Федеральную службу исполнения наказаний вернут в систему МВД Решение о расформировании ФСИН с передачей функций исполнения наказаний в структуру МВД уже. Должностные оклады в Москве после реформы Согласно последним новостям о реформе зарплат ФСИН, сотрудники военных частей получат прибавку от 2 до 7 тысяч рублей к окладу. К 2024 году Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) планирует ликвидировать 88 исправительных центров (10% от общего числа учреждений ведомства в России). Подполковник ФСИН уклонился от службы на СВО и получил срок. В четверг, 11 апреля, депутаты Госдумы единогласно приняли в первом чтении сразу три законопроекта, регулирующие вопросы исполнения наказаний.
«Удержать профессионалов в системе и привлечь туда новых»: что стоит за сменой руководства ФСИН
Реформа ФСИН: последние новости. В Кремле обсуждают реформу службы исполнения наказаний, с конкретным предложением выступила глава Совфеда, Валентина Матвиенко, которая предложила разделить ФСИН на. Похожие записи. перешлите её нам в телеграм-бота. В четверг, 11 апреля, депутаты Госдумы единогласно приняли в первом чтении сразу три законопроекта, регулирующие вопросы исполнения наказаний.
Реформа ФСИН
Главное, чтобы здесь ФСИН действовали согласованно с региональными властями и это не приводило к социальной напряженности, — резюмировал Сергеев. В четверг, 11 апреля, депутаты Госдумы единогласно приняли в первом чтении сразу три законопроекта, регулирующие вопросы исполнения наказаний. В казанской колонии от передоза умер зэк — майора ФСИН судят за "прихватизацию" его мобильника.
Как дела на зонах
- Рассылка новостей
- реформа ФСИН, все новости – «ВЗГЛЯД.РУ»
- Реформа ФСИН
- Адвокат: новая реформа ФСИН вернет ГУЛАГ в России
Реформу ФСИН сведут к ремонту туалетов
Мне кажется, это попытка. Ну, а как еще? Следующий шаг будет зеков свозить в Сибирь, давать им лопату и заставлять колоть уголек», — высказался Миронов. По мнению адвоката, у этой инициативы есть много моментов, которые стоит прояснить. Когда человек будет отрабатывать, отдавать государству бесплатный труд, он будет не такой уж и бесплатный, потому что все равно это гарантии его прав. Кроме того, надо будет обеспечить безопасность предприятий, производств, где это будет проходить», — отметил Миронов. Член московской ОНК, правозащитница Марина Литвинович считает полезной инициативу ФСИН, однако напомнила о плохих условиях содержания заключенных в местах, где они отбывают наказание в виде принудительного труда.
В министерстве юстиции, решили подготовить регламент. Который будет регулировать вопросы адаптации зека после возвращения на волю. Опять-таки, на фоне всего происходящего. Звучит это, слишком многообещающе. Но, введение новой программы ресоциализации уже подтвердили лица при СФ РФ. На уровне приказов Министерства юстиции, было принять решение разработать схемы и специальный алгоритм. Который позволит провести соответствующую пробацию для лиц, которые освободились из мест заключения. По мнению сенатора, адаптация на свободе, это важный этап. Для того, чтобы снизить вероятность рецидива. Ну а образование и социальные связи. Могут упростить процесс реинтеграции человека в общество. Как оказалось, новые полномочия и требования решили возложить на представителей ФСИН. Теперь они будут обязаны заниматься работой воспитательной и социальной. Им придётся содействовать зекам, оказывая помощь по восстановлению социальных связей. И обустройстве в обычной жизни На данный момент известно, что пробация будет добровольной. Не совсем понятно, правда, для кого она будет добровольной. С большой вероятностью, для сотрудников ФСИН. Механизм звучит достаточно интересно. В частности, после того, как зек попал в колонию. На уровне процедуры будет проведена социальная диагностика. После чего, будет определяться перечень зеков. Которым нужно будет оказать социальную помощь. После чего, будет разработан план ресоциализации. Еще одним нововведением принято считать появление механизма оказания психологической помощи. Но при условии, что зек сам попросил такую помощь.
Жестокость, бессмысленную, как поэзия. Насилие, обыденное, как сырость". Сергей Довлатов Многие эксперты уверены: система исполнения наказаний в России сохранила все основные черты советского уголовно-исполнительного, а по сути — карательного учреждения. Затеянная в конце нулевых "тюремная реформа" провалилась. Колонии не столько служат исправлению осужденных, сколько готовят новых преступников. Деятельность ФСИН часто подвергается критике со стороны правозащитников. По их мнению, сотрудники этого ведомства нередко сами нарушают закон, применяя пытки к заключенным. Впрочем, на практике доказать факты издевательств непросто. А общественный контроль в этой сфере остается крайне слабым. Дмитрий Лысков: Одни эксперты утверждают: "Всё плохо". А другие… Вот вы знаете, удивительно, готовился к программе, столько всего прочитал — и ни в одной публикации ни один эксперт не заявил: "У нас всё хорошо". Асмик Эдуардовна, может быть, это, в конце концов, такая специфика, что мы слышим только плохое? Ну, о зоне что хорошего сказать-то можно? Асмик Новикова: Нет, вообще-то, пишут разное. Пишут в том числе о каких-то достижениях. И люди, которые давно работают с пенитенциарной системой, сравнивают то, что было 10 лет назад и сейчас, и они видят разницу, и видят ее именно… Ну, в частности, в каких-то условиях содержания это стало лучше. Были же не раз выделены деньги очень большие на реновацию следственных изоляторов, на то, чтобы привести в порядок общежития в колониях. То есть говорить, конечно, что реформа полностью провалилась… Я была бы более осторожна в оценках. А прямо отвечая на ваш вопрос… Ну, я не знаю экспертов, которые вообще всегда категоричные и однозначные. Если говорить про грубые нарушения прав человека, то здесь есть серьезные проблемы, да. И особенно, если речь идет об обеспечении права на жизнь и запрета пыток. Если посмотреть законодательство России и нормативные документы, которые касаются пенитенциарной системы, то колония и следственный изолятор — это получаются самые безопасные места на Земле, вот вообще самые безопасные. И за каждый синяк, в общем, там должны спрашивать. Но де-факто это не так, к сожалению. Дмитрий Лысков: Асмик Эдуардовна, а может быть, есть вот какой-то мировой, если угодно, опыт? Ну, можно в отношении какой-нибудь другой страны мира сказать, что там с пенитенциарной системой все хорошо? Есть какой-нибудь такой пример яркий? Асмик Новикова: Я не то чтобы очень много путешествовала по тюрьмам мира. В США все совсем нехорошо. Тюрьмы и следственные изоляторы в Калифорнии мне показались жутковатыми, в других штатах — получше. Ну, там есть масса своих проблем. И, по-моему, эти проблемы есть в любой абсолютно тюремной системе. Я была в норвежских тюрьмах, они впечатляют условиями чисто бытовыми. Но на прямой вопрос к начальнику учреждения: "Сколько было случаев агрессии за полгода на 140 заключенных? Дмитрий Лысков: Немаленькая цифра. Асмик Новикова: Да. То есть условия содержания — комфортные камеры, тумбочки и так далее — это далеко, вообще говоря, наверное, вопрос совсем не приоритетный. Дмитрий Лысков: То есть проблема, по крайней мере, не только наша. Проблема общая, и в разных странах она по-своему проявляется. Везде есть проблема внутренней агрессии, внутри тюрьмы имеется в виду. И с этой проблемой все работают, и работают по-разному. Дмитрий Лысков: Спасибо. Валентин Михайлович, философский вопрос: для чего вообще существуют тюрьмы — для исправления или для наказания? Валентин Гефтер: Вы знаете, я бы еще больше повысил градус нашей философии: а вообще говоря, для чего существует уголовное наказание? Это зависит от того, что существуют преступления. Вот у меня такое впечатление, что не только мы — но мы, как всегда, здесь не в первых рядах — не задумываемся о том, что все-таки времена меняются. И, например, преступление и, соответственно, наказание где-нибудь в XIX веке, когда социальный градус общества о чем вот Асмик говорила и так далее был один, и обстоятельства многие жизни были одни, и теперь, по крайней мере в первом и во втором мире, — они сильно изменились. Вот у меня такое впечатление сейчас мы будем говорить о "тюремной реформе" в первую очередь , что вообще уголовная политика, что называется, абсолютно не пересмотрена, даже критически не обдумана за эти 25 лет, а может быть, даже и за больший срок. И вот отсюда корни идут. Я не буду сейчас предлагать никакие новые, так сказать, взгляды. Хотя, с моей точки зрения, то, что на языке профессионалов называется "декриминализацией", а мне кажется, что это даже не декриминализация, а депенализация… То есть в том смысле, что очень многие вещи, с моей точки зрения, уже не являются тем самым преступлением уголовным, за которое карают, особенно лишением свободы. Вот это первый камень. Для чего же все-таки, если уж все-таки кого-то наказывать… Дмитрий Лысков: То есть именно наказывать? Валентин Гефтер: Да. Ну, я имею в виду — лишать свободы. Давайте так. Для чего? Вот с моей точки зрения, если человека лишают свободы, то только… Нужно лишать только в том случае, когда он правда по-настоящему общественно опасен, опасен для других людей. Но это общество должно решить, а не только, так сказать, законодатель ужесточением норм Уголовного кодекса, или тем более сами исполнители наказания, то есть уголовно-исполнительная система — ФСИН. А у нас часто получается так, что попал в оборот — правонарушение, то, что теперь хотят назвать "уголовным проступком", или более серьезное преступление… Дмитрий Лысков: То есть: "Законодательно прописано? Всё, до свидания". Валентин Гефтер: Всё, да. Причем ты попал в этот оборот, начиная с СИЗО. Мы потом, может быть, отдельно поговорим это Ольга Михайловна знает , кто попадает, какой социальный контингент, как принято говорить. Но это отдельный вопрос сейчас. Попал — это всё. И что дальше? А дальше система тебя не только, как мне казалось бы, должна изолировать, если ты по-настоящему опасен на какой-то стадии, а она должна что-то с тобой сделать, или ты в ней должен что-то сделать. Дмитрий Лысков: Вот в этом и кроется главная основа этого вопроса. Она все-таки карательная — по своей природе, по своей главной функции — или исправительная? Валентин Гефтер: Если называть лишение свободы и изоляцию от общества карательным, то в этом смысле всегда этот элемент для тех, кого туда помещают, останется. Но дальше стоит вопрос о том… Ведь карать можно по-разному. Можно просто изолировать, а можно карать так, что: "Мы тебя еще заставим исправиться. Ты недоучка или несмышленыш вообще. Мы тебя еще исправим. Не хочешь? Дмитрий Лысков: То есть двоякая функция получается? Ольга Михайловна, вы хотели что-то добавить к этому вопросу? Ольга Киюцина: Да. Система не исправительная, это однозначно, поскольку у нас основным показателем исправления должна быть рецидивная преступность. Но рецидивная преступность растет, и растет просто катастрофическими темпами. На сегодняшний день почти две трети осужденных отбывают наказание повторно. То есть за последние несколько лет всего лишь у нас рецидивная преступность выросла катастрофическими темпами. Дмитрий Лысков: А с чем вы это связываете? Ольга Киюцина: Именно с тем, что уклон идет на то, что система карательная. Есть цифра, почему она не исправительная. Условно-досрочные освобождения. У нас считается, что если человек признан… даже не достойным, а что для своего исправления человек не нуждается в полном отбывании наказания, к нему применяется УДО. А 10 лет назад — более половины. То есть получается, что у нас суды считают, что человек не исправился за это время. Это с одной стороны. Суды пытаются переломить этот тренд. Но дело в том, что у нас на заключенных, на осужденных предоставляются отрицательные характеристики. Процитирую, что думает по этому поводу ФСИН: "Судебный механизм УДО работает не в полную силу из-за наличия значительного количества отрицательно характеризующихся осужденных, не поддающихся воспитательному воздействию". То есть получается — во всем мире заключенные, осужденные поддаются воспитательному воздействию, 10 лет назад они поддавались воспитательному воздействию, а сейчас не поддаются. Дмитрий Лысков: Ольга Михайловна, спасибо. Мы еще вернемся к этому вопросу. Владимир Михайлович, то есть у нас получается сейчас, что пенитенциарная система, если посмотреть данные по рецидивам, — фактически "фабрика преступности", что ли? Владимир Новицкий: Ну, так оно и получается. Потому что на самом деле, действительно, как само уголовное законодательство у нас ориентировано на все более карательную функцию… Мы смотрим, что все более ужесточаются наказания по различным составам преступлений, все более длительные сроки лишения свободы даются людям. И соответствующим образом происходит десоциализация тех, кто находится в местах лишения свободы. Очень многие осужденные имеют достаточно длительные сроки лишения свободы, в ходе которых они действительно вместо того, чтобы… В том числе и впервые осужденные, особенно если говорить о таких статьях, как 2. А по этим статьям у нас достаточно много людей находятся в местах лишения свободы. Владимир Новицкий: Это уже фактически перегнало традиционную стать, 158-ю, или сравнялось с ней. Дмитрий Лысков: Напоминайте сразу, что кроется под цифрой 158. Не все телезрители знают Уголовный кодекс. Владимир Новицкий: Это кража. То есть обычные криминальные преступники — они скоро будут в меньшинстве по отношению к осужденным по данным статьям. А там сроки: 5 лет — это хорошо, нормально; 10—15, а иногда и 20 лет лишения свободы. И часто это люди вообще осуждены впервые. И говоря о том, что "наркотики — это такая страшная вещь, такое зло, что лицо должно быть обязательно изолировано на длительный срок", мы фактически превращаем человека, который, может быть, впервые оступился… Ольга Киюцина: Наркопотребители еще попадают, наркоманы. Владимир Новицкий: Да. И превращаем его в потенциального, а может быть, и реального преступника. Владимир Новицкий: И здесь еще один момент, я как раз хотел бы… Валентин Гефтер: Как-то раз ведь о том и говорят сейчас мои два коллеги. Они говорят о том, что ФСИН — это конечная остановка вот этого "конвейера", который, так сказать, производит и все время продуцирует… Это то, о чем говорила Ольга Михайловна только что в цифрах. Потому что нет нормального понимания, что такое "человек оступился" и что такое "человек преступник". Это первое. Дмитрий Лысков: Ну, мы сейчас просто вернемся более подробно к этому вопросу. Валентин Гефтер: Да, давайте. Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, вы стояли, если я правильно понимаю, у истоков такой дисциплины, как пенитенциарная психология, по крайней мере в нашей стране. Михаил Дебольский: Психологическая служба. Дмитрий Лысков: Психологическая служба, да. Владимир Новицкий: И один из. Дмитрий Лысков: Ну, один из, да. И вы специалист как раз по пенитенциарной психологии. Что мешает исправляться людям в современной пенитенциарной системе России? Михаил Дебольский: Здесь возникал вопрос: "А что в других странах по этим вопросам? Какое состояние и позиция? Начиная свою… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, давайте просто для телезрителей расшифруем, о каком эксперименте идет речь. Это когда студентов разделили на охранников и заключенных, и они начали вести себя… Михаил Дебольский: Молодых людей, а не только… Первоначально было написано, что это студенты, но это были не только студенты. Молодые люди были разделены на две группы: одни выполняли функции надзирателей, а другие выполняли роль осужденных. И было показано в ходе этого эксперимента, что с течением времени все время идет напряжение во взаимоотношениях между осужденными… То есть первоначально были они абсолютно одинаковые по своим личностным качествам, их изучили, но в ходе этого эксперимента начинаются обостряться взаимоотношения. И если я ничего не путаю, эксперимент пришлось прервать в силу того, что началось повальное насилие тех, кого назвали "надзирателями", над теми, кого назвали "заключенными". Ольга Киюцина: Вот именно. Валентин Гефтер: Агрессия. Дмитрий Лысков: Агрессия, да. Михаил Дебольский: А почему она возникла? Потому что Филип Зимбардо не просто моделировал тюрьму обычную, а он моделировал первоначально плохую тюрьму. Он не давал команду: "Руководствуйтесь минимальными стандартными правилами обращения с заключенными", — которые существовали. Он позвал к себе, наоборот, консультантом бывшего осужденного, рецидивиста, который отбывал 25 лет назад, чтобы узнать все возможности давления на осужденных. И поощрялось давление на осужденных. Физически нельзя применять меры воздействия, но есть и другие способы, чтобы оказать влияние, чтобы выполняли команды, чтобы были послушными заключенными. Дмитрий Лысков: А тогда возникает логичный вопрос: а если бы он моделировал ситуацию хорошей тюрьмы вы сказали, что он моделировал ситуацию плохой , то была бы ситуация противоположной? Валентин Гефтер: Нет. Михаил Дебольский: Ситуация, вероятно, была бы другая. Поэтому именно за это… Это один из недостатков данного эксперимента. И сам Филип Зимбардо это, в общем-то, признает. И в своей первой статье, где были результаты… Дмитрий Лысков: Михаил Георгиевич, я прошу прощения, вот буквально на секундочку прервемся. Валентин Михайлович, вы сказали, что готовы поспорить, что ситуация не была бы другой. Поясните вашу логику. Валентин Гефтер: Нет-нет, я не это имел в виду. Я хочу просто сказать, что тюрьма хорошей не бывает. Бывает тюрьма плохая, очень плохая и сносная. Я к тому и веду, понимаете, что это типичная ситуация. Даже в приличной тюрьме — по условиям, о которых мы говорили, или еще по каким-то другим параметрам… Ну, не пытают, предположим, в Норвегии… Владимир Новицкий: Есть объективные предпосылки… Валентин Гефтер: …но от этого все равно хорошей тюрьмы быть не может. Михаил Дебольский: Есть объективные предпосылки для обострения отношений. Валентин Гефтер: Михаил Георгиевич, я согласен с вами. Дмитрий Лысков: Нет, хорошо-хорошо.
Леггинсы теперь придут на смену шерстяным колготкам, а вместо шерстяного платка можно будет надеть шапку. Ева Меркачёва говорит, что от заключенных были пожелания перейти на другие материалы, но для этого не нашли финансовых возможностей. В Минюсте же заявили, что изменения в одежде не только улучшат вид осужденных, но «будут способствовать дальнейшей гуманизации условий их содержаний». Картина дня.
Адвокат: новая реформа ФСИН вернет ГУЛАГ в России
Проголосовать Результаты Правда, именно второй вариант пока видится менее реалистичным, поскольку ведет к нарушению обязательств России перед Советом Европы, в соответствии с которыми пенитенциарная служба должна быть отделена от МВД и передана в Минюст. В свою очередь, собеседник РБК, близкий к руководству Росгвардии, сомневается, что состоится перераспределение функций ФСИН, поскольку, по его мнению, «исполнением наказаний должна заниматься единая структура с полномочиями оперативно-розыскной деятельности». Трагедия положений Хоть силовики в рабочей группе в своем большинстве выступают за передачу функций ФСИН в МВД, правозащитники не видят в такой перспективе ничего хорошего. Слияние с МВД однозначно усугубит ситуацию: система станет еще более закрытой и коррумпированной», — цитирует РБК руководителя организации «Правовая зона» Елену Соколову.
На уточнение правозащитницы сослался и Данил Сергеев. Что означает гуманизация? Применение лишения свободы впервые теперь возможно только в случае серьезного преступления. Однако осужденные впервые все еще составляют около трети всех зэков, хотя раньше их было больше. Именно за счет тех, кого судили впервые, и снизилось общее число заключенных.
Пятнадцать лет назад Россия была третьей-четвертой страной по количеству отбывающих лишение свободы на душу населения, а сегодня мы уже в третьем десятке. А такого пока не происходит: случаев как было много, так и остается, объяснил криминолог. Сергеев также отметил, что возможность для зэков отправиться на СВО должна была существенно повлиять на число заключенных за решеткой. Рецидив — это любое совершение умышленного преступления человеком, который уже был судим за умышленное преступление притом что судимость не снята и не погашена. Он бывает трех видов: простой, опасный и особо опасный. Разница только в количестве и категориях совершаемых преступлений. Вместе с уменьшением количества заключенных отпадает необходимость в некоторых колониях, и их просто закрывают. В первую очередь, объясняет Сергеев, закрывают те колонии, которые не соответствуют даже минимальным условиям отбывания наказания — к примеру, жуткие деревянные бараки, построенные где-то в глуши.
Куда деваются заключенные и работники, когда закрывается колония? Когда исправительное учреждение закрывается, проблему с заключенными решить просто: их отправляют в ближайшие ИК в соседних регионах. А что делают с сотрудниками? Как оказалось, нет. Не только сотрудников, которые выполняют функцию дежурных, руководящих, но и тюремных врачей» Ева Меркачева, правозащитница и журналистка Тем сотрудникам, чьи колонии закрываются, часто предлагают перевестись в другой регион. Недавно Владимир Путин принял закон о пробации заключенных, для этой программы понадобится очень много сотрудников. Но о ней — позже. Моногорода-зоны По словам Сергеева, на Урале колонии часто становятся градообразующими предприятиями.
Основных таких регионов три: это Красноярск, Пермь и Свердловская область. В некоторых случаях колонии помогают функционировать самому поселению: во-первых, в них работает значительная часть местных жителей, а во-вторых, некоторые колонии могут за счет своих котельных обеспечивать теплом весь поселок. В таких случаях местная власть может выступать против закрытия колонии. Было непонимание между ФСИН и региональными властями. Последние настаивали на сохранении колонии. А для ФСИН это такой большой удар по бюджету системы исполнения наказаний. Во-первых, дороги туда нет. Надо было завозить сотрудников, осужденных мучить, привозя их за тридевять земель.
Они понимают, что удаленные колонии неизбежно приводят к нарушению прав тех, кто туда перевозится» Данил Сергеев, криминолог — Перевозка осужденных — это вообще в нашей стране отдельная история. Для понимания — в Лозьвинском потребовалось, чтобы ФСИН пролоббировали отдельный федеральный закон, чтобы закрыть эту колонию, — рассказал криминолог. Другой пример закрытой недавно колонии — в городе Гвардейске в Калининградской области. По словам Сергеева, здание было аварийным, никакой инфраструктуры там не было. Она находилась в здании XIX века. Теперь в регионе осталась только одна тюрьма — воспетый Михаилом Кругом «Владимирский централ». Поэтому идея правильная. Главное, чтобы здесь ФСИН действовали согласованно с региональными властями и это не приводило к социальной напряженности, — резюмировал Сергеев.
Глава государства согласился с этим предложением. Комментируя приведенную министром статистику, Сергей Жорин заявил о необходимости более кардинальных изменений. По его мнению, если из 100 тысяч человек 44 тысячи вновь совершают преступления, то говорить приходится об «огромных, колоссальных цифрах». И эта задача исправления полностью провалена», — отметил юрист.
Дмитрий Лысков: Я, кстати говоря, напомню решение ЕСПЧ о том, что содержание в следственных изоляторах было приравнено к пыточному. И это тоже поспособствовало реформе. Асмик Новикова: Это одно из первых дел, которое было выиграно в интересах Калашникова, одно из первых дел из России. Я хочу сказать следующее. Суды все-таки немножко изменили свои подходы.
Ну, это не только работа судов, а это, конечно, работа предварительного следствия, органов следствия. Все-таки сейчас чаще дают не содержание под стражу, то есть человека не отправляют под стражу, а применяют и другие меры пресечения, то есть до колонии, до осуждения: человек находится под домашним арестом либо подписка о невыезде и так далее. Я не говорю, что все стало хорошо, но это основная причина, почему снизилось число заключенных. Асмик Новикова: Если почитать официальные отчеты Российской Федерации, Европейский суд в Комитет министров, они честно и прямо пишут, что вот у нас вот такие прошли реформы и у нас содержание под стражей уже не применяется вот по таким-то и по таким-то статьям. Это, как правило, экономика и ненасильственные преступления. И они сами же говорят… Дмитрий Лысков: Да даже по коррупционным не применяются. Ну, это экономика. Дмитрий Лысков: Да, все вместе, понятно. Асмик Новикова: Может быть, я грубо это обобщаю, но ненасильственные преступления.
Они сами об этом говорят совершенно открыто, что снижение достигнуто за счет этого. Это первый момент, который касается цифр. Второй момент. Когда вы говорите про две трети рецидивов… Я не оспариваю эту цифру, я это тоже знаю по своей работе. Но надо понимать, что если мы с этим соглашаемся как с фактом, то мы тогда говорим, что это все те люди, которые действительно совершили еще раз преступление. Мы тогда отметаем проблемы управления и оценки в полиции. В общем-то, работая на раскрытие, они в первую очередь отрабатывают тех, кто под административным надзором либо недавно освободился. И масса других вещей, связанных с проблемами фальсификации и фабрикации уголовных дел. Это тоже есть и признается, в том числе нашими властями.
Поэтому я, в общем, ставлю цифру — две трети рецидивов — под сомнение, потому что я считаю, что работу пенитенциарной системы нельзя рассматривать в отрыве от работы полиции, Следственного комитета и прокуратуры. Дмитрий Лысков: Асмик Эдуардовна, спасибо большое. Ольга Михайловна, а может быть… Секундочку. Мы видели эти данные статистики. Если брать с 2000 года более миллиона заключенных до текущего момента — в 2 раза почти снижение. Я и говорю — почти. Ну, грубо округляю. Может быть, с этим и связаны данные, которые вы приводите — две трети рецидивов? Потому что они рецидивисты и остались по серьезным преступлениям, а других все-таки не заключают под стражу теперь?
Ольга Киюцина: У нас система исправительная, и там человек должен исправиться. Неважно, в какой раз он туда попал. Даже если десятый раз он попал, он должен там исправиться. У нас система… У нас государство выделяет на это колоссальные деньги, чтобы оттуда вышел здоровый человек, который готов жить в обществе. Михаил Дебольский: Не должен, а создаются условия для того, чтобы он мог исправиться, мог измениться. Ольга Киюцина: Государство создает все условия для… Дмитрий Лысков: Ольга Михайловна, вы допускаете существование неисправимых? Ольга Киюцина: Я? Нет, не допускаю. Если с человеком работать, то… И все люди, в принципе… в них есть что-то хорошее.
И люди готовы начинать жизнь с нового листа, но им это не дают. Дмитрий Лысков: Владимир Михайлович, вы ведь работали в том числе и в органах прокуратуры? Владимир Новицкий: Да, было такое. Дмитрий Лысков: А вы неисправимых допускаете существование? И если верить генетикам, есть некоторые особенности личности у отдельных людей, совершающих насильственные преступления в первую очередь, которые, наверное, очень трудно поддаются корректировке. Это преступления сексуального характера, это преступления, связанные с насилием над личностью. И здесь возможны такие обстоятельства, когда есть пограничная зона между признанием лица невменяемым или ограниченно вменяемым и вменяемым в полной степени. И вопрос исправления или неисправления этого лица… Дмитрий Лысков: Хорошо. Чтобы завершить некую картину того, что происходит у нас в местах лишения свободы, пока статистическую именно, я попрошу вывести еще один блок статистики, а именно — количество заключенных на 100 тысяч населения в разных странах.
Вот сейчас мы посмотрим эти данные. Прошу их вывести на экран. Давайте взглянем. Асмик Эдуардовна, как социолог поясните нам, что мы сейчас… Асмик Новикова: Социолог, а не статистик, я замечу. Дмитрий Лысков: Ну, по крайней мере, вы работаете с цифрами и математическим аппаратом владеете. Что мы сейчас видим? Асмик Новикова: Ну, тут все владеют. Дмитрий Лысков: Почему в Белоруссии, на Украине, в Китае меньше, чем у нас, заключенных на 100 тысяч населения? Валентин Гефтер: Насчет Китая вы уверены?
Дмитрий Лысков: Это как-то объяснимо? Ну, Валентин Михайлович, или вы, если готовы. Асмик Новикова: Всегда есть ассортимент причин, понимаете. Они уже все были названы. Это вообще, в принципе, показатель скорее работы системы уголовного правосудия, о чем говорил в том числе Валентин Михайлович. Я с этим согласна. Я могу комментировать цифру в Америке, почему там столько. Дмитрий Лысков: Ну, поясните хотя бы это. Асмик Новикова: Это проблема уголовного правосудия.
Там есть серьезные проблемы с доступом к правовой помощи в случае, если у тебя просто низкий доход. Тогда тебе дают, предоставляют адвоката. Говоря нашим языком, адвокат, который… Дмитрий Лысков: Ну, бесплатный. Асмик Новикова: Да, его услуги оплачивает государство. Нет, он не бесплатный, государство за него платит адвокату. Вот там примерно та же система. Но эти адвокаты, которых назначают, они завалены работой, у них одновременно огромное количество дел, и они толком не занимаются ведением этого дела. И человек как бы оказывается без правовой помощи. И далее что делает система уголовного правосудия США?
Она пытается экономить. И вообще уголовное правосудие — это очень дорого в любой стране. Дмитрий Лысков: Асмик Эдуардовна, то есть… Асмик Новикова: А экономит очень просто: львиная доля дел не рассматривается судом, а происходит сделка. И возвращаясь к проблеме рецидива. Вот эти огромные цифры и рост рецидивов связаны с тем, что у нас сейчас тоже две трети преступлений фактически идут ну, я не хочу сейчас вспоминать все те важные термины по упрощенному порядку, то есть та же самая сделка. То есть автоматом сажают. Дмитрий Лысков: То есть вы говорите, что в США существует дискриминация по признаку благосостояния, если угодно? Асмик Новикова: Это не дискриминация. Дмитрий Лысков: Нет?
Асмик Новикова: Если у тебя есть деньги, то ты нанимаешь хорошего адвоката — и он, соответственно, работает. Дмитрий Лысков: А те, у кого нет денег, те вынуждены тем или иным способом… Асмик Новикова: А те, у кого нет денег, они либо… Ольга Киюцина: А еще там платные тюрьмы, то есть там тюрьмы, которые коммерческие. Асмик Новикова: Они, соответственно, оказываются фактически без помощи и соглашаются на сделку, потому что им это выгоднее получается в такой ситуации. Дмитрий Лысков: Сейчас, секундочку. Вот это число показывает, что значительное число бедных людей, не способных нанять себе хорошего адвоката, идут в места заключения. Я правильно понял вашу логику? Асмик Новикова: Это очень такое большое обобщение. Но если не вдаваться в подробности, учитывая формат передачи, то — да, это одна из причин. Валентин Михайлович, а у нас социальный состав колоний какой?
Валентин Гефтер: Опять мы захватили только краешек этой проблемы. Асмик Новикова: Ну, естественно. Валентин Гефтер: Проблема, Асмик, состоит гораздо сложнее. И в США, и в России, и во многих, может быть, других странах, которые находятся в этой верхней части таблички, ситуация такая, что социум порождает большие группы социально простите меня за термин опущенного населения, то есть населения, которое ниже, так сказать, какого-то минимального уровня. И система заточена под то, чтобы этих людей… грубо говоря, за все их проступки, за все их мелкие и крупные правонарушения наказывают. Уровень уголовного… Ольга Киюцина: У нас это миф о маргинальной преступности. Дмитрий Лысков: Ольга Михайловна, сейчас я вам предоставлю слово. Ольга Киюцина: Валентин Михайлович, вы когда последний раз заключенного видели живого, осужденного? А я видела очень много, поэтому не могу сказать, что… Дмитрий Лысков: Господа!
Социальный состав наших колоний и тюрем давайте все-таки проговорим. Это важно, я считаю. Ольга Киюцина: Это важная тема. Просто когда об этом говорит человек, который не был, не видел заключенного очень давно, и говорит о том, что это какие-то маргинальные люди, опущенные… Валентин Гефтер: Я видел. Дмитрий Лысков: Ольга Михайловна, Валентин Михайлович тоже имеет право на высказывание в рамках нашей программы. Валентин Гефтер: Я видел недавно вашего мужа, который вышел три месяца назад из заключения, поэтому вы не можете мне сказать, что я давно не видел ни одного заключенного. Одного я видел. Ольга Киюцина: Вот одного вы видели. А сколько еще вы видели?
То есть вы ушли в другую сторону. Валентин Гефтер: Поэтому если вы привыкли… Дмитрий Лысков: Ольга Михайловна, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать Валентина Михайловича, согласитесь. Как только мы сталкиваемся с ситуацией дикого разнообразия в обществе, то здесь нужны гибкие инструменты поддерживать порядок. Ольга Киюцина: Простите, вы систему пришли обсуждать или общество? Дмитрий Лысков: Одну секундочку. Давайте мы все-таки выслушаем всех. Асмик Новикова: Это важный момент. И когда действительно слишком много разных девиаций и они как бы еще и множатся, то у власти большой соблазн иметь только один ответ на все это — репрессию. Это в России мы делим на административные правонарушения, на преступления.
Во многих странах, в том числе в той же Америке, там этого нет. Там все является как бы… ну, charge, как они говорят. То есть это некое нарушение закона — всё, ты несешь ответственность. И там много сидят. Валентин Гефтер: Совершенно правильно вы только что сказали, Асмик. Вот посмотрите, статистика наших питерских социологов: у нас порядка 10 миллионов, по нижним оценкам, латентной преступности, а доходит до следствия и суда порядка только 2 миллионов. Вот эта статистика, о которой я говорю, она показывает, что это правда. Вот этот миллион человек в среднем — это в основном все-таки, ну, если не социальное дно общества, но по крайней мере социально низкие слои: мигранты, бомжи… Дмитрий Лысков: То есть та же самая дифференциация по экономическому признаку? Валентин Гефтер: Понимаете, в чем дело?
И получается, что когда они попадают в систему вы правы, Ольга Михайловна, мы сейчас перейдем к анализу, что с ними происходит в системе , эта система их крутит по кругу. Но не только потому, что система плохая о ней мы еще будем говорить , но еще и потому, что люди не приспособлены, система не готовит их. Она их не спасает от того, что привело к преступлению или к правонарушению, и не готовит, не может, объективно не может, не создана для этого и не нацелена то, чтобы их выпустить оттуда немножечко лучше, чем они туда вошли. Дмитрий Лысков: Это очень важный момент. Михаил Георгиевич, смотрите, в советское время нам рассказывали о бедняках в странах капитализма, которые стремятся попасть в тюрьму, чтобы там хотя бы покушать, и там условия им казались лучше. В нашей системе это работает, этот принцип? Или они попадают в еще худшую ситуацию? Владимир Новицкий: Работает. Дмитрий Лысков: Содержание, условия содержания?
Михаил Дебольский: Работает и этот принцип. У меня сохранилось письмо матери, которая писала сыну несовершеннолетнему: "Сынок, твоему другу Васе за убийство дали 15 лет, посадили. Завод у нас не работает, работать негде. Я была у тебя, когда был день открытых дверей. У вас прекрасные условия. Учись, не торопись на свободу". То есть и такая есть позиция. Но в целом, безусловно, я согласен, что не бывает, не может быть абсолютно… Лишение свобод есть лишение свободы. И не может быть хороших абсолютно условий.
Но созданы… Дмитрий Лысков: Никто и не говорит, что нужно создать санаторий. Конечно, тюрьма есть тюрьма. И если человек не будет бояться тюрьмы и будет идти туда, как в санаторий, то вряд ли в этом будет смысл. Михаил Дебольский: Мои студенты психологического факультета и юридического факультета… юридической психологии… уже на первом курсе посещают колонии, смотрят. И потом пишут, насколько совпали их представления и то, что они реально увидели. Говорят: "Боже мой, это небо и земля, как мы себе представляли. А здесь у них и церковь, и школа, и профессиональное училище, и по внешнему виду…" Ольга Киюцина: Картинку всем прекрасную показывают. Михаил Дебольский: "Второе было для меня откровение, когда я увидела, что женщины одеты в симпатичные зелененькие пальто приталенные". Валентин Гефтер: Михаил Георгиевич, это картинка еще внешняя.
В России заговорили о реформе и слиянии МВД, ФСИН и ФССП
| Реформу ФСИН сведут к ремонту туалетов / Политика / Независимая газета | последние новости сегодня. |
| Реформу ФСИН сведут к ремонту туалетов | Федеральная служба исполнения наказаний — федеральный орган исполнительной власти, который занимается исполнением уголовных наказаний, содержанием осужденных. |
| Новости. Уголовно-исполнительная система | ГАРАНТ.РУ | Реформа ФСИН: последние новости. Системе исполнения наказаний России готовят реформу: «Кейс Навального не прошел бесследно». |
| ФСИН реформируют и разделят | Компенсация семьям погибших сотрудников ФСИН России, ФТС России, уголовно-исполнительной системы и противопожарной службы положена с 1 июля 2021 года. |
| ФСИН реформируют и разделят - новости Право.ру | Игорь Каляпин считает, что реформа ФСИН не была доведена до конца. |
Подслушано ФСИН России
Вместе с тем Счетная палата отмечает ряд проблем в этой сфере, в том числе в части сдачи объектов капитального строительства ФСИН России в 2023 году. А. Кутепов: Мы уделяем большое внимание вопросам увеличения занятости в учреждениях ФСИН. последние новости сегодня. Реформа зарплат и премий ФСИН 2022-2024: последние новости и должностные оклады в Москве. Федеральная служба исполнения наказания.