Здесь можно скачать книгу «Война и мир в твиттере» Эмма Лорд в формате fb2 либо читать ее онлайн. Аннотация: Решила написать этот фанфик, так как с школьных лет казалась несправедливой судьба Сони из романа Толстого «Война и мир». Война и мир. Читать онлайн. А война то и мир имеют продолжение. Конкурсные фанфики.
«Война и мир» на новый лад
Описание фанфика по «Звездным войнам» (назвать это самостоятельным произведением не повернется язык) с первой фразы радует отсылкой к серии Fallout. Сообщество, которому интересна история войн и мира на земле. А вы читали роман «Война и Мир» в 30 лет?
Фанфики по фэндому «Толстой Л.Н. «Война и мир»»
Сообщество, которому интересна история войн и мира на земле. Автор:OrangeWitch Фэндом:Толстой Л.Н. «Война и мир» Пэйринг или персонажи: Андрей Болконский Рейтинг: G Жанры: Ангст, Психология Размер: Драббл, 2 страницы, 1 часть Статус: закончен. С этого фанфика началось моё знакомство с направлением фанфиков посвященных миру пони. А вы читали роман «Война и Мир» в 30 лет?
Война и мир в твиттере скачать fb2
| Fallout: Equestria VS Война и мир. / HERP DERP / Табун - место, где пасутся брони | С произведением «Война и мир в твиттере», занимающим объем 275 печатных страниц, вы наверняка проведете не один увлекательный вечер. |
| Фанфик 《Война и мир》 часть 1 | В мире слепых и одноглазый-король. Sam Van Duke. |
| Война и мир 2 | В мире слепых и одноглазый-король. Sam Van Duke. |
| Постельные сцены, пропущенные Толстым (Льлес Льлес) / Проза.ру | Здесь можно скачать книгу «Война и мир в твиттере» Эмма Лорд в формате fb2 либо читать ее онлайн. |
Полка настенная белая лофт интерьер
Мало кто не знает про знаменитый роман Л. Н. Толстого «Война и мир». с ядовитыми копьями, с бомбами, со сколопендрами, с сигнальными пистолетами. Чтобы скачать Война и мир в твиттере бесплатно в формате fb2, txt, epub для андроид, iPhone, iPad, iBooks, на телефон или на планшет выберите подходящий формат книги из представленных в начале страницы.
Постельные сцены, пропущенные Толстым
Отношения в семье Пеппер очень сложные. Она пытается доказать маме, что достойна этого места, и стремиться быть лучше, но при этом очень одинока. Итан участвует во всех активностях школы, в то время как Джеку приходится работать в семейной кулинарии. Джеку эта работа не приносит должной радости, но он не хочет расстраивать своих родителей. При этом они общаются в анонимном приложении, но даже не подозревают об этом. Хотя каждый считает своего анонимного собеседника очень близким человеком. Я не хотела от неё отрываться и очень приятно провела с ней время. Книга довольно легко читается, я, кажется, прикончила ее за часа 4 с отвлечением на что-то, читается занимательно. И скорее всего она просто зашла мне в настроение, при прочих условиях я ее оценила бы на чуть ниже. Я не уверена, что книга дает достоверный срез о том, чем живут текущие подростки, но затрагивает все же уже довольно распространенные проблемы: так главная героиня учится на отлично, спортсменка и лидер, но тем не менее не понимает, что хочет делат в жизни, а здесь как раз собеседования в университет.
Главный герой завидует своему брату-близнецу и считает, что долг перед семьей превыше долга перед собой и своими мечтами. А также огромное количество мисс-коммуникаций, что приводит к утраченным возможностям. Потом все будет хорошо, но сначала ведь нет. Knabino4ka написал а рецензию на книгу 3 Оценка: «What happens on Twitter stays on Twitter» Непримечательная история двух подростков, постоянное общение которых привело к влюбленности. Все началось с того, что мама Пеппер, семья которой владеет огромной в США сетью быстрого питания Big League Burger, взять на себя обязанности СММ [ну-ну] и «задавить» в твиттере небольшой ресторанчик, который посмел раздевать на них рот, обвиняя в плагиате рецепта.
Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор?
При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству.
Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору. Рейтинг: 0 0 за, 0 против. DXBCKT про Дамиров : Курсант: Назад в СССР Детективная фантастика Месяца 3-4 назад прочел а вернее прослушал в аудиоверсии данную книгу - а руки прокомментировать ее все никак не доходили Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема чуть не сказал - пластинка С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале подробнее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ и местами яб таки сказал немного нудная инфильтрация героя который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки» Далее начинается ох как не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки» Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» Королюка или «Спортсменки, комсомолки» Арсеньева , то «это Вам не здесь» Нет... ГГ же «сходу» начинает путь вверх что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё» , да и описание криминального мира того времени преподнесено явно на уровне. С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично Правда меня как и героя данной книги немного удивила сложность выбора данной профессии в то время и все требуемые к этому «ингридиенты» прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны Впрочем — автору вероятно виднее... S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две А так и восприятие лучше и плотность изложения...
Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена после 3 или 4-го захода в книжный все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена Не собирался же ее брать изначально поскольку давным давно до этого после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что это все же не "очередная злободневная" читай подробнее... Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу о чем я впоследствии не пожалел. Вообще - пересказывать историю можно по разному.
Спустя несколько минут эту идиллию прервал настойчивый стук в дверь. Парень, недолго думая, присел на ближайший стул и стал ждать, пока подтянутся другие участники. Буквально через пять минут в комнате было уже довольно много народу: тут были и богатые, и победнее, и нищие. Внезапно в дверь опять постучали. На этот раз в комнату вбежала какая-то часто дышавшая страшная старушонка и задала вопрос тому мужчине, который принимал всех этих людей: - Доктор, я не опоздала?
Присаживайтесь рядом с этим молодым человеком, прошу, - мужчина указал на стул, рядом с которым сидел парень лет двадцати.
Места крупных магических сражений на карте периодически вспыхивали разноцветными огнями — отсветами боевых заклинаний. По карте перемещались фигурки людей, гоблинов, великанов, боевые драконы грозно ревели и выдыхали дым. Создатель карты, видимо, немало над ней потрудился, потому что главные действующие лица — полководцы, старейшины магических племён, верховные жрецы…короче, те, кто оставил свой след в истории — обладали каждый своим собственным характером. Буйному и предприимчивому Гердвальту, скажем, явно давно наскучило перемещаться по одному и тому же маршруту и каждый раз заново завоёвывать уже завоёванные земли.
И теперь он, со скучающим видом одерживая победу в битве с альпийскими великанами, бросал тоскливые взгляды в сторону Антарктиды единственного материка, до которого у этой исторической личности так и не дошли руки и тоскливо вздыхал. На задней парте а точнее — над задней партой Гермиона заметила дремавшего профессора Биннса. Видимо, бедное старое привидение так и остался навеки привязанным к своему кабинету. Гермиона с удовольствием прослушала первую лекцию Ремуса. Рассказывая о культах древних богов, он так красочно описывал магические обряды древних, точно сам при этом присутствовал.
А в конце урока он со своими учениками даже разыграл всё, что только что рассказал. Они вместе с Гермионой быстро трансфигурировали учебники по истории магии в бубны, перья - в шикарные головные уборы, несколько припасённых Ремусом тряпок и покрывал — в плащи из шкур животных, и под конец так расшумелись, что не услышали звонка. Они заметили, что урок кончился, только тогда, когда в класс начали входить изумлённые пятикурсники. С тревогой взглянув на время, Ремус остановил веселье — и они потратили ещё некоторое время, чтобы привести все заколдованные предметы к их первоначальному виду. Чтобы успеть вовремя, пришлось подключить пятикурсников, что, конечно, только усилило общую неразбериху…и второкурники уходили с урока счастливые, распаренные, держа в руках неумело расколдованные учебники, обложка на которых была натянута так туго, что издавала звенящий хлопок, стоило по ней шлёпнуть.
Ученики расположились на урок — достали перья, учебники. Это был пятый курс Гриффиндора. Гермиона, не уверенная, педагогично ли поступает, тем не менее кивнула и улыбнулась Альбусу Северусу. Ремус написал палочкой на доске тему: «Внутренняя политика Великобритании конца двадцатого столетия» Гермиона приготовилась слушать о своих же собственных подвигах. Но Ремус не торопился переходить к самому важному.
Голос его вдруг сделался скучным, лицо — усталым. Он нудно вещал о договорах с магглами, посвящённых проблемам магической секретности, о реформах образования и тому подобном. Гермиона чувствовала, что засыпает. Ты что, решил позаимствовать педагогическую манеру профессора Биннса? То-то он, наконец, проснулся».
Старое привидение действительно странно оживилось и как-то недобро наблюдало за Ремусом. Оборотень нервничал. Он стал говорить ещё медленнее, растягивая и разжёвывая слова, как будто каждый раз не мог с ними расстаться. Или, может быть, каждый раз боялся начинать новое слово. А перед каждым предложением он переводил дыхание, словно ему предстояло шагнуть в пропасть.
И обводил взглядом класс — точно сканировал. Гермиона переводила недоумевающий взор с Ремуса на прилежно склонённые головы учеников. Почему он так на них смотрит? Что он ищет? Выслеживает записки?
Следит, чтобы не разговаривали? Да ну, ерунда. Ремус никогда не был параноиком. Никогда не зверствовал. Что же происходит?
Потом она заметила, что и ученики ведут себя как-то странно. В классе было тихо, как в гробу, никто не шептался, не хихикал. Если кто-то обменивался взглядами или кивками, то это происходило без улыбок, с серьёзными лицами. В глазах у них Гермионе чудилась затаённая решимость. Но он, кажется, и не собирался переходить к этой теме.
Урок уже подходил к концу. Ремус сказал: - К следующему занятию — эссе на полсвитка, в котором вы должны провести сравнительный анализ отношений магов и магглов в начале и в конце двадцатого века. Вызубрите эту тему хорошенько, что-нибудь в этом роде обязательно будет на СОВ. Гермиона отметила, что он по-прежнему называет учеников на «ты» и по имени. Но взгляд у него почему-то был как у волка, которого травят собаками.
Тема — меры, принимаемые магическим сообществом относительно вредного влияния маггловской техники на экологию. Когда она ещё работала во французском министерстве магии, там ходили упорные слухи о каком-то законопроекте, призванном сократить производство маггловской техники за счёт обеспечения их потребностей с помощью волшебства. Кажется, где-то на территории Китая открыли экспериментальный завод, на котором вся продукция производится механизмами, приводящимися в движение волшебством. Кажется, одним из разработчиков этого проекта даже была Чжоу Чанг… И вообще во всём мире нынче говорят о магии как об альтернативном виде топлива. А когда же тогда по программе Волдеморт?
Класс затаился. Но Гермиона видела, как он напряжён. Всего лишь забыли рассказать вашим ученикам о двух войнах с одним из самых великих тёмных волшебников в истории. Генри не смог сдержать восторженного крика. Гермионе показалось, что она ослышалась.
Вам ли, члену Ордена Феникса, не знать об этом. Вам ли, имеющему Мерлина Третьей Степени за эту войну? А ваша подруга, наша новая учительница трансфигурации, тоже забыла, кто такой Волдеморт? Она ведь магглорождённая, её это всё касается ещё больше, чем вас… Ну что, юная леди, хоть вы-то помните? А в детстве вы верили своему другу…этому мальчику…Гарри Поттеру…когда он сказал, что Тёмный лорд возродился.
Тогда тоже все делали вид, что ничего не происходит…и объявили Дамблдора сумасшедшим… Ах да, молодой человек. Если Волдеморта никогда не существовало, то куда же делся директор? При нём всё было бы по-другому. Никто бы не посмел сказать… - Профессор Биннс, замолчите! Остальные ученики поддержали его нестройным гулом.
В полном молчании ученики собрали сумки и покинули класс. Точнее, вы-то только играет в этом спектакле. Режиссёр тут другой… Но я, слава Мерлину, теперь больше не состою в труппе и могу говорить всё, что мне заблагорассудится. Быть может, даже тюрьма! Как славно быть привидением!
Поверьте, после смерти перестаёшь страшиться жизни. И старое привидение, бормоча себе ещё что-то под нос, просочилось сквозь книжный шкаф и исчезло. Что же это? Я хотел тебе рассказать, но не имею права. Ремус поднял на неё страдальческий взгляд.
Вернувшись в свою спальню, она долгое время мерила её шагами это уже, кажется, входит у неё в привычку — и, наконец, решилась. Она взяла щепотку летучего пороха и, опустившись на колени, сунула голову в камин. Мне нужно поговорить с тобой наедине… Ты не против? Через минуту слегка закопчённая Гермиона стояла посреди гостиной Поттеров уже целиком. Что за секретность?
Почему всё так? Она тщательно подбирала слова. Ей хотелось топнуть ногой, зарыдать, зайтись истерическим хохотом, крикнуть, что она всё знает. Но она решила, пока это в её силах, держать себя в руках. Она даже не посмела с порога заявить, что ей что-то известно.
В голове у неё всё так перепуталось, что она хотела заставить его рассказать всё по порядку. Почему при имени Волдеморт все опять вздрагивают? Почему все бросаются затыкать мне рот, когда я пробую поговорить с ними о прошлом? Всё-таки это были тяжёлые и страшные для всех времена. И теперь, после того, как всё немного зажило и затянулось, самое время говорить о них.
И потом, ты думаешь, я не вижу разницу? Одно дело, если бы вы с Роном не захотели вспоминать о той пьянке на шестом курсе и что вы тогда делали… - Гермиооона, - застонал Гарри, хватаясь за голову, как будто у него с той ночи всё ещё не прошло похмелье. Этот вопрос всерьёз поднимался на голосование, и я был одним из тех, кто голосовал против. К счастью, некоторое количество мозгов у наших чиновников ещё осталось. Вижу, ты ничего не можешь понять.
Ладно, с самого начала… - Гарри прошёлся по комнате. В общем, дело в том…что в один прекрасный день министр магии решил, что будет лучше для всех забыть всё, что связано с Волдемортом и с обеими войнами, как страшный сон. Понимаешь, они решили…всем сказать, что ничего не было. Что никакой войны не было. Что Волдеморт — вовсе не один из величайших магов на свете, а просто…Том Реддл.
Понимаешь, это был не просто совет, вроде как: забудьте то плохое, что было, и живите дальше. Это был настоящий, официальный закон. Его приняли через год после твоего отъезда во Францию. Разрабатывался он в условиях строжайшей секретности, в Отделе Тайн… Я был одним из его разработчиков. Я пытался отговорить, я сделал всё, что мог…но что я мог сделать?
Ты должен был уйти! Подать в отставку! Закон всё равно бы приняли, а я, отстранённый от всех дел, возможно, со стёртой памятью, никак и ни на что не смог бы уже повлиять. Что это ведёт к необратимой деформации личности и мы просто не имеем на это права. Они хотели стереть людям память!
Во всей магической Британии осталась бы только горстка людей, которая знает, что и как было на самом деле. И не факт, что это была бы горстка самых достойных людей. Кто мог поручиться, что, дорвавшись до корректировки памяти а в таких масштабах каждое заклинание Забвения невозможно было бы контролировать , они бы не скорректировали её, сообразуясь с какими-нибудь своими выгодами? Была бы новая война, Гермиона… - И о ней бы мы тоже не подозревали, - с горечью закончила Гермиона. Если бы я ушёл из министерства — куда бы я пошёл?
Ты учитываешь, что к этому времени у меня уже была семья из жены и троих детей?.. Гермиона оглушительно фыркнула, а потом спросила: - Но как же убитые? Погибшие на войне? С ними вы что сделали? Понимаешь, взрослые волшебники — те, которые всё это видели — по крайней мере, в глубине души, в недрах своей памяти знают правду.
А вот дети… Волдеморт был изъят даже из курса Истории Магии. Он сказал, что он призрак и ему уже всё равно нечего бояться, но насилия над историей он не потерпит. Хотя… Между прочим, он всё равно никогда в своих лекциях не добирался дальше Войны с великанами…Родителям под страхом Азкабана запрещено рассказывать детям о Волдеморте. И вообще запрещено говорить о нём. Поэтому они так напряглись тогда за обедом, когда речь зашла о Волдеморте?
Сказал, что все родители рассказывают детям на ночь сказки, и я не думал, что они так долго будут верить во всю эту чушь. Сказал, что, конечно, хотел, чтобы мои дети гордились мной и считали меня спасителем мира. А на самом деле это всё были сказки на ночь. Для них есть как бы два отца. Один из них герой, Спаситель мира, победитель Волдеморта.
А второй — трус и подлец, убивший этого первого отца-героя, чтобы подлизаться к министру. И память первого отца они чтут и оплакивают, а второго считают подделкой, фальшивкой и убийцей. Как ты мог! Как ты допустил! Она бросилась к камину, схватила, не глядя, горсть летучего пороха из небольшой вазочки на каминной полке.
И, когда её обступило со всех сторон гудящее пламя, губы её прошептали почему-то сами собой: «Хогвартс. Кабинет профессора Снейпа…» Глава 5. Но это не уменьшило его удивления, когда он увидел, как из его камина на холодный каменный пол вывалилась новая преподавательница трансфигурации, причём, как он сразу отметил, в совершенно невменяемом состоянии. Что с вами? Она не могла больше сдерживаться.
Она закричала и зарыдала в голос. Гермиона закашлялась. Что это?! Закройте его, ради Мерлина! Я уже пришла в себя.
Чувствуя, что поступает опрометчиво, Гермиона всё-таки рискнула понюхать зелье. Пахло приятно. Снейп страдальчески возвёл очи к потолку. Если даже вы уже не помните таких элементарных вещей, то боюсь представить, каковы остаточные знания прочих моих учеников. Полагаю, если они через восемнадцать лет после выпуска помнят, с какой стороны подходить к котлу, я уже должен быть благодарен небесам.
Гермиона про себя отметила его деликатность — он не спросил, что ей понадобилось в его кабинете, да ещё в такой час, да ещё в таком состоянии. Но всё-таки она посчитала необходимым извиниться. Я не знаю, как это вышло. Не знаю, почему именно ваш камин… - Мисс Грейнджер, - прервал он её. Гермиона почувствовала, как будто её облили холодной водой.
Дура несчастная! Она уже утомилась накладывать на подушку охлаждающее заклятие. Она переборщила. Несчастная подушка скукожилась и стала влажной ото льда, который похрустывал и таял внутри неё. Но Гермионе её подушка всё равно казалась противно горячей.
С каким-то остервенением она всё шептала и шептала: «Refrigerare! Гермиона поднялась с постели и подошла к окну. Скоро должно было начать светать. Не зная, чем себя занять, не в силах читать или ещё раз пересмотреть планы предстоящих занятий, Гермиона взяла со стола свой ежедневник. В нём пока не было записей, она купила его незадолго до побега из дома и теперь хотела использовать для пометок и наблюдений.
Она не имела привычки вести дневник. Но сейчас что-то побудило её взять в руки перо и, пососав кончик, неуверенно написать: «3-е сентября, 20… г. Пора, пожалуй, признаться, хоть и страшно. Я влюбилась в Северуса Снейпа на шестом курсе…» Вдруг, словно очнувшись, Гермиона недоумённо уставилась на строки, только что вышедшие из-под её пера. Она еле смогла сдержать испуганный вскрик — и выронила ежедневник, неловко чиркнув по станице пером.
Потом бросила и перо. Некоторое время она в глубокой задумчивости смотрела в окно. Потом, нагнувшись, подобрала и перо, и ежедневник — и продолжила писать уже без остановок: «…Может быть, я стала достаточно взрослой, чтобы забыть детские обиды и это его параноидальное выслеживание студентов по ночному Хогвартсу. Просто однажды я задумалась, почему он этим занимается. И версия, что по причине бессмысленной злобности, показалась мне уж слишком наивной.
Так что всё началось, пожалуй, с его одиночества. Мною же для него благополучно и придуманного. Я рассуждала так: счастливый человек не станет по ночам бродить по пустой школе. Наверное, у него бессонница. Он не может спать и бродит, чтобы хоть куда-то себя деть.
Счастливый человек не увидит смысла в том, чтобы подкарауливать по ночам студентов и служить им живым пугалом. И тут же я сообразила, что сама же поймала себя в ловушку: стоп, сказала я себе. Ты видишь в этом смысл. Значит, ты сама несчастна. Так что поводом послужило ещё и это сроднившее нас несчастье, о котором никто не подозревал.
Я ходила задумчивая, каждую минуту помня, что я ношу в себе своё несчастье — и порой осторожно трогая его у себя внутри. Потом, когда выяснилось, что мне понадобятся Продвинутые Зелья, я признала, что он ещё и хороший преподаватель. И необыкновенно умный человек. А потом…видимо, всё-таки сказались семнадцать лет. Вдруг всё в нём начало меня волновать.
В горле пересыхало, когда он пролетал мимо. В голове вдруг что-то горячо и липко взрывалось, и я по вечерам уснуть не могла, ощущая на прямо-таки пылающей коже прикосновения. И я мысленно словно аппарировала к нему по частям — вдруг резко и коротко, вспышкой чувствовала его то ногой, то животом. Порою я задумывалась, а когда Рон или Гарри окликали меня и спрашивали, о чём, я даже терялась: не могла же я сказать, что вот уже минут пять как мысленно целуюсь со Снейпом и хотела бы вернуться к этому занятию, а их квиддич мне до лампочки. Иногда я ловила себя на мысли, что мне нестерпимо хочется обнять, прижаться, повеситься на какого-нибудь парня — любого парня, чужого, постороннего, чтобы хоть немного унять непроходящую жажду.
У меня даже ногти тянуще и тоскливо выли по ночам на луну. Была-была нормальной и вдруг стала оборотнем. Как-то так это всё ощущалось. И хотелось идти к нему и просить антиликантропное зелье. Но…что было делать?
Я сколько угодно могла себя убеждать, что всё это совершеннейший бред и скоро пройдёт. О том, что многие студентки влюбляются в своих преподавателей. Но какая, к чёрту, из меня любовница, в самом-то деле? Смешно даже. Любовница — это что-то такое…такое…ну, не знаю.
Никак не могу представить себя в данном качестве. Всезнайка с растрёпанными волосами, вот я кто. И к тому же гриффиндорка, а у нас все эти любовницы-не любовницы на лбу написаны. Я удивлялась, как он ещё до сих пор всё не понял. И главное, я всё никак не могла поверить, что это всё гормоны.
Как же так, гормоны? Какие гормоны, когда меня просто вы-во-ра-чи-ва-ло? И я для себя решила разбираться: что это такое? Решила уяснить, то ли я смертельно влюблена в его мозги, то ли что. И я подумала: мне интересно что-нибудь про него?
И поняла, что интересно мне всё. Какие книги он читает, что любит есть, почему всё время ходит в чёрном и так далее, и так далее. И я решила тогда: когда я вырасту, когда я выучусь и чего-нибудь уже добьюсь, когда я перестану быть студенткой, а он — преподавателем и эта наша разница в возрасте перестанет быть такой уж пугающе огромной…тогда я приду к нему и…и…и что-нибудь скажу. Или сделаю. Поцелую его, даже насильно.
Даже если прогонит. Теперь все эти детские воспоминания нахлынули на меня и больше не отпускают. Ох, помню… Никто ничего не замечал, конечно. Гарри и Рону даже в голову не могло прийти присматриваться к моему состоянию. Они привыкли, что Гермиона Грейнджер всегда ровна, спокойна, в бодром настроении.
А если она вдруг раздражена и язвительна, значит, у неё что-нибудь не ладится с заданием по трансфигурации, или она устала, - и её лучше не трогать. Вот так и получалось, что в те минуты, когда мне больше всего нужна была чья-то помощь, я оставалась совсем одна. Тогда я первые пожалела, что у меня нет закадычной подружки, с которой можно было бы пошептаться, посплетничать, похихикать…которая бы, чёрт возьми, заметила, что со мной что-то не так! Что я удручена и задумчива, что я не сплю. И которая бы обязательно подумала, что я влюбилась.
И я бы, конечно, страшно возмущалась и обвиняла её в легкомыслии…но краска, бросившись мне в лицо, выдала бы меня. И она бы ходила за мной, и нудела, и выспрашивала, и приставала бы до тех пор, пока я бы не открыла ей имя…И она бы не стала смеяться, и не отпрянула бы от меня с криком ужаса…а, возможно, поняла бы меня…и, может, даже сказала бы, что Снейп и правда незаурядный экземпляр. В общем, мне нужна была подруга, которой я могла бы открыть тайну, мучавшую меня. Но когда я смотрела вокруг, я понимала, что это невозможно. Об этом надо было думать раньше, много раньше…А теперь у Парвати была Лаванда, а у Лаванды была Парвати.
И только у меня не было никого. С другой стороны, утешала я себя, может, это даже и лучше. Неужели я действительно могла бы кому-нибудь открыть, что я сохну по Снейпу? Что я спать не могу, лежу и представляю…О Мерлин, стыд-то какой. Нет, всё-таки хорошо, что нет подруги, что никого нет.
Это значит, никто ничего не заметит…ни о чём не догадается. И у меня есть время прийти в себя. Я попробую влюбиться в кого-нибудь другого. Мерлин, ну почему, почему он?! Почему я не могла влюбиться в кого-нибудь более…ожидаемого?
Ну, вот хотя бы в Гарри. Помню, девчонки курса до четвёртого упорно считали, что я в него влюблена.
Война и миръ. Реванш Николая Романова
Он всегда находил дорогу к мужчине. Сейчас не было исключением. Хотя на самом деле он не ожидал, что Эндрю узнает, кто он такой. Услышав голос Эндрю, произносящий его имя, он понял, что ожидал услышать " Кто это? Каким-то образом облегчение, которое он почувствовал, услышав это, было недолгим.
Однажды известная бургерная крадет их фамильный рецепт сырных тостов, и Джек понимает, что сделает все что угодно, чтобы отомстить. И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну.
Прямо-таки из кожи вон лезет… Гермиона, улыбнувшись, ответила Джеймсу: - В таком случае, я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы больше у вас не было с ней проблем. Джеймс вскрикнул радостно, Джинни — возмущённо.
Молчаливый и нескладный мальчик, немного ниже ростом, чем Джеймс, предупредительно отодвинул для неё стул, попутно угодив локтём в салат. Когда все уселись, Джинни, раскладывая еду по тарелкам Гермиона с улыбкой заметила, как она, возможно, бессознательно копирует манеры миссис Уизли , продолжала знакомство: - Гермиона, этот наглец — мой старший сын, Джеймс. Джеймс одарил Гермиону лучезарной улыбкой, и она не смогла не улыбнуться в ответ, хотя мальчик явно и безобразно с ней заигрывал. Он был высок и крепок, как молодое дерево, с фигурой спортсмена и отточенными скупыми движениями, очень похожий на Гарри в юности, но уже сейчас чуть ли не на полголовы его выше и заметно шире в плечах. Впрочем, чёрные волосы его были такими же густыми и взъерошенными, а улыбка, хотя так же обаятельна, но куда более беззаботна: мальчик вполне сознавал свою привлекательность и, кажется, был совершенно свободен от всяческих комплексов. Да и глаза у него были карие, как у Джинни, и близорукостью он не страдал. Гермиона подумала, что Хагрид прав, и мальчик похож, скорее, даже не на своего отца, а на дедушку по отцовской линии, в честь которого его и назвали. Впрочем, примерно такой же фигурой обладал и Билл Уизли. Второй мальчик, отодвинувший для Гермионы стул, предсказуемо оказался Альбусом Северусом. Он был ростом примерно с Гарри и унаследовал отцовское сложение: Гарри в юности был таким же худым, нескладным и нелепым.
Мальчик заметно сутулился и носил очки. Глаза у него тоже были карие, даже почти чёрные, лицо худое и строгое, немного похожее на лицо Перси Уизли, но это было не высокомерие Перси, а, скорее, благородная невозмутимость. Гермионе почему-то вдруг вспомнилось, что Поттеры — старинное чистокровное семейство. А когда Альбус, услышав очередную шутку Джеймса, едва заметно поморщился, скривив губы, по спине у Гермионы пробежали мурашки. Следующей Джинни представила Лили. Гермиона, посмотрев на неё, улыбнулась. Девочка была вылитой Джинни в юности, хотя, если подумать, ещё она была ужасно похожа на мать Гарри. Гермиона впервые с удивлением подумала, что Гарри, должно быть, сознательно или бессознательно выбрал себе жену, похожую на его мать. Лили была очень мила. Невысокая и крепкая, с бледной кожей, характерной для её цвета волос, которые прямо-таки полыхали рыжим, с веснушками на щеках и на маленьком, высоко вздёрнутом носу, и с ярко-зелёными глазами Гарри, смотревшими взглядом юной Джинни: смело и гордо.
Наверное, подумала Гермиона, и мать Гарри когда-то смотрела так же. Ещё были черноволосый, подвижный, горячий, словно порох, Сириус, который, хотя имел не синие, а светло-карие глаза, когда-нибудь в будущем обещал стать таким же красавцем, как тот, в чью честь он был назван, и маленький рыжик Ремус с сонной и застенчивой улыбкой. Гермиона через силу улыбнулась в ответ, досадуя на себя за то, что почувствовала желание покраснеть и опустить глаза. Прежде, чем Джинни успела возмутиться нетактичности сына, она спокойно ответила: - Я была замужем. Мой муж остался во Франции. Она посмотрела на мальчика таким спокойным и пристальным взглядом, что даже Джеймс что-то понял, смешался, вспыхнул ушами, решил не выспрашивать подробности, хотя, очевидно, собирался, и уткнулся в свой обед. Одновременно ей было стыдно за то, что она позволила ему себя смутить. Она поймала себя на мысли, что совсем не ощущает себя взрослой, и почувствовала себя почему-то виноватой из-за этого. Разговор за обедом тёк неспешно. В основном, об общих знакомых.
Джинни иногда пристально поглядывала на Гермиону, и та понимала её взгляд: «Извини, что не спрашиваю о тебе и говорю о пустяках. Когда мы останемся одни и не при детях, тогда и поговорим о важном». Гермиона не поняла, что в словах подруги натолкнуло её на эту мысль, но она спросила её: - А что, старший Малфой выкрутился, как всегда? Его не посадили в Азкабан даже теперь? Гермиона с удивлением перехватила, как Джинни и Гарри вздрогнули и растерянно и испуганно переглянулись. Дети, особенно трое старших, напряглись: Лили забыла во рту вилку, Альбус, бледный, как смерть, бросил выразительный взгляд на Джеймса, который сидел, выпрямившись, с горящими глазами, и жадно ловил каждое движение родителей. Все взгляды немедленно обратились к ней. Джинни глядела умоляюще и кусала губы, Гарри выглядел настороженным, Джеймс — возбуждённым. Лили смотрела широко распахнутыми глазами. Альбус, опустивший было голову, как будто от стыда, изучающе смотрел исподлобья, и даже Сириус и Рем, которые вряд ли понимали, что происходит, прониклись торжественностью мига и не сводили глаз с Гермионы.
От неловкости Гермиона не удержала в пальцах вилку, и та со звоном упала на тарелку. Она поморщилась и пробормотала: — Конечно…конечно, этот самый случай. Гермиона перевела дыхание. Напряжение немного спало, но Джинни едва удерживалась от слёз, Альбус пытался смотреть как можно равнодушнее, а Джеймс уставился на Гермиону с какой-то торжествующей ненавистью. У неё окончательно пропал аппетит. Джеймс, как будто ждавший этого вопроса, ещё более торжествующе вскинул голову и вызывающе улыбнулся матери: - Да, мама. Вернувшись, Джеймс отвесил всем издевательский поклон, обращаясь преимущественно к Гермионе по крайней мере, ей так показалось , и удалился. Почти сразу же встал Альбус и, поблагодарив мать, ушёл вслед за братом. Потихоньку расползлись и остальные дети: сонного Рема Гарри на руках унёс наверх. Гермиона, невзирая на протесты Джинни, помогла той собрать посуду и на кухне с улыбкой наблюдала, как подруга умело пользуется бытовой магией: посуда была перемыта в два взмаха палочкой, насухо вытерта и расставлена по местам.
Бытовая магия была чуть ли не единственным видом магии, который Гермионе удавался неважно. К своему стыду, она предпочитала вручную мыть посуду, вытирать и ставить на полки, как последняя маггла. Джинни, случайно уронив вилку, медленно нагнулась за ней. Когда она нагибалась, её положение стало заметнее. Распрямившись, она улыбнулась Гермионе. На последнем триместре я всегда только и делаю, что «Акцио» колдую. Тошнит всё время. А потом ещё толкаться начнёт, и ходить будет трудно, и я буду нервная, - пожаловалась Джинни, широко улыбаясь. Глядя на её цветущий вид, Гермиона не могла поверить в то, что Джинни ей говорила. Подруги рассмеялись.
Раньше я всё ужасалась: семь детей мне казалось непомерно большим количеством. Особенно после того, как родила Джеймса. Думала: всё, больше никогда, ни за что, да чтоб я ещё раз…я не понимала, зачем вообще столько. А сейчас… Всё так хорошо! И так правильно. И так всегда само собой происходит… - Джинни слегка покраснела. А потом добавила, не сдержавшись, тихо и неприятно: - Мне не понять. Ну, это так же, как влюблённые не могут ни о чём говорить, кроме как о своей влюблённости, так и я ни о чём не могу говорить, кроме своей беременности. Извини меня. Гермиона, по любопытному взгляду Джинни, поняла, что той до смерти хочется задать ей вопрос, который она сама же считает бестактным.
Чтобы облегчить муки подруги, она сказала: - У меня, наверное, уже никогда не будет детей. Детей, мне кажется, всегда надо заводить с кем-то. У тебя есть Гарри… - Но у тебя же Дэн, - возразила Джинни. Бутафорный у меня был какой-то муж. От него могли быть бутафорные дети. А бутафорные дети — это как-то совсем грустно. Взглянув на подругу, Гермиона наткнулась на сочувствующий взгляд. Джинни повела подругу наверх, комната оказалась небольшой, уютной, с мягкой кроватью, застеленной белоснежным покрывалом, и прикроватной тумбочкой. С лукавой гордостью Джинни продемонстрировала Гермионе книжный шкаф. Гермиона, поблагодарив Джинни, подумала, что дом Поттеров из таких, в которых всегда есть свободная комната для гостей.
Гермиона с удовольствием растянулась на чистых простынях и тут же заснула. Проснулась она от деликатного стука в дверь и хрипловатым со сна голосом, морщась от кисловатого привкуса во рту, произнесла: - Входите. А, это ты, Джинни. Давно стучишься? Я думала, зачиталась и не слышишь ничего… Уже ужин. Через пару минут дверь снова тихонько отворилась, вошла Джинни с подносом, на котором стояла чашка, сахарница, молочник, вазочка шоколадного печенья и маленький магический чайничек из магазина товаров для дома, чай в котором никогда не остывал, и оставила поднос на тумбочке у кровати, после чего столь же неслышно удалилась. Гермиона не могла заснуть. Минут через десять после ухода Джинни она села на кровати и выпила чаю, почувствовав себя сразу гораздо лучше, и тут же заподозрила подругу в заботе о себе: скорее всего, Джинни добавила в чай какого-то укрепляющего зелья. Гермиона нехотя вылезла из постели и подошла к книжному шкафу. Набор книг и правда был довольно странен, причём магические книги чередовались с маггловскими.
Она взяла одну из маггловских книг, бесконечно любимую в детстве, и не заметила, как за печеньем дочитала её до середины. Отложив книгу, она снова попыталась заснуть, но сон не шёл к ней. Видимо, ей хватило дневного, хотя и отдохнувшей она себя тоже не чувствовала. Так она промаялась часов до четырёх ночи, когда вдруг дверь с тихим скрипом отворилась. Гермиона вздрогнула и неуверенно позвала: - Джинни? Тёмная тень мялась у порога. Разум Гермионы, спутанный ночными страхами, тут же подкинул ей несколько безумных идей: профессор МакГонагалл? Пожиратели смерти? Не вытерпев, чувствуя подступающую панику, Гермиона нашарила на тумбочке палочку и прошипела: «Люмос! Стараясь не думать о том, что могло привести его в такой час к ней в спальню, отгоняя от себя прочь всяческие догадки, краснея и сама на себя злясь, Гермиона холодно спросила: - Джеймс?
Что тебе нужно? Джеймс не пытался даже войти, всё так же глупо и неловко заслоняя собой дверной проём. Мне жаль, если я вас потревожил. Вы говорите, что здоровы, а не спали… Гермиона, ничего не отвечая, поняв, что мальчик просто запутался, ждала. Вы это… Вы, наверное, не знаете… Я не должен знать, но я знаю. И все знают. И все хотели бы знать. И Джеймс стремительно вылетел из комнаты. Наутро Джеймс выглядел таким же, как и днём — так же флиртовал и задирался. Но только глядел он на неё загадочно и заговорчески, как будто у них была общая тайна.
Тайна-то, может, и была, да только Гермиона, хоть убей, никак не могла понять, в чём же она состоит. До того, как она попрощалась с Поттерами и вернулась в Хогвартс, ничего так и не выяснилось. Она говорила с Джинни о беременности и ведении домашнего хозяйства, с Гарри — о квиддиче и о его работе и проектах, а с ними обоими — о том, как она жила во Франции. Тем, связанных с их общим прошлым, Поттеры старательно избегали, и Гермиона, в конце концов, из чувства такта тоже стала их избегать, и вскоре так же, как они, стала пугаться и так же настороженно вскидываться, когда разговор касался чего-то, хотя бы отдалённо с этим связанного. И, уже стоя у камина с чемоданом и прощаясь, она с обидой обнаружила и в себе, и в них предательское чувство облегчения. Не то из духа противоречия, не то от облегчения, она крепко обняла на прощание их обоих и пожала руки Альбусу и Лили, и погладила по голове Сириуса, который, прижавшись к её ноге, требовал, чтобы «тётя Гермиона бывала у них часто…каждый день! Джеймс, нахально подмигнув, театрально поцеловал ей руку. Глава 4. Гермиона скучала, глядя, как к Шляпе подводят одного за другим дрожащих первокурсников. Она думала, что из-за учительского стола всё это будет выглядеть как-то по-другому, но чувства у неё были совершенно те же, что и во время учёбы здесь: было так же тоскливо и так же хотелось есть.
Ничего нового. Ну, разве что с одной стороны от неё сидел профессор Долгопупс, с несчастным видом тыкающий волшебной палочкой в свой громко урчащий от голода живот в надежде заставить его замолчать, а с другой — профессор Люпин с глазами, красными после недавнего полнолуния, и довольно явно пахнущий шерстью. Гермиона, наконец, смогла увидеть профессора Снейпа он приехал за несколько часов до церемонии. Не решаясь сама себе в этом признаться, она томилась этим желанием с того самого момента, как прочла письмо от МакГонагалл. Ведь он и раньше носил чёрные мантии! И всегда был страшным букой… Это к слову о надменном виде. Нет…он не изменился, совсем не изменился, не могла же эта седина в волосах сделать его настолько эффектней? Хотя, стоит признать, ему идёт… Тогда что? Неужели он всегда был интересным мужчиной? Вот бы Гарри посмеялся!
Может, это во мне что-нибудь поменялось? Может, я и правда повзрослела, раз меня Снейп интересует?.. А может, всё проще, и у меня просто давно мужчины не было? Точно не привлекает? Гермиона как следует потрясла головой, в надежде вытряхнуть из неё все эти странные мысли. Кое-как пережив распределение по факультетам и представление преподавателей когда МакГонагалл объявила: «Это мисс Грейнджер - наш новый профессор трансфигурации…» - Гриффиндор грянул шквалом аплодисментов, которыми вдохновенно дирижировал Джеймс Поттер , Гермиона отдала должное пирогу с почками, который полностью завладел её вниманием и вытеснил из головы все прочие мысли. Она мало спала, а на завтраке едва притронулась к еде. Это всё не укрылось от Ремуса. Внимательно на неё взглянув, он смущённо спросил: - Гермиона…кажется, у тебя сегодня нет двух первых уроков? Хочешь посидеть у меня на истории магии?
А то я что-то немного волнуюсь. Возможно, твоё присутствие придаст мне мужества. Гермиона взглянула на него с благодарностью, но, фыркнув, возразила: - Ремус, не валяй дурака. Тебя же обожают студенты. Так всегда было и всегда будет. А мои дела, видимо, совсем плохи, раз ты боишься на час оставить меня одну. Надеюсь, не войны с гоблинами? Они меня бесконечно утомили ещё в школе. Такое ощущение, что это был какой-то пунктик Биннса. Кстати, а где сейчас Биннс?
Вид у него стал какой-то невесёлый. Оборотень избегал её взгляда. Он же сам ушёл, - удивилась Гермиона. Ужасно глупо. Не ожидала от Биннса подобной непоследовательности. Гермиона вопросительно на него посмотрела. И…критиковать мои методы преподавания. Гермиона, рассмеявшись, покачала головой. Было ясно как день, что Ремус изобрёл этой глупый предлог, чтобы не оставлять её одну в таком состоянии. Говорят, высший пилотаж — оказать человеку услугу таким образом, чтобы он думал, что это он оказывает услугу тебе.
Но болезненная деликатность оборотня порой принимала совсем уж странные и нелепые формы. Биннс критикует его методы преподавания! Это же ещё придумать надо. А потом у пятого курса — новейшая Отечественная история магии. Внутренняя политика Великобритании конца двадцатого века. У нас месяц, чтобы закончить курс…а потом мы будем повторять всё сначала в рамках подготовки к СОВ. Наконец-то, я услышу это собственными ушами. Я про внутреннюю политику. Я, конечно, знала, что мы участвуем в исторических событиях, но услышать, как ты читаешь об этом лекцию… Ах, я, кажется, догадалась, зачем ты меня пригласил! Ну, ты и хитрюга, Ремус.
Хочешь, чтобы я рассказала что-нибудь ребятам о… - Я же уже сказал, что пригласил тебя исключительно для моральной поддержки. Ну, может, ещё немного для того, чтобы ты нейтрализовала Биннса, - перебил её Ремус. Например, сейчас мы присутствуем на историческом завтраке в Большом зале школы Хогвартс. И после того, как я доем этот пирог, он тоже станет историей… - Ремус запихнул в рот кусок пирога и встал. На ходу дожёвывая, он пробормотал: - Жду тебя в кабинете. Не торопись, доедай спокойно. Мне ещё надо кое-что подготовить к уроку. И он стремительно покинул Большой зал. Гермиона, недоумевая, вернулась к остывающей яичнице. Кабинет истории магии преобразился.
Он больше не был затхлым и тёмным, в нём появилось много редких книг и отличных наглядных пособий. Особое внимание Гермионы привлекла карта, где показывалась история похода Гердвальта Непобедимого — этого Александра Македонского магического мира. Места крупных магических сражений на карте периодически вспыхивали разноцветными огнями — отсветами боевых заклинаний. По карте перемещались фигурки людей, гоблинов, великанов, боевые драконы грозно ревели и выдыхали дым. Создатель карты, видимо, немало над ней потрудился, потому что главные действующие лица — полководцы, старейшины магических племён, верховные жрецы…короче, те, кто оставил свой след в истории — обладали каждый своим собственным характером. Буйному и предприимчивому Гердвальту, скажем, явно давно наскучило перемещаться по одному и тому же маршруту и каждый раз заново завоёвывать уже завоёванные земли. И теперь он, со скучающим видом одерживая победу в битве с альпийскими великанами, бросал тоскливые взгляды в сторону Антарктиды единственного материка, до которого у этой исторической личности так и не дошли руки и тоскливо вздыхал. На задней парте а точнее — над задней партой Гермиона заметила дремавшего профессора Биннса. Видимо, бедное старое привидение так и остался навеки привязанным к своему кабинету. Гермиона с удовольствием прослушала первую лекцию Ремуса.
Рассказывая о культах древних богов, он так красочно описывал магические обряды древних, точно сам при этом присутствовал. А в конце урока он со своими учениками даже разыграл всё, что только что рассказал. Они вместе с Гермионой быстро трансфигурировали учебники по истории магии в бубны, перья - в шикарные головные уборы, несколько припасённых Ремусом тряпок и покрывал — в плащи из шкур животных, и под конец так расшумелись, что не услышали звонка. Они заметили, что урок кончился, только тогда, когда в класс начали входить изумлённые пятикурсники. С тревогой взглянув на время, Ремус остановил веселье — и они потратили ещё некоторое время, чтобы привести все заколдованные предметы к их первоначальному виду. Чтобы успеть вовремя, пришлось подключить пятикурсников, что, конечно, только усилило общую неразбериху…и второкурники уходили с урока счастливые, распаренные, держа в руках неумело расколдованные учебники, обложка на которых была натянута так туго, что издавала звенящий хлопок, стоило по ней шлёпнуть. Ученики расположились на урок — достали перья, учебники. Это был пятый курс Гриффиндора. Гермиона, не уверенная, педагогично ли поступает, тем не менее кивнула и улыбнулась Альбусу Северусу. Ремус написал палочкой на доске тему: «Внутренняя политика Великобритании конца двадцатого столетия» Гермиона приготовилась слушать о своих же собственных подвигах.
Но Ремус не торопился переходить к самому важному. Голос его вдруг сделался скучным, лицо — усталым. Он нудно вещал о договорах с магглами, посвящённых проблемам магической секретности, о реформах образования и тому подобном. Гермиона чувствовала, что засыпает. Ты что, решил позаимствовать педагогическую манеру профессора Биннса? То-то он, наконец, проснулся». Старое привидение действительно странно оживилось и как-то недобро наблюдало за Ремусом. Оборотень нервничал. Он стал говорить ещё медленнее, растягивая и разжёвывая слова, как будто каждый раз не мог с ними расстаться. Или, может быть, каждый раз боялся начинать новое слово.
А перед каждым предложением он переводил дыхание, словно ему предстояло шагнуть в пропасть. И обводил взглядом класс — точно сканировал. Гермиона переводила недоумевающий взор с Ремуса на прилежно склонённые головы учеников. Почему он так на них смотрит? Что он ищет? Выслеживает записки? Следит, чтобы не разговаривали? Да ну, ерунда. Ремус никогда не был параноиком. Никогда не зверствовал.
Что же происходит? Потом она заметила, что и ученики ведут себя как-то странно. В классе было тихо, как в гробу, никто не шептался, не хихикал. Если кто-то обменивался взглядами или кивками, то это происходило без улыбок, с серьёзными лицами. В глазах у них Гермионе чудилась затаённая решимость. Но он, кажется, и не собирался переходить к этой теме. Урок уже подходил к концу. Ремус сказал: - К следующему занятию — эссе на полсвитка, в котором вы должны провести сравнительный анализ отношений магов и магглов в начале и в конце двадцатого века. Вызубрите эту тему хорошенько, что-нибудь в этом роде обязательно будет на СОВ. Гермиона отметила, что он по-прежнему называет учеников на «ты» и по имени.
Но взгляд у него почему-то был как у волка, которого травят собаками. Тема — меры, принимаемые магическим сообществом относительно вредного влияния маггловской техники на экологию. Когда она ещё работала во французском министерстве магии, там ходили упорные слухи о каком-то законопроекте, призванном сократить производство маггловской техники за счёт обеспечения их потребностей с помощью волшебства. Кажется, где-то на территории Китая открыли экспериментальный завод, на котором вся продукция производится механизмами, приводящимися в движение волшебством. Кажется, одним из разработчиков этого проекта даже была Чжоу Чанг… И вообще во всём мире нынче говорят о магии как об альтернативном виде топлива. А когда же тогда по программе Волдеморт? Класс затаился. Но Гермиона видела, как он напряжён. Всего лишь забыли рассказать вашим ученикам о двух войнах с одним из самых великих тёмных волшебников в истории. Генри не смог сдержать восторженного крика.
Гермионе показалось, что она ослышалась. Вам ли, члену Ордена Феникса, не знать об этом. Вам ли, имеющему Мерлина Третьей Степени за эту войну? А ваша подруга, наша новая учительница трансфигурации, тоже забыла, кто такой Волдеморт? Она ведь магглорождённая, её это всё касается ещё больше, чем вас… Ну что, юная леди, хоть вы-то помните? А в детстве вы верили своему другу…этому мальчику…Гарри Поттеру…когда он сказал, что Тёмный лорд возродился. Тогда тоже все делали вид, что ничего не происходит…и объявили Дамблдора сумасшедшим… Ах да, молодой человек. Если Волдеморта никогда не существовало, то куда же делся директор? При нём всё было бы по-другому.
Она — капитан команды по плаванию, любитель выполнить и перевыполнить любое задание, а также настоящий перфекционист. В ее семье все не так, как раньше, но, по крайней мере, их огромная сеть ресторанов быстрого питания мегапопулярна благодаря Пеппер, ведь она умудряется не только успевать в школе, но и вести аккаунт их бургерной в «Твиттере». А теперь позвольте представить вам Джека. Когда он не пытается выбраться из тени более успешного брата-близнеца, то работает в гастрономии своей семьи.
Война и мир
«‹ ›» Эмма Лорд. Война и мир в твиттере. Моим любимым писателям – маме и папе. Фанфик написан по мотивам фильма "Значит, война". XVII глава "Новолуние" фанфика "Blast off far worse, than just that.". Read Война и мир from the story Недотрога by WMin_AgustD (All_) with 8,853 reads. омегаверс, jimin, bts. Через час, Чимин уже сидел в самолёте в Штаты. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну.