирляндами, точно клочья рваного савана, свисал бородатый мох, эвкалипты в эту пору уже оголились, а ягоды на мыльном дереве съежились и пожелтели; там-сям над низкорослыми деревьями высились сосны с их сочной сверкающей на солнце зеленью. В этом заглохшем безлюдном леске есть нечто странное, и хотя кроме тебя тут никого нет, не покидает жутковатое чувство, что где-то рядом шныряют незримые существа — не люди, но и не звери.
Чудится, что какая-то тень, выглянув из-за ствола, безмолвно следит за тобой. Вокруг разлита тревога — кажется, все затаилось и чего-то ждет. Я вернулся домой, приготовил себе чашку чая и до обеда читал. После обеда снова читал, два-три раза разложил пасьянс, послушал по радио последние известия, в постели перед сном читал детективный роман.
Окончив его, я заснул. За исключением двух моих служанок, я за весь день ни с кем не перемолвился ни словом. Вот как я провел свой семидесятый день рождения, да я и не желал бы провести его иначе. Я размышлял.
Два-три года назад я гулял с Лизой, и она завела речь, уж не помню в связи с чем, о том, каким ужасом преисполняет ее мысль о старости. Зато у старости есть свои преимущества. Музыка, искусство и литература будут радовать тебя иначе, чем в молодости, но никак не меньше. Потом очень любопытно наблюдать за событиями, которые больше не касаются тебя непосредственно.
И пусть наслаждения теряют былую остроту, зато и горе переживается не так мучительно. Я видел, что мои слова не слишком утешили ее, и, еще не закончив свою тираду, осознал, что перспективу нарисовал не слишком вдохновляющую. Позже, предаваясь размышлениям на эту тему, я пришел к выводу, что главное преимущество старости — духовная свобода. Наверное, это не в последнюю очередь объясняется безразличием, с которым в старости относишься ко многому из того, что в расцвете сил представлялось важным.
Другое преимущество заключается в том, что старость освобождает от зависти, ненавистничества и злости. Пожалуй, я никому не завидую. Я не зарыл в землю таланты, которыми меня одарила природа, и не завидую тем, кого она одарила щедрее; я знал успех, большой успех, и не завидую чужому успеху. Я вполне готов освободить ту небольшую нишу, которую так долго занимал, и отдать ее другому.
Мне теперь безразлично, что думают обо мне. Нравлюсь — хорошо, нет — так нет. Если я нравлюсь людям — мне приятно, если нет — меня это ничуть не трогает. Я давно заметил, что у определенного рода людей я вызываю неприязнь; это в порядке вещей, всем мил не будешь, и их недоброжелательство меня скорее занимает, чем обескураживает.
Мне лишь любопытно, чем вызван их антагонизм. Безразлично мне и мнение о моих книгах. В общем и целом, я осуществил все свои замыслы, ну а там будь что будет. Я никогда не жаждал такого шумного успеха, каким пользуются некоторые писатели и который многие из нас в простоте душевной принимают за славу, и не раз жалел, что не взял псевдоним — лишнее внимание только помеха.
Вообще-то свой первый роман я намеревался подписать псевдонимом и свое имя поставил лишь после того, как издатель предупредил меня, что на книгу обрушится лавина нападок, и мне не захотелось скрываться под вымышленной фамилией. Я полагаю, многие авторы в глубине души питают надежду, что их не забудут и после смерти, я и сам подчас тешился, взвешивая свои шансы на посмертную известность, пусть и недолговечную. Моей лучшей книгой, как правило, считают «Бремя страстей человеческих». Судя по количеству проданных экземпляров, у романа все еще широкий круг читателей, а ведь он был издан тридцать лет тому назад.
Для романа это большой срок. Но романы такого объема редко живут долго, и, надо полагать, с уходом нынешнего поколения, которому он, к моему удивлению, чем-то близок, его забудут вкупе с другими книгами, посущественнее его. Думаю, одна-две мои комедии некоторое время еще кое-как продержатся на сцене: они написаны в традициях английской комедии и по этой причине им отыщется место в длинном ряду, начало которому положили драматурги эпохи Реставрации и который так прелестно продолжает своими пьесами Ноэль Коуард. Не исключено, что пьесы обеспечат мне строчку-другую в истории английского театра.
Думаю, несколько моих лучших рассказов еще долгие годы будут включать в антологии, хотя бы по той причине, что в кое-каких из них речь идет и о местах, и о коллизиях, которые течение времени и развитие цивилизации окружат романтическим ореолом. Две-три пьесы, да дюжина рассказов — не слишком внушительный багаж для путешествия в будущее, но все же лучше, чем ничего. А если я заблуждаюсь и меня забудут через неделю после смерти, я об этом не узнаю. Прошло десять лет с тех пор, как я отвесил последний поклон в театре фигурально выражаясь: после первых пьес я перестал выходить на сцену, сочтя эту процедуру слишком унизительной ; журналисты и друзья решили, что это пустые разговоры и через год-другой я передумаю и вернусь в театр; но я не изменил своего решения и не намерен его менять.
Несколько лет назад я лелеял планы написать еще четыре романа, а потом вообще отойти от литературы. Один я написал я не беру в расчет роман о войне, который, насилуя себя, написал, чтобы сделать что-то для нашей победы в бытность мою в Америке, но теперь понимаю, что остальные три вряд ли когда-либо напишу. В одном речь должна была идти о чуде, совершившемся в XVI веке в Испании; во втором — о пребывании Макиавелли у Чезаре Борджиа в Романье — этот визит дал ему замечательный материал для «Государя»; я намеревался вплести в их беседы материал, легший в основу макиа-веллиевой «Мандрагоры». Зная, как часто авторы используют в произведениях эпизоды собственной жизни, порой вполне несущественные, интерес и значительность которым придает лишь сила их воображения, я решил, что было бы забавно, оттолкнувшись от пьесы, восстановить события, породившие ее к жизни.
Последний роман я собирался написать о рабочей семье из трущоб Бермондзи. Меня прельщала мысль завершить путь романом о непутевых обитателях трущоб — полвека назад я начал его романом о них же. Но теперь довольствуюсь тем, что коротаю часы досуга, размышляя об этих романах. Впрочем, именно так писатель получает больше всего радости от своих книг: когда книги написаны, они ему уже не принадлежат, и его больше не забавляют разговоры и поступки созданий его фантазии.
Думается, на восьмом десятке я уже вряд ли напишу нечто подлинно великое. Вдохновение не то, силы не те, воображение не то. Историки литературы с жалостливым сочувствием, а чаще с жестоким равнодушием отвергают произведения даже самых великих писателей, написанные на склоне лет, да я и сам огорчался, читая недостойные творения, выходившие из-под пера тех моих друзей, даже очень талантливых, которые продолжали писать после того, как от их былого таланта осталась лишь жалкая тень. Писатель прежде всего находит отклик в своем поколении, и он поступит мудро, предоставив следующим поколениям самим отыскивать выразителей своих настроений.
Впрочем, что бы он ни делал, этого все равно не миновать. Его язык будет для следующих поколений тарабарщиной. Думаю, представление о моей жизни и деятельности, которое я хотел бы оставить после себя, уже сложилось, и мне не написать ничего такого, что его существенно дополнило бы. Я выполнил свое предназначение и готов поставить точку.
Не так давно я обнаружил, что если раньше больше жил будущим, чем настоящим, теперь меня все больше занимает прошлое, а это явно свидетельствует, что я поступил мудро. Наверное, это в порядке вещей, если впереди у тебя от силы лет десять, а позади такая долгая жизнь. Я всегда любил строить планы, и, как правило, выполнял их; но можно ли строить планы сегодня? Кто скажет, что тебя ждет через год, через два года?
Каковы будут твои обстоятельства, сможешь ли ты жить по-прежнему? Мою парусную яхту, на которой я ходил по Средиземному морю, реквизировали немцы, мой автомобиль — итальянцы, на моей вилле сначала поселились итальянцы, потом немцы, и мебель, книги, картины — те, которые не расхитили, где только ни разбросаны. Однако все это меня решительно не волнует. Я успел пожить в роскоши, о которой можно только мечтать.
И теперь мне вполне достаточно двух комнат, трехразового питания и возможности пользоваться хорошей библиотекой. Мыслями я все чаще уношусь в давно ушедшие годы юности. О многих своих тогдашних поступках я сожалею, но стараюсь, чтобы это не слишком портило мне жизнь; я говорю себе: это сделал не ты, а тот другой человек, которым ты некогда был. Я причинил зло разным людям, но раз этого не исправить, я стараюсь искупить свою вину, делая добро другим людям.
Временами я не без сокрушения думаю о плотских радостях, упущенных в те годы, когда мог ими наслаждаться; но я знаю, что не упустить их я не мог — я всегда был брезглив, и когда доходило до дела, физическое отвращение удерживало меня от приключений, которые я предвкушал в своем воспаленном воображении.
Оставляйте реакции
- Акции сегодня
- Детство: от Тверской до Мясницкой
- Преображение Бориса Пастернака
- Второй сезон цикла чтений с Евгением Чебатковым. Встреча двенадцатая. Борис Пастернак
Борис Пастернак — Февраль, Достать чернил и плакать: Стих
В октябре 1958 года Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». На этой странице читайте стихотворение «Февраль Достать чернил и плакать!» русского писателя Бориса Пастернака, написанное в 1912, 1928 г. году. Главная» Новости» Февраль достать чернил т плакать пастернак.
Вышел в свет первый том из трехтомной "Летописи жизни и творчества Б.Л. Пастернака"
В феврале 1959 года Борис Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве[64]. Елена Ларина Режиссер съемки, оператор - Сергей Кульгейко Режиссе. "Февраль " — одно из пяти стихотворений, которые весной 1913 года Пастернак опубликовал в сборнике, озаглавленном "Лирика", среди других стихов молодых поэтов. сборник стихов Бориса Пастернака. Google разместил на стартовой странице поисковика дудл, посвященный 131-му дню рождения писателя, поэта и прозаика Бориса Пастернака.
Музыка похожая на Борис Леонидович Пастернак - Февраль
- Февраль - Борис Леонидович Пастернак - Слушать онлайн. Музыка
- Книги из этой статьи
- С творчеством поэта Бориса Пастернака знакомились школьники в библиотеке № 16
- Последствия
Выставка ко дню рождения Б. Л. Пастернака
Февраль и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки жанров russian, 20th century classical, russian classical, classical. Борис Леонидович Пастернак умер от рака легких 30 мая 1960 года, на 71-м году жизни. исключителен, это гений, один из очень немногих, настоящей русской поэзии, это гордость русской культуры.