Его сын Андрей впоследствии утверждал, что Михаил Андреевич, не желая продолжать обучение в семинарии, с благословения матери скрылся из дома и отправился в Москву. В 1821 году во флигеле больницы получил квартиру бывший военный врач Михаил Андреевич Достоевский. 5 августа 1813 года Михаил Андреевич Достоевский "был произведён лекарем 1 отделения" и 1 сентября поступил в Бородинский пехотный полк. В соседнем здании располагалась сама больница, где работал отец писателя, Михаил Андреевич Достоевский.
Первая любовь
- Telegram: Contact @FDostoevskiy
- Дело о смерти Михаила Андреевича Достоевского», или над чем корпели судьи полтора года
- Божий дар и великое счастье. Каким семьянином был писатель Достоевский?
- 3. Затянувшееся следствие (Елизавета Соловцова) / Проза.ру
Путешествие в Даровое: Роковое имение Достоевских
Михаил Андреевич отправил приказчика назад в Даровое, велев передать крестьянам, что поможет им, «поделит с ними последнюю рубашку». Родители писателя выдали каждому крестьянину на восстановление дворов по 50 рублей, что по тем временам было большими деньгами. Благородный жест М. Достоевского контрастирует с образом жестокого помещика, в которого, согласно молве, в последние годы жизни превратился Михаил Андреевич.
После ранней смерти супруги он подал в отставку и переселился из Москвы в деревню. Пил, часто ругался с мужиками, бил их за любую провинность. В один из жарких июньских дней 1839 года Михаил Андреевич заметил отсутствие на работах нескольких крестьян.
Узнав, что не явившиеся на поле работники назвались больными, он поехал в Черемошню, чтобы «вылечить» их палкой. В ходе перебранки четверо крестьян, сговорившихся заранее, до смерти избили своего барина. Андрей Достоевский вспоминал: «… вспылил и начал очень кричать на крестьян.
Один из них, более дерзкий, ответил на этот крик сильной грубостью и вслед за этим, убоявшись последствий этой грубости, крикнул: «Ребята, карачун ему! Кучер, бывший также в сговоре, вывез едва живого Михаила Андреевича в поле и направился в Моногарово за священником. Старики из села Дарового рассказывали в 1920-х годах об этом деле так: «Поп приехал, барин дышал, но уже не в памяти.
Поп глухую исповедь принял, знал он, да скрыл. Крестьян не выдал… будто от припадка умер, у него припадки бывали». Многие исследователи биографии Достоевского оспаривают популярную легенду о жестоком помещике-отце и его убийстве крестьянами.
Однако уже в советские годы литературовед В. Нечаева 1895—1979, историк литературы, доктор филологических наук, член Союза писателей СССР, инициатор, создатель и первый директор Музея-квартиры Ф.
Всероссийская акция «Окна Победы», посвященная 79-летию победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, проходит с 24 апреля по 9 мая 2024 года. В акцию активно включились сельские библиотеки-филиалы МБУК "Суражская районная межпоселенческая библиотека". Присоединяйтесь к акции!
В 1838 родился ребёнок, умерший в следующем, 1839 году.
Из воспоминаний А. Достоевского : «Пристрастие его отца. Настала весна, мало обещавшая хорошего… Вот в это-то время в деревне Черемашне на полях под опушкою леса работала артель мужиков, в десяток или полтора десятка человек; дело, значит, было вдали от жилья.
Содержание 2-й номер журнала за 2019 год. Содержание 3-й номер журнала за 2019 год. Содержание Объявление Электронный адрес читального зала Рукописного отдела, по которому вы сможете заказать заранее не позже, чем за неделю до 5 единиц хранения, при условии наличия архивных шифров: ro-zakaz yandex.
Читайте также
- Достоевский, Михаил Андреевич — Википедия с видео // WIKI 2
- «Читаем Достоевского!»
- Сергей Барковский - актёр - фильмография - российские актёры - Кино-Театр.Ру
- "Дело о смерти Михаила Андреевича Достоевского", или над чем корпели судьи полтора года
Михаил Пореченков стал ключевой фигурой открытия Международного театрального фестиваля Достоевского
Биография Фильмография Обсуждение Вопросы и приветы Фотографии Видео Новости Смотреть онлайн. Последние новости о персоне Михаил Достоевский новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. В этой больнице в 1821–1837 годах работал лекарем Михаил Андреевич Достоевский, отец Федора Михайловича. 11 ноября в день рождения великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского закончился цикл литературных экскурсий, организованных для наших обучающихся, посещением Московского дома Достоевского. 1821 — Михаил Андреевич получает место лекаря в Мариинской больнице «Московского воспитательного дома» (больница для неимущих). Михаила Андреевича Достоевского похоронили в селе Моногарово на погосте храма Сошествия Святого Духа (построен в 1763 году), куда семья Достоевских ходила на богомолье.
Здесь причащался мальчик Достоевский: Свято-Духовской храм в деревне Моногарово
Планируется, что работы будут закончены в этом году", - говорится в сообщении. Как сообщает ведомство, реставраторам предстоит сохранить исторический облик флигеля. Отдельное внимание будет уделено реставрации изразцовых печей, а также декоративных элементов. Во время работ специалисты очистят фасады от поздней штукатурки и слоев краски, планируется раскрыть исторические оконные проемы.
По словам Владимира Мединского, возглавляющего федеральное ведомство культуры, имя Достоевского чаще всего ассоциируется с городом на Неве, его считают «писателем Петербурга». При этом министр добавил, что нельзя забывать тот факт, что свои детские и юношеские годы писатель провёл в Москве. Владимир Мединский отметил, что для музея уже нашли «замечательное историческое место».
На территории усадьбы сохранился флигель, в котором расположился отдел музея «Зарайский кремль».
В нем собран богатый материал о детских годах маленького Феди в Даровом, о роде Достоевских. Бережно сохраняются деревья в парке, многим из них более 250 лет, а некоторым дубам - по 500 лет. Туристы приходят на пруд, вырытый по распоряжению матери писателя, любуются старыми липами, под которыми семья пила чай из самовара. Здешние места так или иначе отразились во всех романах классика. Это имение называют колыбелью творчества писателя. В «Дневнике писателя» Федор Михайлович утверждал: «…Дети людей должны родиться на земле, а не на мостовой. Можно жить потом на мостовой, но родиться и всходить нация… должна на земле, на которой хлеб и деревья растут».
В последний раз Достоевский посетил это место в 1877 году. В семье было семеро детей четыре мальчика и три девочки. Детям нужен был свежий воздух. Тогда родители решили приобрести имение недалеко от Москвы. Михаил Федорович осмотрел много усадеб и вот отправился в Даровое тогда деревня относилась к Каширскому уезду Тульской области , которое располагалось в 160 верстах от Москвы. С дороги вернулся за подорожной грамотой документ давал право на выезд из города , которую забыл. Плохая примета.
Но имение понравилось и было куплено. Оно насчитывало 11 дворов, 70 душ крепостных. В пятницу на Страстной неделе родители и дети собрались за столом, мечтали о летнем отдыхе на лоне природы. Идиллию нарушило появление деревенского старосты. Он, всегда щеголеватый, явился в грязных лаптях, потрепанном армяке. Староста принес дурную весть - вотчина сгорела. Крестьянин Архип Савельев палил соломой кабанчика.
Был сильный ветер. Огонь переметнулся на крышу. Архип пытался спасти добро, бросился в огонь, а крыша рухнула. Погиб человек. И деревня вся сгорела. Услышав такую весть, Достоевские бросились на колени перед иконой, начали молиться. А Михаил Андреевич сказал: «Я сниму последнюю рубаху, а людей своих не брошу».
Когда Мария Федоровна с детьми приехала в Даровое, картину увидела печальную. Народ был в жутком унынии. Все жили в подвалах, погребах под своими сгоревшими домами, в шалашах. Матушка собрала крестьян, сказала, что никого в беде не оставит. Каждой семье выдала по 50 рублей. Это была достаточная сумма для того, чтобы построить крепкий дом.
Источник: fedordostoevsky.
Она зачитывалась его романами с детства и всегда мечтала познакомиться с Федором Михайловичем лично. Молодая женщина младше писателя более чем на 20 лет пребывала в совершеннейшем восторге по поводу совместной работы со своим кумиром. Завязался роман, который в 1867 году окончился свадьбой. И тут Достоевскому сказочно повезло: он встретил женщину, которая смогла сделать его счастливым и даже состоятельным. Поначалу из-за пристрастия к рулетке Федор Михайлович просаживал все деньги мгновенно, и даже закладывал приданое и одежду жены. Но в итоге он отказался от игры полностью. Анна Григорьевна взяла на себя все денежные дела, и вскоре семейство Достоевских было свободно от долгов, а писательство начало приносить гораздо больший доход, чем раньше.
Кроме того, Анна Григорьевна занималась изданием работ мужа — сама вела переговоры с издателями, следила за выходом романов в свет, короче, была и снова воспользуемся современным языком и продюсером, и менеджером, и директором. В этом браке родилось четверо детей: в 1968 году — Софья умерла во младенчестве , в 1869 году — Любовь, в 1871 году — Федор, и в 1875 году — Алексей прожил три года. Достоевский наконец-то был счастлив: свободен от долгов, женат, успешен. Он понимал, что во многом это заслуга его молодой жены, и никогда не забывал высказать свою признательность. Свой последний роман — «Братья Карамазовы» — Федор Михайлович посвятил жене. Анна Григорьевна очень любила мужа, но не надо думать, что она внимала его речам, открыв рот. Однажды у них зашел спор о женском непостоянстве.
Достоевский бурчал: мол, женщины не способны направлять свои усилия на одну цель в течение долгого времени, женщины непостоянны, и вообще не очень целеустремленны. Анна Григорьевна была в корне не согласна. В конце концов этот спор завершился довольно неожиданно: молодая женщина азартно заявила, что всю жизнь будет коллекционировать марки. И коллекционировала их даже после смерти мужа! Он беспокоился о юноше, нанимал ему учителей и репетиторов, помогал с трудоустройством. В юные годы Павел этого не ценил — например, когда он узнал о готовящейся свадьбе с Анной Григорьевной, закатил настоящий скандал. Позже, став зрелым человеком, Павел пересмотрел свое отношение к отчиму и даже назвал сына Федором.
Видимо, из-за того, что он стал отцом довольно поздно, Достоевский по этому поводу испытывал большой душевный подъем. Он не просто радовался тому, что у него родились дети — Федор Михайлович с удовольствием участвовал в их жизни с самых ранних лет. Он пеленал младенцев, купал их, носил на руках, пел им песенки, укладывал спать. Писатель с удовольствием выискивал в детях свои черты, и много говорил о них в беседах, часто упоминал о том, что отцовство — это счастье. Смерть двоих детей стала для Достоевского настоящим горем, и он безутешно их оплакивал. Хотя отец Федора Михайловича был не самым ласковым, Достоевский перенял часть семейных традиций — например, читал детям по вечерам. И тоже не очень понимал, как подбирать литературу по возрасту!
Однажды он затеял читать Любе и Феде «Разбойников» Шиллера, и дети уснули в процессе. Точнее, Федя уснул, а Люба дремала с открытыми глазами. Это ужасно насмешило писателя. Так, он считал, что детей не стоит ограждать от любых негативных переживаний, но эти переживания необходимо обсуждать и помогать ребенку их пережить. Совершенно не принимал Федор Михайлович диктаторских воспитательных замашек и считал, что нельзя подавлять в детях их характер и оригинальность. Очень важной считал писатель связь между родителями и детьми, семьи, в которых такая связь утеряна он называл «случайными». Достоевский весьма не одобрял родителей, которым лень участвовать в жизни детей.
Но вместе с тем считал, что излишняя родительская назойливость и гиперопека могут серьезно навредить ребенку. Если необходимо было уехать, Федор Михайлович писал жене и детям трогательные письма: просил Анну Григорьевну читать им книги, советовал Любе и Феде прилежно учиться и не ссориться, выражал беспокойство материальным положением, в котором окажутся дети после его смерти. Он переживал его весьма трепетно и радовался ему. Клянусь вам, что в этом три четверти счастья жизненного, а в остальном разве одна четверть», — писал он своему знакомому Николаю Страхову. А Любе писал: «Милый ангел мой, целую тебя, и благословляю, и очень люблю. Благодарю за то, что пишешь мне письма, прочту и поцелую их. И о тебе подумаю каждый раз, как получу».
С тобой дети»: Письма Льва Толстого жене К сожалению, Достоевскому не удалось узнать, как его принципы воспитания отразятся на детях. Когда Любови было 11, а Федору девять лет, их отец умер.
Сын лекаря с Новой Божедомки
Представляем вам канал Лекторий Dостоевский — все самое достоверное, интересное и неординарное!Лекторий Dостоевский включает 8 направлений:— история;— литера. Михаила Андреевича Достоевского похоронили в селе Моногарово на погосте храма Сошествия Святого Духа, куда семья Достоевских ходила на богомолье. В начале 1821 года в одном из них поселился штаб-лекарь Михаил Андреевич Достоевский с семьёй. Михаил Андреевич Достоевский очень любил своих детей и умел их воспитывать.
Тайна гибели отца Достоевского: тёмная душа и загадочные обстоятельства убийства крестьянами
Отец писателя Михаил Андреевич Достоевский — лекарь Мариинской больницы для бедных, дослужил до дворянина, по характеру был вспыльчивым, строптивым и невыносимым деспотом. Отец – Михаил Андреевич Достоевский, лекарь в больнице для малоимущих людей. Главная» Новости» 200 лет со дня рождения достоевского новости. Отец семейства – Михаил Андреевич Достоевский работал в больнице для малоимущих. #интересные_факты Отец, Михаил Андреевич Достоевский (1789?—1839),— сын священника, врач (штаб-лекарь, хирург) московской Мариинской больницы для бедных, в 1828 получил звание потомственного дворянина. Аннотация: Материалы Достоевского Михаила Андреевича.
«Читаем Достоевского!»
В конечном итоге оба они пришли в литературу. Михаил Михайлович писал повести, рассказы, драмы, стихи, переводил с немецкого и французского языка. Его произведения печатались в столичных журналах и одобрительно отмечались критикой, пьеса с успехом шла в театрах Петербурга и Москвы, переводы поэмы Гёте «Райнике-Лис» и трагедий Шиллера неоднократно переиздавались. Достоевский издавал журналы «Время» 1861—1863 и «Эпоха» 1864. Именно в письме к брату Михаилу в 1839 году сформулировал шестнадцатилетний юноша Достоевский свое жизненное и писательское кредо: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Достоевский хотел носить траур по Пушкину Литературным образцом для братьев Достоевских был Александр Сергеевич Пушкин.
Но на Пушкине они мирились, и оба, кажется, и тогда чуть не всего знали наизусть, конечно, только то, что попадалось им в руки, так как полного собрания сочинений Пушкина тогда еще не было. Надо припомнить, что Пушкин тогда был еще современник. Об нем, как о современном поэте, мало говорилось еще с кафедры; произведения его еще не заучивались наизусть по требованию преподавателей. Авторитетность Пушкина как поэта была тогда менее авторитетности Жуковского даже между преподавателями словесности; она была менее и во мнении наших родителей, что вызывало неоднократные горячие протесты со стороны обоих братьев». Братьям Достоевским не пришлось встретиться с Пушкиным — в Петербурге они оказались спустя всего несколько месяцев после гибели поэта. Можно не сомневаться, что если бы обстоятельства сложились иначе, свои первые опыты молодые литераторы принесли бы на оценку Пушкину, как это делали в ту пору многие начинающие сочинители.
Портрет А. Кипренский Тогда же, в 1837 году, смерть поэта стала для них потрясением. Достоевский, — чуть с ума не сошли, услышав об этой смерти и о всех подробностях ее». Чтобы оценить всю меру их горя, нужно вспомнить тот факт, что известие о смерти Пушкина пришло в дом Достоевских, когда семья переживала один из самых трагических моментов — только-только, в возрасте 37 лет, скончалась после чахотки Мария Федоровна, любимая мать и душа дома. Михаил Андреевич и дети были охвачены горем, и тем не менее «Федор в разговорах со старшим братом несколько раз повторял, что ежели бы у нас не было семейного траура, то он просил бы позволения отца носить траур по Пушкину». А позже, в июне 1837, по дороге в Петербург, вместо того чтобы думать о вступительных экзаменах, братья мечтали о том, чтобы «тотчас же сходить на место поединка и пробраться в бывшую квартиру Пушкина, чтобы увидеть ту комнату, в которой он испустил дух».
Пушкин в течение всей жизни оставался живым собеседником Достоевского. К его наследию, его личности и биографии Достоевский обращался во все времена. Нет ни одного произведения Достоевского, в котором бы так или иначе не присутствовал Пушкин — цитатой, образом, упоминанием имени или изданием.
Достоевский назвал работу коллеги «Западнической клеветой на Россию», а его самого обвинили в незнании своей страны и порекомендовал сжечь роман. Однако в 1902 году подробности того разговора, наконец, вскрылись. Копию того письма в том же году прислали издателю московского журнала «Русский архив» Петру Бартеневу, однако его публикацию он долго откладывал по этическим причинам.
Он сам говорил мне, что главная мысль, основная точка его книги состоит в фразе: «Если б провалилась Россия, то не было бы никакого ни убытка, ни волнения в человечестве». После беседа продолжалась еще несколько минут. Однако желание общаться у обоих писателей очень быстро испарилось. Спустя семь недель они все-таки случайно встретились на вокзале.
В 1843 году автор берется за перевод и издание произведения Бальзака — «Евгения Гранде». Именно в этот год Фёдор Михайлович пишет свое первое произведение — «Бедные люди» 1844—1845 гг.
Автор привлекается к суду по «делу Петрашевского», и 22 декабря суд выносит приговор о смертной казни. Многое предстает в новом свете для писателя, но в последний момент, перед самой казнью, приговор сменяют на более мягкий — каторжные работы. В этот период творчество Достоевского затихает из-за того, что писатель отбывает наказание в ссылке в Омске. Сразу после отбытия срока, в 1854 году, Достоевского отправляют в седьмой линейный сибирский батальон рядовым солдатом. Полная событий биография Фёдора Достоевского показывает, что автор получил признание еще при жизни.
В-третьих, было дорасследование, назначенное в январе 1840 года Тульской уголовной палатой и осуществленное каширскими судами в январе — октябре того года. Цель дорасследова-ния — обосновать подсудность дела Тульской уголовной палате. Кроме субъекта и предмета расследования, менялись и следственные «протоколы»: обнаружение «мертвого тела», насильственная смерть, убийство крестьянами, донесение о слухах, заведомо ложный донос и т. В этих сменах субъекта следствия и стандарта текстовый корпус набрал ряд спорных процессуальных действий, устранить которые оказалось весьма и весьма сложно, и особенно в судебной ситуации конца 1830-х гг. В 1834 году под эгидой М. Сперанского состоялась судебная реформа, целью которой была стабилизация русской юридической системы на основе нормативного судопроизводства. Граф Сперанский подготовил «Свод законов Российской империи», который Высочайшим указом был введен в действие как корпус, заменяющий в судопроизводстве все имеющиеся законодательные акты. Сформированный «Свод» превратился в единственный источник отправления правосудия:. На этихъ основашяхъ состоялся манифестъ 31-го января 1833-го года. Замышлялась эта реформа с целью сделать русское правосудие более последовательным и простым, чтобы любой человек мог взаимодействовать с юридической системой без необходимости обращаться к профессиональным «толкователям». На самом деле, новая модель лишила целый ряд судей права принимать решения. Земский суд превратился в полицейскую часть. Так, в «Руководстве к познанию законов», составленном Сперанским в 1838 году, указано: Предметы ведомства. Все что принадлежитъ къ полицш разпоря-дительной, понудительной, следственной, исправительной и исполнительной, составляетъ предметъ ведомства Земскаго Суда. Уездные судьи теоретически могли выносить решения, но на практике сфера их компетенции была микроскопической: Власть его въ делахъ гражданскихъ ограничена ценою делъ во сто рублей асс. Все вопросы решали губернские палаты и Сенат — органы, чей состав был назначаем, в отличие от избираемых разными сословиями низших судов: Губернскш Судъ. Палата Гражданская рЪшитъ дЪла тяжебныя и исковыя до двухъ тысячъ рублей асс. Палата уголовная рЪшитъ всБ дЪла о преступлен1яхъ лицъ податныхъ со-стоян1й окончательно, о дворянахъ съ переносомъ на ревизш въ Сенатъ [22, 161-162]. Впрочем, и Сенат, и губернские палаты в своих действиях были обязаны механически следовать «Своду», также как следовали ему низшие суды. Таким образом, судья любого уровня из лица, принимающего решение, превращался в инструмент и исполнителя. Судебный процесс сводился к определению: под какую статью подходит тот или иной момент, описанный в деле. В этой технологической механике и обнаружилась ограниченность новой системы, практическая невозможность слепого исполнения «Свода»:. Случай Михаила Андреевича Достоевского и оказался одним из таких, к которому неудобоприменимы «общие правила». Тексты донесения, приведенного выше в настоящей статье, и передаточной записи сохранились: 2й. Приказали: рапорт с делом записав отдать в повытье с роспискою, а как из произведенного следствия видно что в умышленной смерти гна Достаевского никого виновных и подозрительных к тому видов не открыто и сумнения в том ни от кого никакового неизъявлено, почему случай таковой смерти предать суду воли Божией а дело с мнением и экстрактом отослать на ревизию к гну Тульскому гражданскому губернатору и кавалеру при рапорте о чем сочинить особый протокол3. Порядок действий, положенный при скоропостижной смерти внешне здорового человека, был осуществлен: становой пристав доложил о происшествии в земский суд, которым было проведено расследование с опросом местных жителей; каширский уездный врач Шенкнехт произвел осмотр и вскрытие тела; по установлению объективной картины дело было направлено в уездный суд и к гражданскому губернатору: Дела же о происшествиях, по которым нет в виду преступления или судить некого, должны быть представляемы из нижних судебных мест не в Палату уголовного суда, но к гражданским губернаторам, в подлинниках при выписках и мнениях; и если губернаторы найдут производство сих дел неправильным или неудовлетворительным или получат от кого жалобу, либо признают что те дела подлежат ревизии Палаты, то прямо от себя их в оную посылают4. В тот момент, когда дело о смерти Михаила Андреевича находилось на утверждении у гражданского губернатора, произошел неожиданный поворот: помещик Иван Лейбрехт явился в Каширский земский суд и дал показания, будто Владимир Федорович Хотяинцев рассказал ему о своих сомнениях в ненасильственном характере смерти М. С момента появления донесения Лейбрехта казавшееся простым и законченным дело превратилось в каверзную процессуальную головоломку. Ни Лейбрехт, ни Хотяинцев не присутствовали в момент смерти соседа-помещика, а потому в свидетели не годились: Относительно лица свидетелей требуется: 1 чтобъ они могли быть наблюдателями того предмета, о которомъ они даютъ показаше [2, 80]. Более того, оставивший заявление Лейбрехт вообще не был знаком с покойным и лишь пересказал якобы сообщенные ему Владимиром Хотяин-цевым сведения и переданные последнему якобы со слов Павла Петровича Хотяинцева — владельца соседнего с Даровым села Моногарово. Между тем «те, которые свидетельствуютъ по слуху отъ другихъ» являются «недопускаемыми къ свидетельству подъ присягою въ делахъ уголовныхъ по Русскимъ законамъ» [2, 82]. Что делать с донесением Лейбрехта? Посчитать молвой? Сама по себе она даетъ слабый поводъ къ следствш, потому что часто можетъ происходить отъ злонамеренности или пустореч1я... Пополнить его сведениями материалы повального обыска? С одной стороны, донесение не содержит процессуально приемлемой информации. С другой — повреждает категоричность центрального положения расследования: «. Вместе с его появлением изменились и подсудность теперь это уездный суд , и ревизующая инстанция теперь это Тульская уголовная палата. Дело отправилось на утверждение, при том что утверждать его — в изменившихся условиях — гражданский губернатор не имел права. Более того, ни земский, ни уездный суды вообще не были уполномочены направлять такого рода дела на ревизию гражданскому губернатору. Дело должно было быть срочно истребовано назад для пересмотра, чтобы ни у кого в губернском центре не возникло подозрений в умышленном характере произошедшей ошибки. Истребование, действительно, состоялось. И вместе с ним — назначение целого ряда дополнительных действий: — допросить Лейбрехта и Владимира Хотяинцева и учинить им очную ставку; — допросить частнопрактикующего врача из Зарайска Шенрока; — допросить Арину Васильевну Закурину — возможную свидетельницу второго разговора Лейбрехта и Владимира Хотяинцева. Хотяинцов сказал что он весьма дурно зделал, а следовало бы ему Замешать в оном деле самого Исправника, и тогда он получа его сведение положил бы под сукно6. Место весьма темное. Но фразеологизм «положить под сукно» со всей очевидностью означает одно: не дать показанию хода. Сомнительное донесение, появившееся как бы из ничего и очень не вовремя, должно было «сгинуть» в земском суде в Кашире, а губернатор спокойно утвердить дело. Кто-то — или Лейбрехт, или Владимир Хотяинцев, или стоявшие за ним «неустановленные лица» — «подставляли» каширского исправника Н. Вброшенная бумага с ничтожным процессуальным потенциалом, но громким содержанием, бумага, которую сложно выкинуть, но и в дело нельзя вставить, «играла» именно против него, главы земского суда. Юридическую ничтожность надо еще обосновать, тогда как обнаружение такой свидетельской бумаги «под сукном» — запоминающееся событие. Мысль Г. Федорова, что Елагин был оклеветан [25, 142], кажется нам точной: вступивший в должность губернатора Александр Егорович Аверкиев — человек, не связанный с Тульской губернией, — как раз в конце июня начал ревизовать уезды. Однако Н. Елагин был образцовым бюрократом7 — и дело было возвращено. С этого момента перед нами два дела, сплетенных в один клубок: 1 о причине смерти надворного советника Достоевского, 2 об источнике слуха об убийстве и о цели донесения. В достоевсковедении весь указанный комплекс обозначается как «Дело о смерти М. Достоевского», которая исследователям неизменно видится семантической доминантой: Теперь после донесения Лейбрехта. Достоевского [25, 142]. Некто Лейбрехт «изъявляет подозрение», что дело нечисто. Наряжается новое следствие, которое, впрочем, ничего нового не обнаруживает [4, 255]. Продолжение судебного расследования во многом с легкой руки Г. Федорова воспринимается как повторное следствие, вызванное сомнениями в изначально полученных данных см. Поскольку причиной этого «второго следствия» послужило инспирированное Владимиром Хотяинцевым сообщение Лейбрехта, то Г. Федоров объяснил все длительными неприязненными отношениями Хотяинцевых и Достоевских: Не удалось Хотяинцеву засудить и крестьян соседа и тем окончательно разорить детей человека, отважившегося начать с ним судебный спор о земле [25, 143]. Излишне пристальное внимание к Хотяинцевым и их конфликту с покойным — справедливый упрек И. Волгина: «Заговор Хотяинцевых против наследников Михаила Андреевича выглядит очень детективно, но, увы, не находит никаких фактических подтверждений» [4, 257]. Федоров, и исследователи, критиковавшие выдвинутый им мотив для действий Лей-брехта В. Нечаева, И. Волгин , упустили интересную деталь: ни крестьяне, ни действия врачей никогда не были хоть сколько-то значительной частью производимых доследований. В продолжении материалов о смерти надворного советника Достоевского меньше всего говорится о М. Достоевском: доминантой служило дознание о Лейбрехте и Владимире Хотя-инцеве. Судей интересовали источник, причины донесения и его процессуальные следствия. Ситуация, в которой после составления бумаги очутился Лейбрехт, более чем подозрительна. Его донесение, в корне меняющее все расследование, появилось аккуратно в тот самый момент, когда законченное дело лежало на утверждении у губернатора. Подателем, а то и источником выступило лицо, не являвшееся свидетелем, не бывавшее в усадьбе Достоевского, совершенно не знакомое с умершим, но при этом погрязшее в делах каширских судов — чаще всего в статусе ответчика. Примечательно, что очная ставка между Иваном Лейбрехтом и Владимиром Хотяинцевым вызвана не интересом к причинам смерти Михаила Андреевича Достоевского, а попыткой разобраться, откуда взялось донесение. Поведение обеих сторон на очной ставке весьма выразительно: каждый из них выставляет противоположную сторону ответственной за слух. Лейбрехт сваливает ответственность за содержательную сторону донесения на Владимира Хотяинцева и минимизирует свою роль до функции агента: «. Достаевского Гну исправнику Каширского земского суда»8. Владимир Хотяинцев, отрицая сам факт подобного разговора, источником информации называет Лейбрехта: «Гн Хотяинцов в показуемом на сем зделал отрицательства, что он сих слов ему Гну Лейбрехту ни говорил»9. Когда Лейбрехт настаивает, что не был знаком с Михаилом Андреевичем и не мог выдумать детали10, то это аргументы, объясняющие свою невозможность быть источником слуха, а не причину смерти отца Достоевского. В результате каждый из участников очной ставки изображает из себя жертву неведомой игры соответчика. Лейбрехт до такой степени не желает ассоциироваться с собственным и добровольным донесением, что указывает на замысел Хотяинцева против Елагина: «. Хотяинцова Павла Петровича жены»11. Весь дискурс Лейбрехта противится предложенной для него Игорем Волгиным роли: «Лей-брехт! Действительно, ситуация, обозначенная в "Неточке Незвановой", буквально, вплоть до деталей, напоминает расклад, когда бдительность ротмистра Лейбрехта воспрепятствовала тому, чтобы дело о скоропостижной кончине Михаила Андреевича Достоевского было положено под сукно» [4, 268]. Острая пикировка, взаимные «подставы» вряд ли свидетельствуют, что перед нами единомышленники, равно как и о том, что это — люди, владеющие реальными фактами и способные привести какие-то существенные доказательства. Именно потому, что фактов нет, а бумага есть, все, о чем пекутся на очной ставке Иван Лейбрехт и Владимир Хотяинцев, — это о том, чтобы уйти от ответственности по статье «заведомо ложный донос». Единственное, в чем они согласны между собой и что их непоколебимо защищает, — никто из них не свидетель и переданное — не более чем слух «передал все сие слухи курсив мой. Достаевского» — взгляд Лейбрехта; «все оное слышал от г. Хотяинцова Павла Петровича жены» — позиция Хотяинцева. Пока сообщение — лишь набор слухов, личная версия не бывших свидетелями сторонних людей, никого из них нельзя обвинить в ложном доносе. Всего лишь — глупая неосторожность, совершенная безо всякого злого умысла.
"Дело о смерти Михаила Андреевича Достоевского", или над чем корпели судьи полтора года
В свою очередь Михаил Пореченков поблагодарил главу региона за приглашение. Очень хочется вдохнуть сюда настоящую мощную театральную жизнь, чтобы здесь закипело всё! Вы поддерживаете это? Ответом зала были дружные аплодисменты.
Кстати, есть связь с Вертинским. Меркуров изобразил Достоевского в неком одеянии, то ли это больничное что-то, то ли каторжника, и такой жест руки. Вот он пишет: «Я не мог поймать. И вдруг меня в 13-м году привели на концерт молодого Александра Николаевича Вертинского, о котором никто тогда еще не знал, и он был в костюме Пьеро — лицо-маска и вот эти руки, этот длинный шлейф рукавовов».
Он работал над этой статуей у себя на Цветном бульваре, где была его мастерская. Мишин: Первая комната, в которую мы попадаем, - гостиная. У часовни - детская площадка. Давайте и матери уделим время. Откуда она? Мишин: - Отец ее - купец третьей гильдии. Жили недалеко от церкви Петра и Павла на Новой Басманной.
Мишин: - Ну да. Как и многих других, их разорила война 1812 года, пожар. И брак с Михаилом Андреевичем Достоевским, видимо, посчитали удачным, хотя он тоже не был богачом. Мать — замечательная женщина, любившая литературу, умершая по времени рядом с Пушкиным, в ночь с 26 на 27 февраля 1837 года, на 37-м году жизни. И смерть матери переживалась так же, как смерть Пушкина, как трагедия. И похоронили ее в приходе церкви Сошествия святого духа на ближайшем и старейшем общественном московском Лазаревском кладбище. Оно там с 1750 года.
Андреассен: Рядом с церковью, где было кладбище и где были похоронены родные писателя, теперь - развлекательный парк Мишин: - До петровской эпохи у каждого кладбища был свой погост. И в какой-то момент стало понятно, что если это допускать и дальше, Москва будет одним большим кладбищем. А после 1771 года, когда из 300 тысяч жителей за несколько месяцев умерло 60 тысяч эпидемия чумы была катастрофическая , эти 60 тысяч человек надо было где-то хоронить. Старых площадей не хватало, там были многоэтажные захоронения. На 10 старейших кладбищах Москвы Ваганьковское, Семеновское, Пятницкое и т. И Лазаревское кладбище с того времени и стало заполняться людьми небогатыми — купцами, священниками, ремесленниками. Когда Достоевский в Москве бывал есть воспоминания его второй жены Анны Григорьевны , они приезжали на могилу матери.
Его произведения получили всенародное признание и вошли в сокровищницу мировой культуры. Детство Фёдора прошло в большой семье, где он был вторым из семи детей. Отец — Михаил Андреевич Достоевский работал в больнице для малоимущих. Мать — Мария Фёдоровна Достоевская девичья фамилия — Нечаева происходила из купеческого рода. Когда Федору было 15 лет, внезапно умирает мать. Отец вынужден отправить старших сыновей в пансион К. Федор с братом Михаилом поселяются в Санкт-Петербурге. Там же Федор поступает в военно-инженерное училище 1837. Через два года отца писателя убивают крепостные крестьяне.
День бесплатного посещения постоянных и временных экспозиций для всех категорий граждан — последняя пятница каждого месяца. Особенности посещения График работы музея в новогодние праздники: 31 декабря музей работает до 15:00 касса до 14:30 ; 1 и 7 января — выходные дни; 2, 3, 4, 5 и 6 января музей работает по обычному расписанию. Индивидуальное посещение без записи. Для желающих посетить экспозицию с экскурсией, запись по телефону 8-495-695-53-08.
Обращаем ваше внимание: посещение музея ребенком до 14 лет только в сопровождении взрослого; карта "Москвенок" не принимается; на территории музея отсутствует буфет и кафе; отсутствует собственная парковка.
Выберите суд:
- Достоевский, Фёдор Михайлович Ранние годы 30 октября (по новому стилю 11 ноября)
- Зарайск — город трех историй
- Музейный центр «Московский дом Достоевского»
- Достоевский, самый маленький Кремль и звук падающего снега
- "Семейство русское и благочестивое"
Михаил Достоевский
Михаил Андреевич Достоевский, а с ним и его потомки, опозоренными постыдной смертью «крепостника» доведшего своих крестьян до убийства ". РРФ Михаил Андреевич Достоевский. Нет портрета. Для выполнения действия требуется авторизация. О Михаиле Андреевиче Достоевском (русский).
Дело о смерти Михаила Андреевича Достоевского», или над чем корпели судьи полтора года
Палата уголовная рЪшитъ всБ дЪла о преступлен1яхъ лицъ податныхъ со-стоян1й окончательно, о дворянахъ съ переносомъ на ревизш въ Сенатъ [22, 161-162]. Впрочем, и Сенат, и губернские палаты в своих действиях были обязаны механически следовать «Своду», также как следовали ему низшие суды. Таким образом, судья любого уровня из лица, принимающего решение, превращался в инструмент и исполнителя. Судебный процесс сводился к определению: под какую статью подходит тот или иной момент, описанный в деле. В этой технологической механике и обнаружилась ограниченность новой системы, практическая невозможность слепого исполнения «Свода»:. Случай Михаила Андреевича Достоевского и оказался одним из таких, к которому неудобоприменимы «общие правила». Тексты донесения, приведенного выше в настоящей статье, и передаточной записи сохранились: 2й.
Приказали: рапорт с делом записав отдать в повытье с роспискою, а как из произведенного следствия видно что в умышленной смерти гна Достаевского никого виновных и подозрительных к тому видов не открыто и сумнения в том ни от кого никакового неизъявлено, почему случай таковой смерти предать суду воли Божией а дело с мнением и экстрактом отослать на ревизию к гну Тульскому гражданскому губернатору и кавалеру при рапорте о чем сочинить особый протокол3. Порядок действий, положенный при скоропостижной смерти внешне здорового человека, был осуществлен: становой пристав доложил о происшествии в земский суд, которым было проведено расследование с опросом местных жителей; каширский уездный врач Шенкнехт произвел осмотр и вскрытие тела; по установлению объективной картины дело было направлено в уездный суд и к гражданскому губернатору: Дела же о происшествиях, по которым нет в виду преступления или судить некого, должны быть представляемы из нижних судебных мест не в Палату уголовного суда, но к гражданским губернаторам, в подлинниках при выписках и мнениях; и если губернаторы найдут производство сих дел неправильным или неудовлетворительным или получат от кого жалобу, либо признают что те дела подлежат ревизии Палаты, то прямо от себя их в оную посылают4. В тот момент, когда дело о смерти Михаила Андреевича находилось на утверждении у гражданского губернатора, произошел неожиданный поворот: помещик Иван Лейбрехт явился в Каширский земский суд и дал показания, будто Владимир Федорович Хотяинцев рассказал ему о своих сомнениях в ненасильственном характере смерти М. С момента появления донесения Лейбрехта казавшееся простым и законченным дело превратилось в каверзную процессуальную головоломку. Ни Лейбрехт, ни Хотяинцев не присутствовали в момент смерти соседа-помещика, а потому в свидетели не годились: Относительно лица свидетелей требуется: 1 чтобъ они могли быть наблюдателями того предмета, о которомъ они даютъ показаше [2, 80]. Более того, оставивший заявление Лейбрехт вообще не был знаком с покойным и лишь пересказал якобы сообщенные ему Владимиром Хотяин-цевым сведения и переданные последнему якобы со слов Павла Петровича Хотяинцева — владельца соседнего с Даровым села Моногарово.
Между тем «те, которые свидетельствуютъ по слуху отъ другихъ» являются «недопускаемыми къ свидетельству подъ присягою въ делахъ уголовныхъ по Русскимъ законамъ» [2, 82]. Что делать с донесением Лейбрехта? Посчитать молвой? Сама по себе она даетъ слабый поводъ къ следствш, потому что часто можетъ происходить отъ злонамеренности или пустореч1я... Пополнить его сведениями материалы повального обыска? С одной стороны, донесение не содержит процессуально приемлемой информации.
С другой — повреждает категоричность центрального положения расследования: «. Вместе с его появлением изменились и подсудность теперь это уездный суд , и ревизующая инстанция теперь это Тульская уголовная палата. Дело отправилось на утверждение, при том что утверждать его — в изменившихся условиях — гражданский губернатор не имел права. Более того, ни земский, ни уездный суды вообще не были уполномочены направлять такого рода дела на ревизию гражданскому губернатору. Дело должно было быть срочно истребовано назад для пересмотра, чтобы ни у кого в губернском центре не возникло подозрений в умышленном характере произошедшей ошибки. Истребование, действительно, состоялось.
И вместе с ним — назначение целого ряда дополнительных действий: — допросить Лейбрехта и Владимира Хотяинцева и учинить им очную ставку; — допросить частнопрактикующего врача из Зарайска Шенрока; — допросить Арину Васильевну Закурину — возможную свидетельницу второго разговора Лейбрехта и Владимира Хотяинцева. Хотяинцов сказал что он весьма дурно зделал, а следовало бы ему Замешать в оном деле самого Исправника, и тогда он получа его сведение положил бы под сукно6. Место весьма темное. Но фразеологизм «положить под сукно» со всей очевидностью означает одно: не дать показанию хода. Сомнительное донесение, появившееся как бы из ничего и очень не вовремя, должно было «сгинуть» в земском суде в Кашире, а губернатор спокойно утвердить дело. Кто-то — или Лейбрехт, или Владимир Хотяинцев, или стоявшие за ним «неустановленные лица» — «подставляли» каширского исправника Н.
Вброшенная бумага с ничтожным процессуальным потенциалом, но громким содержанием, бумага, которую сложно выкинуть, но и в дело нельзя вставить, «играла» именно против него, главы земского суда. Юридическую ничтожность надо еще обосновать, тогда как обнаружение такой свидетельской бумаги «под сукном» — запоминающееся событие. Мысль Г. Федорова, что Елагин был оклеветан [25, 142], кажется нам точной: вступивший в должность губернатора Александр Егорович Аверкиев — человек, не связанный с Тульской губернией, — как раз в конце июня начал ревизовать уезды. Однако Н. Елагин был образцовым бюрократом7 — и дело было возвращено.
С этого момента перед нами два дела, сплетенных в один клубок: 1 о причине смерти надворного советника Достоевского, 2 об источнике слуха об убийстве и о цели донесения. В достоевсковедении весь указанный комплекс обозначается как «Дело о смерти М. Достоевского», которая исследователям неизменно видится семантической доминантой: Теперь после донесения Лейбрехта. Достоевского [25, 142]. Некто Лейбрехт «изъявляет подозрение», что дело нечисто. Наряжается новое следствие, которое, впрочем, ничего нового не обнаруживает [4, 255].
Продолжение судебного расследования во многом с легкой руки Г. Федорова воспринимается как повторное следствие, вызванное сомнениями в изначально полученных данных см. Поскольку причиной этого «второго следствия» послужило инспирированное Владимиром Хотяинцевым сообщение Лейбрехта, то Г. Федоров объяснил все длительными неприязненными отношениями Хотяинцевых и Достоевских: Не удалось Хотяинцеву засудить и крестьян соседа и тем окончательно разорить детей человека, отважившегося начать с ним судебный спор о земле [25, 143]. Излишне пристальное внимание к Хотяинцевым и их конфликту с покойным — справедливый упрек И. Волгина: «Заговор Хотяинцевых против наследников Михаила Андреевича выглядит очень детективно, но, увы, не находит никаких фактических подтверждений» [4, 257].
Федоров, и исследователи, критиковавшие выдвинутый им мотив для действий Лей-брехта В. Нечаева, И. Волгин , упустили интересную деталь: ни крестьяне, ни действия врачей никогда не были хоть сколько-то значительной частью производимых доследований. В продолжении материалов о смерти надворного советника Достоевского меньше всего говорится о М. Достоевском: доминантой служило дознание о Лейбрехте и Владимире Хотя-инцеве. Судей интересовали источник, причины донесения и его процессуальные следствия.
Ситуация, в которой после составления бумаги очутился Лейбрехт, более чем подозрительна. Его донесение, в корне меняющее все расследование, появилось аккуратно в тот самый момент, когда законченное дело лежало на утверждении у губернатора. Подателем, а то и источником выступило лицо, не являвшееся свидетелем, не бывавшее в усадьбе Достоевского, совершенно не знакомое с умершим, но при этом погрязшее в делах каширских судов — чаще всего в статусе ответчика. Примечательно, что очная ставка между Иваном Лейбрехтом и Владимиром Хотяинцевым вызвана не интересом к причинам смерти Михаила Андреевича Достоевского, а попыткой разобраться, откуда взялось донесение. Поведение обеих сторон на очной ставке весьма выразительно: каждый из них выставляет противоположную сторону ответственной за слух. Лейбрехт сваливает ответственность за содержательную сторону донесения на Владимира Хотяинцева и минимизирует свою роль до функции агента: «.
Достаевского Гну исправнику Каширского земского суда»8. Владимир Хотяинцев, отрицая сам факт подобного разговора, источником информации называет Лейбрехта: «Гн Хотяинцов в показуемом на сем зделал отрицательства, что он сих слов ему Гну Лейбрехту ни говорил»9. Когда Лейбрехт настаивает, что не был знаком с Михаилом Андреевичем и не мог выдумать детали10, то это аргументы, объясняющие свою невозможность быть источником слуха, а не причину смерти отца Достоевского. В результате каждый из участников очной ставки изображает из себя жертву неведомой игры соответчика. Лейбрехт до такой степени не желает ассоциироваться с собственным и добровольным донесением, что указывает на замысел Хотяинцева против Елагина: «. Хотяинцова Павла Петровича жены»11.
Весь дискурс Лейбрехта противится предложенной для него Игорем Волгиным роли: «Лей-брехт! Действительно, ситуация, обозначенная в "Неточке Незвановой", буквально, вплоть до деталей, напоминает расклад, когда бдительность ротмистра Лейбрехта воспрепятствовала тому, чтобы дело о скоропостижной кончине Михаила Андреевича Достоевского было положено под сукно» [4, 268]. Острая пикировка, взаимные «подставы» вряд ли свидетельствуют, что перед нами единомышленники, равно как и о том, что это — люди, владеющие реальными фактами и способные привести какие-то существенные доказательства. Именно потому, что фактов нет, а бумага есть, все, о чем пекутся на очной ставке Иван Лейбрехт и Владимир Хотяинцев, — это о том, чтобы уйти от ответственности по статье «заведомо ложный донос». Единственное, в чем они согласны между собой и что их непоколебимо защищает, — никто из них не свидетель и переданное — не более чем слух «передал все сие слухи курсив мой. Достаевского» — взгляд Лейбрехта; «все оное слышал от г.
Хотяинцова Павла Петровича жены» — позиция Хотяинцева. Пока сообщение — лишь набор слухов, личная версия не бывших свидетелями сторонних людей, никого из них нельзя обвинить в ложном доносе. Всего лишь — глупая неосторожность, совершенная безо всякого злого умысла. У глупости порой бывают серьезные последствия, но интенции навредить главе местной полиции у глупости быть не может. Если бы у Лейбрехта или у Хотяинцева имелись какие-то четкие факты, то в сложившейся ситуации им было бы гораздо разумнее к ним апеллировать, нежели намекать на очной ставке на «игру» соответчика против исправника. Обратим внимание, что на очной ставке не всплывает ни одно крестьянское имя — ни из Дарового, ни из Черемошни, ни из Моногарова.
Фактов нет, а крайним быть никто не хочет. Вот почему «В. Сам же Павел Петрович, якобы горевший желанием "открыть все дело", почему-то не спешит. Могло ли донесение Лейбрехта действительно передавать ходившие слухи? Могли ли о чем-то шептаться крестьяне и помещики в Моногарове? Однако «право темъ и отличается отъ нравственности, что нравственность оцениваетъ дейсгая человеческ1я главнымъ образомъ по намеренш, а право наказываетъ и за намереше и за дело, и за намереше лишь настолько, насколько оно осуществляется въ деле» [1, 7].
Вот почему даже если вдруг М. Достоевский умер в результате конфликта с крестьянами или в ходе конфликта они угрожали словесно или вилами, то с юридической точки зрения, убийства все равно не было. Убийство в XIX веке — это практически всегда умышленное нанесение травмы, несовместимой с жизнью. Суд требует от Лейбрехта верифицируемое доказательство такого факта. К 16 ноября 1839 года программа доследования была выполнена, так что на ревизию теперь уже в Тульскую уголовную палату отправилось заключение, состоящее из двух основных «мнений» Каширского уездного суда: 1. О ненасильственной смерти Достоевского: «Случай смерти г.
Достаев-ском на основании 15 тома 1061 Статьи предать суду воли Божией, так как в оной виновных никого нет, а оная ему последовала от апоплексического удара»12. О безрассудном донесении Лейбрехта: «Что ж касается до г.
Нечаевой, и для Л.
Гроссмана, и для И. Волгина отец Достоевского умер преждевременно и почти молодым. В действительности, он пережил средний возраст.
До открытия антибиотиков и их вхождения в медицинскую практику продолжительность жизни была существенно меньше: «... Во Франции в 1861-1865 гг. Таким образом, вплоть до конца XIX века люди жили мало.
В России в 1896-1897 гг. Самые оптимистические подсчеты ограничивали продолжительность жизни 50 годами: «Основываясь на статистическихъ данныхъ, мы видимъ, что средняя продолжительность жизни, даже при хорошей обстановка, не болЪе 50 лЪтъ» [27, 51]. Экстраполяция представлений о продолжительности жизни человека конца XX века на реалии 1-й половины XIX столетия несколько искажает картину.
В 1839 году человек в 54 года был стариком. Именно так отца Достоевского воспринимали и окружающие, и лица, вовлеченные в расследование. Зачем же тогда понадобилось расследование?
Смерть М. Достоевского наступила скоропостижно, быстро, к тому же в поле. Такие случаи закон требовал расследовать прежде всего для того, чтобы установить, чем именно была вызвана смерть и почему она произошла так неожиданно и мгновенно.
Сам факт полицейского расследования свидетельствовал о скоропостижности, но никоим образом не о наличии подозрений. В современном мире подобная практика сохранилась в англосаксонских правовых системах — так называемое коронерское расследование. Как же получилось, что дело, которое изначально носило формальный характер, затянулось почти на полтора года?
Собственно, на «проволочку» обратил внимание еще Г. Федоров: «.. Лишь одно дело "за самим присутственным местом" Каширским уездным судом.
Достоевском"» [25, 188]. На наш взгляд, эта «проволочка» во многом проясняет логику и следственных действий, и процесса. То, что мы сейчас называем «Делом о смерти М.
Достоевского», состоит из трех спутанных в единый клубок, но тем не менее отличных друг от друга дел. Во-первых, было полицейское расследование непосредственно причины смерти отца писателя, осуществленное Каширским земским судом в июне 1839 года. Во-вторых, был проводимый Каширским уездным судом в июне — ноябре 1839 года комплекс мер, направленных по отношению к Владимиру Хотяинцеву и Ивану Лейбрехту.
Цель судебных действий заключалась в выяснении источника слуха о насильственной смерти М. В-третьих, было дорасследование, назначенное в январе 1840 года Тульской уголовной палатой и осуществленное каширскими судами в январе — октябре того года. Цель дорасследова-ния — обосновать подсудность дела Тульской уголовной палате.
Кроме субъекта и предмета расследования, менялись и следственные «протоколы»: обнаружение «мертвого тела», насильственная смерть, убийство крестьянами, донесение о слухах, заведомо ложный донос и т. В этих сменах субъекта следствия и стандарта текстовый корпус набрал ряд спорных процессуальных действий, устранить которые оказалось весьма и весьма сложно, и особенно в судебной ситуации конца 1830-х гг. В 1834 году под эгидой М.
Сперанского состоялась судебная реформа, целью которой была стабилизация русской юридической системы на основе нормативного судопроизводства. Граф Сперанский подготовил «Свод законов Российской империи», который Высочайшим указом был введен в действие как корпус, заменяющий в судопроизводстве все имеющиеся законодательные акты. Сформированный «Свод» превратился в единственный источник отправления правосудия:.
На этихъ основашяхъ состоялся манифестъ 31-го января 1833-го года. Замышлялась эта реформа с целью сделать русское правосудие более последовательным и простым, чтобы любой человек мог взаимодействовать с юридической системой без необходимости обращаться к профессиональным «толкователям». На самом деле, новая модель лишила целый ряд судей права принимать решения.
Земский суд превратился в полицейскую часть. Так, в «Руководстве к познанию законов», составленном Сперанским в 1838 году, указано: Предметы ведомства. Все что принадлежитъ къ полицш разпоря-дительной, понудительной, следственной, исправительной и исполнительной, составляетъ предметъ ведомства Земскаго Суда.
Уездные судьи теоретически могли выносить решения, но на практике сфера их компетенции была микроскопической: Власть его въ делахъ гражданскихъ ограничена ценою делъ во сто рублей асс. Все вопросы решали губернские палаты и Сенат — органы, чей состав был назначаем, в отличие от избираемых разными сословиями низших судов: Губернскш Судъ. Палата Гражданская рЪшитъ дЪла тяжебныя и исковыя до двухъ тысячъ рублей асс.
Палата уголовная рЪшитъ всБ дЪла о преступлен1яхъ лицъ податныхъ со-стоян1й окончательно, о дворянахъ съ переносомъ на ревизш въ Сенатъ [22, 161-162]. Впрочем, и Сенат, и губернские палаты в своих действиях были обязаны механически следовать «Своду», также как следовали ему низшие суды. Таким образом, судья любого уровня из лица, принимающего решение, превращался в инструмент и исполнителя.
Судебный процесс сводился к определению: под какую статью подходит тот или иной момент, описанный в деле. В этой технологической механике и обнаружилась ограниченность новой системы, практическая невозможность слепого исполнения «Свода»:. Случай Михаила Андреевича Достоевского и оказался одним из таких, к которому неудобоприменимы «общие правила».
Тексты донесения, приведенного выше в настоящей статье, и передаточной записи сохранились: 2й. Приказали: рапорт с делом записав отдать в повытье с роспискою, а как из произведенного следствия видно что в умышленной смерти гна Достаевского никого виновных и подозрительных к тому видов не открыто и сумнения в том ни от кого никакового неизъявлено, почему случай таковой смерти предать суду воли Божией а дело с мнением и экстрактом отослать на ревизию к гну Тульскому гражданскому губернатору и кавалеру при рапорте о чем сочинить особый протокол3. Порядок действий, положенный при скоропостижной смерти внешне здорового человека, был осуществлен: становой пристав доложил о происшествии в земский суд, которым было проведено расследование с опросом местных жителей; каширский уездный врач Шенкнехт произвел осмотр и вскрытие тела; по установлению объективной картины дело было направлено в уездный суд и к гражданскому губернатору: Дела же о происшествиях, по которым нет в виду преступления или судить некого, должны быть представляемы из нижних судебных мест не в Палату уголовного суда, но к гражданским губернаторам, в подлинниках при выписках и мнениях; и если губернаторы найдут производство сих дел неправильным или неудовлетворительным или получат от кого жалобу, либо признают что те дела подлежат ревизии Палаты, то прямо от себя их в оную посылают4.
В тот момент, когда дело о смерти Михаила Андреевича находилось на утверждении у гражданского губернатора, произошел неожиданный поворот: помещик Иван Лейбрехт явился в Каширский земский суд и дал показания, будто Владимир Федорович Хотяинцев рассказал ему о своих сомнениях в ненасильственном характере смерти М. С момента появления донесения Лейбрехта казавшееся простым и законченным дело превратилось в каверзную процессуальную головоломку. Ни Лейбрехт, ни Хотяинцев не присутствовали в момент смерти соседа-помещика, а потому в свидетели не годились: Относительно лица свидетелей требуется: 1 чтобъ они могли быть наблюдателями того предмета, о которомъ они даютъ показаше [2, 80].
Более того, оставивший заявление Лейбрехт вообще не был знаком с покойным и лишь пересказал якобы сообщенные ему Владимиром Хотяин-цевым сведения и переданные последнему якобы со слов Павла Петровича Хотяинцева — владельца соседнего с Даровым села Моногарово. Между тем «те, которые свидетельствуютъ по слуху отъ другихъ» являются «недопускаемыми къ свидетельству подъ присягою въ делахъ уголовныхъ по Русскимъ законамъ» [2, 82]. Что делать с донесением Лейбрехта?
Посчитать молвой? Сама по себе она даетъ слабый поводъ къ следствш, потому что часто можетъ происходить отъ злонамеренности или пустореч1я... Пополнить его сведениями материалы повального обыска?
С одной стороны, донесение не содержит процессуально приемлемой информации. С другой — повреждает категоричность центрального положения расследования: «. Вместе с его появлением изменились и подсудность теперь это уездный суд , и ревизующая инстанция теперь это Тульская уголовная палата.
Дело отправилось на утверждение, при том что утверждать его — в изменившихся условиях — гражданский губернатор не имел права. Более того, ни земский, ни уездный суды вообще не были уполномочены направлять такого рода дела на ревизию гражданскому губернатору. Дело должно было быть срочно истребовано назад для пересмотра, чтобы ни у кого в губернском центре не возникло подозрений в умышленном характере произошедшей ошибки.
Истребование, действительно, состоялось. И вместе с ним — назначение целого ряда дополнительных действий: — допросить Лейбрехта и Владимира Хотяинцева и учинить им очную ставку; — допросить частнопрактикующего врача из Зарайска Шенрока; — допросить Арину Васильевну Закурину — возможную свидетельницу второго разговора Лейбрехта и Владимира Хотяинцева. Хотяинцов сказал что он весьма дурно зделал, а следовало бы ему Замешать в оном деле самого Исправника, и тогда он получа его сведение положил бы под сукно6.
Место весьма темное. Но фразеологизм «положить под сукно» со всей очевидностью означает одно: не дать показанию хода. Сомнительное донесение, появившееся как бы из ничего и очень не вовремя, должно было «сгинуть» в земском суде в Кашире, а губернатор спокойно утвердить дело.
Кто-то — или Лейбрехт, или Владимир Хотяинцев, или стоявшие за ним «неустановленные лица» — «подставляли» каширского исправника Н. Вброшенная бумага с ничтожным процессуальным потенциалом, но громким содержанием, бумага, которую сложно выкинуть, но и в дело нельзя вставить, «играла» именно против него, главы земского суда. Юридическую ничтожность надо еще обосновать, тогда как обнаружение такой свидетельской бумаги «под сукном» — запоминающееся событие.
Мысль Г. Федорова, что Елагин был оклеветан [25, 142], кажется нам точной: вступивший в должность губернатора Александр Егорович Аверкиев — человек, не связанный с Тульской губернией, — как раз в конце июня начал ревизовать уезды. Однако Н.
Елагин был образцовым бюрократом7 — и дело было возвращено. С этого момента перед нами два дела, сплетенных в один клубок: 1 о причине смерти надворного советника Достоевского, 2 об источнике слуха об убийстве и о цели донесения. В достоевсковедении весь указанный комплекс обозначается как «Дело о смерти М.
Достоевского», которая исследователям неизменно видится семантической доминантой: Теперь после донесения Лейбрехта. Достоевского [25, 142]. Некто Лейбрехт «изъявляет подозрение», что дело нечисто.
Наряжается новое следствие, которое, впрочем, ничего нового не обнаруживает [4, 255]. Продолжение судебного расследования во многом с легкой руки Г. Федорова воспринимается как повторное следствие, вызванное сомнениями в изначально полученных данных см.
Поскольку причиной этого «второго следствия» послужило инспирированное Владимиром Хотяинцевым сообщение Лейбрехта, то Г. Федоров объяснил все длительными неприязненными отношениями Хотяинцевых и Достоевских: Не удалось Хотяинцеву засудить и крестьян соседа и тем окончательно разорить детей человека, отважившегося начать с ним судебный спор о земле [25, 143].
Завершился литературный цикл для наших обучающихся 11. Музей расположен в северном флигеле Мариинской больницы, построенной в 1806 году в стиле позднего русского классицизма, где трудился лекарем Михаил Андреевич Достоевский. Ребята во время увлекательной экскурсии узнали много интересного о родных писателя, познакомились с жизнью семьи, с домом, где Федор Михайлович прожил до 16 лет. Интересно, что помещение никогда не перестраивалось, стены, печи и перекрытия сохранились такими, какими они были при жизни писателя.
Добавим, в предстоящие фестивальные дни поклонников Мельпомены ждут не менее увлекательные потановки.
Подробнее о программе фестиваля интернет-газета «Новгород» рассказывает здесь. Также напомним, что в эти дни в Великом Новгороде проходит приуроченный к театральному событию гастрофестиваль «Князь, вы кушать хотите? Фото из открытых источников Читайте также.