Татьяна Черниговская рассказала в интервью корреспонденту сайта Президентской академии о том, как будет выглядеть школа через десятилетие, что означает «понимать», а не «запомнить», и как защитить детей от «колумбайна». Об этом в интервью «Фонтанке» рассказала советский и российский учёный в области нейронауки и психолингвистики, доктор биологических наук, доктор филологических наук, профессор СПбГУ Татьяна Черниговская. Главная» Новости» Черниговская татьяна владимировна последние выступления. В интервью РИА «Новости» Татьяна Черниговская, глава Института когнитивных исследований СПбГУ, член-корреспондент РАО, профессор, в ответ на вопрос о самом важном выводе из общения с Далай-ламой и другими буддийскими монахами-учеными сказала. Главная» Новости» Черниговская последние выступления.
Другие статьи автора
- «Прогноз мой плохой. Запахло Дарвином». Профессор Черниговская о шрамах COVID-19
- Татьяна Черниговская
- Зачем вселенной существа, которые мыслят
- Правила жизни Татьяны Черниговской
Нейролингвист Черниговская: «У детей сегодня зачастую какое-то извращенное представление о мире»
Мне интересен тот, кто делает новые вещи. Читайте также: Почему отметки не мотивируют детей учиться лучше О чтении и скоростях Это немыслимая вещь — читайте на скорость! Когда маленьких детей заставляют читать с секундомером. А зачем?
Мне может кто-нибудь ответить? Зачем нужно читать на скорость? Я давно предлагаю открыть курсы не сверхбыстрого чтения, а курсы сверх медленного чтения.
Чтение — это не сканирование букв. Это делают машины. А человек думает, пока он читает.
И чем медленнее он думает, тем лучше. Значит, он больше понял. Он вам на скорость прочел, а дальше задайте ему вопрос: про что это было?
Вам будет интересно услышать ответ. А ответа не будет. О детях-инопланетянах Дети — инопланетяне, которые к нам прибыли, и мы должны с ними познакомиться.
И это абсолютно серьезно. Мы должны понять, кто перед нами. Он способный или нет?
Медленный или быстрый? Сова или жаворонок? Он любит быть на поверхности, на публике?
А может, и нет. Потому что идет перераспределение деятельности между нами и робототехникой: уже сейчас массу вещей за нас делают приборы. По прогнозам аналитиков, в течение пяти лет освободится дикое количество людей, которым негде будет работать, потому что роботы будут обслуживать все заводы. Государства будут платить этой армии безработных деньги, чтобы они не померли с голоду.
Но чем люди, которым нечего делать, будут заниматься? Разговоры о том, что все они станут поэтами или художниками, вызывают у меня смех: что-то среди людей без определенных занятий большого количества Леонардо и Эйнштейнов я не вижу. Скорее, они будут пить водку, принимать наркотики и убивать друг друга. Калифорнийские домохозяйки, у которых много денег, почти все алкоголички.
После педикюра, бассейна и сплетен с подругами они почему-то не идут ухаживать за больными и не садятся читать Шопенгауэра. Они — сразу к виски, вот в чем фокус. Хотя сейчас нам такая перспектива кажется нереальной, это обязательно произойдет. И люди просто не знают, что делать со свободным временем: они плохо развиты.
Чтобы это изменить, нужно изменить и образование и воспитание. Это не будущее: это наше настоящее. Вы по карточке покупаете одежду, платите за еду в магазине или ресторане, покупаете билеты на самолеты и поезда, заказываете гостиницы. Вы под полным контролем.
Известно даже, что вы съели и с кем. И где вы находитесь сейчас: этот монстр показывает на мобильник. Мода на страх перед роботами опоздала: уже все случилось. А вот если у них появятся, не дай бог, свои планы, цели, мотивы, — будет беда.
И такое вполне может быть. Может, оно уже появилось, а мы не знаем. Как мы узнаем? Что робот должен сделать, чтобы мы поняли, что он осознал себя?
Это жизненно важные вопросы, и все зависит от того, что считать сознанием. А ответа на это пока нет. Заслуженный работник высшего образования, Заслуженный деятель науки. Член Совета по науке и образованию при Президенте России.
Неоднократно была приглашенным лектором в крупнейших университетах США и Европы. Вела циклы телевизионных передач на «Культуре» и «Пятом канале». Профессор Санкт-Петербургского государственного университета, заведует лабораторией когнитивных исследований и кафедрой проблем конвергенции естественных и гуманитарных наук.
Будут происходить противоположные вещи. Все глухо запьют, остальные начнут неумеренно курить и насаживать друг друга на вилы. Людям будут платить деньги для того, чтобы они не померли с голоду. И конечно это серьезная большая проблема, в которой ни о каких сонетах и речи нет. Она осознается людьми, которые на эту тему профессионально думают. Про киборгов и сохранение личности Николай Усков: А вот с точки зрения выживания, как нам не сойти с ума с этим огромным временем, с этой совершенно новой жизнью? Татьяна Черниговская: Знаете, когда я дома смотрю на книжки, которые покрывают собой всё жизненное пространство, даже как-то на них злюсь. Потому что вот я уже давно загнусь, а они всё еще будут здесь стоять, а я их никогда не прочту.
Просто потому что у меня уже никогда не будет времени. Во-первых, можно всё-таки большее количество книжек прочесть, большее количество музыки услышать, картин увидеть или хотя бы их репродукций, если по каким-то причинам путешествовать не получается. Я не вижу проблемы такой. Сколько вин не выпито… Но мы не можем строить правильные прогнозы. Во-первых, потому что всё человечество спятило. Я вижу это и очень отчетливо. Нужен серьёзный психиатр для целой планеты. Потому что ты им говоришь, что вот это бокал, а они тебе — «Нет, это туманность Андромеды».
То есть мы все видим разные вещи. Совершенная неадекватность поведения — нами делаются неправильные выводы. Во-вторых, не стоит думать, что ничего не произойдет и не появится какой-нибудь вирус, который вообще всех уложит. И усилия тех, кто устраивает нам 140 лет потенциальной жизни, будут впустую, потому что может завестись какая-нибудь маленькая штучка, которая рубанет всё человечество. Я бы так оптимистически не смотрела. Кроме того, есть ещё одна линия, довольно серьезная, вызывающая во мне юмористические чувства и даже раздражение. Существует несколько движений, которые планируют записать все, что у нас накопилось в нейронной сети и перенести это на силиконовые носители, таким образом обеспечить нам бессмертие. То есть приходит внучок, берет флэшку, на ней дедушкина жизнь.
Он её включает и живет себе. Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места Николай Усков: Я бы вот не хотел так делиться своей жизнью с внучком… Татьяна Черниговская: Все в порядке, никому это не угрожает, потому что туда надо записать всё, включая тело. Вкус губной помады, как пятка чешется, как чихнуть, когда захочется, то есть вообще всё! В какой момент записывать будем? За секунду перед смертью? Так тогда уже и мозг попорчен. То есть это всё мура, люди просто откачивают деньги. Что возможно, и это уже очень близко — то, о чем писал Маклюэн.
Он говорил, что следующий биологический вид это «хомосапиенс автокриэйтор». То есть человек самосозданный. Это на тему киборгов. И это вовсе не голливудская дешевка, это всерьез. Вставить в голову чипы, которые сделают протекание биохимических процессов в мозгу быстрее возможно, вставить в голову чип который увеличит вашу память и сделает мозг лучше, это возможно уже сейчас и может произойти в ближайшие годы. Итого: печень, поеденная циррозом от неумеренного употребления разных типов вин, может быть заменена на новую, которая будет выращена из ваших стволовых клеток. Это реально, не шутки и не метафоры. Сердце заменить тоже уже сейчас возможно, руки-ноги поломанные в Куршавеле, запросто заменятся.
Глаза, уши. А есть ли что-нибудь свое? Это всё еще я? Это серьезный эсхатологический вопрос. Существо, которое было Машей Ивановым. Кстати, интересная оговорка. Я сказала это случайно, но… Понимаете, все меняется. Мы стоим перед перспективой мира, в котором вообще всё другое.
Есть ли стабильность личности, есть ли стабильность пола и есть ли эта личность вообще? Вот я терпеть не могу социальные сети, хотя в них фигурирую, но это делает кто-то другой там, а не я. И вот уже как я могу доказать, что это не я. Человек, с которым вы переписываетесь, действительно ли он реальный человек или это фантом и один ли он? Или это программа, которая представляет собой миллион личностей, и человека нет вообще? Где он находится? Есть ли у него место, время, есть ли у него адрес, личность у него есть? Имя у него есть?
Это то, про что сейчас стали писать, но пока нет популярных разговоров. Это как в научно-популярной литературе про искусственный интеллект и это называется жидкий мир, когда всё расползлось, разъехалось. Начинается еще одна интересная история — интернет вещей. Это вот про что. Холодильник, эта подлая тварь, знает, что я люблю сыр такого-то сорта, а он у меня закончился. Этот холодильник, он личность, следит за тем, чтобы сыр не кончался. Он не даст мне опуститься на такой низкий уровень: сам созвонится, с кем надо и они там договорятся, когда, куда, чего привезти. Если без шуток, я имею в виду, что вещи начинают жить своей жизнью.
Это на тему восстания машин. Вы должны понимать, что уже попались. Эту историю мы проиграли. У каждого из нас в кармане лежит сложный телефон. Они знают, что ты ел, с кем ты был в ресторане, на что у тебя аллергия — абсолютно всё! Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места. Я алармистка, и этого не скрываю. Николай Усков: Можно я немного поспорю.
Вы уже говорили, что всё-таки наша нейронная система, как сложнейший компьютер, но при этом характеристика этого мозга, этого мощнейшего компьютера, пока что очень конкурентоспособная. Мы пока что очень экономичная машина. Тогда как суперкомпьютеру, какому-то облаку, нужна гигантская энергия. Если суперкомпьютер будет такой же экономичной машиной, тогда нам стоит беспокоиться. Татьяна Черниговская: Нам стоит беспокоиться, потому что мы оказались в некоторой абсурдной ситуации, потому что вынуждены изучать себя. И даже еще хуже: свой мозг, который сложнее, чем мы. Я себе ловушку поставила сейчас! И она заключается в том, что я и мой мозг это разные действующие лица.
И на такой вопрос, который мне тысячу раз задавали, я вынуждена ответить, что да. Не потому что эпатаж, а потому что мозг настолько страшно сложен, что я пока не вижу никаких перспектив, чтобы нам удалось, узнать как он действует. Для того, чтобы сделать машину, которая употребляет не энергию города, а энергию в 10 ватт, нужно знать как это будет действовать. Пока что у нас ничего не выходит.
Здесь нужно что-то другое. Мне надоело уже это говорить, но я вынуждена сказать ещё раз. Должен родиться гений, который посмотрит на весь этот ужас и скажет, что не с того боку к этому подходят. Парадигма другая должна быть. Да у нас в голове компьютер, но совсем не тот, который у каждого лежит в сумке или стоит на столе. Это совсем другое. Часть его такая и она, условно говоря, левополушарная. Это алгоритмические процедуры, метафорой этому является компьютер, который гоняет единицы и нули. Но у нас есть другая часть — это суперкомпьютер, аналоговый, мы не знаем что это такое, и как действует. Если получится, что компьютер, облако, не важно, осознает себя как «Я», как персону, это значит, что него появятся собственные планы и мы в эти планы можем не входить. Учитывая их мощность, они нас вырубят в три минуты. Это я специально пугаю! Николай Усков: Но кто будет в розетку то их подключать? Татьяна Черниговская: Да сами они и будут. Фотосинтез себе устроят, будут питаться солнечной энергией, да все, что угодно. А мы будем веселиться со своей нефтяной иглой, пока не надоест… Про женщин и мужской мозг Николай Усков: В России почти все финансовые директора и бухгалтеры — женщины. То есть люди, которые управляют финансами всех самых богатых компаний, это женщины. Как вы думаете, с чем это связано? Татьяна Черниговская: Начну издалека. Мне часто задают вопросы о различии мужского и женского мозга. Они отличаются, но не так, как об этом в популярной среде говорят. Обычно отмечают, что у женщин мозг меньше, но размер здесь вообще не при чем. Собирают же мозги у ушедших в иной мир выдающихся людей. Эти выдающиеся мозги вовсе не какие-то особенно крупные. Особенно крупные мозги как раз у больных людей! Дело в качестве мозга. У мужчин гораздо меньше связей между разными частями мозга внутри каждого из полушарий. Я думаю, что это из-за основной женской роли в эволюции. Потомство ведь нужно охранять. Это значит, что нельзя со всеми ругаться, нужно уметь договариваться. Женщина — хороший переговорщик. Я бы сказала, что у женского мозга более эффективная работа. Это первая часть истории. Зато экстремальные вещи в мужском мозге гораздо сильнее. Если дурак, то такой дурак, каких среди женщин еще поискать нужно. Если гений — то, разумеется, мужчина. Очень мало выдающихся женщин. Например, феминистки. Я как-то в Нью-Йорке в кругу таких женщин, по дурости своей, пустилась в дискуссию. Они все на меня накинулись, говорили, что им воли не дают и прочее. А вот если бы волю нам дали из нас бы столько всего вышло Моцартов, Бетховенов и Шопенгауэров. Уже давно волю дали! Ну и где они? Я что-то не вижу. Понятно, что вы можете перечислить всех самых известных женщин, но их ряд все равно очень мало. Поэтому я думаю, что великие женщины прошли очень сильный отбор. Они действительно вылезли, раздвигая все леса и кущи. Если мужчина — дурак, то такой дурак, каких среди женщин еще поискать нужно Николай Усков: А как вы думаете женщина лучше считает? Татьяна Черниговская: Нет, я так не думаю. А зачем ей вообще считать? За неё монстр железный все посчитает. Я бы сказала, что женщина должна более гештальтную картину видеть. То есть она не три плюс два лучше делает, она просто видит шире: те вещи которые высоко и виртуозно поставлены, мужчина может их не увидеть. Николай Усков: А женщина терпеливее, чем мужчина? Татьяна Черниговская: Мне кажется, нет. Я не специалист в этой области. Поэтому отвечу так: много лет назад у нас дома был один известный московский психолог, специалист по экстремальной медицине. Мы обсуждали вопрос о том, что в России министром обороны нужно сделать женщину. Несмотря на то, что он человек относящийся ко многому с юмором, его взорвало. Он сказал, что если такую-то женщину сделать министром обороны, то она сметет всю Европу, включая Исландию. Любой специалист по криминальной психологии вам скажет, что если женщина уже встала на криминальный путь, она страшно жестока, и ее не останавливает ничто. Поэтому это миф о том, что все женщины мягкие и нежные создания. Про воспитание Николай Усков: Гендерная тематика сама по себе любопытна, но есть ещё один очень важный момент. Мы совершенно теряем какие-то аспекты нашей культуры такие, как чтение, передача знаний от отца к сыну, книга ушла на второй план, коммуникации стали виртуальными. Вот я в детстве жег помойки, а мой сын из дома начал выходить только когда у него появилась девушка. Видимо, по интернету уже не получалось. Как с этим бороться, что нас вообще ждет? Или, может, быть они найдут какой-нибудь способ получать те же знания, которые получали мы? Татьяна Черниговская: Все согласны с тем, что мы уже ввалились в какой-то совершенно новый тип цивилизации. Хорошо это или плохо — даже бесполезно обсуждать. Это совсем другие скорости. Недавно я узнала такое новое слово как «нечеловекомерный мир». То есть скорости на которых все идёт это наносекунды, расстояние это нанометры и существа живые в этих мирах не живут. Это микромир и мы в него ввалились. Война будет выиграна или проиграна монстрами, которые живут в этих мирах и, возможно, мы этого даже не успеем увидеть. Мы попали в мир, который нам несоразмерен и мы не знаем, что с ним делать. Как нам быть в нём? Николас Карр пишет, что раньше он был искусственным ныряльщиком, нырял в знания глубоко, медленно, а теперь он искусственный серфингист, который с огромной скоростью носится по поверхности и даже не успевает нырнуть глубже. Теперь это абсолютно другой мир, люди не умеют читать линейно длинные тексты. Профессора физфака дали своим отборным студентам задачку написанную не формулами, а словами и они не смогли её решить. Это интеллектуальная элита, которая не в состоянии прочесть маленький кусочек текста. Школьники не воспринимают текст больше одной страницы, а мы в этом подыгрываем. Когда ребенок читает дайджесты по «Преступлению и наказанию» это совсем другое. Достоевский не писал этого.
Про формирование человека
- Про формирование человека
- Публикации
- Другие статьи автора
- 2. Педагога, который передает информацию, больше не существует
Татьяна Черниговская — Надежда Стрелец
дети, образование, воспитание, права, обязанности, принуждение, татьяна черниговская, интервью По мнению профессора Черниговской, «элемент принуждения имеет большой воспитательный момент». Интервью Татьяны Черниговской. Татьяна Черниговская – российская ученая в области психолингвистики и нейронауки, занимается вопросами сознания.
«В мире рухнуло сразу всё». Татьяна Черниговская о цивилизации праздности и недоверии к информации
| Татьяна Владимировна Черниговская | В рамках Большого биологического лектория — дискуссионной площадки Московского института психоанализа — нейролингвист Татьяна Черниговская рассказала о том, как сейчас изучается мозг и как меняется подход к науке в целом. |
| Татьяна Черниговская: Советы для тех, кто хочет развиваться | Запрещается изготавливать и распространять продукты на основе выступлений Т. В. Черниговской, вырезать фрагменты из лекций и интервью, добавлять в них собственные титры и названия. |
| Профессор Татьяна Черниговская о когнитивных исследованиях и «Больших вызовах» | Татьяна Черниговская — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. В 2023 году Черниговская Татьяна Владимировна продолжает радовать своих поклонников новыми выступлениями на высшем уровне. |
«В мире рухнуло сразу всё». Татьяна Черниговская о цивилизации праздности и недоверии к информации
На 423-м заседании Совета Федерации в рамках формата «Время эксперта» выступила заведующая кафедрой проблем конвергенции естественных и гуманитарных наук, профессора Санкт-Петербургского государственного университета Татьяна Черниговская. Продолжение интервью с Татьяной Владимировной о жизни после пандемии и науке читайте в июне! Татьяна Владимировна Черниговская рассказывает, чем отличается «мозг миллиардера», как вырастить ребенка-лидера и в чем заключается счастье (оказалось, что все же не в деньгах).
Татьяна Черниговская: В будущем человечество может превратиться в «общество» тупиц
Виктор Лошак: Представляет. Татьяна Черниговская: Картина, которую мы увидим, будет такая же, как если бы он действительно отбивал этот мяч. Из этого страшные следствия. А именно: мы можем мозгу доверять? Может, он все это придумал? Вы — моя галлюцинация, к примеру. И вся студия — моя галлюцинация. А вот мне никто не докажет, что это не так. Потому что доказать нельзя.
Я студентам голову морочу, такие вопросы задаю. Они говорят... Ну они думают же, что они меня сейчас поймают. Они говорят: «А мы сейчас подойдем там и вас ущипнем». Я весело смеюсь и говорю: «Это находится внутри моей галлюцинации вместе со всеми вами, университетом, Петербургом, Землей, Млечным Путем». Виктор Лошак: Хочу еще одну вашу цитату. Огромный труд». Вы знаете, я прочел, и мне полегчало.
Потому что моя теория как человека, который долго работал в газетах, была в том, что есть газеты для тех, кто умеет читать, и есть газеты для тех, кто умеет думать. Татьяна Черниговская: Это так. Знаете, я перевалю ответственность за это, под чем я подписываюсь, но все-таки такие выдающиеся мыслители, как Мамардашвили и Пятигорский, они и вместе, потому что у них есть совместные статьи, и порознь не раз писали, что: думанье, так сказать, — это огромный труд и напряжение всего организма, даже они иногда пишут. То есть это максимально... Потому что тебя все время... Мы же как думающие люди, мы это знаем, — тебя уводит. Тебе надо... Вот очень сложная вещь.
Тебе надо здесь быть сейчас, вот в этой линии, размышляя. А тебя сюда утащило, сюда. Там: надо выпить чаю. Ой, надо позвонить. Вот держаться на этой дорожке чрезвычайно трудно. И я уверена, что если в этот момент опять же вот фиксировать то, что происходит в голове, современными способами, которые у нас есть, то там это будет видно. Виктор Лошак: У Жванецкого есть, как он пишет. Он закрывает дверь.
Все равно уводит, как вы рассказываете. Закрывает окно. Все равно уводит. Закрывает форточку. Остается один на один с бумагой, вот тогда только может писать. Татьяна Черниговская: Ну вот, подтверждает! Татьяна Черниговская: Это очень почему-то... Я, знаете, когда вот у меня какая-то очень сложная статья, ну вот, действительно вот...
Виктор Лошак: Нужно думать? Татьяна Черниговская: Нужно думать по-настоящему, не какое слово выбрать, а по-настоящему думать далеко, — я испытываю какое-то физическое напряжение. Я вот просто чувствую, как это тяжело. Разве нет? У вас ведь было же такое? Виктор Лошак: Конечно. Татьяна Черниговская: Правда? Виктор Лошак: А вы...
Это вы рассказываете, с другой стороны, о тяжелейшем для каждого человека моей профессии моменте, когда нужно сесть и заставить себя писать. Виктор Лошак: Понимаете? Все время ты уходишь, листаешь блокнот. Что-то слушаешь, кому-то звонишь. Татьяна Черниговская: А новые дела себе не придумываете? Я-то знаю, да. Виктор Лошак: Придумываются новые дела. Татьяна Черниговская: Я, например, я с собой-то все больше знакомлюсь, и я сейчас знаю, что мне для того, чтобы что-нибудь сделать, нужен стресс.
Мне нужно, чтоб был дедлайн проклятое слово. Например, завтра утром сдавать. Виктор Лошак: Абсолютно. Когда некуда отступить. Татьяна Черниговская: Вообще вот никаких вариантов нет: вот завтра утром хоть помирай, а надо сдать. Тогда ты сидишь там 12 часов подряд, ругаешься как не каждый матрос умеет, да? И в итоге ты сделал это. Так несколько раз я...
Виктор Лошак: А вы умеете? Вы умеете? Татьяна Черниговская: Вы имеете в виду про матросов? Татьяна Черниговская: Не обижайте. Конечно, умею. Я вообще еще и филолог. Так, короче говоря, я несколько раз думала: ну хорошо, если я потратила на эту работу условно там 12 часов, я могла эти 12 часов потратить неделю назад? Чтобы не устраивать сумасшедший дом в доме у себя там, не ругаться там грязно.
Ведь эти же часы, я могла их вот здесь? Сейчас знаю точно и уже не делаю никаких попыток: бесполезно! Вот только когда уже тебя... Виктор Лошак: На дедлайне? Татьяна Черниговская: Только когда уже вообще никакого выхода нет, тогда получится. Виктор Лошак: Еще об одной большой теме. И постараюсь больше каких-то больших глобальных вопросов не задавать. Вы все время говорите о том, как это страшно, если искусственный интеллект станет личностью, то есть у него появится «Я».
Вот расшифруйте свой страх. Татьяна Черниговская: Боюсь по-настоящему. И, между прочим, серьезные специалисты по искусственному интеллекту, они говорят, как бы считая, что это сильный аргумент, они говорят: «В конце концов, программа умеет ровно то, чему мы ее научили». Было так. Они очень быстро учатся. Во-первых, давайте разберемся, что такое искусственный интеллект. Это неправильный перевод от artificial intelligence, который не более чем программа. А у нас это воспринимается как некий монстр такой, который вместо нас живет.
Но по науке это называется «сильный искусственный интеллект». Слабый — это тот, который нам помощник: там это умеет, это умеет с большими данными работать — то, что сейчас. Сильного искусственного интеллекта или искусственного интеллекта как такового, большого, — его нет. И очень бы хотелось, чтобы и не было. Потому что специалисты... Виктор Лошак: То есть вы боитесь, что эти факультативные искусственные интеллекты сольются в один большой? Татьяна Черниговская: Не только. И один, может быть...
Я однажды выступала в одной по их просьбе компании, которая занимается глубоким обучением нейронных сетей. И вдруг они мне... А там профессионалы, естественно, сидели, в отличие от меня. Я-то им про человеческие мозги, а они мне говорят: «Вы знаете, у нас такая странная вещь стала. Мы вот обращаем внимание... Я говорю: «Я внимательный наблюдатель и слушатель. Что-то произошло? У вас как-то на лицах спокойствия нет».
Они говорят: «Понимаете, эти программы, они стали как-то очень быстро учиться. И мы не всегда контролируем то, что происходит». Я говорю: «А с этой точки, пожалуйста, поподробней». Виктор Лошак: Так. Татьяна Черниговская: Пример из другого места. Мы же знаем, что некая программа изобрела язык, с которым она общается с другой программой. Я не знаю, слышали вы... Виктор Лошак: То есть ей не давали этого задания?
Татьяна Черниговская: Она выдумала язык. Люди не понимали этого языка. Вы понимаете, какая вещь? Значит, они, программа А с программой Б о чем-то там щебечут на их этом языке, компьютерном, естественно. А люди не понимают! Ну, вернемся к этой истории. Я говорю: «И что? Я говорю: «Подождите.
Вы мне, а также всем людям Земли морочите голову словами «что мы вложили, то она и умеет. Чего не вложили, она уметь не может». А сейчас вы мне что рассказываете? Ну, я в обморок упала. Ничего себе! Это что за аргумент? Вы представляете, как они должны были занервничать, если они пошли на примитивный кувалдой, да, так сказать? Просто рубильник отключить.
Но дело в том, что если мы будем идти по дороге, по которой мы сейчас идем и про которую вы спрашиваете, то, разумеется, этот потенциальный большой искусственный интеллект предусмотрит ситуацию, когда его могут отключить, и не будет такого отключателя, которым его можно будет отключить. Специалисты даже говорят, я сама это слышала не в пересказе, что они даже употребляют такое страшное слово, как «сингулярность». Они говорят: «Если эти заразы, значит, они обретут самость, то есть личностью станут, то наша история закончена. Потому что хода назад не будет». Это история, которая... Ее нельзя вернуть. Выглядит как фантастический роман. Но я говорю...
Виктор Лошак: Если бы это уже не началось. Татьяна Черниговская: Очень умные вы вопросы. Извините за банальную лесть, но, правда, очень умные вопросы задаете. Вопрос, на который вы намекаете, вот какой: «А мы узнаем о том, что это произошло? Виктор Лошак: Программа. Ну, программа. Неважно, как назовем, что у нее уже появилось осознание того, что она личность. И у нее есть собственные планы, цели и методы, как их достигнуть.
Во-первых, мы в эти планы не входим. А мы им зачем? Во-вторых, а как вы собираетесь узнать, так это или нет? Потому что вот в последнее время таких вбросов все больше и больше в сети. И знаете, эта программа сейчас, значит, чат, какая-то там буква латинская, которая пишет дипломы за день там и так далее, вот одна из этих программ подала в суд на корреспондента, который у нее брал интервью и при этом не спросил разрешения о публичном выкладывании этого интервью. Это что? Виктор Лошак: То есть, она уже в курсе дела социальных связей? Но, конечно, тут вот такая язвительная особа, как я, к примеру, скажет: «Послушайте, ну ее научил этому разработчик».
Вот тут-то я могу сказать. Татьяна Черниговская: Ну они играют просто друг с другом, эти сильные математики, такого типа математики, они играют: кто кого переиграет. Но это все равно нас возвращает к предыдущему вашему очень хорошему вопросу. А как мы можем узнать: это идеальная имитация или на самом деле? А никак! Виктор Лошак: Ой! Татьяна Черниговская: Напугала? Виктор Лошак: Напугали.
Татьяна Владимировна, вы много раз говорили о своей симпатии к Далай-ламе.
Кто-то окончательно впал в психоз с постоянным протиранием конечностей антисептиками, кто-то наоборот, воспринимает ситуацию как новый поворот, позволяющий осознать простые ценности жизни. Как вы считаете, кого сегодня больше и почему? Такой статистики нет ни у нас, ни у кого бы то ни было другого. Людей, которые находятся в настоящем неврозе, или даже психозе, не так много. Но это вокруг меня. И я бы сказала, может быть, даже есть недооценка ситуации, в которой мы оказались. По-прежнему есть психологическая надежда, что «тяжелый период, который идёт полгода, продержится ещё месяц-два». Но у нас же нет никаких оснований делать такой вывод. Мы, конечно же, не можем и делать вывод, что «это теперь с нами навсегда».
Может быть, и навсегда, но что значит «навсегда»? С нами и грипп навсегда. С нами много чего навсегда. В какой форме это всё будет? Поэтому я бы сказала, что пока не столько «паника», сколько «недооценка» доминирует. А то, что неврозы и даже психозы через некоторое время начнутся и там, где их пока нет, лично я не сомневаюсь. Люди смогли немного отвлечься летом от весны и её эмоций. Времена года являются фактором в пандемии не только эпидемиологически, но и ментально? Например я дождь люблю. Мне нравится, когда он идёт.
Разные люди реагируют по-разному. Отнюдь не все считают, что счастье — это когда жара 35 градусов тепла. Абсолютно не все. Я наконец хотела бы их увидеть! Ведь в прошлом году был в этом смысле провал. Я и вы просто северные люди. Но дело не в нас с вами, как в личностях. Дело в том, что ситуация зыбкая. Лично я считаю, что ничего хорошего не будет уже осенью. Не потому, что «пандемия» разыграется по второму кругу.
Тем более никто не знает, что есть «первый круг», «вторая волна»? Что это значит? Волна идёт и идёт. Это же просто игра в слова на уровне психологического воздействия. Диапазон и здесь важен. Кем и чего? Медийные волны переоценены? Не специалистами, а простыми людьми. Вот сейчас многие рассуждают: «Слава богу, всё закончилось, наступает школа, будет полегче, сдам ребёнка в школу, профессионалам». А вы представляете, что будет сейчас происходить в школах?
Как вы собираетесь детей удержать в предлагаемых режимах? Предполагается, что дети теперь будут сидеть каждый в своём классе исключительно. При этом в намордниках. А перед ними весь день учитель в наморднике. Как это будет выглядеть? Время от времени они будут строем ходить поесть. У них не будет перемен в обычном смысле. Для детей эта ситуация, мягко говоря, не простая. Как в этом выжить? И еще учебное время будет в разных классах в разные часы начинаться.
Вы говорите про утрату функции планирования своего завтра? Чёткий признак нового в настоящем? Это очень плохо, скажу профессионально. Одно из главных умений нашего мозга заключается в том, что в других науках называется «вероятностное прогнозирование». На этом вообще построено всё живое. Если медвежонок сунул лапу в костёр, который кто-то забыл, и его лапу обожгло, то в следующий раз он в костёр лапу не сунет. Ему мозг подскажет: если сунешь, то будет вот что. Способность к прогнозу. У человека эта способность в высшей степени представлена. Этим занимаются лобные доли головного мозга.
Не в мистическом смысле, а просчитывание. Украдёшь — попадёшь в тюрьму. Будешь хамить — получишь в лоб. На этот счёт есть многочисленные эксперименты, психологические и даже психофизиологические. Если человек помещается в ситуацию, в которой он не может прогнозировать, то это очень плохо кончается. Он просто вырубается. Нет смысла добавлять панику. Хорошо, если в этой ситуации оказывается человек, склонный к рефлексии. Кто может критически на себя посмотреть. Сказать себе: «Надо бы убавить обороты, расшумелся».
Но подвергает ли простой человек своё мышление анализу? У него происходит совершенно другое. У человека копится тревога внутри, а он сам не знает, что происходит. Помните, были кастрюли-скороварки? Глухо закрывались. Была дырочка для пара. Вот если эту дырочку закупорить, то кастрюля могла взорваться, так, что мало не покажется никому. Это метафора внутреннего мира человека. У человека такое копится, а потом ему вдруг не нравится чья-то шапка, которая вообще отношения к делу не имеет, и это сокрушает человека. Прогноз мой плохой.
Если у человека сейчас есть неосознанная надежда, что этап пройден, то я опасаюсь, что когда все вернутся в города, то снова начнутся заражения.
Запрещается изготавливать и распространять продукты на основе выступлений Т. Черниговской, вырезать фрагменты из лекций и интервью, добавлять в них собственные титры и названия. Аудио-визуальные произведения с участием Т. Черниговской содержат результаты интеллектуальной деятельности, переработка и распространение которых без согласия автора, нарушает Закон об Авторском праве.
Я думаю, природе — или Создателю — просто надоело то, как мы себя ведем. Когда я училась в школе, в нашем классе висел плакат: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее — наша задача!
И подпись: «Мичурин». Про этого селекционера такой анекдот ходил: «Знаешь, как умер Мичурин? С клубники упал, тут вишнями и завалило». Это, конечно, анекдот, но сюжет интересный. Настолько высоко взлетел в своем развитии, что все ему нипочем: и реки повернем, и горы свернем, и кукурузу вырастим там, где рос только хвощ. Вот нам и показали, кто на самом деле здесь хозяин. Божья кара этот коронавирус или дьявольское изобретение, но факт есть факт — эта мелкая тварь поставила на паузу весь мир. Больше всего сейчас хочется нажать на кнопку «перемотать вперед».
Невозможно: никому не ясно, как именно он действует, вакцины не существует. Она, конечно, будет, но нескоро, и не факт, что этот вирус к тому времени не мутирует. Хорошо, а нам что теперь делать? Ведь это, между прочим, вопрос жизни и смерти. Причем жизни и смерти не только индивидуума, но и цивилизации. Согласитесь, речь идет о цивилизации! Божья кара этот коронавирус или дьявольское изобретение, но факт есть факт — эта мелкая тварь поставила на паузу весь мир Я волнуюсь. И что же нам делать?
Для начала, наконец, осознать, что врач — одна из главных профессий на этой планете. Люди, которые нас спасают, находятся на фронте, причем на его передовой, заражаются сами или становятся носителями вируса. И ученый, конечно. В борьбе с таким злом нужны профессиональные знания самого высокого уровня. Причем не только вирусологов и эпидемиологов. Пока они решают, как лечить, мы задаемся другим вопросом: а как учить? Да, все наши студенты переведены на онлайн-обучение, которое, оказывается, отнимает чуть ли не в два раза больше времени у всех. Казалось бы, что такого — включил zoom и учишься.
Но так просто это не работает. Раздражены все. Преподаватели дают огромные задания, чтобы компенсировать отсутствие живого общения. Бедные студенты, истосковавшиеся по живому общению — они мне сейчас такие письма трогательные пишут!
Татьяна Черниговская — Надежда Стрелец
Пока мы с вами говорили, она уже несколько раз деформировалась и выстроила новые связи. А если рассматривать этот процесс с точки зрения эпигенетики, то можно сказать так: от того, чем занят мозг сегодня, зависит то, каким будет мозг у наших потомков. Представляя в голове разные объекты, существа и состояния, мы будто всегда готовы к чему угодно. Словно перманентная защитная реакция. Честно говоря, я не могу себе представить, как бы другие животные, кроме человека, выжили, если бы у них вообще не было подобной способности. Существует такая вещь, как вероятностное прогнозирование — важный аспект в обеспечении жизни. И если у живого существа не будет никакого прогноза на ближайшее будущее, то оно просто не выживет. Например, если волк наступил на непотухший уголек и обжег себе лапу, то совершенно бесспорно, что в следующий раз он вряд ли наступит снова. Я не хочу сводить все к условным рефлексам, но все же какой-то уровень воображения и прогнозирования есть у всех живых существ. Как оно связано с памятью и прогнозированием?
Разумеется, есть зоны, которые специфичны для какой-то деятельности, отвечающие за обработку сложных зрительных образов, за слуховое восприятие и т. Это подтверждают случаи из медицинской практики. При нарушении целостности той или иной зоны мозга в результате травмы или заболеваний мы сразу видим негативный результат в определенной части тела или в протекании какого-то процесса. Поэтому очевидно, что специализация и локализация все-таки есть. Но стоит нам продвинуться дальше и задать вопрос, где у человека память или ассоциативное мышление, ответ будет таков: везде. Ясно, что если получит повреждение гиппокамп, то не будет и памяти. Это факт. Но, с другой стороны, мои пальцы помнят, например, какова ткань на ощупь или что бывает, когда их нечаянно порежешь. То есть память тела тоже существует.
Конечно, вы можете сказать, что сенсорные процессы так или иначе происходят в мозге. Но я специально привела относительно простой пример, чтоб показать, что память может быть где угодно. Кроме того, чем более сложный у нас мозг, тем более ассоциативна наша память. Скажем, воспоминание о какой-то книге может быть связано с воспоминанием о том, как вы пили кофе из красивой чашки, а в это время в окно влетела бабочка. И каждая из этих деталей навсегда связана с другими. Поэтому локализация памяти действительно существует, но также есть места, этакие когнитивные ментальные карты, которые могут быть очень сильно распределены по мозгу. В какой период он появился? Все ли общество можно причислить к этой категории? Конечно, я бы хотела подвести всю человеческую цивилизацию под эту категорию.
Но очевидно, что в мире есть множество людей, которые, фигурально выражаясь, только и делают, что едят гамбургеры. И я не уверена, что их можно рассматривать как «людей, порождающих смыслы». Если же рассматривать этот вопрос с научной точки зрения, то единственные ли мы существа на планете, которые имеют дело со знаками? Научное сообщество биосемиотиков, например, считает, что мы, люди, слишком много о себе думаем и что разного рода знаковое поведение характерно для очень многих животных, если не сказать — для всех. Честно говоря, я не считаю, что оно характерно для всех, но где эту границу провести — большой вопрос. Взять хотя бы пчел. У пчел довольно сложное поведение, и отнюдь не все его элементы можно свести к программам, заложенным в генетике. Я думаю, что семиотическое поведение зародилось с начала человеческой цивилизации. Хотя здесь мы сталкиваемся с вопросом: а что считать началом?
Если взять неандертальцев и денисовцев, чей генетический материал перешел к нам в разных долях, то еще 20 лет назад я студентам в аудитории высокомерно говорила, что неандертальцы — это тупиковая ветвь эволюции, бастарды, не «царское дело» о них разговаривать. Сегодня представления о наших предках совсем иные, поскольку, например, мы теперь знаем, что у них было искусство. Мы знаем о рисунках в пещерах. Я сама дважды была в Денисовой пещере, и то, что там нашли, просто поражает например, украшения. Невольно задаешься вопросами: во-первых, как они это сделали, а во-вторых, зачем? Второй вопрос даже важнее. В Денисовой пещере обнаружено свыше полутора сотен изделий, интерпретируемых исследователями в качестве персональных украшений. Поэтому как давно зародилось семиотическое поведение и почему — вопрос открытый. Но то, что эта граница сдвигается все дальше назад, бесспорно.
Сейчас на 40 тыс. Если смотреть на рисунки древних людей в разных частях Земли, то ясно, что они сделаны мастерами. Это говорит нам о том, что мы высокомерно и неправильно оценивали тех, кто жил до нас. Не такие уж они и примитивные. Например, археологи обнаружили старую костяную флейту, возраст которой оценивается в 40 тыс. Сразу же встал вопрос: это действительно музыкальный инструмент или это случайные отверстия в кости, которые нам кажутся флейтой? Специалисты считают, что все-таки это музыкальный инструмент, который указывает на высокую символическую развитость древних людей. Так что мой ответ таков: люди — существа семиотические. Мы живем в мире знаков.
Знаки — это не только язык, но и музыка, искусство и прочее. Это и математика — язык Бога, как говорят некоторые серьезные ученые. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, я позволю себе задать свой: математика у людей такова, потому что у нас мозг такой, или математика в принципе — это совершенный язык Вселенной, а наш мозг оказался способен кое-что в ней понять? Равно как и музыка. Музыка — что такое? Это что-то про наши уши и мозг? Это же не просто звук с его частотами, децибелами и т. Физические характеристики легко зафиксировать приборами, но музыка становится музыкой тогда, когда попадает к нам в мозг. Поэтому и музыка, и математика, и любое другое семиотическое знание декодируется в подготовленном мозге.
Не в ушах и не в глазах, а в мозге.
Важно найти для себя подходящие методики и регулярно их практиковать. Но, родившись гением, можно им не стать. Если нейронная сеть тренированная, особенно с детства, то память будет ухудшаться с гораздо меньшей скоростью. Главная беда современных детей — это амбиции их родителей. Неважно, знает ли ребёнок точные даты исторических событий. Важно, чтобы он понимал, что и почему происходит на этой планете. Всё остальное уже знают поисковые системы. Сейчас ценны те люди, которым в голову будут приходить гениальные необычные мысли.
И это будет открытием. Каждого маленького ребёнка надо учить музыке, потому что это тонкая изысканная настройка нейронной сети. И неважно, станет он профессионалом при этом или нет. Искусство — совершенно особый способ восприятия реальности, не менее могущественный, чем наука. Нужно к себе прислушиваться. Иногда стоит бросить дела и поехать на отдых, погулять, расслабиться. Не стоит ждать, когда мозг тебе скажет, что я ничего не помню. Привет, Альцгеймер. Искусством надо заниматься для того, чтобы выделиться из толпы, стать самим собой.
Проверям себя по ссылке: Хочешь получать больше советов и лайфхаков для здорового образа жизни? Подпишись на еженедельную рассылку Лайфстайла. Электронная почта.
И сегодня у нас в гостях — ура! Татьяна Владимировна, здравствуйте. Здравствуйте, для меня честь с вами быть, я смотрю ваши передачи, и… в общем, мне интересно. Татьяна Владимировна, я должен начать с признания: за четыре года существования программы у меня никогда не было такого толстого сценария. Боже, я даже боюсь подумать, что меня ждет в таком случае. Нет, я думаю, я знаю, что меня ждет увлекательная беседа и интеллектуальное путешествие. Но перед первой частью я хочу вас, по традиции, попросить ответить на вопрос такой: как вы сегодня, здесь и сейчас отвечаете на вопрос: кто я?
Татьяна Владимировна Черниговская — профессор, доктор биологических наук, доктор филологических наук, ученый в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Заслуженный деятель высшего образования, заслуженный деятель науки Российской Федерации. В 2017 году номинирована Российской академией наук на Золотую медаль за выдающиеся достижения в области пропаганды научных знаний. Это очень трудный вопрос, потому что отвечать на него банально не хочется. Может быть, я отвечу вот так, что — да, я ученый; да, я преподаватель, это важная часть моей жизни, я занимаюсь тем, что я заражаю молодое поколение страстью к этому занятию, которое, мне кажется, беспроигрышное и интересное всегда. Но вторая часть моего ответа будет такая: я — человек в растерянности, и я пытаюсь понять, куда мы попали, сейчас какое мое место в этом пространстве — я имею в виду не место активного деятеля, а место думания. Вот я честно вам ответила, что я в какой-то турбулентности такой и в тревоге некоторой, и в смятении тоже. Сразу очень много вопросов. А вот интересно, вы начали отвечать с «да» — это вот потому что какой-то постоянный диалог? Ведь когда вы говорите: «да, я ученый» — это значит, как будто вы продолжаете что-то, как будто вы отвечаете, да?
Ну, на внутренние, вероятно, вопросы. Не хочу выдумывать, что я вот прямо проснувшись, до завтрака думаю, кто я, — это, конечно, нет. Но все-таки, потому что я вообще представляю себе, что у меня могла бы быть другая жизнь, не обязательно ученый. Но… все-таки это лучшее из того, что могло бы быть, если не считать какого-то совсем другого жизненного пути, вне современной цивилизации например, но это так, это размышление. Так что да, это внутренний диалог. Скажите, пожалуйста, а вот эта растерянность и смятение, которые вы упомянули, оно касается какой части жизни — именно ситуации с развитием цивилизации, или это нравственное смятение, или это все вместе? Я думаю, что это все вместе, но отрицать то, что человечество находится в необыкновенной, турбулентной, я уже сказала, ситуации, сложно, правда? То есть как бы все вдруг стало рассыпаться, если не брать самых главных вещей, которые стабильны и про них не на этом канале, мне уж, во всяком случае, говорить, то когда ты смотришь вокруг и слушаешь, ощупываешь это, то думаешь: ну а что, только молиться, потому что непонятно, как этот мир собрать, он покатился куда-то, съехал с катушек. Я сейчас вспомнил, что то, что Пастернак перевел, как «…времен распалась нить, как мне обрывки их соединить», в оригинале у Шекспира он же время сравнивает с вывихом, который он не знает, как вправить, а тут уже не вывих, тут уже какой-то такой… …я надеюсь, не перелом, в смысле медицинском, потому что тогда надо склеивать уже чем-то или какие-то штыри туда вставлять, и это какая-то страшноватая метафора, согласитесь. Хотелось бы, чтобы отделалось вывихом.
ВЕРА Вы сказали про то, что остается только молиться. Я хотел как раз первый вопрос, первая тема — «Вера», вот какой вам задать. Вы недавно в одной беседе сказали, что не всякий может думать, что мысль — это страшный труд, такое же напряжение, как в молитве. А вот вам лично сложнее думать или молиться? Быстро отвечаю. Потому что это переход, это переход в какое-то совсем другое пространство и в другое состояние внутреннее, я не уверена, что я могу про это рассказать. Могу в смысле — смогу, не потому что это тайное, а потому что я не уверена, что я могу это сформулировать. Но это абсолютное напряжение всего. Ведь вот в одной из, по-моему, это Оптинские старцы, одна из молитв: «научи меня молиться». Да, молиться, собственно… …вот это про это.
Это очень трудно. Трудная наука. Ну, труднее науки точно. Научно трудно думать, но это, пускай мои коллеги на меня не обидятся, но это техническая трудность. Если речь не идет, я имею в виду сложность научного мышления, как бы ты путаешься в алгоритме: вот из этого это, из этого это. Но я сама себя хочу опровергнуть, потому что это все правда, то, что я сейчас сказала, но это не касается прорывов, это не касается… ну, открытий — я не уверена, что я знаю, что такое открытия на собственном опыте, но… это примерно то, что я говорила, когда при молитве ты должен войти в какое-то другое состояние, это не правило, это именно состояние какое-то другое. Ведь вот когда мы читаем письма или дневники, или отзывы других людей про творческих, великих людей, крупных ученых и так далее, они как сговорились все, они одно и тоже, они говорят: «вдруг пришло откуда-то» — откуда? Почему еще пять минут назад я не понимал, а теперь понимаю? Этого очень много, то есть это какой-то другой способ думания. А вот писатели, поэты часто говорят, что «как будто кто-то диктует».
Ученый может так сказать? Не такой простой вопрос. Думаю, отчасти да. Почему отчасти? Потому что все-таки значительная часть научного мышления происходит по, условно скажем, аристотелевской логике — ну, мы дрессированные, нас научили, ты должен внимательно смотреть за тем, что перед тобой лежит и стараться не делать логических ошибок. Поэтому вот этот компонент тоже есть, я не уверена, что, а может быть, даже уверена, что его нет, такого компонента у художников, у композиторов, у живописцев, но это, конечно, вопрос к ним, во всяком случае такого, на поверхности лежащего такого дисциплинированного мышления у них нет, и незачем ему там быть. Там скорее есть вопрос: откуда диктуют — «оттуда» или «оттуда»? Это, я уж не помню, не хочу соврать, кто-то из глупых людей Ахматову, по-моему, спросил: «А трудно ли писать стихи? Так что вот. Здесь мы выходим на чрезвычайно важную для меня тему: наука, искусство, религия как способы познания мира.
И вы говорили многократно, что нет никакого противоречия между наукой и религией, а вот связь религии и искусства, вы говорили, она такая чрезвычайно интересная и до конца непонятная. Какой у меня вопрос: мне все-таки кажется, что — в современном мире, по крайней мере, — это разные способы познания мира, которые да, соединяются в человеке, потому что он может быть ученым и если не писать, то любить стихи и так далее, но сами по себе друг с другом не пересекаются. Я помню, одна конференция, физик выступал какой-то известный и говорил о том, что «надо сопрягать», вот он толстовское это использовал, а я тогда был молодым наглым аспирантом, не выдержал, сказал: «Профессор, вы так блестяще выступаете, но в вашей логике получается, что есть мусульмане, христиане, буддисты и физики, и они должны сопрягаться». Они как бы в одном ряду. Фото Владимира Ештокина Да. И вот как все-таки сочетаются эти способы познания, потому что то, о чем вы говорите, все-таки действительно что-то есть общее, да? Да, есть. Так нет, мы же все люди, понимаете, если бы мы были разные биологические виды, извините за грубый такой ответ, то есть вот здесь живут те, которые ученые, и это такой-то биологический вид, а здесь те, которые… это же один и тот же, это люди, и те, и те — люди. И ваш вопрос на самом деле очень сложный, потому что кто будет отрицать, по крайней мере в классическом искусстве, роль религии как темы? Просто это наша культура.
Как источник, да. Да, как источник, это везде присутствует, если не брать, конечно, постмодернистов, которые уже вообще какие-то немыслимые вещи с этим делают, то тематика — да. А вот не тематика, вот это внутреннее состояние, я думаю, что это сложнее история, потому что есть же… Есть Леонардо, есть Караваджо, которые… разное в них присутствовало, в их личности, в том числе и не без дьявола дело было, что не отменяет абсолютно фантастической гениальности обоих, так ведь? Поэтому я думаю, может быть… не хочется легковесные вещи говорить, но я думаю, что их раздирало это внутри, что у них бури и ураганы внутри были, и, может быть, эти бури и ураганы давали такой… Вот смотрите, но все равно ведь есть какая-то разница. Вот, скажем, есть гениальнейший писатель Лев Николаевич Толстой, про которого, по-моему, Константин Леонтьев сказал, реагируя на его религиозные поиски: «Да у Толстого органа нет, которым верят». Ну так чем кончилось-то дело. А вот я все-таки надеюсь, что мы не знаем, чем кончилось, потому что не знаем… Нет, я имею в виду — формально, формально-то — анафема, то есть доигрался Толстой, да? Доигрался, но… ой, не нам судить, ну не мне во всяком случае. Это же все хорошо, когда глубины нет, тогда можно легко решать: «этот отсюда, этот отсюда, этот не понял». Но когда речь идет о личностях такой силы и масштаба — не знаем мы, что внутри, думаю что… Но я даже сейчас не про личный его поиск, а про то что вот, скажем, я опять про сочетание или соотношение искусства и религии, художественного чувства, художественной гениальности, которая неоспорима у Толстого и религиозной — да простит меня граф — примитивности.
Ну вот я читал эти его четыре евангелия, ну там не Христос, а Махатма Ганди такой получается, и ничего религиозно интересного там нет. Ну, вообще-то, никто никому ничего не обещал, я могу сказать, но я имею в виду: Толстой как хотел, так и смотрел, то есть нам может нравиться и не нравиться — это другой вопрос, а он тоже, я думаю, последнее, о чем он думал, — это как кому понравиться. Так что я думаю, у него тяжелый внутренний мир был, мучительный, собственно, это и видно из его творчества. Необязательно из больших романов, но… Вообще это интересно, поскольку перечитываешь за жизнь несколько раз, и каждый раз — разная история, как мы знаем. И вот, скажем, «Анна Каренина», она мне то резко не нравилась, потом… Вы имеете в виду героиню или книгу? Мне и книга, а героиня мне и сейчас не нравится резко, прямо могу сказать. Конечно, мне могут ответить, что я ее не понимаю, я согласна на любую реакцию на то, что я сказала, это ничего не меняет для меня, мне не нравится этот персонаж — ни с какой стороны.
Вовсе нет. Как и в любом деле, эффективность зависит от качества подготовки. Например, на наш новый бесплатный двуязычный онлайн-курс СПбГУ «Нейролингвистика» на образовательной платформе Coursera записались на этот день 39220 человек! Хорошо, что мы успели его доделать как раз до вынужденных каникул. Поначалу я, конечно, отбивалась всеми четырьмя копытами от идеи делать такой курс, потому что знаю, сколько усилий стоит сделать подобный проект хорошо. Но я довольна результатом. Впереди «чудесное» — в кавычках — время. Несколько месяцев над ним работала профессиональная университетская команда: звукооператоры, редакторы, режиссер. Благодаря моим научным и дружеским связям, лекции по всем областям нейролингвистики, например, о дислексии, о том, как дети обучаются первому и второму языку, о том, как мозговые механизмы обеспечивают язык, читают не только наши специалисты, но и известные в своих областях профессора из Америки, Норвегии, Финляндии. И курс получился очень красивым — над ним работала компьютерный дизайнер Ардак Муканова, выпускница факультета искусств СПбГУ, деканом которого является Валерий Гергиев. Там мозги на картинках крутятся, пояснения появляются, зоны выделяются — очень здорово! Есть, конечно, обратная сторона у дистанционных занятий — драйв не тот, что при личном общении. Особенно у преподавателей такого типа, как я, которые, скажем так, ведут себя живо... Эту живость нельзя передать дистанционно. Я же вижу, что в аудитории происходит: заражаются все! Это тоже вирус, но полезный: глаза горят, эмоции через край — на расстоянии такое не делается. К пандемии коронавируса нас привела гордыня Как мы вообще попали в этот новый мир? В нашем мире стало доминировать право сильного, право двора: у кого кулак побольше, тот и выиграл. Стоило развиваться великой человеческой цивилизации, создавшей немыслимые шедевры, чтобы в итоге дело кончилось тем, что «я хозяин, потому что я сейчас тебе дам в лоб! Это касается как отношений между людьми, так и отношений между странами. Должны быть правила. Юрий Михайлович Лотман писал: «Культура — это система запретов». От простых «не сморкайся за обедом» и «не толкайся локтями» до сложных этических принципов. И эти этические принципы оказались разрушены. Кулак против культуры. Если ценность старого мира в том, что важнее тот, у кого губная помада дороже, тогда поделом ему и досталось. А на что нам ориентироваться? Философы, например, ссылались на золотой век. Он вообще когда-нибудь был? Примет этого полно — многие из них у меня на полках стоят: великая литература, великая философия, великая музыка, великое кино, великая живопись. Все это и нужно изучать.
Что думает Татьяна Черниговская об образовании, ЕГЭ и атаке киборгов?
Взгляд меньшинства. А большинство, оно недооценивает. Не будет привычного снова. Старшее поколение стоит на месте, пока остальные идут вперёд?
Но вот у меня есть несколько коллег, которым за 80. И они в цифровом мире живут хоть бы хны. И они не компьютерщики и математики.
Нужно тоньше анализировать. Очень много зависит от того, что человек делает. Если просто пенсионер, который сидит дома, то всё, что ему надо освоить, это как покупать продукты онлайн.
Условно говоря. В какой социум ему встраиваться? Ему некуда встраиваться.
Хуже дела у тех, кто чуть моложе. Те, кому до 60. Те, кто ещё в тираж не вышел, но жизнь изменилась.
И очень много преподавателей, учителей в этом сезоне просто уволились. Я буквально на днях это обсуждала с коллегами на большом педагогическом форуме, который, опять же, прошёл онлайн. Они не понимают, как работать дистанционно, как жить в новой среде.
Люди в депрессии, потому что функция изменилась, а человек не готов. Я констатирую факт. Если оценивать этот факт, то я смотрю на это, как на факт природы.
Куда деваться? Если так вышло, значит, надо искать какой-то другой вид деятельности. Но я очень сочувствую этим людям… — Это временный минус с точки зрения качества образования?
Нет, не временный. Потому что те, кто оставляют профессию из-за неспособности вписаться так глубоко в цифровую реальность, это часто люди-бриллианты. Такой класс профессионализма, который дальше уже недостижим.
Люди с огромным практическим и научным опытом. Планка падает. Но за исключением абсолютных исключений.
Есть люди, вне зависимости от возраста и специальности, которые осваивают другие области знаний. Но есть условный специалист по древним рукописям, или читает по-шумерски, а таких, как он, во всём мире 4 человека, или 3, и скоро может стать 2. Вот он сидит вне компьютеров со своей клинописью, и он бесценен!
Нет цены. И если у таких людей исчезают ученики, то это совсем плохо… Бриллианты ведь не коробками меряются. Надо сохранять таких людей.
Если мы не сохраним учеников для таких профессионалов, то можем оказаться в ситуации, о которой мне много лет назад в Тарту сказал мой друг — американский профессор. А именно — мы столкнёмся с тем, что мы уже умели читать египетские папирусы, теперь всё расшифровано, но больше нет тех, кто знает, как читать. Не может статистика применяться к личностям уровня Дюрера, Эйнштейна, Нильса Бора и так далее.
Поэтому если мы теряем их из-за их неспособности правильно оформить табличку, то придурки мы! Двигаемся к этому? Запахло Дарвином.
Совсем уж естественный отбор пошёл… Причём и социально, и идеологически. Конечно, можно продолжать играть в этот идиотизм политкорректный. Но геном от генома отличается.
Извините за пошлость, ведь это известно со школы каждому. Утром расшумелась сама с собой. Как быть, например, с ДНК дальше?
Там же белок! Почему белок, а не чернок? Уже и ход белыми в шахматах проблема, говорят американисты.
Белые грибы? Великое поле для шуток. Если мы не хотим заниматься самоедством, то надо понимать, что мы сами себя в итоге сожрём в том идиотизме, в котором мы сегодня крутимся.
Посмотрите на мир. Всё происходит одновременно. Я бы сказала, что планета показывает нам, кто на самом деле хозяин в доме.
Человек захлебывается. Часть мира горит так, что непонятно, куда бежать. Часть мира трясёт от землетрясений и цунами.
Мелкие реки становятся крупными. Полностью все спятили с политкорректностью! И так далее.
Плюс ко всему биология. С которой не может справиться вся наука Земли. Такие все крутые, венцы природы.
И что? Природа отвечает. И показывает наше место.
У людей вообще будут человеческие качества, если они будут всё время сидеть в Сети? При встрече с другим человеком они могут элементарно испугаться. Не будут знать, что это такое.
Дети ещё планируются, будут завтра рождаться? А флирт ещё планируется? Не в Сети.
Подозреваю, что об этом пока знают все. Кроме того, очень изменится профессиональная среда — вся вообще. Масса специальностей отомрёт.
Причина их возникновения кроется в генетике. Но и здесь невозможно выделить конкретные зоны, ответственные за дислексию. Полное интервью смотрите в группе канала «Доктор» во «ВКонтакте».
Я ответила ему, снобистски глядя: «Ты? На мой мозг? Ты меня не смеши только, пожалуйста». Не вижу смысла жизнь свою тратить на то, что мне неинтересно.
Мне очень интересно было в Масленицу печь блины разного вида. Нисколько не менее интересно, чем исследовать сознание. Я вам клянусь! Я обожаю рекламу, своим идиотизмом она мне просто доставляет наслаждение. Мозг — это сети, пульсирующие сети. Там нет «мест», где отдельно работает что-то одно. Поэтому даже если бы мы нашли в мозгу зоны жертвенности, любви, совести, это нам никак не облегчило бы жизнь. Я лучшие годы в дурдоме провела.
Это правда. Через дефис.
Даже если игра идет не с самой природой, а как бы с социумом. Вот я недавно видела кусок западного документального фильма, он меня просто в ужас привел. Кино было такое: детский сад, дети 4-5 лет, и учительница обращается к ребенку, условно, Гансу: "А ты уверен, что ты мальчик? А после этого говорит: "Вот тебе задание, ты домой пойдешь — подумай: ты мальчик? Или, может быть, ты девочка?
Дети, между прочим, имеют права. Когда взрослые предлагают им такую парадигму жизни на Земле, то они нарушают их естественные права. Вот когда этот Ганс вырастет — тогда он дальше будет с собой разбираться, сам или с психоаналитиком. Но маленький ребенок имеет право иметь маму и папу так же, как вороненок, лисенок, медвежонок и любое другое существо. Вы почему решили, что имеете право в это влезть? Это серьезные вещи! То есть иметь двух отцов или двух мам… Это чудовищная вещь.
Она сыграет, понимаете. Может быть, нескоро, но когда эти дети вырастут, это будет иметь плохие последствия. Главный аргумент, который бы сейчас любой западный человек вам предъявил: если ребенок растет в ужасных условиях в каком-то детдоме, где его бьют, не кормят, то лучше уж пусть его усыновит какая-то нормальная однополая пара и даст ему нормальную жизнь. Это действительно очень сложный вопрос. Но мы же с вами говорим не как две домохозяйки, а как профессиональные люди. И я вам говорю с позиций своей профессии. Все, что я знаю — антропологически, физиологически, психологически, лингвистически, когнитивно — про человека, говорит мне о том, что это очень плохая дорога.
С плохим вектором. Пусть я ошибусь. Но вы ведь спрашиваете мое мнение? Я вам говорю: мое мнение такое. А что касается аргумента "ребенок в детском доме" — слушайте, ну в мире много всякого плохого происходит, но мы же не говорим о какой-то крайней ситуации, мы говорим о некой средней линии, о векторе, который приняла вот эта современная мода. Скажите, пожалуйста: мозг у мужчины и женщины одинаково устроен? Еще раз повторю, что спектр большой.
Если взять некий средний вариант, которого нет на Земле, то да, мозг мужчины и мозг женщины отличаются. У мужчин гораздо больше нейронных связей внутри полушарий, а сами полушария как бы более автономные, если говорить очень грубо и ненаучно. А у женщин гораздо больше связей между полушариями. Они за счет вот такого проникновения в другой тип мышления — потому что левое полушарие гораздо более логическое, а правое полушарие гораздо более гештальтное, романтичное, если хотите, художественное — способны и это понять, и это. Ясно, почему так произошло биологически: потому что, несмотря на все новые тенденции и моды, все-таки основная роль женщины — это сохранить потомство. То есть, конечно, сначала его произвести с помощью мужчин, но затем сохранить в неприкосновенности, держать дом, очаг, сделать так, чтобы были сыты-здоровы дети… Это значит, не нужно бесконечно ругаться с соседками и соседями, а нужно уметь договариваться в разных условиях. Именно поэтому я специально интересовалась лучшие профессиональные переговорщики — это женщины.
Они знают, как себя держать в узде, умеют быть нейтральными, не принимать ничью сторону, говорить и с этой стороной, и с этой стороной. Тогда как же получается, что с мужчинами мы не можем быть такими рациональными? Мы истерим, обижаемся, совершаем безрассудные поступки… Не вижу противоречия. Мы ведь не голова профессора Доуэля на подставке. Помните такой замечательный роман писателя-фантаста Александра Беляева? Мы представляем собой не только голову и не только ту часть головы, которая связана с интеллектом. Уже не говоря о том, что есть еще и эмоциональный интеллект.
У нас есть эмоции, у нас есть гормональные фокусы, у нас есть серотонин и прочие штуки, которые обеспечивают наше поведение: депрессия — не депрессия, нравится — не нравится и так далее. Но ведь все из мозга идет? Да, но не из коры головного мозга, которая занимается мышлением — гештальтным художественным или рациональным и жестким. У нас еще есть тело, которое отнюдь не является подчиненным мозга. Мы же понимаем, как принимаем решения. Вот вроде все раскладываем по полочкам, а потом — гори оно огнем! Противоположное тому, что сами себе сейчас доказали.
Потому что мы сложные существа. А вы верите в любовь с первого взгляда? Да, разумеется, да. И что происходит в голове человека, когда она случается? Дело в том, что это невозможно показать, к сожалению. Точнее, показать — можно, доказать — нельзя. В мозге, разумеется, происходят чрезвычайные всплески, но доказать, что эта картинка, условно говоря, показывает именно любовь или любовь с первого взгляда — невозможно.
Эта же картинка может показать восторг от чтения книги или от божественной музыки. Вы можете испытать такие же экстатические чувства, когда написали удачную статью. Потому что когда мозг действует если он функционирует всерьез , он действует на полную катушку, всегда, что бы вы ни делали. Но, наверное, когда речь идет о любви, действуют еще какие-то флюиды? Да, но они, к сожалению — или к счастью — попали в точку. Это таки химия на самом деле — феромоны. Я не хочу быть банально понятой, мол, "феромон сыграл, вот человек и влюбился".
Но я не хочу быть понятой и в обратную сторону, что этого нет. Это есть. Есть запаховые портреты людей, но для нас это находится под внутренним цензурным запретом. Я просто занималась памятью на запахи, поэтому говорю это ответственно. Это подсознательная вещь, человек об этом ничего не знает. Это не про то, что "у Натальи такие потрясающие духи, что я отойти от нее не могу". Это про то, что находится ниже порога восприятия, вы сами не знаете об этом, но это действующие вещи, что доказывается серьезной наукой.
Поэтому возможно, что это в прямом смысле "chemistry". Этот химический набор и этот химический набор подходят друг другу. А chemistry может длиться вечно? Или у нее есть "срок годности"? Тут нельзя ответить однозначно.
Публикации
- Что думает Татьяна Черниговская об образовании, ЕГЭ и атаке киборгов?
- Татьяна Черниговская: Все человечество спятило – Счастливая женщина
- Интервью с Татьяной Черниговской — Video
- 1. На дистанте мы утратили периферическое зрение
- Как пользоваться?
Татьяна Владимировна Черниговская
Интервью с Татьяной Черниговской о развитии когнитивных способностей мозга и некоторых особенностях его работы. Татьяна Черниговская — все новости о персоне на сайте издания Выходные в Петербурге: фестивали, мастер-классы и большой детский праздник. Часто мифы об устройстве и возможностях мозга оказываются менее удивительными, чем факты — на этом настаивает доктор филологических и биологических наук, один из ведущих когнитивистов России, профессор Татьяна Черниговская. Об этом ученая сообщила в интервью РИА Новости. По мнению Черниговской, нейросети «кормят» языком и, получается, что язык может уже сам тащить эволюцию, выступая в качестве отдельного игрока.
Интервью Татьяны Черниговской радио «Петербург»
Двое ученых в области исследований мозга — психолингвист Татьяна Черниговская и психофизиолог Александр Каплан — поделятся своими впечатлениями о посещении Тибета, о встрече с Далай-ламой, о его предложениях к научным исследованиям, и о планах к воплощению этих пожеланий. Татьяна Черниговская — ведущий специалист в области когнитивных наук психолингвистики, нейропсихологии и нейрофизиологии в России и за рубежом. Заслуженный деятель высшего образования и заслуженный деятель науки РФ. Александр Каплан — нейрофизиолог и психофизиолог, один из самых известных экспертов в области нейроинтерфейсных технологий.
Они также свозили многих коренных жителей в специальные резервации, где они создавали им минимально достаточные условия для продолжения их жизни, но при этом, они лишали их любых благ и возможностей, выходящих за пределы физического поддержания существования. Вероятность того, что такой ИИ может появиться уже в этом году, как полагает учёная, крайне высока.
Это доказывает то, что ещё в прошлом году ведущие разработчики компьютерного обеспечения и языковых моделей призвали всех представителей данной индустрии остановить любые разработки в этой области как минимум на несколько месяцев. С учётом того, что все коммерческие структуры всегда и в любых условиях прежде всего стремятся к извлечению прибыли из своей деятельности, нельзя исключать того, что многие из разработчиков ИИ не прислушались к этому воззванию и тайно продолжили работу по усовершенствованию компьютеров и увеличению их производственных мощностей. Так что вполне может случиться так, что высокоразвитый искусственный интеллект всё-таки будет создан уже в этом году и явлен широкой аудитории, но вот, что начнёт происходить после этого дальше — уже никто не сможет предсказать заранее. Последующее развитие событий может быть полностью непредсказуемым с любыми последствиями. Возможно, уже к концу года на Земле не останется человечества в привычном смысле этого слова.
Но дело в том, что довольно низкие баллы получили и те мои знакомые, интеллект которых очевиден. А вот их дети набрали в этой же программе немыслимые по высоте баллы. Дело в том, что IQ измеряет лишь один из видов интеллекта, а значит, величина IQ не отвечает на вопрос о том, глупый человек или умный. Кстати, вопрос о том, кто умнее, вообще не надо ставить. В общественном сознании существует масса мифов: например, о том, что математики умные, а балерины глупые. Откуда это взяли? Мы сейчас смотрим, что творится в мозгу у танцора. Скажу вам, что там такое творится, что ещё неизвестно у кого более серьёзные процессы происходят — у инженера или у балерины. Когда первого сентября мы встречаемся со студентами, мы видим, кто поступил.
И 99 процентов этих детей не поступили бы никогда, если бы не было ЕГЭ. Потому что на то, чтобы с Камчатки доехать до Санкт-Петербурга, нужны деньги, а те, кто приехал, попали бы в довольно коррумпированную систему вступительных экзаменов. И очень сомневаюсь, что эти гигантские конкурсы они смогли бы пройти. А так человек сидит у себя дома, сдаёт ЕГЭ, отправляет нам свои бумаги — и вот он учится. Клянусь, что говорю правду, со мной согласны и мои коллеги, и родственники, которые преподают в университете. Студенты последних лет существенно сильнее, чем те, что были раньше. Более того, они хотят учиться. Если раньше преподаватель заболевал или уезжал в командировку, для студентов это было радостью. Сейчас всё наоборот: если я вдруг по каким-то причинам пропущу лекцию, в ста случаях из ста меня спросят, когда я смогу её всё-таки прочитать.
О статистике Меня часто спрашивают, отличается ли мозг женщин или мужчин? Да, отличается: в каких-то вещах один эффективнее, в каких-то другой. Но тут встаёт вопрос: что такое мозг мужчины и мозг женщины? Это некое несуществующее «среднее». Средний мужчина — это какой? Средняя женщина — это кто? К сожалению, наука не живёт без статистики, ей деваться некуда. Но статистика означает, что нужно в одну кастрюлю поместить картошку, свёклу и капусту, ложкой размешать, разделить и получить среднее по борщу. Это же идиотизм!
Даже когда мы изучаем какие-то тонкие вещи в мозге, который решает арифметические задачи, я должна исследовать несколько человек и после этого вывести какую-то среднюю величину. Хотелось бы узнать, кто эти несколько человек: два алкоголика, два академика, две домохозяйки, две балерины, трое умных, один дурак, парочка таких, как я — умных, но не умеющих считать? Если это всё сложить и разделить, что это будут за сведения? Эта информация никому не нужна и сразу отправится на помойку. Поэтому мировая наука сейчас всё чаще переходит к так называемым case studies, то есть изучает конкретную ситуацию, один пример, одного человека. О наступлении киборгов и технологиях, которые могут разделить общество На протяжении скольких-то лет будут существовать части нашей планеты, которые ещё не добрались до высоких интеллектуальных технологий. Они будут выброшены из хода событий: они ещё там, а мир уже здесь. Это, если хотите, касты. Но будет и другое деление, уже внутри «цифрового» мира.
Технологии высокого уровня будут доступны не всем — это и дорогое образование, и так называемая «киборгизация»: человеку можно заменить коленку, сердце, тазобедренный сустав, можно вживить в голову чип, который увеличит его память в разы. Обычные люди не смогут с ним состязаться, у нас не может быть таких скоростей. То есть здесь появляются и юридические, и психологические вопросы. С другой стороны, скорость — это единственное, в чём нас обогнали компьютеры. Человеческий мозг может такое, чего не может больше никто.
Выступление академика перевернуло представление слушателей об искусственном интеллекте и заставило задуматься о будущем. Татьяна Черниговская умеет рассказывать о сложном понятно и увлекательно. Именно такой получилась лекция на тему «ИИ vs мозг: на пороге битвы интеллектов». С большой вовлеченностью ребята из самых разных стран слушали о том, как развивается когнитивная наука и почему человек не должен соревноваться с искусственным интеллектом. Все страны, которые могут позволить материально и интеллектуально, занимаются мозгом. Это очень дорогая область, которая требует дорогостоящей аппаратуры и дорогостоящих специалистов — мы, в частности, таких готовим. Никто просто так миллиарды тратить не будет. Почему их тратят? Если будет выиграна игра за мозг, все остальное — мелочи, — подчеркнула Татьяна Черниговская. Она также отметила, что мы уже живем в цифровом мире и необходимо решать, как разделить сферы между человечеством и искусственным интеллектом.