Братья Карамазовы — это последний и наиболее сложный роман автора. Действительно, фабула «Братьев Карамазовых» отдаленно напоминает сюжет драмы Шиллера. Федор Михайлович собирался написать продолжение «Братьев Карамазовых», но, увы, уже не успел. "Братья Карамазовы". 3. Россия в лицах (коллекция). В ролях: Михаил Ульянов, Лионелла Пырьева, Кирилл Лавров и др.
Краткое содержание «Братья Карамазовы»
Роль евангельских образов в художественной концепции романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Первое упоминание о «Братьях Карамазовых» встречаем в последнем, декабрьском выпуске «Дневника писателя» за 1877 год. Роль евангельских образов в художественной концепции романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Братья Карамазовы (Русский: Братья Карамазовы, Братья Карамазовы, произносится), также переводится как Братья Карамазовы, это последний роман автора русского автор Федор Достоевский. Компания Samsung Electronics объявляет о выходе обновления популярного мобильного приложения для интерактивного чтения «Живые страницы»: его библиотека пополнилась романом Фёдора Достоевского «Братья Карамазовы».
Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса
В нем есть неразрушимое ядро, от которого идут всепроницающие нити, способные завязаться, бороться и побеждать внутреннее содержание других людей. И между тем этот человек, так уже сильный, является перед нами еще только отроком — образ удивительный, впервые показавшийся в нашей литературе. Но этому не суждено было сбыться; в той части романа, которую мы имеем перед собой, Алеша только готовится к подвигу: он более выслушивает, чем говорит, изредка вставляет только замечания в речи других, иногда спрашивает, но больше молча наблюдает. Однако все эти черты, только обрисовывающие тип, но еще не высказывающие его, положены так тонко и верно, что и недоконченный образ уже светится перед нами настоящею жизнью. В нем мы уже предчувствуем нравственного реформатора, учителя и пророка, дыхание которого, однако, замерло в тот миг, когда уста уже готовы были раскрыться, — явление единственное в литературе, и не только в нашей. Если бы мы захотели искать к нему аналогии, мы нашли бы ее не в литературе, но в живописи нашей. Это — фигура Иисуса в известной картине Иванова: также далекая, но уже идущая, пока незаметная среди других, ближе стоящих лиц и, однако, уже центральная и господствующая над ними. Образ Алеши запомнится в нашей литературе, его имя уже произносится при встрече с тем или иным редким и отрадным явлением в жизни; и, если суждено будет нам возродиться когда-нибудь к новому и лучшему, очень возможно, что он будет путеводною звездой этого возрождения». С темой «Русского Кандида» связан разговор аттестующего себя социалистом Коли Красоткина с Алешей о «Кандиде» Вольтера, причем Коля, «русский Кандид», полагает, что сегодня Христос примкнул бы к революционерам, и упоминание Иваном Карамазовым Вольтера: «…Был один старый грешник в восемнадцатом столетии, который изрек, что если бы не было Бога, то следовало бы его выдумать… И действительно человек выдумал Бога.
И не то странно, не то было бы дивно, что Бог в самом деле существует, но то дивно, что такая мысль — мысль о необходимости Бога — могла залезть в голову такому дикому и злому животному, каков человек, до того она свята, до того она трогательна, до того премудра, и до того она делает честь человеку. Что же до меня, то я давно уже положил не думать о том: человек ли создал Бога или Бог человека? Не стану я, разумеется, тоже перебирать на этот счет все современные аксиомы русских мальчиков, все сплошь выведенные из европейских гипотез; потому что, что там гипотеза, то у русского мальчика тотчас же аксиома, и не только у мальчиков, но пожалуй и у ихних профессоров, потому что и профессора русские весьма часто у нас теперь те же русские мальчики». И тот же Иван спрашивает: может ли человеческий разум принять мир, созданный Богом, и поверить в предустановленную гармонию, если при этом сохраняются несправедливость, зло и страдания невинных людей? Вольтер в предустановленную гармонию не верил, а Достоевский верил, но считал, что достигается она как раз через страдания. С другой стороны, Достоевский считал, что человек должен уменьшать существующее в мире зло, и отказывался принять мировую гармонию, если в ее основе — слезинка невинного ребенка. Писатель тяжело переживал утрату и долгое время не мог работать. Отсюда, вероятно, пришло и имя любимого героя последнего романа — Алеша.
Достоевская, — я упросила Вл. Соловьева, посещавшего нас в эти дни нашей скорби, уговорить Федора Михайловича поехать с ним в Оптину пустынь, куда Соловьев собирался ехать этим летом. Посещение Оптиной пустыни было давнишнею мечтою Федора Михайловича…» 18 июня 1878 года Достоевский выехал с Владимиром Соловьевым из Петербурга в Москву, а оттуда через четыре дня в Оптину пустынь. Поездка длилась семь дней. Первые книги «Братьев Карамазовых» были написаны под впечатлением увиденного в этом монастыре. В подготовительных материалах к роману Достоевский писал о старце Зосиме: «И. Были в монастыре и враждебные Старцу монахи, но их было немного. Молчали, затаив злобу, хотя важные лица.
Один постник, другой полуюродивый. Но большинство стояло, были фанатики до того, что, предвидя близкую смерть, многие честно считали за святого, не один Алеша, ждали смерти, будет святой. Молчаливое ожидание. Красота пустыни, пение, вернее же всего, Старец. Честность поколения. Герой из нового поколения… Он Алеша уверовал как реалист. Такой коли раз уверует, то уверует совсем, бесповоротно. Мечтатель уверует с условиями, по-лютерански.
Этакого же не только не смутит чудо, но он сам захочет чуда. Он понял, что знание и вера — разное и противуположное, но он понял — постиг, по крайней мере, или почувствовал даже только, — что если есть другие миры и если правда, что человек бессмертен, то есть и сам из других миров, то, стало быть, есть и все, есть связь с другими мирами. Есть и чудо. И он жаждал чуда. В мире много необъяснимого, если не чудеса. Почему же и не быть чудесам? Но тут Старец… Ждал чудес и даже уже видел их… Действительный клад внутри себя, но какая-то внешность, чудо. Как будто ждавший чуда.
Старца святым. И хотя бы он хотел, но все же боялся. Которая себя не нашла в себе — Фома. Высшая красота не снаружи, а изнутри см. Кутеж в городе. Помещик желает после кельи отслужить молебен. Ильинский рассчитывает еще что-нибудь получить наследства. Главное, ему поскорее нужны 3000, потому что он задержал невестины.
Вечером, в 1-й части, после сцены в келье, Ильинский затем является к отцу с Идиотом, чтоб предложить мировую на 3000 тысячах. И тут драка. Преклонился… Революция, кроме конца любви, ни к чему не приводила права лучше. Воскресение предков зависит от нас. О родственных обязанностях. Старец говорит, что Бог дал родных, чтоб учиться на них любви. Общечеловеки ненавидят лиц в частности. План романа-дилогии потребовал приурочить действие первой части к 1866 году, ко времени вскоре после введения в России нового судебного устава, гласного судопроизводства, адвокатуры и института присяжных заседателей.
Друг Достоевского, обер-прокурор Священного синода К. Победоносцев, говорил, что своего Зосиму тот писал по его совету. Достоевская полагала, что отец не случайно назвал Чермашней деревню, куда старик Карамазов посылает своего сына Ивана накануне своей смерти, поскольку Чермашней называлась одна из двух деревень, принадлежащих родителям Достоевского. Добавлю, что отец Достоевского тоже был не чужд разврату, по крайней мере в последний период своей жизни в деревне, из-за чего, как кажется, и погиб. И здесь мы подходим к очень интересной теме связи героев Достоевского и самого Федора Михайловича с такой значительной и в то же время одиозной личностью, как маркиз де Сад. Донасьен Альфонс Франсуа граф де Сад, в литературе выступавший под именем маркиза де Сада, долгие годы был известен лишь как порнографический писатель, эстетизировавший насилие и объяснявший разного рода половые извращения. Но при ближайшем рассмотрении многие идеи великих романов Достоевского предстают в новом свете при обращении к творчеству маркиза. Мне было более двадцати пяти лет, когда в Париже я впервые прочитал его книгу.
Де Сад стал предтечей многих философских и эстетических течений XX века, от сюрреализма до концептуализма и постмодернизма. Колючие ветки Маркизовых зарослей цепко хватают путников. Дурманящие цветы и травы вызывают психические расстройства». После страшного опыта XX века Сад видится провидцем, а его произведения — своеобразным сильнодействующим лекарством, помогающим пережить жуткую реальность. Вспомним, что в нацистских и советских лагерях люди, никогда не читавшие маркиза де Сада, с избытком претворяли в жизнь все его самые страшные фантазии. Маркиз обнажил перед нами все самое низменное, что присутствует в человеческой душе. Бабенко подчеркивает, что де Сад, «будучи фактически сексуальным маньяком, он вошел в историю титаном нравственной стойкости».
Дмитрий Карамазов, несмотря на свой взбалмошный характер, верит в мистические силы.
Он считает, что в мире идет борьба дьявола с Богом, а полем битвы являются сердца людей. Но иногда Дмитрия терзают сомнения, и он считает человека шефом земли и мироздания. В итоге он приходит к выводу, что и люди не могут быть добродетельными без Бога. Также Достоевский наделил мифологическим и поэтическим значением саму землю. Сколько страниц в книге "Братья Карамазовы" Этот роман - попытка сочетать увлекательный триллер с глубокими философскими мыслями. Основными идеями этого гениального произведения стали: борьба "дьявольского с божьим, социализация христианства, психология "преступления и наказания". Произведение довольно объемное и занимает около 1 000 страниц. Текст включает в себя приблизительно 2 200 уникальных слов 10 000 единиц.
Отзывы критиков о "Братьях Карамазовых" Многие критики написали статьи-рецензии последнего романа Достоевского. В 1880 году критические материалы опубликовал К. Леонтьев под названием "О всемирной любви". Интересны суждения по поводу произведения М. Также откликнулся на роман Н. Кафка, А. Эйнштейн, С. Фитцжеральд, Камю.
Делал анализ произведения и психолог Зигмунд Фрейд. Из отзывов о книге "Братья Карамазовы" видно, что Достоевский глубоко проникал во внутренний мир своих героев, обнажал их душу, давал понять мотивы их поступков, терзаний, сомнений и заблуждений. Многие критики заметили, что главной задачей автора было не держать интригу, а показать загадочную русскую душу. Это он сделал с помощью монологов, споров, скандалов и оскорблений, звучащих из уст персонажей. Читатель постоянно находится в напряжении. Федор Павлович, Дмитрий, Иван Карамазовы нравственно деградируют, их поведение критики называют "карамазовщиной". Путь к нравственному исцелению русского народа Достоевский видел именно в осуждении этого явления и избавлении от него. Ведь царство "карамазовщины" - это вседозволенность, жестокость, эгоизм.
В таких условиях преступление неизбежно. И виновен в этом не кто-то один, а все. Хоть Дмитрий не совершил убийство, но он допустил его в своих мыслях, поэтому он признает приговор суда. Таким образом он стремится через страдание и раскаяние очистить душу. Отзывы читателей о книге Достоевского Многим читателям есть чему поучиться на произведении "Братья Карамазовы". Ведь, к сожалению, и сегодня проблема низкой духовности очень актуальна. Особенно нравится читателям светлый образ Алеши Карамазова. Ведь он старается простить всех, с пониманием относится к хитрому развратному отцу, вспыльчивому Дмитрию, богоборцу Ивану.
Алексей старается замечать в людях только хорошее, он чувствует, что нужен всем. На его любви и поддержке некоторое время и держалась семья Карамазовых. Будущее человечества он видит в духовном совершенствовании личности. Он уверен, что людям нужно повернуться лицом к Богу. Читатели видят, что Достоевский осуждает загнивающее и отмирающее барство 60-х годов XIX века. В книге каждому за его поступки и помыслы уготована своя расплата. Одноименный фильм 2009 года За все годы после выхода романа Достоевского его очень много раз ставили на сценах и экранизировали. Фильмы на основе произведения были сняты немецкими, французскими, итальянскими, американскими, бельгийскими, чешскими, турецкими, японскими режиссерами.
Российские постановщики несколько раз экранизировали всемирный шедевр. А вот в 2009 году вышел многосерийный фильм "Братья Карамазовы". Отзывы о нем очень положительные. Его снял режиссер и продюсер Юрий Мороз. Им было снято восемь серий, которые транслировались на Первом канале. А DVD-версия включила в себя 12 серий, где присутствуют все вырезанные сцены. Отзывов о фильме "Братья Карамазовы" 2009 года достаточно много. Актерский состав кинокартины Отзывы о "Братьях Карамазовых" 2009 года свидетельствуют о том, что постановщики смогли в нескольких сериях раскрыть всю полноту и глубину мыслей писателя и вопросов, поставленных перед читателями.
Дмитрия Карамазова блистательно изобразил Сергей Горобченко. В образе Ивана был Анатолий Белый. Особенно удался Алеша Карамазов, которого сыграл Александр Голубев. Обаятельную Грушеньку сыграла блистательная Елена Лядова. Роль Павла Смердякова досталась Павлу Деревянко. Каждому герою и актеру нужно было представить ту или иную грань видений писателя о морали, Боге и свободе.
Именно поэтому он принимает несправедливый приговор и хочет через раскаяние очистить душу, как и Раскольников в романе «Преступление и наказание». Средний брат Иван Карамазов виноват в том, что не верит в Бога. Достоевский, как глубоко верующий человек, показывает, что освобождение от религии приводит к разрушению личности.
Младший брат изображен положительным героем. Он слушает духовного наставника Зосиму, понимает и прощает братьев, верит, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Все любят его и называют «ангелом». Однако он знает о намерениях Дмитрия, но ничего не предпринимает. Три тенденции развития общества В романе герои пытаются сохранить в себе человечность и не поддаться искушениям. Достоевский отображает разложение общества, моральный упадок. Персонажи изображены озлобленными, лицемерными, злыми. Но писатель верит, что у каждого есть шанс на искупление грехов.
Средний сын, Иван, — человек литературного труда, он пишет статьи в различные столичные журналы и много философствует. Его не особенно интересуют деньги. Младший сын, Алёша, во время этой встречи испытывает жуткий стыд. Дело в том, что он хочет быть монахом и ходит у старца Зосимы в учениках. Отец ведёт себя вызывающе, паясничает, все испытывают неловкость. Неловкость — только самое начало. Дети остаются в доме отца, между ними происходят самые разные разговоры, и все очень тяжёлые. Отец пытается провоцировать сыновей. Иногда к разговорам присоединяется Смердяков, лакей Карамазова, надменный человек себе на уме, страдающий эпилептическими припадками. Не выдержав давящей атмосферы, Иван Карамазов собирается уезжать в Москву. Отец просит по дороге заехать в соседнее село Чермашня, где у него дела, но Иван непреклонен. Тем временем Карамазов всё-таки собирается делать Грушеньке предложение, он зовёт её вечером к себе. Об этом знает Митя, на самом деле тоже влюблённый в эту роковую девушку. Вне себя от ревности Митя караулит в саду, видит, как отец, высунувшись из окна, ждёт любимую. Сын очень хочет стукнуть отца лежащим у него в кармане медным пестиком он действительно очень зол. Но что-то удерживает его.
Читать онлайн книгу «Братья Карамазовы»
- «Братья Карамазовы»: краткое содержание первого классического детектива - ReadRate
- Аудиокниги слушать онлайн
- «Братья Карамазовы»: Достоевский в одном романе
- Другие издания
- 7 секретов «Братьев Карамазовых»
- О Достоевском рассуждает великий сыщик Артура Конан Дойла. Читает Андрей Цунский
Иллюстрации к книге Федор Достоевский - Братья Карамазовы
- 140 лет роману «Братья Карамазовы»
- Правила комментирования
- Связь образных сцеплений
- 3. 047. Федор Михайлович Достоевский, Братья Карам (Виорэль Ломов) / Проза.ру
2. Тайна «современной матери»
- О произведении
- Читайте также
- Краткое содержание «Братья Карамазовы»
- Фёдор Достоевский - Братья Карамазовы
Фёдор Достоевский «Братья Карамазовы»
Философский роман «Братья Карамазовы» Федора Михайловича Достоевского является вершиной творчества писателя. Автор окончил роман в ноябре 1880 года, за два месяца до смерти. Роман имеет посвящение — Анне Григорьевне Достоевской и эпиграф из Библии: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода» Иоан.
Когда его смотришь- не успеваешь отдышаться! Фильм безусловно очень качественный с выдающимися актерскими работами, особенно... К которым писатель испытывал самые страстные чувства...
Ведь тот роман, который мы имеем, это лишь первый том задуманной дилогии, где никакие сюжетные линии еще не были завершены. Замысел романа «Братья Карамазовы» восходит еще к «Житию великого грешника». Но еще в 1862 году, заявив в редакционном предисловии к напечатанному во «Времени» «Собору Парижской Богоматери» В. Определенный же и более конкретный характер мысль Достоевского о создании романа-эпопеи дантовского типа о воскрешении погибающего человека получила в годы завершения Львом Толстым «Войны и мира», которую многие критики определяли как образец нового русского национального эпоса. К концу 1870-х годов замысел «Жития великого грешника» превращается в замысел двухтомного или даже трехтомного романа о нравственном скитальчестве Алексея Карамазова и его братьев. Алеша воспитывается в качестве послушника в монастыре, откуда уходит в мир. Решающее влияние на формирование фабулы романа оказало знакомство Достоевского на каторге в Омском остроге с дворянином Дмитрием Ильинским, несправедливо обвиненным и осужденным за отцеубийство. Он стал прототипом Дмитрия Карамазова. История же мнимого отцеубийства стала основой сюжета романа. В 1871 году в журнальном варианте третьей главы второй части романа «Бесы» Ставрогин рассказывал Даше Шатовой о «бесе», который его посещает: «Я опять его видел… Сначала здесь, в углу, вот тут, у самого шкафа, а потом он сидел все рядом со мной, всю ночь, до и после моего выхода из дому… Вчера он был глуп и дерзок. Это тупой семинарист, самодовольство шестидесятых годов, лакейство мысли, лакейство среды, души, развития, с полным убеждением в непобедимости своей красоты… ничего не могло быть гаже. Я злился, что мой собственный бес мог явиться в такой дрянной маске. Никогда еще он так не приходил… Я знаю, что это я сам в разных видах, двоюсь и говорю сам с собой. Но все-таки он очень злится; ему ужасно хочется быть самостоятельным бесом и чтоб я в него уверовал в самом деле. Он смеялся вчера и уверял, что атеизм тому не мешает». Здесь уже предвосхищен «кошмар Ивана Карамазова» — разговор с чертом. В Тобольске, лет двадцать назад, вроде истории Иль ин ского. Два брата, старый отец, у одного невеста, в которую тайно и завистливо влюблен второй брат. Но она любит старшего. Но старший, молодой прапорщик, кутит и дурит, ссорится с отцом. Отец исчезает… Старшего отдают под суд и осуждают на каторгу… Брат через 12 лет приезжает его видеть. Сцена, где безмолвно понимают друг друга… День рождения младшего. Гости в сборе. Думают, что удар. Конец: тот возвращается. Этот на пересыльном. Его отсылают. Младший просит старшего быть отцом его детей. Убил младший, а подумали на старшего. А мотив, почему младший подставляет старшего, — соперничество из-за невесты. Непосредственную же работу над романом Достоевский начал только в 1878 году. Первоначально события романа были отнесены к 1850-м годам, к дореформенному времени, что больше соответствует реальным обстоятельствам дела Ильинского, осужденного в 1847 году, еще до судебной реформы. Достоевский также учитывал, что мнимый отцеубийца был осужден на двадцатилетнюю каторгу. Местом преступления сначала был избран Тобольск, настоящая родина Ильинского. Однако Тобольск Достоевский знал мало, был лишь там проездом в Сибирь и обратно. Да и писателю очень важно было перенести действие в Европейскую Россию, показать Оптину пустынь. Поэтому в «Братьях Карамазовых» вымышленный город Скотопригоньевск списан с реальной Старой Руссы, где Достоевский подолгу задерживался в последние годы жизни. Дочь писателя Л. Достоевская, перечитывая роман уже взрослой, легко узнала в нем «топографию Старой Руссы. Дом старика Карамазова — это наша дача с небольшими изменениями; красивая Грушенька — молодая провинциалка, которую мои родители знали в Старой Руссе. Купец Плотников был излюбленным поставщиком моего отца. Ямщики — Андрей и Тимофей — наши любимые ямщики, возившие нас ежегодно на берег Ильменя, где осенью останавливались пароходы». Самое название городка — Скотопригоньевск — навеяно тем обстоятельством, что на центральной Торговой площади Старой Руссы, на берегу упомянутой в романе заболоченной речки Малашки , находился Конный рынок, где шла оживленная торговля скотом. Писатель П. Мартьянов так излагал в своих воспоминаниях обстоятельства дела прототипа Дмитрия Карамазова: «Присланный за отцеубийство дворянин был подпоручик Ильин в действительности — Ильинский. По решению суда, за дурное поведение он был приговорен к разжалованию в рядовые, а по обвинению в отцеубийстве, за неимением достаточных доказательств, суд полагал оставить его в сильном подозрении. Сам Достоевский следующим образом описал Д. Ильинского в «Записках из Мертвого дома»: «Только в остроге я слышал рассказы о самых страшных, о самых неестественных поступках, о самых чудовищных убийствах, рассказанные с самым неудержимым, с самым детски веселым смехом. Особенно не выходит у меня из памяти один отцеубийца. Он был из дворян, служил и был у своего шестидесятилетнего отца чем-то вроде блудного сына. Поведения он был совершенно беспутного, ввязался в долги. Отец ограничивал его, уговаривал; но у отца был дом, был, хутор, подозревались деньги, и — сын убил его, жаждая наследства. Преступление было разыскано только через месяц. Сам убийца подал заявление в полицию, что отец его исчез неизвестно куда. Весь этот месяц он провел самым развратным образом. Наконец, в его отсутствие, полиция нашла тело. На дворе, во всю длину его, шла канавка для стока нечистот, прикрытая досками. Тело лежало в этой канавке. Оно было одето и убрано, седая голова была отрезана прочь, приставлена к туловищу, а под голову убийца подложил подушку. Он не сознался; был лишен дворянства, чина и сослан в работу на двадцать лет. Все время, как я жил с ним, он был в превосходнейшем, в веселейшем расположении духа. Это был взбалмошный, легкомысленный, нерассудительный в высшей степени человек, хотя совсем не глупец. Я никогда не замечал в нем какой-нибудь особенной жестокости. Арестанты презирали его не за преступление, о котором не было и помину, а за дурь, за то, что не умел вести себя. В разговорах он иногда вспоминал о своем отце. Такая зверская бесчувственность, разумеется, невозможна. Это феномен; тут какой-нибудь недостаток сложения, какое-нибудь телесное и нравственное уродство, еще не известное науке, а не просто преступление. Разумеется, я не верил этому преступлению. Но люди из его города, которые должны были знать все подробности его истории, рассказывали мне все его дело. Факты были до того ясны, что невозможно было не верить. Голову-то ему руби, голову, голову!.. Что настоящие преступники нашлись и сознались и что несчастный уже освобожден из острога.
Дело в том, что это, пожалуй, и деятель, но деятель неопределенный, невыяснившийся. Впрочем, странно бы требовать в такое время, как наше, от людей ясности. Одно, пожалуй, довольно несомненно: это человек странный, даже чудак. Но странность и чудачество скорее вредят, чем дают право на внимание, особенно когда все стремятся к тому, чтоб объединить частности и найти хоть какой-нибудь общий толк во всеобщей бестолочи. Чудак же в большинстве случаев частность и обособление. Не так ли? Вот если вы не согласитесь с этим последним тезисом и ответите: «Не так» или «не всегда так», то я, пожалуй, и ободрюсь духом насчет значения героя моего Алексея Федоровича. Ибо не только чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи — все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались… Я бы, впрочем, не пускался в эти весьма нелюбопытные и смутные объяснения и начал бы просто-запросто без предисловия: понравится — так и так прочтут; но беда в том, что жизнеописание-то у меня одно, а романов два. Главный роман второй — это деятельность моего героя уже в наше время, именно в наш теперешний текущий момент. Первый же роман произошел еще тринадцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя.
«Братья Карамазовы»: Достоевский в одном романе
И Смердяков, незаконнорождённый брат их, покончивший с жизнью своей, словно покарав сам себя за убийство Фёдора Павловича Карамазова. Когда Достоевский писал «Братьев Карамазовых», господствующее положение в русской теоретической жизни принадлежало Михайловскому и неокантианству – в более узких ученых кругах. Современники Достоевского так зафиксировали замысел автора о второй части Братьев Карамазовых «Федор Михайлович сказал, что напишет роман, где героем будет Алеша Карамазов. И Смердяков, незаконнорождённый брат их, покончивший с жизнью своей, словно покарав сам себя за убийство Фёдора Павловича Карамазова. Действительно, фабула «Братьев Карамазовых» отдаленно напоминает сюжет драмы Шиллера. «Братья Карамазовы». Действие романа разворачивается в вымышленном провинциальном Скотопригоньевске, который по описанию во многом отражает облик города Старая Русса, где Достоевский писал книгу.
Братья Карамазовы - The Brothers Karamazov
Они собираются вместе, чтобы разрешить имущественные споры. Глава семьи ведет не вполне благопристойный образ жизни. Его финансовое положение позволяет не задумываться о расходах. Однако его дети считают, что отец им что-то должен, хотя сам Федор Павлович имеет другое мнение.
Умопомрачительно играют советские актеры! Один эпизод суда в финале чего стоит! Когда его смотришь- не успеваешь отдышаться!
Иначе говоря, обладая этими деньгами, он мог реализовать свою мечту. Но Смердяков не убивал, не так ли? Я согласно кивнул головой. Холмс не заметил этого, было видно, что он сам увлекся своими рассуждениями.
Ему эти три тысячи были необходимы, чтобы погасить часть своего долга Катерине Ивановне и тем самым обрести уверенность, что он еще не совсем пропащий человек. Однако, и мы это можем смело утверждать, Дмитрий отца не убивал. Повествование о действиях Мити той ночью ведет автор, а ему мы обязаны верить. Итак, делаем вывод: 3000 рублей не являются причиной убийства. Кто наследует состояние Федора Павловича? Иван, Дмитрий, Алеша. Братья Карамазовы. Дмитрий не убивал, это мы уже выяснили. Остаются Иван и Алеша. Алеша и Иван.
Кто из них? Холмс оторвал глаза от пляшущих в камине язычков пламени и посмотрел на меня. Мне стало жутко. Проанализируем действия двух кандидатов в отцеубийцы. Мог ли он совершить убийство? Правда, он говорит Смердякову, что уезжает в Чермашню, тем самым развязывая тому руки, давая, в сущности, согласие на убийство отца. Именно так трактует Смердяков слова Ивана, именно так и было в действительности. Уезжать-то Иван уезжает, но пребывает ли там неотлучно все время? Указания на это, кроме его собственных слов, в романе нет. Почему не допустить, если предположить противоположное, что каждую ночь Иван наведывается в сад отца, чтобы воочию убедиться, что Смердяков приведет в исполнение то, что он, Иван, внушил лакею?
Да, такое допущение возможно. Как развиваются в таком случае события?.. Иван видит Дмитрия, видит, как тот бьет по голове Григория и... В комнате мечется Федор Павлович. Смердякова нет. План Ивана рушится, и он решает воспользоваться удобным случаем. Он проникает в дом и убивает отца. В последнее мгновение успев скрыться в саду, он видит Смердякова, понимает, что тот не в себе, наблюдает за его поведением в доме - это ему позволяет настежь открытое окно, - решает тяжесть преступления переложить либо на его плечи, либо на плечи Дмитрия. На чьи именно, покажет будущее, но, разумеется, Иван, с его аналитическим умом, предпочел бы видеть на скамье подсудимых брата, нежели лакея: брат, будучи осужден, лишится права на наследство, и тем самым доля Ивана возрастет на 20 000 рублей. Именно поэтому даже во время разговора со Смердяковым, их последнего разговора, в котором Смердяков признается в убийстве Федора Павловича, Иван не хочет верить его словам - 20 000 ускользают из его рук.
Вспомните: Иван, говоря об убийстве, прежде всего решал идею в принципе, идею права на убийство, идею целесообразности уничтожения зла, которое олицетворяет для него Федор Павлович Карамазов, его отец. Конечно, мы понимаем, что разговором у калитки Иван не только наводил Смердякова на мысль, но впрямую подталкивал того к убийству Карамазова-старшего, хотя, надо отметить, и не говорил прямо: "Пойди и убей! А потому Иван, если согласиться с тем, что убил Смердяков, является истинным виновником преступления. Но Смердяков не убивал. Возникает вопрос: "Мог ли убить Иван? Выше я уже ответил на этот вопрос, и ответил положительно. Но ответ мой опирался исключительно на географию и время, я имею в виду отъезд Ивана в Чермашню, и никоим образом не затрагивал психологический аспект. Не забывайте, Иван человек трезвомыслящий, лихорадочное возбуждение, которое в конце концов приводит его к безумий, настигает старшего из братьев уже после смерти отца. Мог ли такой человек поднять брошенный Дмитрием пестик и хладнокровно размозжить череп родному отцу? Мог ли, понимая, что если ему не удастся ввести в заблуждение следствие, то двадцать лет каторги ему обеспечено?
Сомнительно, Уотсон, сомнительно! Не мне вам говорить, какой глубины пропасть разделяет слово и поступок. К тому же, опираясь на собственный опыт в расследовании преступлений, должен заметить, что человек, без конца рассуждающий об убийстве, как правило, никого не убивает; напротив, человек, планирующий убийство, не говорит о нем на каждом углу - он не может не понимать, что в таком случае подозрения падут прежде всего на него самого. Это, кстати, подтверждает тот факт, что чиновник Перхотин, расследующий убийство, сразу же главным подозреваемым делает Дмитрия, который был весьма несдержан в изъявлении своих чувств к отцу. Но угрозы Дмитрия, как и теоретические рассуждения Ивана, не свидетельствуют об их вине, как раз наоборот, они доказывают их невиновность. И последнее. Вспомните, Уотсон, действия Ивана после возвращения в Ско-то-при-го-ньевск. Черт побери! Однако я отвлекся... Итак, вспомните действия Ивана, подчеркиваю, действия, а не слова, в правдивости которых при желании можно усомниться.
Его визиты к Катерине Ивановне, первый и второй приход к Смердякову, короткий разговор с Алешей - все это доказывает, что он не только не убивал отца, но убежден, что убил Дмитрий.
Ведь я без Груши не могу!.. А без Груши что я там под землей с молотком-то? Я себе только голову раздолблю этим молотком! А с другой стороны, совесть-то?.. От распятья убежал! Старец Зосима. Иллюстрация Ильи Глазунова «А упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» Лк. Именно в таком ракурсе выстраивается образ Алеши Карамазова: «Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же, естественно, сказал себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю…» Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему.
Сказано: «Раздай все и иди за Мной, если хочешь быть совершен». Алеша и сказал себе: «Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за Мной» ходить лишь к обедне…» Ситуация мгновенности отклика соответствует евангельскому повествованию о призывании первых апостолов: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним» Мф. В отличие от других братьев, в Алеше «была дикая, иступленная стыдливость и целомудренность». Кроме того, он «как бы вовсе не знал цены деньгам, разумеется, не в буквальном смысле говоря». Таким образом, Алеша выделен из всех Карамазовых, противопоставляясь им. Иллюстрация к роману Ильи Глазунова Федор Павлович Карамазов, глава «семейки», соединяет в себе «дорогу, камень и терние». Он «по-смердяковски» толкует слово Божие, оправдывая падение Грушеньки Христовым «возлюбила много»; неверующий, как Иван «Вероятнее, что прав Иван… чтоб я после того сделал с тем, кто первый выдумал Бога! Не случайно у Алеши, в отличие от остальных братьев, есть иной отец — духовный — старец Зосима.
Святитель Иоанн Златоуст, толкуя притчу о сеятеле и отмечая, что большая часть семени погибла, говорит: «Хотя Он Христос. Но благоразумно ли, скажешь, сеять в тернии, на каменистом месте, при дороге? Конечно, в отношении к семенам и земле это было бы неблагоразумно, но в отношении к душам и учению это весьма похвально… И камню можно измениться и стать плодородною землею; и дорога может быть не открытой для всякого проходящего и не попираться его ногами, а может сделаться тучною нивою; и терние может быть истреблено, и семена могут расти беспрепятственно. Если бы это было невозможно, то Христос и не сеял бы. Если же такое изменение происходило не во всех, то причиною этого не сеятель, но те, которые не хотели измениться». Возможность преодоления «естества» задает движение смысла в конструкции романа, реализующееся в разворачивании от эпиграфа через притчу о сеятеле к притче «о часах» см. Притча начинается и завершается одной и той же фразой: «Так будут последние первыми, и первые последними», что коррелирует с размежеванием в эпиграфе на плодоносящее и бесплодное семя. Заключенное же в такую рамку двенадцатичасовое пространство притчи определяет собой состоящее из двенадцати книг художественное пространство романа из двенадцати книг. Первые, ставшие последними, — Федор Павлович Карамазов и его незаконный сын Смердяков.
По отношению к этим двум образам линии обеих притч сливаются соответственно: в сцене «неуместного собрания» для Федора Павловича — «раннее утро» притчи, и в сцене «валаамовой ослицы» — для Смердякова — «третий час» притчи , так как изменения — преодоления «естества» — не происходит. И тот, и другой герой погибают примечательно, что, как об отце у Дмитрия вырывается: «Зачем живет такой человек! В данном случае значимыми являются седьмая, девятая и одиннадцатая книги романа. Их объединяет ряд важнейших деталей: в седьмой книге Алеша узнает о смерти Зосимы, в девятой — Дмитрий о смерти Федора Павловича, в одиннадцатой — Иван о смерти Смердякова; в центре каждой из них — сон героя, становящийся поворотной вехой в его жизни. В начале романа говорится, что Алеша «избрал лишь противоположную всем дорогу, но с тою же жаждой скорого подвига». Смерть старца Зосимы, «тлетворный дух», который «естество предупредил» сюда нити тянутся еще от картины Гольбейна в «Идиоте» , вызывает «бунт» Алеши как выявление несовершенства «скорого подвига», порождающее его несовершенства преодоление. Поданная Грушеньке «луковка» «Я всю жизнь такого, как ты, ждала, знала, что и меня кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам! Блудницу на путь истины обратил? Семь бесов изгнал, а?
Какая-то как бы идея воцарялась в уме его и уже на всю жизнь и во веки веков. Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга. И никогда не мог забыть Алеша во всю жизнь свою потом этой минуты.
«Братья Карамазовы»: Достоевский в одном романе
Но старший, молодой прапорщик, кутит и дурит, ссорится с отцом. Отец исчезает… Старшего отдают под суд и осуждают на каторгу… Брат через 12 лет приезжает его видеть. Сцена, где безмолвно понимают друг друга… День рождения младшего. Гости в сборе. Думают, что удар. Конец: тот возвращается. Этот на пересыльном. Его отсылают. Младший просит старшего быть отцом его детей.
Убил младший, а подумали на старшего. А мотив, почему младший подставляет старшего, — соперничество из-за невесты. Непосредственную же работу над романом Достоевский начал только в 1878 году. Первоначально события романа были отнесены к 1850-м годам, к дореформенному времени, что больше соответствует реальным обстоятельствам дела Ильинского, осужденного в 1847 году, еще до судебной реформы. Достоевский также учитывал, что мнимый отцеубийца был осужден на двадцатилетнюю каторгу. Местом преступления сначала был избран Тобольск, настоящая родина Ильинского. Однако Тобольск Достоевский знал мало, был лишь там проездом в Сибирь и обратно. Да и писателю очень важно было перенести действие в Европейскую Россию, показать Оптину пустынь.
Поэтому в «Братьях Карамазовых» вымышленный город Скотопригоньевск списан с реальной Старой Руссы, где Достоевский подолгу задерживался в последние годы жизни. Дочь писателя Л. Достоевская, перечитывая роман уже взрослой, легко узнала в нем «топографию Старой Руссы. Дом старика Карамазова — это наша дача с небольшими изменениями; красивая Грушенька — молодая провинциалка, которую мои родители знали в Старой Руссе. Купец Плотников был излюбленным поставщиком моего отца. Ямщики — Андрей и Тимофей — наши любимые ямщики, возившие нас ежегодно на берег Ильменя, где осенью останавливались пароходы». Самое название городка — Скотопригоньевск — навеяно тем обстоятельством, что на центральной Торговой площади Старой Руссы, на берегу упомянутой в романе заболоченной речки Малашки , находился Конный рынок, где шла оживленная торговля скотом. Писатель П.
Мартьянов так излагал в своих воспоминаниях обстоятельства дела прототипа Дмитрия Карамазова: «Присланный за отцеубийство дворянин был подпоручик Ильин в действительности — Ильинский. По решению суда, за дурное поведение он был приговорен к разжалованию в рядовые, а по обвинению в отцеубийстве, за неимением достаточных доказательств, суд полагал оставить его в сильном подозрении. Сам Достоевский следующим образом описал Д. Ильинского в «Записках из Мертвого дома»: «Только в остроге я слышал рассказы о самых страшных, о самых неестественных поступках, о самых чудовищных убийствах, рассказанные с самым неудержимым, с самым детски веселым смехом. Особенно не выходит у меня из памяти один отцеубийца. Он был из дворян, служил и был у своего шестидесятилетнего отца чем-то вроде блудного сына. Поведения он был совершенно беспутного, ввязался в долги. Отец ограничивал его, уговаривал; но у отца был дом, был, хутор, подозревались деньги, и — сын убил его, жаждая наследства.
Преступление было разыскано только через месяц. Сам убийца подал заявление в полицию, что отец его исчез неизвестно куда. Весь этот месяц он провел самым развратным образом. Наконец, в его отсутствие, полиция нашла тело. На дворе, во всю длину его, шла канавка для стока нечистот, прикрытая досками. Тело лежало в этой канавке. Оно было одето и убрано, седая голова была отрезана прочь, приставлена к туловищу, а под голову убийца подложил подушку. Он не сознался; был лишен дворянства, чина и сослан в работу на двадцать лет.
Все время, как я жил с ним, он был в превосходнейшем, в веселейшем расположении духа. Это был взбалмошный, легкомысленный, нерассудительный в высшей степени человек, хотя совсем не глупец. Я никогда не замечал в нем какой-нибудь особенной жестокости. Арестанты презирали его не за преступление, о котором не было и помину, а за дурь, за то, что не умел вести себя. В разговорах он иногда вспоминал о своем отце. Такая зверская бесчувственность, разумеется, невозможна. Это феномен; тут какой-нибудь недостаток сложения, какое-нибудь телесное и нравственное уродство, еще не известное науке, а не просто преступление. Разумеется, я не верил этому преступлению.
Но люди из его города, которые должны были знать все подробности его истории, рассказывали мне все его дело. Факты были до того ясны, что невозможно было не верить. Голову-то ему руби, голову, голову!.. Что настоящие преступники нашлись и сознались и что несчастный уже освобожден из острога. Издатель никак не может сомневаться в достоверности этого известия… Прибавлять больше нечего. Нечего говорить и распространяться о всей глубине трагического в этом факте, о загубленной еще смолоду жизни под таким ужасным обвинением. Факт слишком понятен, слишком поразителен сам по себе. Мы думаем тоже, что если такой факт оказался возможным, то уже самая эта возможность прибавляет еще новую и чрезвычайно яркую черту к характеристике и полноте картины Мертвого дома».
Таким образом, психологическое чутье не обмануло писателя, изначально сомневавшегося в виновности Дмитрия Николаевича Ильинского, ибо не мог быть так спокоен и весел настоящий отцеубийца. И в письме к соредактору «Русского вестника» Н. Любимову от 16 ноября 1879 года Достоевский утверждал, что Митя Карамазов «очищается сердцем и совестью, под грозой несчастья и ложного обвинения. Принимает душой наказание не за то, что он сделал, а за то, что он был так безобразен, что мог и хотел сделать преступление, в котором ложно будет обвинен судебной ошибкой. Характер вполне русский: гром не грянет, мужик не перекрестится». Но это уже было сказано при отсылке в журнал законченного текста «Братьев Карамазовых». Вызревал же роман в течение нескольких лет. Достоевский писал в «Дневнике писателя» за январь 1876 г.
Он имел в виду будущих «Братьев Карамазовых». В письме к Х. Алчевской 9 апреля 1876 года Достоевский сообщал: «Готовясь написать один очень большой роман… задумал погрузиться специально в изучение не действительности собственно, я с нею и без того знаком, а подробностей текущего. Одна из самых важных задач в этом текущем для меня… молодое поколение и вместе с тем современная русская семья, которая, я предчувствую это, далеко не такова, как всего еще двадцать лет назад…» В майском номере «Дневника писателя» за 1876 год Достоевский анализировал опубликованное в газете «Новое время» предсмертное письмо самоубийцы-«нигилистки» акушерки Писаревой. Он относил ее к тем молодым людям, которые мечтают «о таком устройстве мира, где прежде всего будет хлеб и хлеб будет раздаваться поровну, а имений не будет», ожидают «будущего устройства общества без личной ответственности» и «чрезмерно» преувеличивают значение денег «по идее, которую им придают». Преступление есть болезненное состояние, происходящее от бедности и от несчастной среды…» А 7 июня 1876 года, отвечая читателю «Дневника писателя», оркестранту Петербургской оперы В. Алексееву, просившему разъяснить смысл слов о «камнях» и «хлебах», употребленных в майском номере «Дневника», Достоевский уже изложил основные идеи будущей «Легенды о Великом инквизиторе».
Для того чтобы ускорить работу над книгой, жена писателя Анна Григорьевна помогала супругу — стенографировала большую часть текста под диктовку Достоевского. Выражение, ставшее известной всем поговоркой, «Красота — страшная сила» — из «Братьев Карамазовых». Страшная, потому что неопределимая, и определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут… Иной высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским.
В центре повествования три брата — Иван, Алексей и Дмитрий, которые заняты разрешением вопросов о первопричинах и конечных целях бытия. И каждый из них делает свой выбор, по-своему пытаясь ответить на вопрос о Боге и бессмертии души. С выходом романа в свет Достоевский получил общественное признание как духовный учитель, «властитель дум».
О том, что у него есть три сына, Карамазов-старший практически не вспоминает. Он был женат дважды: первая жена сбежала, вторая рано умерла. Дети, Митя, Иван и Алёша, воспитывались у родственников. Про отца они думают только в разрезе получения наследства. И тут происходит страшное: старик Карамазов влюбляется в местную «роковую женщину» Грушеньку и задумывает жениться в третий раз. Так все три сына встречаются в доме отца. Первая встреча происходит в монастыре, в келье знаменитого старца Зосимы — человека, к которому ходят за советом. Фёдор Павлович Карамазов решил проконсультироваться с Зосимой по неожиданному для старца вопросу: речь о доле наследства старшего сына, Мити. Отец считает, что все возможные деньги Митя уже получил, Митя полагает наоборот. Средний сын, Иван, — человек литературного труда, он пишет статьи в различные столичные журналы и много философствует. Его не особенно интересуют деньги. Младший сын, Алёша, во время этой встречи испытывает жуткий стыд. Дело в том, что он хочет быть монахом и ходит у старца Зосимы в учениках. Отец ведёт себя вызывающе, паясничает, все испытывают неловкость. Неловкость — только самое начало. Дети остаются в доме отца, между ними происходят самые разные разговоры, и все очень тяжёлые.
Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса
Глава семьи ведет не вполне благопристойный образ жизни. Его финансовое положение позволяет не задумываться о расходах. Однако его дети считают, что отец им что-то должен, хотя сам Федор Павлович имеет другое мнение. Старший сын Дмитрий эмоциональный, порывистый, именно он выражает большую часть претензий отцу.
Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой». Иван Карамазов. Иллюстрация Ильи Глазунова Семя, упавшее в терние, — «это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода» Лк. В этом виде приемлющей земли дается смысловая основа образа Дмитрия Карамазова. Сладострастие, проявляющееся в страсти к Грушеньке, как сам Дмитрий признается Алеше перед судом, оценивается им на уровне бегства от распятия: «Алеша, слушай: брат Иван предлагает мне бежать… В Америку с Грушей. Ведь я без Груши не могу!.. А без Груши что я там под землей с молотком-то?
Я себе только голову раздолблю этим молотком! А с другой стороны, совесть-то?.. От распятья убежал! Старец Зосима. Иллюстрация Ильи Глазунова «А упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» Лк. Именно в таком ракурсе выстраивается образ Алеши Карамазова: «Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же, естественно, сказал себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю…» Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: «Раздай все и иди за Мной, если хочешь быть совершен». Алеша и сказал себе: «Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за Мной» ходить лишь к обедне…» Ситуация мгновенности отклика соответствует евангельскому повествованию о призывании первых апостолов: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним» Мф. В отличие от других братьев, в Алеше «была дикая, иступленная стыдливость и целомудренность».
Кроме того, он «как бы вовсе не знал цены деньгам, разумеется, не в буквальном смысле говоря». Таким образом, Алеша выделен из всех Карамазовых, противопоставляясь им. Иллюстрация к роману Ильи Глазунова Федор Павлович Карамазов, глава «семейки», соединяет в себе «дорогу, камень и терние». Он «по-смердяковски» толкует слово Божие, оправдывая падение Грушеньки Христовым «возлюбила много»; неверующий, как Иван «Вероятнее, что прав Иван… чтоб я после того сделал с тем, кто первый выдумал Бога! Не случайно у Алеши, в отличие от остальных братьев, есть иной отец — духовный — старец Зосима. Святитель Иоанн Златоуст, толкуя притчу о сеятеле и отмечая, что большая часть семени погибла, говорит: «Хотя Он Христос. Но благоразумно ли, скажешь, сеять в тернии, на каменистом месте, при дороге? Конечно, в отношении к семенам и земле это было бы неблагоразумно, но в отношении к душам и учению это весьма похвально… И камню можно измениться и стать плодородною землею; и дорога может быть не открытой для всякого проходящего и не попираться его ногами, а может сделаться тучною нивою; и терние может быть истреблено, и семена могут расти беспрепятственно. Если бы это было невозможно, то Христос и не сеял бы. Если же такое изменение происходило не во всех, то причиною этого не сеятель, но те, которые не хотели измениться».
Возможность преодоления «естества» задает движение смысла в конструкции романа, реализующееся в разворачивании от эпиграфа через притчу о сеятеле к притче «о часах» см. Притча начинается и завершается одной и той же фразой: «Так будут последние первыми, и первые последними», что коррелирует с размежеванием в эпиграфе на плодоносящее и бесплодное семя. Заключенное же в такую рамку двенадцатичасовое пространство притчи определяет собой состоящее из двенадцати книг художественное пространство романа из двенадцати книг. Первые, ставшие последними, — Федор Павлович Карамазов и его незаконный сын Смердяков. По отношению к этим двум образам линии обеих притч сливаются соответственно: в сцене «неуместного собрания» для Федора Павловича — «раннее утро» притчи, и в сцене «валаамовой ослицы» — для Смердякова — «третий час» притчи , так как изменения — преодоления «естества» — не происходит. И тот, и другой герой погибают примечательно, что, как об отце у Дмитрия вырывается: «Зачем живет такой человек! В данном случае значимыми являются седьмая, девятая и одиннадцатая книги романа. Их объединяет ряд важнейших деталей: в седьмой книге Алеша узнает о смерти Зосимы, в девятой — Дмитрий о смерти Федора Павловича, в одиннадцатой — Иван о смерти Смердякова; в центре каждой из них — сон героя, становящийся поворотной вехой в его жизни. В начале романа говорится, что Алеша «избрал лишь противоположную всем дорогу, но с тою же жаждой скорого подвига». Смерть старца Зосимы, «тлетворный дух», который «естество предупредил» сюда нити тянутся еще от картины Гольбейна в «Идиоте» , вызывает «бунт» Алеши как выявление несовершенства «скорого подвига», порождающее его несовершенства преодоление.
Поданная Грушеньке «луковка» «Я всю жизнь такого, как ты, ждала, знала, что и меня кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам!
Тут впору верить, но это уже про другого брата. Алексей Карамазов — самый молодой из братьев и самый повёрнутый на Боге. Смердяков — самый обделённый из братьев. Прямым текстом никто его братом и не называет. Всё, что остаётся Смердякову — это смердить, копить злобу, и внимательно слушать. До чего он дослушался, узнаете из книги.
Женщины в романе тоже есть. Две самые важные птицы: Грушенька и Екатерина Ивановна. Их базовые функции такие, словно они опиум толкают — сначала спасают мужиков, а потом их изводят. Проблемы начинаются, когда Митя с батей западают на одну Грушеньку. А Екатерина Ивановна на Митю. А Иван на Екатерину Ивановну. А Алексей на Бога и вообще всех.
Чтобы понять всю сложность замеса в романе, представьте вот что. Что каждый персонаж — игральный кубик. Все кубики Фёдор Михайлович с особым тщанием уложил в стакан и начал трясти. Жанр у всего этого безобразамазия — социально-психологический детектив. Детектив, потому что есть убийство, а кто убил — хз.
Произошла, вскоре после смерти Гегеля, беспримерная философская катастрофа, полный разрыв философских традиций…» 4 Дезориентированная и даже испуганная идеалистическая философская мысль нашла якорь спасения в позитивизме и неокантианстве, — оба течения сближает между собой агностицизм.
Исчерпывающий анализ и оценка позитивистской и неокантианской реакции против материализма в XIX и начале XX столетия даны в книге Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Тот же процесс отхода от классического философского мышления к позитивистскому происходил и в России, хотя начался он несколько позже, чем в Германии, — после поражения революционного подъема 60-х годов. В России процесс специфицировался еще тем, что позитивистами были и народники, во всех своих крыльях, включая народовольцев, во главе со своим лидером Н. В своих воспоминаниях, озаглавленных «В перемежку», написанных в 1876 — 1877 годах, то есть тогда же, когда Достоевский издавал «Дневник писателя», Михайловский, отчасти на собственном примере, рассказал о том, как происходил переход от классического философствования к позитивистскому отрицанию «изо всех сил» конкретного «мира божьего и смысла его». Читатели, надеюсь, не посетуют на довольно длинный отрывок, — он вводит в ту идеологическую и общественную атмосферу, в которой создавались «Братья Карамазовы». Что в так называемом интеллигентном обществе, наполняющем: собой авансцену, господствуют или чисто утробная жизнь, или полнейшая скука и апатия, это — так».
Можно, пожалуй, сказать, что в сгущенном виде она напоминает Скотопригоньевск. Представители этой жизни — зачем скрытничать? И уверяю вас, что эта жизнь ничем не хуже жизни лучших представителей русского общества прежних времен». В чем видит все-таки Михайловский разницу между своим поколением «лучших людей» выражение Достоевского и «лучшими людьми» 40-х и 60-х годов? Он прочитал в «Былом и думах» взволнованный и глубоко прочувствованный рассказ, как люди расходились из-за отношения к Гегелю, и признается, что ему «чудно, что люди вкладывали столько души в споры о диалектическом процессе саморазвивающейся идеи», когда вот «кухарка вносит самовар. От тяжести и чтобы защитить лицо от пара, она откинулась немного назад и в сторону; лицо ее от натуги покраснело и искривилось.
Всем присутствующим известно, что кухарка проделывает эту операцию по несколько раз в день и еще множество других за шесть, за семь целковых в месяц. Но кроме того, всем присутствующим, как людям образованным и благомыслящим, очень хорошо известна та политико-экономическая истина, что труд есть мерило ценностей, и что обмен услуг справедлив только при условии равенства. Выходит такого рода противоречие между мыслью и жизнью, что людям поневоле становится друг друга совестно. Пока имел цену вопрос о диалектическом процессе саморазвивающейся идеи и тому подобные вещи, они играли роль мушки и горчичника: оттягивали внимание даже благороднейших людей от ежечасных противоречий, в которых они стояли. Но теперь поневоле приходится снимать одну за другою все «сто ризок» и иметь дело с тою обнаженностью, которая так не нравится», — закончим, — критикам, считающим, что Достоевский берет не те, не реальные темы 5. Позитивисты стремились реформировать социологию естествознанием, иные дарвинизмом, другие — критикуя перенесение законов борьбы за существование в обществоведение.
Позитивисты отвергали и идеализм, и материализм, считая поиски методологического первичного начала в мироздании и общественной жизни лишь тщетной и никому не нужной игрой. После автобиографического рассказа Михайловского нас уже не удивит его теоретико-философское credo. Уже в 1869 году в программном трактате «Что такое прогресс? Михайловский ссылался на авторитет Конта и Спенсера, но он и сам принадлежал к основополагающим теоретикам позитивизма, Спенсера же он явно превосходил более свободным и более критическим отношением к капиталистическому строю и буржуазному обществу. Вместе с Михайловским и народничеством эмпирический и естественнонаучный позитивизм приобрел господствующее положение в сознании русской интеллигенции 70-х годов. Однако это не значит, что призыв «Назад к Канту!
Том Куно Фишера, посвященный философии Канта и положивший начало неокантианству, был сразу же переведен на русский язык Н. Достоевский был подготовлен к чтению и беседам о произведениях Канта. Он знал о нем и о Гегеле уже в 40-х годах. В первом же свободном письме после каторги из Омска, 22 февраля 1854 года он просит брата Михаила: «Пришли мне… Critique de raison pure «Критику чистого разума». Канта и… непременно Гегеля, в особенности ГегелевуИсторию философии. С этим вся моя будущность соединена!
I, стр. Какая будущность? Конечно, литературная. Значит, замыслы, которые роились в голове Достоевского уже в Семипалатинске, были как-то связаны с идеями, шедшими от «Критики чистого разума» Канта и от историко-философских идей Гегеля.
Читать книгу: «Братья Карамазовы»
Братья Карамазовы. Книга "Братья Карамазовы" написана от первого лица, хотя столь ювелирно что об этом читатель часто забывает, а ремарки внутреннего рассказчика воспринимает как бы между прочим. Книга «Братья Карамазовы» была написана в 1881 и издана в 2007 году. Отдельным двухтомным изданием «Братья Карамазовы» вышли в начале декабря 1880 года, успех был феноменальным — половина трёхтысячного тиража была раскуплена за несколько дней.