Сталкер-юродивый, придуманный братьями Стругацкими, поднят Тарковским на невиданную нравственную высоту.
Чем Стругацкие обогатили русский язык
Сталкер-ветеран и мажор-турист оказываются заперты в подземном бункере. В отличие от Рэдрика, сталкера Стругацких, Сталкер Тарковского воспринимает мир Зоны как родной дом. С/с Стругацких издательства "Сталкер". Одна из знаменитых книг братьев Стругацких "Пикник на Обочине" послужит основой сюжета для творения немецкой компании Bit Composer Entertainment для новой игры Stalker: The Arrival.
«Вечные паруса фантастики братьев Стругацких»: юбилей книги «Пикник на обочине»
Бренд «Сталкер» был зарегистрирован в октябре 2002 года на компанию «Упаковка и сервис». Стругацкий девять лет спустя потребовал прекратить правовую охрану бренда в отношении этих групп товаров. В отношении книг и другой печатной продукции правовая охрана «Сталкера» была прекращена в 2009 году.
Трудно быть богом «— Дон Румата, — сказал мятежник, — почему вы не хотите помочь нам? Никто, кроме меня, не знает этой дороги. Не уклоняйтесь, дон Румата. Почему вы не хотите дать нам вашу силу? Я не звал вас.
Я никогда не молился. Вы пришли ко мне сами. Или вы просто решили позабавиться? Трудно быть богом, подумал Румата». Она восходит к двум диалогам земного прогрессора дона Руматы Эсторского — с местным философом Будахом и мятежником-пассионарием Аратой Горбатым. Активно используется прессой как в оригинальном виде, так и с незначительными изменениями: путем простой подстановки получаем идеальный заголовок для материала на любую актуальную тему: от «Трудно быть мачо» до «Трудно быть гномом». Главное — на Земле «Главное — на Земле.
Главное всегда остается на Земле, и я останусь на Земле. Решено, подумал он. Главное — на Земле... Знаменует перенос фокуса внимания с космической героики на вечные вопросы, проблемы человека и общества. Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!
Он остается ровно таким, как я задумывал. Сюжет будет двигаться так как описывали Стругацкие. За исключением некоторых изменений, которые никак не влияют на главную линию, но позволят мне двигаться фильм и персонажей так как мне нужно. И несколько новых фото.
Они еще будут приводиться в порядок - прогресс можно заметить, если посмотрите другие посты.
Мы не можем понять, для чего нужны десятки артефактов, которые разбросаны инопланетянами в шести Зонах посещения — как обезьяна никогда в жизни не поймет, для чего нужна консервная банка. Но за этими артефактами охотятся специальные люди — сталкеры. Их исследуют ученые, их покупают коллекционеры. А вокруг Зон начинают твориться необъяснимые, жуткие вещи. И только через много лет после Посещения одного персонажа романа осенит леденящая догадка: это был не пикник, это было вторжение, медленное завоевание Земли. Просто инопланетяне не торопились. Зачем им боевые машины, как у Уэллса в «Войне миров», когда артефакты, оставленные ими, плавно превращают людей в совсем других существ?
Выше я назвал «Пикник» лучшим романом Стругацких. Это, конечно, оценочное суждение и предмет споров: кому-то больше нравится «Трудно быть богом», кому-то — «Сказка о тройке», а кому-то и вовсе «Обитаемый остров». Но ни в одном из этих романов фантазия братьев не работала на таких бешеных оборотах. На 200 страницах «Пикника» разбросано столько замечательных идей, касающихся и инопланетного «мусора», и тех удивительных событий, которые происходят с жителями городка Хармонта, что одной четверти их с лихвой хватило бы на трехчасовой фильм Кристофера Нолана. И до самой смерти, конечно, большинство читателей «Пикника» не забудут слабый сухой треск серебристой паутинки, в которую случайно вошел в Зоне русский ученый Кирилл. На этом ощущении ярости они и начали лихорадочно писать свой роман — «чтобы отбить привкус идеологической ипекакуаны во рту. Чтобы снова почувствовать себя если не человеками, то хотя бы вполне человекоподобными…». Реклама В первом варианте книги не было упоминания о сталкерах: герои назывались сначала старателями, а потом трапперами.
А слово «сталкер» Борис Стругацкий в конце концов придумал, вспомнив старый роман Редьярда Киплинга «Сталки и компания» — речь в нем шла о хулиганистых мальчиках из британской школы-интерната. Причем имя Stalky, как и существительное stalker «преследователь, ловец» на самом деле произносится с долгим «о» — «стоки». Но братьям, несмотря на хорошее знание английского, это даже не пришло в голову. Но, к сожалению, это была единственная его публикация в СССР вплоть до 80-х.
В США снимут сериал по «Пикнику на обочине» братьев Стругацких
Не читал ли ни одной книги по сталкеру? Начинал читать Зону Поражения, но забросил. И было это лет 10 назад. Читал только Пикник на обочине, братьев Стругацких. Stalker2news: Понравилась работа Стругацких? BloodySmile: Трудно сказать. Для меня это было просто рассказ о фантастической и таинственной вселенной. Не сказал бы я от нее в восторге, но и не против. Stalker2news: Понимаю, а вот ребятам из GSC этот роман очень даже понравился. Кстати, о GSC. Ни для кого не секрет, что они заметили вашу работу, а благодаря им и огромная аудитория Сталкера.
Консультировались вы в чем-то со студией во время работы? BloodySmile: Да конечно. Это касалось и диалогов, и сюжета, и даже немного зарисовок. Но это лишь не большие консультации, не больше. Stalker2news: Это свидетельствует об открытости студии к фанатам и их творчества, что очень хорошо. Сколько времени заняла работа по комиксу? BloodySmile: Сам сюжет я начал продумывать еще два года назад. В январе этого года, собрал небольшую команду и начал реализацию. Весь процесс рисования занял около 4 месяцев. Но это с учетом того, что я рисовал редко и только в свободное время.
Stalker2news: Не очень большой срок, но тем не менее, это немало. Многие во время работы над такими проектами успевают много во что поиграть или посмотреть. Кодзима, например, увлекается кинематографом и он сильно влияет на его творчество. А чем вы с командой вдохновлялись? Кроме самого Сталкера, конечно. BloodySmile: Хм, интересный вопрос. Даже, наверное, не смогу ответить. Потому что не могу привести примеры. Я просто делал и все. Но работы все равно связаны с тематикой.
Поэтому правильного ответа у меня нет. Stalker2news: Как я понимаю, работа над Lost Soul еще не закончена. И сейчас активно разрабатывается другой эпизод. Сколько вообще их в планах?
Броневики с мокрыми от дождя клепаными бортами. Часовые в мокрых от дождя металлических касках. Шоссе упирается в наглухо закрытые ворота. Далее в темноте блестят под дождем мокрые рельсы. Железнодорожная ветка упирается в наглухо закрытые ворота.
Сталкер некоторое время внимательно разглядывает заставу и ее окрестности, затем возвращается к машине. Осторожно выводит ее из переулка, пересекает шоссе и спускается в пространство между шоссе и железной дорогой, а там, дав задний ход, прячет ее в заросли мокрого кустарника. Выключает мотор и откидывается на спинку сиденья.
Что же касается «старателей» и «трапперов», то они нам не нравились изначально, это я помню хорошо. Словечко «кибер» тоже привилось, но, главным образом, в среде фэнов, а вот «сталкер» пошел и вширь, и вглубь, правда, я полагаю, в первую очередь все-таки благодаря фильму Тарковского. Но ведь и Тарковский не зря же взял его на вооружение — видимо, словечко получилось у нас и в самом деле точное, звонкое и емкое. Происходит оно от английского to stalk, что означает, в частности, «подкрадываться», «идти крадучись». Между прочим, произносится это слово, как «стоок», и правильнее было бы говорить не «сталкер», а «стокер», но мы-то взяли его отнюдь не из словаря, а из романа Киплинга, в старом, еще дореволюционном, русском переводе называвшегося «Отчаянная компания» или что-то вроде этого — о развеселых английских школярах конца XIX — начала XX века и об их предводителе, хулиганистом и хитроумном юнце по прозвищу Сталки. Так что, придумывая слово «сталкер», мы несомненно имели в виду именно проныру Сталки, жесткого и даже жестокого сорванца, отнюдь не лишенного, впрочем, и своеобразного мальчишеского благородства, и великодушия. При этом мы и думать не думали, что он на самом деле не Сталки, а, скорее всего, Стоки. Конец цитаты. Прекрасно понятно, что при создании игры авторы вдохновлялись, в первую очередь, «Пикником на обочине», я даже читал об этом где-то в Интернетах, но это НЕ игра по книге Стругацких. Поэтому я её трогать не буду. Лучше уж весной посмотрим историю серии «Сталкер» от Ивана Лоева. Теперь самая трудная часть повествования. В 2008 году Федор Бондарчук снял фильм «Обитаемый остров». А в 2009 вышла вторая часть фильма — «Обитаемый остров. Поэтому следующие игры будут скорее по фильму бондарчука извините, что с маленькой буквы, но он для меня и есть бондарчук-с-маленькой-буквы, в отличии от его отца , чем именно по книге. Тем не менее пару слов о них сказать стоит. Во-первых, официальная стратегия с мордой главного героя на обложке диска, разработанная Quant Games и выпущенная «Новым Диском». На данном сайте она не получила оценки вообще, а пользователи поставили ей 3. Это о чём-то говорит. Другая игра по этому фильму — «Обитаемый остров. Чужой среди чужих». Описание — просто огонь: симулятор сапёра!
Сталкер находит себя в служении, но вовсе не людям, как может изначально показаться. Сталкер служит Зоне, трансцендентной Силе, что изменяет всю жизнь человека и проводя до конца напрашивающуюся параллель — он служит Самому Богу. Призвание супруги Сталкера — любовь. Прекрасно осознавая все грядущие невзгоды и отбросив эгоистично-прагматические мысли, свойственные современному человеку, она отдаётся чувству, которое, как известно, и спасает наш мир... И дети. Вспомни, какие дети бывают у сталкеров... Я даже... Я даже и не спорила... Я и сама про всё это знала: и что смертник, и что вечный арестант, и про детей... А только что я могла сделать? Я уверена была, что с ним мне будет хорошо. Я знала, что и горя будет много, но только уж лучше горькое счастье, чем... Всхлипывает, улыбается. А может быть, я все это потом придумала. И никогда потом не жалела. Это чувство — наша общая и, несомненно, позитивная ценность. Хотя и любить-то мы разучились»— Тарковский А. Сталкеру противопоставлены спутники: Профессор и Писатель. Последний особенно интересен в контексте взаимоотношений с «проводником». Писатель — двойник Сталкера, его кривое отражение. Они во многом похожи, даже декларируют почти идентичные цели, но по итогу оказываются антагонистами, что передаётся и через образы. Если Сталкер — чуть ли не святой, то Писатель надевает себе на голову «терновый венец» и произносит антитезу христианской добродетели: «Я вас не прощу» — более явную аллюзию на антихриста нужно поискать. Писатель как и Сталкер начинал свой творческий путь со служения, но уже материальному миру, людям: писал за идею, пытался привнести в нашу вселенную что-то хорошее, улучшить её — но потерпел неудачу. По своему образу и подобию! Писатель — принимает и отравляет им изначально чистую душу, скатывается к алкоголизму, отвратительному цинизму и ненависти к собственной профессии. Он ставит искусство на службу прагматизму и тем уничтожает саму его суть. Тарковский считал, что искусство может существовать только как противовес греховности и неестественности мироздания: «Мир неустроен, мир неблагополучен и именно поэтому существует искусство. Очевидно если бы мир был прекрасен и гармоничен, никакого искусства не нужно было бы. Человек не искал бы гармонии в побочных занятиях, он бы жил гармонично. Этого было бы вполне достаточно, на мой взгляд. Искусство существует только потому что мир плохо устроен. Если же сотворить из него инструмент или вовсе идола, оно начнёт убивать творца, калечить его внутренне и в конечном счёте превратит в Писателя, разуверевшегося во всём. Он страстно жаждет духовного воскресения, скучает по временам, когда «в каждом порядочном доме жил домовой, а в каждой церкви — Бог». Ищет Истину в конце концов: «Я эту самую истину выкапываю, а в это время с ней что-то такое делается, что выкапывал-то я истину, а выкопал кучу, извините... Но ничего из этого в нашем мире нет, что заставляет его пойти в Зону. И проделав тяжелейший путь, несколько раз оказавшись на пороге смерти, он останавливается в шаге от своей цели, отказываясь входить в Комнату, пускаясь в длинные тирады об унизительности молитвы и невозможности существования такого чуда. Он убеждает спутников, что Комната — порождение человеческой фантазии, миф, но споткнувшись на её пороге страшно пугается, что упадёт внутрь.
Киносценарии > Сталкер > страница 10
Одна из знаменитых книг братьев Стругацких "Пикник на Обочине" послужит основой сюжета для творения немецкой компании Bit Composer Entertainment для новой игры Stalker: The Arrival. Наконец Стругацкие окончательно убрали всю фантастику из сценария и придумали Сталкера — блаженного, который приводит людей в Комнату желаний из идеалистических побуждений. Профессор тоже вцепляется в мину, тогда Сталкер с визгом принимается неумело, по-бабски, его избивать, валит, царапает, пинает коленками. 12+ Книга "Сталкер" {Киносценарии} – Аркадий и Борис Стругацкие, 1990.
Новый S.T.A.L.K.E.R. создаётся по книге братьев Стругацких!
Буквально на днях были найдены фрагменты одного из первоначальных сценариев фильма "Сталкер" Андрей Тарковского. А bitComposer, очевидно, собирается разработать свое видение вселенной Сталкера на основе романов Стругацких. OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким "Пикник на обочине", "Сталкер", "Машина желаний". Оставим шутки о том, что через три недели после смерти, Борис Стругацкий с того света продал права на игру по Сталкеру маленькому немецкому издателю. С/с Стругацких издательства "Сталкер".
Патентный суд вернул Стругацкому полное право на Сталкера
И если ей очень сильно верить, то может произойти чудо. Вот о чём картина. А всё остальное там от лукавого. Там есть, конечно, и всякие другие смыслы.
Вы же сами нам сказали: только самые заветные желания, самые искренние, самые выстраданные… А Дикобраз — он и есть Дикобраз. Стоял он там на терраске на коленях, кричал до хрипоты: брата-де хочу вернуть единственного, жизнь свою вспоминал, все тщился сделаться добрее. Но он не был добрым, и выстраданные желания у него были Дикобразовы: власть, деньги, роскошь… Вот вернулся он к себе в апартаменты, нашел там вместо брата еще один мешок с золотом и понял, что жить больше незачем, что он — дрянь, мерзость, дерьмо… Не-ет, туда нам ходить нельзя.
Я понимаю: ходят, лезут, как мошки на огонь, но ведь это от глупости, от недостатка воображения! Я туда не пойду. Я за этот день здорово поумнел. А профессор, умный человек, он и вовсе не собирался… Зачем это мне надо? Что у меня выстрадано? Как я туда полезу со своей израненной душой?
Ведь одно из двух. Либо душа моя хочет покоя, тишины, безмыслия, беспамятства, забвения — и тогда я вернусь идиотом, счастливым кретином, пускающим пузыри… Либо душа моя отмщения жаждет. И тогда мне страшно даже подумать, сколько судеб окажется на моей совести… Нет, дружище, паршиво вы в людях разбираетесь, если таких, как я, водите в Зону… Наступает долгое молчание. Сталкер плачет. Это жестоко… Это неправда… Я всю жизнь положил здесь… У меня ведь больше ничего нет… Зачем я теперь буду жить?.. Я ведь не ради денег сюда приводил… и шли они сюда не ради денег..
Профессор, скажите же что-нибудь ему! Почему вы молчите? Профессор вздрагивает, словно очнувшись. Потом он начинает говорить, и пока он говорит, руки его как бы механически с натугой отвинчивают верхнюю часть цилиндра, приподнимают металлический колпак, обрывают тянущиеся провода и продолжают разбирать, рвать, ломать мину, разбрасывая деталь за деталью во все стороны. Я не знаю, что ему сказать. Я не знаю, прав он или нет.
Наверное, прав. Наверное, сегодняшний человек действительно не умеет использовать Зону. Она попала к нам не вовремя, как и многое другое. Как самый роскошный телевизор в пещеру к неандертальцам. Он смотрит в огромный мертвый экран и ничего в нем не видит, кроме своей волосатой рожи… Не знаю, не знаю. Я знаю только одно.
Все, что вокруг нас, и мы сами, и дела рук наших — все это не вечно. Все меняется. Все изменится. И, может быть, через века люди дорастут до Зоны и научатся извлекать из нее счастье, как научились извлекать энергию из каменного угля. Или произойдет такое потрясение на земном шаре, такая катастрофа, что у нас не останется никаких надежд на спасение, кроме Зоны. Пусть мы еще не успеем научиться пользоваться ею, но у нас будет надежда.
Человек может обойтись без всего. Но надежда у него должна быть всегда. Долго и молча сидят они на пороге комнаты.
Меня зовут Олег. Я писатель и кухонный филолог. Обожаю литературу, сложные фильмы и музыку. Современная - то, что занимает меня страшно. На канале я делюсь своими наблюдениями о книгах, разбираю, как работают популярные и классические авторы, провожу мастер классы для начинающих писателей.
Андрей ходил мрачный, как туча. Недели через полторы этого тягостного состояния Андрей явился мне просветлённым. Он шёл как по облаку. Он сиял. Честное слово, я даже испугался, когда увидел его. Приношу новый эпизод. Вчера только его обговаривали. Ты сценарист, а не я. Вот и переделывай». Пытаюсь впасть в тон, в замысел, как я его понимаю… «Так ещё хуже. Вздыхаю, плетусь к машинке. Это уже что-то. Но ещё не то. Кажется, вот в этой фразе у тебя прорвалось. Попробуй развить». Я тупо всматриваюсь в «эту фразу». Фраза как фраза. По-моему, совершенно случайная. Мог её и не написать. Но… Переделываю. Долго читает и перечитывает, топорщит усы. Затем говорит нерешительно: «Н-ну… Ладно, пока сойдёт. Есть от чего оттолкнуться, по крайней мере… А теперь перепиши этот диалог. Он у меня как кость в горле». Переделай, чтобы завтра к вечеру было готово». Может, повыбросить её к чёрту? Он ухмыльнулся — ну чистый кот, слопавший хозяйского попугая. Это ты сам предлагаешь! В огромном зале собрались люди, которым доверено было определить, как отнесутся к «Сталкеру» зрители и соответственно сколько экземпляров плёнки выпустить в свет. Я пришёл к обсуждению. Фильм уже посмотрели. Выступил Андрей, объяснил фильм, рассказал о своей над ним работе, ответил на вопросы. Вопросы показались мне странными. Вдруг в зале прозвучал сочный бас: «Да кто эту белиберду смотреть будет? Андрей побелел, пальцы его сжались в кулаки. Стараясь не смотреть на него, я попросил слова. Но они уже уходили. Чёрт знает, куда они уходили, эти гении кинопроката. В пивную? В писсуар? В никуда? Я говорил и видел, как они медленно поворачиваются затылками и медленно, громко переговариваясь и пересмеиваясь, удаляются проходами между кресел.