Алексей Стахович – стендап-комик из Москвы, резидент «Stand Up на ТНТ», участник проектов LABELCOM и «Stand Up Club #1». 31-летний Алексей Стахович в своем новом откровенном интервью рассказал, сколько за одно выступление получают комики, а также раскрыл свой ежемесячный заработок. 10 марта 1919) был высокопоставленным офицером Российского императорского кавалергардского полка, который в начале 1900–х годов стал популярным театральным.
Стендап-комик Алексей Стахович заявил о готовности купить саратовский «Сокол»
Stand Up Стаховича Алексея и Джанкезова Тимура 19.11.2021 • Москва. Также родители Алексея Стаховича дружили с писателем Сухово-Кобылиным и артистами Малого театра. биография, дата рождения. Контакты в телефоне Алексея Стаховича Представляем новый выпуск шоу «Контакты» эксклюзивно в VK Видео. Участник популярного шоу «Stand Up на ТНТ» Алексей Стахович объяснил причину массового ухода комиков из проекта.
Алексей Стахович: биография, соц сети, личная жизнь — Stand Up на ТНТ
Stand Up: Алексей Стахович про День матери, распределение обязанностей и успешный возраст. If you have Telegram, you can view and join Алексей Стахович right away. Алексей Стахович. Дата рождения: 28 мая, 1991. Биография, социальные сети и личная жизнь Алексея Стаховича – популярного комедианта, участника Stand Up на ТНТ. Биография Алексея Стаховича По данным с официального сайта Алексея Стаховича, родился он в 1991 году.
Алексей Стахович - Alexej Stachowitsch
| Стахович Алексей Александрович — Биография | Участник телешоу «Stand Up на ТНТ» Алексей Стахович раскрыл размер гонорара за один десятиминутный монолог. |
| Стахович, Алексей Александрович — Что такое Стахович, Алексей Александрович | Биография российского стендап-комика и юмориста из Москвы Алексея Стаховича. |
| Контакты в телефоне Алексея Стаховича | Биография Алексей Стахович: последние новости, видео, личная жизнь, фото. |
Статьи сезона 2002/03. А.Стахович. Русский барин с отпечатком Англии
Адамян отметил, что многие комики, которые начинали свою карьеру в «Stand Up на ТНТ», постепенно покидают проект. Много новых комиков, они постоянно циркулируют», — высказался Стахович в ответ на утверждение журналиста. Юморист также отметил, что давно не видел под новыми выпусками передачи на видеоплатформах комментарии из разряда «Где старички?
Алексеев, Н. Александров, А. Стахович, И.
Москвин, А. Вишневский, Г. К этому времени правление Товарищества было реорганизовано. Спектаклей с Дузе не пропускала и Софья Александровна Стахович. И, как всегда, переполненная впечатлениями, она писала Татьяне Львовне Сухотиной: Дузе здесь.
Я просто в восхищении и, сколько могу, хожу в театр. Готова бы была поехать за нею в Москву, чтобы не пропустить ни одного вечера… 49. Ежели ты не оценишь ее, значит, что просто ты не понимаешь сценического искусства. До и после Петербурга Дузе играла в Москве. Алексей Александрович Стахович горевал, что не может проводить Ольгу Леонардовну на «Росмерсхольм», специально ради этого приехавшую в Петербург.
Но он сделал все, чтобы она комфортно чувствовала себя на спектакле итальянской гастролерши. Если бы Вы захотели приехать ее посмотреть — телеграфируйте Французская набережная, 18 мне, возьму Вам кресло. Во-первых, Вы не говорите, с каким поездом Вы прибываете и этим лишаете удовольствия Вас встретить, повидать и уговориться на счет дальнейших свиданий и планов. Во-вторых — Вы умалчиваете, где тут остановились и в котором приблизительно часу ко мне заедете. Из всего этого выходит, что мы — может быть — совсем и не увидимся.
Днем должен делать визиты с дочерью по приемным дням , а вечером везу ее на бал, так что в театре на «Росмерсгольме» с Вами мне, к огромному моему огорчению, невозможно быть. Черкните, по крайней мере, где Вы собираетесь обедать и где будете до театра. А я хотел кормить Вас завтраками или обедом с Дункан. Где Вас найти между 5-6 часами вечера. Целую ручку.
Прилагаю билет 52. Оказывается, он завтракал и обедал с Дункан и, видимо, помогал ей на деловых приемах в ее петербургской резиденции — в Европейской гостинице — как переводчик с французского. Нет никаких следов посещения ее выступлений кем-либо из Стаховичей. Зато сохранилось сугубо личное, неожиданно пикантное письмо Стаховича к Станиславскому, дополняющее переписку этого времени Станиславского с Дункан. Дункан нравилась Станиславскому больше, чем Дузе.
Правда, это признание сделано в письме к Дункан. Они познакомились в Москве. И восхищались друг другом. Станиславский — танцами Дункан. Дункан, скорее всего, самим Станиславским, с которым ей довелось беседовать на прогулке и в кабаре.
Станиславский называл ее «божественной нимфой», «спустившейся с Олимпа, чтобы сделать нас счастливыми». Дункан сумела сформулировать и сказать Станиславскому «несколькими простыми и убедительными фразами» «главное и основное об искусстве, которое я хотел создать. Это пробудило во мне энергию в тот момент, когда я собирался отказаться от артистической карьеры», — писал он танцовщице до отъезда ее в Петербург, признаваясь ей, босоножке, едва прикрытой ниспадающими одеждами и обвиняемой в прессе в греховности, порочности, что он ощутил на ее выступлениях «рождение глубокой и настоящей дружеской любви» 53. И в третьем: «Вы потрясли мои принципы. После Вашего отъезда я ищу в своем искусстве то, что Вы сделали в Вашем.
Это красота простая, как природа» 55. И Дункан посылала Станиславскому телеграммы и письма из каждого города, где гастролировала, и договаривалась с ним о встрече. Она помогала Станиславскому наладить и наладила контакты с английским режиссером Крэгом. Очень скоро он приехал в Москву, в Художественный театр для работы над «Гамлетом». А Станиславский интересовался школой Дункан и помогал ей перенести школу в Москву — через Теляковского, когда тот был в Москве, и через Нелидова.
Но Дункан раньше Станиславского поняла, что Теляковский просто «любезен» и создавать в России школу «свободного танца» он вовсе не намерен. И вообще она думала только о Станиславском, одолевая его неуемными любовными излияниями и просьбами о встрече. Станиславский доверил Стаховичу уладить этот щепетильный вопрос. Получив письмо от Станиславского, Стахович немедленно отправился к Дункан и после визита отчитывался Москве: Дорогой Константин Сергеевич, спасибо за доверие, за титул «друга», которым горжусь, и за то, что сознаешь, что я тебе бесконечно предан. Твое имя — волшебный pass-partout ; она занималась с аккомпаниатором танцами.
Но немедленно покончила и отдалась слушанью моего перевода. Душа моя! Или я дурак, или она чудит, но мне кажется, que vous nе vous entendez quere и что вы думаете о различных совершенно вещах: она влюблена в тебя, увлекается тобою, как мущиной и, как капризная и темпераментная женщина, желает тебя… На все воззвания об искусстве повторяет: je souffre, je suis amoureuse de Loui! А ты твердишь из совсем другой оперы. Мне кажется, что в этот период острого увлечения она будет глуха к увещеваниям, во всяком в случае — в моей передаче.
Если бы ты был менее чист, ты бы мог ее образумить через две недели после грехопадения. Но, по дружбе, не советую этим способом спасать посланницу из Олимпа. Стахович 56. Стахович принимал в решении этого вопроса деятельное участие. Станиславский хотел, чтобы Нелидов взял под контроль работу цехов, переставших ему подчиняться.
Он считал, что как один из директоров Товарищества, не имеет никакой административной власти над мастерскими, электротехниками и бутафорской частью. Они, казалось Станиславскому, скорее исполняли указания и поручения Немировича-Данченко, чем его. Или двоевластие тормозило выпуск премьер в назначенные сроки. Станиславскому нужен был свой человек на этом месте. Вся завершающая часть истории вопроса уложилась в интервале между 7 февраля и 21 марта 1908 года: от официального приема Нелидова в театр до отказа Нелидова от секретарской должности в дирекции и правлении Товарищества МХТ.
Она подробно рассмотрена в свете отношений Станиславского и Немировича-Данченко, с привлечением их переписки и архивных материалов, относящихся к внутренней жизни театра этого периода, в исследовании О. Без учета этих взаимоотношений деятельность Стаховича не имеет того высокого смысла, который она все же имела. Не стоит повторять, что Стахович не оставался над схваткой и выступал на стороне Станиславского — оппонентом Немировича-Данченко. А Станиславский, добиваясь приема Нелидова в театр, ставил условием его вступления в должность — следование примеру Стаховича, образцового администратора: «Чтобы заслужить доверие труппы это самое главное и стать своим в театре, надо: а чтоб были уверены в том, что он не выпирает Немировича, что он заботится, как Стахович, о нашем хорошем отношении с Немировичем, что он не интриган, […] не политикан, а открыто высказывает свое мнение» 58. Нелидов за свой короткий срок пребывания в должности секретаря дирекции и правления МХТ не сумел удовлетворить ни одному из этих условий Станиславского и других — Немировича-Данченко и труппы.
Артисты МХТ, поддержавшие Немировича-Данченко, опубликовали в «Московских ведомостях» открытое коллективное письмо к Нелидову, убеждая его в том, что его присутствие в Художественном театре не будет способствовать успеху дела. Для разрешения конфликтной ситуации, сложившейся в театре в связи с делом Нелидова, была создана специальная комиссия. Нелидов вынужден был уйти, не приступив к исполнению обязанностей в Художественном театре. К концу марта 1908 года затянувшаяся проблема «Нелидов» всеми ее действующими лицами была снята. Оставалось завершить еще более серьезную проблему: принять на следующее трехлетие новый договор Товарищества МХТ, способный наладить, наконец, взаимоотношения двух руководителей театра.
Нелидов ее до предела обострил и обнажил. Все понимали: здесь основа дальнейшего существования Товарищества. Старый договор, утвержденный в 1902 году, уже не мог уберечь Станиславского и Немировича-Данченко от состояния непрерывного противостояния и никого не удовлетворял. Срок его действия неумолимо приближался к концу. Пайщики даже запоздали с его принятием.
А многие из них и не верили, что с помощью договора можно сгармонизировать отношения руководителей. Стахович не входил в число участников комиссии, но был ее душой. Все заседания ее в феврале и общие собрания пайщиков в марте 1908 года, после завершения деятельности комиссии, неизменно скатывались к теме, заветной для Стаховича: театр погибнет, если Станиславский и Немирович-Данченко не будут ладить. Комиссия и пайщики, наряду с решением нелидовской проблемы, больше обсуждали именно эту тему и в свете будущего существования театра. И не столько материальный ее аспект, от решения которого зависело продолжение дела, его рентабельность, сколько более общий ее характер: систему власти в Товариществе.
Голос М. Самаровой, актрисы театра с момента его основания и пайщицы: «Нужно, чтобы доходы были больше расходов», — тонул в разного рода возражениях. В театре идет борьба двух режиссеров. Весной кончается срок нашего Товарищества. Что-то будет!
На первом же заседании комиссии 15 февраля 1907 года Лужский, к примеру, не включенный в состав дирекции, или, как он говорит, вышедший из нее и из состава пайщиков, открыто высказался о возможной ликвидации дела: Бюджет не самое главное. Все дело во внутреннем разладе театра. Не пришло ли просто время расстаться? Не перестали ли уже понимать друг друга? Не лучше ли вовремя остановиться и решить, что дело надо кончать?
Ведь хуже, если оно само неудержимо полетит под гору. До сих пор и пайщики, и труппа во всем подчинялись дирекции, а будет ли теперь дирекция слушать правду комиссии? Чистое, хорошее дело погибает от разлада и ни от чего другого 61. Немирович-Данченко не мыслил сворачивания его и Станиславского дорогого детища. Напротив, он искал пути к его укреплению, и, анализируя причины, почему, к примеру, не удается вовремя открывать сезон и выпускать премьеры своевременно, сводил их к отсутствию в театре единоначалия, к последствиям установившегося двоевластия в работе цехов: постановочного, костюмерного, к разнобою в заданиях руководителей.
Здесь он видел источник и материальных убытков дела. С ним солидаризировались Симов и Вишневский — они, как и Немирович-Данченко, и Станиславский, — члены заседавшей комиссии. Вишневский он занимался административными вопросами и всех ближе стоял к «цифрам» был убежден: при устранении этих недостатков во внутренней жизни театра ему будет обеспечено и при больших расходах «100 тысяч дохода». Симов говорил, ссылаясь на отсутствие внутреннего единения: «Единение — залог всяких успехов», — и предлагал всем поддерживать «огонь общей связи», которая существовала прежде, в момент создания театра. Станиславский, разгоряченный полемично заостренным выступлением Лужского и забыв обо всех претензиях к Немировичу-Данченко, упорно отрицал сам факт наличия непримиримых разногласий, якобы разъедавших дирекцию в лице его и Немировича-Данченко и весь театр.
Я понимаю Василия Васильевича, который откровенно затронул самое больное место. Но я не вижу разлада. Я повторяю, что люблю Владимир Ивановича и считаю, что разойтись мы не можем ни при каких условиях. Если и были недоразумения, они никак не доказывают разлада. Повторяю: если бы ушел Владимир Иванович, то немедленно ушел бы и я.
Понятно, что прежде было больше внутреннего единения. Была монархия. Со временем растут отдельные личности, взгляды которых все труднее примирять… 62. В марте 1908 года были учреждены новые посты в правлении — товарища председателя и секретаря. И избраны на эти две должности Г.
Бурджалов и Н. Румянцев вел протоколы заседаний правления и собраний пайщиков. Бурджалов к лету 1908 года разработал и закрепил новую структуру правления в инструкции его деятельности, представленной и принятой пайщикам: 1. Всеми делами МХТ заведует правление, состоящее из 9 лиц, избираемых на общем собрании пайщиков сроком на один год. Из 9 членов двое несменяемых — Станиславский и Немирович-Данченко, шестеро избираются из числа пайщиков и один из труппы.
Немирович-Данченко — несменяемый председатель правления. Правление избирает из своей среды товарища председателя, казначея и секретаря. Дела правления решаются простым большинством и закрытой баллотировкой. Очередные заседания происходят еженедельно… Бурджалов пометил в инструкции, что необходимо «вставить пункт о роли и обязанностях А. Стаховича в правлении».
Она не была определена, никак не регламентирована. Бурджалов предполагал оставить сферой деятельности Стаховича прежнюю — ревизию и упорядочивание денежной и хозяйственной стороны дела» 63. К началу нового сезона и Немирович-Данченко подготовил свою часть договора: параграф о Репертуарном комитете: Репертуар как из новых пьес, так и из игранных составляется Репертуарным комитетом сроком на 1 год. В Репертуарный комитет входят след. Репертуарный комитет избирает из своего состава председателя.
Правление назначает секретаря без всякого права голоса или участия в заседаниях комитета. В составлении текущего репертуара Репертуарный комитет не принимает никакого участия 64. Стахович продолжал заниматься «упорядочиванием финансовой стороны дела» и, как и Немирович-Данченко, составлением проекта нового договора. Пробует делать последний шаг, но думает, что ничего не сможет сделать для восстановления у нас хозяйственного порядка, и знает заранее, что, как только он уедет за границу, все опять пойдет по-старому, и тогда он уйдет, — сообщал Станиславский Немировичу-Данченко 65. До конца сезона Стахович, как и прежде, работал в тесном контакте со Станиславским.
И даже тогда, когда Станиславский уехал за границу — сначала с Ольгой Леонардовной на открытие памятника Чехову в Баденвейлере; затем в Париж и на встречу с Метерлинком, потом на отдых с семьей в Бретани — Стахович оставался в Москве. В мае 1908-го во время гастролей театра в Петербурге, Станиславский был у Стаховича «по делу театра» 66. В июне в Париже перед визитом к Метерлинку Станиславский по рекомендации франкомана Стаховича — «для Стаховича» — смотрел несколько спектаклей и актеров. Он считал, что знать французский театр для режиссера полезно 67. Но он его не воодушевил.
Напротив, разочаровал. Парижане большие актеры на маленькие вещи». Желание Стаховича быть полезным Станиславскому и его Художественному театру не имело предела. И действовал он во всех возможных направлениях, ему доступных: и общекультурном, и материальном. Паниной стать пайщицей театра и вел с ней переговоры о том, что Товарищество привлечет ее к проекту покупки земли под строительство собственного здания театра.
Станиславский предупреждал Немировича-Данченко: Будьте осторожны с Паниной. Не запугайте. Как женщина, кажется, она из таких, что может испугаться. Очень рад, что она — пайщица 69. Немирович-Данченко тут же отвечал Станиславскому: Панину пугать не собираюсь.
С ее психологией считаюсь. Она пишет мне, что будет в Москве в первых числах августа. И придет в Театр 70. И эта инициатива Стаховича завершилась успехом. На одном из первых заседаний правления в начале августа 1908 года, перед началом нового сезона, Панину приняли в состав пайщиков театра.
Председательствовал на заседании Немирович-Данченко. Стахович — среди членов правления. В протоколе записали: Графиня С. Панина вступила с общего согласия в число членов Товарищества Московского Художественного театра с 15 июня 1908 года. Для образования пая графиня в добавление к ее вкладу в 4000 р.
Таким образом, сумма вкладов уменьшилась на 4000 руб. На текущее трехлетие в Товариществе состоит 15 членов 71. ГЦТМ — Государственный центральный театральный музей им. Фонд К. КС-9 — Станиславский К.
Собрание сочинений в 9-ти т. Летопись — Виноградская И. Жизнь и творчество К. В 4-х т. Фонд Л.
Фонд Вл. НД-4 — Немирович-Данченко Вл. Творческое наследие в 4-х т. Фонд Н. РЭ — Режиссерские экземпляры К.
В 6-ти т. Шверубович — Шверубович В. О старом Художественном театре. Примечания 1 НД-4, т. Стаховича К.
НД-4, т. Московский Художественный театр. Товарищество, дирекция и правление. Журнал заседаний дирекции и правления. Протокол общего собрания 8 сентября 1907 г.
Стаховича Вл. Немировичу-Данченко 20 или 21 ноября 1907 г. Стаховича О. Книппер-Чеховой 4 ноября 1907 г. Нелидова К.
Станиславскому 26 октября 1907 г. Станиславскому 7 декабря 1907 г. Немировичу-Данченко 7 декабря 1907 г. Стаховича Н. Подгорному 3 ноября 1907 г.
Немировичу-Данченко 24 ноября 1907 г. И Немировичу-Данченко 20 декабря 1907 г. Книппер-Чеховой 15 декабря 1907 г. Книппер-Чеховой 21 декабря 1907 г. Стаховича В.
Теляковскому 17 января 1908 г. Стахович Т. Книппер-Чеховой 19 января 1908 г. Книппер-Чеховой 24 января 1908 г. Станиславскому 20 января 1908 г.
Свидетельство о том, что происходило в тот вечер на заседании «по репертуару» в доме Станиславского с участием Стаховича, оставил Немирович-Данченко. Он писал жене 19 августа 1907 года: Константин полон сил, энергии, желания работать. Но первый же вечер, когда у него было заседание, на которое я с Вишневским въехали прямо с вокзала от Федотовой, — он повел себя глупо.
Заседание было важное для решения вопроса о «Жизни человека». Вишневский и Федотова уговаривали меня не торопиться, отложить телеграммой заседание до другого дня, я отказался… Едем на железной дороге, я и говорю Вишневскому: вот мы рисковали быть залитыми дождем, тряслись по проселочной дороге 18 верст, а приедем, и Конст. Я даже не ожидал, что окажусь в такой степени пророком.
Только что я вчера приехал, приходит ко мне Гзовская… И идет рассказ о том, что Гзовская, якобы «отравленная» уроками Константина, не может больше ни одного дня оставаться в Малом театре и предлагает себя в Театр теперь же, несмотря на то, что Ленский дал ей три главных роли в новых пьесах сезона. Нечего и говорить, что Константин за то, чтобы немедленно принять ее. Стахович, конечно, его вполне поддерживает.
Москвин и Вишневский ждут, что скажу я. Я защищаю такую точку зрения: Гзовская Малому театру сейчас очень нужна. Отказываться от службы накануне открытия занавеса противоречит самой элементарной этике.
Такому человеку нельзя верить. Таким же образом она откажется служить у нас, когда ее соблазнит какое-нибудь еще более интересное дело, чем наше. Ленский только что устанавливает новое дело в Малом театре, для него уход Гзовской будет ударом.
И все это не что иное, как интрига Нелидова против Ленского, желание подложить ему свинью. Хотите Вы участвовать в этом грязном деле? Я думал, что вопрос решится в 5 минут.
Куда тебе! Загорелось у Константина, и подай ему Гзовскую сейчас. Стахович продолжает поддерживать его.
И мы разговариваем по этому поводу два часа, пока я не потребовал в качестве директора отложить этот вопрос и заняться более важным для нас — вопросом о «Каине» и «Жизни человека». Вопрос отложили. На другое утро я написал Константину письмо, объяснив ему, что он горячится, что наш Театр был всегда чист и процветал не отниманием у других театров нужных артистов и т.
Он ответил: «Вы правы». Трудно, ох как трудно бороться с этим самодурством. Потом Стахович тоже говорил, что я прав 16.
Решения о приеме Гзовской в Художественный театр заседание 17 августа не приняло. Москвин и Вишневский согласились с мнением Немировича-Данченко. Станиславский, поддержанный одним Стаховичем, подчинился: «Все за прием, но этическая сторона очень сложна» 17.
Гзовская осталась в Малом, играла на открытии сезона в Малом в новой сценической редакции шекспировского спектакля «Много шуму из ничего», но занятия со Станиславским не прекращались и дома у него, и в ее доме, и в репетиционных помещениях театра. Очень скоро они обернулись стычкой Гзовской и Германовой и очередным витком напряженности в отношениях их учителей. Наблюдая Станиславского, вернувшегося к делам, Немирович-Данченко думал про себя, а потом делился с женой: Обострение, которое обнаруживается только к ноябрю-декабрю, — уже в августе налицо.
Лучше бы уж он был утомлен, чем полон сил, потому что полный сил он еще более купец. Ну, посмотрим. Нервы и у него, и у меня еще настолько сильны, что мы легко отбрасываем пока камни преткновения и стараемся идти дружно… 18.
Он и здесь оказался пророком. Действительно, обострение достигло максимума к концу ноября — в декабре из-за стычки Германовой и Гзовской. Инцидент «Гзовско-Германовский», как называл его Стахович, заключался в том, что Гзовская, прием которой в труппу перенесли на следующий сезон, продолжала заниматься со Станиславским и его помощником Н.
Александровым в помещениях театра. В один из ноябрьских дней репетиционный зал, где занималась Гзовская, потребовался Германовой — она по поручению Немировича-Данченко вводила молоденькую Л. Дмитревскую, поступившую в школу, на роль Натальи Дмитриевны в «Горе от ума».
Из спектакля надолго по болезни выбыла Литовцева. Германова попросила Гзовскую, берущую частные уроки, освободить сцену для ее репетиций с ученицей школы. И стычка Германовой и Гзовской, растянувшаяся во времени из-за амбиций всех ее участников, переросла в склоку, недостойную никого — ни Германовой и Гзовской, ни стоявших за ними учителей.
Это произошло, когда Стаховича уже не было в Москве. Он вынужден был уехать за границу в связи с болезнью дочери и сына. Они подхватили тиф.
Пока он был в Москве, ему еще удавалось сохранить союзническое равновесие режиссеров. Новый прилив «самодурства и несправедливости» Станиславского Немирович-Данченко ожидал в ближайшее время в расхождении их в трактовке и выборе актрисы на роль Марины Мнишек. Станиславский видел в этой роли Книппер-Чехову.
Немирович-Данченко — только Германову. И вообще с Ольгой Леонардовной Немировичу-Данченко стало трудно. И их отношения стали натянутыми.
Он не мог примириться с ее «тоном» — «всезнающим и все критикующим». Он не узнавал ее: …куда девались ее скромность, мягкость и вдумчивость, которые делали ее когда-то привлекательной. Бывало, приезжала она, вся — внимание, вся — доверие, вся — любовь к театру и к тому, что в нем делается.
Теперь — критика, пренебрежение, точно тут работают люди из другой, низшей породы. А высшая порода это — она, Станиславские и двое-трое из любимчиков их. Впрочем, Германова охотно передаст ей Марину и даже просит передать, так как боится, что у нее ничего не выйдет.
Но я боюсь, что это только повредит Книппер. Как-никак, а Марина — прежде всего гордая красавица 19. Впереди маячил «Ревизор» с предназначенной ей городничихой.
Но его премьера прошла в следующем сезоне. Как и «Синей птицы», где для Ольги Леонардовны была предназначена эпизодическая роль Ночи. Похоже, Немирович-Данченко ревновал: его ученица по Филармоническому училищу, кончившая у него курс, выбрала из двух режиссеров Художественного театра, куда и привел ее Немирович-Данченко, ее первый учитель, — Станиславского.
Так — после «Драмы жизни» — решила она сама и так настойчиво рекомендовал ей в начале прошлого сезона Стахович, ее верный, «любящий поклонник». Это он нашептывал ей: «Верьте в «Орла», о, милая Ольга Леонардовна! Даже в своих чрезмерных увлечениях он велик и интересен!
Не бойтесь и не сомневайтесь, будет хорошо, потому что иначе не может быть» 20. И она верила. Такие письма получали все пайщики.
Немирович-Данченко предлагал подумать о драме Ибсена «Росмерсхольм» с Ольгой Леонардовной в главной роли. Стахович 21. На заседании дирекции и правления Товарищества 29 сентября Станиславский, Немирович-Данченко, Стахович, Вишневский и Москвин утвердили по предложению репертуарного комитета включить «Росмерсхольм» в репертуар театра четвертой пьесой сезона.
Премьера «Росмерсхольма» с Ольгой Леонардовной в главной роли состоялась 5 марта 1908 года — третьей пьесой сезона, пропустив вперед себя «Бориса Годунова» Немировича-Данченко и «Жизнь человека» в постановке Станиславского. Художественный театр отметил в октябре 1908 г. В сентябре-октябре 1907 г.
Немирович-Данченко работал в контакте со Стаховичем. Они долго беседовали после репетиций, вместе обедали, ездили за город. Стахович провел ряд заседаний дирекции и правления и цикл собраний пайщиков, приводя в порядок административные и финансовые дела театра.
На всех он председательствовал. Они стали регулярными и тогда, когда его не было в Москве, и в текущем сезоне, и в будущем. Отставной генерал развивал «в маленьком общественном халате» принципы театральной демократии, заложенные в уставе театра Немировичем-Данченко.
Хотя о принципах задумывался мало. Все финансовые вопросы, связанные с труппой и школой, Немирович-Данченко передал Стаховичу. Татариновой, заведующей школой, прежний оклад 1200 руб.
Стахович брал на себя содержание поступившего в школу учителя фехтования Н. Коротнева 22. Его составил А.
Воробьев, кажется, бывший сотрудник конторы Морозовских мануфактур. Отчет был настолько толковый, что решили: 1. Воробьева согласно представленного им доклада.
Для ежемесячной ревизии театральной конторы […] пригласить специалиста-бухгалтера. Назначить А. Воробьева контролером бухгалтерии, отчетности хозяйственной части и секретарем Товарищества 23.
Разрешить перерасход сметных предположений до 15 тыс. На заседании дирекции и правления 6 ноября 1907 года, уже без Стаховича, но в продолжение заложенных им традиций, был решен вопрос о денежном вознаграждении И. Саца и о выдаче денег на заграничную поездку В.
Симову для подготовки очередной работы театра с обязательством соблюдения сроков работ: «В противном случае считать выданную сумму — долгом В. Стахович покинул Россию за несколько дней до премьеры «Бориса Годунова», в разгар репетиций «Жизни человека», спектакля Станиславского, конфликтной ситуации, связанной с Гзовской, Германовой и поступлением в театр Нелидова. Не вышло у него — полтора месяца в Москве, полтора — в Европе.
Даже первая премьера сезона — «Бориса Годунова», спектакля Немировича-Данченко, — прошла без него. В Меране его ждала телеграмма Немировича-Данченко, отправленная наутро после премьеры «Бориса Годунова», с такими строками — латинскими буквами русские слова: «Gaseti choroschia…», «perechodim novoi rabote», то есть к «Жизни человека». Стахович тут же ответил Немировичу-Данченко, хотя едва справлялся с собой, с трудом преодолевая подавленность, связанную с болезнью детей, что, казалось посторонним, так несвойственно ему.
Ведь только родные знали о подверженности его приступам «хандры». Перед отъездом в Меран из Петербурга он посмотрел «Жизнь человека» в постановке В. Мейерхольда в театре В.
Комиссаржевской на Офицерской и спешил поделиться с Немировичем-Данченко: Спасибо тебе, милый Владимир Иванович, за телеграмму. Она, хоть на короткое время, отвлекла меня от состояния невыразимой грусти и сильнейшего беспокойства, в котором нахожусь с минуты приезда моего в Меран. Мой сын и младшая дочь больны тифом.
У первого он очень тяжелой формы. Пока осложнений нет, но силы его и так не блестящие падают заметно, а жар ни на минуту не спадает. Жена подает мне блестящий пример мужества и терпения; я ею восхищаюсь, но плохо подражаю… Телеграф удивительно верно передал русские слова, писанные латинскими буквами.
Прошу Балиева прислать мне эти «gaseti». Не завидую вашему «perechodim novoi rabote». Эту новую работу я, на днях, проездом через Петербург, видел у Комиссаржевской «Жизнь человека».
Что за гадость! После II акта, возмущенный, уехал. Не верю, чтобы гении Станиславского и Немировича могла бы из этой мерзости сделать сносное зрелище.
Обнимаю и прошу не забывать искренно тебе преданного А. Стаховича 25. С большим опозданием — по вине почты — он получил подробное письмо Немировича-Данченко, написанное через неделю после премьеры «Бориса Годунова».
Благодарный Немировичу-Данченко за теплоту, за сочувствие его бедам, Стахович не мог не вернуться к их старому спору — о роли Самозванца: Дорогой Владимир Иванович, Сейчас получил твое письмо от 18 октября! Непонятная вещь — более месяца шло оно по назначению! На конверте необыкновенное число штемпелей и приписок.
Ты справедливо должен был считать меня утратившим благовоспитанность, или временно от нее отклонившимся, не получая от меня ответа. Имею привычку отвечать на все письма почти немедленно, par retour du courrier, а тем более на письма от милых и близких моему сердцу людей. Спасибо за сердечно выраженное участие в наших волнениях и беспокойствах.
Слава Богу, что они теперь уже в прошлом. Это был не тиф, а какое-то тифище! Я не умею быть в этих случаях мудрым, терпеливым и выдержанным.
Мой темперамент прет в наружу, и я — несчастный мученик. Роды «Годунова» для Вас тоже уже в прошлом, а потому не буду о нем говорить; разве позволю себе, из дружбы, подпустить тебе маленькую шпильку: рецензенты и публика скорее желали бы видеть в Самозванце «пройдоху», чем «архистратига»… Ну, Бог с тобою. Сожалею, что Вы — с Константином Сергеевичем — лишь «друг другу не мешаете».
По-моему, этого мало. Мои мечты далеки от осуществления. Ну, положим, что хорошо, что — не хуже, а вполне удовлетворительные отношения и совместная работа — в близком будущем.
Не могу заставить себя интересоваться в должной мере «Жизнью человека». Все эти произведения всех этих литературных негодяев не проникают в мой ум и сердце. Радуюсь этой моей специфичности.
Целую ручки Екатерине Николаевны, благодарю ее на добром слове, а тебя обнимаю и прошу мне еще написать. Твой А. Стахович 26.
И Ольге Леонардовне, как человеку близкому, он мог признаться, что несчастен, и с ней он делился предотъездными, предпремьерными впечатлениями о «Борисе Годунове» художественников: Дорогая Ольга Леонардовна, благодарю за милое письмо. Люблю получать Ваши письма потому, что я Вас люблю. Признание в этом, сделанное в минуту душевной грусти и волнения, стоит гораздо большего, чем сделанное в минуту радости и благополучия.
А я теперь очень несчастный. Тиф, которым болеют сын и дочь такой тяжелой формы, они так изнурены и измучены, что возвращение их и мое к нормальной жизни представляется мне за целым рядом гор. Желал бы заразиться мудростью и спокойствием моей жены.
Она — настоящий мужчина, а я — жалкая баба. Дни и время томительно долго тянутся, все окружающее меня окутано мрачною пеленою, и я малодушничаю и хандрю. Изредка, при получении известий из нашего театра, оживаю, но и то для того, чтобы недоумевать и критиковать.
Предчувствовал возражения критики, заранее с нею соглашался и считаю, что можно было избежать некоторых справедливых нареканий. Ну, к чему понадобилось изображать Самозванца каким-то мистическим архистратигом, эмблемой рока и проч. Автор не более и не менее, как Александр Сергеевич Пушкин!
Переделывать Найденова и Ярцева бывает иногда полезно, Пушкина же всегда вредно. Кроме Лужского прекрасный Шуйский , все были не важны. Не верю прессе, восхищающейся Качаловым.
Его Пимен был скучен, однообразен и очень нежизнен. Такой перемены, в такой короткий срок не могло произойти. Но Качалов любимчик; пропой он вместо монолога арию из «Тангейзера», и тогда сказали бы, что он прекрасно справился с ролью.
Также отрицательно отношусь к Леониду Андрееву, к его бархатной тужурке и белому галстуку… Человек, сочинивший «Жизнь человека», может быть только нравственным и физическим уродом. О, эти современные литераторы — преступники! История им готовит в будущем места непосредственно за убийцами, ворами и экспроприаторами… Догадываюсь, что Вы заняты вашею ролью в «Росмерсхольме» и уверен, что Вы обогатите Ваш репертуар новым прелестным созданием на радость нам и к чести театра.
Разорвите это неинтересное письмо, но запомните, что я Вас искренно люблю и уважаю. Преданный Стахович 27. Он, как и прежде, тосковал в Меране по Москве, как когда-то Чехов в своей ялтинской «ссылке».
Он разрывался между двумя равно дорогими семьями — женой, детьми и художественниками. Но оказалось, что и театру без него невозможно. Без него не решался ни один вопрос.
Все в театре замыкалось на нем. Нелидов, Станиславский, Немирович-Данченко, выяснявшие отношения друг с другом, ждали его возвращения. Нелидов «с волнением».
Он ожидал решения пайщиков о его поступлении в МХТ на административную должность и, сохраняя этот момент в тайне от всех, как было «условлено между А. Стаховичем» и им, просил Станиславского, которому писал, не показывать письмо Немировичу-Данченко, так как знал, что тот не заинтересован в его услугах 28. Немирович-Данченко ждал Стаховича «с нетерпением».
Он, когда ему нужны были аргументы в разрешении спора между Гзовской и Германовой, ссылался на разговор со Станиславским о Гзовской «в чайном фойе при Стаховиче». О Станиславском и говорить нечего. Другой опоры, другого такого верного человека рядом с ним в театре и вне его не было.
Исключая, разумеется, Марию Петровну. Но то — жена, а жена есть жена, как говорил Чехов устами своего персонажа… Стахович делал все то, что обещал при официальном вступлении в должность третьего директора МХТ: «Твои художественные замыслы, даже мельчайшие фантазии и связанные с ними расходы будут немедленно и с огромною охотою исполнены»… Отсутствовавший Стахович незримо присутствовал в жизни театра. Между тем отношения Станиславского и Немировича-Данченко, разогретые нелепой «актрисинской» стычкой в репетиционном зале, заходили в тупик.
Они оба и Ольга Леонардовна все выкладывали в письмах Стаховичу, а он страдал от безрадостных известий, приходивших из Москвы. Немирович-Данченко пытался уладить «Гзовско-Германовский» конфликт без помощи Стаховича. Как обычно, в развернутых письмах Станиславскому, не оставляя надежды на то, что системой убедительных доказательств он снимет налет личных обид, мешающих, с его точки зрения, работе дирекции.
Он терпеливо разъяснял Станиславскому: По-моему, Вы повторяете принципиальную ошибку, которая держалась в первые годы нашего Театра: мои и Ваши; Филармония и Общество искусств. Гзовская сейчас Ваша ученица. Но на другой день после того, как она поступит в Театр, она примет на себя все обязанности передо мной, что касается Театра.
Я очень ценю, что Вы не делаете решительных шагов, не посоветовавшись со мною. И сам хотел бы поступать так же относительно Вас. И если не всегда делаю это, то лишь потому, что я больше Вас стою у самого руля, днем и вечером, и больше сталкиваюсь с мелочами нашей театральной жизни.
Но когда на моем месте, то есть на месте председателя правления или заведующего труппой будет Стахович, — он вовсе не должен будет искать учителя данной актрисы, чтобы высказать свое решение. Нет, Константин Сергеевич, это путь неверный. Надо, чтобы и Германова, и Гзовская, и Книппер, и Лилина знали дирекцию и нас как ее представителей, а не учителей своих.
Учителей — это в самой работе, а не в столкновениях вне работы. И когда я буду смотреть на Гзовскую хуже, чем Вы, а Вы на Германову хуже, чем я, то нам надо сговариваться, а не разделять на моих и Ваших. Всему этому я придаю большое значение не потому, что речь идет о Гзовской или Германовой, — это было бы недостойно представителей такого огромного учреждения, как Художественный театр, — а потому, что это служит продолжением того двойного русла, которое образовывается в нашем Театре и которое без всякого сомнения погубит его.
Мир — это «наши» 29. Но Станиславского эта безупречная логика только раздражала, и он разрубал ее каким-либо решительным действием. В какой-то момент, потеряв терпение, которого Немировичу-Данченко не занимать, он подал заявление о том, что выходит из состава дирекции.
Ввиду того, что эти обязанности по моей же вине сведены к нулю, театр не понесет никакого ущерба от моего ухода из состава правления, — писал Станиславский Немировичу-Данченко 30. Сколько я ни вдумывался в такой неожиданный и крутой поворот в нашей переписке, — понять его не могу.
Пашкова, которому в Зальцбурге принадлежал дом. Алексей окончил австрийскую школу, был членом австрийской скаутской организации. В семье дети воспитывались в русских православных традициях.
В 1938 г. После присоединения Аншлюса Австрии к Третьему Рейху был направлен в офицерское училище.
Алексей Стахович (Stand Up на ТНТ): биография, соц. сети, личная жизнь?
Тем не менее, Алексей Стахович хранит приватность в соцсетях и не делится множеством фотографий и подробностями о своей семье. Он предпочитает сохранить личную жизнь только для себя и близких людей. Хобби Личная жизнь и биография Алексея Стаховича, известного своим выступлением в формате стэндапа на телеканале ТНТ, также знаются его поклонникам и близким людям. Однако мало кто знает о его хобби. Алексей Стахович увлекается различными видами спорта, в частности футболом и теннисом. Он обожает проводить свободное время на спортивных площадках, играя вместе с друзьями или просто для удовольствия. Стахович считает спорт отличным способом расслабиться и поддерживать жизненную форму. Кроме спорта, Алексей увлекается чтением книг и путешествиями.
Он ценит книги как ценный источник знаний и развития личности. В своих поездках Стахович предпочитает посещать популярные туристические места, а также открывать для себя новые культуры и традиции. Хобби Алексея Стаховича позволяют ему находить баланс между работой и личной жизнью, а также радоваться малым радостям жизни. Это помогает ему оставаться вдохновленным и энергичным в своей работе. Оцените статью.
В 1911-1919 годах — актёр МХТ. С 1915 года снимался в кино. Грибоедова Репетилов. Толстого князь Абрезков.
При всем своем внешнем лоске и безукоризненных манерах, Стахович не был снобом, а напротив веселым балагуром и часто приглашал актеров к себе, либо сам участвовал в артистических посиделках. Беззаветно любя театр, А. Стахович не отвергал любое предложение сыграть, даже если оно не было интересным в творческом аспекте. Однажды ему предложили пролаять в трубу по ходу действия "Вишневого сада". Он согласился, хотя для этого ему нужно было уехать на спектакль с великосветского бала. Нелидов, управляющий труппой Малого театра, журналист и театральный критик, приводит в своих воспоминаниях такую историю о Стаховиче: "Был у него лакей, крестьянин Павел, на которого он смотрел, как на родного… Лакея этого он выучил прекрасно говорить по-французски, и потом дальнейшие их беседы велись на этом языке.
Однажды Стаховичу поручили роль Репетилова в "Горе от ума", он ее добросовестно готовил и читал своему лакею, большому театралу. Paul неизменно отвечал: "Первое гораздо красивее, Ваше Превосходительство, это в жизни редко слышишь, а у их Превосходительства такой красивый голос". Однако и маститые, включая Станиславского и Книппер-Чехову, обращаются к нему за советом. Казалось бы ему удалось совершить невозможное. В немолодом возрасте начать все сначала, и так удачно. Однако наступил 1917 год.
Его детей и внуков раскидало по стране, а затем и по миру. Стаховича уплотнили, оставив ему для проживания одну кухню. Прошел 1918 год. Ему уже за шестьдесят. Он болен. Он чувствует, что его студийцев заботят совсем далекие от светского обращения проблемы сОветской действительности.
Конца-края "прелестям" военного коммунизма не видно. И он принимает решение. Он подводит итоги, рассчитывается с долгами. Вызывает к себе Поля, дает ему жалование на месяц вперед и награду за многолетнюю службу. Как пишет Марина Цветаева, к нему зашли студийцы, принесли котлеты из конины. Страстно любил лошадей"… 27 февраля 1919 года артист художественного театра Алексей Стахович повесился на шнуре от портьеры.
Если нет - вы будете всего лишь, извините, куклой в их нежных, тянущих из вас деньги руках. Возьмем, например, МХАТовских актеров и актрис старой школы. Про их элегантность, вальяжность, умение красиво одеваться, красиво любить, остроумно говорить, ходили легенды все советское время. Выросли ли они все в большом свете? Как раз нет, но у них были хорошие учителя, которые обучали их и принципам, и частностям сложной науки изысканного стиля жизни. Основал "класс манер, выправки и светского поведения" maintien Московского Художественного театра Алексей Александрович Стахович.
Стахович родился в Петербурге 21 января 1856 г. Его дед был драматургом-любителем, автором пьесы "Ночное", которая была популярна и не сходила со сцен театра вплоть до революции. Отец увлекался итальянской оперой и французской комедией. Он - автор ярких зарисовок, опубликованных в книге "Клочки воспоминаний". Стаховичам принадлежало имение Пальна, недалеко от Ясной Поляны. Отсюда частые встречи и дружеское общение со знаменитым соседом, графом Л.
Семья владела конезаводом, и мужчины рода традиционно были страстными лошадниками. Так Александр Стахович провел в свое время занимательное исследование того, какой конь являлся прототипом толстовского Холстомера. В общем, перед молодым Стаховичем открывалась проторенная дорога выходца из хорошей семьи, по которой он и поскакал. Он был помещен в пажеский корпус, по окончании коего зачислен в кавалергарды. Развитие его карьера получила после назначения Стаховича адъютантом великого князя Сергея Александровича. Занимая этот высокий пост, он часто бывал при дворе, активно участвуя в светской жизни.
Адъютанты Сергея Александровича сплошь были театралами. Стахович тоже не избежал этого увлечения, и сам начинает участвовать в домашних спектаклях. Как вспоминает художник Сергей Маковский, Стахович бывал у его родителей в Петербурге и пел в домашних постановках опер. Благо, это позволял сильный и приятный баритон. Несколько раз он даже соревновался в пении с итальянскими певцами-профессионалами. Об исключительной красоте и выразительности голоса Стаховича вспоминают многие, от Маковского до Цветаевой.
Алексей Стахович Stand Up на ТНТ биография соц сети личная жизнь — интересные факты и подробности
| Участник «Stand Up на ТНТ» Стахович рассказал о гонорарах комиков - | Новости | Биография российского стендап-комика и юмориста из Москвы Алексея Стаховича. |
| Алексей Стахович Stand Up на ТНТ биография соц сети личная жизнь — интересные факты и подробности | Также родители Алексея Стаховича дружили с писателем Сухово-Кобылиным и артистами Малого театра. |
| Участник «Stand Up на ТНТ» Стахович рассказал о гонорарах комиков | Биография Алексей Стахович: последние новости, видео, личная жизнь, фото. |
| Алексей Стахович: биография, соцсети, личная жизнь, Stand Up на ТНТ – всё о комедианте | Буквально через неделю довольно популярному стендап-комику Алексею Стаховичу исполнится ровно тридцать лет, если верить данным соцсетей, дата его рож. |
| Алексей Стахович Stand Up на ТНТ биография соц сети личная жизнь — интересные факты и подробности | Контакты в телефоне Алексея Стаховича Представляем новый выпуск шоу «Контакты» эксклюзивно в VK Видео. |
Алексей Стахович: биография, соц. сети, личная жизнь
Стахович Алексей Александрович. (1856-1919). Любовью к театру Алексей Стахович заразился ещё в детстве. Отец был страстным театралом. Однако Алексею Александровичу была уготована совсем другая жизнь: пажеский корпус, близость ко двору, служба в блестящем полку. 31-летний Алексей Стахович в своем новом откровенном интервью рассказал, сколько за одно выступление получают комики, а также раскрыл свой ежемесячный заработок. Stand Up Стаховича Алексея и Джанкезова Тимура 19.11.2021 • Москва. Участник телешоу «Stand Up на ТНТ» Алексей Стахович раскрыл размер гонорара за один десятиминутный монолог. Алексей Стахович родился 28 мая 1991 года в Москве. Алексей Александрович Стахович — генерал-майор, участник русско-турецкой войны, актер театра и кино.