#министерство логики. Top. Views count. By your continuance to use our website, we understand that you have given permission for the use of cookie files, which will give you the best experience of using the website. Find out more. Новости. Евгений Киселев. Смотрите и слушайте последний выпуск программы «Железная Логика» с Сергеем Михеевым на Вести ФМ от 25 апреля 2024 года, сегодня, онлайн, на нашем сайте. Привет, меня зовут Евгений Скворцов (Chimchira / Chima / Чима). Я автор и ведущий канала Министерство Логики. В этом подкасте будут публиковаться аудио записи прямых трансляций.
Железная логика c Сергеем Михеевым от 25.04.2024
В предстоящем выпуске программы “Железная логика” с Сергеем Михеевым обещают представить аргументы, о которых нет смысла спорить. министерство логики 2 окт. 2018 в 02:12. Хотели бы вы побыть группой один день? Полная информация о телеграм канале Министерство Логики со статистикой в категории Разное. Смотрите видео youtube канала Министерство Логики Live онлайн и в хорошем качестве.
26.04.2024 | «Железная логика» | Сергей Михеев | Последний выпуск сегодня на Вести ФМ
Все новости Новость Объявление Отчет Новости министерства Новости. Статус иноагента в России был прекращен в отношении 65 лиц – Минюст. Привет! Вы находитесь на канале для стримов. ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ: Магнум опус Штефанова Кац у Собчак Стас и Комикадзе на Соловьёв Live. Разбан: @chimchir_bot и команда /unban Предложка: @chimchir_bot Министерский чат: @minlogiki_chat. Я автор и ведущий канала Министерство ого прослушивания!Всем всего! Пользователь ministerstvo_logiki (@bolichik) создал короткое видео в TikTok (тикток) с песней оригинальный звук. | Министерство логики представляет: Ватоадмин об успешных странах.
Володин: Европа идет по пути вырождения наций, принимая законы о смене пола
- МГЕР предложила правительству РФ вернуть в школы предмет «Логика»
- МГЕР предложила правительству РФ вернуть в школы предмет «Логика»
- Министерство логики - фото сборник
- Министерство Логики Live / Новое видео - 2024
Министерство Логики Live ✅ ПРОСТО ОБЫЧНЫЙ СТРИМ ШОУ ДО@Б@ЛСЯ! # 215 ( 2021 01 09)
Смотрите онлайн [Министерство Логики Live] СОБОЛЕВ НА ИБ ПОДКАСТЕ. Разбан: @chimchir_bot и команда /unban Предложка: @chimchir_bot. Разбан: @chimchir_bot и команда /unban Предложка: Министерский чат. Все новости Новость Объявление Отчет Новости министерства Новости. Статус иноагента в России был прекращен в отношении 65 лиц – Минюст. Факт отсутствия логического интеллекта в Министерстве культуры.
Телеграм каналы категории «министерство логики»
Действие «Министерства неджентльменских дел» разворачивается в 1939 году, когда Германия начала уничтожать британские войска в Европе. Премьер-министр Уинстон Черчилль решает нанести ответный удар и создаёт отряд спецагентов, способных нанести удар в тылу врага. Им разрешено использовать любые подходящие для этого методы, в том числе самые «неджентльменские» приёмы.
Он добавил, что Киев «хочет одурачить своих партнеров и втянуть их в нечистоплотную аферу». Ранее на Украине анонсировали обсуждение «формулы мира» в Саудовской Аравии. Подписывайтесь на «Газету. Ru» в Дзен и Telegram.
Тогда, на башне. У Ульмана в рации. За все время, сколько ни слушали. Пустой эфир. И что? Вот и все. Артем поднялся на ноги, распрямил спину. В подземелье? Хотя бы родятся. А так… - Скажи им, чтобы открыли, дядь Саш. Сухой смотрел в пол. В черный блестящий гранит. Что-то там, видно, было. Что крыша у тебя поехала. Артем скривил улыбку. Набрал воздуха. Надо было детей своих рожать. Ими бы и командовал. И внуки бы на тебя тогда были похожи, а не хер знает на кого. Сухой зажмурился. Протикала секунда. Пускай валит. Пускай околеет. Никицка послушался молча. Артем удовлетворенно кивнул. Тот по стенке поднялся, обернул к Артему сутулую спину и зашаркал прочь, полируя гранит. Грохнула дверь буфера, запираясь. Зажглась ярко-белая лампочка под потолком, двадцать пять лет гарантии, слабым зимним солнцем отразилась в грязном кафеле, которым в буфере все было обложено, кроме одной железной стены. Пластиковый стул рваный — отдышаться или ботинки зашнуровать, на крючке — поникший костюм химзащиты, в полу — сток, и шланг резиновый торчал — для деактивации. В углу еще ранец стоял армейский. И трубка синяя висела на стене, как от телефона-автомата. Артем влез в костюм — просторный, как чужой. Достал из сумки противогаз. Растянул резину, напялил ее, поморгал, привыкая смотреть через круглые туманные окошки. Снял трубку. Заскрежетало надрывно, и железная стена — не стена, а гермоворота - поползла вверх. Снаружи дохнуло стылым и сырым. Артем поежился зябко. Взвалил на плечи ранец — тяжелый, будто человека себе на закорки посадил. Вверх уводили истертые и скользкие ступени бесконечного эскалатора. Станция метро ВДНХ — шестьдесят метров под землей. Как раз достаточная глубина, чтобы авиабомбы не колыхали. Конечно, если бы ядерная боеголовка ударила в Москву, был бы тут котлован, залитый застывшим стеклом. Но боеголовки все были перехвачены противоракетами высоко над городом; на землю дождем шли только их обломки — лучащиеся, но взорваться не умеющие. Поэтому Москва стояла почти целая, и даже похожая на себя прежнюю — как мумия похожа на царя, когда тот жив был. Руки на месте, ноги на месте; улыбка… А у других городов противоракетной обороны не было. Артем крякнул, подсаживая ранец поудобней, воровато перекрестился, запустил большие пальцы под слишком свободные ремни, чтобы потуже, и пошел вверх. Болотные сапоги топли в грязи, ржа ручьями откуда-то сверху бежала куда-то вниз, на небе было навалено облаков — не продохнуть, и дома пустые стояли вокруг, все поглоданные временем. Ни души в этом городе не было. Двадцать лет уже как — ни души. Сквозь аллею, составленную из сырых лысых коряг, виднелась громадная арка входа на ВДНХ, в кунсткамеру с химерами. Там по поддельным античным храмам были рассажены эмбрионы надежд на будущее величие. Величие должно было наступить скоро: завтра. Только вот само завтра не наступило. Гиблое место — ВДНХ. Пару лет назад еще жила тут всякая дрянь, а теперь и ее не осталось. Обещали, что опустится скоро радиационный фон, и можно будет потихоньку возвращаться, вон, мол, мутантов-то наверху кишмя, а они тоже животина, пусть и исковерканная… Но не опускалось ничего. Наоборот: сошла с земли ледяная короста, земля задышала и запотела, вода отравленная отмерзла, потекла по ее жилам, и фон подскочил. И мутанты — поцеплялись за жизнь своими когтищами — и отпустились, сдохли. А человек сидел себе под землей, жил на станциях метро, и никуда умирать не собирался. Человеку много не надо. Человек любой крысе фору даст. Трещал счетчик, начислял Артему дозу. Не брать его больше с собой, думал Артем, бесит только. Какая разница, сколько там натикает? Что это поменяет? Пока дело не сделано, пусть хоть истрещится. Пускай считают, что крыша поехала. Они же не были тогда… На башне. Они же вообще из своего метро не вылезают. Откуда им знать, а? Крыша… Бомбил я их всех в… Объясняю же: вот ровно в тот момент, когда Ульман на башне антенну развернул… Пока он настраивался… Было что-то. Слышал я! И нет, сука, не причудилось. Не верят! Автомобильная эстакада дыбилась у него над головой, асфальтовые ленты пошли волной и застыли, стряхнув машины; те попадали, как придется, кто на четыре лапы, а кто на спинку, и околели в таких позах. Артем огляделся коротко и двинул вверх по шершавому высунутому языку заезда на эстакаду. Немного было пройти — километра, может, полтора. У следующего языка торчали недостроенные небоскребы, прежде размалеванные торжественно в белый, синий и красный. Время потом все в серый перекрасило, по-своему. Просто не верят, и все. Ну да, никто не слышал позывных. Но они откуда эти позывные слушают? Из-под земли. Никто же не станет наверх идти только за этим… Верно же? Но ты сам подумай: разве может такое быть, чтобы никто, кроме нас, не выжил? Во всем мире — никто? Бред же! Ну не бред? Не хотелось смотреть на Останкинскую башню, но и не видеть ее было нельзя: отворачивайся от нее или нет, а она всегда маячит с краю — как царапина на противогазном стекле. Черная, сырая, обломанная по набалдашнику смотровой площадки; как рука чья-то со сжатым кулаком из-под земли пробилась, будто кто-то огромный хотел на поверхность снизу выбраться. Но увяз в рыжей московской глине, затиснуло его в тугой сырой земле, затиснуло и задавило. Что-то было! Плыли над голым лесом два колосса — Рабочий и Колхозница, схватившиеся в странной своей позе, то ли по льду скользя, то ли последнее танго крутящие, но друг на друга не глядя, как бесполые. А куда тогда? Видно им с их высоты, что за горизонтом, интересно? И вместе со всем механизмом колесо уже двадцать лет как замерло и ржавело теперь тихо. Кончился завод. На колесе написано было «850»: столько лет отмечала Москва, когда его поставили. Артем подумал, что исправлять это число смысла нет: если время некому считать, оно останавливается. Некрасивые и невеселые небоскребы, казавшиеся раньше бело-сине-красным, выросли в пол-мира: совсем близко. Самые высокие здания в округе, если не брать в расчет сломанную башню. То, что надо. Артем запрокинул голову, достал взглядом до вершины. От этого сразу заломило в коленях. Там, конечно, не расслышали. Подъезд как подъезд. Домофон осиротел, дверь железная обесточена, в аквариуме консьержа собака дохлая, жестяно лязгают почтовые ящики на сквозняке, ни писем в них, ни рекламного мусора. Все давно собрали и сожгли, чтобы хоть руки погреть. Внизу - три немецких блестящих лифта, распахнутые и сверкающие нержавеющими внутренностями, как будто на любом из них можно было сейчас взять вот так и поехать на самый верх этой высотки. Артем их за это ненавидел. И рядом — дверь пожарного хода. Артем знал, что за ней. Считал уже: сорок шесть этажей пешком. На Голгофу всегда — пешком. Но Артем все равно шагал — как заведенный; и как заведенный говорил. Почти не застал он старого мира: опоздал родиться. Но, разглядывая в редких туристических журналах фотоснимки Парижа и Нью-Йорка, отфильтрованные плесенью, Артем сердцем чувствовал, что есть эти города еще где-то, стоят, не сгинули. Ждут, может, его. Нелогично, Жень! Что мы — одни во вселенной? А значит… Значит, просто мы поймать их… Их позывные… Не можем… Пока. Надо просто продолжать. Нельзя руки опускать. Нельзя… Высотка была пустой, но все равно звучала, жила: через балконы влетал ветер, хлопал дверными створами, дышал с присвистом через лифтовые шахты, шебуршал чем-то в чужих кухнях и спальнях, притворялся вернувшимися хозяевами. Но Артем уже не верил ему, даже не оборачивался, и в гости не заходил. Известно, что там, за стучащими беспокойно дверями: разграбленные квартиры. Остались только снимки по полу разбросанные — чужие мертвецы себя никому на память сфоткали, да громоздкая совсем мебель, которую ни в метро, ни на тот свет с собой не протащишь. В других домах окна от взрывной волны повылетали, а тут стеклопакеты, выдержали. Но за два десятка лет все пылью заросли, как от глаукомы ослепли. Раньше можно было встретить в иной квартире бывшего хозяина: ткнется противогазным хоботом в какую-нибудь игрушку и плачет через хобот гнусаво, и не слышит, как к нему сзади подошли. А теперь уж давно никого не попадалось. Кто-то остался лежать с дырой в спине рядом с этой своей дурацкой игрушкой, а другие поглядели на него и поняли: нету наверху дома, и нету там ничего. Бетон, кирпич, слякоть, асфальт треснутый, кости желтые, труха из всего, ну и фон. Так в Москве — и так во всем мире. Нет нигде жизни, кроме метро. Сорок шесть этажей. Можно было бы остановиться и на сороковом, да и на тридцатом; никто ведь не говорил Артему, что непременно надо забраться на самую вершину. Но он отчего-то вбил себе в голову, что если и может у него что получиться, то только там, на крыше. Сквозь противогазные фильтры дышалось скудно и натужно, не хватало жизни, и Артем, добравшись до сорок пятого, как в тот самый раз, на башне, не выдержал и сорвал с себя тесную резиновую кожу. Хлебнул сладкого и горького воздуха. Совсем другого воздуха, чем в метро. Уперся окаменевшей спиной в крышку люка, выдавил его наружу, выбрался на площадку. И только тут упал. Лежал навзничь, глядел на облака, до которых было — рукой подать; уговаривал сердце, успокаивал дыхание. Потом поднялся. Вид отсюда был… Как если бы умереть, полететь уже в рай, но упереться вдруг в стеклянный потолок, и зависнуть там, и болтаться под этим потолком, ни туда и ни сюда. Но понятно, что вниз с такой высоты вернуться больше нельзя: когда ты сверху увидел, какое на земле все на самом деле игрушечное, как его снова потом всерьез воспринимать? Рядом высились еще два таких же небоскреба, прежде пестрые, ныне серые. Но Артем всегда именно на этот поднимался. Так уютней было. Случилась между облаками на секунду бойница, стрельнуло из нее солнце; и вдруг показалось, что блеснуло что-то с соседнего дома, не то с крыши, не то из пыльного окна одной из верхних квартир. Как будто зеркальцем кто-то луч поймал. Но пока успел оглянуться — солнце обратно забаррикадировалось, и блеск пропал. Больше не было. Глаза сами съезжали все время, как Артем ни отводил их, к переродившемуся лесу, который разросся вместо Ботанического сада. И — к черной лысой пустоши в самой его сердцевине. Такое мертвое место, будто Господь на него остатки горящей серы выплеснул. Но нет, не Господь. Ботанический сад. Артем его другим помнил. Только его-то он и помнил из всего пропавшего довоенного мира. Странное дело: вот вся твоя жизнь состоит из кафеля, тюбингов, текущих потолков и ручьев на полу вдоль рельсов, из гранита и из мрамора, из духоты и из электрического света. Но вдруг есть в ней крохотный кусок другого — майское прохладное утро, по-детски нежная недавняя зелень на стройных деревьях, изрисованные цветными мелками парковые дорожки, томительная очередь за пломбиром, и сам этот пломбир, в стаканчике, не то что сладкий там, а просто неземной. И голос матери — ослабленный и искаженный временем, как медным телефонным кабелем. И тепло от ее руки, от которой ты стараешься не отцепиться, чтобы не потеряться — и держишься изо всех сил. Хотя разве такое можно помнить? Наверное, нельзя. И все это, другое — такое неуместное и невозможное, что ты и не понимаешь уже, было ли это все с тобой наяву или просто приснилось? Но как ему присниться, если ты такого никогда не видел и не знал? Стояли у Артема перед глазами меловые рисунки на дорожках, и солнце сквозь дырявую листву золотыми иголками, и мороженка в руке, и оранжевые смешные утки по коричневому зеркалу пруда, и шаткие мосточки через этот пруд осененный — так страшно в воду упасть, а еще страшней в него уронить вафельный стаканчик! А вот лица ее, лица своей мамы, Артем вспомнить не мог.
Работа над ошибками поможет вашему динамичному росту Основные показатели под контролем Оценивайте эффективность страницы как по классическим показателям, так и инновационным, охватывающем все показатели и динамику их роста, в сравнении с конкурентами - Score Сводная статистика бренда Смотрите, как развиваются ваши страницы в сводных таблицах, сразу по всем соцсетям Сравнение с конкурентами Определяйте вашу позицию в рейтинге всех страниц. Сортируйте по нужной вам метрике прямо в интерфейсе Влияние постов на показатели Анализируйте наглядно, какие посты произвели резкое изменение показателей. Посмотрите, когда ваша аудитория на самом деле видит ваши посты.
Министерство Логики Live
Ущерб по делу составил 125 млн рублей. Прокурор подчеркивала, что музей мороженого нельзя было включать в программу "Пушкинской карты", так как он не имеет статуса музея, программа носит развлекательный характер, а стоимость билетов непомерно завышена.
Анатолий Дюбанов , ранее занимавший должность руководителя департамента информатизации и телекоммуникационных технологий, становится министром цифрового развития и связи. Вклад в валовый региональный продукт региона сферы информации и связи, по данным статистики, составил по итогам 2017 г.
На первом этапе предлагаем разработать программу обучения, в которой можно было бы использовать советские наработки, а к реализации привлечь преподавателей, в том числе молодых, из региональных вузов. Возвращение «Логики» поможет не только повысить общий уровень грамотности, но и выстроить целостное понимание истории России и сохранить историческую правду, что в нынешних условиях критически важно для будущего страны», — сказал Антон Демидов.
Министерство цифрового развития и связи создадут в Новосибирской области 30. Это завершение выстраивания структуры управления органов власти региона в строгой логике: департаменты отвечают за функции, министерства — за развитие отраслей экономики. Решение подтверждает важность задачи цифровой трансформации как национального приоритета для нашего интеллектуального региона, — заявил губернатор.
МГЕР предложила правительству РФ вернуть в школы предмет «Логика»
Об отмене приказа Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации от 5 октября 2023 г. Новости. Евгений Киселев. стримы пока будут проходить на Министерство Логики Live.