Стихи С. Маршака для детей лучшая подборка. Главная» Детские стихи» Авторские стихи» Стихи Маршака для детей. Первые книги Маршака со стихами для детей появились больше семидесяти лет назад.
Стихи Маршака
- Сказки Самуила Маршака
- Самуил Маршак — сказки и стихи
- Навигация по записям
- Стихи Маршака для детей 2-3 лет
- Стихи Маршака для детей дошкольного и школьного возраста — лучшая подборка
Самуил Маршак — стихи для детей
В 1904-1906 годах гостил на даче Горького в Ялте. После возвращения в Петербург Маршак выпускает свой первый сборник стихов на еврейскую тему «Синоды». В 1907 году пробует себя и в переводах. Финансово помогал литовскому интернату для еврейских детей-сирот, родители которых погибли во время Холокоста. Не обходил поэт стороной и серьезную лирику, продолжая заниматься переводами.
Самуил Маршак — Январь Краткая биография поэта Самуил Яковлевич Маршак, родившийся в 1887 году в Воронеже, был одним из самых популярных авторов детских книг. Он проявил свой талант в поэзии еще в юности, а затем стал известным драматургом и переводчиком. Маршак получил свое образование в маленьком городке Острогожске Воронежской губернии, где он основы знаний и стихийно начал проявлять свои литературные способности. В гимназии его талант был замечен, и благодаря встрече с литературным критиком В.
Стасовым, Маршак продолжил свое образование в Петербурге. В возрасте 17 лет он познакомился с Максимом Горьким , который предложил ему поехать к нему на дачу в Ялту. Через два года у Маршака были опубликованы его первые стихи, и он начал сотрудничать с петербургскими журналами.
В доску спрячется бедняжка - Чуть видна его фуражка. Смеётесь вы - Он засмеётся тоже. Вы скачете - Он вам навстречу скачет. Заплачете - Он вместе с вами плачет. Если ты мне строишь рожи, Я гримасничаю тоже. Когда разгневан океан И ты скитаешься во мгле На одиноком корабле, - Зажги фонарь во тьме ночной И посоветуйся со мной: Я закачаюсь, задрожу - И путь на север укажу.
Я лучинку зажёг, Положил на порог, Зашумело в избе, Загудело в трубе. Видит пламя народ, А тушить не идёт. Глаза мои - два огня. Сердце, бензином согретое, Стучит в груди у меня. Я жду терпеливо и молча На улице, у ворот, И снова мой голос волчий Пугает в пути народ. Что за чудо! Кто-то выбежал оттуда На колёсах и с трубой, Хвост волочит за собой. Парень дюжий он и крепкий, Без вреда глотает щепки. Хоть и ростом не велик, А пыхтит, как паровик.
А поддашь его ботинком - Он летит. Вверх и вбок его кидают На лугу. Головой его бодают На бегу. Ты встречал меня нередко В дневнике ученика. Он зажигает без огня Во всей квартире свет. Он щёлкнет раз - Светло у нас. Он щёлкнет раз - И свет погас. Если этого коня Я к забору не приставлю, Упадёт он без меня. В ночное время под замком Она хранит мой сон.
Она ни в город, ни во двор Не просится гулять. На миг заглянет в коридор - И в комнату опять. Ты старомоден. Вот расплата За то, что в моде был когда-то. Вы, что умеете жить настоящим, В смерть, как бессмертные дети, не верьте. Миг этот будет всегда предстоящим - Даже за час, за мгновенье до смерти. Сегодня особый - сиреневый - день, Начало цветущего лета. За несколько дней разоделись кусты, Недавно раскрывшие листья, В большие и пышные гроздья-цветы, В густые и влажные кисти. И мы вспоминаем, с какой простотой, С какою надеждой и страстью Искали меж звёздочек в грозди густой Пятилепестковое «счастье».
С тех пор столько раз перед нами цвели Кусты этой щедрой сирени. И если мы счастья ещё не нашли, То, может быть, только от лени. А дальше что? А дальше - ничего… Забудет тело имя и прозванье, - Не существо, а только вещество. Пусть будет так. Не жаль мне плоти тленной, Хотя она седьмой десяток лет Бессменно служит зеркалом вселенной, Свидетелем, что существует свет. Мне жаль моей любви, моих любимых. Ваш краткий век, ушедшие друзья, Исчезнет без следа в неисчислимых, Несознанных веках небытия. Вам всё равно, взойдёт ли вновь светило, Рождая жизнь бурливую вдали, Иль наше солнце навсегда остыло, И жизни нет, и нет самой земли… Здесь, на земле, вы прожили так мало, Но в глубине открытых ваших глаз Цвела земля, и небо расцветало, И звёздный мир сиял в зрачках у вас.
За краткий век страданий и усилий, Тревог, печалей, радостей и дум Вселенную вы сердцем отразили И в музыку преобразили шум. Чуковскому от 70-летнего С. Маршака Корней Иванович Чуковский, Прими привет мой маршаковский. Пять лет, шесть месяцев, три дня Ты пожил в мире без меня, А целых семь десятилетий Мы вместе прожили на свете. Я в первый раз тебя узнал, Какой-то прочитав журнал На берегу столицы невской. Писал в то время Скабичевский, Почтенный, скучный, с бородой. И вдруг явился молодой, Весёлый, буйный, дерзкий критик, - Не прогрессивный паралитик, Что душит грудами цитат, Загромождающих трактат, Не плоских истин проповедник, А умный, острый собеседник, Который, книгу разобрав, Подчас бывает и неправ, Зато высказывает мысли, Что не засохли, не прокисли. Лукавый, ласковый и злой, Одних колол ты похвалой, Другим готовил хлёсткой бранью Дорогу к новому изданью. Ты строго Чарскую судил.
Но вот родился «Крокодил», Задорный, шумный, энергичный, - Не фрукт изнеженный, тепличный, - И этот лютый крокодил Всех ангелочков проглотил В библиотеке детской нашей, Где часто пахло манной кашей. Моё приветствие прими! Со всеми нашими детьми Я кланяюсь тому, чья лира Воспела звучно Мойдодыра. Пусть пригласительный билет Тебе начислил много лет, Но, поздравляя с годовщиной, Не семь десятков с половиной Тебе я дал бы, друг старинный. Могу я дать тебе - прости! Чуковского для детей 1917 , появление которой было важным событием в истории русской детской поэзии. И ежели вы Вежливы, То вам, товарищ, надо Всегда без опоздания Ходить на сбор отряда. Не тратить же Товарищам, Явившимся заранее, Минуты на собрание, Часы на ожидание! И ежели вы вежливы, То вы в библиотеке Некрасова и Гоголя Возьмёте не навеки.
И ежели вы Вежливы, Вы книжечку вернёте В опрятном, не измазанном И целом переплёте. И ежели вы Вежливы - Тому, кто послабее, Вы будете защитником, Пред сильным не робея. Гулял он с важной нянею. Она давала тонкое Ребёнку Воспитание. Где каждый камень - памятник героям. Вот на фасаде надпись: «Отстоим! Опубликовано 4 ноября 1952 г. Вот пО двору неторопливым шагом Идёт домой с завода мой отец. Лежу я в старой тачке, и спросонья Я чувствую - отцовская рука Широкою горячею ладонью Моих волос касается слегка.
Заходит солнце. Небо розовато. Фабричной гарью тянет. Но вовек Не будет знать прекраснее заката Лежащий в старой тачке человек. А уж на ниточках жемчужины От ветра каждого дрожат. Бутонов круглые бубенчики Ещё закрыты и плотны, Но солнце раскрывает венчики У колокольчиков весны. Природой бережно спелёнутый, Завёрнутый в зелёный лист, Растёт цветок в глуши нетронутой, Прохладен, хрупок и душист. Томится лес весною раннею, И всю счастливую тоску И всё своё благоухание Он отдал горькому цветку. Таков обычай был старинный - Чтоб с государственных гербов Грозил соседям лик звериный Оскалом всех своих зубов.
То хищный зверь, то птица злая, Подобье потеряв своё, Сжимают в лапах, угрожая, Разящий меч или копьё. Где львов от века не бывало, С гербов свирепо смотрят львы Или орлы, которым мало Одной орлиной головы! Но не орёл, не лев, не львица Собой украсили наш герб, А золотой венок пшеницы, Могучий молот, острый серп. Мы не грозим другим народам, Но бережём просторный дом, Где место есть под небосводом Всему, живущему трудом. Но если рано или поздно На дом наш недруг посягнёт, Его расплющит молот грозный И острый серп его сожнёт. Не будет недругом расколот Союз народов никогда. Неразделимы серп и молот, Земля, и колос, и звезда! От градин, падавших с небес, От молнии и грома Ушли ребята под навес - В подъезд чужого дома. Они сидели у дверей В прохладе и смотрели, Как два потока всё быстрей Бежали по панели, Как забурлила в желобах Вода, сбегая с крыши, Как потемнели на столбах Вчерашние афиши… Вошли в подъезд два маляра, Встряхнувшись, точно утки, - Как будто кто-то из ведра Их окатил для шутки.
Вошёл старик, очки протёр, Запасся папиросой И начал долгий разговор С короткого вопроса: - Вы, верно, жители Москвы? Который дом? Другой сказал: - СССР. А третий: - Моссовета. Старик подумал, покурил И не спеша заговорил: - Была владелицей его До вашего рожденья Аделаида Хитрово. Спросили мальчики: - Чего? Что это значит «Хитрово»? Какое учрежденье? К подъезду не пускали нас, Но, озорные дети, С домовладелицей не раз Катались мы в карете.
Не на подушках рядом с ней, А сзади - на запятках. Гонял оттуда нас лакей В цилиндре и в перчатках. У них различье только в том, Что первый был в ливрее, Второй - в мундире золотом, При шпаге, с анненским крестом, С «Владимиром» на шее. Вот чудак! А были, дедушка, у вас Медали с орденами? Мой дед привёз меня в Москву И здесь пристроил к мастерству. За это не медали, А тумаки давали!.. Тут грозный громовой удар Сорвался с небосвода. Другой сказал: - Природа!..
Казалось, вечер вдруг настал, И стало холоднее, И дождь сильнее захлестал, Прохожих не жалея. Старик подумал, покурил И, помолчав, заговорил: - Итак, опять же про него, Про господина Хитрово. Он был первейшим богачом И дочери в наследство Оставил свой московский дом, Имения и средства. Этаж сенатор занимал, Этаж - путейский генерал, Два этажа - княгиня. Ещё повыше - мировой, Полковник с матушкой-вдовой, А у него над головой - Фотограф в мезонине. Для нас, людей, был чёрный ход, А ход парадный - для господ. Хоть нашу братию подчас Людьми не признавали, Но почему-то только нас Людьми и называли. Мой дед арендовал Подвал. Служил он у хозяев.
А в «Гастрономе» торговал Тит Титыч Разуваев. Он приезжал на рысаке К семи часам - не позже, И сам держал в одной руке Натянутые вожжи. Имел он знатный капитал И дом на Маросейке. Но сам за кассою считал Потёртые копейки. Другой ответил: - Точно! Купец Багров имел затон И рыбные заводы. Гонял до Астрахани он По Волге пароходы. Он не ходил, старик Багров, На этих пароходах, И не ловил он осетров В привольных волжских водах. Его плоты сплавлял народ, Его баржи тянул народ, А он подсчитывал доход От всей своей флотилии И самый крупный пароход Назвал своей фамилией.
На белых вёдрах вдоль бортов, На каждой их семёрке, Была фамилия «Багров» - По букве на ведёрке. Теперь не в моде твёрдый, А был в ходу он при царе, И у Багрова на ведре Он красовался гордо. Была когда-то буква «ять»… Но это - только к слову. Вернуться надо нам опять К покойному Багрову. Скончался он в холерный год, Хоть крепкой был породы, А дети продали завод, Затон и пароходы… - Да что вы, дедушка! Завод Нельзя продать на рынке. Завод - не кресло, не комод, Не шляпа, не ботинки! Всё продавали господа: Дома, леса, усадьбы, Дороги, рельсы, поезда, - Лишь выгодно продать бы! Не знали мы, рабочий люд, Кому копили средства.
Мы знали с детства только труд И не видали детства. Нам в этот сад закрыт был вход. Цвели в нём розы, лилии. Он был усадьбою господ - Не помню по фамилии… Сад охраняли сторожа. И редко - только летом - В саду гуляла госпожа С племянником-кадетом. Румяный маленький кадет, Как офицерик, был одет. И хвастал перед нами Мундиром с галунами. Мне нынче вспомнился барчук, Хорошенький кадетик, Когда суворовец - мой внук - Прислал мне свой портретик. Ну, мой скромнее не в пример, Растёт не по-кадетски.
Он тоже будет офицер, Но офицер советский. Другой сказал: - Наверно! В сапожной мастерской Сучил я дратву день-деньской И натирал мозоли. Я проходил свой первый класс, Когда гусей в деревне пас. Второй в столице я кончал, Когда кроил я стельки И дочь хозяйскую качал В скрипучей колыбельке. Потом на фабрику пошёл, А кончил забастовкой, И уж последнюю из школ Прошёл я под винтовкой. Так я учился при царе, Как большинство народа, И сдал экзамен в Октябре Семнадцатого года! Мы прожили недаром. Хоть нелегко бывало нам, Идём мы к новым временам И не вернёмся к старым!
Я не учён. Зато мой внук Проходит полный курс наук. Не забывает он меня И вот что пишет деду: «Пред лагерями на три дня Гостить к тебе приеду. С тобой ловить мы будем щук, Вдвоём поедем в Химки…» Вот он, суворовец - мой внук, - С товарищем на снимке! Прошибла старика слеза, И словно каплей этой Внезапно кончилась гроза. И солнце хлынуло в глаза Струёй горячей света. В январе, в январе Много снегу на дворе. Снег - на крыше, на крылечке. Солнце в небе голубом.
В нашем доме топят печки. В небо дым идёт столбом. Февраль Дуют ветры в феврале, Воют в трубах громко. Змейкой мчится по земле Лёгкая позёмка. Поднимаясь, мчатся вдаль Самолётов звенья. Это празднует февраль Армии рожденье. Март Рыхлый снег темнеет в марте. Тают льдинки на окне. Зайчик бегает по парте И по карте На стене.
Апрель Апрель, апрель! На дворе звенит капель. По полям бегут ручьи, На дорогах лужи. Скоро выйдут муравьи После зимней стужи. Пробирается медведь Сквозь лесной валежник. Стали птицы песни петь, И расцвёл подснежник. Май Распустился ландыш в мае В самый праздник - в первый день. Май цветами провожая, Распускается сирень. Июнь Пришёл июнь.
Июль Сенокос идёт в июле, Где-то гром ворчит порой. И готов покинуть улей Молодой пчелиный рой. Август Собираем в августе Урожай плодов. Много людям радости После всех трудов. Солнце над просторными Нивами стоит. И подсолнух зёрнами Чёрными Набит. Сентябрь Ясным утром сентября Хлеб молотят сёла, Мчатся птицы за моря, И открылась школа. Октябрь В октябре, в октябре Частый дождик на дворе. На лугах мертва трава, Замолчал кузнечик.
Заготовлены дрова На зиму для печек. Ноябрь День седьмого ноября - Красный день календаря. Погляди в своё окно: Всё на улице красно. Вьются флаги у ворот, Пламенем пылая. Видишь, музыка идёт Там, где шли трамваи. Весь народ - и млад и стар - Празднует свободу. И летит мой красный шар Прямо к небосводу! Декабрь В декабре, в декабре Все деревья в серебре. Нашу речку, словно в сказке, За ночь вымостил мороз, Обновил коньки, салазки, Ёлку из лесу привёз.
Ёлка плакала сначала От домашнего тепла. Утром плакать перестала, Задышала, ожила. Чуть дрожат её иголки, На ветвях огни зажглись. Как по лесенке, по ёлке Огоньки взбегают ввысь. Блещут золотом хлопушки. Серебром звезду зажёг Добежавший до верхушки Самый смелый огонёк. Над Москвою в этот час Бьют часы Кремлёвской башни Свой салют - двенадцать раз. Очень холодно девчонке, Бьёт девчонку дрожь: Замочила все юбчонки, Идя через рожь. Если кто-то звал кого-то Сквозь густую рожь И кого-то обнял кто-то, Что с него возьмёшь!
И какая вам забота, Если у межи Целовался с кем-то кто-то Вечером во ржи!.. Роберт Бёрнс 1759-1796 - великий шотландский поэт, национальная гордость шотландского народа. Вересковый мёд Шотландская баллада Из вереска напиток Забыт давным-давно. А был он слаще мёда, Пьянее, чем вино. В котлах его варили И пили всей семьёй Малютки-медовары В пещерах под землёй. Пришёл король шотландский, Безжалостный к врагам, Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам. На вересковом поле, На поле боевом Лежал живой на мёртвом И мёртвый - на живом. В своих могилках тесных, В горах родной земли Малютки-медовары Приют себе нашли. Король по склону едет Над морем на коне, А рядом реют чайки С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо: «Опять в краю моём Цветёт медвяный вереск, А мёда мы не пьём! Вышли они из-под камня, Щурясь на белый свет, - Старый горбатый карлик И мальчик пятнадцати лет. К берегу моря крутому Их привели на допрос, Но ни один из пленных Слова не произнёс. Сидел король шотландский, Не шевелясь, в седле.
Ребята с самого детства начинают декламировать стихотворения Маршака, которые написаны лёгким слогом.
Его произведения несложно учить, поэтому они включены в обязательную программу дошкольного образования.
Стихи Маршака
- Стихотворения Самуила Маршака для детей
- Популярное
- Презентация на тему "Стихи Маршака" по литературе для 3 класса
- Аннотация к презентации
Короткие стихи Самуила Маршака для детей
Маршак стихи для детей Стихи. Автор na5club На чтение 111 мин. Опубликовано 21.05.2020 Обновлено 21.05.2020. Здесь можно слушать онлайн сказки и стихи Маршака бесплатно в хорошем качестве. 1950 год – Выходит сборник Маршака «Стихи для детей», за который автор в очередной раз получает Сталинскую премию. Детские стихи Самуила Маршака – живо, весело, увлекательно. В защиту поэзии ("Поэзия глупа!".
Самуил Маршак — сказки и стихи
В 1904-1906 годах гостил на даче Горького в Ялте. После возвращения в Петербург Маршак выпускает свой первый сборник стихов на еврейскую тему «Синоды». В 1907 году пробует себя и в переводах. Финансово помогал литовскому интернату для еврейских детей-сирот, родители которых погибли во время Холокоста. Не обходил поэт стороной и серьезную лирику, продолжая заниматься переводами.
В 12 лет он пишет целые поэмы. Первые книги Маршака со стихами для детей появились больше семидесяти лет назад. С детскими стихами Маршака мы встречаемся очень рано. Совсем маленькими мы с удовольствием слушали и учили наизусть его детские стихи: «Мяч», «Усатый-полосатый», «Детки в клетке».
Не забывает он меня И вот что пишет деду: «Пред лагерями на три дня Гостить к тебе приеду. С тобой ловить мы будем щук, Вдвоём поедем в Химки…» Вот он, суворовец - мой внук, - С товарищем на снимке! Прошибла старика слеза, И словно каплей этой Внезапно кончилась гроза. И солнце хлынуло в глаза Струёй горячей света. В январе, в январе Много снегу на дворе. Снег - на крыше, на крылечке. Солнце в небе голубом. В нашем доме топят печки. В небо дым идёт столбом. Февраль Дуют ветры в феврале, Воют в трубах громко. Змейкой мчится по земле Лёгкая позёмка. Поднимаясь, мчатся вдаль Самолётов звенья. Это празднует февраль Армии рожденье. Март Рыхлый снег темнеет в марте. Тают льдинки на окне. Зайчик бегает по парте И по карте На стене. Апрель Апрель, апрель! На дворе звенит капель. По полям бегут ручьи, На дорогах лужи. Скоро выйдут муравьи После зимней стужи. Пробирается медведь Сквозь лесной валежник. Стали птицы песни петь, И расцвёл подснежник. Май Распустился ландыш в мае В самый праздник - в первый день. Май цветами провожая, Распускается сирень. Июнь Пришёл июнь. Июль Сенокос идёт в июле, Где-то гром ворчит порой. И готов покинуть улей Молодой пчелиный рой. Август Собираем в августе Урожай плодов. Много людям радости После всех трудов. Солнце над просторными Нивами стоит. И подсолнух зёрнами Чёрными Набит. Сентябрь Ясным утром сентября Хлеб молотят сёла, Мчатся птицы за моря, И открылась школа. Октябрь В октябре, в октябре Частый дождик на дворе. На лугах мертва трава, Замолчал кузнечик. Заготовлены дрова На зиму для печек. Ноябрь День седьмого ноября - Красный день календаря. Погляди в своё окно: Всё на улице красно. Вьются флаги у ворот, Пламенем пылая. Видишь, музыка идёт Там, где шли трамваи. Весь народ - и млад и стар - Празднует свободу. И летит мой красный шар Прямо к небосводу! Декабрь В декабре, в декабре Все деревья в серебре. Нашу речку, словно в сказке, За ночь вымостил мороз, Обновил коньки, салазки, Ёлку из лесу привёз. Ёлка плакала сначала От домашнего тепла. Утром плакать перестала, Задышала, ожила. Чуть дрожат её иголки, На ветвях огни зажглись. Как по лесенке, по ёлке Огоньки взбегают ввысь. Блещут золотом хлопушки. Серебром звезду зажёг Добежавший до верхушки Самый смелый огонёк. Над Москвою в этот час Бьют часы Кремлёвской башни Свой салют - двенадцать раз. Очень холодно девчонке, Бьёт девчонку дрожь: Замочила все юбчонки, Идя через рожь. Если кто-то звал кого-то Сквозь густую рожь И кого-то обнял кто-то, Что с него возьмёшь! И какая вам забота, Если у межи Целовался с кем-то кто-то Вечером во ржи!.. Роберт Бёрнс 1759-1796 - великий шотландский поэт, национальная гордость шотландского народа. Вересковый мёд Шотландская баллада Из вереска напиток Забыт давным-давно. А был он слаще мёда, Пьянее, чем вино. В котлах его варили И пили всей семьёй Малютки-медовары В пещерах под землёй. Пришёл король шотландский, Безжалостный к врагам, Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам. На вересковом поле, На поле боевом Лежал живой на мёртвом И мёртвый - на живом. В своих могилках тесных, В горах родной земли Малютки-медовары Приют себе нашли. Король по склону едет Над морем на коне, А рядом реют чайки С дорогой наравне. Король глядит угрюмо: «Опять в краю моём Цветёт медвяный вереск, А мёда мы не пьём! Вышли они из-под камня, Щурясь на белый свет, - Старый горбатый карлик И мальчик пятнадцати лет. К берегу моря крутому Их привели на допрос, Но ни один из пленных Слова не произнёс. Сидел король шотландский, Не шевелясь, в седле. А маленькие люди Стояли на земле. Гневно король промолвил: «Пытка обоих ждёт, Если не скажете, черти, Как вы готовили мёд! Вереск звенел над ними, В море катились валы. И вдруг голосок раздался: «Слушай, шотландский король, Поговорить с тобою С глазу на глаз позволь! Старость боится смерти. Жизнь я изменой куплю, Выдам заветную тайну! Голос его воробьиный Резко и чётко звучал: «Тайну давно бы я выдал, Если бы сын не мешал! Мальчику жизни не жалко, Гибель ему нипочём. Мне продавать свою совесть Совестно будет при нём. Пускай его крепко свяжут И бросят в пучину вод - А я научу шотландцев Готовить старинный мёд!.. Волны над ним сомкнулись. Замер последний крик… И эхом ему ответил С обрыва отец-старик: «Правду сказал я, шотландцы, От сына я ждал беды. Не верил я в стойкость юных, Не бреющих бороды. А мне костёр не страшен. Пускай со мной умрёт Моя святая тайна - Мой вересковый мёд! Пикты - древнейшие обитатели Шотландии, в позднейших народных преданиях - колдуны. Среднего роста, Плечистый и крепкий, Ходит он в белой Футболке и кепке. Знак «ГТО» На груди у него. Больше не знают О нём ничего. Многие парни Плечисты и крепки. Многие носят Футболки и кепки. Много в столице Таких же значков. Каждый К труду-обороне Готов. Что натворил он И в чём виноват? Вот что в народе О нём говорят. Много столпилось Людей на панели. Третий этаж, И четвёртый, И пятый… Вот и последний, Пожаром объятый. Чёрного дыма Висит пелена. Рвётся наружу Огонь из окна. Надо ещё Подтянуться немножко. Вот ухватился Рукой За колонну. Видели люди, Смотревшие снизу, Как осторожно Он шёл по карнизу. Вот он прошёл Половину Пути. Надо ещё половину Пройти. Вот до балкона Добрался он ловко. Медные каски Рядами блестят. Миг - и рассыпались Медные каски. Лестницы выросли Быстро, как в сказке. Гонит насос Водяную струю. Все этажи Мы сейчас обошли, Но никого До сих пор Не нашли. Рыжий от ржавчины, Весь в синяках, Девочку Крепко Держал он в руках. Дочка заплакала, Мать обнимая. Многие парни Плечисты и крепки, Многие носят Футболки и кепки. Много в столице Таких же Значков. К славному подвигу Каждый Готов! Пламя сразу охватило комнату, в которой гладила бельё 24-летняя М. Аникеева… Аникеева закричала о помощи. Неожиданно для всех из проходившего мимо вагона трамвая выскочил на мостовую какой-то гражданин… Он подбежал к водосточной трубе и стал по ней взбираться… Гражданин с ловкостью акробата добрался по трубе до четвёртого этажа и ногами стал на карниз. Одной рукой держась за трубу, он другой обхватил испуганную Аникееву. Затем сильным ударом ноги он выбил в окне соседней комнаты раму и на глазах притихшей тысячной толпы стал пробираться с Аникеевой по карнизу к выбитому окну. Это заняло несколько минут. Передав Аникееву работникам пожарной команды, гражданин незаметно вышел из дома и остался неизвестным». Это оказался студент рабфака В. Бурнацкий, 27 лет, кандидат в члены ВКП б , бывший красноармеец, в армии научившийся «не теряться в минуту опасности». Первый день календаря Первое Сентября! Первое Сентября! Это было На Алтае, Между гор. Это было На Валдае, У озёр. Шли мы после школы - Я да ты со мной. Куртки нараспашку, Шапки набекрень, - Шли куда попало В первый тёплый день. Шли куда попало - Просто наугад, Прямо и направо, А потом назад. А потом обратно, А потом кругом, А потом вприпрыжку, А потом бегом. Весело бродили Я да ты со мной, Весело вернулись К вечеру домой. Весело расстались - Что нам унывать? Весело друг с другом Встретимся опять! Толстый ранец с книжками На спине, А коньки под мышками На ремне. Видят, видят лодыри: Из ворот Хмурый и ободранный Кот идёт. Спрашивают лодыри У него: - Ты чего нахмурился, Отчего? Замяукал жалобно Серый кот: - Мне, коту усатому, Скоро год. И красив я, лодыри, И умён, А письму и грамоте Не учён. Школа не построена Для котят. Научить нас грамоте Не хотят. А теперь без грамоты Пропадёшь, Далеко без грамоты Не уйдёшь. Не попить без грамоты, Не поесть, На воротах номера Не прочесть! Отвечают лодыри: - Милый кот, Нам пойдёт двенадцатый Скоро год. Учат нас и грамоте И письму, А не могут выучить Ничему. Нам учиться, лодырям, Что-то лень. На коньках катаемся Целый день. Мы не пишем грифелем На доске, А коньками пишем мы На катке! Отвечает лодырям Серый кот: - Мне, коту усатому, Скоро год. Много знал я лодырей Вроде вас, А с такими встретился В первый раз! Горы и недра, Север и юг, Пальмы и кедры Покажет вам Кук. Сказал ей отец за обедом. Поедем к датчанам и шведам. Поедем в Неаполь, поедем в Багдад! Но дочка сказала: - Хочу в Ленинград! А то, чего требует дочка, Должно быть исполнено. Твистер Не любит Цветного народа! Кук В телефон Отвечает: - Есть! Будет исполнено, Ваша честь. Плывёт он к востоку Дорогой прямой. Гремит океан За высокой Кормой. Часть парохода Затянута сеткой. Бегает мистер И машет ракеткой. В полдень, устав от игры и жары, Твистер, набегавшись вволю, Гонит киём костяные шары По биллиардному полю. Пенятся волны, и мчится вперёд Многоэтажный дворец-пароход. Нerpам, Малайцам Мокро и жарко - Брызжет волна, И чадит кочегарка. Близится шум Ленинградского Порта. Город встаёт Из-за правого Борта. Серые воды, Много колонн. Дымом заводы Темнят небосклон. Дамы усажены. Сложены вещи. Вам Телеграмму Послали Вчера. Первая лестница, Третий этаж. Следом за вами Доставят багаж! В клетку зеркальную Входят они. Вспыхнули в клетке Цветные огни, И повезла она плавно и быстро Кверху семью отставного министра. Вдруг иностранец Воскликнул: - 0 боже! Сверху по лестнице Шёл чернокожий, Тёмный, как небо В безлунную ночь. Твистер Не мог Удержаться от гнева. Смотрит Направо И смотрит Налево… - Едем! Строгий швейцар Отдаёт им поклон, В будку идёт И басит в телефон: - Двадцать-ноль-двадцать, Добавочный триста. С кем говорю я?.. С конторой «Туриста»? Вам сообщу я Приятную весть: К вашим услугам Два номера есть - С ванной, гостиной, Приёмной, столовой. Ждём приезжающих. Будьте здоровы! Мчится по улице Автомобиль. Рядом с шофёром Сидит полулёжа Твистер На мягких Подушках из кожи. Слушает шелест бегущих колес, Туго одетых резиной, Смотрит, как мчится Серебряный пёс - Марка на пробке машины. Сзади трясутся старуха и дочь. Ветер им треплет вуали. Солнце заходит, и близится ночь. Дамы ужасно устали. Улица Гоголя, Третий подъезд. Улица Пестеля, Первый подъезд. Площадь Восстания, Пятый подъезд. Прибыло Много Народу На съезд. Нет, к сожаленью, В гостинице Мест! Правая Задняя Лопнула шина. Пробило Сверху Двенадцать Часов. Строгий швейцар Отодвинул засов. Международный Готовится Съезд. Нету свободных В гостинице Мест! Я очень устала! Спать нам придётся В каком-нибудь сквере! Дочку И мать Поразил бы удар, Но их успокоил Усатый швейцар. Вот перед ними Родная Америка - Дом-особняк У зелёного скверика. Старый слуга Отпирает Подъезд. Плотно Закрылись Дубовые двери. Твистер Проснулся Опять в «Англетере». Сел поудобней И снова заснул. Дети На Твистера Молча взглянули: - Бедный старик! Он ночует на стуле… - Даже сапог Он не снял Перед сном! Парень со щёткой Ответил: - Ребята, Это не бедный старик, А богатый. Он наотрез Отказался вчера С вами в соседстве Занять номера. Очень гордится Он белою кожей - Вот и ночует На стуле в прихожей! Так-то, ребята! Номер над вами Снимает монгол. Номер под вами - Мулат и креол!.. Дайте От комнат Ключи Поскорей!
Маршак для детей 3 класса
Автор стихов, сказок, пьес для детей. Некоторые стихи Маршака про детей у меня вызывают улыбку! Ведь кадый в детстве учил его стихи, а моим любимым был: Вот дом, который построил Джек. Маршак Самуил — читайте все стихи среднего размера автора от 12 до 25 строк онлайн.
☀ ☀ ☀ СТИХОТВОРЕНИЕ ДНЯ
Стихотворения Маршака. Ушки на макушке обновил плейлист 2 ноября 2022 года. Слагал Маршак стихи для детей забавные и верил, что сочетание фантазий и свежести чувств помогут малышам понять тонкий юмор, почувствовать недосказанное, но заложенное в ритме и тональности стихотворения. Стихи Самуил Маршак является известным русским советским поэтом и автором многочисленных книг для детей. Стихи Маршака для детей, все лучшие и самые интересные произведения автора. Стихотворения Самуила Маршака для детей.
Стихотворение о природе "Самуил Маршак "Март" Рыхлый снег темнеет в марте, Тают льдинки на окне."
Улица Гоголя, Третий подъезд. Улица Пестеля, Первый подъезд. Площадь Восстания, Пятый подъезд. Прибыло Много Народу На съезд.
Нет, к сожаленью, В гостинице Мест! Правая Задняя Лопнула шина. Скоро Мотору Не хватит бензина...
Пробило Сверху Двенадцать Часов. Строгий швейцар Отодвинул засов. Международный Готовится Съезд.
Нету свободных В гостинице Мест! Я очень устала! Дом над Невою Купить бы я рад...
Да не захочет Продать Ленинград! Спать нам придется В каком-нибудь сквере! Дочку И мать Поразил бы удар, Но их успокоил Усатый швейцар.
Вот перед ними Родная Америка — Дом-особняк У зеленого скверика. Старый слуга Отпирает Подъезд. Плотно Закрылись Дубовые двери.
Твистер Проснулся Опять в «Англетере». Снял он пиджак И повесил на стул.
Страница Гоголя уходит на Невский. Весь Летний сад — это глава Онегина. Острова помнят Блока, А Достоевский бродит по Разъезжающей … В самом начале 1912 года я заручился согласием нескольких редакций газет и журналов на печать моей переписки и поехал учиться в Англию. Вскоре по приезде мы с молодой женой Софьей Михайловной поступили в Лондонский университет: я поступил на факультет искусств по нашему мнению, филологического , жена — на факультет точных наук.
На моем факультете досконально изучали английский язык, его историю, а также историю литературы. Особенно много времени было уделено Шекспиру. Но, пожалуй, университетская библиотека сделала меня лучшим другом английской поэзии. В тесных комнатах, полных гардеробы с видом на оживленную Темзу, кишащую баржами и пароходами, я впервые выучил то, что позже перевел, — сонеты Шекспира, стихи Уильяма Блейка, Роберта Бернса, Джона Китса, Роберта Браунинга, Киплинга. Еще мне попался в этой библиотеке замечательный английский детский фольклор, полный причудливого юмора. Мое давнее знакомство с нашим русским детским фольклором помогло мне воссоздать эти труднопереводимые классические стихи, песни и анекдоты на русском языке.
Поскольку литературных доходов нам едва хватало на жизнь, мы с женой имели возможность жить в самых демократичных районах Лондона — сначала в его северной части, затем в самой бедной и самой густонаселенной восточной части, и только в итоге мы добрались до одного из центральных районов возле Британского музея, где проживало много таких же иностранных студентов, как мы. А в отпуске мы погуляли по стране, замерили ступеньки двух южных графств областей — Девоншира и Корнуолла. Во время одной из дальних прогулок мы познакомились и подружились с очень интересной лесной школой в Уэльсе «Школа простой жизни» , с ее учителями и детьми. Все это повлияло на мою дальнейшую жизнь и работу. В ранней юности, когда я больше всего любил поэзию, лирическую поэзию и чаще всего отправлял в печать сатирические стихи, я и представить себе не мог, что со временем переводы и детская литература займут большое место в моем творчестве. Одно из моих первых стихотворений, помещенное в «Сатирикон» «Жалоба» , было эпиграммой для переводчиков того времени, когда мы опубликовали множество переводов с французского, бельгийского, скандинавского, мексиканского, перуанского и других видов поэзии.
Тяга ко всему загранице была тогда настолько велика, что многие поэты щеголяли иностранными именами и словами в своих стихах, а некий писатель даже выбрал звучный псевдоним, похожий на королевское имя — «Оскар Норвежец». О качестве переводов заботились только лучшие поэты того времени. Бунин перевел «Гайавату» Лонгфелло, чтобы этот перевод мог быть помещен вместе с его оригинальными стихами. Можно назвать еще несколько талантливых и вдумчивых переводчиков. И большинство поэтических переводов были работой литературных мастеров, которые часто искажали как оригинал, с которого они переводили, так и родной язык. В то время самая популярная детская литература также создавалась руками мастеров.
Золотой фонд детской библиотеки — классика, русская и зарубежная, фольклор и те рассказы, рассказы и сочинения, которые время от времени дарили детям лучшие современные писатели, популяризаторы науки и учителя. В дореволюционной детской литературе особенно в журналах преобладали слащавые и беспомощные рифмы и сентиментальные рассказы, героями которых были, по выражению Горького, «омерзительно милые мальчики» и им подобные девушки. Неудивительно, что я тогда питал глубокое предубеждение к детским книгам в золотых переплетах или в дешевых красочных обложках. Я начал переводить стихи в Англии, работая в нашей тихой университетской библиотеке. И переводила не по заказу, а из любви — так же, как писала свои лирические стихи. В первую очередь мое внимание привлекли английские и шотландские народные баллады, поэт второй половины XVIII — первой четверти XIX века Уильям Блейк, прославившийся и зачисленный в классику через много лет после его смерти, и его современник, умерший в 18 веке, народный поэт Шотландии Роберт Бернс… Я продолжил работу над переводом стихов обоих поэтов после возвращения на родину.
Мои переводы народных баллад и стихов Вордсворта и Блейка были опубликованы в 1915-1917 годах в журналах «Северные записки», «Русская мысль» и др. А в детскую литературу я пришел позже — после революции Я вернулся из Англии на родину. В армию меня не взяли из-за слабого зрения, но я надолго остался в Воронеже, куда приехал в начале 1915 года. Здесь я с головой ушла в работу, в которую меня постепенно и незаметно втягивала сама жизнь. Дело в том, что царское правительство переселило в Воронежскую губернию в то время многих прифронтовых жителей, в основном из беднейших еврейских поселков. Судьба этих беженцев полностью зависела от добровольной государственной помощи.
Помню одно из домов в Воронеже, в котором находился целый город. Здесь нары были домами, а переходы между ними — улицами. Казалось, муравейник со всеми его обитателями переносили с места на место. Моя работа заключалась в том, чтобы помогать перемещенным детям. Я интересовался детьми задолго до того, как начал писать для них книги. Без какой-либо практической цели я ходил в петербургские начальные школы и детские дома, любил придумывать детям фантастические и забавные сказки, с энтузиазмом участвовал в их играх.
Я стал еще ближе к детям в Воронеже, когда мне нужно было заботиться об их обуви, пальто и одеялах. И все же помощь, которую мы оказали детям-беженцам, носила оттенок благотворительности. Более глубокая и постоянная связь с детьми установилась во мне только после революции, которая открыла широкий простор для инициативы в вопросах образования. В Краснодаре бывший Екатеринодар , где мой отец работал на заводе и куда вся наша семья переехала летом 1917 года, я работал в местной газете, а после восстановления Советской власти возглавил отдел детских домов и колоний. Здесь с помощью заведующего отделением М. Алексинский, я и несколько других писателей, художников и композиторов организовали в 1920 году один из первых детских театров в нашей стране, который вскоре превратился в целый «Детский городок» с собственной школой, садом, библиотекой, столярными и слесарными цехами.
Вспоминая эти годы, не знаешь, чему больше удивляться: мог ли «Детский городок» появиться и просуществовать несколько лет в стране, измученной интервенцией и гражданской войной, или самоотверженность его работников, которые были довольствоваться скудным рационом и заработком. Золотарев и другие. Пьесы для театра написаны в основном двумя — мной и поэтессой Е. Это было началом моей детской поэзии, которая занимает в этом сборнике значительное место. Оглядываясь назад, вы видите, как с каждым годом я все больше увлекался работой с детьми и для детей.
И жаль мне, что иглы на елке моей Метель не засыпала пылью, Что ветер ее не качает ветвей, Простертых, как темные крылья. Лесная дикарка стучится в стекло, Нарядной подруге кивая. Пусть доверху снегом ее занесло,- Она и под снегом живая!
Маршака занимают животные.
Рассказывая детям о животных, он рассказывает им о людях. Изображение животных в его стихах имеет двойной смысл. Во-первых, автор учит маленького читателя сочувствовать и сопереживать тем, кто слабее, то есть учит жалеть животных, потому что они чувствуют то же, что и люди. Во-вторых, Маршак показывает своему читателю целый спектр человеческих эмоций: раз эти животные так похожи на людей, значит, и люди заслуживают сочувствия. Так автор снова приводит ребёнка к мысли о необходимости уважения ко всему живому и с самого раннего возраста воспитывает в нём человечность, не произнеся ни одного поучительного слова. Стихи, написанные С.
Стихи Маршака С.Я.
Стихи для детей Самуил Яковлевич Маршак написал много стихов для детей. Всю жизнь он был добрым другом детей. Его стихи учат детей радоваться красоте поэтического слова. Маршак показал, что детскими стихами можно рисовать цветные картинки мира, рассказать занимательные и поучительные истории и сказки, научить мечтать о будущем.
Здесь в это время правил свирепый городской губернатор генерал Думбадзе. Многие покинули город, чтобы избежать ареста. Вернувшись в Ялту из Петербурга в августе 1906 года после отпуска, я не застал здесь семью Пешковых. Я остался один в городе. Снимал комнату где-то на Старом базаре, давал уроки. В эти месяцы одиночества я с жадностью читал новую, ранее неизвестную мне литературу — Ибсена, Гауптмана, Метерлинка, Эдгара По, Бодлера, Верлена, Оскара Уайльда, наших поэтов-символистов. Было непросто понять новые для меня литературные течения, но они не поколебали того фундамента, который прочно заложили в моем сознании Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Некрасов, Тютчев, Фет, Толстой и Чехов, народный эпос, Шекспир и Сервантес.
Зимой 1906 года меня вызвал директор гимназии. В условиях строжайшей секретности он предупредил меня, что мне грозят исключение из гимназии и арест, и посоветовал как можно скорее и незаметно покинуть Ялту. И вот я оказался в Питере. Снова Петербург. Стасов умер незадолго до этого, Горький был за границей. Как и многим другим людям моего возраста, мне самому приходилось пробиваться в литературу без чьей-либо помощи. Я начал публиковаться в 1907 году в альманахах, а затем во вновь созданном журнале «Сатирикон» и других еженедельниках. В эту книгу вошли несколько стихотворений, написанных в ранней юности, лирических и сатирических. Среди поэтов, которых я знал и любил прежде, Александр Блок в эти годы занимал особое место. Помню, с каким азартом я читал ему свои стихи в его скромно обставленном кабинете.
И дело не только в том, что передо мной был известный поэт, уже владевший умами молодежи. С первой встречи он поразил меня своей необычной — открытой и бесстрашной — правдивостью и какой-то трагической серьезностью. Его слова были такими преднамеренными, такими чуждыми тщеславию его движений и жестов. Блока часто можно было встретить среди белых ночей, прогуливающихся в одиночестве по прямым улицам и проспектам Петербурга, и он казался мне тогда воплощением этого бессонного города. Больше всего в моей памяти его образ ассоциируется с островами Санкт-Петербурга. В одном из стихотворений я написал: Давно Нева говорит стихами. Страница Гоголя уходит на Невский. Весь Летний сад — это глава Онегина. Острова помнят Блока, А Достоевский бродит по Разъезжающей … В самом начале 1912 года я заручился согласием нескольких редакций газет и журналов на печать моей переписки и поехал учиться в Англию. Вскоре по приезде мы с молодой женой Софьей Михайловной поступили в Лондонский университет: я поступил на факультет искусств по нашему мнению, филологического , жена — на факультет точных наук.
На моем факультете досконально изучали английский язык, его историю, а также историю литературы. Особенно много времени было уделено Шекспиру. Но, пожалуй, университетская библиотека сделала меня лучшим другом английской поэзии. В тесных комнатах, полных гардеробы с видом на оживленную Темзу, кишащую баржами и пароходами, я впервые выучил то, что позже перевел, — сонеты Шекспира, стихи Уильяма Блейка, Роберта Бернса, Джона Китса, Роберта Браунинга, Киплинга. Еще мне попался в этой библиотеке замечательный английский детский фольклор, полный причудливого юмора. Мое давнее знакомство с нашим русским детским фольклором помогло мне воссоздать эти труднопереводимые классические стихи, песни и анекдоты на русском языке. Поскольку литературных доходов нам едва хватало на жизнь, мы с женой имели возможность жить в самых демократичных районах Лондона — сначала в его северной части, затем в самой бедной и самой густонаселенной восточной части, и только в итоге мы добрались до одного из центральных районов возле Британского музея, где проживало много таких же иностранных студентов, как мы. А в отпуске мы погуляли по стране, замерили ступеньки двух южных графств областей — Девоншира и Корнуолла. Во время одной из дальних прогулок мы познакомились и подружились с очень интересной лесной школой в Уэльсе «Школа простой жизни» , с ее учителями и детьми. Все это повлияло на мою дальнейшую жизнь и работу.
В ранней юности, когда я больше всего любил поэзию, лирическую поэзию и чаще всего отправлял в печать сатирические стихи, я и представить себе не мог, что со временем переводы и детская литература займут большое место в моем творчестве. Одно из моих первых стихотворений, помещенное в «Сатирикон» «Жалоба» , было эпиграммой для переводчиков того времени, когда мы опубликовали множество переводов с французского, бельгийского, скандинавского, мексиканского, перуанского и других видов поэзии. Тяга ко всему загранице была тогда настолько велика, что многие поэты щеголяли иностранными именами и словами в своих стихах, а некий писатель даже выбрал звучный псевдоним, похожий на королевское имя — «Оскар Норвежец». О качестве переводов заботились только лучшие поэты того времени. Бунин перевел «Гайавату» Лонгфелло, чтобы этот перевод мог быть помещен вместе с его оригинальными стихами. Можно назвать еще несколько талантливых и вдумчивых переводчиков. И большинство поэтических переводов были работой литературных мастеров, которые часто искажали как оригинал, с которого они переводили, так и родной язык. В то время самая популярная детская литература также создавалась руками мастеров. Золотой фонд детской библиотеки — классика, русская и зарубежная, фольклор и те рассказы, рассказы и сочинения, которые время от времени дарили детям лучшие современные писатели, популяризаторы науки и учителя. В дореволюционной детской литературе особенно в журналах преобладали слащавые и беспомощные рифмы и сентиментальные рассказы, героями которых были, по выражению Горького, «омерзительно милые мальчики» и им подобные девушки.
Неудивительно, что я тогда питал глубокое предубеждение к детским книгам в золотых переплетах или в дешевых красочных обложках. Я начал переводить стихи в Англии, работая в нашей тихой университетской библиотеке. И переводила не по заказу, а из любви — так же, как писала свои лирические стихи. В первую очередь мое внимание привлекли английские и шотландские народные баллады, поэт второй половины XVIII — первой четверти XIX века Уильям Блейк, прославившийся и зачисленный в классику через много лет после его смерти, и его современник, умерший в 18 веке, народный поэт Шотландии Роберт Бернс… Я продолжил работу над переводом стихов обоих поэтов после возвращения на родину.
Два маленьких котёнка озябли на дворе. Легли они, свернувшись, на камень у крыльца, Носы уткнули в лапки и стали ждать конца. Но сжалилась хозяйка и отворила дверь. Прошли они тихонько в свой угол на ночлег. Со шкурки отряхнули холодный, мокрый снег.
Сказка «о глупом мышонке» считается эталоном стихов «на вырост». Детсадовец открывает новые грани иронических оценок, смысл аллегорий произведения по мере своего взросления. Когда он разгадает — куда делся мышонок между двумя строфами, радость неожиданного открытия немного скрасит грустный конец и обогатит его опыт. Уже семилетний школьник ясно воспримет нравоучение, откроет незамеченное прежде, раз за разом перечитывая любимую сказку. Секрет ее — в гармоничной тональности, тандеме лиричности с юмором, богатым и вдохновенным. Воспитание личности по произведениям Маршака На разных этапах творчества выпускал Маршак стихи для детей тематическими сериями: «Разноцветная книга», «Круглый год», своеобразные азбуки, веселый счет. Постепенно, с годами сюжет усложняется, темы расширяются, а их трактовка видоизменяется. Малышам удобней воспринимать информацию по циклам, особенно в форме пейзажных стихотворений. В каждом описании присутствует движение, звуки и яркие краски. Даже в коротких стихах кто-то мчится, бежит или летит, что-то звенит, ворчит или капает.
Стихотворение о природе "Самуил Маршак "Март" Рыхлый снег темнеет в марте, Тают льдинки на окне."
| Стихи маршака для детей 3 класса | Настало время учить с ребенком стихи о весне. |
| С. Я. Маршак — стихи и сказки | Всех детей гулять ведут. |
| Стихотворение о природе Самуил Маршак Март Рыхлый снег темнеет в марте, Тают льдинки на окне. | Первые книги Маршака со стихами для детей появились больше семидесяти лет назад. |
| Маршак стихи для детей 3 класс - фото сборник | Стихи для детей Маршака улучшают память, развивают мышление, поднимают настроение и воспитывают чувство юмора у ребенка. |
| Стихи маршака для детей 3 класса | На этой странице вы сможете прочитать стихи Самуила Маршака для детей 1,2,3 класса которые легко учить наизусть как длинные так и короткие стихотворения. |
Стихотворения Самуила Маршака для детей
Автор стихов, сказок, пьес для детей. Всех детей гулять ведут. любимые детские стихи и английские песенки, биография писателя. Стихи и рассказы в алфавитном порядке от Самуила Маршак (@samuil-marshak) на Ryfma Стихи Самуила Маршака. (1887—1964) — русский советский поэт, драматург и п. Стихи и сказки Самуила Маршака для произведений. Краткая биография и творчество. Рекомендовано читать детям,учащимся в 1,2,3,4 классе.
Стихотворения Самуила Маршака для детей
Стихи Самуила Маршака для первоклассников Самуил Маршак «Великан» Раз, Два, Три, Четыре. Подборка стихов и сказок Самуила Маршака для детей. Пригодится для чтения, развлечения, игр, создания сценок и сценариев к различным мероприятиям. Стихи Маршака для детей — это море фантазий и художественного вымысла, на страницах своих удивительных произведений он философствует и размышляет о жизни. Красивые стихи про детей и детство Маршака Самуила Яковлевича: читайте популярные и неизвестные произведения Маршака на тему "детства и детей", для взрослых и детей.