Ректор ГИТИСа пообещал уволить с должности декана театроведческого факультета. В годы Великой Отечественной войны ГИТИС был эвакуирован в Саратов, ректором института в это время был Иосиф Моисеевич Раевский. Ректор ГИТИСа Григорий Заславский назвал в беседе с патриотическим спектакль «Эйнштейн и Маргарита» с артистами Алексеем Серебряковым и Ксенией Раппопорт в главных. Ректор ГИТИСа Григорий Заславский выступил с отчётом о деятельности университета за последние пять лет.
Григорий Заславский переизбран ректором ГИТИСа
Григорий Заславский избран ректором Российского института театрального искусства (ГИТИС). Об этом во вторник, 15 ноября, сообщает РИА Новости. В Чувашию прибыл российский театральный критик, ректор Российского института театрального искусства (ГИТИСа), кандидат филологических наук, заслуженный деятель. Ректор ГИТИСа Григорий Заславский назвал в беседе с патриотическим спектакль «Эйнштейн и Маргарита» с артистами Алексеем Серебряковым и Ксенией Раппопорт в главных. В годы Великой Отечественной войны ГИТИС был эвакуирован в Саратов, ректором института в это время был Иосиф Моисеевич Раевский. член правления ассоциации, ректор Российского института театрального искусства — ГИТИСа, доцент, заслуженный деятель искусств РФ Г.А. Заславский.
Ректору ГИТИСа Григорию Заславскому исполняется 55 лет
Причем ректор ГИТИСа Григорий Заславский заявил, что ни один государственный ВУЗ в России не выдает дипломы, где бы четко указывалась профессия «драматург». Бывшая декан театроведческого факультета ГИТИСа Наталья Пивоварова рассказала в соцсетях, что ее уволили из вуза. Ректор ГИТИСа Григорий Заславский на своей странице в Facebook объяснил, почему порядок живой очереди на прослушиваниях абитуриентов остается неизменным.
Ректор ГИТИСа призвал отказаться от работы с предателями в театре
легендарный ГИТИС - стал одним из 106 приоритетных вузов страны, вошедших в государственную программу "Приоритет-2030". Моя самая важная задача на посту ректора ГИТИСа. ГИТИС отказался продлить контракт с деканом театроведческого факультета Натальей Пивоваровой, которая проработала в вузе 40 лет.
ГИТИС представил творческие проекты в сфере креативных индустрий
В годы Великой Отечественной войны ГИТИС был эвакуирован в Саратов, ректором института в это время был Иосиф Моисеевич Раевский. По мнению ректора ГИТИСа Григория Заславского, отечественные театры сейчас переживают эпоху возрождения. член правления ассоциации, ректор Российского института театрального искусства — ГИТИСа, доцент, заслуженный деятель искусств РФ Г.А. Заславский. Ректор ГИТИСа Заславский: важно, что вопросы театра по-прежнему в приоритете для Путина.
Уволили декана театроведческого факультета ГИТИСа Наталью Пивоварову
член правления ассоциации, ректор Российского института театрального искусства — ГИТИСа, доцент, заслуженный деятель искусств РФ Г.А. Заславский. С одной стороны, абитуриент обязан обращать на себя внимание комиссии, с другой стороны, это должно быть в рамках приличия и общественных правил, отметил ректор ГИТИСа. Должности декана она лишилась в 2016 году, когда новый ректор Григорий Заславский планировал слить театроведческий и продюсерский факультеты. Сегодня в Чувашскую Республику прибыл российский театральный критик, ректор Российского института театрального искусства (ГИТИСа), кандидат филологических наук, заслуженный.
Гитис – последние новости
Дмитрий Кириллов: В 14 лет? Григорий Заславский: Да, 14 лет было, да. И я пошел, пешочком, естественно, а все рядом, понимаете? Я шел на Яузском бульваре, а министерство находилось на Чистопрудном бульваре, там до сих пор доска, Надежда Константиновна работала в этом здании. Дмитрий Кириллов: То есть вам не надо было объяснять, как дойти до министра? Дмитрий Кириллов: Дорога была известна. Григорий Заславский: Я пришел, говорю: «Да, вот я к министру». Дмитрий Кириллов: Советский школьник. Григорий Заславский: Нет, самое главное — я сейчас приду в министерство культуры и скажу: «Я к министру», и все удивятся, и никто меня к министру не пустит.
А тогда вот никто не удивился, и я не удивился, что никто не удивился. И мне сказали: «Первый заместитель министра вас примет». И через полчаса он действительно меня принял, выслушал очень внимательно, и сказал, что попробует помочь в решении вопроса. Но я, знаете, много лет спустя я работал в «Независимой газете», и там мы опубликовали статью одного очень известного публициста. И главный редактор тогда — Виталий Товиевич Третьяков вдруг видит, что эта же статья вышла в газете «Завтра» или в газете «День» и в «Советской России». Он звонит этому автору, говорит: «Простите, а как это вообще вам пришло в голову? Он говорит: «Как же, как же вы не понимаете? Надо бить во все колокола».
И мы запомнили этот замечательный образ, что надо бить во все колокола. И я тоже посчитал, что надо бить во все. На самом деле это был мой принцип действий тоже. Дмитрий Кириллов: То есть маловато было общения с первым заместителем министра? Я пошел в горком комсомола в Колпачном переулке, дом 5, как сейчас помню. Пришел туда, там меня принял какой-то секретарь горкома комсомола, тоже принял это письмо. Мама, видя такой мой энтузиазм, поняла, что она не может оставаться в стороне, и она тоже написала письмо и пошла в горком партии, и вот наш класс не расформировали благодаря вот этим принятым… Дмитрий Кириллов: Вот что значит активность. Григорий Заславский: Я тоже хотел сказать это отвратительное сегодняшнее слово.
Благодаря этим активностям. Дмитрий Кириллов: Активность в выборе будущей профессии Гриши Заславского проявляли и его ближайшие родственники. Они видели свое чадо только врачом, причем таким же талантливым и знаменитым, как его бабушка. И подталкивали к поступлению в Первый мед. Григорий Заславский: У меня бабушка которую я не застал была врачом, она была кандидатом наук, но всю жизнь это скрывала, потому что она защищала диссертацию во Франции, она закончила университет в Монпелье, ее изданная диссертация есть у нас дома, сохранилась. У нас дома сохранилась медная табличка с дверей нашей квартиры «Бергер-Маркович, женщина-врач», потому что обе фамилии, где вообще непонятно Дмитрий Кириллов: Где женщина? Григорий Заславский: Да, или мужчина. И она, будучи врачом, очень хотела, чтобы кто-то, у нее было четверо детей, соответственно, моя мама, две мои тети и дядя, и никто из них врачом не стал.
Дмитрий Кириллов: Последняя надежда — Гриша. Григорий Заславский: Да, у меня выбора не было, естественно, я должен был быть врачом, с мамой я никогда не спорил в таких серьезных вопросах. Дмитрий Кириллов: Это был Первый мед, да, по-моему? Григорий Заславский: Это был Первый мед, и я туда подал документы. Да, пришел на день открытых дверей, и там показали фильм «Срочные роды», документальный фильм. И когда у героини стали отходить воды, тут я потерял сознание, и я понял, что все-таки лечебный факультет не для меня. Дмитрий Кириллов: А театр, поэзия, искусство значительно ближе по духу. И тяга к эпистолярному жанру у Григория Заславского появилась давно.
Он еще будучи мальчишкой стал сочинять стихи. Григорий Заславский: И вот я начал писать стихи, потом я сначала взял пишущую машинку у соседей, потом мы купили пишущую машинку, и это меня спасло в армии. Кто-то мне сказал, что в армии не любят москвичей, студентов и евреев. Дмитрий Кириллов: Ну да, традиционный набор. Григорий Заславский: И я понял, что все, никаких шансов. Дмитрий Кириллов: Полностью, да? Григорий Заславский: Я соответствовал всем этим нелюбимым категориям, и, значит, у меня нет шансов вернуться. Дмитрий Кириллов: Живым.
Но так счастливо вышло, что в тот год была демографическая яма, и призывали всех. То есть студентов было много — это первое. Москвичей в армии очень не любят, и есть основания, потому что москвичи все время качают права. И как выглядит еврей не знал никто, и за два года, что я служил, один раз ко мне приехал особист и спросил: «А вот вы дружите с Анатолием Коломейским и Владимиром Тейтельманом. А о чем вы с ними разговариваете? И я так задумался и говорю: «А вы знаете, я с ними дружу не по этой причине». И он был вполне удовлетворен моим ответом. Дмитрий Кириллов: А еще со времен пионерского детства Гриша Заславский подружился с Димой Бертманом, фанатично влюбленным в театр.
И хотя Заславский получил уже от Бертмана мощную театральную прививку, он не видел себя ни актером, ни режиссером. Григорий Заславский: У меня все время на глазах был пример Димы Бертмана, у которого дома был такой замечательный ящик, сделанный мастерами Центрального дома культуры медработников, где директором был его папа, Александр Семенович Бертман, совершенно потрясающий человек, замечательный и очень доброжелательный ко всем. И этот дом культуры был один из лучших в Москве, несмотря на то, что самые известные были творческие дома культуры — Дом литераторов, Дом актера. А вот этот был при том, что это дом культуры медработников одним из главных при этом экранов. Вот благодаря тому, что Александр Семенович мог заполучить эти фильмы, мы в детстве посмотрели много хороших фильмов. Например, фильм «Агония». Много фильмов было там показано до того, как из них что-то вырезали, из иностранных фильмов. Дмитрий Кириллов: И то, что в широкий прокат не шло никогда.
И вот «Агония», например, Элема Климова с Петренко в роли Распутина, замечательная лента, для меня была потрясением. Вот у Димы был этот ящик, он там ставил оперы — «Кармен», «Евгений Онегин», сцены …, куколки. Он ставил пластинку, они там все передвигались, у него были режиссерские решения на каждую сцену, были все эти падуги, все карманы, все было, рисованные декорации поднимались, опускались штанкеты, вот все это было, супер-занавес и так далее, и так далее. Дмитрий Кириллов: Он из маминых штор занавес делал даже. Григорий Заславский: Из платьев, из платьев каких-то, да. И я понимал — вот это режиссер. У меня этого не было, я не режиссер. То есть потом, когда я решил поступать в ГИТИС, то мне мой дядя, композитор Исаак Шварц, моя тетя, Люся Бергер, которая была известным музыковедом, они мне в один голос и почти одними и теми же словами говорили: «Гриша, не надо, у тебя такая замечательная профессия, ты будешь всем нужен, ты попадешь в среду отвратительную, где люди, где очень много вот на букву «г» всего плохого».
Дмитрий Кириллов: А Бертман, по-моему, подталкивал, да? А Дима наоборот. Вот сейчас не стало Градского, и я вдруг где-то прочитал, что, оказывается, Градский «Золотого петушка», «Звездочета» пел всего два раза. Григорий Заславский: И в один из этих разов я был на этом спектакле. Я был в каком-то отпуске, и Дима говорит: «Сегодня будет прогон спектакля». Ставил спектакль Ансимов, его мастер, и он был ассистентом режиссера уже на этой постановке в Большом театре, и я был на прогоне, где Градский пел. И он дал мне тогда очень много советов, очень полезных. Один, который я говорю сегодня, всем тоже передаю этот совет из рук в руки как тайное знание.
Не дай бог называть кого-либо из живых. Обязательно кто-нибудь из приемной комиссии с ним не дружит, обидится, расстроится, начнет заваливать. Дмитрий Кириллов: Запомним. Григорий Заславский: Станиславский, запомним, Немирович-Данченко. И после этого тебя никто ни о чем уже спрашивать не будет. Никто не будет спрашивать: «Твои любимые спектакли Станиславского? А кто из них поставил какой спектакль? Вот это очень странно, но было все именно так.
Потом Александр Петрович Свободин попросил меня написать рецензию. Дима мне сказал: «Так, иди на спектакль «Закат», наш дипломный спектакль, про него пиши». Я пришел, написал эту рецензию, и именно с этой рецензией я потом пришел к Свободину, он ее посмотрел, с этой рецензией я пришел к Инне Натановне Соловьевой, на курс которой я потом поступил, и вот с этой рецензией на спектакль «Закат», дипломный спектакль мастерской Ансимова с Димой Бертманом в одной из ролей, именно с ней я фактически и вызвал какую-то симпатию у разных замечательных людей. Ведь в то время было интересно учиться.
Никто не будет спрашивать: «Твои любимые спектакли Станиславского? А кто из них поставил какой спектакль? Вот это очень странно, но было все именно так. Потом Александр Петрович Свободин попросил меня написать рецензию. Дима мне сказал: «Так, иди на спектакль «Закат», наш дипломный спектакль, про него пиши».
Я пришел, написал эту рецензию, и именно с этой рецензией я потом пришел к Свободину, он ее посмотрел, с этой рецензией я пришел к Инне Натановне Соловьевой, на курс которой я потом поступил, и вот с этой рецензией на спектакль «Закат», дипломный спектакль мастерской Ансимова с Димой Бертманом в одной из ролей, именно с ней я фактически и вызвал какую-то симпатию у разных замечательных людей. Ведь в то время было интересно учиться. Кто были вашими сокурсниками? И я знаю, что, по-моему, Борис Любимов — ваш педагог. Григорий Заславский: Борис Николаевич Любимов не только у нас преподавал, но и он не раз об этом сказал, поэтому я могу это повторить, что именно благодаря нашему курсу, он написал книжку «Церковь и театр». Мы договорились, что нам нужен курс не по церковному театру, но как бы церковь как некое представление, безусловно, как зрелище, как действо. Собственно, так и называется, фактически именно так называется одна из статей Флоренского. Дмитрий Кириллов: Вот эта тема, да? Григорий Заславский: И вот он нам читал этот курс целый год, то есть Борис Николаевич читал нам каждую неделю.
Праздники этой недели, как проходят ритуалы, естественно, вся русская церковная, вернее не церковная, а русская религиозная философская мысль, Флоренский, Бердяев и так далее. И он, наверное, настолько был обескуражен, что прислал мне в 1989 или в 1990 году, я получил пакет из Парижа, там было три книжки Флоренского в подарок мне. Я еще принес, похвастался Любимову. Дмитрий Кириллов: Он сам, наверное… Григорий Заславский: Да-да-да, это было еще такое чудо абсолютное, это было еще, в общем, как бы не совсем разрешено — эти книжки здесь иметь. Дмитрий Кириллов: Еще будучи студентом ГИТИСа Григорий Заславский начал оттачивать свое критическое перо, детально и профессионально разбирая работы известных режиссеров и актеров. Конечно, не всем театральным деятелям нравились прямые и порой нелицеприятные замечания молодого критика, ставшего к тому же еще и интервьюером. Григорий Заславский: После второго курса у меня вышла статья про Доронину. И собственно говоря, тогда еще театральные издания, периодику читали все. И к вечеру меня уже знала, как говорится, вся Москва и не только Москва, то есть, я приезжал куда-то, я приехал в Сухуми, какая-то женщина в санатории СТД говорит: «Ой, это вы автор этой статьи про Доронину?
Это же было событие. Григорий Заславский: Да-да, естественно. Дмитрий Кириллов: Вы быстро к ней подобрались вообще, к Татьяне Васильевне? Григорий Заславский: Во-первых, статья была не комплиментарная, поэтому когда я захотел взять у нее интервью спустя несколько лет, она выждала паузу длиной в год. Я звонил каждую неделю, иногда два раза в неделю в течение целого года. Мы уже с Зинаидой Ивановной, ее помощницей, кажется, она жива, здорова. Дмитрий Кириллов: То есть, наизусть она ваш голос уже знала? Григорий Заславский: Да, она знала, естественно, мой голос, я ее уже каждый раз спрашивал про самочувствие, про то, как она поживает сама, не только как Татьяна Васильевна. И когда она со мной встретилась, интервью записывалось в студии звукописи МХАТ им.
И когда Татьяна Васильевна пришла, она задала первый вопрос, она говорит: «Как вы думаете, почему я с вами встретилась? Григорий Заславский: Да, не знаю. Такой красивой голос, вообще, конечно. И она очень умная женщина. Тогда, собственно, я проникся к ней еще большим уважением и состраданием, при том, что она очень непростой человек и даже тяжелый человек для тех, кто с ней работал. Я прекрасно понимаю всю сложность ее существования, потому что на протяжении десятилетий она существовала в условиях такой организованной массированной травли. То, что человек замыкается, становится подозрительным, больше осторожничает, не верит людям. Дмитрий Кириллов: Не верит. Григорий Заславский: И ограничивает круг общения.
Дмитрий Кириллов: Поэтому она и журналистов-то, видимо, не подпускает, она все время боится, что будет подвох. Григорий Заславский: Да-да-да, и, собственно говоря, мало кому верит. Была одна встреча нашего президента с театральными деятелями, и Евгений Витальевич Миронов просил президента, чтобы тот помог ему в установлении диалога с Дорониной. Он говорит: «Понимаете, она никому, кроме вас, не верит». На что Путин мгновенно парировал: «Правильно делает, давно живет». Дмитрий Кириллов: Ваша работа в качестве журналиста — вы брали интервью у очень многих людей. Вообще это засасывает, это интересно? Григорий Заславский: Это то, в чем навык очень быстро проходит, и восстановить его непросто. Это, знаете, как в игре на скрипке, на пианино.
Считается, что, если ты репетируешь один день, это заметно тебе. Если ты не репетируешь несколько дней, это заметно еще. Если ты репетируешь месяц, то это заметно уже всем. Вот так и здесь — если ты не выходишь в эфир прямой или в кривой эфир на радио, если ты не пишешь статьи, то эти навыки в какой-то момент теряются. Тебе становится трудно складывать слова, ты теряешь какой-то навык анализа даже театрального спектакля в данном случае, поскольку я театральный критик. Но при том, что мне люди вообще очень интересны, мне интересно брать интервью, у меня есть какие-то мысли по этому поводу, как это нужно делать, поскольку я взял в прямом эфире только несколько тысяч интервью. Дмитрий Кириллов: Такая коллекция внушительная, да? Образ людей, характеров. Григорий Заславский: Да, это то, что нельзя терять этот навык.
Потому что сегодня ты ректор, а завтра не ректор. Нужно владеть каким-то ремеслом, чтобы не было такого, что ты через пять лет больше ничего не сумеешь сделать, кроме как поруководить людьми. А что такое, собственно, поруководить людьми? Это не ремесло. Дмитрий Кириллов: Овладев ремеслом в совершенстве, не страшно выходить и в прямой эфир, когда то и дело возникают форс-мажорные ситуации. Григорий Заславский: Ко мне пришел один актер-гей. У меня прямой эфир в 13:15. Он приходит, наверное, в 12:50 и говорит: «Я пришел, чтобы сказать вам, что я не хочу вам давать интервью, потому что вы меня не любите». Я мгновенно ответил: «Почему?
Я вас очень люблю, но, наверное, не так, как вы хотите». Он повернулся и ушел. Конечно, это такой сильный стресс. То есть он должен был быть в эфире вместе с еще одной актрисой, которая, мне казалось, сама по себе не тянет на такое интервью на государственной радиостанции. Дмитрий Кириллов: Полноценное. Григорий Заславский: Пусть и в FM-диапазоне. Но, в общем, она спасла ситуацию, мы с ней 12 минут прямого эфира поговорили. Конечно, это была очень стрессовая история. Были интервью, было одно интервью, слушаете, вы знаете, я до сих пор так и не спросил у него, почему, что это, что они этим хотели сказать?
Я пригласил на интервью одного очень известного режиссера, он пришел со своей женой, актрисой. Он, руководитель театра тогда еще не был руководителем театра , пришел со своей женой-актрисой, очень хороший режиссер. Это была запись, это был не прямой эфир по счастью. Я ему задаю вопрос, он так там: «Ну, скажи ты», как-то вот так. Она говорит: «Кхм…». Я задаю следующий вопрос, он: «Не знаю». Я задаю третий вопрос. Дмитрий Кириллов: Хороший диалог. Григорий Заславский: Он опять как бы — она.
Она говорит: «Да, нет», там «да» или «нет». Естественно, я весь вспотел, все понятно, да? Дмитрий Кириллов: Это ужас, конечно. Григорий Заславский: И я не понимаю, зачем они пришли. В конце концов, не хочешь — не приходи, а прийти, чтобы так довести до какого-то уже… Дмитрий Кириллов: Если согласились, что же вы, да-да… абсурда. Григорий Заславский: Не то, что абсурда, ясно, что, в принципе же, все известно, что когда человек находится в прямом эфире, то у него давление поднимается, это в принципе стрессовая ситуация, а когда вот такая, то это совсем ужас-ужас-ужас. Дмитрий Кириллов: Это ужасно.
У меня есть основания связывать это с тем, что в городе есть театры и коллективы, известные далеко за его пределами. Сегодня мы не можем заставить выпускника ГИТИСа, например, из Челябинска вернуться назад к себе в родной город на предлагаемую зарплату в 12 тысяч рублей. Он прекрасно понимает, что в Москве, снимаясь в заштатных сериалах, в маленьких ролях, о которых говорят: «Смотрите, вот — вот я был в кадре», он будет получать больше.
Даже при таком раскладе у него будут деньги и на оплату снимаемой комнаты или маленькой квартиры, и на еду, и на какие-то развлечения. То есть тысяч 50—60 рублей ему гарантированы. Что же тогда нужно сделать? Мне кажется, пришло время вдохнуть жизнь и смыслы в то, что называется целевым обучением. Каждый год мы получаем из регионов письма, где нас просят принять актера из такой-то республики, двух — из другой области. К сожалению, почти 100 процентов этих заявок мы оставляем без удовлетворения, потому что те, кого нам предлагают принять, чаще всего люди совершенно неподходящие и не проходят даже первого тура прослушиваний. Зато каждый год из той же области или республики к нам приезжают десятки абитуриентов, и кого-то мы обязательно берем. Однако провести этих людей вместо предлагаемых на целевое обучение у нас сегодня не получается. Даже если бы получилось, мы бы не смогли гарантировать этой области или республике, что ребенок вернется обратно. Таким образом, нужна целевая программа, которая подкрепляла бы бюджетное место трех- или четырехсторонним договором между Министерством культуры, ГИТИСом, регионом, ребенком или его родителем и какой-то крупной организацией, которая будет ставить довольно жесткие условия по возвращению этих детей.
Вдобавок к оплаченному обучению должно быть что-то такое, что можно назвать «предложением, от которого невозможно отказаться». Например, ипотека по льготной ставке. И тогда, окончив вуз, выпускник понимает, что, с одной стороны, он может остаться, но тогда ему придется выплатить два миллиона рублей, которые на него были потрачены за обучение, а на другой чаше весов — гарантированная работа и существенные для молодого человека социальные льготы. Конечно, такая программа должна касаться только режиссеров и продюсеров. Тех, кто меняет культурную картину театра, а затем и города. Актер, который подпишется под таким договором, вернется в родной регион, где, может быть, загибающийся театр с десятилетиями сидящим в кресле худруком — выдающимся мастером, который последние пять лет уже ничего не выпускает.
Уже пятый год университет тесно сотрудничает с Тамбовским государственным университетом имени Гавриила Державина, в 2022 году организована зимняя школа в Нижнем Новгороде. В ноябре 2019 прошла школа ГИТИСа в Париже, в текущем году зимняя школа в Казахстане, мастер-классы в Армении, продюсерская лаборатория в Кыргызстане, в котором были задействованы все 47 театров, имеющихся в северо-восточном государстве Средней Азии.
Данная работа софинансирования постановок в странах СНГ проводится вместе с Росконцертом. Спектакли, которые ставятся в рамках реализации этого проекта — предмет моей гордости, так как они долго держатся в репертуаре», — радостно делится Григорий Заславский. Государственный институт театрального искусства готовит целевые договоры, проводит очный курс для определенного региона и театра. Уже три года практикуется программа, по которой институт полностью финансирует постановки творческих команд выпускников, состоящих из режиссера, сценографа и балетмейстера, количество участников увеличивается исходя из запросов режиссера — постановщика. По этой программе московских студентов принимала и Ингушетия, к примеру, летом прошлого года учащиеся режиссерского и актерского факультетов ГИТИСа Данна Афаунова, Валентина Никальйчук и Полина Майорова с актерским составом Русского государственного музыкально-драматического театра РИ поставили спектакль «Буря» по произведению Уильяма Шекспира.
Из ГИТИСа уволили декана театроведческого факультета. Она критиковала военную операцию
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных. Сообщения и материалы информационного издания Daily Storm зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор 20. На информационном ресурсе dailystorm.
По их мнению, вступительную кампанию придется переносить до нормализации обстановки. При необходимости организаторам не составит труда разделить их на совсем небольшие группы, чтобы снизить риск заражения. Но не стоит забывать, что для поступления в некоторые вузы недостаточно одного лишь ЕГЭ.
Например, театральные вузы традиционно проводят очные вступительные испытания — преподаватели зачастую пожилые лично оценивают каждого претендента, общаются с ним, оценивают его актерские данные. Точно так же музыкальные вузы устраивают прослушивания. Актеры — это не просто речевики, человек должен быть пластичным, это надо оценить только вживую. Или вокал — можно услышать удаленно, а можно увидеть живого». Он уточнил, что «можно, конечно, на режиссерское направление прислать фрагмент или на драматургию рассказик», но весь набор таким образом не закрыть.
Всегда есть важные для качества нюансы». Источник: unsplash. Технически ничего не возможного в этом нет, говорит проректор и предлагает вспомнить Олимпиаду 1980 года: «Тогда все московские вузы перенесли экзамены на август. Более того, время экзаменов ужали, они проходили в более короткие сроки». В художественных вузах ситуация лучше. Они уже взяли вирус за рога, но о возвращении в аудитории у них пока что речи нет». Ректор предлагает «провести простые математические расчеты». Карантин объявили в начале января,— перечисляет он.
В марте ее уволили с должности заведующей Дома-музея Щепкина филиал Театрального музея имени Бахрушина. В 2016 году у нее произошел конфликт с ректоратом вуза, поскольку она выступила против объединения театроведческого и продюсерского факультетов.
Ректор ГИТИСа призвал отказаться от работы с предателями в театре
| «Наложившаяся на болезнь депрессия» — ректор ГИТИСа о смерти Владимира Андреева | Осенью ГИТИС и МИИТ проведут интересный эксперимент – запустят совместную Школу для студентов-актеров и студентов технических специальностей. |
| ГИТИС – Telegram | Министерство культуры досрочно освободило Марину Хмельницкую от должности ректора Российской академии театрального искусства (РАТИ--ГИТИС), передает РИА «Новости». |
| Доцента Пивоварову уволили из ГИТИС за «антигосударственную позицию» | член правления ассоциации, ректор Российского института театрального искусства — ГИТИСа, доцент, заслуженный деятель искусств РФ Г.А. Заславский. |
Ректор ГИТИСа стал главным гостем пресс-конференции в Ингушетии
Стандартный размер стипендии достаточен для того, чтобы закрыть все базовые потребности, но для того, чтобы вкладываться в развитие своих проектов, обычной стипендии может уже не хватать. Именная стипендия в таком случае становится настоящим спасением и надежной опорой для студентов в реализации их первых проектов. Лично для меня именная стипендия является колоссальным подспорьем, потому что мне как продюсеру постоянно приходят в голову идеи проектов и мероприятий, и всегда приятно осознавать, что первые траты, необходимые для запуска проекта, есть возможность покрыть.
Кто-то мне сказал, что в армии не любят москвичей, студентов и евреев. Дмитрий Кириллов: Ну да, традиционный набор. Григорий Заславский: И я понял, что все, никаких шансов. Дмитрий Кириллов: Полностью, да? Григорий Заславский: Я соответствовал всем этим нелюбимым категориям, и, значит, у меня нет шансов вернуться.
Дмитрий Кириллов: Живым. Но так счастливо вышло, что в тот год была демографическая яма, и призывали всех. То есть студентов было много — это первое. Москвичей в армии очень не любят, и есть основания, потому что москвичи все время качают права. И как выглядит еврей не знал никто, и за два года, что я служил, один раз ко мне приехал особист и спросил: «А вот вы дружите с Анатолием Коломейским и Владимиром Тейтельманом. А о чем вы с ними разговариваете? И я так задумался и говорю: «А вы знаете, я с ними дружу не по этой причине».
И он был вполне удовлетворен моим ответом. Дмитрий Кириллов: А еще со времен пионерского детства Гриша Заславский подружился с Димой Бертманом, фанатично влюбленным в театр. И хотя Заславский получил уже от Бертмана мощную театральную прививку, он не видел себя ни актером, ни режиссером. Григорий Заславский: У меня все время на глазах был пример Димы Бертмана, у которого дома был такой замечательный ящик, сделанный мастерами Центрального дома культуры медработников, где директором был его папа, Александр Семенович Бертман, совершенно потрясающий человек, замечательный и очень доброжелательный ко всем. И этот дом культуры был один из лучших в Москве, несмотря на то, что самые известные были творческие дома культуры — Дом литераторов, Дом актера. А вот этот был при том, что это дом культуры медработников одним из главных при этом экранов. Вот благодаря тому, что Александр Семенович мог заполучить эти фильмы, мы в детстве посмотрели много хороших фильмов.
Например, фильм «Агония». Много фильмов было там показано до того, как из них что-то вырезали, из иностранных фильмов. Дмитрий Кириллов: И то, что в широкий прокат не шло никогда. И вот «Агония», например, Элема Климова с Петренко в роли Распутина, замечательная лента, для меня была потрясением. Вот у Димы был этот ящик, он там ставил оперы — «Кармен», «Евгений Онегин», сцены …, куколки. Он ставил пластинку, они там все передвигались, у него были режиссерские решения на каждую сцену, были все эти падуги, все карманы, все было, рисованные декорации поднимались, опускались штанкеты, вот все это было, супер-занавес и так далее, и так далее. Дмитрий Кириллов: Он из маминых штор занавес делал даже.
Григорий Заславский: Из платьев, из платьев каких-то, да. И я понимал — вот это режиссер. У меня этого не было, я не режиссер. То есть потом, когда я решил поступать в ГИТИС, то мне мой дядя, композитор Исаак Шварц, моя тетя, Люся Бергер, которая была известным музыковедом, они мне в один голос и почти одними и теми же словами говорили: «Гриша, не надо, у тебя такая замечательная профессия, ты будешь всем нужен, ты попадешь в среду отвратительную, где люди, где очень много вот на букву «г» всего плохого». Дмитрий Кириллов: А Бертман, по-моему, подталкивал, да? А Дима наоборот. Вот сейчас не стало Градского, и я вдруг где-то прочитал, что, оказывается, Градский «Золотого петушка», «Звездочета» пел всего два раза.
Григорий Заславский: И в один из этих разов я был на этом спектакле. Я был в каком-то отпуске, и Дима говорит: «Сегодня будет прогон спектакля». Ставил спектакль Ансимов, его мастер, и он был ассистентом режиссера уже на этой постановке в Большом театре, и я был на прогоне, где Градский пел. И он дал мне тогда очень много советов, очень полезных. Один, который я говорю сегодня, всем тоже передаю этот совет из рук в руки как тайное знание. Не дай бог называть кого-либо из живых. Обязательно кто-нибудь из приемной комиссии с ним не дружит, обидится, расстроится, начнет заваливать.
Дмитрий Кириллов: Запомним. Григорий Заславский: Станиславский, запомним, Немирович-Данченко. И после этого тебя никто ни о чем уже спрашивать не будет. Никто не будет спрашивать: «Твои любимые спектакли Станиславского? А кто из них поставил какой спектакль? Вот это очень странно, но было все именно так. Потом Александр Петрович Свободин попросил меня написать рецензию.
Дима мне сказал: «Так, иди на спектакль «Закат», наш дипломный спектакль, про него пиши». Я пришел, написал эту рецензию, и именно с этой рецензией я потом пришел к Свободину, он ее посмотрел, с этой рецензией я пришел к Инне Натановне Соловьевой, на курс которой я потом поступил, и вот с этой рецензией на спектакль «Закат», дипломный спектакль мастерской Ансимова с Димой Бертманом в одной из ролей, именно с ней я фактически и вызвал какую-то симпатию у разных замечательных людей. Ведь в то время было интересно учиться. Кто были вашими сокурсниками? И я знаю, что, по-моему, Борис Любимов — ваш педагог. Григорий Заславский: Борис Николаевич Любимов не только у нас преподавал, но и он не раз об этом сказал, поэтому я могу это повторить, что именно благодаря нашему курсу, он написал книжку «Церковь и театр». Мы договорились, что нам нужен курс не по церковному театру, но как бы церковь как некое представление, безусловно, как зрелище, как действо.
Собственно, так и называется, фактически именно так называется одна из статей Флоренского. Дмитрий Кириллов: Вот эта тема, да? Григорий Заславский: И вот он нам читал этот курс целый год, то есть Борис Николаевич читал нам каждую неделю. Праздники этой недели, как проходят ритуалы, естественно, вся русская церковная, вернее не церковная, а русская религиозная философская мысль, Флоренский, Бердяев и так далее. И он, наверное, настолько был обескуражен, что прислал мне в 1989 или в 1990 году, я получил пакет из Парижа, там было три книжки Флоренского в подарок мне. Я еще принес, похвастался Любимову. Дмитрий Кириллов: Он сам, наверное… Григорий Заславский: Да-да-да, это было еще такое чудо абсолютное, это было еще, в общем, как бы не совсем разрешено — эти книжки здесь иметь.
Дмитрий Кириллов: Еще будучи студентом ГИТИСа Григорий Заславский начал оттачивать свое критическое перо, детально и профессионально разбирая работы известных режиссеров и актеров. Конечно, не всем театральным деятелям нравились прямые и порой нелицеприятные замечания молодого критика, ставшего к тому же еще и интервьюером. Григорий Заславский: После второго курса у меня вышла статья про Доронину. И собственно говоря, тогда еще театральные издания, периодику читали все. И к вечеру меня уже знала, как говорится, вся Москва и не только Москва, то есть, я приезжал куда-то, я приехал в Сухуми, какая-то женщина в санатории СТД говорит: «Ой, это вы автор этой статьи про Доронину? Это же было событие. Григорий Заславский: Да-да, естественно.
Дмитрий Кириллов: Вы быстро к ней подобрались вообще, к Татьяне Васильевне? Григорий Заславский: Во-первых, статья была не комплиментарная, поэтому когда я захотел взять у нее интервью спустя несколько лет, она выждала паузу длиной в год. Я звонил каждую неделю, иногда два раза в неделю в течение целого года. Мы уже с Зинаидой Ивановной, ее помощницей, кажется, она жива, здорова. Дмитрий Кириллов: То есть, наизусть она ваш голос уже знала? Григорий Заславский: Да, она знала, естественно, мой голос, я ее уже каждый раз спрашивал про самочувствие, про то, как она поживает сама, не только как Татьяна Васильевна. И когда она со мной встретилась, интервью записывалось в студии звукописи МХАТ им.
И когда Татьяна Васильевна пришла, она задала первый вопрос, она говорит: «Как вы думаете, почему я с вами встретилась? Григорий Заславский: Да, не знаю. Такой красивой голос, вообще, конечно. И она очень умная женщина. Тогда, собственно, я проникся к ней еще большим уважением и состраданием, при том, что она очень непростой человек и даже тяжелый человек для тех, кто с ней работал. Я прекрасно понимаю всю сложность ее существования, потому что на протяжении десятилетий она существовала в условиях такой организованной массированной травли. То, что человек замыкается, становится подозрительным, больше осторожничает, не верит людям.
Дмитрий Кириллов: Не верит. Григорий Заславский: И ограничивает круг общения. Дмитрий Кириллов: Поэтому она и журналистов-то, видимо, не подпускает, она все время боится, что будет подвох. Григорий Заславский: Да-да-да, и, собственно говоря, мало кому верит. Была одна встреча нашего президента с театральными деятелями, и Евгений Витальевич Миронов просил президента, чтобы тот помог ему в установлении диалога с Дорониной. Он говорит: «Понимаете, она никому, кроме вас, не верит». На что Путин мгновенно парировал: «Правильно делает, давно живет».
Дмитрий Кириллов: Ваша работа в качестве журналиста — вы брали интервью у очень многих людей. Вообще это засасывает, это интересно? Григорий Заславский: Это то, в чем навык очень быстро проходит, и восстановить его непросто. Это, знаете, как в игре на скрипке, на пианино.
Елену Исаеву? Щукина, - И. Я дружу с ней, но не хотелось «отнимать» её у Князева ректора «Щуки», - И. Но как раз Исаева посоветовала мне позвать режиссера и сценариста Александра Архипова. И он ответил согласием. В завершении отметим, что образовательную инициативу Заславского и его единомышленников приветствуют в Национальной Ассоциации Драматургов, первого в РФ федерального объединения авторов, пишущих для сцены. Председатель Совета Ассоциации Юрий Поляков рассказал «МК» следующее: - В литературном институте есть кафедра драматургии, которую возглавляет мастер этого жанра Владимир Малягин, но при подготовке театрального писателя важна с самого начала связь со сценой, иначе выходит «советский английский»: слова знаю, а говорить не умею. Очень надеюсь на широту взглядов ректора, отличного театрального критика Григория Заславского. Ведь если новый факультет станет очередным инкубатором новодрамовских неумеек, это добьет отечественный театр. Назвал новость из Москвы однозначно положительной известный донецкий драматург Алексей Куралех: «В словесном творчестве особенно в драматургии тоже есть правила и законы, знать которые человеку пишущему, как минимум, не помешает. Ремесленник будет эти правила механически повторять, плодя всё новые и новые штампы, человек одарённый сможет на их основе выстроить новую вселенную. Очень надеюсь увидеть на новом курсе своих земляков».
Лично для меня именная стипендия является колоссальным подспорьем, потому что мне как продюсеру постоянно приходят в голову идеи проектов и мероприятий, и всегда приятно осознавать, что первые траты, необходимые для запуска проекта, есть возможность покрыть. Получать именную стипендию — огромная честь и радость для меня. Спасибо Дмитрию Валериевичу за то, что он так чуток к потребностям студентов, за любовь к театру и понимание значимости студентов ГИТИСа для развития театрального процесса в России!