Янка Дягилева – советская поэтесса, автор-исполнитель и рок-певица. Группа памяти Янки Дягилевой или слушать онлайн. все треки в отличном качестве и в mp3 формате. Когда рок-певицу и поэтессу Янку Дягилеву, звезда которой зажглась в середине 1980-х, называли русской Патти Смит, все ее друзья обижались. заходите на наш сайт, для вас мы собрали лучшую музыку онлайн, которую можно скачать бесплатно!
Янка Дягилева: что случилось с самой талантливой певицой русского рока
К моменту публикации новости песни Янки Дягилевой возвращены на крупнейшие музыкальные сервисы. Популярные и редкие тексты группы Янка Дягилева. Лучшие песни и музыка исполнителя Янка Дягилева. Мы подобрали для вас все песни Янка Дягилева в одном месте.
Группа из Испании выпустила альбом с песнями Янки Дягилевой
Лучшие песни и музыка исполнителя Янка Дягилева. Мы подобрали для вас все песни Янка Дягилева в одном месте. «Нюркина песня» была написана Янкой Дягилевой для её ближайшей подруги Анны Волковой. Рассказываем, кто такая Янка Дягилева и чем она запомнилась фанатам.
Янка Дягилева - биография, новости, личная жизнь
Янка не просто боится жизни — она усиленно маскирует свой ужас нелюбовью. Она заговаривает этот хтонический, поистине животный страх долгими камланиями, рефренами и трансформированными фразами, взятыми из русского народного, городского, детского фольклора. Глумиться над жизнью у неё не хватает сил не из-за природной слабости, а из-за того, что имеётся другой объект глумления. И этот объект — она сама, или, если хотите — лирический герой, которому приходится «собирать на себя, чтоб хватило на всех». От большого ума лишь сума да тюрьма, От лихой головы лишь канавы и рвы, От красивой души только струпья и вши, От вселенской любви только морды в крови В качестве мантры может подойти что угодно, в том числе элементы советского идеологического плаката, благо при многочисленных повторах смысл их совершенно теряется.
Время вперёд» — песня «Стаи летят»; и т. В песне «От большого ума» встречается даже слово «плакат», но на своём плакате Янка иронически размещает дурацкий призыв: «Эх, заводи самокат! Любопытно также взаимное расположение отдельных цитат и образов. К примеру, графическая близость время от времени появляющегося в текстах Янки образа козла или чёрта — оба рогаты к элементам советской символики: «Знамя на штык, козёл в огоpод» — песня «Стаи летят».
В этой близости содержится ирония, она является ещё одной стороной поэтики Янки Дягилевой, работая как контрапункт трагедии. Янкина ирония не является элементом позитивного комического. Ирония здесь всегда негатив, порой близкий к сарказму — это способ выразить ненависть, боль, страх и ее способ бороться с собственным кошмаром. Сарказм — это агрессивный выпад в сторону слушающего, и именно приближаясь к сарказму, Янка встаёт на активную позицию борца — на ту позицию, к которой её так усиленно подталкивал Летов.
Вот только удержаться на этой позиции Дягилевой удавалось недолго; в большинстве текстов ирония заново сменяется трагизмом и лирическая героиня опять встаёт на позицию побежденного. Можно даже составить конкретный образный ряд, из настойчивого повторения которого складывается характерный Янкин ужас — не картонная страшилка, а сеттинг реального триллера, постоянно включавшегося в голове у Дягилевой-человека. Например, такой: дом — утро — запертые двери ключи от этих дверей или потерянные ключи — стены — лес — река вода в любом проявлении, в том числе дождь, лужи — дорога — дорожная грязь — сапоги — огонь и все, что с ним связано, в том числе пожар и дым — война и любое сопротивление, а также насилие — сон. Символам навязчивого кошмара Янка противопоставляет некоторое небольшое количество символов, связанных с надеждой и светом, которые можно разделить всего лишь на две категории: относящиеся к солнцу, образ которого так часто встречается в русском фольклоре, а также характерные христианские символы: крест, свеча, образа, поклон, тема прощения — впрочем, прощения неочевидного «может, простят» — песня «Стаи летят».
Неочевидность прощения добавляет тревожности в поэтическое высказывание, акцентирует пассивное положение лирического героя, дистанцированного от социума. Подделать невозможно Постмодернистский приём монтажа центонов прочитал бы это Летов — наверно, убил бы меня! Веселовскому Янкины цитаты новым звучанием. Даже если предположить, что этот монтаж не обоснован логикой языкового контекста, он может быть обусловлен фонетико-мелодической логикой звучания еще раз возвращаюсь к тому, что речь идёт именно о песенных текстах , логикой новой эмоции, которая появляется после якобы случайного сочетания «рассыпалось слово на иглы и тонкую жесть» — эмоция распада, противопоставление бесчувственного и болевого.
Обилие неожиданных метафор в песнях Янки создаёт эффект нагнетающей поэтики, которая призывает к уходу от «человеческого» — картонного, к надчеловеческому, медитативному, и в итоге признаёт невозможность этого перехода. Человек, осознавший эту невозможность, становится частью некоего страшного сна, разъятого, расщеплённого пространства. Раскрутили — разворотили — разболтали в стакане Рассеяли — развеяли зелёным дымом В бездну через дым — боль 1988 Совершенно цветаевская просодия: обилие тире, построение стихотворения методом монтажа отдельных обрывков, кадров кинохроники. И это не ученическое подражанием поэту, которым юная Янка Дягилева зачитывалась в школе.
Мозаичная конструкция неявно прописанного сюжета, отлично встроена в музыкальную и ритмическую решётку, задающую для Янки основные правила игры. Эта решётка — идеальный каркас для соприродного ей способа передать и одновременно замаскировать конкретное переживание одиночества, неустроенности и потерянности. Янкины юношеские стихи демонстрируют те же самые приёмы. Порой умирают боги — и права нет больше верить Порой заметает дороги, крестом забивают двери И сохнут ключи в пустыне, а взрыв потрясает сушу, Когда умирает богиня, когда оставляет души 1985 Это одно из самых ранних стихотворений, доказанно принадлежащих Янке Дягилевой, датированное 1985 годом поэту 18 или 19 лет , и здесь уже присутствует ряд характерных сквозных Янкиных образов.
По некоторым утверждениям друзей, существуют ещё более ранние Янкины тексты. Я сомневаюсь в принадлежности их Янке, даже не потому, что они бесхитростны и прямолинейны. В них как отсутствуют характерные приёмы Янкиного письма и её любимые образы, так и полностью исчезает специфическая интровертность, ориентированность на себя самоё, герметичность, трагедийность. Увы, нет ни единого свидетельства, ни одного упоминания о каком-либо событии, которое бы превратило легкомысленную рифмующую девушку, якобы написавшую в 1983 году: Не спешите, девчонки, все у вас впереди.
Не последний он парень, с кем вам вместе идти.
Балабанов рассказывал о постсоветском и позднесоветском распаде, но в «Грузе 200» он, к примеру, говорил о безысходном ужасе самой жизни. Песни Дягилевой были сродни ландшафту этого фильма, где вселенское зло прячется за повседневным ужасом хрущевок и маленьких частных домиков.
Ее творчество вписано в индустриальный пейзаж советских городов, с дымящими фабричными трубами, облезлыми блочными человейниками и старыми, потемневшими от времени бревенчатыми избами, такими же, как та, где в Новосибирске, на пересечении улиц Ядринцевская и Семьи Шамшиных жила сама Янка. Художнику необязательно быть глубоким мыслителем: важные, знаковые вещи он чувствует сердцем и так же о них рассказывает — и Янка Дягилева пела о том, что пропасть нельзя перепрыгнуть, а ведущий в нее путь будет долог. Те из рокеров, кто выжил, не спился и не погиб от наркотиков, прожили эти тридцать лет вместе со страной.
Они стали «медийными персонами», разбогатели, интервью с ними на вес золота. Янку Дягилеву в этой роли представить трудно. Ее просили об интервью, но она их не давала, и не захотела, чтобы «Мелодия» выпустила ее диск.
Едва ли Янка выбирала жизненную стратегию осознанно, скорее всего, она о ней и не задумывалась, но ее абсолютным кредо было неучастие. И это было типично для ее времени и ее окружения: андерграунд 80-х не шел на «совет нечестивых», чурался власти. Поначалу им было хорошо и в котельных, где они работали, чтобы не попасть под статью «о тунеядстве», и на концертах-квартирниках.
Эти люди пели, как птицы, и не задумывались о том, что совсем скоро советская власть ослабеет, потом ее не станет, и их творчество будет дорого стоить.
Обложка альбома. Как и к большинства студийных записей певицы, руку к ней приложил Егор Летов, сыгравший в глазах поклонников роковую роль в судьбе этого альбома. Дело в том, что исходная версия «Не положено» длилась всего 20 минут. Желая приблизить хронометраж к стандартному, Летов его добил песнями из записанного у питерского коллекционера Сергея Фирсова бутлега, а также материалом из собственных закромов. Янка такому «произволу» сопротивлялась, поклонники тоже не были в восторге. Может быть, поэтому официально «Не положено» издавался лишь единожды — да и то на виниле в лохматом 1992 году.
Эти фонограммы нашёл, в ходе работы над книгой « Над пропастью весны. Жизнь и смерть Янки Дягилевой », и стал, поэтому, продюсером альбома, рок -литератор Сергей Гурьев. Выход тома-биографии звезды рок- андеграунда также ожидается на «Выргороде». Две основные части нового альбома записаны Валерием Рожковым братом другого сотоварища Егора Летова — Александра в Новосибирске. Первые тринадцать треков зафиксированы на плёнке в начале мая 1988 года. Эта запись «исчезла», но её помнили.
Фонограмма была обнаружена на частично «зажёванной» кассете Konica у друга Янки Андрея «Бороды» Ковалева и теперь восстановлена. Ещё пять песен записаны в марте 1989 года. Фонограмма нашлась у инди-продюсера Сергея Мясоедова из Харькова.
Янка Дягилева. Тайна исчезновения
Песни исполнялись в основном на английском языке, который Яна неплохо знала. Янка Дягилева Янка Дягилева Первые осознанные и известные стихи, которые написала исполнительница, датируются 1985 годом. Тогда же Яна знакомится с "рок-мамой" Ириной Летяевой. Женщина была музыкальным менеджером, знала многих рок-музыкантов, организовывала квартирники в Новосибирске. Девушка предложила нарисовать парню лисичку. Они быстро нашли общий язык и стали дружить. Александр давал Яне черновики своих произведений. СашБаш сильно повлиял на Яну. Она испытывала неподдельное восхищение его персоной.
Благодаря ему у девушки произошел новый скачок в творчестве. Это было ожидаемо, но все равно стало сильным ударом для девушки. Чтобы не погрязнуть в депрессии, Яна уезжает в Москву на два месяца. Она познакомилась с новосибирским музыкантом Дмитрием Митрохиним Дименций. Когда Яна пришла знакомиться с родителями будущего мужа, она заглянула в семейный альбом, увидела фото и испугалась, что погрязнет в бытовухе. Ребята остались друзьями. Впоследствии Дмитрий женился на Ирине Летяевой. Она говорила, что ей не нужны деньги.
Даже в будущем она не брала плату за свои выступления. Носила вещи, доставшиеся от мамы, как-то перебивалась по друзьям, что-то ела у них. Могла подработать уборщицей или постирать кому-то белье. Яна любила дарить самодельные фенечки. Они были кривыми, но особенными, самобытными. У них были особенные отношения. Егор стал для девушки наставником, которого она слушалась и старалась ориентироваться на него. Они много спорили по поводу творчества, но в итоге, если Летов говорил, что песня плохая, то Яна прислушивалась к нему.
Тогда Летова пытались признать психически нездоровым и закрыть в психбольнице. Мы были в «бегах» до декабря 1987-го года, объездили всю страну, жили среди хиппи, пели песни на дорогах, питались, чем Бог послал, на базарах воровали продукты. Так что опыт бродячей жизни я поимел во всей красе. А 24 июня состоялось первое выступление на большой сцене на панк-фестивале в Тюмени и запись бутлега "Деклассированным элементам".
Погибла Юля еще раньше Янки, бросившись в лестничный пролет с верхнего этажа старого московского дома в 1990 году. Личность же легенды всесоюзного хиппизма Володи «Обломиста» Попова, безусловно, заслуживает отдельного рассказа. Он часто разъезжал по стране, по разным «системным» центрам и закоулкам, — и, наверное, в первый приезд Янки в Киев находился в отъезде сам— поэтому Ловик тогда и отвел ее на флэт к люмпен-интеллигенту Саше, в Нижний Печерск. А на этот раз уже доставил Янку в исторический микрорайон Чоколовка — на флэт Обломиста, отдыхать от долгого путешествия и лечиться. Сия двухкомнатная квартира, правда, считалась довольно нестабильной: иногда это был «пляж», чаще — проходной двор. Но как территория для вписок в Киеве — самая главная и культовая. И там как? Он вписывал людей в одну комнату, а во второй жил сам. Потому что боялся за пластинки, они же были жутко дорогие. Не все хиппи хорошо относились к пластинкам, которые все-таки нужно было беречь более-менее. Фигли ж вам! Мама была конкретная». Другая и, в отличие от Обломиста, живая легенда хиппизма Умка описывает его так: «Вовка — маленький, рыжий, восторженный... Удивительный был тип, совершенно бескомпромиссный, кристальный внутри. Иногда в частности, поэтому совершенно невыносимый снаружи. Не надо, конечно, такие прозвища себе выдумывать: как назовете, так и поплывет. Сам всю жизнь обламывался и других обламывал. С вечно трагически задранной головой и старорежимно-красноречивой, высоколитературной речью, где матюки и сленг переплетались с самыми интеллектуальными оборотами и выкладками в кудрявом порядке». В свою очередь, Янка потом, когда ее спрашивали, как она относится к Умке, с которой они удивительным образом лично знакомы не были, говорила: «Это моя духовная хипповая бабушка». Умка же, комментируя эту дефиницию, отмечает, что разница в пять лет между ними — срок, по системным понятиям, действительно огромный. А Обломисту — как и Егору Летову, с которым Янка познакомится буквально неделей позже него, — в 1987-м было 22 года. Хиппи он был нестандартный и очень незаурядный. С одной стороны, вроде бы беззаветно добрый и светлый. С другой — любил дэт-метал и горграйнд, травил ими романтичных хиппейных девочек, а какую-нибудь зазевавшуюся мог внезапно и укусить. Вообще очень любил внешние эффекты, картинные жесты. Годы спустя, под конец жизни, Обломист обретет облик отпетого забулдыги, в инете можно найти видео, где он на камеру андеграундного репортера акапельно поет Sex Pistols. И поет неповторимо: вроде бы издавая пьяный рев, но, так сказать, в этой эстетике филигранно выписывая вокальную линию «Anarchy in the U. Вместо «Another council tenancy» в данном случае — «другая форма собственности» Обломист любил там петь «And other cunt-like tendencies» «... Считается, что Обломист вообще имел обыкновение увлекаться девушками по имени Яна, но Янка тут была, конечно, номер один. Из своей любви к ней он делал настоящий культ. С нескрываемой гордостью рассказывал друзьям, что время от времени получал от нее письма, непременно начинавшиеся со слов: «Здравствуй, Вовка-коровка! Пишет тебе простая сибирская баба Янка... Мало того, Обломист даже иногда просил своих друзей занять Егора меломанскими беседами, чтобы тот отвлекся и не мешал ему окучивать Янку. А самого Егора упрашивал уступить ему даму сердца... После ее смерти в его квартире на стене долго висело их совместное фото: молодые, патлатые, в полном забвении земных забот, истинное воплощение философии «drop out»... Литяева планировала отправить Янку в Москву примерно на две недели. Однако ни Москвой, ни двумя неделями дело, как выяснилось, не ограничилось. Недель проходило вот уже три, четыре, а странница все не возвращалась... Станислав Иванович, который с Литяевой был хорошо знаком — и доверял ей, — тем не менее заволновался, прибежал, стал просить выяснить, где дочь. Ирина принялась звонить по всем имевшимся явкам, в разные города. Обнаружила она ее, к своему удивлению, в Киеве. Судя по всему, Обломист, который Янку за несколько дней пребывания у него в Чоколовке вылечить так и не смог, бережно отправил ее в Новосибирск самолетом. Что в итоге заболела, в общем, не так уж удивительно... Зато дальние броски между Москвой, Киевом и Питером станут для Янки привычным делом — и в дальнейшем она не раз будет их осуществлять вместе с Егором Летовым, как бы по проторенной дорожке, но в разной последовательности. А в первой декаде апреля 1987 года Янка, выявленная Литяевой в сердце советской Украины, заключительный бросок совершила-таки из Киева в Новосибирск. И прибыла туда как раз к началу легендарного Первого новосибирского рок-фестиваля, стартовавшего уже 10 апреля. Вернулась она с высокой температурой и больным горлом, но очень веселая. И изрядно преобразившаяся. Завитая челка исчезла — по всему периметру головы рассыпались прямые распущенные волосы без малейших ухищрений. Причем за время поездки они, в полном соответствии с хиппистской идеологией, заметно удлинились и приобрели огненный оттенок. Простой серый вязаный свитер, в котором она уехала, был теперь испещрен вышивкой и местами расшит бисером. На руках появились целые гроздья фенечек — причем Янка поясняла, что их обязательно должно быть нечетное количество. Про каждую рассказывала, кто ее ей подарил или специально сделал собственными руками — во всех случаях это была память о некоем конкретном человеке. Как известно, фенечки в мире хиппи — целая внутренняя культура, полная ритуальных смыслов и символических значений. Янка, прокатившись по трассе, усвоила насчет этого два главных правила: 1 если тебе сплели и подарили фенечку, человечнее всего будет ответить тем же: так укрепляется хиппистское братство; 2 плести их надо исключительно с любовью: фенька, изготовленная в муках, из чувства долга, не принесет никому никакой радости. Поэтому сама она старалась их делать, поменьше напрягаясь: брала одну за другой первые попадавшиеся бусины, особо не запариваясь на предмет продуманных комбинаций цвета и размера.
С семи лет она ходила в музыкальную школу, играла на гитаре, писала стихи и пела в студенческом ансамбле. Конечно, тогда это было на любительском уровне. В 1987 году в Ленинграде на квартирнике Александра Башлачева жизнь Дягилевой приняла новые обороты. После встречи с рок-музыкантом девушка так вдохновилась, что записала свои первые хиты, вошедшие впоследствии в альбом «Деклассированным элементам», продюсером которого стал Егор Летов. Говорят, что эти восемь песен она сочинила самостоятельно за несколько часов. Путь рок-звезды длиной почти в четыре года Именно с этого момента начался звездный путь Дягилевой. Она записала свой первый альбом «Не положено», выступила на масштабных рок-фестивалях и гастролировала с «Гражданской обороной». В то же время вышли ее культовые песни «Выше ноги от земли», «Придет вода», «Про чертиков» и «Нюркина песня».
По вопросам, связанным с использованием контента заявленных выше Правообладателей, просьба обращаться на support advmusic. По вопросам, связанным с использованием контента Правообладателей, не имеющих Лицензионных Договоров с ООО «АдвМьюзик», а также по всем остальным вопросам, просьба обращаться в службу технической поддержки сайта на hotpleer mail.
Ушла с дачи и не вернулась: что случилось с 24-летней рок-певицей Янкой Дягилевой
Часть вещей записывалась на этой сессии впервые, потом они становились известны в электричестве, а песня « Чужой дом » в акустике вообще не выпускалась. В бонусах к альбому — ранее непубликовавшиеся два дубля песни « Деклассированным элементам » и ранее изданные — песня « Про паучков » и « Лучина » — романс , спетый дуэтом Янкой и Анной «Нюрычем» Волковой. Сергей Гурьев резюмирует: Эта запись отличается, так сказать, максимально «свойским» характером. Сделана она в общаге фирмы «Каскад» , где работали её друзья, — спустя некоторое время она вообще фактически там поселится. В Новосибирске у неё, по сути, было два основных жилья: её дом на Ядринцевской улице, который она не очень любила, и вот эта общага на площади Калинина. Записывал её там главный местный друг — Валера Рожков, с которым она себя чувствовала гораздо более расслабленно, чем с требовательным Егором Летовым. К слову, тот же Валера ранее учил и самого Летова играть на гитаре… В результате, вся запись так и дышит непосредственностью и спокойствием, которые даже несколько контрастируют с эсхатологическим содержанием песен. Текст книги и альбом «Крестовый ноль» повлияли друг на друга, что заставило переделывать рукопись. В настоящее время книга «Над пропастью весны.
Сиим многие грешны. Но с другой стороны, есть в этом какой-то прикол. Типа альбомный конструктор. Можно брать разные песни, с разными аранжировками и собирать из них подборку, плейлист по настроению или по идее. Ну это так, концептуальный вброс для экономии творческого кпд. Так вот, 1989 год. Бойфренд - продюсер Летов настаивает на записи. Ну раз настаиваете, то значит пишемся. И получился акустический альбом, который с переизданием в 95-ом и отхватил себе имя «Продано! Только гитара, Янкин вокал с ароматом народности к ней ещё вернёмся и откровенные стихи. Правда Егор нет-нет, да нарушил идиллию и влез в песню «Деклассированным элементам». Ладно, эту песню они традиционно вместе исполняли. Простим энтузиаста. И где-то кому-то может быть не хватило бы акустики, чтобы свои идеи развернуть там, ещё что-то. Но не Янке. Она как раз себя чувствует комфортно в акустическом халате.
Музыке Мне придется отползать… От объявленья войны на все четыре струны, От узколобой весны во все четыре стены, От подгоревшей еды за все четыре беды, От поколения зла в четыре чёрных числа… Накинуть старый мундир, протертый кем-то до дыр… Мне придется обойтись Без синих сумрачных птиц, без разношерстных ресниц, Да переправить с утра, что не сложилось вчера, Оставить грязный вагон и продолжать перегон По неостывшей золе на самодельной метле, Раскинуть руки во сне, чтоб не запнуться во тьме… Мне придется променять Осточертевший обряд на смертоносный снаряд, Скрипучий стул за столом на детский крик за углом, Венок из спутанных роз на депрессивный психоз, Психоделический рай на три засова в сарай… Мне все кричат — Берегись!
Поехали втроем: Янка, Влад Лова и Ляля. Так как одновременно всем троим в одну машину сесть, естественно, удавалось крайне редко, в пути им приходилось разделяться и потом вновь соединяться. Так как из девушек для Янки это был первый опыт, с ней обычно ехал Лова, а более опытная Ляля благородно и жертвенно перемещалась по трассе в одиночку. Лова же и подавно был хичхайкер весьма бывалый. Когда ездил с девушками, как бы садился бочком на обочину — и волосы раскидывал, мол, я типа тоже дама, женщина. Естественно, больше шансов остановить машину, когда мужчину принимают за женщину. В Чернигове все трое временно объединились и переночевали там в подъезде какой-то хрущевской пятиэтажки под лестницей. Затем двинулись дальше. До Минска добирались еще почти сутки и прибыли туда уже следующей ночью, под утро. А к дачным участкам, охраняемым Батей, никакая трасса не вела, от дороги туда нужно было долго идти в ночи пешком. Почву под ногами во мгле, однако, было видно хорошо: в том марте вполне себе еще лежал снег, хотя уже подтаивал. Шли долго, не меньше часа. Шли по окраине леса, там еловый бор, совы... Но пока мы шли, стало уже немножко светать, и они затихли. А там и дачи появились на горизонте». Ныне уже покойный Батя Минский, с которым Влад познакомился еще в 1983-м, жил там в сторожке, напоминавшей охотничий домик, а вверенные ему дачи распределял между заезжими «волосатыми». В холодном марте с минусовыми температурами актуальны были дачи с печками. В одну из таких Батя и поселил наших путников, там уже сидели какие-то хиппи. По дороге Влад, который шел по насту в простых кроссовках, постоянно проваливался в талый снег, под которым была вода, и промочил ноги. Чтобы спасти его от простуды, сердобольные «дети цветов» открывали заначенное вино — очень возможно, что ржавым штопором. Потом, в начале апреля, когда Янка и Влад доберутся до Питера, она там напишет известное стихотворение «Солнца ржавый штопор, в землю ввинченный». Некоторые строчки оттуда, похоже, навеяны именно этим походом ночью и на рассвете через снежное поле вдоль леса к дачам Бати Минского. Дачу топили, и промочивший ноги Влад положил свои сырые кроссовки сушиться рядом с печкой-буржуйкой. Из-за близости к огню они деформировались и в таком виде засохли, надеть их обратно возможным не представлялось. В той ситуации было, от чего прийти в уныние, но Янка своевременно стала очень правильно ржать. Когда фигня случалась какая-то ненормальная, она начинала ржать и фантазировать, что это именно фигня. Что это все временно и пройдет. От нее постоянно исходил поток положительной энергии». Под Минском путники отдыхали около четырех суток. В белорусской столице они окончательно разделились: Ляля поехала к себе в Москву, в Орехово-Борисово, а Янка с Ловой продолжили путь в Питер. Сначала они по трассе доехали до Орши, где у Влада в деревянном доме жила бабушка-пенсионерка. Янка проявила себя там как серьезная хозяйственная дама. Она выдраила весь дом до такой чистоты, что бабушка просто обалдела. У меня вообще очень приятные воспоминания об этом, потому что бабушка когда-то была дворянкой. У нас в семье — польская кровь, запах шляхты. Прабабушка вообще была чистая дворянка, ходила в белых перчатках, у них был семейный герб. Ее пришлось тогда спасать, потому что она разбрасывала листовки против советской власти. Раньше там вообще было поместье, целая вотчина, принадлежавшая моей прабабушке. А потом большевики его экспроприировали, но оставили ей два деревянных дома, в одном из которых бабушка и жила. Очень хорошо мы там у нее тогда время провели. Бабушке Янка так понравилась, что говорила, мол, тебе такая жена и нужна! Которая любит порядок, любит убирать... Бабушка же видела, что я приехал с девушкой, и воспринимала ее как мою подругу». Из Орши до Питера они добирались уже на поезде, проехав по пути легендарную станцию Дно. Прибыв в Питер, они поначалу вписались в Лахте — там на берегу Финского залива, где ныне высится башня «Газпрома», тогда тоже находился дачный поселок. И к нему тоже издавна были неравнодушны хиппи, да и деятели рок-движения. Именно в это время в Лахте жила и президент тюменского рок-клуба Гузель Салаватова, будущий организатор пресловутого Первого фестиваля леворадикальной и альтернативной музыки, в рамках которого спустя год с небольшим пройдет «электрический» дебют Янки. Но тогда они еще не догадывались о существовании друг друга... Что касается таких легендарных «лахтинцев», как Фрэнк Андреев и Китти, с которыми Янку тоже сведет судьба, то они обоснуются в этом экзистенциальном поселке немного позже. Тем не менее у вездесущего Ловы здесь все равно уже были хорошие «системные» знакомства. По Питеру Янка и Влад несколько дней кружили отдельно друг от друга: на сексапильного Лову «Я тогда был, как выяснилось, секси-бой! Соответственно, Янка временно выпала из его поля зрения, и поиски ею Башлачева — а нам трудно допустить, что без них обошлось, — остались скрыты в тумане. О том, что она его тогда все-таки нашла, существует, однако, одно апокрифическое свидетельство. Музыкант и звукорежиссер из Воскресенска Алесей Марков, выпускавший в начале 90-х самиздатовский журнал «Штирлиц», после гибели Янки готовил спецвыпуск о ней — и написал для него под псевдонимом Юстас статью «Тоже про нее». Там есть такие строки: «... Как-то Сашка с Настей были в Питере у себя на квартире.
Янка Дягилева: биография, личная жизнь, творчество.
Ошибка обнаружилась только к вечеру, когда полиция на улице стала штрафовать водителей за то, что песни Дягилевой играли у них в салоне. Недовольные граждане стали писать в Администрацию президента, после чего Роскомнадзор вынужден был снять запрет на данные песни. К моменту публикации новости песни Янки Дягилевой возвращены на крупнейшие музыкальные сервисы. Это ошибка наших программистов, которые так настроили нейросеть.
И исход этой битвы, увы, неясен до сих пор. Возможно, проблема неадекватного восприятия Янки была связана с отсутствием связной и цельной биографической книги о ней. Ситуацию изменила к лучшему выпущенная издательством «Бомбора» книга «Янка Дягилева.
Жизнь и творчество самой известной представительницы женского рок-андеграунда». Автор книги Кристина Пауэр — видный отечественный роковед. На основе этого исследования Пауэр выпустила монографию «Структура художественного пространства в русской рок-поэзии: Александр Башлачев, Егор Летов, Янка Дягилева». Эта книга была рассчитана на подготовленного читателя. Но вскоре издатели предложили филологу выпустить труд для более массового читателя и, по сути, стать первым биографом Янки Дягилевой. Те, кто хорошо знаком с Кристиной Пауэр, называют одной из отличительных черт ее характера мягкую силу.
Исследователю совершенно не свойственны категоричность и полемическая заостренность. В то же время любую свою мысль Кристина Пауэр подкрепляет серьезными аргументами, а все ее статьи и книги жестко структурированы. Не стала исключением и книга о Янке Дягилевой. Кристина Пауэр составила ее из нескольких разделов, из которых собственно биография певицы занимает менее 90 страниц.
При жизни Янка фактически не была замечена официальными средствами массовой информации. Она очень не любила давать интервью, отклонила предложение «Мелодии» о выпуске диска, видеоматериалов о Янке телевидение не снимало. Дягилева никогда не стремилась к популярности и не содействовала каким-либо образом «раскрутке» своего имени. Но в газете не должно быть ни строчки.
И их ненавязчиво обозначила: «Где бы пожить?
Группу создал, "Начальник Партии" называлась». В этой группе, игравшей своеобразный пост-панк, он был вокалистом. На гитаре там играл Володя Филоненко, который в дальнейшем будет помогать Янке с техобеспечением ее последних записей в общаге «Каскада». А за ударной установкой сидел аж Павел Перетолчин, будущий последний барабанщик «Гражданской обороны»... Позднее отчасти на основе данного коллектива возникнет известная зубодробительно-индустриальная формации «Nuclear Losь» — или, по-нашему, «Ядерный Лось». А тогда Плотников вполне дружелюбно сообщил: «Да у меня сейчас вообще квартира стоит пустая — хочешь, ключ привезу? Договорились встретиться с Плотниковым прямо у этого жилища — однушки на первом этаже пятиэтажки на Фабричной улице, что на берегу Оби. Когда-то, стоя на этом самом берегу, Хрущёв, по легенде, сказал окружавшим его новосибирцам: «У вас даже город к реке стоит ж…! И, хотя в чудо поверить было непросто, Плотников пришёл, ключ принёс.
Мало того, что и правда было можно — в этой квартире, к тому же, оказались в наличии гитара и пишущая машинка. Печатать на машинке Янка любила всегда. Многие культовые в андеграунде тексты в СССР, как известно, не издавались, и восполнять их отсутствие часто приходилось с помощью доморощенных ундервудов. И Янка при первой возможности садилась печатать: того же Кастанеду, народные переводы на русский текстов Джима Моррисона, Марка Болана… А уж про удачу с гитарой и говорить нечего. И ее тогда прорвало, словно что-то напало свыше. У неё там сразу попёрло творчество, песни писала прямо одну за другой. Точно помню, что «По трамвайным рельсам» — просила меня помогать с рифмами. Я даже что-то пытался накидывать, но не очень удачно… Не всегда писала песни целиком: иногда что-то намечала, что-то доделывала. Советовалась, спрашивала рифмы, искала те или иные решения…» Знаковую песню про рельсы Янка, судя по всему, писала долго и в разных местах.
Как мы помним, это происходило даже в Питере на Садовой улице осенью 87-го, на глазах у Киры Исай.
По направлению к нулю: выйдут неизданные релизы Янки Дягилевой
заходите на наш сайт, для вас мы собрали лучшую музыку онлайн, которую можно скачать бесплатно! «Нюркина песня» была написана Янкой Дягилевой для её ближайшей подруги Анны Волковой. Могла Янка Дягилева стать поэтессой нового века, но судьба её оставила навсегда в рядах сибирских панков в свои вечные 24 года.