Пытки в современных российских тюрьмах, к сожалению, не ушли в прошлое. Правозащитники провели исследование и выяснили: для того, чтобы сломить волю человека или наказать провинившегося заключённого, используется до шестнадцати видов пыток.
Рассылка новостей
- Содержание
- Привязали к лавке, надели на голову мешок. Почему в российских тюрьмах пытают людей | Правмир
- Член Совета по правам человека о пытках в ОТБ-1: «Издевались не офицеры, а заключенные»
- Воры в законе объявили войну пыткам во ФСИН
- Опубликовано новое видео с пытками заключенных в российских колониях
- ТУЛЬСКАЯ ИК-2, ЗВЕРСКИЕ ПЫТКИ И ИЗНАСИЛОВАНИЯ!
Обратившийся к Бастрыкину подросток заявил о пытках в колонии
Я протянул листок бумаги, на котором изложил информацию. Гимадеев перехватил его и начал читать то, что я написал. Прочитав то, о чём я написал, Гамадеев толкнул меня в спину, после чего отправил обратно в кабинет начальника ОТБ-1. В кабинет за мной вошли Гимадеев, Линкевич, Янин, которые начали наносить мне удары руками и ногами, а также срывать с меня одежду, после чего растянули меня на столе.
В этот момент Янин держал меня за руки, Линкевич прижимал к столу, Гимадеев начал меня насиловать, в дальнейшем Гимадеев, Линкевич, Янин менялись между собой, продолжая меня насиловать. Во время акта насилия надо мной я несколько раз терял сознание, вышеуказанные лица, находящиеся со мной в кабинете, обливали меня водой, после чего продолжали меня насиловать. Во время акта насилия Гимадеев, Линкевич, Янин требовали, чтобы я дал признательные показания, а также говорили о том, что Макаркин Роман, Гуртавой Роман, Киринчук Максим, Хамедов Хамед, а также ещё один осуждённый по имени Владимир кличка — Малой дали признательные показания.
Радик Гимадеев. Фото: Gulagu. Периодически в кабинет начальника ОТБ-1 заходил Ананьев, который просил меня дать признательные показания, при этом угрожал тем, что насилие в отношении меня продолжится.
Уходя, Ананьев давал команду Гимадееву, Линкевичу, Янину продолжать акт насилия надо мной.
Допустим, Реймер начал сразу махать шашкой, устроил побоище кадров просто потому, что не понимал, чем руководит. А надо было сначала поучить его хотя бы полгода — повозить, показать, дать возможность пообщаться и с теоретиками, и с практиками, перед тем как назначать. В принципе на те же грабли и сейчас наступают». Говоря о том, кто бы мог навести порядок во ФСИН, Макиенко объяснил, что, во-первых, идеальных руководителей не существует. Во-вторых, для того, чтобы система работала правильно, начальнику необходимы хорошие заместители, которые бы усиливали начальника и обладали теми качествами, которыми сам руководитель не обладает. Притащит за собой людей, и цепная реакция пойдёт дальше. Его команда получит свои чины, и через несколько лет уж не знаю с какими результатами — дай бог, чтобы с хорошими — они пойдут на пенсию или в тюрьму, как Реймер. У нас же кадровая политика подменяется назначением вроде как неплохих людей.
Очень хотелось бы надеяться, что страдания уголовно-исправительной системы при этом руководителе прекратятся, но, учитывая, что уже много раз повторяли такие ходы, как-то энтузиазма немного», — считает полковник ФСИН в отставке.
И решение только одно: максимальная открытость — во всех помещениях ставить видеокамеры, ужесточить условия приема на работу.
Я бы не позиционировал ФСИН как страшное и ужасное ведомство. Представители службы общаются с журналистами, улучшают работу. Но это — огромное хозяйство, и есть проблемные места, которым нужно уделить внимание Почувствовать власть Зампред Общественной наблюдательной комиссии ОНК Ева Меркачева сообщила «360», что больше всего жалоб на пытки поступает из колоний в Мордовии, Красноярске, Владимирской и, периодически, Брянской областей.
Их частота падает и возрастает в зависимости от состава комиссий ОНК. Если туда входят общественники, жалоб меньше, если силовики — больше. Она согласилась, что издевательства — это особенности каждого конкретного человека.
Бывает, что на работу устраиваются те, кто хочет почувствовать власть над заключенными. Методики отбора сотрудников не всегда в этом случае срабатывают, потому что направлены на поиск склонных к коррупции кандидатов. Но, мне кажется, самое главное — выявлять склонных к насилию людей», — сказала она.
По словам Меркачевой, некоторые сотрудники колоний не видят зазорного в том, чтобы пнуть заключенного, которого считают ниже себя потому, что он провинился перед законом. Они позволяют «тыкать» и как угодно высказываться в адрес заключенных, что совершенно недопустимо. А те должны доносить до надзирателей и конвоиров, что к человеку за решеткой нужно относиться с уважением.
Потому что рано или поздно арестант освободится. И то, как с ним обращались в колонии, отразится на его отношении к нам. И опасно, если они выйдут озлобленными, с ощущением незаконного поражения в правах», — добавила правозащитница.
Тогда и обстановка была другая, и руководящие документы, которые шли, они были приземленные. Конечно, в семье не без урода. И в то время какие-то ЧП были, но вот этого идиотизма не было. Это же вообще.
Это же из рук вон. Тысячи видео из разных регионов разных лет. Вы можете самому себе твердо сказать, что в этом архиве нет видео из колонии номер 13 с 1994 по 2003 год Коновалов был начальником ИК-13 в Нижнем Тагиле. Когда я там работал, там подобного рода вещей не было однозначно.
Это я вам сто процентов говорю. Только с другой спецификой. В любой колонии есть своя специфика. Детская, лечебная, женская, бывшие сотрудники — везде своя специфика.
Теперь представьте себе бывшего сотрудника, который имеет навыки оперативной работы. Этот человек был на войне, с пострадавшей психикой, надорванными нервами. Поэтому нельзя говорить о том, что там всё такое зелененькое в этой колонии. Просто есть своя специфика.
Но с ними надо тоже уметь работать. По требованию законодательства «Фонтанка» не может опубликовать ответ. Что он за руководитель, который это уже допустил? Не нужен он такой.
Это хорошо, если ему удастся доказать, что он к этому никакого отношения не имеет. А вполне может быть, что это он и отдал такое распоряжение, потому эти так и разбушлатились, понимая, что выполняют указание руководства. Ну вот сейчас прокуратура и Следственный комитет на всю эту компанию посмотрит, может, они осчастливят своим присутствием 13-ю колонию на несколько лет. Очень серьезно задуматься, с привлечением специалистов.
Еще раз: политическая воля, как вы сами сказали, и начинать выстраивать стратегию. Без громких лозунгов о реформе. Хватит уже, нареформировались, уже дальше некуда. Нужно формировать методический совет, привлекать ученых из той же самой рязанской академии, других вузов, привлекать специалистов-практиков и начинать выстраивать.
Но для начала — самое главное. Чтобы вылечить болезнь, нужно поставить диагноз — что происходит. Вот и должны социологи быть. Хочется надеяться.
Но верите ли вы в то, что это произойдет? Я вам предложил нормальный вариант: если хотите хотя бы какой-то уверенности иметь, давайте думать, как мне кресло директора ФСИН.
О компании
- Сообщи о фактах коррупции
- Остановит ли смена руководства ФСИН пытки в российских тюрьмах?
- Пытки в российских тюрьмах: ужесточение закона и война «воров в законе» с беспределом ФСИН
- «Новая газета» опубликовала новые видео с пытками в ярославской колонии номер 1
- Добро пожаловать!
Путин: Пытки в тюрьмах — не только проблема России
Пытки в российских тюрьмах. В 2018 году достоянием гласности стало несколько случаев пыток в российских колониях и СИЗО. 20 июля "Новая газета" июля опубликовала видео пыток в ярославской колонии №1. Заведено уголовное дело, арестованы 15 человек. Ужасающие кадры подробно рассказывают о сексуальном насилии, изнасилованиях и пытках мужчин-заключенных в российских тюрьмах под бдительным присмотром охранников. 30 января Октябрьский районный суд Ростова-на-Дону приговорил сотрудников подведомственной ФСИН межобластной туберкулезной больницы №19 (МОТБ-19) к лишению свободы в колонии общего режима по делу о пытках в отношении пациентов психиатрического. История про пытки в СИЗО-1 Иркутска тянется аж с 2020 года. Тесак о пытках в Красноярске упомянул в своей предсмертной записке.
Безостановочный конвейер: как ФСИН и ФСБ пытаются замять скандал с пытками
Это такая психическая девиация. Понятно, что такие люди находятся и в системе ФСИН. Есть же люди, которым просто нравится избивать других. Вот они и идут работать в конвое, например. Они относятся к этому нормально. Если ты к этому относишься по-другому, ты не работаешь в конвое Есть у нас хотя бы одна тюрьма или колония, в которой не практикуются пытки вообще?
Я имею в виду, есть ли какая-нибудь тюрьма или колония, из которой зэков не посылают в такие заведения на «перевоспитание». Думаю, что нет. Потому что если колония «красная», где правит начальство, то в момент приезда этапа вы сразу должны показать заключенным, кто здесь власть. Многие зэки рассказывают, что в это время над ними производятся самые разные экзекуции. Начинается с легких версий, когда, например, прибывших зэков прогоняют сквозь строй сотрудников с дубинками, избивая их, и заканчивается более серьезными вещами.
Скажем, каждого прибывшего раздевают догола, он приседает — это законная процедура. Но приседать могут заставить много раз, глубоко, и это становится пыткой. Могут взять дубинку и начать водить между ягодиц, демонстрируя перспективы применения сексуального насилия. А дальше — все, что угодно. Вот пример более серьезных вещей, которые могут ждать зэка по прибытии.
Человека заворачивают в матрас так, что у него торчат голова и пятки, и бьют его по пяткам. Он не может сопротивляться, синяков не видно. Это называется «Добро пожаловать в колонию! Довольно часто такое происходит в «красных» зонах, где администрация хочет сразу показать свою силу новичкам, чтобы увидели, что при неподчинении будет применено насилие. Водя дубинкой между ягодиц, им намекают, что если будешь вести себя плохо, не слушаться администрацию, отказываться сотрудничать, то применят сексуальное насилие.
А в СИЗО такие практики применяются? СИЗО — это место, где находятся люди, которые еще формально не признаны виновными, судом не приговорены к наказанию. С учетом ошибок и заказных дел бывает, что человека, сидевшего там, отпускают из-за отсутствия состава преступления. То есть там может сидеть совершенно ни в чем не повинный человек. И даже в московских СИЗО — я это видела, разговаривала с людьми — существуют намеки на сексуальные пытки.
Их раздевают догола, они должны приседать, и понятно, что если у женщины месячные,то можете представить, как это все выглядит. Это унизительно. Может быть, ее еще отпустят, извинятся перед ней. Но даже такие досмотровые мероприятия уже становятся пыткой. Легкой версией пытки, но представьте себе: сейчас в СИЗО может попасть любой человек — хоть крупный бизнесмен, хоть замминистра или большой начальник, — ведь против любого человека сейчас могут завести заказное уголовное дело.
Он будет стоять раздетым, без трусов, напротив стены спиной к сотрудникам и глубоко приседать по их команде. Эти приседания могут длиться довольно долго. Тебе могут сказать, что ты плохо присел, присядь еще, еще глубже, еще больше расставь ноги… Очень важно, что прелюдии пыток происходят уже в СИЗО. Эти вещи системные, они идут с самого начала. Мне сразу вспомнились рисунки Евфросиньи Керсновской, на которых она изображала свою жизнь в сталинских лагерях.
Все это происходит и в 2021 году. Я вас уверяю, вне московских СИЗО все еще круче. В московских хоть как-то, благодаря столичной Общественной наблюдательной комиссии, которая появилась в конце нулевых годов и в которой были действительно сильные правозащитники, удается добиваться соблюдения прав человека. И системных пыток в московских СИЗО нет, это бывает только как эксцесс. Если говорить про пытки в Москве , то ими до сих пор занимаются в отделах полиции оперативники, заставляя людей подписывать показания или обвинять себя, чтобы формировать уголовное дело, и в конвойных помещениях судов.
Как мы понимаем, ни туда, ни туда ОНК и правозащитников не пускают, ни там, ни там нет видеокамер, поэтому все и происходит. Но в последние несколько лет идет ослабление ОНК. Оттуда удаляют активных правозащитников и назначают ее членами бывших сотрудников силовых структур — то есть идет вырождение этого очень хорошего, реально работающего, успешного общественного института. Все это происходит, к сожалению, руками Общественной палаты России. Просто посмотрите: кто в Общественной палате отбирает кандидатов во все региональные ОНК?
Кто решает, кому именно можно ходить по колониям и тюрьмам и защищать права заключенных и обвиняемых? Этой работой в Общественной палате занимаются бывшие сотрудники ФСБ, полиции, военнослужащие. Понимаете ведь, кого они отбирают? Я намерена бороться за то, чтобы право отбора в ОНК забрать у бывших силовиков. В Общественной палате есть комиссии, которые занимаются гуманитарными, благотворительными и общественными вещами.
И именно они должны заниматься отбором членов ОНК, а не бывшие сотрудники силовых структур, следователи, прокуроры и фээсбэшники. Как правозащитников может отбирать силовик? Начинать действовать надо отсюда. Что с этим делать вообще? Мы же только что говорили, что это гулаговские практики.
Системы меняются, время идет, а они остаются. Понятно, что глобальный ответ на ваш вопрос — полная перестройка системы. Поскольку, по всей видимости, на это сейчас нет никакой возможности — ни политической, ни какой-либо иной, — никто не хочет этим заниматься, да и никого не пустят, поэтому мы можем говорить о каких-то локальных решениях, которые хоть чуть-чуть могут подправить ситуацию. Самое важное — усиление общественного контроля. Прежде всего нужно остановить его разрушение, которое происходит сейчас.
Нужно усиливать ОНК, чтобы там работали сильные правозащитники. Потому что сильные правозащитники реально могут держать ситуацию на контроле. Дальше — усиление института региональных уполномоченных. Очень важно, чтобы эти люди перестали быть формальными фигурами. Очень важно всю медицину ФСИН передать в гражданское ведомство.
Тюремные медики — это члены военизированной корпорации, не гражданские люди. Они в России должны стать гражданскими. Всех врачей нужно вывести из системы ФСИН. Чем больше гражданских людей работает внутри и рядом с системой исполнения наказаний, тем лучше и гуманнее там будет ситуация. Если мы говорим о Саратовской области — ту самую закрытую туберкулезную больницу надо просто закрыть, буквально снести с лица земли, чтобы это позорище больше не напоминало о себе.
Далее — взять обычную областную гражданскую больницу. Одно из ее зданий сделать стражным, выставить конвой и сделать решетки. Другое оставить гражданским. Но врачи должны быть одни и те же для всех. Наличие гражданских врачей, работающих и с обычными пациентами, и с пациентами больницы, тоже хоть как-то предотвратит пытки.
Потому что любые гражданские люди, находящиеся внутри системы, все видят и могут рассказать, если что-то происходит. Этим отдельно не занимаются, было бы правильно, чтобы занимались. В целом нужно пересмотреть систему перевоспитания. Мы с вами понимаем, что работники ФСИН этим занимаются потому, что не знают и не умеют по-другому. К сожалению, другие способы перевоспитания более сложные и дорогие, но это не значит, что их нет.
Они есть, их надо разрабатывать, внедрять, чтобы решать проблему не с помощью пыток и видеокомпромата. Необходимо усиление психологической службы в колониях и СИЗО, потому что сейчас это чистая формальность, все абсолютно несерьезно.
Поручение опубликовано на сайте Кремля. Напомним, 23 декабря во время своей ежегодной пресс-конференции Путин заявил, что по факту пыток в российских колониях и СИЗО возбуждено 17 уголовных дел и уволено более 10 человек. Он пообещал разобраться с этой проблемой. Между тем наши красноярские коллеги сообщают, что их регион лидирует по числу пыток в стране и об этом всем известно. Правозащитный проект Gulagu.
В октябре издание Insider в России издание признано иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента сообщило о «пыточном полигоне» в ИК-31. RU подтвердили абсолютно все собеседники. Заключенные со всей страны больше всего боятся попасть в колонии именно Красноярского края. Почему издевательства могут коснуться любого человека — и осужденного, и только ожидающего приговор, а также можно ли положить конец пыточному конвейеру в России в целом — разбираемся в материале. Где пытают и кого именно? Один из самых известных пострадавших от пыток в красноярских ИК — Зелимхан Медов, еще в 2019 году про него писала «Новая газета». Он с 2016 по 2018 год побывал в нескольких учреждениях красноярской системы исполнения наказаний и рассказал NGS24.
RU, где, на его взгляд, было страшнее всего. Всего он отсидел 17 лет строгого режима и побывал в десятке колоний в разных частях страны. Ему было 23 года, когда его взяли по делу «о нападении на Ингушетию 21—22 июня 2004 года» и за атаку на силовиков республики. Так, по крайней мере, было со мной. Я им только озвучил свою позицию, меня бросили на матрас головой вниз и начали душить. Многие следственные изоляторы — в Ачинске, в Канске. Более-менее где спокойно, это в Норильске, — рассказывает Зелимхан Медов.
Жалобы на эту колонию поступали и раньше, но ее начальник Юрий Черемных всё так же руководит учреждением — уже более 10 лет. Вот как о последнем эпизоде из архива ИК-17 рассказывает основатель Gulagu. Каждый из Капо на 20—30 килограммов тяжелее, чем объект разработки. В камере приглушают свет, и Капо дают указание заключенному застилать всё матрасами, чтобы мы с вами, оператор за камерой не видели, каким именно образом они избивают этого несчастного человека. Персонаж наблюдатель хватается за голову, он понимает, что там происходит страшное. Человеку ломают судьбу прямо сейчас, — комментирует видеозапись Владимир Осечкин. При этом Медов убежден, что пытки с целью выбить признательные показания — не главная цель, ради которой в колониях творится весь ужас.
RU — Сейчас начали обсуждать вопрос, что нужно отобрать у ФСИН функцию органов дознания, чтобы не выбивали признательные показания. Но ведь не это основная причина пыток в колониях. Первопричина — желание подчинить себе, чтобы заключенные выполняли все прихоти администрации, законные или незаконные. Никаких жалоб чтобы у них не было. И все «пресс-хаты» созданы в первую очередь для этой цели. Задача — всех держать в страхе и под контролем.
Именно поэтому они захотели «понизить его статус в криминальной среде», уверяет обвинение. Они связали мужчине руки и ноги простыней, завели их за спину, и изнасиловали его «неустановленным следствием» веником. Там его сходу кинули головой об пол, и он потерял сознание. Когда пришел в себя, его начали пытать другие «разработчики». Из обвинительного заключения по делу Говорина следует, что всех заключенных ИК-15, которых переводили в его камеру, «связывали и забрасывали под кровати, либо перемещали к стене». Далее Говорин вводил им веник в анальное отверстие, а Разум, Шадрин с кем-то еще их держали, чтобы те не сопротивлялись, — приводятся в обвинительном заключении показания одного из свидетелей. После этого данный осужденный еще несколько раз обращался к Говорину, чтобы сходить в туалет, поскольку у него не переставала идти кровь из заднего прохода». Еще один потерпевший по этому делу — Максим Галяев. Он уже был в СИЗО-1 до ангарской колонии, и когда после «приемки» из ангарской колонии понял, в какие камеры его тащат, подумал: «Всё, меня ведут в полный ад». После у Галяева начали спрашивать об обстоятельствах «бунта» в колонии. Он рассказал, что вскрыл себе вены и убежал на промзону, когда в ИК-15 зашел спецназ ФСИН, потому что боялся силовиков. Но «разработчиков» его слова не устроили. В обвинительном заключении утверждается, что Галяева, как и Колосова, начали пытать «в связи с имеющейся у них информацией о том, что он являлся участником массовых беспорядков, произошедших на территории ФКУ ИК-15». Но он никогда не был подозреваемым или обвиняем по делу о «массовых беспорядках» в ИК-15. Продолжалось это… — развязали они меня только через 3 или 4 часа». После этого, Галяеву засовывали в уши ручку, а под ногти — иглу. Издевательства длились всю ночь, рассказал он. Затем в камеру перевели и других заключенных из ИК-15. Его называли одним из тех, кто заставил одного из бывших заключенных и его знакомых, задержанных при попытке перебросить телефоны в колонию, нырять в выгребную яму. Процесс попал на видео. ФСИН уверяла, что оно «носит фейковый характер». Кроме избиений, «разработчики» заставляли заключенных петь «патриотические песни» — до потери голоса. Через неделю издевательства в камере прекратились, и Галяева перевели в медблок из-за пневмонии. На входе он взял Галяева «за шкирку», повалил на пол и снял наручники, а затем просто постучал в дверь и отдал их сотруднику ФСИН, вспоминает заключенный. Мужчину повалили на живот, изнасиловали баллоном из-под пены для бритья и заставили описать «бунт» в ИК-15. Но написанное «разработчику» не понравилось — заключенного ударили по голове замотанной в носок бутылкой и изнасиловали веником. Верещак-старший находится под домашним арестом по делу о махинациях с лесом в промзоне колонии именно проверки документов по вырубке и обработке леса и могли стать истинной причиной «поджога» промзоны, который пытаются повесить на заключенных, предполагали источники Тайги. Второй сын бывшего высокопоставленного тюремщика также работает в СИЗО. Когда Галяев стал потерпевшим, он был на свободе, но скоро вновь оказался в заключении по делу о краже телефона. Он просил суд не отправлять его под арест или выбрать для этого другое СИЗО, но его посадили в тот же изолятор, где работают оперативники, которые и могли «курировать» пытки. Суд признал его виновным. После чего Говорин подошел к Шадрину, Картопольцеву и Разуму, и они стали о чем-то разговаривать, связывать простыни в жгуты, которые становились наподобие веревок. После отбоя в ночное время к ним стали заводить осужденных из ИК-15», — сказано в показаниях одного из очевидцев.
Не насовсем — вернув прокурору. Возможно, нарушения в обвинительном заключении — в суде этого не уточняют, поскольку на деле стоит гриф «Совершенно секретно». Популярное за сутки.
Пицца для заключенных. Что чувствуют адвокаты, когда узнают о новых пытках в тюрьмах
Пытки в российских тюрьмах — все новости по теме на сайте издания Так вот, в свое время доклад о пытках в американской тюрьме на Кубе в Гуантанамо, составленный ФБР в 2004 году по внутреннему запросу, сначала был засекречен, и широкая публика о нем знать ничего не знала более двух лет. История про пытки в СИЗО-1 Иркутска тянется аж с 2020 года.
Путин заявил, что пытки в тюрьмах — общемировая проблема
В такие тяжелые моменты Ирина готовит много домашней еды и отправляется с передачами в тюрьмы. Региональное информационное агентство IrkutskMedia: последние новости Иркутска, Иркутской области и Сибири. Десятки гигабайт отборнейших пыток – избиений, изнасилований. Это был типовой конвейер, с помощью которого чужими руками выбивали нужные показания и карали провинившихся. тюрьмы и колонии. Проект разместил в Сети новые видеоролики с пытками и издевательствами над заключенными в одной из российских колоний. Почему в российских тюрьмах пытают людей.
"РГ" публикует закон об ужесточении наказания за пытки
Тогда у нас не будет таких случаев», — сообщила зампред ОНК. Меркачева отметила, что пытки существовали во все времена. Иногда они происходят и в наши дни. Во время поездки в США она планировала посетить одну из тюрем. Незадолго до этого там арестовали сотрудников за избиения и изнасилования заключенных, рассказала зампред. Раньше наибольшее число жалоб было на действия работников ФСКН, затем полицейских. Но зверства — это даже не детище правоохранительной системы, это просто личные особенности некоторых людей, которых вовремя не увидели, не остановили, а где-то, может, даже и подогрели их склонности», — подчеркнула она. Во-первых, работать в СИЗО и колонии идут достаточно специфические люди. С годами у многих наступает профессиональная деформация. В любой профессии приходится уживаться с коллективом, проходить своеобразный отбор на месте.
Кто-то увольняется, другие остаются. Если в том месте подбирают таких сотрудников и они приживаются, то и другие не могут уклониться от их влияния», — сказал он. Третья составляющая, отметил Федорович, социальная защищенность заключенных. Чем она ниже, тем жестче условия содержания в местах лишения свободы. А тот же Брейвик сидит в тюрьме и учится в университете», — заключил он.
В камере была мертвая тишина. Многие не скрывали слез, вспоминая, видимо, своих детей, внуков... На все, Господи, воля Твоя!
Но за что же детям такие муки, за что? У мальчика был жар. Я постучал в дверь, потребовав врача. В ответ охранник ответил: "Ничего, они живучие, а умрет — одним вражьим ублюдком будет меньше. Рыдания душили меня. В отчаянии я подошел к параше, снял деревянную крышку и начал барабанить по железной двери. Арестанты окаменели. На шум сбежались, наверное, полтюрьмы охранников, Раскрылась дверь, появились тюремщики с наганами: "Всем на пол! Всех расстреляем!
Просто требуется врач, оказать помощь больному ребенку. Главный посмотрел на лежащего на полу мальчика и ответил: "Будет врач, чего шум поднял, дурень, хочешь статью заработать!? Осмотрел мальчика: переломов нет, кости целы, избит в самом деле сильно... Все пройдет, нужно только покормить и дать отдых... Врач попытался дать ребенку какую-то таблетку, но тот не принял. Мальчик, видимо, все видел и слышал. Он позвал меня. Я сел к нему. Он взял мою ладонь и приложил к лицу.
Я долго сидел рядом, не отнимая руки, а ребенок, обхватив обеими ручонками мою ладонь, забылся в тяжелом тюремном сне». Питались мы за счет имевшихся запасов хорошо, но не было воды. Я обратился к конвоирам, но в ответ мне было лишь суровое молчание. Им запрещено уставом разговаривать с арестантами. Их заклинали именами братьев, сыновей, отцов, матерей, но они были глухи к нашим мольбам. В Новосибирске высадили, приказали сесть кругом на снег. На улице конец февраля 1940 года». Здесь располагались основные лагеря для политзаключенных. В этих краях еще в прошлом веке отбывали свое наказание декабристы.
Эх, нам бы их условия содержания! Поговаривали, что в нашем лагере было около десяти тысяч заключенных, они содержались в деревянных бараках, огороженных высоким деревянным забором и двумя рядами колючей проволоки. Нас сразу же повели на санобработку. Машинкой всех подстригли под "ноль". Провели тщательный досмотр — "шмон", все лишнее отобрали, в том числе и деньги. Выдали белье. Застиранное до грязно-серого цвета, в заплатках, по швам — гниды, остатки вшей, С кого оно? А куда денешься, кому пожалуешься. Надевай, несчастный, и вперед — мотай свой срок!
Выдали также армейское обмунидрование, тоже застиранное: полурваные гимнастерки и брюки в заплатах. Кусок мыла, алюминиевую кружку, миску и ложку... Провели медосмотр. Врачи и санитары из заключенных. За их работой наблюдали вольнонаемные и чекисты. Из полусотни прибывших отобрали девятерых, не способных к труду доходяг и послали в санчасть. Позже рассказывали, что семеро из них умерло в считанные дни. Я в те дни был на грани жизни и смерти: с 72 кг на воле потерял почти половину и весил теперь в лагере 34 килограмма. Оставшихся зэков после медосмотра построили в колонну и повели в каптерку.
Каждому выдали ветхие, латанные-перелатанные ватные брюки, бушлаты, ушанки, а также стеганные с подошвами из автомобильной резины ботинки "ЧТЗ" и брезентовые рукавицы. С этими "обновками" нас повели в барак. И в этом строю я впервые ощутил ужасающий смысл слова "раб". Я был раб. Раньше рабы доставались хозяевам в бою или как наследство от родственников. Они имели ценность, ими дорожили, как рабочей силой, ими торговали, их даже любили. А вот мы оказались дармовым товаром, без цены, вдобавок презираемые властями и одурманенным большевистской пропагандой народом». Посередине его был сделал сквозной проход шириной метра два с половиной, слева и справа стояли сплошные трехъярусные нары. Окна были только с торцевых концов барака.
Проход освещался тусклым желтым светом электрических ламп, высвечивавших из темноты две огромные бочки в ржавой окалине — печки-"буржуйки". Дневальные поддерживали в них огонь, другого отопления здесь не предполагалось. Перед отбоем в бараке обычно зимой стоял жуткий собачий холод, особенно чувствительный для тех, кто спал внизу, а уже после полуночи становилось жарко от дыхания более чем двухсот заключенных. Ах, какой стон и храп стоял здесь, сливающийся в единый страшный вой. Чад от испарений с грязных, больных тел для нормального человека был невыносим. Но самое страшное было тогда, когда кому-нибудь из заключенных снились былые пытки — вскакивают, кричат, будят других... После этих "сцен" подолгу не можешь уснуть... Лагерные нары — это сплошной дощатый настил, где арестанты лежат бок о бок, прижавшись друг к другу. Любое движение одного отражается на другом, а храп и кашель всегда направлен в лицо или затылок соседа.
Свет почти не достигал изголовья. Там мрак, как в могиле. На лагерных нарах нет никакой подстилки — голые, черные лоснящиеся доски, в щелях которых ползают, подстерегая бедного заключенного голодные кровососы — жуткие лагерные клопы. На них, как правило, лежат и спят, не раздеваясь, прямо в бушлате, ватных брюках и ботинках. Раздеться перед сном — холодно и страшно: запросто могут украсть одежду». Тревожно в стране. В лагере все резко ожесточилось. Сразу же ухудшилось питание. Остается четыре месяца До конца моего заключения, а там — свобода...
Что там ждет меня — "немецкого", и, следовательно, "фашистского шпиона"? Хочу умереть с честью в бою, чем жить с позорным клеймом». От чего-то тревожно на душе. Отвечают: "Это за антисоветские поступки в местах заключения". А пока наберитесь терпения и продолжайте работать. Нечего делать. Законы, Конституция, права писаны не для тебя... Да и есть ли они еще в нашей "свободной" стране? Догадываюсь, что мои "антисоветские действия в местах отбывания" — это вероятно в Магнитогорской тюрьме...
А, может быть, на "выступление" в Челябинской тюрьме, когда я, возмущенный цинизмом охранника, отказавшегося вызвать врача больному ребенку, стучал и барабанил крышкой параши в дверь камеры... Одно утешение, — что за эти проступки не дали мне "вышки" или "четвертной" — 25 лет лагерей». Пост подготовил Алекс Кульманов.
Сотрудники СУ СК изымают предметы и документы, которые могут иметь значение для установления истины по уголовному делу, опрашивают осужденных и сотрудников исправительного учреждения. По уголовным делам назначен ряд необходимых судебных экспертиз, в том числе по изъятым в ходе следственных действий предметам. Оперативные новости и комментарии редакции Материалы по теме.
Иногда очень много. Завтра будет новый день. И не только у меня. И мы, многие из нас, делают все, что для нас доступно. Может этого недостаточно, но тогда мы даже это не сможем делать, если делать как-то по-другому. А пока мы раздумываем над тем, как и что сделать в новой ситуации, я готовлю. Пиццу и пончики. На следующее утро после раздумий адвокат Ирина Бирюкова садится в свою машину, едет в очередную тюрьму и снова придумывает, как организовать передачу с угощениями своим подзащитным. Пытаюсь к попасть к ним в СИЗО. Мы с коллегой ругаемся в военных комендатурах, защищаем осужденных в тюрьмах и СИЗО от пыток. Добиваемся элементарного лечения. Пытаемся доказать, что осужденные, заключённые и незаконно задержанные люди — тоже люди. Почему бьют и пытают при обысках камер? Тактическую — так пытаются стимулировать заключенного быстрее раздеваться, двигаться, слушаться беспрекословно. Стратегическую — чтобы знал, что точно также беспрекословно слушаться нужно будет и при всех последующих обысках. Других задач не стоит. Главная причина выделения для пыток специальных помещений — это сокрытие преступлений.
Пицца для заключенных. Что чувствуют адвокаты, когда узнают о новых пытках в тюрьмах
Она спросила у главы государства, считает ли он, что пытки в России носят системный характер. К сожалению, это проблема не только России. Если вы посмотрите на то, что происходит в соответствующих учреждениях в других странах, вы увидите, что там проблем не меньше. Это общемировая проблема», — сказал президент.
На ней заключённый в чёрной робе засовывает красную палку в задний проход голому мужчине, руки которого привязаны к койке, а ноги запрокинуты наверх. Издевающиеся спрашивают его: «Ты по жизни кто? После чего его начинают бить, голос за кадром говорит: «Петух». Впоследствии все эти видео использовались для шантажа и вымогательства денег у пострадавших. Кроме того, таким образом жертв склоняли к сотрудничеству с администрацией учреждения. Жертва и «палачи» с этих видео установлены. Пострадавшего с первой записи зовут Роман имя изменено.
По её мнению, на мужчину сейчас может оказываться давление и именно поэтому он отказался от показаний, хотя раньше был готов говорить со следователем. Он провёл в этом учреждении несколько лет и сам подвергся унижениям и издевательствам. Сейчас Алексей проходит потерпевшим по делу об изнасиловании. По его словам, на лечение в больницу его перевели в 2018 году. В учреждении ему предложили вступить в «актив». Например, если зэк хочет телевизор в палату, он должен за это заплатить. Но здесь просто подходили к человеку, избивали его и говорили: «Дай денег»... Так люди сейчас не живут, мы не в каменном веке», — поясняет Алексей. По его словам, он от такой «работы» отказался. В феврале 2020 года его и ещё пятерых заключённых завели в кабинет, где обычно принимает посетителей начальник ОТБ-1 Павел Гаценко.
Алексей утверждает, что там их избили и изнасиловали «активисты», всё это было снято на камеру. В один из дней «активисты» снова привели меня в одну из комнат и стали угрожать изнасилованием, но на этот раз палкой. Издевались, предлагали выбрать конкретную швабру. Я под их диктовку написал документ и оговорил себя и других заключённых: якобы мы планировали устроить в больнице бунт», — вспоминает Алексей. После освобождения Алексей написал заявление в Следственный комитет. Мужчина вспоминает, что «активисты», которые участвовали в пытках, осуждены за тяжкие преступления, в том числе изнасилования и убийства. Эти же преступления они продолжают совершать и в заключении, говорит он. В места лишения свободы Болдырева отправили после того, как он второй раз попался на пьяном вождении.
Сотрудник — это быдло Механизм контроля над сотрудником всегда один — тебя уволят.
Шаг в сторону, неловкое слово перед начальством, незначительное служебное нарушение — это последний день твоей службы в колонии. В приказном порядке потребуют рапорт на увольнение, не напишешь — будут ходить по пятам, требовать, угрожать проблемами, затащат на аттестационную комиссию. И уволят, если нужно. Увольнение — это основная форма стимуляции службы сотрудников. Попробуй работать в колонии с подъема до отбоя, с 06:00 до 22:00, и при этом сказать, что тебе что-то не нравится. У осужденных есть право на «8-часовой непрерывный сон». У сотрудника такого права нет. Потому что он работает ради льготной пенсии — и реже дальше дня, когда она настанет. Ради работы никто не работает.
Потому что отношение к сотруднику часто хуже, чем к самим осужденным. Сотрудник — это быдло. Наш начальник колонии прямо говорил на разводах: «Главное — зэки. Вы — обслуживающий персонал». А потому никакой другой мотивации службы у сотрудника никогда нет. Всегда одна — дотянуть бы до пенсии, а там хоть трава не расти. В колониях везде установлены камеры, и никак их не обойдешь. Камеры фиксируют нарушения и осужденных, и сотрудников. Осужденные садятся в штрафной изолятор, сотрудники получают выговоры, нравоучения и увольнения.
Кому как повезло. Такого, чтобы сотрудник специально искал место, где нет видеокамеры, чтобы там побить очередного осужденного, ну, это просто вызывает улыбку. Из чистой математики. Когда в колонии 1500 заключенных, а в дежурной смене 15 сотрудников. Когда всех успеешь побить?.. Все эти случаи с побоями в колониях, как правило, конкретные обстоятельства. Началось общение, сотрудник потребовал, осужденный нагрубил, что-то не сделал, сотрудник применил силу, осужденный оказал сопротивление, и пошло-поехало по нарастающей… У кого власть, тот и сильнее и правее. Кто в темном углу колонии смотрит на закон? Контроль над сотрудником — это прежде всего контроль над сделанной им работой.
За сотрудником, за его поведением специально никто и не следит, делай что хочешь, думай как хочешь, но чтобы отчет о работе и сама работа были налицо. Что делать, чтобы тебя не били, чтобы не унижали, чтобы относились как к человеку в тюрьме?.. Да, скажу честно, ничего ты не сделаешь против этого. В тюрьме — значит виноват, преступник — значит не человек. И угодить всем, чтобы тебя не трогали, ты тоже не можешь. Тюрьма — это тоже человеческое общество. Но в волчьем обличье. Где, если ты слаб, тебя разорвут. И скрыться и защититься от этого ты не можешь.
Никто не поможет! Ни адвокат, ни следователь! Они придут и уйдут, а ты останешься дальше в тюрьме. Ты не можешь защититься от сотрудников, хотя с этими проще — на них можно пожаловаться, выше начальству или в прокуратуру. Но ты не можешь защититься от этого мира — от тюрьмы, от «зэчья», которые отберут у тебя, украдут у тебя, ударят. И они не работают с администрацией, они не актив зоны, они просто «масса». И если в тебе нет уважения к себе и моральных сил не физических, они ничего не значат, ибо «масса» сожрет — отстоять себя, ты будешь не жить 10 лет в колонии, а выживать. Или умрешь. Это не законы тюрьмы.
Это законы жизни. И бесполезно куда-то жаловаться. Да, пойдут под суд сотрудники, что били тебя, да, поменяют тебе отряд, где унижали тебя другие осужденные. Но всем им на смену придут другие, жизнь приведет завтра новых. И тебе снова стоять против них. И где-то нужно уступить, и где-то стерпеть, и где-то смириться. Чтобы выжить и вернуться домой. Где тебя ждут. Нет никаких универсальных правил против тюрьмы.
Есть одно — туда нельзя попадать.
Через печально знаменитую пытку водой прошло множество людей — комитет американского сената установил в 2014 году имена 199 человек, которых истязали в секретных тюрьмах в рамках программы допросов, разрешенной американским правительством. Однако их реальное количество до сих пор неизвестно. Одна из пыток получила название «Вихрь» — когда узника непрерывно избивали в течение суток, удерживая его на морозе, а затем попеременно пытали его разными способами, повторяя их снова по кругу.
Об этом 13 апреля сообщила газета New York Times, проанализировавшая заявление главы минюста Меррика Гарланда по данному делу «Они используют особый метод пыток, в данном случае удары палкой в очень холодную погоду, поэтому боль удваивается, и они сосредотачиваются на ударах до тех пор, пока заключенный почти не потеряет сознание или даже не потеряет сознание по-настоящему. Его грубо приводят в чувство, а потом через час начинают сосредотачиваться на другом способе пытки. Затем в течение следующего часа они используют третий метод и так далее, пока не закончат все свои методы. Затем они снова начинают с первого метода во второй раз, в третий раз и так далее, в течение всего дня и в течение всей продолжительности пыток — сколько потребуется», — пишет Зубайда.
Расследования международных организаций подтверждают реальность этих кошмаров. Европейский суд по правам человека установил, что палестинец действительно находился в тайной тюрьме на территории Литвы, где его подвергали пыткам. В начале мая в Организации Объединённых Наций призвали немедленно освободить человека, который двадцать один год находился без предъявления обвинений в настоящем аду, угрожая обвинить его тюремщиков в преступлениях против человечности. Однако американские чиновники, виновные в незаконным пытках и похищениях, ни разу не были по-настоящему наказаны за свои действия.
Абу Зубейда до сих пор в тюрьме, и перед ним даже не извинились за истязания.
«Умер бы там — никого бы не коснулось». Сколько стоит выжить в российской тюрьме
Отец покойного назвал следственной изолятор Красноярска «полигоном пыток». В ГУФСИН тогда заявили, что ничего о методах физического воздействия в СИЗО не знают, и что «к Тесаку не применяли физическую силу и специальные средства, сам осужденный не обращался с жалобами в медицинскую часть, в его медкарте наличие телесных повреждений не зарегистрировано». Архив «Гулагу. Предположительно, они касаются Красноярска. На втором человек вылетает из окна тюремной больницы, которая вроде как расположена на Маерчака.
Утверждается, что заключенный после падения не выжил. Проверять должен «Совет по правам человека», но там ждут отмашки президента, а президент пока не отмахивает. Еще одним поводом для скандала стало разоблачение бывшего игрока «Красного Яра» и сборной России по регби Олега Азаренко. В 2014-м Азренко был арестован за хранение и распространение наркотиков и отправлен в СИЗО, а затем и в колонию на 9,5 лет.
Говорят, что и в СИЗО, и в колонии он работал на так называемой «пресс-хате», избивая сокамерников и подвергая их сексуальному насилию. По их словам, администрация учреждения поставила это дело на поток. Заключенных подвешивали к потолку и били. Укладывали на специально приготовленный матрас и били.
Связывали и били. Ставили на «растяжку», душили, пугали изнасилованием, издевались, заставляя прославлять администрацию.
И ходить невозможно, потому что очень тяжело психологически. Зрение испортил». Общественная наблюдательная комиссия опубликовала заявления заключенных о пытках. Осужденные сообщали, что их избивали сразу после прибытия. При этом якобы требовали написать согласие о сотрудничестве с администрацией, отказ от воровских традиций и обещание не обращаться с жалобами. Это был старший сержант, сейчас он стал прапорщиком, у него отчество Николаевич. Второй был капитан, его зовут Артем Николаевич. Они меня повалили на пол, связали веревками руки за спиной, ноги связали, у меня 4 месяца шрамы не сходят.
Я висел, пока они меня избивали вверх тормашками. На второй ноге у меня такие же шрамы, веревки въелись прямо в ноги… Они меня зверски избивали, снимая на свои личные регистраторы», — рассказывает один из заключенных. Они там приготовили матрас, скрутили мне руки, ноги, зажали, начали бить. Потом надевали пакет на голову, душили, не душили, я терял сознание — чтобы я подписал отказ от воровских идей, хотя я не придерживался. Они у всех это требуют такое». Якушев начал наносить удары мне по почкам, после чего я упал. Они продолжили свои удары ногами. Подняли еще раз. Они меня подняли еще раз. Еще раз начали избивать.
Я опять упал, они меня опять подняли. Заходит Коков, ушел в помещение ПКТ, дальше прошел и ШИЗО и взял там киянку, молоток деревянный с резиновой обивкой, подошел ко мне и начал бить по лопаткам, по почкам, по ногам». Всего Общественная наблюдательная комиссия в 2017 г. ИК-43 строгого режима. Красноярский край, поселок Октябрьский. Человек в форме надзирателя бьет заключенных. Издевательства попали в объектив видеорегистраторов, которые носят на себе сотрудники колоний: «Зарядочку, я тебя спрашиваю, кто будет делать? По утрам? Зарядочку кто будет делать? Тебя спрашиваю.
Чего нет? Не будешь делать? ИК-17 строгого режима. Для впервые осужденных. Кразовская, 12: «Ты поедешь, знаешь куда, а дальше раскидывай сам. Понял, нет? Мусорская постанова, не мусорская постанова. Понял меня? Кому поверят? Давай так?
Мести будешь? Хозработы делать будешь? Залазь, че ты? Тебе на бошку нассать, слыш ты, олень? После публикации ролика в 2019 г. Якобы ему предложили записать специальный ролик для психологического воздействия на других осужденных. ТВК поговорили с бывшим заключенным, который отбывал наказание в ИК-17 в те годы и знаком с ситуацией. Мужчина не захотел показывать лицо. Он заявил, что ролик не постановочный, а такие методы работы приемлемы для сотрудников колонии: «— Ну вот говорят, что красноярские тюрьмы самые жесткие. Да, так оно и есть.
Но понимаете, в чем жесткость состоит вся. Может быть, условия отбывания и неплохие. Бараки, кровати, питание, может, и на уровне. А вот в остальном-то… В вашем Красноярском крае все очень плохо. Отношение к зекам, ну знаете, нечеловеческое. Как бы от тюрьмы и от сумы никто же у нас не застрахован. Но если человек попал в тюрьму, так он же теперь не совсем же не человек». В словах или физическое воздействие тоже применяют? Попытки всячески физически там отнять здоровье или еще как-то испортить дальнейшую судьбу. Я сам с этим сталкивался и видел вокруг: безнаказанность, самопроизвол процветает, поэтому сотрудники разные ведут себя не очень хорошо по отношению к заключенным.
Вот в этом вся тяжесть короче. Это опущенная масса людей, у которых волей судьбы, понимаете ну, половым органом могут кого-то унижать… Осознанно сделать из него… Как эти люди называются… И вот так судьбу изломать. А потом с такой кастой людей уже же, мало кто общается. А в красноярском крае вот этого они не боятся. Даже вот в тюрьме СИЗО-1 это очень часто происходит. Им же администрация говорит, что делать. Конечно, администрации не сами, когда есть люди, которые готовы за УДО и другие поощрения такое вытворять». Большая часть заявлений о пытках в красноярских тюрьмах осталась без внимания правоохранителей. Майора внутренней службы Сергея Слепцова, похожего на человека, который опускал голову заключенного в унитаз, на время внутренней проверки отстранили от службы. На массовые заявления об издевательствах в ИК-31 прокуратура ответила, что проверка не подтвердила фактов избиения и нашла только единичные нарушения, касающиеся обеспечения требований режима и санитарно-гигиенических норм.
В них содержатся более 16 тыс. Основатель Gulagu. Что можете сказать о Красноярских колониях? Они отличаются от колоний других регионов? Мне достоверно известно, что красноярские колонии, следственный изолятор и КТБ1 — это страшные пыточные учреждения, которые у большинства заключенных России вызывает тихий ужас. Это продолжается более 10 лет подряд. И если Саратов и Иркутск — это страшные пыточные колонии, которые разоблачены и во многом нейтрализованы, то красноярские пыточные колонии — это то, что очень долгое время не удавалось разоблачить и доказать преступность и незаконность бесчеловечных методов, которые применяются в учреждениях красноярского ГУФСИН. И если в том же самом Иркутске заключенных-активистов называют разработчиками, то Красноярск — это отдельная история, где их называют директоры, потому что это такие главные капо. Садисты в каждой пресс-хате. Почему их называют директорами?
Потому что они ходят с папочками по вторникам к заместителю начальника учреждения по оперативной работе. Рассказывают, сколько осужденных подали явки с повинными, признали свою вину, сколько выразили готовность сотрудничать и работать в качестве внутрикамерных агентов — и это поставлено на поток. То, что я просматривал за последние несколько дней — меня повергло в ужас. Когда я открыл журнал травм, то такое количество травм не встречается ни в одном регионе России, сколько травм и увечий получают заключенные в учреждении ГУФСИН по Красноярскому краю. А мы знаем, что все эти калоприемники сейчас использовались для лечения осужденных и следственно осужденных, которых пытали в Иркутске, которых насиловали и кому разрывали задние проходы. Врачи проводили операции и в результате выводили кишки пострадавших через живот вперед, в эти калоприемники.
Однако их реальное количество до сих пор неизвестно. Одна из пыток получила название «Вихрь» — когда узника непрерывно избивали в течение суток, удерживая его на морозе, а затем попеременно пытали его разными способами, повторяя их снова по кругу. Об этом 13 апреля сообщила газета New York Times, проанализировавшая заявление главы минюста Меррика Гарланда по данному делу «Они используют особый метод пыток, в данном случае удары палкой в очень холодную погоду, поэтому боль удваивается, и они сосредотачиваются на ударах до тех пор, пока заключенный почти не потеряет сознание или даже не потеряет сознание по-настоящему. Его грубо приводят в чувство, а потом через час начинают сосредотачиваться на другом способе пытки. Затем в течение следующего часа они используют третий метод и так далее, пока не закончат все свои методы. Затем они снова начинают с первого метода во второй раз, в третий раз и так далее, в течение всего дня и в течение всей продолжительности пыток — сколько потребуется», — пишет Зубайда. Расследования международных организаций подтверждают реальность этих кошмаров. Европейский суд по правам человека установил, что палестинец действительно находился в тайной тюрьме на территории Литвы, где его подвергали пыткам. В начале мая в Организации Объединённых Наций призвали немедленно освободить человека, который двадцать один год находился без предъявления обвинений в настоящем аду, угрожая обвинить его тюремщиков в преступлениях против человечности. Однако американские чиновники, виновные в незаконным пытках и похищениях, ни разу не были по-настоящему наказаны за свои действия. Абу Зубейда до сих пор в тюрьме, и перед ним даже не извинились за истязания. Нет никакой гарантии, что этот опасный для США свидетель вообще получит свободу, потому что мнение международных правозащитников интересуют Вашингтон лишь тогда, когда они совпадают с его политическим интересом.
Потому что если колония «красная», где правит начальство, то в момент приезда этапа вы сразу должны показать заключенным, кто здесь власть. Многие зэки рассказывают, что в это время над ними производятся самые разные экзекуции. Начинается с легких версий, когда, например, прибывших зэков прогоняют сквозь строй сотрудников с дубинками, избивая их, и заканчивается более серьезными вещами. Скажем, каждого прибывшего раздевают догола, он приседает — это законная процедура. Но приседать могут заставить много раз, глубоко, и это становится пыткой. Могут взять дубинку и начать водить между ягодиц, демонстрируя перспективы применения сексуального насилия. А дальше — все, что угодно. Вот пример более серьезных вещей, которые могут ждать зэка по прибытии. Человека заворачивают в матрас так, что у него торчат голова и пятки, и бьют его по пяткам. Он не может сопротивляться, синяков не видно. Это называется «Добро пожаловать в колонию! Довольно часто такое происходит в «красных» зонах, где администрация хочет сразу показать свою силу новичкам, чтобы увидели, что при неподчинении будет применено насилие. Водя дубинкой между ягодиц, им намекают, что если будешь вести себя плохо, не слушаться администрацию, отказываться сотрудничать, то применят сексуальное насилие. А в СИЗО такие практики применяются? СИЗО — это место, где находятся люди, которые еще формально не признаны виновными, судом не приговорены к наказанию. С учетом ошибок и заказных дел бывает, что человека, сидевшего там, отпускают из-за отсутствия состава преступления. То есть там может сидеть совершенно ни в чем не повинный человек. И даже в московских СИЗО — я это видела, разговаривала с людьми — существуют намеки на сексуальные пытки. Их раздевают догола, они должны приседать, и понятно, что если у женщины месячные,то можете представить, как это все выглядит. Это унизительно. Может быть, ее еще отпустят, извинятся перед ней. Но даже такие досмотровые мероприятия уже становятся пыткой. Легкой версией пытки, но представьте себе: сейчас в СИЗО может попасть любой человек — хоть крупный бизнесмен, хоть замминистра или большой начальник, — ведь против любого человека сейчас могут завести заказное уголовное дело. Он будет стоять раздетым, без трусов, напротив стены спиной к сотрудникам и глубоко приседать по их команде. Эти приседания могут длиться довольно долго. Тебе могут сказать, что ты плохо присел, присядь еще, еще глубже, еще больше расставь ноги… Очень важно, что прелюдии пыток происходят уже в СИЗО. Эти вещи системные, они идут с самого начала. Мне сразу вспомнились рисунки Евфросиньи Керсновской, на которых она изображала свою жизнь в сталинских лагерях. Все это происходит и в 2021 году. Я вас уверяю, вне московских СИЗО все еще круче. В московских хоть как-то, благодаря столичной Общественной наблюдательной комиссии, которая появилась в конце нулевых годов и в которой были действительно сильные правозащитники, удается добиваться соблюдения прав человека. И системных пыток в московских СИЗО нет, это бывает только как эксцесс. Если говорить про пытки в Москве , то ими до сих пор занимаются в отделах полиции оперативники, заставляя людей подписывать показания или обвинять себя, чтобы формировать уголовное дело, и в конвойных помещениях судов. Как мы понимаем, ни туда, ни туда ОНК и правозащитников не пускают, ни там, ни там нет видеокамер, поэтому все и происходит. Но в последние несколько лет идет ослабление ОНК. Оттуда удаляют активных правозащитников и назначают ее членами бывших сотрудников силовых структур — то есть идет вырождение этого очень хорошего, реально работающего, успешного общественного института. Все это происходит, к сожалению, руками Общественной палаты России. Просто посмотрите: кто в Общественной палате отбирает кандидатов во все региональные ОНК? Кто решает, кому именно можно ходить по колониям и тюрьмам и защищать права заключенных и обвиняемых? Этой работой в Общественной палате занимаются бывшие сотрудники ФСБ, полиции, военнослужащие. Понимаете ведь, кого они отбирают? Я намерена бороться за то, чтобы право отбора в ОНК забрать у бывших силовиков. В Общественной палате есть комиссии, которые занимаются гуманитарными, благотворительными и общественными вещами. И именно они должны заниматься отбором членов ОНК, а не бывшие сотрудники силовых структур, следователи, прокуроры и фээсбэшники. Как правозащитников может отбирать силовик? Начинать действовать надо отсюда. Что с этим делать вообще? Мы же только что говорили, что это гулаговские практики. Системы меняются, время идет, а они остаются. Понятно, что глобальный ответ на ваш вопрос — полная перестройка системы. Поскольку, по всей видимости, на это сейчас нет никакой возможности — ни политической, ни какой-либо иной, — никто не хочет этим заниматься, да и никого не пустят, поэтому мы можем говорить о каких-то локальных решениях, которые хоть чуть-чуть могут подправить ситуацию. Самое важное — усиление общественного контроля. Прежде всего нужно остановить его разрушение, которое происходит сейчас. Нужно усиливать ОНК, чтобы там работали сильные правозащитники. Потому что сильные правозащитники реально могут держать ситуацию на контроле. Дальше — усиление института региональных уполномоченных. Очень важно, чтобы эти люди перестали быть формальными фигурами. Очень важно всю медицину ФСИН передать в гражданское ведомство. Тюремные медики — это члены военизированной корпорации, не гражданские люди. Они в России должны стать гражданскими. Всех врачей нужно вывести из системы ФСИН. Чем больше гражданских людей работает внутри и рядом с системой исполнения наказаний, тем лучше и гуманнее там будет ситуация. Если мы говорим о Саратовской области — ту самую закрытую туберкулезную больницу надо просто закрыть, буквально снести с лица земли, чтобы это позорище больше не напоминало о себе. Далее — взять обычную областную гражданскую больницу. Одно из ее зданий сделать стражным, выставить конвой и сделать решетки. Другое оставить гражданским. Но врачи должны быть одни и те же для всех. Наличие гражданских врачей, работающих и с обычными пациентами, и с пациентами больницы, тоже хоть как-то предотвратит пытки. Потому что любые гражданские люди, находящиеся внутри системы, все видят и могут рассказать, если что-то происходит. Этим отдельно не занимаются, было бы правильно, чтобы занимались. В целом нужно пересмотреть систему перевоспитания. Мы с вами понимаем, что работники ФСИН этим занимаются потому, что не знают и не умеют по-другому. К сожалению, другие способы перевоспитания более сложные и дорогие, но это не значит, что их нет. Они есть, их надо разрабатывать, внедрять, чтобы решать проблему не с помощью пыток и видеокомпромата. Необходимо усиление психологической службы в колониях и СИЗО, потому что сейчас это чистая формальность, все абсолютно несерьезно. Надо уменьшить количество бумажной работы, тестов и отчетов, увеличить реальную помощь заключенным. Также я сторонник прекращения коллективного содержания в колониях. Потому что, несомненно, именно это приводит к развитию практик, с которыми потом пытаются бороться известными методами. Заключенных должны содержать в камерах по два-четыре человека, не больше. Но это, конечно, уже вопрос фундаментальной перестройки системы ФСИН. Поэтому есть какие-то срочные меры, которые возможны, но главная задача — глобальный пересмотр всей системы. Здесь уже нужно идти в начало и задавать себе вопрос: а наша система исполнения наказаний людей вообще исправляет хоть как-то? Начинать надо с философского понимания того, что в современном обществе является наказанием.
Пытки в тюрьмах: чем закончились издевательства над заключенными в Ростовской области
Новости Видео Телепрограмма Фильмы Программы Лица. Шокеры, побои, изнасилования: ООН признала пытки в украинских тюрьмах. О том, почему сотрудники колоний сами пытают людей, или заставляют других это делать, рассказал в интервью изданию Meduza глава Комитета РФ против пыток Игорь Каляпин. Что известно о пытках в саратовской больнице для заключённых. Ужасающие кадры подробно рассказывают о сексуальном насилии, изнасилованиях и пытках мужчин-заключенных в российских тюрьмах под бдительным присмотром охранников.
ВС РФ указал на недопустимость пыток в колониях даже по приказу начальства
За два месяца до обнародования видео о пытках в ярославской зоне Татьяна Москалькова даже сравнила российские тюрьмы с курортом. В России расследуются 17 уголовных дел в связи с пытками в местах лишения свободы. Почему в российских тюрьмах пытают людей. Правозащитный проект опубликовал новые эпизоды пыток и насилия над заключенными, которые, как указывается, происходили в туберкулезной больнице ОТБ-1 ФСИН в Саратовской области. Так вот, в свое время доклад о пытках в американской тюрьме на Кубе в Гуантанамо, составленный ФБР в 2004 году по внутреннему запросу, сначала был засекречен, и широкая публика о нем знать ничего не знала более двух лет.