Вот что заявил в интервью РИА Новости директор НИИ ядерной физики МГУ Михаил Панасюк.
Навигация по записям
- Американская теория "Управляемого хаоса" возвращается. И даёт сбой! | Александр Травников | Дзен
- ЕГЭ / Русский / 20 задание / 20
- ЕГЭ / Русский / 20 задание / 20
- 25.01.2021 Русский язык 11 класс варианты РУ2010301 РУ2010302 ответы и задания статград ЕГЭ
- Осинов: Горюнов угрожал забрать красную BMW. Он терпеть не мог этот цвет из-за «Спартака»
Не шатдаун, так Гейтц: в Палате представителей покусились на спикера
Новости и анонсы. Очередной раз поймал себя на мысле, что сопереживаю Батисте, хотя пока он был рестлером, я его терпеть не мог. Но это очень сложная команда, где полно хаоса и политики. Поводом стало расследование прокуратуры против него по делу о коррупции. "Я хочу освободить место, чтобы не допустить хаоса и обеспечить стабильность", – так Курц объяснил причины своего ухода.
3 истории великих игроков, которые могут стать примерами для Бумыча
- Новости Total War: Warhammer III / Основной подфорум /
- Fox News: Байдену мало хаоса в своей стране — он сеет его по всему миру — ИноТВ
- Путин заявил об использовании США хаоса для дестабилизации конкурентов
- ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ:
- 13 Comments
- Похожие цитаты
Андреас Патц: Он любил, он умилялся, он терпеть не мог… Прямо, как настоящий христианин…
Читайте также: Старший сын Александра Градского: «Папуля, я очень тебя люблю! Благодарю тебя за все» «Одет он был в костюм, который они с Юлей согласовали для съемок, на первом этаже лежала кепка. То есть он ее вниз спустил, собирался — все было четко. Родственники говорят, что он утром сварил себе суп — большую кастрюлю. Я думаю, что-то сдетонировало, что-то произошло: либо угроза, либо другое сообщение…» — отмечает жена Гарика. Анализируя все эти факты, близкие Тома все больше склоняются к версии о преступлении — то есть доведении до самоубийства. Но пока не могут привести достаточно аргументов в пользу этого предположения. Фото с последнего концерта артиста Сосед Игорь Мальцев видел Зинурова за неделю до его смерти и не заметил в поведении артиста ничего необычного. Двор привел в порядок, возвел гараж.
Больше всего герцога бесило, что сын не подучил благословение богов и не стал героем.
Неудачники ему в доме не нужны были, поэтому после очередного конфликта, Аллен был выгнан из дома. Главный герой был даже рад, что избавился от семьи, теперь он мог жить один и вспоминать свои старые подвиги. Сейчас ему не нужна была слава или другие заслуги, он просто отел наслаждаться свободой.
Показательная, кстати, оговорка, из которой следует, что санкции к праву не относятся, уточняет политолог. Но есть нюанс. Они чётко привязаны к гегемону, его возможности способности поддерживать основанный на них мир. Если «папа может» прижать к ногтю «нарушителя», уничтожив на корню любую фронду, то все остальные это видят и, хотя и недовольны «правилами», соблюдают их, чтобы не нарываться.
Но стоит «папе» дать слабину и «не смочь», как попытки вырваться из-под диктата «правил» резко активизируются, раз за это ничего не будет, или будет что-то не очень серьёзное. В геометрической прогрессии этот процесс развивается, когда появляется, грубо говоря, другой «папа» со своими предложениями альтернативного миропорядка и альтернативных, намного более свободных «правил», особенно если этот другой «папа» открыто бросает гегемону вызов. Говорят, война — способ достичь лучшего мира, а мир — способ подготовиться к новой войне. Если понимать под войной метафору, обозначающую геополитическую схватку, которая может протекать и «холодными» методами, и с помощью прокси, речь идет о том, что миропорядок устанавливается по итогам стратегической победы одних над другими, терпящими стратегическое поражение. Для прежнего «папы» единственный способ наказать фронду — нанести ослушнику стратегическое поражение и вернуть его в стойло, и именно этих угроз в свой адрес Россия наслушалась в первой фазе СВО, отмечает эксперт. В нашем случае, поскольку речь идёт не об одной России, с которой Запад ещё мог бы потягаться, задавив экономически, а о российско-китайской оси Евразии, вокруг которой, к тому же, собираются и остальные недовольные «правилами» диктата, «папа не смог». Уже не смог.
Это не предположение, это очевидный факт. Поэтому вместо ультимативных «правил», о которых толкуют Байден с Блинкеном, появилась конкуренция двух сводов «правил» - англосаксонского и евразийского. А поскольку Мировому большинству до чертиков надоели «правила» джентльменов, которые жонглируют ими по своему усмотрению неприкрыто нагло и беспардонно, то как на дрожжах принялись расти пространства международных объединений, следующих альтернативным «правилам» и чихающих на гегемоновские; феноменальное расширение БРИКС, которое само по себе переломный момент в мировой политике — видимый эквивалент укрупнения пространства альтернативных «правил». По принципу сообщающихся сосудов, они выдавливают западное влияние и западные «правила» из целых регионов. Сломать этот тренд западный «папа», у которого все больше проблем, извините, с потенцией, не может. На «хитрый» экономический лом ему в ответ следует китайский «прием», а на такой же «хитрый» военный — «лом» российский, с паритетом в полноценной ядерной триаде, которой кроме как у России и США, больше ни у кого нет.
Здравствуйте, Герман! В первую очередь, хочу поздравить вас с победой в отборе «Самая страшная книга 2023». Второй год подряд сразу два ваших рассказа набирают нужное количество голосов, в этот раз «Сумчатые» попадут в сборник ССК, а «Намощь» в «Черные сказки». Но текущий отбор проявил еще один несомненный признак популярности: было несколько рассказов, авторы которых во многом копировали ваш стиль. Как вы относитесь к появлению последователей и к возросшей известности в целом? Итак, что касается возросшей известности — здесь это заслуга даже больше не творчества, но моей планомерной работы и над образом, и над его проявлениями. Хороший писатель имеет все шансы кануть в неизвестность, если не работает над своим пиаром. С хорошим же пиаром даже бездарность займет все полки с бестселлерами. Оценивать свой условный «дар» самостоятельно было бы некорректно, но вот в самопиаре я хорош. Что же касается последователей — это, скорее, радует, чем огорчает. С одной стороны, конечно же, обидно, когда твои идеи и твой подход так нагло склоняют в разных позах, а ты как автор-куколд можешь только скрипеть зубами и наблюдать. НО это, во-первых, накаляет челлендж — за счет старых приемов выезжать не получится, им уже все научились. Во-вторых, конечно же, выгодно оттеняет мое «скопированное» творчество, так или иначе отсылая к нему как первоисточнику. Спросят, скажем, «а есть что похожее почитать? Более того, тогда вы сказали, что считаете себя одним из последователей Лавкрафта, как Август Дерлет и Брайан Ламли. Но писавшийся тогда «Цикл Кошмаров» был не только данью уважения Мастеру, но и, отчасти, полемикой с ним, концентрацией внимания не на космический, а на психический ужас. Каких писателей вы сегодня считаете своими любимыми и можете ли назвать себя последователем Лавкрафта? Забавно, что вы спросили. Действительно, сегодня список моих любимых писателей выглядит совершенно иначе. Да, Лавкрафта и По я все еще люблю и уважаю, Гейман и Уэлш все еще вложились в мое вдохновение и формирование как автора, но… Все они отошли на задний план. Сегодня я больше смотрю в степь русской литературы, а именно: Михаил Елизаров с его хтонически-обыденной жутью, Гоголь с его шикарным языком и глубокими заплывами по морю фольклора, Зощенко с его внимательностью к людской природе и искрометным лингвистическим юмором. Впрочем, образы Клайва Баркера мне все еще близки, а лавкрафтовские кошмары из-за пределов все еще подразумеваются в моем творчестве. Но его последователем или, упаси Люцифер, эпигоном я называться бы не хотел. Если кому-то и подражать, то тогда уж Кингу — у него продажи лучше. Главное, в процессе не умереть со скуки. Иллюстрация Елизаветы Бобровицкой Уверен, что у Кинга и так слишком много подражателей, особенно в России, где он стал «главной любовью» ценителей ужасов в начале 90-х и до сих пор ей остался. Как лично вы относитесь к данному писателю, «умереть от скуки», по-вашему мнению, можно только подражая Кингу или и читая его книги? И оказал ли он какое-то незаметное для читателя, но безусловное лично для вас влияние, кроме желания иногда подискутировать? Потом он перестал умещаться в формате поста, я скопировал файл в Ворд, тут придумал, там приукрасил и понеслось… А в случае с Кингом, думаю, справедливы оба утверждения. Кинг действительно хорош как драматург, да и ужасы у него нередко получаются очень круто. От некоторых эпизодов и правда бросает в дрожь, а некоторые романы невозможно бросить, но… Его внимательность к человеческой психологии, мироустройству, каким-то малозначительным деталям бывает столь избыточна и скрупулезна, что повествование становится нудным на грани графомании. Даже читать такое сложновато, причем в формате романа еще куда ни шло, но в формате рассказа это зачастую банально забивает хронометраж, и без того небольшой. Уж подражать такому — тем более никакого желания. Что до влияния... Конечно, оказал. Я, как и многие русскоязычные читатели, в общем и среднем, из ужасов читал в основном именно Кинга. И его влияние было бы странно отрицать любому читающему человеку, родившемуся после выхода «Кэрри» в тираж. Но здесь важно понимать — я лишь пытаюсь следовать тому «удачному», что замечаю у Стивена, вдобавок, ограниченное тем, что у меня из этого «удачного» получается. А вот всего остального, что мне, наоборот, не нравится, я стараюсь особенно активно избегать. Повторюсь, мне откровенно неинтересно читать рассуждения о жизни пожилого учителя английского из штата Мэн. Особенно бесят его рассуждения о женской натуре и психологии, если учесть, что единственными женщинами, в которых он побывал по его же заверениям , была его мать и Табита. Когда вы осознали, что существует смерть? Настолько рано, что не смогу даже вспомнить конкретный момент. Смерть я себе представлял очень ярко и осознанно в самом раннем возрасте. Лет с трех я задумывался только о видах смерти — насильственная, естественная, от голода, от болезни. Пожалуй, самым первым переживанием, связанным со смертью, был эпизод из того прошлого, когда я толком еще не умел говорить. Я шел с бабушкой по улице — это было рядом с каким-то совковым домом отдыха. На пути нам попалась трансформаторная будка с изображением черепа, костей и пробивающих их молний. Эта картинка меня... Я каким-то шестым чувством понял, что вот эта улыбка — не от радости, да и запавший нос и пустые глазницы намекали. Я бы сказал, что спросил, что это, но, повторюсь, говорить я тогда только учился. Видимо, я очень ярко продемонстрировал интерес. И бабушка выдумала противное жужжащее слово: Дзюка. Придумала мое первое чудовище. Но я не понимал, что такое чудовище, поэтому бабушка объяснила. Объяснила, что такое смерть — с точки зрения сначала мирской, а потом и христианской. Объясняла долго, по меньшей мере полчаса — как я сейчас вспоминаю. Знал ли я о смерти до этого момента — не уверен. Я не уверен, что помню этот эпизод — мне его рассказали. Зато помню другой, мое первое воспоминание из моих «трех годиков»: на детской площадке убили парня. Он играл с детьми. Было ли это искренним порывом или наоборот, хитрой педофильской схемой — не знаю. Но его заметили местные папашки. Отвели куда-то в сторону, в... Я зачем-то пошел следом, не знаю, зачем. И ткнули чем-то несколько раз в лицо. Не знаю, кастет или свинчатка. И тот парень упал. Все лицо его было в крови. Он не поднимался и не шевелился, вообще. Я долго стоял там, а он все не шевелился и не шевелился. Я ушел, а на следующий день в этом месте была только прелая листва. И я был уверен, что он лежит под ней, там же, мертвый, уходит в землю, ведь, как сказала бабушка, после смерти мы уходим под землю. И я четко помню, что уже тогда это знал. Так что не знаю, когда именно я познакомился со смертью. Возможно, просто знал. Иллюстрация к повести «Агния» Писать страшные истории вы тоже начали в раннем детстве. С ними вы читателей не знакомили, но литературные эксперименты студенческих лет в Сети найти можно.
Избранница Хаоса
А еще он не доверял людям, которые, бросив на прохожего один-единственный взгляд, самоуверенно заявляли своему помощнику: «Увы, дражайший сэр, не могу сказать ничего особенного, кроме того, что этот человек — левша-каменщик. Сознание не может, хаоса терпеть, Оно в нём деградирует! Вот что заявил в интервью РИА Новости директор НИИ ядерной физики МГУ Михаил Панасюк. Главная» Новости» Кинотеатр феникс ростов на дону золотой вавилон афиша расписание и цены.
Путин заявил об использовании США хаоса для дестабилизации конкурентов
Сергей Аморалов высказался о смерти экс-участника «Отпетых мошенников» Тома Хаоса и раскрыл детали их ссоры. После угроз освободить Маккарти один из республиканцев — членов палаты сказал о Гейтце: «Никто не может терпеть его сейчас. Если понимать под войной метафору, обозначающую геополитическую схватку, которая может протекать и «холодными» методами, и с помощью прокси, речь идет о том, что миропорядок устанавливается по итогам стратегической победы одних над другими, терпящими. Главная» Новости» Кинотеатр феникс ростов на дону золотой вавилон афиша расписание и цены.
25.01.2021 Русский язык 11 класс варианты РУ2010301 РУ2010302 ответы и задания статград ЕГЭ
Их новое требование — полностью упразднить полицию. Больше никаких правоохранителей в этой стране. Это будет значить усиление власти толпы. Они смогут делать все, что угодно. Это обернется нескончаемым кошмаром для вас и ваших семей. Вот почему они этого хотят».
Но в одном он с ними согласен: Том Хаос не мог простой уйти из жизни. Он покормил собаку, собирался на съемки, съездил в магазин за продуктами. Что могло его спровоцировать? Надо смотреть его последние звонки.
Я не знаю, что нужно было ему сказать, чтобы он сделал такое. Он не пил с 2014 года, не курил, следил за здоровьем и вдруг совершает такой поступок. На моей памяти, последняя большая депрессия у него была в 2014 году, он страдал из-за покупки дома. Но потом все перестроил и стало классно», — делится Сергей В последний раз они общались за полгода до смерти Вячеслава, тогда он был спокоен и не помышлял о страшном. Теперь же Сергей Аморалов предлагает задать вопросы Виктории Богомазовой. Всякие Богомазовы напели, в итоге чужие люди в соцсети стали писать угрозы моей жене. Сейчас я думаю над всем эти. Если надо, то подам в суд на них. Но правда за мной, и вся ситуация вызывает только удивление», — заключил Аморалов.
Еще больше новостей в нашем.
Нелегко этот удар отработать, делать правильно — он очень энергозатратный и рисковый. Нокаутировал я многих. У меня около пятидесяти в любителях нокаутов с помощью этого удара.
Бывает ли непосредственно перед боем чувство, что не готов, ничего не получится, нет сил... Если да, как вы его преодолеваете, ведь времени на раздумья совсем нет? У каждого спортсмена есть чувство переживания перед боем, а я за 2-3 дня не могу спать. Перед самим боем я уже всё преодолел, все моменты. Просто обдумываю все варианты, как я могу проиграть, и готов ко всему в бою.
Так я преодолеваю эти чувства. Но у меня огромный опыт в клетке, меня ничем не удивить. Я и проигрывал, и побеждал, и была несправедливость — чего только не было. Так что, когда я выхожу в клетку, мне неважно, какой соперник, я ни капли не боюсь и не сомневаюсь в себе. Я просто выхожу рубиться, до последнего показать шоу.
Источник фото: пресс-служба лиги "Наше дело" Что является для вас самой главной мотивацией перед боем? В последние годы самой главной мотивацией является перед боем мой сын. Я в принципе в последние годы серьезно занимаюсь. Раньше я просто выходил и развлекался, дрался — можно подраться, зарубиться - мне просто нравилось. Я не готовился.
Теперь я очень серьезно и ответственно готовлюсь, занимаюсь два раза в день, около 10 или 12 тренировок делаю в неделю, потому что хочу обязательно побеждать, становиться лучше. Мой сын вырастет, и я буду примером для него. Он будет мной гордиться. Соответственно, я хочу стать достойным человеком и богатым с помощью боёв. Был ли в вашей карьере бой, который запомнился больше всего?
Есть два боя, которые запомнились.
Он трепетно любил Крым после 2014 года и отчаянно ненавидел его же в статусе 2013-го; аккуратно праздновал 9 мая, неизменно носил гвоздички к вечному огню, верно чтил память «павших», но с жаром призывал тех, кто сегодня защищает свое отечество от фашистов, не сопротивляться и сдаться без боя. Он верил в то, что наследует Царствие Небесное, но надеялся, что править там будет Владимир ясное солнышко; пусть даже в тайном сожительстве с гимназисткой и незаконными детьми во дворцах. Он знал, что так не будет, не может быть, но продолжал верить, надеяться и любить.
30. 01. 17 Богодержавие, оно рядом!!
Нет, планы не менялись ни в коей мере. Просто произошла небольшая рокировочка по срокам. Нет ничего гаже, чем писать «в стол». А писателю с публикациями уже что в интернет, что в «стол» — все едино. И я, став не так давно таковым, решил, что «Кошмары» в их нынешнем виде никто и никогда не напечатает. Более того — я и сам их уже стесняюсь в первую очередь из-за качества текста. Следовательно, писать вторую часть, пока не доделаю первую, нет смысла. При этом первую тоже мало кто будет гореть желанием публиковать — уж больно специфическое чтиво. Чтобы издательство не отправило его в корзину — надо себя зарекомендовать. Желательно зарекомендовать хорошим, массовым это особенно важно романом, который адекватно продастся. Именно поэтому на первое место для меня теперь вышли публикации в серии ССК и журналах, авторский сборник рассказов для которого нужно набрать достаточно незасветов и, конечно же, многострадальный «Криптих».
А уж после того, как я пойму, что издатель только и ждет как птенчик в гнезде, пока я выблюю в его открытый клювик что угодно — он доверяет мне как птице-матери — вот тогда и ТОЛЬКО тогда я причешу «Кошмары», перешлю их в издательство и с чистым сердцем сяду за «Нечистоты», ибо знаю: теперь не пропадут. Иллюстрация Елизаветы Бобровицкой На данный момент на Boosty выложено уже 4 главы упомянутого вами «Криптиха». Расскажите, о чем этот роман, кто его герои, сколько глав будет всего и как они будут связаны с «предваряющими историями», часть из которых вы выкладывали в Сеть? В общем и целом, сюжетно он таким и остался, но параллельно оброс целым ворохом условного «мяса», став вдобавок и этаким гимном нулевых, гимном моей молодости. Это роман о троице подростков, по маленькому городку которых разрослась локальная сеть, связав совершенно незнакомых друг другу людей в узел, сделав их друзьями, знакомыми и соперниками. Но еще эта локальная сеть связала их с чем-то опасным, голодным, злым. Главных героев будет трое: Антон Введенцев — скромный, нелюдимый, но смелый паренек, который только-только влился в тусовку Черноземской локалки; Лена Дольвич — колючая неформалка с проблемной семьей и собственными тараканами; Велиал — мажор-сатанист-неформал-байкер, админ локальной сети, что корчит из себя вселенское зло, но по факту является просто избалованным мальчишкой, придавленным авторитарными родителями. В попытке разобраться в происходящем они узнают гораздо больше, чем хотели бы — о себе, о городе, о своих родителях, о жизни и о смерти. Что же до типично-форумных «крипипаст», предваряющих главы, коих планируется тринадцать, они не являются предысторией событий; это, скорее, некие параллельные истории, которые происходят в том же городе, по «тем же причинам», но за кадром, не попадая в фокус внимания главных героев. В первую очередь «Криптих» — это история о прошлом, которого не вернуть.
Неважно, как вы были счастливы раньше, попытки повторить это будут фальшивы и нам остается только вспоминать — с грустной улыбкой. А еще это роман, который позволит мне поиграться со славянской мифологией и сектами староверов, изобразить подростковый секс в подъезде, вспомнить мои любимые фильмы, игры, музыку и коктейли нулевых, создать действительно грязно-уютное местечко, похожее на родной город и обрушить на него волну страха. Как раз по вине тех, кто слишком сильно цепляется за прошлое. Впрочем, это уже спойлеры... У Вас есть рассказ «Слюни», повествующий о неформальной тусовке нулевых. В романе также будет атмосфера безысходности и жестокие моменты или многое придется сгладить? Сглаживать не придется прежде всего потому, что у «Слюней» и у «Криптиха» разные цели. Первое — мерзкое, жестокое произведение с большим количеством отвратительных эпизодов с постоянным рефреном «слюни-плевки». Ностальгия по 2007-му здесь, скорее, для успокоения читателя, призванная оттенять творящийся на кладбище кромешняк с тройным изнасилованием. В данном случае даже призрак Слюнявой Пелагеи становится исключительно «шоустоппером» — способом придать этой истории хоть какой-то смысл, кроме как чистого дискомфорта для читателя.
Во-первых, чтобы поймать его в этот мягкий плед ностальгии и проникнуть ему под кожу, а во-вторых, чтобы начать его этим пледом душить, разрушая у него на глазах все, что он успел полюбить. Это свой, особый кайф. А в целом вы все еще можете назвать себя сплаттерпанк-писателем или считаете, что отошли от данного жанра и приносите читателю дискомфорт совсем другими инструментами? Скажем так, в сплаттерпанке я пока попробовал все, что хотел. То есть если я вдруг придумаю какое-нибудь очередное изнасилование паяльником в ухо и смогу его красиво сюжетно обосновать — мне ничто не помешает расчехлить старые инструменты в виде шкворчащей плоти, льющейся лимфы и рвущихся от крика голосовых связок. Я все еще тяготею к сплаттеру, но сейчас мне интереснее заставить читателя почувствовать голодную пустоту под ногами: только топни ножкой и провалишься без следа. Дать веру в то, что наша реальность — лишь тонкий лед, который треснет, стоит лишь надавить. Совсем как в рассказе «Намощь», который оказался в тройке лучших рассказов отбора ССК-2023. Что послужило вдохновением для этого рассказа? Еще одна мысль, которую он несет, это важность роли сказок в жизни человека.
Какие любимые сказки были у вас в детстве и какая любимая сказка сейчас? В первую очередь вдохновила меня на этот рассказ книга Якова Проппа «Морфология волшебной сказки», которую мне походя посоветовал Саша Матюхин. Сказками я никогда особенно не интересовался и любви к ним большой не испытывал, но не чувствовать за ними хтонического лесного кошмара, заключенного в саму суть этих историй, я, разумеется, не мог. Из книги Проппа я узнал, что большая часть волшебных сказок — как славянских, так и зарубежных — представляет собой художественный пересказ древних языческих ритуалов, по сути, и, по сути, являются этакой зашифрованной инструкцией, где сюжетная логика позволяет не забыть и не растерять важные элементы; все же речь идет именно об устном народном творчестве. И мне, разумеется, стало интересно, а как бы выглядела сказка, описывающая не процесс инициации нового члена племени в охотники или шаманы — что обычно и описывают сказки, — а процесс изгнания. При этом в некоторых народностях сказка выполняет функцию самого ритуала, за что я и уцепился. Так на свет появилась сказка, выбраковывающая недостойных членов социума, за авторством Германа Шендерова. Вообще русская волшебная сказка — тот еще кромешняк. Как-то в детстве мне купили сборник сказок о нечистой силе, в красивой текстильной обложке. Так вот содержимое, будь оно написано стандартным языком страшилок, шевелило бы волосы на затылке похлеще некоторых крипипаст.
Старые сказки жестоки — это повсеместный каннибализм, некросадизм, инцесты, изнасилования, изготовление големов и прочие не одобряемые ни общественной моралью, ни уголовным кодексом вещи. О расчлененке и прочих пытках я даже не упоминаю — этого добра там видимо-невидимо. Но вообще какую-то одну сказку мне сегодня выделить сложно. Тема изгнания вообще является одной из основных в вашем творчестве. Так, в той или иной степени изгнанными из семьи являются персонажи «Кладбищенской черемши» «Страны друзей», «Хрящехмыла» и многих других рассказов. А какие еще линии можете назвать основными, архетипичными для себя? Вот сейчас сложно. Обычно я стремлюсь в той или иной мере навязать персонажам «участь хуже смерти» и оригинальные способы быстро заканчиваются. Приходится уже ориентироваться на личность персонажа: как в «Кукареку», где любитель блатных понятий оказался на дне такой важной для него иерархии. Но вообще так или иначе основной темой моего творчества является пристальное, я бы даже сказал, влюбленное изучение зла во всех его формах.
Я от этого, кстати, нередко страдаю. Не люблю «страшные картинки» без весомых обоснований, и иногда приходится нехило так напрячь извилины, чтобы придумать к крутому, но бессмысленному образу адекватную базу. Пожалуй еще я нередко стараюсь уйти от стандартной схемы «преступление-возмездие», чтобы страшные вещи происходили со случайными людьми, как это и бывает в реальной жизни. Обратная, черная мораль, когда не важно — хороший ты мальчик или плохой — всегда найдется тьма, жаждущая тебя. Можете ли назвать его философию «одной из форм зла», как относитесь к ней и к личности Кроули в целом? О, Алистер Кроули лишь гедонист, который слишком много о себе воображал. Но надо признать, его темная поэтичность очень здорово отражает некоторые аспекты той условной, выдуманной тьмы, которую я изображаю в своем творчестве. Эта цитата, в первую очередь, относится к моим самым залюбленным созданиям — клиппотам, и она идеально их характеризует. Что же до взглядов Кроули — «твори свою волю, и таков будет закон», а также его прочих философских изысканий, здесь у меня очень простой взгляд на вещи. Когда обиженный миром ребенок хочет взять под контроль хотя бы свою жизнь, он быстро понимает, что условное «добро» ему не помощник — добро призывает терпеть, подставлять щеки и каяться в содеянном, — в то время как условное «зло» предлагает не только право жить для себя и ради себя, но еще и предлагает иллюзорные «магические» способы это право себе обеспечить.
Так, детишки из неблагополучных семей защищаются от жестокого и агрессивного мира косухами и гриндерами, а девочки называют себя ведьмами. На самом же деле это лишь формирование внутреннего нонконформистского бога в оппозицию богу внешнему, конформистскому, и вызывает во мне ровно то же пренебрежение и смех, как и любая попытка человека опереться на иллюзорный миропорядок, справедливость и даже хотя бы каузальность. Правит Хаос. И только он. А что для вас Хаос? Что-то более близкое к работам Остина Османа Спрейра, силам Хаоса из Вселенной Warhammer или что-то иное, но невозможное для взятия под контроль, безличностное и недоговороспособное? Пафосное слово «Хаос» — еще и с большой буквы — на самом деле лишь бесконечное количество факторов, влияющих на нашу реальность, и наша невозможность их просчитать.
Но стоит «папе» дать слабину и «не смочь», как попытки вырваться из-под диктата «правил» резко активизируются, раз за это ничего не будет, или будет что-то не очень серьёзное.
В геометрической прогрессии этот процесс развивается, когда появляется, грубо говоря, другой «папа» со своими предложениями альтернативного миропорядка и альтернативных, намного более свободных «правил», особенно если этот другой «папа» открыто бросает гегемону вызов. Говорят, война — способ достичь лучшего мира, а мир — способ подготовиться к новой войне. Если понимать под войной метафору, обозначающую геополитическую схватку, которая может протекать и «холодными» методами, и с помощью прокси, речь идет о том, что миропорядок устанавливается по итогам стратегической победы одних над другими, терпящими стратегическое поражение. Для прежнего «папы» единственный способ наказать фронду — нанести ослушнику стратегическое поражение и вернуть его в стойло, и именно этих угроз в свой адрес Россия наслушалась в первой фазе СВО, отмечает эксперт. В нашем случае, поскольку речь идёт не об одной России, с которой Запад ещё мог бы потягаться, задавив экономически, а о российско-китайской оси Евразии, вокруг которой, к тому же, собираются и остальные недовольные «правилами» диктата, «папа не смог». Уже не смог. Это не предположение, это очевидный факт. Поэтому вместо ультимативных «правил», о которых толкуют Байден с Блинкеном, появилась конкуренция двух сводов «правил» - англосаксонского и евразийского.
А поскольку Мировому большинству до чертиков надоели «правила» джентльменов, которые жонглируют ими по своему усмотрению неприкрыто нагло и беспардонно, то как на дрожжах принялись расти пространства международных объединений, следующих альтернативным «правилам» и чихающих на гегемоновские; феноменальное расширение БРИКС, которое само по себе переломный момент в мировой политике — видимый эквивалент укрупнения пространства альтернативных «правил». По принципу сообщающихся сосудов, они выдавливают западное влияние и западные «правила» из целых регионов. Сломать этот тренд западный «папа», у которого все больше проблем, извините, с потенцией, не может. На «хитрый» экономический лом ему в ответ следует китайский «прием», а на такой же «хитрый» военный — «лом» российский, с паритетом в полноценной ядерной триаде, которой кроме как у России и США, больше ни у кого нет. Еще и уязвимость у США с огромными побережьями, где расположены все основные центры, намного выше, чем у России, где эти центры спрятаны в глубине громадных внутренних территорий, подчеркивает Павленко. И в том, и в другом случае расчет на истощение Москвы и Пекина, чтобы вернуть статус-кво, при котором «папа» снова «сможет». Что-то пошло не так, и результаты оказались нетривиальными. На примере киевского режима выяснилось, что вместо решения своей главной насущной проблемы, «папа» дополнительно заработал, снова извините, еще и «геморрой», наградив им заодно партнеров по НАТО, у которых он ближе и потому чешется сильнее.
Его нельзя назвать одиноким! Богомазовы были близкими друзьями Зинурова Как известно, в день смерти Вячеслав собирался на съемку. Виктория Богомазова рассказала, что он тщательно готовился эфиру, выбирал костюм вместе со своей племянницей. Читайте также: Старший сын Александра Градского: «Папуля, я очень тебя люблю! Благодарю тебя за все» «Одет он был в костюм, который они с Юлей согласовали для съемок, на первом этаже лежала кепка. То есть он ее вниз спустил, собирался — все было четко. Родственники говорят, что он утром сварил себе суп — большую кастрюлю.
Я думаю, что-то сдетонировало, что-то произошло: либо угроза, либо другое сообщение…» — отмечает жена Гарика. Анализируя все эти факты, близкие Тома все больше склоняются к версии о преступлении — то есть доведении до самоубийства.
Впрочем, это уже спойлеры... У Вас есть рассказ «Слюни», повествующий о неформальной тусовке нулевых. В романе также будет атмосфера безысходности и жестокие моменты или многое придется сгладить? Сглаживать не придется прежде всего потому, что у «Слюней» и у «Криптиха» разные цели. Первое — мерзкое, жестокое произведение с большим количеством отвратительных эпизодов с постоянным рефреном «слюни-плевки».
Ностальгия по 2007-му здесь, скорее, для успокоения читателя, призванная оттенять творящийся на кладбище кромешняк с тройным изнасилованием. В данном случае даже призрак Слюнявой Пелагеи становится исключительно «шоустоппером» — способом придать этой истории хоть какой-то смысл, кроме как чистого дискомфорта для читателя. Во-первых, чтобы поймать его в этот мягкий плед ностальгии и проникнуть ему под кожу, а во-вторых, чтобы начать его этим пледом душить, разрушая у него на глазах все, что он успел полюбить. Это свой, особый кайф. А в целом вы все еще можете назвать себя сплаттерпанк-писателем или считаете, что отошли от данного жанра и приносите читателю дискомфорт совсем другими инструментами? Скажем так, в сплаттерпанке я пока попробовал все, что хотел. То есть если я вдруг придумаю какое-нибудь очередное изнасилование паяльником в ухо и смогу его красиво сюжетно обосновать — мне ничто не помешает расчехлить старые инструменты в виде шкворчащей плоти, льющейся лимфы и рвущихся от крика голосовых связок.
Я все еще тяготею к сплаттеру, но сейчас мне интереснее заставить читателя почувствовать голодную пустоту под ногами: только топни ножкой и провалишься без следа. Дать веру в то, что наша реальность — лишь тонкий лед, который треснет, стоит лишь надавить. Совсем как в рассказе «Намощь», который оказался в тройке лучших рассказов отбора ССК-2023. Что послужило вдохновением для этого рассказа? Еще одна мысль, которую он несет, это важность роли сказок в жизни человека. Какие любимые сказки были у вас в детстве и какая любимая сказка сейчас? В первую очередь вдохновила меня на этот рассказ книга Якова Проппа «Морфология волшебной сказки», которую мне походя посоветовал Саша Матюхин.
Сказками я никогда особенно не интересовался и любви к ним большой не испытывал, но не чувствовать за ними хтонического лесного кошмара, заключенного в саму суть этих историй, я, разумеется, не мог. Из книги Проппа я узнал, что большая часть волшебных сказок — как славянских, так и зарубежных — представляет собой художественный пересказ древних языческих ритуалов, по сути, и, по сути, являются этакой зашифрованной инструкцией, где сюжетная логика позволяет не забыть и не растерять важные элементы; все же речь идет именно об устном народном творчестве. И мне, разумеется, стало интересно, а как бы выглядела сказка, описывающая не процесс инициации нового члена племени в охотники или шаманы — что обычно и описывают сказки, — а процесс изгнания. При этом в некоторых народностях сказка выполняет функцию самого ритуала, за что я и уцепился. Так на свет появилась сказка, выбраковывающая недостойных членов социума, за авторством Германа Шендерова. Вообще русская волшебная сказка — тот еще кромешняк. Как-то в детстве мне купили сборник сказок о нечистой силе, в красивой текстильной обложке.
Так вот содержимое, будь оно написано стандартным языком страшилок, шевелило бы волосы на затылке похлеще некоторых крипипаст. Старые сказки жестоки — это повсеместный каннибализм, некросадизм, инцесты, изнасилования, изготовление големов и прочие не одобряемые ни общественной моралью, ни уголовным кодексом вещи. О расчлененке и прочих пытках я даже не упоминаю — этого добра там видимо-невидимо. Но вообще какую-то одну сказку мне сегодня выделить сложно. Тема изгнания вообще является одной из основных в вашем творчестве. Так, в той или иной степени изгнанными из семьи являются персонажи «Кладбищенской черемши» «Страны друзей», «Хрящехмыла» и многих других рассказов. А какие еще линии можете назвать основными, архетипичными для себя?
Вот сейчас сложно. Обычно я стремлюсь в той или иной мере навязать персонажам «участь хуже смерти» и оригинальные способы быстро заканчиваются. Приходится уже ориентироваться на личность персонажа: как в «Кукареку», где любитель блатных понятий оказался на дне такой важной для него иерархии. Но вообще так или иначе основной темой моего творчества является пристальное, я бы даже сказал, влюбленное изучение зла во всех его формах. Я от этого, кстати, нередко страдаю. Не люблю «страшные картинки» без весомых обоснований, и иногда приходится нехило так напрячь извилины, чтобы придумать к крутому, но бессмысленному образу адекватную базу. Пожалуй еще я нередко стараюсь уйти от стандартной схемы «преступление-возмездие», чтобы страшные вещи происходили со случайными людьми, как это и бывает в реальной жизни.
Обратная, черная мораль, когда не важно — хороший ты мальчик или плохой — всегда найдется тьма, жаждущая тебя. Можете ли назвать его философию «одной из форм зла», как относитесь к ней и к личности Кроули в целом? О, Алистер Кроули лишь гедонист, который слишком много о себе воображал. Но надо признать, его темная поэтичность очень здорово отражает некоторые аспекты той условной, выдуманной тьмы, которую я изображаю в своем творчестве. Эта цитата, в первую очередь, относится к моим самым залюбленным созданиям — клиппотам, и она идеально их характеризует. Что же до взглядов Кроули — «твори свою волю, и таков будет закон», а также его прочих философских изысканий, здесь у меня очень простой взгляд на вещи. Когда обиженный миром ребенок хочет взять под контроль хотя бы свою жизнь, он быстро понимает, что условное «добро» ему не помощник — добро призывает терпеть, подставлять щеки и каяться в содеянном, — в то время как условное «зло» предлагает не только право жить для себя и ради себя, но еще и предлагает иллюзорные «магические» способы это право себе обеспечить.
Так, детишки из неблагополучных семей защищаются от жестокого и агрессивного мира косухами и гриндерами, а девочки называют себя ведьмами. На самом же деле это лишь формирование внутреннего нонконформистского бога в оппозицию богу внешнему, конформистскому, и вызывает во мне ровно то же пренебрежение и смех, как и любая попытка человека опереться на иллюзорный миропорядок, справедливость и даже хотя бы каузальность. Правит Хаос. И только он. А что для вас Хаос? Что-то более близкое к работам Остина Османа Спрейра, силам Хаоса из Вселенной Warhammer или что-то иное, но невозможное для взятия под контроль, безличностное и недоговороспособное? Пафосное слово «Хаос» — еще и с большой буквы — на самом деле лишь бесконечное количество факторов, влияющих на нашу реальность, и наша невозможность их просчитать.
Хаос — это незначительность, тщетность и бренность всех наших действий и усилий, это пустота, которая в итоге поглотит все. Единственное наше оружие против Хаоса — магическая суперспособность, присущая лишь человеку: умение наделять незначительные вещи значением, превращать невещественное в существенное. Да, эти смыслы, придуманные нами самими, зачастую умирают вместе с нами — с индивидом, его семьей, его окружением, его народом. Но на жизнь одного или даже нескольких человек этого вполне хватает, чтобы сшить ненадежную, полупрозрачную ширмочку, чтобы не приходилось смотреть в глаза Хаоса ежесекундно. Получается ли в таком случае, что все действия человека в конечном итоге не имеют смысла? Так ведь нет никакого конечного итога. Нет таблицы лидеров, не будет подведенной игровой статистики вроде «Комаров убито: 486.
Половых партнеров: 42. Половых партнеров убито: 41. Оплодотворено самок: 0». Ничего не имеет смысла даже не в итоге, а в процессе. Лишь мы сами наделяем вещи смыслом: как я вижу смысл в писательстве или, допустим в ведении паблика. Но что будет, если это брошу? Ничего не изменится.
Не взорвется сверхновая в центре галактики, не вывернется внутренностями наружу черная дыра. А если и вывернется — это тоже не имеет значения. Смысл любому процессу может придать лишь наблюдатель — как в растиражированном квантовом опыте. Пока никто не смотрит — неважно, как летят электроны. Иллюстрация Елизаветы Бобровицкой к «Циклу Кошмаров» В работах Алистера Кроули большое внимание уделено колдовству как способу изменения реальности. Есть рассказы на подобную тему и у вас, например, «Пекло» или «Шабаш для двоих». Было ли такое, что среди ваших читателей находились люди, считающие себя практикующими колдунами, принимавшими вас за «своего»?
Я периодически встречаю подобные заявления; к счастью, не в своем паблике — таких людей, надеюсь, я отвадил очень плотно как минимум со своей территории. Не уверен, что хуже: самоопределение, основанное на обмане или на самообмане — когда человек и правда верит в собственные сверхъестественные способности, но и то и другое вызывает у меня брезгливое презрение. Изредка жалость — если человек не пытается на этом зарабатывать, но не более.