Послом СССР в Германии был Владимир Деканозов, а германским послом в СССР был Вернер фон Шуленберг.
Дипломаты в годы войны
Через пять дней после рождения в Германии пришли к власти Адольф Гитлер и НСДАП (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия); спустя восемь с половиной лет нацистская Германия напала на Советский Союз. Меморандум (нота правительства Рейха Советскому Союзу от 21 июня 1941 г.) Слова «объявление войны» согласно категорическому указанию Гитлера не прозвучали ни в ноте, переданной советскому послу, ни во время приема у Риббентропа. «Словацкий посол и военный атташе считают войну между Германией и СССР неизбежной. Речь идет об официальном дневнике посольства фашистской Германии в Москве, в котором зафиксированы события с 22 июня по 21 июля 1941 года. 14 июня 1941 года «Правда», «Известия» и другие центральные советские газеты опубликовали Сообщение ТАСС, в котором излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии.
22 июня: За восемь дней до войны
В начале июля 1941 года, когда немцы уже взяли Минск, в Кремль был вызван болгарский посол в СССР Иван Стаменов. Произошел обмен дипломатами, между СССР и Германией. Произошел обмен дипломатами, между СССР и Германией. Советский Союз защитил Польшу от дальнейшего разграбления, что нынче гиена уже забыла.
Посол ссср в германии 1941
Владимир Георгиевич Деканозов – тогдашний посол СССР в Германии был расстрелян хрущевцами в декабре 1953 года. 14 июня 1941 года «Правда», «Известия» и другие центральные советские газеты опубликовали Сообщение ТАСС, в котором излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии. «Словацкий посол и военный атташе считают войну между Германией и СССР неизбежной. сотрудниками посольств и представительств. Телеграмма посла СССР в Швеции А.М. Коллонтай С.А. Лозовскому о защите шведским правительством интересов СССР и советских граждан в Германии. № 8464.
Дипломат суровой поры
Сотни тысяч советских солдат погибли на фронтах, умерли от голода, были расстреляны уже в первые месяцы войны, летом 1941 года. В 1941—1943 гг. — Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Иране. Ошеломленный советский посол, по словам Шмидта, «быстро взял себя в руки и выразил глубокое сожаление» по поводу такого оборота событий, за что он возложил всю вину на Германию. По распоряжению Советского правительства полпредство Союза Советских Социалистических Республик в Германии имеет честь сделать Германскому правительству следующее заявление: Народный комиссариат иностранных дел СССР вербальной нотой от 21.
Сталин собирался отдать Гитлеру Прибалтику и Западную Украину
Молотова, он ничего не знал. Сегодня ночью, говорит он, было получено несколько телеграмм из Берлина. Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР.
Молотов спрашивает, что означает эта нота? Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны. Великая тайна Великой Отечественной.
Глаза открыты Осокин Александр Николаевич Как вывозили советское посольство, торгпредство и другие представительства СССР из Германии и оккупированных ею стран Как вывозили советское посольство, торгпредство и другие представительства СССР из Германии и оккупированных ею стран Выше уже говорилось о том, что долгие годы об обмене советского посольства в Берлине на немецкое посольство в Москве даже не упоминалось и первым человеком, рассказавшем об этом обмене в трех своих книгах, был В. Он довольно подробно изложил все обстоятельства обмена, но не назвал точную дату. Документы же об обмене посольств в отечественной печати не публиковались никогда, возможно, тот, что я привожу ниже с сокращениями , будет первым.
Вопреки всяким нормам международного права, гестаповцы с первого же дня вероломного нападения Германии на СССР установили наглое, разбойничье отношение к служащим Посольства, Торгпредства, Консульств и других советских органов. Утром 22 июня на основе точно разработанного плана и по прямому указанию германского правительства агенты Гестапо устроили погромы советских учреждений и квартир отдельных наших сотрудников в Берлине, Праге, Кенигсберге и других городах. Здание Советского Посольства в Берлине рано утром 22 июня было оцеплено отрядом германской полиции.
Дипломаты Наркомата обороны: накануне и в годы войны Ну, вы помните: "Двадцать второго июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война". Началась, значит, война. Окей, началася так началася.
Я даже в определённой степени готов согласиться с "вероломством": как-никак, договор о ненападении существовал и был подписан обеими сторонами. А вот насчёт "без объявления войны" — это вздор, конечно.
Лозовский, Г. Молотова с личным представителем президента США Г. Майский, генерал В.
Присутствуют слева направо : министр иностранных дел Великобритании Э. Иден, премьер-министр Великобритании У. Черчилль, советник советского посольства К. Письма министра иностранных дел норвежского правительства в изгнании Т. Майскому 5 августа 1941 г.
На англ.
Ранее председатель Следственного комитета СК России Александр Бастрыкин предупредил , что нежелание западных стран признавать существование и пропаганду идей нацизма на территории Украины их погубит. Политика двойных стандартов и повсеместное попустительство украинским националистическим идеям в условиях глобализации не обойдут стороной благополучные и развитые страны Запада и Северной Америки», — сказал он.
Лишь по пути в посольство он мне сообщил о последнем замечании Гитлера.
На мой удивленный вопрос, как это сочетается с тем, что мне в самом начале было сказано, посол ответил: «Он меня намеренно обманул! Этот пассаж из мемуаров Хильгера целиком, разобранный на цитаты, в изложении часто встречается в литературе и даже упоминается в официальном издании германских дипломатических документов. Но Хильгер изменил бы самому себе, если бы не исказил все то, что было связано с поездкой Шуленбурга в Берлин. Как известно, ни один посол не имеет права самовольно покинуть свой пост и отправиться на родину и уж тем более не может без согласования явиться к первому лицу государства, чтобы ознакомить его со своими соображениями по тем или иным вопросам. Так что уже в этой части свидетельство Хильгера не отличается достоверностью.
На самом деле события развивались следующим образом. Для проводов министра иностранных дел Японии Ё. Мацуоки И. Сталин и В. Молотов лично прибыли на Ярославский вокзал.
Они приветствовали находившихся на перроне дипломатических представителей, а увидев среди провожающих Шуленбурга и Кребса, Сталин выказал им знаки особого внимания. Обратившись к Шуленбургу, он сказал: «Мы должны остаться друзьями, и для этого вы должны сделать все! Вечером 13 апреля под грифом «Очень срочно! Как подписание советско-японского пакта о нейтралитете, так и происшедшее на вокзале сигнализировали о возможности серьезных перемен в политике СССР. Освободившись от угрозы нападения с Востока, Москва могла сосредоточить все силы на западном направлении и тем самым дать понять немцам, что в случае конфликта их шансы на успех невелики и поэтому лучше «остаться друзьями».
Но они могли сигнализировать и о другом: о возможности отхода руководства СССР от довольно жесткого курса в отношении Германии, продемонстрированного весной 1941 года, который выразился, прежде всего, в попытках противодействовать присоединению Болгарии к Тройственному пакту и введению в эту страну германских войск, а также в подписании с Югославией договора о дружбе и ненападении как раз в тот момент, когда вермахт вторгся на ее территорию. Ситуация складывалась весьма неопределенная, и для ее прояснения Гитлер распорядился срочно вызвать Шуленбурга в Берлин, чтобы тот доложил, в том числе в письменном виде, свой «взгляд из Москвы» на политику СССР. Чтобы советские власти не заподозрили, что внезапный отъезд германского посла имеет серьезные политические причины, Шуленбургу предоставили давно испрашиваемый им двухнедельный отпуск и 15 апреля он отправился «на отдых» в Берлин. Позднее Шуленбург в своем послании статс-секретарю этого ведомства Э. По прибытии Шуленбурга в Берлин была согласована дата его приема Гитлером, которому заранее была передана записка, привезенная послом.
Министр иностранных дел Германии И. После встречи с фюрером Шуленбург, по распоряжению Риббентропа, должен был подготовить отчет о состоявшейся беседе и в срочном порядке предоставить его министру, который работал над собственной запиской о политике в отношении Советского Союза, которую он также намеревался подать фюреру. Беседа Шуленбурга с Гитлером состоялась 28 апреля и продолжалась полчаса с 17. Согласно довольно подробному отчету Шуленбурга, в начале встречи был затронут вопрос о советско-японском пакте, затем Гитлер интересовался причинами недружественных, по его мнению, шагов советского руководства, связанных с Югославией, возможностью заключения союза между СССР и Великобританией, причинами стягивания советских войск к западной границе, утверждал, что СССР имеет виды на Финляндию, Дарданеллы и Балканы. В ответ Шуленбург, согласно его отчету, объяснял действия СССР проявлением его озабоченности собственной безопасностью, исключил возможность англо-советского союза, подчеркнул отсутствие у советского руководства намерений обострять отношения с Германией.
В отчете, который 29 апреля был доставлен самолетом Риббентропу, Шуленбург ни словом не обмолвился о своем впечатлении относительно того, ознакомился или нет Гитлер с запиской посольства и видел ли он ее на столе у фюрера. Не упомянул он в отчете и приводимую Хильгером фразу Гитлера, которую тот произнес в конце беседы. Не исключено, что Хильгер мог что-то напутать или неверно передать также сказанное ему Шуленбургом 30 апреля по пути в посольство о том, что Гитлер его «намеренно обманул». Дело в том, что накануне встречи с Гитлером, как сообщает в своих воспоминаниях Г. Герварт фон Биттенфельд, являвшийся до назначения на должность в абвере в 1939 году референтом Шуленбурга и сопровождавший его во время нахождения в Берлине, посол встречался с К.
Шнурре, начальником восточноевропейской референтуры Торгово-политического отдела внешнеполитического ведомства. Последнего в конце января 1941 года также приглашали на доклад к Гитлеру и тот ему дал понять, что у него нет военных намерений в отношении Советского Союза. Но у Шнурре, как он сказал Шуленбургу, «из высказываний Гитлера сложилось впечатление, что тот говорил неправду». Так о чем же была записка германского посольства в Москве, переданная Гитлеру? В германских архивных фондах эта записка не выявлена, поэтому судить о ее содержании можно лишь на основании косвенных данных.
О том, что она касалась не просто советско-германских отношений, а была посвящена вопросу о войне против Советского Союза, свидетельствует дневниковая запись Вайцзеккера от 29 апреля: «Я согласен с Шуленбургом Москва в оценке предстоящей войны с Россией»35. Эта фраза весьма показательна, поскольку лишний раз указывает на сомнительный характер утверждений Хильгера о неведении руководства германского посольства в Москве о том, что произойдет в ближайшем будущем. Шуленбург и его ближайшие сотрудники были, видимо, хорошо осведомлены не только об основных замыслах операции «Барбаросса», но и о стратегическом расчете Гитлера на то, что разгром СССР лишит Англию надежд на появление союзника и вынудит ее капитулировать. Но в московском посольстве, как и в определенных кругах внешнеполитического ведомства в Берлине, к которым принадлежал также Вайцзеккер, выражали сомнение в том, что в войне против Советского государства удастся добиться его полного разгрома и «в России победить Англию». Именно эта мысль проходила красной нитью через записку Шуленбурга, как об этом можно судить из заключения Вайцзеккера.
Этим и объясняется бросившееся наверняка в глаза уважаемому читателю выражение «вопреки ожиданиям» в приведенной выше цитате из письма Шуленбурга от 7 мая 1941 года. Но я в высшей степени сомневаюсь, что мы сможем, учитывая известное пассивное сопротивление славян, воспользоваться завоеванным. Я не считаю Российскую империю действенной силой, которая может заменить коммунистическую систему и присоединиться к нам, а тем более подчиниться нам. То есть мы, очевидно, должны считаться с тем, что сталинская система сохранится в Восточной России и Сибири и что весной 1942 года военные действия возобновятся. Окно в сторону Тихого океана останется закрытым».
Но решающее значение имеет лишь одно - ускорит ли эта операция крушение Англии». Военный разгром России, продолжал Вайцзеккер, вряд ли лишит англичан надежд на то, что русские рано или поздно станут их союзниками и это обеспечит Англии победу. Наоборот, «германское нападение на Россию даст англичанам лишь новый моральный стимул» для продолжения войны. Тем самым мы не только признаем, что война будет длиться еще долгое время, но и удлиним ее вместо того, чтобы сократить». Хотя вполне можно предположить, что она, наоборот, лишь укрепила его в решимости напасть на СССР.
В пользу такого допущения говорит тот факт, что Риббентроп, проявлявший определенные колебания в вопросе о войне против Советского Союза, после ознакомления с полным пакетом документов, связанных с вызовом Шуленбурга к Гитлеру, и зная решительную позицию последнего, окончательно перешел в лагерь сторонников войны. Кстати, записки Риббентропа, поданной Гитлеру, над которой он работал, находясь в Вене, в германских архивах тоже нет. Диалог Шуленбург - Деканозов Шуленбург возвратился в Москву снабженный инструкциями, касавшимися в том числе наблюдений за тем, какие меры принимаются в СССР по подготовке к войне. Многочисленные донесения посла и его заместителя Типпельскирха за апрель - июнь 1941 года, не говоря уже о сообщениях германских военно-дипломатических представителей в Москве, свидетельствуют о том, что в центре внимания посольства находились вопросы, связанные с мобилизационными мероприятиями в СССР, переброской к его западной границе дополнительных частей с Дальнего Востока и из внутренних районов, подготовкой противовоздушной обороны, обучением населения действиям на случай войны, качеством боевой техники, уровнем подготовки командного и рядового составов Красной армии и т. В письме от 7 мая 1941 года Шуленбург попросил свое берлинское начальство с началом войны лояльно отнестись к персоналу советских представительств, фирм и учреждений в Германии, что позволило бы, по его мнению, надеяться на аналогичное обращение с германскими дипломатическими представителями и германскими гражданами в СССР.
Одновременно он сообщил: «Хочу обратить внимание на следующее: …советское правительство ни здесь [в Москве], ни в Ленинграде не принимает никаких решительных мер на случай воздушных налетов. Хотя время от времени и проводятся небольшие учения в системе гражданской обороны, однако в обеих советских столицах нет ни одной квартиры, располагающей средствами затемнения. С нашей точки зрения, эта кажущаяся беззаботность советского правительства объясняется тем, что уже давно принято решение в случае войны эвакуировать Москву и Ленинград и объявить их открытыми городами. Советское правительство, вне всяких сомнений, уже давно подготовило «где-то» военную резиденцию, оснащенную всем необходимым средствами связи и т. В Москве оно ни в коем случае не останется».
Вплоть до 22 июня 1941 года во всех сообщениях, направлявшихся в Берлин Шуленбургом, отмечалось стремление руководства СССР избежать войны, не дать повода для обострения советско-германских отношений, указывалось на готовность Сталина пойти на уступки. Можно ожидать любой уступки», а Кёстринг в письме от 28 мая отметил: «Вероятно, они [русские] полагают, что смогут заменить военную оборону политической». В послевоенной литературе данные факты послужили основой для историографической версии о стремлении германского посольства в Москве повлиять на Берлин, чтобы предотвратить войну, которая, как якобы считали Шуленбург и его сотрудники, может иметь для Германии «катастрофические последствия». С этой версией можно согласиться лишь отчасти. Как уже говорилось выше, определенные опасения и определенная оппозиция в отношении планов Гитлера в московском посольстве и некоторых кругах внешнеполитического ведомства Германии имели место.
Но если посмотреть на информацию, поступавшую из германского посольства в Москве, под другим углом, то вырисовывается совершенно иная картина. Сообщения из Москвы о миролюбивых устремлениях руководства СССР целиком вписывались в планы Гитлера и германского военного командования, которые рассчитывали не допустить проведения правительством Советского Союза мобилизационных и оперативных мероприятий и приведения им войск приграничных округов в состояние полной боевой готовности, поскольку это могло обесценить эффект сокрушительного внезапного первого удара, с которым связывались надежды и на победоносный для Германии исход всей войны. Пока Москва будет демонстрировать желание сохранить мир и даже пойти на уступки, полагали в Берлине, никаких срочных и решительных мер по подготовке к отражению германского нападения она принимать не будет. Германское посольство, по сути, отслеживало действия советского правительства и своими сообщениями подтверждало: все идет по плану, решительные меры не принимаются, Сталин надеется сохранить мир. Но одним этим далеко не исчерпывалась роль посольства в реализации германских замыслов.
Есть все основания предполагать, что во время берлинского «отпуска» Шуленбург получил специальное задание: навязать советскому руководству мнение, что с Гитлером можно договориться, и побудить Кремль выступить с инициативой выяснения двусторонних отношений, что должно было дополнительно удерживать его от принятия мер по укреплению обороны и обеспечило бы Германии выигрыш времени. Действия посла по решению этой задачи должны были выглядеть как его личная инициатива, с которой он, естественно, не мог напрямую обратиться к Молотову или Сталину, а должен был действовать через посредников, но на достаточно высоком уровне. Тем более что случай для проведения такой акции подвернулся очень удобный. Деканозов сообщил Вайцзеккеру, что намеревается на Первомай уехать в Москву. Как свидетельствуют документы, это немедленно было доведено до сведения Шуленбурга, находившегося в тот момент в Берлине, и по возвращении в Москву Шуленбург направил Деканозову приглашение на завтрак.
Советская дипломатия в годы войны
Молотова, он ничего не знал. Сегодня ночью, говорит он, было получено несколько телеграмм из Берлина. Германское правительство поручило ему передать Советскому правительству следующую ноту. Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине». Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР.
Молотов спрашивает, что означает эта нота? Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны.
Молотов и Гитлер фото 1940. Адольф Гитлер и Молотов. Гитлер и министр иностранных дел Польши Юзеф Бек. Пакт Геббельса Пилсудского 1934. Пилсудский и Геббельс. Юзеф Пилсудский и Гитлер.
Брежнев Громыко Косыгин Андропов. Председатель совета министров в 1960. Косыгин Андрей Андреевич. Президент Польши 1930. Пакт поколений 19 век канцлер. Посольство Германии на Леонтьевском переулке. Леонтьевский переулок 1930. Германское посольство в Москве.
Разгром посольства ФРГ на большой грузинской 1958. Посольство Германии Москва 1941. Советское посольство в Берлине 22 июня 1941. Разгром немецкого посольства 1914. Посольство третьего рейха в Москве. Посольство Германии в Москве 1939 год. Посольство Германии в Москве 1940. Разгром посольства ФРГ.
Немецкое посольство в Москве 1941. Посольство третьего рейха в Москве 1940. Ёсукэ Мацуока Гитлер. Гитлер и Мацуока. Молотов с дипломатами СССР. Молотов и Громыко. Советские дипломаты люди. В СССР иностранный посол.
Иоахим Риббентроп и Вячеслав Молотов. Косыгин Вилли Брандт. Брежнев и Брандт. Брежнев и в. Брандт 1970. Вилли Брандт и Брежнев. Берлин-Темпельхоф 1939. Аэродром Темпельхоф 1939.
Генерал Сикорский. Правительство в изгнании Сикорского. Молотов в имперской канцелярии Берлин 1940. Германия 1940 Берлин.
Что вам известно о погрузке японских частей на корабли в Сибаура. Жду от вас информации. Вполне очевидно, что в Кремле был определенный расчет на то, что Токио, имея Пакт о нейтралитете с СССР, с большей свободой действий сосредоточит свои военные усилия на завершении войны в Китае и противостоянии англосаксонским государствам. И хотя бы в первое время не будет допускать чреватых большой войной провокаций на советско-маньчжурской границе. По поводу реакции в Токио на заключение Пакта о нейтралитете Зорге 16 апреля сообщал: Для исторической церемонии необходимо было за месяц отработать строевой шаг, изготовить десятки штандартов и пошить тысячи комплектов формы «Отто Хоцуми Одзаки.
Все присутствовавшие, в том числе Коноэ, были чрезвычайно рады заключению пакта. Коноэ немедленно позвонил об этом военному министру Хидэки Тодзио, который не высказал ни удивления, ни радости, ни гнева, но согласился с мнением Коноэ, что ни армия, ни флот, ни Квантунская армия не должны опубликовывать какое-либо заявление в отношении нового пакта. Во время обсуждения вопроса о последствиях пакта вопрос о Сингапуре даже не поднимался. Главное внимание всех присутствовавших было сосредоточено на вопросе, как использовать пакт для ликвидации войны в Китае. Если Чан Кайши будет продолжать опираться на Америку, тогда было бы полезно обратиться еще раз к Америке с предложением достигнуть дружественного взаимопонимания с Японией в отношении Китая. Отто полагает, что вышеупомянутые пункты лягут в основу будущей внешней политики Японии.
Воскресенье же в эти дни июля было лишь одно — 27 июля, значит, по Бережкову, посол и замнаркома иностранных дел Деканозов, советник Cеменов, военный атташе Тупиков, атташе Коротких он же заместитель резидента внешней разведки Коротков и сам Бережков вернулись в Москву 26 июля. Получается, обмен был произведен 19 или 20 июля 1941 года. Кстати, этот день тоже был субботой, и тогда подтверждается половина воспоминания Бережкова о том, что его на следующий день после прилета в Москву, несмотря на то что это было воскресенье, вызвали на работу в НКИД.
А сильная бомбежка после возвращения только самая первая! Возможно ли это? Вполне, если Деканозова довезли на автомашине до Стамбула, где на аэродроме его ждал советский самолет, на котором он летел из Стамбула в Москву, не пересекая Черное море, а облетая его над территорией Турции. Однако при этом получается, что и русские, и немцы, писавшие впоследствии об обмене посольств, или искажали, или скрывали его дату. Когда Яков Джугашвили оказался в плену? Возможно, дата возвращения Деканозова в Москву столь тщательно скрывалась из-за того, что 19 июля 1941 года кроме указанного обмена произошло еще одно важное событие: Яков Джугашвили — сын предсовнаркома и генерального секретаря ЦК ВКП б Сталина, находившийся в немецком плену, именно в этот день написал записку своему отцу: "19. Дорогой отец! Я в плену, здоров, скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германию. Обращение хорошее.
Желаю здоровья. Привет всем. В книгах и исторических исследованиях указывается, что первая из листовок с сообщением о пленении Якова Джугашвили была найдена в расположении советских войск возле г. Никополя 7 августа 1941 г. Так, жительница Бронниц домашняя хозяйка А. Шибанова ходила в лес 2 августа за грибами и нашла такую листовку. Из этого следует, что первое документально зафиксированное сообщение ТАСС руководству страны о пленении Якова Джугашвили появилось в тот же самый день, когда он написал записку отцу, а Деканозов доставил ее в Москву. Значит, не в августе, а в июле, именно в тот самый день, когда Яков написал записку отцу, французское агентство Гавас находившееся на оккупированной немцами территории впервые сообщило о его пленении. Весьма знаменательно, что почему-то первой это сделала не немецкая пресса.
Из этого следует, что 19 июля 1941 года немцы развернули пропагандистскую кампанию по поводу пленения сына советского вождя, однако начали ее якобы с утечки информации об этом через Францию. Причиной этого вполне могло быть наличие в условиях обмена советской колонии в Германии на немецкие посольство и консульства в СССР пункта о непубликации факта попадания в плен сына Сталина. Серьезный намек на это дает и неправильно указанное в сообщении Гавас его воинское звание, а также род войск хотя уже состоялся его допрос 18 июля, где он ответил на 150 вопросов, причем назвал все данные о своей службе в Красной Армии, которые потом стали советской и российской официальной версией , а также отсутствие имени и настоящей фамилии сына советского вождя.
Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года. Документальный очерк
Авторами записей, кроме Шуленбурга, также были Хильгер и германский военный атташе. Цитата из этого дневника: «Остановка у временной платформы. Станция, судя по всему, находится лишь в стадии строительства. Вдали виднеются два больших деревянных дома и красная кирпичная водонапорная башня.
Все это похоже на дом отдыха". Вот эта самая водонапорная башня из красного кирпича, менее, чем в 100 метрах от моих владений: Кстати, пребывание в Костроме обошлось немцам в кругленькую сумму — 16 тыс. А вот это остатки деревянных корпусов, в одном из которых, возможно, был расквартирован посол фашисткой Германии Шуленбург с немецкими дипломатами: 01 июля 1941 года немцы были отправлены через Москву в Ленинакан, а затем уже на болгаро-турецкую границу.
Следует отметить, что интернирование советских дипломатов сопровождалось задержаниями, пытками и унижениями со стороны гестапо и полиции, особенно досталась сотрудникам торгпредства в Берлине. Всего в обмене участвовало 140 человек с немецкой стороны и более 1000 — со стороны СССР. По решительному настоянию СССР обмен был произведен по принципу «всех на всех», вопреки первоначальным планам немцев осуществить обмен исходя из арифметического подхода.
Госплана и зам. ГУГБ, ближайшим пом. В 1940-1941 оставаясь зам.
После смерти И. Сталина и временного возвышения Берии занимал с 10. После падения Берии 30.
Советский дипломат 1897-1942. В 1920-22 зав. В 1924-25 референт полпредства в Германии.
В 1925-28 зав. В 1928 командирован в Йемен. В 1930-33 советник полпредства в Турции, в 1934-35 - в Великобритании.
В 1936-37 зав. В 1937-39 советник, временный поверенный в делах в Германии. В 1939 отозван в СССР.
Учился в церковно-приходской школе, на рабфаке, в химико-технологическом институте, а в 1937 году на курсах Академии внешней торговли. В этом качестве он впервые попал на заседания Политбюро и был представлен Сталину. А в апреле 1938 года сначала Молотов, а затем и Сталин лично предложили ехать полпредом в Германию.
Сын железнодорожного сторожа. С сент. С дек.
С июня 1921 на дипломатической работе: полпред в Бухаре, с начала 1922 - в Латвии, с начала 1923 - в Чехословакии, с начала 1924 - в Италии, с 1925 - в Иране. В 1927 назначен полпредом в Австрии. В 1933-37 полпред в Японии.
В 1956 реабилитирован.
Сталин, тяжело дыша в телефонную трубку, в течение нескольких минут ничего не мог сказать, а на повторные вопросы ответил: «Это провокация немецких военных. Огня не открывать, чтобы не развязать более широких действий…» Свою мысль о провокации немцев Сталин вновь подтвердил, когда он прибыл в ЦК. Сообщение о том, что немецкие войска на ряде участков уже ворвались на нашу территорию, не убедило его в том, что противник начал настоящую и заранее подготовленную войну.
А по окончании трансляции, в 12:25 вернулся в кабинет «вождя». Скрябину Молотову , спустя десятилетия, незачем было лгать, если бы составленный лично Джугашвили текст обращения о «нападении без объявления войны» соответствовал правде. Германский посол на самом деле педантично вручил ноту об объявлении войны до перехода немецких войск через границу СССР, и даже за несколько минут до первых воздушных налётов.
По утрам Уманского часто можно было видеть в парке Чапультепек верхом на лошади вместе с начальником генштаба мексиканской армии. Человек исключительно коммуникабельный, не боявшийся никакой аудитории, Уманский стремился использовать каждый подходящий случай, чтобы рассказать об СССР, его политике, Красной Армии. Он выступал буквально везде: в мексиканском парламенте, по радио, на митингах, в рабочих и аристократических клубах. Его часто видели на бое быков. К концу 1944 г. Обе страны намеревались значительно расширить свои связи уже в послевоенный период, и, видимо, не случайно Сталин дважды в годы войны принимал в Кремле посла Мексики из СССР Кинтанилью. Отношения Уманского с мексиканским руководством носили такой же дружественный характер. Впрочем, не забывали его и в США. Об этом говорит хотя бы такой малоизвестный эпизод: в сентябре 1944 г. Через него Рузвельт счел нужным проинформировать Уманского, с тем чтобы тот довел до сведения Сталина детали встречи в Квебеке Рузвельта с Черчиллем. Запись этой конфиденциальной беседы в тот же день ушла в Москву. Все, казалось бы, шло хорошо, Уманский видел скорую победу, мечтал и хотел поехать в Москву. Но в ночь с 25 на 26 января 1945 г. Погибли все пассажиры, в том числе Уманский и его жена.
Сталин собирался отдать Гитлеру Прибалтику и Западную Украину
| Дипломат суровой поры / Стиль жизни / Независимая газета | Приняв ноту, переданную ему советским послом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он «не в курсе» этого вопроса. |
| Объявляла ли войну Германия СССР на самом деле? | Почему дата обмена в 1941 году посольств СССР и Германии стала тайной? |
Как эвакуировали советское посольство из Германии
| Как эвакуировали советское посольство из Германии | Посол СССР В Германии в 1941 Деканозов. |
| Запоздавший ответ Константину Симонову | 14 июня 1941 года «Правда», «Известия» и другие центральные советские газеты опубликовали Сообщение ТАСС, в котором излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии. |
| Список послов России и СССР в Германии — Рувики | Весьма показательно, что «мирные инициативы» Москвы осуществлялись уже после подписания в июле 1941 года СССР и Великобританией соглашения о совместных действиях в войне против Германии. |
| Послы ссср в германии | ещё летом 1941 года немцы перебросили его для работы в Швеции, а после войны ему помогли избежать возмездия американцы. |