Григорий Юдин — кандидат философских наук, старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований Высшей школы экономики, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук. «Философ Григорий Юдин был избит полицией и доставлен без сознания в ОВД Южное Медведково.
Товарищ Юдин, вы большой ученый..
Прочла пост в ФБ светила российской социологии, профессора Григория Юдина. Социолог Григорий Юдин в прямом эфире программы «Воздух» на канале Ходорковский Live поделился мнением о монополии власти на насилие в России. Прочла пост в ФБ светила российской социологии, профессора Григория Юдина. Социолог, философ, общественный деятель Григорий Юдин, его биография, деятельность и факты из жизни.
Социолога Григория Юдина* включили в реестр иноагентов
В любой стране вызывает ощущение, что к тебе относятся как к несовершеннолетнему... То, что сделал Путин в дальнейшем — он бесконечно растравил это чувство. У него были некоторые основания, у этого чувства. Но сейчас, в общем, это какая-то настолько выжигающая все эмоция в России. И в этом смысле, конечно, параллелей с, не знаю, с Францией второй половины, середины 19 века и с Германией межвоенного периода очень много. И вот в них складываются такие плебисцитарные режимы, которые стабильно занимаются каждый раз одним и тем же — они выжигают внутреннюю политику, в смысле, они исключают самую идею оппозиции. Оппозиции как кого-то, кто находится вместе с тобой в одной стране, искренне желает стране блага и при этом радикально отличается от тебя по своим убеждениям. Вот эта идея им в принципе не близка, потому что они полагают, что это разрушение единства. Никакой оппозиции быть не может. А раз не может быть оппозиции, значит, мы любое политическое противостояние экстранализуем, то есть переписываем его как внешнее противостояние. Не может быть оппозиции, могут быть только предатели и внутренние враги.
Не может быть каких-то, ну, партнерских отношений с другими странами — может быть только какая-то война в тех или иных формах. И все эти режимы, они заканчивали одним и тем же — тем, что они переоценивали серьезно внешнюю угрозу, они считали, что им что-то всерьез угрожает в тот момент, когда им, в общем, ничего, по большому счету, не угрожало, они теряли способность устраивать союзнические отношения с другими странами и они все, конечно, занимались тем, что они создавали против себя мощнейшие военно-экономические альянсы. Они очень быстро сколачивали против себя, объединяли страны, которые имеют, в общем, очень разные интересы, и въезжали в бетонную стену, начиная авантюристические военные кампании с чудовищным количеством жертв. Мы знаем, что методология — это очень важная часть мировоззрения нынешней правящей элиты. И многие из тех, кто сейчас принимают решения, учились и у Щедровицкого, и у Юдина. Как ты себе представляешь, как это вообще все соединилось? ЮДИН: Ну, небольшая историческая справка: Эрик действительно работал вместе и дружил с Щедровицким, но Эрик просто умер раньше, чем это превратилось действительно в методологическое движение, в том виде, в котором мы его знаем. Какие-то его противоречия такие, или, не знаю, споры с Щедровицким подсказывают, что то, во что это в итоге превратилось, ему, скорее, не было бы близко. Мы не знаем ответ на этот вопрос, да. Но Эрик умер, в следствии того времени, в котором он был вынужден провести в лагерях, он попал в лагерь после венгерских событий и провел несколько лет, которые тяжелейшим образом сказались на его здоровье.
Он был таким молодым, перспективным, харизматичным профессором. ЮДИН: Да-да. Вернулся, в общем, в физическом смысле изнуренным стариком. Это просто по фотографиям видно. Но никогда не терял молодости при этом внутри себя, по тем рассказам, что я знаю от папы своего о дяде. Поэтому я бы здесь это просто разводил. Для меня история с Щедровицким — это очень небольшое счастье, семейная история. Эрик повлиял сильно на моего отца, на Бориса Юдина, который, собственно, вслед за ним пришел в философию, и ему выпала более длинная жизнь, и он защитную ее часть посвятил как раз тому, чтобы идеи развивать и вот про него мы знаем лучше. Он тоже был вовлечен в это движение на ранних стадиях. И есть его текст, который был посвящен Щедровицкому, его публиковали недавно в книжке его.
Статья, в которой он, очень уважительно относясь к такому конструктивистскому подходу Щедровицкого, идея радикального конструирования, возможности беспредельно создавать, пластично работать с материалом, и в то же время предъявляет целый ряд возражений и, я бы даже сказал, претензий к этому подходу. И дистанцирует его от себя. Мне кажется, это очень хороший, убедительный текст, особенно для тех, кому интересен Щедровицкий. Потому что в нем видно и сила этого подхода, и его неизбежные ограничения, причем совершенно таких, вполне поставленных на философские позиции. Назовем это так обтекаемо, чтобы по пальцам не загибать тех чиновников и руководителей, которые считают себя последователями Щедровицкого. ЮДИН: Я не могу сказать, что я большой специалист здесь. Но я это скорее вижу как интеграцию всего этого большого аппарата в общетехнократическое мировоззрение. ЮДИН: Это понятно. Это в общеизвестной степени, может быть, и правда. Но вопрос же не в этом.
Вопрос в том, зачем ты это делаешь. Это вопрос, который Щедровицкий очень любил задавать людям, и выбивал их обычно из колеи. Потому что выяснялось, что любому директору завода можно три раза подряд задать вопрос "зачем" и все, он падает со стула и теряет... Но одно дело, когда ты используешь это как некоторый инструмент правореализации, что хорошо, а другое дело когда ты как бы себе задаешь все-таки этот вопрос. И спрашиваешь себя, есть ли какие-то, скажем, последовательные этически или политически взгляды, или доктрины, ради которых ты можешь заниматься, в частности, таким радикальным конструированием. И это мне кажется слепым пятном. Вообще, во всей технократии, что она привыкла не задавать лишних вопросов. Я бы хотел специально, наверное, сказать — многие вещи, о которых мы сегодня с тобой говорим, это далеко не только российские проблемы. Чтобы это не звучало так, что это, мол, какой-то филиал Ада открылся в России, а все вокруг такие красивые, хорошие, замечательные. Ничего подобного.
Как презрение к политической ответственности, так и технократизм — это не то, что возникло тут в России. Это вещь, которая Россия, как и многое другое, переняла из других стран. Другое дело, что в России мы имеем много из того, что мы заимствуем, потом радикализируем, доводим до такого состояния, что все вокруг в ужасе — это наша какая-то историческая миссия такая. Но это не только наши проблемы. И технократия, конечно, тоже далеко не только наша проблема. Но — да, Россия здесь ушла далеко вперед. И такой принципиально пластичный взгляд на человека, когда он не основан ни на какой позиции, он приводит к тому, что ты можешь инструментаризировать кого угодно и сам можешь стать инструментом в чьих угодно руках. Ты просто не задаешь никаких вопросов и все. Смотрим на то, что сейчас делает, не знаю, значительная часть российского правительства — не задают никаких вопросов. Они просто выполняют, делают свою работу.
ЮДИН: Каждый делает свою работу, мы делаем свою работу. Каждый занят своим делом, делай свое дело. Вот делай свое дело. Как ты будешь потом объяснять, ради чего это дело было нужно? Следующий вопрос. Они могут утешать себя тем, что они патриоты. Да, вот я не знаю... Алло, какой страны? У тебя страна сама себе палит в висок прямо сейчас. Зачем патроном выступаешь в этот момент?
Ты зачем занимаешься тем, что как бы... Что это за такое странное представление о патриотизме, что все, что начальник сказал, это и есть правильное для страны? Это большая какая-то болезнь, которой... Это имеет отношение. Хотя я не стал бы возлагать на него ответственность за то, какие технологии реализуются. Хотя бы даже просто потому, что каждый, кто их реализует, реализует их сам. И сам должен отвечать на какие-то вопросы о том, зачем он это делает. ЮДИН: Мне не нравится, что не поставлен вопрос "а когда не нужно делать свою работу? И надо перестать ей быть. Может, этот момент не наступил, но проблема с таким радикальным технократизмом состоит в том, что там этот вопрос не может быть поставлен.
Вообще не может быть поставлен никогда. И здесь мы возвращаемся к Германии 30-ых годов, которая тоже состояла из вполне искренних патриотов, которые делали свое дело. Просто они забыли спросить о том, зачем нужно было строить концлагеря. Хорошо строить, эффективно строить. Хорошо работающие концлагеря. ЮДИН: Это и есть проблема отказа от задавания вопросов. Принципиальных вопросов. Не технических вопросов, не о том, как лучше построить, а принципиальных вопросов — зачем это надо? Я ей-богу считаю, что таким образом от ответственности уйти никуда нельзя. Даже если ты закрываешь глаза — ты не можешь таким образом от нее уйти, она все равно всегда будет с тобой.
Что касается политического руководства, то оно как будто бы не уходит от ответственности. Оно делает для себя некоторый выбор. Если ты меня спрашиваешь о том, зачем принимается решение разрушать Украину... То есть буквально это то, что угрожает их жизни. А поскольку они с какого-то момента считают, что их существование равно существованию страны, то ответственно они могут таким образом делать вывод, что могут говорить за страну, и могут делать вывод, что кто-то угрожает стране в целом. Очень просто. Представим себе ситуацию в Ливии времен позднего полковника Каддафи. Полковник Каддафи сталкивается с внутренним восстанием после бесконечного правления. Этот уровень восстания оказывается более-менее успешным. Полковник понимает, что единственное, что можно сделать — это раздавить его просто с помощью армии.
Он делает это. Наступает на город Бенгази и готовится его более-менее сравнять с землей. Дальше вмешивается НАТО, которое устраивает там бесполетную зону, что меняет характер боев, и вся эта армада, которая двигалась с Триполи на Бенгази, начинает двигаться обратно с Бенгази на Триполи. Триполи захватывается, и полковник Каддафи естественным образом уничтожается, что, как мы знаем, произвело глубочайшее впечатление на Владимира Путина. И я, кстати, почти уверен, что решение убрать Медведева было принято именно в этот момент. Потому что Медведев был тогда президентом, он не возражал против бесполетной зоны, и для Путина это означает, что в тот момент, когда в России будет восстание, а оно будет в любом случае, неизбежно абсолютно. И я склонен был думать, что оно достаточно близко, ну потому что, не знаю, Беларусь в смысле политической культуры очень близка к России, только что это провела, значит, и в России это было недалеко. Все такого рода однопартийные режимы примерно 20 с небольшим лет существуют. В общем, накопились внутренние противоречия, он вынужден понимать, что такое восстание недалеко, да. Для него, как мы уже выяснили, любое восстание никогда не может быть как бы...
Это всегда происки внешнего врага. Потому что по-другому просто не бывает. Никакого народа не существует. Есть только внешний враг, который пытается тебя устранить. Если у тебя такая угроза есть, то ты должен быть абсолютно уверен, что, в отличие от полковника Каддафи, ты можешь применить любую силу для того, чтобы подавить это. Любую, вот сколько нужно будет народу убить — столько должно иметь возможность убить. Если рядом с Россией существует культурно очень близкая страна, гигантская страна, самая большая страна в Европе, где существует некоторая альтернативная политическая жизнь. То, что Путин называет "анти-Россией". Вот как бы радикальная альтернатива России. Это форма политической организации, гарантированно в военном смысле, ну, условно говоря, с Соединенными Штатами.
Это оказывается неприемлемой угрозой. Потому что это будет означать, что он не может сделать все, что хочет, с собственным населением. Ну, над ним нависает такой большой балкон, который в любом момент может превратиться для него в судьбу Каддафи. И последние годы показывали, что, в общем, дело именно туда и движется, потому что Украина, не становясь частью НАТО, тем не менее, явно дрейфовала в сторону военного альянса с Соединенными Штатами, и через какое-то короткое время все в военном смысле, политический режим там был бы гарантирован Соединенными Штатами. Это был последний момент, когда Путин мог решить эту проблему. ЮДИН: Никаких сомнений. Более того, в некотором безумном смысле это даже правда, поскольку любое выступление против него самого было бы воспринято как нападение НАТО, а это наступление неизбежно — в этом параноидальном мире это правда. Собственно, поэтому для меня казалась абсолютно очевидной вещью два года назад, что будет война. А вот полгода назад это было совсем уж ясно. После того, как он опубликовал статью о том, что Украины быть не может — это прямым текстом написано, либо мы ее мирным образом подчиняем и протекторат превращаем, либо ее завоевываем.
Никаких других вариантов не существует. Ну и понятно, что сейчас там конъюнктура более-менее благоприятна, Путин считает, что имеет какое-то военное преимущество с помощью какого-то там новейшего вооружения. Большие ресурсы были накоплены... Цены на сырье, сырьевая зависимость Европы, турбулентность в разных странах, в общем, короче говоря, это решение выглядит для него абсолютно неизбежным. Да, он и его окружение сейчас говорят о том, что это был ва-банк, что сейчас, как они говорят, решается будущая судьба России. То есть они понимают, на что они пошли. Внутри этой логики — да, они должны добиваться. Я просто обращу для всех внимание на то, что это защитная война для них. С их точки зрения, да. Она не имеешь никакой цели установления какой-то осмысленной гегемонии, какой-то культурной экспансии.
Когда мы говорим "русский мир", это не в том смысле, что есть что-то, что находится специфически русское, что там, не знаю, у украинцев нету, нам нужно принести это туда. Ничего такого нету. Россия ничего не предлагает Украине давным-давно уже в культурном смысле. Нет, это просто попытка защититься. И что делает это, конечно, гораздо более опасным. Потому что речь идет о людях, которые считают, что если они не защитятся, то их убьют. Защититься нужно любой ценой. ЮДИН: Я, с одной стороны, вижу, что некоторые мрачные идеи Дугина действительно оказали влияние на, скажем так, группу, принимающую в России решения. Наверное, косвенным образом могли оказать влияние на президента, который в последнее время вообще, кажется, изолировался, и принимает решения чуть ли не в одиночку. Но с другой стороны, я все-таки вижу, что тот компот, который сейчас вызрел — он даже относительно этих идей как-то выглядит сильно примитивизированным.
Думаю, что эти люди интеллектуально ответственны за то, что они тут наплодили, но тот компот, который в итоге получился — не уверен, что даже они в восторге от него. Большая проблема со всем этим "русским миром" состоит в том, что это пустая идея. Русский мир не несет ничего. Не дает никаких вариантов, он не дает никакой перспективы культурного развития, там нет ничего. Любой человек, заинтересованный в распространении русского влияния, понимает, что позиция страны достигается с помощью установления какой-то гегемонии. Под гегемонией понимается ситуация, когда страна что-то предлагает, что, там, для других кажется привлекательным. И они начинают в это включаться, верить в это и распространять. В России в какой-то момент это просто вообще отрезало. Простая идея о том, что людей не надо завоевывать пушками, а что нужно что-то предлагать им. Она как-то...
Ну потому, что, видимо, она несовместима с этой фундаментальной обидой на весь мир. Что нужно начать кого-то слышать, нужно сначала понять, как ты можешь с ним установить общий язык, что его там реально волнует, как ты можешь ему предложить что-нибудь в ответ на то, что его волнует. Все это как-то перестало быть всем интересным, и осталась только грубая сила. С помощью грубой силы никакой мир построить невозможно. Даже по тем источникам, на который опирался весь этот, еще раз, на мой взгляд, довольно мутный, противоречивый и, конечно, тоже опасный проект — он все-таки видел это как создание некоторого, довольно такого... Россия сейчас отрезает себе все возможности влияния на много-много лет вперед. Давайте там, не знаю, давайте посмотрим на эту проблему с блоком НАТО, которую я, например, не считаю выдуманной. Чем сейчас это закончится? Сейчас закончится тем, что все, кто не вступил в блок НАТО, все вступят в него. И Россия будет иметь враждебный по отношению к себе блок, теперь уже действительно враждебный.
Сейчас все, да, войдут... Зачем натравливать на себя всех вокруг? Только если ты не видишь никакого другого способа с ним взаимодействовать. Если ты всерьез веришь, что единственный способ взаимодействовать с партнерами - это с помощью силы, только заставляя, только с помощью оружия. Это ошибка, которая нам всем будет очень много стоить. ЮДИН: Я... Ну как бы если дело не закончится, там, не знаю, ядерной войной… К. ЮДИН: Что совершенно не исключено и выглядит вполне реалистично в этих условиях, то, конечно, никакого теперь уже шанса хоть как-то оставить там, не знаю, какой-то идеологический контроль над Украиной со стороны России нету. Это теперь потеря навсегда. Была возможность, играя на многолетней истории сосуществовании России и Украины, или там русских и украинцев, предложить им что-то, что, с одной стороны, уважало бы их, а с другой стороны — было бы для них привлекательным с точки зрения интеграции в какое-то общее пространство с Россией.
Сейчас такая возможность исключена, я думаю, что навсегда. Слушайте, ладно с Украиной, как теперь быть, не знаю, со славянами вообще? Смотрите, что люди в этих самых славянских странах сейчас говорят по этому поводу. Мы теряем всех абсолютно. И тех, кто говорил, что от России всегда будет исходить угроза, да, они сейчас оказываются правы. Нам десятилетиями будет нечего им возразить. Они будут говорить: "Нет, эта страна должна быть всегда униженной, иначе она встанет и будет опять нас завоевывать". У нас будет минимум аргументов. Мы будем говорить, что мы теперь другие, это были какие-то предыдущие сумасшедшие. Они будут говорить: "Нет.
Это у них там в крови все. Они всегда будут лезть". И с этим придется как-то справляться. И это тоже относится, разумеется, к Украине и, в общем, с большой вероятностью, и к Беларуси тоже. Как конкретно это будет там оформлено — это следующий вопрос, это зависит от того, как будет выглядеть это грядущее поражение. Какой ценой оно будет, дастся в том числе украинцам. Непонятно, в кого их собираются переделывать, такой возможности не существует. Этого быть не может. Поэтому, ну да, это рана, которая нанесена навсегда. ЮДИН: Это сильно зависит от того, как бы, как далеко эта война распространится.
Еще раз, я не считаю, что есть какие-то шансы, что она остановится на Украине. В этом случае я не считаю, что она остановится, и зависит от того, как далеко она распространится, и зависит от того, как будет выглядеть, не знаю, послевоенная карта Европы. Это пока совершенно неясно. Но понятно, что, с одной стороны, Украина получила сейчас решение множества проблем, которые действительно ее там раздирали. Думаю, что это не только Украина, думаю, что проблема востока-запада решена навсегда. Понятно, что президент Зеленский сейчас действительно выступает так, как должен выступать президент военного времени. К тому же, он умеет удивительный риторический талант, оказался вообще одним из ведущих политиков современности, про которого много-много лет будут сниматься фильмы. Сейчас он, конечно, находится в позиции, когда он может многое сделать для послевоенного восстановления Украины. Но к этому моменту еще нужно перейти. До этого момента нужно дожить, до этого момента нужно будет достоять, и мы посмотрим еще, как это будет выглядеть.
ЮДИН: А почему я должен уехать? ЮДИН: Кто все едут? Вроде 140 миллионов человек, почему все едут? ЮДИН: Да-да-да.
Оба спикера собрали полный зал.
Вход на все встречи проекта бесплатный. Требуется предварительная регистрация.
Я окончил социологию, а затем переместился в философию. И хотя пришел в ту же сферу, где работал отец, двигался туда иным путем, не используя его каналов. Что же касается современной ситуации в целом… Да, механизм сословного воспроизводства, когда дети строят карьеру лишь следуя по стопам родителей, он укрепляется. Это связано с ограничением каналов мобильности. Есть привилегированные слои - бюрократия, силовики, дипломаты, бизнесмены, политики и другие - у них есть возможность воспроизводить свои позиции в социальной иерархии на своих детях. У менее состоятельных слоев возможностей совершить скачок вверх значительно меньше. Часто это происходит из-за непонимания того, как работает система образования.
Наши исследования показывают, что в менее привилегированных слоях до сих пор распространено убеждение, что главное отдать ребенка в государственный вуз — и тогда все получится. Как в советские времена. Но часто это приводит к краху ожиданий: в университет поступил, хорошо учился, но в итоге ничего не добился. При советской власти этого социального сословного воспроизводства было меньше? Но потом она понемножечку закрывалась. Мы стали чаще сталкиваться с таким явлением как ограничение притязаний: люди думают, что они в принципе не способны достичь чего-то большего. Это можно встретить в российских школах, где учителя могут сказать ребенку - «это не для тебя, ты на это не способен». Постоянно слушая это, человек привыкает жить со своим текущим статусом. Это сильно бьет по амбициям. На сегодняшний день среди больших стран Россия имеет исключительный уровень неравенства благосостояния граждан.
Разница между богатыми и бедными колоссальная. В США ситуация примерно такая же… - Да, но там «пирог» большой, и каждому от него хоть что-то достается, а у нас «пирог» значительно меньше, поэтому неравенство травмирует людей. И если говорить о будущем, понятно, что страна должна быть выровнена. Ведь экономическое неравенство быстро перетекает в политическое, в неравенство возможностей. Ну вот я довольно крупный предприниматель с неолиберальными взглядами… И как вы хотите меня убедить добровольно «выравниваться»? Через законы? Я всегда использовал отмазку, что я плачу налоги и тем самым делегирую государствуу решать социальные проблемы. Хотя с возрастом и ростом моего капитала я глубже ощущаю это неравенство и испытываю чувство вины. И чем оно сильнее, тем больше я готов давать обществу, городу… Но это мой свободный выбор. Это чувство ответственности.
Абсолютно нормально ощущать ответственность перед твоим сообществом, страной. Ведь чем дурно экономическое неравенство за определенным порогом? Тем, что люди начинают делиться на сорта. Это невозможно никак оправдать. А когда вы не можете объяснить, почему другой человек имеет в тысячу раз больше чем вы, это создает искаженную систему стимулов. Но разве правильно оценивать неравенство через декларируемый доход? У моих компаний очень большая прибыль, но вся она идет на воспроизводство и развитие бизнеса. А мои личные расходы абсолютно умеренные, в роскоши я не купаюсь. Когда одни владеют дворцами и яхтами, а другие едва сводят концы с концами. Я думаю, омичи прекрасно видят, как это устроено даже на примере территориального неравенства: а почему у москвичей уровень жизни выше, почему мы себе не можем этого позволить… Хотя большинство людей в стране честно работает и хотят жить достойно.
Эти разговоры об уравнивании, как мне кажется, только льют воду на мельницу авторитаризма… - Как раз наоборот — это неравенство приводит к авторитаризму. Сверхпотребление богатых создает неправильные стимулы в обществе. Люди начинают ориентироваться на внешние атрибуты роскоши. И если не могут себе их позволить… это бьет по их достоинству. В итоге люди начинают относить себя к более низкому сорту. У богатых есть деньги, влияние и все рычаги управления страной, а у тебя ничего, значит, ты в собственной стране занимаешь роль зрителя, пассажира. А этот пассивный подход и приводит к авторитаризму. Авторитаризм — это как раз страны с высоким уровнем неравенства. Еще одно важное слово в этом контексте - «солидарность». Оно хорошо описывает то, что вы называете «чувством вины».
Это мотивация делать что-то для сообщества, в котором ты находишься.
Короче, жить дальше. Морок сгинет: я не готов прогнозировать сроки, но сказал бы, что минимальный период — это следующий год, максимальный — наверное, лет 10-20, наиболее вероятный — года 2-3. Но это в любом случае ещё не вся жизнь. Человек всегда преувеличивает масштаб момента, и сейчас особенно сложно думать о чём-то за пределами СВО. Но и 90-е когда-то казались новой нормой. Юдин сформулировал мысль, которая давно бродила на околотках сознания: если не думать об этих новых временах, о России без Путина, то неизбежная трансформация будет происходить дольше и болезненнее. Очень важно разбудить в людях понимание, что с нынешней политической и социальной системой мы заходим в тупик.
Григорий Юдин: биография социолога
| Григорий Юдин Виктору Шкуренко: «Россия должна сыграть важную роль в сбалансировании Европы» | Минюст внес в список иностранных агентов социолога Григория Юдина. |
| Минюст признал иноагентами лекторий «Живое слово»* и социолога Григория Юдина* | Там оказался социолог Григорий Юдин*, смоленский экс-депутат Владислав Живица*, блогер Владислав Олейник* и активистка Евгения Чирикова*. |
| Григорий Юдин. Олаф Шольц в московском метро | Григорий Юдин — кандидат философских наук, старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований Высшей школы экономики, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук. |
| Григорий Юдин — Фонд Либеральная Миссия | Социолог и философ Григорий Юдин и общественный деятель Митя Алешковский — о феномене «второй памяти». |
| Григорий Юдин — узнай главное на ПостНауке | Среди включенных в реестр людей — экоактивист и политик Евгения Чирикова и социолог Григорий Юдин. |
Социолог Юдин: Протестующие в России хотят предотвратить катастрофу
| Социолог Григорий Юдин и Евгения Чирикова пополнили список иноагентов | Интервью с Григорием Юдиным проведено Борисом Докторовым по программе его изучения истории советской/российской социологии. |
| Социолога Григория Юдина внесли в список иноагентов | Помимо прочего, Григорий Юдин представлен в качестве автора по российскому направлению на портале «openDemocracy» – британской общественно-политической структуры, финансируемой из американских НПО, признанных нежелательными на территории РФ. |
Григорий Юдин. Олаф Шольц в московском метро
| Григория Юдина и Евгению Чирикову внесли в реестр иноагентов | Григорий Юдин*. Социолог, философ. Кандидат философских наук, старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований Высшей школы экономики, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук. |
| Минюст пополнил список иноагентов | Биография Григория Юдина — российскиого социолога, эксперта по общественному мнению, кандидата философских наук и профессора Московской высшей школы социальных и экономических наук. |
| Список иноагентов пополнили бывший депутат, блогер, главный редактор и экоактивистка | Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. |
Григорий Юдин: «Результаты исследований засекречены»
Проживает за пределами РФ. Лекторий «Живое слово» распространял недостоверную информацию о решениях власти РФ и проводимой политике, а также информацию, направленную на формирование негативного отношения к общественно-политической обстановке в России. Активно взаимодействовал с иностранными агентами. Подробнее с причинами внесения Минюстом в реестр иностранных агентов можно ознакомиться на сайте ведомства.
Ни о какой непредвзятости данного ресурса говорить не приходится. Юдину ставят в заслугу то, что о возможности войны на Украине он написал за два дня до её начала, 22 февраля 2022 г. Позже оказалось, что ими станут Швеция и Финляндия. Но, во-первых, о возможности войны писали многие, Юдин тут — не единственный. Во-вторых, шведское и финское общества давно обсуждали перспективу вступления в Североатлантический альянс, а США их к этому постоянно подталкивали.
Дистанция, отделявшая шведов от присоединения к альянсу, с каждым разом сокращалась. Если НАТО постоянно расширялся до войны на Украине, вобрав в себя всю постсоциалистическую Европу и три постсоветские республики Литву, Латвию, Эстонию , он бы расширялся и дальше вне зависимости от того, началась бы СВО Украине или нет. Юдин готовит аналитические материалы для множества западных СМИ и "мозговых центров". За это в сентябре 2022 г.
Кроме того, социолог является частым гостем мероприятий Сахаровского центра — НКО, признанной иностранным агентом в РФ. Помимо прочего, Григорий Юдин представлен в качестве автора по российскому направлению на портале «openDemocracy» — британской общественно-политической структуры, финансируемой из американских НПО, признанных нежелательными на территории РФ. В частности, организация существует на деньги Фонда «Открытое общество» Open Society Foundation , «Национального фонда в поддержку демократии» The National Endowment for Democracy , а также ряда других американских и европейских фондов. Также в мае 2020 г.
На них пойдут, только если будет очень нужно. Я думаю, что сейчас не только Путин и его группировка контролируют ситуацию, много зависит от каких-то внешних параметров. Я не готов давать пока ясный прогноз, единственное, что мне кажется, что какие-то довольно важные события будут происходить в ближайшее время. В том мире, в котором мы оказались сейчас, на 5 марта, мы долго не проживем. Очень скоро будут происходить события, которые поменяют этот мир кардинальным образом. Мы в России это тяжело переживаем, но вообще это не только наша проблема. Имеет смысл доносить это до людей во всем мире. Да, конечно, есть российский элемент, но, минуточку, это глобальный капитализм выпестовал этого монстра, которого мы сейчас видим. Это не дорогие россияне занимались тем, что давали возможность путинским коррумпированным деньгам выедать сердцевину общества в целом ряде стран мира. Мы можем вполне оказаться в положении немцев после Второй мировой войны. В последние дни уж больно много симптомов, которые указывают на то, что состояние части российского общества похоже на социологическую характеристику германского общества в 30-е и 40-е годы. Это очень тревожно, очень плохо и будет означать, что придется проходить через какие-то тяжелые испытания. Что касается вины, то я думаю, что это не очень хорошая штука. От нее очень сложно избавиться, она потом порождает реваншизм. Когда вины слишком много — это никому на пользу не идет. Главное, чему нам предстоит научиться — это брать на себя ответственность за то, что ты делаешь. Это требует большой политической реформы в России. Прямо фундаментальной. Мы вполне можем из этого кризиса выйти с необходимостью такой реформы. Важно, как эта война в России будет осознана, и чтобы мы пришли к осознанию, что это не война, которую Россия ведет против Украины. Это война, которую Путин и его банда ведут фактически против трех народов: это украинцы, это белорусы и россияне.
Минюст признал иноагентами социолога Григория Юдина и экоактивистку Евгению Чирикову
Сегодня в него вошли социолог Григорий Юдин, экоактивистка Евгения Чирикова, главный редактор интернет-издания «Верстка» (признано иноагентом) Лола Тагаева, блогер Владислав Олейник, депутат Смоленской областной думы Владислав Живица. «Философ Григорий Юдин был избит полицией и доставлен без сознания в ОВД Южное Медведково. Кандидат философских наук Григорий Юдин — один из немногих, кто был уверен, что Россия начнет полномасштабную войну против Украины. Также отмечается, что социолог распространял недостоверные сведения, направленные на формирование негативного образа Российской Федерации.
Социолога Григория Юдина внесли в список иноагентов
Министерство юстиции России в пятницу объявило так называемым иностранным агентом социолога и философа Григория Юдина. Григорий Юдин регулярно высказывается на политические темы для издания «Радио Свобода» — иностранного СМИ, выполняющего функции иностранного агента. Григорий Юдин — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. Социолог, философ, общественный деятель Григорий Юдин, его биография, деятельность и факты из жизни. Минюст внес в список иностранных агентов социолога Григория Юдина.
Григорий Юдин Виктору Шкуренко: «Россия должна сыграть важную роль в сбалансировании Европы»
27 июня в омском Конгресс-холле пройдет встреча с социологом, экспертом по общественному мнению и опросам Григорием Юдиным. Социолог Григорий Юдин был одним из немногих российских экспертов, которые в феврале 2022 года не сомневались в том, что военное столкновение России и Украины неизбежно. Социолог и кандидат философских наук Григорий Юдин в гостях у "Грэма" объяснил, почему война Путина с НАТО неизбежна?00:00 – На связи Григорий Юдин;00:20 – Д. Министерство юстиции России в пятницу объявило так называемым иностранным агентом социолога и философа Григория Юдина.
Григорий Юдин: биография социолога
Политическая деятельность Сотрудничество с иностранными агентами и нежелательными организациями Григорий Юдин регулярно высказывается на политические темы для издания «Радио Свобода» — иностранного СМИ, выполняющего функции иностранного агента. Кроме того, социолог является частым гостем мероприятий Сахаровского центра — НКО, признанной иностранным агентом в РФ. Помимо прочего, Григорий Юдин представлен в качестве автора по российскому направлению на портале «openDemocracy» — британской общественно-политической структуры, финансируемой из американских НПО, признанных нежелательными на территории РФ. В частности, организация существует на деньги Фонда «Открытое общество» Open Society Foundation , «Национального фонда в поддержку демократии» The National Endowment for Democracy , а также ряда других американских и европейских фондов.
При этом есть множество альтернативных версий каждой конкретной исторической ситуации. Именно поэтому мы вполне можем существовать с несколькими учебниками истории. Их не может быть миллион, потому что в таком случае у нас просто рассыпалось бы общее коммуникативное пространство, но уж точно больше одного. Подробнее — Вы все время говорите про коллективную и историческую память. Это одно и то же? Французский социолог Морис Хальбвакс одним из первых обратил внимание на простую, казалось бы, вещь, что люди не могут ничего помнить в одиночку.
Память — это не какое-то записывающее устройство, которое встроено у нас в черепной коробке и что-то пишет на жесткий диск. Она распределена и существует только в социальности. Человек, лишенный социума, лишается и памяти. Выньте человека из коллективной среды, и функция памяти у него сотрется. Но если вас воспитают, как Маугли, какие-нибудь волки, то функции памяти у вас не будет, а будет, как у любого животного, способность к некоторому рефлекторному повторению действий. Всякая история тоже коллективна, поэтому историческая память и коллективная память — родственные понятия. Часто ей важно педалировать собственную локальную идентичность, она бывает с сильным ксенофобским элементом и не доброжелательна к чужим. И все же она допускает, что у разных людей могут быть разные мнения и ощущения по поводу прошлого. Вы упомянули учебник — то есть через школу, общее учебное и культурное пространство.
Но сегодня мы наблюдаем еще один тренд, он называется реконструкция. Военизированные игры, инсценированные сражения — почему? Подробнее — Во-первых, это связано с тем самым дефицитом будущего, который нас заставляет все время довоевывать прошлые войны. А во-вторых, мы не можем толком повлиять на наше настоящее, а человеку хочется действия. Почему бы не почувствовать себя в шкуре Наполеона, Суворова, Жукова, и не просто прожить это прошлое, а как-то его переиначить. Меня в этом смысле интересуют даже не столько реконструкторы, сколько попаданцы. Это сейчас просто гигантский объем литературы, большой тренд в научной фантастике. Возможно, популярность таких сюжетов связана с желанием переоформить собственное прошлое, переиграть заново те обстоятельства, которые привели нас в нынешнюю точку. И это же самое происходит, если ты просто выбираешь себе роль полководца.
С одной стороны, это игра, с другой — у тебя появляется какое-то пространство исторического действия, которого ты лишен в реальности. Кто должен осуждать Сталина — государство или люди? Героическая память народа-победителя отступает перед памятью трагической и множественной. Выясняется, что историю можно рассказывать не только с позиции государства, но и с позиции мигранта, который всю жизнь мыкается между странами, не имея постоянного угла, или какого-нибудь этнического меньшинства, или вообще неодушевленного предмета, который в течение века таскают с континента на континент. В этом смысле появление второй памяти вполне естественно, и мы видим, как сегодня в России возникает ее бум.
В редких случаях, когда в маркетинге есть необходимость в репрезентативности, они сталкиваются примерно с теми же сложностями, что и опросы общественного мнения. Однако нерепрезентативность ничуть не мешает маркетинговым исследованиям быть эффективными. Конечно, там есть сильный скос в сторону групп, которые активно потребляют, более информированы в потреблении. И ничего страшного: если вы опираетесь на эти группы в бизнес-решениях, то поступаете верно, поскольку именно они доминируют с точки зрения потребительского поведения.
Все остальные будут под них подстраиваться. Перформативность маркетинговых исследований прекрасно описал Мишель Каллон и его коллеги по Горной школе, показав, что маркетологи сами производят аудиторию — точнее, совместно со своей аудиторией производят вкусы и привычки, на которые как будто бы должны опираться. Точно так же опросы общественного мнения нерепрезентативны — реализовать в поллах репрезентативность в смысле математической статистики невозможно, но это не мешает им быть политически эффективными. Эффективность объясняется тем, что опросы общественного мнения производят реальность, на которую опираются и которую впоследствии измеряют. Люди подстраиваются под эту сформированную реальность. Но откуда уверенность, что отвечающие и неотвечающие придерживаются разных взглядов? Это очень трудно доказать по простой причине: потому что люди, которые не отвечают на опросы, не отвечают на опросы. Они совсем не отвечают на опросы, то есть вообще не хотят разговаривать. Таких людей в современном мире огромное количество, если не подавляющее большинство.
Это простая вещь, но ее многие не понимают. Опросные методологи часто исходят из того, что люди, которых не хотят отвечать, «недоопрошены». То есть нужно дальше совершенствовать инструменты, каналы коммуникации, и тогда мы их сможем опросить. И методологи действительно их совершенствуют, но коэффициенты ответов продолжают падать. Отсюда возникает простое соображение, которые изнутри поля методологии остается в значительной степени неучтенным. Оно состоит в том, что сами по себе опросы политически нагружены. То есть дело не в том, что методологи плохо работают, а в том, что их инструмент имеет культурное значение. И с ним, как и с самими методологами, что-то происходит. Разгадка проста: опросы изначально задумывались, как инструмент репрезентации народной воли в условиях массовой демократии.
И сегодня опросы проседают вместе со всеми другими инструментами политической репрезентации. Люди разочарованы в репрезентации, поэтому они разочарованы, в том числе, и в опросах. Возвращаясь к тому, что было сказано: да, у нас есть некоторые косвенные способы измерить разницу между отвечающими и не отвечающими — с помощью параданных. Это сложная задача. В свое время я сам проводил эксперимент с личными интервью, смотрел, как отличаются уровни ответов в домах разного социально-экономического статуса. Это можно измерить по числу телевизионных тарелок, наличию кодовых замков и прочих приблизительных признаков социального статуса. Различия, конечно, есть. Подобных исследований в мире очень немного: в американских исследованиях общественного мнения есть пара-тройка авторов, основной из которых Адам Берински. В Канаде — это Джон Гойдер.
Их работы говорят о том, что смещения есть: те, кто хуже репрезентирован в политической системе, реже становятся респондентами опросов. Наконец, есть последнее соображение, которое указывает на пределы парадигмы «нужно всех опросить». Если мы додумаем до конца эту мысль, то обнаружим модель тотального принуждения к выдаче информации. И это одно из направлений, в котором действительно двигаются опросы общественного мнения сегодня. Они пытаются интегрироваться с big data. Дескать, если вы не хотите с нами разговаривать, то нам это не очень-то и нужно. Мы о вас все узнаем по-другому. Но за этим также стоит определенная политическая онтология: каждый индивид должен быть прозрачен в своих предпочтениях, должен существовать всевидящий глаз, который обо всех все знает или может узнать. Хотим ли мы жить в таком обществе принуждения к мнению и надзора за ним?
Как вышло, что полстеры превращаются из агентов публичной сферы в агентов спецслужб? Этот «беспроблемный» переход от множеств к сообществам мне и сейчас кажется подозрительным, как переход от физического к психическому в нейронауке. Что касается статистики, то это и есть аддитивная политическая онтология, о которой я говорю. Вы складываете индивидов и получаете волю народа. С этого начинали многие пионеры общественного мнения. Конечно, за ними стоит руссоистская традиция, но при этом они пугаются руссоизма, потому что от него отдает мистицизмом. Поэтому они говорят: не надо, конечно, верить в эту мистическую надындивидуальную «общую волю», мы просто сложим мнения отдельных индивидов, и все будет хорошо. Они не были социологами по своему мышлению — для них реальностью, в которую они могли поверить, был индивид со своими предпочтениями и подверженностью убеждению и внушению, то есть потребитель, делающий свой потребительский выбор на политическом рынке. Сложите индивидуальные покупки — и вы узнаете, какой товар выиграет рыночную конкуренцию.
По своей сути эта модель экономическая. Неслучайно она гармонирует с представлением о политическом поведении, которое развивали экономисты вроде Йозефа Шумпетера или Энтони Даунса. Собственно, Шумпетер и предложил аддитивно-агрегативную модель демократии, где никакой демократии нет, а политический выбор отдельных индивидов суммируется, чтобы определить, какая часть элиты станет править. Ситуацию дополнительно отягощает специфическая путаница, возникшая в русском языке. Когда мы говорим «общественное мнение», невольно возникает мысль, что речь о мнении общества. А раз общественное мнение получается сумматорным путем, то мнение общества — это сумма мнений индивидов. Это, как вы понимаете, радикально противоречит любой социологии, отрицая ее предмет — общество, сообщества, социальные действия и т. В других языках такого кошмара нет: понятие public opinion не связывается с «обществом». Что касается объективности: книга называется «Власть цифр».
Современное научное познание в культуре связывается прежде всего с естественно-научным методом, и потому оборот цифр, количественных показателей, создает убедительное ощущение объективности, нейтральности, безличности. Это кто подтвердил? Естественно, ученые. Ученые произвели цифры. Если бы они этого не сделали, то как им можно было бы верить? Авторитет опросов во многом покоится на предъявлении цифр.
Казань, ул. Торфяная, д. Самары; Военно-патриотический клуб «Белый Крест»; Организация - межрегиональное национал-радикальное объединение «Misanthropic division» название на русском языке «Мизантропик дивижн» , оно же «Misanthropic Division» «MD», оно же «Md»; Религиозное объединение последователей инглиизма в Ставропольском крае; Межрегиональное общественное объединение — организация «Народная Социальная Инициатива» другие названия: «Народная Социалистическая Инициатива», «Национальная Социальная Инициатива», «Национальная Социалистическая Инициатива» ; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы г. Абинска; Общественное движение «TulaSkins»; Межрегиональное общественное объединение «Этнополитическое объединение «Русские»; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы города Старый Оскол; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы города Белгорода; Региональное общественное объединение «Русское национальное объединение «Атака»; Религиозная группа молельный дом «Мечеть Мирмамеда»; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы города Элиста; Община Коренного Русского народа г. Астрахани Астраханской области; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы «Орел»; Общероссийская политическая партия «ВОЛЯ», ее региональные отделения и иные структурные подразделения; Общественное объединение «Меджлис крымскотатарского народа»; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы в г.
Григорий Юдин. Олаф Шольц в московском метро
Сегодня в него вошли социолог Григорий Юдин, экоактивистка Евгения Чирикова, главный редактор интернет-издания «Верстка» (признано иноагентом) Лола Тагаева, блогер Владислав Олейник, депутат Смоленской областной думы Владислав Живица. Социолог Григорий Юдин и экоактивистка Евгения Чирикова пополнили список иноагентов. Министерство юстиции включило в реестр иностранных агентов социолога Григория Юдина.