Новости чечня добро пожаловать в ад

Мама Алексея, Валентина Николаевна Кошмак не знала, что с началом первой Чеченской войны ее сын был направлен в Чечню.

Добро пожаловать в ад. Бой у Ярыш-Марды

Если хотите бесплатно скачать книгу Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне автора Валерий Павлович Киселев в формате fb2, epub, pdf, txt, заходите на наш сайт. Читать онлайн и скачивать любые файлы на телефон и на компьютер можно без регистрации. Зритель «Добро пожаловать в Чечню» становится невидимым спутником группы энтузиастов, помогающих притесненным чеченцам покинуть родную страну, где им, «неправильным», как оказалось, нет места. Сначала на пути к вокзалу бойцы увидели вывешенный лозунг «Добро пожаловать в ад». Добро пожаловать в ад [Другие 90-е]. Поиск. Смотреть позже. Who produced “Добро пожаловать в ад (Welcome to hell)” by Тимур Муцураев (Timur Mutsuraev)?

Читать книгу: «Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне»

Площадь минутка Чечня 1995. Площадь минутка Грозный 2000. Чечня 1995 Грозный минутка. Площадь минутка Грозный 2000 год. Док фильм ад Невзорова. Роман Александрович Шадрин.

Генерал Роман Шадрин. Герой РФ Роман Шадрин. Шадрин Роман Александрович герой. Невзоров Александр Чечня ад. Прокляты и забыты фильм 1997.

Штурм Грозного площадь минутка. Грозный 1995 бой за площадь минутка. Китайские реконструкторы Чеченской войны. Реконструкторы Китай Чечня война. Чечня 1995 Грозный русские.

Штурм Грозного 1995 солдаты. Чечня 1999-2000 штурм Грозного. Добро пожаловать в ад. Добро пожаловать в АРД. Надпись добро пожаловать в ад.

Добро пожаловать в ад 1995. Вторая Чеченская война 1999-2009 гг.. Вторая Чеченская война 1999-2009 кратко. Штурм президентского дворца в Грозном. Чечня 1994 штурм Грозного.

Федеральные войска в Чечне 2002. Наступление войск РФ Чечня. Чеченские военные Строй. Взятие Мариуполя 2022 чеченцами. Кадыровцы в Мариуполе.

В марте этого года ему исполнилось 90 лет. Десять лет назад о терактах в московском метро этот милый старичок, бывший председатель «Мемориала», высказался так: «Террористов нужно понять, они вынуждены действовать предельно жестоко». Однажды, во время поездки в Чечню, его в шутку напугали солдаты, тот от неожиданности вымазался в бочке с фекалиями.

Как видим, запах стойко держится до сих пор. Спонсор бандитов Кто бы мог подумать, что Ковалев переживет своего соратника по «борьбе за мир» в Чечне - Бориса Немцова. Фаворит Ельцина хотел, чтобы Чечня стала отдельным государством, «не мешалась».

Если бы его мечты сбылись, у России под боком сейчас бы располагался чеченское ИГИЛ запрещено в России со всеми вытекающими отсюда последствиями - терактами, захватами заложников, работорговлей. В перерыве между двумя войнами Борис Ефимович пролоббировал договор о транзите через территорию, подконтрольную боевикам. Но он предпочел предательский Хасавюртский мир, чтобы объявить о конце войны и выиграть выборы.

Собственно, вся политика Ельцина и его окружения была предательской по отношению к России Негодяй уже на свободе Одним из самых известных предателей на чеченской войне был рядовой Александр Ардышев. Дезертировал из части в селении Введено, попавшись на воровстве. Принял ислам и стал Сераджи Дудаевым.

Пытал, избивал русских пленных. Одного из них заставлял учить Коран, а когда тот ошибался, поджигал ему порох на спине. Участвовал в переговорах с федералами, угрожал своему бывшему начальнику.

В перерывах между войнами купил дом в Чечне, обзавелся хозяйством. А потом местные решили обменять его на осужденного в Москве соратника. Ардышева опоили чаем со снотворным и передали России.

Он получил всего 9 лет колонии строгого режима, и уже давно на свободе. А ведь у боевиков почти получилось достичь своих коварных целей! После Хасавюрта они обрели свое криминальное государство.

Современная русская литература Описание и аннотация книги Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне Первый тираж этой книги автор раздавал бойцам на позициях летом 2001 года в Аргунском ущелье… Но сначала были сотни встреч с выполнявшими свой воинский долг российскими солдатами и офицерами, местными жителями, оказавшимися в зоне боевых действий в Чечне. Горькая правда о войне в Чечне… Наша общая боль и трагическая память.

А подвал — это два или три этажа, уходящие под землю. Старлей было сунулся туда, но далеко не пошел и людьми решил не рисковать — темнота хоть глаз выколи, и наверняка каждый клочок заминирован. И в этой темноте вдруг мелькнул огонек свечи. Кто-то шел по подземному коридору навстречу саперам. Бойцы заняли оборону. Через несколько секунд подземный житель был схвачен. Оказалось, что он почти целый месяц жил под дворцом, укрывался там от бомбежек. Этот чеченец предлагал провести саперов по безопасному пути в глубь подвала, обещал показать, где находятся боеприпасы, оружие и запасы еды. Но старлей осмотрительно отказался, а чумазого чеченца сдал милиционерам. Мало ли куда заведет этот «Сусанин»! На месте электростанции дворца была воронка от авиабомбы. В осыпавшихся стенках виднелись ходы, ведущие в подвалы дворца. Взгляд его упал на огромный неразорвавшийся снаряд… Поднять его оказалось делом трудным. Вчетвером не осилили, позвали еще бойцов. Старлей установил снаряд в воронке, поставил накладной заряд, но, видно, мало взрывчатки положил — снаряд не взорвался. Тогда увеличил заряд, а подчиненные старлея собрали вокруг все невзорвавшиеся боеприпасы и обложили ими снаряд. Спрятались за стеной. Взрыв получился такой силы, что с крыши дворца посыпались плиты и штукатурка. Но когда он, отряхиваясь, вышел из укрытия, то увидел, что вместо прежней воронки зияла другая, раза в два больше первой. И подземные ходы открылись еще капитальнее. Пришлось попотеть, сплетая паутину из растяжек в образовавшейся огромной воронке, чтобы никто из подвалов дворца больше не вышел. Блокпосты, армейские палатки, тяжелая техника. Днем город едва заметно пульсировал скрытой жизнью, а ночью начинал бешено колотиться беспорядочными автоматными очередями и вспухать взрывами. Город болел войной. Но над Грозным взвились и не опускались флаги — Российский и Андреевский. Измученные бойцы и офицеры смотрели на эти два флага, и каждый вспоминал своё — бои, искореженные тела друзей, которые иногда невозможно было похоронить, свой страх. Помнили о том, что их матери седеют молодыми, представляли глаза жен, которые выискивали в телевизионных репортажах с войны родное лицо… Но они взяли Грозный! Без радости, с полным опустошением от потерь, с разочарованием и с тягостным предчувствием, что эта война будет вечной. Однако ни один из них даже в самом страшном сне не мог себе представить, что очень скоро будет Хасавюртовский договор, что Грозный сдадут бандитам и предадут не только тех, кто шел на штурм, — и живых, и павших, но и тех русских грозненцев, которые останутся без защиты и которых боевики будут вырезать потом целыми семьями. Останутся без защиты и те чеченцы, которые бились против боевиков. Многие из них вынуждены будут перейти на сторону бандитов, чтобы выжить. Но они взяли Грозный, чтобы через пять лет снова ринуться на штурм. Они не обсуждали целесообразность приказов, снова и снова теряли друзей, по нескольку раз контуженные, раненные, обожженные, возвращались на войну, чтобы спасти от верной гибели неопытных пацанов-срочников. И спасали, часто ценой собственной жизни… Низкий поклон живым и вечная память павшим на той войне. Первый тираж этой книги автор раздавал бойцам на позициях летом 2001 года в Аргунском ущелье… Но сначала были сотни встреч с выполнявшими свой воинский долг российскими солдатами и офицерами, местными жителями, оказавшимися в зоне боевых действий в Чечне. Горькая правда о войне в Чечне… Наша общая боль и трагическая память. Москва в день начала чеченской войны В седьмом часу утра 12 декабря 1994-го го на Красной площади ещё не было ни души, на окрестных улицах тоже. Только у Мавзолея жалобно был бездомный пудель. Впечатление было такое, что население оставило город, а неприятельская армия в него ещё не вошла. Первый повстречавшийся прохожий занимался тем, что расклеивал листовки на стенах домов. Листовка приглашала женщин на митинг протеста, который должен пройти у ВДНХ. Протесты против начавшейся войны в Чечне. К 12 часам времени, начала митинга, Москва окончательно проснулась. На площади перед ВДНХ уже несколько тысяч человек, колышутся красные знамена. Какой же митинг в Москве без Виктора Анпилова — «агитатора, горлана, главаря». Двое мужчин пробираются через толпу с импортным телевизором, только что купленным где-то на выставке. Некоторые старушки с кастрюлями и ложками в руках. Это при трещащих-то от изобилия прилавках московских магазинов. Из облаков боязливо выглядывает «Останкинская игла». В листовке было сказано, что после митинга — поход на Останкино. Она только что из Чечни, у неё там под гусеницами российских танков погиб отец. Толпа заводится еще больше. Вот слово берёт дьякон Виктор Пичужкин. Такой безобидный с виду, и фамилия более чем скромная, но сколько же энергии в этом человеке! Ему бы в свое время комиссаром в Чапаевской дивизии вместо Фурманова, а не дьяконом в наши дни. Не дали бы тогда бойцы погибнуть Василию Ивановичу, а как бы обогатился фольклор после его комиссарства! После выступления представителя Украины над площадью несется призыв: — Слава социалистической Украине! Анпилов предлагает собравшимся быстрей переместиться на Пушкинскую площадь. Несколько пересадок на метро вместе с толпами людей, в основном бойких бабушек. На постамент памятника Пушкину уже взгромоздился Анпилов. Тут же группы людей из «Выбора России»: — Это наше место! Уходите к себе на Манежную! Боксер строит цепочку из решительно настроенных мужчин, чтобы «красные» не занимали их место, но тщетно, толпа анпиловцев всё прибывает. Демократы отходят чуть в сторону, появляются трехцветные флаги, лозунги: «Борис, очнись! Портреты Б. Ельцина и А. Сахарова, лозунг Демсоюза: «Независимость Чечне! У «красных» лозунг — «Свободу чеченскому народу! Тут же несколько групп из чеченской диаспоры, все в новых дубленках, но стоят молча. Обстановка накалялась с каждой минутой. Сцепились две старухи: — Это вы, коммунисты, во всём виноваты! Обе и наверняка выполняли одни пятилетки, да и пенсии получают одинаковые. Демократы тщетно пытаются организовать здесь свой митинг, но переорать Анпилова невозможно, и они отходят к ступенькам кинотеатра «Россия». Многие из толпы перебегают туда-сюда, чтобы послушать ораторов из обоих лагерей. Оказывается, обе стороны против ввода войск в Чечню, и те и другие осуждают президента. Ни за что! Появился Егор Тимурович, что-то говорит сразу в три мегафона, но у Анпилова глотка как лужёная. Выступают один за другим С. Юшенков, К. Боровой, ещё несколько депутатов Госдумы. Все осуждают ввод войск в Чечню. Появилась Валерия Новодворская, в роскошной шубе, с группой седых мальчиков. И она тоже против решения президента: «Ввод войск в Чечню — это крах демократии в России! Чудом не дошло до схваток, настолько разгорелись страсти. Так он мне отвечает: «Мы их боимся! Её осторожно, поддерживая за локотки, сводят вниз по лестнице. Вокруг неё суетятся её сторонники: «Лера! Скорее в машину! Анпиловцы берут верх, сопровождая победу разными возгласами. Одна группа затянула «Вставай, проклятьем заклейменный…», другая «Вставай, страна огромная…», но тоже кто в лес, кто по дрова. Ещё час- другой кипели страсти, люди доказывали друг другу, что нельзя было вводить войска в Чечню. А Александр Сергеевич стоял и грустно смотрел на своих потомков… 2. Первый пленный Обреченные Одиннадцатого декабря 1994 года батальон подполковника Виталия Серегина в составе Шумиловского полка оперативного назначения внутренних войск двигался колонной по дороге от Хасавюрта к чеченской границе. Полк, охраняя важные объекты и поддерживая общественный порядок в населенных пунктах вдоль шоссе, должен был обеспечивать ввод в Чечню танкового корпуса генерала Льва Рохлина. По численности батальон был чуть больше роты — 120 человек. Большинство солдат — молодые, необстрелянные, всего пять дней, как прибыли в Дагестан, собраны из милицейских частей округа. Стрелять, тем более по мирным жителям, к этому солдаты были не готовы психологически. Командиры боевиков хорошо просчитали ситуацию. Они понимали, что русские солдаты не будут стрелять по женщинам с грудными детьми, окружившим колонну бронетранспортеров. Возможно, боевики знали, что полк получил приказ: «Огонь не открывать! У подполковника Серегина было два выхода: пролить кровь мирных жителей или сдаться в плен, надеясь на помощь своих или на политическое разрешение конфликта. Боевики, прикрываясь толпами женщин и детей, захватили в плен 58 солдат и офицеров батальона, в том числе и подполковника Серегина. Предчувствуя трагический поворот событий, он сделал все, чтобы к боевикам не попало тяжелое оружие его батальона. Успел сообщить о ситуации командиру полка. Тот послал помощь — пропагандиста с громкоговорителем. Он разделил участь своих товарищей. Это привело бы к расширению конфликта. Чеченцам только этого и надо было, чтобы пролилась кровь. Но если бы батальон тогда применил оружие, по- другому сложились бы судьба многих его солдат, в том числе и подполковника Серегина… — Сейчас, в такой же ситуации, на этом же месте, первая моя команда была бы: «Огонь! Пленных, всех 58 человек, отвели в школу Хасавюрта. Офицеров держали отдельно. Парадокс ситуации был в том, что чеченцы захватили российских военных на территории Дагестана, неподалеку до границы с Чечней стояли другие подразделения полка. Пленные надеялись на скорую помощь товарищей. Мы отвечали, что прибыли охранять важные государственные объекты на территории Дагестана… Корреспонденты российских телекомпаний быстро примчались на приглашение боевиков снять первых пленных, но никто из них не рассказал о месте их нахождения российскому командованию, чтобы то могло предпринять попытку их освобождения. Вижу, на улице стоят две «Волги» и иномарка. Нас, восьмерых офицеров, посадили в машины, — продолжает Виталий Иванович. И повезли нас из Хасавюрта в сторону Чечни по трассе Ростов — Баку. Проехали мимо места, неподалеку от которого находился командный пункт нашего полка. Кто-то нас должен спасти! Наши стоят, копошатся вдали… Чеченцы совершенно открыто провезли пленных по дороге, вдоль которой недалеко стояли подразделения полка. Никаких наших блокпостов не было. Милиционеры не проверили кавалькаду машин с вооруженными людьми и спокойно подняли шлагбаум. Первая встреча с Масхадовым Через несколько часов пленные роcсийские офицеры оказались в Грозном, на площади Минутка. К пленным пришел сам Аслан Масхадов, стал расспрашивать кто и откуда. Случайно подполковник Серегин увидел его карту с обозначением дислокации российских войск , готовившихся к походу на Чечню. Потом начали допрашивать прокуроры Чечни: «Зачем вы пришли в Ичкерию? С особым удовольствием снимали нас поляки, «братья — славяне», — вспоминает Серегин. Сразу вспомнили о Боге А через несколько дней российские войска начали штурм Грозного. Так и сделали. Начались бомбежки. Все почему-то сразу вспомнили о Боге. За стенкой в подвале стояли ящики с противотанковыми минами. Если бы в наш дом попала бомба, от нас ничего бы не осталось. Видел, как на площадь 31 декабря влетели наши танки и БМП, как они горели. Когда начался бой, дед-чеченец сломал замок в подвале и предложил всем нам уходить. А куда мы пойдем? Везде чеченцы и идет бой. Решили остаться в подвале. Подвал стал пополняться пленными из Майкопской мотострелковой бригады , которая первой вошла в Грозный вечером 31 декабря. У меня был фельдшер, оказал им первую помощь. Одного лейтенанта чеченцы стали допрашивать и он рассказал, что из своего БМП сделал сто выстрелов. Чеченцы вывели его и расстреляли. Был среди пленных штурман вертолета. Тоже расстреляли бы запросто. Мы посоветовали ему говорить так: отказался бомбить и был направлен в наказание в пехоту, так и попал в плен. Сгоревшие солдаты Несколько дней относительного затишья, а потом — новый штурм. Пленных в подвале прибавилось. Людей не убивали, не калечили». Опять снимали на видеокамеру. Правозащитники говорили, что нечего нам было сюда приходить. Кинули нам по пачке сигарет, да и то неполные… Ковалев предлагал подписаться под петицией о прекращении войны. Я отказался. На следующий день после Рождества пленных вывели на площадь перед дворцом собирать в кучу трупы убитых русских солдат, чтобы их не ели собаки. Кольцо российских войск вокруг дворца Дудаева сжималось, и пленных перевели в подвал этого здания. Из них шестнадцать — офицеры, прапорщики и контрактники. Я был старшим по званию, все меня слушались. Хлеб и воду делили поровну, следил, чтобы раненые поели. Каждую ночь к нам на артиллерийском тягаче приезжали солдатские матери, искали своих сыновей среди пленных и забирали, если находили. Я попросил одну женщину переслать домой записку, что я жив. Потому что я офицер, а не солдат. Зато этот же тягач привозил не только солдатских матерей, но и боеприпасы чеченцам. Надежда висела на волоске Семнадцатого января боевики, защищавшие дворец Дудаева, начали одеваться в марлю, готовиться к прорыву. Пленных разделили на группы и заставили нести раненых и убитых чеченцев. Вышли из дворца — никто не стреляет, — продолжает Серегин. Как можно было не заметить три сотни людей, уходящих из дворца в разных направлениях … Российские войска заметили прорвавшихся, но поздно. Постреляли вдогонку. Догонять не стали. Еще несколько дней пленные и охрана, а с ними и штаб Масхадова находились в черте Грозного, в какой-то больнице. Там всех пленных солдат разобрали матери. Чеченцы освобождали их тогда охотно. Отпущенные из плена российские солдаты были информационным оружием Мовлади Удугова, этого чеченского Геббельса. Подполковника Серегина и майора Дедегкаева вскоре отделили от этой группы пленных и они оказались в роте охраны президентской гвардии Дудаева. Чеченцы переезжали с пленными с одного места на другое. Несколько раз приходилось видеть Масхадова и «товарища» Басаева, — вспоминает Виталий Иванович. Здесь нас бил каждый желающий, дней восемь подряд. Отольют водой и снова бьют. Предлагали перейти к ним на службу. Особенно били пацаны 13-15 лет, это настоящие зверьки. Но не так тяжело было физически — дадут пару раз и теряешь сознание, как морально, выслушивать оскорбления. В боях с российскими войсками таяли отряды боевиков. Казалось, вот- вот свобода. Оставалась их горсточка. Но наши объявили очередное перемирие и чеченцы стали собирать новые отряды из пацанов, учить их воевать. Они узнали друг друга Без девяти дней девять месяцев провел подполковник Виталий Серегин в чеченском плену. Девятнадцатого августа 95- го через посредников чеченцы обменяли его на нужного им человека. Еще немного — и встреча дома с родными и друзьями. После возвращения из плена Виталию Серегину по делам службы не раз приходилось бывать в Дагестане, в тех самых местах, где он был взят в плен. Дагестанские милиционеры, не без помощи которых попали в плен российские солдаты и офицеры, теперь радушно улыбались полковнику Серегину. Он пытался найти своих старых знакомых, которые держали его в плену. Одного, это было до начала второй кампании, встретил на границе Чечни с Дагестаном. Чеченец стоял за шлагбаумом и ухмылялся. Они узнали друг друга. Яковлев, — по приказу командующего армией генерала Ефремова. Части были подняты по тревоге, поэтому, чтобы не было слухов и чтобы успокоить родителей, и организована «горячая линия». В сутки раздается несколько десятков звонков, телефон действительно «горячий». В комнате на стенде — длинный ряд телефонов, по которым надо звонить, чтобы узнать о судьбе сына, у дежурного — списки воинских частей, находящихся в Чечне, раненых. На списке госпиталей, куда направляют раненых в Чечне, насчитал 9 адресов. Одно это уже говорит о масштабе боевых действий. Наш разговор прерывает звонок. Очень плохо слышно! Назовите фамилию сына. Через несколько секунд дежурный отвечает: — Ваш сын убыл в Чечню, находится в селе Толстой-Юрт, в боевых действиях не участвует, занимается патрулированием и сопровождением колонн. По этому телефону звонят со всех концов России, даже из Петропавловска- Камчатского. На гневные звонки матерей здесь стандартный ответ: «Мы выполняем приказ Верховного главнокомандующего, президента России, он избран всем народом и, значит, выполняет волю всего народа». Стало быть, и по воле матерей их сыновья находятся в Чечне… — Младший сержант Макаров? Не плачьте, успокаивает офицер мать солдата. И тут же мне: — Скажешь, что их сын ранен, — рады… Очень часто, однако, оказывается, что сын служит далеко от Чечни и в таких войсках, которые никак не могут быть использованы, но ленится написать домой. А родители с ума сходят от неизвестности. В ближайшие дни в Чечню пойдет авиаборт с гуманитарной помощью и почтой. И много ли, думаете, писем своим землякам написали нижегородцы? Да всего одно. Это от полуторамиллионного города. Чем это объяснять, не беремся сказать, равнодушием ли, или тем, что жалко денег на конверт. В годы Великой Отечественной, если вспомнить, девушки писали нашим солдатам гораздо чаще. Кое- кто уже поправился В гарнизонном военном госпитале сейчас на лечении 9 военнослужащих, выполнявших свой долг в Чечне. Причем ранен из них только один, остальные попали с обморожениями и воспалениями легких. Всего же из подразделений Нижегородского гарнизона, принимающих участие в операциях в районе Грозного, ранения получили 54 человека, в основном средней тяжести. Часть из них, 14 человек, уже отправлены на побывку домой. Кого солдату слушать — маму или командира? Дом архитектора, актовый зал, сюда по приглашению клуба «Гражданская инициатива» пришли родители солдат, чтобы создать в Нижнем Новгороде комитет солдатских матерей. Родители надеялись получить какую-то практическую помощь: как узнать о судьбе сына, что делать, если он уже ранен, однако депутат областного законодательного собрания, председатель комитета по правовой политике С. Сперанский сказал откровенно: — Вас здесь собрали, чтобы вы сами смогли решать свои проблемы. Зачем же тогда, спрашивается, мы выбирали депутатов, зачем власть вообще, если матери должны сами решать проблемы, которые государство им создало? У меня ребенка с тремя сотрясениями мозга взяли! Когда консультант по работе с военнослужащими областного законодательного собрания Ю. Новиков предложил, было обсудить вопрос, как надо готовить молодежь к армии, из зала закричали: — Надо детей оттуда вернуть, а не нас воспитывать! На нашу страну никто не напал! Они не только детей, а и нас убивают, будущее наше убивают! Когда матери высказались и отвели душу, желающим работать в комитете солдатских матерей было предложено поднять руки. Таких оказалось всего семь человек. В зале находились представители облвоенкомата и гарнизона, которые много могли бы рассказать, но слова им никто не предоставил. Солдаты готовы выполнить свой долг Штаб Нижегородского гарнизона, короткий разговор с Н. Прозоровым, старшим офицером по связи с общественностью, который только что вернулся из Чечни: — Сводный полк туда был отправлен 15 января. Все солдаты прошли боевую дополнительную подготовку, нет ни одного первого года службы. Укомплектованность до штата, техника и вооружение тоже полностью, с собой везли даже дрова. Наша часть после выгрузки находится в районе сосредоточения, в боевых действиях в Грозном до моего отъезда участия не принимала. Солдаты живут в палатках, питание отличное, сколько хочешь, обмундирование теплое. Каждый знает свою задачу и общую цель операции. Моральное состояние хорошее. Случаев обморожения в полку нет, нервно — психических срывов — тоже, очень жесткий контроль командиров за гигиеной. Когда мы туда входили, население встречало нас в целом дружелюбно, особенно когда ехали эшелоном по Ставропольскому краю. Противник явно почувствовал: идет сила. Хотел бы успокоить родителей: у нас опытные командиры и хорошо обученные солдаты, все они готовы выполнить свой долг. Итак, если многие родители хотели бы как можно скорее вернуть своих сыновей, сами они готовы слушать своих командиров и выполнять приказы. Но помощь нашим солдатам все же нужна. Они рады будут получить от земляков домашние консервы, сладости, сигареты. А посылки можно приносить на Нижневолжскую набережную, в красные казармы. Оттуда они будут направлены по назначению. Иван Скляров: «Надо немедленно остановить войну! Скляров: — Побывали мы в Хасавюртовском районе Дагестана, где Шумиловский полк сдерживает группировку боевиков Дудаева, численностью до 7 тысяч человек, в Северной Осетии , подъезжали и на 30 километров к Грозному. В Моздоке встречались с Грачевым, Ериным и Степашиным.

Más de Тимур Муцураев

• Добро пожаловать в ад. Первая чеченская война.
• Человеческий материал: «Добро пожаловать в Чечню» — жуткий фильм о преследовании гомосексуалов
• Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне, Киселев Валерий
• Автор Валерий Киселев

Содержание

• «Отнимайте»: Кадыров приказал отобрать земельные участки у граждан Чечни (ВИДЕО)
• Р. Кадыров: Добро пожаловать в Чечню! | ИА Чечня Сегодня
• Скачать книгу
• Добро пожаловать в ад! Почему США атаковали хуситов и рискуют получить «второй Афган»

Валерий Киселев. Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне

Огневой и взрывной, этот океан то уносил звуки боя, то возвращал их на новом валу и с новой силой. На первом этаже дома в живых остались четверо. Один из убитых, растерзанный взрывом собственной гранаты, лежал в углу — он уронил «эфку» себе под ноги. Потом приехал «Урал», и в него бойцы стали закидывать трупы с обочин. Тех, с накрытыми лицами, оставляли — своих местные похоронят.

К трупам Алексей почти привык, если к этому вообще можно привыкнуть. Когда он со своим артдивизионом был еще в котловане и обслуживал орудие, туда тоже привозили трупы, и тогда впервые ему пришлось грузить их в вертушки… Оставшихся бойцов командир собрал, и они выдвинулись дальше по улице, ближе к морпехам. Заняли очередной дом. Солдаты разбежались по комнатам, воспользовавшись затишьем.

Они искали обувь и чистую одежду. Их съедали заживо бельевые вши. Алексей нашел себе кроссовки, стал их надевать, но тут же на него накинулся командир: — Ты что делаешь?! Где твои кирзачи?

В них песок забился, они сорок второго размера стали, а у меня сорок пятый. Попробуй сам так походи! У меня все ноги в крови, и портянки эти… километровые… Волна боя нарастала, становилась все гуще и насыщеннее, приближалась к зданию бывшей пекарни, где находились Алексей и другие бойцы. Артиллерия била по своим.

Связи не было. Чтобы хоть как-то ее наладить и передать координаты, командир под пулями загнал радиста на дерево. Там рация заработала. Координаты передали, но артиллерия, стоявшая за двенадцать километров от города, все равно лупила по своим… Дня через три продвинулись в глубь города.

Бой то затихал, то вспыхивал с новой силой. Но стрельба и грохот взрывов почти не прекращались. Неожиданная тишина не приносила облегчения и успокоения, наоборот, вселяла тревогу. В одном из домов в несколько подъездов пришлось заночевать.

Солдаты нашли матрасы и подушки. Трупы из коридоров и комнат вынесли на улицу. Ночью командир приказал Алексею пойти вместе с ним в соседние подъезды проверить посты. Под ногами хрустели обломки штукатурки, кирпича, осколки бутылок и ампул.

Кто идет? На первом этаже было только двое бойцов. Ищет что-то, — пожал плечами солдат. Алексей с командиром поднялись по лестнице.

На последнем этаже в одной из квартир раздался шорох. Командир распахнул первую дверь и тут же захлопнул ее, отскочив в сторону. Алексей тоже услышал характерный щелчок. Из щели под дверью вместе с взрывом ударил слепящий свет, и сразу стало оглушающе темно и тихо, только шуршала осыпающаяся с потолка штукатурка.

Алексею было совершенно безразлично, возьмут город или нет. Он уже пообвык. Воевать большинство срочников учились в бою, и за каждый урок война брала дорогую плату. В начале наступления еще хоть как-то солдат кормили, а потом с едой стало совсем плохо.

Варили в котелках всякую живность, какую удавалось поймать в городе. Однажды он стоял на посту, а его товарищи притащили старую лошадь, убитую снарядом. Ноги от туши отрезали и стали варить. Алексей еле отстоял положенные четыре часа и бросился к котлу.

Вонзился зубами в кусок, как будто деревянный стол надкусил, чуть зубы не переломал. Бросил ногу. Заметил, что в стороне бойцы над чем-то колдуют, пилят что-то. Оказалось, что в ближайшем грязном болотце они обнаружили каких-то черепах.

Панцири пилили на пепельницы, а самих черепах пытались варить. Алексей попробовал это мутное варево, его чуть не стошнило… С голодом Алексей был знаком еще по Пскову, где проходил курс молодого бойца. За пятьдесят дней КМБ он потерял несколько десятков килограммов. Свой гвардейский значок солдаты меняли на буханку хлеба, собирали в лесу грибы.

Из двенадцати призывников, земляков Алексея, десять сбежали. Алексея положили в госпиталь с дистрофией, подлечили и отправили в Чечню… Потом с питанием в Грозном стало чуть получше. В один из дней Алексея с Серегой и Димкой отрядили на «Урале» съездить на склад за провизией. Выехали поздно.

Загрузились на складе, и пришлось здесь же переночевать — наступил комендантский час. Ночью Димка, ничего не сказав товарищам, изнемогая от голода, пошел на склад. Дверь там была открыта. Алексей услышал выстрел, позвал Димку, но тот не откликнулся.

Раненный в бедро часовыми со склада, истекая кровью, он лежал по другую сторону забора, так что Алексей не мог его видеть. Там, под забором, Димка и умер. Утром Алексей и Сергей возвращались к своим, ломая голову над тем, куда подевался Димка. По дороге они нарвались на засаду.

По ним выстрелили из гранатомета. Раненый Серега все-таки ухитрился заехать за спасительную стену дома и потерял сознание. Проводились зачистки в городе. В развалинах и в пустых, уцелевших домах прятались боевики.

В частном доме в пригороде, пустовавшем, как и многие дома, солдаты нашли три двухсотлитровые бочки меда. Сколько могли, унесли с собой. А вернувшись в дом, где базировались, рассказали другим бойцам о сладкой находке. Те тоже пошли за медом и не вернулись.

Через несколько часов вместе с командиром пошли их искать. Алексей хорошо запомнил улицу и решетчатый забор. На острие забора висела отрезанная голова одного из пропавших. А еще двоих солдат так и не нашли.

Алексею и другим солдатам в 1994 году было по восемнадцать-девятнадцать лет… Чеченцы бежали навстречу милиционерам. Кричали, плакали. Следом из их дома вышли два солдата, лет по девятнадцать, с банками компота в руках. И услышали грозное: — Руки вверх!

Испуганные, они подняли руки. Банки разбились, разлетелись по асфальту консервированные персики и яблоки. На фрукты налипла пыль. Через полчаса солдаты сидели в комендатуре перед полковником милиции, которому за сорок, у которого дома жена и взрослая дочь.

Солдаты-мародеры плакали, размазывая слезы по щекам. По приказу ловить мародеров — таких вот пацанов, а вечером на неудобной койке прислушиваться к шорохам и боятся, что в палатку подбросят гранату, в отместку, как обещали свои же солдаты. В один из дней к полковнику поступила информация, что за школой, в поле, трупы. Тела и наших солдат, и боевиков.

По всему полю. Водитель вышел из машины, увидел все это, пошатнулся и зашептал: — Ребята, все, все, поехали отсюда, — сел на заднее сиденье и судорожно стал искать руль, чтобы поскорее уехать… Вызвали следственную группу и отправили тела на экспертизу, чтобы потом их можно было похоронить по-человечески. К концу штурма Грозного уже и сил чему-то радоваться не осталось. Конечно, армейцам досталось больше всего, но и внутренние войска во время боев за город потрепало изрядно.

Флаги, как апогей происходившему, взметнулись над городом. Может, для кого-то флаг — это кусок ткани, а солдаты и офицеры за флагом видели своих товарищей, погибших и раненых, тех, кто не увидел, как стяги полощут в дымном зареве над поверженным дворцом. Старлею внутренних войск и его бойцам приказали заминировать подходы к знаменам, чтобы «духи» ночью их не сдернули. Слишком много дней, крови и пота понадобилось, чтобы их установить.

Старлей с бойцами заминировали верхние этажи дворца Дудаева, а для пущей надежности взорвали лестничные марши. Флаги были в безопасности. Командир поставил еще одну задачу — взорвать все проходы и лазейки, которые вели в подвал. А подвал — это два или три этажа, уходящие под землю.

Старлей было сунулся туда, но далеко не пошел и людьми решил не рисковать — темнота хоть глаз выколи, и наверняка каждый клочок заминирован. И в этой темноте вдруг мелькнул огонек свечи. Кто-то шел по подземному коридору навстречу саперам. Бойцы заняли оборону.

Через несколько секунд подземный житель был схвачен. Оказалось, что он почти целый месяц жил под дворцом, укрывался там от бомбежек. Этот чеченец предлагал провести саперов по безопасному пути в глубь подвала, обещал показать, где находятся боеприпасы, оружие и запасы еды. Но старлей осмотрительно отказался, а чумазого чеченца сдал милиционерам.

Мало ли куда заведет этот «Сусанин»! На месте электростанции дворца была воронка от авиабомбы. В осыпавшихся стенках виднелись ходы, ведущие в подвалы дворца. Взгляд его упал на огромный неразорвавшийся снаряд… Поднять его оказалось делом трудным.

Вчетвером не осилили, позвали еще бойцов. Старлей установил снаряд в воронке, поставил накладной заряд, но, видно, мало взрывчатки положил — снаряд не взорвался. Тогда увеличил заряд, а подчиненные старлея собрали вокруг все невзорвавшиеся боеприпасы и обложили ими снаряд. Спрятались за стеной.

Взрыв получился такой силы, что с крыши дворца посыпались плиты и штукатурка. Но когда он, отряхиваясь, вышел из укрытия, то увидел, что вместо прежней воронки зияла другая, раза в два больше первой. И подземные ходы открылись еще капитальнее. Пришлось попотеть, сплетая паутину из растяжек в образовавшейся огромной воронке, чтобы никто из подвалов дворца больше не вышел.

Блокпосты, армейские палатки, тяжелая техника. Днем город едва заметно пульсировал скрытой жизнью, а ночью начинал бешено колотиться беспорядочными автоматными очередями и вспухать взрывами. Город болел войной. Но над Грозным взвились и не опускались флаги — Российский и Андреевский.

Измученные бойцы и офицеры смотрели на эти два флага, и каждый вспоминал своё — бои, искореженные тела друзей, которые иногда невозможно было похоронить, свой страх. Помнили о том, что их матери седеют молодыми, представляли глаза жен, которые выискивали в телевизионных репортажах с войны родное лицо… Но они взяли Грозный! Без радости, с полным опустошением от потерь, с разочарованием и с тягостным предчувствием, что эта война будет вечной. Однако ни один из них даже в самом страшном сне не мог себе представить, что очень скоро будет Хасавюртовский договор, что Грозный сдадут бандитам и предадут не только тех, кто шел на штурм, — и живых, и павших, но и тех русских грозненцев, которые останутся без защиты и которых боевики будут вырезать потом целыми семьями.

Останутся без защиты и те чеченцы, которые бились против боевиков. Многие из них вынуждены будут перейти на сторону бандитов, чтобы выжить. Но они взяли Грозный, чтобы через пять лет снова ринуться на штурм. Они не обсуждали целесообразность приказов, снова и снова теряли друзей, по нескольку раз контуженные, раненные, обожженные, возвращались на войну, чтобы спасти от верной гибели неопытных пацанов-срочников.

И спасали, часто ценой собственной жизни… Низкий поклон живым и вечная память павшим на той войне. Москва в день начала чеченской войны В седьмом часу утра 12 декабря 1994-го го на Красной площади ещё не было ни души, на окрестных улицах тоже. Только у Мавзолея жалобно был бездомный пудель. Впечатление было такое, что население оставило город, а неприятельская армия в него ещё не вошла.

Первый повстречавшийся прохожий занимался тем, что расклеивал листовки на стенах домов. Листовка приглашала женщин на митинг протеста, который должен пройти у ВДНХ. Протесты против начавшейся войны в Чечне. К 12 часам времени, начала митинга, Москва окончательно проснулась.

На площади перед ВДНХ уже несколько тысяч человек, колышутся красные знамена. Какой же митинг в Москве без Виктора Анпилова — «агитатора, горлана, главаря». Двое мужчин пробираются через толпу с импортным телевизором, только что купленным где-то на выставке. Некоторые старушки с кастрюлями и ложками в руках.

Это при трещащих-то от изобилия прилавках московских магазинов. Из облаков боязливо выглядывает «Останкинская игла». В листовке было сказано, что после митинга — поход на Останкино. Она только что из Чечни, у неё там под гусеницами российских танков погиб отец.

Толпа заводится еще больше. Вот слово берёт дьякон Виктор Пичужкин. Такой безобидный с виду, и фамилия более чем скромная, но сколько же энергии в этом человеке! Ему бы в свое время комиссаром в Чапаевской дивизии вместо Фурманова, а не дьяконом в наши дни.

Не дали бы тогда бойцы погибнуть Василию Ивановичу, а как бы обогатился фольклор после его комиссарства! После выступления представителя Украины над площадью несется призыв: — Слава социалистической Украине! Анпилов предлагает собравшимся быстрей переместиться на Пушкинскую площадь. Несколько пересадок на метро вместе с толпами людей, в основном бойких бабушек.

На постамент памятника Пушкину уже взгромоздился Анпилов. Тут же группы людей из «Выбора России»: — Это наше место! Уходите к себе на Манежную! Боксер строит цепочку из решительно настроенных мужчин, чтобы «красные» не занимали их место, но тщетно, толпа анпиловцев всё прибывает.

Демократы отходят чуть в сторону, появляются трехцветные флаги, лозунги: «Борис, очнись! Портреты Б. Ельцина и А. Сахарова, лозунг Демсоюза: «Независимость Чечне!

У «красных» лозунг — «Свободу чеченскому народу! Тут же несколько групп из чеченской диаспоры, все в новых дубленках, но стоят молча. Обстановка накалялась с каждой минутой. Сцепились две старухи: — Это вы, коммунисты, во всём виноваты!

Обе и наверняка выполняли одни пятилетки, да и пенсии получают одинаковые. Демократы тщетно пытаются организовать здесь свой митинг, но переорать Анпилова невозможно, и они отходят к ступенькам кинотеатра «Россия». Многие из толпы перебегают туда-сюда, чтобы послушать ораторов из обоих лагерей. Оказывается, обе стороны против ввода войск в Чечню, и те и другие осуждают президента.

Ни за что! Появился Егор Тимурович, что-то говорит сразу в три мегафона, но у Анпилова глотка как лужёная. Выступают один за другим С. Юшенков, К.

Боровой, ещё несколько депутатов Госдумы. Все осуждают ввод войск в Чечню. Появилась Валерия Новодворская, в роскошной шубе, с группой седых мальчиков. И она тоже против решения президента: «Ввод войск в Чечню — это крах демократии в России!

Чудом не дошло до схваток, настолько разгорелись страсти. Так он мне отвечает: «Мы их боимся! Её осторожно, поддерживая за локотки, сводят вниз по лестнице. Вокруг неё суетятся её сторонники: «Лера!

Скорее в машину! Анпиловцы берут верх, сопровождая победу разными возгласами. Одна группа затянула «Вставай, проклятьем заклейменный…», другая «Вставай, страна огромная…», но тоже кто в лес, кто по дрова. Ещё час- другой кипели страсти, люди доказывали друг другу, что нельзя было вводить войска в Чечню.

А Александр Сергеевич стоял и грустно смотрел на своих потомков… Первый тираж этой книги автор раздавал бойцам на позициях летом 2001 года в Аргунском ущелье… Но сначала были сотни встреч с выполнявшими свой воинский долг российскими солдатами и офицерами, местными жителями, оказавшимися в зоне боевых действий в Чечне. Горькая правда о войне в Чечне… Наша общая боль и трагическая память. А Александр Сергеевич стоял и грустно смотрел на своих потомков… 2. Первый пленный Обреченные Одиннадцатого декабря 1994 года батальон подполковника Виталия Серегина в составе Шумиловского полка оперативного назначения внутренних войск двигался колонной по дороге от Хасавюрта к чеченской границе.

Полк, охраняя важные объекты и поддерживая общественный порядок в населенных пунктах вдоль шоссе, должен был обеспечивать ввод в Чечню танкового корпуса генерала Льва Рохлина. По численности батальон был чуть больше роты — 120 человек. Большинство солдат — молодые, необстрелянные, всего пять дней, как прибыли в Дагестан, собраны из милицейских частей округа. Стрелять, тем более по мирным жителям, к этому солдаты были не готовы психологически.

Командиры боевиков хорошо просчитали ситуацию. Они понимали, что русские солдаты не будут стрелять по женщинам с грудными детьми, окружившим колонну бронетранспортеров. Возможно, боевики знали, что полк получил приказ: «Огонь не открывать! У подполковника Серегина было два выхода: пролить кровь мирных жителей или сдаться в плен, надеясь на помощь своих или на политическое разрешение конфликта.

Боевики, прикрываясь толпами женщин и детей, захватили в плен 58 солдат и офицеров батальона, в том числе и подполковника Серегина. Предчувствуя трагический поворот событий, он сделал все, чтобы к боевикам не попало тяжелое оружие его батальона. Успел сообщить о ситуации командиру полка. Тот послал помощь — пропагандиста с громкоговорителем.

Он разделил участь своих товарищей. Это привело бы к расширению конфликта. Чеченцам только этого и надо было, чтобы пролилась кровь. Но если бы батальон тогда применил оружие, по- другому сложились бы судьба многих его солдат, в том числе и подполковника Серегина… — Сейчас, в такой же ситуации, на этом же месте, первая моя команда была бы: «Огонь!

Пленных, всех 58 человек, отвели в школу Хасавюрта. Офицеров держали отдельно. Парадокс ситуации был в том, что чеченцы захватили российских военных на территории Дагестана, неподалеку до границы с Чечней стояли другие подразделения полка. Пленные надеялись на скорую помощь товарищей.

Мы отвечали, что прибыли охранять важные государственные объекты на территории Дагестана… Корреспонденты российских телекомпаний быстро примчались на приглашение боевиков снять первых пленных, но никто из них не рассказал о месте их нахождения российскому командованию, чтобы то могло предпринять попытку их освобождения. Вижу, на улице стоят две «Волги» и иномарка. Нас, восьмерых офицеров, посадили в машины, — продолжает Виталий Иванович. И повезли нас из Хасавюрта в сторону Чечни по трассе Ростов — Баку.

Проехали мимо места, неподалеку от которого находился командный пункт нашего полка. Кто-то нас должен спасти! Наши стоят, копошатся вдали… Чеченцы совершенно открыто провезли пленных по дороге, вдоль которой недалеко стояли подразделения полка. Никаких наших блокпостов не было.

Милиционеры не проверили кавалькаду машин с вооруженными людьми и спокойно подняли шлагбаум. Первая встреча с Масхадовым Через несколько часов пленные роcсийские офицеры оказались в Грозном, на площади Минутка. К пленным пришел сам Аслан Масхадов, стал расспрашивать кто и откуда. Случайно подполковник Серегин увидел его карту с обозначением дислокации российских войск, готовившихся к походу на Чечню.

Потом начали допрашивать прокуроры Чечни: «Зачем вы пришли в Ичкерию? С особым удовольствием снимали нас поляки, «братья — славяне», — вспоминает Серегин. Сразу вспомнили о Боге А через несколько дней российские войска начали штурм Грозного. Так и сделали.

Начались бомбежки. Все почему-то сразу вспомнили о Боге. За стенкой в подвале стояли ящики с противотанковыми минами. Если бы в наш дом попала бомба, от нас ничего бы не осталось.

Видел, как на площадь 31 декабря влетели наши танки и БМП, как они горели. Когда начался бой, дед-чеченец сломал замок в подвале и предложил всем нам уходить. А куда мы пойдем? Везде чеченцы и идет бой.

Решили остаться в подвале. Подвал стал пополняться пленными из Майкопской мотострелковой бригады, которая первой вошла в Грозный вечером 31 декабря. У меня был фельдшер, оказал им первую помощь. Одного лейтенанта чеченцы стали допрашивать и он рассказал, что из своего БМП сделал сто выстрелов.

Чеченцы вывели его и расстреляли. Был среди пленных штурман вертолета. Тоже расстреляли бы запросто. Мы посоветовали ему говорить так: отказался бомбить и был направлен в наказание в пехоту, так и попал в плен.

Сгоревшие солдаты Несколько дней относительного затишья, а потом — новый штурм. Пленных в подвале прибавилось. Людей не убивали, не калечили». Опять снимали на видеокамеру.

Правозащитники говорили, что нечего нам было сюда приходить. Кинули нам по пачке сигарет, да и то неполные… Ковалев предлагал подписаться под петицией о прекращении войны.

Репортажи с войны в Чечне» в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 5 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение.

Выступают один за другим С. Юшенков, К. Боровой, ещё несколько депутатов Госдумы. Все осуждают ввод войск в Чечню. Появилась Валерия Новодворская, в роскошной шубе, с группой седых мальчиков. И она тоже против решения президента: «Ввод войск в Чечню — это крах демократии в России! Чудом не дошло до схваток, настолько разгорелись страсти. Так он мне отвечает: «Мы их боимся! Её осторожно, поддерживая за локотки, сводят вниз по лестнице. Вокруг неё суетятся её сторонники: «Лера! Скорее в машину! Анпиловцы берут верх, сопровождая победу разными возгласами. Одна группа затянула «Вставай, проклятьем заклейменный…», другая «Вставай, страна огромная…», но тоже кто в лес, кто по дрова. Ещё час- другой кипели страсти, люди доказывали друг другу, что нельзя было вводить войска в Чечню. А Александр Сергеевич стоял и грустно смотрел на своих потомков… 2. Первый пленный Обреченные Одиннадцатого декабря 1994 года батальон подполковника Виталия Серегина в составе Шумиловского полка оперативного назначения внутренних войск двигался колонной по дороге от Хасавюрта к чеченской границе. Полк, охраняя важные объекты и поддерживая общественный порядок в населенных пунктах вдоль шоссе, должен был обеспечивать ввод в Чечню танкового корпуса генерала Льва Рохлина. По численности батальон был чуть больше роты — 120 человек. Большинство солдат — молодые, необстрелянные, всего пять дней, как прибыли в Дагестан, собраны из милицейских частей округа. Стрелять, тем более по мирным жителям, к этому солдаты были не готовы психологически. Командиры боевиков хорошо просчитали ситуацию. Они понимали, что русские солдаты не будут стрелять по женщинам с грудными детьми, окружившим колонну бронетранспортеров. Возможно, боевики знали, что полк получил приказ: «Огонь не открывать! У подполковника Серегина было два выхода: пролить кровь мирных жителей или сдаться в плен, надеясь на помощь своих или на политическое разрешение конфликта. Боевики, прикрываясь толпами женщин и детей, захватили в плен 58 солдат и офицеров батальона, в том числе и подполковника Серегина. Предчувствуя трагический поворот событий, он сделал все, чтобы к боевикам не попало тяжелое оружие его батальона. Успел сообщить о ситуации командиру полка. Тот послал помощь — пропагандиста с громкоговорителем. Он разделил участь своих товарищей. Это привело бы к расширению конфликта. Чеченцам только этого и надо было, чтобы пролилась кровь. Но если бы батальон тогда применил оружие, по- другому сложились бы судьба многих его солдат, в том числе и подполковника Серегина… — Сейчас, в такой же ситуации, на этом же месте, первая моя команда была бы: «Огонь! Пленных, всех 58 человек, отвели в школу Хасавюрта. Офицеров держали отдельно. Парадокс ситуации был в том, что чеченцы захватили российских военных на территории Дагестана, неподалеку до границы с Чечней стояли другие подразделения полка. Пленные надеялись на скорую помощь товарищей. Мы отвечали, что прибыли охранять важные государственные объекты на территории Дагестана… Корреспонденты российских телекомпаний быстро примчались на приглашение боевиков снять первых пленных, но никто из них не рассказал о месте их нахождения российскому командованию, чтобы то могло предпринять попытку их освобождения. Вижу, на улице стоят две «Волги» и иномарка. Нас, восьмерых офицеров, посадили в машины, — продолжает Виталий Иванович. И повезли нас из Хасавюрта в сторону Чечни по трассе Ростов — Баку. Проехали мимо места, неподалеку от которого находился командный пункт нашего полка. Кто-то нас должен спасти! Наши стоят, копошатся вдали… Чеченцы совершенно открыто провезли пленных по дороге, вдоль которой недалеко стояли подразделения полка. Никаких наших блокпостов не было. Милиционеры не проверили кавалькаду машин с вооруженными людьми и спокойно подняли шлагбаум. Первая встреча с Масхадовым Через несколько часов пленные роcсийские офицеры оказались в Грозном, на площади Минутка. К пленным пришел сам Аслан Масхадов, стал расспрашивать кто и откуда. Случайно подполковник Серегин увидел его карту с обозначением дислокации российских войск, готовившихся к походу на Чечню. Потом начали допрашивать прокуроры Чечни: «Зачем вы пришли в Ичкерию? С особым удовольствием снимали нас поляки, «братья — славяне», — вспоминает Серегин.

Репортажи с войны в Чечне в формате fb2, rtf, pdf, txt, epub. У нас можно прочитать отзывы и рецензии о этом произведении. Скачать книгу в форматах.

"Добро пожаловать в ад"

Огневой и взрывной, этот океан то уносил звуки боя, то возвращал их на новом валу и с новой силой. На первом этаже дома в живых остались четверо. Один из убитых, растерзанный взрывом собственной гранаты, лежал в углу — он уронил «эфку» себе под ноги. Потом приехал «Урал», и в него бойцы стали закидывать трупы с обочин.

Тех, с накрытыми лицами, оставляли — своих местные похоронят. К трупам Алексей почти привык, если к этому вообще можно привыкнуть. Когда он со своим артдивизионом был еще в котловане и обслуживал орудие, туда тоже привозили трупы, и тогда впервые ему пришлось грузить их в вертушки… Оставшихся бойцов командир собрал, и они выдвинулись дальше по улице, ближе к морпехам.

Заняли очередной дом. Солдаты разбежались по комнатам, воспользовавшись затишьем. Они искали обувь и чистую одежду.

Их съедали заживо бельевые вши. Алексей нашел себе кроссовки, стал их надевать, но тут же на него накинулся командир: — Ты что делаешь?! Где твои кирзачи?

В них песок забился, они сорок второго размера стали, а у меня сорок пятый. Попробуй сам так походи! У меня все ноги в крови, и портянки эти… километровые… Волна боя нарастала, становилась все гуще и насыщеннее, приближалась к зданию бывшей пекарни, где находились Алексей и другие бойцы.

Артиллерия била по своим. Связи не было. Чтобы хоть как-то ее наладить и передать координаты, командир под пулями загнал радиста на дерево.

Там рация заработала. Координаты передали, но артиллерия, стоявшая за двенадцать километров от города, все равно лупила по своим… Дня через три продвинулись в глубь города. Бой то затихал, то вспыхивал с новой силой.

Но стрельба и грохот взрывов почти не прекращались. Неожиданная тишина не приносила облегчения и успокоения, наоборот, вселяла тревогу. В одном из домов в несколько подъездов пришлось заночевать.

Солдаты нашли матрасы и подушки. Трупы из коридоров и комнат вынесли на улицу. Ночью командир приказал Алексею пойти вместе с ним в соседние подъезды проверить посты.

Под ногами хрустели обломки штукатурки, кирпича, осколки бутылок и ампул. Кто идет? На первом этаже было только двое бойцов.

Ищет что-то, — пожал плечами солдат. Алексей с командиром поднялись по лестнице. На последнем этаже в одной из квартир раздался шорох.

Командир распахнул первую дверь и тут же захлопнул ее, отскочив в сторону. Алексей тоже услышал характерный щелчок. Из щели под дверью вместе с взрывом ударил слепящий свет, и сразу стало оглушающе темно и тихо, только шуршала осыпающаяся с потолка штукатурка.

Алексею было совершенно безразлично, возьмут город или нет. Он уже пообвык. Воевать большинство срочников учились в бою, и за каждый урок война брала дорогую плату.

В начале наступления еще хоть как-то солдат кормили, а потом с едой стало совсем плохо. Варили в котелках всякую живность, какую удавалось поймать в городе. Однажды он стоял на посту, а его товарищи притащили старую лошадь, убитую снарядом.

Ноги от туши отрезали и стали варить. Алексей еле отстоял положенные четыре часа и бросился к котлу. Вонзился зубами в кусок, как будто деревянный стол надкусил, чуть зубы не переломал.

Бросил ногу. Заметил, что в стороне бойцы над чем-то колдуют, пилят что-то. Оказалось, что в ближайшем грязном болотце они обнаружили каких-то черепах.

Панцири пилили на пепельницы, а самих черепах пытались варить. Алексей попробовал это мутное варево, его чуть не стошнило… С голодом Алексей был знаком еще по Пскову, где проходил курс молодого бойца. За пятьдесят дней КМБ он потерял несколько десятков килограммов.

Свой гвардейский значок солдаты меняли на буханку хлеба, собирали в лесу грибы. Из двенадцати призывников, земляков Алексея, десять сбежали. Алексея положили в госпиталь с дистрофией, подлечили и отправили в Чечню… Потом с питанием в Грозном стало чуть получше.

В один из дней Алексея с Серегой и Димкой отрядили на «Урале» съездить на склад за провизией. Выехали поздно. Загрузились на складе, и пришлось здесь же переночевать — наступил комендантский час.

Ночью Димка, ничего не сказав товарищам, изнемогая от голода, пошел на склад. Дверь там была открыта. Алексей услышал выстрел, позвал Димку, но тот не откликнулся.

Раненный в бедро часовыми со склада, истекая кровью, он лежал по другую сторону забора, так что Алексей не мог его видеть. Там, под забором, Димка и умер. Утром Алексей и Сергей возвращались к своим, ломая голову над тем, куда подевался Димка.

По дороге они нарвались на засаду. По ним выстрелили из гранатомета. Раненый Серега все-таки ухитрился заехать за спасительную стену дома и потерял сознание.

Проводились зачистки в городе. В развалинах и в пустых, уцелевших домах прятались боевики. В частном доме в пригороде, пустовавшем, как и многие дома, солдаты нашли три двухсотлитровые бочки меда.

Сколько могли, унесли с собой. А вернувшись в дом, где базировались, рассказали другим бойцам о сладкой находке. Те тоже пошли за медом и не вернулись.

Через несколько часов вместе с командиром пошли их искать. Алексей хорошо запомнил улицу и решетчатый забор. На острие забора висела отрезанная голова одного из пропавших.

А еще двоих солдат так и не нашли. Алексею и другим солдатам в 1994 году было по восемнадцать-девятнадцать лет… Чеченцы бежали навстречу милиционерам. Кричали, плакали.

Следом из их дома вышли два солдата, лет по девятнадцать, с банками компота в руках. И услышали грозное: — Руки вверх! Испуганные, они подняли руки.

Банки разбились, разлетелись по асфальту консервированные персики и яблоки. На фрукты налипла пыль. Через полчаса солдаты сидели в комендатуре перед полковником милиции, которому за сорок, у которого дома жена и взрослая дочь.

Солдаты-мародеры плакали, размазывая слезы по щекам. По приказу ловить мародеров — таких вот пацанов, а вечером на неудобной койке прислушиваться к шорохам и боятся, что в палатку подбросят гранату, в отместку, как обещали свои же солдаты. В один из дней к полковнику поступила информация, что за школой, в поле, трупы.

Тела и наших солдат, и боевиков. По всему полю. Водитель вышел из машины, увидел все это, пошатнулся и зашептал: — Ребята, все, все, поехали отсюда, — сел на заднее сиденье и судорожно стал искать руль, чтобы поскорее уехать… Вызвали следственную группу и отправили тела на экспертизу, чтобы потом их можно было похоронить по-человечески.

К концу штурма Грозного уже и сил чему-то радоваться не осталось. Конечно, армейцам досталось больше всего, но и внутренние войска во время боев за город потрепало изрядно. Флаги, как апогей происходившему, взметнулись над городом.

Может, для кого-то флаг — это кусок ткани, а солдаты и офицеры за флагом видели своих товарищей, погибших и раненых, тех, кто не увидел, как стяги полощут в дымном зареве над поверженным дворцом. Старлею внутренних войск и его бойцам приказали заминировать подходы к знаменам, чтобы «духи» ночью их не сдернули. Слишком много дней, крови и пота понадобилось, чтобы их установить.

Старлей с бойцами заминировали верхние этажи дворца Дудаева, а для пущей надежности взорвали лестничные марши. Флаги были в безопасности. Командир поставил еще одну задачу — взорвать все проходы и лазейки, которые вели в подвал.

А подвал — это два или три этажа, уходящие под землю. Старлей было сунулся туда, но далеко не пошел и людьми решил не рисковать — темнота хоть глаз выколи, и наверняка каждый клочок заминирован. И в этой темноте вдруг мелькнул огонек свечи.

Кто-то шел по подземному коридору навстречу саперам. Бойцы заняли оборону. Через несколько секунд подземный житель был схвачен.

Оказалось, что он почти целый месяц жил под дворцом, укрывался там от бомбежек. Этот чеченец предлагал провести саперов по безопасному пути в глубь подвала, обещал показать, где находятся боеприпасы, оружие и запасы еды. Но старлей осмотрительно отказался, а чумазого чеченца сдал милиционерам.

Мало ли куда заведет этот «Сусанин»! На месте электростанции дворца была воронка от авиабомбы. В осыпавшихся стенках виднелись ходы, ведущие в подвалы дворца.

Взгляд его упал на огромный неразорвавшийся снаряд… Поднять его оказалось делом трудным. Вчетвером не осилили, позвали еще бойцов. Старлей установил снаряд в воронке, поставил накладной заряд, но, видно, мало взрывчатки положил — снаряд не взорвался.

Тогда увеличил заряд, а подчиненные старлея собрали вокруг все невзорвавшиеся боеприпасы и обложили ими снаряд. Спрятались за стеной. Взрыв получился такой силы, что с крыши дворца посыпались плиты и штукатурка.

Но когда он, отряхиваясь, вышел из укрытия, то увидел, что вместо прежней воронки зияла другая, раза в два больше первой. И подземные ходы открылись еще капитальнее. Пришлось попотеть, сплетая паутину из растяжек в образовавшейся огромной воронке, чтобы никто из подвалов дворца больше не вышел.

Блокпосты, армейские палатки, тяжелая техника. Днем город едва заметно пульсировал скрытой жизнью, а ночью начинал бешено колотиться беспорядочными автоматными очередями и вспухать взрывами. Город болел войной.

Но над Грозным взвились и не опускались флаги — Российский и Андреевский. Измученные бойцы и офицеры смотрели на эти два флага, и каждый вспоминал своё — бои, искореженные тела друзей, которые иногда невозможно было похоронить, свой страх. Помнили о том, что их матери седеют молодыми, представляли глаза жен, которые выискивали в телевизионных репортажах с войны родное лицо… Но они взяли Грозный!

Без радости, с полным опустошением от потерь, с разочарованием и с тягостным предчувствием, что эта война будет вечной. Однако ни один из них даже в самом страшном сне не мог себе представить, что очень скоро будет Хасавюртовский договор, что Грозный сдадут бандитам и предадут не только тех, кто шел на штурм, — и живых, и павших, но и тех русских грозненцев, которые останутся без защиты и которых боевики будут вырезать потом целыми семьями. Останутся без защиты и те чеченцы, которые бились против боевиков.

Многие из них вынуждены будут перейти на сторону бандитов, чтобы выжить. Но они взяли Грозный, чтобы через пять лет снова ринуться на штурм. Они не обсуждали целесообразность приказов, снова и снова теряли друзей, по нескольку раз контуженные, раненные, обожженные, возвращались на войну, чтобы спасти от верной гибели неопытных пацанов-срочников.

И спасали, часто ценой собственной жизни… Низкий поклон живым и вечная память павшим на той войне. Первый тираж этой книги автор раздавал бойцам на позициях летом 2001 года в Аргунском ущелье… Но сначала были сотни встреч с выполнявшими свой воинский долг российскими солдатами и офицерами, местными жителями, оказавшимися в зоне боевых действий в Чечне. Горькая правда о войне в Чечне… Наша общая боль и трагическая память.

Москва в день начала чеченской войны В седьмом часу утра 12 декабря 1994-го го на Красной площади ещё не было ни души, на окрестных улицах тоже. Только у Мавзолея жалобно был бездомный пудель. Впечатление было такое, что население оставило город, а неприятельская армия в него ещё не вошла.

Первый повстречавшийся прохожий занимался тем, что расклеивал листовки на стенах домов. Листовка приглашала женщин на митинг протеста, который должен пройти у ВДНХ. Протесты против начавшейся войны в Чечне.

К 12 часам времени, начала митинга, Москва окончательно проснулась. На площади перед ВДНХ уже несколько тысяч человек, колышутся красные знамена. Какой же митинг в Москве без Виктора Анпилова — «агитатора, горлана, главаря».

Двое мужчин пробираются через толпу с импортным телевизором, только что купленным где-то на выставке. Некоторые старушки с кастрюлями и ложками в руках. Это при трещащих-то от изобилия прилавках московских магазинов.

Из облаков боязливо выглядывает «Останкинская игла». В листовке было сказано, что после митинга — поход на Останкино. Она только что из Чечни, у неё там под гусеницами российских танков погиб отец.

Толпа заводится еще больше. Вот слово берёт дьякон Виктор Пичужкин. Такой безобидный с виду, и фамилия более чем скромная, но сколько же энергии в этом человеке!

Ему бы в свое время комиссаром в Чапаевской дивизии вместо Фурманова, а не дьяконом в наши дни. Не дали бы тогда бойцы погибнуть Василию Ивановичу, а как бы обогатился фольклор после его комиссарства! После выступления представителя Украины над площадью несется призыв: — Слава социалистической Украине!

Анпилов предлагает собравшимся быстрей переместиться на Пушкинскую площадь. Несколько пересадок на метро вместе с толпами людей, в основном бойких бабушек. На постамент памятника Пушкину уже взгромоздился Анпилов.

Тут же группы людей из «Выбора России»: — Это наше место! Уходите к себе на Манежную! Боксер строит цепочку из решительно настроенных мужчин, чтобы «красные» не занимали их место, но тщетно, толпа анпиловцев всё прибывает.

Демократы отходят чуть в сторону, появляются трехцветные флаги, лозунги: «Борис, очнись! Портреты Б. Ельцина и А.

Сахарова, лозунг Демсоюза: «Независимость Чечне! У «красных» лозунг — «Свободу чеченскому народу! Тут же несколько групп из чеченской диаспоры, все в новых дубленках, но стоят молча.

Обстановка накалялась с каждой минутой. Сцепились две старухи: — Это вы, коммунисты, во всём виноваты! Обе и наверняка выполняли одни пятилетки, да и пенсии получают одинаковые.

Демократы тщетно пытаются организовать здесь свой митинг, но переорать Анпилова невозможно, и они отходят к ступенькам кинотеатра «Россия». Многие из толпы перебегают туда-сюда, чтобы послушать ораторов из обоих лагерей. Оказывается, обе стороны против ввода войск в Чечню, и те и другие осуждают президента.

Ни за что! Появился Егор Тимурович, что-то говорит сразу в три мегафона, но у Анпилова глотка как лужёная. Выступают один за другим С.

Юшенков, К. Боровой, ещё несколько депутатов Госдумы. Все осуждают ввод войск в Чечню.

Появилась Валерия Новодворская, в роскошной шубе, с группой седых мальчиков. И она тоже против решения президента: «Ввод войск в Чечню — это крах демократии в России! Чудом не дошло до схваток, настолько разгорелись страсти.

Так он мне отвечает: «Мы их боимся! Её осторожно, поддерживая за локотки, сводят вниз по лестнице. Вокруг неё суетятся её сторонники: «Лера!

Скорее в машину! Анпиловцы берут верх, сопровождая победу разными возгласами. Одна группа затянула «Вставай, проклятьем заклейменный…», другая «Вставай, страна огромная…», но тоже кто в лес, кто по дрова.

Ещё час- другой кипели страсти, люди доказывали друг другу, что нельзя было вводить войска в Чечню. А Александр Сергеевич стоял и грустно смотрел на своих потомков… 2. Первый пленный Обреченные Одиннадцатого декабря 1994 года батальон подполковника Виталия Серегина в составе Шумиловского полка оперативного назначения внутренних войск двигался колонной по дороге от Хасавюрта к чеченской границе.

Полк, охраняя важные объекты и поддерживая общественный порядок в населенных пунктах вдоль шоссе, должен был обеспечивать ввод в Чечню танкового корпуса генерала Льва Рохлина. По численности батальон был чуть больше роты — 120 человек. Большинство солдат — молодые, необстрелянные, всего пять дней, как прибыли в Дагестан, собраны из милицейских частей округа.

Стрелять, тем более по мирным жителям, к этому солдаты были не готовы психологически. Командиры боевиков хорошо просчитали ситуацию. Они понимали, что русские солдаты не будут стрелять по женщинам с грудными детьми, окружившим колонну бронетранспортеров.

Возможно, боевики знали, что полк получил приказ: «Огонь не открывать! У подполковника Серегина было два выхода: пролить кровь мирных жителей или сдаться в плен, надеясь на помощь своих или на политическое разрешение конфликта. Боевики, прикрываясь толпами женщин и детей, захватили в плен 58 солдат и офицеров батальона, в том числе и подполковника Серегина.

Предчувствуя трагический поворот событий, он сделал все, чтобы к боевикам не попало тяжелое оружие его батальона. Успел сообщить о ситуации командиру полка. Тот послал помощь — пропагандиста с громкоговорителем.

Он разделил участь своих товарищей. Это привело бы к расширению конфликта. Чеченцам только этого и надо было, чтобы пролилась кровь.

Но если бы батальон тогда применил оружие, по- другому сложились бы судьба многих его солдат, в том числе и подполковника Серегина… — Сейчас, в такой же ситуации, на этом же месте, первая моя команда была бы: «Огонь! Пленных, всех 58 человек, отвели в школу Хасавюрта. Офицеров держали отдельно.

Парадокс ситуации был в том, что чеченцы захватили российских военных на территории Дагестана, неподалеку до границы с Чечней стояли другие подразделения полка. Пленные надеялись на скорую помощь товарищей. Мы отвечали, что прибыли охранять важные государственные объекты на территории Дагестана… Корреспонденты российских телекомпаний быстро примчались на приглашение боевиков снять первых пленных, но никто из них не рассказал о месте их нахождения российскому командованию, чтобы то могло предпринять попытку их освобождения.

Вижу, на улице стоят две «Волги» и иномарка. Нас, восьмерых офицеров, посадили в машины, — продолжает Виталий Иванович. И повезли нас из Хасавюрта в сторону Чечни по трассе Ростов — Баку.

Проехали мимо места, неподалеку от которого находился командный пункт нашего полка. Кто-то нас должен спасти! Наши стоят, копошатся вдали… Чеченцы совершенно открыто провезли пленных по дороге, вдоль которой недалеко стояли подразделения полка.

Никаких наших блокпостов не было. Милиционеры не проверили кавалькаду машин с вооруженными людьми и спокойно подняли шлагбаум. Первая встреча с Масхадовым Через несколько часов пленные роcсийские офицеры оказались в Грозном, на площади Минутка.

К пленным пришел сам Аслан Масхадов, стал расспрашивать кто и откуда. Случайно подполковник Серегин увидел его карту с обозначением дислокации российских войск , готовившихся к походу на Чечню. Потом начали допрашивать прокуроры Чечни: «Зачем вы пришли в Ичкерию?

С особым удовольствием снимали нас поляки, «братья — славяне», — вспоминает Серегин. Сразу вспомнили о Боге А через несколько дней российские войска начали штурм Грозного. Так и сделали.

Начались бомбежки. Все почему-то сразу вспомнили о Боге. За стенкой в подвале стояли ящики с противотанковыми минами.

Если бы в наш дом попала бомба, от нас ничего бы не осталось. Видел, как на площадь 31 декабря влетели наши танки и БМП, как они горели. Когда начался бой, дед-чеченец сломал замок в подвале и предложил всем нам уходить.

А куда мы пойдем? Везде чеченцы и идет бой. Решили остаться в подвале.

Подвал стал пополняться пленными из Майкопской мотострелковой бригады , которая первой вошла в Грозный вечером 31 декабря. У меня был фельдшер, оказал им первую помощь. Одного лейтенанта чеченцы стали допрашивать и он рассказал, что из своего БМП сделал сто выстрелов.

Чеченцы вывели его и расстреляли. Был среди пленных штурман вертолета. Тоже расстреляли бы запросто.

Мы посоветовали ему говорить так: отказался бомбить и был направлен в наказание в пехоту, так и попал в плен. Сгоревшие солдаты Несколько дней относительного затишья, а потом — новый штурм. Пленных в подвале прибавилось.

Людей не убивали, не калечили». Опять снимали на видеокамеру. Правозащитники говорили, что нечего нам было сюда приходить.

Кинули нам по пачке сигарет, да и то неполные… Ковалев предлагал подписаться под петицией о прекращении войны.

Пока у нас нет независимых судов, независимого следствия, приходится только ждать, надеясь, что в будущем эти преступления будут расследованы. Не сомневаюсь, что этот момент наступит.

Фото: кадр из фильма "Добро пожаловать в Чечню" — Ваш докфильм построен как операция спасения, так? Там действительно очень много сцен напряженного экшена, даже триллера. Мы снимали все в режиме реального времени.

Есть несколько записанных интервью, но в целом фильм держится на историях, которые происходили в то время. Вы считаете присутствие этих кадров оправданным? Об этих ужасах можно много рассказывать, много писать.

Но когда ты становишься свидетелем жутких сцен, у тебя возникает другая степень доверия, вовлеченности. Да, это может шокировать зрителя. Но это шок не ради шока, а ради достоверности.

Как в таком случае будут представлены другие герои? Я признаюсь: видя страх, который они испытывали, даже находиться рядом с ними было страшно — так они были напуганы пережитым. Поэтому Дэвиду действительно потребовалось искать способ, как представить этих людей в фильме.

Не все согласились сниматься, быть в кадре. Но тем, кто согласился, Дэвид пообещал, что их внешность будет полностью изменена. Были разные варианты, как это сделать.

В итоге применили уникальные технологию, похожую на Дипфейк — это когда людям фактически меняют лица. При этом полностью сохраняя мимику вплоть до движения глаз. Впервые эта технология применялась в фильме «Ирландец», где лицо молодого Де Ниро было наложено на лицо старого Де Ниро.

А здесь «донорами» выступили активисты из Нью-Йорка, которые предложили свои лица в качестве «масок» для чеченских беженцев: их лица сканировались, снимались определенным образом, чтобы потом в особом наложении лица реальных людей можно было полностью скрыть. Кадр из фильма "Добро пожаловать в Чечню" — Власти Чечни были в курсе вашей работы на фильмом? И сама операция, и съемки происходили в условиях секретности.

Горькая правда о войне в Чечне… Наша общая боль и трагическая память. Уроки, знать и помнить которые, нужно всем и всегда… Книга публикуется в авторской орфографии и пунктуации Автор Валерий Киселёв Нижегородский журналист Валерий Киселев в годы так называемой «контртеррористической операции в Чечне» побывал там 7 раз. Трижды лауреат премий Нижнего Новгорода, Министерства обороны России, премии Нижегородской милиции, участник всероссийского конкурса «Журналисты в горячих точках», обладатель сертификата «Золотой фонд нижегородской прессы», почетного знака «За заслуги» Союза журналистов России.

Кинули нам по пачке сигарет, да и то неполные… Ковалев предлагал подписаться под петицией о прекращении войны. Я отказался. На следующий день после Рождества пленных вывели на площадь перед дворцом собирать в кучу трупы убитых русских солдат, чтобы их не ели собаки.

Кольцо российских войск вокруг дворца Дудаева сжималось, и пленных перевели в подвал этого здания. Из них шестнадцать — офицеры, прапорщики и контрактники. Я был старшим по званию, все меня слушались. Хлеб и воду делили поровну, следил, чтобы раненые поели. Каждую ночь к нам на артиллерийском тягаче приезжали солдатские матери, искали своих сыновей среди пленных и забирали, если находили. Я попросил одну женщину переслать домой записку, что я жив.

Потому что я офицер, а не солдат. Зато этот же тягач привозил не только солдатских матерей, но и боеприпасы чеченцам. Надежда висела на волоске Семнадцатого января боевики, защищавшие дворец Дудаева, начали одеваться в марлю, готовиться к прорыву. Пленных разделили на группы и заставили нести раненых и убитых чеченцев. Вышли из дворца — никто не стреляет, — продолжает Серегин. Как можно было не заметить три сотни людей, уходящих из дворца в разных направлениях… Российские войска заметили прорвавшихся, но поздно.

Постреляли вдогонку. Догонять не стали. Еще несколько дней пленные и охрана, а с ними и штаб Масхадова находились в черте Грозного, в какой-то больнице. Там всех пленных солдат разобрали матери. Чеченцы освобождали их тогда охотно. Отпущенные из плена российские солдаты были информационным оружием Мовлади Удугова, этого чеченского Геббельса.

Подполковника Серегина и майора Дедегкаева вскоре отделили от этой группы пленных и они оказались в роте охраны президентской гвардии Дудаева. Чеченцы переезжали с пленными с одного места на другое. Несколько раз приходилось видеть Масхадова и «товарища» Басаева, — вспоминает Виталий Иванович. Здесь нас бил каждый желающий, дней восемь подряд. Отольют водой и снова бьют. Предлагали перейти к ним на службу.

Особенно били пацаны 13—15 лет, это настоящие зверьки. Но не так тяжело было физически — дадут пару раз и теряешь сознание, как морально, выслушивать оскорбления. В боях с российскими войсками таяли отряды боевиков. Казалось, вот- вот свобода. Оставалась их горсточка. Но наши объявили очередное перемирие и чеченцы стали собирать новые отряды из пацанов, учить их воевать.

Они узнали друг друга Без девяти дней девять месяцев провел подполковник Виталий Серегин в чеченском плену. Девятнадцатого августа 95— го через посредников чеченцы обменяли его на нужного им человека. Еще немного — и встреча дома с родными и друзьями. После возвращения из плена Виталию Серегину по делам службы не раз приходилось бывать в Дагестане, в тех самых местах, где он был взят в плен. Дагестанские милиционеры, не без помощи которых попали в плен российские солдаты и офицеры, теперь радушно улыбались полковнику Серегину. Он пытался найти своих старых знакомых, которые держали его в плену.

Одного, это было до начала второй кампании, встретил на границе Чечни с Дагестаном. Чеченец стоял за шлагбаумом и ухмылялся. Они узнали друг друга. Яковлев, — по приказу командующего армией генерала Ефремова. Части были подняты по тревоге, поэтому, чтобы не было слухов и чтобы успокоить родителей, и организована «горячая линия». В сутки раздается несколько десятков звонков, телефон действительно «горячий».

В комнате на стенде — длинный ряд телефонов, по которым надо звонить, чтобы узнать о судьбе сына, у дежурного — списки воинских частей, находящихся в Чечне, раненых. На списке госпиталей, куда направляют раненых в Чечне, насчитал 9 адресов. Одно это уже говорит о масштабе боевых действий. Наш разговор прерывает звонок. Очень плохо слышно!

На ютьюбе прошла онлайн-премьера фильма «Добро пожаловать в Чечню» о преследованиях геев

Канал HBO выпустил фильм «Добро пожаловать в Чечню», где рассказываются довольно жесткие истории из жизни геев в республике. " Добро пожаловать в Ад! " Муцураева и " Ты только маме, что я в Чечне не говори " из документалки 1995г. Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне - бесплатно ознакомительный отрывок. * * * Приведённый ознакомительный фрагмент книги Добро пожаловать в ад. В нашей электронной библиотеке вы можете скачать книгу «Добро пожаловать в ад. Займитесь своими делами и оставьте Чеченскую Республику в покое, — сказал А. Гичкаев.

Возвращение

Первая Чеченская война. Добро пожаловать в ад. — А еще мы фотографировались возле разбомбленных домов и на фоне надписи “Добро пожаловать в ад”, — рассказывает Леша. На сайте электронной библиотеки Litportal вы можете скачать книгу Добро пожаловать в ад.

Читать онлайн «Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне»

Помню, когда я выезжала из города, то увидела надпись «добро пожаловать в ад!», и расплакалась от обиды. «Добро пожаловать в Чечню» – документальный фильм американца Дэвида Фрэнса о преследованиях гомосексуалов в Чеченской республике, который выходит на HBO на следующей неделе. говорит Николай Нефёдов. Главная Современная русская литература Валерий Киселев Добро пожаловать в ад.

"Зачистка Чечни от геев – безумная идея": выходит фильм, о котором не знал Кадыров

На нашем сайте можно скачать книгу «Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне» в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 5 из 5.

Перепечатка и копирование произведений возможны только с согласия их автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за содержание произведений закреплена за их авторами на основании правил публикации и российского законодательства.

Портал «Литпричал» выступает в качестве информационного посредника.

Когда он привел цифры, сколько техники отремонтировал его батальон, начиная с января, не хотелось верить, что это возможно: 236 единиц бронетанковой, 487 автомобильной, 119 единиц ракетно — артиллерийского вооружения, да сколько ее эвакуировали с поля боя! В строю стояли его солдаты — обыкновенные парни, в большинстве своем — механизаторы, ремонтники, водители, запыленные, чумазые, в промасленных комбинезонах. О человеческих качествах Ивана Ивановича можно судить всего лишь по одному эпизоду: к нему подошел пожилой прапорщик, рассказал, что семья, пятеро детей, в Ашхабаде, надо бы вывезти их оттуда, помогите решить этот вопрос. У прапорщика от неожиданности, что его просьба так быстро решена, мгновенно брызнули слезы из глаз. Офицеры выполняют свой долг, делают все, чтобы было меньше потерь, чтобы у солдат было все необходимое, но сами и их жены, как оказалось, до сих пор не имеют российского гражданства, потому что в Россию прибыли из Германии. Губернатор области Б. Немцов был просто потрясен: — Как?

Служите в Российской армии, воюете за Россию, а вы и ваши жены формально еще не граждане России? Булгаков сообщил, что ночью боевики обстреляли позиции седьмой роты, ранены трое солдат. Едем в медсанроту. Здесь в палатках на лечении солдаты с легкими ранениями. Семеро из них за период боев уже вернулись в свои подразделения. Губернатор и командующий армией поговорили с каждым, вручили им подарки, побеседовали с врачами и медсестрами. Условия для раненых созданы нормальные, медикаментов достаточно. Встретили здесь и земляка — Леонида Ерохина с улицы Есенина.

Поправляется, скоро к своим друзьям. Начальник медслужбы 2 — го батальона бригады лейтенант О. Паховчук рассказал, что в первом бою, самом тяжелом, в батальоне было 30 раненых. Эвакуированы все были в течение двух часов, до ближайшего госпиталя довезли меньше чем за полчаса. Семь врачей во главе с А. Алейниковым пробыли здесь два месяца. Везут с собой сувенир: солдатскую каску, изрешеченную пулями и осколками. Дуршлаг, а не каска.

Гамова, — в основном мирных жителей. Немало было летальных исходов, потому что многие ранения несовместимы с жизнью. Я работала в Уфе, Арзамасе, Спитаке, но здесь все было гораздо страшнее. Жилин и Костылин Одной из главных целей поездки в Чечню было узнать, как идет работа по освобождению наших солдат, попавших в плен к дудаевцам. Из частей 22 — й армии таких там 10 человек. Куликов, — чтобы быстрее их вернуть. По нашим данным, у боевиков сейчас в заложниках 50—60 наших солдат и офицеров, из них одна треть у Дудаева, остальные спрятаны по аулам. Знаем, что они живы, получали записки.

Принимаем все меры, вышли на чеченских авторитетов, чтобы выкупить наших солдат, не пожалеем никаких денег на это. В расположении 245 — го полка нам показывали колодец с решеткой, где, наверное, когда-то сидели еще Жилин с Костылиным больше 150 лет назад. История повторяется. Где-то в горных аулах томятся сейчас в таких же колодцах наши ребята… «Я так давно не видел маму» Только раздалась команда «Становись! Несколько раз Б. Немцову в своем выступлении перед солдатами — нижегородцами, построенными для передачи подарков от земляков, приходилось делать паузы — ничего не слышно из — за выстрелов. Отличившимся за это время в боях и службе губернатор вручил часы, радиоприемники, конверты с деньгами, пять гитар, на бригаду и полк — десятки ящиков со сладостями и всем, что необходимо солдату. Когда торжественная часть закончилась, подошел к строю: — У кого дома есть телефоны, чтобы можно было позвонить родителям?

Оказалось, много сормовичей, автозаводцев, записываю телефоны в Кстово, Дзержинск, Балахну, Городец. Многие еще даже не бреются, хотя с оружием в руках каждый день рискуют жизнью… Господи да когда же это кончится! Да, прокатить бы по улицам Грозного и провести вдоль солдатского строя всех, кто завязал этот чеченский узел, заставить бы их звонить матерям по телефонам, что их дети вчера были живы, а что завтра будет — не знаем… Интервью с генерал-полковником А. Куликовым заканчивалось, когда в кабинет вошел полковник: — Аргун взят, товарищ командующий! Еще немного, еще чуть — чуть — хотелось бы верить в это. Остались Гудермес и Шали. Командировка генерала Кладницкого Из Чечни вернулся начальник регионального управления по борьбе с организованной преступностью генерал-майор И. Кладницкий, который командовал там сводным специальным отрядом быстрого реагирования МВД России из 415 человек.

Кроме чисто оперативных, мы выполняли задачи по добыче информации о дислокации бандформирований, их вооружении. Изъято свыше 150 автоматов, захвачено 5 единиц бронетехники и артсистем, 2 тысячи снарядов, 1,5 тысячи гранат, более 800 мин и огромное количество патронов. Импортного оружия нам не попадалось. Перехватили 2 грузовика со снарядами, следовавших из Дагестана. Как они попали туда сказать трудно. Границы с Азербайджаном и Грузией фактически открыты, в тех условиях — горы — обеспечить надежно их охрану очень сложно. От станка и от сохи, как говорится, не было. Попадались и бывшие работники правоохранительных органов Чечни, служащие.

На стороне Дудаева действовал спецбатальон из бывших заключенных местной колонии. Взяли, например, одного: Дудаев присвоил ему звание полковника, хотя этот человек был осужден за изнасилование. Еще пример: взяли одного из руководителей бандформирований, который оказался начальником одного из управлений нынешнего МВД Чечни. Есть ли реальная опасность, что такие их группы проникнут и в наш город? Наша главная задача сейчас: блокировать территорию Чечни, не допустить, чтобы оттуда террористические группы проникали в наши города. Взяты под охрану все важнейшие объекты, резко усилен контрольно-пропускной режим. У нас в области проживают около 20 чеченцев, все они под контролем. Все «загорелые», приезжающие в наш город, тоже сразу же попадают в поле нашего внимания.

Очень важно, что в Чечне во время этой командировки мы добыли списки многих бандформирований, это должно облегчить контроль. Были сообщения, что они устали. На севере республики обстановка стабилизировалась заметно, в горных районах — сложнее. Хотя очень много тайных складов оружия мы захватили. Там действуют, как правило, из засад, небольшие группы по 5—7 человек. Отдавать за него жизни своих людей во время операции — я не могу. Потери эти были во время операции в Гудермесе. Все представлены к наградам.

У нас даже появился своеобразный синдром: не ходить по траве. В Москве, когда была возможность пройти по траве, все, не сговариваясь, пошли по асфальту. В Чечне запросто можно попасть на мину. Открыл дверь — взрыв мины над головой, на растяжке. Был случай: только вошли в дом, щелчок мины на растяжке — все тут же в окна, но один был ранен. Со своей стороны мы сделали все, чтобы не допустить подобного тому, что произошло в Буденновске. Борис Немцов: «Поставлена логическая точка на участии нижегородцев в чеченском конфликте» Как уже сообщали центральные средства массовой информации, губернатор Нижегородской области Б. Немцов принимал участие в поездке президента России Б.

Ельцина в Чечню. Вернувшись оттуда, нижегородский губернатор встретился с журналистами, чтобы поделиться своими впечатлениями. Немцов, — когда накануне Ельцин вызвал меня в Москву. Идея ехать в Чечню вместе появилась 29 января во время встречи с президентом. Ельцин позвонил и сказал: «Собирайся». Это было его личное решение, в списках делегации меня не было. В 10:50 были в Моздоке, через 35 минут — в селе Правобережном Грозненского района. Село не бомбили, разрушений там нет.

Авторитет Яндарбиева в этом селе равен нулю. Сначала встретились с военнослужащими внутренних войск, потом была встреча с населением, пришло около тысячи человек. Затем сели в вертолеты и перелетели в аэропорт Северный, в 205 — ю бригаду. Там же была и встреча с общественностью Чечни. Президент не скрывался от народа, мосфильмовских декораций, как в телепрограмме «Куклы», не было. Оценка личных качеств З. Яндарбиева со слов военных: — За ним стоят сепаратисты, это однозначно. Другое дело — контролирует ли он всех полевых командиров, это неясно.

В рядах сепаратистов нет единства. Сам Яндарбиев достаточно последовательный сепаратист, но с ним можно вести переговоры. Как сами военные оценивают итоги переговоров с сепаратистами и перспективы мира: — Под Бамутом, по данным генералов Квашнина и Тихомирова, были уничтожены основные силы боевиков. После взятия Бамута в Чечне остались незначительные группы боевиков, неспособных оказать существенное сопротивление. Однако солдаты считают, что банды могут воскреснуть через несколько месяцев. Итоги поездки Б. Ельцина в Чечню Б. Немцов оценил так: — Теперь есть возможность для воцарения мира.

Ельцин при мне сказал Грачеву, что оторвет голову, если не будет выполнен его приказ о прекращении боевых действий. Президент строго наказал не поддаваться ни на какие провокации. Мир в Чечне сейчас могут сорвать только какие-то крупные террористические акты. Сейчас очень важно, чтобы жесткая политическая воля президента была подкреплена низовыми чиновниками. Эта поездка сильно увеличила число сторонников Ельцина. Поставлена и логическая точка на участии нижегородцев в чеченском кризисе. О поведении Б. Ельцина в Чечне: — Я считаю, что президент у нас очень умный.

Я гордился, что он так сделал. Ни один кандидат в президенты не поехал в Чечню, ни один царь туда не ездил. Приговоренные к смерти Шумиловская отдельная бригада особого назначения — одно из элитных соединений внутренних войск МВД России. Вот уже несколько лет ее, как пожарную команду, перебрасывают из одной горячей точки страны в другую исправлять ошибки политиков. Накануне Дня защитников Отечества в бригаде побывали представитель президента России по Нижегородской области Е. Крестьянинов, губернатор области Б. Немцов, вице-мэр Нижнего Новгорода Б. Духан, председатель правления Нижегородского отделения Фонда инвалидов Афганистана Е.

Пухов и председатель Нижегородского комитета солдатских матерей Г. Гости на торжественном собрании тепло поздравили воинов бригады, вручили подарки, познакомились с жизнью соединения. К сожалению, на месте постоянной дислокации сейчас только половина бригады, остальные в Чечне. С небольшими перерывами она там с самого начала конфликта. Как наши земляки выполняют долг, можно судить по количеству награжденных за этот период: 48 солдат и офицеров, еще около 60 человек ждут ордена и медали. Война не обходится без жертв: за год бригада потеряла 14 человек убитыми и около сотни ранеными, есть и пропавшие без вести. Редкий день не приносит новых печальных вестей. Накануне приезда в бригаду гостей стало известно, что в Чечне погибли еще двое солдат, потом четверо получили тяжелые контузии, когда был обстрелян из гранатометов их бронетранспортер.

Командир бригады полковник Ю. Мидзюта за последние мирные годы воевал столько, что впору садиться за мемуары. Экстремисты приговаривали его к смерти в Баку, в Карабахе, третий раз в Чечне, но он относится к этому спокойно и продолжает выполнять свой долг. Через плац прошла, гремя сапогами, рота солдат. Эти служат всего два месяца, усиленно готовятся к боевым действиям, осваивают новое штурмовое стрелковое оружие, только что поступившее в бригаду. В учебном центре солдаты показали, как они стреляют. До Рэмбо, может быть, и далеко, но очень прилично. Скоро им придется мериться силами с чеченскими боевиками.

От офицеров бригады довелось услышать и такое: — Научили их на свою голову… Почему гранатометчики у них так хорошо стреляют? Это я их научил несколько лет назад. Многие командиры боевиков не так давно еще были их товарищами. Мидзюта, — слабее физически, приходят и с недостаточным весом. Редко, кто окончил среднюю школу, все чаще с 4—5 классами образования. Приходят и такие, кто только в армии увидел гречневую кашу, вынуждены ставить их на полуторное довольствие. Солдаты и офицеры честно выполняют свой долг, но часто не понимают политических целей пребывания наших войск в Чечне. Майор И.

Ветров, старший офицер по психологическому противодействию с противником, на вопрос: «Может ли он убедить чеченца в его неправоте, что Чечня должна быть в составе России? В обычном общении и в какой-то конкретной ситуации с чеченцами можно договариваться, но переубедить их невозможно. У многих из них, однако, ностальгия по СССР. Подполковник В. Серегин знает чеченских боевиков не понаслышке: провел у них в плену 8,5 месяца. Судьба этого человека — сюжет для целого романа. В армии 26 лет, и где только не приходилось гасить национальные конфликты… В плен попал в декабре 1994 года на границе Чечни и Дагестана. Его и майора О.

Дедегкаева боевики схватили тогда, прикрываясь женщинами и детьми, отбиваться было невозможно, да и приказ был: «Огня не открывать». Оглушил он меня ударом по голове. Потом били два с половиной часа, так что десять суток не вставал с нар. Только через несколько месяцев В. Серегину благодаря чеченцу — охраннику, который служил в его части в Киргизии в 1990 году, удалось передать весточку домой. И я верил, что они смогут сдержать слово. Пытались обратить в свою веру, но тактично, ненавязчиво. Отказался, конечно.

Выжил чудом. Был, например, день, когда наше расположение бомбили 22 российских самолета. Их выкупили, но через месяц майор О. Дедегкаев умер: слишком тяжелы были условия плена. Серегин продолжает службу: — Я без армии себя не представляю. Я ее люблю. Государство и армия не так уж много сделали, чтобы таких офицеров, как В. Серегин, избавить хотя бы от заботы о жилье: три года с семьей он живет в общежитии.

На таких офицерах и держится сейчас Вооруженные силы России. На этой встрече в бригаде губернатор области Б. Немцов высказал свою точку зрения на продолжающийся конфликт: — Отсутствует всякая политическая воля, чтобы закончить войну в Чечне. Надо набраться мужества и сесть за стол переговоров. Пора кончать войну. Возвращение полка Кто — то должен был вернуться с Чеченской войны первым, это счастье выпало 245 — му гвардейскому мотострелковому полку 47 — й танковой дивизии 22 — й армии. Ефремов на вопрос, почему, именно этот полк во исполнение указа президента России был выведен из Чечни первым. А на военном перроне станции Ильино в этот день с самого утра можно было видеть множество нарядных женщин, жен офицеров, и детей с цветами.

Наконец послышался длинный гудок тепловоза и сразу же крики: «Едут! С Петровым на пару машут… — Вот твой папа, помаши ручкой, — поднимает на руки малыша красивая женщина. На перрон высыпали загорелые до черноты мужчины в камуфляжах, и крепкий солдатский запах смешался с ароматами летних цветов. Пока еще нельзя обнять жену и детей, строй застыл перед трибуной с лозунгом «Добро пожаловать на родную нижегородскую землю». Командир 245 — го мотострелкового полка подполковник С. Юдин докладывает командующему 22 — й армией генералу И. Ефремову о прибытии. Да, 245-му мотострелковому выпало в ходе операций в Чечне быть на самых ответственных и тяжелых участках с 23 января 1995 года.

Сначала вели боевые действия у Пригородного и Старых Атагов, блокировали Грозный с юга, очищали от бандитов Алхазурово. Потом, в июне 95 — го, рейды в район Чишки и Улус-Керта, разгром штаба Дудаева в Ведено — там полк водрузил знамя России. Жаркие схватки за Киров-Юрт и Новые Атаги — и полк блестяще выполнил боевую задачу, водрузив в знак победы еще одно российское знамя. Они были на настоящей войне, которая без потерь не бывает. Случалось, попадали в засады, а за полтора года боев гусеницы боевых машин намотали тысячи километров. Скупые строчки боевых донесений пестрят цифрами потерь противника и своих, убитых, раненых, сожженных и подорванных БМП и автомашин. И за каждой такой строчкой — человеческие судьбы. За полтора года войны полк потерял 221 человека убитыми, 394 ранеными и 20 попавшими в плен.

Как ни горько, но полк вернулся домой без своих товарищей, и сколько им еще томиться в плену, одному Аллаху известно. Много в этот день сказано приветственных и высоких слов. Христолюбивое воинство неловко держало в натруженных руках красные гвоздики и с нетерпением ждало окончания речей и поздравлений. Когда назвали несколько фамилий награжденных воинов полка, дети хором: — Мы на них стремимся подравняться, только подрасти нам надо малость… Вашими славными делами будем всей страной гордиться… Губернатор Нижегородской области Б. Немцов, поздравив полк с возвращением, сказал: — С выводом 245-го полка фактически началось осуществление плана мирного разрешения конфликта в Чечне. Уж очень чеченцы озлоблены. Стреляют каждый день. За три дня все бы там разнесли, если бы не мешали.

А то опять переговоры… Солдаты, с которыми разговорился, все были в годах: 35, 38 лет, а похожему на суворовского чудо — богатыря — 44. Он представился: — Осипов Николай, из Ивановской области, срочную службу служил в Витебской воздушно-десантной дивизии, демобилизовался еще в 73 году, а в Чечне добровольно, полгода. У нас в роте почти все контрактники. У молодых ведь боевая подготовка — ноль, даже в Кантемировской дивизии. Автомат разобрать не умеют. Семьдесят человек там из полка потеряли да из 324 — го полка — сорок пять. Боевиков убитых видел в том бою: один москвич, белорус, два араба. А чеченцы сейчас сами не воюют, только деньги платят наемникам.

В нашу БМП в том бою попали из ручного гранатомета, троих потеряли… Звучит команда «К торжественному маршу». Впереди всех со знаменем полка лейтенант С. Новиков и капитан Ф. У первого на груди — новенькая медаль «За отвагу», у второго — орден Мужества. Всего кстати, в полку за время боевых действий в Чечне представлены к наградам 694 человека. Печатая шаг, прошли перед трибуной с гостями подразделения полка. Одного из десятков Российской армии, первого, для которого война в Чечне дай Бог закончилась. Но ничего малыш, еще несколько минут, и твой папа будет с тобой.

Хорошо бы — надолго. Кавказские матери ищут русских пленных Гость Нижегородского областного комитета солдатский матерей — Лидия Бекбузарова. Она заместитель председателя комитета солдатских матерей Ингушетии. Тяжелая выпала судьба этой женщине: по национальности ингушка, санитарный врач по профессии, она проживала в Северной Осетии, оказалась в заложниках, несколько раз боевики выводили ее на расстрел. Спаслась чудом. Такого количества жителей у нас нет, да и нам самим нужна помощь. Приехала, чтобы попросить у нижегородцев автомашину, лучше «ГАЗель». Без своего автотранспорта нашему комитету очень трудно ездить, чтобы хлопотать об освобождении русских пленных солдат.

Есть сейчас какой-то уполномоченный по поиску военнопленных, но результатов почти нет. С полевыми командирами отношения хорошие. С ними и договариваемся. В основном на обмен. Ни разу за выкуп. Обменяли за это время 26 солдат. За одного пленного чеченца — четверо русских. Берегут, кормят нормально.

Это на наших блокпостах еще нервы мотают. На какого командира попадешь. В селах пленные обычно содержатся по 3—5 человек в доме. Тяжелораненых мы не видели, но с ранеными ребята есть. О фактах издевательства над пленными не слышали. Солдаты об этом не говорили. Последний раз ездила в горное село Бамут, там четверых солдат держат. Правда, на этот раз нас к ним не подпустили.

Вообще у чеченцев конспирация очень хорошая. Ждут конца войны. То и дело со стороны Беслана и Моздока жутко гудят самолеты, летят на Чечню. Недавно один вертолет зацепился за высоковольтную линию, и вы знаете, что из него посыпалось? Захотели бы — можно было бы остановить эту войну. Попросил купить ему хлеба. Такой у него был просящий взгляд. Живут в палатках.

Спросила, как кормят, — молчит. Знаю семьи, где погибли по семь человек, во время бомбежек. Остался один и идет от злости в отряды Дудаева. У них какое настроение?

Тела и наших солдат, и боевиков. По всему полю. Водитель вышел из машины, увидел все это, пошатнулся и зашептал: — Ребята, все, все, поехали отсюда, — сел на заднее сиденье и судорожно стал искать руль, чтобы поскорее уехать… Вызвали следственную группу и отправили тела на экспертизу, чтобы потом их можно было похоронить по-человечески. К концу штурма Грозного уже и сил чему-то радоваться не осталось. Конечно, армейцам досталось больше всего, но и внутренние войска во время боев за город потрепало изрядно. Флаги, как апогей происходившему, взметнулись над городом. Может, для кого-то флаг — это кусок ткани, а солдаты и офицеры за флагом видели своих товарищей, погибших и раненых, тех, кто не увидел, как стяги полощут в дымном зареве над поверженным дворцом. Старлею внутренних войск и его бойцам приказали заминировать подходы к знаменам, чтобы «духи» ночью их не сдернули. Слишком много дней, крови и пота понадобилось, чтобы их установить. Старлей с бойцами заминировали верхние этажи дворца Дудаева, а для пущей надежности взорвали лестничные марши. Флаги были в безопасности. Командир поставил еще одну задачу — взорвать все проходы и лазейки, которые вели в подвал. А подвал — это два или три этажа, уходящие под землю. Старлей было сунулся туда, но далеко не пошел и людьми решил не рисковать — темнота хоть глаз выколи, и наверняка каждый клочок заминирован. И в этой темноте вдруг мелькнул огонек свечи. Кто-то шел по подземному коридору навстречу саперам. Бойцы заняли оборону. Через несколько секунд подземный житель был схвачен. Оказалось, что он почти целый месяц жил под дворцом, укрывался там от бомбежек. Этот чеченец предлагал провести саперов по безопасному пути в глубь подвала, обещал показать, где находятся боеприпасы, оружие и запасы еды. Но старлей осмотрительно отказался, а чумазого чеченца сдал милиционерам. Мало ли куда заведет этот «Сусанин»! На месте электростанции дворца была воронка от авиабомбы. В осыпавшихся стенках виднелись ходы, ведущие в подвалы дворца. Взгляд его упал на огромный неразорвавшийся снаряд… Поднять его оказалось делом трудным. Вчетвером не осилили, позвали еще бойцов. Старлей установил снаряд в воронке, поставил накладной заряд, но, видно, мало взрывчатки положил — снаряд не взорвался. Тогда увеличил заряд, а подчиненные старлея собрали вокруг все невзорвавшиеся боеприпасы и обложили ими снаряд. Спрятались за стеной. Взрыв получился такой силы, что с крыши дворца посыпались плиты и штукатурка. Но когда он, отряхиваясь, вышел из укрытия, то увидел, что вместо прежней воронки зияла другая, раза в два больше первой. И подземные ходы открылись еще капитальнее. Пришлось попотеть, сплетая паутину из растяжек в образовавшейся огромной воронке, чтобы никто из подвалов дворца больше не вышел. Блокпосты, армейские палатки, тяжелая техника. Днем город едва заметно пульсировал скрытой жизнью, а ночью начинал бешено колотиться беспорядочными автоматными очередями и вспухать взрывами. Город болел войной. Но над Грозным взвились и не опускались флаги — Российский и Андреевский. Измученные бойцы и офицеры смотрели на эти два флага, и каждый вспоминал своё — бои, искореженные тела друзей, которые иногда невозможно было похоронить, свой страх. Помнили о том, что их матери седеют молодыми, представляли глаза жен, которые выискивали в телевизионных репортажах с войны родное лицо… Но они взяли Грозный! Без радости, с полным опустошением от потерь, с разочарованием и с тягостным предчувствием, что эта война будет вечной. Однако ни один из них даже в самом страшном сне не мог себе представить, что очень скоро будет Хасавюртовский договор, что Грозный сдадут бандитам и предадут не только тех, кто шел на штурм, — и живых, и павших, но и тех русских грозненцев, которые останутся без защиты и которых боевики будут вырезать потом целыми семьями. Останутся без защиты и те чеченцы, которые бились против боевиков. Многие из них вынуждены будут перейти на сторону бандитов, чтобы выжить.

Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечн‪е‬

Смотреть онлайн или скачать видео Первая Чеченская война. Тут же несколько групп из чеченской диаспоры, все в новых дубленках, но стоят молча. «Добро пожаловать в Чечню» – документальный фильм американца Дэвида Фрэнса о преследованиях гомосексуалов в Чеченской республике, который выходит на HBO на следующей неделе. самые популярные и интересные ролики только на нашем сайте. Армия вступила в первую чеченскую войну слабая, совершенно неподготовленная, - напоминает журналист Андрей Бабицкий, который во время боевых действий бывал по обе стороны фронта. Фильм «Добро пожаловать в Чечню» изобилует рассказами реальных людей с измененными лицами о том, как их пытают, сажают в секретные тюрьмы.

Похожие новости: