«Норд-Ост»: 21 год со дня теракта – Москва 24. На следующий год после захвата заложников "Норд-Ост" вернулся на сцену центра на Дубровке, но вскоре был свернут из-за отсутствия зрителей.
«Норд-Осту» 20 лет: фотохроника трагедии на Дубровке
Количество жертв в «Крокусе» превысило число погибших в теракте в Театральном центре на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост» в 2002 году — тогда погибли 130 заложников. Узнайте о погибших в результате теракта в театре "Норд-Ост". Террористический акт на Дубровке (Норд-Ост) — теракт в Москве, в ходе которого террористы захватили и удерживали в заложниках зрителей мюзикла «Норд-Ост», находившихся в ДК ГПЗ. Количество жертв при теракте в концертном зале «Крокус Сити Холл» составило 133 человека, сообщили в пресс-службе Следственного комитета (СК) России. Трагедия по общему числу погибших обошла «Норд-Ост» – тогда, по официальным данным, погибли 130 человек.
«Норд-Ост»: фотохроника трагедии
Мы пытались доказать, что постановка несет в себе другое чувство, но пока ничего не вышло. Поклоны на первом спектакле передвижной версии 24 сентября 2004 года одна из попыток возродить мюзикл Источник: «Норд-Ост. Мы любим, мы надеемся! Она мечтала увидеть другую постановку — «Нотр-Дам», но билетов на нее не оказалось, и в кассе предложили «Норд-Ост». О жизни своего мужа и последних днях в зрительном зале Татьяна Николаевна написала книгу «Комета моей судьбы». С разрешения автора публикуем отрывок из нее. Началось второе действие. На сцене лихо отплясывали летчики, и вдруг как гром среди ясного неба раздались автоматные очереди.
На сцену и одновременно во все двери зала ворвались вооруженные автоматами люди в камуфляжной форме, на головах — черные маски с прорезями для глаз и рта. Среди них несколько женщин, одетых во всё черное с ног до головы. Лица тоже до самых глаз закрыты черными повязками. В руках — пистолеты. Соседка слева, еще не понимая, что происходит, наклоняясь ко мне, прошептала: — У Каверина я такого не помню. Это что-то новое? Понимая, что произошло самое худшее, и сжав твою руку, я почти выдохнула: — Нас захватили!
Юрий и Татьяна Жаботинские на отдыхе, 5 октября 2002 года. Снимок подписан: «Последний отдых вместе» Источник: книга «Комета моей судьбы» Под дулами автоматов террористы согнали со сцены в зал всех артистов. На сцену вышел их главарь, назвавшийся Бараевым. Oбращаясь в зал, он сказал: «Вы тут жируете, а наш народ много лет борется за независимость, вы должны заставить ваше правительство вывести свои войска из Чечни». Тем временем двое боевиков прикрепили на сцене лозунг на арабском языке. Несколько захватчиков принялись прикручивать взрывчатку скотчем к стульям. Пусть выдвигают правительству требование освободить Чечню от своих войск.
На поясах шахидок тоже была прикреплена взрывчатка, провода от которой скрывались в их нагрудных карманах. Недалеко от сцены, примерно в пятом ряду, установили большущую бомбу. Рядом с ней уселась шахидка. Чтобы пройти в туалеты, надо было выйти в фойе, где до входной двери рукой подать. Очевидно, это не устраивало террористов. Они никого не хотели выпускать из поля зрения. Поэтому нужду справляли сразу по несколько человек под дулом автомата чеченца сначала на лестнице, ведущей в подвал, а затем в маленьком помещении, напоминающем радиорубку.
Было заминировано всё, что можно» Татьяна Жаботинская, была в зале во время теракта Помещение, в которое водили в туалет, оказалось слишком мало и быстро пришло в негодность. Поэтому бандиты решили превратить в туалет оркестровую яму. Туда разрешалось ходить в определенное время при наличии поднятой руки и по очереди. Причем передвигаться можно было только со стула на стул. Ходить нельзя, за этим следили шахидки. Командуя очередью, они проявляли свои симпатии и антипатии. Если время истекало, доступ в яму прекращался.
И это была пытка. В пытку превращалось и само посещение этой ямы. Чтобы туда попасть, надо было вскарабкаться на стул, а затем на высокий барьер. С барьера надо было слезать задом, сначала нащупав ногами шаткий высокий табурет, а с него умудриться спуститься на какую-то подставку, на которой этот табурет стоял, и не сломать при этом ноги. Мне это удавалось проделывать с большим трудом. Надо было преодолеть брезгливость, унижение, стыд и страх» Татьяна Жаботинская, была в зале во время теракта Раз от разу места, куда можно было безбоязненно вступить, становилось всё меньше и меньше, а соответствующие запахи — всё сильнее и сильнее. Сверху за происходящим наблюдала пара террористов с автоматами и неизвестно с чем в головах.
Вместо туалетной бумаги в ход шли ноты еще недавно звучавшей музыки. Есть было нечего, да и не хотелось. Спустя некоторое время откуда-то появились маленькие шоколадки, сок и взбитые сливки в баллончиках. Позже я узнала из интернета, что боевики притащили это из буфета. Сок бандиты кидали со сцены сидящим в первых рядах, как собакам, а шоколадки и баллончики со взбитыми сливками пустили по рядам. Понятно, что до нашего девятнадцатого ряда мало что дошло. Когда передали сливки, меня затошнило от одного их вида, а ты сделал пару впрыскиваний в рот и передал баллончик девочкам, сидевшим справа от тебя.
Эти две девочки были старшеклассницами. Их глаза с момента захвата не просыхали от слез.
Смертницы должны были подорваться именно в день захвата заложников, но и этого не случилось, поскольку организовать все незаметно не получалось.
Неудавшиеся самоподрывницы взяли билеты на поезд и уехали восвояси. Что происходило на Дубровке 23 октября вечером к зданию концертного зала подъехали несколько автомобилей с террористами, которые беспрепятственно проникли в здание и ринулись прямиком на сцену. Самым удачливым людям каким-то чудом удалось сбежать в первые минуты — кто-то находился за сценой в рабочих помещениях и вылез через окно, кто-то просто был близко к выходу.
В суматохе несколько заложников успели позвонить в спасательные службы и сообщить, что стали жертвами террористов. И это не шутка», — сказал молодой человек в разговоре со стражами порядка. Узнав о захвате, к центру тут же приезжают журналисты всех возможных телеканалов.
Начинаются экстренные выпуски новостей из Дубровки, которые длятся по несколько часов. К зданию начинают подтягивать военную технику. Алла Пугачева Внутри же творилось что-то невообразимое.
Около 40 террористов, мужчин и женщин, рассредоточились по залу и встали у выходов, чтобы следить за всем, что происходит, из каждого угла. Они стреляли в потолок и кричали. В разных частях зала террористы разложили свертки, подтянули к ним провода и только потом объяснили людям, что на самом деле происходит.
Уже позже станет известно, что в толпе неравнодушных были и координаторы террористов, которые передавали в зал информацию о том, что происходит снаружи. Позже захватчики решили, что им все же необходимо создать информационный шум, и они приказали людям звонить родственникам и на телевидение. После этого нервы тех, кто был на улице, начали сдавать.
Одна девушка, 26-летняя Ольга Романова, не выдержала и каким-то образом прорвалась через оцепление. Она шла к зданию Дубровки твердо и решительно — кричать и звать ее назад уже не было смысла. Ольга попробовала открыть центральные входные двери, но они были заперты изнутри.
К несчастью, боковой вход террористы замуровать не успели. Она зашла внутрь.
Погибло 69 человек. Взрыв в Чечне, 2002 г. Погиб 71 человек, 640 пострадали. Разрушены оказались четыре подъезда дома. Взрывчатое вещество находилось в грузовике ГАЗ-53.
Погибли 64 человека, ранены более 100 человек. Террорист Магомед Цакиев заложил бомбу и покинул место преступления. Погибли 52 человека, ранены 168. Погибли 47 человек, 233 ранены. В тоннеле возник сильный пожар.
Как смотрели спектакль. По краям, там, где откидные сиденья, стоят женщины, заминированные все. В середине лежит заминированное взрывное устройство. Около него и по всему периметру, по всему залу. Стоят как бы.
Заминированные, с оружием как бы. По ходу — камикадзе. Нереально, но, мне кажется, мы здесь все ляжем. И это не шутка. Больницы Москвы перешли на усиленный режим работы. У театра собралась толпа неравнодушных, родственников и друзей заложников. Они ждали не только известий, но и реакции властей — ее не было. С 25 октября на Дубровке начались митинги — люди требовали, чтобы силовики стали активно действовать для освобождения заложников. Один из митингов, который провели родственники заложников, состоялся возле собора Василия Блаженного. Главарь террористов требовал встречи с властями.
Президент Владимир Путин тогда хоть и отменил все рабочие поездки и встречи, но на диалог с захватчиками не шел. Им удалось передать заложникам воду, средства гигиены и медикаменты, а также вывести из театра несколько человек.
Иосиф Кобзон
- Лента новостей
- «Норд-Ост». 10 лет спустя: ibigdan — LiveJournal
- Бывшие заложники и родственники погибших рассказали о теракте на Дубровке -
- Захват театра
Освобождение «Норд-Оста» и ликвидация Мовсара Бараева
- 58 часов кромешного ада под названием «Норд-Ост»
- Список погибших
- Теракт на Дубровке 26 октября 2002 года: хроника трагедии, фото, видео
- «Норд-Ост»: как 12-летний актёр провел три дня в заложниках и потерял при штурме первую любовь
Сколько жизней на самом деле унес \"Норд-Ост\"?
Первая произошла 6 февраля в московском метро — взрыв между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая». Последний крупный террористический акт был в 2004 году в городе Беслан, где основное количество погибших были дети. И через 20 лет — «Крокус Сити», где жертвами стали беззащитные люди. После того, как собралась основная масса учащихся, в здание ворвались 32 боевика группы Басаева. Всего погибло 334 мирных жителя, и что самое страшное, среди них 186 детей. Посмотреть мюзикл «Норд-Ост» пришло 912 человек, которые и оказались в заложниках.
События октября 2002-го — захват заложников в Театральном центре на Дубровке и последующий штурм — редко показывают глазами представителей спецслужб. Не каждый понимает, как им тогда было тяжело. Его документальный роман основан на биографиях и судьбах реальных людей, офицеров группы "Альфа", задействованных в антитеррористической операции. И пусть имена были изменены, все события достоверны, а у героев есть настоящие прототипы. Для работы над книгой он провёл несколько многочасовых интервью с людьми, которые в те трагические минуты были готовы пожертвовать жизнью. Мне вспоминается один момент, ещё до штурма. Двое девушек, которые были в заложниках, попросились в туалет. Террорист, который их сопровождал, не стал заходить с ними. Девушки выпрыгнули в окно. По ним начали стрелять из автомата. Сотрудники спецназа в прямом смысле укрыли их своими спинами, один из них получил ранение. Один из участников операции по освобождению заложников, ветеран "Альфы" Станислав Мамошин уверяет — сотрудникам не до нервов: — Никто в таких ситуациях не нервничает. Подразделение — единый организм.
Буденновск, Кизляр... Таким образом, Басаев фактически выиграл первую чеченскую войну подписанные в августе 1996 года Хасавюртовские соглашения были, конечно, капитуляцией России. Государство, запуганное «международным сообществом» и доморощенными правозащитниками, боялось применять силу. Когда Черномырдин срывающимся голосом кричал в телефон «Шамиль Басаев, ты меня слышишь? Отдавая приказ о захвате большого общественного здания в Москве центр на Дубровке был не единственным «кандидатом» на эту роль, рассматривался также Дворец молодежи на Фрунзенской , Басаев и Масхадов были уверены в том, что оправдавшая себя тактика вновь принесет свои плоды. Но оказалось, что за семь лет, прошедших после Кизляра, государство изменилось до неузнаваемости. Оно не собиралось больше прощать ударов, подобных «Норд-Осту». И что самое главное - оно не собиралось больше вести переговоров с террористами. Поэтому был пущен усыпляющий газ и быстро и хладнокровно расстреляны боевики группы Бараева. Поэтому возмездие настигло Яндарбиева, Басаева и Масхадова. И этому можно было бы только радоваться. Если бы не пропасть, разделяющая интересы государства и интересы его граждан. С точки зрения государства, операция по уничтожению террористов была проведена блестяще. Даже если принять цифру потерь, называемую бывшими заложниками, 174 человека - это 19 процентов от 900. По международным стандартам антитеррористических организаций, операция по освобождению заложников считается успешной, если погибает менее 25 процентов захваченных террористами мирных граждан. С точки зрения граждан самих заложников, их родственников и близких это недопустимо много. Особенно с учетом того, что практически все эти потери - не боевые. Во время подготовки штурма больше всего боялись взрывов устройств, расставленных по всему залу они были размещены так, что ни один сектор зрительного зала не избежал бы поражения; более того, взрывы зарядов вдоль стен и подрыв газового баллона, установленного в центре зала, должны были привести к полному обрушению здания и, как следствие, гибели людей под обломками. Но благодаря профессионализму спецназовцев «Альфы» и «Вымпела» ни один заряд в зале террористам взорвать так и не удалось. Заложники погибли не от взрывов и не от пуль террористов, а в результате отравления газом. Тем самым газом, который должен был их спасти. Что это был за газ - неизвестно до сих пор. Считается, что именно из-за излишней секретности погибли многие из заложников - врачи скорой помощи просто не знали, что им колоть. Кололи налоксон - кому-то он помогал, кому-то нет. Если газ был производным фентанила, как предполагает большинство экспертов, налоксон должен был помочь. А если это было какое-то иное вещество? Конечно, применение спецсредства может быть государственной тайной. Но молчание государства в данном случае очень характерно. Прекрасно, что государство не прощает террористов, находит и карает их, где бы они ни находились. Это говорит о его силе и решимости. Пусть даже оно делает это тайно и без лишнего пропагандистского шума, как это делают США, объявившие «всемирный крестовый поход против терроризма». Государство выполнило свои функции - уничтожило террористов, спасло большую часть заложников.
Я до сих пор не люблю звук отрывающегося скотча» Сергей Будницкий, был среди заложников Посреди зала стояла большая бомба. Вскоре Бараев Мовсар Бараев, руководил террористами во время захвата. Но я предполагал, что должен быть штурм. У меня есть военный опыт, я представлял, как это происходит. Сказал девочкам: если почувствуете странный запах, увидите дым — вот платки, вот вода. Дышите через мокрую ткань и ложитесь на пол. Юлия, Ксения и Ирина все трое были в зрительном зале с артистом Сергеем Безруковым Источник: семейный архив Будницких Когда пошел дым, террористы начали стрелять в вентиляцию. За сцену полетела светошумовая граната, за этим последовал оглушительный взрыв, яркая вспышка, и я отрубился. Очнулся в Склифосовского, сразу спросил, где девочки. Оказалось, они в порядке, их отвезли в другие больницы. Домой меня отпустили через три дня. Там уже вся родня собралась: обнимали, целовали, праздновали. Второй день рождения, не иначе. Ничего не может печальней быть, чем смерти стольких людей: друзей, приятелей, коллег. После случившегося я многое в своей жизни переосмыслил, такое ведь не может пройти бесследно, многое во мне тогда перевернулось. Из года в год мы в этот день встречаемся, вспоминаем всех погибших: артистов, членов оркестра — всех. Пусть в эти печальные дни, когда мы о них вспоминаем, на сердце тяжело, но всё же сама память про них — светлая. Это главное. Мы всем актерским составом хотим, чтобы проект возродился. Спектакль ведь сам по себе светлый, чистый — настоящее произведение искусства. Поэтому хотелось бы его снова видеть на сцене. Попытки поставить его уже были, но он всё же прочно ассоциируется у людей с трагедией. Мы пытались доказать, что постановка несет в себе другое чувство, но пока ничего не вышло. Поклоны на первом спектакле передвижной версии 24 сентября 2004 года одна из попыток возродить мюзикл Источник: «Норд-Ост. Мы любим, мы надеемся! Она мечтала увидеть другую постановку — «Нотр-Дам», но билетов на нее не оказалось, и в кассе предложили «Норд-Ост». О жизни своего мужа и последних днях в зрительном зале Татьяна Николаевна написала книгу «Комета моей судьбы». С разрешения автора публикуем отрывок из нее. Началось второе действие. На сцене лихо отплясывали летчики, и вдруг как гром среди ясного неба раздались автоматные очереди. На сцену и одновременно во все двери зала ворвались вооруженные автоматами люди в камуфляжной форме, на головах — черные маски с прорезями для глаз и рта. Среди них несколько женщин, одетых во всё черное с ног до головы. Лица тоже до самых глаз закрыты черными повязками. В руках — пистолеты. Соседка слева, еще не понимая, что происходит, наклоняясь ко мне, прошептала: — У Каверина я такого не помню. Это что-то новое? Понимая, что произошло самое худшее, и сжав твою руку, я почти выдохнула: — Нас захватили! Юрий и Татьяна Жаботинские на отдыхе, 5 октября 2002 года. Снимок подписан: «Последний отдых вместе» Источник: книга «Комета моей судьбы» Под дулами автоматов террористы согнали со сцены в зал всех артистов. На сцену вышел их главарь, назвавшийся Бараевым. Oбращаясь в зал, он сказал: «Вы тут жируете, а наш народ много лет борется за независимость, вы должны заставить ваше правительство вывести свои войска из Чечни». Тем временем двое боевиков прикрепили на сцене лозунг на арабском языке. Несколько захватчиков принялись прикручивать взрывчатку скотчем к стульям. Пусть выдвигают правительству требование освободить Чечню от своих войск. На поясах шахидок тоже была прикреплена взрывчатка, провода от которой скрывались в их нагрудных карманах. Недалеко от сцены, примерно в пятом ряду, установили большущую бомбу. Рядом с ней уселась шахидка. Чтобы пройти в туалеты, надо было выйти в фойе, где до входной двери рукой подать. Очевидно, это не устраивало террористов. Они никого не хотели выпускать из поля зрения. Поэтому нужду справляли сразу по несколько человек под дулом автомата чеченца сначала на лестнице, ведущей в подвал, а затем в маленьком помещении, напоминающем радиорубку. Было заминировано всё, что можно» Татьяна Жаботинская, была в зале во время теракта Помещение, в которое водили в туалет, оказалось слишком мало и быстро пришло в негодность.
8 лет с трагедии "Норд-Ост", ее заложники живут на лекарствах, слепнут, глохнут, сходят с ума
Тут много тяжёлых пациентов, носилок не хватает» Я понимаю, что идти не могу, кто-то поддерживает за руку, но я практически на каждом шагу отворачиваюсь, и меня тошнит. Я босиком снял сценическую обувь ещё в зале, перед сном , ноги мокрые, кофта тоже вся пропитана водой и мокрым снегом… Никогда не увлекался алкоголем, не знаю, что такое похмелье, но говорят, наше состояние после штурма было похоже на самую тяжёлую абстиненцию. Когда я наконец попал в больничную палату, просто невероятно хотелось спать, как никогда. Но медсёстры кричали: «Не спите, не спите, сейчас спать нельзя! Дальше воспоминания снова обрывочные. Сквозь какую-то пелену помню, что вокруг все плачут и говорят: «Уже сорок, уже сорок!
Потом: «Уже семьдесят! И эта цифра постоянно растёт. Мама очнулась в реанимации другой больницы, с дыхательной трубкой во рту. У неё первый вопрос: «Где Рома, где сын? С вами никакого сына не было».
Можно представить её панику — как взрослый человек она ведь уже видела, что есть погибшие. Но потом с помощью горячей линии для заложников мы как-то друг друга нашли, созвонились. В итоге меня выписали довольно быстро, кажется, прямо на следующий день после штурма. Мама ещё какое-то время оставалась в больнице, но тоже недолго — её отпустили домой даже раньше, чем обещали. А потом я узнал, что погибли двое наших ребят из труппы.
Кристина Курбатова и Арсений Куриленко. С Кристиной мы до этого отдыхали вместе в летнем лагере, я был в неё влюблён, но не взаимно. Это была замечательная девочка, просто ангел во плоти, очень тёплая, заботливая. Она хотела дружить со всеми, и мне тоже предложила дружбу. Когда я узнал, что её больше нет, я, наверное, впервые искренне, прям безудержно, расплакался после «Норд-Оста».
Было очень больно, я просто упал на кровать и рыдал. А потом ещё одна новость — погиб Арсений, с которым мы тоже отлично общались. Смерть ребят — это был шок и самая большая боль для меня, связанная с этой трагедией Многие говорили: «Как ты всё это пережил? Ты герой! Я же ничего не сделал.
Но, конечно, этот опыт меня изменил — позволил по-другому посмотреть на жизнь. Я стал намного сильнее её ценить, заботиться о близких, отношения с мамой стали теплее. Из-за того, что мы вместе пережили это, были в одной обойме, у нас какая-то взаимная чуткость повысилась, что ли, связь стала намного крепче. Единственное — первое время после теракта у меня было предвзятое отношение к людям, исповедующим ислам. В моём подростковом сознании они слились в какую-то общую агрессивную массу, казалось, что все они представляют опасность.
Благодаря ей я изучил эту религию глубже и не нашёл в ней никаких призывов к убийству, к ненависти. Потом наткнулся на фильм «Меня зовут Кхан» про конфликт между индусами-индуистами и индусами-мусульманами — всем хочу его посоветовать.
До сих пор помню жуткие звуки, которые доносились из помещений за кулисами — разлетался потолок от выстрелов, стекло падало, а в самом зале стоял непрерывный тихий гул голосов. На фоне всего этого ты иногда как-то отключаешься, проваливаешься в сон. Потом с огромным трудом просыпаешься, выбираешься обратно, как из глубокой-глубокой ямы. Свет начинает входить в поле твоего восприятия он был такой специфический в том зале , опять эти звуки, гул, и ты понимаешь: «Это не сон.
Я здесь, ничего не поменялось». По периметру зала стояли террористки, от них исходила очень тяжёлая энергетика. Чувствовалось, что эти женщины в исступлении, в отчаянии и из-за этого как-то по особенному агрессивны. Они будто бы сотрясали пространство своим присутствием. Мужики были более расслабленными, такими шакалистыми, что ли. Чувствовали себя хозяевами положения.
С ними было несколько запоминающихся контактов. Один раз я отсел на свободное место, хотел подремать, но чувствую — как-то мне некомфортно. Поворачиваю голову и вижу: прямо надо мной сидит один из террористов, у него автомат свисает вниз, и получается, что дуло смотрит практически мне в голову. Я себя преодолеваю, поворачиваюсь и говорю: «Простите, вы можете, пожалуйста, дуло как-то подвинуть или убрать, а то оно направлено прямо на меня» И он на удивление спокойно отреагировал: «Да-да, конечно, не вопрос». Он был, как сейчас помню, в чём-то красном — то ли кофта, то ли маска, то ли ещё какой-то элемент одежды. Уже потом, когда по телевизору показывали тела убитых боевиков, я узнал его — как раз по этой красной вещи.
За мной пришёл один из боевиков, его звали Идрис: кто здесь Рома, мол, выходи, тебя мама зовёт. Мы спускаемся с ним в партер, я иду молча, а он начинает со мной болтать: рассказывает, что видел спектакль несколько дней назад и что даже меня на сцене запомнил, понравилось, мол, как я играю. Спрашивал, буду ли сниматься в боевиках про террористов, когда вырасту. Я старался отвечать аккуратно, типа: «Посмотрим. Всё может быть». Когда меня привели к маме, нам дали немного времени, чтобы пообщаться.
Помню, что признался ей: «Мама, прости, но у меня, скорее всего, будет тройка по биологии в четверти». Она заплакала, обняла меня: «Господи, да хоть двойка. Главное, чтоб мы живы остались» Сказала, что никогда не будет больше напрягать меня из-за оценок, что это всё совсем не важно. Так мы с ней коротко повстречались, потом этот Идрис повёл меня обратно и по пути спросил, сколько нас там ребят сидит. Я сказал, что около пятнадцати, и он вдруг дал мне сок и шоколадки — «Марсы» там всякие, «Сникерсы». Уточнил: «Точно 15 человек?
Тогда он сверху ещё упаковку сладостей положил: «Бери, своим передашь». В зале тем временем произошло несколько расстрелов. Первой была девушка — она каким-то немыслимым образом пробралась в зал с улицы и троллила этих террористов: «Что вы пришли, шоу тут устроили! Мне потом уже рассказали, что её в итоге расстреляли. Второй эпизод был яркий, уже близились к концу вторые сутки захвата, со мной в тот момент сидела мама.
Как рассказал Милицкий, были и ошибки при эвакуации — часть людей вывезли на заранее подготовленных скорых под контролем медиков эти в основном выжили , а некоторых — на другом транспорте, среди них многие погибли. Трагический контекст Начало нулевых было неспокойным временем для России. Так, 8 августа 2000 года случился взрыв в подземном переходе под Пушкинской площадью в Москве. Погибли 13 человек, 118 получили травмы. Позже, 15 марта 2001 года, террористы захватили самолет с более чем 160 пассажирами, летевший в Москву из Стамбула, — заложников освободили штурмом, но двое из них погибли.
В конце апреля 2002-го бомба взорвалась на рынке во Владикавказе, погибли десять человек и пострадали 40. А 9 мая произошел взрыв во время праздничных мероприятий в Дагестане, жертвами стали 43 человека. Наконец, в 2004 году террористы захватили школу в Беслане, погибли более 300 человек, в том числе 186 детей. Но если говорить откровенно, на сегодняшний момент ситуация изменилась и та террористическая деятельность, которую сейчас организовали украинская Служба безопасности, все спецслужбы НАТО, проявляется во взрывах, убийствах, терактах», — напомнил эксперт. Он заметил, что по мере приближения спецоперации на Украине к победному завершению количество таких атак может расти. Системная работа С начала 2000-х уровень обеспечения безопасности в России значительно вырос.
Террористы захватили почти тысячу заложников. В течение трех дней силовики проводили переговоры с террористами. Не придя к компромиссу, сотрудники ФСБ применили специальный усыпляющий газ и начали штурм здания.
По официальным данным, погибли 130 заложников, по подсчетам общественной организации "Норд-Ост" — 174. Еще более 700 человек были ранены. В основном люди погибли из-за несвоевременно оказанной медицинской помощи. Организаторами террористического акта, по данным следственных органов России, выступали житель Чечни Руслан Эльмурзаев, убитый в ходе штурма здания на Дубровке, а также житель Ингушетии Асланбек Хасханов. Взрывы в поездах "Кисловодск — Минеральные воды" Теракты на этом маршруте произошли дважды за 2003 год. Суд признал виновным жителя Чечни Ибрагима Исрапилова. Погибли 44 человека и еще 156 пострадали, включая 62 детей. Организатором снова признали Ибрагима Исрапилова, его приговорили к 20 годам лишения свободы. Среди заложников были дети, их родители и учителя, которые пришли на школьную линейку.
Свыше двух суток террористы удерживали в заложниках около двух тысяч человек. В результате теракта и штурма погибли более 330 человек, включая 172 ребенка. Всего в бою в Беслане погибли 27 сотрудников силовых структур, в том числе 12 офицеров ФСБ и 15 милиционеров.
Число жертв теракта в «Крокусе» превысило количество погибших в «Норд-Осте»
«Норд Ост», Беслан, Буденновск, «Крокус сити холл» и взрывы домов. Теракт на Дубровке («Норд-Ост») в Москве – 23-26 октября 2002 года. 23 октября 2002 года в Москве группа из 40 вооруженных боевиков захватила заложников в здании Театрального центра на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост». В заложниках оказались 912 человек – зрители. Террористический акт на Дубровке (Норд-Ост) — теракт в Москве, в ходе которого террористы захватили и удерживали в заложниках зрителей мюзикла «Норд-Ост», находившихся в ДК ГПЗ. Трунов заявил о возобновлении дела "Норд-Оста" Расследование теракта в концертном зале на Дубровке возобновлено, заявил адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы пострадавших. Афиша мюзикла "Норд-Ост" на здании театрального центра на Дубровке, которое захватили чеченские террористы в октябре 2002 года.
Есть ли жизнь после теракта? «Прошло 22 года после «Норд-Оста», а я до сих пор сижу в том зале»
Трунов заявил о возобновлении дела "Норд-Оста" Расследование теракта в концертном зале на Дубровке возобновлено, заявил адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы пострадавших. Создание сайта студия: Погибшие. Официальный список погибших во время теракта на Дубровке. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек.
Сколько человек погибло в терактах: Крокус Сити, Норд-Ост, 11 сентября
Тем заложникам, которые пожелали позвонить своим близким по мобильным телефонам, разрешили это сделать — и велели сообщить, что Театральный центр захвачен, и если силовики попробуют взять его штурмом, то за каждого убитого ими боевика будут расстреляны десять заложников. Первые жертвы и освобожденные К Театральному центру стянули усиленные наряды милиции, ОМОН, СОБР, приехали руководители силовых ведомств — и московских управлений, и федерального уровня. Из показаний успевших покинуть здание сотрудников стало известно, что захватчики — чеченские террористы. Тогда же впервые прозвучала версия о том, что они хотя на тот момент еще не было выдвинуто никаких требований будут настаивать на прекращении боевых действий в Чечне. Подполковник юстиции Константин Васильев, показав в оцеплении свое служебное удостоверение, беспрепятственно вошел в здание центра и предложил террористам взять в заложники его, чтобы те взамен отпустили детей. Боевики не поверили, что мужчина действует по собственному почину, заподозрили в нем «шпиона ФСБ» и сорвали погоны. Завязалась драка, в ходе которой Васильев был убит. Его тело с шестью пулевыми ранениями позже — уже после штурма — найдут в подвальном помещении центра. В ночь на 24 октября захватчики отпустили 15 детей и еще несколько десятков заложников — женщин, иностранных граждан их среди зрителей насчитывалось около 75 человек из 14 разных стран и мусульман. В ходе переговоров, организованных силовиками, террористы выдвинули-таки свое требование: вывести федеральные войска из Чечни и, соответственно, прекратить там боевые действия. Роль переговорщика взял на себя депутат Госдумы от Чеченской республики Асламбек Аслаханов, но толком не смог ничего достичь: связь очень быстро прервалась.
Тем не менее вскоре боевики отпустили еще двух детей. Под утро 24 октября, воспользовавшись всеобщей суматохой и хаосом, в Театральный центр пробралась 26-летняя продавщица из расположенного поблизости магазина Ольга Романова. Она бесстрашно зашла в зрительный зал, отпихнула главаря террористов и принялась убеждать заложников, что им нечего бояться. Тот приказал одному из подручных убить женщину. Зрители начали заступаться за Романову, убеждая захватчиков в том, что она пьяна и не осознает собственных слов и действий. Но боевики были уверены, что продавщицу подослала ФСБ. Ее вытолкали в коридор и расстреляли. Переговоры и условия Утром террористы потребовали, чтобы в переговорах участвовала журналистка Анна Политковская. Узнав, что она находится в США и не сможет приехать на Дубровку в ближайшее время, боевики выбрали других переговорщиков — Бориса Немцова, Григория Явлинского и Ирину Хакамаду, которые ранее выступали против войны в Чечне. В здание Театрального центра вошли певец и депутат Госдумы Иосиф Кобзон, двое швейцарцев из «Красного креста» и британский журналист.
Через полчаса Кобзон вывел оттуда зрительницу Любовь Корнилову с тремя детьми: двое — ее собственные, третьего она назвала своим перед боевиками, чтобы спасти. Сотрудники «Красного креста» сопровождали пожилого британца, которому стало плохо с сердцем. Кобзон вернулся в Центр с Хакамадой и возобновил переговоры с террористами. Они согласились отпустить еще 50 заложников в обмен на главу администрации Чечни Ахмата Кадырова. Переговорщики уехали в Кремль передать эти условия властям. После них в здание вошли двое врачей — Леонид Рошаль и его коллега из Иордании, хирург из сеченовской академии Анвар Эль-Саид. Им боевики разрешили вынести тело Ольги Романовой. Две зрительницы — Елена Зиновьева и Светлана Кононова — отпросились у террористов в туалет, заперлись там, выбрались через окно и сумели сбежать, хотя по ним стреляли.
Сон не шел. Задремали под утро. Я проснулась от беготни на сцене. В нос ударил неприятный запах, террористы в панике метались по сцене, и я поняла, что зал заполняется каким-то газом» Татьяна Жаботинская, была в зале во время теракта Ты спал. Я растолкала тебя. Ты был сонный и вялый. На полу стояла бутылка с водопроводной водой, которую дали вечером шахидки. Я намочила бумажные носовые платки. Один дала тебе закрыть рот, второй приложила себе. Инстинктивно натягивая ворот свитера до носа, я подумала: «Надо сказать, чтобы ты закрыл лицо пиджаком». И с этой мыслью отключилась, не успев ее озвучить... Первый раз я очнулась от сильной рвоты, когда меня везли на каталке, и вновь потеряла сознание. Второй раз я очнулась уже на кровати в боксе с белыми кафельными стенами. Я лежала под капельницей с трубкой в носу, и от меня тянулись какие-то провода. Вошла женщина средних лет в белом халате. Это институт скорой помощи Склифосовского. Я заведующая отделением токсикологии. Поздравляю, вы вернулись с того света. Мы сидели рядом. Что с ним? Вас привезли на машине скорой помощи одну. Но вы не волнуйтесь. Наверное, он в другой больнице. А я говорила только об одном, что я сидела рядом с мужем, и просила их узнать, куда он попал. Мне обещали. Приходила женщина-психолог. Она хотела, чтобы я представляла себя в приятной обстановке на природе. Я старалась, но получалось плохо. В сердце поселилась тревога. В понедельник уже ближе к вечеру приехала дочь Оля и сообщила: — Пaпa в морге. Источник: книга «Комета моей судьбы» Дмитрий Миловидов. В заложниках оказались две дочери, одна из них, 14-летняя Нина, погибла Сейчас Дмитрий Миловидов — председатель координационного совета общественной организации «Норд-Ост», которая собирает информацию о теракте. Когда мать лежала в больнице после ожога, на плечи 9-летней Нины легло бремя маленькой хозяйки большого дома. Она не запустила учебу, успевала по хозяйству, помогала младшей сестре. Поэтому, оставив девочек присматривать за двухлетним братом, мы с женой посмотрели мюзикл раньше. А 23 октября отправили дочерей посмотреть сказку о России — мюзикл «Норд-Ост». Накануне Нина дочитала книгу Каверина «Два капитана» и была готова пояснить сестре моменты истории, отраженные в спектакле. Нина с младшим братом Источник: Дмитрий Миловидов На беду Ниночка рано повзрослела, выглядела старше своих 14 лет. Сыну мы объяснили, что Ниночка, его Ма, работает звездочкой на небе. Он поверил, ведь она так часто по несколько дней отсутствовала дома: концерты, конкурсы, экскурсии вместе с классом… Нам кажется, что она где-то рядом, поддерживает нас. Источник: Городские порталы Светлана Губарева. Была в заложниках, жених и дочь погибли — Мы были втроем, живой осталась только я. Моя дочь Саша — первый ребенок, о смерти которого сообщили. Ей было 13 лет. Именно ее привезли в полном пазике, где было 32 человека, а она находилась на самом дне. Привезли в первую городскую больницу, спасти уже не смогли. Сэндли прилетел из США, чтобы нас поддержать. Визу одобрили, мы пошли в театр — и всё. Вечером 23 октября его отправили к театральному центру на Дубровке посмотреть, что происходит — сообщения о захвате заложников тогда только начали поступать. Смотрю: какой-то ДК, двери железные спереди. На входе ГАИшник, который пытается расставлять железные загородки. Он расставил целых две.
Она рассказала, что рядом с ней девять человек. И я по телефону их вел — направо, налево, прямо. Вывели семерых. И уже когда последний выходил, кто-то из террористов с крыши увидел тень и дал автоматную очередь. И парень из «Альфы», прикрывавший заложников, был ранен». ТАСС Вдоль стен зрительного зала боевики разместили бомбы, а в центре и на балконе — металлические баллоны, внутри которых находились 152-миллиметровые артиллерийские осколочно-фугасные снаряды и поражающие элементы. Женщины-шахидки расположились в шахматном порядке. Самое мощное взрывное устройство было в партере. Не бойся. Не думай, что тебе от нее достанется больше, чем кому-нибудь другому. Этой штуки хватит на три таких здания», — рассказывает Светлана Губарева. Рядом были бомбы, смертницы. Помню постоянный страх. Помню, что мама говорила в детстве: когда страшно, надо молиться. У меня с собой в кошельке была иконка, и я молилась», — говорит Ксения Жаркова , пришедшая на мюзикл с одноклассниками. ТАСС «Не спали, не ели. Просто сидели и ждали, обычное состояние — какое-то оцепенение, и приступы страха, когда просто ноги немеют, или вдруг появляется надежда на спасение, и вот ты весь начинаешь действовать…, — вспоминает один из выживших. В него несколько раз выстрелили, но попали не в него, а в спокойно сидевших зрителей». По словам Ольги Черняк, дети сами поддерживали взрослых: «У взрослых периодически была паника. Дети успокаивали своих родных». У него украинский паспорт, у нее российский, — рассказывает Георгий Васильев.
Он тоже пришел на концерт с женой. Но не успел подняться в зал. Эксклюзив Развернуть 24 марта 2024, 12:00 "Они начали по курилке гасить с улицы сразу, я был внутри, когда видел — пули пролетают, люди падают. Я чуть руль не сломал, пока до больницы доехал", — рассказывает Дмитрий. Концертный зал "Крокус Сити Холл" расположен в самом восточном павильоне — "Экспо 3", площадь которого более 38 тысяч квадратных метров. Сцена и зрительная площадка — на первом и втором этажах. Над ними — парковка на крыше — часть людей спрятались там. Оттуда их забирали на вертолетах. Рушилась кровля, перекрытия. Именно им удалось локализовать пожар", — передавала с места событий корреспондент Наталия Графчикова.
Сколько жизней на самом деле унес \"Норд-Ост\"?
Второй эпизод был яркий, уже близились к концу вторые сутки захвата, со мной в тот момент сидела мама. Пересела она ко мне так: мама каким-то образом раздобыла телефон и позвонила папе, а он тогда был близок к штабу и успел сказать ей: «Скорее всего, будет штурм, бери ребёнка, будь с ним рядом». Мовсар Бараев — главарь террористов — увидел это, отобрал у мамы телефон и сам потом говорил с моим отцом 15 или 20 минут: знаю, что папа предлагал себя вместо меня. На это террористы не пошли, но маме пересесть ко мне всё-таки разрешили. И вот сидим мы с ней уже вместе, в бельэтаже, и вдруг в зал с улицы заходит мужчина — как-то он тоже сумел прорваться. И говорит, что ищет сына Рому. Террористы отвечают: «Ищи! Не найдёшь в течение 10 минут — расстреляем». Все почему-то подумали, что он ищет меня, начали говорить: «Да-да, тут есть Рома! Рома, поднимись! Я встал, вижу — лысый пожилой мужчина, лицо почему-то всё в крови, явно не мой отец.
Меня мама отвела потом, говорит: «Не смотри на него, не хочу, чтобы тебе запомнилась эта картина», — он правда очень жутко выглядел. В итоге никакого Рому не нашли, а этого человека расстреляли. Потом про него много сюжетов в новостях показывали, и, кажется, так и не выяснили, как он прорвался в зал. Когда начался штурм, то есть в зал пустили тот самый токсичный газ, я уже был очень измотан из-за усталости, но и уснуть никак не получалось. Мама была рядом, я у неё на коленях вроде бы проваливался в сон и вдруг в какой-то момент почувствовал у себя на лице мокрую тряпку. Начал её смахивать, говорю: «Убери, убери, она мне мешает! Очнулся я на полу в автобусе, первые воспоминания — звук мотора, такой характерный автобусный пол в крапинку, зелёные перила и холод. Спецназовцы же нас выносили на руках, а на улице в ту ночь был мокрый снег, видимо, натаскали влаги на ногах в автобус, и я в этой слякоти очнулся. Открываю глаза, вижу знакомые лица, спрашиваю Андрея Субботина, одного из наших актёров: «Что происходит? Единственное, что было сразу ясно, — что-то глобально поменялось, фоновое напряжение ушло, мы в безопасности.
В таком полуобморочном состоянии нас довезли до больницы, и, когда нужно было подниматься, всех начало жутко тошнить. На ногах стоять было невозможно. Медсёстры очень просили: «Миленькие, пожалуйста, кто в состоянии идти сам, попробуйте! Тут много тяжёлых пациентов, носилок не хватает» Я понимаю, что идти не могу, кто-то поддерживает за руку, но я практически на каждом шагу отворачиваюсь, и меня тошнит. Я босиком снял сценическую обувь ещё в зале, перед сном , ноги мокрые, кофта тоже вся пропитана водой и мокрым снегом… Никогда не увлекался алкоголем, не знаю, что такое похмелье, но говорят, наше состояние после штурма было похоже на самую тяжёлую абстиненцию. Когда я наконец попал в больничную палату, просто невероятно хотелось спать, как никогда. Но медсёстры кричали: «Не спите, не спите, сейчас спать нельзя! Дальше воспоминания снова обрывочные. Сквозь какую-то пелену помню, что вокруг все плачут и говорят: «Уже сорок, уже сорок! Потом: «Уже семьдесят!
И эта цифра постоянно растёт. Мама очнулась в реанимации другой больницы, с дыхательной трубкой во рту.
Но моя совесть перед заложниками и их родными чиста», — подчеркивал Рошаль. Александр Цекало После увиденного в те октябрьские дни у Цекало появился нервный кашель Александр Цекало полтора года являлся исполнительным продюсером «Норд-Оста», но на момент теракта уже не работал над мюзиклом. Этот факт вовсе не означал, что артисту были безразличны судьбы заложников, поэтому после звонка Константина Эрнста, сообщившего о захвате Театрального центра, Цекало помчался на Дубровку. Здание оцепили и внутрь Александру попасть не удалось. Две ночи он провел около места трагедии, а на третью окружающих начали оттуда выгонять. Продюсер понял, что грядет нечто страшное, и вернулся на Дубровку уже после штурма. Он помогал выносить из центра пострадавших, а после этого присоединился к инициативной группе, искавшей людей.
Не пропустите Александр Цекало рассказал, как пережил страшную трагедию «Норд-Оста» Поиски заняли неделю: больницы отдавали умерших в морги. Цекало пользовался своей медийностью, чтобы найти жертв теракта. Случившееся наложило на Александра отпечаток: из-за увиденного у артиста возникла психотравма. Он даже пытался заглушить гнев и ужас алкоголем, пока не связался с коучем, которая помогла научиться выплескивать негативную энергию. Попытки помочь Алла Борисовна не комментировала события на Дубровке Екатерине Гусевой несказанно повезло: она играла в «Норд-Осте», но именно в день захвата заложников взяла выходной. Актрисе позвонил режиссер Сергей Ткачев, а когда узнал, что она дома, просто повесил трубку. Артистка поняла, что что-то случилось, услышала новости по радио и в итоге три дня простояла у здания Театрального центра вместе с родителями, чьи дети оказались внутри. Анне Политковской удалось уговорить боевиков разрешить пронести детям хотя бы воду и сок. Однако убедить террористов отпустить кого-то из заложников у журналистки, увы, не вышло.
Не пропустите Поджог или пожар? По слухам, ей удалось достать через знакомых план реконструированного здания, и она намеревалась передать его спецназу. Сама Алла Борисовна коротко отмечала лишь, что пыталась договориться об освобождении заложников. В пресс-службе арт-студии «Алла» дали больше подробностей. К памятнику жертвам теракта на Дубровке в Москве ежегодно съезжаются родственники погибших и участники событий «В момент захвата «Норд-Оста» в здании находились четыре человека, сотрудничающие с мюзиклом «Чикаго». Это концертмейстеры Татьяна Солнышкина и Ирина Оржеховская, а также автор либретто российской версии «Чикаго» Александр Карпов он, увы, погиб при штурме с супругой.
Мама позвонила папе, как только нас захватили.
Когда нас вывели, он уже был там, схватил меня и посадил в машину» Юра Алексеенко, 10 лет Леонид Рошаль выводит детей из здания, где шёл спектакль «Норд-Ост» Анатолий Белясов, «Вечерняя Москва» «В первую же ночь народ начал писать записки. В основном в ход шли программки. Ручек не хватало, но, к счастью, на нашем ряду они были. Кроме того, террористы раздали детям «сувенирные» ручки мюзикла, чтобы те могли порисовать. Записки боевиками не возбранялись, но им они, похоже, не нравились. Маленькие дети на балконе организовали из записок целую игру, похоже, мало отличая её от действительности. У них там действовало что-то вроде «подполья», был даже свой «шифр», разумеется, элементарно просчитываемый в уме.
Но главное, что дети держались. Записки нас немного подбодряли, было чем заняться — писать самому или передавать чужие все же веселее, чем тупо ждать своей участи. Хотя — что напишешь в таком письме? Как подбодрить, когда всем понятно, на каком волоске от гибели мы находимся? Но надо было видеть их глаза! Никто из нас не сомневался, что они нас все-таки взорвут… Когда пошел газ, я его сразу заметила: на секунду появился серо-зеленый туман, который тут же развеялся. Я увидела, как женщины-боевички тут же заснули, никто из них не успел даже пальцем пошевелить.
А мужики не вырубились, забегали сразу, закричали что-то по-своему и стали палить куда попало. Я так и не заснула и видела весь штурм своими глазами. Хотя, если честно, когда пошел газ, подумала, что это все, конец, сейчас взорвут. Только теперь я понимаю, что он принес нам не смерть, а жизнь» Татьяна Коплакова «Я толком не понял, что произошло. Штурм начался, когда мы спали в креслах. Раздались выстрелы, взрывы, а потом резко перехватило горло. Они террористы предупреждали, что если при стрельбе мы попытаемся укрыться, то они взорвут бомбы.
Поэтому под кресла никто не лег. Все просто пригнулись и закрыли головы руками. Потом совсем стало нечем дышать. Я не мог и двигаться. Меня словно парализовало. Подумал: все, конец.
Я говорю: «Абу-Бакар, зачем тебе мамка без детей или дети без мамы? Дела у заложников стали еще хуже к вечеру 24 октября, когда две девушки попросились в туалет, вылезли через окно на улицу и сбежали. Террористы стали стрелять им вслед, один из бойцов спецназа открыл ответный огонь, чтобы прикрыть отход заложниц, и был ранен. По воспоминаниям заложников, после этого случая террористы стали грубее. Смертницы стали прямо говорить заложникам, что те, скорее всего, погибнут. Между тем вечером 25 октября на переговоры с боевиками отправился Григорий Явлинский, которого и Бараев, и Абу-Бакар знали как противника войны в Чечне. С ними разговор не получался. Это поколение, выросшее за десять лет войны с другим представлением о жизни. Скоро мне стало понятно: они не знают, чего хотят. Это меня сильно озадачило. Я стал придумывать, чего они могут хотеть в таком положении и кого на это можно обменять. Я спросил их: «Зачем вы захватили этих людей, в чем они виноваты? Я сказал, что мои избиратели против войны, а вы и их [захватили]. Все, тупик. В итоге даже ощутимо двинули мне в ухо автоматом из интервью Григория Явлинского Состояние многих заложников в ночь на 25 октября стало ухудшаться. Террористы отпустили беременную женщину и разрешили Леониду Рошалю принести заложникам лекарства. В течение суток террористы продолжали отпускать небольшие группы заложников, однако в целом ситуация не разрешалась. Бараев грозил, что в случае начала штурма он устроит взрыв. В 15:30 глава ФСБ Николай Патрушев предложил террористам сдаться и отпустить заложников, пообещав, что сохранит им жизнь. В ответ на это Бараев отправил послание через ветерана Чечни, режиссера Сергея Говорухина сына режиссера Станислава Говорухина , который принес заложникам воду. Заложники вспоминали, что боевики стали сгонять их с задних рядов на передние, поближе к бомбам из газовых баллонов. Террористы стали коллективно молиться, а их пленники думали, что вот-вот будет взрыв. Одни плакали, другие брались за руки, ожидая неминуемой смерти. Вечером на переговоры с боевиками отправился глава Торгово-промышленной палаты России Евгений Примаков , но никаких результатов это не принесло. Ближе к ночи Бараев потребовал переговоров с представителями президента России, уполномоченными принимать решения. Террорист заявил, что отныне его люди будут убивать всех, кто приблизится к Театральному центру без согласования с ними. Чтобы успокоить боевиков, им пообещали встречу с генералом Виктором Казанцевым утром 26 октября. Но состояться ей было не суждено. Они прибыли на место событий к полуночи 24 октября. Снайперы залегли на крышах и верхних этажах соседних домов и вели непрерывное наблюдение за Театральным центром. Наши офицеры подобрали здание дома культуры «Меридиан», которое по своим характеристикам соответствовало Театральному центру на Дубровке. Там два дня велись тренировки. Благодаря сбежавшим из здания заложникам и сведениям, полученным от заходивших в здание Кобзона, Аушева, Рошаля и других, удалось понять, что там около 40 боевиков Сергей Гончаровпрезидент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Помог спецназу и свой человек в здании. Бывшие спецназовцы на условиях анонимности рассказали «Ленте. Он пояснил, что вместе с коллегой спрятался в подвале здания в момент захвата. Мужчине удалось незаметно выбраться в одно из подсобных помещений, где не было боевиков, и позвонить по обычному городскому телефону в оперативный штаб. Изучив карту, спецназовцы поняли, что террористов в той части здания, откуда звонил сотрудник, по-видимому, в самом деле нет. В какой-то момент они оказались под лестничной площадкой, на которую вышел поговорить по телефону один из террористов. После разговора боевик осмотрелся и зашел обратно, а спецназ смог пройти внутрь, встретиться со звонившим и благополучно его эвакуировать. Впрочем, по словам журналиста Игоря Надеждина, это был не единственный помощник силовиков в Театральном центре, снабжавший оперативный штаб ценнейшей информацией. Долго держался в секрете тот факт, что в здании на Дубровке в момент захвата находился офицер московского управления ФСБ, технический сотрудник. Ему удалось скрыть телефон — и он долгое время тайно передавал информацию из зала в штаб. Вернее, в один из штабов — тогда их почему-то развернули несколько, и они между собой не контактировали Игорь Надеждинв 2002 году — редактор отдела новостей издания «Большой город» Благодаря этой информации в ходе тренировок на аналогичном объекте спецназ смог пошагово отработать детали будущей операции и оценить возможные последствия различных сценариев штурма. Нужно понимать ту обстановку. Взрывные устройства, которые женщины носили на себе, плюс огромный газовый баллон со взрывчаткой. Он стоял в зале, где сидели люди. Все было закольцовано взрывным устройством. Как сказали саперы, будет взрыв — и здание вместе с крышей похоронит всех: боевиков, заложников и спецназ Сергей Гончаровпрезидент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» «Газ ввели через вентиляционные отверстия» В ночь на 26 октября произошло событие, неожиданное как для террористов, так и для силовиков. У одного из заложников сдали нервы: мужчина начал кричать, а затем схватил бутылку и кинулся на смертницу. Террористка побежала от него, а боевики открыли огонь и ранили буйного заложника в голову. При этом еще одна женщина, сидевшая в зале, получила ранение в живот. Террористы вызвали скорую и передали пострадавших врачам. Позже раненый мужчина скончался в больнице. А находившиеся в оцеплении правоохранители решили, что боевики начали расстреливать заложников: возможно, именно тогда и приняли окончательно решение о штурме. Спецгруппа с газом, формула которого до сих пор засекречена согласно официальному заявлению ФСБ, это была «спецрецептура на основе производных фентанила» , прошла через разведанные ранее подвальные помещения и пустила парализующий газ. Выжившие заложники позже рассказывали, что заметили легкую дымку в зале. Ее увидели и смертницы: всем в первые секунды показалось, что это дым от пожара. Ни одна из террористок не решилась нажать кнопку подрыва, а команды от Абу-Бакара или Бараева не последовало. Этого промедления спецназу хватило для того, чтобы начать захват. Газ ввели через вентиляционные отверстия, которые были в этом центре. Многие наши офицеры, которые штурмовали здание, говорили, что при наркозе врач определяет рост, вес, наши болезни и после этого дает дозу, которая будет не опасна, но в той трагической ситуации определить параметры сотен людей, которые были внутри, возможности не было. Когда пошли первые пары газа и стало видно, что вещество начало действовать, последовала команда «На штурм! Первыми под огонь штурмовой группы попали боевики, которые охраняли зал и не успели испытать действие газа. Затем ликвидировали смертниц. Вскоре им на помощь пришли сотрудники МЧС. Все вокруг было заминировано, поэтому нужно было буквально до миллиметра выверять свои движения.
«Норд-Ост»: как 12-летний актёр провел три дня в заложниках и потерял при штурме первую любовь
Есть основания рассчитывать, что уроки «Норд-Оста» и других терактов выучены, но применять новые знания не придется. Сколько человек погибло в теракте в Крокусе, пока точно неизвестно. Сколько погибло в Норд-Осте, 11 сентября, в московском метро, аэропорте Домодедово, взрывах жилых домов в сентябре 1999 года? После теракта в «Крокус Сити Холле» я вдруг впервые за 22 года после «Норд-Оста» подумала: когда я сидела в зале на Дубровке, больше всего на свете боялась взрыва — нас обложили взрывчаткой. — Считаете ли вы правильным, что тему «Норд-Оста» в СМИ замалчивают и стараются не вспоминать?