Согласно этому мифу в период блокады немцы «рвались захватить Ленинград», а город в ответ «героически отражал атаки, умирал, но не сдавался».
Почему нельзя было сдавать немцам Ленинград?
Отдававшие распоряжение торжественно салютовать финскому маршалу, очевидно, не могли не знать, что А. Гитлер принял решение, чтобы с захватом Ленинграда этот город был полностью уничтожен. Неизвестным для многих оставалось, видимо, только то, что Маннергейм, подготовивший финскую армию к совместным действиям в проведении стратегической операции на ленинградском направлении, знал уже 25 июня 1941 года об уготовленной Ленинграду судьбе. Тогда в Хельсинки поступила секретная телеграмма из Берлина от финского посланника Т. Кивимяки, в которой последний сообщал о том, что Г. Геринг уведомил его о роли Финляндии в блокировании и осаде Ленинграда. Рейхсмаршал заверял финское руководство, что Финляндия получит территориально с лихвой всё то, «что захочет».
При этом особо подчёркивалось: Финляндия «может взять и Петербург, который всё-таки, как и Москву, лучше уничтожить… Россию надо разбить на небольшие государства»1. Именно в тот же день Маннергейм, располагая уже полученной информацией, издал приказ войскам о начале боевых действий против СССР, в котором говорилось: «Призываю на священную войну с врагом нашей нации… Мы с мощными военными силами Германии, как братья по оружию, с решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надёжное будущее»2. Почему же представленные выше сведения всё же не стали впоследствии известны? Дело в том, что в финской историографии на протяжении послевоенных десятилетий это тщательно скрывалось3, да и теперь умалчивается. Более того, главнокомандующего вооружёнными силами Финляндии представляют чуть ли не «спасителем Ленинграда». Но открывшийся в последние годы российским историкам доступ в финские архивы позволяет на документальной основе опровергнуть ложные представления и мифы о Маннергейме.
Приходится лишь сожалеть, что российская публицистика всё ещё остаётся невосприимчивой к новым исследованиям, основывающимся на документальных источниках. Для понимания поведения Маннергейма на различных этапах Битвы за Ленинград недостаточно ограничиться лишь констатацией того, что он знал с начала войны Финляндии на стороне Германии о гитлеровском замысле полностью уничтожить город. Многоликость финского маршала, о чём доказательно писал эстонский историк Херберт Вайну4, требует анализа его поведения, менявшегося в ходе боевых действий. Рассмотрим события конца лета 1941 года, когда финские войска наступали навстречу немецкой группе армий «Север», продвигавшейся с юго-запада. Тогда они выходили на ближние подступы к Ленинграду со стороны Карельского перешейка и в обход с востока Ладожского озера. Перейдя старую границу 1939 года, проходившую по реке Сестре, финские войска в начале сентября захватили Белоостров и целый ряд других населённых пунктов.
Приближаясь к Сестрорецку, они всё же были остановлены частями 23-й армии в ходе исключительно тяжёлых боёв на рубеже Карельского укреплённого района. Как писал впоследствии командующий 23-й армией генерал А. Черепанов, «противник увидел и почувствовал, что все его попытки на нашем направлении пробиться к Ленинграду будут пресечены решительным образом»5. Подтверждением тому явились непрерывные контратаки советских войск и взятие обратно Белоострова с прилегающей к нему частью захваченной противником территории юго-восточнее реки Сестры. Но в современной публицистике, опирающейся на финскую историографию, стало настойчиво распространяться утверждение, что Маннергейм сразу приостановил наступление финских войск после выхода их к старой государственной границе. Один из авторов журнала Общества «Знание» в Санкт-Петербурге сравнил даже финского главнокомандующего с Г.
Жуковым, вступившим в сентябре 1941 года в командование войсками Ленинградского фронта, написав, что эти два военачальника-маршала защитили «от разграбления и уничтожения Город Святого Петра». Известно, что, размышляя тогда над перспективой выхода финских войск к Ленинграду, Маннергейм взвешивал, как должна была вести себя Финляндия в этом случае конкретно, зная, что Гитлер не отступал от замысла стереть город с лица земли. На совещании, проведённом 16 июля 1941 года, М. Борман сделал следующую запись: «На область вокруг Ленинграда претендуют финны, фюрер хотел бы Ленинград сровнять с землей, а затем передать финнам»7. В этой связи представляет интерес дневниковая запись генерала В. Туомпо, одного из ближайших помощников Маннергейма в ставке.
Рассказывая о раздумьях маршала, 27 августа 1941 года он записал: «Главнокомандующий беседовал сегодня со мною о том, не следует ли нам остановиться на Перешейке у старой границы. Ленинград мы всё же не сможем удерживать в мирное время. Если, тем не менее, границу отодвинем к Неве, Ленинград окажется прямо перед нами»8. Но в ставке финского главкома генерал А. Айро, ведавший как главный квартирмейстер оперативным планированием, уже определил будущую границу Финляндии, проходящей по Неве и, как отмечает профессор Охто Маннинен, «маршал Маннергейм поддержал с военной точки зрения соображения о границе»9. Сама политическая атмосфера в Финляндии характеризовалась ожиданием взятия Ленинграда в результате взаимодействия немецкой и финской армий.
В Хельсинки отклонили в августе проявленную с советской стороны при посредничестве США готовность достигнуть заключения мира с Финляндией, допуская возможность при этом пойти ей на некоторые территориальные уступки10. Рюти, — прояснит положение Финляндии на фронте»11. В осенние дни 1941 года в государственно-политических кругах Финляндии вопрос о судьбе Ленинграда стал весьма злободневным. Об этом писал 3 сентября председатель комиссии парламента по иностранным делам профессор В. Войонмаа: «…самая большая сегодняшняя сенсация — ожидание предстоящего падения Петербурга… Петербург будет стёрт с лица земли. Об этом мне всерьёз говорил, в частности, Таннер, а Хаккила председатель парламента.
Заметим, что эти деятели находились в близких контактах с Маннергеймом и, беседуя с ним в ставке, излагали ему, естественно, свои взгляды. В такой ситуации посланник в Берлине Т. Кивимяки побуждал финское руководство к тому, чтобы оно официально обратилось с призывом к «третьему рейху» осуществить полное уничтожение Ленинграда. В письме, обращённом к министру иностранных дел Р. Виттингу оно оказалось впоследствии в фонде архива Р. Рюти , Кивимяки 26 сентября 1941 года доверительно писал о необходимости «добиться официально от Германии, чтобы Петербург полностью и окончательно уничтожить…»13.
Реакция на это со стороны Рюти не известна, но, видимо, он ограничился сказанным лично немецкому посланнику В. Блюхеру ранее, 11 сентября, когда в беседе с ним затрагивался вопрос о будущей границе Финляндии. Тогда Рюти заявил, что наилучшим бы было присоединение к Финляндии территории до Невы. Но Ленинград при этом, считал он, уже не должен был существовать как крупный город14. Если учесть ещё, что Рюти постоянно рассматривал ключевые вопросы проводимой политики с Маннергеймом, выезжая к нему в ставку для выработки общей позиции, то можно предположить, что сказанное Рюти не противоречило и взгляду главнокомандующего. Подготовкой же к действиям, связанным с предполагавшейся оккупацией Ленинграда, объяснялось появление в Хельсинки со 2 августа специального немецкого воинского формирования, именовавшегося закодировано «Хэла».
Гитлеровцы были несентиментальны. Например, в пригородном Пушкине в первый же день оккупации фашисты устроили кровавую вакханалию — улицы были уставлены виселицами. В Шлиссельбурге немцы также приступили к своему любимому занятию — стали расстреливать рабочих. В Гатчине сразу же организовали крупный лагерь смерти для военнопленных, гражданских лиц, в том числе и детей погибло более восьмидесяти тысяч человек, некоторые военнопленные были заживо сожжены.
В селе Никольское Гатчинского района фашисты расстреляли около тысячи больных психиатрической больницы и медперсонала. Как вспоминал очевидец, «конвоиры стреляли в больных, убивая их также за любой пустяк и ради забавы, соревнуясь в точности попаданий. Весной 1942 года оставшихся в живых, измождённых больных оккупанты впрягли в плуги и бороны, стегали ремёнными кнутами, а тех, кто падал, — пристреливали». Эти жертвы можно спроецировать на население Ленинграда… К сугубому огорчению наших «демократов» в городе не оказалось «пятой колонны», как в Мадриде, Париже, Вене, а теперь вот в Киеве.
Некому было устраивать шумные политические акции «за нашу и вашу свободу». Вражеская агентура, успешно уничтожаемая НКВД, не смогла защитить в городе «права и свободы человека и гражданина» со свастикой на рукаве. Всякого рода «иваны денисовичи», утверждавшие «примат общечеловеческих ценностей» «нажраться от пуза», а там хоть трава не расти , также среди населения города не превалировали. Хотя я не стану судить и упавших духом, История им судья.
Со всей уверенностью историками доказано, что нацисты не остановились, а были остановлены защитниками города. Но, предположим, немцы пошли бы на решительный штурм Ленинграда, не сняв с фронта переброшенные под Москву части. Тем более скорым и сокрушительным стало бы их отступление под Москвой. А в городе, который обороняли сотни тысяч вооружённых людей, их ждали бы уличные бои.
Город был перегорожен не одним оборонительным рубежом, были бы взорваны мосты. В иссечённом реками и каналами Ленинграде танковые части, обеспечивавшие превосходство фашистам стали бы бесполезными. В городе были многократно перегорожены основные проспекты, построены сотни дотов один из них стоит напротив моего дома, около него круглый год живые цветы. Каждый дом стал бы крепостью.
Немцам пришлось испытать непреклонность защитников Сталинграда, а тот город всё же значительно уступал в размере Северной столице. Но ведь не разбежались люди с той стороны — фольксштурмовики в Берлине, Кёнигсберге и Бреслау. А мы-то, чай, посильнее бы оказались, победа-то в конечном счёте на нашей стороне!
Сил для обороны Ленинграда у советского командования оставалось немного. Только к юго-востоку от города, у Колпино и Слуцка, удалось развернуть 168-ю стрелковую дивизию полковника Андрея Бондарева, сохранившую артиллерию при эвакуации из Карелии. Оборона построенного в рекордно короткие сроки Красногвардейского укрепрайона и недавно сформированных 42-й и 55-й армий держалась в основном за счет ленинградского ополчения. Это были недавно сформированные 2-я и 3-я гвардейские дивизии и несколько отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов.
Им остро не хватало опытных командиров, стрелкового вооружения, многие укрепления были плохо построены. Но именно им пришлось выдержать удар немецких войск. Единственным серьезным контраргументом советских войск было несколько десятков тяжелых танков КВ. Для противотанковой обороны использовалось около 100 устаревших зенитных пушек правда, они существенной роли не сыграли. Вокруг Ленинграда образовалась громадная дуга из войск группы армий «Север», проходившая от Ропши, Гатчины, вдоль реки Ижоры, к месту впадения реки Тосно в Неву. В этот день войска 16-й армии группы армий «Север» захватили Шлиссельбург — последний оборудованный советский порт, через который можно было снабжать Ленинград и вести эвакуацию. Город и фронт были отрезаны от Большой земли.
Немцы в целом не имели значительного превосходства в живой силе, но имели серьезный перевес в полевой артиллерии над советскими частями, оборонявшими Красногвардейский укрепрайон. Основной удар должны были нанести две танковые и моторизованная дивизии 4-й танковой группы Эриха Гёпнера. Им предстояло захватить Дудергофские высоты и одной дивизией выйти в район Пушкина. Участвовать в уличных боях им фактически запретили еще в августе. В этот же день произошел и первый массированный налет немецкой авиации на Ленинград. ПВО Ленинграда слишком поздно отреагировала на приближение немецких самолетов, и они прорвались к городу, сбросив большое количество зажигательных бомб. В городе начались пожары.
Война пришла к каждому ленинградскому порогу. К реализации второго этапа плана окружения Ленинграда группа армий «Север» приступила уже 9 сентября 1941 г. К этому моменту командование противника уже отказалось от форсирования Невы из-за действий советских войск. Вермахту не удалось уничтожить отходящие из Эстонии части 8-й армии, и было принято решение при выходе на второе кольцо окружения повернуть часть 18-й армии группы армий «Север» прочь от Ленинграда для наступления вдоль берега Финского залива на запад, чтобы захватить южное побережье залива и береговые укрепления. Это был единственный участок фронта, где поддержка огнем кораблями Балтийского флота сыграла более-менее значительную роль.
Вместо подкрепления он получил приказ, большую часть своих танков направить в поддержку группы армий «Центр» для запланированного наступления на Москву. Выражались опасения относительно эпидемий и волн беженцев, которые еще больше усугубят ситуацию со снабжением. Но прежде всего в штаб-квартире Гитлера беспокоились о морали вермахта: спорный вопрос, хватит ли нашим солдатам мужества начать стрелять по женщинам и детям. В этой связи было рекомендовано разрушить Ленинград при помощи артиллерии и самолетов и тем самым загнать безоружных вглубь страны. Эти аргументы четко показывают, что стратегия голода преследовала уже не военную цель, целью было уничтожение города и его жителей при помощи геноцида. И то, что обеспокоенность фюрера распространялась только на моральную сторону его войск, показывает характер немецкого ведения войны, считает военный историк Роль-Дитер Мюллер. То, что эти планы не были реализованы, связано с мужеством и готовностью нести жертвы защитников, а также бессердечной жесткостью Сталина. Он направил генерала Жукова, которого из-за критики в свой адрес до этого освободил от должности начальника Генштаба, в город с указанием, удержать его любыми способами. В духе Сталина, который запрещал какую-либо сентиментальность, Жуков разъяснил солдатам, что семьи всех, кто сдастся врагу, будут расстреляны, как и они сами, если вернутся из плена. Полмиллиона гражданского населения была обязана участвовать в возведении укрепительных сооружений. В то же время НКВД установил в городе террористический режим, который грозил смертью каждому, кто будет идентифицирован как вражеский агент, пораженец или контрреволюционер. Шпиономания зашла так далеко, что продовольственные резервы не распределялись, а хранились централизованно на складах, чтобы их можно было лучше охранять. Это сделало их легкой мишенью для немецких бомбардировщиков.
«Ленинград стереть с лица земли»
| Историк Баир Иринчеев: Сдав Ленинград, мы потеряли бы страну | Жёсткость немцев объяснялась ещё и тем, что им стало известно о деятельности НКВД, вербовавшего рабочих на ленинградских предприятиях для сбора разведданных в немецком тылу. |
| Историк Баир Иринчеев: Сдав Ленинград, мы потеряли бы страну | но советские люди - не французы, и сдаваться - было не в их характере. |
| Почему нельзя было сдавать немцам Ленинград? | МИР ИСТОРИИ - WOH | Дзен | Однажды на вопрос: «Почему Париж был сдан немцам без боя?» — мой собеседник-француз (дело было в Париже) без тени смущения ответил: «Но ведь Париж — это самый красивый город мира! |
| «Ленинград стереть с лица земли» | — Почему нельзя было сдавать Ленинград? |
| Путин призвал не позволять «болтунам» говорить, что можно было сдать Ленинград немцам | Почему именно Ленинград подлежал полному уничтожению? |
«Нельзя кормить за счет Германии». Что ждало Ленинград после сдачи немцам?
Поэтому если бы вдруг руководству СССР, перед лицом голода, пришла бы мысль Ленинград сдать, то немцы бы просто окружили город и сровняли бы его с землей, уничтожив 100 процентов тех, кто находился в нем на начало блокады. Блокада Ленинграда: какие слухи ходили об осажденном городе. © Борис Кудояров/РИА Новости. до 15 сентября задача главного командования ВВС Германии была первой разбомбить Москву, а затем - Ленинград и Горький (Нижний Новгород). Сдавать Ленинград немцам было невозможно из-за его стратегического и символического значения для Советского Союза.
Несколько неудобных вопросов о ленинградской блокаде
Узнала, что оказывается "опрос" может быть аморальным. А я думала, что аморальными могут быть только ответы… Логика понятна: за спрос денег не берут. Мол, ведь о погибших от голода же задумались. Вдруг был шанс в живых остаться. Не будем приводить в качестве контрдовода, что такой опрос — просто плевок в душу тех, кто уцелел, и тех, кто сознательно готов был умереть, но не сдаваться. Также не станем напоминать, что Наполеон, при том, что был захватчиком, концлагерей не устраивал и таких зверств, как Гитлер и его нацисты, не творил. Попытаемся рассуждать логически. Задай "Дождь" этот вопрос на полгода раньше, глядишь, нормально бы обсудили. С привлечением историков и изложением разных точек зрения. Но уж очень некрасиво это выглядело именно в День снятия блокады.
Как оскорбление памчти тех, кто, получается, зря умер. Этак можно додуматься и до того, что воообще зачем мы воевали с Гитлером, сдались бы -и жили сейчас те, кого бы бы не уничтожили как в Германии, с хорошими дорогами, большой пенсией, в чистенькой стране, а то мыкаемся в нищете по колдобинам А что, почему бы и такой опросик не замутить: "Стоило ли сдавать Россию Гитлеру? И нашлись бы идиоты, которые нажали бы на кнопку"да". А вот не фигу ли вам? Нельзя не признать, что в чем-то где-то как-то Собчак права: спросить-то можно. Почему не спросить, если мысль такая в голову пришла? Это как или в лицо сказать — или по углам обсуждать. Лучше, конечно, в лицо.
Президент напомнил, что история любой страны — это не просто набор цифр, имен, событий и других статистических данных, а то, что помогает людям понять свое прошлое и определиться с тем, как вести себя в будущем.
Эти знания помогают понять, как укреплять мощь страны, как строить отношения с соседями, отметил Путин. Образцам отечественной техники следовало бы давать такие имена, как «Жуков» или «Илья Муромец», считают в Госдуме 25 августа 2021 В июле Владимир Путин подписал закон о запрете на публичное отождествление действий советского и немецкого командований в Великой Отечественной войне. В документе было сделано исключение для случаев, когда эти материалы используют для формирования негативного отношения к нацизму без попыток оправдать или пропагандировать эту идеологию.
Как сообщает корреспондент "РГ" в Санкт-Петербурге, факелы на Ростральных колоннах на Стрелке Васильевского зажглись сегодня в 10 часов утра. Огонь воинской славы горел до полудня, а вечером его зажгут вновь на три часа - с 19 до 22 часов. По данным российского министерства труда, в нашей стране, а также за ее пределами проживают более 61 тысячи блокадников, самому молодому из них - 79 лет, самому пожилому - 109 данные на май 2023 года. По словам первого заместителя министра труда и социальной защиты РФ Ольги Баталиной, на территории России сейчас находится 58 734 жителя блокадного Ленинграда, 80 процентов из них - женщины. За пределами страны - 1083 человека. Гражданам, имеющим знак "Житель блокадного Ленинграда", предоставлено право получать две пенсии в месяц: одну - по инвалидности, другую по достижению возраста.
И хотя огонь вёлся с корректировкой, единственным существенным результатом этой стрельбы оказалось затруднение перегруппировок 18-й армии. Она, впрочем, тогда и не собиралась наступать на этом направлении, а сконцентрировала усилия на продвижении к Ленинграду. При этом орудия форта практически не поддерживали советскую пехоту в боях у Стрельны и Петергофа , когда немецкая 18-я армия повернула от Ленинграда на запад и, выйдя на берег Финского залива, отрезала от города советскую 8-ю армию. Фактически береговая артиллерия была в августе — сентябре сдерживающим фактором. Немцы учитывали её возможности и не могли вести в зоне её досягаемости серьёзных операций, пока не получили средств для борьбы с ней. Существование Ораниенбаумского плацдарма стало возможным в первую очередь благодаря стойкости 8-й армии и приданных ей сухопутных частей, укомплектованных моряками Балтийского флота. Почему стала возможна «Дорога жизни» В сентябре 1941 года, почти сразу после захвата немцами Шлиссельбурга, начались попытки прорыва блокады. И не только устоять, но и два раза больно ударить немцев по носу: в первый раз - под Хандрово вечером 12 сентября, во второй - 24 сентября под Гайтолово. Серьёзный урон, нанесённый боевой группе 12-й танковой дивизии, а затем и отступление 8-й танковой дивизии из Гайтолово на запад заставили немецкое командование поволноваться. Бой у Гайтолово 24 сентября можно по праву считать одним из поворотных пунктов кампании: после него немецкое командование свернуло операции по расширению «Бутылочного горла» и занялось его укреплением. После того, как 24 сентября немецкое наступление было остановлено, наступил период очень неустойчивого равновесия. Немцы не смогли выполнить всех пунктов приказа на окружение Ленинграда, но грандиозный успех на Московском направлении предоставил им возможность нанести удар и на северо-западе. Этой возможностью противник не преминул воспользоваться. С наступлением войск 16-й армии был связан очередной кризис в Битве за Ленинград. Немцам удалось захватить Тихвин и перерезать железную дорогу Тихвин-Волховстрой, что автоматически сделало снабжение Ленинграда почти невозможным делом. В этих условиях советское командование приложило все усилия, чтобы удержать Волховстрой , отбить Тихвин и не дать противнику выйти к берегу Ладожского озера. Одновременно нужно было обеспечить хотя бы гипотетическую возможность снабжения Ленинграда по льду Ладоги. Для этого была построена военно-автомобильная дорога ВАД-102, по которой можно было подвозить грузы в обход занятых немцами коммуникаций. Впрочем, пока немцы находились в Тихвине и перерезали железную дорогу, этот ручеёк снабжения всё равно не мог удовлетворить потребности гигантского города и войск, оказавшихся в кольце блокады. Общий ход оборонительного этапа Битвы за Ленинград в 1941 года. Советская версия Освобождение Тихвина стало важным эпизодом в Битве за Ленинград. Но ещё важнее цепочка дальнейших событий, начавшаяся с Тихвина. Потеряв инициативу, немецкие 18-я и 16-я армии на востоке Ленинградской области теперь сами попадали под удары советских войск. Более того, они оказались не в состоянии удерживать занятые позиции. Удар трёх дивизий 54-й армии по открытому флангу Волховской группы I армейского корпуса стал причиной отступления немцев от Волховстроя и Войбокало. Но самым важным его результатом стало очищение от противника железной дороги Тихвин — Волховстрой. Восстановление коммуникаций восточнее Ленинграда позволило впоследствии организовать «Дорогу жизни». Для блокированного Ленинграда это стало спасением, хотя предотвратить голодную катастрофу так и не получилось. Историки из России, Белоруссии, США, Великобритании, Финляндии, Канады, Дании делились сведениями, найденными в рассекреченных архивах разных стран за последние 10 — 15 лет. Участники еще «на берегу» договорились: конференция не общественная, а научная, поэтому обойдемся без политических воззваний и оставим эмоции — только факты. С тех пор прошло больше 60 лет, но я никак не могу справиться с ощущением странности происходившего, — начал Даниил Гранин, инициатор конференции, председатель правления Фонда имени Лихачева эта организация вместе с Санкт-Петербургским институтом истории РАН и при поддержке фонда «Константиновский» созвали конференцию. Пространство между Пулковом и городом было заполнено беженцами и отступавшими частями — это было страшное зрелище. Меня ошеломило то, что по дороге нам не встретилось никаких укреплений, никаких заслонов… Я добрался до дома, а проснувшись на следующий день, думал, что немцы уже в городе — потому что доступ в Ленинград был открыт. По крайней мере на одном участке. Зимой 1941 — 1942 годов, по словам писателя, который в то время находился в укрепрайоне у Шушар, не ему одному было не ясно: чего добивается враг? Серьезные бои тогда шли только под Синявином. Как отметил один из участников конференции, в исследовании причин и хода второй мировой войны у нас отчего-то не применяют методы, которые используются в исследовании причин первой мировой. Разумеется, это вызывало недовольство немецких солдат и командиров: мы подошли к городу — а дальше что? В октябре от Гитлера поступила директива, так сказать, пояснительная: Ленинград может быть заминирован, поэтому вводить туда войска нельзя. Некогда Валентин Ковальчук вместе с коллегой Геннадием Соболевым первыми опубликовали страшные данные: в блокадном Ленинграде с населением 2,5 миллиона погибли около 800 тысяч человек — вопреки официальным «632 тыс. Сейчас историки полагают, что погибших было не менее 750 тысяч. Не считая тех, кто умер в эвакуации. Или в дороге: на некоторых станциях снимали с поездов и хоронили тысячами. В свое время финского историка Охто Манниена огорчило именно это: отсутствие детальных сведений о погибших в Ленинграде — сколько умерли не от голода, а были казнены за преступления? Сколько покончили жизни самоубийством? Германия пыталась переложить проблему управления Ленинградом на Финляндию, но финны не приняли на себя эту ношу и избегали прямых действий против русских. Задачей маленькой страны Финляндии в то время было не давать русской армии продвигаться вперед. Британскому историку Джону Барберу и цифр мало. Главным образом это касается распределения еды, а значит, действий правительства, правильных или неправильных. По обе стороны Немецких историков на конференции не было. Как сказали организаторы, не по каким-то соображениям — просто так вышло. Кто-то не смог приехать из-за нездоровья. Отсутствие «немецкой научной стороны» попытался восполнить Юрий Лебедев, председатель центра «Примирение», автор книги «По обе стороны блокадного кольца». Лебедев владеет немецким — и потому для него нет языкового барьера в работе с немецкими архивами «К сожалению, наши молодые историки не углубляются в немецкие архивы просто потому, что язык не знают, — говорит Лебедев. Кроме того, Лебедев — человек военный, и, как таковой, находит лишь один ответ на вопрос «почему немцы не вошли в город». Да потому, что был приказ Гитлера: Ленинград не брать. И обычно упускалось из виду то, что при этом плане тем не менее не было предусмотрено наземных боевых операций со стороны немецкой армии в Ленинграде, — отмечает Юрий Лебедев. Немецким командованием, говорит Лебедев, рассматривались разные пути: от блокирования города и изнурения голодом тем более что еще до нападения на СССР немецкое министерство продовольственного снабжения констатировало: проблема продобеспечения Ленинграда неразрешима до варианта, при котором население из города выпускали сохраняя лицо перед цивилизованными странами. Какой вариант был выбран — всем известно. По мнению историка и военного, эта роль солдатам была незнакома. Они пришли воевать с вооруженным противником, а не смотреть, как мирное население умирает от голода. Такой расклад вовсе не поднимал боевой дух. Любопытное исследование провел историк Александр Рупасов, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: отношение ленинградцев к жизни как к ценности он проследил по источнику, за который раньше, кажется, и не брались, — материалы городской прокуратуры, ставшей на время войны военной. Летом и в начале осени 1941 года дела касались в основном скупки антиквариата, золота, сбежавших заключенных. Судя по текстам допросов, как говорит Рупасов, подследственные за жизнь не цеплялись: хуже уже не будет. Но резкое изменение в характере дел, по словам Рупасова, произошло весной 1942 года. Подавляющее большинство материалов теперь касалось доносов на соседей и начальство. Охранница артели на Невском проспекте донесла на своего начальника: призывает сдаться немцам. Начальник защищался: болен я, попал под трамвай, получил травму головы. И вот прокуратура не сочла за труд запросить больницы: поступал ли в такое-то время такой-то гражданин с такой-то травмой. Ответ: поступал, и у гражданина вероятна шизофрения, так что не следует обращать особое внимание на его высказывания. Дело закрыли. Другой случай. Рубеж 1942 — 1943 годов. Ленинградцы поверили, что выживут. Помимо потребности в еде появилась нужда в некотором, что ли, изыске: хотя бы послушать музыку. Участковый обнаружил в квартире, где проживали две старушки, радиоприемник, который давно уже полагалось сдать из соображений государственной безопасности.
Путин: нельзя позволять болтунам говорить, что можно было сдать Ленинград немцам
Почему именно Ленинград подлежал полному уничтожению? Лавров подчеркнул "абсурдность" такой постановки вопроса и напомнил, что Берлину предлагалось принять отдельный закон по всем блокадникам Ленинграда. В захваченных немцами пригородах Ленинграда начался тотальный голод. Мы здесь обсуждаем, почему не сдали Ленинград, а не ваши претензии к полиции, господин умник!
" Почему Сталин не сдал Ленинград ? " - до них никак не доходит. Мозги не такие
С наступлением войск 16-й армии был связан очередной кризис в Битве за Ленинград. Немцам удалось захватить Тихвин и перерезать железную дорогу Тихвин-Волховстрой, что автоматически сделало снабжение Ленинграда почти невозможным делом. В этих условиях советское командование приложило все усилия, чтобы удержать Волховстрой , отбить Тихвин и не дать противнику выйти к берегу Ладожского озера. Одновременно нужно было обеспечить хотя бы гипотетическую возможность снабжения Ленинграда по льду Ладоги. Для этого была построена военно-автомобильная дорога ВАД-102, по которой можно было подвозить грузы в обход занятых немцами коммуникаций. Впрочем, пока немцы находились в Тихвине и перерезали железную дорогу, этот ручеёк снабжения всё равно не мог удовлетворить потребности гигантского города и войск, оказавшихся в кольце блокады. Общий ход оборонительного этапа Битвы за Ленинград в 1941 года. Советская версия Освобождение Тихвина стало важным эпизодом в Битве за Ленинград. Но ещё важнее цепочка дальнейших событий, начавшаяся с Тихвина. Потеряв инициативу, немецкие 18-я и 16-я армии на востоке Ленинградской области теперь сами попадали под удары советских войск. Более того, они оказались не в состоянии удерживать занятые позиции.
Удар трёх дивизий 54-й армии по открытому флангу Волховской группы I армейского корпуса стал причиной отступления немцев от Волховстроя и Войбокало. Но самым важным его результатом стало очищение от противника железной дороги Тихвин — Волховстрой. Восстановление коммуникаций восточнее Ленинграда позволило впоследствии организовать «Дорогу жизни». Для блокированного Ленинграда это стало спасением, хотя предотвратить голодную катастрофу так и не получилось. Историки из России, Белоруссии, США, Великобритании, Финляндии, Канады, Дании делились сведениями, найденными в рассекреченных архивах разных стран за последние 10 — 15 лет. Участники еще «на берегу» договорились: конференция не общественная, а научная, поэтому обойдемся без политических воззваний и оставим эмоции — только факты. С тех пор прошло больше 60 лет, но я никак не могу справиться с ощущением странности происходившего, — начал Даниил Гранин, инициатор конференции, председатель правления Фонда имени Лихачева эта организация вместе с Санкт-Петербургским институтом истории РАН и при поддержке фонда «Константиновский» созвали конференцию. Пространство между Пулковом и городом было заполнено беженцами и отступавшими частями — это было страшное зрелище. Меня ошеломило то, что по дороге нам не встретилось никаких укреплений, никаких заслонов… Я добрался до дома, а проснувшись на следующий день, думал, что немцы уже в городе — потому что доступ в Ленинград был открыт. По крайней мере на одном участке.
Зимой 1941 — 1942 годов, по словам писателя, который в то время находился в укрепрайоне у Шушар, не ему одному было не ясно: чего добивается враг? Серьезные бои тогда шли только под Синявином. Как отметил один из участников конференции, в исследовании причин и хода второй мировой войны у нас отчего-то не применяют методы, которые используются в исследовании причин первой мировой. Разумеется, это вызывало недовольство немецких солдат и командиров: мы подошли к городу — а дальше что? В октябре от Гитлера поступила директива, так сказать, пояснительная: Ленинград может быть заминирован, поэтому вводить туда войска нельзя. Некогда Валентин Ковальчук вместе с коллегой Геннадием Соболевым первыми опубликовали страшные данные: в блокадном Ленинграде с населением 2,5 миллиона погибли около 800 тысяч человек — вопреки официальным «632 тыс. Сейчас историки полагают, что погибших было не менее 750 тысяч. Не считая тех, кто умер в эвакуации. Или в дороге: на некоторых станциях снимали с поездов и хоронили тысячами. В свое время финского историка Охто Манниена огорчило именно это: отсутствие детальных сведений о погибших в Ленинграде — сколько умерли не от голода, а были казнены за преступления?
Сколько покончили жизни самоубийством? Германия пыталась переложить проблему управления Ленинградом на Финляндию, но финны не приняли на себя эту ношу и избегали прямых действий против русских. Задачей маленькой страны Финляндии в то время было не давать русской армии продвигаться вперед. Британскому историку Джону Барберу и цифр мало. Главным образом это касается распределения еды, а значит, действий правительства, правильных или неправильных. По обе стороны Немецких историков на конференции не было. Как сказали организаторы, не по каким-то соображениям — просто так вышло. Кто-то не смог приехать из-за нездоровья. Отсутствие «немецкой научной стороны» попытался восполнить Юрий Лебедев, председатель центра «Примирение», автор книги «По обе стороны блокадного кольца». Лебедев владеет немецким — и потому для него нет языкового барьера в работе с немецкими архивами «К сожалению, наши молодые историки не углубляются в немецкие архивы просто потому, что язык не знают, — говорит Лебедев.
Кроме того, Лебедев — человек военный, и, как таковой, находит лишь один ответ на вопрос «почему немцы не вошли в город». Да потому, что был приказ Гитлера: Ленинград не брать. И обычно упускалось из виду то, что при этом плане тем не менее не было предусмотрено наземных боевых операций со стороны немецкой армии в Ленинграде, — отмечает Юрий Лебедев. Немецким командованием, говорит Лебедев, рассматривались разные пути: от блокирования города и изнурения голодом тем более что еще до нападения на СССР немецкое министерство продовольственного снабжения констатировало: проблема продобеспечения Ленинграда неразрешима до варианта, при котором население из города выпускали сохраняя лицо перед цивилизованными странами. Какой вариант был выбран — всем известно. По мнению историка и военного, эта роль солдатам была незнакома. Они пришли воевать с вооруженным противником, а не смотреть, как мирное население умирает от голода. Такой расклад вовсе не поднимал боевой дух. Любопытное исследование провел историк Александр Рупасов, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: отношение ленинградцев к жизни как к ценности он проследил по источнику, за который раньше, кажется, и не брались, — материалы городской прокуратуры, ставшей на время войны военной. Летом и в начале осени 1941 года дела касались в основном скупки антиквариата, золота, сбежавших заключенных.
Судя по текстам допросов, как говорит Рупасов, подследственные за жизнь не цеплялись: хуже уже не будет. Но резкое изменение в характере дел, по словам Рупасова, произошло весной 1942 года. Подавляющее большинство материалов теперь касалось доносов на соседей и начальство. Охранница артели на Невском проспекте донесла на своего начальника: призывает сдаться немцам. Начальник защищался: болен я, попал под трамвай, получил травму головы. И вот прокуратура не сочла за труд запросить больницы: поступал ли в такое-то время такой-то гражданин с такой-то травмой. Ответ: поступал, и у гражданина вероятна шизофрения, так что не следует обращать особое внимание на его высказывания. Дело закрыли. Другой случай. Рубеж 1942 — 1943 годов.
Ленинградцы поверили, что выживут. Помимо потребности в еде появилась нужда в некотором, что ли, изыске: хотя бы послушать музыку. Участковый обнаружил в квартире, где проживали две старушки, радиоприемник, который давно уже полагалось сдать из соображений государственной безопасности. А тут — пятиламповый. Так точно. Но прокуратура озаботилась: заказала экспертизу радиоприемника, чтобы выяснить, можно ли с его помощью передать шифровку. Экспертиза длилась два месяца. Ответ: приемник хороший, для связи приемлем; однако все пять ламп — перегоревшие, так что использовать его невозможно. Дело закрывают. Ценность жизни возросла.
Есть ведь в историографии среди прочих и концепция тоталитаризма: дескать, победа была обеспечена вовсе не героизмом, а тотальным контролем со стороны органов госбезопасности. Потому что это было невозможно, — утверждает Ломагин. На город с населением 2,5 миллиона человек 1200 офицеров НКВД, даже с учетом 30 тысяч агентов-осведомителей — недостаточно для тотального контроля. Ломагин перечислил и другие причины ослабления надзора: в блокадном городе при чрезвычайно низкой мобильности трудно было получать информацию, передавать ее, проверять; были практически недоступны довоенные наработки НКВД архивы подготовлены к эвакуации и выпали из оперативной работы. Но были ли в таком случае действия НКВД эффективными? Получается, что да, отвечает Никита Ломагин: нигде не зафиксирован серьезный акт саботажа — хотя во время блокады и битвы за Ленинград критическое отношение населения к властям росло.
Начальник защищался: болен я, попал под трамвай, получил травму головы. И вот прокуратура не сочла за труд запросить больницы: поступал ли в такое-то время такой-то гражданин с такой-то травмой. Ответ: поступал, и у гражданина вероятна шизофрения, так что не следует обращать особое внимание на его высказывания. Дело закрыли.
Другой случай. Рубеж 1942 — 1943 годов. Ленинградцы поверили, что выживут. Помимо потребности в еде появилась нужда в некотором, что ли, изыске: хотя бы послушать музыку. Участковый обнаружил в квартире, где проживали две старушки, радиоприемник, который давно уже полагалось сдать из соображений государственной безопасности. А тут — пятиламповый. Так точно. Но прокуратура озаботилась: заказала экспертизу радиоприемника, чтобы выяснить, можно ли с его помощью передать шифровку. Экспертиза длилась два месяца. Ответ: приемник хороший, для связи приемлем; однако все пять ламп — перегоревшие, так что использовать его невозможно.
Дело закрывают. Ценность жизни возросла. Есть ведь в историографии среди прочих и концепция тоталитаризма: дескать, победа была обеспечена вовсе не героизмом, а тотальным контролем со стороны органов госбезопасности. Потому что это было невозможно, — утверждает Ломагин. На город с населением 2,5 миллиона человек 1200 офицеров НКВД, даже с учетом 30 тысяч агентов-осведомителей — недостаточно для тотального контроля. Ломагин перечислил и другие причины ослабления надзора: в блокадном городе при чрезвычайно низкой мобильности трудно было получать информацию, передавать ее, проверять; были практически недоступны довоенные наработки НКВД архивы подготовлены к эвакуации и выпали из оперативной работы.
Во-вторых, взять Ленинград вместе с живыми жителями в планы немцев не входило по экономическим причинам.
Гитлер запретил своим солдатам входить в город даже в случае его капитуляции, чтобы впоследствии не пришлось содержать его жителей, а с продовольствием в то время были серьезные проблемы, поэтому голодом фюрер хотел погубить всех жителей Ленинграда.
Мы никогда не должны забывать об этом, и никогда не должны позволить каким-нибудь болтунам говорить: зачем было бороться за Ленинград, можно было бы сдать, тогда жертв было бы меньше. Может быть, жертв было бы меньше, но тогда вас бы не было, тех, кто говорит об этом сегодня таким образом", - заявил Путин. Путин отметил, что сейчас в России создан информационный ресурс о тех, кто был причастен к Победе советского народа в Великой Отечественной войне, там собрана информация уже о 34 млн человек.
Путин призвал не позволять «болтунам» говорить, что можно было сдать Ленинград немцам
Характер боёв под Ленинградом сразу изменился: если раньше немецкие части стремились прорвать оборону и захватить город, то теперь в первую очередь ставилась задача уничтожения промышленности и инфраструктуры. но советские люди - не французы, и сдаваться - было не в их характере. Примером таких взглядов может быть позиция известного украинского журналиста Дмитрия Гордона, заявившего в мае 2019 года: «Представим, что Ленинград бы сдали немцам, просто на секунду представим. Характер боёв под Ленинградом сразу изменился: если раньше немецкие части стремились прорвать оборону и захватить город, то теперь в первую очередь ставилась задача уничтожения промышленности и инфраструктуры. Из всего выше изложенного можно сделать вывод: Ленинград должен был бороться с захватчиками, сдача города означала его верную гибель. Немцы и их союзники надеялись, что Ленинград вымрет т голода, а вначале они к тому же опасалиись уличных боев.
Можно ли было избежать гибели миллиона ленинградцев?
Из всего выше изложенного можно сделать вывод: Ленинград должен был бороться с захватчиками, сдача города означала его верную гибель. Во-вторых, взять Ленинград вместе с живыми жителями в планы немцев не входило по экономическим причинам. Согласно этому мифу в период блокады немцы «рвались захватить Ленинград», а город в ответ «героически отражал атаки, умирал, но не сдавался».
Несколько неудобных вопросов о ленинградской блокаде
Размещено 4 года назад по предмету ОБЖ от spartak49596 снятие блокады Ленинграда, почему нельзя было отдавать Ленинград немцам? Ответ на вопрос Ответ на вопрос дан vados181107 искуссия вокруг нашумевшего опроса телеканала «Дождь» сразу после произошедшего выплеснулась за пределы обсуждения исключительно журналистской этики и морально-нравственных устоев российского общества. В этой дискуссии хватало как безапелляционных утверждений, так и взвешенных материалов, авторы которых не обязательно критиковали «Дождь». Так или иначе в дискуссию эту включились посетители Читинского городского портала.
Редакция ИА «Чита.
Город на Неве перестал быть для него объектом, имеющим первостепенное значение. Главенствующая роль в этом судьбоносном решении принадлежит Гальдеру, которому удалось переспорить командование вермахта и окончательно убедить Гитлера отказаться от захвата Ленинграда. Основной причиной этого было всё более возраставшее сопротивление советских войск.
Леебу приходилось вновь и вновь подчиняться приказам из Берлина, которые расходились с его планами по захвату Ленинграда. Там была в очередной уже раз озвучена главная цель группы армий «Север»: блокирование Ленинграда. Гитлер распорядился начать с Киева, который пожелал не захватывать, а ждать, когда тот выбросит белый флаг. После этого превратить город в пепел и развалины.
Такая же судьба ожидала и Ленинград. Однако требование Гитлера не было подкреплено реальными техническими возможностями по уничтожению мегаполисов. Кроме того, большинство немецких военачальников не поддерживали подобных замыслов. Для них уничтожение захваченных городов попросту не имело смысла.
Ведь, помимо расхода огромного количества боеприпасов войсками, которые в это время уже блокировали данный город, после его падения нужно было размещаться в тёплых квартирах. А это можно было сделать только в самом городе. С приближением зимы такие мысли всё чаще одолевали немецкий генералитет. Представители высшей военной власти отчётливо сознавали, что идея блицкрига потерпела крах.
Поэтому немецкие генералы обоснованно надеялись на то, что Гитлер разрешит всё-таки овладевать крупными городами. С Киевом так и произошло в сентябре после того, как советское командование оставило город. Разрушать город гитлеровцы не стали. По мере приближения к Ленинграду силы группы армий «Север» все больше истощались.
В дневнике Лееба появилась примечательная фраза о том, что «войска уже не те, что были в начале войны». Она говорит о физической и моральной усталости немецких солдат за два месяца непрерывных боёв. В России война оказалась совсем не такой, как на Западе. Изменилась даже роль немецких пропагандистских рот.
Первоначальной их задачей было отслеживать победоносный путь гитлеровских войск. Теперь для них, как пишет Лееб, наступил этап «вдохновения». Речь шла о «мучительной борьбе с противником». Если темп наступления немцев в первые дни войны действительно соответствовал планам, то на завершающем этапе похода на Ленинград он снизился до двух километров за день, а затем и вовсе до нескольких сотен метров.
Немцы буквально прогрызали оборону на подходе к городу-крепости. Тем не менее командующий группой армий «Север» не оставлял надежды на окружение Ленинграда не только с южного, но и с северо-восточного направления для последующего соединения с финнами на Карельском перешейке. После полного блокирования города, его было бы легче захватить. Для этого он планировал задействовать переданные ему соединения 3-й танковой группы: 39-й моторизованный и 28-й армейский корпуса.
Он намеревался оснастить их мостовым имуществом с целью наведения переправы после преодоления Невы на штурмовых лодках. При этом его всё больше беспокоило положение с резервами. Он называл его катастрофическим. Захват Шлиссельбурга 8 сентября, который считается официальным днём начала блокады Ленинграда, радости у Лееба не вызвал.
Там собрана информация о 34 миллионах человек. Также Путин отметил важность популяризации движения «Бессмертный полк», его слова приводятся в трансляции канала « Россия 24 ». Также президент отметил , что население России, по некоторым оценкам, могло бы в настоящее время составлять 500 миллионов человек. По его словам, данной цифры удалось бы достичь, если бы не произошло два распада страны в XX веке: революция 1917 года и распад СССР.
Работа «Дороги жизни» была сопряжена с огромным риском и невероятными трудностями. Но при этом эвакуация шла практически непрерывно. Большинство людей погибло в первую зиму, так как к блокаде город был не готов, плюс были аномальные морозы, плюс не было электричества, плюс замерз водопровод. В ноябре карточный паёк составлял всего 125 граммов хлеба в день в самом начале блокады, после разгрома Бадаевских складов. Затем в ноябре-декабре освободили Тихвин и наладили работу «Дороги жизни» и доставку грузов Ладожской флотилией. Паёк увеличен до 300—400 г. Кроме хлеба выдавались и другие продукты — конечно, это не всех спасло от голодных смертей, но всё же лучше придерживаться истины, а не выдирать из контекста самые страшные факты. Где-то с весны-лета 1942 года город жил относительно в равновесии с нормальным пайком, только под обстрелами. В сутки в город шло до 4000 тонн грузов. Это несколько эшелонов. Либероидам невдомёк, что армия снабжалась вообще по особому счёту? Снабжение руководства было лучше, чем простых жителей, очевидно же. Партруководство было приравнено к высшему генералитету солдаты партии и соответственно снабжалось по-военному. Пайка солдата и офицера в Ленинграде была точно такой же, как на всем фронте. Смольный снабжался по военным нормативам сообразно должностям и званиям. Про рябчиков, ананасы и пирожные Жданова давно уже опровергли перестроечные басни. Мифы либералов о Блокаде типа фейкового дневника Рябковского, написанного в начале 90-х, давно опровергнуты. И Жданов не ел пирожные — у него диабет был. По решению горисполкома с января 1942 г. За пять месяцев в Ленинграде было организовано 85 детских домов, принявших 30 тыс. Командование Ленинградского фронта и руководство города стремилось обеспечить детские дома необходимым питанием. Постановлением Военного совета фронта от 7 февраля 1942 г. При вузах открываются свои стационары, где ученые и другие работники вузов в течение 7—14 дней могли отдохнуть и получить усиленное питание, которое состояло из 20 г кофе, 60 г жиров, 40 г сахара или кондитерских изделий, 100 г мяса, 200 г крупы, 0. По решению бюро горкома ВКП б и Ленгорисполкома было организовано дополнительное лечебное питание по повышенным нормам в специальных стационарах, созданных при заводах и фабриках, а также сто пять городских столовых. В январе 1942 г. Что-то даже не что-то, а много чего было передано на фронты перед блокадой Ленинграда.
Путин: нельзя позволять болтунам говорить, что можно было сдать Ленинград немцам
В результате вместо штурма Ленинграда немецким войскам пришлось отражать советское наступление. спросили сотрудники своих зрителей. Во-вторых, взять Ленинград вместе с живыми жителями в планы немцев не входило по экономическим причинам. Голод в Ленинграде начался не из-за руководителей Ленинграда, а из-за плохого снабжения города: серьёзных запасов продуктов питания в городе не было, а логистические цепочки были разрушены немцами. Для понимания поведения Маннергейма на различных этапах Битвы за Ленинград недостаточно ограничиться лишь констатацией того, что он знал с начала войны Финляндии на стороне Германии о гитлеровском замысле полностью уничтожить город.