Крымская война — факты о конфликте, поражение в котором в итоге усилило Россию. Крымская война была первой общезападной войной против России. Французская гравюра времен Крымской войны, посвященная обстрелу флотом союзников русской крепости Кинбурн До сих пор считается, что Россия потерпела поражение в Крымской войне, в ходе которой она с 1853 по 1856 год противостояла коалиции из Английской.
КРЫМСКАЯ ВОЙНА: БЕЗ ШАНСОВ НА ПОБЕДУ
| ВЗГЛЯД / Две забытые победы меняют репутацию Крымской войны :: Общество | Самый простой пример – Крымская война, которая велась с 1854 по 1856 годы, то есть чуть более полутора веков назад. |
| Почему союзники не выиграли Крымскую войну? | БОЙЦОВЫЕ КОТЫ | | После Крымской войны Россия провела серьезную реформу вооруженных сил. Устаревшая 25-летняя воинская повинность была заменена всеобщим призывом. |
Загадочное поражение России в Крымской войне
Вот как описывает историк Лихачев этот момент. Адмирал Нахимов поднял сигнал "приготовиться к походу". В обоих случаях он был противен для следования в Евпаторию. Вечером ветер затих, и всю ночь продолжалось безветрие. К полуночи он засвежел и дул с порывами и дождем до 4 час.
Вот та причина, по которой наш парусный флот не двинулся из Севастополя в дни производства высадки, когда его атака вновь имела шансы на успех. Вот где сказалось отсутствие паровых линейных судов, а парусный флот был скован противодействующим ветром в самый решительный момент кампании. Обстановка в эти моменты складывалась так, что не требовалось полной победы, достаточно было частного успеха, чтобы нарушить слабую организацию союзной экспедиции, внести в нее хаос и беспорядок и, весьма вероятно, заставить союзников отказаться от продолжения ее. Когда определилось место высадки, русский главнокомандующий кн.
Меньшиков счел невозможным атаковать с сухого пути неприятеля в момент его высадки на берег, опасаясь его судового огня. Он дал союзникам спокойно высадиться, а сам с 35000-й армией сосредоточился на позициях у р. Альмы, преграждавших путь к Севастополю. Высадившись, союзники перешли в наступление.
Союзники, утомленные тяжелым боем несмотря на свое преимущество в силах - 57 тыс. В Севастополе начали готовиться к неминуемой осаде или штурму. План Севастополя. Адмирал Корнилов все еще надеялся на возможность использования флота.
На военном совете, собранном на другой день после Альминского сражения, он предложил атаковать неприятельские силы, столпившиеся у м. Но уже раздавались голоса за то, чтобы затопить суда при входе на рейд, усилив командами и орудиями оборону крепости, которая без этой помощи не могла сопротивляться неприятелю. Окончательного решения принято не было, Корнилов прервал заседание словами "готовьтесь к выходу, будет сигнал, кому что делать". По докладу результатов совещания Меньшикову, последний приказал часть новых кораблей поставить в бухте таким образом, чтобы они могли обстреливать берег, часть же старых судов 7 разоружить и приготовить к затоплению на рейде при входе.
Позже, во время осады были разоружены и частью затоплены и другие суда черноморского флота. Таким образом черноморский флот покончил свою жизнь самоубийством и окончательно вышел из войны. Стратегические последствия этого шага были чрезвычайны: 1 Море стало безраздельно свободным для противника. Сообщения с питающими базами, по которым широкой рекой лились пополнения людей и снабжения стали вполне безопасны.
Союзники получили возможность, начав операцию с безусловно недостаточными средствами, затем их усилить настолько, что экспедиционный корпус всегда превышал русские войска Крымской армии, несмотря на усиление последней через месяц после Альмы у русских было 65 т. Факт затопления русского флота представляет центральный интерес в истории Крымской войны. Интерес тем больший, что через 50 лет мы видим вновь как бы повторение его в Порт-Артуре, где так же погибла 1-я русская Тихоокеанская эскадра. Каковы же были причины этой меры?
Не было идей, не было цели. После того, как вышли в море союзники, силы которых превосходили его как в численности, так и в отношении технического оборудования, идея наступления гаснет. Мысль обращается к противоположной крайности, к местной обороне Севастополя, слабой, явно недостаточной, благодаря его дурной защите. Это была катастрофа наступательной идеи, в духе которой воспитывался и подготавливался флот.
Такие катастрофы не раз имели место в последующей истории русского флота. В их основе лежит несоответствие планов и подготовки реальным условиям войны, открывающимся в ее действительности. В данном случае она обнаружилась с первых дней, начиная с провала политики, сообщившей неуверенность стратегии. Потерянный импульс к победе парализовал творческую мысль военного руководства, что отразилось по всем инстанциям командования.
Отразилось это и на руководстве Корнилова и Нахимова. Порыв первого уже был неуместен. Стремление его выйти в бой уже не встречало сочувствия ни со стороны главного командования, ни даже со стороны подчиненных начальников. Вера в победу была подрезана в корне.
Потеряв надежду на успех боевых действий в открытом море, потеряв ее раньше, нежели обстановка стала неблагоприятной, упустив, вследствие этого, ряд открывавшихся возможностей, личный состав с Корниловым и Нахимовым во главе обратил всю энергию на защиту крепости. Им здесь были показаны примеры несомненной доблести и высокого героизма. Корнилов и Нахимов пали в первых рядах защитников. Но никакая доблесть не могла исправить ошибок, допущенных в общем руководстве войной и ее подготовке.
Гибель Черноморского флота - явилась следствием их, прежде всего. Без помощи от флота он не мог сопротивляться. При его гарнизоне в 9000 ч. На флоте было еще 17000 ч.
Недостаток орудий и снабжения мог быть пополнен только из морских запасов. Лишь ценой разоружения флота могло быть продлено существование Севастополя. Это было очень дорогой расплатой за пренебрежение к нуждам береговой обороны в период подготовки войны. Почему он не прорвался в море и не бросил его тогда, когда участь обороны уже фактически была предрешена тотчас после высадки?
Потому, что другой базы, кроме Севастополя, у флота не было... Осада Севастополя продолжалась 11 месяцев. Он упорно, героически сопротивлялся. Армия после неудачных сражений при Балаклаве, Инкермане и р.
Черной отошла к Бахчисараю, предоставив Севастополь собственной участи. В сентябре 1855 г. Действия союзников против отдельных пунктов черноморского побережья Среди других операций союзников на Черном море следует отметить их экспедицию в Азовское море, с целью нападения на отдельные пункты побережья. Таковая состоялась в мае 1855 г.
Они высадились в Керчи, захватили там большие запасы угля, 14 пароходов, много барказов, затем перешли к устью Дона, где уничтожили запасы хлеба и много каботажных судов. Эта "погромная" экспедиция нанесла России крупный материальный ущерб. Другой, сравнительно крупной операцией, была операция против Кинбурна, сопровождавшаяся его обстрелом и закончившаяся его взятием. В операции против Кинбурна впервые приняли участие французские броненосные батареи, построенные на основании опыта бомбардировки Севастополя.
Эти суда всего их было 5, но в операции приняли участие только 3 имели 1400 т. В их вооружении было 18 50 фн. Экипаж 300 ч. На них впервые появляется прообраз боевой рубки, в виде железного непробиваемого пулями прикрытия для рулевого.
Рангоута они не имели. Несмотря на то, что появление этих батарей со стороны "парусного" командного состава союзников было встречено весьма скептически, они не только оправдали себя, но предопределили новый этап в судостроении вообще. Это были первые броненосные суда, и броненосный флот начало своей истории ведет от них. Кампания на Балтийском море Кампания 1854 года Во время Крымской войны Балтийский театр имел второстепенное значение.
Первоначальные планы войны русского флота, идея которых относится еще к первым годам XIX века, сводились к стремлению утвердиться на датских проливах, решив тем проблему обороны Балтики. Однако, по мере приближения войны, в связи с общим поворотом русской политики в сторону нерешительности и ожидания, столь активная цель являлась уже нереальной. Отказ от экспедиции на Босфор на юге приходится сопоставить с отказом операции и в направлении датских проливов. Это имело своим следствием тот же идейный крах, как мы видели на Черном море.
Принимая во внимание высказанное выше состояние Балтийского флота, он должен был привести к последствиям, в оперативном отношении, еще более безотрадным. Перед угрозой англо-французского выступления на Балтийском море протяженное русское побережье оставалось почти беззащитным, а русский Балтийский флот - значительно слабее тех морских сил, которые противник мог бросить сюда. Неожиданное сознание собственной слабости повлекло, как это обычно бывает, переоценку последней и, в связи с утратой основной идеи кампании, вызвало полный отказ от каких бы то ни было действий в открытом море. Флот был брошен к усилению приморских крепостей Кронштадта и Свеаборга.
Эта картина может быть дополнена следующими историческими штрихами: Ставший во главе флота, сменивший Меньшикова, генерал-адмирал в. Константин Николаевич не нашел иного способа выработки плана военных действий, как при помощи анкет обращенных ко всем выдающимся по своему служебному положению лицам с вопросом - как быть? Ответы были получены самые различные: кто советовал соединенно, всеми тремя дивизиями Балтийского флота, дать бой в открытом море, кто - разделить его на две части: одну выдвинув вперед, а другую оставив у Кронштадта; другие - все сосредоточить в Кронштадте, и т. Понадобилось созвать специальную комиссию под председательством престарелого адмирала Рикорда, впоследствии командовавшего флотом , чтобы разобраться в этих мнениях.
Эта комиссия решила - "если противник позволит", сосредоточить все три дивизии в Свеаборге. Сама идея плана комиссией была сформулирована так: "Превосходные силы ожидаемого в Балтийском море неприятельского флота не дозволяют нам вступить с ними в открытый бой с какой-либо надеждой на успех. Посему мы должны, по необходимости, остаться в положении чисто оборонительном под защитой крепостей наших, но будучи в совершенной, готовности перейти в наступление... Если неприятель появится в наших водах прежде очищения Кронштадтского рейда и гавани ото льда и, притом, как предполагается, в весьма превосходных силах, то принужденный остаться в Кронштадте флот должен быть расположен таким образом, чтобы, усиливая оборону Кронштадта, вместе с тем обеспечивать и собственную безопасность".
Для случая же, если противник появится во время навигации, было решено, как сказано, сосредоточить весь флот в Свеаборге. Предположения, при наличии благоприятной обстановки перейти в наступление, гасились самой идеей, вложенной в основу плана - сохранения флота для помощи крепостям. Ко всем недостаткам Балтийского флота как в отношении его состояния вообще см. На Кронштадтском рейде находился назначенный командующим флотом адмирал Рикорд.
Кроме него, без флага пребывал почти постоянно после объявления войны генерал адмирал, в. Константин Николаевич, который постоянно вмешивался в распоряжения Рикорда. Наконец, части флота вне Кронштадта - дивизия в Свеаборге и шхерная флотилия - Рикорду не были подчинены. Подобную картину мы видим и в Севастополе, после ухода Меньшикова к Бахчисараю.
Последний своим приказом назначил следующее взаимоотношение старших начальников: Корнилов командовал флотом; адм. Станюкович - командовал портом; генерал Миллер - гарнизоном, но никто из них не был подчинен друг другу. Лишь потом, по взаимному сговору, перед лицом неприятеля, они просили Корнилова возглавить оборону. Этих изложенных обстоятельств достаточно, чтобы понять, почему в последовавших затем действиях на Балтийском море, русский флот, одна дивизия которого оказалась в Свеаборге, а две - в Кронштадте вопреки всем предположениям , был обречен на полнейшую пассивность.
В апреле 1854 г. Но уже 15 марта, в стремлении предупредить русских в Дании, английская эскадра, под командой адмирала Непира, в составе 19 лин. Англичане, не встречая сопротивления, но потеряв много времени, 21-го мая - подошли к Поркалауду, в течение 10 дней производя рекогносцировку Свеаборга и ожидая подхода французской эскадры. Русский Балтийский флот к этому моменту состоял из 24 лин.
При наличии боевой предприимчивости русские могли бы восполъзоватъся этим моментом и атаковать англичан. Но такой поступок, как видно из вышеизложенного, совершенно не укладывается в выработанных предположениях. Но когда к англичанам присоединились французы, и союзная эскадра достигла состава 28 линейных кораблей из коих 14 было винтовых и 31 пароходо-фрегата - ее силы явились уже безусловно превосходящими те, которые им мог противопоставить русский Балтийский флот. Положение пришедших союзных сил было незавидным.
Английское и французское командование постоянно пререкалось между собой: определенного плана, кроме общего воздействия на Россию, у них не было. Париж и Лондон постоянно вмешивались, требуя непременно эффектных, радующих общественное мнение Англии и Франции, побед. Русский флот стоял по портам, и в море перед ними объекта не находилось. Для действий против берегов - они не располагали десантной армией.
Все это привело к тому, что действия союзников вылились в ряд разрозненных случайного происхождения операций: иного значения, кроме того, что они приковывали внимание русского командования к побережью и удерживали здесь русские войска - они не имели. Предполагавшаяся в 1854 году атака Свеаборга со стороны моря не состоялась. Подойдя к нему, союзники решили, что их сил недостаточно, и ушли обратно в Поркаллауд. Здесь они получили приказание атаковать и взять Бомарзунд, чтобы, завладев Оландом, предложить его Швеции с целью побуждения последней за это войти в состав коалиции.
Для выполнения такой задачи из Франции был выслан 12000 экспедиционный отряд. С уходом союзного флота в Оланские шхеры, для наблюдения за Кронштадтом, где, как сказано, находились главные силы русского флота, был оставлен отряд в составе 5 винтовых и 4 парусных линейных кораблей. Казалось, сама судьба давала русским случай стряхнуть с себя оперативное оцепенение и броситься на слабые силы "блокирующего" отряда. Но гипноз, в коем они пребывали, был так велик, что русский флот не вышел.
В то же время Бомарзунд после 4-х дневной осады пал. В октябре союзники ушли из Балтийского моря. Кампания 1855 года Кампания 1855-го года прошла в несколько другой обстановке. В распоряжении обеих сторон была целая зима, чтобы к ней подготовиться.
Русские сосредоточили внимание, главным образом, на повышение обороноспособности Кронштадта, батареи которого были усилены. Между прочим, ими были впервые применены изобретенные проф. Крупным мероприятием была постройка в течение зимы 30 малых паровых канонерских лодок для действий в шхерах. Дислокация флота осталась прежней.
Новых планов выработано не было. Союзники также деятельно готовились к этой кампании. Оба командующих флотами были заменены другими, более энергичными. В 1855 году союзный флот состоял исключительно из паровых судов - 20 винтовых линейных кораблей и 32 пароходо-фрегатов.
У русских, как и раньше, не было ни одного винтового линейного корабля. Союзники весной подошли к Кронштадту, но отказались от его атаки. Главные силы остались блокировать его, отдельные же отряды были высланы в "погромные экспедиции" против отдельных пунктов побережья так в эту кампанию союзники произвели набеги на Транзунд, Биорке, Котку, Ловизу, Экенес, Ганге, Бьернеборг, Карлебю, Нарву, Пернов и пр. В середине мая к союзникам пришли 36 паровых канонерских лодок, предназначенных специально для действий против Свеаборга, вслед за чем они начали подготовку этой операции.
Несмотря на значительные разрушения, причиненные этой слабой и устарелой крепости, стратегически операция осталась безрезультатной, так как высадка десанта не входила в намерения союзников, прорваться же на внутренний рейд они не рискнули. В августе англо-французский флот отошел к Наргену, до осени продолжая набеги на побережье. В ноябре - вернулся к своим портам. Русский флот оставался совершенно безучастным зрителем событий, и лишь после того, как союзники ушли, пароходо-фрегаты сделали поиск к устью Финского залива.
Так закончилась война на Балтийском море. Следует упомянуть еще об атаке англо-французским отрядом Петропавловска-на-Камчатке.
Из-за этого Австрия и Пруссия, которые император Николай I считал дружественными, отказались от союза с ним, а позднее и вовсе пригрозили вступить в войну на стороне противников Российской империи. Эта дипломатическая изоляция также стала одной из причин поражения России в Крымской войне. Техническое и технологическое отставание России. В середине XIX века промышленная революция уже вовсю шагала по Европе, но промышленный переворот в России только-только начался, и наша страна отставала от своих европейских противников по множеству параметров. В частности, на вооружении российской армии стояло устаревшее гладкоствольное оружие, в то время как союзники использовали более современное нарезное. У гладкоствольных ружей дальность стрельбы составляла 120 метров, тогда как англичане и французы имели нарезные штуцеры с дальностью стрельбы до 400 метров. Нарезные штуцеры позволяли рассыпному строю егерей открывать огонь по русским войскам до того, как те приближались на расстояние, достаточное для залпа из гладкоствольных ружей.
Сомкнутый строй русской армии, рассчитанный преимущественно на один групповой залп и последующую штыковую атаку, при таком различии в вооружении становился удобной мишенью. Кроме того, на вооружении русской армии были орудия с различными калибрами: 6—12-фунтовые полевые пушки, 12—24-фунтовые и пудовые осадные единороги, 36-фунтовые бомбовые пушки и др. Такое количество калибров значительно осложняло снабжение армии боеприпасами. Наконец, у России практически не было паровых кораблей, а старые парусные суда существенно уступали винтовым по своим боевым качествам. Плюс практически весь русский парусный флот вообще пришлось затопить. Оборона Севастополя Нехватка ресурсов и транспортные проблемы. Россия испытывала острую нехватку ресурсов, нужных в военное время. Не хватало даже самого необходимого, в частности, боеприпасов и медикаментов для оказания помощи раненым. Боевая численность армии оказалась далека от миллиона человек и 200000 лошадей, значившихся по спискам.
Система резервов была неудовлетворительна. Существовали и транспортные проблемы — артиллерию, например, перемещали на тягловых животных, что делало армию очень медлительной. Внутренние проблемы России. Крепостное право к тому моменту ещё сохранялось, и в целом весь общественный уклад был довольно отсталым по сравнению с западными странами. Крепостное право было неразрывно связано с ограничивающей промышленное развитие несвободой как потенциальных наёмных рабочих, так и потенциальных предпринимателей. Разгул казнокрадства. Он во время войны принял просто угрожающие масштабы: воровали многие чиновники и высокопоставленные офицеры, и это крайне негативно сказывалось на состоянии как армии, так и государственной казны. Воровали на всём: на провианте, на боеприпасах, на снабжении медикаментами. Это привело к распространению тифа и других болезней, вызванных недоеданием.
Ни в одной европейской армии ситуация не была такой «аховой». Николай I знал о масштабах этого бедствия, но поделать с ситуацией ничего не мог. Один только директор канцелярии инвалидного фонда Александр Гаврилович Политковский украл из бюджета, по разным источникам, от 930 тысяч до 1 миллиона 200 тысяч рублей. Масштабы коррупции во время Крымской войны были таковы, что восстановить дефицит казны у России получилось только через 14 лет после подписания Парижского мирного договора. Личность императора Николая I.
Они вынуждены были сдать город. Разрушенный Севастополь. Фотография сер.
На правом фланге русские войска с трудом держались против значительно превосходивших их турок, но сражение уже было выиграно. Потери турок составили более шести тысяч, наши потеряли 317 человек. Были захвачены 24 орудия. Хуже всего пришлось бы грузинам.
Турки считали их изменниками, предавшими своего господина — османского султана. Грузию бы ждала кровавая резня. Более того, вступление осман в Грузию разожгло бы пожар войны на Северном Кавказе, где радикальные религиозные фанатики ждали лишь сигнала к восстанию. А это грозило бы для России проблемой во всех ее кавказских владениях.
Ну а победа под Башкадыкларом закрепила успех русской армии и открыла дорогу к двум самым важным турецким крепостям Восточной Анатолии — Карсу и Баязету. Османская империя перешла от нападения на российскую территорию к обороне. Карс в итоге был взят русскими войсками два года спустя — в ноябре 1855 года, что стало последним крупным сражением Крымской войны. В очередной раз в своей длинной истории Россия отстояла свои интересы перед лицом агрессивного соседа в данном случае Османской империи , опиравшегося на западную поддержку Англии и Франции.
Крымская война: Вчерашние друзья – худшие враги
| Крымская война 1853-1856 | В ходе Крымской войны выделяются два этапа: I этап войны: ноябрь 1853 – апрель 1854гг. Противником России была Турция, а военные действия проходили на Дунайском и Кавказском фронтах. |
| Крымская война 1853–1856 | Результаты Крымской войны поспособствовали проведению важных экономических, социальных и военных реформ в России. |
| Крымская война 1853-1856 гг. Карта военных кампаний. История, итоги и общая карта Крымской войны | Пусть в войну на стороне коалиции Франц-Иосиф не вступил, но открыто предъявил ультиматум России, угрожая ударить в тыл нашим частям на Балканах. |
| Крымская война (1853-1856) - презентация онлайн | Хотя главные события Крымской войны развернулись именно в Крыму, прежде всего во время 349-дневной героической обороны Севастополя, но война шла и на других театрах военных действий. |
Крымская война 1853 — 1856
Вспоминая об устройстве транспортных коммуникаций в России эпохи Крымской войны, стоит сказать лишь одно: можно сколько угодно обвинять русское правительство в том, что в стране не хватало железных дорог, но эти обвинения будут похожи на претензии к обитателю середины. В ходе Крымской войны Россия противостояла мощной коалиции, потерпев в итоге катастрофическое поражение. К началу Крымской войны Россия в этом многовековом забеге уверенно вела по очкам с общим счётом 8:1. Словом, были все шансы, что судьба Турции и на сей раз окажется печальной. На дерзость его натолкнула исторические аналогии — действия президента России Владимира Путина он сравнил с поступком императора Николая I, вступившего в противостояние с Западом без союзников и проиграв в Крымской войне 1853-1856 года. Формально Российская империя проиграла в Крымской войне, завершившейся 160 лет назад, но ее армия и флот в сражениях этой войны покрыли себя неувядаемой славой, замечает Сергей Варшавчик.
Разгром гуркхов: как русские уничтожили элиту британской армии в Крымской войне
В Польскую войну 1830-31 гг. О состоянии его души в 1854 г. Образованный, бескорыстный и умный, не терпевший сплетен и лжи, Горчаков страдал рассеянностью и часто менял решения. Князь, как и Меншиков, не обладал командным голосом. Здороваясь с солдатами заезжал, бывало, с задней шеренги. Но в огне боя «солдатская храбрая душа» распоряжался трезво и ясно. Посылая подкрепления в Крым без санкции свыше, он проявлял гражданское мужество.
Несправедлив отзыв, что, попав под сапог Паскевича начальником его штаба на 22 года, он «вышел из-под него в виде выжатого лимона». Горчаков жалел солдат и те любили «лучшего на свете интенданта». С рыцарским презрением к смерти, «не слыша ни свиста, ни грохота, спокойно гулял под пулями, как по бульвару» 30. И Меншиков и Горчаков отличались безусловной храбростью, беспримерной честностью и неподкупностью. Морское командование сильно отличалось в лучшую сторону от сухопутного. Долг и верность Отечеству поднимали моряков к вершинам геройства — перед Синопским боем все офицеры по приказу П.
Нахимова надели парадные мундиры и ордена. Разгром в Синопе турецкой эскадры, отправлявшейся на помощь кавказским горцам, произошёл в присутствии в Босфоре флота союзников, которые не послали ни одного парохода, чтобы предупредить нападение П. Досада из-забездеятельности исторгла возмущение и врыв ненависти в Европе к русским за «бесчеловечную дикую бойню вандалов», за «беспримерную в истории резню слабого сильнейшим» за «отвратительное преступление» 31. Европейская пропаганда кричала, что казаки станут вершителями судеб мира. Однако под рубрику «вероломного русского зверства» блестящая победа Нахимова никак не подходит, даже с учётом перевеса русских 720 орудий в том числе 72 бомбических против 427 турецких. Сражения под Чесмой, Абукиром, Трафальгаром и Наварином одерживались подобными же сокрушительными ударами.
Турецкие военно-морские силы не были ничтожны. Синопская победа сделала беззащитным Стамбул и отсекла связь и подвоз припасов из османской столицы к терявшим силы туркам на Кавказе. Однако русское командование не активизировало действия на Дунае и на малоазиатском побережье. Более того, Синопская победа обернулась освобождением Черного моря от русского флота. В декабре 1853 г. Киселёву в Париже союзники вручили ноту, а в Севастополь отправили депешу с угрозой, что их флот будет конвоировать турецкие транспорты до Батума и «не позволит показываться русскому флагу» на черноморских водах 33.
Вот так с декабря 1853 г. Союзное командование за немногими исключениями командующий французским обсервационным корпусом с 1856 г. Боске 1810-1861 и дивизионный генерал с 1856 г. Пелисье 1794-1864 было не выше русского. Командующий французской армией «бесстрашный головорез» маршал А. Основатель Иностранного легиона, командующий французской армией в Крыму Ф.
Канробер 1809-1895 был плохим стратегом, боялся своего императора и был ещё более нерешителен, чем Горчаков. Командующий английской армией лорд Ф. Раглан служивший 45 лет личным секретарём у Веллингтона был «кабинетным генералом» и плохо разбирался в стратегии. Французы называли его рохлей и разиней. Союзники проявляли осторожность в стратегии, старались не рисковать в бою, отказывались от преследования разбитого противника. Уровень офицерского корпуса по боеспособности, профессиональной грамотности не намного превышал русский.
Уход с балканского стратегического направления После ввода 21 июня 1853 г. Русские силы под общим командованием М. Горчакова разбросанные от Калафата до Галаца, придерживались тактики осторожного выжидания. Атака на турецкие позиции 23 октября под Ольтеницей окончилась нелепым отходом по приказу генерала от инфантерии, командира IV пехотного корпуса и участника войн с Наполеоном П. Данненберга 1792-1872. Наступление на батареи противника проводилось тогда без детальной рекогносцировки только с одной стороны, без поддержки артиллерии.
Этот бой был назван «украденной Данненбергом победой». Командуя из глубокого тыла, тот не знал о переломе в пользу наступавших и пал духом при виде раненых 34. Анреп 1798-1860 , храбро прошедший с 1828 г. О прорыве за Балканы по примеру И. Дибича 1785-1831 не было и речи. Паскевич, опасаясь континентальной войны с Францией и Англией, а также «австрийской угрозы», предлагал отсидеться за р.
Каменский 1775-1811 «победным духом» взял за семь дней. Осада велась вяло, губя всю кампанию на Балканах. Первую осадную параллель Паскевич намечал в тысяче саженей от Арабского форта крепости, а не в трёхстах, как считал специалист, генерал-адъютант К. Фельдмаршал не выделил сил для пресечения коммуникаций Силистрии с Шумлой, Варной, Туртукаем и прочими турецкими крепостями, откуда шли подкрепления. При ночном беспорядочном штурме 16 мая 1854 г. Когда форт был почти взят, неожиданно просигналили отступление.
Старец-фельдмаршал пал духом. Он не только не верил в победу, но был убеждён, что Дунайская кампания проиграна. Это гасило настроение всего офицерского корпуса. Начальник его штаба М. Горчаков, зная установку Паскевича, «пытался воевать не воюя, спешить, не двигаясь». Зайончковский закончилось 1 июня, когда Паскевич выбрался из-под Силистрии.
В тот же день Николай I санкционировал снятие осады, узнав, что 1 июля Австрия якобы готовится выступить против России. Австрийская «цыгарка испугала медведя». Против «австрийского Иуды» Ф. Тютчев Россия не подняла ни славян, ни Венгрии. Тарле охватило даже солдат — был разбит стереотип: «русские никогда не отступают». Сент-Арно не мог поверить: «неужели прибытие союзных армий в Варну и австрийские демонстрации были достаточны для того, чтобы решить отступление русских?
Вывод войск не только «поразил всех русских и покрыл их стыдом» К. Аксаков , но впервые после 1814 г. Курляндский губернатор П. Валуев 1814-1890 в знаменитой записке «Дума русского» от 28 августа 1855 г. Зачем встретили войну без винтовых кораблей и штуцеров? Зачем ввели горсть людей в княжества и оставили горсть людей в Крыму?
Зачем заняли княжества, чтобы их очистить, перешли Дунай, чтобы из-за него вернуться, осаждали Силистрию, чтобы снять осаду? Дунайская кампания вскрыла «поголовную неспособность начальников» 37 и стала преддверием общей неудачи. В Европе стали писать о русском стратегическом и политическом проигрыше и «тупости русских генералов». Останься русские войска в Дунайских княжествах, союзникам было бы сложно десантироваться в Крыму, а Габсбургам вмешаться в дела на Балканах. Наступление союзников в Крыму Оборонная стратегия, сконцентрировав огромные вооружённые силы вдоль западных границ России, предотвратила вступление в войну Австрии, Швеции, Пруссии и восстание в Польше, но войск в Крыму оказалось мало. В 1853 г.
Паскевич, сохраняя «наступательный вид», полагал, что десанты в Крым «едва ли что сделают серьёзное». Британский адмирал Д. Дандас такой же горячий «молитвенник», как русский генерал Д. Остен-Сакен в Крыму , отправляя к полуострову пять плохо устроенных караванов, с тревогой ожидал нападения русского парусного флота — его военные корабли сверх меры были загромождены амуницией, солдатами и орудиями 39. Союзники не знали численности русских войск в Севастополе и Крыму и тамошних дорог. При ничтожности своей кавалерии, они серьёзно опасались русской конницы.
Черноморский флот после Синопской победы был выключен из разведывательных и боевых операций, хотя после объявления войны Англией и Францией он мог бы действовать по крайней мере против судов, делавших промеры у крымских берегов. В Севастополе прозевали выход «великой армады» из Варны и не атаковали тихоходный транспорт на подходе к Евпатории. Хотя газеты Европы писали о будущей «крымской экспедиции», теоретики академии Генерального штаба в Петербурге считали высадку целой армии абсурдом и не представляли, как можно собрать флот для огромной массы войск против могущественной России. Сложнейшая переброска людей и грузов за тысячи километров от средиземноморских баз на парусных большей частью транспортниках нанятых из всех портов Европы и даже США до Варны и Крыма стала неожиданностью для русского командования, помнившего о неудаче форсирования Ла-Манша Наполеоном, но проигнорировавшего французский десант в 37612 чел. С начала войны 20 октября 1853 г. Наблюдательных кордонов по побережью не выставили, разведывательным кораблям у крымского побережья не чинилось препятствий.
Возможно, это объяснялось бездействием союзников с весны 1854 г. Вопреки наказу императора встретить противника при высадке, или отступя от берега, Меншиков, писавший с февраля 1854 г. Трудно было представить, что союзники, упустив весну и лето, отважатся на вторжение в преддверии осени и зимы 40. Командующий писал Паскевичу 30 мая 1854 г. Английские военные корабли большой дугой окружили место причала у Евпатории и выгрузка войск, артиллерии и боеприпасов «великой армады» прошла беспрепятственно, как и на Аландских островах в августе 1854 г. Указывается, что отпора не дали из-за предполагавшегося огня артиллерии с моря.
Однако при плохой погоде и волнении шестидневная «сумасбродная высадка» Н. Милошевич «спасителей цивилизации» не могла сопровождаться метким огнём с кораблей. Имея 3600 кавалеристов и полевые пушки, князь мог бы, используя темное время суток, хотя бы обозначить противодействие. Он мог бы вспомнить, что 1 октября 1787 г. Суворов, потеряв всего 450 чел. Камчатский военный губернатор и командир Петропавловского порта генерал-майор В.
Завойко, приказав «прогонять неприятеля штыками и драться до последней капли крови… как следует русским воинам», 24 августа 1854 г. Под Одессой четыре 24-х фунтовые пушки батареи прапорщика Щёголева 6 часов отбивались от пяти пароходов, имевших в общей сложности 86 пушек. В июле и мае 1855 г. Таганрог тоже отбил десанты. Знал ли светлейший князь о том, что его лихой прадед во время «русского похода» Карла XII всё время тревожил шведов ударами с флангов и тыла, не известно, но он никак не беспокоил союзников на марше от Евпатории до Севастополя. Не атаковал Меншиков и в ночь перед сражением на р.
Альме, чего особенно опасался противник. Задержать неприятеля на пути к русской морской базе Меншиков решил на склоне над рекой Альмой — лучшей позиции западного побережья. К 2 сентября там собралось 33600 чел. Вступая в сражение против превосходящих сил, Пётр Великий выводил целую систему полевых укреплений. Меншиков же отсыпал всего два земляных вала для двух батарей, чтобы обстреливать брод и мост на р. Князь не считал нужным делать укрытия для солдат, которые «должны побеждать штыком».
Из Севастополя не были подвезены дополнительно орудия и опытные артиллеристы с кораблей. Вместо госпиталя был развёрнут перевязочный пункт, но носилок не было. Сады и деревня Бурлюк на другом берегу Альмы не были сожжены. Один из участников писал: «стали на местности как умели, дрались славно, лихо, по-русски, то есть не знали, и что защищали и куда идти вперёд и по какому пути следовать назад» 42. Диспозиции и главной идеи сражения не было. Военного совета не собирали.
Инициатива была отдана в руки противнику. Давать оборонительное сражение было удобнее на вершинах склона над р. Альмой, заставив неприятеля подниматься по скату. Но князь согласился на предложение подполковника Генерального штаба Залесского свести войска вниз к мелководной реке, где 8 сентября две линии ротных колонн встали почти вплотную. Две тысячи стрелков со штуцерами, как в наполеоновское время, были раскиданы по переднему краю, а не сбиты в кулак. Вместо «окопного боя» за земляными укреплениями, что могло бы нейтрализовать винтовочный огонь, Меншиков поставил полки в полный рост на открытой местности, хладнокровно наблюдая в большой телескоп перемещения неприятеля 43.
Приморская высота у устья р. Альмы по недосмотру, а не из-за угрозы обстрела с моря 44 не была занята ни артиллерией, ни пехотой, которая имела некоторую возможность укрыться от навесного огня с кораблей в складках местности. Финские стрелки русской службы обстреливали суда с кручи 45. Узкая дорога и подъёмы на высоты не были обрыты, не сделано завалов в оврагах, брод через мелководную Альму не был испорчен 46. Второй батальон Минского полка стоял далеко от всхода на высоту. Весь левый фланг Меншиков опрометчиво доверил генералу-фанфарону В.
Кирьякову, который, повторив известное еще с Семилетней войны присловье: «на подъёме с моря он и с одним батальоном шапками забросает неприятеля и как кур перестреляет», бросил вручённые ему части. Перед сражением к французам перебежал полковник-поляк, который сообщил, что мост через реку не минирован и дал советы как вести баталию 47. Уставшие союзники, со скудным запасом патронов и продовольствия, почти без кавалерии и обоза, без многих нужнейших вещей и карт, неуверенные в исходе боя на незнакомой местности, пошли в атаку в 8 ч. Ярко-красные мундиры англичан и синие французов контрастировали с серыми шинелями русских. Офицеры вели солдат вперёд в полной парадной форме, с блестящими эполетами и шпагами, рискуя быть выбитыми в первую очередь. Противники поразили друг друга: «Мы не могли понять, как можно вести войска в атаку развёрнутым строем» — озадачились Меншиков и его адъютант Панаев 48.
Встреча с новой европейской тактикой оказалась полнейшей неожиданностью для русского командования. Сент-Арно изрёк в адрес русского командования убийственное: «Их тактика отстала на полстолетия». Резервы, ротные и батальонные колонны «выкашивались» винтовками союзников с расстояния в 600-800 шагов русские ружейные выстрелы становились эффективными с 200 шагов. Французы из задних рядов палили навесным огнём. Меншиков разумно распорядился одеть генералам и офицерам солдатские шинели, но те, будучи впереди верхом на конях и не выводя батальонные колонны из-под артиллерийских разрывов «из опасения нарушить стройность боевого порядка», гибли, будучи отличной мишенью. Cудьба сражения была решена находившимся на пороге смерти от холеры Сент-Арно и французским опытным практиком и теоретиком военного дела Боске, который взобрался со своей дивизией и пушками по приморской круче и фланговым огнём вынудил армию Меншикова к отступлению.
Французы полагали, что русские, приняв по одежде зуавов за турок, рассчитывали легко сбросить их, но получили сильный удар «шакалов» 49. Батальоны Минского и Московского полков, несколько раз при содействии артиллерийской бригады пытались штыками сбросить с круч противника, но как только колонны приближались к неприятелю, тот отходил, выбивая прислугу и коней у пушек и встречал смехом недолетавшие пули. Боясь быть отрезанными, минцы и московцы отступили 50. Поведение Меншикова в сражении было достойным. Князь, оставив командование центром на генерала от инфантерии П. Горчакова, старшего брата М.
Горчакова 51 , с 11 часов почти до конца боя находился под огнём в самом опасном месте левого фланга. Очевидец сражения врач Ф. Пфлюг писал, что хоть стойкое сопротивление солдат и ошибки противника помогли делу, но именно Меншиков сохранил честь русского оружия и армию и был велик в критические моменты боя 52. Князь побуждал солдат держаться до последней возможности, лично водил их в атаку и потом послал в бой веймарских гусар, артиллерию из резерва и эскадрон крымско-татарской гвардии. После боя он «благодарил» Московский полк за «отрицательную храбрость». Сент-Арно тоже вводил дивизии в бой не сразу, а по частям, в сомкнутых батальонных колоннах.
Когда ядра стали чаще поражать их, он развернул батальоны, чтобы сделать глубину меньшей. Окружить русский левый фланг и центр он не смог 53. Британцы атаковали русский центр обычным шагом и развёрнутым строем под музыку шотландских волынщиков и под защитой смертоносного штуцерного огня, который воспринимался тогда как будущий пулемётный. Они наполовину уничтожили два русских полка 16-й дивизии, стоявших в колоннах к атаке. Горчаков и начальник 16-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Квицинский, как простые офицеры повели в контратаки под звуки военных маршей батальоны Владимирского полка, который дважды сбивал англичан в реку Альму штыками и прикладами «как стадо с холма» так писал один из англичан , но, лишившись всех 47 офицеров и 1269 нижних чинов, не смог развить успех. Тарутинский, Брестский и Белостокский полки, скученные на открытом месте, ретировались из зоны огня без приказа.
Казанский полк П. Горчаков не смог поднять в атаку: «Казанский егерский полк весь рассыпался… Плеть избил, полусаблю сломал, двух лошадей потерял… всю шинель мне пулями изрешетили — всё напрасно! Пустить в тыл англичан кавалеристов, которые могли бы создать там тревогу, подобно Уварову и Платову под Бородино, Меншиков не решился. Четыре полка и две батареи 14-ой артиллерийской бригады совсем не были введены в дело. Сочтя, что полки полностью расстроены, Меншиков в 6 часов вечера прервал сражение. Нежданная эффективность винтовочного огня привела к беспорядку: солдаты, отступая вверх от Альмы, стреляли в воздух, бросали оружие, раненых, ранцы-«хребтоломы» и сильно пострадали от выстрелов в спину.
Возможно тогда у князя появилась мысль, что войска не способны защитить Севастополь. Отступление прикрывали Суздальский и Волынский полки во главе с храбрым, распорядительным и добросовестным генерал-майором, начальником 1-й бригады 16-й пехотной дивизии А. С октября 1854 по январь 1855 г. Продолжать сражение на следующий день на вершинах холмов не решились. Тактика «выжженной земли» была далёким прошлым. При отходе наспех забросали колодцы известью и навозом, но уничтожать все сады, огороды и винные погреба не было времени.
Каче войска ломали и жгли дома, часть солдат перепилась, разбив бочки с вином. Поражение Меншиков возложил на малодушие войск и неумение начальников: «Что я буду делать с подобными генералами? При посещении раненых, которые 11 сентября валялись на казарменных полах с червями в ранах такое же состояние раненых тогда было и у союзников и, возможно, вспоминая 1812 г. Если в Отечественную войну 1812 г. В ночь с 11 на 12 сентября отступавшая армия прошла Инкерманский мост у устья р. Чёрной и ушла за три версты к юго-западу от Севастополя, бросая его в руки противника, как Белокаменную столицу в 1812 г.
Базу Черноморского флота защищали только городские баррикады, которые князь распорядился возводить еще 17 марта 1854 г. В историографии не отмечалось, что самым лучшим прикрытием Севастополя в то время было бы размещение войск по гребню Сапун-горы, где, как обоснованно считал Остен-Сакен, даже слабые заслоны могли наносить огромные потери штурмующим. Потом эту природную «циркумвалационную линию» заняли союзники. Цель овладения Сапун-горой была поставлена позже, перед Инкерманским сражением 24 октября. Боясь потерять связь с Россией, Меншиков в ночь с 12 на 13 сентября двинулся в противоположном направлении к Бельбекской долине и снова перешёл р. Чёрную у Чоргуна.
С бивака на р. Каче можно было бы сразу свернуть к Бахчисараю, ставя неприятеля под угрозу флангового удара и страхуя этим выход на Перекоп. При марше в сторону Бахчисарая командование не организовало конной разведки и растянутые походные колонны противников, «потеряв» друг друга, чудом разошлись в разные стороны. Чем дальше от фронта, тем сильнее переполох. После первого с 1814 г. Он сгорбился, потерял жёсткость и надменность.
Подавленный Паскевич оценивал перспективы войны в самом мрачном свете. Великий князь Константин Николаевич, пересказывая сообщение Меншикова, писал своему помощнику А. Головину 15 сентября 1854 г. Столичное мнение, превратившее «Альму» в символ катастрофы, как позднейшую «Цусиму», было несправедливым. Может быть «дюженные» генералы и не были подстать героям Цорндорфа и Бородина, но войска держали позиции несколько часов и, потеряв 5 генералов, 23 штаб-офицера, 170 обер-офицеров и 5541 нижних чинов, избежали окружения. Потери противника были того же порядка — около 5 тысяч.
Неприятель даже не помышлял обойти правое крыло русских и прижать их к морю или на плечах отступавших сходу ворваться в беззащитный Севастополь. Это была провальная ошибка союзников. Русская ретирада была оценёна ими как «достойное отступление». Британцы и французы дали отходящим «золотой мост». Их невообразимый восторг при отступлении русских, показывает, как высоко они ценили победу над вдвое слабым соперником. Только 10 сентября наступавшие собрались с силами и пошли в обход Севастополя в сторону Балаклавы.
Узнав русскую стойкость, союзные войска на протяжении всей Крымской войны в отличие от западного общественного мнения не испытывали ни пренебрежения, ни ненависти к Русской армии. Русское командование, убедившись в неспособности колонн преодолевать зону дальнобойного ружейного огня, не могло даже если бы и хотело отказаться от сомкнутых построений. Приверженность старым стереотипам исключала оборонительный «окопный бой», стрелковые цепи и мощную артиллерийскую подготовку перед атакой. Была усилена лишь осторожность, приведшая к нерешительности.
Если говорить о Крымской войне, то она для России естественно проигранная.
Хотя, на самом деле, не всё так трагично и не всё так однозначно. Крымская война — особое событие в истории человечества. Ибо по своему масштабу, она, если и не тянула на звание мировой, то на звание одной из определяющих в истории мира и Европы — уж точно. Одной из отличительных особенностей этой войны стали постоянные международные интриги, которые имели вес в её начале и исходе, возможно даже больше, чем сражения на полях брани. В России эта война называлась «Восточной войной» или «Турецкой».
Но позже, к началу XX века уже прочно закрепилось название «Крымская война». Британия развязала европейскую бойню Многие могут сказать, что это не так. Что изначально фигурантами были Россия и Османская Империя. Но эти люди ошибаются. К началу войны в 1953 году примерно полмира находилось под властью Великобритании.
И оставалось два вопроса, которые британцы хотели решить: это американский и русский вопрос. Американский решить не удалось получили по морде. А вот русский вопрос был вполне решаем. Даже, несмотря на то, что Российская Империя за достаточно короткий срок одолела Наполеона и выиграла четыре войны с Османской Империей. Англичане прекрасно понимали, что к середине XIX века Россия не успевала модернизировать армию, и получала несколько конфликтов одновременно.
И этим нужно было пользоваться. Великобритания страдает врожденной аллергией на сильные державы. Таковой могла стать Россия. Дело в том, что Османская Империя доживала свой век, и была настолько слаба, что русские могли её смять достаточно легко. Возможно даже без особых боёв.
Более того, внутри османского государства также шли конфликты за власть, она раскалывалась на части. В случае если Россия этим воспользовалась бы, то Черное море полностью перешло бы под её контроль, а также важные проливы и морские базы на Средиземном море. Этого Британия допустить не могла. Именно британцы при поддержке Франции искусственно сдерживали распад Османской Империи, как противовес России в регионе. Перед Крымской войной также появилось ещё одно явление — информационная война.
Британская пресса сделала из французского императора Наполеона III настоящего героя и союзника на самом деле, пьяница и малограмотный тип. А из императора Николая I сделали кровожадного монстра, который хочет поработить османов, а потом и всю Европу.
Согласно документу, ответственными за разжигание конфликта признаны Великобритания и Франция, которые обязаны компенсировать России все издержки. Поэтому англичане и французы должны покаяться и выплатить России репарации», — заявил депутат Анатолий Вассерман. Парламентарии оценили потери Российской империи в Крымской войне в 10 миллионов золотых рублей, что по современному курсу соответствует 700 миллиардов долларов.
Войска союзников смогли захватить лишь крепость Кинбурн, расположенную на входе в Днепро-Бугский лиман, но вынуждены были остановить наступление, натолкнувшись на сложную систему укреплений и артиллерийских батарей. Байков «Сражение при селении Кюрюк-Дара в окрестностях крепости Карс 24 июля 1854 года» 1818-1890 Франция после падения Севастополя и захвата ключевых городов Крыма сочла основные задачи выполненными. Воевать дальше для усиления Британии Париж не желал. В итоге 30 марта 1856 года на Парижском конгрессе между Россией и союзниками был подписан мирный договор. В обмен на освобождение крымских городов Санкт-Петербург вернул Турции Карс, Чёрное море было объявлено нейтральным, и Россия потеряла право размещать в его акватории боевой флот и строить крепости. Также Россия лишилась части Бессарабии и протектората над Молдавией и Валахией. По некоторым данным, Санкт-Петербург согласился отказаться от политики протекционизма, поскольку вскоре после окончания войны Россией были сняты все таможенные ограничения. Да, Россия осталась без парусного флота на Чёрном море, но от него всё равно пора было отказываться и начинать всё с нуля. Механизмов строгого контроля исполнения соглашений не было, и уже вскоре после поражения можно было начинать аккуратно строить пароходы, не монтируя на них сразу орудия. Однако в этой ситуации негативную роль сыграло внешнеполитическое ведомство, обещавшее якобы быстро отменить Парижский договор, если Санкт-Петербург будет неукоснительно соблюдать его условия. В итоге пароходы на Чёрном море начали строить гораздо позже, чем могли на самом деле», — заявил Александр Широкорад. Также по теме «Отвага, не знающая невозможного»: как русские войска в XIX веке добились успеха в Средней Азии Ровно 150 лет назад, 14 июня 1868 года, небольшой отряд русских войск разгромил многотысячную армию Бухарского эмирата. Эта победа... По мнению Олега Айрапетова, главной причиной поражения России в Крымской войне стало отсутствие давно назревших в стране реформ. Россия выдержала исключительно тяжёлое противостояние. Было бы наивно полагать, что в тех обстоятельствах реально было победить, выступая в одиночку против союза сильнейших армий и флотов мира», — подчеркнул эксперт. По словам историка, Крымская война подтолкнула российские власти к преобразованиям. А изначально настроенного консервативно Александра II поражение подтолкнуло к мысли о скорейшем проведении реформ — в частности, к самой важной из них — отмене крепостного права. Власти отдавали себе отчёт в том, что социально-экономическую систему нужно срочно менять, потому что от катастрофы страну спасли только сверхнапряжение и героизм русских солдат», — подытожил Олег Айрапетов.
Две забытые победы меняют репутацию Крымской войны
Формально Российская империя проиграла в Крымской войне, завершившейся 160 лет назад, но ее армия и флот в сражениях этой войны покрыли себя неувядаемой славой, замечает Сергей Варшавчик. Другой важный урок Крымской войны: России необходим в такой период надежный союзник внутри самой Европы. В этой обстановке между Россией и Турцией вспыхнула война, которая вошла в историю как Крымская война 1853-1856 годов.
XIX век. Крымская война 1853-1856 гг. Причины и итоги
«Таймс» даже писала: «Хорошо бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». Крымская война 1853-1856 годов завершилась поражением России, подчеркнувшим ее осталость в техничесоком плане, что послужило мощным толчком для развития страны. Крымская война стала поворотным моментом для Российской империи. Война ослабила Русскую императорскую армию, опустошила казну и подорвала влияние России в Европе.
Война Крымская, Восточная, Русская? Как идиотизм планирования спас Россию
Чтобы ослабить Россию, Великобритания и Франция подталкивали Турцию на конфликт с Россией, обещая ей военную поддержку. Не без участия правительства Франции в 1850 г. Провокацией, приведшей к началу войны, стала передача ключей от Вифлеемского храма Рождества Христова в руки католического духовенства. Этот акт был воспринят в России как оскорбление русского Императора. В феврале 1853 г.
Николай I направил в Константинополь чрезвычайного посла А. Меншикова, который ультимативно потребовал, чтобы православные подданные турецкого султана были поставлены под особое покровительство русского царя.
Конкретных планов ведения войны противники не имели. Российское правительство считало, что своих целей можно добиться демонстрацией военной силы, поэтому после вступления в Дунайские княжества активных действий не предпринимало. Это дало возможность Османской империи завершить стратегическое развёртывание своей армии к концу сентября. Основные силы турецких войск 143 тыс. На Кавказском театре военных действий находилась Анатолийская армия Абди-паши около 100 тыс. Крымская война 1853—1856 гг. Общий ход военных действийКрымская война 1853—1856 гг.
Общий ход военных действийНесмотря на численное превосходство, турецкое командование ожидало вступления в войну союзников, поэтому в кампании 1853 г. На Кавказском театре военные действия начались в октябре 1853 г. Главные силы турецкой армии под командованием Абди-паши около 20 тыс. Гюмри, Армения , а 18-тысячный корпус Али-паши — на Ахалцих ныне г. Ахалцихе, Грузия. В боях у Баяндура под Александрополем и под Ахалцихом передовые отряды российских войск нанесли поражение турецким войскам и остановили их продвижение. В Башкадыкларском сражении 1853 г. Российский Черноморский флот с начала Крымской войны успешно действовал на морских коммуникациях противника, блокировал турецкий флот в портах. Российская эскадра под командованием вице-адмирала П.
Нахимова 18 30 ноября в Синопском сражении 1853 г. Этой победой российский флот завоевал господство на Чёрном море и лишил турецкие войска на Кавказе поддержки с моря. В то же время военная слабость Османской империи предопределила вступление в войну Великобритании и Франции, которые 23 декабря 1853 г. Протест России против нарушения международной конвенции о проливах был отвергнут, российское правительство разорвало дипломатические отношения с этими странами. Кампании 1854 и 1855 гг. Крымская война. Дунайский ТВД. В кампании 1854 г. Народ Болгарии приветствовал российские войска как освободителей от турецкого ига.
В Северной Греции вспыхнуло антитурецкое восстание, однако дальнейшее наступление российских войск было приостановлено из-за нерешительности М. Лишь 4 16 мая по приказу императора Николая I началась осада Силистрии. Проволочки с началом кампании позволили Великобритании и Франции оформить военно-политический союз, разработать план совместных действий и завершить подготовку экспедиционных войск. Командующий британским экспедиционным корпусом Фицрой Джеймс Сомерсет, барон Раглан, командующий турецкой армией Омер Люфти-паша и командующий французским экспедиционным корпусом Жан-Жак Эмабль Пелисье. Фото: Roger Fenton. Библиотека Конгресса, Вашингтон. Военные действия в Крыму. Британо-французский флот 34 линейных корабля, 55 фрегатов, в основном парусно-паровые с винтовыми двигателями , перейдя к активным действиям на Чёрном море, подверг обстрелу Одессу и другие приморские города, блокировал российский флот 14 парусных линейных кораблей и 6 фрегатов; 6 пароходофрегатов в Севастополе.
В апреле 1854 года была произведена бомбардировка Одессы, в июне франко-британские корабли подошли к Севастополю и завязали перестрелку с береговыми батареями. Набеги и десанты В июле союзные суда вошли в Балтику, однако подступы к Санкт-Петербургу, а также к главной российской морской базе, Кронштадту, были надежно перекрыты полутора тысячью морских мин, на которых подорвалось несколько кораблей вторжения. Несолоно хлебавши британцы и французы ушли. Попытка повторения набега на Балтику в следующем, 1855-м году, потерпела фиаско по тем же причинам. В конце августа - начале сентября 1854 года гарнизон Петропавловска-Камчатского под командованием адмирала Завойко отразил попытку штурма города со стороны англо-британской эскадры. Неприятельский десант был уничтожен, а командующий эскадрой Дэвид Прайс убит. На севере России, в акватории Белого моря, английские моряки летом 1854 года предприняли ряд набегов, сжигая поморские поселки и конфискуя товары у встречных судов. Разграблению и бомбардировке подверглись Онежский и Соловецкий монастыри. Год вместо недели В сентябре 1854 года началась высадка экспедиционного корпуса в Крыму в районе Евпатории. К началу октября франко-британская армия подступила к стенам Севастополя - главной базы Черноморского флота. На взятие города Пальмерстон отводил всего неделю. Попытка с ходу ворваться на внешний рейд Севастополя потерпела неудачу. Защитники города так укрепили его, что союзники не решились на серьезный штурм, предпочтя ему длительную осаду с периодическими бомбардировками оборонительных позиций русских. Сражение за город шло почти год, и в сентябре 1855 года в ходе уличных боев французские войска заняли Малахов курган. В качестве еще одного союзника Франции и Англии выступило карликовое островное государство Сардиния, правительство которого заботилось о повышении своего международного престижа. В ответ король зимой 1855 года отправил к крымским берегам 15 тысяч своих солдат. Итоги Парижского мира После захвата Севастополя между Францией и Англией начались разногласия по поводу того, что делать дальше. Пальмерстон настаивал на продолжении войны, Наполеон III, чьи войска вынесли на себе основную тяжесть крымской кампании, желал скорейшего окончания боевых действий.
Союзники стали в крепкой, защищённой от обхода позиции на Херсонесском полуострове. Их флот расположился рядом, в нескольких мелких бухтах. Князь Меншиков, опасаясь быть запертым в Севастополе, вывел из него большую часть войск и отступил к Бахчисараю. Руководить обороной Севастополя остались адмиралы Нахимов и Корнилов с 18 тыс. Англичане 24 сентября заняли Балаклаву, а французы стали на западной части Херсонесского полуострова. Адмирал Нахимов поначалу ожидал немедленного штурма, но враг осторожничал и приступил к осадным работам. Это дало и русским время укрепиться. Они тоже начали фортификационные работы, ведя их с большим искусством под руководством инженерного подполковника Тотлебена. Князь Меншиков вскоре прислал в Севастополь подкрепления, но от этого его собственная армия настолько ослабла, что ей пришлось избегать столкновений с противником. Она не принесла англичанам и французам успеха. На Малаховом кургане был смертельно ранен адмирал Корнилов. Союзникам пришлось отказаться от планов легко взять крепость, русские же солдаты заметно воспрянули духом. Силы князя Меншикова, стоявшего за пределами Севастополя, тем временем постепенно росли, и он был сделан главнокомандующим всех войск в Крыму. Меншиков решил устроить нападение на врага у Балаклавы. Вначале он выслал для этого 16-тысячный отряд генерала Липранди, и тот добился частичного успеха. Тогда Меншиков ударил на противника со всеми своими силами, но потерпел поражение под Инкерманом, стоившее русским до 12 тысяч потерь. Тем не менее опасения скорого решительного штурма Севастополя оказались напрасными. Осада затягивалась. Успеху русской обороны помогла и страшная буря 2 ноября 1854 года, которая нанесла крупные повреждения флоту противника и частично разрушила возведённые им сооружения. В конце января 1855 года в Евпаторию прибыл морем турецкий корпус Омера-паши 21 тыс. Меншиков двинул отряд генерала Хрулёва 19 тысяч штурмовать занятую врагом Евпаторию, однако Хрулёв потерпел неудачу, потеряв 800 человек. Узнав об этом, Николай I сместил Меншикова и заменил его М. Англичане и французы тем временем получили новые подкрепления, увеличившие их силы под Севастополем до 120 тысяч. К ним прибыл и отличный французский инженер, генерал Ниель, который повёл осадные работы по-новому, направив их главным образом против Малахова кургана. Чтобы усилить свою оборону в этом пункте, русские выдвинулись соорудили новые укрепления: Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет. В Европе господствовало недовольство отсутствием решительной победы над Россией. Под его воздействием англичане и французы 28 марта 1855 года предприняли вторую усиленную бомбардировку Севастополя, за которой намеревались устроить штурм. Но десятидневный адский огонь не дал ожидаемого. То, что разрушалось днём, геройские защитники крепости частично восстанавливали ночью. Хотя обороняющиеся понесли сильный урон около 6 тыс. Западные союзники сосредоточились теперь на подтягивании подкреплений. К антироссийской коалиции присоединилась и Сардиния, чей знаменитый министр Кавур рассчитывал таким образом добиться благосклонности французов в вопросе предстоящего объединения Италии. В Крым прибыло 15-тысячное сардинское войско, и силы союзников достигли там 170 тысяч. Русские были уже не в состоянии противопоставить им равночисленную армию. Французский император Наполеон III требовал от своего главнокомандующего Канробера решительных действий и даже лично составил их план. Однако Канробер отказался его исполнять, был смещён и заменён Пелисье. Пелисье предпринял экспедицию на восток Крымского полуострова, чтобы блокировать подвоз к русским продовольствия с Азовского моря, а при удаче захватить Перекоп с Чонгаром, отрезав Крым от России по суше. Ночью 23 мая 1855 года 16 тысяч его солдат сели на суда в Камышевой бухте и Балаклаве и на следующий день высадились у Керчи. Барон Врангель, командир русских войск в восточной части Крыма, имел всего 9 тысяч человек и был вынужден отступить по направлению к Феодосии. Противник занял Керчь. Его суда вошли в Азовское море, чьи берега грабили всё лето. Но враг потерпел неудачу под Арабатом и Геническом и не смог проникнуть к Сивашу и Чонгару. После двухдневной бомбардировки враг взял вечером 26 мая Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет, получив доступ к Малахову кургану. Положение обороняющегося Севастополя стало критическим. Подвоз припасов к городу стал очень трудным, а противнику всё беспрепятственно доставлялось морским путём. Утром 18 июня 1855 года французы и англичане бросились на штурм Малахова кургана и 3-го бастиона, но были отбиты. Севастополь удержался, однако один за другим гибли лучшие предводители обороны. В конце июля 1855 года в Крым прибыли на подкрепление три русские пехотные дивизии.
Как Александр II отомстил Европе за Крымскую войну
Из генералов выделялись Ф. Соймонов, П. Липранди, С. А Хрулёв, А. Генерал К. Семякин привёл под смертельный огонь двух сыновей-юнкеров на Пятый бастион. Но в целом офицерство безнадёжно смотрело на начальство: «Нет у нас начальников и вождей, в которых мы бы веровали и надеялись… как на каменную гору. К Паскевичу армия относится как-то с формальной стороны… не видит в нём близкого к себе излюбленного вождя… Нерешительность Горчакова порывчатость, непоследовательность всем известны. Его маршей и контрмаршей боятся, как мучительного огня.
Коцебу терпеть не могут. Бутурлин — порет горячку… над Болдыревым смеются. Из армейских генералов знают только одного Хрулёва…» «Командиры корпусов — ниже посредственного. Начальники дивизий и командиры бригад — хороши на бастионах и совсем несостоятельны в полевых боях» 76. Честный и добросовестный генерал Д. Остен-Сакен 1789-1881 , которого иронично окрестили «крахмальным генералом» и педантом, делал всё, что мог: следил за обменом пленными, за обмундированием, за довольствием и регулярностью богослужений среди солдат, посылал от себя квас на позиции, горячо молился за победу и указывал на неисправности на бастионах. Начальник штаба Южной армии и всех сухопутных и морских сил в Крыму П. Коцебу 1801-1884 несправедливо обвинял его чуть ли не в трусости: «Сакен совсем деморализован и хочет, чтобы мы начали эвакуировать Севастополь, но это слишком рано.
Все начальники на передовых линиях деморализованы» 77. Пассивность генералитета поражала. Начальник гарнизона Севастополя генерал-лейтенант фон Моллер, которого презирал Меншиков, не выходил из своей квартиры и не давал приказов. Старый и бесхарактерный генерал-губернатор адмирал Станюкович был пустым местом. В отличие от исполнительности нижних чинов, наверху манкировали своими обязанностями. Пётр Великий ежедневно тревожил тылы шведской армии под Полтавой мелкими и крупными ударами и ложными тревогами, но в 1854-55 гг. Командиры не посылали гусар и драгун на пикеты противника. Задавить противника в сентябре, пока тот не осмотрелся, даже не думали.
Камышёвую и Балаклавскую бухты, где союзники быстро создали свои большие базы, командование не заняло и не пыталось устроить там поджоги скученных кораблей. О чудовищной непредусмотрительности императорского Генерального штаба свидетельствует отсутствие карт окрестностей Севастополя. Топографы прибыли лишь в конце зимы. Несмотря на то, что «благословение Божие уже не сопровождало нас, Севастополь исправлял ошибки начальствовавших» 78. Нерешительность воспрепятствовала ударить по уязвимой базе союзников в Балаклаве. Липранди 1796-1864 одержал с 23 тысячами войск частную победу недалеко от Балаклавы. В 1812 г. При штурме Варшавы в 1831 г.
Меншиков же окрестил его «интриганом-фанариотом». Из Бессарабии в 1854 г. Отряд пехоты и кавалерии в трёх колоннах выбил турок из четырёх редутов у деревни Кадыкиой и захватил 11 пушек, однако не продолжил движение на Балаклаву. Развёрнутый строй шотландских стрелков-горцев французы называли их английскими зуавами не потерял хладнокровия и меткости при отражении русской атаки. В конце боя Раглан безграмотно бросил в бестолковую атаку бригаду лёгкой кавалерии 700 чел. Непростительным промахом английского командования было неоказание помощи гибнущей бригаде. Ещё большим промахом было оставление Русской армией Федюхинских высот, которые пришлось штурмовать позже в несчастной битве на р. Чёрной 4 августа 1855 г.
Инкерманский бой Считая, что Севастополь силён лишь укреплениями, а не боевым духом, Меншиков, поддался убеждениям, что город можно спасти, если отбросить противника с левого фланга. Грамотную диспозицию по соображениям секретности составил один Данненберг «кабинетный утопист», как назвал его светлейший. Это был образованный и деликатный теоретик, опытный тактик, увлекавшийся заменой солдатских ранцев карманами или новым покроем шинелей. В соответствии с диспозицией предполагалось овладеть лагерями противника, но не сбросить его в море. Второй части войск под командованием П. Горчакова предписывалось «отвлекать» врага, стараясь овладеть одним из всходов на Сапун-гору. Лорд Раглан приказал судам в Балаклаве развести пары на случай принятия войск, если главный удар будет нанесён со стороны П. Горчакова 79.
Данненберг не сделал расчёта движения войск и не приказал осмотреть состояние дорог, которые после дождей сильно размыло. Из-за отсутствия карт полковник гвардейского Генерального штаба Попов чертил пальцем на пыльном столе «простую схему» куда следовало вести войска 80. Считая, что он не тактик и не его дело вести войска в бой, Меншиков вручил командование Данненбергу. Начальникам, возможно из-за секретности, не сообщили ни цели, ни направления ударов, ни порядка атаки. Колонна храброго генерала Ф. Соймонова 18929 человек при 38 орудиях и запоздавшая колонна П. Павлова 15806 чел. Соймонов геройски повёл три полка в атаку и погиб, забыв об оставшихся сзади своих четырёх полках.
Скученные батальоны на узком плато вступали в бой не разом, а волнами. Треть войск вообще не смогла принять участия в бою. С обоих сторон сражалось примерно по 14 тысяч. Вместе с тем наступательный порыв был велик — Углицкий и Бутырский полки, появившись на поле боя, с воодушевлением пели «народный гимн — Боже, царя храни! Как вспоминали участники, русская пехота, со времён Измаила не дралась с таким ожесточением под градом шрапнельных гранат, ядер и свинца «русские сделались зверями после штыковой работы». Наступавшие дважды врывались в лагерь англичан, но не сломили их и не сбросили с Сапун-горы. Британцы, не успев одеть мундиры, в серых шлафроках отчаянно отбивались штыками, прикладами, топорами, камнями и испытали сильнейшее потрясение: «Ужасный беспорядок начал распространяться в рядах союзных войск». Цепи англичан, прошивая дальнобойными выстрелами сразу несколько человек, отходили, но не бежали.
От поражения их спасла помощь алжирских стрелков и «шакалов» Боске. Шрапнель и картечь валила русские скученные колонны, которых равняли по шеренгам и в затылок. Почти все полковые, батальонные и ротные штаб-офицеры погибли. Данненберг делал всё, что в его силах — следил за состоянием связи и посылал поддержку частям. В ответ на слова — рассыпьтесь, или укройтесь за пригорком, батальонные командиры отвечали «Уставом не положено! Меншиков находился на правом фланге. Когда сражение стало принимать дурной оборот, он лично повёл из резерва Суздальский и Владимирский полки к месту атаки. К нему присоединился Данненберг.
Вместе с двумя великими князьями они оба находились некоторое время под огнём. Ни тот, ни другой не настояли вступить в бой П. Горчакову 22444 чел. Чёрной, даже не обозначил атаку с подножья Сапун-горы в тыл противника, будучи введён в заблуждение его «множеством» на её вершинах 83. После прибытия М. Горчакова в Крымскую армию, тот удалил своего 70-летнего старшего брата из армии. Наблюдались как случаи прикрытия офицеров солдатами от осколков, так и уход их из-под огня под предлогом выноса раненых. В 12 часов дня Данненберг, в отличие от дравшихся войск, сломался и приказал отступать.
После «инкерманской резни» под разрывами и штуцерным огнём некоторые роты из-за безначалия уходили толпой, другие — отбивая такт, как на параде. Русское ожесточение остановило противника и командующий французской армией в Крыму Ф. Канробер не рискнул послать свежие силы вслед отступавшим. Англичане писали: «нельзя поверить,… что есть на свете войска, умеющие отступать так блистательно, как русские. Преследуемые всею союзною артиллериею, батальоны их отходили медленно, поминутно смыкая ряды и по временам бросаясь в штыки на союзников. Это отступление русских Гомер сравнил бы с отступлением льва» 84. Русские потери составили, по разным данным от 10 до 12 тыс. Во Франции сражение сравнивали с ожесточённой битвой русских и французов у Прейсиш-Эйлау в 1807 г.
Боске назвал сражение «скотобойней». Англичане оценили его не как победу, а как «неслыханный в британской военной истории героизм», которым они спаслись от неминуемой гибели. Кларендон К. Стратфорду-Редклифу 6 18 ноября 1854 г. Боевой дух англичан после Инкермана никогда уже не был полностью восстановлен. Этот бой не только заставил отменить штурм Севастополя, назначенный на 25 октября, но переломил ход войны — союзники, осознав невозможность поразить «русское мужицкое войско» в поле, решили бросить все силы на осаду. Холодным душем окатил Инкерманский бой и русофобию в Англии. Вопреки вышесказанному, Меншиков, признавая самоотверженность Русской армии, не видел в ней силы и смотрел на неё с «безотрадной, мрачной точки зрения».
Вид страшной бойни парализовал этого державника: «Одинокий, без кровинки в лице, какого-то тёмно-серого цвета, в тяжёлом раздумье, неверными шагами подвигался… светлейший князь. Голова его была наклонена, глаза без жизни и желания. Одно тяжёлое и безотрадное страдание… Временами он останавливался и затем поворачивался назад — словом, без воли он передвигался то к переправе, то обратно». Мрачно приблизившись к Селенгинскому полку спросил: «Вы отчего своих перестреляли? Перед главнокомандующим, возможно, маячили только герои прошлого и он говорил: «У меня нет ни генералов, ни офицеров, ни войск способных к битве». Горчаков, чудом уцелевший под Альмой, выглядел в его глазах как «старый суета в кардинальской шапке», «Кирьяков — всегда пьяным», «Моллер — бестолковым». Не дай, Бог, настоящего дела в поле! Если в отношении рядовых и офицеров Меншиков был несправедлив, то уровень генералитета он оценивал правильно.
Того же мнения придерживался Д. Остен-Сакен: «генералы наши, исключая единицы, не соответствуют офицерам и солдатам». Такую же оценку дал в 1855 г. Толстой: «Русский генерал, по большинству, существо отжившее, усталое, выдохнувшееся… — люди без ума, образования и энергии 89. Войска… не доверяя более разумному их направлению, перестали ждать успехов и рассчитывали на одни неудачи. Недоверие это желчно высказывалось при каждом удобном случае… В каждом из анекдотов слышна была беспощадная насмешка над всеми нашими намерениями и планами и какое-то злорадное самоосуждение…» 90. Если в Севастополе «всё кипело» и все надеялись в бою заслужить признательность России, то в лагере Меншикова в Бельбекской долине «всё поникло головою и как бы страшилось приговора Отечества и современников». Усилилось мародёрство и дезертирство среди солдат 91.
В январе 1855 г. Ден и Попов пускали в адрес главнокомандующего «площадные ругательства», М. Горчаков предлагал сменить, а фельдмаршал Паскевич — даже судить Меншикова. Николай I сказал, что «подло» сваливать свою бездарность на войска. Истомин — «аспидом», офицеры — «мрачным князем» 92. Инкерманское сражение оказалось знаковым для военной истории России после наполеоновских войн. Исходя из вялости и безволия русского командования, К. Маркс сделал болезненный для национального русского самолюбия, но верный вывод об истощении милитаризма романовской империи и конце «славы русской пехоты»: «маска западноевропейской цивилизации упала и обнаружился татарин… Искусственно ускоренный рост и огромные усилия, которые делались, чтобы сохранить видимость блестящей цивилизации, при полуварварском уровне страны, по-видимому, уже истощили нацию и вызвали у неё нечто вроде чахотки.
Инкерманское сражение означает для русской пехоты то же, что для испанской сражение при Рокруа» 93. В отличие от Николая I, который полагал возможным отступить даже из Бессарабии и Новороссии вплоть до Днепра, только бы удержать Крым и Севастополь 94 , Меншиков понимал, что мгновенно переучить пехоту на новую тактику нельзя и что очередные полевые сражения приведут к новым потерям. С ноября 1854 г. Горчаков, полагал, что генеральные бои больше невозможны и следует считаться с возможностью оставления Севастополя и Крыма и перехода к маневренной войне на истощение противника. Завершение Крымской войны 1855 год сломил не только верхушку командования, но и николаевское великодержавие. После Инкерманского сражения Николай I ночами один ходил по Дворцовой набережной. Солдаты опасались, что смерть царя приведёт к бесчестному миру, который сотрёт всё то, что они сделали для обороны Севастополя 95. Меншиков, подав идею приблизить русские траншеи к позициям противника, был пришиблен всеобщим осуждением, скрылся на некоторое время на судне в бухте, потом был выбит из строя болезнью мочевого пузыря, сдал всё Остен-Сакену и уволен в отставку в 1856 г.
Паскевич умер в 1856 г. Ещё бодрый прославленный генерал-«лев» А. Ермолов 1777-1861 единодушно избранный 16 февраля 1855 г. Однако вряд ли он мог бы переломить ситуацию. В конце 1855 г. Горчаков был заменен генерал-адъютантом А. Лидерсом и умер через 5 лет после Крымской войны. Общество было в апатии, преданность народа новому государю Александру II была слабее, чем верховной власти при апогее самодержавия в 1770-1814 гг.
В отличие от полевых боёв, доблесть Русской армии за бастионами Севастополя была развёрнута в полную силу. Зимой 1855 г. На начало января 1855 г. Еще больше гибло турецких солдат, обращённых французами и англичанами в тягловый скот. Мелкие вылазки из Севастополя не давали серьёзного эффекта — не успевали засыпать траншеи неприятеля, уничтожать валы и заклепать орудия. Бездействие командования оправдывалось «сохранением сил для удержания Крыма». Попытка отважного генерала С. Хрулёва взять 5 февраля 1855 г.
Евпаторию слабыми силами завершилась потерей 768 чел. Идя под картечь, спешенные драгуны принципиально отказались сменить колонну на рассыпной строй. В Петербурге после отчаянных писем из Крыма неосторожно заговорили о поражении, что активизировало усилия союзников захватить Севастополь. После отъезда Меншикова и до приезда 8 марта М. Горчакова верховное командование находилось в руках Нахимова и Остен-Сакена, который тоже обрёл популярность среди солдат и офицеров. О Горчакове Николай I еще 19 июня 1853 г. Некоторые надеялись, что новый главнокомандующий организует всеобщее наступление, другие предвещали дурное, так как он был сторонником сохранения живой силы Русской армии и сворачивания войны. Хотя М.
Горчаков ратовал за «малую кавалерийскую войну», но кавалерия уже отучилась от неё и ему пришлось советовать избегать схваток и держать конницу за второй линией пехоты. Не проявили себя в Крыму и казаки. Горчаков, как и Меншиков, не распорядился укрепить Керченский пролив и Керчь была взята всего за несколько часов. Если Нахимов до последней минуты поддерживал стойкость солдат «Что за срам-с! Шесть месяцев учат вас под огнём строить и исправлять повреждения, а вы не можете! Он считал, что при бомбардировке осадными батареями, защита города не продлится и 2-3 дня 100. Ужасно подумать! Вместе с тем Горчаков неплохо наладил снабжение войск.
В Москве же не ценили, что Горчаков «щадил драгоценную кровь», называли его «бичом Божьим, изменником и злодеем». Французы тоже говорили о совершенной неспособности главнокомандующего, который губит войска без нужды» 101. Слухи о тревожных письмах главнокомандующего распространялись в Петербурге и стали известными в Европе. В начале мая союзники, подтянув новые подкрепления в том числе 15 тысяч пьемонтцев , увеличили свои силы до 170 тысяч. По семи параллелям осаждающие подобрались почти к самому городу. Командовавшего этими укреплениями генерала О. Жабокрицкого, тут же стандартно припечатали словом «изменник». Речь вызвала большое воодушевление 102.
Хрулёв, за которым солдаты шли в огонь и в воду, произнёс бессмертное: «Отступления нет. У нас в резерве — Россия». При штурме противник потерял 5281 чел. Хотя отступавшего противника не преследовали, один из англичан записал в июне 1855 г. Это великий народ» 103. Начальником гарнизона стал способный боевой генерал В. Васильчиков 1820-1878. В 1842-44 гг.
Трагедию высшего командования ярко выявил военный совет 29 июля 1855 г. Вся державная Россия и главный державник — Александр II ожидали и настаивали на активности войск. Командование в Севастополе понимало, что новое наступление обернётся неизбежным крахом. У всех в памяти были уроки Альмы и Инкермана, когда батальонные и ротные колонны сметались картечным и штуцерным огнём. Однако все помнили и о сокрушающей критике Меншикова «за бездеятельность». Трезвую и честную «ужасную меру» Остен-Сакена — немедленно без боя покинуть Южную сторону Севастополя — принять было немыслимо. Против наступления осмелились высказаться только Ушаков и Семякин. Горчаков, осознавая неотвратимость катастрофы и бесчеловечность бросания на убой солдат, за день до сражения был в самом мрачном состоянии: «Я иду против неприятеля, потому, что если бы этого не сделал, Севастополь всё равно пал бы в скором времени… Я иду против неприятеля, при самых плохих обстоятельствах» 104.
В ночь перед сражением 4 августа он на коленях со слезами горячо молился перед образом Смоленской Божьей матери 105. О тактике не считавшегося ни с какими державными амбициями Петра Великого — оттягивать противника от города, как от Полтавы, хотя бы ложными диверсиями было забыто. Диспозицию разослали только за день до сражения и войска с ней не успели ознакомиться. Офицеры снова повели солдат плотными массами навстречу смерти в лобовой штурм Федюхинских высот. Почти все главные начальники погибли в начале сражения. Дивизии разбивались поодиночке. Кавалерия была выставлена только для вида. Но Горчаков после пяти часов боя отказался продолжать сражение, хотя три нетронутые дивизии еще могли бы ударить в правый фланг противника.
Русские потеряли 3229 убитыми и 5 тысяч ранеными, потери союзников составили убитыми всего 196, ранеными 1551 чел. Тем не менее, и в последнем полевом сражении Крымской войны, как и в предыдущих, Русская армия не превратилась в бегущую толпу и неприятель не преследовал её. Под картечью и пулями Горчаков взял на себя командование отступающими частями и кричал суетившимся командирам: «Заставьте их идти тихим шагом! Горчаков и Остен-Сакен начали готовить эвакуацию и заблаговременно распорядились о наведении наплавного на якорях моста из брёвен длиной почти в километр на северную сторону Севастополя. Рядовые защитники, не мысля об отступлении, полагали, что мост улучшит снабжение с северной стороны и готовились биться внутри города 106. Защитники сражались геройски. Противник потерял 9041 чел. К 5 часам вечера Малахов курган был взят.
Так 27 августа 1855 г. Севастополь с его баррикадами, бойницами в фортах и домах, блиндажами, траншеями, цепью бастионов, редутов и оборонительных валов, с несколькими тысячами орудий, которые нельзя было вывезти по мосту, был оставлен. Васильчиков, расписав по минутам вывод отрядов и поставив арьергардное заграждение, за одну ночь образцово «с неимоверным успехом», по словам Горчакова вывел войска. Штурм обескровил противника и тот предоставил отступавшим «золотой мост». Генерал-майор А. Хрущёв с Волынским, Минским и Тобольским полками прикрывали отход. Боевой дух гарнизона не был сломлен. Горчаков сказал, что «349 дней обороны превосходят Бородино» и что с падением Севастополя начинается «новая война, война полевая, свойственная духу русского солдата» 107.
Так началась 349-дневная героическая оборона Севастополя. Тем временем, генерал Александр Меншиков, получив подкрепления, попытался прорваться к Севастополю, атаковав противника с тыла. Точнее, в Балаклавском бою, 13 25 октября, атаковал 16-тысячный отряд генерала Павла Петровича Липранди, и он имел успех, но желаемых результатов это не принесло: успех не был развит, а потом в Инкерманском сражении русские войска и вовсе потерпели поражение, потеряв около 12000 человек. После этого русские войска, хотя и не потеряли бодрости духа, но в них появилось недоверие к своему начальству. Князь Меньшиков впал в мрачное настроение, но император Николай I, тем не менее, поддерживал его своими письмами. Тем не менее, штурм Севастополя этими действиями был сорван, что дало время гораздо лучше укрепить город.
Вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов 5 17 февраля 1855 года русские войска под командованием генерала Степана Александровича Хрулёва предприняли неудачную попытку освобождения Евпатории, и это подтолкнуло Николая I к отставке главнокомандующего Меншикова. Под Севастополем же союзникам удалось вплотную подойти к Малахову кургану — ключу к обороне города. Это сражение не переменило взаимного положения противников. Бомбардировки Севастополя шли одна за другой, и потери русских при этом составляли по 500—1000 человек в день. В результате, лишь 27 августа 8 сентября 1855 года после шестой по счёту бомбардировки был начат общий штурм города, и Малахов курган пал. После этого русские войска оставили Севастополь, а все сохранившиеся к тому моменту русские корабли были затоплены.
Город был зажжён, а пороховые погреба взорваны. Факторов этих действительно много, и вот главные из них: Мощная антироссийская коалиция. Османская империя, с которой начался конфликт, в середине XIX переживала упадок и представляла для России лишь ограниченную угрозу. А вот Франция и Великобритания были ведущими европейскими державами, и их вступление в войну на стороне турок стало основной причиной поражения России в Крымской войне. Они обладали полным превосходством на море: британский флот был самым мощным в мире, а французский — вторым по численности. Против России воевало также Сардинское королевство, а остальные державы Австрия и Пруссия сохраняли «благожелательный для союзников нейтралитет», и, таким образом, в войне проявилась консолидация Запада против чуждой им цивилизации.
Адмирал Нахимов на Севестопольском бастионе Отсутствие союзников. Агрессия России вызывала обеспокоенность других стран Европы, которые опасались её дальнейшего продвижения на Балканы и дальше. Из-за этого Австрия и Пруссия, которые император Николай I считал дружественными, отказались от союза с ним, а позднее и вовсе пригрозили вступить в войну на стороне противников Российской империи. Эта дипломатическая изоляция также стала одной из причин поражения России в Крымской войне. Техническое и технологическое отставание России. В середине XIX века промышленная революция уже вовсю шагала по Европе, но промышленный переворот в России только-только начался, и наша страна отставала от своих европейских противников по множеству параметров.
В частности, на вооружении российской армии стояло устаревшее гладкоствольное оружие, в то время как союзники использовали более современное нарезное. У гладкоствольных ружей дальность стрельбы составляла 120 метров, тогда как англичане и французы имели нарезные штуцеры с дальностью стрельбы до 400 метров. Нарезные штуцеры позволяли рассыпному строю егерей открывать огонь по русским войскам до того, как те приближались на расстояние, достаточное для залпа из гладкоствольных ружей. Сомкнутый строй русской армии, рассчитанный преимущественно на один групповой залп и последующую штыковую атаку, при таком различии в вооружении становился удобной мишенью. Кроме того, на вооружении русской армии были орудия с различными калибрами: 6—12-фунтовые полевые пушки, 12—24-фунтовые и пудовые осадные единороги, 36-фунтовые бомбовые пушки и др. Такое количество калибров значительно осложняло снабжение армии боеприпасами.
Дымарский Виталий Наумович: Россия проиграла… Вернула Турции крепость Карс, Молдавскому княжеству — часть Бессарабии, лишилась права иметь Черноморский флот и пользоваться вожделенными проливами… Ещё правда погибло 50 тысяч человек, в 4—5 раз больше, чем у её противников, но человеческие жизни в России не принято считать потерями. Российские потери Дымарский слегка преуменьшил, хотя для либералов характерно как раз обратное. Он не учёл свыше 5 тысяч умерших в плену.
Крымская война на фотографиях Джеймса Робертсона Фотографии Крымской войны Роджера Фентона Шатмари появился со своей аппаратурой на фронте на год раньше коллег — весной 1854 года. В отличие от английских фотографов он был подчеркнуто нейтрален и запечатлевал как русские, так и союзные войска. Однажды его чуть не расстреляли турецкие солдаты, заподозрив в нем вражеского шпиона.
Но лавры первого военного фотографа по справедливости следует отдать безымянному американцу, снявшему участников американо-мексиканской войны 1846—1847 годов. Будучи артиллерийским офицером, он участвовал во многих сражениях, в том числе был среди защитников Севастополя. Свои впечатления будущий автор запечатлел в документальном повествовании об ужасах войны и героизме защитников города — «Севастопольских рассказах», которыми зачитывалась вся страна.
В войсках появились сестры милосердия Во время обороны Севастополя русской армии и флоту помогала Крестовоздвиженская община сестер милосердия, учрежденная в начале войны по инициативе великой княгини Елены Павловны. Руководил деятельностью общины выдающийся хирург Николай Пирогов. Он же был назначен главным хирургом осажденного Севастополя.
Там ряд внедренных им новинок спас жизнь множеству солдат, матросов и офицеров. Например, он первым применил гипсовую повязку, избавив многих раненых от ампутации. Новым был и введенный им метод сортировки раненных, когда на первом перевязочном пункте в зависимости от тяжести ранений одних бойцов немедленно оперировали в полевых условиях — именно в Крыму Пирогов заложил основы военно-полевой хирургии, — а других направляли в госпитали.
Большую помощь врачам оказывали сестры милосердия. Среди них были настоящие героини, как например, юная Дарья Михайлова, прозванная Дашей Севастопольской. Эта храбрая девушка на свои деньги оборудовала первый походный перевязочный пункт.
Екатерина Бакунина исполняет функции иностранного агента , внучатая племянница фельдмаршала Михаила Кутузова, по двое суток не отходила от операционного стола, а однажды провела 50 операций подряд — хирурги сменялись, а она оставалась на своем посту. А баронесса Екатерина Будберг, сестра Александра Грибоедова, автора «Горя от ума», переносила раненых под артиллерийским огнем. Всего же из 120 сестер Крестовоздвиженской общины 17 погибли в осажденном Севастополе.
В своей докладной записке осенью 1855 года Пирогов писал, что «никто лучше женщин не может сочувствовать страданиям больного и окружить его попечениями, не известными и, так сказать, не свойственными мужчинам». Даша Севастопольская Были свои подвижницы и у противника. Во время Крымской кампании британская аристократка Флоренс Найтингейл вместе с 38 сестрами милосердия и монахинями в полевых лазаретах ухаживала за ранеными.
Благодаря хлопотам этих женщин менее чем за шесть месяцев смертность в британских госпиталях резко снизилась. А вернувшиеся с фронта солдаты рассказывали легенды о «леди со светильником», которая по ночам с лампой в руках обходила палаты с ранеными. В целом же до появления в госпиталях представительниц слабого пола на одного погибшего в бою приходилось примерно 10 солдат, умерших от ран и болезней.
Войну выиграли «нейтральные» Австрия и Пруссия В сентябре 1855 года англо-франко-турецкие войска штурмом овладели южной частью Севастополя, лишив Россию главного военного порта на Черном море. Но в целом Российская империя вовсе не потерпела поражения. А вот в стане союзников начались разногласия: Лондон хотел продолжать войну, а Париж начал тайные переговоры с Петербургом о перемирии.
Крымская война (1853-1855 гг.).
Тихоокеанская проблема Проблема выхода к Тихому океану пока была чужда той остроты, которую она приобрела в последующем, к концу XIX, началу XX столетия. Дальний Восток являлся окраиной малоисследованной, экономическое значение которой для России еще оставалось незначительным. Отделенный тысячами верст, при отсутствии хороших дорог, Дальний Восток не мог привлекать к себе промышленников, не сулил барышей и купцам, удовлетворявшимся торговлей чаем через сухопутную границу с Китаем. Движение России в середине XIX века к Тихому океану, закончившееся присоединением Приморской области и обширной длины побережья, не было сопряжено с борьбой, не явилось результатом настойчивых домогательств России. Она шла сюда так же, как и со времен Ермака, шла потому, что с этой стороны не встречала никакого сопротивления, брала столько - сколько могла захватить, и лишь потом возникал вопрос об экономической эксплуатации и политическом обеспечении захваченного. По Амуру дошли до океана, а затем до границ с Кореей, по морю - до северного побережья Америки. Петербург мало интересовался Тихим океаном, по крайней мере, в первой половине XIX столетия. Образованная местными промышленниками и субсидированная правительством т. Русско-Американская компания без труда получила монопольные права на использование морских богатств и морской торговли края. Ценнейшую область, колонизированную компанией - Аляску, - в 1867 году русское правительство продало за ничтожную сумму 7200000 долларов С.
Русское движение на восток пока не встречается с сильным противодействием европейских держав. Последние проникали сюда с юга, со стороны Индийского и Атлантического океанов, и лишь позже завязались здесь узлы капиталистических противоречий. Китай - еще пассивен. Япония - только начинает пробуждаться, постепенно завязывая сношения с европейцами русские были первыми, начавшими дипломатические сношения с Японией. Балтийская проблема Балтийская проблема, в первой своей стадии решенная Петром Великим, выведшим Россию к берегам этого моря, и его преемниками, распространившими владения ее почти на все восточное побережье Балтики, требовала завершения в виде прочного политического и стратегического обеспечения со стороны океана. В конъюнктуре начала и середины XIX столетия Балтика была русским морем, Русский флот здесь господствовал, Россия была самой могущественной державой среди других, берега которых омывались ее водами. Агрессивные стремления России в Балтийском море в целях экономических, то есть приобретения рынков для сбыта ее нарождавшейся промышленности, встречали для того неблагоприятную обстановку. В его бассейне она граничила с государствами, уступающими в количестве вооруженных сил, но промышленно более развитыми, нежели она. Лишь русское сырье лес, лен, пенька и отчасти хлеб экспортировались через Балтику.
Но отсюда грозила опасность иностранной промышленной конкуренции. И не только последней, но и военной угрозы, так как непосредственно по ту сторону проливов господствовал английский флот, угрожая положению России на Балтийском море и делая его неустойчивым. Русская морская политика в этом направлении носила оборонительный характер, и те активные цели, которые она ставила себе в проливах, по существу являлась средством для защиты от английского наступления. В период 20-40-х годов Россия создает сильный флот на Балтийском море. Этот факт сам по себе противопоставляет ей Англию. Попытка Николая I войти в соглашение с последней по морским делам, образовать мощный морской союз, терпит фиаско. Англия видит в нарождающемся русском флоте угрозу ее морскому могуществу, а в стремлении России обеспечить выгодное для себя положение в проливах - подготовку выступления ее на океане для соревнования с ней. Это определяет ее враждебную позицию, суммирующуюся с другими противоречиями между ними, главным образом в области ближневосточной политики. С Германией и Швецией, обладавших слабыми флотами, - Россия на море пока может не считаться.
Черноморско-Каспийская проблема Но если проблема Тихого океана не была еще поставлена во всей ее полноте, а Балтийская - не содержала стремления к наступлению, то направление на юг открывало обширное поприще для русского наступления. Туркестан, Персия и Турция с их неразвитой промышленностью и первобытной культурой являлись объектом, посильным для русской промышленной эксплуатации. Объемистость их рынков, непосредственное соседство с Россией, все это сулило большие перспективы русской агрессивной политике. Царствование Николая I открылось двумя войнами - Русско—Персидской 1826-28 гг. Персия была открыта для русской торговли и политического влияния: Каспийское море было объявлено всецело русским внутренним морем и этот путь остался прочно в руках России. В Турции русские товары были освобождены от внутренних пошлин, что открывало русским купцам и промышленникам преимущественные перед другими льготы. Но экономическим наступлением задачи политики России на данном направлении не исчерпывались. Средоточием этих интересов, не только русских, но английских, французских и австрийских в то время Германия не выступала активно в ближневосточном вопросе была сама Турция, внутреннее и политическое положение которой давало основание европейской дипломатии рассматривать ее, как умирающее государство. Возникал вопрос о дележе турецкого наследства, вопрос, с которым у России были связаны надежды на захват Босфора и Дарданелл.
Значение этих проливов для России было исключительным. Занятие их в корне решало бы вопрос об обеспечении со стороны моря южного побережья, делало бы Черное море русским озером. Но вопрос шел не только об обеспечении безопасности владений России. В противоположность Балтийской проблеме, русская политика здесь имела активное, наступательное устремление. Это был вопрос о закреплении экономического подчинения Ближнего Востока, о распространении русского влияния на подступ из Европы к материку Азии, о выходе России на Средиземное море. Она уже занимала господствующее положение в Турции, султан уже находился под ее влиянием. Турция не имела ни достаточных военных сил, чтобы сопротивляться требованиям России, ни политического авторитета, чтобы противостоять ей. Политика России, как в самой Турции, так и на Ближнем Востоке вообще, встречала противодействие со стороны государств Европы, и Англии прежде всего. Именно здесь, на проливах, в Малой Азии, в Персии и Туркестане лежали основные причины русско-английского антагонизма, который красной чертой тянется в течение всего периода, с начала XIX века.
Англия не могла допустить утверждения России в Турции, не желая выпускать из рук естественных богатств и рынков Малой Азии и Персии, опасаясь продвижения русских войск в направлении Индии, к рубежам которых они систематически, в ряде последующих войн, приближались. Это сложное политическое содержание Черноморской проблемы, с которой тесно переплетается ближневосточный вопрос вообще, фактически явилось основным стержнем русской внешней политики до последнего времени. Пути ее, как бы далеко они ни распространялись, всегда имеют явную связь с ближневосточным вопросом. Даже тогда, когда позже Россия бросилась в авантюру Дальнего Востока, этот вопрос не снимался с очереди и оказывал свое давление на ход событий. Таково, в общих чертах, содержание морских проблем России, как они рисовались для середины XIX века. Из них проблема Черного моря была поставлена па очередь ходом истории приведя к Крымской войне 1853-55 гг.. Причины Крымской войны. Политическая обстановка перед войной. К 40-м годам отношения России и Англии обострились.
К вышеуказанным противоречиям их интересов надо прибавить настойчиво проводимую Россией политику промышленного протекционизма, распространившегося не только на ее территорию, но и на области, находящиеся под ее влиянием. Это привело к решительному сокращению английского ввоза в Россию. Русско-английская торговля начала неизменно падать, Англия теряла русский рынок. Конфликт России с Англией на почве столкновения их империалистической и экономической политики составил подлинный фон политической конъюнктуры перед Крымской войной. Хотя Турция и была наиболее заинтересованным лицом, но по существу она явилась лишь средством в руках Англии, использовавшей создавшееся положение для борьбы с Россией. Когда Россия предприняла новые шаги для дальнейшего углубления своего влияния в Турции, то она встретила противодействие не только с ее стороны, но и со стороны Англии, а за ней Франции, Сардинии и Австрии. Отношения Англии и Франции в тот момент носили, несмотря на конкуренцию в области промышленности, вполне примирительный характер. Примиряющим обстоятельством было то, что французский капитал сотрудничал с английским. Дальнейшему их примирению содействовала английская политика в поисках союзника для борьбы с Россией.
Мотивом, послужившим к занятию Францией враждебной позиции в отношении России, было противодействие последней развитию французских интересов в Малой Азии. Большую роль сыграла и личная политика Николая I, политика постоянного вмешательства во французские дела не только внешние, но и внутренние. Стоя на страже идей крайнего абсолютизма, Николай I лично питал к Франции враждебные чувства, что находило выражение в политике и, в частности, в его отношениях к Наполеону III, императору французов. Англия и Франция стали явно на сторону Турции, в последствии к ним примкнула, под их давлением, и Сардиния. Русская политика базировалась на союз России с Австрией и Пруссией. Николай I верил в незыблемость этого союза даже тогда, когда обнаружились все признаки не только ослабления союзных связей, но и распада союза вообще. Распространение русского влияния на Балканах, в частности на придунайские области, шло в ущерб австрийским интересам. В особенности возбуждало против России стремление последней к утверждению в устье Дуная. Крупную роль в охлаждении симпатий к России играло давление Николая I на внутреннюю политику Австрии, - всегда в духе борьбы с либерально-буржуазными элементами, составляющими наиболее влиятельный ее класс в то время.
Французский капитал, обосновавшийся в ряде австрийских предприятий, содействовал этой розни, что, в конечном счете, привело к занятию Австрией враждебной позиции к России. Так же обманчивы были надежды Николая I на Пруссию. Эта последняя имела полное основание считать политику Николая I противодействующей процессу объединения Германии, для которого почва исторически была подготовлена, и к чему вела политика Пруссии. Пруссия не имела причин из-за платонических симпатий к России причем эти симпатии были весьма скомпрометированы постоянным вмешательством Николая I в ее внутренние дела рисковать столкновением с Европой. Пруссии с Россией было не по пути. Она была занята своими делами, далекими от интересов России на Ближнем Востоке. Таким образом политическая обстановка перед войной складывалась весьма грозной для России. Уже были налицо предпосылки к образованию против нее коалиции Англии, Франции, Турции и Италии при угрожающей позиции Австрии и, по существу, неприязненном нейтралитете Пруссии. Но эта конъюнктура не сразу выяснилась для русского правительства.
В 1853 году оно предъявило Турции в ультимативной форме ряд требований, среди которых важнейшим было требование предоставления России права политического покровительства турецким подданным православного вероисповедания. Таковых среди коренного турецкого населения насчитывалось до 9 миллионов. Это было уже фактическим нарушением суверенитета Турции. Русское чрезвычайное посольство, с Меньшиковым во главе встретило со стороны Турции, поддержанной Англией, категорический отказ подчиниться требованиям России, что и послужило затем поводом к войне. Война была начата между Россией и Турцией. Несколько спустя, на стороне последней выступила Англия и организованная ею коалиция. Россия была противопоставлена всей Европе, не имея ни одного союзника, что явилось результатом ее внешней политики в течение ряда лет, предшествовавших войне. Самый характер этой политики неизменно влек к вооруженному столкновению. Подготовка к войне должна была сопутствовать политическим домогательствам России.
Создание сильной армии, и в особенности флота, являлось необходимым для нее условием. В какой же мере состояние русских вооруженных сил отвечало этому требованию? Состояние русского флота перед Крымской войной Русский флот в царствование Александра I был приведен к ничтожеству. Новых кораблей не строили, старые - сгнивали в гаванях, личный состав разлагался бездействием. В морском ведомстве господствовало запустение. Один из современников в таких выражениях рисует состояние русского Балтийского флота к концу Александровского царствования Кладо. История В. Если гнилые, худо и бедно вооруженные и еще хуже и беднее того снабженные корабли... Николая I в короткое время восстановил флот.
Он собрал оставшиеся кадры личною состава, техническое же оборудование парусных кораблей не встречало особых затруднений для России, богатой лесами и пенькой. Уже в 30-х годах флот достиг настолько крупной величины, что вызывал справедливые опасения Англии. Боевая его подготовка, снабжение и оборудование были на высоте требований парусного дела. Однако затем внимание к флоту ослабело, хотя морская политика России не меняла своего темпа. Еще более тягостно для парусного русского флота, в смысле обесценения его боевого значения, сказался переворот в военно—морской технике с введением парового двигателя. Технически и промышленно отсталая, бедная финансовыми ресурсами, Россия ставилась в этом отношении в невыгодное положение сравнительно с ее морскими конкурентами, Англией и Францией прежде всего. Русский флот начал технически отставать, причем это отставание осознавалось немногими. Во флоте и в правительстве, оценивавшем его мощь, господствовал пренебрежительный взгляд на новые технические усовершенствования. Их не понимали и недооценивали, считая, как и 20 лет назад, что парусный корабль сохранил свое боевое значение.
Но не только в материальном отношении флот отставал от современности. Уродливый уклон, характерный для Николаевского царствования в деле военной подготовки, когда все сводилось к смотровой, показной тенденции, глубоко и пагубно отразился на боеспособности русских вооруженных сил, в том числе и флота. Ко времени Крымской войны русские морские силы состояли из двух флотов - Черноморского и Балтийского и отдельных, незначительного состава флотилий - Камчатской, Каспийской Аральской и Беломорской. Русским Черноморскому и Балтийскому флотам не только в рассматриваемую эпоху, но и в последующий период не может быть дано общей характеристики, хотя они и управлялись из одного центра, жили по одним и тем же законам. Оторванность этих морей друг от друга, своеобразные географические и климатические условия, различная стратегическая и политическая обстановка того и другого моря, особый характер деятельности, послужили причиной того, что пути развития этих флотов не шли параллельно, и каждый из них являл характерные, резко их отличавшие, черты. Балтийский флот руководился непосредственно из Петербурга. Он чутко воспринимал тенденции, исходившие из правительственных кругов. Та самая смотровая тенденция, когда служба сводилась к показной стороне, а все внимание обращалось на внешнюю муштровку, не вникая в существо дела, на Балтийском флоте нашла себе потное отражение. Его парусные суда великолепно производили рейдовые ученья, устанавливая рекордные сроки "смены марселей", "спуска брам-стенег", и, с внешней стороны, были безупречны.
Но не таков был флот в его действительном, боевом, отношении. Флот мало плавал, короткую летнюю кампанию он проводил преимущественно на рейде Кронштадта, большую часть года стоял в гавани. В морском отношении личный состав оставался неопытным и малоподготовленным. Офицеры не отвечали своему назначению и, не имея практики командования, оставались необученными. К этому следует прибавить мертвящее влияние Николаевского режима, убивавшего всякое проявление личности в военном аппарате, стремящегося механизировать личный состав. Оперативная мысль была подавлена этим режимом, инициатива - ценнейшее боевое качество на войне - погашена в корне. Военно-морское искусство, в основе своей имеющее творческий порыв, не могло найти здесь благоприятной для себя обстановки. Война на Балтийском море, о которой ниже речь, дала широкую и убедительную иллюстрацию оперативного убожества, которое было подготовлено рядом предыдущих лет. Совершенно другую картину представляет состояние Черноморского флота перед Крымской войной.
Удаленный от Петербурга и, в силу этого, значительно менее подверженный разлагающему влиянию бюрократического режима и смотровых тенденций, Черноморский флот много плавал, причем плавание это не было только учебно-мирного порядка, но сопровождалось боевой службой. Блокада абхазского побережья в течение многих месяцев, боевые стычки в прибрежной полосе, сотрудничество с армией, действовавшей на Кавказе, определяли совершенно иной характер подготовки Черноморского флота. Крупнейшее значение при этом имело и то обстоятельство, что Черноморский флот под руководством его талантливого командира адмирала М. Лазарева умершего за несколько лет до войны, но оставившего после себя хорошую "школу" готовился к определенной операции - занятию Босфора. Наличие вполне четкой цели определяло планомерность подготовки. Черноморский флот, подобно Балтийскому, являлся технически отсталым, но в отношении качеств личного состава, он, как и Кавказская армия, были единственными боевыми, в полном смысле слова, частями вооруженных сил России николаевского времени. Оборудование театров Черного и Балтийского морей Есть в морской истории России явления, которые тяжелым наследством тянутся через несколько эпох и поколений. Среди них следует отметить дурное, несоответствующее задачам и характеру войны, оборудование театра военных действий. Состояние в котором он был накануне Крымской войны, остается в значительной степени аналогичным тому, что мы видим в Мировой войне, на Балтийском и Черном морях, а в Русско-Японскую войну - на Дальнем Востоке.
Дурно оборудованный театр самым пагубным образом отзывается на боевых действиях флота, наглядным чему примером является Крымская война. Черноморский театр. Кроме того, укрепления имелись в Очакове, Кинбурне, Одессе, Керчи и, наконец, цепь отдельных фортов Кавказской укрепленной линии имевшей назначением контроль морского сообщения приморских областей Кавказа, еще не покоренных. Однако, кроме Севастополя о нем скажем ниже все эти многочисленные укрепления по существу не имели почти никакого боевого значения. Не возобновляемые в течение многих лет Кинбурн оставался почти в том виде, как его оставил еще Суворов , с архаическим вооружением, при громадном и хроническом некомплекте гарнизона, они не могли представить сколько-нибудь значительного сопротивления неприятелю. Нужды береговой обороны удовлетворялись в последнюю очередь. Севастополь являлся главной и единственной базой черноморского флота.
Помощь, ставящая во главе угла дальнобойные ракеты, способные достичь Крымского моста. Поэтому ждем первые комплексы на обороне Крыма. В пакет помощи Украине от США включены расходы на обслуживание, рембазу и техперсонал этих самолетов и их вооружения. Взлетать и садиться они будут, что хорошо, на аэродромах Украины. Если не будет доказано иное, и к уничтожению ВПП по всей территории Украины мы не приступим прямо сейчас. Киев естественно скрытно готовит точки базирования самолетов и специально улучшает полосы. Мы помним, что благодаря возможностям С-400 менялся баланс сил в регионе присутствия этих комплексов. Наша оборонка совершает видимый прорыв. Нигде конечно об этом «вторжении» не сообщается, но нам это достоверно известно. Причем уже сейчас американцы готовят план тайной, террористической войны. Как это было с бандеровцами в 50-хх. Сеть законсперированных агентурно-террористических групп, тайники и схроны. Война не прекратится с самим фактом взятия Киева, в таком случае американцы планируют перевести ее в иную плоскость. Просто так сша своих холуев не отпустят. Для этого и продолжают внедрение психокоррекционных программ для детей на оккупированных территориях. Русофобию прививают чуть не с детского сада, апеллируя к мести, ненависти ко всему русскому и слепому преклонению всему западному. Психика ребенка гибкая и подобна пластилину или чистой меловой доске. Ребенок верит тому, что показывают и говорят взрослые.
Эта операция была совершена частью сухим путем, частью морем на военных и коммерческих судах. Момент перевозки войск из Босфора в Варну вновь открывал выгодные перспективы для нападения русского флота на транспорты с войсками, тем более, что перевозка эта была крайне неорганизованна, причем отряды прикрытия незначительной силы были разбросаны по всему пути. Для наблюдения за Севастополем были высланы лишь фрегаты. Но русский флот, не имевший разведки в море и потому неосведомленный об обстановке, был занят работами по возведению в Севастополе укреплений, в море не вышел и перевозке войск не препятствовал. Едва было закончено сосредоточение союзных сил в Варне, как избранный объект для операций исчез: русская армия, не дожидаясь наступления противника, считая себя необеспеченной ввиду неопределенного отношения к событиям войны со стороны Австрии, 50-тысячный обсервационный корпус которой навис на ее фланге, без давления со стороны неприятеля очистила занятые ею в начале войны княжества и отошла за Прут. Между тем, в лагере союзников появилась холера, завезенная из Марселя. Бездеятельность в 60 верстах от Дуная сама по себе уже производила тяжелое впечатление на войска. Дальнейшее бездействие могло только содействовать развитию болезненности и привести к полной деморализации войск. Наконец, не могла же трехмесячная подготовка войск выразиться в ничегонеделании: во что бы то ни стало надо было обратиться к деятельности. С этого времени июнь-июль 1854 г. Высадка союзников на Крым. Осада Севастополя. Гибель русского черноморского флота. Как сказано, русский флот, за исключением нескольких отдельных крейсерств пароходо-фрегатов, после Синопа в море не выходил. В Севастополе усиленно работали, строили новые батареи, производили ученья и тревоги, организовывали тщательную охрану рейда и пр. Внимание командования устремлялось к оборудованию обороны Севастополя, пробелы которой были зияющими. Свобода действия на море была предоставлена союзникам. Они владели морем. Однако, как организация англо-французского командования, так и фактические условия, в которых находились их силы к моменту решения операции на Крым, страдали глубокими дефектами и делали предприятие весьма рискованным. Подлинного единоначалия не было. Шли непрерывные споры и пререкания относительно выбора направления и момента операции. Антисанитарное состояние войск содействовало распространению эпидемии холеры, убыль людей от болезней была громадна напр. Все оперативные расчеты были построены на быстром овладении Севастополем, правильная осада крепости не входила в их предположения. Посадка десанта производилась в Варне всего было посажено 28000 французов, 24000 англичан, 8000 турок при 3000 лошадей. Войска были распределены на 15 линейных кораблях из них 4 винтовых , 5 парусных фрегатах, 35 военных пароходах, 80 парусных транспортах и 40 судах для провианта. Кроме того, было привлечено для операции около 150 коммерческих судов, из них много паровых. Конвоирами были 12 английских линейных кораблей и столько же фрегатов. Первый эшелон в 54 парусных французских судна с войсками покинул Варну 5-го сентября и трое суток без всякого конвоя болтался в море в ожидании остальных. Вслед затем вышел и весь флот, соединившийся в море 8-го сентября у Змеиного острова. Вся эта дурно организованная, переполненная войсками армада насчитывала до 350 судов. Если бы русский флот знал это, если бы он имел в море разведку, и командование решилось бы атаковать неприятеля в моменты, когда скученные транспорты, растянувшиеся, малобоеспособные военные суда, забитые грузами и людьми, при слабом прикрытии представляли благодарный объект для нападения - оно бы могло иметь успех, даже несмотря на то, что общее количество сил союзников превосходило силы Черноморского флота. В такой обстановке много тактических преимуществ на стороне нападающего. Но это происходило за горизонтом Севастополя: обстановка в море оставалась русским неизвестной. Вначале было решено высадить десант у устья р. Качи, несколько севернее Севастополя см. Но в море среди французского командования возникли вдруг опасения. Появилась мысль, что более удобно высадиться не у Качи, а в другом месте - в Феодосии или к западу от Керчи. Был собран совет, избрана комиссия для новой рекогносцировки, каковая была выслана 10 сентября. В ожидании ее результатов флот был поставлен на якоре в открытом море, подвергаясь опасности первым же штормом быть рассеянным и рискуя, при предприимчивом противнике, быть атакованным. В конце концов, решили высадиться в 12 милях от Евпатории, занять этот рейд, большая глубина которого у берегов допускала высадку в удобных условиях. Затем через несколько дней двинуть армию по берегу. В тот же день многочисленная их эскадра была усмотрена с берега, направлявшейся к м. Нахимов решил выйти и дать бой. Он приказал приготовиться сняться с якоря, но ветер не благоприятствовал выходу русского флота. Вот как описывает историк Лихачев этот момент. Адмирал Нахимов поднял сигнал "приготовиться к походу". В обоих случаях он был противен для следования в Евпаторию. Вечером ветер затих, и всю ночь продолжалось безветрие. К полуночи он засвежел и дул с порывами и дождем до 4 час. Вот та причина, по которой наш парусный флот не двинулся из Севастополя в дни производства высадки, когда его атака вновь имела шансы на успех. Вот где сказалось отсутствие паровых линейных судов, а парусный флот был скован противодействующим ветром в самый решительный момент кампании. Обстановка в эти моменты складывалась так, что не требовалось полной победы, достаточно было частного успеха, чтобы нарушить слабую организацию союзной экспедиции, внести в нее хаос и беспорядок и, весьма вероятно, заставить союзников отказаться от продолжения ее. Когда определилось место высадки, русский главнокомандующий кн. Меньшиков счел невозможным атаковать с сухого пути неприятеля в момент его высадки на берег, опасаясь его судового огня. Он дал союзникам спокойно высадиться, а сам с 35000-й армией сосредоточился на позициях у р. Альмы, преграждавших путь к Севастополю. Высадившись, союзники перешли в наступление. Союзники, утомленные тяжелым боем несмотря на свое преимущество в силах - 57 тыс. В Севастополе начали готовиться к неминуемой осаде или штурму. План Севастополя. Адмирал Корнилов все еще надеялся на возможность использования флота. На военном совете, собранном на другой день после Альминского сражения, он предложил атаковать неприятельские силы, столпившиеся у м. Но уже раздавались голоса за то, чтобы затопить суда при входе на рейд, усилив командами и орудиями оборону крепости, которая без этой помощи не могла сопротивляться неприятелю. Окончательного решения принято не было, Корнилов прервал заседание словами "готовьтесь к выходу, будет сигнал, кому что делать". По докладу результатов совещания Меньшикову, последний приказал часть новых кораблей поставить в бухте таким образом, чтобы они могли обстреливать берег, часть же старых судов 7 разоружить и приготовить к затоплению на рейде при входе. Позже, во время осады были разоружены и частью затоплены и другие суда черноморского флота. Таким образом черноморский флот покончил свою жизнь самоубийством и окончательно вышел из войны. Стратегические последствия этого шага были чрезвычайны: 1 Море стало безраздельно свободным для противника. Сообщения с питающими базами, по которым широкой рекой лились пополнения людей и снабжения стали вполне безопасны. Союзники получили возможность, начав операцию с безусловно недостаточными средствами, затем их усилить настолько, что экспедиционный корпус всегда превышал русские войска Крымской армии, несмотря на усиление последней через месяц после Альмы у русских было 65 т. Факт затопления русского флота представляет центральный интерес в истории Крымской войны. Интерес тем больший, что через 50 лет мы видим вновь как бы повторение его в Порт-Артуре, где так же погибла 1-я русская Тихоокеанская эскадра. Каковы же были причины этой меры? Не было идей, не было цели. После того, как вышли в море союзники, силы которых превосходили его как в численности, так и в отношении технического оборудования, идея наступления гаснет. Мысль обращается к противоположной крайности, к местной обороне Севастополя, слабой, явно недостаточной, благодаря его дурной защите. Это была катастрофа наступательной идеи, в духе которой воспитывался и подготавливался флот. Такие катастрофы не раз имели место в последующей истории русского флота. В их основе лежит несоответствие планов и подготовки реальным условиям войны, открывающимся в ее действительности. В данном случае она обнаружилась с первых дней, начиная с провала политики, сообщившей неуверенность стратегии. Потерянный импульс к победе парализовал творческую мысль военного руководства, что отразилось по всем инстанциям командования. Отразилось это и на руководстве Корнилова и Нахимова. Порыв первого уже был неуместен. Стремление его выйти в бой уже не встречало сочувствия ни со стороны главного командования, ни даже со стороны подчиненных начальников. Вера в победу была подрезана в корне. Потеряв надежду на успех боевых действий в открытом море, потеряв ее раньше, нежели обстановка стала неблагоприятной, упустив, вследствие этого, ряд открывавшихся возможностей, личный состав с Корниловым и Нахимовым во главе обратил всю энергию на защиту крепости. Им здесь были показаны примеры несомненной доблести и высокого героизма. Корнилов и Нахимов пали в первых рядах защитников. Но никакая доблесть не могла исправить ошибок, допущенных в общем руководстве войной и ее подготовке. Гибель Черноморского флота - явилась следствием их, прежде всего. Без помощи от флота он не мог сопротивляться. При его гарнизоне в 9000 ч. На флоте было еще 17000 ч. Недостаток орудий и снабжения мог быть пополнен только из морских запасов. Лишь ценой разоружения флота могло быть продлено существование Севастополя. Это было очень дорогой расплатой за пренебрежение к нуждам береговой обороны в период подготовки войны. Почему он не прорвался в море и не бросил его тогда, когда участь обороны уже фактически была предрешена тотчас после высадки? Потому, что другой базы, кроме Севастополя, у флота не было... Осада Севастополя продолжалась 11 месяцев. Он упорно, героически сопротивлялся. Армия после неудачных сражений при Балаклаве, Инкермане и р. Черной отошла к Бахчисараю, предоставив Севастополь собственной участи. В сентябре 1855 г. Действия союзников против отдельных пунктов черноморского побережья Среди других операций союзников на Черном море следует отметить их экспедицию в Азовское море, с целью нападения на отдельные пункты побережья. Таковая состоялась в мае 1855 г. Они высадились в Керчи, захватили там большие запасы угля, 14 пароходов, много барказов, затем перешли к устью Дона, где уничтожили запасы хлеба и много каботажных судов. Эта "погромная" экспедиция нанесла России крупный материальный ущерб. Другой, сравнительно крупной операцией, была операция против Кинбурна, сопровождавшаяся его обстрелом и закончившаяся его взятием. В операции против Кинбурна впервые приняли участие французские броненосные батареи, построенные на основании опыта бомбардировки Севастополя. Эти суда всего их было 5, но в операции приняли участие только 3 имели 1400 т. В их вооружении было 18 50 фн. Экипаж 300 ч. На них впервые появляется прообраз боевой рубки, в виде железного непробиваемого пулями прикрытия для рулевого. Рангоута они не имели. Несмотря на то, что появление этих батарей со стороны "парусного" командного состава союзников было встречено весьма скептически, они не только оправдали себя, но предопределили новый этап в судостроении вообще. Это были первые броненосные суда, и броненосный флот начало своей истории ведет от них. Кампания на Балтийском море Кампания 1854 года Во время Крымской войны Балтийский театр имел второстепенное значение. Первоначальные планы войны русского флота, идея которых относится еще к первым годам XIX века, сводились к стремлению утвердиться на датских проливах, решив тем проблему обороны Балтики. Однако, по мере приближения войны, в связи с общим поворотом русской политики в сторону нерешительности и ожидания, столь активная цель являлась уже нереальной. Отказ от экспедиции на Босфор на юге приходится сопоставить с отказом операции и в направлении датских проливов. Это имело своим следствием тот же идейный крах, как мы видели на Черном море. Принимая во внимание высказанное выше состояние Балтийского флота, он должен был привести к последствиям, в оперативном отношении, еще более безотрадным. Перед угрозой англо-французского выступления на Балтийском море протяженное русское побережье оставалось почти беззащитным, а русский Балтийский флот - значительно слабее тех морских сил, которые противник мог бросить сюда. Неожиданное сознание собственной слабости повлекло, как это обычно бывает, переоценку последней и, в связи с утратой основной идеи кампании, вызвало полный отказ от каких бы то ни было действий в открытом море. Флот был брошен к усилению приморских крепостей Кронштадта и Свеаборга. Эта картина может быть дополнена следующими историческими штрихами: Ставший во главе флота, сменивший Меньшикова, генерал-адмирал в. Константин Николаевич не нашел иного способа выработки плана военных действий, как при помощи анкет обращенных ко всем выдающимся по своему служебному положению лицам с вопросом - как быть? Ответы были получены самые различные: кто советовал соединенно, всеми тремя дивизиями Балтийского флота, дать бой в открытом море, кто - разделить его на две части: одну выдвинув вперед, а другую оставив у Кронштадта; другие - все сосредоточить в Кронштадте, и т. Понадобилось созвать специальную комиссию под председательством престарелого адмирала Рикорда, впоследствии командовавшего флотом , чтобы разобраться в этих мнениях. Эта комиссия решила - "если противник позволит", сосредоточить все три дивизии в Свеаборге. Сама идея плана комиссией была сформулирована так: "Превосходные силы ожидаемого в Балтийском море неприятельского флота не дозволяют нам вступить с ними в открытый бой с какой-либо надеждой на успех. Посему мы должны, по необходимости, остаться в положении чисто оборонительном под защитой крепостей наших, но будучи в совершенной, готовности перейти в наступление... Если неприятель появится в наших водах прежде очищения Кронштадтского рейда и гавани ото льда и, притом, как предполагается, в весьма превосходных силах, то принужденный остаться в Кронштадте флот должен быть расположен таким образом, чтобы, усиливая оборону Кронштадта, вместе с тем обеспечивать и собственную безопасность". Для случая же, если противник появится во время навигации, было решено, как сказано, сосредоточить весь флот в Свеаборге. Предположения, при наличии благоприятной обстановки перейти в наступление, гасились самой идеей, вложенной в основу плана - сохранения флота для помощи крепостям. Ко всем недостаткам Балтийского флота как в отношении его состояния вообще см. На Кронштадтском рейде находился назначенный командующим флотом адмирал Рикорд. Кроме него, без флага пребывал почти постоянно после объявления войны генерал адмирал, в. Константин Николаевич, который постоянно вмешивался в распоряжения Рикорда. Наконец, части флота вне Кронштадта - дивизия в Свеаборге и шхерная флотилия - Рикорду не были подчинены. Подобную картину мы видим и в Севастополе, после ухода Меньшикова к Бахчисараю. Последний своим приказом назначил следующее взаимоотношение старших начальников: Корнилов командовал флотом; адм. Станюкович - командовал портом; генерал Миллер - гарнизоном, но никто из них не был подчинен друг другу.
Интересно, что немногочисленное консервативно настроенное крыло той же элиты, не желая мириться с итогами войны, также во многом перекладывает ответственность за них на николаевское правительство, отрекаясь, таким образом, от всякой преемственности внутреннего и внешнего политического курса [12]. Бомбардирование Соловецкого монастыря двумя английскими пароходами Конфликтом какого же типа была, на самом деле, Восточная война, и что реально проиграла Россия? Даже самое краткое описание театров боевых действий выводит нас далеко за пределы Причерноморья и Ближнего Востока [13]. Если операции союзников на Балтике еще как-то оправданы военными соображениями, то бомбардировка Соловецких островов уже представляет собой загадку. Каких целей в практически демилитаризованном регионе Беломорья пыталась добиться английская эскадра, направив острие своего удара не на его крупнейший административный и торговый порт Архангельск, а на древнейшую православную святыню русского народа? Такими же загадочными с военной точки зрения являются и действия англо-французских эскадр на Тихоокеанском побережье. Наиболее уязвимая и беспомощная Русская Америка не только не была как-либо потревожена с моря или со стороны канадской то есть фактически британской границы, но и получила дополнительные гарантии территориальной целостности. В то же время никогда не входившие прежде в сферу английского влияния Чукотка, Камчатка и побережье Охотского моря оказались под угрозой военных десантов, а крупнейший порт региона — Петропавловск-Камчатский, хотя и сумел отбить нападение, был разрушен настолько, что на полвека потерял всякое военное значение. Если англо-французские десанты в Петропавловске и Аяне еще относятся соответствующей литературой к истории Восточной войны, то организованная генерал-губернатором Восточной Сибири Н. Муравьевым Амурская экспедиция 1851—1855 годов почти не рассматривается историками в военном контексте. Между тем без этой экспедиции, открывшей новые пути сообщения, многократно расширившей сферу русского влияния на Тихоокеанском побережье и значительно сместившей границы империи к югу, боевые действия на Тихом океане могли бы принять куда более активный и катастрофический характер. Появление русских военных постов в устье Амура и на Сахалине, пограничные договоры адмирала Путятина и Муравьева о границах с Японией и Китаем, заключенные в 1855 и 1858 годах, не только усилили Россию, но и подтвердили: даже в условиях войны, ослабляющей позиции северного соседа, традиционно консервативные режимы стран Юго-Восточной Азии предпочитают договариваться с ним, идти на уступки ему, а не прогрессивно настроенным западным европейцам. Почти то же самое можно сказать и о другой зоне англо-русского соперничества — Центральной Азии. Активные боевые действия сторон на этом театре в период Восточной войны носят сдержанный характер. Англия еще не вполне оправилась от своего недавнего разгрома в Афганистане. Россия, сосредоточив все силы в Крыму и на Кавказе, ограничивается небольшой профилактической экспедицией графа Перовского в район Аральского моря 1853 , не желая предпринимать никаких серьезных действий, направленных на подрыв английского колониального владычества в Индии, уже готовой вспыхнуть в огне сипайского восстания. Как видим, Россия и в этом вопросе ведет себя «по-рыцарски», то есть архаично, проигрывая более гибкой дипломатии прогрессивных противников. Наконец, поражение в Восточной войне нельзя рассматривать в отрыве от действий, а вернее вынужденного бездействия значительного количества русских войск на западных сухопутных границах России. Казалось бы, активная помощь Николая I Австро-Венгрии и Пруссии, оказанная им в рамках общей борьбы с европейской революцией 1848—1849 годов, должна была, по крайней мере, сделать эти границы дружественными и безопасными для России. Ввязываясь в конфликт, Николай рассчитывал и на большее, а именно на дипломатическую поддержку австрийского и прусского правительств в Европе. Одна такая поддержка могла бы парализовать еще нетвердо стоявшую на ногах Вторую империю Наполеона III. А без мощного континентального союзника Англия не решилась бы воевать. Но Австрия, по выражению ее же премьера, «изумила мир своей неблагодарностью», фактически поддержав требования антирусской коалиции, а Пруссия не решилась даже дипломатически присоединиться к Российской империи, оставшейся без союзников. Анализируя внешнеполитическую обстановку в 1853 года, Маркс и Энгельс писали, что «на европейском континенте существуют фактически только две силы: Россия со своим абсолютизмом и революция с демократией» [14]. Таким образом, хотя ближайшим поводом к войне явились поддержанные Францией претензии Католической Церкви на первенство в храмах Святой земли, английские интересы в Азии и австрийское влияние на Балканах, правительства антирусской коалиции фактически выступили на стороне собственной революционной оппозиции. Николаевская Россия оказалась и той минимальной «уступкой» еще весьма консервативного европейского политического истеблишмента, на которую он вынужден был пойти, чтобы сохранить свою власть, и той минимальной ценой, которой Европа должна была заплатить за дальнейшее продвижение по пути прогресса и, в конечном счете, глобализации. Понимая все это, можно иначе посмотреть и на некоторые особенности Восточной войны и на ее итоги, катастрофичность которых до сих пор принято приписывать исключительно неумелому государственному и военному руководству николаевской России. Первой и главной особенностью здесь нужно считать вступление России в войну без единого союзника, вне рамок какой-либо коалиции, в то время как ее противниками впервые выступили [15] или при определенных обстоятельствах согласились выступить [16] почти все сколько-нибудь мощные державы Европы. Естественно, что такая коалиция не могла быть объединена лишь политическими и экономическими интересами они у многих «партнеров» были противоположны. Европейский мир впервые со времен крестовых походов был объединен не столько прагматическими целями, сколько идеей. Но, хотя Католическая Церковь также сумела снять с этого объединительного движения определенные дивиденды, сама идея была религиозна лишь по форме, что подтверждает и союз с мусульманской Турцией, и полная поддержка атеистов-революционеров. По выражению английского статс-секретаря по иностранным делам лорда Кларендона, «цивилизация вела битву против варварства» [18]. На православную Россию впервые открыто наступал всемирный радикальный модерн. Восточная война явилась, по существу, первым в истории опытом кольцевой блокады России, то есть ее последовательным окружением и удушением со ставкой на дальнейшее расчленение. Этот замысел был настолько грандиозен, что его не вполне осознало даже царское правительство. Даже союзники Англии по блоку были в конце войны поражены «мирными» планами английского министра внутренних дел Пальмерстона, согласно которому Аландские острова и Финляндию следовало вернуть Швеции, прибалтийские губернии присоединить к Пруссии, Молдавию и Валахию — к Австрии, Крым и Закавказье — к Турции. Разумеется, не обладая в полной мере техническими возможностями, Европа не могла еще контролировать всей протяженности российских границ, как это случилось в ХХ веке. Но их наиболее уязвимые морские участки были подвергнуты глобальному контролю и профилактической «зачистке» со стороны соединенного англо-французского флота, о чем уже говорилось выше. Блокаде военной сопутствовала и блокада экономическая, и, что особенно важно, блокада информационная. Информационная война, развязанная одним или несколькими государствами против их непосредственного врага, вообще не может считаться уникальным явлением [20]. Однако в большинстве случаев это лишь ограниченная по времени вспомогательная акция, подчиненная решению текущих задач военно-политического характера. Антианглийскую истерию во французской печати в годы наполеоновских войн или антифранцузские печатные кампании в Германии времен Бисмарка нельзя даже сравнить с той планомерной и рассчитанной на долгие годы стратегией антироссийской агитации в Европе, развернутой в полную силу не позднее середины 1830-х годов и отнюдь не прекратившейся с окончанием Восточной войны. Эта стратегия, планировавшая ведение пропаганды во всех слоях общества самыми различными методами от газетных и книжных кампаний до дипломатической переписки и предусматривавшая не столько создание информационного вакуума вокруг боевых действий в России, сколько формирование негативного имиджа России не только в европейском, но и в русском обществе, достигла гораздо больших успехов, чем англо-французский экспедиционный корпус в Крыму. Ведь если политические последствия Восточной войны русская дипломатия сумела смягчить уже на Парижском конгрессе 1856 года и окончательно ликвидировала их в 1870—1880-х годах, то многие идеологические штампы, созданные в ходе войны информационной, до сих пор играют свою роль в выборе политических приоритетов как европейскими интеллектуалами, так и русской интеллигенцией. Здесь важно отметить, что антирусская информационная война была первой глобальной войной такого рода. Она велась не только в печати и не только на территории воюющих стран и предусматривала определенную глобальную координацию, то есть фактически явилась первым массовым и долгосрочным экспериментом по манипуляции сознанием международного сообщества [21]. Заслуживает внимания и такая особенность Восточной войны, как ставка союзников на создание «пятой колонны» внутри Российской империи. Главным средством создания необходимых для этого антиправительственных настроений служила та же самая информационная война. Наиболее известным актом негласной поддержки российской радикальной оппозиции следует считать, разумеется, открытие и работу Вольной русской типографии Герцена и Огарева в Лондоне в 1853—1865 годах [22].
Почему союзники не выиграли Крымскую войну?
Крымская война 1853–1856 годов и проблемы глобализации. В целом же, по оценке Урланиса, Россия безвозвратно потеряла в Крымской войне 153 тысячи человек, все её противники, включая Турцию и Сардинию – 156 тысяч. Крымская война 1853-1856 годов окончилась для России подписанием невыгодного Парижского мирного договора и легла мрачным пятном на историю отечества. Причиной Крымской (Восточной) войны стало столкновение интересов сверхдержав, в первую очередь России, Англии, Франции и Австрии на Ближнем Востоке и на Балканах. Самый простой пример – Крымская война, которая велась с 1854 по 1856 годы, то есть чуть более полутора веков назад.
Самый простой пример – Крымская война, которая велась с 1853 по 1856 годы, то есть чуть более полутора веков назад. В ходе Крымской войны выделяются два этапа: I этап войны: ноябрь 1853 – апрель 1854гг. Противником России была Турция, а военные действия проходили на Дунайском и Кавказском фронтах. Статья «Крымская война» по теме «Россия в первой половине XIX в.». История в учебнике Фоксфорда. — Крымская война стала крупнейшим военным конфликтом в период между Наполеоновскими войнами и Первой мировой. Наиболее активным противником России был Генри Джон Темпл, виконт Палмерстон, в руках которого сосредоточилась в те годы вся британская политика. Вспоминая об устройстве транспортных коммуникаций в России эпохи Крымской войны, стоит сказать лишь одно: можно сколько угодно обвинять русское правительство в том, что в стране не хватало железных дорог, но эти обвинения будут похожи на претензии к обитателю середины.