Главная → Номера → №5 (1046) → Священник Стахий Колотвин: Для нас поднять крест и идти за Господом – это великое благо. В сегодняшнем видео, с иереем Стахием Колотвиным, отвечаем на вопрос: "Опасна ли всеобщая вакцинация?". "Какой грех самый страшный?". Если видит, что никакой духовной пользы они не принесут», – сказал настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин.
«Я не боюсь». Священник причащает прихожан на дому
Чтобы мы были... Чтобы было понятнее — конкретный пример вот этого образа, который нам приведен в этой истории? Колотвин — На самом деле, этот шаг не такой сложный и не такой мучительный, потому что, на самом деле, куда более важен финальный шаг всей истории о Закхее. А вот шаг со смоковницей — это всего лишь шаг ко Христу, Который дальше тебе помогает, Который дльше идет тебе навстречу.
Поэтому тот шаг, который может делать абсолютно каждый человек на Земле, — это взять и сказать: «Нет, не то, что я самодостаточен»... Причем, самодостаточен — не в смысле вот «сам по себе», самодостаточен в своих связях, в своем богатстве, в своих каких-то знаниях, в своем каком-то культурном уровне или физическом развитии и так далее, а что все равно я без Бога не могу. Вот я даже не очень понимаю, зачем мне Бог нужен — ну, не разбираюсь...
Ну да, когда я еще, там, болел, чего-то вот в боку кололо — нет, я, конечно, молился... Или, там, проблемы были на работе — ой, как я там молился! Нет, сейчас мне, в принципе...
Ну, нельзя сказать, что все хорошо — конечно, ну, недосыпаю, и конфликты какие-то есть, и на душе неспокойно, но, в принципе, ничего — живу и живу. Выпил, на шопинг сходил — вот, в принципе, уже и не так страшно, что нет, все-таки сказать «нет». Я, Господи, вот беру и перед Тобой смиряюсь, я показываю, что как бы я там ни старался, без Тебя мне плохо, плохо моей душе.
Хотя мое тело пребывает, возможно, в каком-то вполне относительном комфорте. Потому что Закхей бывал в максимально возможном комфорте в Иерихоне пребывал, но по сравнению с современным жителем, даже каким-то среднеобеспеченным арабом, который может кондиционер включить во время палестинской жары, этой иерихонской, Закхей все равно был в проигрышном положении. Поэтому как бы этот некомфорт, который как бы окружает, он в разные эпохи тоже совершенно по-разному выражался.
И поэтому для нас очень важно, что мы берем, немножко выходим из комфорта вот этого первого дня Седмицы, недели — воскресный день, и из комфортной теплой постельки зимой или прохладной постельки летом выходим либо, соответственно, на мороз либо на жару и идем в храм. И тоже в храм, который либо, наоборот, еще холодные своды, либо, наоборот, душный и жаркий. И все равно стремимся к Христу.
Вот эта вся толпа нас не отпугивает. Потому что Закхей берет, и самое главное, чего он не побоялся, будучи маленьким человеком... Маленькому человеку...
Я вот человек высокий, но я вот помню — когда я ездил еще в школу я никогда не учился рядом с домом , — что когда ты заходишь в метро, и ты просто ребенок, и у тебя локти на уровне головы. То есть ты вот забиваешься, сельдь, в эту бочку. Поэтому я вот с детских воспоминаний все-таки могу понять.
Сейчас я все-таки выше среднего роста, и поэтому я захожу в метро, и у меня даже какой-то более-менее свежий воздух над головами других пассажиров. А вот Закхей — он вот правда, ему... Он этой толкучки боялся.
Но он не побоялся — он пришел, пришел в эту толкучку, и Господь ему дал возможность, несмотря на эту толкучку, встретиться с Ним взглядом, пообщаться. Поэтому и мы не боимся, потому что Великий Пост... Правда, очень многие люди, которые до храма не доходят, собираются в храм.
В храме становится значительно многолюднее, значительно некомфортнее. То мы зашли в какой-то обычный день — постоянные прихожане, чины стоят, молятся. То мы зашли — тут какой-то разброд и шатания, помимо постоянных прихожан еще раздраженные постоянные прихожане — «кто это там ходит, толкает, свечки какие-то ставит в важный момент службы?
Но нет, что человек все равно, если доходит, встает, то тогда уже Господь может к нему подойти и коснуться его сердца, и сам человек — не Господь продиктует, а сам человек поймет, что ему сейчас надо с собой сделать в своей абсолютно уникальной ситуации, чтобы уже быть достойным вот этого прикосновения Христа. Ананьев — Потрясающе. Дело в том, что я всегда воспринимал эту историю как самый-самый первый шаг.
А это у меня из личного опыта — когда я два года назад пришел к своему будущему духовнику, к отцу Игорю Фомину, на первую беседу перед крещением, он мне как раз рассказывал про мытаря Закхея — что вот там, дескать, человек... И уже потом я воспринимал эту историю как шаг, который я совершил когда-то в прошлом — слава Богу, что совершил, мне хватило опыта, мудрости и ума, какой ни есть, чтобы сделать этот шаг. Я его сделал — и все как бы.
На этом история про Закхея для меня как бы закрыта, закончена — я это сделал. Но, как выясняется, это мы делаем каждый раз. Колотвин — Да, снова и снова.
Потому что, увы, мы... Если бы мы не отпадали обратно в наши грехи, то и нам не надо возвращаться. Другое дело, что отпадать можно по-разному.
Можно взять просто, споткнуться, наступил на конструктор «Lego», разбросанный детьми, пошатнулся, взял и чего-то поскользнулся на каком-то фантике и влетел в груду мягких игрушек, если повезло, или в гору твердых кубиков, если не повезло... Узнаю многодетного отца! Колотвин — Вот.
А можно, в принципе, тоже, ну как новости смотришь, — человек присел на окошко и случайно выпал из окна. Потому что, ну, как-то немножко выпил и как-то не особо оценил свое раскачивание с ноутбуком в руках. То есть...
И тоже, вроде, ничего... Ну, как бы — упал... Но последствия значительно тяжелее.
Поэтому и мы, в принципе, Закхею можем подражать — не обязательно, чтобы подражать Закхею, нам надо искалечиться совсем от духовного падения. Поэтому — «ой, чтоб я был как Закхей, сейчас я пойду так, погрешу — так ох! И потом я сейчас как буду превозмогать себя!
Нет, нет. Что вот насколько мы от Господа откатились, настолько-то нам надо снова прийти и сказать: «Ой, Господи, хоть я и, может быть, на чуть-чуть отдалился, и не какие-то столь серьезные грехи, но вот снова охота, чтобы Ты подошел ко мне тоже, внимание уделил! Ананьев — О том, что каждый из нас — немножко мытарь Закхей, сегодня мы говорим с настоятелем храма Воздвижения Креста Господня в Митино священником Стахием Колотвиным.
Вы молоды, отец Стахий. Но я думаю, что и Вы помните вот эту вот рекламную кампанию по большому телевизору, которая заканчивалась словами: «Заплати налоги и спи спокойно». Колотвин — Помню.
Еще в те годы у меня был телевизор. Ананьев — Вот да. У меня, кстати, тоже с тех пор как бы его и нет.
Может быть, эта фраза все изменила. Со стороны история о мытаре Закхее для многих сводится именно к этому простому постулату — «заплати и будешь свободен». Раздай все, что имеешь — и будет тебя ждать раскрытая дверь в Царствие Небесное.
Отдай все, что имеешь в скобках — обреки на нищенское прозябание свою семью — и будет у тебя все хорошо. При этом мы все — ну вот я, Вы, наверное, я так несмело предполагаю, ну, а все мои коллеги — уж точно, мы молимся о том, чтобы у нас вот здесь, в нашей семье, все было хорошо. С домом все было хорошо, с деньгами...
Колотвин — Ой, а я как молюсь! Ананьев — Ну слава Богу! Я хоть...
Колотвин — Я... То есть сейчас, особенно когда жена говорит: «Вот, с мая месяца зарплату в храме не получаешь — тебя снимут с настоятельства, никто же даже не заплатит, долга не погасит! И отнюдь меня вот эта даже какая-то там напряженность, которая витает в воздухе из-за какого-то недополученного, она, наоборот, счастливее не делает.
Но вот уже ошибка вот такого рассуждения — она в том, что, в принципе, ничего Господь не требует. Господь без всяких условий идет к страшному грешнику и выбирает, и обнимает его Своей любовью. И сам Закхей, который вот...
Ну как, действительно, ты валялся пьяный под забором в своих каких-то там вот уже выделениях организма не через тот проход, через который они должны, ну, и так далее... И вот к тебе кто-то подходит и обнимает... И вот как бы если ты хоть чуть-чуть от пьяного дурмана отошел, ты уже понимаешь: нет, вот чтобы эти объятья оправдать, надо быстро-быстро бежать сбрасывать вот это все, мыться, чиститься, переодеваться, стричься, бриться, выходить, и вот уже тогда ты готов на эти объятья.
И точно так же и Закхей просто посмотрел, что в его конкретной ситуации даже и в конкретной ситуации — не только профессиональной, а вот в его личной нужно сделать, чтобы быть достойным этих объятий. Господь ему ничего не диктовал. И Закхей, когда Господь рядом, когда вот тоже, как мы со своей совестью пытаемся что-то понять, мы можем заблудиться.
Вот Евангелие у нас в руках, мы его читаем, пытаемся что-то... Вот потому что если первый шаг — он, можно сказать, универсальный, вот это восхождение на смоковницу — прийти к Богу, прийти в Евангелию, прийти к службе, то уже второй шаг — что тебе нужно делать, что тебе нужно исправлять весь Великий Пост и дальше, возможно, всю жизнь , это ты уже понимаешь сам. Господь касается твоего сердца и ничего тебе не диктует, не программирует.
А ты понимаешь, что тебе нужно. Ты берешь, воруешь — не воруй. Ты нанес какой-то ущерб — возмести.
Ты, там, никогда не воровал, но ты постоянно всем врешь — ну не бей. Ты, там, берешь... При этом тоже м если ты решил перестать какой-то грех, там, эти пакости делать — недостаточно.
Нет, возьми! Возьми все, что ты, там...
Это нормально, когда человек хочет работать и получать доход. Ненормально — когда человек хочет получать зарплату, но при этом не выкладывается на все 100. Это, конечно, печально. Это относится прежде всего к сфере руководства. Но если люди нижестоящие не видят перед собой примера начальника, который хорошо трудится, они не будут трудиться сами. Если не видят в руководстве усилий, то, конечно, это будет расхолаживать и футболистов.
Поэтому я надеюсь, что очередные перемены в «Локомотиве» по крайней мере не сделают хуже. Молюсь об этом. А там уж — как Господь управит. Потому что Господь никогда не сделает за нас чего-то. Если будет злая воля человеческая — а Господь свободу нашу ценит — и если человек выбирает зло, выбирает провернуть что-то на комиссионных и агентских, то Господь не будет поражать этого человека молнией с небес. Потому что Господь — не Зевс. Господь он, конечно, спросит. Но спросит в конце времен.
Мы надеемся на то, чтобы люди выбирали не тактическую цель ой, сейчас что-то себе урвать , а стратегическую — я сделаю что-то хорошее, и обо мне вспомнят и помолятся. Были люди, которые вкладывались в «Локомотив» со всей душой. Они уже не оказывают влияние на происхождение дел в клубе, а все равно их болельщики вспоминают. И, конечно, люди верующие за этих людей молятся и их вспоминают. И не потому что они сейчас какую-то помощь «Локомотиву» принесут.
Все молитвы напечатаны стандартным гражданским шрифтом, что позволит даже невоцерковленному человеку помолиться по текстам сборника. Святое Евангелие c выделением слов Спасителя красным цветом Издательство Сретенского монастыря выпустило карманный вариант Святого Евангелия с выделением слов Спасителя красным цветом. Ранее большим успехом пользовался классический размер Евангелия, где также были выделены красным Слова Спасителя, но не всегда бывает возможным взять с собой книгу стандартного размера.
Пусть люди дальше живут с миром. На фанатскую трибуну, самую дешёвую, чаще попадают подростки — и многим сложно избежать соблазна сотворить ложного кумира.
Вот дядька с флагом, вот дядька с барабаном, рядом — накачанный и весь в татуировках мужик… Волей-неволей захочешь быть таким же… Но с возрастом, конечно, с улыбкой вспоминаешь подобные мысли. Вам доводилось принимать участие в драках? А изнутри? Более того, одно из качеств фанатов я бы очень хотел воспитать в своих прихожанах — говорю о взаимовыручке. Это настоящее братство. Фаны не бросают своих, в любой ситуации готовы помочь, объединяются в горе и радости. А вот среди людей, регулярно посещающих церковь, хватает тех, кто забывает о самых простых вещах. Не надо быть другом каждому. Но помогать тому, кто объединён с тобой общей молитвой, надо всегда. Человек, ещё не достигнув ничего в жизни, порой ложно отождествляет себя с успехами команды.
Ну, и ненависть, конечно. Причём на пустом месте. Врага нет, а его изобретают. В лице команды соперника, её фанатов. Ссор в нашей жизни и так хватает, а тут добавляются искусственные. Руки Лёлика чисты! Теннисные корты в Черкизове забиты до отказа. Руководство и игроки столичного «Локомотива» выходят к своим фанатам на прямой разговор. Не отворачиваясь и не отделяя себя от болельщиков, они на протяжении трёх часов отвечают на острые вопросы о трансферах, турнирных неудачах и тревожном будущем, которое после смены руководства покрыто туманом и тенью, оставленной экс-президентом клуба Ольгой Смородской. На фоне красно-зелёных цветов, в которые окрашена временная трибуна, выделяется молодой человек в чёрном одеянии священнослужителя.
Он берёт микрофон и задаёт острый вопрос — вопрос, который имеет большое значение для него лично. Я сейчас говорю об Алексее Ерунове это известный в фанатском мире как Лёлик директор по работе с болельщиками «Локомотива» и многолетний лидер «Викингов», которого после марсельской бойни на Евро-2016 французские власти осудили на два года, недавно этот срок был сокращён на шесть месяцев. Я попросил у руководства клуба сохранить за ним зарплату и простить те кредиты, что он брал в счёт своего заработка. Я очень хорошо и давно знаю Лёшу. Уверен, он не начинал драку первым. И я абсолютно уверен: так оно и было. В столкновении с англичанами участвовали молодые и горячие головы. Но Лёша уже давно не такой, у него два ребёнка, один совсем маленький, у старшей дочки Ксюши кроме него, по сути, никого и нет, её мать умерла. Алексей ответственен за свою семью, он всегда был очень осторожным. Когда нужно, он, конечно, постоит за товарищей, но рисковать бессмысленно точно не будет.
Но уверен: ему всё равно необходимо помочь. Это христианская позиция. Но даже если абстрагироваться от веры, помощь Ерунову привлечёт на стадион новых болельщиков «Локомотива». Хорошее фанатское движение не менее важно для медиарейтинга клуба, чем красивая игра команды. И Алексей Ерунов многое сделал для того, чтобы фанаты «Локо» имели позитивный имидж. Особенно с детьми, которые могут пропитаться агрессией и наслушаться нецензурщины. У вас их двое, скоро появится третий… Поведёте на стадион? Дочери три с половиной годика, одному сыну — два, второй через месяц родится. В таком возрасте вести малышей на стадион просто вредно: для нервной системы ребёнка такой шум — сильный стресс. Но когда дети подрастут, может быть, и сходим.
Разумеется, сначала на семейный сектор. На фанатский пущу их, когда они будут к этому готовы, станут взрослыми. Знают, чем вы занимаетесь вне пределов стадиона? Ты хоть обвешайся крестами, набей на всём теле татуировок, это не имеет никакого смысла. Главное — что у тебя в душе! Вы такие матчи посещали? Кстати, ездил не только с «Локо», но и со сборной. Был на Евро-2012, шёл в той дружной колонне на матч против Польши. Тот день запомнился, конечно, но не с самой лучшей стороны. Шёл в первых рядах колонны, а напали поляки на центр.
Так что в потасовке не участвовал. Первому можно драться, если речь идёт о защите себя и семьи. Священник же не должен брать в руки оружия, и бить других ему нельзя. Впрочем, можно сделать бросок, ну или болевой. Но это всё шутки, конечно. Священника должен защищать народ. Я, кстати, переживал по этому поводу, когда начал служить. Думал, а вдруг семье будет угрожать реальная опасность и я не смогу за них постоять… Но решил, что в любом случае буду защищать родных, даже рискуя из-за этого потерять службу. Старший брат в православной многодетной семье. Прокофьева по классу классической гитары.
В том же году поступил на Отделение древнехристианской письменности Богословского ф-та Свято-Тихоновского университета, которое окончил в 2010 г. За годы обучения выступал докладчиком на научных конференциях в России, Сербии и Германии, участвовал в миссионерских поездках ПСТГУ по отдаленным районам Архангельской области, дважды направлялся на стажировку в Грецию в Фессалоникийский университет им. С детства о. Стахий алтарничал и пел на клиросе в различных храмах г. На несколько месяцев командировался в Покровский ставропигиальный женский монастырь и храм Владимирской иконы Божией Матери в Куркине. Стахия в сан пресвитера и своим Патриаршим Указом назначил его штатным священником храма Всемилостивого Спаса в Митине. В 2014 году назначен ответственным за строительство Крестовоздвиженского храма в Митине. В настоящее время несет общецерковное послушание референта Управления Московской Патриархии по зарубежным учреждениям. Отец Стахий женат, воспитывает дочь и сына. Уже больше года выпускник ПСТБИ несет пастырское служение на самом краю Москвы — при выезде из Митино в сторону области его трудами был построен временный деревянный храм в честь князя Владимира, по размерам и эстетическим качествам не уступающий многим постоянно действующим московским церквям.
С него и началась полноценная жизнь общины будущего Крестовоздвиженского храма, где уже не только совершается Евхаристия, но и происходит общение прихожан за воскресными чаепитиями и занятия с детьми в воскресной школе, где отцу Стахию помогает выпускник и преподаватель БФ, Антон Владимирович Анашкин, недавно защитивший кандидатскую диссертацию по классической филологии. Отец Стахий является штатным клириком храма Всемилостивого Спаса в Митине, там он по-прежнему несет свое служение в будние дни. Настоятелем Спасского храма является священник Григорий Геронимус, интервью с которым было недавно опубликовано на нашем сайте. Администрация и сотрудники ПСТБИ сердечно поздравляют отца Стахия с назначением и желают ему крепости сил и Божьей помощи в предстоящих трудах по возведению нового храма и устроению возглавляемой им приходской общины. Вас же, дорогие читатели, просим поддержать молодого настоятеля и его семью своими молитвами. Родился в Рио-де-Жанейро, в католической семье. Третий год служит священником Крестовоздвиженского храма в Митине. У него русская жена, дети — Анна и Серафим. При этом он настоящий бразилец: любит футбол, хотя сам давно не играет, болеет за земляков, минувшим летом хотел даже выйти на Никольскую улицу, где тусовались болельщики, и крикнуть: «Я из Бразилии! Вот его рассказ.
До храма ехал шесть часов на автобусе Мои родители юристы. Семья верующая, особенно моя тётя — с детства она каждое воскресенье водила нас с братьями на мессу. С тех пор мне всегда было удивительно, как это некоторые христиане по воскресеньям не ходят в храм. В 11 лет я пережил серьёзное испытание. Наша семья переехала в Нью-Йорк: отец получил новую работу. И родители стали сильно ссориться. Было ощущение, что они разведутся. Это меня потрясло. Я стал горячо, со слезами, молиться, чтобы они помирились. И они действительно смогли найти общий язык.
Потом мы вернулись в Рио. Я продолжал ходить в католический храм, но нарастало ощущение, что мне чего-то недостаёт. После каждой литургии священник говорил о политических событиях или о телепередачах, а мне хотелось больше знать о Евангелии, о духовной жизни. Друг обратил моё внимание на православие. Но в Рио православного прихода не было, пришлось ездить за 300 километров — в Сан-Паулу. Это утомляло: 6 часов на автобусе, а туда и обратно — 12 часов, но я ездил. Я ещё не знал церковнославянского языка и многого не понимал, но меня захватила красота православного богослужения. Возникла уверенность, что именно здесь я нашёл то, что давно искал. Нет русских предков, но есть русские потомки Крестили меня в 2004 году в православном храме с именем Сергий — в честь святого Сергия Радонежского. А от рождения у меня двойное имя — Сержио-Танкредо.
Слово «танкредо» означает «очень верующий», меня это обрадовало. Сержио — очень распространённое имя в Бразилии. Иметь своим небесным покровителем святого Сергия — для меня большая честь. Я немало читал о его жизни и стараюсь ему подражать. После рукоположения я первое время служил в Соединённых Штатах — в соборе в Нью-Джерси. Потом меня направили в Буэнос-Айрес. Однажды я приехал в Россию и месяц жил в Троице-Сергиевой лавре, учился. Там познакомился со своей будущей женой, и через год мы обвенчались. Венчание, свадьбу, медовый месяц — всё устроили в Италии. В Бразилии справить свадьбу не так просто: нужно собрать всех родственников, друзей, знакомых и даже малознакомых — сотни гостей!
Это очень дорого, у нас не было таких денег. Поэтому мы всё сделали скромнее: обвенчались в римском православном храме Святой великомученицы Екатерины. Через два года у нас родилась дочка Аннушка, сейчас ей уже шесть лет. А в ноябре 2014 года родился сын Серафим. Я иногда говорю, что у меня нет русских предков, зато есть русские потомки. Доброе приглашение отца Стахия Во время моего зарубежного служения жена очень тосковала по родине. Она уехала с маленькой Аннушкой на два месяца в Москву. А когда родился Серафим, уехала с детьми уже на пять месяцев. В общем, я понял, что нам было бы лучше жить в России. И когда приехал в Москву, познакомился со священником Стахием Колотвиным, он учился вместе с моей матушкой в Свято-Тихоновском университете.
Он пригласил меня служить в его храме. В итоге наша семья оказалась наконец в Москве. Приняли меня здесь очень хорошо. Я бываю на родине. И вот, когда в июне этого года навещал маму и папу, вдруг ощутил, что мой дом в России. Наш храм не так давно начал строиться, приход невелик.
Стахий Колотвин: биография, личная жизнь, жена, дети
| «4-е воскресенье после Пятидесятницы». Священник Стахий Колотвин | В сегодняшнем видео со священником Стахием Колотвиным отвечаем на вопрос: "Почему сейчас нет пророков?". |
| НЕ ВЕРЮ! СВЯЩЕННИК СТАХИЙ КОЛОТВИН И РОБЕРТ РАЙТ - Телеканал «СПАС» | В студии священник Стахий Колотвин, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине (г. Москва). |
| Второбрачный «священник» : makaryshka — LiveJournal | Эта служба очень редкая, она состоит из панихиды и заупокойной о человеке, но в определенный момент она перетекает в молебен. |
| «Неделя о Закхее». Священник Стахий Колотвин - Радио ВЕРА | Стахий Колотвин рассказал своим подпсчикам о том, насколько серьезной является супружеская измена. |
"Викинг" в рясе: как уживаются церковь и околофутбол
Диплом на стол — и в семинарию! Когда я принял православие, то учился на журфаке, на втором курсе университета, и сразу проявил желание поступать в семинарию. Но мои родители и мой священник отсоветовали: — Нет, сначала заканчивай университет, потом поедешь в семинарию. Пришлось согласиться. На журфак я поступил не потому, что так люблю журналистику — нет, не особо! Это было требование родителей. А я всегда хорошо писал. Вот и подумал, что надо пойти учиться на журналистику. Университет я закончил 15 декабря… и через две недели уже улетел в семинарию!
О священстве и девушках, которые не хотят быть матушками Если у меня должен быть начальник какой-то, пусть Бог будет моим начальником — я так решил тогда! И уже думал о священстве. Но, когда поступил в семинарию, понял: это зависит не столько от меня, сколько от Бога. Вот, например, женитьба. Для принятия священнического сана мне надо жениться, но я уже видел, что нельзя жениться на первой попавшей, это нехорошо кончается… А у меня как-то не складывалось: было несколько свиданий в семинарии, но девушки не особо хотели становиться матушками. Так что на третьем курсе я уже собирался стать монахом. Мне очень нравилась монастырская жизнь, ежедневные Литургии, я знал, что здесь смогу принести какую-то пользу, и очень любил ходить на православные службы, всегда старался на них присутствовать. А в Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле, в Штатах, жизнь очень строгая, намного строже, чем здесь: Литургия служится каждый день, и все семинаристы обязаны на ней быть, нельзя пропускать.
Мне очень нравилось там. Каждый год летом я приезжал домой в Рио, чтобы побывать с семьей, и вот после третьего курса вернулся и сказал родителям: — Я, наверное, стану монахом, я люблю монастырскую жизнь, службы… Реакция была… не очень. Родители были немножко в шоке! Я вообще очень боялся реакции моей мамы, когда начал ходить в православную церковь, потому что она — очень верующая католичка. Так что я боялся. Маме было тяжело принять, что я буду креститься заново — в Зарубежной Церкви крестят заново, потому что считают, что после Второго Ватиканского собора все таинства католической церкви недействительны. Это родителям очень не понравилось! Но на тот момент мне уже был 21 год, я сам принимал решения.
И кроме того, я же не ушел в буддизм или ислам — это христианство, но более строгое, скажем так. Со временем родители приняли это, моя мама даже была на моем рукоположении в Штатах. День рукоположения О первом впечатлении от России Впервые в Россию я попал, когда поехал в Лавру, чтобы практиковать русский язык — в семинарии в Джорданвилле в то время все уроки были на русском, так что пришлось учить русский через английский. Честно говоря, у меня остались не очень хорошее впечатление в тот приезд от России. Я даже шутил с другом: — Люди говорят, что Бразилия — это третий мир, а здесь в каком-то смысле хуже! В бытовом плане, я имею в виду. Это, конечно, впечатление 10 лет тому назад, сейчас многое изменилось. Мы тогда целый месяц прожили с двумя другими семинаристами в Лавре, и это было очень интересное время!
Даже забавно: я очень подружился этими с ребятами — сейчас они все священники, — и один из них мне так сказал: — Приезжай на Рождество, будет здорово! А я ему ответил: Но про себя подумал: — Нет уж, в Россию я не вернусь. Но что смешно, через некоторое время я познакомился со своей будущей женой, она — русская, и действительно вернулся в Россию на Рождество! Выпускной Акт в Джорданвиллье с Архимандритом Лукой О том, что русские — «грустная версия бразильцев» Вообще бразильцы и русские — очень похожи! У меня есть один очень хороший друг, он тоже священник, служит здесь рядом. Не знаю, почему, наверное, это в том смысле, что бразильцы и русские действительно очень похожи друг на друга. Просто у нас есть некий общий дух, который нас объединяет. О том, все ли бразильцы играют в футбол, как Пеле Да, то, что все бразильцы хорошо играют в футбол, это правда.
И я учился в футбольных школах, но уже давно не играю. Просто надо с детства очень много заниматься и отдаться этому полностью, а у меня такого желания не было. Либо у человека есть призвание к футболу, либо очень часто дети из бедных семей занимаются футболом. Я никогда не жил богато, но в моей семье есть аристократические корни: брат моего дедушки был первым губернатором Рио-де-Жанейро, у нас в семье были кардиналы, послы. Моя бабушка всегда говорила: — Ты тоже станешь послом когда-нибудь. Так что, я думаю, мои родители ожидали от меня большего, чем карьера футболиста. Хотя я интересуюсь футболом, смотрю по телевизору. Отец Стахий Колотвин, наш настоятель, очень любит «Локомотив».
Очень рад, что именно здесь будет чемпионат мира и надеюсь, что здесь Бразилия выиграет его шестой раз. Бегство от Большой бразильской свадьбы В Бразилии еще больше, чем здесь, принято устраивать большие свадьбы. Там надо звать 400 человек, и все это стоит очень дорого! В 2009 году мы познакомились с моей будущей женой Дашей, в 2010 году венчались. Но я не хотел венчаться в Рио, потому что это означало бы, что я должен был там устроить огромный праздник, пригласить кучу людей, которых я вообще никогда в жизни не видел! У меня не было таких денег. Жена тоже не очень хотела венчаться в Москве, и в итоге мы венчались в Риме, в храме святой великомученицы Екатерины в 2010 году. Медовый месяц был там же, в Италии.
Так и сэкономили, потому что у меня не было денег тогда, у нее тоже — мы только начали жить. Когда человек становится священником, он должен отдать свою жизнь приходу, людям, а для молодоженов это — очень непросто. Я надеялся, что нам удастся пожить пару лет тихой, спокойной семейной жизнью, не рукополагаться пока. Но случилось всё совсем не так… Венчание в Риме О Патриархе, который не бросает слов на ветер Летом 2010 года мне позвонил один священник и сказал: — Завтра я буду служить в Успенском соборе с Патриархом. Если ты хочешь, приходи. Конечно, я хотел! Приехал, стоял на службе в алтаре, молился. После причастия духовенства все подходят к Патриарху, чтобы взять благословение.
И вот я подошел к Патриарху Кириллу, взял благословение. Он спросил: — Откуда вы? Ведь я только хотел взять благословение у Патриарха и похвастаться потом друзьям: «Вот, я взял благословение у Патриарха в Успенском соборе Москвы! Я ответил: — Хорошо. Потом я разговаривал с друзьями, со священниками, которые были в алтаре тогда, и все они сказали: «Патриарх не бросает слова на ветер. Если он сказал, что хочет тебя рукополагать, лучше согласиться и всё». Вообще, конечно, если ты верующий человек и тем более если ты священник, то не скажешь своему Патриарху «нет». Это был знак — сам епископ всей нашей Церкви хочет меня рукополагать.
Тогда я не мог остаться в России, потому что у меня истекала виза, и меня рукоположил первоиерарх Русской Православной Церкви заграницей, митрополит Иларион, в Джорданвилле, где я учился, где были все мои друзья! С Патриархом. Фото: Владимир Ходаков О самом сложном в священстве До рукоположения и еще год после у меня был нервный тик, потому что я понимал, какая большая ответственность быть священником… Я служу только шесть лет, и могу только сказать, что очень уважаю людей, которые служат в Церкви всю жизнь. Да и не только священников — любой человек, который занимается одним делом всю жизнь, заслуживает уважения: у него есть опыт, и постоянство, а это очень важно. Наверное, самое сложное в священстве — сохранить веру, несмотря на все проблемы, которые бывают в жизни, несмотря на собственные недостатки и недостатки окружающих. Мы служим, потому что мы верим в Бога. И Господь восполняет наши немощи. О расколе и пяти годах для снятия «розовых очков» Когда я еще учился в семинарии, после воссоединения церквей восстановление канонического общения Русской Православной Церкви Московского Патриархата и Русской Православной Церкви заграницей в 2007 году — ред.
Ушли все приходы, которые не признали воссоединения — и не признают до сих пор. Я потерял всех друзей, ушел в раскол священник, который меня крестил… Я видел, какая беда там происходит, и, еще учась в семинарии, пообещал после рукоположения поехать туда, чтобы помочь. А в Аргентине к тому же только что умер один из последних священников которые остались верными Русской Церкви. Я же обещал и должен выполнить этот обет! Спустя год я смог поехать в Аргентину, хотя никогда в жизни не думал, что буду там жить. Там я сформировался как священник. Аргентина — очень красивая страна, там очень хорошие люди, мои прихожане — русские эмигранты, очень хорошие друзья там остались, мы до сих пор поддерживаем контакт. Но были и трудности.
После семинарии я был окрылен, думал, что приеду и буду поднимать приход: проводить лекции, занятия, чтобы привлекать прихожан. Но, приехав, увидел, что владыка справляется без меня, помощи не нужно. Я всегда очень любил и люблю ходить на службы, но там мы служили только по субботам, воскресеньям и двунадесятым праздникам, остальное время я был свободен. А когда ты мало служишь, когда ты не востребован, то как священник, ты становишься хуже. Я видел, что становлюсь хуже, чувствовал, что, можно сказать, «ржавею». Шло время, и я думал: «Нет, я должен чем-то заняться, иначе я с ума сойду просто! Тогда я поступил в магистратуру в католическом университете в Рио, ездил туда учиться в свободное время от богослужении. Требоисполнитель или священник?
Есть поговорка «каков поп, таков приход», да? И, мне кажется, она работает и наоборот: люди подражают друг другу, перенимают поведение, настрой. Допустим, люди редко причащаются, не очень интересуются православием, не задают вопросов — остается только молиться вместе. И батюшка подстраивается. Когда люди приходят не каждое воскресенье на Литургию, могут уйти во время проповеди, хотят, чтобы богослужение побыстрее заканчивалось — ты сам, как священник, подстраиваешься к приходу. Но я в этом увидел и свои недостатки — наверное, я бы мог и лучше передать людям веру. Это — с одной стороны. Я чувствую, что люди требовательные, тогда я тоже готов давать это все, что имею!
Хотя, повторю, люди в Аргентине очень хорошие, и когда попрощался с ними, я плакал все время, и люди плакали. Уезжать было очень сложно… Я чувствую, что эти годы были для того, чтобы я сохранил веру. Потому что я и в Штатах уже немного чувствовал себя таким… требоисполнителем, а это очень неприятно. В то же время я не чувствую себя оторванным от Зарубежной Церкви, рад, что митрополит Нью-Йоркский Иларион не забывает меня недостойного, но более того, обещает передать к нам в храм частицы мощей наиболее почитаемых святых русского зарубежья! О дочери Аннушке, сыне Серафиме и пути в Россию В июле 2012 года у нас родилась Аннушка, потом в ноябре 2014 года — Серафим. Тогда я уже заметил, что моя жена скучает по родине. В 2013 она приехала в Москву и пробыла здесь два месяца. Потом, когда Серафим родился, уехала в Россию уже на пять месяцев.
Когда я приехал забирать жену и детей, то познакомился с отцом Стахием — он учился вместе с моей матушкой в Свято-Тихоновском университете. И в разговоре он сказал: — Если хотите приехать сюда, можете служить у меня на приходе. Его только назначили настоятелем на пустой участок земли, храма еще даже не было. В другой свой приезд он попросил меня послужить во временном храме, произнести проповедь. И снова сказал: — Мне очень скоро будет нужен второй священник, приезжай. У меня были и другие варианты — Штаты, Австралия — но эта идея, что здесь строится новый храм, формируется община, меня очень привлекла! Отец Стахий — мой ровесник, мы равны, скажем так, хотя он настоятель, капитан корабля, я его уважаю, он очень хороший человек. И потом, какая радость — участвовать в созидании нового храма.
Думаю: надо ехать! Я сказал жене: — Даша, переедем в Россию! Отец Стахий приглашает. Аннушка растет, скоро ей надо в садик, она начнет ходить. Россия — православная страна: там больше шансов, что она станет верующим человеком, чем здесь. Это из опыта. Мы видим, что другие священники, которые служат за рубежом, боятся: там очень велико давление среды, так что часто даже дети верующих становятся атеистами.
Потом меня направили в Буэнос-Айрес. Однажды я приехал в Россию и месяц жил в Троице-Сергиевой лавре, учился. Там познакомился со своей будущей женой, и через год мы обвенчались. Венчание, свадьбу, медовый месяц — всё устроили в Италии. В Бразилии справить свадьбу не так просто: нужно собрать всех родственников, друзей, знакомых и даже малознакомых — сотни гостей! Это очень дорого, у нас не было таких денег. Поэтому мы всё сделали скромнее: обвенчались в римском православном храме Святой великомученицы Екатерины. Через два года у нас родилась дочка Аннушка, сейчас ей уже шесть лет. А в ноябре 2014 года родился сын Серафим. Я иногда говорю, что у меня нет русских предков, зато есть русские потомки. Доброе приглашение отца Стахия Во время моего зарубежного служения жена очень тосковала по родине. Она уехала с маленькой Аннушкой на два месяца в Москву. А когда родился Серафим, уехала с детьми уже на пять месяцев. В общем, я понял, что нам было бы лучше жить в России. И когда приехал в Москву, познакомился со священником Стахием Колотвиным, он учился вместе с моей матушкой в Свято-Тихоновском университете. Он пригласил меня служить в его храме. В итоге наша семья оказалась наконец в Москве. Приняли меня здесь очень хорошо. Я бываю на родине.
Об этом недавно на епархиальном собрании Московской епархии говорил Святейший Патриарх Кирилл. Священник не может брать на себя ответственность за такие случаи и обязательно должен обращаться за помощью к психиатру и направлять к нему людей, которые нуждаются именно в медицинской помощи. При этом люди с психическими расстройствами, как никто другой, нуждаются в помощи и поддержке священника и церковной общины. И будет ли легче спасать свою душу, если психическое заболевание преодолеваешь? Или это не влияет на духовные проблемы? Эту тему одним из первых поднимал в своих проповедях митрополит Сурожский Антоний Блюм. Можно процитировать слова ректора ПСТГУ протоиерея Владимира Воробьева, который сказал, что человеку, который имеет душевную болезнь, не закрыты ни Царствие Божие, ни благодатная жизнь в Церкви. Это очень важный постулат, на который мы должны опираться. Отец Владимир потрясающе сформулировал задачу, стоящую перед священником в такой ситуации: священник должен набраться мужества и найти нужные слова, чтобы переадресовать больного человека к психиатру. Его задача, говорит отец Владимир, помочь больному человеку принять крест душевной болезни точно так же, как и крест любой другой болезни, принять его со смирением, научиться слушаться, научиться послушанию. Если священник сможет найти эти слова, тогда будет все нормально. Если не сможет этого сделать, — тогда плохо будет этому больному человеку. Он не сможет справиться со своей болезнью, не сможет жить с ней спокойно, смириться и принять её. Якобы если человек обратился к врачу за психиатрической помощью, то его признают отверженным от общества. В одном американском романе есть очень хороший пример: если у человека сломаны ноги, то ни у кого не возникает сомнения в том, что нужно идти к врачу-травматологу. При этом, если у человека возникает психическая проблема, сразу возникает сомнение в необходимости обращения к психиатру. Это проблема тотальная, она есть во всем мире. Нужно сразу сказать, что у нас и не только у нас люди стараются нечасто обращаться к врачам. К врачам обращаются только в последний момент, когда уже деваться некуда, когда та или иная болезнь имеет уже выраженные проявления. К сожалению, это общая тенденция. Может, более ярко она выражена в психиатрии.
Происшествия Религия Настоятель московского храма высказался о приглашении священника на стадион «Химок». Если человек хочет помолиться вместе со своими близкими, и просит церковь в лице священника возглавить это, то это норма. Это правильно, это хорошо. Единственное — здесь не стоит искать какого-то магического эффекта и думать, что раз я пригласил батюшку, то Господь мне обязан.
Второбрачный «священник»
Но я тут вижу в коронавирусе положительный момент, потому что я знаю некоторые храмы, где были тарифы, а теперь на сайте указано «пожертвуйте, сколько сможете». Я надеюсь, что эпидемия отойдёт, а тарифы туда не вернутся, что священники поймут, что надо людям доверять. Порой мне жалуется дежурная: «Батюшка, пришёл человек, положил пачку записок и бросил в ящик только какую-то мелочь». Но что убудет от нас, если прочитать эти записочки? Если человек, с которым у тебя есть взаимное доверие, знает, что ты будешь ради него трудиться, и то, что храм сейчас закрыт и прихожан нет, это не значит, что ты будешь лежать-почивать и ничего не делать, что ты будешь искать, как человеку всё равно оказывать духовную помощь, духовное окормление, то и он в меру своих сил позаботится о тебе. Добровольцы Святейший Патриарх часто отмечает роль добровольцев, и я бы тоже хотел сказать, что карантин нам помог выстроить добровольческую службу. Раньше у нас раздавалась еда, раздавались вещи.
Мы могли собрать какую-то сумму кому-то. Но системы не было. А сейчас сложился круг людей, которые приходят, носят продукты, носят лекарства, приносят лампадное масло, свечки из храма и даже какие-то книжечки из церковной лавки тем людям, кто не выходит из дома. Понятное дело, карантин закончится, все люди выйдут на работу и не смогут заниматься такой же добровольческой деятельностью, как сейчас, но она и не будет настолько нужна. Если сейчас это нужно буквально каждый день, то, я надеюсь, что все те наши добровольцы, которые уже поняли, как приятно помогать ближним, всё равно будут раз в месяц, раз в два месяца, раз в неделю выбираться, и тоже помогать ближним, и тоже получать через это радость, и радость оставлять. Желаем успехов в большой, широкой деятельности прихода Воздвижения Креста Господня в Митине, как в дистанционном, так и в обычном формате.
А уже почти год служит в Москве. С отцом Сергием мы встретились в буквальном смысле на стройке — в строительном вагончике у храма Воздвижения Креста Господня в Митине. Это уютный деревянный храм в огромном спальном районе, его каменный «собрат» пока еще проектируется, но уже строится колокольня и воскресная школа. Но мне хочется привлечь внимание к строительству нашего храма». На сегодняшний день он действительно экзотика: единственный православный бразильский священник в России. Глядя на отца Сергия, задаешься вопросом: откуда все-таки в человеке берется эта сила поиска смысла, которая так меняет его жизнь, перебрасывая с континента на континент, из одной культуры в другую? Об этом батюшка согласился рассказать. Крестовоздвиженский храм в Митине О бразильских предках и русских потомках Я шучу, что у меня нет русских предков — только русские потомки, потому что моя жена — русская, москвичка! А русских корней у меня нет — я родился в Рио-де Жанейро, в Бразилии и вообще никогда не думал, что буду жить в Москве.
До того, как прийти в православие, ничего не знал про Россию, ноль, абсолютно ничего! Все, что в Бразилии я слышал про русских, это успехи в спорте — фигурное катание, волейбол, это Остап Бендер. Но я себя духовно нашел именно в Русской Церкви, и с этого все началось … Как можно не пойти на мессу в воскресенье?! У меня очень благочестивая католическая семья, в детстве тетя, сестра моей мамы, всегда меня и троих моих братьев вела в церковь. Родители в то время не были очень воцерковленные, потом стали, и они сейчас очень благочестивые люди. Моя мама стала бесплатно работать для католической архиепископии, как юристом, по своей профессии, так и в сфере катехизации, всю жизнь отдала этому, после того, как воцерковилась, и сейчас работает. С детства мы каждое воскресенье были на католической мессе, и не было никакого «не хочу» — надо ходить и всё! Я не всегда хотел, иногда мог сказать: «Ой, я болею», или находил другие причины. Но эта «обязаловка» не отталкивала, наоборот!
Сегодня я чувствую, что, наверное, еще из католичества у меня чувство ответственности и чувство долга в отношении церкви: я не могу в воскресенье не быть в храме! Для меня это немыслимо. Я даже помню, что, когда начал ездить на православные службы в Сан-Паолу, поразился, что люди могли прийти два воскресенья подряд, а в третье — не прийти: может, у них были другие дела, я не знаю, но все-таки меня это удивляло. Я думал: как можно не быть в церкви в воскресенье?! О детстве и о том, что выходные не вечны Помню, когда был еще маленький, я всегда очень сильно чувствовал, что всё в этой жизни временно. Очень сильно это чувствовал! Любой ребенок школьного возраста, я думаю, особо не хочет ходить в школу, и все мы живем для выходных — в субботу и воскресенье можно гулять. И в детстве каждый раз в воскресенье днем я думал: «Ой, завтра надо опять в школу идти». И на меня накатывало такое уныние… Дело не в том, что я ненавидел школу, нет, я отлично учился, просто это мне казалось неправильным, что человек живет так — его жизнь разделена: 5 дней я занимаюсь чем-то не очень приятным, чтобы в воскресенье играть или гулять, и так каждую неделю… Вообще разные детские переживания заставляли думать о жизни, о Боге.
Когда мне было десять лет, мы с семьей переехали в Штаты. В это время мои родители очень сильно ссорились, и я думал, что они разводятся. Очень хорошо помню это детское чувство, что если мои родители разведутся, это будет конец света для меня, это смерть! Поэтому я начал очень сильно молиться, чтоб они не разводились. Рядом с моей школой был храм, через улицу, так что я молился дома — прятался, очень сильно плакал и молился — а после уроков заходил в храм, и там тоже молился. Сейчас я понимаю, что эти события помогли сформировать мою духовную жизнь вообще. Мои родители до сих пор вместе, но все эти детские страдания, всё это мне очень помогло в будущем. О том, кто может попасть в рай «Я хороший человек, я гарантировано попаду в рай. Почему бы нет?
Но в 16-17 лет это чувство «я попаду в рай, у меня все хорошо» перестало удовлетворять, и я захотел иметь более глубокую духовную жизнь и не нашел ее в католичестве. Да, я ходил на мессы каждое воскресенье, но каждый раз видел, что эта служба не была торжеством жизни в Святом Духе, которого я от нее ожидал. Это такой мейнстрим-католицизм, где священник на проповеди говорил какие-то непонятные вещи — комментарии об обществе, о телевидении, — но ничего про Евангелие, про духовную жизнь. Всякий раз для меня это было все более и более странно, отталкивало. Позже — это было начало эры Интернета, 2000-е годы — я помню, нашел православный сайт про жития святых, и вот там было написано: «Только люди, такие же чистые, как святые, могут попасть в рай». И вот я подумал: «Я, конечно, — хороший человек, но я — никакой не святой. И если надо быть святым, чтобы попасть в рай, я хочу знать, что мне для этого делать! Фото: Анна Данилова «Иди в русскую церковь — они самые консервативные! Сначала я ходил к католикам-традиционалистам — лефевристам: у них нет никакой духовности, просто там политика и ненависть к Ватикану.
Потом пошел к униатам-мелькитам, это — арабы, у них служится Литургия Иоанна Златоуста, но они подчиняются Папе Римскому. Хотя мне там очень понравилось, службы были очень красивые, но я чувствовал, что это все-таки что-то не то. А однажды мой очень хороший друг спросил меня: — Ты знаешь о Православной Церкви? И он дал мне книги, в частности, книгу епископа Каллиста Уэра , человека, который сам вырос в западно-христианской традиции, но затем открыл для себя православие. Еще я прочел житие преподобного Серафима Саровского и Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, и это меня очень сильно впечатлило. В католицизме тоже есть жития святых, конечно. Я читал и их, помню, житие Франциска Ассизского на меня произвело впечатление: он все раздал нищим, и это меня поразило. Сейчас, проводя некие ассоциации, параллели в своей жизни, я понимаю, что, наверное, это житие на меня очень сильно повлияло: я минималист, предпочитаю почти ничего не иметь в материальном отношении. Так что, я думаю, что это всё тоже было шагом в сторону православия.
О 6 часах пути до храма и красоте богослужения Чтобы попасть на православную службы, нужно было ехать за 300 километров, в Сан-Пауло, потому что в Рио не было русской православной церкви. Так что я раз в месяц ездил в Сан-Паоло, по 6 часов на автобусе. В русской церкви все было так красиво, и красота православной службы ассоциировалась с тем, что я читал в житиях святых и вообще про подлинную Церковь Христову. Я искал именно этого, того, чему Христос учил, а после проповедовали апостолы, и я хотел следовать этому пути тоже. В православной церкви что-то говорило моей душе, моему сердцу, что я нашел этот путь — я очень сильно это чувствовал! Помню, что на Благовещение в 2003 году — мне было 20 тогда — я сказал священнику, что должен принять православие. А он ответил: — Нет, ты продолжай читать, продолжай готовиться. И крестил меня в Великую Субботу 2004 года, к тому времени я два года ходил в православный храм. Диплом на стол — и в семинарию!
Когда я принял православие, то учился на журфаке, на втором курсе университета, и сразу проявил желание поступать в семинарию. Но мои родители и мой священник отсоветовали: — Нет, сначала заканчивай университет, потом поедешь в семинарию. Пришлось согласиться. На журфак я поступил не потому, что так люблю журналистику — нет, не особо! Это было требование родителей. А я всегда хорошо писал. Вот и подумал, что надо пойти учиться на журналистику. Университет я закончил 15 декабря… и через две недели уже улетел в семинарию! О священстве и девушках, которые не хотят быть матушками Если у меня должен быть начальник какой-то, пусть Бог будет моим начальником — я так решил тогда!
И уже думал о священстве. Но, когда поступил в семинарию, понял: это зависит не столько от меня, сколько от Бога. Вот, например, женитьба. Для принятия священнического сана мне надо жениться, но я уже видел, что нельзя жениться на первой попавшей, это нехорошо кончается… А у меня как-то не складывалось: было несколько свиданий в семинарии, но девушки не особо хотели становиться матушками. Так что на третьем курсе я уже собирался стать монахом. Мне очень нравилась монастырская жизнь, ежедневные Литургии, я знал, что здесь смогу принести какую-то пользу, и очень любил ходить на православные службы, всегда старался на них присутствовать. А в Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле, в Штатах, жизнь очень строгая, намного строже, чем здесь: Литургия служится каждый день, и все семинаристы обязаны на ней быть, нельзя пропускать. Мне очень нравилось там. Каждый год летом я приезжал домой в Рио, чтобы побывать с семьей, и вот после третьего курса вернулся и сказал родителям: — Я, наверное, стану монахом, я люблю монастырскую жизнь, службы… Реакция была… не очень.
Родители были немножко в шоке! Я вообще очень боялся реакции моей мамы, когда начал ходить в православную церковь, потому что она — очень верующая католичка. Так что я боялся. Маме было тяжело принять, что я буду креститься заново — в Зарубежной Церкви крестят заново, потому что считают, что после Второго Ватиканского собора все таинства католической церкви недействительны. Это родителям очень не понравилось! Но на тот момент мне уже был 21 год, я сам принимал решения. И кроме того, я же не ушел в буддизм или ислам — это христианство, но более строгое, скажем так. Со временем родители приняли это, моя мама даже была на моем рукоположении в Штатах. День рукоположения О первом впечатлении от России Впервые в Россию я попал, когда поехал в Лавру, чтобы практиковать русский язык — в семинарии в Джорданвилле в то время все уроки были на русском, так что пришлось учить русский через английский.
Честно говоря, у меня остались не очень хорошее впечатление в тот приезд от России. Я даже шутил с другом: — Люди говорят, что Бразилия — это третий мир, а здесь в каком-то смысле хуже! В бытовом плане, я имею в виду. Это, конечно, впечатление 10 лет тому назад, сейчас многое изменилось. Мы тогда целый месяц прожили с двумя другими семинаристами в Лавре, и это было очень интересное время! Даже забавно: я очень подружился этими с ребятами — сейчас они все священники, — и один из них мне так сказал: — Приезжай на Рождество, будет здорово! А я ему ответил: Но про себя подумал: — Нет уж, в Россию я не вернусь. Но что смешно, через некоторое время я познакомился со своей будущей женой, она — русская, и действительно вернулся в Россию на Рождество! Выпускной Акт в Джорданвиллье с Архимандритом Лукой О том, что русские — «грустная версия бразильцев» Вообще бразильцы и русские — очень похожи!
У меня есть один очень хороший друг, он тоже священник, служит здесь рядом. Не знаю, почему, наверное, это в том смысле, что бразильцы и русские действительно очень похожи друг на друга. Просто у нас есть некий общий дух, который нас объединяет. О том, все ли бразильцы играют в футбол, как Пеле Да, то, что все бразильцы хорошо играют в футбол, это правда. И я учился в футбольных школах, но уже давно не играю. Просто надо с детства очень много заниматься и отдаться этому полностью, а у меня такого желания не было. Либо у человека есть призвание к футболу, либо очень часто дети из бедных семей занимаются футболом. Я никогда не жил богато, но в моей семье есть аристократические корни: брат моего дедушки был первым губернатором Рио-де-Жанейро, у нас в семье были кардиналы, послы. Моя бабушка всегда говорила: — Ты тоже станешь послом когда-нибудь.
Так что, я думаю, мои родители ожидали от меня большего, чем карьера футболиста. Хотя я интересуюсь футболом, смотрю по телевизору. Отец Стахий Колотвин, наш настоятель, очень любит «Локомотив». Очень рад, что именно здесь будет чемпионат мира и надеюсь, что здесь Бразилия выиграет его шестой раз. Бегство от Большой бразильской свадьбы В Бразилии еще больше, чем здесь, принято устраивать большие свадьбы. Там надо звать 400 человек, и все это стоит очень дорого! В 2009 году мы познакомились с моей будущей женой Дашей, в 2010 году венчались. Но я не хотел венчаться в Рио, потому что это означало бы, что я должен был там устроить огромный праздник, пригласить кучу людей, которых я вообще никогда в жизни не видел! У меня не было таких денег.
Жена тоже не очень хотела венчаться в Москве, и в итоге мы венчались в Риме, в храме святой великомученицы Екатерины в 2010 году. Медовый месяц был там же, в Италии. Так и сэкономили, потому что у меня не было денег тогда, у нее тоже — мы только начали жить. Когда человек становится священником, он должен отдать свою жизнь приходу, людям, а для молодоженов это — очень непросто. Я надеялся, что нам удастся пожить пару лет тихой, спокойной семейной жизнью, не рукополагаться пока. Но случилось всё совсем не так… Венчание в Риме О Патриархе, который не бросает слов на ветер Летом 2010 года мне позвонил один священник и сказал: — Завтра я буду служить в Успенском соборе с Патриархом. Если ты хочешь, приходи. Конечно, я хотел! Приехал, стоял на службе в алтаре, молился.
После причастия духовенства все подходят к Патриарху, чтобы взять благословение. И вот я подошел к Патриарху Кириллу, взял благословение.
Христос в Евангелии прямо обращается к нам, ко Своим ученикам, как к друзьям! И наша задача - не отвергнуть дружбу с Самим Творцом Неба и Земли! А, ведь, каждым своим грехом мы эту спасительную дружбу вновь и вновь предаем!
У него русская жена, дети — Анна и Серафим.
При этом он настоящий бразилец: любит футбол, хотя сам давно не играет, болеет за земляков, минувшим летом хотел даже выйти на Никольскую улицу, где тусовались болельщики, и крикнуть: «Я из Бразилии! Вот его рассказ. До храма ехал шесть часов на автобусе Мои родители юристы. Семья верующая, особенно моя тётя — с детства она каждое воскресенье водила нас с братьями на мессу. С тех пор мне всегда было удивительно, как это некоторые христиане по воскресеньям не ходят в храм. В 11 лет я пережил серьёзное испытание.
Наша семья переехала в Нью-Йорк: отец получил новую работу. И родители стали сильно ссориться. Было ощущение, что они разведутся. Это меня потрясло. Я стал горячо, со слезами, молиться, чтобы они помирились. И они действительно смогли найти общий язык.
Потом мы вернулись в Рио. Я продолжал ходить в католический храм, но нарастало ощущение, что мне чего-то недостаёт. После каждой литургии священник говорил о политических событиях или о телепередачах, а мне хотелось больше знать о Евангелии, о духовной жизни. Друг обратил моё внимание на православие. Но в Рио православного прихода не было, пришлось ездить за 300 километров — в Сан-Паулу. Это утомляло: 6 часов на автобусе, а туда и обратно — 12 часов, но я ездил.
«Я не боюсь». Священник причащает прихожан на дому
Потому что Господь никогда не сделает за нас чего-то. Если будет злая воля человеческая — а Господь свободу нашу ценит — и если человек выбирает зло, выбирает провернуть что-то на комиссионных и агентских, то Господь не будет поражать этого человека молнией с небес. Потому что Господь — не Зевс. Господь он, конечно, спросит. Но спросит в конце времен. Мы надеемся на то, чтобы люди выбирали не тактическую цель ой, сейчас что-то себе урвать , а стратегическую — я сделаю что-то хорошее, и обо мне вспомнят и помолятся. Были люди, которые вкладывались в «Локомотив» со всей душой. Они уже не оказывают влияние на происхождение дел в клубе, а все равно их болельщики вспоминают.
И, конечно, люди верующие за этих людей молятся и их вспоминают. И не потому что они сейчас какую-то помощь «Локомотиву» принесут. А потому что если сделал добро — обязательно Господь тебя за это добро отблагодарит. Потому что когда приходит один человек — и уходит, приходит другой — и уходит… Люди могут прийти, но задача — не просто работать на короткой дистанции. Если вспомнить марафон. Допустим, человек выиграл стометровку, побежав как Болт, он действительно может гордиться: «Посмотрите, все бегут позади меня! Точно также и здесь — приходит немец, начинает что-то выстраивать.
Но, опять же, не всем с этим по силам справиться. Потому что квалификация всех, кроме, возможно, Рангника, вызывает большие сомнения. И когда ты берешь человека, которому ты доверяешь проект, это не значит, что хорошо будет работать тот, который ему заказывает пиццу или моет полы. То есть те люди, которые привыкли с умеющим человеком работать, не обязательно будут хорошо работать без него.
Так что теперь я могу с уверенностью говорить: «Да, вы попали по адресу». Священник Стахий Колотвин — Заходит к вам новый человек на страницу и видит в описании профиля номер банковской карты. И у него вопрос: а зачем так сразу-то? Чтобы увидеть, желающему для начала придется озадачиться поисками и развернуть текст описания. Информация в профиле — то, о чем чаще всего спрашивают. Тот ли я самый отец Стахий — популярнее всего. Второй вопрос: «Где вы служите? Третий вопрос, пусть и заметно более редкий: «Батюшка, как вам помочь? Я стараюсь работать и помимо храма, но не считаю это необходимостью для каждого священника. Потому что, с одной стороны, так я разгружаю приходской бюджет, а с другой — похищаю свое пастырское время. Если человек помогает священнику, тем самым он дает ему возможность не отвлекаться на сторонний заработок. Когда учился, сразу понял, что торговля благодатью ни в коем случае невозможна. Это еще Христос сказал: «Даром получили — даром давайте». Поэтому у нас в храме нет даже примерных ценников. Когда ты не указываешь цены, становишься свободным. Приходит человек крестить ребенка, а сам не верит, не исповедуется и не причащается: «Вот я деньги в кассу внес, вы мне обязаны услугу предоставить». И священник скован этой тарифной цепью. А так ты спокойно можешь сказать: «Дружище, тебе надо подготовиться. Какой ты пример христианской жизни для ребенка, когда ты не знаешь, какой рукой креститься». Зачем вам собирать большую аудиторию? Мне важно достучаться до людей. Многим сейчас, как правило, тяжело сосредоточиться, они и статью не в силах дочитать — им бы осилить пост в соцсетях. При этом они по каким-то вопросам переживают, волнуются, но ничего не ищут или не находят. Обращаются к священнику — а он им: «Постись, молись, слушай радио Радонеж». Человек либо сразу уходит обиженный, либо пытается поститься, молиться, слушать, но быстро разочаровывается. А тут ему друг пришлет подсказку — и тогда он что-то в своей жизни переосмыслит. Священники из числа опытных блогеров, которые профессионально раскручивают свои аккаунты, говорят, что обязательно каждый день нужно что-то выкладывать, не писать только о Христе и Церкви, но искать смежную аудиторию. Некоторые пишут, например, на детские темы для родителей, другие — на темы психологии. Это интересно и полезно, но не о Христе. Это заодно. А если я смог заинтересовать человека не сопутствующей тематикой, не милой фотографией с постановочной фотосессии, не шуткой, а серьезным, но доступным для понимания богословским ответом — значит, я нашел ту самую целевую аудиторию. Вы лично знакомы? Какая история у вас с ней связана? Я с ней знаком прежде всего не как с писательницей, а как с человеком, который немалую часть своего времени посвящает заботе о больных детях, помогает им, перенаправляет их к хорошим специалистам, регулярно публикует информацию о сборах на детское лечение. Дарья оказалась очень приятным человеком. Из открытых источников я знаю, какого она возраста, но так по ней не скажешь. Столько энергии, как у Дарьи, я пожелаю каждому священнику. Вы хотели бы с ним лично пообщаться? И если да, то на какую тему? Я бы не ставил каких-то тем. Иногда оказываюсь на светских телеканалах и встречаю там знаменитых людей, чье творчество я уважаю. Как максимум могу с ними сфотографироваться на память. Их облепляют поклонники с какими-то пустыми разговорами, ну зачем я тоже буду присоединяться? Мне достаточно просто постоять рядом. Господь меня в этот день порадовал — и слава Богу. К слову, я не знаю, насколько этот аккаунт ведет сам Петр Николаевич, но его профиль отзывается в моей душе. Есть некоторые страницы, на которые я подписан для себя, мне приятно их читать. И такие простые вещи от души, а не от какого-то глубокого книжного богословия очень вдохновляют. Я не фанат актеров, кинематографа в целом, но вот некоторый шарм Петра Николаевича мне импонирует. Как священники укрепляют мирян, так и миряне укрепляют священников — и отнюдь не денежными переводами, а своей жизненной позицией. Откуда такая страсть к путешествиям? Почему я так сказал? Возвращаются после лета одноклассники и рассказывают, кто где побывал. Родители смеялись и очень долго потом это вспоминали. Их это развеселило, потому что они росли в советские годы, когда вообще никуда выехать было невозможно. Но именно они привили мне любовь к путешествиям. С мамой мы ездили в паломнические поездки, папа мог меня взять в командировку. А вот пляжный отдых мне совсем неинтересен — просто трата времени. Может, когда мне будет много лет, я войду во вкус, а пока лучший отдых — насыщенный. Мне жена сказала, когда мы первый раз поехали в отпуск с тремя детьми: «Люди за деньги так не работают, как мы с тобой отдыхаем». Отпуск — это не отдых, а впечатления. Кто пакует чемоданы? Сколько их у вас? Сейчас дети повзрослели. Сыну 6 лет, он уже в половину моего роста, и взять ему— 5 футболок тогда и сейчас — это уже разный объем. Так что обычно берем один чемодан большой и один маленький. Дети еще сражаются, кто этот чемодан повезет. В чем причина?
Будущей маме скоро рожать, и она не хотела оставаться без Причастия, потому что и не известно, как долго продлится эта ситуация, а после родов нужно будет соблюсти обязательные 40 дней до того, как можно будет прийти в храм. Это тяжело, долго, кроме того, женщине хотелось получить поддержку и Божью помощь перед родами. Быть может, это скорее для психологического спокойствия, но пусть лучше будет так. Я попросил, чтобы в масках были все: и беременная, и ее домашние, и я. На всякий случай мы даже окошко приоткрыли, чтобы в комнате был свежий воздух». Он признается, что всех, кто в эти дни приглашает священника на дом для соборования и Причастия, объединяет одно: люди действительно скучают по храму, по службам, по Богу. Но потом открывается нечто совершенно другое. Часто, особенно в воцерковленных семьях, это радость совместной молитвы. Например, недавно я был в семье наших прихожан. У них гостила пожилая мама — она не успела уехать, когда начались ограничения, и осталась вместе с детьми и внуками. И вот на общую молитву собралось три поколения, это было так замечательно! Оказалось также, что сложившаяся вокруг эпидемии ситуация неожиданно дает возможность для проповеди Православия среди тех, кто в храме до сих не был или бывал периодически. Люди искренне радуются, они очень интересуются всем, что касается службы и храма, говорят, что обязательно придут к нам, когда все закончится. Хочется верить, что так и будет». После того, как 10 апреля мэр Москвы Серей Собянин объявил о введении обязательных пропусков на передвижение по городу, отец Стахий Колотвин готовится получать рабочий документ, который будет действовать до 30 апреля. Батюшка уверен, что такой пропуск будет получен, ведь в храме, где он настоятельствует, он не только служит, но и отвечает за строительство нового церковного здания. Машины у меня нет, передвигаюсь я в основном пешком, так что пропуск именно для визитов, если верить опубликованной информации, мне может пока что и не понадобиться.
Если ты это воспринимаешь как служение, как возможность реализовывать заповедь любви, которую Бог дает, то ты получаешь абсолютную свободу. Да, по-прежнему у тебя будут действовать и законы Российской Федерации, и законы гравитации, и какого-то закона нашего грешного падшего мира, что мир лежит во зле и во грехе. Но несмотря на них, вот даже скованный ими, ты будешь к свободе стремиться. А настоящая свобода всё равно будет возможна, когда ты расстанешься с этим грешным телом, дождёшься Страшного Суда, очутишься в Царстве Небесном, там уже никаких ограничений не будет. Марина Борисова — Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Матфея, из 8 главы стихи с 5 по 13. Я думаю, многие наши радиослушатели знают эту евангельскую историю о том, как в Капернауме к Христу подошел римский сотник, офицер, и пожаловался, что у него слуга заболел, попросил слугу исцелить. И когда спаситель собрался идти к нему в дом, чтобы исцелить этого несчастного слугу, тот сказал, что не надо идти, потому что у меня же есть подчиненные, я им говорю, пойди и сделай. Они идут и делают. Зачем тебе идти? Ты можешь исцелить просто потому, что тебе повинуются силы, над которыми не властен человек. Говорю же вам, что многие придут с востока и с запада и возлягут с Авраамом, и с Ааком, и с Иаковом в Царстве Небесном, а сыны Царства низвержены будут во тьму внешнюю, там будет плач и скрежет зубов». Но, казалось бы, такая вполне давнишняя история, и нас она вроде как совсем не касается, речь идёт об иудеях, они вот, по словам Спасителя, не наследуют царство, а мы вроде как тут ни при чём. Почему эти слова важны именно для нас? Стахий Колотвин — Я когда начинал своё такое священническое служение, и вот наш строящийся храм, была ещё такая маленькая община у нас, после воскресного богослужения за чаепитием я устраивал такой небольшой квест, где был стандартный вопрос. А какая связь между апостольским и евангельским чтением этого воскресного дня? И вот здесь на самом деле ответ очень простой. Вот мы только что говорили про власть, про закон, про свободу. И вроде это так вот батюшка возвышенно говоришь, а как же это применить вот в реальной жизни? Где же вот так вот этой власти стремиться? Или, где же так находиться в подчинении, так, чтобы жить по-христиански? Потому что у кого есть власть, тот говорит, ой, Господи, я не могу спасаться, вот с кем я там работаю, кем я командую. Кто в подчинении находится, он говорит, ой, Господи, я не могу спасаться, нормально, мне там начальники мои мешают. А здесь мы видим обоюдную ситуацию, что вот скованный и вроде подчинением, и болезнью слуга, но всё равно он получает исцеление от Господа. Мы видим, что вот этого сотника, который, наоборот, повелевает, и который понимает, что это власть, это не право его командовать. Ой, этот странствующий проповедник, дай-ка я военный начальник, скомандовал его, там, пару послал, там, солдат, и быстренько они его привели, чтобы он тут мои, там, команды выполнял. А он со смирением относится. Это как к некоторой послушанию, которую он получил от Бога. И поэтому, раз он его честно выполняет, он и надеется, что, «Господи, я вот тебе служу, послужи и ты мне немножко, пусть я и не достоин, несмотря на свое высокое положение». Поэтому и в этой евангельской ситуации каждый для себя должен получать некоторый пример. Конечно, нам охота оказаться в ситуации сотника, а не его болящего слуги. Нам охота, ой, не, лучше я вот буду командовать, и люди вот так будут говорить, и лучше я даже когда, ну вот меня 10 человек слушается, ну или там 100 человек, 100 моих воинов слушается, то что мне там, ну можно где-то и уступить, и там смириться перед каким-то человеком святой жизни. Вот это куда будет приятней. Однако Господь каждому даёт испытание по силам. Если Господь считает, что вот да, сейчас нам будет полезно кем-то командовать для спасения души, и Он нам даст вот это испытание. Ну, ты можешь сказать, а что, все, кто начальники, они все, вот именно им это полезно, так нет, ну кто-то просто к Христу не идёт. Есть человек, который идёт не к Христу, а идет к вечной погибели. Ну, если ему это надо вот идти, командуй кем-то к вечной погибели. Пусть командует, пусть отдает указания, пусть там портит жизнь своим подчиненным, пусть на это посвятит и действительно проживет, и пусть, конечно, спокойной души никогда не будет, и счастья не будет, и будет изнутри вот это все разъедать из-за того, что вот ты такие гадости людям делаешь вокруг. Но все равно будешь в течение жизни наслаждаться властью, там, деньгами и так далее. Но если человек идет искренне ко Христу, то уже Господь уже может взять и, наоборот, какой-то власти лишить, может от какой-то власти оградить, может послать не только умаление власти, но и послать болезнь. Но никогда Господь не позабудет. Поэтому даже если ты подчинённый слуга, и даже если ты лежишь на одре болезни, всё равно есть тот, кто за тебя походатайствует. Нам, как людям православным, которые почитают святых, угодников, божьих, и имеют таких великих заступников, это особенно важно. Мы берём и обращаемся к ним, и говорим. Вот по сути, что по сравнению с Богом любой святой? Такой же грешник. Все люди грешники. Все святые тоже на земле, когда жили, они грехи те или иные совершали, их преодолевали, с ними боролись, где-то проигрывали. Но все равно их молитва — это как молитва этого сотника. Когда мы молимся, обращаемся ко святому человеку, мы тоже, по сути, его воспринимаем. Вот этот человек, который образ этого сотника реализовал себе уже сейчас, даже по окончании своей земной жизни. Вот он уже на небесах Господа предстоит, и он говорит, «Господи, кто я такой? Я сам слаб и недостоин. Но, пожалуйста, прислушайся к моим молитвам». Да, и вот мы открываем календарь церковный, смотрим, какой святой, говорим, там: «Преподобне отче Сергие, святятителю отче Николае, святый пророче, Претече, Крестителю Спасов Иоанне, походатайствуй за меня, как походатайствовал тот слуга, тот сотник о своем слуге». Поэтому когда-то очень хорошо быть слугой, когда-то очень хорошо, чтобы о тебе походатайствовали, когда ради того, чтобы тебя посетил и исцелил Христос, где-то уже не жалко взять и заболеть, и совсем всех сил лишиться. Среди огромного количества наших святых угодников преподобный Максим, на мой взгляд, занимает совершенно особое положение. Во-первых, потому что он грек, что само по себе уже необычно. Во-вторых, начало его жизни совершенно удивительное и, на мой взгляд, очень современная. То есть греческий юноша по имени Михаил из вполне себе обеспеченной семьи, получивший хорошее образование на своем родном острове Корфу, решил продолжить образование в Италии, поехал изучать древние языки и философию. И сначала занимался этим в Венеции, а потом уехал во Флоренцию. И дальше удивительное дело, вот поиски. Он в монастыре Святого Марка, где когда-то подвязался Савонарола, принимает постриг монашеский в католичестве. И ответа на этот вопрос, каким образом это совершилось и как совершился обратный переход, нет ни в каких исторических свидетельствах. А между тем обратный переход совершился, потому что, когда во Флоренцию приехал с Афона Иоанн Ласкарис, он посоветовал Михаилу поехать на Афон в Атапецкий монастырь с той же целью, что там много рукописей, есть чему поучиться. И дальше замечательно совершенно. Приезжает этот юноша на Афон, возвращается в православие, принимает православный монашеский постриг. Приехал он учиться премудрости монашеской и вместо этого десять лет по благословению занимается тем, что собирает милостыню. Это человек, у которого вся жизнь соткана из таких вот удивительных кульбитов. Когда он уже зрелым мужчиной, ему было под 50, когда на Афон пришел запрос от московского царя, необходим переводчик, потому что нужно исправлять переводы уже существующие. И его посылают, он русского языка не знал, славянского языка не знал, но его по благословению посылают в Москву, где сначала всё складывается замечательно, и вроде как, и карьера пошла, и признание. Но поскольку он совершенно не русский человек, он по своей южной горячности встревает в какие-то дворцовые интриги, в результате которых оказывается в заключении. Сначала в такой очень суровой темнице, потом немножко более мягкого заключения. Но в результате он 26 лет своей жизни отдаёт этому заключению совершенно ни за что. И при том, казалось бы, есть повод возроптать. А вместо этого в этой самой темнице, в этой келье, в затворе он пишет на стене углём канон Святому Духу. То есть человек совершенно удивительный, и вся жизнь его сплошное удивление. Вот мы-то чему можем научиться? Стахий Колотвин — Да, и удивительная жизнь есть замечательная книга профессора Оболенского из иммигрантской семьи, британского учёного, «Шесть византийских портретов». И вот один из них посвящён как раз преподобному Максиму Греку и вот его судьба, которая его из, можно сказать, с территории современной Албании заводит вот в Италию, заводит на Афон, заводит в Россию. И вот видно, какой вот этот мир всё-таки маленький. Мир христианский, мир, который тесно связан, и вот как эти события соседствуют, мы вот воспринимаем порой, вот что-то у нас там на Руси своё идёт, а вот потом берём, изучаем историю искусства, и вспоминаем, ой, как при Савонароле уничтожались произведения искусства, и нам кажется, ну это какой-то другой мир, никак не связанный. А что там у нас происходит в Греции под османской оккупацией, ну это так вообще там какое-то третье абсолютно событие. Так нет, мы видим вот человек, который абсолютно естественным образом, не потому что он какой-то вот там профессиональный путешественник, потому что да, есть люди, которые отправлялись специально мир смотреть, на открытие новых земель, а человек, который просто в некотором служении Христу, поиске Бога, поиске общения с ним, вот естественным образом оказался вот в таких разных, не похожих друг на друга, но очень изумительных, прекрасных уголках нашего сотворенного Богом мира и украшенного потом божественными творениями. Потому что, конечно, это просто и та же самая не только природная, но и рукотворная красота.
«Бывшие язычники теперь приносят детей крестить». Футбольные хулиганы, ставшие священниками
| Стахий Колотвин | Священник Стахий Колотвин родился в 1989 г. в Москве. |
| «Локомотив» регулярно пользуется помощью священника. Ранее его приглашали «Химки» | Cвященник Стахий Колотвин. |
КОЛОТВИН Стахий, иерей
Если видит, что никакой духовной пользы они не принесут», – сказал настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. Стахий Колотвин — выходец из того поколения, кого коснулись важные периоды становления нашей страны: он родился в годы перестройки и воцерковлялся в 90-е, постигал азы богословия в 2000-е, а священником стал уже в современное время. И у нас сегодня в гостях священник Стахий Колотвин – настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине.
Священник Стахий Колотвин
Отец Стахий Колотвин убежден, что сейчас «беспокоить священника» – это не стыдно, не запрещено. Священник Стахий Колотвин рассказал, что в «Локомотив» регулярно приходит кто-то из служителей церкви – на «Бомбардире». Стахий Колотвин – выходец из того поколения, кого коснулись важные периоды становления нашей страны: он родился в годы перестройки и воцерковлялся в 90-е, постигал азы богословия в 2000-е, а священником стал уже в современное время. В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель строящегося храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин.
Иерей Стахий Колотвин
| Почему сейчас нет пророков? Библия отвечает. Священник Стахий Колотвин | Стахий Колотвин – известный российский православный священник, настоятель Храма Воздвижения Креста Господня в Митине. |
| Беседы с батюшкой. Священник Стахий Колотвин. 13 июня 2023 - YouTube | Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. Когда церковная жизнь мешает спасению души? |
| Отвечают священники | Отец Стахий Колотвин убежден, что сейчас «беспокоить священника» – это не стыдно, не запрещено. |
| Иерей Стахий Колотвин: Сегодня общая боль и общая тревога должны объединить нас в молитве | Отец Стахий является штатным клириком храма Всемилостивого Спаса в Митине, там он по-прежнему несет свое служение в будние дни. |
| Отец стахий колотвин в контакте | Авторы - КОЛОТВИН Стахий, иерей. КОЛОТВИН Стахий, иерей. Настоятель и ответственный за строительство храма Воздвижения Креста Господня в Митине. |
Бразильский батюшка служит в московском храме
Cвященник Стахий Колотвин Именно поэтому, когда Господь касается нашего сердца, когда происходит чудо, мы его можем пропустить. ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСЕЙ БАТАНОГОВ И ИЕРЕЙ СТАХИЙ КОЛОТВИН, Видео, Смотреть онлайн. Если видит, что никакой духовной пользы они не принесут», – сказал настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. В студии священник Стахий Колотвин, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине (г. Москва). Смотрите видео онлайн «Беседы с батюшкой. Священник Стахий Колотвин.