Александр Ходаковский: "Украина – не субъект, а объект воздействия Запада". Александр Сергеевич Ходаковский один из командиров самой первой волны, в 2014-м именно он создал первое военизированное формирование «Русской весны» на Донбассе.
Ходаковский, Александр Сергеевич
Исходя из этого, следует, по мнению Ходаковского, уделять больше внимания «идеологической борьбе с противником», демонстрировать, что ополченцы — не «исчадие ада, олицетворение всего самого тёмного, ненавистного разумному, цивилизованному», а нормальные люди, имеющие свои убеждения, ради которых они и ввязались в эту кровопролитную войну: «Среди них есть масса людей, которые просто что-то недопоняли. Наша задача — сделать так, чтобы они услышали нас, переформатировали своё отношение к тем событиям, к которым они сейчас под давлением своей пропаганды относятся вот так» [4]. По словам Ходаковского, в течение 2014 года конфликт на Юго-Востоке Украины прошёл через несколько различных этапов. Вначале он принял форму общественно-политической активности масс: «Мы полагали, что можно ввязаться в честную борьбу за умы людей, за электорат, чтобы показать на конкретных примерах, что старая власть себя не оправдала, что та элита, которая представляла народ в официальных органах, отказалась от своих функций и предала огромную электоральную массу. И поэтому надо подниматься не партактиву Партии регионов и выходить флажками махать, а подниматься всем небезразличным людям и формировать политический пул против того, что произошло». Уже на этом этапе, по словам Ходаковского, существовала убеждённость, что США ставят себе цель втянуть Россию в военные действия, а для этого будут провоцировать Украину даже вопреки её собственным интересам на такие действия и решения, которые вынудят Россию на ввод войск, за которым последуют санкции. На этом этапе местные элиты, видя угрозу своим интересам в растущей политической активности населения, попытались взять ситуацию и лидеров общественного движения под контроль и с их помощью манипулировать массами. Одновременно старые региональные элиты, чьи позиции пошатнулись, попытались убедить новые власти в Киеве, что события, развивающиеся в Донбассе, могут привести к краху украинского государства и что лишь они способны успокоить общественное движение и снизить угрозу для режима.
Потерпев неудачу с обузданием общественного протеста, региональные элиты перестали играть какую-либо значимую роль [4]. На втором этапе руководство страны предприняло действия, которые, обострив конфликт, перевели общественно-политическую фазу в фазу войны спецслужб, «широкомасштабную антитеррористическую спецоперацию». Это была ещё не полномасштабная войсковая операция, поскольку в ней были задействованы в основном силы специального назначения различных ведомств: МВД, внутренних войск, СБУ. Это была попытка локализовать тех, кто уже с оружием в руках удерживал административные учреждения [4].
Он признал, что изначально недооценил эффективность американских противотанковых комплексов «Javelin» и турецких ударных беспилотников «Bayraktar», однако их влияние на ход сражений не было критическим. И с другими системами вооружений будет точно так же: они создадут нам дополнительных проблем, увеличат количество потерь, но кардинально ситуации не поменяют», — написал он. Командир батальона «Восток» вооруженных сил ДНР также призывал не воспринимать медленное продвижение союзных войск на Украине как поражение, но и отметил риски затягивания конфликта. Но я умеряю пыл тех, кто видит в стоянии поражение. Сейчас вся здоровая Россия активизировала любые ресурсы, чтобы обеспечить преимущество по всем направлениям», — написал он. По словам Ходаковского, нужно время, чтобы обеспечить войска новыми видами оружия, в частности, управляемыми средствами контрбатарейной борьбы дальнего действия, чтобы уничтожать поставляемую Киеву западную артиллерию. Так что всё идёт по плану. Не по нашему, а по тому, который определен свыше. Главное, больше сейчас работать — меньше имитировать, или, как я люблю говорить: больше быть, чем казаться», — писал Ходаковский.
Колонна вагнеровцев двигалась не по асфальту — она двигалась по сердцам людей, разрезая общество пополам. Мы молили Бога, чтобы враг не воспользовался ситуацией и не бросил в бой все ресурсы — шансов бы почти не было», — пишет Ходаковский. И те, кто понимал, что оказалось на кону и как близко мы подошли к поражению, никогда не поймут тех, кто кричал вагнеровцам славу, радуясь, что кто-то бросил вызов власти».
Там противник организует оборону в основном за счет повышенного расхода своих ресурсов. Соответственно, на других участках, где ситуация более-менее статичная — силы у него убывают. Хотя я понимаю, что он все-таки сохраняет какие-то наступательные возможности, и где-то мы увидим ввод в действие этих резервов. Но если говорить о стратегическом состоянии противника, мы понимаем, что он уже достиг своего предела. Если Украина уже так безжалостно мобилизует последних, кто старался этого избежать, то есть самых низко мотивированных людей - их отлавливают где угодно и быстро через курсы «взлет-посадка» отправляют в бой - это говорит о том, что ресурс истощается. Пытаются воевать по принципу — лучших из лучших у нас уже выбили, давайте лучших из худших. Потом останутся просто худшие из худших. Значит, должны наступать? С украинской стороны тоже говорят о своем наступлении. Называют разные сроки. Где здесь реальность, где фантазии, а где пропаганда? Как это может выглядеть? Где-то ВСУ начнут активно действовать по уже составленным планам, исходя из накопленной массы людей и техники. А где-то мы начнем действовать. Где-то пойдем навстречу друг другу, где-то - на упреждение. Но все равно будут для каждого свои основные принципы. Они уже применили один раз эту тактику, активизировались на юге, под Херсоном, и на севере, под Балаклеей. И где пролезло, там они и развили наступление. Если это сработало один раз, почему бы им не попробовать и второй? Так Украине проще. С их стороны очень развитая сеть и железных дорог, и шоссейных. А нам приходится по максимальной окружности, по дуге перебрасывать войска. Тут много таких факторов, которые могут влиять как в нашу пользу, так и в их. И мне кажется, третий этап будет очень динамичным. Ну, а на каких рубежах мы остановимся — там уже посмотрим. Достаточно посмотреть на ход боев за Авдеевку, Марьинку, Соледар, Бахмут — мы действительно ломимся в лоб. Есть этому оправдание? Чтобы разворачиваться на оперативных просторах, брать в охват крупные населенные пункты, надо обладать намного большими ресурсами.
Ходаковский сообщил о прибытии на фронт освобожденных «колонистов»
И сейчас задача — всю эту большую страну растолкать. Нужно чтобы все цилиндры работали и не было троения. Это то, о чем вы говорите: когда общество разделяется, и Донбасс сам по себе. Нет, он, как каша из топора — Донбасс в виде топора. Россия сама должна, не Донбасс.
Он не может ничего передать, не может ничего от себя взять и вложить куда-то. В 2014 году на Донбассе мы видели, что тоже не все вышли на улицы. Один миллион вышел. То есть какой-то процент вышел, какой-то предпочел отстояться в стороне, какой-то вообще занял противоположную позицию.
Мне кажется, что если мы сейчас пробуем высечь эту искру и смотрим, как это все заработает, то ответ заработает или не заработает — зависит от самой России. А эта вся ситуация становится просто ускорителем процесса — катализатором. Только Россия сама у себя, а Донбасс — как часть России. Просто он раньше других начал шевелиться, потому что его поставили в такие условия: либо с этими, либо с этими; либо вот туда катиться — непонятно куда, порвав со всей своей историей, со всем мировоззрением, либо остаться с тем, что ему близко и дорого.
Он просто раньше начал, а теперь пришла очередь России. Сейчас Россия не Донбасс спасает — она саму себя спасает, как мне кажется. Это моя точка зрения. На самом деле, Россия стала катализатором для Донбасса: ее наличие и то, что она носит в себе.
Мы не захотели отрываться от этого, отпочковываться. Мы разве сами проживем? Без чего мы проживем? Без альма-матер своей?
Конечно, хочется приписать Донбассу какие-то мессианские задачи и значение. На самом деле, не было бы России, не было бы на кого ориентироваться Донбассу, то и не было бы всей этой истории. Александр Ходаковский о своей наивности — Как российская система способна ответить на вызовы, которые ей ставит весь мир? Именно такой вариант желателен.
Россия сильна своими окраинами. Она сильна не Москвой, не Питером, она сильна самой Россией. Она же огромная — от крайней точки Курильских островов до крайней точки Калининграда. Сила России заключается не только лишь в крупных городских конгломерациях.
Потому что весь ресурс распределен равномерно по всей России. Мне кажется сейчас, больше чем в столицах, Северной и нашей официальной столице, русского духа, как раз таки, больше во всей остальной России. Пока все будет терпимо, пока все будет еще на таком «лайт» режиме, никто ничего менять не будет. А что менять?
Сразу возникает такой вопрос. Этих людей отсепарировали, провели во власть и с ними можно работать и взаимодействовать без всякого напряжения. Не надо никакой импровизации, не надо никаких усилий прилагать. Главное — чтобы они нигде не вляпались.
В какой-нибудь скандал с ДТП пьяными за рулем, или еще что-нибудь: «Держите парни себя в рамках приличия и нас это все устраивает. И главное — делайте так, как мы от вас хотим». Мы говорим сейчас о чем? О том, что при попытке искусственного управления, ручного управления процессами в обществе, должны соблюдаться определенные какие-то значения.
За пределами этих значений этот подход не работает. Вот мы сейчас подходим к той черте, где начнется как раз фаза — за пределами этих значений. Мы сейчас входим в состояние общества, когда у нас многое будет по-другому. Потому что очень многое изменится: давление изменится, температура изменится в обществе.
Как писал «Взгляд», в конце мая — начале июня батальон «Восток» принял участие в двух неудачных операциях, в которых ополчение понесло наибольшие потери за время своего существования. Вертолеты Киева также разбомбили два КамАЗа с ранеными «востоковцами», не менее 60 человек погибли. После этого Ходаковского подвергли сильной критике, министр обороны ДНР Игорь Стрелков заявил , что операция в аэропорту была «плохо подготовленной». С 13 ноября 2014 года по 13 марта 2015 года Александр Ходаковский — секретарь Совета безопасности ДНР, который создали с целью защиты общества и государства от внутренних и внешних угроз и проведения единой государственной политики в области национальной безопасности. Александр Ходаковский является лидером Общественного движения «Патриотические силы Донбасса» с 2014 года. С марта 2022 года Александр Ходаковский принимает участие в новой фазе вооруженного конфликта на востоке Украины как командир батальона «Восток» вооруженных сил ДНР, говорится в его биографии в Википедии. Ходаковский сообщал новости о ситуации в Мариуполе весной 2022 года, так, он писал об условиях, на которых согласились сдаться в плен боевики, укрывавшиеся на территории завода «Азовсталь». Сообщал о выходе украинских военных с территории завода.
В июне Ходаковский рассказал в соцсетях о постоянном конфликте, который возникает в ходе выполнения боевых задач между пехотой и артиллерией.
Мне кажется, что если мы сейчас пробуем высечь эту искру и смотрим, как это все заработает, то ответ заработает или не заработает — зависит от самой России. А эта вся ситуация становится просто ускорителем процесса — катализатором. Только Россия сама у себя, а Донбасс — как часть России.
Просто он раньше других начал шевелиться, потому что его поставили в такие условия: либо с этими, либо с этими; либо вот туда катиться — непонятно куда, порвав со всей своей историей, со всем мировоззрением, либо остаться с тем, что ему близко и дорого. Он просто раньше начал, а теперь пришла очередь России. Сейчас Россия не Донбасс спасает — она саму себя спасает, как мне кажется. Это моя точка зрения.
На самом деле, Россия стала катализатором для Донбасса: ее наличие и то, что она носит в себе. Мы не захотели отрываться от этого, отпочковываться. Мы разве сами проживем? Без чего мы проживем?
Без альма-матер своей? Конечно, хочется приписать Донбассу какие-то мессианские задачи и значение. На самом деле, не было бы России, не было бы на кого ориентироваться Донбассу, то и не было бы всей этой истории. Александр Ходаковский о своей наивности — Как российская система способна ответить на вызовы, которые ей ставит весь мир?
Именно такой вариант желателен. Россия сильна своими окраинами. Она сильна не Москвой, не Питером, она сильна самой Россией. Она же огромная — от крайней точки Курильских островов до крайней точки Калининграда.
Сила России заключается не только лишь в крупных городских конгломерациях. Потому что весь ресурс распределен равномерно по всей России. Мне кажется сейчас, больше чем в столицах, Северной и нашей официальной столице, русского духа, как раз таки, больше во всей остальной России. Пока все будет терпимо, пока все будет еще на таком «лайт» режиме, никто ничего менять не будет.
А что менять? Сразу возникает такой вопрос. Этих людей отсепарировали, провели во власть и с ними можно работать и взаимодействовать без всякого напряжения. Не надо никакой импровизации, не надо никаких усилий прилагать.
Главное — чтобы они нигде не вляпались. В какой-нибудь скандал с ДТП пьяными за рулем, или еще что-нибудь: «Держите парни себя в рамках приличия и нас это все устраивает. И главное — делайте так, как мы от вас хотим». Мы говорим сейчас о чем?
О том, что при попытке искусственного управления, ручного управления процессами в обществе, должны соблюдаться определенные какие-то значения. За пределами этих значений этот подход не работает. Вот мы сейчас подходим к той черте, где начнется как раз фаза — за пределами этих значений. Мы сейчас входим в состояние общества, когда у нас многое будет по-другому.
Потому что очень многое изменится: давление изменится, температура изменится в обществе. Вся эта ситуация она, конечно, взывает к каким-то переменам, потому что мы сейчас увидели свое состояние. Мы поняли очень многое. Нужно чтобы пришли к управлению люди достаточно грамотные.
Если говорить о том, что чем дольше человек рос по служебной лестнице, чем значимее он академии заканчивал, тем в нем больше знаний и опыта — оно не всегда так. Отчасти не так. Смотришь на какого-нибудь очень уважаемого генерала и такое ощущение, что он из академии вынес только одно — «Вперед! Александр Ходаковский об изобретениях и изобретателях — Почему мы в технологиях отстаем?
А вот, например, приходит глубокоуважаемый министр обороны на какую-нибудь выставку «Армия-2021»… При всем моем глубоком уважении к министру обороны, он не имеет возможности в каждую дырку заглянуть. И еще, в силу своих личных убеждений, он заходит только в павильоны, где представлены крупные российские концерны.
Война сопровождается горем, психологическими изменениями в сознании значительной части общества. Что делал твой муж, когда мой был там? Такой ответ будет страшнее динамита», высказал мнение основатель батальона «Восток» в своем телеграм-канале.
Ходаковский, Александр Сергеевич
Известно, что Ходаковский Александр Сергеевич родился в 1972 году, 18 декабря. Главные новости о персоне Александр Ходаковский на Взгляды Александра Ходаковского, новости спецоперации. Командир батальона "Восток" Александр Ходаковский сообщил в своём телеграм-канале, какой мир необходим России. Украинские войска не сумели прорвать оборону в поселке городского типа Новодонецкое в Донецкой народной республике и отступили с занятых там позиций, заявил замглавы Росгвардии по региону Александр Ходаковский в своем телеграм-канале.
Почему я уверен, что Александр Сергеевич Ходаковский ошибается?
Здесь дело не в солидарности общества или отсутствии таковой, — проблему нужно рассматривать больше в плоскости безопасности», — считает Александр Ходаковский. Источник фото: Фото редакции Он отмечает, что в военную операцию вовлечено огромное число людей, сталкивающихся с горем и изменениями психики. Бывший командир батальона «Восток» утверждает, что по завершении СВО они спросят у безразличных к ней сограждан: «Что ты делал, когда я был там?
Война сопровождается горем, психологическими изменениями в сознании значительной части населения, — и если сегодня нужно довоевать, то завтра эти люди зададут естественный вопрос: что ты делал, когда я был там? Что делал твой муж, когда мой был там? И не дай Бог кому-нибудь ответить: мы их туда не посылали, — такой ответ будет страшнее динамита.
Если прибегнуть к историческим аналогиям, то отношение ко всем безучастным будет таким, каким было отношение к нэпманам после гражданской войны. И я сейчас не о пользе НЭПа, как стратегии, а о субъективном факторе.
Поэтому время этих восьми лет — это, конечно, сложное время. Стешин: - Но мы тоже были же связаны по рукам вот этим мирным посылом в виде Минских соглашений, да. Я считаю, что любой мир всегда лучше войны, даже не очень хороший, да. Ходаковский: - Безусловно. Но я сейчас говорю о фактовой стороне. Понятно, что у нас были обязательства. Как всегда, Россия во многом педантично выполняет, чтобы не давать противнику оснований обвинять нас в одностороннем нарушении, мы педантично выполняем какие-то условия, на которые подписались. Так было не раз и, наверное, будет не раз, хотя жизнь нас многому учит.
В то же время, если говорить про вторую сторону медали, к каким последствиям это приводило, это примерно вот в таких красках я обрисовал. Стешин: - Александр Сергеевич, ваше мнение, почему Харьков и Днепропетровск не подключились к Донецку и плечом к плечу не встали? Другой состав людей? Больше интеллигенции? Ходаковский: - Я думаю, что здесь состав людей, особенно относительно Харькова, в меньшей степени играет роль. Потому что здесь совокупность факторов. С одной стороны, мы были в непосредственном контакте с Россией, хотя и Харьковская область, в том числе, да. Ну, здесь нашлись лидеры, там не нашлись лидеры. Опять же, не будем сбрасывать со счетов фактор того же Стрелкова. Хотя Стрелков, например, и Славянск — там, где ты был непосредственно — это, конечно, транстерриториальный фактор.
Нельзя сказать, что Славянск состоялся только для Донбасса, для Донецка или Луганска. Он состоялся для всей Украины, по крайней мере, для востока Украины. Но то, что в Харькове, например, или в Днепропетровске, или в Одессе любое движение русское или праворусское не набрало обороты, конечно, это во многом произошло из-за того, что там не нашлось достаточно сильных, как мне кажется, лидеров, которые показали бы своим примером и повели бы за собой людей. Это не должно было просто какое-то Куликово поле. Что мы начали делать? Дим, я рассказывал, что я 23 февраля вернулся с майдана, это было фактически самое начало, и я уже через три дня был в Крыму, уже вступил во взаимодействие с какими-то силами самообороны, я даже поучаствовал в рейде на военную прокуратуру вместе с казаками, когда прокурорские работники оказывали давление на некоторых командиров частей, которым предлагалось сдаться и не оказывать сопротивления. А они грозили им тюремным сроком, рисовали статьи всевозможные, и нужно было в конце концов это гнездо остановить. И мы скопились у военной прокуратуры, военный прокурор вынужден был вступить в какой-то диалог, и он оправдывался, говорил, что это не его сотрудники, а сотрудники каких-то отдельных военно-полицейских ведомств, но не военной прокуратуры. То есть, уже 1 марта я держал путь домой, на Донбасс. Но с начала всех событий, помимо того, что мы создавали общественно-политическое движение «Патриотические силы Донбасса», я тут же параллельно с этим, не афишируя, начал создавать боевой батальон.
Потому что у меня намерения были самые серьезные и никаких иллюзий у меня не было. А еще не было 2 мая в Одессе, еще не было этих жертв, но я уже понимал прекрасно, с чем нам предстоит столкнуться и готовился к этому. То есть, я готов был идти на очень радикальные шаги, для того, чтобы отстаивать наши политические взгляды, общественно-политические. Там, к сожалению, такого не случилось, поэтому их легко, опираясь на властный ресурс, разогнали, потому что, как мне рассказывал, например, Тарута, последний губернатор Донецкой области, он говорил, что, дескать, вот Коломойский молодец - в Днепропетровске быстро разогнал все это начало пророссийское и все спокойно, все тихо. То есть, власть там опомнилась быстрее и, наоборот, на стороне наших противников нашлись лидеры, которые объединили тех, кто выступал против нас, вывели из паралича местную власть, совокупили силовой ресурс и направили его против наших не оформившихся каких-то движений общественных. Здесь все было наоборот. Мы не дали им объединиться, мы постоянно их растаскивали, мы наносили удары точечно то в одно место, то в другое, мы их разоружали, мы их парализовали… Ну, это же не секрет, я и говорил, и писал о том, что мы сразу же, например, арестовали начальника Восточного территориального управления национальной гвардии, полковника Лебедя. То есть, мы парализовывали по максимуму действуя такими достаточно жесткими методами. Не заигрывая ни с кем. Если бы, например, мы ограничились тем, что мы просто ходили с лозунгами и с транспарантами по улицам, с какими-нибудь призывами, то нас бы размотали точно так же, как размотали Днепропетровск и Одессу, и Харьков с движением там «Оплот» и прочее.
Мы начали быстро формировать вооруженные силы, которые могли уже что-то из себя представлять. И зная об этом, потому что, как бы конспиративно мы не делали, информация просачивались и, располагая этой агентурной информацией, власть понимала, что стоит им только прибегнуть к силовому ресурсу, как тут же будут применены с нашей стороны адекватные меры. Мы не собирались смотреть, как нас будут, условно говоря, в одну калитку разматывать. Еще раз повторю, это был март, начало апреля, еще задолго до событий в Одессе. По другому сценарию пошли события здесь разворачиваться, потому что и Александр Захарченко здесь был, и уже Игорь Безлер в Горловке уже строил местных милиционеров, заставлял их принимать присягу России и собирал у нелояльных оружие и раздавал тем, которые лояльные. Я сам там был при этом, и с Безлером мы встречались, и со Стрелковым встречались и общались. То есть, мы не собирались миндальничать, мы не собирались говорить какими-то пацифистскими категориями. Мы не готовили войну, несмотря на то, что у нас было оружие, несмотря на то, что у нас уже были боевые подразделения, мы ни одного штурма каких-нибудь госучреждений, в частности, администрации, не производили с применением оружия. Ни одного. Все, что делалось, это делалось методом манифестаций, без какого-либо пролития крови.
Единственное, один раз случилось, когда на площади Ленина два митинга между собой столкнулись и делегаты с западной Украины попытались дебоширить, кому-то там наваляли и быстро их выдворили с территории Донецка во избежание, так сказать. Помню, были попытки поднимать трудовые коллективы, например, Авдеевского коксохимзавода, когда Ринат Ахметов организовывал проукраинские митинги, манифестации и в этих манифестациях участвовали вольно или невольно целые трудовые коллективы различных предприятий, которые были подконтрольны Ринату Ахметову. Но люди были не мотивированы, люди приходили без убеждений, потому что им повелели их руководители, которые платят им зарплату, поэтому это не получило никакого размаха, не получило духа никакого. В то же время те люди, которые стояли за нашей спиной, они были максимально убежденными в своих целях, задачах, мотивациях и они были максимально эффективными. Стешин: - Александр Сергеевич, вот мне очень понравилось ваше это определение — военный поход. Вот чем он закончится и будет ли мир там, куда приходит этот наш поход, и сможем ли мы как-то договориться после всего произошедшего с оставшейся частью Украины, которая анти-Россия? Ходаковский: - Мир — это же самоцель.
Но за прошедший год все кардинально изменилось: фронт, люди, лидеры, экономика, надежды.
Тогда выбранная президентом Януковичем тактика оттягивания и проволочек уже начинала приносить свои горькие плоды. Вместо того, чтобы решительно разогнать Майдан, Янукович медлил, лавировал, искал компромиссы.
Ходаковский призвал изменить отношение к производству боевых БПЛА в России
Александр Ходаковский: "Украина – не субъект, а объект воздействия Запада". Главная» Новости» Ходаковский последние новости. Александр Ходаковский — самые актуальные и последние новости сегодня.
Биография и личная жизнь Александра Ходаковского, его карьера и успех
И никто на передовых позициях не держит большое количество людей, потому что потери будут большие. Что квадрокоптеры могут увидеть? Может, «нахальный» миномет, какую-то ротацию. Каких-то мобилизованных, которых на Украине никому не жалко: «Вот сидите, ваша позиция передовая, она же наблюдательная и, если противник пойдет в наступление, ваша задача — открыть огонь и сдержать его на какое-то время, а мы уже на второй линии встретим его как положено». Поэтому коптеры фронтовую задачу не решают. Потому что любая самоходка дешевле «Калибра». И получается, у нас большой разрыв между серьезными средствами, такими как «Калибр», которые бьют далеко, и несерьезными, как 120-е минометы или 122-е пушки, самоходки или буксируемые Д-30. Между ними остается большая дистанция, ничем не закрытая.
И вот поиск средств, которые закроют эту среднюю дистанцию, от 7 до 25-30 километров, сейчас большая задача. Там, где положено 300, например, вылетов, уже есть и по две тысячи. Соответственно, не все попадают точно, и с этим надо что-то делать. Потому что именно с этого расстояния бьют по нашей пехоте. Универсальных каких-то вещей, которые могут обезопасить танк от средств поражения, пока еще не придумано. Обходится и активная защита, и пассивная, независимо ни от чего. Поэтому беспокоить может только концентрация, количество.
Если они будут размазывать все эти «Брэдли» и «Леопарды» по всей линии соприкосновения, это погоду не сделает. Они просто закроют дыры, которые образовались в результате уничтожения нами их бронетехники советского образца. Но если они сконцентрируют все это на каком-то участке, где попытаются наступать, это, конечно, будет фактор существенный. Надо постараться принять предупредительные меры. А это страна НАТО. Поляки что, готовы с нами воевать? Поляки ненавидят нас люто.
Это самые завзятые из всех наших исторических противников, как они любят говорить. Самые истеричные, экзистенциальные. Потому что если Запад, он хладнокровно, рационально на нас смотрит, без придыхания, без душевной такой потребности нас уничтожить, то у поляков это на уровне бурлящей крови. И мне кажется, они это всё как раз сейчас выплескивают, сублимируют в возможность руками украинцев реализовать свою ненависть. Это что-то очень странное и страшное одновременно. Украина это давно уже забыла, поэтому они позволили второй раз себя втянуть в это ярмо польское.
А завтра? Здесь дело не в солидарности общества или отсутствии таковой, проблему нужно рассматривать больше в плоскости безопасности», — резюмировал полковник. Постоянный адрес новости: eadaily.
А что такое крупные российские концерны? Это государство. Там такая же негибкая система подхода. А вот те пацаны, да кто это? Да участники, которые представили тут какие-то свои экспонаты — беспилотный летательной авиации, каких-нибудь там импульсных ружей для борьбы опять же с БПЛА. И министр: «Мне это не интересно» и пошел. И что получается? Люди не имеют доступа к тендерам. В нас же никто не вкладывал, мы делали их, как ателье пошива, делали их десятками. А если бы в нас вложили деньги, если бы нам дали хотя бы один контракт, мы бы на эти деньги развернули производство. Мы бы сейчас их штамповали тысячами штук. Но, к сожалению, таких возможностей нет. А чтобы это развернуть полтора месяца мало. И три месяца мало. Я знаю, что сейчас ответственный бизнес запускает производства. Любое производство запустить — это время. И мы начнем получать продукт с этого производства не раньше, чем через полгода, через год. Хотя наработок, а нам же надо массовое производство, наработок много. При чем основанных не на каких-то супер-пупер технологиях. А как мне люди говорят: «Послушайте, мы работаем с простым зарядом РПГ и делаем его управляемым». Вдумайтесь: простой заряд РПГ, который сейчас, если вы поедете на «Азовсталь», вы будете ходить их пинать ногами, они будут валяться, брошенные, никому не нужные. Так вот, простой заряд от РПГ будь то осколочный, будь то фугасный, будь то термобарический, они придают ему свойство управляемого снаряда. И когда я выразил, в силу своей слабой технической подкованности, сомнение в таких возможностях, они мне четко, конкретно объяснили, как это будет происходить. Сбрасывают с обычного беспилотника, он летит и с него, при помощи нехитрых инноваций, производится корректировка в полете этого снаряда. Понимаете, о чем мы говорим? Мы говорим о том, что это бросовый материал. Нам не надо никакие байрактары закупать. Нам достаточно обычные квадрики использовать для этого. Поднять — долететь и, самое главное — просто ресурс батареи, хотя бы на полчаса, на сорок минут, сбросить — поразить. Он летит беспилотник-камикадзе, стоимость его полторы тысячи долларов , долетает до цели, его инициируют над батареей, он взрывается и поражает личный состав. Что тут сложного? Почему люди годами носятся с этими идеями и не могут их внедрить? Даже сейчас, если их внедряют, то это не много денег, на самом деле, надо для этого. Но мы не можем систему преодолеть. Когда человек, в обход всяких государственных институтов, начинает сам у себя для нужд фронта делать это, это же заявка! Это же признак того, что человек осознает себя фактором влияния в обществе, серьезным. И, в том числе, фактором влияния на войну. И этот человек обязательно будет себя переосмысливать. Если он сидел просто человеком, который там добывал что-то, платил налоги, что-то зарабатывал, боролся с надзорными органами, которые периодически ему маски-шоу показывали, например, то теперь этот человек берет и вкладывает деньги в производство крайне необходимого продукта для армии. Поверьте, наша артиллерия настолько неэффективна сейчас…Нет, она эффективна, но она, низкоэффективна. Даже с точки зрения того, что мы наблюдали три месяца, мы понимаем, что эффективность артиллерии повышать нужно обязательно. Это тоже ведь не игра на механическом пианино. Это — живой оркестр: когда нужно уловить тончайшие ноты, когда нужно поймать момент, когда нужно не фальшивить. И вот здесь, сейчас, синхрон общества и власти крайне необходим. Но просто власти реальной, думающей.
На самом деле, однако, по словам Ходаковского, «наше сопротивление — это движение против того поступательного системного натиска со стороны сил Запада, которые как начали со времён Трумэна своё давление, так и продолжают. И сейчас это движение, шаг за шагом, дошло до наших рубежей» [4]. Ходаковский при этом считает необходимым дифференцировать тех людей, которые противостоят протестному движению Донбасса: «Есть люди заблуждающиеся, поддавшиеся пропаганде… А есть убеждённые, которые сознательно сделали свой выбор. Это националисты с элементами исповедания фашизма. А есть просто люди в погонах, выполняют приказ. Они не хотят воевать! Исходя из этого, следует, по мнению Ходаковского, уделять больше внимания «идеологической борьбе с противником», демонстрировать, что ополченцы — не «исчадие ада, олицетворение всего самого тёмного, ненавистного разумному, цивилизованному», а нормальные люди, имеющие свои убеждения, ради которых они и ввязались в эту кровопролитную войну: «Среди них есть масса людей, которые просто что-то недопоняли. Наша задача — сделать так, чтобы они услышали нас, переформатировали своё отношение к тем событиям, к которым они сейчас под давлением своей пропаганды относятся вот так» [4]. По словам Ходаковского, в течение 2014 года конфликт на Юго-Востоке Украины прошёл через несколько различных этапов. Вначале он принял форму общественно-политической активности масс: «Мы полагали, что можно ввязаться в честную борьбу за умы людей, за электорат, чтобы показать на конкретных примерах, что старая власть себя не оправдала, что та элита, которая представляла народ в официальных органах, отказалась от своих функций и предала огромную электоральную массу. И поэтому надо подниматься не партактиву Партии регионов и выходить флажками махать, а подниматься всем небезразличным людям и формировать политический пул против того, что произошло». Уже на этом этапе, по словам Ходаковского, существовала убеждённость, что США ставят себе цель втянуть Россию в военные действия, а для этого будут провоцировать Украину даже вопреки её собственным интересам на такие действия и решения, которые вынудят Россию на ввод войск, за которым последуют санкции.
Статьи о Ходаковский Александр Сергеевич
Александр Сергеевич Ходаковский (родился 18 декабря 1972 года) — военный и политический деятель Донецкой народной республики (с 2022 года в составе России). Комбат Александр Ходаковский рассказал о причинах неудач России на СВО. Командир бригады «Восток» Донецкой Народной республики Александр Ходаковский рассказал о судьбе России и Донбасса, о вызовах, с которыми России предстоит столкнуться.
"Летающие этажерки" и супертехнологии. Комбат Ходаковский заявил о "самом незащищённом звене"
Ходаковский Александр Сергеевич: биография, семья, фото. Последние новости о персоне Александр Ходаковский новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. государственной безопасности ДНР и бывший секретарь Совета безопасности ДНР Александр Ходаковский. Александр Сергеевич Ходаковский — командир бригады (батальона) «Восток», секретарь Совета безопасности самопровозглашённой Донецкой Народной Республики (ДНР) [1] [2]. Ранее — министр безопасности ДНР (до 16 июля 2014 года), руководитель организации. Александр Ходаковский — все новости о персоне на сайте издания Об этом в эфире телеканала «НТС» заявил экс-секретарь Совбеза ДНР, основатель батальона «Восток» Александр Ходаковский, передаёт корреспондент «ПолитНавигатора». Комбат "Востока" Александр Ходаковский объяснил, что тактика ожидания показала свою продуктивность. Александр Ходаковский о том как ограниченные силы России вошли в Донбасс (2023).
Только движение вперед способно переломить ситуацию
Тогда можно было бы окружить всю донбасскую группировку противника и держать в кольце. Плюс — резервы. Поэтому, чтоб не терять преимущество и навязывать противнику инициативу, нам приходится идти фронтально. И упираясь в какой-то город, у нас есть только два варианта. Либо остановиться и дальше не воевать, а только перебрасываться снарядами, либо же пытаться все-таки брать города. Но из-за невозможности охватить их, получается брать только в лоб, продвигаясь вперед поступательно. Не до конца обучены. Не будет выжат максимум эффективности. Менять систему мотивации, чтобы стремились к результату.
Когда, например, у меня в штатном подразделении есть пехота и есть артиллерия, которая эту пехоту прикрывает, то каждый пехотинец потом может прийти артиллеристу и дать ему в морду — что же ты, сволочь, мы залегли, а ты прекратил огонь? У меня были ситуации, когда командир минометной батареи сутки сидел под административным наказанием в клетке за то, что они не успели навязать порохов для увеличения дальности стрельбы, на минометные мины закрепляются дополнительные пороховые заряды. В момент наступления произошел затык, и пехота осталась без огневого прикрытия. То есть, противник спокойно работал по нашей пехоте, положили ее лицом в землю, а минометчики в этот момент пороха подвязывали. Резонный вопрос — чего ж вы заранее-то не подвязали? Вы ж понимали, с какой интенсивностью в разгар наступления придется расходовать боеприпас? И получается, что от мышления человека зависит результат, а не только от количества боеприпасов. Сам из Москвы только что привез две штуки, с хорошими тепловизорами.
Дальность квадрокоптеров ограничена. А на тех дистанциях, куда они могут долетать, целей каких-то серьезных, что для артиллерии, что для сбрасываемых мин, не так и много. В этой зоне все максимально закопаны, укрытия прочные, потому что сюда «прилетает». Личный состав самый бдительный. И никто на передовых позициях не держит большое количество людей, потому что потери будут большие. Что квадрокоптеры могут увидеть? Может, «нахальный» миномет, какую-то ротацию. Каких-то мобилизованных, которых на Украине никому не жалко: «Вот сидите, ваша позиция передовая, она же наблюдательная и, если противник пойдет в наступление, ваша задача — открыть огонь и сдержать его на какое-то время, а мы уже на второй линии встретим его как положено».
Поэтому коптеры фронтовую задачу не решают. Потому что любая самоходка дешевле «Калибра». И получается, у нас большой разрыв между серьезными средствами, такими как «Калибр», которые бьют далеко, и несерьезными, как 120-е минометы или 122-е пушки, самоходки или буксируемые Д-30.
Особенно в первый период правления, в первый выборный срок. Я помню, в начале 90-х, унаунсовцы, которые представляли тогда две организации — Украинская национальная ассамблея и Украинская национальная самооборона, где ассамблея играла роль такого политического флагмана, а самооборона это боевики, которые работали с подрастающей молодежью, которые вербовали в свои ряды — вот они в этот период, в начале 90-х, очень активно обосновались на Донбассе и они готовились к серьезным действиям. Они печатали разного рода литературу, распространяли, как бороться с правоохранительными органами, они скупали промышленно взрывчатку у шахтеров и накапливали ее. У нас было несколько таких центров оседлости этих товарищей — например, Торез — у них был офис в гостинице «Шахтер». Ну и в целом в Донецке можно было увидеть, как во дворах школ в неучебное время они проводят занятие якобы по начальной военной подготовке, но, понятно, с националистическим уклоном. И как раз у нас вскоре появилась возможность, в том числе, это был период первого срока президентства Кучмы, этих людей отсюда выдворить, что мы и сделали — я же тогда в госбезопасности уже служил, я с 1994 года начал службу в госбезопасности.
И первое время Кучма посвящал в целом все свое внимание экономическим проблемам, потому что инфляция, девальвация, когда не успеваешь получить зарплату, она уже обесценивается, конечно, доконали народонаселение и Кучма в 1997 году по сути провел денежную реформу и гривна получила более-менее устойчивый курс. Гривна — это новая валюта, которая появилась именно тогда, а до этого были карбованцы, купоны какие-то. У Кучмы была задача налаживания экономики, установление какого-то более-менее вменяемого порядка на территории Украины и каких-то правил игры там с бизнесом, с криминалом. В принципе, этот период был посвящен все-таки экономико-хозяйственным вопросам. Но для того, чтобы поддерживать стабильный курс гривны, Кучме понадобилась помощь со стороны Валютного фонда и он вынужден был обращаться к Америке. А Америка навязала свою кандидатуру в качестве руководителя Нацбанка — это был господин Ющенко — и дальше Америка начала лоббировать Ющенко до премьер-министра, а потом, естественно, до президента. Кучма понял, что ему не тягаться с партнерами западными и в принципе сдался и отступил. И в итоге Ющенко потом в какой-то конкурентной борьбе победил Януковича и, если, например, те силы, те элиты, которые стояли за Януковичем, они в основном претендовали на экономику, они претендовали на те направления крупного бизнеса, которые в Украине были развиты и выжили после развала начала 90-х, это металлургия, добыча полезных ископаемых, уголь, руды металлические, то те, кто стоял за Ющенко, начали претендовать на культуру, идеологию, образование. Они не сильно что-либо понимали в крупной промышленности, в металлургии, в угольной промышленности, за то они очень хорошо, особенно канадские диаспоры, понимали в том, как нужно промывать мозги людям.
И вот тогда впервые мы заговорили про голодомор, появились выражения, что «целились в Советский Союз, попали в Россию». И с этого момента уже официальный, практически государственный курс Украины был взят на не просто украинизацию эту глубокую, но на превращение Украины в анти-Россию. Уже пошли такие посылы, которые недвусмысленно свидетельствовали о том, какую роль готовят западные упомянутые партнеры для Украины в рамках взаимоотношений ее с Россией. И для меня этот процесс начался именно тогда, и ознаменовал начало этого процесса, конечно, оранжевая революция и все, что могло проявиться, все симптомы, все признаки, они проявились именно тогда. И кто стоит за Ющенко, собственно говоря, стало понятно, хотя компетентные люди понимали, что не может президентом суверенной страны быть гражданин, у которого жена является штатным офицером АНБ. То есть, ни в одной нормальной стране такое просто невозможно. И судьба Украины уже даже глядя на такие моменты, была вполне читаема. Стешин: - А судьба Донбасса? Вот вы рассказали про галицийские бандеровские клубы по интересам для молодежи, кстати, мне рассказывали про те же самые периоды времени о том, что любые патриотические клубы на Донбассе, которые были хоть чуть-чуть пророссийские — общая история, общий путь, нормальное православие — все это давилось в зародыше.
Было такое, Александр Сергеевич? Ходаковский: - Совершенно верно. Это очевидная правда. К сожалению, здесь не было такого массового движения исключительно пророссийского, с такими четкими выраженными какими-то целями, задачами. Ну, Донбасс в принципе сам по себе носил пророссийскую настроенность. Вопрос же был в том, насколько элиты готовы были воплощать настроенность вот эту в какой-то курс конкретный, направленный на Россию. В части, где можно было извлечь какую-то выгоду, элиты ориентировались на Россию. Например, наш Горловский крупный комбинат «Стирол», который производил аммиак и по аммиакопроводу этот аммиак шел даже в Европу, помимо этого он производил очень много разных сопутствующих товаров, он зависел напрямую от цены на поставляемый из России газ. Потому что газ как раз является сырьем для производства аммиака.
И стоило только российскому газу подорожать для наших покупателей, для донбасских, Горловский «Стирол» мог остановиться, а это ни много и ни мало — 5000 работников. То есть, в общей части вот конъюнктура была такая. Но у нас были именно прорусские движения — например, Андрей Пургин возглавлял четко выраженное прорусское движение, но Андрей Пургин и его соратники подвергались гонениям — в отношении Андрея Пургина было возбуждено уголовное дело, он преследовался. То есть, то, что сейчас кажется труднопредставимым для себя, а тот же Андрей Пургин сыграл немаловажную роль в событиях на Донбассе в 2014 году, тогда это было каким-то не вполне естественным для Донбасса — вот именно ярко выраженные прорусские какие-то начала. Общим фоном пророссийская настроенность, прорусская настроенность, конечно, витала в воздухе. Но чтобы это могло сформироваться в какое-то конкретное политическое направление, вот пример Пургина показывает, что это тогда было достаточно редким явлением. И местные власти иногда позволяли таким явлениям происходить только для того, чтобы поманипулировать Киевом и показать, что — вот. И вот они прибегали к таким манипуляциям, позволяли прорусским каким-то началам подавать голос, а потом тут же, по достижению каких-то договоренностей, они начинали работать на локализацию всех этих прорусских начал. То есть, двуличие нашей элиты донбасской до периода 2014 года, конечно, было очевидным.
Там, где было выгодно, там они и демонстрировали прорусскость. А когда выгода становилась сомнительной или вовсе исчезала, то куда девались эти прорусские настроения?! У нас были такие официозные организации, как «Землячество донбассовцев в Москве», но это на самом деле было чем-то наподобие симулякра — ну, просто что-то такое для культурно-массовых или не очень-то массовых каких-то взаимоотношений. Иногда они собирались, иногда они с помпой говорили с трибун, а на самом деле живого в этом всем было очень мало. И влияние таких организаций на территории было очень низкое. Поэтому то, что окормлялось на тот момент элитами, конечно, не могло позволить духу российскому и пророссийскому восторжествовать здесь. Потому что элиты постоянно играли. И когда в 2014 году элиты поспешно бежали с территории, и когда народ, как носитель этого духа, взял все рычаги управления ситуации в свои руки, вот тогда настоящее прорусское начало сумело поднять голову и стать единственным доминирующим здесь таким духоносным началом. Стешин: - Это прорусское начало пришлось выдержать почти 9 лет, да, как хорошее вино.
Для вина-то маловато, конечно, выдержка в 9 лет, но просто вот вы пишите, Александр Сергеевич, да и я такие же чувства испытал — неимоверного облегчения, когда республики все-таки были признаны. Я же помню 2016-й, 2017-й, 2018-й. Приезжал на Донбасс, люди ходили с опрокинутыми лицами и всех нужно было убеждать, что Россия вас не бросит, не оставит и что просто надо потерпеть… Вот для вас эта девятилетняя пауза — что в ней было? Форма закалки донбасских людей- никто же не разочаровался в выбранном пути?
По его данным ВСУ планируют перейти к штурму н. Новодонецкое, по которому уже сейчас идёт мощная артподготовка со стороны противника, передаёт корреспондент « Донбасс Сегодня ». Это для нас не новость — несколько ранее мы пришли к выводу, что противник может сменить приоритеты и оставить направление Урожайного на время в покое», — сообщает комбат в своем телеграм-блоге. Он отмечает, что сейчас угроза снова нависла над Новодонецким, который вероятно первым попадёт под удар: «И на Урожайном, и на этом треугольнике преимущество противника в дальности сыграло и играет едва ли не решающую роль.
Воистину последний снаряд — в Ельцин-центр. Каждая жертва этой войны — это гиря на ногах вечнопьяного Бориса, который ради своих амбиций, тщеславия и гордыни кромсал страну, как тряпку. Каждая югославская смерть, каждая смерть в Чечне, каждая смерть в этой войне». Лишь научившись учиться и работать, а не искать легких способов наживы, Россия сможет «оправиться от последствий той пьяной оргии», заключает комбат Ходаковский. Источник фото: Тлг-канал Александр Ходаковский Комментировать.
Две «Русских весны» Александра Ходаковского
Александр Ходаковский о том как ограниченные силы России вошли в Донбасс (2023). Александр Ходаковский — самые актуальные и последние новости сегодня. Командир бригады «Восток» Донецкой Народной республики Александр Ходаковский рассказал о судьбе России и Донбасса, о вызовах, с которыми России предстоит столкнуться.