Ирина Богушевская родилась в Москве.
Ирина Богушевская — биография певицы
Певица с успехом проходит несколько этапов отборочного тура, но перед финальным выступлением узнает новость о смерти матери. Она была настолько подавлена, что отказалась от дальнейшего участия в финале. Через три года творческая биография Ирины Богушевской пополнилась первым сольным альбом — «Книга песен». По мнению многих критиков, ее творчество стало главным достоянием постсоветского пространства. Кроме того, тексты ее песен просто поражали своей глубиной и чувственностью, поэтому Союз писателей принял ее в свои ряды. В начале 2000 годов выходит второй альбом — «Лёгкие люди», но, к сожалению, до дебютного альбома ему было еще очень далеко. Некоторое время певица сотрудничает с другими авторами и выпускает несколько новых песен. А в 2001 году Богушевская делает небольшой перерыв. В январе 2005 года певица вновь врывается на подмостки отечественного шоу-бизнеса с новым альбомом — «Нежные вещи». Поклонники были безумно рады новым хитам, а критики восторженно обсуждали ее непревзойденный стиль и талант. Последним ее альбомом стал «Шёлк».
По ее словам, это была особенная программа, предназначенная для людей, которые хотя бы раз в жизни любили. Первым ее мужем стал друг и коллега Алексей Кортнев. Их связывали общие интересы, увлечения. Именно этот период в их жизни считается самым успешным. Но, несмотря на то что в творчестве они полностью дополняли друг друга, в семейной жизни было не все так гладко. После рождения первого сына Артемия, певица решила повременить с карьерой и взяла небольшой отпуск. Несколько месяцев она не могла прийти в себя, и очень расстраивалась из-за того, что не может двигаться дальше в карьере. Но также она понимала, что в данный момент нет ничего важнее, чем ее ребенок. Ирина с Алексеем Кортневым Постепенно супруги стали отдаляться друг от друга, и в конце концов разошлись. Но молодые люди сумели сохранить теплые и дружеские отношения.
Периодически они видятся и обсуждают важные вопросы по поводу воспитания общего сына, который только недавно всерьез увлекся фотографией. Спустя некоторое время в личной жизни Ирины Богушевской вновь происходят радостные перемены: встреча со вторым мужем — репортером Леонидом Головановым. Супруги прожили в браке на протяжении двенадцати лет. За это время певица родила еще одного ребенка — сына Даниила.
Для «отформатированного» сознания чиновников от ТВ и сейчас, и тогда это был «неформат».
Ну да, не попса, тут не поспоришь. Но она и не пыталась ни под кого подстраиваться. Напротив, оставаясь собой, ненавязчиво переформатировала часть аудитории. Неожиданными «проводниками» для нее стали эрудиты из клуба «Что? Она тогда заполняла паузы между раундами интеллектуального баттла.
И покорила сердца зрителей по всей стране. Потом была увлекательная работа ди-джеем на «Радио 101», на телевидении, где она стала ведущей авторских программ. Еще в 1997 году была создана собственная группа с символичным названием «Лёгкие люди», с ней Ирина стала кочевать по столичным клубам. Поэзия Лирика Богушевской — заметное явление в постсоветской культуре. Ирина Богушевская: «Не знаю, какие базовые принципы я нарушила» Фото: Анастасия Тихонова Читайте также: Сергей Апрельский — биография, фото, личная жизнь, новости, фильмография 2021 Певица Ирина Богушевская — одна из самых ярких музыкантов на отечественной сцене, доказывающих, что даже самое «неформатное» творчество, в конечном счете, найдет своего слушателя.
Выпускница МГУ и актриса университетского театра, практически не имеющая ротаций на радио и эфиров на ТВ, Богушевская занимает на российской эстраде свою абсолютно особую нишу. Она обходится без навязчивого агрессивного пиара, пошлости и желания «достучаться до сердца каждого», Богушевской вполне хватает тех, кто находится с ней «на одной волне». Записываются новые песни, гастрольные графики расширяются… Накануне большого концерта в Crocus City Hall 29 ноября Ирина Богушевская побеседовала с обозревателем m24. Это случилось пятнадцать лет назад в Театре Станиславского. То, что происходило с вами за все эти годы, хотя бы в чем-то совпало с тем, как вы себе представляли?
Знаете, я вообще никак не предполагала развития своей карьеры. Для меня самым, наверное, важным был переход из категории художественной самодеятельности в категорию профессионального артиста. На мне долгое время висел комплекс человека без высшего музыкального образования; у нас с «Несчастным случаем» общая родовая травма — у нас у всех есть девичьи профессии, и они все не музыкальные. Мы учились в университете и не собирались себя затачивать под сцену. А в итоге все на ней и оказались.
Для меня сначала это все было просто хобби. Я себя представляла примерно в том же формате, как Татьяна и Сергей Никитины: днем занимаются наукой, вечером сидят с гитарой на сцене. Предполагала, что, скорее всего, буду как-то так совмещать две эти деятельности. Потом выяснилось, что это абсолютно невозможно. Наука тебя требует всего целиком и уж тем более музыка тебя требует с потрохами, если ты хочешь как-то полноценно этим заниматься.
Не было никаких предчувствий на эту тему. Есть люди, которые рано ощущают свое предназначение и встречаются с ним. А я все-таки долго себя искала. Но однажды благодаря стечению обстоятельств все-таки вступила на этот путь. Полностью отказавшись от всяких поддержек, подпорок, одной из которых долго-долго была работа на радио.
Это был 2000-й год, переломный; до этого я себя подстраховывала. Работа на прекрасном «Радио-101» и потом на других радиостанциях давала финансовую стабильность, что важно, когда у тебя есть дети. Но в какой-то момент эти костыли пришлось отбросить, и было дичайше страшно. Особенно, учитывая, что я выпустила тогда альбом «Легкие люди», который трудно было назвать успешным. И у меня случился кризис, из которого я выскочила каким-то чудом.
Знаете, я, когда оглядываюсь назад, вижу какие-то походы «по долинам и по взгорьям» — такой непростой путь, очень изломанный. Но, в общем и целом, вектор направлен вверх. Во всяком случае, я над этим работаю, я над собой очень работаю. Я не очень понимаю, почему его не приняли эфирные воротилы. Та же «Городская чайка» отлично бы вписалась в форматы, еще не полностью ограниченные попсой.
То, что я пыталась сделать, называется «прогнуться под изменчивый мир». Мы старались адаптировать аранжировки к эфирам, а этого делать не стоило. Как и другие альбомы, те же «Нежные вещи», «Шелк» и «Куклы» надо было делать так, как ты считаешь нужным, просто быть собой. Пускай это 300 раз не какой-то там современный саунд, но зато это я! Это та совокупность звуков и вибраций, которая характерна именно для меня.
А на «Легких людях» как раз была попытка войти в мейнстрим, и она с треском провалилась. Теперь это можно воспринимать как прекрасный урок от дорогого мироздания. А тогда я чуть не сломалась. Ну, а неужели за все это время не было какого-нибудь продюсерского: «Ира, надо дать попсовенького и все будет в ажуре, — эфиры на «Русском радио», «Шансоне», гастроли в Анапе»? Я принесла на эфир свежие мастера альбома «Шелк».
Все было хорошо, и мы поставили песню «Шелк» в конце нашего разговора с прекрасным ведущим. А встык ей пошел «Владимирский Книги песен», с первой моей пластинки, много чего крутилось на «Нашем Радио»; «Прощай, оружие» там постоянно ставили. И тогдашний его глава, прекрасный Миша Козырев, сказал мне: «Ты же можешь написать, чтобы повторялись все время строчки в припеве. Неужели так трудно написать еще 12 таких же песен? Но это же надо уметь!
Все время повторять одинаковые строчки — это целое искусство, я не шучу. Тем не менее «попсовый» и «форматный» прессинги были для вас не менее сложной штукой? Представляете, это были машинописные листы, и наш художественный руководитель Ирина Александровна Большакова шла с ними на какие-то высокие этажи главного здания — и там ставился штамп, или он там не ставился. Как бы для нас эта вся ситуация: вот «они», а вот «мы» — очень понятна. Но мы сформировались в тот момент, когда казалось, что это все рухнуло раз и навсегда, и никаких «они» и «мы» больше нет, а есть свободное счастливое общество, которое сейчас построит ту страну, которую всегда мечтало построить — цивилизованную, открытую, демократичную и так далее.
При всем при том, что я сама работала на радио и бесконечно люблю эту область деятельности — просто как будто рок висит над моими песнями, не в смысле «русский», а в смысле «фатум». Я часто езжу во всяких такси, слушаю то, что слушают водители, и примерно представляю, что звучит в эфирах, и не хочу сказать, что мои песни прямо такой мусор, что их нельзя поставить на радио. Не знаю, я теряюсь в догадках, хоть к каким-нибудь астрологам иди. Кто-то мне объяснял, что «ваши песни разрывают стройность эфира, потому что они нестандартные». Ну да, у них действительно есть какие-то особенности — паузы или игра с какими-то темпами.
При этом тот же самый «Несчастный случай» делает гораздо более сложную музыку, и они в эфирах есть. Я еще раз говорю, я не знаю, каким богам молиться, какие жертвы принести, чтобы мои песни были в эфирах, потому что все-таки люди радио слушают. Может быть, играет роль ваша этакая «столичность», не совсем понятная слушателю за МКАД-ом? Во мне нет этого московского снобизма в принципе. Мы катаемся по стране довольно активно — при том, что сейчас беда с прокатом — и постоянно общаемся с публикой в разных городах.
Я себя идентифицирую как человека, который думает, пишет и поет по-русски, и в этом смысле никаких абсолютно расхождений у меня с моей аудиторией нет. Другое дело, что ко мне приходит определенная публика. Это в основном интеллигенция и средний класс — сейчас его становится меньше, он как-то вымывается, и для нас в этом есть некая проблема. С другой стороны, он перемещается за границу, и мы начинаем ездить туда.
Так что все мои детские стихотворные и песенные достижения фиксировались. Года в четыре я научилась складывать буквы и прочитала свою первую книжку — «Винни-Пух и все-все-все». Медвежонок в книжке то говорит прозой, то переходит на стихи, и, наверное, в детстве на мой «жесткий диск» записалось, что это совершенно нормально. Первые опусы в основном были о животных. Как-то написала настолько жалостную песню про пингвинов, которые замерзают на льдине, что моя двоюродная сестра начала рыдать в три ручья.
Когда мне исполнилось 14, я перевела взгляд с собак, лошадей и пингвинов на мальчиков. Я тогда заболела поэзией Серебряного века и читала все, что удавалось достать. Конечно, это мощно подействовало на неокрепшую психику. Но я счастлива, что в таком нежном возрасте зачитывалась Ахматовой, Цветаевой, Пастернаком, Мандельштамом… — А юноша, которому посвящались стихи, знал о них? Или вы творили, но никому ни в чем не признавались? Мне кажется, пятнадцатилетнему человеку фантастически приятно, когда ему посвящают стихи и песни. Это хороший путь к сердцу мужчины, минуя желудок, и он работает! С Алексем Кортневым справа и группой «Несчастный Случай» в спектакле «Зал ожиданий» 1995 Из личного архива Ирины Богушевской — Родители переживали из-за ваших подростковых романов? Просто вся жизнь моей мамы была в нас с отцом, и когда я начала психологически от нее отделяться, для нее это стало катастрофой.
Я всегда была послушной девочкой, хорошо училась. Но когда мама начала со мной воевать, отбирать телефон, она получила протест в полный рост. Я просто брала собаку и надолго уходила из дома. А однажды поняла, что папа с мамой тайком читают мои дневники. И совсем перестала им доверять. Было тяжело: нервотрепка, скандалы, обиды… Не издавали тогда умные книжки, где мама могла бы прочитать, как общаться с доставляющим проблемы ребенком… А вот мне повезло. Когда мой старший сын, Артемий, был маленьким, вышла фантастическая книжка Карен Прайор «Не рычите на собаку! Ее тоже стоит прочитать всем родителям! Даниил и Артемий Из личного архива Ирины Богушевской Прайор много лет дрессировала дельфинов, а их невозможно заставить — они просто уплывают.
И ее книга о том, как с помощью положительного подкрепления поддерживать то поведение, которое тебе нужно. Мы с Темкой и моим вторым мужем, Леней Головановым, пару месяцев играли в дрессировку по этой книге. Кто-то выходил из комнаты, а двое загадывали, что он должен сделать: пойти к полке, снять книжку или, например, сделать три приседания. И подкрепляя какие-то его действия, поддерживая крупицы нужного поведения, добивались этого. Очень смеялись и научились хорошо друг друга понимать. Kогда ребенок косячил, я могла сказать: «Не могу поддержать это поведение, давай сделаем по-другому! Когда я его увидела, у меня просто упала челюсть. Он был похож на свечу — длинный, тощий, с абсолютно оранжевыми волосами. У Теминого папы через пару дней была громкая премьера — мюзикл «Иствикские ведьмы» первый муж Ирины и отец Артемия — лидер группы «Несчастный случай» Алексей Кортнев.
Мы были приглашены. Купили герберы, такие же оранжевые, как Темина голова. И на поклонах на сцену вышел Тема в темно-синем костюме с огненной шевелюрой и букетом в тон. Тут настала очередь отвисать челюсти Кортнева. Он сказал: «А! А это… вот… мой старшенький». Недавно за ужином мы как раз обсуждали с сыновьями сложности переходного возраста, и я им сказала: «Боюсь сглазить, но вы у меня ангелы». Младшему, Даниилу, 15 лет, и его форма протеста — слово «нет». Ему что-то предлагаешь, и он сначала отвечает «нет» и лишь потом думает, а что вообще ему сказали.
Но я понимаю, что, не пройдя эту стадию отрицания, он не сможет сформироваться в самостоятельную личность. И пока у нас с ним, к счастью, есть контакт и доверие. Пропасть между нами окончательно исчезла в 1995 году, когда мы узнали, что у мамы онкология. Вот тогда мы с ней пересмотрели все свои поступки.
Певица выступала в музыкальных паузах клуба «Что? Также в 1994-2000 годах она работала ди-джеем на «Радио 101». В 2000 году вышел ее новый альбом «Легкие люди» в составе новой группы «Богушевич Бэнд». Всего в дискографии Богушевской девять альбомов.
А также она выпустила книгу стихов «Вновь ночи без сна: стихи о любви». Сегодня Ирина Богушевская продолжает свою творческую карьеру, гастролирует и работает над новыми песнями и программами.
Годы ей к лицу: как сейчас выглядит 55-летняя Ирина Богушевская (новые фото)
Оправившись после автокатастрофы, Ирина Богушевская с новыми силами окунается в творчество. В личной жизни и биографии Ирины Богушевской мужья никогда не играли роль основных добытчиков в семье, на чьи плечи можно было бы переложить большую часть бытовых проблем. Ирина Богушевская — это уникальное явление в современном мире музыки. Оправившись после автокатастрофы, Ирина Богушевская с новыми силами окунается в творчество. Биография Ирины Богушевской Ирина Александровна Богушевская родилась 2 ноября 1965 года в Москве.
Богушевская Ирина биография Мужья
В прошлом году Ирина Богушевская выступала в большом зале, в этом предпочла малый. Ирина Богушевская: биография В личной жизни и биографии поэтессы, певицы и писательницы Ирины Богушевской происходило столько событий, что их с лихвой бы. Биография Ирины Богушевской. Ирина Богушевская родилась в Москве в семье переводчика и спортсменки. Изучи биографию Ирина Богушевская и познакомься с его песнями, альбомами и историей чартов.
Певица Ирина Богушевская, биография и личная жизнь
Накануне большого концерта в Crocus City Hall 29 ноября Ирина Богушевская побеседовала с обозревателем m24. Это случилось пятнадцать лет назад в Театре Станиславского. То, что происходило с вами за все эти годы, хотя бы в чем-то совпало с тем, как вы себе представляли? Знаете, я вообще никак не предполагала развития своей карьеры. Для меня самым, наверное, важным был переход из категории художественной самодеятельности в категорию профессионального артиста. На мне долгое время висел комплекс человека без высшего музыкального образования; у нас с "Несчастным случаем" общая родовая травма — у нас у всех есть девичьи профессии, и они все не музыкальные. Мы учились в университете и не собирались себя затачивать под сцену. А в итоге все на ней и оказались.
Для меня сначала это все было просто хобби. Я себя представляла примерно в том же формате, как Татьяна и Сергей Никитины: днем занимаются наукой, вечером сидят с гитарой на сцене. Предполагала, что, скорее всего, буду как-то так совмещать две эти деятельности. Потом выяснилось, что это абсолютно невозможно. Наука тебя требует всего целиком и уж тем более музыка тебя требует с потрохами, если ты хочешь как-то полноценно этим заниматься. Не было никаких предчувствий на эту тему. Есть люди, которые рано ощущают свое предназначение и встречаются с ним.
А я все-таки долго себя искала. Но однажды благодаря стечению обстоятельств все-таки вступила на этот путь. Полностью отказавшись от всяких поддержек, подпорок, одной из которых долго-долго была работа на радио. Это был 2000-й год, переломный; до этого я себя подстраховывала. Работа на прекрасном "Радио-101" и потом на других радиостанциях давала финансовую стабильность, что важно, когда у тебя есть дети. Но в какой-то момент эти костыли пришлось отбросить, и было дичайше страшно. Особенно, учитывая, что я выпустила тогда альбом "Легкие люди", который трудно было назвать успешным.
И у меня случился кризис, из которого я выскочила каким-то чудом. Знаете, я, когда оглядываюсь назад, вижу какие-то походы "по долинам и по взгорьям" — такой непростой путь, очень изломанный. Но, в общем и целом, вектор направлен вверх. Во всяком случае, я над этим работаю, я над собой очень работаю. Я не очень понимаю, почему его не приняли эфирные воротилы. Та же "Городская чайка" отлично бы вписалась в форматы, еще не полностью ограниченные попсой. То, что я пыталась сделать, называется "прогнуться под изменчивый мир".
Мы старались адаптировать аранжировки к эфирам, а этого делать не стоило. Как и другие альбомы, те же "Нежные вещи", "Шелк" и "Куклы" надо было делать так, как ты считаешь нужным, просто быть собой. Пускай это 300 раз не какой-то там современный саунд, но зато это я! Это та совокупность звуков и вибраций, которая характерна именно для меня. А на "Легких людях" как раз была попытка войти в мейнстрим, и она с треском провалилась. Теперь это можно воспринимать как прекрасный урок от дорогого мироздания. А тогда я чуть не сломалась.
Ну, а неужели за все это время не было какого-нибудь продюсерского: "Ира, надо дать попсовенького и все будет в ажуре, — эфиры на "Русском радио", "Шансоне", гастроли в Анапе"? Я принесла на эфир свежие мастера альбома "Шелк". Все было хорошо, и мы поставили песню "Шелк" в конце нашего разговора с прекрасным ведущим. А встык ей пошел "Владимирский централ", и во мне что-то прямо оборвалось. Я поняла, для меня это соседство непереносимо. А вот из "Книги песен", с первой моей пластинки, много чего крутилось на "Нашем Радио"; "Прощай, оружие" там постоянно ставили. И тогдашний его глава, прекрасный Миша Козырев, сказал мне: "Ты же можешь написать, чтобы повторялись все время строчки в припеве.
Неужели так трудно написать еще 12 таких же песен? Но это же надо уметь! Все время повторять одинаковые строчки — это целое искусство, я не шучу. Тем не менее "попсовый" и "форматный" прессинги были для вас не менее сложной штукой? Представляете, это были машинописные листы, и наш художественный руководитель Ирина Александровна Большакова шла с ними на какие-то высокие этажи главного здания — и там ставился штамп, или он там не ставился.
Ирочка была очень общительной девочкой, у нее было большое количество друзей. Она была активной и любознательной. С раннего детства Ира полюбила музыку. Она все время пела и пыталась пародировать знаменитых певиц того времени — Софию Ротару и Аллу Пугачеву.
Богушевская просто боготворила этих актрис. Как только семейство вернулось в столицу, талантливую девочку отдали в студию эстетического воспитания при МГУ. Когда Ирочка пошла в общеобразовательную школу, параллельно она стала посещать и музыкальную школу. Читайте также: Александр Асташенок из группы «Корни», его жена Елена Венгржиновская Через некоторое время отцу по работе пришлось вновь покинуть Москву, и семья переехала в Венгрию. Девочка прекрасно пела, умела играть на фортепианно, но продолжить обучение в Будапеште было невозможно, так как присутствовали сложности в овладении иностранным языком. В Россию Богушевская вернулась уже после окончания школы. Все знакомые думали, что она выберет творческий путь, но Ирина поступила на факультет Зарубежной философии МГУ. Девушка участвовала во всех студенческих вечеринках, исполняла песни собственного произведения. Все стихи Ирины написаны под влияние творчества ее любимых поэтесс — Марины Цветаевой и Анны Ахматовой.
Становление творческой карьеры Вскоре талантливая студентка стала актрисой студенческого театра. Это произошло на 4-м курсе ее обучения в Университете.
Выпуск от 23.
Исполнительница и автор известных хитов «Ангел моей печали», «В моей вселенной». Её стиль исполнения песен сочетает в себе элементы джаза, русского и французского шансона. По всему миру поклонники её таланта наслаждаются изысканной лирикой инструментальной музыки, написанной с большой любовью.
Ирина Богушевская — это уникальное явление в современном мире музыки. Талантливо написанная музыка, проникновенные тексты песен, завораживают её слушателей. Определить стиль исполнения певицы сложно, она миксует разные направления музыки, привнося в них свой неповторимый колорит.
Звонкий голос, инструментальная музыка и проникновенные тексты позволили ей занять особое, почётное место на российской сцене. Про её музыку можно сказать, что она умна и красива, и это отличает её от всех исполнителей современного российского шоу-бизнеса. Детство Ирина Александровна родилась 2 ноября 1965 года в городе Москве, в дружной семье.
Ранее детство Ирины прошло в Багдаде, туда был направлен работать её отец, переводчик, владеющий пятью языками. Затем семья переехала в Венгрию, но всё же школу Ирина закончила в Москве. Ещё в трёх летнем возрасте она начала сочинять смешные стишки о жизни в Ираке, о постоянной жаре и «вонючих» верблюдах.
Ирина Богушевская в молодости Любила распевать песенки собственного сочинения про животных. По возвращению на родину, стала посещать хоровую студию «Веснянка», занималась вокалом с педагогом Ириной Малаховой, а позднее мама устроила её в студию эстетического воспитания при МГУ. В юности зачитывалась Ахматовой и Цветаевой, тоже мечтая стать поэтессой.
Но по настоянию родителей, которые были уверенны, что творческая профессия не может обеспечить ее материально, Ирина стала студенткой философского факультета МГУ, который в 1992 году закончила с отличием.
Мы старались адаптировать аранжировки к эфирам, а этого делать не стоило. Как и другие альбомы, те же "Нежные вещи", "Шелк" и "Куклы" надо было делать так, как ты считаешь нужным, просто быть собой. Пускай это 300 раз не какой-то там современный саунд, но зато это я! Это та совокупность звуков и вибраций, которая характерна именно для меня. А на "Легких людях" как раз была попытка войти в мейнстрим, и она с треском провалилась.
Теперь это можно воспринимать как прекрасный урок от дорогого мироздания. А тогда я чуть не сломалась. Ну, а неужели за все это время не было какого-нибудь продюсерского: "Ира, надо дать попсовенького и все будет в ажуре, — эфиры на "Русском радио", "Шансоне", гастроли в Анапе"? Я принесла на эфир свежие мастера альбома "Шелк". Все было хорошо, и мы поставили песню "Шелк" в конце нашего разговора с прекрасным ведущим. А встык ей пошел "Владимирский централ", и во мне что-то прямо оборвалось.
Я поняла, для меня это соседство непереносимо. А вот из "Книги песен", с первой моей пластинки, много чего крутилось на "Нашем Радио"; "Прощай, оружие" там постоянно ставили. И тогдашний его глава, прекрасный Миша Козырев, сказал мне: "Ты же можешь написать, чтобы повторялись все время строчки в припеве. Неужели так трудно написать еще 12 таких же песен? Но это же надо уметь! Все время повторять одинаковые строчки — это целое искусство, я не шучу.
Тем не менее "попсовый" и "форматный" прессинги были для вас не менее сложной штукой? Представляете, это были машинописные листы, и наш художественный руководитель Ирина Александровна Большакова шла с ними на какие-то высокие этажи главного здания — и там ставился штамп, или он там не ставился. Как бы для нас эта вся ситуация: вот "они", а вот "мы" — очень понятна. Но мы сформировались в тот момент, когда казалось, что это все рухнуло раз и навсегда, и никаких "они" и "мы" больше нет, а есть свободное счастливое общество, которое сейчас построит ту страну, которую всегда мечтало построить — цивилизованную, открытую, демократичную и так далее. При всем при том, что я сама работала на радио и бесконечно люблю эту область деятельности — просто как будто рок висит над моими песнями, не в смысле "русский", а в смысле "фатум". Я часто езжу во всяких такси, слушаю то, что слушают водители, и примерно представляю, что звучит в эфирах, и не хочу сказать, что мои песни прямо такой мусор, что их нельзя поставить на радио.
Не знаю, я теряюсь в догадках, хоть к каким-нибудь астрологам иди. Кто-то мне объяснял, что "ваши песни разрывают стройность эфира, потому что они нестандартные". Ну да, у них действительно есть какие-то особенности — паузы или игра с какими-то темпами. При этом тот же самый "Несчастный случай" делает гораздо более сложную музыку, и они в эфирах есть. Я еще раз говорю, я не знаю, каким богам молиться, какие жертвы принести, чтобы мои песни были в эфирах, потому что все-таки люди радио слушают. Может быть, играет роль ваша этакая "столичность", не совсем понятная слушателю за МКАД-ом?
Во мне нет этого московского снобизма в принципе. Мы катаемся по стране довольно активно — при том, что сейчас беда с прокатом — и постоянно общаемся с публикой в разных городах. Я себя идентифицирую как человека, который думает, пишет и поет по-русски, и в этом смысле никаких абсолютно расхождений у меня с моей аудиторией нет. Другое дело, что ко мне приходит определенная публика. Это в основном интеллигенция и средний класс — сейчас его становится меньше, он как-то вымывается, и для нас в этом есть некая проблема. С другой стороны, он перемещается за границу, и мы начинаем ездить туда.
Наша публика — это люди, которые пишут записки на прекрасном русском языке, например. Люди, которые живут свою жизнь осознанно, пытаются развиваться. У них бывают какие-то кризисы, они ищут пути выхода, говорят о том, что мои песни им в этом очень помогают. Я ощущаю абсолютное единство с аудиторией — что в Красноярске, что в Краснодаре, что в Калининграде. Мы говорим абсолютно на одном языке и друг друга, к счастью, понимаем. В этом есть какая-то зависимость?
И поскольку я на них была продюсером, то на мне были все решения буквально про каждую ноту. Были еще дуэтные проекты: альбом песен Вертинского совместно с Сашей Скляром. И "Утро карнавала", босса-новы по-русски, с Алексеем Иващенко у нас записан роскошный альбом с оркестром, и это тоже была очень большая работа. Ну, а мои сольные альбомы выходят по мере того, как накапливается материал — раз, и средства — два, потому что мы делаем живую музыку, а это довольно дорогая вещь. Кстати, я понимаю, почему в стране в 90-е и в начале 2000-х для детей записывали на этих расческах-самоиграйках всю музыку. Потому что это рентабельно.
А вложить 1 миллион 200 тысяч рублей в запись детского альбома, а потом продавать его по 200 рублей —нерентабельно.
Ирина Богушевская — биография певицы
О климате и авитаминозе, с которыми москвичам не повезло, об уютном мирке Плющихи и о том, что в Москве не хватает сменяемой власти. Я выросла В Очаково, где моим бабушке и дедушке дали после войны двухкомнатную квартиру, туда они уехали с улицы Правды. смотреть фото и новости из личной жизни (Биография). В 1993 году Ирина Богушевская получает Гран-При актерского Конкурса песни имени Андрея Миронова в Москве.