фильм Софи Файнс (Sophie Fiennes) «Киногид извращенца. Приглашаем Вас к просмотру и обсуждению фильма «Киногид извращенца». Объяснение того, почему слово "извращенец" упоминается в названии статьи, можно посмотреть в этом тексте.
Рецензия на фильм «Киногид извращенца: Идеология»
А почему в шедевре Хичкока птицы нападают? В первой части исследуются воображаемые структуры, свидетельствующие о реальности нашего опыта, и возникающие время от времени желания, разрушающие этот опыт. Он включает в себя фрейдистский анализ появления в кинематографе таких понятий, как «Ид-Я-Сверх-Я». Жижек показывает, как визуальный язык кино возвращает нам наши самые глубокие, недостижимые переживания в повседневной жизни, пробуждает наши стремления, удерживая их на безопасном расстоянии, и информирует зрителя в концентрированной и существенной форме. Жижек ищет ответы как в несанкционированных фильмах, так и в элитных фильмах, показывая нам, что любое произведение может быть материалом для психоанализа. Основная идея философа состоит в том, что иллюзия более реальна, чем реальность, отказ от иллюзий означает отказ от реальности.
Мы убегаем от суровой реальности в фантазии, а когда не можем принять фантазию, мы бежим обратно к реальности.
Недаром Жижек, покопавшись в урне, символизирующей идеологический акт, начинает разговор с демонстрации фрагментов тоталитарного хоррора Джона Карпентера « Чужие среди нас » 1988. Его цель, подобно специальным очкам, позволяющим герою видеть истину, — стать живым эквивалентом нового зрения, открыть зрителю глаза на скрытые механизмы. Для того чтобы бронебойный текст попадал прямо в цель, в ход идут и белоснежные толстые котики, и сталинская линия в советском фильме «Падение Берлина», и музыка группы Rammstein, и знаменитая «Ода к радости» Бетховена. Все эти конструктивные лекции стремятся объяснить одно — идеология внутри нас. Мысль нельзя сказать чтобы оригинальная. Подобные игры ума просто необходимо рекомендовать юным киноманам, ностальгирующим по канувшим в Лету синематекам и домам кино, неудавшимся студентам, не поступившим во ВГИК на факультет киноведения, любителям интеллектуальных коллажей и современной философии, а также меломанам и фанатам фильма « Титаник », коему отведено в фильме приличное место.
Это самые популярные форматы для просмотра у зрителей в интернете, они позволят насладиться красивой картинкой на большом экране. Лента представляет собой психоаналитический подход к исследованию кино в трёх частях. Сюжет состоит из постоянной смены кадров из всемирно известных фильмов, которые комментируются Жижеком, при этом режиссер помещает его в воссозданные декорации из этих же кинолент.
На официальном сайте Киноавтомата и сейчас можно найти афишу ближайших кинопоказов с применением технологии. Нечто подобное было использовано и при показе 20-минутного «интерфильма» «Мистер Пэйбэк». Фильм показывали в 1995 году в 44 американских кинотеатрах, а выбирать сюжетный поворот нужно было с помощью джойстиков - таких, как в видеоиграх. Вертикальные экраны, синхронизированные экраны и бесконечные фильмы Было и несколько отдельных попыток переосмыслить традиционное понятие фильма и сделать его чуть более увлекательным. Фильм «Код времени» 2000 года показывали одновременно на четырех экранах, работающих синхронно, вот только на каждом экране действие шло чуть-чуть вперед, но кульминацию - землетрясение - показали в один и тот же момент на всех четырех экранах. Звучит немного путано, но правильное использование звука привлекало внимание зрителя как раз к основному действию. Эта видеоинсталляция художника Кристиана Марклэя демонстрировалась в крупных мировых галереях, и зрители от Нью-Йорка до Сеула могли прийти и смотреть инсталляцию с любого момента и столько, сколько им захочется. Вертикальные экраны — это уже более современное изобретение, отчасти вдохновленное тем, как мы держим смартфоны. Группа кинопродюсеров запустила проект "Вертикальное Кино" , где снимает короткометражки в режиме портрета, причем снимает чаще всего в церкви, чтобы пространство соответствовало высоте кадра. Так, например, есть кинопоказы в бассейне и кинопоказы, к которым подают еду и напитки, а также опыты с полным погружением.
Сатанисты презентовали новую книгу автора "Киногида извращенца" на кладбище
Читать онлайн книгу Киногид извращенца автора Славой Жижек. Достоинства и недостатки товара — Киногид извращенца. Новости департамента. На фильм «Киногид извращенца: Идеология» ещё нет рецензий. Киногид извращенца. Кино, философия, идеология: Сборник эссе. В сборник вошли эссе Славоя Жижека о кинематографе, который он интерпретирует через призму современной.
"Киногид извращенца" без Дениса Куренова
Ее фильмы стали яркими портретами самых выдающихся персонажей нашего времени. Оно не дает вам то, что вы желаете, оно говорит вам как желать. Кино — это предельно извращённое искусство. Нам необходимо кино, в буквальном смысле слова, чтобы понять сегодняшний мир. Лишь в кино мы можем увидеть жизненно важное измерение, с которым мы не готовы столкнуться в реальной жизни. Если вы пытаетесь понять, что в реальности более реально, чем она сама, смотрите художественные фильмы. Если у вас нет возможности сходить в кино, сходите в туалет.
Точнее, препарируется принцип ее работы. Как и ранее, Жижек максимально инсталлирует себя в контекст. Одетый в большевистский френч, он исследует функцию Сталина в картине «Падение Берлина».
На фоне мусорных баков из фильма «Чужие среди нас» повествует об оптике восприятия брендов. Сидя за рулём, рассуждает о стремлениях персонажа Роберта Де Ниро в «Таксисте». Замерзая в спасательной шлюпке посреди Атлантики, разоблачает антикапиталистический миф «Титаника». Объясняет, что нацистская эстетика Rammstein — не человеконенавистническая идеология, но сексуальный фетиш, а «высокохудожественная» 9-я симфония Бетховена утилитарна и может сопровождать диаметрально противоположные действа.
А ещё он сидит на унитазе и в салоне отработавшего свой век самолёта, валяется в койке, вальяжно восседает в кресле с жирным котом и… интерпретирует, интерпретирует, интерпретирует.
И почему птицы нападают в шедевре Хичкока? В первой части исследуются вымышленные структуры, доказывающие наш опыт действительности , и хаотичность желания , которое подрывает этот опыт.
Она содержит фрейдистский анализ явленности в кино таких концептов, как « Ид — Я — Сверх-я ». Жижек показывает, как визуальный язык фильмов возвращает к нам наши самые глубокие переживания, недоступные в обыденности, пробуждает наши желания , одновременно держа их на безопасном расстоянии и сообщая зрителю в концентрированном и эссенциированном виде. Вторая часть посвящена фантазии и сексуальности , как мужской, так и женской.
Рассматривая огромную роль фантазий в сексуальных отношениях , Жижек показывает различия между мужчиной и женщиной, с точки зрения их либидо и сексуальных фантазий вернее сказать, показывает разный характер фантазмического в их сексуальности. Он шутит, что единственная хорошая женщина для мужчины — это мёртвая женщина , женщина, готовая подавить свои фантазии. В этом случае она не противится его фантазиям и не может от них отклониться.
Фантазия же может и умиротворять и дестабилизировать, именно она делает половой акт возможным когда фантазии нет, случаются мысли Что я здесь делаю?
Поэтому совершенно не удивительна реакция — дескать, разочаровались мы… Впрочем, случаются и неожиданные просветления. Вышла из зала совершенно не с теми мыслями и чувствами, с которыми заходила. Думала, проволочим еще один вечер: сходим в кино, потом пожрать в ресторан. После просмотра стало понятно, что в ресторан мы не пойдем, этот бородатый странный мужчина испортил аппетит и весь настрой пойти в очередной раз налопаться и напиться, в очередной раз отругать себя за бесполезно потраченные время и деньги и продолжить в том же духе.
После фильма стало понятно, откуда ноги растут и кто заставляет нас делать это снова и снова, стало понятно, что нужно сопротивляться и не поддаваться на росказни. Идите в кино и поймите все про себя, киндер сюрприз и кока-колу», — написала одна из форумчанок «Афиши». Впрочем, недаром Жижек получил прозвище «поп-философ». Несмотря на кажущийся неподъёмным материал его интересов и постоянных исследований, словенский мыслитель довольно неплохо умеет подстраиваться под контексты и быть шоуменом, раскрывающим глаза обывателю, аки Самсон разрывает пасть льву.
Рецензия на фильм «Киногид извращенца: Идеология»
Стоимость участия: Онлайн — 700 руб. Для оплаты участия, отсканируйте через удобное для Вас банковское приложение QR-код и внесите сумму, соответствующую Вашей категории: Или оплатите по реквизитам: квитанция Копию чека, подтверждающего оплату, отправьте на e-mail psy muppi. Регистрация на мероприятие производится до 26 апреля 23. Во избежание нарушений авторских прав, регламентируемых главой 70 Гражданского кодекса РФ, мы просим тех, кто планирует принять участие в киногостиной онлайн, посмотреть фильм самостоятельно заранее или в период просмотра участниками очного формата. С уважением и надеждой на сотрудничество, творчество и развитие!
Во-вторых — комментировать происходящее на манер Бората, приехавшего в Гарвард защищать диссертацию. В-третьих, таким философом должен быть Славой Жижек, так как убедительно соединять первое действие со вторым получается только у этого шумного словенца с нижегородским английским, умной бородой трактирщика и жестикуляцией диссидента-параноика. Его бесподобная логика перемножает Гегеля на гель для душа, Маркса — на голливудских комиков братьев Маркс, а всех вместе — на хрестоматийное сливное отверстие из хичкоковского «Психо». Все монологи философа представляют собой импровизации на заданную тему.
На фоне мусорных баков из фильма «Чужие среди нас» повествует об оптике восприятия брендов. Сидя за рулём, рассуждает о стремлениях персонажа Роберта Де Ниро в «Таксисте». Замерзая в спасательной шлюпке посреди Атлантики, разоблачает антикапиталистический миф «Титаника». Объясняет, что нацистская эстетика Rammstein — не человеконенавистническая идеология, но сексуальный фетиш, а «высокохудожественная» 9-я симфония Бетховена утилитарна и может сопровождать диаметрально противоположные действа. А ещё он сидит на унитазе и в салоне отработавшего свой век самолёта, валяется в койке, вальяжно восседает в кресле с жирным котом и… интерпретирует, интерпретирует, интерпретирует. Подобно лектору, объясняет функцию идеологической надстройки и показывает всё, что скрыто. Этого, наверное, достаточно, чтобы понять: картина не для среднестатистического зрителя, привыкшего к потребительским опциям — расслабиться и получить удовольствие. Шутка ли, два с лишним часа фактически лекции — к такому привычен разве что интеллектуал с гуманитарной кафедры.
Батая, тексты его произведений, статьи о нем, его фотографии - все они выводят перед нами мотивы мира Ж. В фильме участвуют Пьер Клоссовски и Жак Пемпано. Фильм Лабарта даёт нам ключи к пониманию радикальной мысли французского писателя и философа. Батай хоть и не был постмодернистом, но был одним из его пророков. При жизни его подвергали критике, Сартр критиковал его как мистика, но в последствие его труды оказали влияние на Бодрийара и Фуко. В его трудах встречается термин Симулякр в околосовременном его значении. В фильме присутствуют откровенные иллюстрации поэтому не рекомендую его просмотр детям. Посмотрю обязательно. Времени мало, но найду. И все-таки о фильме Жижека. В муле он есть, я видел, но как с субтитрами? Во всяком случае его легче всего настраивать. Нашел сейчас фильм Жижека в муле, поставил на закачку. С субтитрами, надеюсь, разберусь. Просто ни разу пользовался субтитрами. Щас буду смотреть. Кино - это предельно извращенное искусство! Оно не дает вам то, чего вы желаете, оно говорит вам - как желать... Хотя в темном кинозале, в окружении людей вторая часть смотрится круче всех, да и обсуждение получилось наиболее жарким, особенно выступали против интерпретации женского оргазмаж; А плеер это дело вкуса. С интересом.
Славой Жижек «Киногид извращенца: кино, философия, идеология»
«Киногид извращенца: идеология» покажут в научном кинолектории. © АиФ Нижний Новгород. Снятый и выпущенный под руководством режиссера по имени Софи Файнс, фильм Киногид извращенца можно смотреть онлайн в хорошем качестве, а конкретно в HDRip. Количество товара Славой Жижек «Киногид извращенца: кино, философия, идеология». «Киногид извращенца: идеология» покажут в научном кинолектории. © АиФ Нижний Новгород. Фрейдомарксистско-культурологическое исследование Жижека — это продолжение вышедшей совместно с Файнс в 2006 году документальной работы «Киногид извращенца» в трёх частях. Новости департамента.
The Pervert's Guide to Cinema
«Киногид извращенца» (англ. The Pervert's Guide to Cinema, 2006) — документальный фильм режиссёра Софи Файнс (сестра Рэйфа Файнса). широчайший выбор литературы на любой вкус. Киногид извращенца. Киногид извращенца The Pervert's Guide to Cinema Жанр документальный фильм Режиссёр Софи Файнс В главных ролях Славой Жижек Кинокомпания Amoeba Film Kasander Film Company Lone Star Productions Длительность 150 мин. Страна Великобритания Австрия Нидерланды. Итак, киногид извращенца. Номер один: в списке "Антихрист" датчанина и "порнушника" Ларса фон Триера. В прокате смотрите документальную комедию «Киногид извращенца: Идеология».
Киногид извращенца. Кино. Философия. Идеология. Сборник эссе. Жижек С.
Авторы фильма, используя современную компьютерную графику, на основе последних результатов космических исследований пытаются воссоздать то, что происходит на других планетах, в других галактиках, представить, какие формы жизни могли бы развиться в других атмосферах, смоделировать возникновение параллельных вселенных и раскрыть много других тайн космоса.
Вполне предсказуемым образом он начинается с фильма "They Live ", а именно с известной 6-минутной сцены драки как иллюстрации неизбежного насилия над идеологической близорукостью. Сам «Киногид» для многих является мягким вариантом подобного очищающего насилия, ведь сегодня проще найти лекарство от рака, чем преодолеть сытую и циничную идеологическую инертность. Дальше Жижек, запив теплой колой киндер-сюрприз, расскажет о том, как тяжело быть гедонистом, пройдется по лживому «голливудскому марксизму» в духе Джеймса Кэмерона, обнажит, примерив мундир Сталина, непристойную подложку любой власти и покажет как группа Rammstein борется с фашизмом, используя нацистский фетиш в качестве сексуального.
В целом он проделывает здесь все те же трюки, что и в первой части, периодически извлекая из шляпы Лакана, но на этот раз с позиций левого марксизма рассматривая то, чего желает и что вытесняет субъект политический. Основное отличие в том, что помимо кадров из кинолент он использует и современную хронику событий: площадь Тахрир, беспорядки в Лондоне. Диагностируя массовые протесты последних лет, разворачивающиеся в разных точках планеты, как симптом общественной истерии, он учит контролировать и правильно формулировать свои желания, не давая конкретного руководства к действию.
Этот фильм - попытка взглянуть на одну из самых страшных трагедий ХХ века — Вторую мировую с позиции альтернативной истории. Авторы фильма, используя современную компьютерную графику, на основе последних результатов космических исследований пытаются воссоздать то, что происходит на других планетах, в других галактиках, представить, какие формы жизни могли бы развиться в других атмосферах, смоделировать возникновение параллельных вселенных и раскрыть много других тайн космоса.
В сетке его вещания были телеуроки школьной программы, передачи для студентов, научно-популярные фильмы и прочий образовательный контент. В перестроечные годы в некоторых особо продвинутых школах под передачи «Четвёртой программы ЦТ» даже специально подгоняли уроки, чтобы совместить их с просмотром телевизора. Не знаю, используется ли что-то подобное сегодня, когда телек стал бесславно именоваться «зомбоящиком», а студенты со школьниками замотались в кокон всемирной паутины, однако документальная картина Софи Файнс «Киногид извращенца: идеология» почему-то заставила вспомнить стародавние времена телеобразования. Разве что в роли класса выступил зал Нижне-Волжской студии кинохроники, школьников — немногочисленные зрители, а рассказы про жучков-паучков и цитоплазму заменили длинные монологи словенского философа-бунтаря Славоя Жижека — говорящей головы фильма и одновременно автора сценария. Фрейдомарксистско-культурологическое исследование Жижека — это продолжение вышедшей совместно с Файнс в 2006 году документальной работы «Киногид извращенца» в трёх частях. Философ, как бы «помещаясь» в контекст широкого круга фильмов, прогоняет свои телеги либо в одежде героев, либо на фоне схожих антуражей, комментирует сюжетную линию, вынося подсознание авторов и персонажей лент на всеобщее обозрение. Если в первом совместном с Файнс опыте Жижек исследует разные феномены сексуальные фантазии, подсознательный ужас от действительности, столкновение реального и вымышленного , то в новой ленте прозекторский нож философа предназначается идеологии. Точнее, препарируется принцип ее работы.
Философ Славой Жижек выпустил новую серию «Киногида извращенца»
Основываясь на своих исследованиях в области психоанализа, он выстраивает совершенно новое понимание того, как устроен мир. И именно сейчас этот фильм наиболее актуален. Объединить все идеи в одно целое было очень захватывающим процессом. Из примеров, которые распределены между кино, музыкой, историей и текущими событиями, вырисовывается идеология, будто мерцающая анимированная красочная рамка, охватывающая все сообщества. Я благодарна Славою за его щедрость, доверие и, конечно, за его феноменальное чувство юмора». Цитаты Славоя Жижека Кино — это предельно извращённое искусство.
Оно не дает вам то, что вы желаете, оно говорит вам как желать. Нам необходимо кино, в буквальном смысле слова, чтобы понять сегодняшний мир. Лишь в кино мы можем увидеть жизненно важное измерение, с которым мы не готовы столкнуться в реальной жизни. Если вы пытаетесь понять, что в реальности более реально, чем она сама, смотрите художественные фильмы. Если у вас нет возможности сходить в кино, сходите в туалет.
Мы отвечаем за свои мечты. Это основной урок психоанализа и художественного кино. Кажется, Бог недооценил нас, подумав: «Зачем мне все просчитывать до конца — до атома? Люди все равно не врубятся. Философы опаснее воров.
Например, вор крадет, но он уважает частную собственность. Он просто хочет немножко ее перераспределить, чтобы ему отпал лакомый кусочек. А Маркс предлагает отказаться от частной собственности вообще. Все тоталитарные режимы — хрупкие, потому что они построены на образах и верят им. Поэтому, если придумать яркий образ, как это сделали Pussy Riot, власть начинает штормить.
Цитаты из фильма «Киногид извращенца: Идеология» Идеология — это урна, из которой мы все едим. Человека надо заставлять быть свободным. Свобода — это больно. Cделай вид, что отрекаешься, и получишь все, что пожелаешь. Товар — это предмет, наполненный идеологическими, даже метафизическими смыслами.
Жижека принято критиковать за популизм и дискредитацию философской дисциплины. Но разве основной задачей «Киногидов» не является обращение к широкой аудитории в надежде повысить общий уровень осознанности? Проводя идеологический ликбез с помощью «важнейшего из искусств», большинство идей, если не все, он в упрощенном виде переносит из своих книг, где они раскрыты с большей детализацией и имеют болею серьезную основу. Ничто не мешает заинтересованному зрителю, придя домой, открыть, к примеру, его «Возвышенный объект идеологии». Сам же философский подход Жижека Александр Секацкий очень удачно сравнивает с игрой в бисер, где словенский философ и психоаналитик, следуя вызовам современности, выступает на самом деле в роли реаниматора законсервированной науки, не дающего забронзоветь мнимым доказанным истинам, переворачивая их с ног на голову. Вот и нам так же предстоит спасти либеральные идеалы, проведя «революцию понятий» с помощью левой критики.
Как это ни удивительно, отнеслись с наибольшим вниманием и даже чрезмерно серьезно к Жижеку прежде всего американские киноведы. Да и как они не могли? Как отмечалось выше, Жижек стал известен широкой публике своими яркими интерпретациями феноменов современной культуры, большей частью кинематографа. В конце концов, с упорством маньяка обращаясь постоянно то к блокбастерам, то к классике, то к артхаусу, он и сам попал в кино, получившее название «Киногид извращенца». Разгуливая по кадрам из любимых фильмов, он объяснял, что та или иная сцена значит или могла бы значить с точки зрения философии — марксизма, фрейдизма, лакановского психоанализа и т. Так, за последние двадцать лет Жижек капитализировал люблянский психоанализ, острый ум и любовь к кино в имидж современного мыслителя, едва ли не самого тонкого интерпретатора кинематографа в его самых разных измерениях. Подобный успех выходца из Восточной Европы, разумеется, не мог не задеть западных киноведов, не один десяток лет исследовавших разного рода фильмы. Тем более они разозлись, когда Жижека признали и в сфере профессионального киноведения: по крайней мере, ему доверили написать книгу о творчестве известного польского режиссера Кшиштофа Кеслёвского в рамках Британского института кинематографии BFI. Кроме того, Жижек кидает камни в огород «посттеории», хотя и, очевидно, не со зла, а просто чтобы показать осведомленность в новейших течениях внутри академии. Его нападки на посттеоретиков в книге о Кеслёвском «Страх настоящих слез»7 стали последний каплей, переполнившей море терпения и зависти сторонников посттеории. Глава школы посттеории, один из выдающихся и признанных киноведов Дэвид Бордуэлл в итоге написал резкую отповедь Жижеку с громким названием «Славой Жижек: Скажи что-нибудь! Суть претензий Бордуэлла к Жижеку в том, что Жижек ничего не понимает в кино, не умеет полемизировать и в конечном счете не знает даже философии. Дэвид Бордуэлл, едва ли не самый авторитетный американский киновед, доходит даже до того, что начинает копаться в «грязном белье» Жижека, что, конечно, делает текст еще более интересным. Вкратце логика его текста такова. Бордуэлл описывает контекст, в котором появилась книга Жижека о Кеслёвском, и обрушивается на покровителя Жижека в области американских Cinema Studies Колина МакКейба, виднейшего сторонника психоанализа в теории кино. Далее Бордуэлл критикует политическую составляющую теоретического подхода МакКейба и Жижека с помощью методологии Ноэля Кэрролла, сторонника посттеории, который также имеет статус «философа от кинематографа». Однако большей частью Бордуэлл лишь оценочно отзывается о Жижеке, отмечая, например, что тот «умеет только браниться и задавать риторические вопросы, мало смысля при этом в философии». Бордуэлл осмеивает оппонентов и даже пытается объяснить «весьма превратное понимание Жижеком диалектики», заявляет, что тот не умеет спорить и презирает научное сообщество, которое занимается теорией кино. В конце концов Бордуэлл опускается до того, что начинает подробно рассказывать, какие у Жижека есть методы избегать общения с американскими студентами про это вскользь рассказывал сам философ. Бордуэлл не оставляет Жижеку шанса, нападая на его знаменитую эрудицию, на его стиль, а также на его «академический юмор». Наконец, Бордуэлл обвиняет Жижека и его коллег в том, что они в киноведении действуют по принципу Ленина и Мао — истребляют конкурентов, — заканчивая на грустной ноте, что Жижека можно было бы оправдать тем, что тот любит кино, но ведь его любят все, как тонко замечает критик. Таким образом, как киновед Жижек был «признан» своими противниками. Иначе говоря, детальный, иногда даже слишком детальный и чрезмерно вульгарный разбор «подхода к кинематографу» Жижека таким авторитетом американского киноведения, как Дэвид Бордуэлл, легитимируют присутствие Жижека в западных Cinema Studies. А если учесть, что ему оказывают поддержку другие влиятельные американские киноведы вроде упомянутого Колина МакКейба, то Жижек становится одним из признанных даже не столько философов, которые в том числе рассуждают о кино, но киноведов par excellence. Кому еще из философов доверили такую честь — считаться киноведом? Методология как идеология В бордуэлловской критике особенно примечательно упомянутое высказывание о том, что Жижек и его соратники и даже «товарищи» вероятно, это наиболее удачный термин в данном контексте разрабатывают политическую стратегию в киноведении, то есть, как Ленин или Мао, пытаются уничтожить своих противников. С одной стороны, это может быть правдой в том смысле, что почему бы единомышленникам одной школы в киноведении не вести войну с другой школой, особенно если обсуждаемая посттеория и ее представители — едва ли не более мощная и влиятельная группа, а кроме того, разве то, что делают сами посттеоретики в лице Бордуэлла, это не уничтожение своего противника в лучших традициях Мао? Другими словами, если Жижек не объявляет себя жестким последователем Ленина в киноведении, то есть не использует «левую риторику», за которой ничего не стоит, Бордуэллу действительно есть о чем беспокоиться. Это может означать, что Жижек действительно мог задумать революцию против конкурентов. В этом смысле замечание Иана Паркера более чем справедливо. Дело в том, что часто Жижек скорее фрондирует своим «ленинизмом», «сталинизмом», чтобы шокировать либеральную общественность, нежели реально верит в сталинизм. По сути, весь его сталинизм сводится к плакату с вождем, что висит в его квартире в Любляне, и сильному, хотя и устаревшему анекдоту о том, что если нацистский тип личности смиренно принимает похвалу и аплодисменты, то сталинистский тип личности с радостью аплодирует сам себе во время оваций. Обычно после этой шутки зал, где Жижек вдохновенно рассказывает этот анекдот, взрывается овациями, а сам лектор начинает хлопать в ладоши за удачно и к месту рассказанную шутку, так сильно вдохновившую публику. Разумеется, Жижек поддерживает и «сталинизм» французского философа Алена Бадью, но опять же не забывая напомнить о своих несущественных разногласиях с идеологическим союзником. То же и с маоизмом. Жижек расшаркивается в комплиментах Бадью и замечает насчет их разногласий: «…но нет ничего такого, чего не могла бы исправить хорошая маоистская самокритика tamzing с парой лет в исправительном лагере »10. Главный вывод, который мы должны сделать из этой «идеологической фронды» Жижека, таков: часто объявлять приверженность конкретной идеологии для него — всего лишь ход. Но это не единственное использование Жижеком идеологии. Он приложил много сил к тому, чтобы развить теорию идеологии, которая находит отражение в его подходе к кино больше, чем в чем-либо еще. Единственной проблемой остается то, что в кино он не дает себе труда объяснить, как именно в каждом конкретном примере он понимает работу идеологии. То есть это за него должны сделать мы. Первое понимание идеологии у Жижека, если угодно, широкое или внешнее — это то, что используют все режимы — и левые и правые. В этом случае обязательная идеология, то есть та, которую стремится навязать государство, — это не система взглядов, а лишь некая рамка, форма, сосуд, который можно наполнить абсолютно любым содержанием. Тогда не важно, что именно государство навязывает, главное — неукоснительно следовать его заповедям. Возьмем самый грубый пример. В основе идеологии одного государства лежит традиционное философское учение — материализм, а в основе другого — идеализм. И тогда ученые в одном государстве должны писать о ложности идеализма, о том, что бытие определяет наше сознание и прочее, а в другом государстве люди должны клеймить материю, которая является лишь отражением идеальных сущностей и и При этом данные идеи не влияют ни на то, что говорят люди в личном общении, ни на то, как они живут. В обоих случаях идеология представляет собой одно и то же — пустой сосуд. Разве не так функционировала идеология на позднем этапе существования Советского Союза? Например, ученые спокойно могли писать тексты на интересующие их темы, но формально должны были добавить ссылок на труды марксизма-ленинизма и, может быть, осудить описываемое ими явление или событие как мелкобуржуазное, мещанское, иногда реакционное. Из этих обязательных и в то же время ни к чему серьезному не обязывающих поклонов проистекает почти всегда циничное отношение к идеологии: формально мы соблюдаем все транслируемые сверху заветы, но реально не считаем так, как нас принуждают считать, и делаем то, что нам нравится. Вместе с тем государственная политика, конечно, может определять самые разные сферы жизни общества. Но эти решения — уже конкретная деятельность, которая, впрочем, не всегда нуждается в идеологии. Грубо говоря, это не идеология как таковая. Но в целом идеология так, как ее понимают сегодня просто должна транслировать какой-то определенный посыл и следить за тем, чтобы люди этот посыл приняли. Например, любые идеологии используют образ врага, чтобы обвинить во всех бедах общества нечто. Например, в фильме «Челюсти», как рассказывает Жижек, таким врагом, замыкающим на себе гнев всех членов общества, оказывается акула. Так и государству просто нужно указать на этого иного, и тогда общество будет консолидировано в своем негативном отношении к нему. Но часто Жижек обращается к идеологии в узком, внутреннем смысле — как к системе взглядов на общество, политику, экономику и культуру, изобличая «наивный марксизм» или обрушиваясь на «либеральный коммунизм», то есть к идеологии, которая наполнена содержанием. Подчеркнем: сам Жижек не утруждает себя хотя бы коротким замечанием, что вот сейчас мы будем говорить об идеологии в узком, а не широком смысле, часто подменяя одно понимание идеологии другим и перескакивая от одного примера к другому. Однако ведь и сам Жижек, как он сам заявляет, является носителем «идеологического сознания» в узком смысле и в целом не выходит за рамки левого понимания идеологии. Не случайно в сборнике, посвященном анализу идеологии, который редактировал сам Жижек11, большая часть текстов представлена левыми авторами и зачастую друзьями философа. На самом деле невозможно было бы выбрать более удачной методологии прочтения кино, чем «идеология» и «критика идеологии». Здесь следует отметить, что философ почти не использует гегельянство для анализа кино, зато в полную мощность задействует Маркса и Лакана вместе с Фрейдом. Вопрос в том, что первично — политические пристрастия Жижека и вытекающие из них обязанности любить именно эти интеллектуальные истоки левой мысли или универсальность Маркса и Лакана, с помощью которых можно объяснить практически все добавьте Гегеля — и ваш метод станет неуязвим? Однако в реальности мы никогда не узнаем, что первично у Жижека — методология или идеология. Собственно, ключевая мысль исследования Иана Паркера состоит в том, что он настаивает, что Жижек часто меняет свою позицию в рамках тех источников, которые он избрал для себя как определяющие — гегельянство, марксизм, лаканианство. Он ранжирует свои источники в зависимости от ситуации, вот почему никогда нельзя сказать точно, что он имеет в виду. Так считает Паркер12. У правых, да и у некоторых левых нет мощной теоретической базы, которая бы могла стать столь универсальным способом объяснения окружающего мира, популярной культуры в том числе. Например, относительный успех американского киноведа Робина Вуда, который считается одним из наиболее уважаемых ученых, предложивших гендерный подход в теории кино, состоял в том, что он открыл для себя фрейдо-марксизм в маркузианском преломлении и с его помощью стал интерпретировать фильмы. Не менее удачной стратегией может быть феминизм, но и он зачастую прибегает как минимум к психоанализу — Фрейду и, не реже, Лакану13. Но у Жижека в любом случае есть настоящая броня, скроенная из самых прочных щитов, которую в принципе невозможно пробить. Его слабым местом могла бы оказаться ситуация, в которой он отказывается от Лакана, но и здесь, как мы видим, философ избегает критики прежде всего за счет того, что каждый раз смотрит на конкретный артефакт или феномен с нового места — тот самый параллакс, который Жижек также выбрал в качестве ориентира для своей мысли. Поэтому когда он отказывается от психоанализа, его мысль не становится менее ценной. Собственно, почти весь «Киногид извращенца: идеология» посвящен его личным идеям — интерпретациям известных фильмов и, реже, событий или артефактов популярной культуры — Coca-Cola, Kinder Surprise и проч. Следовательно, если возвращаться к вопросу, насколько придерживается сам Жижек взглядов, которые декларирует, — его идеология может представлять а может и не представлять собой следствие его методологического подхода. Также Жижек утверждает, что в понимании идеологии почти что следует Карлу Марксу, правда немного перефразирует классическое высказывание немецкого мыслителя о ложной форме общественного сознания. Жижек резюмирует измененное определение идеологии так: они ведают, что творят, и продолжают делать это. В конечном счете Жижек делает именно то, о чем говорит сам: знает, что делает, и продолжает делать это. Гранде латте с сиропом «критика капитализма» Наиболее существенное место в критике идеологии Жижека занимает капитализм. Разумеется, это не новость, что главным врагом всех марксистов должен быть именно современный капитализм. Давайте взглянем на проблему капитализма через фильм Дэвида Финчера «Бойцовский клуб» 1999. Если кому-то довелось посмотреть это кино, на которое, кстати, не раз ссылается в своих работах и Славой Жижек, этот зритель вряд ли забудет о яркой «философии», которую предлагал своим последователям пророк нового, постцивилизационного мира Тайлер Дёрден в исполнении Брэда Питта. При этом надо помнить, что персонаж Дёрдена в фильме сложнее, чем в первоисточнике, по которому поставлен фильм. Если в книге Чака Паланика бывшие члены бойцовского клуба объединились в борьбе против «системы глобального капитализма» в проект «Разгром», то в экранизации, несмотря на то что участники подпольной организации и мечтали разрушить финансовую систему, они не были левыми. По крайней мере, об этом нигде не говорится прямо. В фильме протест проекта «Разгром» отчетливо неполитический, а гораздо более глубокий, почти метафизический. И если он имеет свою идеологию, то в фильме она выходит за рамки «антиглобализма». Очень важно, что свою «политическую философию» Тайлер приготовил не для начального этапа вербовки — заманивания отчаявшихся мужчин, к тому же лишенных достоинства, иногда даже буквально, так как у некоторых членов клуба, у которых был обнаружен рак яичек, его вырезали, — а главным образом для проекта «Разгром». Среди речовок Тайлера особенно важна эта: «Ты — это не твои грёбаные хаки! Хаки — цвет, с одной стороны, войны и в целом агрессивных установок по отношению к чему бы то ни было, с другой стороны — именно цвет хаки символизирует, как нечто, имевшее когда-то отношение к войне, военной форме, становится частью консюмеризма, если угодно — даже моды. Не случайно члены проекта «Разгром» не носят хаки, а одеваются во все черное. Таким образом, новые «революционеры» протестуют против символизма, который работает на нескольких уровнях — символа войны их агрессия «безобидная», в целом они стараются не причинять вред людям и символа общества потребления. Но если символ хаки вполне понятен, то другое высказывание Тайлера таит в себе еще более сложные механизмы культурных референций. Легко понять, о каком именно гранде латте идет речь. В фильме «Бойцовский клуб» мы видим стаканчики «Старбакса» на столах офисных клерков. Утверждается даже, что в фильме нет ни одной сцены, где бы не мелькал стаканчик «Старбакса». Гранде — размер среднего кофе. Больше его — только венти. Не столько важно, что клерки пьют именно «гранде» и даже именно «латте», сколько то, что они пьют кофе из «Старбакса». Во-первых, один из современных американских социологов Джордж Ритцер в своей книге «Макдональдизация общества 5»14, идея которой сводится к тому, что символом развития современного капиталистического общества стал «Макдоналдс», пишет, что «Старбакс» оказывает настолько серьезное влияние на сегодняшнее общество, что одно время автор концепции даже подумывал объявить о «старбаказиации общества». То есть «Старбакс» занимает в жизни людей серьезное место. Некоторые, как заявляет Ритцер, даже строят свои маршруты передвижения по городу, исходя из того, где именно они могут заскочить в кофейню, чтобы взять с собой гранде латте. Во-вторых, кажется, устоялась идея, что именно «Старбакс» стал символом капитализма. По крайней мере, именно в мультипликационном сериале «Южный парк» в качестве такового выбирают «Старбакс» и еще «Walmart» — крупнейшие сети, которые подминают под себя мелкий бизнес. Как последовательные либертарианцы, создатели «Южного парка» не осуждают, а одобряют этот процесс, утверждая, что «Старбакс» стал «крупным монстром», потому что хорошо работает и делает качественный кофе. Давайте будем честны. Например, в России в этих кофейнях довольно высокие цены гранде латте в «Макдоналдс» почти что в три раза дешевле, чем в «Старбаксе» , и поэтому «Старбакс» является скорее символом престижного потребления, ведь далеко не каждый любитель кофе может позволить себе пить там кофе каждый день. В то время как в Соединенных Штатах и Канаде эти кофейни представляют собой буквально «забегаловку», в которую можно заскочить по дороге на работу или во время прогулки с собакой, взять тот самый гранде латте и отправиться дальше. Вернее, поход в «Старбакс» в США — вообще не событие. Однако, судя по всему, членам бойцовского клуба запрещено потреблять кофе из «Старбакса», потому что он все равно ориентирует на потребление, пускай и не на столь престижное. Итак, получается, что на уровне символов члены бойцовского клуба даже в фильме протестуют не только против престижного потребления, но и против капитализма, если признать за факт то, что «Старбакс» — символ современного капитализма. И казалось бы, здесь самое время объявить проект «Разгром» левым проектом, однако сделать это было бы самой большой ошибкой. Дело в том, что фильм «Бойцовский клуб» предлагает взгляд на крушение капитализма, который на самом деле фактически означает и конец света, потому что старый мир будет разрушен. Однако среди левых философов бытует шутка, что легче вообразить конец света, чем конец капитализма15. И если «Старбакс» все-таки его символ, то в этом смысле в случае конца света самым верным решением для всех нас будет пережить его в «Старбаксах». Тогда после того, как все закончится, мы сможем строить новую жизнь на основе уцелевших кофеен «Старбакс». Так что, судя по всему, в новом средневековье, которое наступит в случае технологического краха или террористического акта проекта «Разгром», «монастырями», то есть центрами интеллектуальной и вообще любой другой жизни, станут не университеты, как то ошибочно предполагает Умберто Эко, а именно кофейни «Старбакс». Они сражаются с капитализмом с помощью ярких обличений, лучшие из которых создаются, вероятно, в кофейнях «Старбакс». В конце концов, именно так делает Славой Жижек. Он критикует абсолютный консюмеризм, предлагаемый «Старбаксом»: вы немного переплачиваете за кофе, зато полученная прибыль пойдет голодающим детям Африки, — в этом случае потребителю, то есть вам, не будет стыдно за то, что вы живете в роскоши, в то время как где-то на планете люди умирают от голода. Заявляя это, Жижек отпивает из стаканчика «Старбакс» и одновременно обрушивается на капитализм. И не просто капитализм, а на сам «Старбакс». Чистая иллюстрация его собственного тезиса о том, что он знает, что именно делает, и все равно продолжает делать это. Тем самым он в каком-то смысле расписывается в якобы бессилии и признается, что так же, как и все, пользуется благами капитализма, но это не означает, что он, как и другие левые, не видит его слабых сторон. Таким образом, самая главная претензия, которую Славой Жижек мог бы предъявить капитализму, могла бы свестись к тому, что «Старбаксы» сегодня закрываются слишком рано и не работают круглосуточно. А избежать упреков в том, что он якобы непоследовательный критик капитализма и консюмерист, Жижек мог бы очень просто: достаточно покупать вместо гранде латте — венти капучино. Вообще нет, но в этот раз — да: парадоксы вместо цинизма Довольно цинично со стороны Жижека, но именно так это выглядит со стороны. Однако это почти единственный способ для него делать политические высказывания и высказывать «моральные суждения». И такая позиция более чем подкупает. Правда, так не думают враги философа. Раз уж речь вновь зашла о критике Славоя Жижека, следует упомянуть, как называют его философские неприятели, да и вообще все противники. Называют они его «Боратом от философии». На самом деле в этом сравнении истины гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. То есть первый слой сравнения — это желание оскорбить и указать на место мыслителя в системе координат современной политической и философской мысли. Как мы помним, Борат — это казахский журналист, который отправляется в Соединенные Штаты, чтобы «перенять культурный опыт Америки» и попробовать применить полученные знания в «славном государстве Казахстан». На протяжении фильма Борат высказывает крайне сомнительные идеи, а также попадает в разные комичные ситуации. Одним словом, на первый взгляд, Жижек — глупый пришелец из развивающейся страны, не понимающий обычаев того пространства, где он вынужден работать. Давайте же взглянем немного глубже. Борат — это лишь один из персонажей, а не реальный человек, придуманный американским комиком. Этот комик — Саша Барон Коэн — еврей, который может позволить себе любые, самые неполиткорректные высказывания. Это позволительно, так как сам он является евреем. То есть высказывания против всех тех, кто встречается на пути Бората, могут быть целенаправленной критикой со стороны «шута», который, впрочем, лишь носит маску шута. При таком прочтении Славой Жижек оказывается умным пришельцем из «колонии», которого, к слову, в «метрополии» должны если не любить и уважать, то, по крайней мере, терпеть его выходки, поскольку необходимо придерживаться принципов политкорректности и политики постколониализма. Следовательно, Жижек может позволить себе говорить многое, чего не могут другие. Как Борат, который утверждает в беседе с феминистками, что у женщины мозг как у белки. Таким образом, стремление Жижека критиковать политкорректность и мультикультурализм — всего лишь одно из обличий, один из удачно найденных образов продвижения себя в мировом культурном и политическом пространстве, и, как и у Саши Барона Коэна, у него есть иные образы и все прочее, если продолжать данную метафору. То есть сравнение оказывается, во-первых, не таким уж обидным, а во-вторых, весьма точным. Кстати, сам Славой Жижек не раз говорил, что ему многое прощают, все списывая на его «европейскую эксцентричность». Однако когда Жижек говорит о кинематографе, то Боратом он совсем не выглядит разве что для сторонников посттеории. Вероятно, рассказывая именно о фильмах, философ может позволить себе приоткрыть тайну своей мысли. Дело в том, что Славой Жижек идеологии в интерпретации кино посвящает гораздо больше внимания, чем кажется на первый взгляд. В конце концов, первый «Киногид извращенца» посвящен идеологии немногим меньше, нежели «Киногид извращенца: идеология». Что действительно гениально в анализе кино у Жижека, так это то, что он рассматривает режиссеров не как «авторов», а как настоящих мыслителей, точнее — «идеологов», придерживающихся тех или иных взглядов, а их фильмографии — как целокупность этих взглядов. Когда Жижек пишет о Хичкоке или Кеслёвском, то читает их не менее идеологически, чем многих политических мыслителей, теоретиков или конкретные произведения искусства. Жижек, в частности, осуждает «голливудский марксизм» Джеймса Кэмерона, наивный либерализм Кристофера Нолана и либерально-консервативный синтез Кэтрин Бигелоу. Он не рассматривает Кэтрин Бигелоу как феминистку, хотя и делает очень сильный выпад в сторону феминизма, тем самым расправляясь с «врагом» одной левой. Он просто иронично замечает: почему бы нам, если уж пытки водой просто считаются усиленным методом ведения допроса, не считать изнасилование «усиленной формой соблазнения»?
Она, естественно, обсудила эту идею с Лилли, но та решила не участвовать в создании нового проекта. В рамках того же Берлинского литературного фестиваля Вачовски задали прямолинейный вопрос: «Лоренса Фишберна действительно больше не будет? Судя по трейлерам, звезда Бродвея и исполнитель роли спецагента Форда в сериале «Охотник за разумом» Джонатан Грофф станет главным антагонистом четвертой «Матрицы». Но будет ли у этого персонажа фамилия Смит? Музыку к картине написал немецкий режиссер Том Тыквер в соавторстве с австралийским композитором Джонни Клаймеко , снявший вместе с Вачовски «Облачный атлас» 2012. Все фильмы франшизы «Матрица»: от первого до третьего 1. Однажды, получив сообщение о том, что он «увяз в Матрице», главный герой выходит на таинственных людей, от которых узнает шокирующие вещи об окружающей его реальности. После чего Нео предлагают сделать выбор: забыть все то, что он увидел, или же рискнуть и отправиться в «Страну чудес», чтобы обнаружить всю правду о Матрице. Факт: От роли Нео отказался Уилл Смит: он предпочел фантастическому проекту Вачовски вестерн «Дикий, дикий Запад» который, к слову сказать, принес актеру две «Золотые малины». Но повстанческая борьба продолжается. Нео, сразившись с толпой клонов агента Смита Хьюго Уивинг , встречает Архитектора Хельмут Бакайтис — создателя Матрицы: теперь главному герою предстоит принять непростое для себя решение. Факт: Один лишь эпизод с автострадой снимался 48 дней.