14-летний исполнитель Семен Розов выпустит музыкальный альбом, посвященный оренбургскому композитору Сергею Кузнецову, который стал его первый учителем. Скачать Концерт памяти Сергея Кузнецова в Оренбурге 5 ноября 2023: полная версия! Сергей Кузнецов слушать лучшее онлайн бесплатно в хорошем качестве на Яндекс Музыке. Теперь, спустя год, воспитанники творческой студии Сергея Кузнецова, музыканты, работавшие с Кузей, собрались на вечер памяти «Маэстро белых роз» в Оренбурге. Студия Сергея Кузнецова / studio Kuziaart | Дзен.
Проклятье «Ласкового мая»: умер создатель группы Сергей Кузнецов
В 2015 году Сергей Кузнецов дебютировал в нью-йоркском Карнеги-холле по итогам международного отбора, проведенного обществом New York concert artists. Специально к вечеру памяти Сергея Кузнецова мы восстановили эту песню, сделали новую аранжировку. То ли к сожалению, то ли к счастью, но ни один проект Сергея Кузнецова не был раскручен должным образом, поэтому его новая музыка была известна исключительно в узких кругах.
Творческий вечер Сергея Кузнецова
ВИДЕО После смерти оренбургского музыканта и композитора, создателя группы «Ласковый май» Сергея Кузнецова многочисленные поклонники спорят о том, как же прошли последние дни его жизни. Кто-то говорит, что автор песен «Белые розы» и «Седая ночь» любил выпить, другие считают, что он был просто очень закрытым человеком и мало общался с людьми. Корреспондент ЕАН выяснил, что композитор был частым покупателем одного из магазинов по пути на студию, который находится прямо у его дома, и поговорил с персоналом. В магазине его, действительно, помнят и говорят, что он бывал в нем почти ежедневно.
Покупал много сладкого и вез потом к себе на работу — в студию. Когда Юра Шатунов умер, он нам, работникам магазина, купил конфеты, «чтобы помянули Юру». Я сама старалась не трогать, не бередить душу, не расспрашивала.
Видно было, что он очень переживал. И ходил очень поникший и грустный», - рассказала Елена, которая работает в этом магазине несколько лет.
Отмечу только, что фортепианная партия была исполнена Сергеем Кузнецовым великолепно, тактично и с отменным вкусом. Ни разу пианист не заглушил виолончелистки. Динамический баланс был безупречен. Правда, и сама партия рояля здесь, как и во всех камерных сочинениях Шуберта, не только не уступает инструментальной или вокальной в Lieder , но порой и более интересна. Я уже слышал двуручное переложение Кузнецова этой фантазии Шуберта на концерте в Малом зале консерватории в марте 2011 года, но опять восхитился его мастерской транскрипционной работой. Потерь по сравнению с четырёхручным вариантом я не услышал. Её исполнение оба раза было блистательным, насколько это было возможно на том рояле, на котором Кузнецов играл в Кусково.
Сейчас там стоит рояль марки «Boston», приобретённый музеем. Это кабинетный рояль, выпускаемый по дизайну и заказу Steinway то ли в Южной Корее, то ли в Китае. Инструмент совершенно новый и не разыгранный — на нём выступали раз восемь. Звучит рояль неплохо, но его механика неровная и требует регулировки опытным настройщиком. Особенно в верхнем регистре. Надо отдать должное Кузнецову в преодолении трудностей незнакомого и при этом не самого лучшего инструмента.
Сергей и Юра, февраль 2022 года Отметим, что буквально 5 ноября в Оренбурге состоялся большой концерт памяти Юрия Шатунова, в котором вместе с Сергеем Кузнецовым выступали бывшие участники группы и музыканты, работавшие с ним позже. Казалось, Сергей был полон сил, до последнего писал песни, планировал дальше заниматься творчеством и даже гастролировать. Хотя, близкие сходятся во мнении, что Сергея подкосила внезапная смерть Юрия Шатунова, который скончался от обширного инфаркта 23 июня этого года. Их связывала более чем 30-летняя дружба, Шатунов всегда помогал своему наставнику и Кузнецов относился к нему, как к сыну.
Это стоило ему больших нервов и подкосило в итоге его здоровье», - говорит директор Юрия Шатунова Аркадий Кудряшов.
Второй заказали. На подходе третий. Сергей остался доволен этой работой. Как раз за день до его смерти мы обсуждали наш второй литературный проект, он задумался еще об одной книге. За песни ему платили копейки, на это жить нельзя. Но нищим его не назовешь.
Дома у него было все необходимое, просто лишнего не было. Да ему ничего и не нужно было. Он нуждался только в душевной теплоте. В материальном плане ему сильно помогали поклонники. Вы даже не представляете, сколько их. Без этой помощи он бы не справился. После смерти Шатунова мы взяли под свою опеку Кузнецова.
Отвлекли его написанием книги. Следили за его здоровьем.
За три дня до смерти... (Последний творческий вечер Сергея Борисовича Кузнецова памяти Шатунова)
Оренбург и Олег Гаркуша г. Днепропетровск , бывший участник одного из составов группы «Ласковый май» А. Для этой группы были написаны такие известные песни, как: «Я тебе объявляю войну», «Письмо», «Не обижайся», «Люби меня», «Падла», «Мама», «Дрянь», «Прости», которые неоднократно были выпущены ведущими музыкальными лейблами РФ и зарубежом. Фильм «Ласковый май» править Максим Литовченко актёр, сыгравший Сергея Кузнецова на премьере фильма « Ласковый май » в октябре 2009 года В 2009 году был снят фильм « Ласковый май », повествующий о становлении группы. В фильме показана версия событий, рассказанная Андреем Разиным в своих книгах о группе, версия событий Сергея Кузнецова из документальной повести «Ты просто был» не учитывалась. Фильм не понравился многим бывшим участникам группы, в том числе и Сергею Кузнецову.
Роль Сергея Кузнецова в титрах — киномеханик исполнил актёр Максим Литовченко. Сотрудничество с Шатуновым после «Ласкового мая» править Юрий Шатунов ездил в Оренбург к Кузнецову за новыми песнями в 1995 году [18] [19]. Сотрудничество продолжалось до конца жизни певца [20]. Новые проекты править В 2020 году Сергей Кузнецов написал серию новых песен, которые были исполнены молодым исполнителем из Твери Семёном Розовым.
Вот мы и скорефанились. Вместе занимались, импровизировали. Ну, и пили тоже вместе. Вот так проходили дни за днями, а тот, кто мне нужен, так и не появлялся. Я уж столько ребят прослушал — счет потерял… Но не то все это… Не то!!!
Как-то в один из вечеров мы со Славкой и с двумя бутылками водки слушали шум ливня и размышляли над вечным «что делать? И вот с этого-то все и началось. Славка внезапно оживился и сказал: «Кузя, я же совсем забыл! Есть в Акбулаке один малыш! Как с голосом — не знаю, но слух — охренеть! И привезли мальчишку! Симпатичный пацан тринадцати лет. Отмыли его, одели, накормили и дали в руки гитару. Юрка запел.
Такого я еще не слышал и тихо сидел, медленно обалдевая. Вот то, что я так долго искал. Последнюю фразу я сказал вслух, когда Юрка допел. Нашел же ведь! Теперь работай над ним — время дорого сейчас для вас обоих стоит! Это Осень прошептала мне... Как я рождался — убей, не помню. Знаю только, что этот факт действительно имел место в 1964 году, в январе месяце, в городе Медногорске. Назвали меня Сергеем, а так как отца, хотя я его ни разу и не видел, звали Борис, то и отчество мне дали Борисович.
Вот и получилось — Кузнецов Сергей Борисович. Свое первое ощущение того, что я могу не только слышать, видеть, но и помнить, можно весьма осторожно отнести к тем дням, когда от роду мне было уже месяцев шесть-семь. В то время мы с мамой жили в бараке, хотя и назывался он общежитием, на территории дома отдыха «Оренбургский». А так как мама работала в этом заведении организатором по культуре, то, соответственно, дали ей комнатку в общежитии. В бараке. Я и называю это ощущение первым воспоминанием в жизни. В комнате я был один, не считая какого-то серого мохнатого существа, которое появилось на печке. Оно шевелилось и рычало. Страшно я тогда испугался!
Что это было? Не знаю. Знаю только с полной уверенностью, что к домашним животным это существо никак нельзя отнести, разве что к семейству домовых. Сильным было это впечатление, потому и запомнилось. Проблем со мной в раннем детстве особо не было по тем причинам, что: — Иногда я бывал очень даже спокойным малым; — До шести месяцев питался исключительно грудным молоком и из бутылочки; — По переходу на более взрослое меню временами давал себя накормить, не выплевывая в разные стороны кашу, молочные смеси и другие, ненавистные мне в то время блюда; — Года в полтора интуитивно осознал, для чего именно существуют туалеты, тем самым избавив маму от постоянных стирок; — В больнице лежал всего лишь один раз с каким то осложнением после простуды. Тогда мне было два года; — Руку ломал всего лишь один раз, и то по причине ветхости дерева, на которое залез; — По поступлению в детский сад иногда не устраивал истерик, когда мама меня туда отводила, но ненависть к этому заведению твердо сохранил вплоть до поступления в школу. Был я тогда очень наивен и никак не мог предположить, что жизнь в детском саду была Раем по сравнению со школьной, в которую я сознательно вошел лет эдак в шесть. Конечно же, хотя детские легенды об ужасах школьной жизни оказались существенно преувеличенными, к школе я адаптировался не сразу. Но до пятого класса включительно учился на четыре и пять.
За это время я успел: — Поступить в музыкальную школу и вскоре бросить это «постыдное занятие, недостойное пацана»; — Приобрести опыт по срыву уроков при помощи горючих и взрывчатых веществ; — Получить несколько раз «уд» по поведению, но, видимо, это было случайно; — Поступить в Пионерскую организацию из которой чудом не был изгнан за посвящение в пионеры дворовой школьной собаки, которой я повязал галстук из чисто моральных соображений; — Ну и, наконец, просто понял, что в слове «мама» никак не может быть четыре ошибки, благодаря чему научился читать, писать и считать. Видимо, учителя немного переусердствовали в обучении меня чтению и, перейдя в шестой класс, а заодно и в другую школу, я стал отдавать предпочтение не произведениям программы школьной литературы, а более серьезным, на мой взгляд, творениям литературных классиков, тем самым заработав первую и естественно не последнюю двойку по столь любимому когда-то предмету. Впрочем, и с другими предметами дела обстояли не лучше… Причин тому можно было найти множество. В тринадцать лет я начал работать киномехаником. С раннего детства я мечтал об этом! И сбылась эта мечта так рано благодаря тому, что мама уже была директором дома отдыха и нелегально меня оформила на вышеупомянутую должность. Надо сказать, что выполнял я свою работу честно и с любовью, уйдя в неожиданный отпуск по совсем необычной причине. Дома случайно активировал детонатор, который используют для взрыва горных пород. Зря я это сделал.
Большая потеря крови, множественные осколочные ранения, серьезная травма правого глаза и, как следствие, — сложная операция, двухмесячный постельный режим с забинтованными глазами — это когда происходящее вокруг только слышишь, да и то после того, как последствия контузии прошли. Было о чем подумать «мальчику» за эти шестьдесят дней. И «мальчик» о многом передумал и многое познал! Он познал, что такое настоящая боль, стал понимать, как плохо приходится тем людям, которые навсегда лишены зрения. Он начал задавать себе совсем-совсем не детские вопросы и сам давал на них ответы. Узнав о том, что на соседней койке поселился десятилетний мальчик Саша, которого привезли из какого-то далекого поселка, и поэтому его никто не навещает, стал делиться с ним теми продуктами, которые приносила мама. А однажды проревел всю ночь, узнав о том, что Сашу привезли не лечить, а просто на формальное обследование… Поздно было лечить. Глаукома была в запущенной форме, и Саша никогда не будет видеть. Это страшно, когда ты видишь беспомощность и бессилие врачей, которые спасли твое зрение, но ничем не могут помочь Саше.
Когда сняли швы и повязку, и мне разрешили понемногу вставать, я впервые увидел Сашкино лицо. Красивые и огромные выразительные глаза, которые никогда не будут видеть! Мы подружились. Я помогал ему передвигаться по отделению, водил в столовую, в игровую комнату, в туалет и душ. Сашка стал для меня как бы родным. Я рассказывал ему о своей жизни, он мне — о своей. Я знакомил его с миром, который он никогда не видел, прожив в нем десять лет. А он знакомил меня со своим миром — миром теней и фантазий. Никогда я не видел его грустным, плачущим.
Это я тихо ревел, когда он засыпал со мной в одной кровати после сказок, которые я читал или рассказывал ему перед сном. Удивительно — за три месяца, проведенных в больнице, я познал куда больше, чем за мои двенадцать лет. Первую настоящую боль, изоляцию от мира света и красок, первое настоящее сочувствие и первую злобу на бессилие, на невозможность что-либо изменить, первую настоящую дружбу, хотя я бы назвал это другим словом. С тех пор я начал делить жизнь на части, на периоды. Да так наверное и у всех людей — ощущение «до и после…». Меня выписали, а Сашку перевели в другую больницу. Я пытался узнать в какую. Оказалось — в Москву его отправили. Так вот и окончилась наша дружба.
Больше мы не встречались. Ну, а после больницы в школу я пошел не сразу. Еще месяца два проторчал дома — такой вот режим назначили. А когда в школу вернулся, понял — я отстал в учебе. Отстал навсегда. Да и не было особого желания учиться. К таким вот выводам я пришел в свои тринадцать лет, и единственным светлым лучиком правды и добра для меня оставалась мама. А еще Осень и музыка группы «Space». Никогда особо не увлекался музыкой, а тут случайно услышал ЭТО, и перевернулось все во мне.
Не… Не все так плохо! Кроме книжек, любимой работы, бутылки пива с сигаретой и первыми опытами с мастурбацией есть еще и то, чего мне так не хватало в этом мире. Есть музыка «Space»!!! А времени для занятий на инструменте хватало. И я начал учиться. Без чьей либо помощи. Вот так постепенно и овладел инструментом. К тому времени — годам к пятнадцати — созревавшая у меня в голове или там еще где «коварная» идея начала проситься наружу. С виду-то она, эта идея, казалась весьма безобидной: создать попсовую группу с направлением, которого еще никто не касался.
Петь должен мальчишка лет тринадцати. И петь не про «Взвейтесь кострами», а о своих проблемах, которых в тринадцать ох как много!!! Только взрослые так не считают. Они думают, что подростковые переживания — ничто, по сравнению с их проблемами. Глядя на них можно было предположить, что они и детьми-то никогда не были… Ну, это их дело. А мне нужно было как-то двигаться дальше. Решил я попробовать поступить в музыкальное училище. Ну, пришел. Рассказал о своем неполном среднем образовании, упустив, конечно тот факт, что и неполным среднем его можно было назвать, лишь окончательно потеряв совесть где-то в подвалах и на крышах домов, где я проводил учебное время.
Сыграл что-то там на пианино им. Рассказал, что музыке нигде не учился. Конечно, они, эти преподаватели, весьма были удивлены моими данными, но все же решили, что музыкальное училище — не экспериментальная лаборатория, а солидное заведение, и поступать туда надо с соответствующими взглядами и подготовкой. Пусть и с неполным среднем, но хотя бы с оконченными пятью классами музыкальной школы. Ну, ничего не поделаешь. Пришел я с флагом капитуляции все в ту же музыкальную школу. С повинной, так сказать, явился. Раскаялся в своих малолетних грехах, в том, что бросил в детстве обучение музыке лишь по своей лени и наивности. Простили они меня.
И договорились «стороны», и заключили устное соглашение о том, что «сей отрок обязуется за один год честно пройти весь курс пятилетнего музыкального образования, после чего, сдав с честью и достоинством все экзамены, получит аттестат об окончании этой самой школы». Так оно и вышло. Окончил я за год весь курс обучения. Честно закончил и поступил наконец-то в музыкальное училище. Приняли меня на ДХО — это значит Дирижерское—хоровое отделение ненавижу хор! Ненадолго, но получил. Выходило так, что по предметам, которые мне нравились и были нужны, я получал пятерки, а по основному предмету — дирижированию — были сплошные тройки да двойки. Так же дело обстояло и с общеобразовательными предметами. Учителя, почему-то, настаивали на том, я могу не подготовиться вовремя к сольфеджио, теории музыки, но математику и английский выучить обязан!
Я как-то намекнул им, что пришел, вообще-то, учиться музыке, но понят не был. С тем и ушел из училища, потеряв надежду на всякое музыкальное образование, надежду на взаимность девчонка с того же отделения и стипендию в размере тридцати рублей в месяц. И не жалею. Зато я обрел ощущение свободного времени, полную уверенность в том, что для того, чтобы писать музыку совсем не надо учить русский язык и влюбляться в девочек. Есть варианты… Ну, и продолжал работать киномехаником. Правда, доставали вечерней школой: «Ну, что тебе, трудно два раза в неделю сходить туда? Условия же нормальные! Пришел — пять, не пришел — четыре». Но и эту проблему я как-то обошел.
А музыкой продолжал сам заниматься. В восемнадцать лет я достиг договоренности с Вооруженными Силами СССР об отсрочке по причине хирургического вмешательства в мой неокрепший организм. Вмешательство было пустячным, но неотложным и довольно болезненным. Короче — аппендикс, который люди издавна считают ненужным отростком в организме человека, в моем организме тоже оказался ненужным, но болел страшно. По этой причине и был безжалостно удален славными хирургами больницы имени Пирогова. Впрочем, безжалостно по отношению не к самому отростку, а ко мне. Но, так как двух аппендиксов у одного человека быть не может, меня и призвали в армию в девятнадцать лет. Я, конечно, возмущаться не стал, а с честью пошел отдавать долг Родине. Только вот никак не мог припомнить, что и когда я у нее занимал.
Служил в Войсках химзащиты. Служил как все. Особо не выделялся. По вечерам собирались в армейском клубе, играли песенки сомнительного содержания и сомнительных авторов типа меня. В то время я уже начал писать понемногу. Некоторые известные хиты, которые потом слушала вся страна, были написаны именно в армии. Дембельнулся я в 1986 году, в разгар перестройки. Кто и что перестраивает, я примерно догадывался, но веры в то, что перестроят все именно так, как надо, у меня не было. Хотя новостными программами по ТВ немного интересовался.
Так же продолжал работать киномехаником, пока не стукнуло в голову попробовать снова сунуться в детский интернат номер два. До армии я уже устроился там руководителем самодеятельности, дали мне кучу денег безнал конечно. Приобрел я много чего… Но так и не успел все это запустить — армия помешала. Ну вот. Пришел я в этот интернат, директор уже другой, многое изменилось. Что — в лучшую сторону, что — наоборот… Оборудование, которое я в свое время закупил, было на месте, но изрядно потрепано. Пришлось все восстанавливать. Ну, восстановил. Только заниматься не с кем.
И тут однажды... Она так же лукаво улыбалась мне: — Ну, что, авантюрист, начинается новый виток в твоей девятнадцатилетней жизни. Значит, все таки решил своего добиться? Ну-ну… Дерзай. А я наперед знаю, что ждет тебя дальше… Найдешь ты, наконец-то, этого пацана, которого так долго ищешь. Обязательно найдешь! Напишешь ты для него такие песни, которые никогда не пели в тринадцать лет мальчишки на концертах, по крайней мере. Будет у тебя куча проблем и немного счастья из-за всего этого. Чем это обернется?
После поймешь... А все-таки, зачем тебе это? Крутишь кино, возишься со своими этими… Пьешь иногда водку в своей киноаппаратной… Ну, а чего ты в музыку-то лезешь? Из училища ушел, бросил — не понравилось. Пробуешь что-то писать уже который год… Ну и что получается? Так себе… Дело твое конечно, но я бы на твоем месте не ходила бы ни в какой интернат, не выпрашивала бы денег на инструменты, не искала бы Его... Жил бы тихой мирной жизнью «неудавшегося музыканта»… Да ладно, не обижайся! Просто непонятны мне твои стремления… Жил бы без проблем. Работа, зарплата приличная… Нет же!
ВСЕ бросил! Захотелось тебе сделать из детдомовца «звезду»! Делай…Я тебе в этом не помощник. Многих я прослушал, но увы… Того, что мне нужно, пока не находилось. Валентина Николаевна Тазикенова. Ну, думаю, может кто из них... Последнюю фразу я, кажется, сказал вслух, когда Юрка допел. И помни о том, что ты «другой». Начал замечать: многое то, что нравится всем — никак мне не по душе.
И иначе — то, что всем не нравится — меня очень даже устраивает. Меня стало удивлять — как это люди не умеют говорить с Осенью. Ведь Она столько может рассказать! Вы пробовали с Ней заговорить? Наверное, нет. А если и пробовали — конечно же, совсем не ждали ответа. А поэтому ответа и не было. Не верили вы, что Осень вам ответит. ВЕРА — вот одна из составляющих Чуда!
Чуда для нас, людей. Только вы не подумайте, что я Библии начитался. Нет… Я пробовал читать эту Книгу много раз, только вот трудно это. Но то, что Бог есть, или то, что люди называют Богом, существует очень даже реально — это точно! А как вы думаете? Кто своими руками изготовил ядерный реактор и расставил вокруг него шарики? Кстати, на одном из таких шариков живем мы с вами. Но это совсем не значит, что другие шарики существуют просто так… «Просто так» Бог ничего не делает. На этих шариках тоже есть своя жизнь, только незаметна она для нас.
Да и зачем? У них — свои дела, у нас — свои. А кто поставил Луну на такое расстояние, что во времена полного затмения она очень точно прикрывает Солнце? И мы видим сказочный венец? Это ведь надо так все выверить!!! Кто провел аналогию? Семь цветов радуги — семь нот в музыке? Двенадцать месяцев — и двенадцатилетний цикл в жизни каждого человека? А семь дней в неделе — и магическая цифра СЕМЬ?
Если внимательно наблюдать — многое обнаружить можно… Здесь — на Земле. Я думаю — глупо это: строить космические корабли, чтобы слетать на какую-нибудь планету. Или в галактику.
Мы привыкли, что он написал много музыки для кинофильмов. Но кроме этого он писал и серьезную академическую музыку. Это будет премьера, в которой главную партию исполнит заслуженная артистка России Светлана Ломоносова», — рассказывает Евгений Алешников. В числе самых ярких приглашенных звезд 52-го сезона — знаменитые пианисты Филипп Копачевский, Сергей Кузнецов, Андрей Губнин, скрипачка Юлия Игонина, виолончелист Александр Загоринский и другие музыканты.
Кстати, еще можно успеть купить абонементы. Также есть возможность сформировать свой персональный — из предложенных филармонией программ можно выбрать то, что хочется именно вам. В этом сезоне будет много интересных программ в репертуаре оркестра русских народных инструментов.
Ну, и пили тоже вместе. Вот так проходили дни за днями, а тот, кто мне нужен, так и не появлялся. Я уж столько ребят прослушал — счет потерял… Но не то все это… Не то!!! Как-то в один из вечеров мы со Славкой и с двумя бутылками водки слушали шум ливня и размышляли над вечным «что делать? И вот с этого-то все и началось. Славка внезапно оживился и сказал: «Кузя, я же совсем забыл! Есть в Акбулаке один малыш! Как с голосом — не знаю, но слух — охренеть! И привезли мальчишку! Симпатичный пацан тринадцати лет. Отмыли его, одели, накормили и дали в руки гитару. Юрка запел. Такого я еще не слышал и тихо сидел, медленно обалдевая. Вот то, что я так долго искал. Последнюю фразу я сказал вслух, когда Юрка допел. Нашел же ведь! Теперь работай над ним — время дорого сейчас для вас обоих стоит! Это Осень прошептала мне... Как я рождался — убей, не помню. Знаю только, что этот факт действительно имел место в 1964 году, в январе месяце, в городе Медногорске. Назвали меня Сергеем, а так как отца, хотя я его ни разу и не видел, звали Борис, то и отчество мне дали Борисович. Вот и получилось — Кузнецов Сергей Борисович. Свое первое ощущение того, что я могу не только слышать, видеть, но и помнить, можно весьма осторожно отнести к тем дням, когда от роду мне было уже месяцев шесть-семь. В то время мы с мамой жили в бараке, хотя и назывался он общежитием, на территории дома отдыха «Оренбургский». А так как мама работала в этом заведении организатором по культуре, то, соответственно, дали ей комнатку в общежитии. В бараке. Я и называю это ощущение первым воспоминанием в жизни. В комнате я был один, не считая какого-то серого мохнатого существа, которое появилось на печке. Оно шевелилось и рычало. Страшно я тогда испугался! Что это было? Не знаю. Знаю только с полной уверенностью, что к домашним животным это существо никак нельзя отнести, разве что к семейству домовых. Сильным было это впечатление, потому и запомнилось. Проблем со мной в раннем детстве особо не было по тем причинам, что: — Иногда я бывал очень даже спокойным малым; — До шести месяцев питался исключительно грудным молоком и из бутылочки; — По переходу на более взрослое меню временами давал себя накормить, не выплевывая в разные стороны кашу, молочные смеси и другие, ненавистные мне в то время блюда; — Года в полтора интуитивно осознал, для чего именно существуют туалеты, тем самым избавив маму от постоянных стирок; — В больнице лежал всего лишь один раз с каким то осложнением после простуды. Тогда мне было два года; — Руку ломал всего лишь один раз, и то по причине ветхости дерева, на которое залез; — По поступлению в детский сад иногда не устраивал истерик, когда мама меня туда отводила, но ненависть к этому заведению твердо сохранил вплоть до поступления в школу. Был я тогда очень наивен и никак не мог предположить, что жизнь в детском саду была Раем по сравнению со школьной, в которую я сознательно вошел лет эдак в шесть. Конечно же, хотя детские легенды об ужасах школьной жизни оказались существенно преувеличенными, к школе я адаптировался не сразу. Но до пятого класса включительно учился на четыре и пять. За это время я успел: — Поступить в музыкальную школу и вскоре бросить это «постыдное занятие, недостойное пацана»; — Приобрести опыт по срыву уроков при помощи горючих и взрывчатых веществ; — Получить несколько раз «уд» по поведению, но, видимо, это было случайно; — Поступить в Пионерскую организацию из которой чудом не был изгнан за посвящение в пионеры дворовой школьной собаки, которой я повязал галстук из чисто моральных соображений; — Ну и, наконец, просто понял, что в слове «мама» никак не может быть четыре ошибки, благодаря чему научился читать, писать и считать. Видимо, учителя немного переусердствовали в обучении меня чтению и, перейдя в шестой класс, а заодно и в другую школу, я стал отдавать предпочтение не произведениям программы школьной литературы, а более серьезным, на мой взгляд, творениям литературных классиков, тем самым заработав первую и естественно не последнюю двойку по столь любимому когда-то предмету. Впрочем, и с другими предметами дела обстояли не лучше… Причин тому можно было найти множество. В тринадцать лет я начал работать киномехаником. С раннего детства я мечтал об этом! И сбылась эта мечта так рано благодаря тому, что мама уже была директором дома отдыха и нелегально меня оформила на вышеупомянутую должность. Надо сказать, что выполнял я свою работу честно и с любовью, уйдя в неожиданный отпуск по совсем необычной причине. Дома случайно активировал детонатор, который используют для взрыва горных пород. Зря я это сделал. Большая потеря крови, множественные осколочные ранения, серьезная травма правого глаза и, как следствие, — сложная операция, двухмесячный постельный режим с забинтованными глазами — это когда происходящее вокруг только слышишь, да и то после того, как последствия контузии прошли. Было о чем подумать «мальчику» за эти шестьдесят дней. И «мальчик» о многом передумал и многое познал! Он познал, что такое настоящая боль, стал понимать, как плохо приходится тем людям, которые навсегда лишены зрения. Он начал задавать себе совсем-совсем не детские вопросы и сам давал на них ответы. Узнав о том, что на соседней койке поселился десятилетний мальчик Саша, которого привезли из какого-то далекого поселка, и поэтому его никто не навещает, стал делиться с ним теми продуктами, которые приносила мама. А однажды проревел всю ночь, узнав о том, что Сашу привезли не лечить, а просто на формальное обследование… Поздно было лечить. Глаукома была в запущенной форме, и Саша никогда не будет видеть. Это страшно, когда ты видишь беспомощность и бессилие врачей, которые спасли твое зрение, но ничем не могут помочь Саше. Когда сняли швы и повязку, и мне разрешили понемногу вставать, я впервые увидел Сашкино лицо. Красивые и огромные выразительные глаза, которые никогда не будут видеть! Мы подружились. Я помогал ему передвигаться по отделению, водил в столовую, в игровую комнату, в туалет и душ. Сашка стал для меня как бы родным. Я рассказывал ему о своей жизни, он мне — о своей. Я знакомил его с миром, который он никогда не видел, прожив в нем десять лет. А он знакомил меня со своим миром — миром теней и фантазий. Никогда я не видел его грустным, плачущим. Это я тихо ревел, когда он засыпал со мной в одной кровати после сказок, которые я читал или рассказывал ему перед сном. Удивительно — за три месяца, проведенных в больнице, я познал куда больше, чем за мои двенадцать лет. Первую настоящую боль, изоляцию от мира света и красок, первое настоящее сочувствие и первую злобу на бессилие, на невозможность что-либо изменить, первую настоящую дружбу, хотя я бы назвал это другим словом. С тех пор я начал делить жизнь на части, на периоды. Да так наверное и у всех людей — ощущение «до и после…». Меня выписали, а Сашку перевели в другую больницу. Я пытался узнать в какую. Оказалось — в Москву его отправили. Так вот и окончилась наша дружба. Больше мы не встречались. Ну, а после больницы в школу я пошел не сразу. Еще месяца два проторчал дома — такой вот режим назначили. А когда в школу вернулся, понял — я отстал в учебе. Отстал навсегда. Да и не было особого желания учиться. К таким вот выводам я пришел в свои тринадцать лет, и единственным светлым лучиком правды и добра для меня оставалась мама. А еще Осень и музыка группы «Space». Никогда особо не увлекался музыкой, а тут случайно услышал ЭТО, и перевернулось все во мне. Не… Не все так плохо! Кроме книжек, любимой работы, бутылки пива с сигаретой и первыми опытами с мастурбацией есть еще и то, чего мне так не хватало в этом мире. Есть музыка «Space»!!! А времени для занятий на инструменте хватало. И я начал учиться. Без чьей либо помощи. Вот так постепенно и овладел инструментом. К тому времени — годам к пятнадцати — созревавшая у меня в голове или там еще где «коварная» идея начала проситься наружу. С виду-то она, эта идея, казалась весьма безобидной: создать попсовую группу с направлением, которого еще никто не касался. Петь должен мальчишка лет тринадцати. И петь не про «Взвейтесь кострами», а о своих проблемах, которых в тринадцать ох как много!!! Только взрослые так не считают. Они думают, что подростковые переживания — ничто, по сравнению с их проблемами. Глядя на них можно было предположить, что они и детьми-то никогда не были… Ну, это их дело. А мне нужно было как-то двигаться дальше. Решил я попробовать поступить в музыкальное училище. Ну, пришел. Рассказал о своем неполном среднем образовании, упустив, конечно тот факт, что и неполным среднем его можно было назвать, лишь окончательно потеряв совесть где-то в подвалах и на крышах домов, где я проводил учебное время. Сыграл что-то там на пианино им. Рассказал, что музыке нигде не учился. Конечно, они, эти преподаватели, весьма были удивлены моими данными, но все же решили, что музыкальное училище — не экспериментальная лаборатория, а солидное заведение, и поступать туда надо с соответствующими взглядами и подготовкой. Пусть и с неполным среднем, но хотя бы с оконченными пятью классами музыкальной школы. Ну, ничего не поделаешь. Пришел я с флагом капитуляции все в ту же музыкальную школу. С повинной, так сказать, явился. Раскаялся в своих малолетних грехах, в том, что бросил в детстве обучение музыке лишь по своей лени и наивности. Простили они меня. И договорились «стороны», и заключили устное соглашение о том, что «сей отрок обязуется за один год честно пройти весь курс пятилетнего музыкального образования, после чего, сдав с честью и достоинством все экзамены, получит аттестат об окончании этой самой школы». Так оно и вышло. Окончил я за год весь курс обучения. Честно закончил и поступил наконец-то в музыкальное училище. Приняли меня на ДХО — это значит Дирижерское—хоровое отделение ненавижу хор! Ненадолго, но получил. Выходило так, что по предметам, которые мне нравились и были нужны, я получал пятерки, а по основному предмету — дирижированию — были сплошные тройки да двойки. Так же дело обстояло и с общеобразовательными предметами. Учителя, почему-то, настаивали на том, я могу не подготовиться вовремя к сольфеджио, теории музыки, но математику и английский выучить обязан! Я как-то намекнул им, что пришел, вообще-то, учиться музыке, но понят не был. С тем и ушел из училища, потеряв надежду на всякое музыкальное образование, надежду на взаимность девчонка с того же отделения и стипендию в размере тридцати рублей в месяц. И не жалею. Зато я обрел ощущение свободного времени, полную уверенность в том, что для того, чтобы писать музыку совсем не надо учить русский язык и влюбляться в девочек. Есть варианты… Ну, и продолжал работать киномехаником. Правда, доставали вечерней школой: «Ну, что тебе, трудно два раза в неделю сходить туда? Условия же нормальные! Пришел — пять, не пришел — четыре». Но и эту проблему я как-то обошел. А музыкой продолжал сам заниматься. В восемнадцать лет я достиг договоренности с Вооруженными Силами СССР об отсрочке по причине хирургического вмешательства в мой неокрепший организм. Вмешательство было пустячным, но неотложным и довольно болезненным. Короче — аппендикс, который люди издавна считают ненужным отростком в организме человека, в моем организме тоже оказался ненужным, но болел страшно. По этой причине и был безжалостно удален славными хирургами больницы имени Пирогова. Впрочем, безжалостно по отношению не к самому отростку, а ко мне. Но, так как двух аппендиксов у одного человека быть не может, меня и призвали в армию в девятнадцать лет. Я, конечно, возмущаться не стал, а с честью пошел отдавать долг Родине. Только вот никак не мог припомнить, что и когда я у нее занимал. Служил в Войсках химзащиты. Служил как все. Особо не выделялся. По вечерам собирались в армейском клубе, играли песенки сомнительного содержания и сомнительных авторов типа меня. В то время я уже начал писать понемногу. Некоторые известные хиты, которые потом слушала вся страна, были написаны именно в армии. Дембельнулся я в 1986 году, в разгар перестройки. Кто и что перестраивает, я примерно догадывался, но веры в то, что перестроят все именно так, как надо, у меня не было. Хотя новостными программами по ТВ немного интересовался. Так же продолжал работать киномехаником, пока не стукнуло в голову попробовать снова сунуться в детский интернат номер два. До армии я уже устроился там руководителем самодеятельности, дали мне кучу денег безнал конечно. Приобрел я много чего… Но так и не успел все это запустить — армия помешала. Ну вот. Пришел я в этот интернат, директор уже другой, многое изменилось. Что — в лучшую сторону, что — наоборот… Оборудование, которое я в свое время закупил, было на месте, но изрядно потрепано. Пришлось все восстанавливать. Ну, восстановил. Только заниматься не с кем. И тут однажды... Она так же лукаво улыбалась мне: — Ну, что, авантюрист, начинается новый виток в твоей девятнадцатилетней жизни. Значит, все таки решил своего добиться? Ну-ну… Дерзай. А я наперед знаю, что ждет тебя дальше… Найдешь ты, наконец-то, этого пацана, которого так долго ищешь. Обязательно найдешь! Напишешь ты для него такие песни, которые никогда не пели в тринадцать лет мальчишки на концертах, по крайней мере. Будет у тебя куча проблем и немного счастья из-за всего этого. Чем это обернется? После поймешь... А все-таки, зачем тебе это? Крутишь кино, возишься со своими этими… Пьешь иногда водку в своей киноаппаратной… Ну, а чего ты в музыку-то лезешь? Из училища ушел, бросил — не понравилось. Пробуешь что-то писать уже который год… Ну и что получается? Так себе… Дело твое конечно, но я бы на твоем месте не ходила бы ни в какой интернат, не выпрашивала бы денег на инструменты, не искала бы Его... Жил бы тихой мирной жизнью «неудавшегося музыканта»… Да ладно, не обижайся! Просто непонятны мне твои стремления… Жил бы без проблем. Работа, зарплата приличная… Нет же! ВСЕ бросил! Захотелось тебе сделать из детдомовца «звезду»! Делай…Я тебе в этом не помощник. Многих я прослушал, но увы… Того, что мне нужно, пока не находилось. Валентина Николаевна Тазикенова. Ну, думаю, может кто из них... Последнюю фразу я, кажется, сказал вслух, когда Юрка допел. И помни о том, что ты «другой». Начал замечать: многое то, что нравится всем — никак мне не по душе. И иначе — то, что всем не нравится — меня очень даже устраивает. Меня стало удивлять — как это люди не умеют говорить с Осенью. Ведь Она столько может рассказать! Вы пробовали с Ней заговорить? Наверное, нет. А если и пробовали — конечно же, совсем не ждали ответа. А поэтому ответа и не было. Не верили вы, что Осень вам ответит. ВЕРА — вот одна из составляющих Чуда! Чуда для нас, людей. Только вы не подумайте, что я Библии начитался. Нет… Я пробовал читать эту Книгу много раз, только вот трудно это. Но то, что Бог есть, или то, что люди называют Богом, существует очень даже реально — это точно! А как вы думаете? Кто своими руками изготовил ядерный реактор и расставил вокруг него шарики? Кстати, на одном из таких шариков живем мы с вами. Но это совсем не значит, что другие шарики существуют просто так… «Просто так» Бог ничего не делает. На этих шариках тоже есть своя жизнь, только незаметна она для нас. Да и зачем? У них — свои дела, у нас — свои. А кто поставил Луну на такое расстояние, что во времена полного затмения она очень точно прикрывает Солнце? И мы видим сказочный венец? Это ведь надо так все выверить!!! Кто провел аналогию? Семь цветов радуги — семь нот в музыке? Двенадцать месяцев — и двенадцатилетний цикл в жизни каждого человека? А семь дней в неделе — и магическая цифра СЕМЬ? Если внимательно наблюдать — многое обнаружить можно… Здесь — на Земле. Я думаю — глупо это: строить космические корабли, чтобы слетать на какую-нибудь планету. Или в галактику. Во-первых — все это совсем недалеко. Все это рядом.
За три дня до смерти... (Последний творческий вечер Сергея Борисовича Кузнецова памяти Шатунова)
Сергей Кузнецов. Sergey Kuznetsov. Сергей кузнецов создал десятки коллективов, но не один не смог повторить успех ласкового мая. В 2015 году Сергей Кузнецов дебютировал в нью-йоркском Карнеги-холле по итогам международного отбора, проведенного обществом New York concert artists. Тем не менее именно Сергею группа обязана своим звучанием и своим сиротским шармом: меньшая часть его песен точно останется в истории, но этот выпуск посвящён большей части песен и проектов Кузнецова – тех, которые поражали количеством и отсутствием качества.
Памяти Сергея Кузнецова
Смотрите видео онлайн «г Санкт-Петербург Творческая Студия Сергея Кузнецова 21 10 2023 полная версия концерта» на канале «Чернильное небо» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 9 декабря 2023 года в 15:36, длительностью 02:11:51. Сергей Кузнецов скромно сидел с краю сцены и наблюдал за происходящим. Благотворительный фонд Сергея Кузнецова "Белые розы". "Самый лучший дар — это дар делать добро другим". 11 — Sergey Kuznetsov. найти все треки в mp3 онлайн бесплатно. * Творческие вечера Сергея Кузнецова, посвященные памяти Юрия Шатунова, состоятся 4 ноября в Орске (Дворец культуры нефтехимиков, 19.00) и 5 ноября – в Оренбурге (арена.
Творческий вечер студии Сергея Кузнецова
Смею заявить, что Сергей Кузнецов не потерялся и на таком ярчайшем фоне. Кузнецова II отделение Р. Шуман — Arabeske, Op. Шуман — «Ночью» из «Фантастических пьес», Ор. Зеркальный зал 2 июля 2013 г. В первом отделении концерта в Кусково прозвучали соната «Arpeggione» для фортепиано и виолончели Екатерина Антокольская — виолончель и Фантазия фа минор для фортепиано в четыре руки транскрипция для двух рук С. Не буду анализировать исполнение «Arpeggione» — слишком разный масштаб исполнителей. Отмечу только, что фортепианная партия была исполнена Сергеем Кузнецовым великолепно, тактично и с отменным вкусом. Ни разу пианист не заглушил виолончелистки. Динамический баланс был безупречен. Правда, и сама партия рояля здесь, как и во всех камерных сочинениях Шуберта, не только не уступает инструментальной или вокальной в Lieder , но порой и более интересна.
Я уже слышал двуручное переложение Кузнецова этой фантазии Шуберта на концерте в Малом зале консерватории в марте 2011 года, но опять восхитился его мастерской транскрипционной работой. Потерь по сравнению с четырёхручным вариантом я не услышал.
Мишель - Осенний парк remix 4. Комиссар - Что ж ты, лето dream remix 5.
Сергей Александров - Старый лес 6. Жанна Агузарова - Белые розы англ. DJ Arthur Project - Розовый вечер dance mix 2004 8. Сергей Александров - И упав на колени...
Рефлекс и Д. Климашенко - Белые розы 10. SaAnVi - Розовый вечер country remix 2006 11. DJ Шизон - Детство 13.
DJ Kvant project - Розовый вечер 14. Комиссар - Не обижайся 16.
Лариса Янченко отметила, что Кузнецов не часто посещал детский дом, хотя жил недалеко от него. Стоит отметить, что Кузнецов передал права на свои песни во время последней встречи.
Янченко также отметила, что через пару дней после переговоров с педагогом по вокалу, они узнают, что Сергей умер. Лариса Янченко отметила, что Кузнецов не часто посещал детский дом, хотя жил недалеко от него. Стоит отметить, что Кузнецов передал права на свои песни во время последней встречи.