Чайковский работал над первым концертом для фортепиано с оркестром зимой в 1874-1875 годов, стремясь насытить произведение технически сложными элементами. Первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковский написал за зиму 1874–1875 годов. Только это не вступление, а ПЕРВАЯ ЧАСТЬ концерта. Кстати, когда в далёком 1981-м году я бракосочетался, нам во Дворце предложили на выбор или традиционного Мендельсона, или вот этот Первый концерт Чайковского. Именно Первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковского стал первым классическим образцом этого жанра в русской музыке.
Петр Ильич Чайковский- все про первый концерт для фортепиано с оркестром
Концерт №1 для фортепиано с оркестром-1 часть-тема 3. Смотрите онлайн ский. Концерт № 1 для фортепиано с. 21 мин 22 с. Видео от 2 декабря 2019 в хорошем качестве, без регистрации в бесплатном видеокаталоге ВКонтакте! Vladimir Horowitz performed this piece as part of a World War II fundraising concert in 1943, with his father-in-law, the conductor Arturo Toscanini, conducting the NBC Symphony Orchestra. 23:24 Петр Ильич Чайковский, концерт для фортепиано с оркестром №1, часть первая. Именно Первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковского стал первым классическим образцом этого жанра в русской музыке.
П.Чайковский. Концерт №1 для фортепиано с оркестром. Ч.1
Полное или частичное копирование материалов запрещено. При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс. Код для вставки видео в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования.
Как именно наказали Россию? Детальных критериев решением CAS определено не было, как и какого-то унифицированного для всех варианта, поэтому некоторые коллеги пробуют импровизировать», — отметила председатель комиссии спортсменов ОКР Лада Задонская. Впервые концерт Чайковского прозвучал на награждении конькобежцев 12 февраля — в честь победы Ангелины Голиковой на дистанции 500 м. Важно понимать: к тому моменту на Чайковского поставили только конькобежцы и фигуристы, а ОКР в это время ждал решения CAS по «Катюше», которая виделась заменой гимна для всех сборных на всех ЧМ и Олимпиадах. России запретили «Катюшу» вместо гимна. Почему и какие теперь варианты? На поиск нового варианта ушло две недели.
Министр спорта Олег Матыцин предложение оценил: «Я с уважением отношусь к инициативе ОКР , насколько я знаю, это вопрос, предварительно согласованный со спортсменами. Для нас очень важно, чтобы в период санкций наши победы, а такие, я уверен, будут на Олимпийских играх в Токио и Пекине, сопровождала значимая музыка, которая ассоциируется с культурой нашей страны, традициями нашей страны. Поэтому если эта инициатива будет поддержана со стороны Международного олимпийского комитета, будем только рады».
Особым богатством творческой фантазии отличается широко развернутая по форме первая часть концерта с ее смелыми, порой неожиданными контрастами, чередованием бурных драматических подъемов, мощных продолжительных кульминаций и моментов тишины и самоуглубленного покоя. При некоторой ее импровизационности ни на один момент не снижается напряжение роста и обновления музыкальной ткани. Грандиозная интродукция с широкой песенной темой, излагаемой струнными в октаву на фоне полнозвучных аккордов фортепиано, сразу овладевает вниманием слушателя, приготавливая его к чему-то большому и значительному. Несмотря на свою тематическую самостоятельность и отсутствие непосредственных интонационных связей с дальнейшим, это вступительное построение играет чрезвычайно важную роль в концерте, как бы «задавая тон» целому и определяя его общий светлый утверждающий характер.
Следующее за интродукцией Allegro con spirito основано на контрасте ритмически острой главной партии с некоторым оттенком скерцозности Известно, что Чайковский использовал для этой темы слышанный им на Украине напев слепцов-лирников, придав ему, однако, совершенно иной характер. В отличие от несколько «рассредоточенной» экспозиции разработка носит сжатый целеустремленный характер: постепенное неуклонное нарастание приводит к генеральной кульминации в виде канона, образуемого перекличкой оркестра и мощных аккордовых последований у фортепиано. Та высшая степень энергии, которую проявляет пианист, вступая с этой фразою, сообщается им оркестру», — писал Танеев по поводу этого места, подчеркивая, что его следует играть «сильно и энергично». Вслед за этим идет подготовка к репризе с значительно сокращенной варьированной главной и пространно изложенной побочной партией за счет включения в нее большой сольной каденции. При всей необычности соотношений и нарушении привычных пропорций в этой части все прочно спаяно и развивается логично и последовательно. Две последующие части по сравнению с первой невелики и несложны. Обаятельно нежное поэтичное Andante semplice, написанное в трехчастной форме, является одним из прекрасных образцов светлой ласково-приветливой лирики Чайковского.
Тема крайних разделов, впервые излагаемая флейтой с сопровождением струнных pizzicato, имеет безмятежно-спокойную пасторальную окраску, чему способствует обилие бесполутоновых оборотов в мелодии. Только постепенно она приобретает более экспрессивный характер, а появление VI низкой ступени в двух последних тактах вносит в нее оттенок созерцательной истомы. Игриво скерцозная середина Как сообщает биограф композитора М. Чайковский, в этом разделе Andante использована мелодия популярной французской песенки. Allegro vivace assai проносится легко и стремительно как неожиданно нахлынувшее воспоминание, не нарушая общего мирно задумчивого настроения этой части. Финал концерта, как в большинстве крупных симфонических произведений Чайковского, представляет выход вовне, из сферы внутренних душевных переживаний в шумный и пестрый мир народного веселья. Для основной темы финала композитор воспользовался широко известной мелодией украинской веснянки, но несколько изменил ее интервальный состав и придал ей остро ритмованный «токкатный» характер, в большей степени типичный для плясовой песни.
Посвящение Но пока мысль о посвящении сочинения Рубинштейну была отвергнута. На первой рукописной странице партитуры хорошо читается: «Посвящается Сергею Ивановичу Танееву». Вероятно, Чайковский таким образом хотел отблагодарить музыканта, который должен был стать первым исполнителем Концерта. Но мировая премьера была сыграна немецким пианистом Гансом фон Бюловым: ему Чайковский отправил партитуру по рекомендации своего консерваторского коллеги Карла Клиндворта. В нотах уже стояло посвящение фон Бюлову. Пианист был польщен таким подарком. Он очень серьезно готовился к дебюту.
Впервые Концерт был исполнен 25 октября 1875 года в Бостоне дирижер — Бенджамин Ланг. Сочинение Чайковского публика встретила с восторгом.
Смотреть видео клип "Пётр Чайковский - Концерт Для Фортепьяно №1, Ч.1" онлайн
- Главные новости
- Концерт для фортепиано с оркестром № 1 Чайковского - великое создание человеческого гения
- Петр Чайковский - Первый концерт для фортепиано с оркестром
- Трудно быть первым
Александр Чайковский (род. 1946)
- Похожие композиции
- Содержание
- Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (Чайковский)
- Piano Concerto No. 1 (b-moll), Op. 23
- П.И. Чайковский Концерт для фортепиано с оркестром № 1: история, видео, содержание
- «…Воспоминания о страстности, жуткости испытанных ощущений…»
Александр Чайковский (род. 1946)
- Читайте также:
- Содержание:
- Отличия редакций 1-го фортепианного концерта Чайковского
- П.И. Чайковский. Концерт для фортепиано с оркестром №1.
- Главные новости
Чайковский 1 Часть1 Концерта
Вместе с тем, ООО «АдвМьюзик» не является владельцем, администратором или хостинг-провайдером сайта, не размещает, и не влияет на размещение на сайте любых авторских произведений и фонограмм. По вопросам, связанным с использованием контента заявленных выше Правообладателей, просьба обращаться на support advmusic.
С ещё большим успехом прошло исполнение концерта в Нью-Йорке 22 ноября того же года под управлением Вальтера Дамроша. Оркестром дирижировал Николай Рубинштейн, который пересмотрел своё отношение к этому сочинению и в дальнейшем неоднократно сам с большим успехом исполнял его как пианист. Ещё при жизни композитора Первый концерт стал весьма популярен. Он неоднократно звучал во время гастролей Чайковского по США в 1891 году , в том числе 9 мая на одном из инаугурационных концертов в честь открытия Карнеги-холла в Нью-Йорке, а также на последнем в жизни композитора концерте 16 октября 1893, где во втором отделении впервые исполнялась его Шестая «Патетическая» симфония в обоих этих случаях солировала Адель аус дер Оэ. В XX веке Первый концерт вошёл в репертуар ведущих мировых пианистов.
Работа не шла, Чайковский в письме брату признавался, что концерт «туго и плохо дается». Но в том же году произведение удалось закончить, и Чайковский показал его Рубинштейну, ожидая восторженной реакции. Но слова Рубинштейна шокировали композитора стиль сохранен : «Из уст Николая Григорьевича полился поток речей, сначала тихий, потом все более и более переходивший в тон Юпитера-громовержца.
Оказалось, что концерт мой никуда не годится, что играть его невозможно, что как сочинение это плохо, пошло, что я то украл оттуда-то, а то оттуда-то, что есть только две-три страницы, которые можно оставить. Посторонний человек, попавший бы в эту комнату, мог подумать, что я — маниак, бездарный и ничего не смыслящий писака, пришедший к знаменитому музыканту приставать с своей дребеденью», — вспоминал Чайковский через три года после того неприятного дня. С мнением Рубинштейна он все-таки не согласился и затаил обиду, убрав посвящение пианисту из первой рукописной страницы партитуры. Произведение одобрительно встретили как зрители, так и критики. В России премьера состоялась 1 ноября того же года — в Санкт-Петербурге сыграл Густав Кросс и Чайковскому его исполнение не понравилось. Концерт играют в третьей редакции, которую не одобрял Чайковский; этот вариант распространился после его смерти Музыка набрала популярность еще при жизни композитора. После смерти композитора третью редакцию опубликовал пианист и дирижер Александр Зилоти — она здорово разошлась и теперь звучит по миру в подавляющем большинстве случаев.
В плену этого заблуждения находится также и Наседкин — и если бы только он один!
В это верили чуть ли не все поголовно, а если и не верили, то хотели верить, потому что это было очень "удобно": все так играют, зачем же нарушать единомыслие? В каком-то смысле это "сговор виртуозов"! Разумеется, после такой "закваски" концерт до самого конца исполняется в духе трескучей мелодрамы или "оптимистической трагедии", как остроумно выразился один из критиков. А вот что говорил Я. Флиер о 1-м концерте Чайковского и, в частности, об исполнении вступления концерта: "Я не стану останавливаться на его концепции, стилевых особенностях, так как общеизвестны высказывания крупных мастеров, дошедшие до нас комментарии самого Чайковского, а также Танеева, Николая Рубинштейна и других. Поэтому не буду повторять, что концерт надо играть эпически, героически, что не следует слишком увлекаться виртуозным началом. Остановлюсь на некоторых принципиально важных моментах. Почти во всех симфонических произведениях Чайковского вводится масштабный и значительный по образной сути пролог к сонатному аллегро.
В этом отношении концерт стоит несколько особняком. В отличие, например, от поздних симфоний композитор даёт пролог к концерту как бы отдельным порталом и в дальнейшей экспозиции к нему не возвращается. Подобный апофеозный пролог — единственный в своём роде в качестве параллели здесь, может быть, уместно вспомнить фа-диез-минорную сонату Шумана. Вступление надо играть торжественно, просто, величаво, но избегать чрезмерной мощности звучания. Один мой ученик с восторгом говорил о зарубежном пианисте, который так сыграл начало, словно стремился раздавить оркестр... Я советую здесь быть помудрее, проявить определенный исполнительский расчёт. Тема идёт у оркестра, и солист должен помнить о том, что изложение его партии довольно скромно по фактуре и охватывает такие регистры, в которых лучше сыграть полнозвучно, красиво, мягко. Не следует играть от локтя, высоко размахивать руками, необходимо хорошее ощущение клавиатуры.
Не стоит слишком увлекаться массивностью, гигантизмом звучания, имея в виду дальнейший материал, когда оркестр расширится до огромных масштабов и некоторым пианистам может просто не хватить силы". Первые аккорды фортепиано во вступлении, несмотря на FF, должны быть исполнены мягким, сочным, благородным звуком. Не надо забывать, что тема вступления имеет в оркестре нюанс mF и исполняется лишь скрипками и виолончелями кстати, дирижеры, привыкшие к чрезмерно «активному» поведению солистов, просят оркестр играть интенсивнее. Arpeggiati в последних аккордах вступления остатки первой редакции весьма желательны, так как дают ясное ощущение завершённости темы в оркестре". Темпы должны быть медленнее, чем обычно играют. Каденция — драматичная. Хорошо играл вступление Николай Орлов. Он «звенел» пятым пальцем правой руки особенно в верхнем регистре ".
Это вызывает изумление, но они призывают..... Читая всё это подряд, хочется спросить: зачем же клясться Рубинштейном и Танеевым, если пианисты как раз идут вразрез с мнением этих мастеров, принимая к исполнению искажающую авторский замысел редакцию? Забавно читать, как они требуют "не слишком увлекаться массивностью", дабы "аккорды фортепиано во вступлении, несмотря на FF, исполнялись мягким, сочным, благородным звуком", чтобы "масштабность и блестящая техника не подавляли глубоко национальной песенной основы" и т. Но как же возможно реализовать все эти благие намерения, если редакция Зилоти, признанная этими пианистами, как раз и создана для того, чтобы придать вступлению и всему концерту в целом "массивности", "мастабности" и "блестящей техники"?? В этом плане смешно читать о "звенящем" 5-м пальце Орлова: все, кто даст себе труд проиграть любую из авторских редакций вступления, обнаружат, что при исполнении авторского текста не понадобится никакого специально выращенного "звенящего" мизинца, так как текст Чайковского то есть арпеджирование ф-п аккордов вступления САМ ПО СЕБЕ обеспечивает отчётливые "звенящие" верхи! Про "подавление песенной основы" тоже смешно читать: как же её можно не "подавлять", исполняя зилотиевскую редакцию? Вообще в этих цитатах много "перлов", если оценивать их с точки зрения нашего сегодняшнего знания истинного положения дел — и заметьте, это всё высказано не каким-нибудь "человеком с улицы", а ведущими профессиональными педагогами нашего отечества! Вот, например, Флиер призывает "проявить исполнительский расчёт.
Тема идёт у оркестра, и солист должен помнить о том, что изложение его партии довольно скромно по фактуре... С этими словами любопытно сравнить наблюдение Наседкина: "дирижеры, привыкшие к чрезмерно «активному» поведению солистов, просят оркестр играть интенсивнее"! Ещё бы! Ведь само собой, что пианисты, следуя соблазнам зилотиевской редакции, начинают форсировать звучание! Об этом пишет и Флиер: "Один мой ученик с восторгом говорил о зарубежном пианисте, который так сыграл начало, словно стремился раздавить оркестр". Разумеется, пианисты будут стремиться "раздавить", ибо сие стремление заложено в самой редакции, непосредственно следует из родовЫх пороков её замысла! Полагаю, достаточно комментариев: каждый желающий может самостоятельно изучить слова знаменитых пианистов и сопоставить их с данностью текста различных редакций и с укоренившимися традициями исполнения этого концерта. Выводы будут неутешительными!
Вообще интересно наблюдать, что иной раз вытворяли виртуозы с фортепианной фактурой Чайковского, исходя всё из того же убеждения, что автор, дескать, "не пианист", а потому им, стало быть, виднее, что и как играть! В частности, любопытные воспоминания оставил Аксельрод об исполнении некоторых моментов 1-го концерта Г. Гинзбургом: "Поразительное знание природы инструмента позволило Гинзбургу невероятно дерзко решить проблему исполнения не очень удобного пассажа в I части Концерта b-moll Чайковского. Я, вероятно, не должен был бы открывать этот секрет, но не могу не поделиться своим восхищением изобретательностью и остроумием профессора: Левая рука в авторском варианте чувствует себя более скованно. Последование шестнадцатых, предложенное Гинзбургом, более естественно. В медленном движении партия левой руки вместе с правой звучит резким диссонансом, в быстром — заметить это невозможно". Знакомый сюжет! Так сказать, "вариация на тему": "Чайковский не пианист, следовательно, мы можем вытворять с его фортепианным изложением всё, что захотим"!
Особенно горько то обстоятельство, что подобные решения изобретались отнюдь не последними и не второстепенными нашими исполнителями: и Оборин, и Флиер, и Гинзбург — это же буквально столпы отечественного пианизма! Куда уж выше "жаловаться" на искажения композиторского замысла — если только самому богу! В этом аспекте интересно отметить замечание Наседкина: "Arpeggiati в последних аккордах вступления остатки первой редакции весьма желательны, так как дают ясное ощущение завершённости темы в оркестре". Эти слова звучат "подобно надписи надгробной"! Мне всегда, даже в те времена, когда я ещё не изучил с достаточным тщанием отличия редакций, переход во вступлении от слитных аккордов к арпеджированным казался нелогичным и несуразным. Вот как выглядит этот переход в зилотиевской редакции: В авторских вариантах никакого "перехода" нет: Легко заметить, что в авторской редакции эти арпеджиато звучат логично, так как являются продолжением ранее задействованной фактуры, а в редакции Зилоти это выглядит как несуразный переход к другому виду изложения. Абсурдность этого решения бросалась в глаза и вызывала реальные подозрения, что автор "что-то недодумал", в то время как на самом деле это Зилоти "перемудрил". Результатом внедрения редакции Зилоти в концертную практику как раз и явилась вся та "тяжкая борьба" педагогов со своими учениками за музыкальную логику концерта, которую педагоги смутно ощущали даже сквозь неудачные нововведения Зилоти.
Хочется продемонстровать подлинный облик ещё нескольких моментов концерта, искажённых руками виртуозов. Я хочу напомнить, что Зилоти явился "редактировать" не на пустое место, а на уже, так сказать, "подготовленную" предшествующими искажениями "почву": многие изменения, внесённые предшествующими редакторами, Зилоти принял, добавив свои собственные, ещё более одиозные. Но если партия фортепиано, помещённая в первом издании партитуры, была если и не написана, то хотя бы санкционирована Чайковским, то редакцию Зилоти уже никто не санкционировал. Любопытный момент имеется в авторском клавире перед кульминацией 1-й части: А вот что помещено в первом издании партитуры, то есть задолго до вмешательства Зилоти, но вполне им одобренное: Удивляет прежде всего отсутствие необходимости в подобном вмешательстве: ЗАЧЕМ надо было менять ясную и прозрачную логику пассажа, заменяя её этой выморочной конструкцией, долженствующей, очевидно, "придать разнообразия" и "внести дополнительные голоса" в композиторское решение, показавшееся не в меру ретивому редактору слишком прямолинейным? По всей видимости, ответ следует искать в плоскости субъективных воззрений пианиста, осуществившего эту правку: кто её сделал, история благоразумно умалчивает. Но, как писал по подобному поводу С. Фейнберг, "сверхтрудности", встречающиеся в фортепианных произведениях выдающихся композиторов, являются крайним выражением высокого фортепианного стиля. Он же отмечал, что понятие "фортепианность" часто бывает неправильно истолковано и что "хороший фортепианный стиль далеко не всегда предполагает лёгкость исполнения".
концерт 1 чайковский
Вхождение Первого концерта Чайковского в исполнительскую практику было не менее сложным, чем его рождение. Весь видео и аудио контент ВГТРК — фильмы, сериалы, шоу, концерты, передачи, интервью, мультфильмы, актуальные новости и темы дня, архив и прямой эфир всех телеканалов и радиостанций холдинга. Денис Мацуев и Государственный академический симфонический оркестр России под управлением Марка Горенштейна исполняют Чайковского, Первый концерт для фортепиано с оркестром.
Петр чайковский концерт 1
23:24 Петр Ильич Чайковский, концерт для фортепиано с оркестром №1, часть первая. В третьей части Концерта № 1, в кульминации драматического подъема, на вершине эмоционального взлета Чайковский использовал еще одну украинскую песню. Главная» Новости» Концерт номер 1 чайковский.
Первый, русский, фортепианный
Затем, 3 декабря, произведение было исполнено в Москве с Сергеем Танеевым в роли солиста и Николаем Рубинштейном в качестве дирижера, который к тому времени изменил свое мнение о концерте и впоследствии не раз исполнял его. Еще при жизни Чайковского первый концерт завоевал значительную популярность, он регулярно звучал во время турне композитора по Европе и Америке, в частности, при открытии Карнеги-Холла в Нью-Йорке. Первый фортепианный концерт прозвучал на последнем концерте Чайковского 16 октября 1893 года. Художественный стиль Среди трех концертов для фортепиано с оркестром, первый пользуется большой любовью среди музыкантов благодаря лирической энергии, богатству тонов и мелодий. Концерт отличают уникальные художественные особенности сочетающие элементы романтизма с личными инновациями композитора, уходящие корнями в славянские народные мелодии. Следуя традиции концертных симфоний в духе Бетховена, Брамса и Листа, Чайковский подчеркивает в своем произведении национальный характер. Виртуозные технические аспекты фортепианной партии полностью служат раскрытию глубокого смысла музыки, становясь не просто украшением, но истинной сущностью произведения. Оркестр и солирующий пианист предстают как равные участники, то вступая в противоборство, то взаимно поддерживая и дополняя друг друга.
Концерт следует традиционной трехчастной форме быстро-медленно-быстро , характерной для концертов классического и романтического периодов. Первая часть: Allegro non troppo e molto maestoso — Allegro con spirito. Открывается знаменитым мощным аккордовым вступлением фортепиано, за которым следует одна из самых запоминающихся тем Чайковского. Allegro con spirito строится на контрасте между ритмически выразительной основной темой со скерцозными элементами — вдохновлённой украинской народной мелодией, преобразованной Чайковским, — и лирической второстепенной темой, которая включает две мелодии с различным эмоциональным окрасом: одна задумчивая с переходами между мажором и минором, другая — спокойная и медитативная, напоминающая колыбельную.
В нем очень ясно выступает симфоническая природа. Концерт являет собой пример талантливого и новаторского претворения лучших традиций русской и западноевропейской фортепианной музыки. В творчестве Чайковского это сочинение также явление замечательное и в некоторой степени необычное. В нем, как ни в каком другом произведении, раскрылась светлая и ясная сфера эмоций композитора. Любовь к жизни, радостное мироощущение есть главная идея Концерта.
Тонкую характеристику цикла дал Б.
По совету пианиста Карла Клиндворта композитор отправил рукопись концерта Гансу фон Бюлову , который с радостью согласился его исполнить. Премьера концерта состоялась 25 октября 1875 года в Бостоне в исполнении Бюлова с оркестром под управлением Бенджамина Ланга , и была одобрительно встречена публикой и критиками. С ещё большим успехом прошло исполнение концерта в Нью-Йорке 22 ноября того же года под управлением Вальтера Дамроша. Оркестром дирижировал Николай Рубинштейн, который пересмотрел своё отношение к этому сочинению и в дальнейшем неоднократно сам с большим успехом исполнял его как пианист. Ещё при жизни композитора Первый концерт стал весьма популярен.
Он неоднократно звучал во время гастролей Чайковского по США в 1891 году , в том числе 9 мая на одном из инаугурационных концертов в честь открытия Карнеги-холла в Нью-Йорке, а также на последнем в жизни композитора концерте 16 октября 1893, где во втором отделении впервые исполнялась его Шестая «Патетическая» симфония в обоих этих случаях солировала Адель аус дер Оэ.
Ведь само собой, что пианисты, следуя соблазнам зилотиевской редакции, начинают форсировать звучание! Об этом пишет и Флиер: "Один мой ученик с восторгом говорил о зарубежном пианисте, который так сыграл начало, словно стремился раздавить оркестр".
Разумеется, пианисты будут стремиться "раздавить", ибо сие стремление заложено в самой редакции, непосредственно следует из родовЫх пороков её замысла! Полагаю, достаточно комментариев: каждый желающий может самостоятельно изучить слова знаменитых пианистов и сопоставить их с данностью текста различных редакций и с укоренившимися традициями исполнения этого концерта. Выводы будут неутешительными!
Вообще интересно наблюдать, что иной раз вытворяли виртуозы с фортепианной фактурой Чайковского, исходя всё из того же убеждения, что автор, дескать, "не пианист", а потому им, стало быть, виднее, что и как играть! В частности, любопытные воспоминания оставил Аксельрод об исполнении некоторых моментов 1-го концерта Г. Гинзбургом: "Поразительное знание природы инструмента позволило Гинзбургу невероятно дерзко решить проблему исполнения не очень удобного пассажа в I части Концерта b-moll Чайковского.
Я, вероятно, не должен был бы открывать этот секрет, но не могу не поделиться своим восхищением изобретательностью и остроумием профессора: Левая рука в авторском варианте чувствует себя более скованно. Последование шестнадцатых, предложенное Гинзбургом, более естественно. В медленном движении партия левой руки вместе с правой звучит резким диссонансом, в быстром — заметить это невозможно".
Знакомый сюжет! Так сказать, "вариация на тему": "Чайковский не пианист, следовательно, мы можем вытворять с его фортепианным изложением всё, что захотим"! Особенно горько то обстоятельство, что подобные решения изобретались отнюдь не последними и не второстепенными нашими исполнителями: и Оборин, и Флиер, и Гинзбург — это же буквально столпы отечественного пианизма!
Куда уж выше "жаловаться" на искажения композиторского замысла — если только самому богу! В этом аспекте интересно отметить замечание Наседкина: "Arpeggiati в последних аккордах вступления остатки первой редакции весьма желательны, так как дают ясное ощущение завершённости темы в оркестре". Эти слова звучат "подобно надписи надгробной"!
Мне всегда, даже в те времена, когда я ещё не изучил с достаточным тщанием отличия редакций, переход во вступлении от слитных аккордов к арпеджированным казался нелогичным и несуразным. Вот как выглядит этот переход в зилотиевской редакции: В авторских вариантах никакого "перехода" нет: Легко заметить, что в авторской редакции эти арпеджиато звучат логично, так как являются продолжением ранее задействованной фактуры, а в редакции Зилоти это выглядит как несуразный переход к другому виду изложения. Абсурдность этого решения бросалась в глаза и вызывала реальные подозрения, что автор "что-то недодумал", в то время как на самом деле это Зилоти "перемудрил".
Результатом внедрения редакции Зилоти в концертную практику как раз и явилась вся та "тяжкая борьба" педагогов со своими учениками за музыкальную логику концерта, которую педагоги смутно ощущали даже сквозь неудачные нововведения Зилоти. Хочется продемонстровать подлинный облик ещё нескольких моментов концерта, искажённых руками виртуозов. Я хочу напомнить, что Зилоти явился "редактировать" не на пустое место, а на уже, так сказать, "подготовленную" предшествующими искажениями "почву": многие изменения, внесённые предшествующими редакторами, Зилоти принял, добавив свои собственные, ещё более одиозные.
Но если партия фортепиано, помещённая в первом издании партитуры, была если и не написана, то хотя бы санкционирована Чайковским, то редакцию Зилоти уже никто не санкционировал. Любопытный момент имеется в авторском клавире перед кульминацией 1-й части: А вот что помещено в первом издании партитуры, то есть задолго до вмешательства Зилоти, но вполне им одобренное: Удивляет прежде всего отсутствие необходимости в подобном вмешательстве: ЗАЧЕМ надо было менять ясную и прозрачную логику пассажа, заменяя её этой выморочной конструкцией, долженствующей, очевидно, "придать разнообразия" и "внести дополнительные голоса" в композиторское решение, показавшееся не в меру ретивому редактору слишком прямолинейным? По всей видимости, ответ следует искать в плоскости субъективных воззрений пианиста, осуществившего эту правку: кто её сделал, история благоразумно умалчивает.
Но, как писал по подобному поводу С. Фейнберг, "сверхтрудности", встречающиеся в фортепианных произведениях выдающихся композиторов, являются крайним выражением высокого фортепианного стиля. Он же отмечал, что понятие "фортепианность" часто бывает неправильно истолковано и что "хороший фортепианный стиль далеко не всегда предполагает лёгкость исполнения".
Запомним эти замечательные слова! Это не означает, что я призываю корёжить концерт в духе Зилоти — вовсе нет! Но небольшую ЛИЧНУЮ услугу автору с учётом достижений более позднего пианизма, в частности, рахманиновского, можно оказать.
Но я должен отметить, что целью моей правки, в отличие от исправлений, допустим, Зилоти, является не самопоказ солиста и не стремление выделить фортепианную партию или сделать её более блестящей, или противопоставить её оркестру, а всего лишь необходимость УСИЛИТЬ звучание солирующего инструмента на подходе к кульминации, дабы звучность рояля перед его же дальнейшими октавными пассажами не оказалась задавленной грандиозно усилившимся звучанием оркестра. Эти варианты должны основываться на принципе "наибольшего подобия", при этом следует либо максимально сохранять изменяемую фактуру, либо заимствовать фактурные решения из аналогичных моментов концерта, К примеру, в рассмотренном выше подходе к кульминации экспозиции можно задействовать фактурное решение аналогичного фрагмента репризы на подходе к каденции: Почему бы и нет? Всё же это вариант композитора, следовательно, он вполне может быть адаптирован и использован в рассматриваемом случае.
Однако я тут же хотел бы отметить, что авторский фактурный вариант в репризе менее экспрессивен, нежели вариант в экспозиции. Это наталкивает на мысль, что Чайковский, используя столь "неудобную" для пианистов фактуру в экспозиции, преследовал некую цель, которую неплохо было бы распознать, прежде чем принимать решение об изменении авторского текста. Именно поэтому я предложил свой фактурный вариант, так как он, сохраняя внешнюю схожесть с фактурой Чайковского в экспозиции, имеет преимущество перед перенесённым из репризы фактурным вариантом по причине бОльшей экспрессивности, в то же время позволяя усилить звук за счёт использования веса падающих на клавиши рук.
Но я повторяю, что ЛЮБОЕ изменение авторского текста, вообще говоря, является нелегитимным, и если уж пианист приходит к необходимости осуществления каких-либо изменений, то он должен тщательно и всесторонне обдумать свои действия с точки зрения соответствия вносимых поправок авторскому стилю. Вообще, касаясь вопроса текстуальных вариантов одного и того же фрагмента или пассажа, я должен напомнить, что, к примеру, Рахманинов в своём 3-м концерте поступил более мудро: поскольку он понимал, что каждому исполнителю не угодишь, он САМ вписал прямо в текст своего произведения варианты, отличающиеся не только фактурно, но и по музыке. Самым поразительным в этом плане является наличие двух принципиально отличающихся вариантов каденции к 1-й части — в зависимости от того, какой из них исполняется, буквально меняется облик не только 1-й части, но и всего концерта в целом: в каком-то смысле этот пример остаётся уникальным в мировой музыкальной практике; композитор как бы предлагает исполнителю "принять участие" в процессе формообразования, прикоснуться к творческим истокам, из которых вырос концерт.
Мне представляется, что если бы виртуозы, вместо того, чтобы заставлять Чайковского корёжить собственный текст, пошли бы подобно Рахманинову по пути добавления текстуальных вариантов после получения на них санкции автора, то, я уверен, исполнительская судьба 1-го концерта Чайковского была бы совершенно иной. К чести исполнителей последней редакции следует заметить, что некоторые её несуразности они всё же решительно отринули. Например, одну из кульминаций в разработке 1-й части концерта в редакции Зилоти предлагается начинать в скромной динамике и в партии солиста, и в партии оркестра, постепенно наращивая громкость.
Нет нужды говорить, насколько сильно подобное решение искажает замысел Чайковского! Хочу отметить любопытное обстоятельство: в разных изданиях динамика начала этого эпизода отличается, что само по себе вызвано, по-видимому, колебаниями издателей ввиду радикальных отличий динамических указаний в авторской и зилотиевской редакциях. На самом же деле в этом гениальнейшем эпизоде после удара литавр на фоне негромкого!
Замысел Чайковского предельно заострён: экстатически-ораторское звучание рояля символизирует ликование творческой личности, восторженно принимающей жизнь, голос которой должен звучать "на весь мир", всё сотрясая. Постепенно фортепиано своим энтузиазмом раскачивает оркестр, энергия солиста передаётся ему и звучание достигает кульминации. Весь этот эпизод пианист должен играть "в полный голос", проявляя предельную активность, чтоб казалось, что солист хочет перевернуть само мироздание; его задача — расшевелить оркестр.
Зилоти этого совершенно не понял и в своей редакции предлагал развивать звучность рояля параллельно с оркестром, лишая музыку яркого контраста, тем самым сводя замысел автора к нулю. Любопытно, что остаточные явления этого подхода — параллелизма динамики солиста и оркестра в данном эпизоде — до сих пор иногда встречаются в исполнительской практике, в частности, подобное мне довелось услышать в 2002 году на конкурсе Чайковского у одного из финалистов. Нет нужды подчёркивать, что пОшло это звучит.
Сами собой всплывают в памяти слова Скрябина о "голосе человека-творца, победное пение которого звучит торжествующе" — разве не такие ассоциации должны посещать музыкантов, реализующих сей эпизод в звучании? В этом эпизоде посредством музыки воплощаются какие-то ВНЕмузыкальные идеи — эта особенность композиторского мышления, основывающегося на примате сценария и на внемузыкальных аналогиях, чуть позже ярко расцвела в творчестве Скрябина, но она вовсе не чужда была и Чайковскому, создавшему большое количество программных симфонических и камерных произведений, среди которых наиболее ярко внемузыкальная природа авторского замысла выступала, конечно же, в музыке его гениальных балетов. Таким образом, как ни парадоксально на первый взгляд, но в русской музыке предтечей Скрябина на этом пути явился столь нелюбимый им Чайковский!
Легко представить, как примерно рассуждал Зилоти: музыка прекрасна, но зачем такие контрасты? Это же нелогично, неудобно и трудноисполняемо! Сгладить и все дела!
На самом же деле очевидно, что Зилоти проявил не просто "музыкальное", а человеческое и творческое непонимание Чайковского: он продемонстрировал ограниченность своего интеллекта, не смог выйти за рамки примитивного музыкального чувствования и осознать всю широту и щедрость творческого мышления композитора, коренящегося далеко не в одной только музыке и вырывавшегося за пределы узкоцехового понимания и восприятия музыкального искусства. Ещё один момент необходимо отметить: сразу после каденции первой части, которую, несмотря на указание допустимости её неисполнения, все всегда играют что правильно из соображений сохранения формы , имеется раздел, на протяжении которого в первой авторской редакции руки солиста непрерывно работают. Полагаю, что новый вариант ф-п партии в данном эпизоде в первом издании партитуры был создан именно для того, чтобы дать возможность пианисту избавиться от скованности рук, обеспечив регулярную смену способа изложения материала.
Благодаря появлению маркированных аккордов, на которых опытный солист получает возможность мгновенно сбросить напряжение, задача пианиста существенно упрощается. Хочется заметить, что подобные "забеги на длинные дистанции" не являются в творчестве Чайковского чем-то исключительным: стоит вспомнить хотя бы грандиозную каденцию в первой части 2-го фортепианного концерта или длиннющую каденцию в первой части 3-го, буквально "проверяющую" пианистов на выносливость.... Не можем же мы ради "удобства исполнителя" корёжить музыкальное решение автора?!
Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (Чайковский)
Композитор настолько доверял братьям Анатолию и Модесту, что честно писал им обо всех творческих проблемах. Но ни в одном из писем к ним Чайковский не пишет о затруднениях с основными музыкальными темами Концерта или их разработкой. Декабрь стал временем самой интенсивной работы, и вот 21-го числа Концерт был закончен. Оставалось только сесть за оркестровую партитуру. Но перед этим Чайковский решил показать новое произведение Николаю Григорьевичу Рубинштейну. Оба — друзья Чайковского.
Рубинштейну и Губерту он очень доверяет, поэтому отправляется на встречу с ними с воодушевлением. Суд громовержца Сыграв Концерт до конца, Чайковский замер в ожидании реакции. Увы, он услышал то, что был совершенно не готов услышать от близких людей.
The Russian premiere took place on November 13 [ O. November 21] 1875, with Sergei Taneyev as soloist. The conductor was Rubinstein, the man who had comprehensively criticised the work less than a year earlier. He even insisted that Tchaikovsky entrust the premiere of his Second Piano Concerto to him, and the composer would have done so had Rubinstein not died.
Publication of original version and subsequent revisions[ edit ] In 1875, Tchaikovsky published the work in its original form, [20] but in 1876 he happily accepted advice on improving the piano writing from German pianist Edward Dannreuther , who had given the London premiere of the work, [21] and from Russian pianist Alexander Siloti several years later. Various other slight simplifications were also incorporated into the published 1879 version. Further small revisions were undertaken for a new edition published in 1890. The American pianist Malcolm Frager unearthed and performed the original version of the concerto. For the recording, Gerstein was granted special pre-publication access to the new urtext edition. Instead of the national anthem of Russia , a fragment of the concerto was used as the "Anthem of the Russian Olympic Committee" when athletes competing under the banner were awarded a gold medal. The introduction to the first movement had been played during the closing ceremony of the 2014 Winter Olympics in Sochi , Russia, and during the final leg of the Olympic torch relay during the Opening Ceremony of the 1980 Summer Olympics in Moscow.
My need was for remarks about the virtuoso piano technique. He seemed to be saying: "My friend, how can I speak of detail when the whole thing is antipathetic? Still silence. I stood up and asked, "Well?
It turned out that my concerto was worthless and unplayable; passages were so fragmented, so clumsy, so badly written that they were beyond rescue; the work itself was bad, vulgar; in places I had stolen from other composers; only two or three pages were worth preserving; the rest must be thrown away or completely rewritten. How can anyone... In a word, a disinterested person in the room might have thought I was a maniac, a talented, senseless hack who had come to submit his rubbish to an eminent musician. Having noted my obstinate silence, Hubert was astonished and shocked that such a ticking off was being given to a man who had already written a great deal and given a course in free composition at the Conservatory, that such a contemptuous judgment without appeal was pronounced over him, such a judgment as you would not pronounce over a pupil with the slightest talent who had neglected some of his tasks—then he began to explain N.
I was not only astounded but outraged by the whole scene. I am no longer a boy trying his hand at composition, and I no longer need lessons from anyone, especially when they are delivered so harshly and unfriendlily. I need and shall always need friendly criticism, but there was nothing resembling friendly criticism.
He even insisted that Tchaikovsky entrust the premiere of his Second Piano Concerto to him, and the composer would have done so had Rubinstein not died. Publication of original version and subsequent revisions[ edit ] In 1875, Tchaikovsky published the work in its original form, [20] but in 1876 he happily accepted advice on improving the piano writing from German pianist Edward Dannreuther , who had given the London premiere of the work, [21] and from Russian pianist Alexander Siloti several years later. Various other slight simplifications were also incorporated into the published 1879 version.
Further small revisions were undertaken for a new edition published in 1890. The American pianist Malcolm Frager unearthed and performed the original version of the concerto. For the recording, Gerstein was granted special pre-publication access to the new urtext edition. Instead of the national anthem of Russia , a fragment of the concerto was used as the "Anthem of the Russian Olympic Committee" when athletes competing under the banner were awarded a gold medal. The introduction to the first movement had been played during the closing ceremony of the 2014 Winter Olympics in Sochi , Russia, and during the final leg of the Olympic torch relay during the Opening Ceremony of the 1980 Summer Olympics in Moscow. Allegro non troppo e molto maestoso — Allegro con spirito[ edit ] This section has multiple issues.
Please help improve it or discuss these issues on the talk page.
Первый, русский, фортепианный
Вхождение Первого концерта Чайковского в исполнительскую практику было не менее сложным, чем его рождение. Главная» Новости» Концерт 1 чайковский слушать. Первый фортепианный концерт прозвучал на последнем концерте Чайковского 16 октября 1893 года. Чайковский (Рихтер) – Первый концерт, часть 1.