Когда нам это рассказывали вернувшиеся из Афганистана служившие после нас офицеры и солдаты из Ограниченного Контингента Советских Войск в Афганистане (ОКСВА), мы были в шоке. В Афганской войне 1979-1989 гг. участвовало 620 тысяч советских солдат.
Правда о Шурави. Советские солдаты и офицеры в Афганистане.
Предлагаю вашему вниманию интереснейшее интервью с некоторыми из бывших советских солдат, которые не захотели возвращаться в СССР, а решили принять ислам и остаться жить в Афганистане. Большинство солдат Афганской войны были выходцами из среды рабочих и крестьян. В Афганской войне 1979-1989 гг. участвовало 620 тысяч советских солдат. И последний советский солдат, покинувший Афганистан. Предлагаю вашему вниманию интереснейшее интервью с некоторыми из бывших советских солдат, которые не захотели возвращаться в СССР, а решили принять ислам и остаться жить в Афганистане.
В Афгане выбывали из строя чаще от болезней, чем от ранений в боях
Всего через горнило Афганистана прошло около 620 тыс. советских военнослужащих и 21 тыс. гражданского персонала. Сегодня мы публикуем статью нашего читателя Максима Фоменко о быте советских солдат, участвовавших в войне в Афганистане. Юридическим правом для ввода войск стал советско-афганский договор 1978 года, согласно которому страны могли вмешиваться в военные конфликты на территории друг друга. Большинство солдат Афганской войны были выходцами из среды рабочих и крестьян. Книга Памяти: Военнослужащие органов и войск КГБ СССР, погибшие в Республике Афганистан (1979-1989)/Ред. колл. Советские солдаты в Афганистане.
Белорусский блогер рассказал о преступлениях СССР в Афганистане
Как вам сказать… Мы ехали восполнять потери людей. Если потери есть — нас посылают туда взамен. Поэтому молодых военных распределили по другим частям в пределах союза. Потом меня перевели в Чирчик, это Ташкентская область, Узбекистан, оттуда уже — под Казахстан, а следом — на Байконур», - добавил Пастушенко. В Санкт-Петербург, где полковник запаса сейчас живет, он попал после Байконура.
Привезли другую пару. Служба продолжалась. Сняли итальянские мины Фауна: варан Степан, мартышка Зинка и другие Надо отдельно рассказать о наших отношениях с представителями местной фауны. Старшина как то изловил в степях варана, назвали мы его Степаном. Оказывается, эта ящерица отлично поддается дрессировке. Представления с его участием пользовались особым успехом у солдат. Старшина командует: «Стёпа! Штурм Измаила!
Скатывается и снова штурмует импровизированную крепость, пока от усталости язык не вывалится. Судьба черепах и змей менее завидна, бывало и суп из них приходилось варить, а из панциря делали декоративные пепельницы. Мартышка Зинка еще жила с нами. Ох, и проныра: курила, выпить была не дура, но как истинная дама косметикой пользовалась вдохновенно. Объектом ее «тайной» любви стал наш ротный Кукушкин, ревновала к нему всех ужасно. А тут госпиталь к нам переехал, и ротный неосторожно за медсестрой приударил. Так наша ревнивица настоящей стервой оказалась: при всей роте во время построения с нее юбку стащила, девица — визжать, солдаты — гоготать. Разгневался наш командир и продал проказницу Зинку в Кабуле.
С одного рожка патроны заканчивались молниеносно, пока лезешь за вторым… В общем, солдатская смекалка не одну жизнь спасла не только в Афгане, но и потом в Чечне. Некоторое время я служил в роте специальных средств в Кабуле. Нас пятерками или тройками забрасывали в районы предполагаемого прохода банд, нашей задачей была скрытно расставить «тепловизоры» такие датчики, реагирующие на человеческое тепло , они учитывали сколько прошло душманов, а в Кабуле оператор видел, какое направление и их количество. В это место направлялась группа захвата. А нас после операции забирали вертолеты, главное — все датчики успеть собрать. Дорогами Афгана Потом меня направили в Кандагар, командиром комендантского взвода. Основная задача была охрана и обеспечение безопасной работы штаба бригады на месте постоянной дислокации и в полевых условиях при выполнении войсковых операций. Моя должность помогла мне также побывать почти во всех городах страны, по многим дорогам пройти.
Афганские дороги — это отдельная тема. Дорога на въезде в Кандагар. Вдоль нее стеной стоят эвкалипты, на моих глазах эти заросли проредили капитально. От постоянных обстрелов деревья гибнут, а они там — на вес золота. Пандшерский лев Все дороги в Афганистане душманами постоянно минировались. Заходит колонна в ущелье, а моджахеды уже заняли господствующие высоты, и сверху поливают крупнокалиберным перекрестным огнем. И не лишь бы куда попасть, а подрывают сначала первую машину, потом последнюю, обязательно по топливозаправщикам прицельно. Всё, колонна обречена.
Кандагарское ущелье Ты — мне, я — тебе Со временем научились мы с бандитами договариваться. Бакшиш подарок. В этой стране все построено на бакшише: ты — мне, я — тебе. Вот шли наши командиры на переговоры и торговались: мы вам машину муки, а вы нас пропускаете через ущелье. Никогда не забуду проход за такой бакшиш через ущелье. Заходим, поднимаю глаза вверх: духи цепью распределены по всей высоте, стоят в полный рост, оружие на нас направлено. Идем медленно, мысль в голове одна: обманут и хана. На протяжении всего пути по рации слышим: «Только без провокации!
Ни в коем случае не стрелять! Одно подозрительное движение — и такое бы началось. Прошли… Но на транспортной мине все же подорвался. Хорошо на броне был, вынесло волной, о камушки ободрался и живым остался.
Их обобщающим наименованием стал термин «афганский синдром», или посттравматическое стрессовое расстройство. Михаил Решетников, ректор Восточно-Европейского Института психоанализа, утверждает: «Воспитать хорошего солдата, провести его через боевые действия, сделать профессиональным военным очень дорого и очень тяжело, но вернуть его потом к мирной жизни еще сложнее». К началу афганской войны не существовало термина «посттравматический синдром», и отношение к ветеранам с поврежденной психикой было не столь внимательное. А в начале девяностых при реабилитации военных возникли сложности иного рода — недостаточное финансовое обеспечение и слабая разработанность правового поля в отношении военных действий и их последствий. Кроме того, курс на мирное урегулирование, отраженный в резолюции второго Съезда народных депутатов СССР, привел к негативному освещению афганской войны в прессе того времени. Солдат встречали без подобающих почестей.
Формированию правовых документов о соцзащите инвалидов-афганцев, социальной и медицинской реабилитации ветеранов, а также членов их семей сильно поспособствовала правозащитная организация «Комитет по делам воинов-интернационалистов». В 1992 году в Санкт-Петербурге комитетом был учрежден Межгосударственный научно-исследовательский институт реабилитации участников войн. В рамках деятельности института были проведены исследования по вопросам реабилитации, изданы более двадцати монографий, прошли научно-практические семинары при сотрудничестве западных организаций помощи ветеранам. Еще одним направлением деятельности комитета является поиск ветеранов, по тем или иным причинам не получивших заслуженные награды. Военным были вручены около пяти тысяч орденов и медалей. Награды в РФ возвращаются даже воинам-интернационалистам, например, киргизским бойцам, сражавшимся вместе с российскими. Например, медаль «За отвагу» спустя 26 лет получил Амангельды Мамуратов. Важной и социально значимой деятельностью занимается объединение «Общероссийская общественная организация инвалидов войны в Афганистане и военной травмы». В приоритете данной организации — медицинская реабилитация инвалидов. В качестве его структурного подразделения в 1992 году создан и функционирует до сих пор Центр восстановительной терапии для воинов-интернационалистов им.
В этом санаторном комплексе, расположенном в пригороде Москвы, ветераны Афганистана и члены их семей получают курс бесплатного лечения, куда входят протезирование, кинезитерапия, профессиональная и психологическая реабилитация. К слову, санаторное лечение ветеранов было распространенной практикой в СССР. Ветераны получали бесплатные ежегодные путевки в санатории, расположенные в Сочи, Анапе, на Байкале. В план лечения входили ванны, ингаляции, душ Шарко, минеральные воды.
Я хорошо представляю настроение вчерашнего властителя, потому что в то время моя служебная дача от издательства "Правда" находилась рядом и я часто наведывался к Кармалю, чтобы за чаем расспросить его про Афганистан. За кулисами официальных переговоров шла своя невидимая игра, в которую были вовлечены и "ястребы" из нашего военного ведомства, и члены высшего афганского руководства Устранив препятствие в лице неудобного правителя, приступили к интенсивной работе по линии МИД, Минобороны и спецслужб: следовало наладить контакты с иностранными партнерами моджахедских организаций, сражавшихся против Кабула и с самими лидерами партизан. Задача была поставлена недвусмысленная: договориться, что в ответ на мирные инициативы Москвы спонсоры вооруженной оппозиции тоже прекратят финансовую и материальную поддержку моджахедов. Дескать, мы уйдем, а афганцы пусть сами договариваются насчет своего будущего. Но на этом фронте успехи были гораздо скромнее.
В ответ на сигналы из Москвы о готовности вывести войска западные страны, напротив, значительно увеличили поставки партизанам самого современного оружия. Как раз в этот период "духи" стали получать портативные зенитно-ракетные комплексы. В Белом доме это вызвало взрыв восторга, а для советской армии война с того дня значительно усложнилась. Она потеряла прежнее абсолютное господство в воздухе, парашюты стали обязательными даже для пассажиров транспортных самолетов. На сцене и за кулисами В челночную дипломатию, которая начала действовать на маршруте Москва -Кабул - Исламабад - Женева - Нью-Йорк, включились самые искусные люди со Смоленской площади, включая министра Э. Шеварднадзе и его замов. На каком-то этапе даже первый заместитель министра Юлий Воронцов - редкий случай в истории МИД - был направлен послом в Кабул, оставляя за собой должность в Москве. И 14 апреля 1988 года при посредничестве наших дипломатов и активном участии ООН министры иностранных дел Афганистана и Пакистана подписали пакет документов, призванных положить конец войне. Советский Союз обязывался в девятимесячный срок завершить вывод своих войск.
Но самые авторитетные лидеры вооруженной оппозиции наотрез отказывались участвовать в каких-либо мирных переговорах, отвергали любые компромиссы с Кабулом и Москвой. Так, например, знаменитый "лев Панджшера" Ахмад Шах Масуд, получив через посредников письмо с предложением занять в будущем коалиционном правительстве пост министра обороны, в категорической форме ответил "нет". Вспоминая об этой странице эпической драмы, надо напомнить и о том, что за кулисами официальных переговоров шла своя невидимая игра, в которую были вовлечены и "ястребы" из нашего военного ведомства, и члены высшего афганского руководства, включая самого Наджибуллу. Формально поддерживая попытки советских дипломатов достичь компромиссных соглашений с лидерами партизан, глава Афганистана неоднократно срывал важнейшие встречи и переговоры. Да очень просто: по тем районам, где намечались контакты, вдруг наносились мощнейшие ракетно-артиллерийские удары силами ВС ДРА. А моджахеды считали это очередным коварством русских. Я хорошо помню искреннее огорчение Юлия Михайловича Воронцова, который не мог понять, отчего на его послания, адресованные Ахмад Шаху Масуду и переданные по агентурным каналам, "лев Панджшера" либо не отвечал, либо наотрез отказывался верить миролюбивым заверениям посла. Воронцов даже предлагал личную встречу - один на один с Масудом в том месте, которое укажет афганец. И в Москве тоже не было полного согласия относительно того, как выстраивать заключительный акт афганской эпопеи.
Воронцов предлагал переговоры, обещал от своего имени добрые намерения и гарантии безопасности, а министр обороны Язов в те же дни требовал от командарма-40 Громова и руководителя опергруппы генштаба Варенникова "уничтожить Масуда любыми средствами". Среди наших политиков, крупных военачальников, дипломатов крепло убеждение, что кабульский режим падет сразу после эвакуации последних подразделений "ограниченного контингента". Даже проницательный, обладавший аналитическим складом ума Александр Бовин, посланный Горбачевым в Кабул со специальной миссией прояснить перспективы режима , вернувшись, вынес однозначный вердикт: Наджибулла и его сторонники будут сметены, едва наш последний солдат покинет Афганистан. Не знаю, что подумал при этом автор перестройки, однако поезд на всех парах продолжал мчаться по той же колее. Весной 1988 года Горбачев встретился в Ташкенте с Наджибуллой, после чего министр обороны Д. Язов подписал директиву: вывод войск завершить 15 февраля 1989 года. На тот момент за Амударьей и Пянджем находились более ста тысяч советских солдат, офицеров и генералов. Тогда в нашем посольстве соорудили для президента, его жены и детей специальный, хорошо защищенный бункер, где можно было укрыться от пуль и снарядов. Сам Наджибулла в какой-то момент дрогнул, запросил приостановить вывод войск, ссылаясь на то, что "Пакистан и США не выполняют Женевские соглашения".
Белорусский блогер рассказал о преступлениях СССР в Афганистане
Один раз брали мы караван. Как нам сказали, караван поставлял оружие из Пакистана и особо не охранялся. Ожидалось, что в охране будет человек 20, не больше, а оказалось, что их около 60. И, как выяснилось, перевозили они не только оружие, но и наркотики. Мы действовали из засады, но когда та сторона поняла, что нас немного и у нас заканчиваются боеприпасы, после перестрелки пошли в наступление, завязался рукопашный бой. И вот представьте: на меня идет «дух» — такой здоровенный, а я пацан был — 19 лет. Мы бежим друг на друга, я нажимаю курок и понимаю, что патроны кончились. И он тоже стреляет, патроны заканчиваются и у него. Я еще не осознал ситуацию, думал, у него еще что-то есть, а он уже сориентировался, мне по зубам — прикладом винтовки.
Я упал, он давай меня колоть штыком, но тут товарищ успел со своим расправиться и этого заколол. Один раз мы провели агитационные мероприятия среди местного населения, раздали продовольствие, и на обратном пути банда, которая была недовольна сближением местных с русскими солдатами, нас в ущелье бахнула: первую, последнюю машину, и давай остальных гасить из всех видов оружия. Осталось семь машин и мой БТР. Огнем БТР я подавил боевые точки противника, вышел из-под огня, увидел, что автомобиль подполковника Рахманова подбит и сам он ранен. Выскочил из БТР, затащил его и, как оказалось, спас. За это был приставлен к медали «За отвагу». Но дали «За боевые заслуги». Это была моя первая медаль.
После возвращения меня пригласили на Байдаевскую шахту, и я начал работать машинистом подземных установок, вырос до начальника участка. Нормально вписался в мирную жизнь, работал. Юрий Алябьев, полковник, участник афганской войны, председатель новокузнецкого городского комитета ветеранов войны и воинской службы, кавалер ордена Красной звезды Юрий Алябьев Я воевал в самые горячие годы — 1983-1985. Был в двух точках Афганистана — стратегическом перевале Саланг и Панджшере. Есть ранение, контузия, две тяжелые болезни. У меня была горная лихорадка паппатачи. Идешь — целый, здоровый, дырок и контузий нет. И вдруг начинается: хочется поспать, присесть, температура повышается.
Ложишься на пол и видишь свою руку, а пошевелить ей не можешь. Насколько обостренные чувства — удивительно просто. Вторую лихорадку я переносил уже в ущелье Пандшер. И так совпало, что у меня лихорадка начинает отходить, но руками еще не двигаю. А чувства прям оголены. И в это время в Москве, летом 1985 года, конкурс молодых балерин. Они танцуют, а изображение плохое, на черно-белом телевизоре. Звука почти нет, но движения получаются такие плавные.
Танцует Кайе Кырб, будущая знаменитая эстонская балерина, она исполняла партию Клеопатры, прощающейся с Цезарем. Я смотрю, как она танцует, и у меня катятся слезы… Я закончил новосибирское военно-политическое училище с отличием в 1971 году, Военно-политическую академию имени В. Ленина в 1980 году.
Мобилизованным так же, как и сейчас, выдавали повестки, они приходили в военкомат, затем переодевались на пунктах приема личного состава. Мы их принимали, организовывали быт и начинали индивидуальную доподготовку: стрельба, упражнения, нормативы и так далее. Многим из них было больше 30 лет. В первую неделю регулярно происходили нарушения дисциплины, так как мобилизованным было трудно привыкнуть к строгому распорядку дня. Но через некоторое время они приспосабливались к новой жизни. По моему мнению, эти две подготовки прошли успешно.
Я бы смело пошел в бой с любым солдатом из тех подразделений. К тому же подготовленных взрослых людей, отслуживших 2—3 года, обучать было гораздо легче, чем 18-летних юношей. Чем быстрее это произойдет, тем больше шансов, что он успешно выполнит боевую задачу и сохранит свою жизнь. В Афганистане этот переход происходил следующим образом: после того, как ты пересекал границу и прибывал в Кабул, на аэродром, весь уставленный палатками, нужно было пройти на пересыльный пункт, где определяли, где тебе служить. На левой стороне Кабула был мир: люди ходили по ресторанам, клубам, выступали актеры, например тот же Иосиф Кобзон. А на правой стороне стоял транспортный самолет Ан-12, прозванный «Черным тюльпаном», в который грузили цинковые ящики с телами наших солдат. Рядом находился медсанбат, куда постоянно привозили раненых и больных. Такая обстановка приготовила меня к понимаю того, что я попал в зону боевых действий. В обычной жизни я кушаю что хочу и когда захочу, а в армии ты и все остальные военнослужащие подчиняются строгому распорядку.
Кому-то паек нравится, кому-то нет, но приходится есть, что дают. В этом и заключается переход. Я достаточно хорошо помню первый бой. Спустя четыре дня после того, как я приехал в Афганистан, нашей роте приказали выехать на помощь подразделению. Мне пришлось впервые вести колонну в городе, ехали мы ночью. И в этот момент по нам начали стрелять моджахеды из автоматов и гранатометов. В первом бою всем страшно. Темно, ничего не видно, а кругом свистят пули, стучат по броне. Я сидел в командирском сидении, и тут со мной случилось нечто странное: то сяду, то выпрямлюсь, и так несколько раз.
В конце концов, я пересилил себя, успокоился и продолжил командовать. Уверен, что в первый бой, образно говоря, «приседали» абсолютно все. В следующих боях мне тоже было страшно, но я к этому уже начал привыкать. Бояться на войне это нормально. В каких-то случаях страх нужно преодолевать, а порой он помогает тебе выжить в опасной обстановке. Боишься — значит цепляешься за свою жизнь, постоянно думаешь, ищешь возможности. Кстати, у многих солдат она есть. Иногда ко мне приходили офицеры и сержанты и честно признавались: «Командир, накануне плохой сон увидел, не к добру это». Не только я, но и остальные командиры воспринимали это как сигнал — лучше на всякий случай усилить бдительность, перестраховаться.
Не до конца изучен наш организм, так что игнорировать подобные вещи не нужно. Также важно использовать полученный опыт. Есть расхожее мнение, что мина или снаряд в одну воронку не падает. Что плохого в том, чтобы это знать?
Затем оказался в группе первой передачи пленных по взаимной договоренности. Согласно этой договоренности пленным предстояло два года быть в лагере для интернированных в нейтральной стране Швейцария. В последующем группа пленных представителями Красного Креста была передана нашей стороне. В настоящее время Виктор проживает в одном из городов области, воспитывает двоих детей. Обстоятельства пленения неизвестны. На сегодня известно лишь, что Юрий в период нахождения в лагере под Женевой изъявил желание и остался жить в Швейцарии.
Геннадий Яковлевич Ситников, призван в ВС из г. Сухого Лога, пропал без вести во время переправы через р. Кабул 11 февраля 1985 года 4 Геннадий Яковлевич Ситников родился 13 апреля 1966 года. Окончил школу, затем ГПТУ. Учебное подразделение прошел в городе Чирчике Узбекистан. Геннадий Ситников пропал без вести 11 февраля 1985 года при переправе в ночное время через реку Кабул в районе населенного пункта Хувайзи провинции Нангархар. Тогда утонуло несколько военнослужащих. Тела троих, в том числе и Геннадия, не были найдены. Мать На стене цветное фото, фото из письма: "Я — крылатая пехота! Здесь война заполыхала, чуть подзадержусь..
Задержалась почта где-то, писем сына нет, хоть исправно письма носит почтальон другим... Мать одно у Бога просит: пусть вернется сын! Снова помолившись Богу, сжав ладошкой рот, мать выходит на дорогу, что к селу ведет. Каждый вечер, каждый вечер, много долгих лет ждет она желанной встречи... Только сына нет. Земцов из г. Краснотуринска, попал в плен 6 декабря 1983 года на перевале Саланг 5 Владимир Николаевич Каширов, рядовой, родился 19 декабря 1961 года. Призывался из Краснотурьинска, где и сейчас проживает его мама — Анна Григорьевна. Награжден орденом Красной звезды. Анне Георгиевне военком вручил извещение — «похоронку».
А в тот день, когда привезли цинковый гроб, Володя Каширов писал письмо маме. Позже врач-француз передал это письмо и фотографию Володи в Советское консульство в Марселе. Володя писал: «Мама, я — твой Владимир, жив, здоров, нахожусь в плену, в Афганистане. Наш БТР подбили, вернее, сожгли, двое убитых, я остался живой, так что заранее не хороните меня…» Что же произошло? Командир роты объясняет, что «около воронки были обнаружены сапог правый с оторванной ступней и оправа от солнечных очков. Я считаю, что сгорело два солдата водитель и пулеметчик , а прапорщик был выброшен взрывом и в бессознательном состоянии пропал без вести... Ну а как же оказалось три гроба? Ввиду того, что тела погибших были значительно разрушены и обуглены, их останки были разложены на 3 части и запаяны каждый по отдельности в гробы. В таком состоянии они были отправлены для захоронения по месту жительства погибших. Из-за полного разрушения тел на крышках гробов была произведена надпись: «Вскрытию не подлежит».
Пока записка из плена путешествовала через границы, в Панджшере появилась легенда о раненом «Шурави», заточенном в горную тюрьму-пещеру. Дважды Володя пытался бежать. И это — без правой ноги! О Кариме — так называли моджахеды Каширова — вспоминает освободившийся из плена другой советский солдат, который со слов «духа» узнал, как советского солдата захватили раненым на Саланге, как издевались над ним, и как «шурави» выбрасывает еду, бьет костылем охранников... Жив ли Володя Каширов сегодня? Есть разные предположения. По одним — Володя может быть в панджшерских карьерах, где добывают лазурит. По другим — Володя все-таки погиб при попытке к бегству. А для Анны Георгиевны надежду сохраняют слова Володи: «Заранее не хороните меня... Таковы времена.
И очень метко это время и нас характеризует Анна Георгиевна Каширова в письме в «Красную звезду» сентябрь 1992 г. Вспомните, на другой же день после окончания войны в Персидском заливе американцы поставили вопрос перед Ираком о возвращении своих пленных. Живых и мертвых! И они сразу же были возвращены. А как наше российское руководство ищет пропавших без вести «афганцев»? Без слез не могу говорить об этом.
Вдоль дорог в Панджшерском ущелье можно увидеть вот такие разрушенные войной кишлаки, куда никто не заходит - там до сих пор могут быть мины и растяжки. На счет военного обеспечения. В советской армии не было даже нормальных одноразовых шприцев - их брали в качестве трофеев «на караванах». В советской армии были только говенные стеклянные шприцы с тупыми иглами.
Солдатам, которые шли в засаду «на караван», иногда давали с собой психостимуляторы, чтобы те не спали по 2-3 суток. Вкупе с жарой и малым количеством воды само по себе это уже приводило к смерти», - продолжает Максим Мирович. Для пропаганды советского образа жизни СССР построил в Кабуле микрорайон хрущёвок, который афганцы так и называют — «Макрорейян», это стало названием района. Эти хрущёвки стоят там до сих пор, во дворах многих есть мечети и восточные рынки.
Сколько солдат воевало, погибло и попало в плен в Афганской войне
Прежде всего, был неуверен, что меня правильно поймут читатели. Ведь длительное время в нашей стране пропагандировался героический образ советского воина, выполнявшего интернациональный долг в Афганистане. И это справедливо, поскольку большинство наших соотечественников с честью прошли испытание «за речкой» и вернулись домой героями. Большинство, но не все. О чём рассказано в очерке «Оборотни», помещённом на страницах газеты «Пограничник Северо-востока» весной 1990 года. Речь в нём шла о наших соотечественниках, которые добровольно перешли на сторону афганских мятежников и воевали против советских войск. Очерк не вызвал негативной реакции читателей. И всё-таки я много лет не решался… Попытки некоторых писателей, журналистов и публицистов показать обратную, негативную сторону войны были уже в первые дни возвращения Ограниченного контингента на Родину. Но они мгновенно вызывали негодование и возмущение читателей. И это тоже справедливо, так как авторы слишком предвзято и односторонне рассказывали о бесчинствах и преступлениях, творимых «шурави» на афганской земле.
На память, прежде всего, приходит повесть С. Алексиевич «Цинковые мальчики», которую ветеранская и патриотическая общественность резко осудила. И вот сегодня, когда афганская тематика стала менее актуальной, нежели в конце 80-х годов, я и познакомлю читателей с тем, о чём не решался рассказать ни один десяток лет. Осень 1985 года. Тогда уже можно было открыто говорить о том, что в Афганистане идёт война, тяжесть которой легла на плечи советских воинов с первых дней нашего присутствия «за речкой». Я в спешном порядке работал над своими засекреченными архивами. Первые мои публикации в газете Дальневосточного военного округа «Суворовский натиск» прошли безо всякой цензуры. Конечно же, речь в них шла о мужественных советских воинах-интернационалистах, которые помогают дружественному афганскому народу защищать завоевания Апрельской революции. Тогда-то и свёл меня случай за праздничным столом с одним из офицеров Петропавловского гарнизона и его женой.
Узнав, что я служил в Афганистане, боевая подруга, окончательно и бесповоротно поддержанная мужем, откровенно сказала мне: — У нас есть друг, офицер-десантник, который в Афганистане лично расстрелял 7 пленных душманов! Жаль, что меня не было рядом, - едва сдерживая гнев, парировал я, — он стал бы восьмым!.. А вы бы лучше помалкивали — ведь он совершил тяжелейшее преступление! Моё категоричное суждение вывело друзей офицера-десантника из равновесия. И они наперебой стали мне рассказывать о зверствах, чинимых в Афганистане душманами. Так почему же наши должны быть гуманными. Мои доводы о том, что самосуд запрещён законом, о Женевской международной конвенции об обращении с военнопленными, которую в 1954 году ратифицировал СССР, что настоящий советский офицер, не опустится до уровня палача, а с врагами будет сводить счёты в честном бою, на равных, на моих собеседников воздействия не оказали. Не дошёл до их сознания и конкретный пример о том, как заместитель командира полка, дислоцированного в районе Газни, и один из командиров роты были приговорены судом военного трибунала к «вышке» за организацию расстрела двенадцати пленных моджахедов. Остальные участники этой «героической» акции получили сроки под самую, что ни на есть, завязку.
Я мог бы рассказать своим собеседникам о том, как достойно относились к военнопленным офицеры старой русской армии. Однако не стал напрасно тратить время на своих «увлекательных» собеседников и вышел из-за стола. Настроение, разумеется, было испорчено… Глава I. Убивали просто так… Тогда, осенью 1985 года, мне и в голову не могла прийти мысль, что ровно через 4 года Верховный Совет СССР амнистирует бывших советских военнослужащих, совершивших преступления на территории Афганистана, в том числе и тех, кто уничтожал мирных и пленных афганцев, кто осуждён за дезертирство и измену Родине, кто добровольно перешёл на сторону афганской оппозиции и воевал против своих же соотечественников. Такое решение нардепы Советского Союза последнего созыва объясняли тем, что эти военнослужащие стали жертвами преступной политики высшего партгосруководства СССР. Именно поэтому они заслуживают амнистии. Хорошо помню, как осенью 1989 года «перестроившиеся» средства массовой информации, в первую очередь телепрограмма «Взгляд» и комсомольские газеты всех уровней, не скрывали своего восхищения по поводу гуманного акта в отношении жертв «тоталитарного» режима. Мне же на память пришло одно из заседаний суда военного трибунала, в котором я принимал участие в качестве общественного обвинителя. На скамье подсудимых «восседали» солдаты Панченко, Потапов и Болкунов.
Пользуясь бесконтрольностью командиров, эти «герои» устроили распитие спиртных напитков. После чего отправились за «трофеями». Я не случайно взял последнее слово в кавычки, так как трофеи и мародёрство — не одно и тоже. В одном из кишлаков троица зашла в дом местного учителя, партийного активиста, революционера, избила хозяина и забрала магнитофон японского производства. Затем «интернационалисты» ушли восвояси. И всё бы ничего, но одному изрядно подвыпившему «герою» в голову пришла очень даже трезвая мысль: «А если учитель пожалуется командованию советского гарнизона? Что тогда? Дождавшись наступления ночи, солдаты вернулись в дом учителя, безжалостно расстреляли хозяина и членов его семьи, в том числе малолетних детей, всего одиннадцать человек. Двенадцатому каким-то чудом удалось спастись.
Он-то и разоблачил палачей в форме солдат Советской Армии. В ходе судебного процесса, на вопрос председательствующего, с какой целью они расстреляли мирных людей, один из подсудимых не нашёл ничего вразумительного, как ответить: «Просто так!.. Трибунал приговорил «героев» к расстрелу. И я был уверен, что эти отморозки получили по заслугам. И только через семь с лишним лет, в декабре 1989 года, из газеты «Московские новости» узнал, что Потапову заменили расстрел на 15 лет заключения. Видимо, потому, что он никого не расстреливал, а стоял на «шухере». К счастью, его сообщники успели получить заслуженную пулю. Вполне можно понять, когда под амнистию попадают люди, совершившие преступления по неосторожности. Но когда на свободу досрочно выходят отморозки, мерзавцы и подонки?!
Нет, нормальный человек этого никогда не поймёт. Видимо, среди нардепов СССР последнего созыва совсем мало было нормальных людей... Глава II. Тайна кабульского мятежа. О кабульском мятеже 22-23 февраля 1980 года впервые рассказал в своей повести А. Проханов «Дерево в центре Кабула». Человек высоких моральных устоев, гражданского мужества и отваги, патриот и гражданин, Александр Андреевич мог бы поведать правду о тех трагических событиях. Но тогда бы, в 1981 году, его книга не дошла бы до читательских масс. Все, кто находился в Кабуле в те февральские дни, хорошо запомнили эти дни: улицы были заполнены толпами протестующих людей, они кричали, устраивали беспорядки, по всему городу шла стрельба.
Этот мятеж не готовился какими-то оппозиционными силами или иностранными спецслужбами, как позднее сообщал сусловский агитпроп, он начался совершенно неожиданно для всех: как для советских военных, так и для афганского руководства. Из воспоминаний генерал-полковника Виктора Меримского: «Все центральные улицы Кабула заполнили возбуждённые люди… Численность демонстрантов составляла, по разным оценкам, не менее 400 тысяч человек… В афганском правительстве чувствовалась растерянность. Маршал С. Соколов, генерал армии С. Ахромеев и я выехали в афганское Министерство обороны. На наш вопрос, что происходит в столице, ни Министр обороны Афганистана М. Руф, ни его подчинённые ответить не могли…». Причина, ставшая толчком для такой бурной реакции протеста,так и не была выяснена. Лишь по прошествии 28 лет мне удалось узнать всю подоплёку тех событий.
На самом деле мятеж был спровоцирован безрассудной выходкой наших офицеров-десантников. Всё началось с того, что 22 февраля 1980г. Никакого задания они не выполняли, видимо, хотели что-то купить на рынке. Они находились в машине, когда неожиданно был произведён один выстрел — пуля попала в Вовка. Двугрошев и солдат-водитель даже не поняли, откуда стреляли, и быстро покинули это место. Однако ранение Вовка оказалось смертельным, и он почти сразу скончался.
Правда, солдат мы не доставили. Их расстреляли потом, БМПэшку вместе с солдатами. Потому что туда прорваться уже было невозможно. Укрепрайон был очень сильный. Там были подготовленные бойцы с той стороны». За тот бой Похламков был награжден орденом Красной звезды. Еще Сергей известен как последний солдат, покинувший территорию Афганистана. В феврале 1989-го следом за ним мост через Амударью пересёк только командующий группировкой советских войск Борис Громов. Впереди Похламкова ждал развал Советского Союза и лихие девяностые. В мирной жизни бывшему боевому разведчику приходилось едва ли не сложнее, чем на войне. Но это уже совсем другая история. Сергей Веселов, Владимир Хмелёв. Программа «Губерния». Поделиться: Нашли ошибку?
Случилась со мной там одна поучительная история, которая навсегда определила моё негативное отношение к алкоголю. Отмечали «День танкиста» с размахом, один из местных офицеров пригласил нашу компанию в свой кишлак, а изрядно выпив, стал хвастаться своими тремя женами. Даже вытащил их к гостям с женской половины, и давай паранджу с одной сдирать. Нас предупреждали, что женская половина для посторонних — «харам» с арабского — «запретные действия». Говорю ребятам: «Дело пахнет керосином». В общем, мы, не прощаясь, прыгнули в БТР и по газам. И очень своевременно, потому что местные жители уже начали собираться с намерением забить дерзких русских батогами. По прейскуранту Кстати, паранджу активно использовали душманы для маскировки. Вот фотография: переодетый душман попал в оцепление, и ему пришлось сдаться. Ребята собрались посмотреть на красавчика-вояку. К таким операциям привлекали местных женщин из церондоя милиции. Вообще, без регулярной армии Афганистана мы не могли приступать ни к каким военным действиям. Но обычно получалось так: мы воюем, а афганские вояки сарбозы сзади лежат. После боя увозят уже связанных бандитов в участок, подержат и отпустят в соответствии с гуманным законом молодой демократической страны, а они снова за БУРы. Для них война — доходное дело, все по прейскуранту за каждую голову неверного. Каждый день война — такое может любого свести с ума, сделать циничным. Может поэтому, а может вопреки, на войне было место и празднику: в каждом подразделении своя баня, а после бани чай и песни под гитару до утра, и театрализованные представления. А самыми радостными событиями были шефские концерты звезд советской эстрады. В то время многие из знаменитостей приезжали поддержать боевой дух воинов-интернационалистов. Некоторые встречи оказались незабываемыми. С концертом прилетела в часть Роза Рымбаева в те годы ее называли поющим соловьем Азии , я должен был ее на своей «рябухе» встретить в Кандагаре. Ей показалось романтичным прокатиться на открытой броне, я отказать не смог. В итоге по прибытии командир бригады при всех объявил мне 7 суток ареста, но моя именитая пассажирка, спрыгивая с БТР, решительно объявила: «Если вы его накажете, петь не буду! Спустя 20 лет мы встретились после концерта на Родине. Подарив букет, спросил: «Может, вспомните меня: Афганистан, 1983 год? А я назвала тебя тогда Колокольчиком». Вспомнили, как Людмила Георгиевна пыталась выбить песок из концертных платьев, а я отправил ей на помощь солдата. Тогда, подозвав меня, она сказала: «Запомни, Колокольчик, я простая русская баба и всё привыкла делать сама». Встреча с Людмилой Зыкиной За каждого из нас Бог горой стоял С теплотой вспоминаю наше боевое братство. А библейская фраза: «Нет больше той любви, чем положить жизнь за други своя», — для нас была не пустым набором слов. Умирать никому не хотелось, но установка у всех была одна: сам погибай, но товарища выручай. На войне атеистов я не встречал, за каждого из нас Бог горой стоял, а иначе невозможно понять и объяснить многие передряги, из которых мы выходили живыми. Что еще хорошего можно вспомнить из пережитого… Наверное, доброжелательное отношение местного населения. Шурави рафик — так обращались они к нам, что значит: русский друг. При встрече старались угостить домашними лепешками. Люди понимали: мы воюем не против них, а за них, за мир, за справедливость. Как бы потом ни искажали информацию в России в угоду западу — не было у нас цели захватить государственную власть и поработить народ. Цель была другая: оказать поддержку установившемуся демократическому строю в стране. Парашютная секция Война для меня закончилась, и надо было втягиваться в обычную жизнь. Переход к мирной жизни для меня прошел практически безболезненно благодаря детям. Мы оказались друг другу нужны: им было интересно общаться с участником боевых действий, а мне было чем с ними поделиться. В общении со школьниками я нашел свою отдушину. Весь город и вся советская власть тогда помогала нам в этом, зная, что город Можга — Родина Владислава Крестьянникова, трехкратного Абсолютного чемпиона мира по парашютному спорту! Танки в городе А эта история могла произойти только в нашей стране и только в смутное время.
Тогда в нашем посольстве соорудили для президента, его жены и детей специальный, хорошо защищенный бункер, где можно было укрыться от пуль и снарядов. Сам Наджибулла в какой-то момент дрогнул, запросил приостановить вывод войск, ссылаясь на то, что "Пакистан и США не выполняют Женевские соглашения". Насчет спонсоров оппозиции это была чистая правда: поставки вооружения и боеприпасов партизанам увеличились. Но такой же правдой было и то, что в ответ на просьбы афганского руководства Москва отправила "за речку" новые типы современной боевой техники, например, тактические ракеты "Скад", реактивные установки "Ураган", тяжелые огнеметы "Буратино". По налаженным тогда воздушным мостам Ташкент - Кабул и Ташкент - Кандагар самолетами ВТА ежедневно выполнялись десятки рейсов с боеприпасами, продовольствием, горючим. Генералы Варенников и Громов настаивали на соблюдении утвержденного в Женеве графика эвакуации, делали все возможное, чтобы на финише войны избежать лишних жертв как среди наших воинов, так и среди афганцев. Однако ровно за месяц до 15 февраля Шеварднадзе на совещании в Кабуле высказался за то, чтобы часть войск осталась в Афганистане - "для охраны магистрали Хайратон - Саланг - Кабул, обеспечения безопасности столичного аэродрома и недопущения блокады Кабула". По прикидкам, которые тут же сделали военные, речь могла идти о контингенте численностью тридцать тысяч человек. Это было бы вопиющим нарушением Женевских договоренностей. Командование 40-й армии вышло на Язова, но тот не стал конфликтовать с министром иностранных дел, отмолчался. Он уже знал, что через неделю назначено заседание политбюро, на котором будет рассматриваться этот вопрос, а потому счел за лучшее выждать. Люди Крючкова и лично сам глава разведки приступили к расследованию: кто из офицеров ГРУ имел несчастье контактировать с Масудом "сепаратные переговоры за спиной нашего союзника доктора Наджибуллы". Можно себе представить состояние Громова и Варенникова: они потратили массу сил на то, чтобы договориться с полевыми командирами о беспрепятственном выводе войск, гарантировали моджахедам выполнение установленных сроков, обещали не бомбить их позиции. А Москва теперь потребовала снова ударить по отрядам Масуда, причем использовать при этом тяжелую артиллерию, тактические ракеты и даже стратегическую авиацию. Сразу после того заседания политбюро, то есть 23 января, маршал Язов в жесткой форме потребовал от командования ОКСВ "приступить к ликвидации". По воспоминаниям генерала Ляховского, входившего в состав оперативной группы генштаба, Варенников и Громов были близки к состоянию шока, но приказ им пришлось выполнить. Вот он - сюжет для непридуманной драмы. На кону тысячи жизней - и наших воинов, и моджахедов, и мирных афганцев. На кону - карьеры множества генералов, дипломатов, политиков. На кону - судьба горбачевских инициатив. Но молох войны беспощаден. Запущенный однажды, он действует сам по себе, ломая судьбы и отдельных людей, и государств, выстраивая историю самым затейливым и непредсказуемым образом. Массированный удар, нанесенный 24 января 1989 года по районам, контролируемым отрядами Масуда, привел к значительным жертвам среди мирного населения. Воронцова от 26 января с горечью отмечал: "Жестокие и позорные действия, которые ваши люди осуществили… в последние дни своего пребывания в этой стране, уничтожили весь недавно проявившийся оптимизм". Теперь наши генералы не без оснований ждали от Масуда ответного удара. Но, как это ни покажется удивительным, лидер моджахедов даже и в этой ситуации остался верен своему обещанию - не стрелять в спину уходившим солдатам в тех районах, которые контролировали его бойцы. Конечно, по законам драматургии и человеческим законам вернувшихся с долгой войны солдат первым должен был встречать глава государства. И ведь именно он, Горбачев, так последовательно руководил многолетней и многотрудной операцией по возвращению домой. Но тут отчего-то случился сбой: никто из высших руководителей страны в Термез не приехал. Никто не сказал солдатам спасибо за выполненный ими долг, не склонил голову в память о погибших. Заноза осталась. Войну трудно начать.
«Мы вас туда не посылали»: истории брошенных после Афганской войны советских солдат
Кроме беженцев и будущих моджахедов, в лагерь привозили военнопленных — советских солдат и военнослужащих Вооруженных сил ДРА. Сколько было советских военнопленных, до сих пор точно не установлено. На данный момент выяснены имена 20 солдат, предположительно погибших во время восстания. Однако многие из них могли погибнуть в других лагерях. Всем пленникам присваивали мусульманские имена и склоняли к переходу в ислам, а также призывали становиться моджахедами. Советских солдат использовали на самых тяжелых работах, плохо кормили и избивали за малейшую провинность.
Так почему же наши должны быть гуманными. Мои доводы о том, что самосуд запрещён законом, о Женевской международной конвенции об обращении с военнопленными, которую в 1954 году ратифицировал СССР, что настоящий советский офицер, не опустится до уровня палача, а с врагами будет сводить счёты в честном бою, на равных, на моих собеседников воздействия не оказали. Не дошёл до их сознания и конкретный пример о том, как заместитель командира полка, дислоцированного в районе Газни, и один из командиров роты были приговорены судом военного трибунала к «вышке» за организацию расстрела двенадцати пленных моджахедов. Остальные участники этой «героической» акции получили сроки под самую, что ни на есть, завязку. Я мог бы рассказать своим собеседникам о том, как достойно относились к военнопленным офицеры старой русской армии. Однако не стал напрасно тратить время на своих «увлекательных» собеседников и вышел из-за стола. Настроение, разумеется, было испорчено… Глава I. Убивали просто так… Тогда, осенью 1985 года, мне и в голову не могла прийти мысль, что ровно через 4 года Верховный Совет СССР амнистирует бывших советских военнослужащих, совершивших преступления на территории Афганистана, в том числе и тех, кто уничтожал мирных и пленных афганцев, кто осуждён за дезертирство и измену Родине, кто добровольно перешёл на сторону афганской оппозиции и воевал против своих же соотечественников. Такое решение нардепы Советского Союза последнего созыва объясняли тем, что эти военнослужащие стали жертвами преступной политики высшего партгосруководства СССР. Именно поэтому они заслуживают амнистии. Хорошо помню, как осенью 1989 года «перестроившиеся» средства массовой информации, в первую очередь телепрограмма «Взгляд» и комсомольские газеты всех уровней, не скрывали своего восхищения по поводу гуманного акта в отношении жертв «тоталитарного» режима. Мне же на память пришло одно из заседаний суда военного трибунала, в котором я принимал участие в качестве общественного обвинителя. На скамье подсудимых «восседали» солдаты Панченко, Потапов и Болкунов. Пользуясь бесконтрольностью командиров, эти «герои» устроили распитие спиртных напитков. После чего отправились за «трофеями». Я не случайно взял последнее слово в кавычки, так как трофеи и мародёрство — не одно и тоже. В одном из кишлаков троица зашла в дом местного учителя, партийного активиста, революционера, избила хозяина и забрала магнитофон японского производства. Затем «интернационалисты» ушли восвояси. И всё бы ничего, но одному изрядно подвыпившему «герою» в голову пришла очень даже трезвая мысль: «А если учитель пожалуется командованию советского гарнизона? Что тогда? Дождавшись наступления ночи, солдаты вернулись в дом учителя, безжалостно расстреляли хозяина и членов его семьи, в том числе малолетних детей, всего одиннадцать человек. Двенадцатому каким-то чудом удалось спастись. Он-то и разоблачил палачей в форме солдат Советской Армии. В ходе судебного процесса, на вопрос председательствующего, с какой целью они расстреляли мирных людей, один из подсудимых не нашёл ничего вразумительного, как ответить: «Просто так!.. Трибунал приговорил «героев» к расстрелу. И я был уверен, что эти отморозки получили по заслугам. И только через семь с лишним лет, в декабре 1989 года, из газеты «Московские новости» узнал, что Потапову заменили расстрел на 15 лет заключения. Видимо, потому, что он никого не расстреливал, а стоял на «шухере». К счастью, его сообщники успели получить заслуженную пулю. Вполне можно понять, когда под амнистию попадают люди, совершившие преступления по неосторожности. Но когда на свободу досрочно выходят отморозки, мерзавцы и подонки?! Нет, нормальный человек этого никогда не поймёт. Видимо, среди нардепов СССР последнего созыва совсем мало было нормальных людей... Глава II. Тайна кабульского мятежа. О кабульском мятеже 22-23 февраля 1980 года впервые рассказал в своей повести А. Проханов «Дерево в центре Кабула». Человек высоких моральных устоев, гражданского мужества и отваги, патриот и гражданин, Александр Андреевич мог бы поведать правду о тех трагических событиях. Но тогда бы, в 1981 году, его книга не дошла бы до читательских масс. Все, кто находился в Кабуле в те февральские дни, хорошо запомнили эти дни: улицы были заполнены толпами протестующих людей, они кричали, устраивали беспорядки, по всему городу шла стрельба. Этот мятеж не готовился какими-то оппозиционными силами или иностранными спецслужбами, как позднее сообщал сусловский агитпроп, он начался совершенно неожиданно для всех: как для советских военных, так и для афганского руководства. Из воспоминаний генерал-полковника Виктора Меримского: «Все центральные улицы Кабула заполнили возбуждённые люди… Численность демонстрантов составляла, по разным оценкам, не менее 400 тысяч человек… В афганском правительстве чувствовалась растерянность. Маршал С. Соколов, генерал армии С. Ахромеев и я выехали в афганское Министерство обороны. На наш вопрос, что происходит в столице, ни Министр обороны Афганистана М. Руф, ни его подчинённые ответить не могли…». Причина, ставшая толчком для такой бурной реакции протеста,так и не была выяснена. Лишь по прошествии 28 лет мне удалось узнать всю подоплёку тех событий. На самом деле мятеж был спровоцирован безрассудной выходкой наших офицеров-десантников. Всё началось с того, что 22 февраля 1980г. Никакого задания они не выполняли, видимо, хотели что-то купить на рынке. Они находились в машине, когда неожиданно был произведён один выстрел — пуля попала в Вовка. Двугрошев и солдат-водитель даже не поняли, откуда стреляли, и быстро покинули это место. Однако ранение Вовка оказалось смертельным, и он почти сразу скончался. А далее произошло то, что и всколыхнуло весь город. Первый комендант Кабула справа Юрий Ноздряков Узнав о гибели своего боевого товарища, группа офицеров и прапорщиков 357-го парашютно-десантного полка во главе с майором Виталием Забабуриным сели в БТРы и отправились к месту происшествия на разборку с местными жителями. Но, прибыв на место происшествия, они не стали утруждать себя поиском виновника, а на горячую голову решили просто наказать всех, кто там находился. Двигаясь вдоль улицы, они начали громить и сокрушать всё на своём пути: забрасывали дома гранатами, стреляли из автоматов и из пулемётов на БТРах. Под горячую руку офицеров попали десятки невинных людей. Расправа закончилась, но весть о кровавом погроме быстро облетела весь город. Улицы Кабула стали наводнять тысячи негодующих горожан, начались беспорядки. Погибли сотни жителей Кабула. Однако зачинщики тех беспорядков, устроившие расправу над невинными мирными людьми, так и остались в тени». На груди виден орден Красной звезды. Афганистан, Кабул, 1980г. За годы службы в Афганистане, да и позже, я наслушался массу историй, как наши воины, особенно десантники и спецназовцы, просто убивали гражданское население, что их просто не счесть. И ни разу не слышал, чтобы наши солдаты спасли кого-то из афганцев — в солдатской среде такой поступок расценили бы как пособничество врагу. Востротина, будущего Героя Советского Союза, стреляли в безоружных людей, которых видели на улицах. Потом, без тени сожаления, весело вспоминали об этом как о забавных случаях. В феврале 1980 года, во время Кунарской операции, её участники уничтожали запасы продовольствия, убивали скот. Прежде чем войти в дом, туда бросали гранату, затем стреляли веером во все стороны — только после этого смотрели, кто же там находился; всех мужчин и даже подростков сразу расстреливали на месте. И это при том, что в жилые дома афганцев нашим воинам запрещалось заходить. Операция длилась почти две недели, сколько тогда убили людей — никто не считал. Глава III. Командир группы решил сделать своему батальону подарок — овец на шашлык в честь Дня Советской Армии. С этой целью группа зашла в один из дворов, где увидела трёх молодых женщин, нескольких детей и двух аксакалов. Всего одиннадцать человек. Они сразу же согласились выделить всех овец для «шурави».
Редакция "Литер" 24. Бывший военный родился в семье военнослужащего и пошел по стопам отца. После учебы в саратовском училище его направили в Среднюю Азию. Сначала он служил в Туркестанском военном округе, а потом попал в самый южный населенный пункт СССР — город Кушка сейчас называется Серхетабад. Это всего в четырех километрах от границы с Афганистаном.
Мне сейчас 65 лет, а когда я полетела в Афганистан, было 35. Нас в реанимации было двое, мы работали сутки через сутки: день работаешь, день отсыпаешься. В основном, пациенты поступали с ранениями брюшной полости, и очень многие умирали практически у нас на руках. Если не успеешь отправить в Союз, считай, все: сутки, и человека можно было потерять. Были и счастливые истории, многих вытягивали, переводили в хирургическое отделение. У нас были хорошие препараты, их привозили на самолетах, причем такие, которые в Союзе было достать очень трудно. И аппаратура была, и военные медики были. Забор воды у Чахиабского колодца. Душманы часто минировали это место. Фото из альбомов ветеранов войны в Афганистане с сайта stena. Никто про нас не вспоминает и никому мы не нужны. Шиньданд… Это место считалось «долиной смерти» еще со времен Александра Македонского, там полегло все его войско. И меня это не обошло. За те два года, которые я там провела, переболела гепатитом, паратифом. В общем, домой уезжала измученная вся, больная. Меня уговаривали остаться на третий год, потому что работать было некому. Но уже сил на это не было, ни моральных, ни физических. Я уехала домой, тут отъелась. Уезжала — у меня был 50 размер одежды, а вернулась — 46. После возвращения такая тоска была… Долго не могла успокоиться. Хотела пойти в военкомат и попроситься еще на год. Меня все отговаривали, говорили: «Ты что, с ума сошла? Мне тяжело все это вспоминать. Сейчас я уже на пенсии по инвалидности, но война тут ни при чем. Я приехала со своими руками и ногами, все было на месте. А до инвалидности уже тут довели, из-за врачебной ошибки: после проведенной процедуры начался отек спинного мозга, и я осталась прикована к постели. Я по специальности акушерка, работала в акушерском отделении 22 больницы Новокузнецка, потом перешла в женскую консультацию, оттуда поехала в Афганистан в 1983 году. Туда же вернулась работать после войны. Потом перешла в медицинское училище, где отработала почти 10 лет. Потом в школе, оттуда уволилась по инвалидности. За войну у меня была минно-взрывная травма, плюс подцепил такую нехорошую болезнь, как гепатит С, тифом переболел. Вода была зараженная, гадость такая, но пили ее. Все обошлось, гепатит последствий не оставил, только сейчас я не могу быть донором крови. Какие психологические последствия службы? Лет пять после Афганистана каждую ночь я был в бою. Но к врачам не обращался, само прошло.
Солдат, последним покинувший Афган
Юридическим правом для ввода войск стал советско-афганский договор 1978 года, согласно которому страны могли вмешиваться в военные конфликты на территории друг друга. «На самом деле СССР задумал ввести войска в Афганистан задолго до 1979 года. В начале марта 2013 года российские и мировые СМИ активно пересказывали историю обнаруженного в Афганистане бывшего советского солдата, признанного пропавшим без вести более 30 лет назад.