Вот кратко основные итоги работы благотворительного фонда «Константа» в мае.
Фонд «Константа» подготовил отчет по работе в 2022 году
В состав жюри вошли представители фонда "Константа", Министерства демографической и семейной политики Тверской области, регионального Комитета по физической культуре и. Все Новости Пресс-релизы Интервью ВыступленияНовое на сайте. Вот кратко основные итоги работы благотворительного фонда «Константа» в мае.
Лечение за счёт благотворительных фондов
is a global constant. В состав жюри вошли представители фонда "Константа", Министерства демографической и семейной политики Тверской области, регионального Комитета по физической культуре и. Прошлый год стал для Благотворительного фонда социальных инвестиций «Константа», как и для всей страны, очень сложным. Благотворительный фонд «Константа».
МТС помогла вовлечь в благотворительность более 100 тысяч человек
Также оказывается поддержка семьям, которые столкнулись с тяжелыми ситуациями. В том числе предоставляется: решение бытовых и жилищных вопросов; привлечение юристов для консультации; помощь людям, которые страдают от зависимостей с лечением у психотерапевта и нарколога. За годы работы сотрудники «Константы» уже помогли более чем 1000 семей.
Спецпроект представляет собой интерактивную карту воображаемого населенного пункта. Образ деревни возник потому, что за 10 лет своей деятельности фонд помог 3 231 семье в Тверской области — то есть если бы все подопечные фонда жили бы в одном населенном пункте, то получилась бы целая деревня из многих домиков и домов. Путешествуя по карте, можно познакомиться с историями жителей — это реальные семьи из Тверской области. Если домик с разбитыми окнами, в темной саже и грязи, то кликнув на него, можно узнать, чем можно помочь его жильцам и оформить пожертвование на любую сумму. Тогда домик на карте становится отремонтированным.
Также на интерактивной карте есть успешные примеры — истории семей, которым фонд уже помог.
Всего на карте девять домиков, в которых будут размещаться актуальные истории семей. Проект долгосрочный, и истории жильцов каждого домика будут меняться. Как часто пока сложно предположить — будет зависеть от того, как быстро будут закрываться сборы и когда мы сможем оказать помощь».
Официальным голосом проекта стала блогер «Поля из деревки» Полина из Мурома, три года назад приехавшая в деревню на каникулы и оставшаяся там жить. Она известна своими короткими видеороликами про колорит российской глубинки. Блогер озвучивает главную героиню спецпроекта — девушку, которая, как и она сама, приехала из большого города в «деревню Константа».
Москва, ул. Спартаковская, д.
Лечение за счёт благотворительных фондов
Второй этап — содействие в получении психотерапевтической и медикаментозной помощи. На третьем этапе ведется работа по восстановлению детско-родительских отношений, содействию в трудоустройстве и самозанятости, оказанию помощи в создании комфортных для детей условий жизни. Семьи получают социальные, психологические, юридические услуги, мотивационное консультирование все это приводит к активации внутренних ресурсов родителей. Читайте также Ребят из Горно-Алтайска ждут уроки по актерскому мастерству, мастер-классы, репетиции, а затем — выступление в главном сквере города.
Проект ведет Центр творческого развития личности Республики Алтай.
Но, наверное, в нашей стране пока так не принято — и помощь в виде [внутриматочных] спиралей, контрацепции у нас тоже есть. Если алименты есть, то они очень маленькие. Это подачки.
У каждого по-разному. Рублей триста считается уже хорошо. Сейчас уже пытаемся выйти из [статуса] адресного фонда, но это очень сложно Дарителям хочется видеть, как живут люди в глубинке. Им нравятся персональные истории, а вот нам сложно работать адресно, особенно после пандемии, когда запросов стало больше. Мы за 10 лет помогли почти семи тысячам детей.
Это сравнимо с численностью, не знаю, Сонковского района Тверской области. Поэтому стараемся сейчас объединять истории по фактору помощи. Так что да, скорее всего пока адресный, а дальше посмотрим. Про помощь людям с алкогольной зависимостью Вообще-то это мой самый любимый проект. Мне вообще кажется, что если я не буду работать в «Константе», то приду в «Ночлежку» и скажу: «Возьмите меня к себе».
Как-то я себя ощущаю [нужной] там, где все остальные отворачиваются. Как бы это ни скрывалось в адресных историях. Но технологии помощи вырабатываются сложно. Сейчас благодаря Фонду Тимченко — в прошлом году мы получили на это грант — по крайней мере у нас есть рабочий алгоритм и он показывает хорошие результаты. Да, они могут быть краткосрочными на год, на полтора.
Но мы не говорим, что семья перестает употреблять, — мы говорим, что минимизируем вред для ребенка. Раньше как было в деревне? Ну, женщина выпивает. Соседи увидели, жалоба поступила. Приезжает она в этот наркологический диспансер, там сидит врач в таком же состоянии, как и она.
Там было вообще никак не комфортно. Куда идти-то человеку? Даже если ты хочешь завязать, что ты будешь делать? Куда обращаться? Может быть, какие-то брошюры где-то в подъездах висят.
А как убрать тягу? Это надо догадаться найти профессионалов, почитать отзывы, попробовать одно, другое. А что говорить про глубинку, где сплошь и рядом такой контингент? Мы стали искать новые услуги и новые технологии. Из восьми врачей-психиатров по городу Твери, кто в этой сфере работает, откликнулся только один.
И у него на приеме мне стало приятно. Кожаный диван, дубовый стол. Доктор внешне приятен, он в чистом белом халате, у него всё стерильно. Он спокойно с тобой разговаривает. Даже если ты пахнешь или плохо выглядишь, он к тебе будет обращаться на «Вы», по имени-отчеству, и спрашивать, что у тебя болит.
И у этих людей срабатывает: «Если ко мне сейчас так относятся, я не должен выглядеть хуже». Сейчас мы ввели поддерживающую терапию, но этого хватает, потому что есть мотивация сохранить детей. С семьей работают несколько специалистов, и после соприкосновения с такой помощью человек думает: «Уж если они так заботятся о моих детях, то почему я не могу? Есть, конечно, случаи: «Ха, вы на мне наживались», — но таких мало, может быть по одному в год. Где грань?
И как понять, что человеку именно по этому [антиалкогольному] проекту надо помогать. Самое сложное решение, которое я вообще не хочу принимать. А поскольку я связана с деньгами, в основном его приходится принимать мне. Мы понимаем, что семье может никто не помочь и года через два она вернется к нам с более сложной историей. Дети могут оказаться уже в учреждении.
И помощь обойдется нам еще дороже. Поэтому мы стараемся подходить комплексно.
История персонажа повторяет судьбу блогера-миллионщицы: Полина родом из Мурома, но три года назад приехала в деревню на каникулы и там осталась.
Инструментальная версия звучит на протяжении всего времени пребывания пользователя на странице сайта. На нашей карте вы увидите художественные интеграции компаний-партнеров. Партнерский пакет позволяет компаниям поддержать фонд и получить проработанное PR-продвижение и охват.
Надеемся, что такой подход будет по достоинству оценен бизнес-сообществом, а мы увеличим объем и форматы помощи семьям в трудной жизненной ситуации.
Дети остались дома со старенькой бабушкой. Опека вынуждена была забрать их в СРЦ.
Недоступное жилье Своего жилья в Тверской области у Елены, по сути, никогда не было... Наш фонд помог ей и её маме сделать ремонт, и теперь они живут вместе в своей квартире. Совсем скоро опубликуем видео с подробностями их истории. И пусть неделя будет доброй и насыщенной радостными событиями.
Но воспоминания явно даются ему нелегко.
Фонд «Константа» помог детям вернуться в семью перед 1 сентября
По результатам посещения семьи вместе с органами опеки и попечительства фонд разрабатывает индивидуальную программу оказания ей психологической и материальной помощи. В доме Екатерины С. На новую денег не было. Печка-времянка не улучшила ситуацию: ребята мерзли, часто болели. В ход пошли самодельные электрообогреватели. В итоге в доме стало небезопасно жить, поэтому органы опеки приняли решение отправить детей в детский дом. Но фонду удалось собрать нужную сумму в 35 тысяч рублей, и они остались в семье.
Как бы это ни скрывалось в адресных историях. Но технологии помощи вырабатываются сложно. Сейчас благодаря Фонду Тимченко — в прошлом году мы получили на это грант — по крайней мере у нас есть рабочий алгоритм и он показывает хорошие результаты. Да, они могут быть краткосрочными на год, на полтора. Но мы не говорим, что семья перестает употреблять, — мы говорим, что минимизируем вред для ребенка. Раньше как было в деревне? Ну, женщина выпивает.
Соседи увидели, жалоба поступила. Приезжает она в этот наркологический диспансер, там сидит врач в таком же состоянии, как и она. Там было вообще никак не комфортно. Куда идти-то человеку? Даже если ты хочешь завязать, что ты будешь делать? Куда обращаться? Может быть, какие-то брошюры где-то в подъездах висят.
А как убрать тягу? Это надо догадаться найти профессионалов, почитать отзывы, попробовать одно, другое. А что говорить про глубинку, где сплошь и рядом такой контингент? Мы стали искать новые услуги и новые технологии. Из восьми врачей-психиатров по городу Твери, кто в этой сфере работает, откликнулся только один. И у него на приеме мне стало приятно. Кожаный диван, дубовый стол.
Доктор внешне приятен, он в чистом белом халате, у него всё стерильно. Он спокойно с тобой разговаривает. Даже если ты пахнешь или плохо выглядишь, он к тебе будет обращаться на «Вы», по имени-отчеству, и спрашивать, что у тебя болит. И у этих людей срабатывает: «Если ко мне сейчас так относятся, я не должен выглядеть хуже». Сейчас мы ввели поддерживающую терапию, но этого хватает, потому что есть мотивация сохранить детей. С семьей работают несколько специалистов, и после соприкосновения с такой помощью человек думает: «Уж если они так заботятся о моих детях, то почему я не могу? Есть, конечно, случаи: «Ха, вы на мне наживались», — но таких мало, может быть по одному в год.
Где грань? И как понять, что человеку именно по этому [антиалкогольному] проекту надо помогать. Самое сложное решение, которое я вообще не хочу принимать. А поскольку я связана с деньгами, в основном его приходится принимать мне. Мы понимаем, что семье может никто не помочь и года через два она вернется к нам с более сложной историей. Дети могут оказаться уже в учреждении. И помощь обойдется нам еще дороже.
Поэтому мы стараемся подходить комплексно. Есть несколько специалистов: я, программный директор, сейчас у нас появился юрист фонда, ну и куратор семьи. И мы все слушаем разные стороны, чтобы принять решение. Шесть кураторов, бухгалтер, программный директор, юрист, PR-отдел, фандрайзер на рассылку, координатор проектов, сотрудница, которая ведет всю документацию. Психолог есть. И еще учредитель: Константин Эдуардович активно участвует, он развивает новые проекты. Я сейчас понимаю, что мне не хватает очень многих компетенций, и хочу развиваться в направлении фандрайзинга.
Для вдохновения стала ездить в семьи, в которых за пять лет изменилась жизнь благодаря нам мы сейчас готовим большой фотопроект с ними , но всё равно осознаю, что как менеджер программ я всего достигла. Я знаю всю методику помощи конкретной семье. А вот как привлечь больше партнеров и сторонников — в этом пока не особо понимаю и многое хочу попробовать. Мне хочется целый отдел коммуникаций, где будут не просто я и наш PR-специалист, а еще много людей, чтобы и со СМИ, и с партнерами коммуникации работали как часы. Потому что привлекать деньги в фонд — не то же самое, что привлекать в инвестиционный бизнес. Наш результат все равно зависит от показателей, заложенных в системе профилактики. Но результат — это ребенок, который остался в семье, и помогать нужно сейчас, чтобы он не оказался в социально-реабилитационном центре, чтобы детско-родительские отношения не нарушились.
Моя цель, наверно, за два года — чтобы «Константа» зацвела, чтобы развивалась, но без активного моего участия, а благодаря работе отдела, который поймет собранные у меня в голове алгоритмы.
Запуск «Деревни Константа» приурочен к 10-летию фонда: за это время фонд помог 3 231 семье в Тверской области — то есть если бы все подопечные фонда жили бы в одном населенном пункте, то получилась бы целая деревня из многих домиков и домов.
Очень много. Леонтьева Н. Летова — Потому что функционал очень большой. Я когда изучала... Ну, то есть, они занимаются всем — это невозможно. Но если не в погружаться в тонкости и детали именно законодательства, потому что нашим слушателям, в общем, не это интересно... Но обратите внимание — вот я всегда говорю: но ведь надо понимать, что опека, которая находится на Тверской в городе Москве, и опека, которая находится, я не знаю, там, в Хабаровском крае, и опека, которая находится в сельском поселении, — это все разные виды опек.
Леонтьева — А почему, Наташ? Чем они отличаются? Летова — Потому что условия у всех разные, дети разные. Дети, которые находятся, ну, скажем так, в Москве на Тверской я имею в виду, которые подотчетны к опеке , это одна категория детей. Мацан — То есть, они с разными проблемами сталкиваются в разных местах? Летова — Естественно. Потом, надо понимать степень обеспеченности... Мацан — В зависимости от того региона, где живет, и ситуации, да. То есть, ну понятно, что если очень много семей, если это неблагоприятный район, женщина, которая одна сидит в этом отделе и имеет иногда кнопочный, я не знаю, там, телефон, и нет, например, машины... Вот если, я не знаю, мы когда-нибудь, наверное, проведем отдельную эту аналитику — сколько у нас наши сотрудники вообще наматывают, извините за сленг, километров по территории.
Потому что территория Тверской области, если посмотреть на карту — Тверь и вся Тверская область, — ну это, может быть даже, и не один, там, европейский город. Территория очень большая. И это сельская местность. Я подчеркиваю, что работа на селе с аналогичными проблемами и в городе — это две разные истории, как говорят в Одессе, да? Мацан — «Две большие разницы». Летова — Это совершенно разный подход. И если в городе человек остался без работы, у него больше возможностей найти эту работу. А в селе, где у тебя, там, я не знаю, три или пять домов, и в основном все живут на то, что вырастили у себя в огороде и закатали банки зимой в виде варений и огурцов, да, максимум, — это же другие проблемы. Это проблемы и с доступностью, и с транспортом, и с работой, и с посещением детьми школы. Мы же знаем, что если район маленький, то школы нет и нужно ребенка возить за несколько километров в другой район и так далее.
Мацан — А что вы делаете, как фонд, по поводу этой проблематики. Летова — По поводу этой проблематики что мы сделали в свое время? В 2018 году мы выиграли — я считаю, это большое достижение для фонда, это тоже такая отличительная особенность от многих других фондов, которые работают... Потому что я хочу, так сказать, ну, и, конечно, и убедить наших слушателей, но я знаю, так сказать, несколько такое скептическое отношение к фондам в нашей стране вообще, да? Чем отличается наш фонд, на что я в свое время обратила внимание? В свое время, о чем я начала в начале, было заключено соглашение с губернатором Тверской области, что нам позволило, в общем, так сказать, соединить органы местной власти, органы опеки и фонд. И сейчас фонд, на мой взгляд, занимает самостоятельную такую нишу в структуре органов — вот это взаимодействие на местах. Помните, Путин в свое время в рамках указа президента говорил о необходимости создания партнерства во имя ребенка, призывая все органы власти, все органы, структуры, которые работают, начиная от федеральных, региональных и местных, объединиться с активным привлечением НКО. Мы этого добились. Мы создали такую систему.
Мы работаем по заявкам. Второй момент, который я хотела бы... В 2018 году мы выиграли достаточно крупный президентский грант — порядка 7 миллионов. Это большой грант для региона. В результате мы создали... Мы посмотрели, что территория большая я уже об этом говорила , и что дойти ногами даже самому добросовестному сотруднику на месте — сложно и практически невозможно. Мы поделили Тверскую область на округа, районы муниципальные, и в каждом из этих районов работают, по сути, наши сотрудники, так называемые кураторы. Мы внедрили службу кураторов. Что это нам дало? Куратор, работая в каждом районе каждый куратор отвечает за свой район , он знает эти семьи пофамильно...
Вот этот индивидуальный подход, о котором очень часто говорят, но никто пока на практике не понимает, как это должно выглядеть. Индивидуальный подход — это не в смысле выделить федеральные деньги на конкретную семью с учетом ее статуса. Это правильно. Индивидуальный подход: вот куратор приходит в конкретную семью, смотрит. Мы ввели анкетирование. Это было тоже, так сказать, ну, мое такое активное пожелание — анкетирование семьи, чтобы видеть всю социальную ситуацию внутри семьи — с чем связано в данный конкретный период неблагополучие семьи и есть ли угроза изъятия ребенка из семьи в моменте, либо она потенциальная. Это важно. На что мы смотрим? Мы смотрим, что за семья. Так сказать, если это зависимость — это по одному проекту мы работаем.
Если, например, мы видим, что проводка не в порядке, у нас появился новый проект, мы помогаем. Если мы видим, что есть угроза пожара — мы предотвращаем это. Если дом сгорел — а вот у нас был один такой последний случай, что накануне новоселья все готово, мебель расставили, счастливая семья хочет въехать в дом, дом сгорает, сгорают все документы... Летова — Все, твоя жизнь разрушена. Мы помогаем, строим жилье. Здесь же хочу сказать: вот когда возникает такой скепсис и, так сказать, я иногда так слышу: «Но с семьей можно работать». Вот объясните мне, как можно работать с семьей, которая, так сказать, вот на пепелище находится — документы сгорели, вещи сгорели, вся мебель сгорела, твоя жизнь разрушена? Мацан — Вот как с такой семьей можно работать, мы после маленькой паузы поговорим. Я напомню, что у нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер» Наталья Летова, доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права Российской Академии наук и президент благотворительного фонда «Константа». У микрофона моя коллега Анна Леонтьева, я — Константин Мацан, мы скоро вернемся, не переключайтесь.
Леонтьева — Сегодня мы говорим о семье. С вами Анна Леонтьева и Константин Мацан. Мы говорим с Натальей Летовой, президентом благотворительного фонда «Константа», доктором юридических наук, главным научным сотрудником Института государства и права Российской Академии наук. Наташ, вы говорите так густо и информативно. Вот давайте попробуем вот как-то какие-то истории разобрать. Вот мы остановились на том, что у семьи сгорел дом. Что она делает? Она обращается... Я также хотела вас немножко перебить. Вот эти кураторы на местах — это значит, что в каждом поселке, так скажем, люди знают друг друга, да?
Ну вот я живу в Тверской области уже пять лет живу между Москвой и Тверской областью, и я примерно знаю, что такое безработица. У нас вот в городе Осташкове, где я живу, все рабочие места исключительно в кожевенном заводе, и все вокруг него, так или иначе, существуют, да? Я знаю, что такое «люди знают друг друга» — то есть, ты выходишь в магазин, и все уже знают, чего ты там купишь, да? И поэтому эти кураторы — они, видимо, тоже просто местные какие-то ребята, да?.. Летова — Конечно, конечно. И вот в случае, как вы описывали, — сгорел дом, значит. Куда вот обращаются люди? Как они вас находят? Летова — Вот еще про куратора — это люди, которые там живут. Леонтьева — Да.
Они знают, что это... Летова — Они знают всю эту территорию. То есть, это было для нас важно. То есть, мы что поняли? Что невозможно, ну, что называется, наблюдать из офиса в Твери, да? Это все невозможно. То есть, это нужны люди, которые каждый день, ежедневно мониторят эту ситуацию. Это люди, которые там живут, — естественно, они очень хорошо знают эту территорию. Они знают эти семьи, и, естественно, эти семьи — уже есть высокий рейтинг доверия, это очень важно, чего мы добились, я считаю, это очень важно для фонда. Фонд уже знают все и обращаются в фонд, зная, что мы всегда поможем.
По крайней мере, мы сделаем все, чтобы помочь человеку, который к нам обратился. Поэтому куратор приходит в конкретную семью, смотрит, как я говорила. То есть, мы проводим вот это небольшое анкетирование, и мы смотрим — вот проблема: сгорел дом. Значит, есть возможность либо пока временно переселить этих людей. И тогда мы предоставляем, покупаем готовое жилое помещение. Также, например, помогаем разобраться — ну вот средства материнского капитала, которые получают при рождении детей.
Фонд «Константа» помог детям вернуться в семью перед 1 сентября
Зачастую неработающая печь или прохудившаяся крыша могут стать причиной помещения детей в социальные учреждения. Фонд помогает семьям решать бытовые, юридические проблемы и сохранять детей дома! Также на карте есть чистые, отремонтированные домики — это истории семей, которым фонд уже помог. В создании проекта приняли участие известные селебрити: озвучила игру блогер Поля из деревки, а саундтреком сайта стала песня «Серебро» группы «Би-2».
Пользователи программы лояльности могут бессрочно копить кешбэк и тратить его без ограничений на любые цели, а без подписки списывать кешбэк можно только на благотворительность. Узнать подробную информацию о фондах, посмотреть дополнительные материалы можно на платформе МТС « Нас Касается ».
В фонде отмечают, что это большая цифра, большой результат и большое счастье, как для подопечных «Константы», так и для его сотрудников и дарителей. БФ «Константа» был создан в июне 2011 года. Основная его деятельность направлена на оказание всесторонней комплексной помощи семьям в трудной жизненной ситуации и выпускникам детских домов.
Благодаря участию в разных мероприятиях подростки становятся конкурентоспособными на рынке труда, у них появляются новые знакомства, интересы и хобби, появляется понимание и ответственность за собственное жилье, семью, здоровье, личный финансовый бюджет, повышается самооценка и уверенность в себе. Результатом будет трудоустройство или стажировка. Также ребятам будет оказана индивидуальная психологическая помощь по их запросам. Результат будет измеряться тестирование и прохождением индивидуальных встреч по решению проблемы.
В Ханты-Мансийске завершил работу V Всероссийский форум национального единства
Среди них «Волонтеры в помощь детям-сиротам», фонд «Константа» и «Дети наши». «Константа» – благотворительный фонд, который всегда приходит на помощь выпускникам детских домов. Благотворительный фонд «Константа» (). 11 октября запущен долгосрочный digital-спецпроект благотворительного фонда «Константа», официальным голосом которого выступила блогер «Поля из деревки».