Татьяна Черниговская — все последние новости на сегодня, фото и видео на. Нейролингвист, профессор Санкт-Петербургского госуниверситета Татьяна Черниговская в интервью «Комсомольской правде» рассказывает о возможностях нашего мозга. Черниговская Татьяна Владимировна | ВКонтакте Татьяна Владимировна Черниговская — советский и российский специалист в области нейронауки и психолингвистики, член-корреспондент РАО. Интервью с Татьяной Черниговской. В своих интервью знаменитая нейропсихолог, психолингвист и глава Института когнитивных исследований СПбГУ Татьяна Черниговская часто делится своими взглядами на то, каким должно быть эффективное обучение.
Татьяна Черниговская. Интервью Софико Шеварнадзе.
Своим студентам, особенно студенткам я говорю следующее: вы должны пойти в ванную комнату, закрыть ее на ключ, смыть всю косметику, никому не рассказывать про то, что вы сейчас увидите и услышите — это ваша личная информация, и постараться честно на себя посмотреть. Посмотреть на себя в зеркало — как в прямом смысле, так и в переносном. Посмотреть, я красива или нет; я умная или нет; я стерва или нет; я люблю быть на сцене и получать аплодисменты каждую минуту и комплименты, или я на самом деле хочу сидеть под зеленой лампой в комнате, вокруг чтобы были книги, и чтобы меня все оставили в покое и никогда не выходить ни на какую сцену, я не люблю публичную жизнь. Вы должны также решить — не решить, а узнать: вы жаворонок или сова. Вот я, например, очень поздно узнала, что я сова. Потому что, как девушка из хорошей семьи и воспитанная в строгих правилах, я знала, что нужно рано вставать и сразу начинать заниматься делом. По отношению ко мне это неправильно, потому что я сова. Это не значит, что я не могу работать утром, в том числе очень рано утром. Но если речь идет о работе, где должна быть максимальная отдача, где я должна придумать, очень сильно подумать, очень глубоко сконцентрироваться, раньше десяти вечера мне бесполезно начинать этим заниматься, это просто потраченное время. Если бы я узнала об этом раньше, я бы этого времени потратила впустую гораздо меньше. Я это говорю к тому, что от этого зависит, какую жизнь вы себе выберете, какая у вас будет профессия, где вы будете жить.
Хотите ли вы жить, условно говоря, в Нью-Йорке или в Москве, где все бурлит круглые сутки, и все несутся как чумовые, и очень большое количество связей, которые ты должен поддерживать, успевать и это, и это. Или ваша жизнь совсем другая: вы хотите жить в деревне, и чтобы от вас все отстали. Это не значит, что вы обязательно будете козу доить, хотя и ничего плохого в этом нет, потому что потом можно делать прекрасный сыр, это значит, что вы не хотите носиться в этом многомиллионном мире среди также спешащих неизвестно куда людей. Теперь вернемся к детям. Те семьи, в которых больше, чем один ребенок, а желательно много детей, — знают, что, хотя у этих детей одни и те же родители, и эти родители — вы, но дети каким-то невероятным способом оказываются совершенно разными. Один застенчивый, тихий, спокойный, тонкий, чувствительный и ранимый, а другой как танк несется, разбивая всё вокруг, и к нему нужно совершенно иначе относиться. Пафос моей речи сводится к следующему: одинаковых людей нет на белом свете, это знают все. Одинаковых мозгов нет на белом свете — это знает очень немного людей на земле. Я недавно, кстати, читала пару статей — научных, не научно-популярных, и там все данные были выложены.
Так же, как и душу вы не сможете зафиксировать. Это не значит, что этого нет. Просто это не область естественных наук", - добавила собеседница агентства. Профессор призвала пересмотреть приоритеты в обучении детей Учить детей с раннего возраста нравственности и гуманному обращению с животными, которые чувствуют боль и у которых может быть сознание, важнее, чем падежам, и сегодня встают серьезные вопросы, когда взрослые гусей откармливают на фуа-гра, а живых раков бросают в кипяток, рассказала профессор Татьяна Черниговская. Он многие десятилетия изучает достижения современной науки, развивает сотрудничество с ее выдающимися представителями и уделяет особое внимание роли образования в установлении мира и гармонии на Земле. И не множить страдания без необходимости. Причем такого рода вещам нужно учить детей с раннего возраста. Ребенок должен знать, что если он отрывает крыло у бабочки, ей больно, и этого делать нельзя", - сказала Черниговская. По ее словам, "взрослые появляются из детей" - и воспитывать их нужно так, чтобы у ребенка даже мысли не было о том, что можно иначе себя вести, чем нравственным образом. Выпил сок — выброси в урну упаковку. Не вздумай мучить кошку: давай я тебе самому на ногу наступлю — посмотришь, каково это кошке. Маленькие дети сами этого знать не могут, им надо все объяснять, причем понятным для каждого возраста образом", - пояснила собеседница агентства. Соответствующие образовательные программы, считает Черниговская, должны разрабатывать педагоги и другие профессионалы. Падежи - это в сто раз менее важно, чем то, о чем мы сейчас говорим", - уверена нейропсихолог. Она отметила, что "сегодня встают очень серьезные вопросы в области обращения с животными, когда гусей и уток специально откармливают на фуа-гра, а живых раков бросают в кипяток". Этические комиссии, сообщила Черниговская, следят за тем, чтобы не проводилось медицинских, научных опытов над животными без наркоза, но она сомневается, что анестезию будут давать, например, червям. Нагляделся - а потом идешь в ресторан и заказываешь: "Мне, пожалуйста, well done стейк! Значит, так: либо ресницы, либо well done", - сказала Черниговская. По ее словам, если говорить честно, то "надо прекращать есть не только говядину, баранину, козлятину и курятину, но и все остальное". А некоторые исследователи, как мы видели, ищут их и у растений. И что мы будем делать? Чем питаться? В ответ на вопрос, не пора ли человеку в корне менять отношение к потреблению окружающего мира, собеседница агентства не исключила, что "проблема сама исчезнет". Искусственный интеллект найдет для себя источники энергии", - предположила собеседница агентства. Умному человеку пришло в голову посмотреть, какие особенности у этой семьи в геноме — и таким образом нашли поломку в знаменитом гене FOXP2", - сказала Черниговская в интервью РИА Новости. По ее словам, тогда было объявлено, что найден "ген языка", или даже "ген грамматики". Потому что Homo sapiens - это Homo loquens… Только праздник скоро кончился: этот ген нашли у мышей, у шиншилл, у крокодилов, которые как-то не замечены в пользовании грамматикой", - отметила Черниговская. Впоследствии оказалось, что есть две версии гена FOXP2. И она отличается на две аминокислоты. Это было очень красивое открытие", - добавила собеседница агентства. По ее словам, FOXP2 - это не "грамматический ген", но он "имеет отношение к речи" как "некий хаб".
Как Голливуд предсказывает будущее 27:01 — Где компьютер уже заменил нас, а мы этого не заметили 29:46 — Машины и эмоциональный интеллект. Как надо читать классику. И зачем.
Выпил сок — выброси в урну упаковку. Не вздумай мучить кошку: давай я тебе самому на ногу наступлю — посмотришь, каково это кошке. Маленькие дети сами этого знать не могут, им надо все объяснять, причем понятным для каждого возраста образом. Умные педагоги могут разрабатывать соответствующие программы. Если Далай-лама говорит нам, что где-то в мире уже есть и успешно преподается такая этическая программа — значит, нужно ее брать, изучать, адаптировать и запускать. А то дети, выходя из учебных заведений, в интернете носятся в десять раз быстрее вас, но про жизнь и про свои эмоции не знают ничего. Знает ли ребенок, например, что и ему, и всем окружающим тяжело, когда он ложится на пол посреди магазина и начинает колотиться в истерике? Если, например, снять на видео его поведение, показать ему и объяснить, что такое эмоции, и как с ними справляться, никого не травмируя, то должно быть всем лучше. И этим должны заниматься педагоги и другие профессионалы. Не придумывать сто пятую версию того, как научить детей падежам, а думать, как научить жизни и достойному поведению. Падежи — это в сто раз менее важно, чем то, о чем мы сейчас говорим. Что все-таки важнее: образование и мышление или законы, ограничивающие ненадлежащее поведение? Но взрослые появляются из детей: если кто не знает, то я счастлива это объявить. У ребенка, у подростка даже мысли не должно появляться, что можно иначе себя вести, чем нравственным образом, что можно мучить кошку, толкаться, устраивать истерики и так далее. Этичное поведение должно быть на автомате — как когда вы идете и делаете следующий шаг, или как когда вы утром, едва проснувшись, чистите зубы. Для этого детей надо учить. А мы, получается, уже пропустили несколько поколений. У них родители уже такие выросли в перестройку — не обращающие особого внимания на этику и воспитание , и даже бабушки. А нормальная бабушка, например, должна сидеть дома с внуками, вязать носки, печь блины и учить жизни — быть душевной. Мечты… Душа и "джокер" — В буддизме нет Бога-Творца и души как таковой, есть тончайшее сознание, переходящее из одного телесного воплощения в другое перерождение. А приближается ли современная наука к определению, что такое душа, как вы считаете? Я сейчас говорю про себя, не про всю науку. Я считаю, душа — это не та категория, которой наука должна заниматься. Это про другое. Это не значит, что я отрицаю наличие души. Но наука не занимается такими вещами. Или все это сказки? Объяснить, почему, научно не могу. Тогда нужен эксперимент в научном смысле: чтобы когда кого-то заговаривают, все это воздействие фиксировалось… Но зафиксировать вы этого сейчас не сможете. Также, как и душу вы не сможете зафиксировать. Это не значит, что этого нет. Просто это не область естественных наук. Ведь современная наука как-то касается этих вопросов? Но тут опять обломы начинаются. Потому что определение, что такое интуиция, как бы отрицательное, то есть: все, что не рациональное, все, что не прошло через алгоритм. Это как джокер — когда нечем назвать. Искусственный интеллект, машины в функции алгоритмизации, вычисления нас переиграли. Но зато мы живые существа, у которых есть интуиция, а ее невозможно просчитать, мы — неизвестно, как... Это все из мягких наук. Что можно просчитать в стихах Бродского или гениальной музыке — не то, что делает их гениальными. И как эти стихи и эта музыка попали в голову человека? Ответ: например, интуиция или озарение... Но что это? Однако, уже сейчас говорят о том, что искусственный интеллект сам придумал что-то вроде искусственной интуиции — машины начинают нас обыгрывать на нашем поле? Программы загоняют человека в шахматный цугцванг. Ведь интуиция — наша гордость… Это уж точно мы, люди. Но некоторые разработчики искусственного интеллекта считают иначе. Они скажут: подождите, нейросеть проанализирует всю мировую поэзию, она будет думать-думать, и напишет вам очень приличное стихотворение. Оно, возможно, не будет гениальным, но вполне вероятно, что оно будет из средних стихов от гениев. Все эти вопросы вертятся вокруг вещей, точных определений которым нет… Зачем мы живем — Но эти вещи без точных определений, наверное, самое интересное, ведь главный вопрос всех времен и народов: в чем суть жизни, и зачем мы живем? Не в подсчетах и не для подсчетов, хочется верить… — Ну, и зачем, теперь я вас спрошу. Например, из чувства долга и любви — для родных и близких, любящих и любимых. Религиозные ответы: в христианстве — ради спасения души для вечной жизни или в буддизме — ради просветления всех живых существ, избавления от страданий, достижения счастья… — Я не сильна в буддизме. Но можно сформулировать так: родился для того, чтобы с собой познакомиться и воспитать свой внутренний мир, максимально тонко, вынуть максимально много хорошего. Каждый человек — это целый мир, бесценный. Мы — существа, создающие миры. Познавать это единство в служении Богу и окружающим, преодолевая конечность индивидуума, не только в потомстве, но и в творчестве, науке, дружбе и других важных аспектах жизни, что вы об этом скажете? Есть мягкие науки, как, например, филология или, в частности, буддология, которые опираются на тексты. А естественные науки занимаются другими вещами, там совершенно иной тип доказательств. Поэтому в ответ на вопрос, занимается ли современная наука озвученными вами темами, давайте уточним, какая наука. Философия — занимается, это наука, и она занимается вопросами о смысле жизни. Я работала в психиатрической больнице и очень многого нагляделась. Меня поражало, что практически каждый из вновь поступивших пациентов говорил одно и то же: у меня болит душа, это непереносимо, невозможно терпеть, сделайте, что угодно, чтобы это прекратилось. У него не болит ни рука, ни нога, ни сердце, ни голова — болит душа, и это невозможно больше терпеть… — Так вот когда человек говорит "болит душа", то что-то исследуется в этой области: нервная система, устройство психики, эмоциональная сфера? Теорий эволюций не одна, не только Дарвин. Этим занимается теоретическая биология, и много кто. Я, кстати, двадцать с лишним лет работала в Институте эволюционной физиологии и биохимии имени И. Сеченова РАН. Вопрос этот не для беседы у камина: верю в эволюцию или не верю, или Господь создал все и всех за семь дней. А один день у Господа — это сколько времени?
О принципах обучения
- Ученая предупредила об опасности для человечества искусственного интеллекта и нейросетей
- 2. Педагога, который передает информацию, больше не существует
- Татьяна Черниговская: «Bce человечество спятило»
- Рассылка новостей
- Рассылка новостей
- Нейроученый Черниговская: смысл жизни может заключаться в познании себя
Татьяна Черниговская о детях и образовании
Татьяна Черниговская — ведущий специалист в области когнитивных наук психолингвистики, нейропсихологии и нейрофизиологии в России и за рубежом. Заслуженный деятель высшего образования и заслуженный деятель науки РФ. Александр Каплан — нейрофизиолог и психофизиолог, один из самых известных экспертов в области нейроинтерфейсных технологий. Доктор биологических наук, профессор биофака МГУ имени М.
Татьяна Черниговская — ведущий специалист в области когнитивных наук психолингвистики, нейропсихологии и нейрофизиологии в России и за рубежом. Заслуженный деятель высшего образования и заслуженный деятель науки РФ. Александр Каплан — нейрофизиолог и психофизиолог, один из самых известных экспертов в области нейроинтерфейсных технологий. Доктор биологических наук, профессор биофака МГУ имени М.
Я много раз приводила этот пример. Когда я поступила на первый курс филфака Петербургского университета, а конкурс там был, между прочим, 30 человек на место, я навсегда запомнила свое первое занятие. Это была английская филология. Приходит дама, достает желтую книжечку и начинает по ней читать лекцию. Я подумала: кто-то из нас двоих ненормальный, потому что если я не умею читать, то как я прошла конкурс 30 человек на место? А если я умею читать, то зачем она мне это читает? Я сама могу это прочитать лежа дома на диване. Вот мы этой безумной ситуации должны избежать. Учитель существует совсем для другого. Абсолютно в самую точку! Сказано это было давно, но мы к такому образованию только начинаем идти. Герман Греф заменит учителя искусственным интеллектом? Сейчас все очень сильно боятся, что искусственный интеллект придёт и сметет всех учителей. В частности такие зловещие планы приписывают Герману Грефу. Более того, машина может заниматься проверкой тестов, домашних и контрольных работ и формировать подробный отчет о знаниях ученика - где он ошибается? Какую тему надо подтянуть? А кому из учеников нужны задания повышенной сложности? Пускай тесты проверяет железный монстр и экономит учителю тысячи часов в год! Разве нет? Из этого не следует, что учитель больше не нужен. Из этого следует абсолютно другое: учитель должен быть возрожден в своей непосредственной, изначальный роли.
Татьяна Черниговская: Но это в том числе говорит о том, что у людей есть запрос на культуру, на серьезные знания. Не на развлечения. Или может быть, мягче сказать, не только... Виктор Лошак: Или не только на развлечения. Татьяна Черниговская: Да. Не только на развлечения. Виктор Лошак: В одном из интервью вы сказали: «Скорости, имена, одежда другие, а человек все тот же: с жадностью, ревностью, героизмом». Это хорошо или плохо? Татьяна Черниговская: Я думаю, это и ни хорошо, и ни плохо. А это факт. У меня, надо сказать, эта мысль звучит банальней, чем она есть. Я вот подумала: почему так сильна классика? Почему классика остается? Вот «греческие трагедии». Все то же самое. Виктор Лошак: Да. Татьяна Черниговская: Конечно, можно, я не знаю, там, в «Софокле», начать ездить на мотоцикле по сцене. Но это игрушки, которые, надо сказать, тоже уже надоели. Ну сколько можно? В эту игру уже поиграли. Виктор Лошак: Осовременивание. Но основные вещи, и это поразительно, остаются как были. Думаю, что классика умудрилась... Вот неправильно говорить «классика». Те, кто это создавали, и что в итоге оказалось этой копилкой классики, они что-то такое, самое главное в человеке поняли. То есть это даже какая-то в этом есть загадочность. Почему при такой смене всего, что произошло за тысячелетия или столетия, на самом деле все так и осталось. Виктор Лошак: Так и осталось. Татьяна Черниговская: Вот это удивляет ведь. Виктор Лошак: Я, наверное, тоже отношусь к тем людям, которые подошли бы к вам на улице и задали бы какой-нибудь дурацкий вопрос. Который вам кажется дурацким, а для нас он кажется важным. Для меня один из таких вопросов: кто это спорит внутри нас? Вот спорят два человека. Кто это? Татьяна Черниговская: Хороший вопрос. Потому что я его сама себе задаю все время. Меня даже это возмущает. Потому что это как-то наступает на мои права. Я сейчас объясню, в чем дело. Предположим, мне надо идти там в какие-нибудь гости или еще куда-нибудь. И некто у меня в голове хотелось бы знать, кто это? Как бы «добра не будет». Во-первых, почему на «ты»? Я никому, так сказать это не разрешала. И второе: кто этот второй? Я вообще там есть все еще или нет? Потому что этот второй говорит: «Да нет, там надо. В общем, между ними начинается какой-то «базар». А я зритель, что ли? Я вообще участник этого дела? Это, кстати, серьезный вопрос. Вот почему. Потому что, когда была мода на правое-левое полушарие, и даже за это в 1980-е годы прошлого века Нобелевская премия была Роджеру Сперри дана, и тогда начался этот бум. Причем бум был вот почему: потому что на эту проблему, казалось бы, чисто физиологическую, обратили внимание гуманитарии. Успенский и так далее. Они стали рассматривать эту двуполушарную идею, вполне находящуюся в рамках нейронауки, не более того, они ее стали рассматривать как модель столкновения культур и поведения в социуме. И тогда стали говорить отчасти метафорически, а отчасти чуть ли не всерьез, что идет диалог между левым полушарием, которое логическое и все там у него четко, логарифмическая линейка, короче говоря, и правым, которое художественное, чувствительное, метафорическое, гештальтное, и там большой список, — что это реальный диалог. И вот гуманитарии такого... Виктор Лошак: Филологического плана. Филологического плана и такого уровня, как Лотман, они это... Это ложилось на их схемы описания культурных событий. Виктор Лошак: А вы-то что думаете? Татьяна Черниговская: Я тогда думала так же. Более того, у меня докторская диссертация на тему правого и левого полушария. И поэтому я их ненавижу с особой страстью. Они мне надоели. Нет, если без шуток, то вопрос серьезный, мой ответ будет вот какой: да, действительно, есть правое и левое полушарие. И есть серьезные научные основания считать, что с ними ассоциируются разные модусы мышления. То есть вот такое логическое строгое и художественное как бы. Но с тех пор прошло много лет. И мы знаем, что хотя никто не отменял наличие этих полушарий в головном мозгу, но ситуация гораздо более сложная. Речь идет о единой, огромной, очень сложной нейронной сети. И для красоты, конечно, вот эти полюсы можно развести. И в этом есть польза. Но на самом деле это все-таки на два не делится. А делится на 122 тысячи. Виктор Лошак: Вы часто говорите о тех чудесах мозга, которые происходят у людей разных профессий. Вы всегда приводите синхронистов, что там просто «кипит» мозг. Вы говорите о том, что вы хотели бы понять, что происходит в мозгу танцора, например, и так далее. А можно градуировать как-то профессии по интенсивности работы мозга? Татьяна Черниговская: Очень хороший вопрос. Я бы на него ответила, если честно отвечать. У нас честный разговор. Татьяна Черниговская: То я бы на него ответила так, что дело не в профессии. Это не тема как бы. А это: что вы внутри этого делаете, понимаете? Потому что можно... Вот синхронисты, синхронные переводчики, в этом смысле хороший пример. Потому что много разных людей занимаются переводом таким-сяким. Много людей большинство, кстати, людей на планете не монолингвы пользуются больше, чем одним языком. Но по интенсивности ничего в этом особенного нет. А синхронисты находятся в полюсе экстремальной деятельности. Я думаю, их можно сравнить с нейрохирургом, который очень сильно рискует, когда делает сложную операцию: любой миллиметр вправо-влево понятно, чем может закончиться. Или это авиадиспетчер. Это ситуации предельной концентрации. Хотя я сейчас это прокомментирую про концентрацию. Виктор Лошак: И экстремальных результатов. Татьяна Черниговская: Экстремальных результатов огромной скорости, переключения с чего-то на что-то и риска. Поэтому если вот фиксировать то, что происходит в голове у этих людей, то просто остается удивляться, почему они живы. Потому что там просто огонь горит, полыхает все. А теперь сама опровергну то, что сказала. Насчет того, что концентрация. Я когда их встречаю, на всяких конференциях встречаешься, я специально подхожу и спрашиваю: «А про что переводили? И очень часто, а именно я получаю ответ: «Сейчас-сейчас. Надо подумать. А и правда, это про что было? Виктор Лошак: То есть они механически это делают? Татьяна Черниговская: Они находятся в каком-то почти трансе, что опровергает то, что я вам сказала насчет концентрации и так далее. Конечно, речь идет о специалистах очень высокого... Виктор Лошак: Просто концентрация на другом. Татьяна Черниговская: Сейчас я попробую пояснить. Вот одна из таких переводчиц была — она переводила ни больше ни меньше, как судебный процесс между какими-то судостроительными компаниями. То есть: а это была специальная ситуация, очень ответственная. Более того, она переводила три языка одновременно, нарушая правила поведения, и ни один из этих языков не был ее родным. Но она очень способная. И когда я спросила, про что дело было, она сказала: «Да вообще не знаю. У меня, знаешь, — она мне говорит, — что-то в голове такое происходило. Я даже думала, надо тебе рассказать, когда я приеду. Потому что у меня было ощущение, что что-то у меня там двигается: вот сначала здесь, а потом здесь». Еще и двигается». Короче говоря, они находятся в состоянии какого-то размытого сознания. Как они при этом могут точно переводить вещи?.. Виктор Лошак: Размытого? Они почти в каком-то сомнамбулическом таком состоянии. Они не вполне в сознании. Это не массовое. Это не то, что каждый вам так ответит. Но я таких ответов слышала не один. Они впадают в какое-то особое состояние. Теперь я прокомментирую, что это за состояние. В мозгу есть разные сети нейронные. Одна отвечает за внимание. Но так, в кавычках, это все, потому что сложнее. Другая — за целенаправленность. Третья — за такой-то вид памяти. Четвертая там и пятая, и так далее. И есть особое состояние мозга, которое так и называется «default state» — дефолтное состояние мозга, когда он как бы ничего не делает. Он как бы дурака валяет. Виктор Лошак: Ну да. Татьяна Черниговская: Отпустили все регулировщики. Виктор Лошак: Вышел из дела. Вышел из дела. И считается, что наиболее продуктивно, если можно такую грубость сказать, для открытий. Ну, я понимаю весь ужас того, как я сказала, но лучше не сказать. Причем независимо от того: речь идет об искусстве или речь идет о науке. Это даже неважно. Везде в серьезных книгах и статьях написано: отпустите мозг. Пусть он гуляет сам по себе, как кот. Вот ничего, только пусть дурака валяет. Это самое продуктивное состояние. Виктор Лошак: Моя теория, что надо дать ему задачу, а он сам начинает работать над этим. Татьяна Черниговская: Сам. Только надо его отпустить. Ошейник снять, так сказать. Татьяна Владимировна, вы читали роман Маканина «Асан» называется? Татьяна Черниговская: Нет. Какой позор! Виктор Лошак: Это роман, написанный о чеченской войне. Виктор Лошак: Почему я вас об этом спрашиваю? Я прочитал этот роман. Он написан от имени офицера, который отвечает в воющей части в Чечне за горюче-смазочные материалы, я бы так сказал: за бензин, там солярку и так далее. С большими подробностями написан роман как о самой войне, так и о профессии этого офицера.
Интервью с Т.В. Черниговской
Мы хотим понять сами себя, кто мы такие и что это за нечто, которое все определяет, создает великие цивилизации, искусство, узнавание, как этот мир устроен. А ментальных сил на это хватает? А еще нужно очень много материальных сил — это дорого. Но племя наше людское доросло до той стадии, когда хочется что-то понять. Мы природе не нужны, более того, мы ей вредны. Не только в банальном смысле, что испортили почти всю планету и приносим очень много зла. Мы ей по сути не нужны: она свои законы знает, эти законы действуют — периодическая система без нас прекрасно обходится. Выглядит так, как будто Вселенной стало скучно, ей хочется в зеркало поглядеться и с кем-то побеседовать. Хотя это звучит как дешевый розыгрыш, я считаю, что есть такой элемент: Вселенной, миру зачем-то нужны существа, которые способны ее понять в какой-то мере и куда можно поглядеться.
Это, конечно, не научный разговор, то, что я сейчас сказала — философская вещь. Я думаю, что, несмотря на весь скепсис тех, кто всерьез этими вопросами занимается, за последние десятилетия мы узнали многое. Можно, конечно, сказать, что были мыслители среди физиологов и психологов, которые основные вещи сказали до появления томографов, это правда. Но одно дело — разговор у камина и другое дело — доказательства. Есть масса вещей, которых мы не знали раньше. Мы могли только фантазировать, а сейчас точно знаем. Сейчас никто не будет говорить о местах в мозгу, которые отвечают за разное. Человек, который имеет хоть какие-то знания, разумеется, так не считает.
Она говорит, что в странах христианской культуры животных называют «меньшими братьями», и, продолжая аналогию, растения мы можем назвать самыми меньшими братьями. И вообще, Марина Андреевна очень любила цветы, у нее всегда было всего много и так далее. Довольно серьезная статья, где она говорит, что вот если посмотреть Библию и тему растений в Библии, то, во-первых, это лучшее украшение райского сада, и это неслучайно, и во-вторых, если посмотреть мировую литературу, то очень часто по отношению героя к растениям можно его распределить на шкале «плохой — хороший», это вот такой, она приводит пример с китайской классической прозой, ну и из других произведений. Вот поскольку мы в теме «Надежда», я вот этот ваш пример, для меня он был как некий пример некоей надежды, это чрезвычайно интересно, у меня даже нет здесь какого-то выраженного вопроса, я просто хотел с вами поделиться. У Метерлинка есть статья, от которой я, кстати, ожидала… это не статья, это микроэссе такое, которое называется «Разум цветов»… или «…растений», вот жизнь не отдам, либо это, либо это.
И я ожидала большего, там больше поэзии, чем можно было бы в данном случае, это первое. Второе: что вы сказали, что человека по шкале определяет «хороший — плохой», тогда очередной жуткий вопрос: кого будем считать хорошим, а кого будем считать плохим? Хороший в каком смысле — добропорядочный гражданин, который… Фото Владимира Ештокина Бюргер. Но если не ерничать в эту сторону, куда я сейчас пошла, то да, и мы же знаем странные вещи, в английском языке есть даже выражение greenfingers — зеленые пальцы. Это есть люди такие, у меня свекровь такая была, например, она вот что, за какое растение ни возьмется — она не крестьянского совсем дама была образа жизни, наоборот, — вот у нее все росло, вот она просто какую-нибудь семечку возьмет, на балконе всунет в землю, на которой дождя не было, — и у нее все вырастает.
Вот есть такие люди, у которых какие-то особые отношения. Если без мистики, я могу сказать, что растения реагируют на то, с кем они живут, эти растения. Вот у одних они засохнут, а у других расцветут. И причем даже если проверяешь, поливаешь одинаково, свет тот же самый, я даже эту игру проделывала: с одного окна на другое, но это моя же комната была, так что это была реакция не на человека, а на соседей-растений, и это же растение, все остальное было одинаково, оно прямо расцвело, и улыбалось, и было счастливо на соседнем окне с другими соседями. Я куда клоню: мы про них мало знаем, ну уж я-то точно, там сложнее дело обстоит, чем мы думаем.
И я тут у одного физика прочла необыкновенную вещь на днях, которая мне никогда в голову не приходила: растения первые поняли — а после этого, это было забыто, — как получать энергию из солнечного света, как «есть» солнечный свет, они же питаются светом. Он говорит: нам бы вспомнить… потому что потом пошло что? Потом пошли животные, которые получают ту же самую энергию, но — съев растения, так ведь, уж я не говорю о том, что пошло дальше. И этот физик пишет: «Нам бы вспомнить, как это делается, и тогда атомные электростанции и все остальное из этой серии станут хламом». Интересная вещь.
Интересно, очень интересно. Растения, которые знают больше, чем мы, вот так из этого следует. Очень интересно. То есть, возвращаясь к этому концерту, тоже не стоит это упрощать, рассматривать, как символ… А знаете, что с ними потом, с этими растениями, сделали? Их, вот они там наслушались музыки и их после этого раздали в приюты, в детские дома и так далее.
То есть не простое и продолжение было, не то что куда-то они делись, они в правильные места приехали дальше. Татьяна Владимировна, хочу поговорить с вами про наших любимых студентов. Я тут как-то недавно в какой-то статье своей небольшой, там в заметке, поиздевался, хотя, может быть, не очень умно все это было, над фразой, которую наши коллеги иногда любят говорить: «Ой, да мы не знаем, кто кого больше учит, мы студентов или они нас». И я, может быть, слишком линейно воспринимая эту фразу, сказал, что это ерунда, если ты считаешь, что студенты тебя больше учат, то ты зря зарплату получаешь, и иди тогда, ошибся профессией и прочее. Тем не менее я понимаю, что там, условно говоря, вопросы студентов, которых в моей практике, к сожалению, мало, мне бы хотелось чтобы их было больше, — это всегда некая возможность, потому что даже если он тебе кажется сначала странным или глупым, это все-таки мысль, до которой ты сам, может быть, не доходил, и это позволяет тебе посмотреть на то, о чем ты 20—30 лет рассказываешь, как-то иначе.
Собственно, у меня вопрос в этом смысле такой: а вот вы можете сказать, что вы чему-то учитесь действительно в общении со студентами? Да, да, несомненно. Мой ответ вам будет, может быть, из двух частей. Во-первых, интереснее, чем студенты, — школьники. Интереснее — в этом смысле, в этом смысле.
Они еще… они не боятся, ну если, зависит, конечно, от того, где они воспитываются. Они не боятся показать, что они… что они двоечники, так сказать, что они мало знают, у них нет… Не боятся спрашивать? Они не боятся спрашивать, и это очень важно, потому что студент, он должен, то есть теоретически я могла ответить: иди и читай учебник. В общем, здесь какая-то разница есть. Второе: и поэтому у них незамутненный взгляд, они не обвешаны гирями общепринятых знаний, мало учились еще, и это в данном случае хорошо.
Я, разумеется, согласна с тем, что вы сказали, но есть вторая сторона, и вот эта вторая сторона. Во-вторых, и это уже относится не только к детям, но и к студентам: ты, глядя на них, смотришь в будущее, планета будет населена этими людьми, так ведь? Но вот вы с надеждой смотрите на это будущее или со страхом? Нет, я со страхом, я с тревогой, я со страхом. Потому что мы не знаем, естественно, мы не можем знать, кто из них кто.
Ну вот, скажем, я выступала в одной гимназии, там девочка маленькая встала, и я очень жалею, что не записала, надо было записать ее имя, возможно, это Нобелевский лауреат будущий, она сказала: «Вот все сейчас говорят, что скорость такая большая, что так меняется все быстро, а скажите, есть ли предел увеличения скорости? Ну как бы сколько можно ускоряться, ну хорошо: ездили на осле, потом машины, ракеты, ну и что, и куда мы несемся? Я даже ее дальше стала спрашивать: «Вы имеете в виду физическую скорость, механизмов, или всё? Вот мы все время говорим: это мы теперь делаем быстрее, вот книгу — если раньше по всем библиотекам ты ее ищешь и все равно не находишь, и она где-то есть, ты не знаешь где, теперь ты в Интернете пальцем тычешь, и через секунду она тебе вылезает. А зачем?
Мы куда разогнались, мы что хотим успеть такое и почему мы считаем, что мы больше успеем с большой скоростью? Может быть, мы больше успеем с меньшей скоростью. У Юрия Михайловича Лотмана в одной из лекций есть которого вы хорошо знали есть мысль о том, что… он рассуждает в категориях техники и культуры, и он говорит, что, когда появляются информационные, какие-то технологические вещи, которые должны сделать коммуникацию проще, они в действительности в начале отбрасывают назад, потому что техника еще не стала культурой. Вот у меня как раз вопрос и в связи со скоростью: мне кажется, что мы пришли в такую фазу развития цивилизации, что техника не успевает стать культурой, в этом опасность. Да, она… поезд типа «Сапсан», где я живу, он с огромной скоростью несется, и из окон выкидывается, из этого «Сапсана» условного, выкидывается, что уже устарело, от Петербурга до Бологого, он свою жизнь уже прожил, этот объект, мне его не надо знать.
Я хочу понять: а мы вот это зачем все делаем, вот для чего эта страсть к новому? Хорошо, у меня есть еще бабушкины вилки и ложки, я почему их должна заменить, в «Икею», светлой памяти, пойти и купить обязательно, вот почему такая идея поменять, поменять? Зачем нам четырнадцатый айфон, если я со своим одиннадцатым до сих пор не разобрался и не знаю, что он может. Когда я предыдущий, один из предыдущих телефонов — я на него наступила и ему пришел конец, и я пришла покупать новый, я им сказала простую незатейливую вещь: «Мне нужен телефон. Мне не нужно, я не хочу, чтобы он пек блины в масленицу, чтобы он вылетал в космос, чтобы он вступал со мной в философские беседы — вот этого ничего не надо».
А они говорят: «А таких больше нет», вот ведь в чем фокус-то, понимаете? И это, кстати, интересный философский вопрос: почему нужно как можно скорее отбросить — «и отряхнем ее пыль с наших ног», почему, откуда эта идея, что все старое никому не нужно? Вот когда ты смотришь… Почему классика, я последнее время думаю, почему классика — это классика? Потому что человек не меняется. Вот все, что у Шекспира было, есть и сейчас, все, что было у древних греков, есть и сейчас, имена другие, платья другие, скорости другие, а человек все тот же: есть жадность, есть ревность, есть зависть, есть самопожертвование, есть героизм.
Все было всегда, интересно, кстати, почему? У Лотмана есть мысль о том, что во все времена люди любили, ненавидели, но, он говорит, они всегда это делали по-разному. А, это да. То есть в чем-то человек все-таки меняется. Ну конечно, он меняется и он… Почему у каждого американца есть психоаналитик?
Почему психоаналитик будет последний человек, к которому я прибегну, об этом не может быть и речи. Я не говорю, что они плохие, что они не приносят никому пользы, но… это на другую тему, это говорит о том, что ты не можешь выдержать это внутреннее напряжение, внутренний разлад с собой, внутренние вопросы и тогда тебе нужен собеседник, ты сам себе больше не собеседник, не получается. И тогда что? Тогда это друзья-подруги, вот, кстати, у меня это не срабатывает, тогда это духовник, кому повезло, или, если это другой тип культуры, то тогда это то, о чем мы говорим. Там у него, я не знаю, мизинец все время чешется — вместо того чтобы понять, может, там спиртом протереть, он идет, чтобы у него за бешеные деньги копались в душе, он все расскажет, это эксгибиционизм такой, вот это все вот это выложить.
Поэтому… ну да, другое, но другое настолько другое? Это одежды другие, уже я имею в виду одежда как метафора, или почему это страсть… страсть к разрушению, почему идет деструкция такая, почему непременно ворваться в храм и там сплясать? Вот интересно мне просто, у них что в голове? Я хотела сказать: «и в душе», но я не уверена в наличии таковой там. Но почему, почему это такая… разрисовать каждую стену… Что происходит?
Что-то происходит, конечно, в датском королевстве беда какая-то идет. Вот, может быть, отчасти в продолжение, Татьяна Владимировна. Вы пишете о коммуникативных ямах, и, если я правильно понял, это я когда кого-то на работу принимаю, всегда говорю, что я автор одного, но, по-моему, неплохого афоризма: «Все проблемы в жизни из-за подразумеваемых вещей», мы поговорили вот так. Очень точно, да.
Теперь тот факт, что у этих детей одни и те же родители, про которых мы говорим, свидетельствует только об одном: что у них одинаковые родители. Потому что это не значит, что у них одинаковые гены, это же сочетание генов.
У одного так собрался этот коктейль, а у другого иначе собрался этот коктейль, это первое. Гены — это только начало, гены — это потенция. Конечно, если уж совсем не повезло и гены плохие — ну, ужасно жалко. Но если они очень хорошие, этого недостаточно. Пример, который я студентам своим привожу, таков. Вам от бабушки с дедушкой может достаться рояль «Стейнвей» или скрипка Страдивари.
К сожалению, надо учиться играть. Как на «Стейнвее», так и на Страдивари, а это воспитание и образование уже в буквальном, а не метафорическом смысле, нужно научиться жить с этими генами. Нужно те потенции, которые Создатель вам через эти гены дал, использовать — дать возможность им развиться, и для этого нужны усилия. Они не сами развиваются. Если бы Моцарт оказался не там, где он оказался, а в какой-то совершенно другой среде, мы не имели бы Моцарта. Никто бы, включая его самого, не узнал о том, что он абсолютный солнечный гений.
Поэтому нужно познакомиться с этими детьми, которых вы родили, посмотреть на них: что будем делать с этим, а с этим, что этому нужно, или обязательно через коленку всех? Вот того, который застенчивый, его куда: на джиу-джитсу отправить, что с ним надо делать? А какая цель, вы что — хотите его сломать? Может быть и другой вопрос: нет, я не хочу его сломать, но хочу его сделать жизнеспособным. Поэтому некоторая доля насилия присутствует в любом образовательном процессе, как всем понятно. Насколько я помню, даже таких абсолютных музыкантов, как Бах и Бетховен, по пальцам колотили, чтобы они все-таки играли, уже таких.
Черниговская никогда не строила далеко идущих планов, не заглядывала в будущее. Ей больше нравилось поступать так, как велит сердце и к чему расположена душа. После выпуска из вуза она начала заниматься биологией, и много лет отдала Институту эволюционной физиологии и биохимии, с которого и началась ее трудовая биография.
Наука В 1993-м Татьяна стала кандидатом наук, в 1997-м пришло время защищать докторскую степень. Тему своих исследований она назвала «Эволюция языковых и когнитивных функций: физиологические и нейролингвистические аспекты». Сейчас она доктор наук филологии и биологии, профессор университета.
Черниговская занимается человеческим мозгом. Это если коротко, а по-научному это звучит как психо- и нейролингвистика. Она придерживается мнения, что чисто медицинские исследования не смогут дать полной картины, предмет изучения не раскроет всех таящихся в нем тайн.
Поэтому для исследования самого загадочного органа человека нужно использовать не только биологию, но и психологию, лингвистику, медицину, биологию, химию, и в придачу ко всему нейронауки. Черниговская инициировала открытие специализации «Психолингвистика», которая работает с 2000 года в СПГУ на кафедре общего языкознания. Эту программу прошли первые российские магистры.
Она ведет курсы нейролингвистики, психолингвистики и когнитивных процессов, которые предназначены в первую очередь студентам и аспирантам филологических и медицинских факультетов. Татьяна является научным стипендиатом президента РФ, а также участвует в программе международных обменов Фулбрайт. Помимо этого профессор руководит «Петербургской школой психолингвистики».
Профессор Татьяна Черниговская занимается изучением очень сложных предметов — происхождением, развитием и патологией языка, теорией эволюции и развитием искусственного интеллекта. Она автор почти трех сотен научных работ, которые печатают отечественные и зарубежные издания.
Homo semioticus — человек, порождающий смыслы. Интервью с Татьяной Черниговской
Но если забыть про личное, то техника меньше жжёт топлива. Правда, в города транспорт вернулся… Но многое почистилось. В том числе и мозги. Генеральная уборка такая прошла. Так же, как один человек может нести пакет с яблоками в 5 килограммов, но 6 уже не может, а другой поднимает штангу в 220 килограммов. Тут каждый должен просто почаще на себя в психологическом смысле смотреть в зеркало. Какого чёрта я вообще это делаю? Но опасность, что будет перегрузка, есть. Причём неосознаваемая. Я не врач, но много лет работала на базе психиатрической клиники.
Это было очень полезно. Многие вещи там поняла. Врачи-психиатры, когда пациент говорит, что с ним что-то не то, облегчённо вздыхают. Значит, проблема сдвинулась. Если сам человек понимает, что происходит нечто неправильное, это очень большой шаг. И вот к такому шагу далеко не все здоровые люди способны. Но опасаюсь, что, скорее, мы пока двигаемся в сторону «буду держаться за привычное до последнего». Это плохая история. Конечно, есть и своя психотерапевтическая польза: с большими глазами говорить себе в зеркало, что «всё хорошо, я всё равно лучше всех».
Но это лишь часть процесса. Если человек находится не в виртуальной, а реальной реальности, он должен понимать, что происходит на самом деле. Но если человек говорит, что ни за что не будет пользоваться онлайн-банком, а продолжит писать гусиным пером на вручную сваренной бумаге, то в условиях невозможности реализации привычки глаза будут только больше и круглее. Их решения очень заметно округляют глаза многим. Меня всё время зовут выступать, что-то им говорить. И я ловлю себя на вопросе про тех, кто близок к власти. Им просто хочется послушать разговор? Или они хотят это намотать на ус, как-то использовать? Оставляю этот вопрос повисшим.
Но могу сказать одно. Моё общение с разными высокими инстанциями говорит о том, что там очень много умных и хорошо образованных людей. И мне даже кажется, что на самом деле многие хотят нам всем добра. Встаёт вопрос, почему это не получается? Где-то не срабатывает. Возможно, это логистика. Декларации хорошие. Исполнение обламывается. Я люблю готовить.
Много кулинарных книг дома. Всё подробно написано. Делаешь, а не выходит. Почему — непонятно. Написано мастерами. Обвинить некого. Дрожжевое тесто у меня не получается в ста случаях из ста. Но не выходит! Я готовлю гораздо более сложные вещи.
И они у меня выходят. А вещь, которую умеют делать все, не могу. И это само по себе очень интересно осмыслить. Это косвенный ответ на ваш вопрос. Говорят правильно. Как только спускается исполнение вниз, получается чёрт-те что. Но это интересно. Могу сказать, что многие просто боятся на фоне реальных опасностей, а пандемия — это реальная опасность, принимать решения. Принимают половинчатые решения, многозначные решения.
Понять можно по-разному... Боятся, что принятое решение приведёт к проблемам. Лучше не принимать никакого. Есть ли рецепт борьбы с этими страхами, я, увы, не знаю. Просто потому, что нынешние перемены охватывают всю планету. Всё, что сейчас происходит, как биологическое, так и социальное, несёт вызовы всей цивилизации в целом. Это почище социальных революций и даже войн. Несмотря на весь ужас истории. Идут глобальные перемены.
Будет другое общество. И динамика перемен растёт. Сколько это будет длиться, не знает никто. Спрашиваешь серьёзных людей на условиях, что не скажу никуда, надолго ли сей бардак? Отвечают — это на годы. А потом мне снова скажут, что снова Черниговская всех пугает… — Страхи вообще популярная забава. Все шепчутся про возврат карантинных ограничений. Мы психологически готовы к этим повторам? Это будет тяжелее, чем первая волна.
Не нужно запоминать 15 000 телефонных номеров. Надо осознать, что запоминать не надо. Более того, не читать то, что читать не надо. Меня часто спрашивают, читала ли я новую книжку того-то. Отвечаю — нет, и не буду. Таких книжек выходит каждый день десятки. Читаю только то, что мне интересно по моим причинам.
Одновременно существовало и хорошее, и плохое. Например, спартанцы: с одной стороны, общество победителей, с другой — они не подходящих по жестко заданным параметрам детей со скал бросали. У спартанцев и исследователей генома, кажется, есть много общего.
Ученые-генетики ставят перед нами сложные этические вопросы, на которые мы пока не знаем, как ответить. Или знаем? Мы подобное уже проходили. Была наука евгеника, изначальной идеей которой было улучшение генома, то есть избавление человечества от плохих генов. Но ее в итоге превратили в чудовищный эксперимент. Смотрите, что происходит сейчас: вот написано у человека в геноме, что вероятна шизофрения, мы влезем, немного поковыряем — и не будет у него никакой шизофрении... Гордыня наша, которая, кстати, и привела нас к пандемии коронавируса, убеждена, что мы про этот геном знаем все. А это не так. Исправив один кусочек, мы такое можем натворить! Вы уверены, что влезая в микромир с кувалдой ничего там не напортите?
Может, стоит поскромнее себя вести? С искусственным интеллектом тоже? Я много общаюсь с профильными учеными, не то чтобы я из-под пня вылезла и боюсь робота-пылесоса. Специалисты, у которых не просто отвертки в руках, но еще и мозги в голове есть, всерьез опасаются, что когда мы доиграемся до того, что эта зараза электронная станет самообучающейся, мы с ней конкурировать не сможем. Смотрите сами, хотя бы в том, что ей не нужно ни еды, ни воды, ни сна. Я слышала, что если возникнет опасность, то, говорят, можно отключить электричество. А солнце? Его же не выключишь! Если у вас самообучающаяся система, она от солнца в два счета научится питаться. Мы миру искусственного интеллекта станем не нужны.
Я жестко вопрос поставлю: «Мы спешим куда? К могиле поскорее? С кем мы соревнуемся? Но разработки продолжаются — наперегонки, под девизом «Кто быстрее! Если они будут очень хорошо имитировать эмоции, то нам это зачем? А если эмоции будут настоящие, я еще громче спрошу: «Нам это зачем? Мы планируем еще жить еще на этой планете? Или мы готовим себе замену?
Даже когда мы изучаем какие-то тонкие вещи в мозге, который решает арифметические задачи, я должна исследовать несколько человек и после этого вывести какую-то среднюю величину. Хотелось бы узнать, кто эти несколько человек: два алкоголика, два академика, две домохозяйки, две балерины, трое умных, один дурак, парочка таких, как я — умных, но не умеющих считать? Если это всё сложить и разделить, что это будут за сведения? Эта информация никому не нужна и сразу отправится на помойку. Поэтому мировая наука сейчас всё чаще переходит к так называемым case studies, то есть изучает конкретную ситуацию, один пример, одного человека. О наступлении киборгов и технологиях, которые могут разделить общество На протяжении скольких-то лет будут существовать части нашей планеты, которые ещё не добрались до высоких интеллектуальных технологий. Они будут выброшены из хода событий: они ещё там, а мир уже здесь. Это, если хотите, касты. Но будет и другое деление, уже внутри «цифрового» мира. Технологии высокого уровня будут доступны не всем — это и дорогое образование, и так называемая «киборгизация»: человеку можно заменить коленку, сердце, тазобедренный сустав, можно вживить в голову чип, который увеличит его память в разы. Обычные люди не смогут с ним состязаться, у нас не может быть таких скоростей. То есть здесь появляются и юридические, и психологические вопросы. С другой стороны, скорость — это единственное, в чём нас обогнали компьютеры. Человеческий мозг может такое, чего не может больше никто. Это масса параллельных процессов, это решения, которые принимаются неизвестно как, в том числе интуитивно. Недаром Эйнштейн говорил, что интуиция — священный дар, а разум — её покорный слуга. Мы должны решить: если мы соревнуемся, кто быстрее и кто лучше считает, то наша цивилизация закончилась, потому что устройства точно будут делать это лучше нас. Но мы можем такое, о чём компьютеры не только не могут мечтать к счастью, они пока не мечтают. Они просто не поймут, о чём вы говорите. Они не могут создавать произведения искусства. Правда, Сколково нас убеждает, что у них есть программа, которая за четыре минут пишет картины не хуже Дюрера. Ну, пусть сами на это и смотрят. О своём пути в науку Я отнюдь не сразу выбрала этот путь. Я родилась в семье учёных. Мама была лингвистом и занималась тем, что сейчас бы называлось вычислительной лингвистикой. Папа был профессором в области прикладной физики. Воспитывали меня жёстко: я вообще не помню, чтобы у меня было свободное время. Занималась немецким, французским, меня учили музыке и балету. Я училась в очень хорошей английской школе, она тогда была единственной в Советском Союзе. Почти все предметы у нас шли на английском языке. Скажу вам: химия на английском — это кошмар! По физике, химии и математике мне четвёрки ставили, видимо, из жалости, и было ясно, что я буду учиться на гуманитария. Так я поступила на филфак, где на кафедре экспериментальной фонетики занималась речевыми технологиями — всякими осцилограммами, спектрами и звукозаписью, то есть речевосприятием и речепродукцией. Училась я хорошо, потом преподавала в университете, но мне довольно быстро всё это наскучило. Поэтому я ушла совсем в другую область: в институт эволюционной физиологии и биохимии имени И. Там пришла расплата за всё, что я недоучила в школе: пришлось сдавать, скажем, экзамен по общей биологии и мучиться со всякими грибами и хвощами. Так я стала кандидатом биологических наук. А потом я перешла в лабораторию функциональной специализации мозга человека, где стала заниматься тематикой, которую в самом общем виде можно назвать «мозг и язык», «мозг и сознание», «мозг и память». Зачем я этим занимаюсь? Потому что мне интересно. Вряд ли мы через двадцать или даже через сто лет поймём, как функционирует наш мозг.
Причем это «завтра» может наступить в разных причудливых формах. Так, мы все больше будем превращаться в «киборгов»: искусственные почки, печень, сердце, руки, ноги. В первую очередь расширятся сенсорные возможности: «добавить» слуха и зрения, «встроить» ночное видение. В голову будут внедрять чипы, в этом я не сомневаюсь. На них можно будет, как в кино, закачивать информацию. Вот только представляете ли вы себе весь ужас? Ваши решения будут уже не ваши, а загрузить туда можно будет все что угодно. Мало того, вам еще парочку генов подправят. Это, может, и хорошо: уберут те, что вызывают онкологию, например. Но генетическая цепочка — это не стеллаж с полками, из которого легко можно вынуть одну: как это повлияет на все остальное? Так что перспективы развития у человечества — будьте добры. Вот только останется ли человек человеком? Кто такой человек вообще? Что такое личность и исчезнет ли она в сетевом мире? Встает вопрос: если вам пересадили мозг другого человека, вы кто? Тот, чье тело, или тот, чей мозг? Разумеется, тот, чей мозг. Но ведь нужно еще с ума не сойти, глядя на себя в зеркало. У нас еще много «веселого» впереди. Думаю, всех этих вещей ни социум, ни психика не выдержат. Мы слишком разогнались, и это легко увидеть по гаджетам. Прогресс он же регресс набрал огромные скорости, но сможем ли мы с ними справиться, непонятно. А обратного хода не видно. Разве что в Йеллоустоне взорвется супервулкан или нас смоет растаявшими ледниками. Ведь нагрузка на него растет. А может, и нет. Потому что идет перераспределение деятельности между нами и робототехникой: уже сейчас массу вещей за нас делают приборы. По прогнозам аналитиков, в течение пяти лет освободится дикое количество людей, которым негде будет работать, потому что роботы будут обслуживать все заводы. Государства будут платить этой армии безработных деньги, чтобы они не померли с голоду. Но чем люди, которым нечего делать, будут заниматься? Разговоры о том, что все они станут поэтами или художниками, вызывают у меня смех: что-то среди людей без определенных занятий большого количества Леонардо и Эйнштейнов я не вижу. Скорее, они будут пить водку, принимать наркотики и убивать друг друга.
Татьяна Черниговская о генах и способностях: «Кто такие наши дети?»
При этом он мудрец. И, конечно, он излучает свет. Когда рядом с ним находишься, это видишь и чувствуешь", - поделилась Черниговская. В космосе может быть совсем иной тип жизни, считает профессор Книга Эрвина Шредингера середины прошлого века "Что такое жизнь с точки зрения физики" для понимания такой жизни очень полезна, однако где-то в космосе может быть "совсем другой тип жизни", основанный не на известных человечеству элементах, рассказала профессор Татьяна Черниговская. Однако сейчас, по ее словам, "поскольку активно ищут жизнь в космосе - вопрос стоит так: а вы узнаете вообще, что это жизнь?
Это может быть совсем другой тип жизни. Основанный, например, не на известных нам элементах, а какая-нибудь силиконовая жизнь - теоретически возможно", - пояснила Черниговская. Она не исключает также, что "если мы все здесь доиграемся и взорвем друг друга, а вдруг останется искусственный интеллект, - то он станет высшей формой жизни на Земле". А если он просто развивается до такого уровня, что побеждает нас, то, повторю: можно не сомневаться, что он придумает, как быть с энергией, так чтобы его из розетки никто не выключил", - заключила собеседница агентства.
Профессор Черниговская озвучила свое мнение о смысле жизни Человек рождается, чтобы познакомиться с собой и воспитать свой внутренний мир, "вынуть максимально много хорошего", такое мнение о смысле жизни озвучила профессор Татьяна Черниговская. Каждый человек, по ее словам, - это "целый мир", причем бесценный. Она отметила, что вопросами о смысле жизни занимается философия, а вот "естественные науки занимаются другими вещами, там совершенно иной тип доказательств". Отвечая на вопрос о "душевных страданиях", Черниговская вспомнила свою работу в психиатрической больнице.
У него не болит ни рука, ни нога, ни сердце, ни голова - болит душа", - подчеркнула Черниговская. При этом в точных естественных науках нет определения души, и, когда "болит душа", исследуются эмоциональная сфера, состояние психики, нервная система. Профессор предупредила об опасности для человечества от развития нейросетей Искусственный интеллект, нейросети, чат-боты типа GPT4 "кормят языком", и их бесконтрольное стремительное развитие опасно для человека, считает профессор Татьяна Черниговская. Их кормят языком", - сказала Черниговская в интервью РИА Новости в ответ на вопрос об основанных на накоплении языковой информации нейросетях.
По ее мнению, получается, что язык уже может сам "тащить эволюцию" и выступать как отдельный игрок. Это началось меньше года назад. Обычно такого рода процессы идут десятки, сотни, тысячи лет. А здесь — дни.
Только он вышел, прошло две недели — а он уже вон что умеет, потом еще вот это делает, и это… Опасность есть, что мы утратим за этим контроль. Я это признаю. И готова говорить об этом из каждого утюга", - отметила нейролингвист. На вопрос, не надо ли тогда ограничить развитие и распространение такого искусственного интеллекта, собеседница агентства ответила: "Если вы сможете ограничить".
Он говорит по сути: берем каникулы и думаем, что будем с этим делать. Потому что с такой скоростью пошло развитие искусственного интеллекта, что мы начинаем терять над ним контроль", - пояснила Черниговская. Другие же люди, по ее словам, полагают, что "надо не каникулы брать, а вообще запретить". В то же время, есть мнения, что все это — элементы конкурентной борьбы, и что и Маск, может быть, "просто выбивает конкурентов".
Отвечая на вопросы, можно ли сознание вынести за пределы живого существа и согласна ли она с утверждением Далай-ламы о том, что сознанием обладают только живые существа, а искусственный интеллект его иметь не может, Черниговская отметила, что "может быть очень хорошая имитация". Робот может перед вами так имитировать мимику, так будет вам сочувствовать, так переживать, что вы расплачетесь.
Только о том, что тест на IQ никуда не годится, потому что никто не сомневается в гениальности Моцарта, кроме сумасшедших. Есть такая карикатура, на ней изображены животные, которым предстоит залезть на дерево: обезьяна, рыбка и слон.
Разные существа, некоторые из которых в принципе влезть на дерево не могут, однако, это именно то, что предлагает нам современная система образования в виде предмета нашей особенной гордости, ЕГЭ. Я считаю, что это очень большой вред. Если, конечно, мы хотим приготовить к жизни людей, которые будут работать на конвейере, то это, безусловно, подходящая система. Но тогда мы должны сказать: все, мы на развитии нашей цивилизации ставим точку.
Будем держать Венецию сколько можно, чтобы она не утонула, а новенького нам не надо, хватит уже шедевров, девать их некуда. А вот если мы хотим воспитывать творцов, то эта система — худшее, что можно было придумать. Учите мальчиков и девочек по-разному — Говорить с мальчиками нужно кратко и конкретно. Для максимального эффекта они должны быть вовлечены в активную деятельность, им просто нельзя сидеть спокойно.
У них столько энергии, что лучше всего постараться направить ее в мирное русло, дать выход, причем прямо во время занятий. Не запирайте их в маленьком замкнутом пространстве, дайте им простор и возможность двигаться. Кроме того, мальчикам нужно ставить больше реальных задач, придумывать состязания, а скучных письменных заданий давать меньше, от них нет никакого толку. А еще их обязательно нужно хвалить за любую мелочь.
И вот еще один интересный факт: оказывается, мальчики должны воспитываться в более прохладных помещениях, чем девочки, потому что иначе они у вас во время занятия просто заснут. Девочки же любят работать в группе, им нужен контакт. Они глядят в глаза друг другу и любят помогать учителю. Вот это очень важно: девочек не надо оберегать от падений и загрязнений, они должны испытывать «контролируемый риск».
Есть возможность у нее упасть, пусть упадет и научится справляться с этим. Девочки очень не любят резкие громкие разговоры, но требуют непременного эмоционального включения, а еще они любят цветной мир, то есть класс для занятий у девочек должен быть ярким.
Профессор Черниговская: человечество небезнадежно, если займется не игрушками, а сознанием 27 июня 2023, 12:28 Смотри новости и проекты телеканала ОНТ на YouTube Человечество небезнадежно, если займется сознанием, заявила профессор В интервью РИА «Новости» Татьяна Черниговская, глава Института когнитивных исследований СПбГУ, член-корреспондент РАО, профессор, в ответ на вопрос о самом важном выводе из общения с Далай-ламой и другими буддийскими монахами-учеными сказала, что человечество небезнадежно, если займется не игрушками, а сознанием. По словам Татьяны Черниговской, трудно совместить современную «науку, которая занимается только тем, что измеряет и взвешивает, даже если она кварки измеряет, все равно, как сантиметром вокруг талии, с тем, что тысячи лет делали буддийские мыслители и практики медитации».
Поначалу я, конечно, отбивалась всеми четырьмя копытами от идеи делать такой курс, потому что знаю, сколько усилий стоит сделать подобный проект хорошо. Но я довольна результатом. Впереди «чудесное» — в кавычках — время. Несколько месяцев над ним работала профессиональная университетская команда: звукооператоры, редакторы, режиссер. Благодаря моим научным и дружеским связям, лекции по всем областям нейролингвистики, например, о дислексии, о том, как дети обучаются первому и второму языку, о том, как мозговые механизмы обеспечивают язык, читают не только наши специалисты, но и известные в своих областях профессора из Америки, Норвегии, Финляндии. И курс получился очень красивым — над ним работала компьютерный дизайнер Ардак Муканова, выпускница факультета искусств СПбГУ, деканом которого является Валерий Гергиев. Там мозги на картинках крутятся, пояснения появляются, зоны выделяются — очень здорово! Есть, конечно, обратная сторона у дистанционных занятий — драйв не тот, что при личном общении. Особенно у преподавателей такого типа, как я, которые, скажем так, ведут себя живо... Эту живость нельзя передать дистанционно. Я же вижу, что в аудитории происходит: заражаются все! Это тоже вирус, но полезный: глаза горят, эмоции через край — на расстоянии такое не делается. К пандемии коронавируса нас привела гордыня Как мы вообще попали в этот новый мир? В нашем мире стало доминировать право сильного, право двора: у кого кулак побольше, тот и выиграл. Стоило развиваться великой человеческой цивилизации, создавшей немыслимые шедевры, чтобы в итоге дело кончилось тем, что «я хозяин, потому что я сейчас тебе дам в лоб! Это касается как отношений между людьми, так и отношений между странами. Должны быть правила. Юрий Михайлович Лотман писал: «Культура — это система запретов». От простых «не сморкайся за обедом» и «не толкайся локтями» до сложных этических принципов. И эти этические принципы оказались разрушены. Кулак против культуры. Если ценность старого мира в том, что важнее тот, у кого губная помада дороже, тогда поделом ему и досталось. А на что нам ориентироваться? Философы, например, ссылались на золотой век. Он вообще когда-нибудь был? Примет этого полно — многие из них у меня на полках стоят: великая литература, великая философия, великая музыка, великое кино, великая живопись. Все это и нужно изучать. Сергей Петрович Капица, с которым я имела счастье подолгу разговаривать, утверждал, что образование должно перейти от запоминания к пониманию — тогда и откроются новые смыслы. А сооснователь петербургской классической гимназии Лев Лурье объяснил, почему их школьникам преподают латынь и греческий, хотя ясно, что они не будут заниматься античной литературой или историей. Детей учат мышлению и правилам, для того чтобы они подчинились закону. Что касается золотого века, то я бы так ответила: всегда было все.
«Это наша последняя весна»: Черниговская предупредила, что случится в этом году
Нейролингвист, профессор Санкт-Петербургского госуниверситета Татьяна Черниговская в интервью «Комсомольской правде» рассказывает о возможностях нашего мозга. Нейролингвист, профессор Санкт-Петербургского госуниверситета Татьяна Черниговская в интервью «Комсомольской правде» рассказывает о возможностях нашего мозга. Часто мифы об устройстве и возможностях мозга оказываются менее удивительными, чем факты — на этом настаивает доктор филологических и биологических наук, один из ведущих когнитивистов России, профессор Татьяна Черниговская. Свежие новости и статьи по теме «Татьяна Черниговская» на Это должно быть теоретическое открытие, которое позволит смотреть на мозг иначе. Татьяна Черниговская рассказала о трудностях обучения детей с дислексией в эфире радио «Петербург». О том, как участники проектной программы справляются с изучением новой научной области, Татьяна Владимировна рассказала в интервью.
Профессор Черниговская: человечество небезнадежно, если займется не игрушками, а сознанием
В открытой для вопросов дискуссии Татьяна Черниговская и Александр Каплан будут обсуждать ключевые вопросы о механизмах мозга, лежащих в основе психического мира человека, его духовной жизни. «Наша нейронная сеть — сложнейший механизм» — Уважаемая Татьяна Владимировна, расскажите о Вашем профессиональном пути от лингвистики до когнитивных наук. Лекции Татьяны Владимировны Черниговской, российского ученого в области нейронауки и психолингвистики, неслучайно популярны. Татьяна Черниговская высоко оценивает деятельность Пятигорского государственного университета, возглавляемого ректором Александром Горбуновым. •. Татьяна Черниговская Вашему вниманию представляем видео-лекцию доктора биологических и филологических наук Черниговской Т. Татьяна Владимировна Черниговская род.
Что думает Татьяна Черниговская об образовании, ЕГЭ и атаке киборгов?
| Интервью Татьяны Черниговской радио «Петербург» | В интервью РИА «Новости» Татьяна Черниговская, глава Института когнитивных исследований СПбГУ, член-корреспондент РАО, профессор, в ответ на вопрос о самом важном выводе из общения с Далай-ламой и другими буддийскими монахами-учеными сказала. |
| Homo semioticus — человек, порождающий смыслы. Интервью с Татьяной Черниговской | Татьяна Черниговская о дистанционном образовании: Мы окончательно поняли, что учитель в виде говорящей головы никому не нужен. |
Что думает Татьяна Черниговская об образовании, ЕГЭ и атаке киборгов?
Татьяна Черниговская рассказала о трудностях обучения детей с дислексией в эфире радио «Петербург». Интервью Татьяны Черниговской. Татьяна Черниговская и Николай Усков обсудили мат в русском языке, жизнь до 140 лет, киборгов и восстание машин, наше общее психическое здоровье, а также мужской и женский мозг. Смотреть или видеть Черниговская Татьяна фотоснимки Татьяна Черниговская: Мир так устроен: барышня должна сопротивляться, а Опубликовано в категории Новости и события Читайте также. изучающими сознание, об угрозах развития искусственного интеллекта и роли образования в общении людей друг с другом и животными, о тайнах эволюции, языка, мозга, души и жизни Татьяна Черниговская рассказала в эксклюзивном интервью РИА Новости. Татьяна Черниговская о проблемах развития искусственного интеллекта.