Однако психолингвист, нейробиолог, профессор СПБГУ Татьяна Владимировна Черниговская в своей лекции «Как научить мозг учиться» рассказала, что важнее не пытаться вложить в голову ребенка максимум знаний, a понимать и использовать ресурсы мозга. Лекции Татьяны Владимировны Черниговской, российского ученого в области нейронауки и психолингвистики, неслучайно популярны. Интервью с Т.В. Черниговской. «Если мозг будет заниматься мурой, он и сам превратится в муру», – предостерегает Татьяна Черниговская. Об этом в ходе своего недавнего интервью на YouTube предупредила известная российская учёная Татьяна Черниговская.
Ученая предупредила об опасности для человечества искусственного интеллекта и нейросетей
Да, мы идем в эту сторону. Это обсуждается на разных серьезных научных конференциях, на всяких форумах: а что дальше-то будет? И каков ваш ответ? Мы должны сами для себя решить: у нас какие планы? Нам есть место на Земле? Если да, то какую роль мы планируем играть? Если мы собираемся конкурировать с компьютерами, кто мощнее, кто быстрее посчитает, то эту игру мы проиграли уже несколько лет назад. Или же мы делаем ставку на человеческое, на то, что компьютеру недоступно, но тогда мы должны и поведение другое выработать. Ну а если мы согласны на конец нашей человеческой истории, тогда остаются одни роботы и никакой любви с людьми. Я говорила с одним профессором из Корнелльского университета, он изобретает самосовершенствующихся роботов. В частности, спросила его, могут ли роботы любить.
Он говорит: они могут самосовершенствоваться только в рамках тех программ, которые мы в них закладываем. А так как мы сами не знаем, точней, человечество не знает, что такое любовь, то мы и не можем их научить любить. И я подумала, что на самом деле наше спасение в том, что мы не знаем, что такое любовь. Потому что если бы мы знали и их научили, то вообще была бы катастрофа. Да, я согласна с этим, но я к этому списку добавлю еще кое-что. Оно будет сначала научно звучать, а потом ненаучно. Есть такое понятие, очень широко сейчас обсуждаемое в мировой философии, которое носит название first person experience. Можно перевести его как ощущение или восприятие от первого лица. Это качество присуще людям, а возможно, не только людям, обладающим сознанием. Оно не измеряется никакими приборами, ни децибелами, ни спектрами, ни сантиметрами, ни наночастицами.
Не помню, кто это сказал вспомнила! Витгенштейн , что любой текст — здесь под текстом имеются в виду не обязательно буквы, а все что угодно — это ковер, сложно сплетенный ковер, из которого каждый вытягивает свою нить. Например, мы с вами сидим пьем вино грузинское, и вы говорите: "Сладковато", а я говорю: "Кисловато". Нет и никогда не будет прибора, который покажет, почему вам это вино нравится, а мне — нет. Или вы говорите: "Терпеть не могу этого писателя". А я говорю: "Чудесный писатель". Вот что мы с этим будем делать? Понимаете, для меня аргументы специалистов, которые скажут: "Это хорошее, а это плохое", ничего не стоят. Мне важно, как я сама воспринимаю эту еду, эту прозу, эту ткань… Вы сейчас напрямую подводите к слову "чувство". Человеческие чувства — робот их никогда не испытает.
А чего нам друг в друге не хватает, почему нам нужен какой-то идеальный робот? Отчасти это от лени. Я про лень ничего плохого сказать не могу, она вообще-то двигатель прогресса, и не будь ее, мы бы до сих пор коромыслом носили воду с речки. Но с другой стороны, нам хочется, чтобы кто-то делал вместо нас ту работу, которую мы делать не хотим. Пусть искусственные системы выполняют простые дела: квартиру убирают, руду добывают. Но они же развиваются. Вы же сказали — саморазвивающиеся роботы — вот оно! Они будут делать друг друга, они будут улучшаться, самосовершенствоваться, и в какой-то момент станут самодостаточны. И если — не дай бог! Просто страшно это слышать, особенно от вас… Вот вы говорите: главный мотиватор всего того, что сейчас происходит, это человеческая лень.
А может, дело еще в том, что люди устали от чувств? Им не хочется испытывать боль, не хочется плакать по ночам. Да, согласна. Я, конечно, алармистка, я все время всех пугаю, но посмотрите на молодое поколение, так называемое google generation. Приходишь в какое-нибудь кафе, они сидят за столом и вместо того, чтобы говорить друг с другом я это постоянно наблюдаю , каждый разговаривает, возможно, даже с тем, кто сидит напротив, — через свой айфон! Люди вообще перестали общаться в реальном мире, а целиком скатились в этот виртуальный мир. А там все прекрасно. Ты настраиваешь программу по своему вкусу. Тебе надоело — ты ее выключаешь. Зачем тебе эти хлопоты?
Тебе никто не противостоит, у тебя нет врагов, если враг есть — так ты его и укокошишь. Это кошмарное дело, вообще-то говоря, вы понимаете? Ведь психологи очень волнуются по поводу детей, а особенно подростков, потому что они настолько привыкли жить в этом виртуальном мире, что не хотят из него выходить. Это настоящая аддикция. Картина мозга человека с компьютерной зависимостью такая же, как у человека наркозависимого или алкоголезависимого. Зачем ему выходить во внешний мир, про который он: а ничего не знает, как мы уже говорили; и б этот мир, в отличие от компьютерной программы, ему подсовывает всякие сложности, с которыми нужно справляться. А возвращаясь к нашей теме, у них отсутствует либидо, они не знают, как флиртовать, что с девочками или с мальчиками делать, как дружить, как противостоять агрессии. Они живут как будто на другой планете. Но по моим наблюдениям, все-таки "любовь с роботами" это тенденция больше мужская, чем женская. Ведь очень мало женщин, которые на такое пойдут.
Это говорит о том, что наша биологическая часть а она, конечно, больше, чем любая другая запрограммирована, неважно, эволюцией или Создателем так, чтобы род людской не прервался. Поэтому все эти гормональные вещи, все эти феромоны играют, это просто внутри звучит: я должна родить ребенка, я должна продолжить род. Ну не буквально в такой форме. Понятно, что никто из нас такого не говорит, мы интеллектуальные женщины, мы не произносим таких вещей. И я все-таки опять возвращаюсь к любви. Может ли любовь спасти нас? Вот именно это чувство? Я считаю, что да. Вроде бы все уже слышали и читали, что "любовь спасет мир". Но если вдуматься, это на самом деле совсем не банально звучит.
Беседовала Софико Шеварнадзе.
Как и в любом деле, эффективность зависит от качества подготовки. Например, на наш новый бесплатный двуязычный онлайн-курс СПбГУ «Нейролингвистика» на образовательной платформе Coursera записались на этот день 39220 человек! Хорошо, что мы успели его доделать как раз до вынужденных каникул. Поначалу я, конечно, отбивалась всеми четырьмя копытами от идеи делать такой курс, потому что знаю, сколько усилий стоит сделать подобный проект хорошо. Но я довольна результатом.
Впереди «чудесное» — в кавычках — время. Несколько месяцев над ним работала профессиональная университетская команда: звукооператоры, редакторы, режиссер. Благодаря моим научным и дружеским связям, лекции по всем областям нейролингвистики, например, о дислексии, о том, как дети обучаются первому и второму языку, о том, как мозговые механизмы обеспечивают язык, читают не только наши специалисты, но и известные в своих областях профессора из Америки, Норвегии, Финляндии. И курс получился очень красивым — над ним работала компьютерный дизайнер Ардак Муканова, выпускница факультета искусств СПбГУ, деканом которого является Валерий Гергиев. Там мозги на картинках крутятся, пояснения появляются, зоны выделяются — очень здорово! Есть, конечно, обратная сторона у дистанционных занятий — драйв не тот, что при личном общении.
Особенно у преподавателей такого типа, как я, которые, скажем так, ведут себя живо... Эту живость нельзя передать дистанционно. Я же вижу, что в аудитории происходит: заражаются все! Это тоже вирус, но полезный: глаза горят, эмоции через край — на расстоянии такое не делается. К пандемии коронавируса нас привела гордыня Как мы вообще попали в этот новый мир? В нашем мире стало доминировать право сильного, право двора: у кого кулак побольше, тот и выиграл.
Стоило развиваться великой человеческой цивилизации, создавшей немыслимые шедевры, чтобы в итоге дело кончилось тем, что «я хозяин, потому что я сейчас тебе дам в лоб! Это касается как отношений между людьми, так и отношений между странами. Должны быть правила. Юрий Михайлович Лотман писал: «Культура — это система запретов». От простых «не сморкайся за обедом» и «не толкайся локтями» до сложных этических принципов. И эти этические принципы оказались разрушены.
Кулак против культуры. Если ценность старого мира в том, что важнее тот, у кого губная помада дороже, тогда поделом ему и досталось. А на что нам ориентироваться? Философы, например, ссылались на золотой век. Он вообще когда-нибудь был? Примет этого полно — многие из них у меня на полках стоят: великая литература, великая философия, великая музыка, великое кино, великая живопись.
Все это и нужно изучать. Сергей Петрович Капица, с которым я имела счастье подолгу разговаривать, утверждал, что образование должно перейти от запоминания к пониманию — тогда и откроются новые смыслы.
Мы думать больше не будем?
Я против того, чтобы облегчать студентам, аспирантам, докторантам и профессорам наук жизнь. Ее надо усложнять, потому что тогда человек будет развиваться. Скажу вам как профессионал: когда мозг занимается сложной работой, он становится лучше.
Молодой человек представился студентом Санкт-Петербургского университета, некоторых даже напугал такой продвинутый молодой человек... А вас? Меня напугало другое: отсутствие этики поведения, непонимание того, с чем мы имеем дело, когда мы говорим об искусственном интеллекте высокого полета.
Недаром сейчас так много говорят об этике искусственного интеллекта. Я вхожу в бюро совета по методологии и философии искусственного интеллекта при президиуме Академии наук и в курсе тех дискуссий, которые на эту тему ведутся. Есть мировые комиссии по биоэтике, нейроэтике, а с искусственным интеллектом что делать?
Я сама присутствовала на нескольких очень серьезных форумах, где вставал вопрос о доверии искусственному интеллекту. Он нам не врет? Мы должны себя защитить.
Мы должны понимать, как нам себя вести, что допустимо, а что нет. Должны понимать, где фейк, а где правда. Это те вопросы, ответы на которые нам нужно будет найти уже в ближайшее время.
Да, после Университета я ушла в Академию наук и очень много лет проработала в академическом институте, но это не был уход в сторону. У меня никогда не было ощущения, что я куда-то далеко ушла из СПбГУ.
Она — автор многочисленных книг. У неё есть даже свой подкаст в лектории. Черниговская в одном из интервью сравнила мозг с губкой, которая впитывает всю полученную извне информацию. А потому советовала читать только хорошие книги, смотреть хорошие фильмы, слушать качественную музыку и общаться с уравновешенными умными людьми. Ловите подборку выдережк из интервью и цитат Татьяны Черниговской, которые раскрывают интересные факты и вдохновляют на новые открытия — о себе и о жизни. Наш мозг — это компьютер, который работает по своим правилам и законам.
Люди должны работать головой, это спасает наш мозг. Чем больше он включён, тем дольше сохранён. Наталья Бехтерева написала научную работу, где доказала, что умные живут дольше. Но это утверждение — неправда. Всё зависит от того, заставляете ли вы мозг работать. Вам должно быть регулярно сложно и трудно. Если не давать мышцам нагрузку, то они атрофируются. С мозгом так же.
Важно понимать, что наш мозг постоянно меняется. И мы должны адаптироваться к этим изменениям. Мозг принимает решение за 30 секунд до того, как человек это решение осознаёт. Подобный промежуток времени огромен для мозговой деятельности. Потому встаёт вопрос: кто принимает решение — человек или его мозг? Просто большинство данных лежит в папке «другое».
Татьяна Черниговская — Надежда Стрелец
Интервью с Татьяной Черниговской о развитии когнитивных способностей мозга и некоторых особенностях его работы. Представляя главную гостью встречи, он сказал: «Татьяна Черниговская делает то, что мало кто может сделать. Запрещается изготавливать и распространять продукты на основе выступлений Т. В. Черниговской, вырезать фрагменты из лекций и интервью, добавлять в них собственные титры и названия.
Татьяна Черниговская: Советы для тех, кто хочет развиваться
Однако она существовала всегда. Ощущение, что детей с трудностями чтения и письма становится больше, возможно, возникло только потому, что школьные учителя и родители стали больше узнавать о дислексии. Дети с дислексией не могут запомнить буквы, пишут слитно предлоги со следующим словом, часто пишут зеркально, путают глухие и звонкие звуки, не понимают смысла текста, который прочитали. Также у таких детей бывают трудности с чтением.
Но дело в том, что довольно низкие баллы получили и те мои знакомые, интеллект которых очевиден. А вот их дети набрали в этой же программе немыслимые по высоте баллы. Дело в том, что IQ измеряет лишь один из видов интеллекта, а значит, величина IQ не отвечает на вопрос о том, глупый человек или умный.
Кстати, вопрос о том, кто умнее, вообще не надо ставить. В общественном сознании существует масса мифов: например, о том, что математики умные, а балерины глупые. Откуда это взяли? Мы сейчас смотрим, что творится в мозгу у танцора. Скажу вам, что там такое творится, что ещё неизвестно у кого более серьёзные процессы происходят — у инженера или у балерины. Когда первого сентября мы встречаемся со студентами, мы видим, кто поступил.
И 99 процентов этих детей не поступили бы никогда, если бы не было ЕГЭ. Потому что на то, чтобы с Камчатки доехать до Санкт-Петербурга, нужны деньги, а те, кто приехал, попали бы в довольно коррумпированную систему вступительных экзаменов. И очень сомневаюсь, что эти гигантские конкурсы они смогли бы пройти. А так человек сидит у себя дома, сдаёт ЕГЭ, отправляет нам свои бумаги — и вот он учится. Клянусь, что говорю правду, со мной согласны и мои коллеги, и родственники, которые преподают в университете. Студенты последних лет существенно сильнее, чем те, что были раньше.
Более того, они хотят учиться. Если раньше преподаватель заболевал или уезжал в командировку, для студентов это было радостью. Сейчас всё наоборот: если я вдруг по каким-то причинам пропущу лекцию, в ста случаях из ста меня спросят, когда я смогу её всё-таки прочитать. О статистике Меня часто спрашивают, отличается ли мозг женщин или мужчин? Да, отличается: в каких-то вещах один эффективнее, в каких-то другой. Но тут встаёт вопрос: что такое мозг мужчины и мозг женщины?
Это некое несуществующее «среднее». Средний мужчина — это какой? Средняя женщина — это кто? К сожалению, наука не живёт без статистики, ей деваться некуда. Но статистика означает, что нужно в одну кастрюлю поместить картошку, свёклу и капусту, ложкой размешать, разделить и получить среднее по борщу. Это же идиотизм!
Даже когда мы изучаем какие-то тонкие вещи в мозге, который решает арифметические задачи, я должна исследовать несколько человек и после этого вывести какую-то среднюю величину. Хотелось бы узнать, кто эти несколько человек: два алкоголика, два академика, две домохозяйки, две балерины, трое умных, один дурак, парочка таких, как я — умных, но не умеющих считать? Если это всё сложить и разделить, что это будут за сведения? Эта информация никому не нужна и сразу отправится на помойку. Поэтому мировая наука сейчас всё чаще переходит к так называемым case studies, то есть изучает конкретную ситуацию, один пример, одного человека. О наступлении киборгов и технологиях, которые могут разделить общество На протяжении скольких-то лет будут существовать части нашей планеты, которые ещё не добрались до высоких интеллектуальных технологий.
Они будут выброшены из хода событий: они ещё там, а мир уже здесь. Это, если хотите, касты. Но будет и другое деление, уже внутри «цифрового» мира. Технологии высокого уровня будут доступны не всем — это и дорогое образование, и так называемая «киборгизация»: человеку можно заменить коленку, сердце, тазобедренный сустав, можно вживить в голову чип, который увеличит его память в разы. Обычные люди не смогут с ним состязаться, у нас не может быть таких скоростей. То есть здесь появляются и юридические, и психологические вопросы.
С другой стороны, скорость — это единственное, в чём нас обогнали компьютеры. Человеческий мозг может такое, чего не может больше никто.
В интервью "Российской газете" она дала свой рецепт счастливого полноценного существования на этом свете. Когда смотрю на книги у себя в доме, известную часть которых я никогда не успею прочесть, это у меня вызывает даже какое-то раздражение. Думаю, я уже давным-давно буду в лучших пространствах, а они все еще будут стоять здесь, не прочитанные мною.
Я не понимаю, как может быть скучно в этом мире".
Хотелось бы сказать слово «тело», но это что-то, что имеет вес, размер, объем, структуру — конечно, да, но покрывается ли этим списком то, что мы на самом деле изучаем? Сколько у нас нейронов? Какая разница, если мы говорили еще несколько лет назад про 100 миллиардов? Зачем эта информация, на какой вопрос, кроме бухгалтерского, она отвечает? Дело не в этом. Мозг определяет, кто мы такие, как мы видим мир. Это то, что руководит нами, определяет, как мы живем. Мы хотим понять сами себя, кто мы такие и что это за нечто, которое все определяет, создает великие цивилизации, искусство, узнавание, как этот мир устроен.
А ментальных сил на это хватает? А еще нужно очень много материальных сил — это дорого. Но племя наше людское доросло до той стадии, когда хочется что-то понять. Мы природе не нужны, более того, мы ей вредны. Не только в банальном смысле, что испортили почти всю планету и приносим очень много зла. Мы ей по сути не нужны: она свои законы знает, эти законы действуют — периодическая система без нас прекрасно обходится. Выглядит так, как будто Вселенной стало скучно, ей хочется в зеркало поглядеться и с кем-то побеседовать. Хотя это звучит как дешевый розыгрыш, я считаю, что есть такой элемент: Вселенной, миру зачем-то нужны существа, которые способны ее понять в какой-то мере и куда можно поглядеться. Это, конечно, не научный разговор, то, что я сейчас сказала — философская вещь.
Эксклюзивное интервью Татьяны Черниговской
Лекция, посвященная соперничеству мозга и искусственного интеллекта, состоялась 4 марта в павильоне «Белгород» Города молодежи мира и стала частью тематического трека «Мир возможностей для каждого». Выступление академика перевернуло представление слушателей об искусственном интеллекте и заставило задуматься о будущем. Татьяна Черниговская умеет рассказывать о сложном понятно и увлекательно. Именно такой получилась лекция на тему «ИИ vs мозг: на пороге битвы интеллектов». С большой вовлеченностью ребята из самых разных стран слушали о том, как развивается когнитивная наука и почему человек не должен соревноваться с искусственным интеллектом. Все страны, которые могут позволить материально и интеллектуально, занимаются мозгом. Это очень дорогая область, которая требует дорогостоящей аппаратуры и дорогостоящих специалистов — мы, в частности, таких готовим. Никто просто так миллиарды тратить не будет.
Почему их тратят? Если будет выиграна игра за мозг, все остальное — мелочи, — подчеркнула Татьяна Черниговская.
Образование, которым мы располагаем сейчас, ни на йоту не соответствует времени, уверена профессор. Дело в том, что мы давно перешли в новую эпоху — цифровую. Дети сейчас рождаются «с гаджетами в руках», их мышление давно стало «клиповым» и «ссылочным». Какой смысл запоминать тонну информации, если всегда можно сказать «Окей, Гугл»? А вот система обучения по-прежнему рассчитана на детей из другой эпохи.
И это несоответствие приводит к тому, что образование не приносит детям никакой пользы. Что же делать? Может, жёстко лишить детей гаджетов?.. Во-первых, вот насколько вы их можете этих гаджетов лишить? Ну, на неделю, на две... Но уже мир другой, из этого ничего не выйдет. Может быть, можно пойти по пути, по которому идут дорогие и серьёзные международные западные школы.
В них гаджеты запрещены, а если это школы типа интерната, то их выдают вечером на два часа — подружке позвонить или родителям написать, ненадолго. Запрещены гаджеты на занятиях, дети не должны отвлекаться. О том, чтобы запретить совсем, смешно и говорить — это другой мир, ничего с этим не поделаешь. Фото: unsplash. И делать это нужно как можно скорее. Опасность, которую я вижу — это расслоение образования на элитарное, которое будет по-прежнему очень сложным, и, я вас уверяю, там будут изучать латынь, древнегреческий и так далее, помимо математики и всего прочего, и образование для всех, которое может оказаться довольно скудным. Это опасность, потому что это ведёт к потенциальным социальным взрывам, — предостерегла Татьяна Черниговская.
Сакраментальный вопрос Может ли человечество ожидать сценарий популярного фильма «Идиократия», по сюжету которого в будущем уровень интеллекта подавляющего большинства катастрофически скатился в бездну? Профессор не сомневается: — Если мы будем двигаться так, как двигаемся сейчас, то да, и довольно быстро.
Мы думать больше не будем? Я против того, чтобы облегчать студентам, аспирантам, докторантам и профессорам наук жизнь. Ее надо усложнять, потому что тогда человек будет развиваться. Скажу вам как профессионал: когда мозг занимается сложной работой, он становится лучше.
Молодой человек представился студентом Санкт-Петербургского университета, некоторых даже напугал такой продвинутый молодой человек... А вас? Меня напугало другое: отсутствие этики поведения, непонимание того, с чем мы имеем дело, когда мы говорим об искусственном интеллекте высокого полета. Недаром сейчас так много говорят об этике искусственного интеллекта. Я вхожу в бюро совета по методологии и философии искусственного интеллекта при президиуме Академии наук и в курсе тех дискуссий, которые на эту тему ведутся. Есть мировые комиссии по биоэтике, нейроэтике, а с искусственным интеллектом что делать?
Я сама присутствовала на нескольких очень серьезных форумах, где вставал вопрос о доверии искусственному интеллекту. Он нам не врет? Мы должны себя защитить. Мы должны понимать, как нам себя вести, что допустимо, а что нет. Должны понимать, где фейк, а где правда. Это те вопросы, ответы на которые нам нужно будет найти уже в ближайшее время.
Да, после Университета я ушла в Академию наук и очень много лет проработала в академическом институте, но это не был уход в сторону. У меня никогда не было ощущения, что я куда-то далеко ушла из СПбГУ.
А именно: не новые игрушки изобретать — вот, у нас такая кофеварка была, а теперь будет другая кофеварка, - а разобраться с сознанием. С тем, что такое мышление. Периодическая система Менделеева действует сама.
Атомы знают, как им крутиться. Почему Вселенной понадобились существа, которые мыслят? По ее словам, трудно совместить современную "науку, которая занимается только тем, что взвешивает и измеряет, даже если она кварки измеряет, все равно, как сантиметром вокруг талии, с тем, что тысячи лет делали буддийские мыслители и практики медитации". Они додумались до вещей, до которых мы еще не дошли", - отметила Черниговская. Тем же, кто считает буддийских ученых отсталыми, собеседница агентства предложила вспомнить картину Босха "Корабль дураков".
По ее словам, "думание сильнее весов". Буддийские монахи-ученые учатся по 20 и более лет, осваивают, в том числе, квантовую физику и другие научные дисциплины и задают сегодня, по наблюдениям Черниговской, "очень профессиональные вопросы". Конференции, встречи с ними представителей современной науки нужны, чтобы обе стороны приложили усилия для "максимально точного понимания друг друга", считает нейроученый. Отвечая на вопрос о впечатлениях от общения лично с Далай-ламой, Черниговская отметила, что он - "невероятная личность". Посмотрите, как он искренне смеется, чуть не до упаду, как шутит, все эти розыгрыши кого-то по пузу похлопает, кого-то по щеке, кого-то за руку схватит.
Так смеются и шутят только дети. При этом он мудрец. И, конечно, он излучает свет. Когда рядом с ним находишься, это видишь и чувствуешь", - поделилась Черниговская. В космосе может быть совсем иной тип жизни, считает профессор Книга Эрвина Шредингера середины прошлого века "Что такое жизнь с точки зрения физики" для понимания такой жизни очень полезна, однако где-то в космосе может быть "совсем другой тип жизни", основанный не на известных человечеству элементах, рассказала профессор Татьяна Черниговская.
Однако сейчас, по ее словам, "поскольку активно ищут жизнь в космосе - вопрос стоит так: а вы узнаете вообще, что это жизнь? Это может быть совсем другой тип жизни. Основанный, например, не на известных нам элементах, а какая-нибудь силиконовая жизнь - теоретически возможно", - пояснила Черниговская. Она не исключает также, что "если мы все здесь доиграемся и взорвем друг друга, а вдруг останется искусственный интеллект, - то он станет высшей формой жизни на Земле". А если он просто развивается до такого уровня, что побеждает нас, то, повторю: можно не сомневаться, что он придумает, как быть с энергией, так чтобы его из розетки никто не выключил", - заключила собеседница агентства.
Профессор Черниговская озвучила свое мнение о смысле жизни Человек рождается, чтобы познакомиться с собой и воспитать свой внутренний мир, "вынуть максимально много хорошего", такое мнение о смысле жизни озвучила профессор Татьяна Черниговская. Каждый человек, по ее словам, - это "целый мир", причем бесценный. Она отметила, что вопросами о смысле жизни занимается философия, а вот "естественные науки занимаются другими вещами, там совершенно иной тип доказательств". Отвечая на вопрос о "душевных страданиях", Черниговская вспомнила свою работу в психиатрической больнице. У него не болит ни рука, ни нога, ни сердце, ни голова - болит душа", - подчеркнула Черниговская.
При этом в точных естественных науках нет определения души, и, когда "болит душа", исследуются эмоциональная сфера, состояние психики, нервная система. Профессор предупредила об опасности для человечества от развития нейросетей Искусственный интеллект, нейросети, чат-боты типа GPT4 "кормят языком", и их бесконтрольное стремительное развитие опасно для человека, считает профессор Татьяна Черниговская. Их кормят языком", - сказала Черниговская в интервью РИА Новости в ответ на вопрос об основанных на накоплении языковой информации нейросетях.
Правила жизни Татьяны Черниговской
Московскому Дому Книги В дни работы “Читательской Ассамблеи Содружества”, которая прошла 18 сентября в Москве, Заслуженный деятель науки РФ, профессор, ученый в области нейронауки и психолингвистики Татьяна Черниговская дала эксклюзивное интервью генеральному. В открытой для вопросов дискуссии Татьяна Черниговская и Александр Каплан будут обсуждать ключевые вопросы о механизмах мозга, лежащих в основе психического мира человека, его духовной жизни. Татьяна Черниговская — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. В 2023 году Черниговская Татьяна Владимировна продолжает радовать своих поклонников новыми выступлениями на высшем уровне. Интервью с Татьяной Черниговской. Главная» Новости» Черниговская последние выступления.
«В мире рухнуло сразу всё». Татьяна Черниговская о цивилизации праздности и недоверии к информации
Татьяна Черниговская. Новости 1 декабря 2023. Татьяна Владимировна Черниговская рассказывает, чем отличается «мозг миллиардера», как вырастить ребенка-лидера и в чем заключается счастье (оказалось, что все же не в деньгах). Главная» Новости» Черниговская татьяна владимировна последние выступления. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.
Тайные тропы ума человеческого
Вот смотрите, в Японии это уже норма — не встречаться с девушками, а просто с роботами общаться. И чем дальше — тем больше. Будут сексуальные куклы для мужчин и для женщин… Они уже есть. Да, мы идем в эту сторону. Это обсуждается на разных серьезных научных конференциях, на всяких форумах: а что дальше-то будет? И каков ваш ответ? Мы должны сами для себя решить: у нас какие планы? Нам есть место на Земле? Если да, то какую роль мы планируем играть? Если мы собираемся конкурировать с компьютерами, кто мощнее, кто быстрее посчитает, то эту игру мы проиграли уже несколько лет назад. Или же мы делаем ставку на человеческое, на то, что компьютеру недоступно, но тогда мы должны и поведение другое выработать.
Ну а если мы согласны на конец нашей человеческой истории, тогда остаются одни роботы и никакой любви с людьми. Я говорила с одним профессором из Корнелльского университета, он изобретает самосовершенствующихся роботов. В частности, спросила его, могут ли роботы любить. Он говорит: они могут самосовершенствоваться только в рамках тех программ, которые мы в них закладываем. А так как мы сами не знаем, точней, человечество не знает, что такое любовь, то мы и не можем их научить любить. И я подумала, что на самом деле наше спасение в том, что мы не знаем, что такое любовь. Потому что если бы мы знали и их научили, то вообще была бы катастрофа. Да, я согласна с этим, но я к этому списку добавлю еще кое-что. Оно будет сначала научно звучать, а потом ненаучно. Есть такое понятие, очень широко сейчас обсуждаемое в мировой философии, которое носит название first person experience.
Можно перевести его как ощущение или восприятие от первого лица. Это качество присуще людям, а возможно, не только людям, обладающим сознанием. Оно не измеряется никакими приборами, ни децибелами, ни спектрами, ни сантиметрами, ни наночастицами. Не помню, кто это сказал вспомнила! Витгенштейн , что любой текст — здесь под текстом имеются в виду не обязательно буквы, а все что угодно — это ковер, сложно сплетенный ковер, из которого каждый вытягивает свою нить. Например, мы с вами сидим пьем вино грузинское, и вы говорите: "Сладковато", а я говорю: "Кисловато". Нет и никогда не будет прибора, который покажет, почему вам это вино нравится, а мне — нет. Или вы говорите: "Терпеть не могу этого писателя". А я говорю: "Чудесный писатель". Вот что мы с этим будем делать?
Понимаете, для меня аргументы специалистов, которые скажут: "Это хорошее, а это плохое", ничего не стоят. Мне важно, как я сама воспринимаю эту еду, эту прозу, эту ткань… Вы сейчас напрямую подводите к слову "чувство". Человеческие чувства — робот их никогда не испытает. А чего нам друг в друге не хватает, почему нам нужен какой-то идеальный робот? Отчасти это от лени. Я про лень ничего плохого сказать не могу, она вообще-то двигатель прогресса, и не будь ее, мы бы до сих пор коромыслом носили воду с речки. Но с другой стороны, нам хочется, чтобы кто-то делал вместо нас ту работу, которую мы делать не хотим. Пусть искусственные системы выполняют простые дела: квартиру убирают, руду добывают. Но они же развиваются. Вы же сказали — саморазвивающиеся роботы — вот оно!
Они будут делать друг друга, они будут улучшаться, самосовершенствоваться, и в какой-то момент станут самодостаточны. И если — не дай бог! Просто страшно это слышать, особенно от вас… Вот вы говорите: главный мотиватор всего того, что сейчас происходит, это человеческая лень. А может, дело еще в том, что люди устали от чувств? Им не хочется испытывать боль, не хочется плакать по ночам. Да, согласна. Я, конечно, алармистка, я все время всех пугаю, но посмотрите на молодое поколение, так называемое google generation. Приходишь в какое-нибудь кафе, они сидят за столом и вместо того, чтобы говорить друг с другом я это постоянно наблюдаю , каждый разговаривает, возможно, даже с тем, кто сидит напротив, — через свой айфон! Люди вообще перестали общаться в реальном мире, а целиком скатились в этот виртуальный мир. А там все прекрасно.
Ты настраиваешь программу по своему вкусу. Тебе надоело — ты ее выключаешь. Зачем тебе эти хлопоты? Тебе никто не противостоит, у тебя нет врагов, если враг есть — так ты его и укокошишь. Это кошмарное дело, вообще-то говоря, вы понимаете? Ведь психологи очень волнуются по поводу детей, а особенно подростков, потому что они настолько привыкли жить в этом виртуальном мире, что не хотят из него выходить. Это настоящая аддикция. Картина мозга человека с компьютерной зависимостью такая же, как у человека наркозависимого или алкоголезависимого. Зачем ему выходить во внешний мир, про который он: а ничего не знает, как мы уже говорили; и б этот мир, в отличие от компьютерной программы, ему подсовывает всякие сложности, с которыми нужно справляться. А возвращаясь к нашей теме, у них отсутствует либидо, они не знают, как флиртовать, что с девочками или с мальчиками делать, как дружить, как противостоять агрессии.
Они живут как будто на другой планете. Но по моим наблюдениям, все-таки "любовь с роботами" это тенденция больше мужская, чем женская. Ведь очень мало женщин, которые на такое пойдут. Это говорит о том, что наша биологическая часть а она, конечно, больше, чем любая другая запрограммирована, неважно, эволюцией или Создателем так, чтобы род людской не прервался. Поэтому все эти гормональные вещи, все эти феромоны играют, это просто внутри звучит: я должна родить ребенка, я должна продолжить род. Ну не буквально в такой форме. Понятно, что никто из нас такого не говорит, мы интеллектуальные женщины, мы не произносим таких вещей. И я все-таки опять возвращаюсь к любви. Может ли любовь спасти нас? Вот именно это чувство?
Я считаю, что да. Вроде бы все уже слышали и читали, что "любовь спасет мир".
А вот мне никто не докажет, что это не так. Потому что доказать нельзя. Я студентам голову морочу, такие вопросы задаю. Они говорят...
Ну они думают же, что они меня сейчас поймают. Они говорят: «А мы сейчас подойдем там и вас ущипнем». Я весело смеюсь и говорю: «Это находится внутри моей галлюцинации вместе со всеми вами, университетом, Петербургом, Землей, Млечным Путем». Виктор Лошак: Хочу еще одну вашу цитату. Огромный труд». Вы знаете, я прочел, и мне полегчало.
Потому что моя теория как человека, который долго работал в газетах, была в том, что есть газеты для тех, кто умеет читать, и есть газеты для тех, кто умеет думать. Татьяна Черниговская: Это так. Знаете, я перевалю ответственность за это, под чем я подписываюсь, но все-таки такие выдающиеся мыслители, как Мамардашвили и Пятигорский, они и вместе, потому что у них есть совместные статьи, и порознь не раз писали, что: думанье, так сказать, — это огромный труд и напряжение всего организма, даже они иногда пишут. То есть это максимально... Потому что тебя все время... Мы же как думающие люди, мы это знаем, — тебя уводит.
Тебе надо... Вот очень сложная вещь. Тебе надо здесь быть сейчас, вот в этой линии, размышляя. А тебя сюда утащило, сюда. Там: надо выпить чаю. Ой, надо позвонить.
Вот держаться на этой дорожке чрезвычайно трудно. И я уверена, что если в этот момент опять же вот фиксировать то, что происходит в голове, современными способами, которые у нас есть, то там это будет видно. Виктор Лошак: У Жванецкого есть, как он пишет. Он закрывает дверь. Все равно уводит, как вы рассказываете. Закрывает окно.
Все равно уводит. Закрывает форточку. Остается один на один с бумагой, вот тогда только может писать. Татьяна Черниговская: Ну вот, подтверждает! Татьяна Черниговская: Это очень почему-то... Я, знаете, когда вот у меня какая-то очень сложная статья, ну вот, действительно вот...
Виктор Лошак: Нужно думать? Татьяна Черниговская: Нужно думать по-настоящему, не какое слово выбрать, а по-настоящему думать далеко, — я испытываю какое-то физическое напряжение. Я вот просто чувствую, как это тяжело. Разве нет? У вас ведь было же такое? Виктор Лошак: Конечно.
Татьяна Черниговская: Правда? Виктор Лошак: А вы... Это вы рассказываете, с другой стороны, о тяжелейшем для каждого человека моей профессии моменте, когда нужно сесть и заставить себя писать. Виктор Лошак: Понимаете? Все время ты уходишь, листаешь блокнот. Что-то слушаешь, кому-то звонишь.
Татьяна Черниговская: А новые дела себе не придумываете? Я-то знаю, да. Виктор Лошак: Придумываются новые дела. Татьяна Черниговская: Я, например, я с собой-то все больше знакомлюсь, и я сейчас знаю, что мне для того, чтобы что-нибудь сделать, нужен стресс. Мне нужно, чтоб был дедлайн проклятое слово. Например, завтра утром сдавать.
Виктор Лошак: Абсолютно. Когда некуда отступить. Татьяна Черниговская: Вообще вот никаких вариантов нет: вот завтра утром хоть помирай, а надо сдать. Тогда ты сидишь там 12 часов подряд, ругаешься как не каждый матрос умеет, да? И в итоге ты сделал это. Так несколько раз я...
Виктор Лошак: А вы умеете? Вы умеете? Татьяна Черниговская: Вы имеете в виду про матросов? Татьяна Черниговская: Не обижайте. Конечно, умею. Я вообще еще и филолог.
Так, короче говоря, я несколько раз думала: ну хорошо, если я потратила на эту работу условно там 12 часов, я могла эти 12 часов потратить неделю назад? Чтобы не устраивать сумасшедший дом в доме у себя там, не ругаться там грязно. Ведь эти же часы, я могла их вот здесь? Сейчас знаю точно и уже не делаю никаких попыток: бесполезно! Вот только когда уже тебя... Виктор Лошак: На дедлайне?
Татьяна Черниговская: Только когда уже вообще никакого выхода нет, тогда получится. Виктор Лошак: Еще об одной большой теме. И постараюсь больше каких-то больших глобальных вопросов не задавать. Вы все время говорите о том, как это страшно, если искусственный интеллект станет личностью, то есть у него появится «Я». Вот расшифруйте свой страх. Татьяна Черниговская: Боюсь по-настоящему.
И, между прочим, серьезные специалисты по искусственному интеллекту, они говорят, как бы считая, что это сильный аргумент, они говорят: «В конце концов, программа умеет ровно то, чему мы ее научили». Было так. Они очень быстро учатся. Во-первых, давайте разберемся, что такое искусственный интеллект. Это неправильный перевод от artificial intelligence, который не более чем программа. А у нас это воспринимается как некий монстр такой, который вместо нас живет.
Но по науке это называется «сильный искусственный интеллект». Слабый — это тот, который нам помощник: там это умеет, это умеет с большими данными работать — то, что сейчас. Сильного искусственного интеллекта или искусственного интеллекта как такового, большого, — его нет. И очень бы хотелось, чтобы и не было. Потому что специалисты... Виктор Лошак: То есть вы боитесь, что эти факультативные искусственные интеллекты сольются в один большой?
Татьяна Черниговская: Не только. И один, может быть... Я однажды выступала в одной по их просьбе компании, которая занимается глубоким обучением нейронных сетей. И вдруг они мне... А там профессионалы, естественно, сидели, в отличие от меня. Я-то им про человеческие мозги, а они мне говорят: «Вы знаете, у нас такая странная вещь стала.
Мы вот обращаем внимание... Я говорю: «Я внимательный наблюдатель и слушатель. Что-то произошло? У вас как-то на лицах спокойствия нет». Они говорят: «Понимаете, эти программы, они стали как-то очень быстро учиться. И мы не всегда контролируем то, что происходит».
Я говорю: «А с этой точки, пожалуйста, поподробней». Виктор Лошак: Так. Татьяна Черниговская: Пример из другого места. Мы же знаем, что некая программа изобрела язык, с которым она общается с другой программой. Я не знаю, слышали вы... Виктор Лошак: То есть ей не давали этого задания?
Татьяна Черниговская: Она выдумала язык. Люди не понимали этого языка. Вы понимаете, какая вещь? Значит, они, программа А с программой Б о чем-то там щебечут на их этом языке, компьютерном, естественно. А люди не понимают! Ну, вернемся к этой истории.
Я говорю: «И что? Я говорю: «Подождите. Вы мне, а также всем людям Земли морочите голову словами «что мы вложили, то она и умеет. Чего не вложили, она уметь не может». А сейчас вы мне что рассказываете? Ну, я в обморок упала.
Ничего себе! Это что за аргумент? Вы представляете, как они должны были занервничать, если они пошли на примитивный кувалдой, да, так сказать? Просто рубильник отключить. Но дело в том, что если мы будем идти по дороге, по которой мы сейчас идем и про которую вы спрашиваете, то, разумеется, этот потенциальный большой искусственный интеллект предусмотрит ситуацию, когда его могут отключить, и не будет такого отключателя, которым его можно будет отключить. Специалисты даже говорят, я сама это слышала не в пересказе, что они даже употребляют такое страшное слово, как «сингулярность».
Они говорят: «Если эти заразы, значит, они обретут самость, то есть личностью станут, то наша история закончена. Потому что хода назад не будет». Это история, которая... Ее нельзя вернуть. Выглядит как фантастический роман. Но я говорю...
Виктор Лошак: Если бы это уже не началось. Татьяна Черниговская: Очень умные вы вопросы. Извините за банальную лесть, но, правда, очень умные вопросы задаете. Вопрос, на который вы намекаете, вот какой: «А мы узнаем о том, что это произошло? Виктор Лошак: Программа. Ну, программа.
Неважно, как назовем, что у нее уже появилось осознание того, что она личность. И у нее есть собственные планы, цели и методы, как их достигнуть. Во-первых, мы в эти планы не входим. А мы им зачем? Во-вторых, а как вы собираетесь узнать, так это или нет? Потому что вот в последнее время таких вбросов все больше и больше в сети.
И знаете, эта программа сейчас, значит, чат, какая-то там буква латинская, которая пишет дипломы за день там и так далее, вот одна из этих программ подала в суд на корреспондента, который у нее брал интервью и при этом не спросил разрешения о публичном выкладывании этого интервью. Это что? Виктор Лошак: То есть, она уже в курсе дела социальных связей? Но, конечно, тут вот такая язвительная особа, как я, к примеру, скажет: «Послушайте, ну ее научил этому разработчик». Вот тут-то я могу сказать. Татьяна Черниговская: Ну они играют просто друг с другом, эти сильные математики, такого типа математики, они играют: кто кого переиграет.
Но это все равно нас возвращает к предыдущему вашему очень хорошему вопросу. А как мы можем узнать: это идеальная имитация или на самом деле? А никак! Виктор Лошак: Ой! Татьяна Черниговская: Напугала? Виктор Лошак: Напугали.
Татьяна Владимировна, вы много раз говорили о своей симпатии к Далай-ламе. И я сам отношусь к нему с огромной симпатией. Я был в... Татьяна Черниговская: Ой! Я только читала, да. Виктор Лошак: Я был потрясен, когда я увидел у него на полочке в очень скромной его спальне приемник, который называется «Балтика».
У нас дома был точно такой же приемник. Татьяна Черниговская: И я помню такой приемник.
Я знакома с ним, читала его прекрасные книги. От биологов подобное мнение услышишь редко. Между тем мы знаем, что нейронная сеть мозга постоянно выстраивается у нас в голове.
Пока мы с вами говорили, она уже несколько раз деформировалась и выстроила новые связи. А если рассматривать этот процесс с точки зрения эпигенетики, то можно сказать так: от того, чем занят мозг сегодня, зависит то, каким будет мозг у наших потомков. Представляя в голове разные объекты, существа и состояния, мы будто всегда готовы к чему угодно. Словно перманентная защитная реакция. Честно говоря, я не могу себе представить, как бы другие животные, кроме человека, выжили, если бы у них вообще не было подобной способности.
Существует такая вещь, как вероятностное прогнозирование — важный аспект в обеспечении жизни. И если у живого существа не будет никакого прогноза на ближайшее будущее, то оно просто не выживет. Например, если волк наступил на непотухший уголек и обжег себе лапу, то совершенно бесспорно, что в следующий раз он вряд ли наступит снова. Я не хочу сводить все к условным рефлексам, но все же какой-то уровень воображения и прогнозирования есть у всех живых существ. Как оно связано с памятью и прогнозированием?
Разумеется, есть зоны, которые специфичны для какой-то деятельности, отвечающие за обработку сложных зрительных образов, за слуховое восприятие и т. Это подтверждают случаи из медицинской практики. При нарушении целостности той или иной зоны мозга в результате травмы или заболеваний мы сразу видим негативный результат в определенной части тела или в протекании какого-то процесса. Поэтому очевидно, что специализация и локализация все-таки есть. Но стоит нам продвинуться дальше и задать вопрос, где у человека память или ассоциативное мышление, ответ будет таков: везде.
Ясно, что если получит повреждение гиппокамп, то не будет и памяти. Это факт. Но, с другой стороны, мои пальцы помнят, например, какова ткань на ощупь или что бывает, когда их нечаянно порежешь. То есть память тела тоже существует. Конечно, вы можете сказать, что сенсорные процессы так или иначе происходят в мозге.
Но я специально привела относительно простой пример, чтоб показать, что память может быть где угодно. Кроме того, чем более сложный у нас мозг, тем более ассоциативна наша память. Скажем, воспоминание о какой-то книге может быть связано с воспоминанием о том, как вы пили кофе из красивой чашки, а в это время в окно влетела бабочка. И каждая из этих деталей навсегда связана с другими. Поэтому локализация памяти действительно существует, но также есть места, этакие когнитивные ментальные карты, которые могут быть очень сильно распределены по мозгу.
В какой период он появился? Все ли общество можно причислить к этой категории? Конечно, я бы хотела подвести всю человеческую цивилизацию под эту категорию. Но очевидно, что в мире есть множество людей, которые, фигурально выражаясь, только и делают, что едят гамбургеры. И я не уверена, что их можно рассматривать как «людей, порождающих смыслы».
Если же рассматривать этот вопрос с научной точки зрения, то единственные ли мы существа на планете, которые имеют дело со знаками? Научное сообщество биосемиотиков, например, считает, что мы, люди, слишком много о себе думаем и что разного рода знаковое поведение характерно для очень многих животных, если не сказать — для всех. Честно говоря, я не считаю, что оно характерно для всех, но где эту границу провести — большой вопрос. Взять хотя бы пчел. У пчел довольно сложное поведение, и отнюдь не все его элементы можно свести к программам, заложенным в генетике.
Я думаю, что семиотическое поведение зародилось с начала человеческой цивилизации. Хотя здесь мы сталкиваемся с вопросом: а что считать началом? Если взять неандертальцев и денисовцев, чей генетический материал перешел к нам в разных долях, то еще 20 лет назад я студентам в аудитории высокомерно говорила, что неандертальцы — это тупиковая ветвь эволюции, бастарды, не «царское дело» о них разговаривать. Сегодня представления о наших предках совсем иные, поскольку, например, мы теперь знаем, что у них было искусство. Мы знаем о рисунках в пещерах.
Я сама дважды была в Денисовой пещере, и то, что там нашли, просто поражает например, украшения. Невольно задаешься вопросами: во-первых, как они это сделали, а во-вторых, зачем? Второй вопрос даже важнее. В Денисовой пещере обнаружено свыше полутора сотен изделий, интерпретируемых исследователями в качестве персональных украшений. Поэтому как давно зародилось семиотическое поведение и почему — вопрос открытый.
Но то, что эта граница сдвигается все дальше назад, бесспорно. Сейчас на 40 тыс. Если смотреть на рисунки древних людей в разных частях Земли, то ясно, что они сделаны мастерами. Это говорит нам о том, что мы высокомерно и неправильно оценивали тех, кто жил до нас. Не такие уж они и примитивные.
Например, археологи обнаружили старую костяную флейту, возраст которой оценивается в 40 тыс. Сразу же встал вопрос: это действительно музыкальный инструмент или это случайные отверстия в кости, которые нам кажутся флейтой? Специалисты считают, что все-таки это музыкальный инструмент, который указывает на высокую символическую развитость древних людей. Так что мой ответ таков: люди — существа семиотические. Мы живем в мире знаков.
Знаки — это не только язык, но и музыка, искусство и прочее. Это и математика — язык Бога, как говорят некоторые серьезные ученые. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, я позволю себе задать свой: математика у людей такова, потому что у нас мозг такой, или математика в принципе — это совершенный язык Вселенной, а наш мозг оказался способен кое-что в ней понять? Равно как и музыка. Музыка — что такое?
Это что-то про наши уши и мозг? Это же не просто звук с его частотами, децибелами и т.
По словам Татьяны Черниговской, трудно совместить современную «науку, которая занимается только тем, что измеряет и взвешивает, даже если она кварки измеряет, все равно, как сантиметром вокруг талии, с тем, что тысячи лет делали буддийские мыслители и практики медитации».
Нейроученый Черниговская: смысл жизни может заключаться в познании себя
Пусть она не бумажная, а в виде пикселов, но она все равно книга. Хотя мой выбор однозначен. Создает ли мозг мысли? Или это делает сознание? Не верьте тому, кто скажет, что знает это. Нет договоренности о том, что мы будем считать сознанием. Огромный разброс мнений на эту тему! Некоторые люди считают, что сознание присуще всему живому. Но очень простое.
А если мы говорим, что сознание очень сложная вещь — надо признать, что большинство людей им не обладают. Косвенно могу ответить вот так: у нас нет свидетельств, что сознание может появиться где-то, кроме мозга. Наука требует доказательств, и пока ничего не намекает на то, что они появятся. Наука ведь подразумевает повторяемость явлений, проверяемость и статистическую достоверность. Существуют тысячи свидетельств от художников и поэтов, которые чуть ли не отрицают свое авторство речь о том, что сознание витает где-то в космосе... Дикое количество «свидетельств», которые говорят — я проснулся ночью, что-то вроде написал, а на листе бумаги гениальное стихотворение. Что это? Трудно сказать.
Научным образом я бы ответила так — всякие открытия и такие состояние интеллектуальных и художественных прорывов проходят в каком-то тумане, не в ясном состоянии. Поскольку ты не контролируешь этого, появляется ощущение, что «я только записал», будто это кто-то другой делает. А кто автор? Это сложный вопрос. И это без всякой мистики! Я не имею в виду фей, но метафорически… Да, явилась и да, водила. Рука сама по себе ничего не делает. Если мозг не прикажет.
Хозяин у этой истории — один, это мозг. И он не очень допускает до своих тайн.
Татьяна Черниговская: Нам стоит беспокоиться, потому что мы оказались в некоторой абсурдной ситуации, потому что вынуждены изучать себя. И даже еще хуже: свой мозг, который сложнее, чем мы. Я себе ловушку поставила сейчас! И она заключается в том, что я и мой мозг это разные действующие лица. И на такой вопрос, который мне тысячу раз задавали, я вынуждена ответить, что да. Не потому что эпатаж, а потому что мозг настолько страшно сложен, что я пока не вижу никаких перспектив, чтобы нам удалось, узнать как он действует. Для того, чтобы сделать машину, которая употребляет не энергию города, а энергию в 10 ватт, нужно знать как это будет действовать.
Пока что у нас ничего не выходит. Но как профессионал хочу сказать, что гигантские деньги сейчас в мире уходят на проекты связанные с мозгом. Почему это так? Мы же все прекрасно понимаем, что никто и цента не дал бы если бы это не было так важно. Тот, кто выиграет эту игру, он будет абсолютно недосягаемый король для всех. Это изменит всё, всю историю. Мы сейчас занимаемся тем, что покупаем лупу все более и более высокого разрешения. Здесь нужно что-то другое. Мне надоело уже это говорить, но я вынуждена сказать ещё раз. Должен родиться гений, который посмотрит на весь этот ужас и скажет, что не с того боку к этому подходят.
Парадигма другая должна быть. Да у нас в голове компьютер, но совсем не тот, который у каждого лежит в сумке или стоит на столе. Это совсем другое. Часть его такая и она, условно говоря, левополушарная. Это алгоритмические процедуры, метафорой этому является компьютер, который гоняет единицы и нули. Но у нас есть другая часть — это суперкомпьютер, аналоговый, мы не знаем что это такое, и как действует. Если получится, что компьютер, облако, не важно, осознает себя как «Я», как персону, это значит, что него появятся собственные планы и мы в эти планы можем не входить. Учитывая их мощность, они нас вырубят в три минуты. Это я специально пугаю! Николай Усков: Но кто будет в розетку то их подключать?
Татьяна Черниговская: Да сами они и будут. Фотосинтез себе устроят, будут питаться солнечной энергией, да все, что угодно. А мы будем веселиться со своей нефтяной иглой, пока не надоест… Про женщин и мужской мозг Николай Усков: В России почти все финансовые директора и бухгалтеры — женщины. То есть люди, которые управляют финансами всех самых богатых компаний, это женщины. Как вы думаете, с чем это связано? Татьяна Черниговская: Начну издалека. Мне часто задают вопросы о различии мужского и женского мозга. Они отличаются, но не так, как об этом в популярной среде говорят. Обычно отмечают, что у женщин мозг меньше, но размер здесь вообще не при чем. Собирают же мозги у ушедших в иной мир выдающихся людей.
Эти выдающиеся мозги вовсе не какие-то особенно крупные. Особенно крупные мозги как раз у больных людей! Дело в качестве мозга. У мужчин гораздо меньше связей между разными частями мозга внутри каждого из полушарий. Я думаю, что это из-за основной женской роли в эволюции. Потомство ведь нужно охранять. Это значит, что нельзя со всеми ругаться, нужно уметь договариваться. Женщина — хороший переговорщик. Я бы сказала, что у женского мозга более эффективная работа. Это первая часть истории.
Зато экстремальные вещи в мужском мозге гораздо сильнее. Если дурак, то такой дурак, каких среди женщин еще поискать нужно. Если гений — то, разумеется, мужчина. Очень мало выдающихся женщин. Например, феминистки. Я как-то в Нью-Йорке в кругу таких женщин, по дурости своей, пустилась в дискуссию. Они все на меня накинулись, говорили, что им воли не дают и прочее. А вот если бы волю нам дали из нас бы столько всего вышло Моцартов, Бетховенов и Шопенгауэров. Уже давно волю дали! Ну и где они?
Я что-то не вижу. Понятно, что вы можете перечислить всех самых известных женщин, но их ряд все равно очень мало. Поэтому я думаю, что великие женщины прошли очень сильный отбор. Они действительно вылезли, раздвигая все леса и кущи. Если мужчина — дурак, то такой дурак, каких среди женщин еще поискать нужно Николай Усков: А как вы думаете женщина лучше считает? Татьяна Черниговская: Нет, я так не думаю. А зачем ей вообще считать? За неё монстр железный все посчитает. Я бы сказала, что женщина должна более гештальтную картину видеть. То есть она не три плюс два лучше делает, она просто видит шире: те вещи которые высоко и виртуозно поставлены, мужчина может их не увидеть.
Николай Усков: А женщина терпеливее, чем мужчина? Татьяна Черниговская: Мне кажется, нет. Я не специалист в этой области. Поэтому отвечу так: много лет назад у нас дома был один известный московский психолог, специалист по экстремальной медицине. Мы обсуждали вопрос о том, что в России министром обороны нужно сделать женщину. Несмотря на то, что он человек относящийся ко многому с юмором, его взорвало. Он сказал, что если такую-то женщину сделать министром обороны, то она сметет всю Европу, включая Исландию. Любой специалист по криминальной психологии вам скажет, что если женщина уже встала на криминальный путь, она страшно жестока, и ее не останавливает ничто. Поэтому это миф о том, что все женщины мягкие и нежные создания. Про воспитание Николай Усков: Гендерная тематика сама по себе любопытна, но есть ещё один очень важный момент.
Мы совершенно теряем какие-то аспекты нашей культуры такие, как чтение, передача знаний от отца к сыну, книга ушла на второй план, коммуникации стали виртуальными. Вот я в детстве жег помойки, а мой сын из дома начал выходить только когда у него появилась девушка. Видимо, по интернету уже не получалось. Как с этим бороться, что нас вообще ждет? Или, может, быть они найдут какой-нибудь способ получать те же знания, которые получали мы? Татьяна Черниговская: Все согласны с тем, что мы уже ввалились в какой-то совершенно новый тип цивилизации. Хорошо это или плохо — даже бесполезно обсуждать.
Как Вы думаете, эта проблема только профессионального неврологического сообщества или общества в целом? Специалисты в области когнитивных наук должны участвовать в решении данной проблемы? Отчасти это связано с увеличением продолжительности жизни. Благодаря усилиям врачей и достижениям современной медицины у пожилых людей есть шанс извините за циничную фразу дожить до таких мозговых нарушений. Эта социально значимая проблема широко обсуждается в профессиональной среде. Изучением болезней Альцгеймера и Паркинсона заняты тысячи специалистов в крупнейших научных центрах США, Европы и других стран мира. Американские ученые прямо говорят о пандемии психических нарушений. В нашей стране данная ситуация — на повестке дня не только в научных, но и в общественных организациях, например в Совете Российской ассоциации содействия науке, возглавляемой академиком РАН Е. Болезни Альцгеймера и Паркинсона принадлежат к заболеваниям, накладывающим самый большой груз на экономику. Такие пациенты часто становятся инвалидами: не могут работать, требуют ухода — либо домашнего, либо в клиниках или реабилитационных центрах. Что же происходит с возрастом? Естественно, функции мозга, его пластичность с годами ухудшаются. Однако если человек ведет активную интеллектуальную жизнь неважно, ученый он или просто любит разгадывать кроссворды, главное, чтобы его мозг работал, а не спал , то этот процесс можно сильно затормозить. Множество людей, несмотря на преклонный возраст, сохраняют психическую активность. Как Вы думаете, наступит время, когда мы научимся лечить влиянием на сознание человека? Выбор методики лечения остается за врачом, профессионалом. Некоторым больным действительно можно помочь без использования мощной фармакологии. Но есть ситуации, когда без лекарств не обойтись. В организме постоянно происходят физико-химические процессы, если человеку не хватает серотонина, нужно увеличить его количество, равно как и дофамина. Здесь словами помочь нельзя, необходимы иные способы влияния: химическое воздействие, транскраниальная магнитная стимуляция мозга и другие. Мода на то, чтобы воздействовать на сознание разными способами, минуя профессиональную медицину, к сожалению, существует.
В основном их опасения связаны с супер-ИИ — программой, которая осознает себя как личность и значительно превосходит когнитивные способности человека. Люди еще не создали такую программу, но проблемы из-за развития искусственного интеллекта возникают уже сейчас. Вот лишь некоторые цифры: в мозге примерно 100 миллиардов нейронов, у каждого из них может быть от 50 до 100 тысяч соединений. А если все нейроны мозга связать в одну нить, то ее длина будет равна семи полетам на Луну и обратно. Речь идет об астрономических величинах, и все это помещается внутри черепной коробки. В голове каждого из нас находится целая вселенная. Проблема в том, что вселенные внутри человеческого мозга не укладываются в общую физическую картину мира. По словам физика Роджера Пенроуза, это означает , что современная биология, нейронаука и физика не могут объяснить, как на самом деле работает сознание. Эта проблема делит ученых на две группы. Другие готовят человечество к парадигмальному скачку, который приведет к абсолютно новым теориям физики и изменит наше понимание действительности, но в таком случае мы должны будем признать, что сейчас представление науки о вселенной ложно — а к такому готовы далеко не все. Как только ученые обозначили проблему сознания, началась жестокая гонка за поиск ее решения. Ежедневно в мире выходит по 50 статей в каждой из областей нейронауки. На исследования мозга тратят миллиарды долларов. В этой гонке участвуют лучшие университеты, мозговые центры, представители бизнеса. Но реальность намного более сурова, чем думают сколковские ученые. В ближайшие 100, а то и 200 лет мы вряд ли найдем ответ на их вопрос. Программы ИИ уже проводят сложные вычислительные операции намного быстрее людей. Это машины, которые ничего не забывают, не устают, не влюбляются.