1) Затопив в землянке печурку, Поля сварила чай и, как только стемнело, легла спать.
Что еще почитать
- Сгорели заживо в землянке
- 27 ноября 1941 года создана знаменитая и родная "Землянка" Алексея Суркова (музыка К. Листова)
- Не две башни Кремля, а три элитные группировки: Хазин назвал, кто бьется за власть в России
- Читайте также:
- Другие вопросы:
Остались вопросы?
В течение ночи со среды на четверг были проведены работы по очистке снега и углублению дренажных каналов, в результате чего угроза затопления землянки на данный момент была ликвидирована. Затопив в землянке печурку, Поля сварила чай и, как только стемнело, легла спать. Песня «В землянке (Бьётся в тесной печурке огонь)» — Олег Яворский & Oleg Yavorsky. После всех передряг, промерзший, усталый, в шинели, посеченной осколками, Сурков всю оставшуюся ночь просидел над своим блокнотом в землянке, у солдатской железной печурки. Прямо сейчас смотрите новости: Все рекорды побиты — паводки в Тюменской области достигли новых высот. 1) Затопив в землянке печурку, Поля сварила чай и, как только стемнело, легла спать.
Случай в землянке
| Затопил печку в землянке / Нашел большую землянку в лесу | Знаменитая песня военных лет «В землянке» появилась в 1941 году в дни боёв за Москву. |
| Какой ответ получила песня «В землянке» - МК Серпухов | (1) Затопив в землянке печурку, Полина сварила чай и, как только стемнело, легла спать. |
«В землянке». История одной песни
Стихи мои «Бьется в тесной печурке огонь» так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года не приехал в Москву из эвакуации, не пришел в нашу фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «что-нибудь, на что можно написать песню». В Тарбагатайском районе Бурятии волонтеры доставили к врачам для оформления инвалидности отшельника без кистей, 25 лет прожившего в землянке в лесу, рассказали. Предмет: Русский язык, автор: loleki. Синтаксический разбор преложеня:Затопив в землянке печурку,Поля сварилачай и, как только стемнело,легла счпать. фото Фото Игоря Семешева.
Житель Якутии рассказал, как пережил лютые морозы в землянке
В Якутии 53‐летний Иннокентий Афанасьев вырыл в тайге землянку, чтобы пережить лютые морозы. 1) Затопив в землянке печурку, Поля сварила чай и, как только стемнело, легла спать. К утру землянку здорово выстуживало, но топить печку уже было нельзя, чтобы дым не засекли вражеские корректировщики артиллерийского огня. Как установили сотрудники милиции, женщина жила неподалеку от этого кювета – в землянке, где, вероятнее всего, и возник пожар, во время которого, надышавшись угарным газом, пострадавшая попыталась выбраться на свежий воздух. Повествование, не восклицательное, простое, распространенное. Всю ночь просидел Алексей Александрович над своим блокнотом в землянке, у солдатской железной печурки.
Какой ответ получила песня «В землянке»
Повествование, не восклицательное, простое, распространенное. (1) Затопив в землянке печурку, Полина сварила чай и, как только стемнело, легла спать. Землянку, а точнее «экологически чистое жилье экономкласса», как называет свое творение Константин, он построил пять лет назад, решив таким образом квартирный вопрос. фото Фото Игоря Семешева. Синтаксический разбор преложеня:Затопив в землянке печурку,Поля сварилачай и, как только стемнело,легла счпать. Поля затопила в землянке печурку, сварила чай и, как только стемнело, легла спать.
Леонид Утесов - В землянке listen online
На возведение нового жилья не было ни средств, ни строительных материалов, а порой и сил. Чтобы выжить, рыли землянки. В них провели немалую часть жизни многие советские люди — русские, украинцы, белорусы. Сколько их было? Сотни тысяч или миллионы? Трудно сказать точно, но если только полностью уничтоженных войной деревень, сёл, посёлков и городков насчитывалось более 70 тысяч, то можно себе представить, сколько людей осталось без крова. Да и военные, прибыв на места постоянной дислокации, нередко вынуждены были строить на территории частей землянки, в которых жили с семьями вплоть до середины 1950-х годов. Но минули тяжёлые годы послевоенного восстановления, и о землянках стали постепенно забывать.
Впрочем, ненадолго. Архитекторы обратились к опыту строительства землянок в других странах в поисках оптимальных конструкций жилища с точки зрения энергосбережения. В австрийских и швейцарских Альпах, во французских Пиренеях и даже в австралийской полупустыне создавались жилища, заглублённые в тело холмов и гор, а то и просто в землю. Конечно же с примитивными землянками они имеют мало общего. Обладая всеми атрибутами современного комфорта, эти дома существенно экономят тепло за счёт практически неизменной температуры толстого слоя земли, который окружает стены. В таких домах прохладно жарким летом без кондиционеров, они не требуют большого количества энергии для обогрева суровой зимой. Главное условие успеха строительства подобного жилища — низкий уровень грунтовых вод.
В болотистой местности подобный дом обойдётся дороговато да и вряд ли будет способен надёжно удерживать внешнюю влагу в течение всей долгой жизни, которую положено просуществовать человеческому жилищу. Писатели-фантасты, прогнозируя будущее, разделились в своих представлениях о том, какие жилища будет создавать человечество в условиях стремительно растущего населения планеты. Одни утверждают, что ради сохранения окружающей среды и территорий для возделывания сельскохозяйственных культур люди устремятся вверх, строя гигантские небоскрёбы, высотою в километры, населённые миллионами жителей. Другие предполагают, что из-за нехватки энергетических ресурсов человечество будет вынуждено переместиться под землю, в экономичные подземные города, где укроется от природных катаклизмов, глобальных изменений климата и даже от падения космических тел. Пока же на деле происходит и то и другое. Появляющиеся небоскрёбы отнимают друг у друга рекорды высоты. Самый высокий на сегодняшний день Бурдж Халифа в Дубае вознёсся на 828 м со шпилем.
В нескольких странах запланировано строительство зданий высотой более километра! Одновременно гигантские мегаполисы всё глубже зарываются под землю. Удлиняются линии подземных транспортных магистралей — метро, растут площади подземных торговых и развлекательных центров, автостоянок, под поверхностью земли появляются гостиницы, а в последнее время проектируются целые жилые кварталы. Конечно, их будущие жильцы вряд ли ощутят себя сродни обитателям землянок — да и не нужно это, как не нужно вспоминать, что первым орудием труда человеку служил каменный топор. Но и топор и землянка в человеческой истории останутся навсегда. Читайте в любое время.
Первые полчаса было как-то тревожно и неуютно. Все казалось, что кто-то крадется к землянке. Вот-вот откроется дверь, и войдут чужие люди. Потом поднимала голову, прислушивалась.
Прибывшие разместились в блиндаже, устроились возле печки. Кто-то стал наигрывать на гармони, чтобы приободрить товарищей. Сурков же, памятуя о своей военкоровской задаче, стал делать наброски для репортажа, но не мог сосредоточиться, вспомнил о жене, в голове стали складываться поэтические строчки. Слева: Алексей Сурков, рисунок Георгия Верейского, 1943 год. И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным в том, что хотя я свою совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет. Листов пробежал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушёл». На самом деле стихотворение композитору очень понравилось. Время — бесконечно тревожное: немцы под Москвой, я — один, семья в эвакуации. Думаю, не было тогда человека, у которого душа не болела бы…». Через неделю композитор вновь появился в редакции газеты, попросил у фоторепортёра Михаила Савина гитару и спел свою новую песню, назвав её «В землянке». Чувствовалось, что песня «получилась». В тот день был в редакции и писатель Евгений Воробьёв, работавший тогда в газете. Он попросил Листова записать мелодию новой песни. Нотной бумаги под рукой не оказалось. Тогда Листов разлиновал обычный лист бумаги и записал мелодию на нём. В глубине души он не верил, что песня завоюет сердца. Она получилась слишком задушевной, лирической, а время требовало других песен — героических, маршевых. Однако вечером после ужина Миша Савин попросил у Суркова текст и, аккомпанируя себе на гитаре, ещё раз спел новую песню. Читайте также «У деревни Крюково погибает взвод» — О каком Крюково поётся в знаменитой песне Как песня попала в «Комсомолку» С нотной записью, оставленной композитором, и с гитарой коллеги Алексея Суркова — писатель Евгений Воробьёв и фотограф Михаил Савин, ничего не сказав авторам, отправились в редакцию «Комсомольской правды», где Воробьёв работал несколько лет до войны. На этот раз пел я, а Михаил Иванович мне аккомпанировал. Песня очень понравилась, и её тут же приняли для публикации в газете». Эта публикация песни, сразу ставшей чрезвычайно популярной на фронте, оказалась едва ли не единственной в первые годы войны. Первая публикация песни «В Землянке» в «Комсомольской правде» 25 марта 1942 года Фото: electro.
Мужчина признается, что ему больше нравится отшельнический образ жизни. В землянке он не мерзнет, топит печь сухостоем. Иногда даже выходит в город, чтобы купить продукты. На жизнь не жалуюсь. Получаю пенсию по инвалидности, стараюсь помогать родным и друзьям — Иннокентий Афанасьев.
В землянке
Дойдем до дедушкиной землянки. Там ночевка. А вот от землянки путь будет подлиннее — верст на десять. Обойдем стороной Парабель и к вечеру придем в Чигару. Оттуда в ночь ямщик Ефим Власов повезет вас дальше. Куда повезет, не сказано. Глухарь… — Поля смутилась, помолчала, с поспешностью продолжала: — Глухарь сказал: про остальной путь знает тот, кто повезет. Вероятно, сообщение Поли ничего нового не содержало для Акимова, обо всем этом было сказано в записке, которую он перечитал несколько раз, но выслушал Полю Акимов внимательно. Помолчав, спросил: — Выходит, в этой самой Чигаре ночевки у меня не будет? В ночь вас повезут дальше, — подтвердила Поля и, помолчав, высказала свое предположение: — Думаю, потому вас повезут в ночь, чтоб проехать станки, на которых сыск ведется.
В избе стемнело. Посверкивала полосками света лишь печка. Акимов открыл ее дверцу. Зажег лучинку, запалил светильник. Я сейчас кое-что приберу, чтоб не заниматься этим завтра, и потом, вы утром рано не поднимайтесь, спите, я вскипячу чай, сварю рябчиков. И если вы не проснетесь, разбужу вас. Коров хожу доить. Можно было бы, пользуясь этим намеком, пуститься в расспросы о Полиной жизни, но Акимов счел себя не вправе делать это. Товарищ Глухарь написал кратко: составлен маршрут вашего побега, необычный, несколько удлиненный по расстоянию, но зато наиболее безопасный.
До деревни Чигары вас проведет Поля, и все. Кто такая Поля? Какое она имеет отношение к Глухарю? Чем она занимается? Ни слова. Единственное, в чем был убежден Акимов, — в родстве Поли и Федота Федотовича. Поля называла старика по имени и отчеству, но раза два обмолвилась: «дедушка». Вспомнилось Акимову и другое: как-то еще попервости, когда речь зашла о девушке, спасшей его на курье, старик не удержался и с гордостью воскликнул: «Внучка моя! Ноги-то наломала за два дня, — сказала Поля и, подойдя к нарам, забилась в самый угол.
Акимов думал, что она сейчас же заснет, но Поля лежала с открытыми глазами, и, изредка поглядывая на нее, он видел, что она неустанно следит за ним. Это не просто доска, а карта Дальней тайги с обозначениями признаков газа, горючих источников, звуковых смещений, отклонений стрелки компаса. Тут записаны и наблюдения… Мои собственные и Федота Федотовича в особенности. Черт его знает, может, когда-нибудь и потребуется для науки. А доска потому, что не оказалось у меня ни бумаги, ни карандаша… Полю все это поразило. Она поднялась на локте, и глаза ее смотрели теперь на Акимова с изумлением. О своей родной нарымской земле, краше которой, как ей думалось, на свете не было, она слышала чаще всего одни и те же слова: «Гиблые места. Гиблый край…» Ее сердчишко всегда сжималось в комочек от этих жестоких и суровых слов. Это нарымская-то земля гиблая?!
Земля, где выросла и прожила всю жизнь мама? Земля, которую полюбил навсегда ее папка, приехавший сюда подневольно?! Земля, о которой дедушка Федот Федотович часто говорит как о земле чудес?! Ну уж знаете… А где еще есть такие просторы, как здесь, в Нарыме? А где, в каком краю сыщутся такие могучие реки, как здесь? А леса такие где-нибудь есть еще? А какие бывают здесь необозримо широкие луга, когда после весеннего половодья они покрываются цветами и буквально напоминают ковры! Вот то-то и оно… Поля, конечно, этого не высказывала, но она всякий раз готова была высказать эти мысли, едва лишь кто-нибудь произносил о Нарыме жутко несправедливые слова: «Гиблые места, гиблый край…» И вот тебе на! Беглый человек… Залетная птаха… А о чем толкует?
Карта Дальней тайги! Кто он, этот парень, обросший бородой? Может быть, он новый Ломоносов? Тот-то ведь тоже из глухих и дальних мест, пехтурой с сумкой сухарей заявился в Москву… Поля не могла дальше лежать на нарах. Она встала, подошла к столу, кинула взгляд на доску, разрисованную каленым шилом. И неосмотренной земли тут… — Акимов не договорил, задохнулся, только размахнул длинными руками. А вот же! Есть гиблые условия существования людей. А это уж зависит не от земли, а от человека… — А вы понимаете в землях?
Какая ценная, какая нет? Путешественник я, изыскатель, — с легкой иронической улыбкой сказал о себе Акимов. Похвалил бы всенепременно: «Молодец, Ванька, не лоботрясничал, думал, не уповал на светлое будущее, на которое любят сваливать несделанную работу лентяи». На каждом шагу она будет цепляться за сучья. Вы белый свет невзлюбите, — сказала Поля, прикинув размер доски со спиной Акимова. И придется нести ее в мешке, и не поперек спины, а вдоль. Акимов уже и сам понимал — забрать с собой доску невозможно. Ну, скажем, пронесет он ее через тайгу, а дальше как? Даже в распиленном состоянии доска все равно будет помехой.
А главное, она будет обращать внимание на него посторонних и, следовательно, чинов российского правопорядка, а ему, наоборот, стать бы сейчас невидимкой, превратиться в тень, проскользнуть по России легкокрылой бабочкой, не оставляя следа. Положу вот сюда, в уголок. Под нары. И пусть себе лежит. Единственное, о чем прошу, Поля: передайте Федоту Федотычу, чтоб не торопился он пускать ее на лучину… — Подумав о чем-то, добавил с грустной усмешкой: — Вдруг она мне понадобится… — Что вы, конечно, сбережем! Дедушке скажу, а только он и сам понимает. Вы не думайте, что если он неграмотный, то он дикий и темный. Он много знает, наслышан… — В голосе Поли прозвучали теплые нотки. Федот Федотыч — человек обширного житейского кругозора.
А в области таежной жизни он прямо профессор! Поля закатилась в веселом смехе. Ну и забавный же этот бородатый парень. Видать, со своим царем в голове! Для других нарымская земля — «гиблый край», а он пророчит ее для науки. Дедушка Федот Федотович Безматерных для всей парабельской знати — поселенец, батрак, неумытая харя, а для этого — профессор… Сколько Поля ни жила на белом свете, сколько ни встречалась с людьми, впервые она видела человека, который общепринятые понятия повертывал так, что они поражали тебя какими-то таящимися в них свойствами, недоступными пока никому, кроме него… — Я привык, Поля, за это время к Федоту Федотычу. Поля заметила, что глаза его в этот момент были какими-то неземными, похожими при блеклом свете жировика на далекие небесные звездочки, которые светятся на зорьке загадочно, ласково и тихо. А может быть, еще не успел жениться. Вот и тоскует», — подумала Поля, но задавать вопросы об этом не решилась.
Акимов собрал кое-какие вещички в брезентовый мешок, который Поля уже однажды видела в обласке, весело сказал: — Ну что ж, я готов… вот мой кафтанишко. Акимов посуетился еще немного по избе, принес с улицы охапку дров, заправил печку и погасил светильник. Он осторожно положил свою одежду на чурбачок и, когда тяжелая пряжка ремня, перетянув брюки, громко ударилась о половицу, обругал себя шепотом: — Медведь сиволапый.
Если пол выше уровня грунтовых вод, а стены и потолок непроницаемы для влаги, жилище остаётся достаточно сухим в любой сезон и любую погоду. Поэтому землянки старались строить на высоких местах, а то и вовсе выкапывать в склонах холмов — наподобие пещеры. Но поскольку влага в грунте есть всегда, чтобы избавиться от сырости, протапливать печку приходилось постоянно, даже летом.
Тысячелетия землянки служили домом, но не исчезли и тогда, когда люди научились строить настоящие дома — деревянные и каменные. Собственно, первые деревянные дома представляли собой полуземлянки. Веками они словно выбирались из-под земли подобно грибам, пока окончательно не утвердились на поверхности. Землянка — солдатский дом «Бьётся в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поёт мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза». Песню «Землянка» композитора Константина Листова на слова Алексея Суркова, написанную в военном, 1942 году, каждый фронтовик знал наизусть.
Потому что для солдата землянка долгие годы оставалась единственным домом. Военные всех армий мира делали землянки. О том, как их строить, писались специальные наставления. Армейская землянка русской армии XIX века была рассчитана примерно на взвод от 10 до 50 человек , а самые большие вмещали до 200 человек. В XX веке, когда военные действия велись уже не в походах, а на фронтах, на линии противостояния землянки рыли одновременно с окопами. Конечно же не такие большие, как в лагерях второй линии обороны, чтобы уменьшить возможные потери в случае бомбёжки или артиллерийского обстрела.
В землянках бойцы могли отдохнуть, обсохнуть и отогреться. Вот рассказ одного из ветеранов Великой Отечественной войны о том, как строили землянки: — Заняв новую позицию после наступления, сразу же начали строить землянки. Стояла поздняя осень, непрерывно лил холодный дождь. Мы копали землянку на четверых сапёрными лопатками, и хоть промокли насквозь, работа немного согрела. В котловане, конечно, сразу скопилась вода, но это не страшно, воду вычерпаем, главное поскорее соорудить укрытие, спрятаться от дождя и холода. Нарубили молодые сосенки и ели в руку толщиной, укрепили ими стены и закрыли яму в два слоя, сверху набросали глины и принялись утаптывать, месить.
Вначале вода лилась в землянку сквозь крышу ручьём, потом всё меньше и меньше, потом течь прекратилась. Затем двое из нас продолжили укрывать крышу ещё одним слоем древесных стволов и лапником, а двое вычерпывали из землянки воду да утаптывали земляной пол. До темноты управились. Навалили на пол гору лапника, закрыли вход брезентом и повалились спать, укрывшись кое-как подсушенными над кострами шинелями. Сверху не капало, ветер не дул, наше жильё казалось нам уютным и даже тёплым. Доделывали, обустраивали землянку позже, почти неделю, когда позволяло время.
Но к наступлению морозов были в нашей землянке и печка-буржуйка, и стены из досок, и деревянная дверь.
Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой. Я хочу, чтобы слышала ты, Как тоскует мой голос живой. Отрывок из песни Сразу после начала Великой Отечественной войны журналист и поэт Алексей Сурков стал военным корреспондентом газеты « Красноармейская правда » [1] [2]. В конце осени 1941 года оборонявшая Истру 78-я стрелковая дивизия 16-й армии получила наименование 9-й гвардейской , в связи с чем Политуправление Западного фронта пригласило корреспондентов «Красноармейской правды» осветить это событие; среди прочих поехал и Сурков.
По прибытии оказалось, что командный пункт отрезан от батальонов наступающей 10-й танковой дивизией Германии, а к самой деревне подходит пехота врага. Начавшийся обстрел из миномётов вынудил командиров и журналистов засесть в блиндаже. Немцы заняли соседние дома. Тогда начальник штаба полка капитан И. Величкин пополз к зданиям, закидывая противника гранатами , что вызвало ослабление вражеского обстрела и дало возможность пойти на прорыв.
Благополучно пройдя минное поле , все отошли к речке и переправились через неё по ещё тонкому льду — под возобновившийся миномётный обстрел — к деревне Ульяшино , в которой стоял батальон. Когда Сурков добрался до своих, то вся его шинель оказалась посечённой осколками. Тогда он сказал: «Дальше штаба полка не сделал ни шага. Ни единого… А до смерти — четыре шага». После этого оставалось только дописать: «До тебя мне дойти нелегко…» [3] После прихода в деревню штабисты и корреспонденты были размещены в землянке.
Уговорить Леонида пройти обследование у врачей получилось только сейчас. Мужчину направили на обследования к различным врачам для оформления инвалидности. Волонтеры уже сделали ему ОМС, а также закупили валенки и продукты. Пальцев он лишился два год назад.