Блокада ленинграда. Жуткие факты! – 243 просмотра, продолжительность: 09:16 мин., нравится: 1. Смотреть бесплатно видеоальбом Ларисы Мороз в социальной сети Мой Мир.
Блокада Ленинграда в архивных фотографиях
Блокада Ленинграда не первый эксперимент в этом направлении. Итак, в сегодняшнем посте — рассказ о блокаде Ленинграда и несколько неудобных вопросов по этой теме. Оказалось, что в Ленинграде во время блокады ее мать зарубила сына и наделала котлет. О страшной реальности блокады Ленинграда, доходившей до каннибализма, фактически молчали до конца 1980-х годов. С началом блокады страшнее фашистских бомб и нескончаемых артобстрелов для нее был только голод.
Блокадник: мне страшно рассказывать о тех ужасах, которые происходили в военном Ленинграде
Они пережили блокаду Ленинграда детьми. Блокада Ленинграда длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года и продолжалась без малого 900 дней. Запасы продовольствия в блокадном Ленинграде быстро таяли, и с 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы выдачи продуктов достигли минимального размера за все время блокады.
Страшные воспоминания девочки, выжившей в блокаду в Ленинграде
Девушки читают листовки на стене дома. Блокадный Ленинград. Октябрь 1941 года. Набирали женщин, которые должны были сопровождать их.
Так как выезд из города по личной инициативе был запрещен, то к детским эшелонам пристраивались все, кто хотел бежать… Мы решили детей не отправлять и не разлучаться с ними. Было ясно, что отправка детей совершается в полнейшем беспорядке. И, действительно, позднее мы узнали, что множество детей было отправлено под Новгород — навстречу немцам.
Рассказывали, как в Любани сопровождавшие «дамы», похватав своих собственных детей, бежали, покинув детей чужих. Дети бродили голодные, плакали. Маленькие дети не могли назвать своих фамилий, когда их кое-как собрали, и навеки потеряли родителей.
Впоследствии, в 1945 году, многие несчастные родители открыто требовали судить эвакуаторов — в их числе и «отцов города». Ленинград был окружен кольцом из крестьянских телег. Их не пускали в Ленинград.
Крестьяне стояли таборами со скотом, плачущими детьми, начинавшими мерзнуть в холодные ночи. Первое время к ним ездили из Ленинграда за молоком и мясом: скот резали. К концу 1941 года все эти крестьянские обозы вымерзли.
Бежавшие из пригородов и других городов, те, кто не мог получать карточек, голодали. Беженцы жили вповалку на полу вокзалов и школ, они-то и вымерзали, умирали первыми. Помню одно такое переполненное людьми здание на Лиговке.
Наверное, сейчас никто из работающих в нем не знает, сколько людей погибло здесь. Наконец, в первую очередь вымирали и те, которые подвергались «внутренней эвакуации» из южных районов города: они тоже были без вещей, без запасов. Глядя на них, становились ясными все ужасы эвакуации.
Записались все мужчины. Их поочередно приглашали в директорский кабинет, и здесь Плоткин с секретарем парторганизации Перепеч «наседали». Впоследствии в Казани мы слышали об этих записях в добровольцы.
Многие научные сотрудники бессмысленно погибли в Кировской добровольной дивизии, необученной и безоружной. А Плоткин, записывавший всех, добился своего освобождения по состоянию здоровья и зимой бежал из Ленинграда на самолете, зачислив за несколько часов до своего выезда в штат Института свою «хорошую знакомую» — преподавательницу английского языка и устроив ее также в свой самолет по броне Института. Самое страшное было постепенное увольнение сотрудников.
По приказу Президиума по подсказке нашего директора — Лебедева-Полянского, жившего в Москве и совсем не представлявшего, что делается в Ленинграде, происходило «сокращение штатов»… Увольнение было равносильно смертному приговору: увольняемый лишался карточек, поступить на работу было нельзя… Вымерли все этнографы. Сильно пострадали библиотекари, умерло много математиков — молодых и талантливых. Но зоологи сохранились: многие умели охотиться.
Его семья эвакуировалась, он переехал жить в Институт и то и дело требовал к себе в кабинет то тарелку супа, то порцию каши. В конце концов он захворал желудком, расспрашивал у меня о признаках язвы и попросил вызвать доктора. Доктор пришел из университетской поликлиники, вошел в комнату, где он лежал с раздутым животом, потянул носом отвратительный воздух в комнате и поморщился; уходя, доктор возмущался и бранился: голодающий врач был вызван к пережравшемуся директору!
Жители блокадного Ленинграда: женщина везет ослабевшего от голода мужа на санках. Многие сотрудники карточек не получали и приходили… лизать тарелки. Лизал тарелки и милый старик, переводчик с французского и на французский Яков Максимович Каплан.
Он официально нигде не работал, брал переводы в Издательстве, и карточки ему не давали. Первое время добился карточки в академическую столовую [литературовед] Комарович, но потом, в октябре, ему отказали. Он уже опух от голода к тому времени.
Помню, как он, получив отказ, подошел ко мне я ел за столиком, где горела коптилка и почти закричал на меня со страшным раздражением: «Дмитрий Сергеевич, дайте мне хлеба — я не дойду до дому! Что такое дуранда — зайдите как-нибудь в фуражный магазин, где продают корм для скота. Впрочем, мы ели не только дуранду.
Ели столярный клей. Варили его, добавляли пахучих специй, клали сухие коренья и делали студень, ели с уксусом и горчицей. Дедушке моему отцу этот студень очень нравился.
Пока варили клей, запах был ужасающий… …В Институте в это время я ел дрожжевой суп. Этого дрожжевого супа мы ждали более месяца. Слухи о нем подбадривали ленинградцев всю осень.
Это было изобретение и в самом деле поддержавшее многих и многих. Делался он так: заставляли бродить массу воды с опилками. Получалась вонючая жидкость, но в ней были белки, спасительные для людей.
Можно было съесть даже две тарелки этой вонючей жидкости. Две тарелки! Этой еды совсем не жалели.
Продолжает Зинаида Лихачева Осенью приходил [историк античности] Каллистов. Шутя спрашивал, не продадим ли мы «собачки», нет ли у нас знакомых, которые хотели бы передать собачек «в надежные руки». Каллистовы уже ели собак, солили их мясо впрок.
Резал Дмитрий Павлович не сам — это ему делали в Физиологическом институте. Впрочем, к тому времени, когда он приходил к нам, в городе не оставалось ни собак, ни кошек, ни голубей, ни воробьев. На Лахтинской улице было раньше много голубей.
Мы видели, как их ловили. Павловские собаки в Физиологическом институте были тоже все съедены. Доставал их мясо и Дмитрий Павлович.
Помню, как я его встретил, он нес собачку из Физиологического института. Шел быстро: собачье мясо, говорили, очень богато белками. Некоторые голодающие буквально приползали к столовой, других втаскивали по лестнице на второй этаж, где помещалась столовая, так как они сами подняться уже не могли.
Третьи не могли закрыть рта, и из открытого рта у них сбегала слюна на одежду. Лица были у одних опухшие, налитые какой-то синеватой водой, бледные, у других — страшно худые и темные. А одежды!
Голодающих не столько мучил голод, как холод — холод, шедший откуда-то изнутри, непреодолимый, невероятно мучительный… Он пронизывал всего насквозь. Тело вырабатывало слишком мало тепла. Холод был ужаснее голода.
Он вызывал внутреннее раздражение. Как будто бы тебя щекотали изнутри. Щекотка охватывала все тело… Поэтому кутались как только могли.
Женщины ходили в брюках своих умерших мужей, сыновей, братьев мужчины умирали первыми , обвязывались платками поверх пальто. Мальчишки, особенно страдавшие от голода подросткам нужно больше пищи , бросались на хлеб и сразу начинали его есть. Они не пытались убежать: только бы съесть побольше, пока не отняли.
Они заранее поднимали воротники, ожидая побоев, ложились на хлеб и ели, ели, ели. А на лестницах домов ожидали другие воры и у ослабевших отнимали продукты, карточки, паспорта. Особенно трудно было пожилым.
Те, у которых были отняты карточки, не могли их восстановить. Достаточно было таким ослабевшим не поесть день или два, как они не могли ходить, а когда переставали действовать ноги — наступал конец. Обычно семьи умирали не сразу.
Пока в семье был хоть один, кто мог ходить и выкупать хлеб, остальные, лежавшие, были еще живы. Но достаточно было этому последнему перестать ходить или свалиться где-нибудь на улице, на лестнице особенно тяжело было тем, кто жил на высоких этажах , как наступал конец всей семье.
Фрагменты из книги А. Бурова «Блокада день за днем»: «9 октября 1942 года. Полностью удался десант, предпринятый в этот день нами. И где — на Невском «пятачке», только вчера оставленном нашими войсками!
Убедившись в том, что плацдарм так и не занят врагом, командование решило высадить на левый берег Невы роту, усиленную пулеметами. И произошло, казалось бы, невероятное: до этого плацдарм с трудом удерживали две дивизии и бригада, а тут, затемно переправившись через Неву, его заняли 90 пехотинцев». Рабочий день был продлен до 10-12 часов. Снаряды делали даже дети. А я маленькая, худенькая, бывало, чтобы снаряд поднять, сначала укладывала его на живот, потом вставала на цыпочки, на фрезерный станок ставила, потом заверну, проработаю, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была 240 снарядов.
Вся куртка на животе у меня была рваная. Сначала, конечно, было очень тяжело, а потом я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену. Смена была 12 часов», — вспоминает Кира Жиронкина. Там же работала моя мама. Мама услышала и отвела его на кухню, попросив повариху придумать что-нибудь. Повариха разрыдалась и сказала маме: «Не води сюда больше никого… еды совсем не осталось.
В кастрюле одна вода». От голода умерли многие дети в нашем саду — из 35 нас осталось только 11», — вспоминает Маргарита Александрова. Ночью просит няню поднести свет, чтобы посмотреть на портрет мамы. На вопрос няни, почему он не спит, Женя отвечает: «Я думаю все о маме. А вот Вова его младший брат, трех лет спит, он, наверное, забыл про маму», — рассказывала об одном из своих воспитанников сотрудница детского сада. В течение долгого времени это была единственная нить, связывающая Ленинград с Большой землей.
Холод и голод царил вокруг. Все соседи вымерли, — с тяжелыми паузами вспоминала блокадница. Жанне Киселевой было всего четыре года, когда фашисты пришли в Ленинград. Она призналась «Комсомолке», что после первой зимы чуть не погибла. Но я заплакала, устроила жуткую истерику, потому что была домашним ребенком. Поэтому меня вернули к матери. А потом я узнала, что этот поезд с детьми разбомбили, хотя на нем были все необходимые опознавательные знаки, — сквозь слезы вспоминала ребенок блокады. К примеру, финские военнослужащие наиболее жестоко убивали детей — они сбрасывали с самолетов заминированные игрушки. Ни о чем не подозревающие ребята радостно брали их в руки, после чего вещи детонировали.
Оккупанты обстреливали больницы, школы и детсады. А буквально в нескольких километрах от Ленинграда фашисты массово убивали инвалидов и душевнобольных из домов-интернатов. За городом работали концлагеря и лагеря трудовой повинности, где к людям относились хуже, чем к скоту. Изображали, что готовы накормить человека, а потом его забивали. Недавно я нашел новый факт, как латыши убили жительницу Ленинграда в ходе соревнования. Спорили, кто последним нанесет смертельный удар палкой. Большую работу по фиксации преступлений фашистов до сих пор ведут волонтеры-поисковики.
Обычно семьи умирали не сразу. Пока в семье был хоть один, кто мог ходить и выкупать хлеб, остальные, лежавшие, были еще живы. Но достаточно было этому последнему перестать ходить или свалиться где-нибудь на улице, на лестнице особенно тяжело было тем, кто жил на высоких этажах , как наступал конец всей семье. Их никто не подбирал. Кто были умершие? Может быть, у той женщины еще жив ребенок, который ее ждет в пустой холодной и темной квартире? Было очень много женщин, которые кормили своих детей, отнимая у себя необходимый им кусок. Матери эти умирали первыми, а ребенок оставался один. Так умерла наша сослуживица по издательству — Давидович. Она все отдавала ребенку. Ее нашли мертвой в своей комнате. Она лежала на постели. Ребенок был с ней под одеялом, теребил мать за нос, пытаясь ее «разбудить». А через несколько дней в комнату Давидович пришли ее «богатые» родственники, чтобы взять…, но не ребенка, а несколько оставшихся от нее колец и брошек. Ребенок умер позже в детском саду. Началось людоедство! Сперва трупы раздевали, потом обрезали до костей, мяса на них почти не было, обрезанные и голые трупы были страшны. Людоедство это нельзя осуждать огульно. По большей части оно не было сознательным. Тот, кто обрезал труп, редко ел это мясо сам. Он либо продавал это мясо, обманывая покупателя, либо кормил им своих близких, чтобы сохранить им жизнь. Ведь самое важное в еде — белки. Добыть эти белки было неоткуда. Когда умирает ребенок и знаешь, что его может спасти только мясо, — отрежешь у трупа… Но были и такие мерзавцы, которые убивали людей, чтобы добыть их мясо для продажи. В огромном красном доме бывшего Человеколюбивого общества обнаружили следующее. Кто-то якобы торговал картошкой. Покупателю предлагали заглянуть под диван, где лежала картошка, и, когда он наклонялся, следовал удар топором в затылок. Преступление было обнаружено каким-то покупателем, который заметил на полу несмытую кровь. Были найдены кости многих людей. Она пошла за мясом ей сказали адрес, где можно было выменять вещи на мясо и не вернулась. Погибла где-то около Сытного рынка. Она сравнительно хорошо выглядела. Мы боялись выводить детей на улицу даже днем. Блокада Ленинграда. Родственники везут на кладбище умершего от голода ленинградца. Детей она запирала. Обессиленные дети не могли встать с постелей; они лежали тихо и тихо умирали. Трупы их оставались тут же до начала следующего месяца, пока можно было на них получать еще карточки. Весной эта женщина уехала в Архангельск. Это была тоже форма людоедства, но людоедства самого страшного. Это был высокий, худой и очень красивый старик, похожий на Дон Кихота. Он жил в библиотеке Пушкинского Дома… Рот у него не закрывался, изо рта текла слюна, лицо было черное, волосы совсем поседели, отросли и создавали жуткий контраст черному цвету лица. Кожа обтянула кости. Особенно страшна была эта кожа у рта. Она становилась тонкой-тонкой и не прикрывала зубов, которые торчали и придавали голове сходство с черепом. Через день или два наш заместитель директора по хозяйственной части Канайлов выгнал его из Пушкинского Дома. Канайлов фамилия-то какая! У нас умирали некоторые рабочие, дворники и уборщицы, которых перевели на казарменное положение, оторвали от семьи, а теперь, когда многие не могли дойти до дому, их вышвыривали умирать на тридцатиградусный мороз. Канайлов бдительно следил за всеми, кто ослабевал. Ни один человек не умер в Пушкинском Доме. Раз я присутствовал при такой сцене. Одна из уборщиц была еще довольно сильна и отнимала карточки у умирающих для себя и Канайлова. Я был в кабинете у Канайлова. Входит умирающий рабочий Канайлов и уборщица думали, что он не сможет уже подняться с постели , вид у него был страшный изо рта бежала слюна, глаза вылезли, вылезли и зубы. Он появился в дверях кабинета Канайлова как привидение, как полуразложившийся труп и глухо говорил только одно слово: «Карточки, карточки! Тот упал. Что произошло дальше, не помню. Должно быть, и его вытолкали на улицу. Эту ледовую дорогу называли дорогой смерти а вовсе не «дорогой жизни», как сусально назвали ее наши писатели впоследствии. Немцы ее обстреливали, дорогу заносило снегом, машины часто проваливались в полыньи ведь ехали ночью. Рассказывали, что одна мать сошла с ума: она ехала во второй машине, а в первой ехали ее дети, и эта первая машина на ее глазах провалилась под лед. Ее машина быстро объехала полынью, где дети корчились под водой, и помчалась дальше, не останавливаясь. Сколько людей умерло от истощения, было убито, провалилось под лед, замерзло или пропало без вести на этой дороге! Один Бог ведает! У фольклористки Лозановой погиб на этой дороге муж. Она везла его на детских саночках, так как уже не мог ходить. По ту сторону Ладоги она оставила его на саночках вместе с чемоданами и пошла получать хлеб. Когда она вернулась с хлебом, ни саней, ни мужа, ни чемоданов не было. Людей грабили, отнимали чемоданы у истощенных, а самих их спускали под лед. Грабежей было очень много. На каждом шагу подлость и благородство, самопожертвование и крайний эгоизм, воровство и честность. По этой дороге уехал и наш мерзавец Канайлов. Он принял в штат Института несколько еще здоровых мужчин и предложил им эвакуироваться вместе с ним, но поставил условие, чтобы они никаких своих вещей не брали, а везли его чемоданы. Чемоданы были, впрочем, не его, а онегинские — из онегинского имущества, которое поступило к нам по завещанию Онегина незаконного сына Александра III — ценителя Пушкина и коллекционера. Онегинские чемоданы были кожаные, желтые. В эти чемоданы были погружены антикварные вещи Пушкинского Дома, в тюки увязаны замечательные ковры например, был у нас французский ковер конца XVIII века — голубой. Поехал Канайлов вместе со своим помощником — Ехаловым. Это тоже первостепенный мерзавец. Был он сперва профсоюзным работником профсоюзным вождем , выступал на собраниях, призывал, произносил «зажигательные» речи. Потом был у нас завхозом и крал. Вся компания благополучно перевалила через Ладожское озеро. А там на каком-то железнодорожном перекрестке Ехалов, подговорив рабочих, сел вместе с ними и всеми коврами на другой поезд не на тот, на котором собирался ехать Канайлов и, помахав ручкой Канайлову, уехал. Тот ничего не мог сделать. Теперь Канайлов работает в Саратове, кажется, член горсовета, вообще — «занимает должность». А в Ленинград не решается вернуться. Но Ехалов решился. Он даже решился сразу после войны предложить свои услуги в Пушкинском Доме, но его вызвали в ЛАХУ и сказали, что его разыскивает уголовный розыск.
Чего мы еще не знаем о блокаде Ленинграда
Санкт-Петербургский городской суд удовлетворил заявление прокуратуры города о признании блокады Ленинграда немецкими войсками и их пособниками геноцидом советского народа. К 70-летней годовщине со дня освобождения Ленинграда от фашистской блокады, предлагаем вам посмотреть какие ужасы пережевали жители Ленинграда в то страшное время. Блокада Ленинграда одна из самых трагичных страниц в Великой Отечественной войне и всей истории России: о том, как город переживал эти тяжелейшие годы, читайте в материале ФедералПресс.
«Мама кормила нас землей с места сгоревшего склада». Они пережили блокаду Ленинграда детьми
К фактам 80-летие полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады 27 января 2024 года празднует не только современный Санкт-Петербург, но и вся страна. Вновь мы вспоминаем о тех героических и страшных днях, когда Ленинград, связанный с основной частью страны единственной линией коммуникации через Ладожское озеро, сражался не на жизнь, а на смерть. Битва за Ленинград, начавшаяся 10 июля 1941 г. Значение битвы велико, как велик и подвиг тех, кто отстоял город, кто сумел выжить в первую блокадную зиму, когда голод и холод принесли городу и его жителям неисчислимые страдания. Каждый из фактов представляет самостоятельное краткое сообщение, преимущественно с количественными данными, характеризующее то или иное явление, связанное с блокадой Ленинграда.
Беда меняет всякого. Людоедов стало очень много, нам страшно, но теперь мы научились их видеть издалека, ведь у них глаза настолько красные, что видны издалека и при этом бледная кожа как у мертвеца. Таких людей становилось все больше и больше.
Они выделялись из толпы, но не все могли их отличить и были съедены». Так какие подробности можно узнать из дневника Тани? На самом деле он состоит всего из девяти листов. Записи немногословны, в них только имена, время и даты смерти родных. Нет даже слова «умерла». Но именно поэтому это один из самых пронзительных документов ленинградской блокады. Неудивительно, что он оброс мифами.
Неверно также и утверждение, что дневник Т. Савичевой фигурировал в качестве обвинительного документа на Нюрнбергском процессе. Все материалы дела так и остались в Нюрнберге, там есть свой музей. Оригинал дневника Тани хранится вместе с редкими документами времен блокады в Рукописно-документальном фонде Румянцевского особняка — филиала Музея истории Санкт-Петербурга. Причем оригинал был показан всего лишь дважды — в 1964-ом и в 2010 году уже в закрытом виде, чтобы свет не повредил карандашные записи. Одно из самых эмоциональных знакомств с дневником Тани происходит на мемориале во Всеволожском районе Ленинградской области, на 3-м километре шоссе «Дорога жизни». Последняя пронзительная запись: «Осталась одна Таня».
Девочка так и не узнала, что не все Савичевы погибли. Брата Михаила считали погибшим, а он получил ранение и остался на костылях. После войны он жил в Ленинградской области, умер в 1988 году. Сестра Нина не погибла — в феврале 1942-го ее направили в строительный батальон на Ладогу и спешно эвакуировали на «Большую землю». Она умерла в Петербурге в 2013 году. Есть версия, что именно Нина, вернувшись в Ленинград после снятия блокады, обнаружила дневник младшей сестры в своей рабочей записной книжке. Блокада догнала и Таню Савичеву.
Ее эвакуировали летом 1942 года во время массовой эвакуации детей в Горьковскую область.
Это был наш папа». Вез саночки — и упал. Появилось отупение, присутствие смерти рядом ощущалось. Я ночью просыпалась и щупала — живая мама или нет», — говорит Ирина Булина. Мороз доходил до 40 градусов, в домах не было ни отопления, ни электричества, ни воды в кранах.
Трупы уже перестали убирать, их просто заносило снегом. Люди умирали дома целыми семьями, целыми квартирами», — рассказывает Евгений Алешин. Раньше в старых домах везде были круглые большие печи. Рядом с печью был стул, она меня туда клала и таким образом сохранила. За водой ходила на Неву. Света не было, тепла не было.
Мама рассказывала, что, когда шла с работы, несла с собой небольшую вязаночку дров за плечами, заходила за мной в ясли. Так и жили», — вспоминает Валентина Старостенкова. Для Елены Колесниковой блокада «осталась в памяти как время, когда было темно, будто не было дня, а только одна очень длинная, темная, ледяная ночь». Одноклассники Ирины Аншелес ушли на фронт добровольцами: «Они попали в окружение в болоте, и из нашего и параллельного классов домой вернулось всего человек десять». Фрагменты из книги А. Бурова «Блокада день за днем»: «9 октября 1942 года.
Полностью удался десант, предпринятый в этот день нами. И где — на Невском «пятачке», только вчера оставленном нашими войсками! Убедившись в том, что плацдарм так и не занят врагом, командование решило высадить на левый берег Невы роту, усиленную пулеметами. И произошло, казалось бы, невероятное: до этого плацдарм с трудом удерживали две дивизии и бригада, а тут, затемно переправившись через Неву, его заняли 90 пехотинцев». Рабочий день был продлен до 10-12 часов.
Также в городе работало радио, жителям запрещено было выключать приемники. Дополнительно информация транслировали на улицах, через 1,5 тысячи установленных на домах и столбах громкоговорителей. Но именно этот пронзительный стук метронома до сих пор — то, что невольно возвращает тех, кто пережил эти ужасные 872 дня, в Ленинград 1941—1943 годов. Оливково-зеленая лента Установлена в качестве символа еще 10 лет назад, в честь 65-летия со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Оливково-зеленый — цвет колодки медали «За оборону Ленинграда» — одной из первых медалей советского времени, которой награждали всех участников обороны города — и военных, и мирных жителей.
По некоторым данным, несколько тысяч усатых-полосатых привезли в город сначала из Ярославской области, а после из Сибири — для борьбы с грызунами. К этому моменту осмелевшие крысы и мыши уже неплохо освоились на улицах города, в домах и квартирах. Они подъедали из без того скудные запасы продовольствия, а еще переносили страшные инфекционные заболевания. Кошки все это прекратили.
Интересные факты о блокаде Ленинграда
| 20 фактов о блокаде Ленинграда | Смертность от газовой гангрены в блокадном Ленинграде была сокращена в два раза. |
| Блокада Ленинграда: правда против мифов — Мир новостей | За несколько прошедших десятилетий трагическая эпопея блокады успела обрасти огромным количеством мифов и легенд. |
| Блокада Ленинграда в архивных фотографиях - | Интересные факты о блокаде Ленинграда. Во время Второй мировой войны оборона блокадного города вошла в историю России как одна из страшных и трагических страниц того тяжёлого времени. |
25 интересных фактов о блокаде Ленинграда
| «Умерли все. Осталась одна Таня»: повседневная жизнь в блокадном Ленинграде | Артобстрелы Из изложения истории блокады Ленинграда мы знаем, что в годы войны город подвергался интенсивной бомбардировке и. |
| Непокоренный город. 10 фактов о блокаде Ленинграда | Запасы продовольствия в блокадном Ленинграде быстро таяли, и с 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы выдачи продуктов достигли минимального размера за все время блокады. |
| Блокада Ленинграда | Шокирующие факты о Блокаде Ленинграда. |
«Столько горя»: почему блокаду Ленинграда признали геноцидом
- Неизвестные факты о Блокаде
- Курсы валюты:
- Страшная правда о блокаде
- «Мама кормила нас землей с места сгоревшего склада». Они пережили блокаду Ленинграда детьми
Несколько неудобных вопросов о ленинградской блокаде
| Страшная правда о блокаде | Блокада Ленинграда — геноцид со стороны фашистов и их пособников. Официально. Суд Петербурга вынес сегодня это историческое решение после слушаний, в ходе которых показания дали уцелевшие свидетели тех страшных событий. |
| Оборона Ленинграда | Как только была прорвана блокада в 1943 году, вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости "выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек". |
| 80 фактов о блокаде Ленинграда - Архивы Санкт-Петербурга | и мерзавцы, убийцы, людоеды. |
| Непокоренный город: 10 интересных фактов о блокадном Ленинграде | 10 интересных, и в тоже время ужасающих фактов о жизни блокадного Ленинграда читайте в материале редакции |
| Блокада Ленинграда: правда против мифов — Мир новостей | У блокады женское лицо: пронзительные воспоминания жительниц Ленинграда. |