По его словам, новый налог — единственный способ нейтрализовать негативные эффекты от планируемого в ЕС «углеродного налога». В 2023 году Евросоюз запустили CBAM или механизм трансграничного углеродного регулирования.
Что такое углеродный налог. Объясняем простыми словами
Дешевая ископаемая энергия раньше была конкурентным преимуществом, а теперь станет обременением, потому что нужно будет платить углеродный налог». Углеродный налог введен в рамках борьбы с выбросами парниковых газов. Введение углеродного налога может существенно ударить по ключевым отраслям отечественной экономики.
Трансграничный углеродный налог в ЕС: вызов российской экономике
Система торговли квотами на выбросы углерода подразумевает установление максимально допустимого объема выбросов для отдельных отраслей экономики. Компании данных отраслей должны обладать разрешением на каждую единицу выбросов. Глобальная система торговли квотами на данный момент отсутствует. Потенциально возможность международной торговли квотами предусматривал Киотский протокол , однако для объединения национальных и региональных СТВ в единый рынок необходима сопоставимость данных систем и установление абсолютного максимума на объем выбросов — примером может служить объединенная с 1 января 2020 года система торговли квотами ЕС и Швейцарии.
В США 10 штатов на северо-востоке приняли совместную СТВ: компании энергетического сектора обязаны покупать разрешения на выбросы в ходе аукционов. С 2011 года различные дизайны программ СТВ тестирует Китай, в 2021 году планируя к запуску Национальную систему торговли квотами: ожидается, что она станет крупнейшей в мире по доле охватываемого мирового объема выбросов парниковых газов. В Казахстане система торговли квотами была введена в 2013 году, на данный момент в нее входят 129 компаний.
Тем не менее эффективность СТВ с точки зрения ограничения эмиссии углерода ограничена. СТВ помогает четко установить общий объем выбросов, но цена на углеродные выбросы не будет фиксированной и зависит от спроса на квоты — в период низкого спроса например, во время кризиса стоимость квот будет низкой и СТВ не будет оказывать достаточного стимула для уменьшения объема выбросов. Для снижения волатильности цен на выбросы может быть создан резерв стабильности, через который государство будет проводить выкуп квот для стабилизации цен в период низкого спроса.
Например, после мирового финансового кризиса для стабилизации цен на квоты в ЕС был создан так называемый Резерв рыночной стабильности. Углеродный налог, в свою очередь, представляет собой установленную правительством налоговую ставку на единицу выбросов или на превышение выбросов над допустимым значением. Углеродный налог уже используется или запланирован к введению в Аргентине, Чили, ЮАР, Японии, во многих европейских странах.
В отличие от СТВ, налог устанавливает фиксированную цену на углеродные выбросы, но не гарантирует достижения заранее определенного уровня выбросов. Введение углеродного налога стало частью масштабной налоговой реформы, в ходе которой были также введены меры государственной поддержки домохозяйств со средним и низким уровнем дохода, чтобы компенсировать повышение стоимости энергоносителей в связи с введением углеродного налога. К 2045 году Швеция планирует снизить до нуля чистые выбросы парниковых газов в атмосферу.
Как снизить риски В мире, переходящем к более экологичным технологиям, для поддержки конкурентоспособности российской экономики нужны системные меры как на государственном уровне разработка нормативно-правовой базы и стандартов отчетности и раскрытия информации по выбросам углерода, создание механизмов регулирования выбросов; поддержка отраслей, которые должны адаптироваться к переходной экономике , так и на уровне самих предприятий внедрение механизмов измерения «углеродного следа», проработка возможности снижения выбросов углерода путем модернизации производства. Некоторые крупнейшие российские экспортеры из нефтегазовой и металлургической отраслей уже осознали угрозу климатических рисков, что находит отражение в корпоративных годовых отчетах и докладах об устойчивом развитии с динамикой углеродных выбросов и запуском стратегий по переходу на менее углеродоемкие технологии. Тем не менее зачастую подобные программы только анонсированы, а во многих случаях риски от введения углеродного налога не оцениваются.
Для достижения целей устойчивого развития и снижения выбросов компаниям потребуются структурные изменения и, возможно, дополнительное финансирование, что может негативно отразиться на уровне долговой нагрузки. Сейчас на главной.
При подготовке законопроекта Евросоюз провел общественные консультации с представителями стран-импортеров, консультантами и международными организациями, результаты которых вместе с предварительным вариантом законопроекта будут опубликованы в первой половине 2021 г. Распространение коронавирусной инфекции никак не поменяло планы Евросоюза по введению углеродного налога на импорт — при восстановлении после кризиса ожидается рост спроса на энергопотребление и углеродоемкие продукты, — соответственно, для предотвращения экстенсивного выхода из кризиса с использованием привычных технологий необходимы внешние стимулы, одним из которых станет углеродный налог. Новости о введении трансграничного углеродного налога привлекли много внимания, поскольку последствия от введения налога затронут все звенья производственно-сбытовых цепочек — их ощутят компании из разных секторов экономики как в ЕС, так и за его пределами. Вместе с тем внутри ЕС инициатива пользуется высоким уровнем поддержки среди товаропроизводителей, многие из которых несут схожие расходы уже с 2005 г.
Данная система установила серьезные ограничения главным образом на предприятия, производящие сталь и химическую продукцию, поставив их в невыгодное положение по сравнению с дешевыми импортными производителями, которые все это время не соблюдали столь высокие экологические стандарты. Налог может быть расценен как протекционистский инструмент: если, как предполагается, он будет рассчитываться исходя из углеродоемкости товара, он будет дискриминировать иностранных товаропроизводителей с большей углеродоемкостью производства, что не соответствует принципам ВТО в частности, принципу наибольшего благоприятствования, предусматривающему равное отношение к одинаковым товарам внешних и отечественных производителей: сравнение по принципу углеродоемкости принципами ВТО не предусматривается. Кроме того, европейское регулирование предполагает бесплатное распределение квот на выбросы для целого ряда товаров, произведенных в ЕС, в том числе стали и цемента, — при сохранении этого принципа введение углеродного налога на импорт будет явным протекционизмом. В результате можно ожидать начала тарифных войн и возникновения противоречий с международным торговым законодательством.
Учитывая размер европейского рынка, введение налога усилит давление на компании и правительства по всему миру, вынуждая все больше стран принимать дополнительные меры по ограничению выбросов и разработке собственного законодательства. Позиция Евросоюза по данному вопросу такова, что компании-импортеры из стран с собственными схемами углеродного ценообразования, таких как Австралия, Канада или Япония, могут быть освобождены от данного сбора, если их правительства заключат новые торговые соглашения с ЕС или пересмотрят существующие. Чтобы определить, на каких отраслях дополнительное налоговое бремя скажется наиболее сильно, можно обратиться к существующей в Европе системе торговли квотами. Наиболее углеродоемкими являются горнодобывающие и нефтегазовые отрасли, а также металлургическая, химическая и целлюлозно-бумажная промышленность.
Они имеют наибольший углеродный след и по итогам 2019 г. Изменение структуры европейского рынка перераспределение долей нанесет наибольший ущерб странам с сырьевой экономикой, имеющим большую долю экспорта углеродных товаров в Европу. Влияние на российский экспорт Одной из наиболее пострадавших от введения трансграничного углеродного налога стран может стать Россия, для которой ЕС — ключевой рынок сбыта. Россия стала второй после Китая по объему углеродоемких товаров.
Но при этом в Китае существуют внутренние механизмы по ограничению выбросов, аналогичные EU ETS, что дает стране конкурентное преимущество перед Россией, которая только разрабатывает углеродное законодательство: на текущий момент соответствующий законопроект находится на стадии обсуждения в правительстве. Стратегия сокращения выбросов в России В 2020 г. Минэкономразвития разработало Стратегию долгосрочного развития России до 2050 г. Стратегия имеет два основных сценария низкоуглеродного развития: базовый, который принят за основу, и интенсивный.
Стратегией предусмотрено создание правовой основы и методологической базы для технологической трансформации экономики, введение национального регулирования выбросов парниковых газов и создание системы климатического мониторинга. Кроме того, в правительстве обсуждается законопроект об углеродном регулировании, который предполагает в том числе субсидирование внедрения низкоуглеродных технологий, введение мониторинга выбросов парниковых газов и верифицируемой углеродной отчетности для компаний. Трансграничный углеродный налог ЕС станет серьезным вызовом для российских экспортеров, поскольку налоговый сбор затронет в первую очередь нефть, газ, уголь и металлы — ключевые экспортные товары страны, на которые, по данным ФТС России, в 2019 г. Аналитики KPMG считают, что при пессимистичном сценарии и введении углеродного сбора с 2022 г.
Далее налоговый сбор будет ежегодно увеличиваться и в 2030 г. Снижение рентабельности продаж и обострение конкурентной борьбы на европейском рынке изменят конъюнктуру европейского рынка сбыта и могут негативно повлиять на российский экспорт в Европу. В зависимости от отрасли структура импорта в ЕС может измениться совершенно по-разному. Так, с одной стороны, при использовании текущих технологий добычи нефть из Саудовской Аравии, имеющая более низкий углеродный след, может потеснить российское сырье.
Командно-контрольное регулирование не рассматривается как экономический инструмент, поскольку оно обычно осуществляется более узкими средствами, такими как приказ о прекращении или контроле, хотя оно может включать административное денежное наказание в конкретные правила объекта. Инструментальное различие между налогом и командно-контрольным регулированием определяется принятыми законодательными названиями, а также тем, содержат ли они «налог» в качестве определенного термина в законе. Налог на углерод также является косвенным налогом — налогом на сделку — в отличие от прямого налога , который облагает налогом доход. Налог на углерод называется ценовым инструментом, поскольку он устанавливает цену за выбросы углекислого газа [20]. В экономической теории загрязнение рассматривается как отрицательный внешний эффект, отрицательное воздействие на третью сторону, непосредственно не участвующую в сделке, и является одним из видов фиаско рынка. Чтобы поставить стороны перед этим вопросом, экономист Артур Пигу предложил обложить налогом товары в данном случае углеводородное топливо , которые были источником негативного внешнего воздействия углекислый газ , чтобы точно отразить стоимость производства товаров для общества, тем самым интернализируя издержки, связанные с производством товаров. Налог на отрицательные внешние эффекты называется налогом Пигу и должен равняться предельным издержкам ущерба.
В рамках концепции Пигу соответствующие изменения носят предельный характер, и предполагается, что размер внешнего эффекта достаточно мал, чтобы не искажать остальную экономику [21]. Согласно научному консенсусу, воздействие изменения климата может привести к катастрофе и немаржинальным изменениям [22] [23]. Объем ресурсов, которые должны быть направлены на смягчение последствий изменения климата, является спорным. Политика, направленная на сокращение выбросов углекислого газа, также может иметь немаржинальное воздействие, но не катастрофическое [24]. В дополнение к созданию стимулов для энергосбережения, налог на углерод поставит возобновляемые источники энергии, такие как ветер, солнце и геотермальная энергия, на более конкурентоспособную основу, стимулируя их рост. Дэвид Гордон Уилсон впервые предложил ввести налог на углерод в 1973 году [25]. В январе 2019 года экономисты опубликовали заявление в The Wall Street Journal , призывающее к введению налога на выбросы углерода, описывая его как «самый экономичный рычаг для сокращения выбросов углерода в необходимых масштабах и с необходимой скоростью».
К февралю 2019 года заявление подписали более 3000 американских экономистов, в том числе 27 экономистов-лауреатов Нобелевской премии. Эффекты утечки могут быть как отрицательными то есть повышающими эффективность сокращения общих выбросов , так и положительными снижающими эффективность сокращения общих выбросов [26]. Отрицательные утечки, которые являются желательными, обычно называют «разливом» [27]. Согласно Голдембергу, краткосрочные эффекты утечки должны оцениваться в сравнении с последствиями утечки в долгосрочной перспективе [28]. Политика, которая, например, предусматривает введение налога на выбросы углерода только в развитых странах, может привести к утечке выбросов в развивающиеся страны. Однако желательная отрицательная утечка может произойти из-за снижения спроса на уголь, нефть и газ со стороны развитых стран и, следовательно, мировых цен. Это приведет к тому, что развивающиеся страны смогут позволить себе больше любого вида углеводородного топлива, тем самым заменяя уголь большим количеством нефти или газа, что фактически снизит их национальные выбросы.
Однако в долгосрочной перспективе, если передача менее загрязняющих технологий будет отложена, это замещение эффектом дохода может не принести долгосрочной выгоды. Утечка углерода занимает центральное место в обсуждении климатической политики, учитывая совокупность вопросов, которые в настоящее время обсуждаются, включая энергетическую и климатическую рамочную программу на период до 2030 года и обзор третьего списка ЕС по утечке углерода [29]. Корректировка границ, тарифы и запреты[ править править код ] Был предложен ряд стратегий для решения проблем, связанных с конкурентными потерями из-за того, что одна страна вводит налог на выбросы углерода, а другая-нет [3] [30]. Аналогичная политика также была предложена в попытке побудить страны ввести налоги на выбросы углерода.
Во-вторых, в России некоторое время назад стало модным использовать ВИЭ и углеродно-нейтральное производство. Иными словами, адаптация уже идет полным ходом, и, скорее всего, европейская инициатива ее только подхлестнет. К тому же, во время обсуждения будущей программы трансграничного налога на выбросы, могут вернуть предложение о компенсации с помощью оплачиваемых квот или высадки деревьев. Наиболее распространенной и востребованной идеей сейчас является инвестирование в улавливатели углекислоты. Уже многие предприятия занимаются этим вопросом и заказывают оборудование. Но наиболее эффективной и признаваемой даже европейскими экологами технологией является использование ГЭС через услуги «РусГидро» и солнечных батарей.
РСПП заявил, что выступает против введения углеродного налога в РФ
| Углеродный налог ЕС станет ударом для экспортеров из РФ - ИА "Финмаркет" | Трансграничный углеродный налог должен заработать в тестовом режиме с 2023 года, а в полной мере сбор будут взимать уже с 2026 года. |
| Пресс-центр С.М.Миронова | "Для России налог будет фактически равнозначен дополнительной адвалорной пошлине в 16% от стоимости товаров — 1,1 миллиарда евро от 7 миллиардов евро. |
| «Зелёное» углеродное ограбление России, или О чём умолчал Чубайс | Во-вторых, в ряде случаев вместо стимулирования развития зеленых технологий углеродный налог оборачивался прямым ущербом для экономики. |
Заплати углеродный налог и дыши спокойно!
| В России предложили ввести углеродный налог | Последствия введения углеродного налога на импорт товаров в ЕС: рост цен и торговые войны. Как российский бизнес отреагирует на углеродный налог. |
| Европарламент поддержал реформу углеродного рынка Евросоюза: Новости ➕1, 18.04.2023 | С 2023 в Евросоюзе заработает «углеродный налог». |
| Что такое углеродный налог. Объясняем простыми словами | Экономический факультет СПбГУ | Поэтому предлагаемый «углеродный налог» деструктивен и неприемлем для нас», – заявил глава СР. |
| Чубайс предлагает ввести зеленый налог в России. Что это, если не вредительство? | | С другой стороны, углеродный налог изначально не был направлен против России, скорее под ударом оказывалась продукция, производимая в Китае. |
| Россия и ЕС начали обсуждать углеродный налог | Введение внутрироссийского углеродного налога во избежание уплаты аналогичных сборов при экспорте товаров в ЕС несет риски для отечественного бизнеса. |
Чубайс предлагает ввести зеленый налог в России. Что это, если не вредительство?
| Please wait while your request is being verified... | Полмиллиарда евро — таковыми будут издержки российских производителей нефтехимической продукции, если в их отношении будет введен трансграничный углеродный налог ЕС. |
| Чубайс предлагает ввести зеленый налог в России. Что это, если не вредительство? | Минэкономразвития планирует вернуться к налогу только в том случае, если российские компании не снизят объём выбросов. |
Механизм трансграничного углеродного регулирования
Как эти меры скажутся на глобальной цепочке поставок, ценах на сырье, приведет ли налог к торговой войне, какие шаги может предпринять российский крупный бизнес. Зачем Европе углеродный налог на импорт? Несмотря на энергетический кризис , а, скорее всего, благодаря ему, Евросоюз решил ускорить переход к т. То есть можно предположить, что, например, химическая продукция, идущая в том числе на экспорт в Россию, станет дороже. Одним из механизмов новой политики европейских властей станет первый в мире трансграничный углеродный налог, который должен вступить в силу с 2026 года отчитываться импортеры определенных категорий товаров будут уже с 2023 года. В марте 2021 года Европейский парламент принял резолюцию о корректировке углеродных границ CBAM , то есть одобрил введение налога на выбросы углерода для определенных товаров, импортируемых в ЕС.
Мотивировка состояла в том, чтобы подтолкнуть другие страны, «менее амбициозные в плане борьбы с изменениями климата», принимать меры по снижению и компенсации выбросов парниковых газов, и взбодрить собственные отрасли, дав понять бизнесу, что перенос производств за пределы Евросоюза не решит их проблему. Аргумент про «утечку углерода» от переноса производств за пределы ЕС кажется несостоятельным. Исследование 2018 года не обнаружило свидетельств того, что введение системы торговли квотами в Европе заставило хоть какой-то бизнес мигрировать. Система углеродного регулирования торговли В текущей версии трансграничная пошлина означает , что импортерам из ЕС придется покупать сертификаты на углерод по цене, которая была бы уплачена местным производителем, как если бы этот товар был произведен в пределах Европейского союза. Стоимость сертификатов будет плавающей, с привязкой к ценам на рынке углеродных кредитов ЕС.
На первом этапе налог будет взиматься с ввоза железа, стали, алюминия, цемента, удобрений и электроэнергии. Если в стране-импортере действует внутренняя система налогообложения выбросов углекислого газа, ее товары будут освобождены от сбора, при условии наличия соглашения с Европейской комиссией. Как будет работать трансграничный углеродный налог в Европе.
Аналитики Bloomberg прогнозируют, что она может вырасти почти в два раза к 2030 году.
Для тех государств, которые уже занялись декарбонизацией, европейцы придумали лазейку — импортёры могут уменьшить платежи по СВАМ на сумму углеродного налога, уплаченного в стране, откуда экспортировались товары. СВАМ распространяется на пять товарных групп: цемент, удобрения, железо и сталь, алюминий, электроэнергия. Продукты выбирались исходя из критериев значимости объёмов выбросов, высоких рисков утечек углерода и относительной простоты расчёта углеродного следа продукции. Правда, в случае с чёрной и цветной металлургией это сложный вопрос, след может и «затеряться».
В любом случае это важный шаг для Европы, которая уже давно стремится доказать, что всерьёз настроена на борьбу с изменением климата. Напомним, что первой ласточкой ещё в 1992 году стало предложение ввести энергетический налог. Хотя его и не приняли, зато на этом фоне потом появились более мягкие инструменты стимулирования энергоэффективности и возобновляемой энергетики. В целом можно уже смело утверждать, что сокращение выбросов СО2 — общемировой тренд, а не просто прихоть Евросоюза.
Об углеродной нейтральности как о национальной цели заявляют, например, Китай, Япония и Южная Корея. По мере того, как практики регулирования выбросов будут внедряться в разных странах, установление трансграничных правил станет всё более реальным. В России новым ограничениям куда уже больше не рады. В Ассоциации российских металлургов «Русская Сталь» ещё до принятия СВАМ предупреждали, что этот налог может оказать «существенное негативное влияние на развитие отрасли, привести к существенному рыночному дисбалансу, порождая неравные условия конкуренции с европейскими производителями».
Этот налог деструктивен для страны, а ратификация Россией Парижского соглашения по климату преждевременна, подчеркнул лидер СР. О необходимости введения в стране углеродного налога ранее заявил Анатолий Чубайс. Предложение главы «Роснано» напоминает о важной проблеме — сокращения выбросов парниковых газов, — но его реализация на сегодня неприемлема, считает С. Поэтому предлагаемый «углеродный налог» деструктивен и неприемлем для нас», — заявил глава СР.
Ранее сообщалось о введение в ЕС нового углеродного налога. Его будут платить поставщики российских товаров с большим углеродным следом. Сообщалось, что пошлина обойдется российским поставщикам железа, стали и алюминия в 1,1 млрд евро в год. Чубайс заявил, что правительство РФ допустило грубую ошибку , не введя «углеродный налог».
В результате российский бизнес будет оплачивать экспортными пошлинами ущерб климату европейских стран. Сохрани номер URA. RU - сообщи новость первым! Подписка на URA.
«Зелёное» углеродное ограбление России, или О чём умолчал Чубайс
Углеродное регулирование будет осуществляться путем систематизации сведений об объемах выбросов парниковых газов и стимулирования компаний к внедрению низкоуглеродной политики. Усилия ЕС по достижению климатической нейтральности набирают обороты – с 1 октября пограничный налог на выбросы углерода вступил в испытательный период. Трансграничный углеродный налог — дополнительный сбор за импорт товаров в ЕС, содержащих большой углеродный след.
Чубайс не тонет — он обещает россиянам «новую жизнь» с налогом на воздух
Вообще, двойное налогообложение запрещено во всем мире, так давайте лучше эти деньги используем с пользой для нашей страны, а не для Европы и остального мира. Они побуждают нас к действиям, спасибо за это, мы знаем важность этой проблемы и принимаем соответствующие меры. Средства от углеродного налога лучше пустить на благо России. Если же Россия не пойдет на введение такого углеродного налога, то у нас со всех сторон будут его спрашивать». Автор: Анна Шапиленко.
Андрей Птичников: Такой вариант скорее всего маловероятен, он может войти в противоречие с правилами ВТО.
Надо ориентироваться на базовый сценарий, по которому налог обойдется экспортерам примерно в 33 млрд евро до 2030 года. Но за что платить? Многие специалисты утверждают, что все эти цифры совершенно несправедливы. Говорят, что в этих расчетах неверно учитывается вклад нашего леса в поглощение парниковых газов. А ряд экспертов вообще заявляют, что российские леса убирают из атмосферы больше углекислоты, чем выбрасывает вся наша промышленность.
Однако, по международным оценкам, поглощение нашими лесами составляет всего 25 процентов от всех выбросов в стране. У каждого свой калькулятор? Андрей Птичников: С лесом все не так просто. Давайте разберемся. Вы, возможно, удивитесь, но в документах ЕС при расчете квот выбросов поглощение их лесами Евросоюза не учитывается.
В расчет берутся только прямые выбросы промышленностью, транспортом, ЖКХ. Теперь такой подход будет распространяться и на поставщиков высокоуглеродной продукции из России и других стран. Почему лес в этом налоге игнорируют? Разве справедливо? Андрей Птичников: Здесь несколько причин.
Во-первых, введение налога Европа разрабатывала, исходя из своей специфики. В ЕС площади леса относительно небольшие, а потому поглощают очень незначительную часть выбросов по сравнению с Россией. Зачем вводить этот фактор, если он мизерный?
Это неизбежное будущее и необходимо адекватно встраиваться в климатические процессы на этапе формирования правил игры, уверена она. Хотя санкционная политика заставляет страны Евросоюза корректировать планы по декарбонизации экономики, они просят не увязывать ситуационный возврат к углю с их климатическими целями и по-прежнему настаивают на том, что амбиции по отказу от углеводородов должны расти, продолжила чиновник. Напротив, сейчас крайне важно расширять направления этого движения и активизировать сотрудничество с восточными партнерами, которые выступают полноценными участниками международного климатического диалога», — полагает Стапран. Многие из них имеют обязательства по достижению углеродной нейтральности до 2060 г.
Индия и Китай, одни из крупнейших потребителей углеводородов, развивают масштабные проекты по возобновляемой энергетике, напомнила она. Аналогичным путем идет Саудовская Аравия, несмотря на статус лидера по экспорту нефти. Восточные партнеры активно внедряют механизмы климатического регулирования, в том числе аналоги европейского углеродного налога. В Китае уже действует национальная и восемь региональных систем торговли квотами на выбросы, а в Индии — механизмы по повышению энергоэффективности и сертификаты возобновляемой энергии. Китай, Индонезия и Малайзия одними из первых в мире сформировали собственную зеленую таксономию. В реализации климатических программ восточные страны не отстают от западных коллег и, вырабатывая собственные подходы к климатической повестке, зачастую опираются на европейские и американские практики, считает Стапран. Более того, несмотря на сохранение противоречий по таким ключевым вопросам, как климатическое финансирование и доступ к технологиям, развивающиеся страны активно заключают климатические партнерства с развитыми странами.
Для этих разрешений на выбросы может быть разрешен рынок, с тем чтобы загрязнители могли торговать некоторыми или всеми своими разрешениями с другими cap-and-trade. Гибридный инструмент ограничения выбросов и налога на выбросы углерода может быть создан путем создания ценового минимума и ценового потолка для разрешений на выбросы. Налог на углерод также может быть введен одновременно с ограничением выбросов [28].
В отличие от системы cap с «дедушкиными» разрешениями, налог на углерод повышает доходы. Если доходы используются для уменьшения других искажающих налогов, это может повысить эффективность налога. С другой стороны, колпачок с «дедушкиными» разрешениями может иметь преимущество эффективности, применяясь ко всем отраслям промышленности.
Это обеспечивает равный стимул для всех загрязнителей сократить свои выбросы. Это преимущество по сравнению с налогом, который освобождает или имеет пониженные ставки для определенных секторов. Однако нет ничего, что требовало бы освобождения от налога или предоставления пониженных ставок отдельным секторам, как это было продемонстрировано в налоге на углерод Британской Колумбии.
Как налоги на выбросы углерода, так и разрешительные системы иногда называемые «Cap and Trade» направлены на сокращение общего количества выбросов углерода путем установления цены за выбросы CO2, но они достигают этой цели совершенно разными путями. В то время как налоги на углерод диктуют цену, которая будет уплачена за каждую единицу загрязнения, разрешительные системы устанавливают определенное количество CO2 так, что все применимые субъекты будут удерживаться и делит эту общую сумму на торгуемые разрешения. В отсутствие неопределенности эти две системы достигнут одинакового эффекта и приведут к эффективному рыночному количеству CO2 и цена за единицу CO2 опускается.
В случае экологической неопределенности, то есть когда экологический ущерб каждой единицы CO2 не может быть точно рассчитано, разрешительная система может быть более выгодной для ограничения общего количества и, следовательно, потенциального ущерба. В случае неопределенности относительно затрат на CO2 снижения выбросов для фирмы, налоговый предпочтительнее [47] [48] [49]. Проблема неопределенности в области борьбы с выбросами была проиллюстрирована в 2005 году на первом этапе функционирования системы торговли выбросами Европейского Союза cap and trade [50].
В этой программе первоначальное распределение разрешений было слишком велико, поскольку ЕС не давал точной оценки CO2 сокращение возможностей различных фирм, которые она регулировала, и таким образом фирмы просто сократили свои выбросы до отведенного им количества без покупки каких-либо дополнительных разрешений. Это привело цены на разрешения почти к нулю через два года после начала программы, разрушив систему и требуя реформы и уточнения распределения разрешений, которые в конечном итоге проявятся в нынешней системе торговли выбросами Европейского Союза Фаза 3 [50]. Различие между налогами на выбросы углерода и разрешительными системами может быть размыто, когда разрешены гибридные системы.
Гибридная система ограничения и торговли устанавливает ограничения на движение цен. Верхняя граница цены может быть установлена с помощью «предохранительного клапана», посредством которого выдающий орган например, правительство готов выдать дополнительные надбавки по установленной цене. Нижняя граница также может быть установлена через ценовой уровень [51].
В последнее время экономисты начали изучать гибридные налоги на углерод, где вводятся механизмы корректировки налоговой ставки для обеспечения достижения целевых показателей сокращения выбросов [52]. Экономист Гилберт Меткалф предложил конкретный механизм [53] , механизм обеспечения выбросов, и эта идея, в принципе, была принята Советом по климатическому лидерству в его первом компоненте [54]. Как налоги на выбросы ПГ, так и налоги на торговлю и выбросы углерода дают загрязнителям финансовый стимул для сокращения их выбросов ПГ.
Налоги на выбросы углерода обеспечивают определенность в отношении цен на выбросы, в то время как ограничение выбросов обеспечивает определенность в отношении количества выбросов [55].
Пресс-центр С.М.Миронова
Колташов также заметил, что аналогичная ситуация возможна с немецкими товарами. Россия может отказаться от их приобретения, и в этой ситуации выиграет Китай, предлагающий более низкие цены. Параллельно РФ может ввести пошлины против Берлина, заключил эксперт. Россия будет платить более миллиарда евро в год в качестве пошлины.
Это произойдет, если власти стран Европы начнут в полном объеме взимать трансграничный углеродный налог, недавно предложенный Еврокомиссией.
Позиция Евросоюза по данному вопросу такова, что компании-импортеры из стран с собственными схемами углеродного ценообразования, таких как Австралия, Канада или Япония, могут быть освобождены от данного сбора, если их правительства заключат новые торговые соглашения с ЕС или пересмотрят существующие. Чтобы определить, на каких отраслях дополнительное налоговое бремя скажется наиболее сильно, можно обратиться к существующей в Европе системе торговли квотами. Наиболее углеродоемкими являются горнодобывающие и нефтегазовые отрасли, а также металлургическая, химическая и целлюлозно-бумажная промышленность. Изменение структуры европейского рынка перераспределение долей нанесет наибольший ущерб странам с сырьевой экономикой, имеющим большую долю экспорта углеродных товаров в Европу. Влияние на российский экспорт Одной из наиболее пострадавших от введения трансграничного углеродного налога стран может стать Россия, для которой ЕС — ключевой рынок сбыта.
Но при этом в Китае существуют внутренние механизмы по ограничению выбросов, аналогичные EU ETS, что дает стране конкурентное преимущество перед Россией, которая только разрабатывает углеродное законодательство: на текущий момент соответствующий законопроект находится на стадии обсуждения в правительстве. Стратегия сокращения выбросов в России В 2020 году Минэкономразвития разработало Стратегию долгосрочного развития России до 2050 года с учетом Парижского соглашения. Стратегия имеет два основных сценария низкоуглеродного развития: базовый, который принят за основу, и интенсивный. Стратегией предусмотрено создание правовой основы и методологической базы для технологической трансформации экономики, введение национального регулирования выбросов парниковых газов и создание системы климатического мониторинга. Кроме того, в правительстве обсуждается законопроект об углеродном регулировании, который предполагает в том числе субсидирование внедрения низкоуглеродных технологий, введение мониторинга выбросов парниковых газов и верифицируемой углеродной отчетности для компаний. Аналитики KPMG считают, что при пессимистичном сценарии и введении углеродного сбора с 2022 года суммарные потери экспортеров лишь в первый год составят 3,6 млрд евро. Далее налоговый сбор будет ежегодно увеличиваться и в 2030 году составит 8,2 млрд евро.
Снижение рентабельности продаж и обострение конкурентной борьбы на европейском рынке изменят конъюнктуру европейского рынка сбыта и могут негативно повлиять на российский экспорт в Европу. В зависимости от отрасли структура импорта в ЕС может измениться совершенно по-разному. Так, с одной стороны, при использовании текущих технологий добычи нефть из Саудовской Аравии, имеющая более низкий углеродный след, может потеснить российское сырье. В случае введения налога на весь объем выбросов негативные последствия ждут также российских производителей удобрений и компании из целлюлозно-бумажной промышленности, чья конкурентоспособность на европейском рынке существенно снизится. В то же время некоторые производители российской стали с низкой себестоимостью продукции могут увеличить свою долю на европейском рынке за счет конкурентов из других стран, для которых введение налога будет означать превышение издержек над рыночной стоимостью их товаров и вынужденный уход с рынка ЕС. При таком объеме ущерба введенный налог окажет негативное влияние на финансовые показатели компаний за счет снижения экспортной выручки и потери рынка сбыта. Влияние на российский финансовый сектор За счет наличия тесной связи между реальным и финансовым сектором введение трансграничного углеродного налога в дальнейшем скажется и на российских финансовых компаниях: отличительной чертой корпоративного сектора в России является высокая концентрация корпоративного долга у небольшого количества крупнейших заемщиков, среди которых присутствуют и крупнейшие экспортеры углеродоемких товаров.
Рост долговой нагрузки углеродоемких отраслей в совокупности с дополнительными издержками от экспорта в ЕС и снижением доходов заемщиков могут повлечь за собой трудности с обеспечением финансовой устойчивости и платежеспособности. И, как следствие, увеличит вероятность реализации кредитного риска для российского финансового сектора. Кроме того, введение трансграничного углеродного налога может повлиять на рыночную стоимость компаний, снижая их инвестиционную привлекательность и капитализацию, что представляет собой реализацию рыночных рисков для финансового сектора, включая банки, страховые компании, инвестиционные и пенсионные фонды, имеющие акции углеродоемких компаний в своих портфелях.
В любом случае это важный шаг для Европы, которая уже давно стремится доказать, что всерьёз настроена на борьбу с изменением климата.
Напомним, что первой ласточкой ещё в 1992 году стало предложение ввести энергетический налог. Хотя его и не приняли, зато на этом фоне потом появились более мягкие инструменты стимулирования энергоэффективности и возобновляемой энергетики. В целом можно уже смело утверждать, что сокращение выбросов СО2 — общемировой тренд, а не просто прихоть Евросоюза. Об углеродной нейтральности как о национальной цели заявляют, например, Китай, Япония и Южная Корея.
По мере того, как практики регулирования выбросов будут внедряться в разных странах, установление трансграничных правил станет всё более реальным. В России новым ограничениям куда уже больше не рады. В Ассоциации российских металлургов «Русская Сталь» ещё до принятия СВАМ предупреждали, что этот налог может оказать «существенное негативное влияние на развитие отрасли, привести к существенному рыночному дисбалансу, порождая неравные условия конкуренции с европейскими производителями». Правда, с тех пор многое изменилось, и российская металлургическая продукция уходит из Европы, переориентируясь на альтернативные рынки.
Сможет ли СВАМ серьёзно повлиять на отечественную металлургию? Мнения экспертов Лязат Толымбекова, кандидат технических наук, доктор PhD: На сегодняшний день, несомненно, вопрос изменения климата стоит остро во всём мире. Уже несколько лет многие страны бьют тревогу и пытаются предложить различные способы решения этой проблемы. Эти шаги помогут ЕС достичь углеродной нейтральности к середине текущего века.
По его словам, эксперты утверждают, что к 2035 году этот налог вырастет в два раза, до миллиарда евро. Переходный период углеродного регулирования в ЕС будет действовать с 1 января 2023 года до конца 2025 года, с 2026 года механизм вступит в силу. До этого времени платежи не предусмотрены, но импортеры обязаны будут ежеквартально предоставлять соответствующие отчетности о выбросах.
Углерод на весах экономики
Налог может быть расценен как протекционистский инструмент: если, как предполагается, он будет рассчитываться исходя из углеродоемкости товара, он будет дискриминировать иностранных товаропроизводителей с большей углеродоемкостью производства, что не соответствует принципам ВТО в частности, принципу наибольшего благоприятствования, предусматривающему равное отношение к одинаковым товарам внешних и отечественных производителей: сравнение по принципу углеродоемкости принципами ВТО не предусматривается. Кроме того, европейское регулирование предполагает бесплатное распределение квот на выбросы для целого ряда товаров, произведенных в ЕС, в том числе стали и цемента, — при сохранении этого принципа введение углеродного налога на импорт будет явным протекционизмом. В результате можно ожидать начала тарифных войн и возникновения противоречий с международным торговым законодательством. Учитывая размер европейского рынка, введение налога усилит давление на компании и правительства по всему миру, вынуждая все больше стран принимать дополнительные меры по ограничению выбросов и разработке собственного законодательства. Позиция Евросоюза по данному вопросу такова, что компании-импортеры из стран с собственными схемами углеродного ценообразования, таких как Австралия, Канада или Япония, могут быть освобождены от данного сбора, если их правительства заключат новые торговые соглашения с ЕС или пересмотрят существующие.
Чтобы определить, на каких отраслях дополнительное налоговое бремя скажется наиболее сильно, можно обратиться к существующей в Европе системе торговли квотами. Наиболее углеродоемкими являются горнодобывающие и нефтегазовые отрасли, а также металлургическая, химическая и целлюлозно-бумажная промышленность. Изменение структуры европейского рынка перераспределение долей нанесет наибольший ущерб странам с сырьевой экономикой, имеющим большую долю экспорта углеродных товаров в Европу. Влияние на российский экспорт Одной из наиболее пострадавших от введения трансграничного углеродного налога стран может стать Россия, для которой ЕС — ключевой рынок сбыта.
Но при этом в Китае существуют внутренние механизмы по ограничению выбросов, аналогичные EU ETS, что дает стране конкурентное преимущество перед Россией, которая только разрабатывает углеродное законодательство: на текущий момент соответствующий законопроект находится на стадии обсуждения в правительстве. Стратегия сокращения выбросов в России В 2020 году Минэкономразвития разработало Стратегию долгосрочного развития России до 2050 года с учетом Парижского соглашения. Стратегия имеет два основных сценария низкоуглеродного развития: базовый, который принят за основу, и интенсивный. Стратегией предусмотрено создание правовой основы и методологической базы для технологической трансформации экономики, введение национального регулирования выбросов парниковых газов и создание системы климатического мониторинга.
Кроме того, в правительстве обсуждается законопроект об углеродном регулировании, который предполагает в том числе субсидирование внедрения низкоуглеродных технологий, введение мониторинга выбросов парниковых газов и верифицируемой углеродной отчетности для компаний. Аналитики KPMG считают, что при пессимистичном сценарии и введении углеродного сбора с 2022 года суммарные потери экспортеров лишь в первый год составят 3,6 млрд евро. Далее налоговый сбор будет ежегодно увеличиваться и в 2030 году составит 8,2 млрд евро. Снижение рентабельности продаж и обострение конкурентной борьбы на европейском рынке изменят конъюнктуру европейского рынка сбыта и могут негативно повлиять на российский экспорт в Европу.
В зависимости от отрасли структура импорта в ЕС может измениться совершенно по-разному. Так, с одной стороны, при использовании текущих технологий добычи нефть из Саудовской Аравии, имеющая более низкий углеродный след, может потеснить российское сырье. В случае введения налога на весь объем выбросов негативные последствия ждут также российских производителей удобрений и компании из целлюлозно-бумажной промышленности, чья конкурентоспособность на европейском рынке существенно снизится. В то же время некоторые производители российской стали с низкой себестоимостью продукции могут увеличить свою долю на европейском рынке за счет конкурентов из других стран, для которых введение налога будет означать превышение издержек над рыночной стоимостью их товаров и вынужденный уход с рынка ЕС.
При таком объеме ущерба введенный налог окажет негативное влияние на финансовые показатели компаний за счет снижения экспортной выручки и потери рынка сбыта.
Второй вариант подразумевает включение импортеров в текущую систему Евросоюза по торговле квотами на выбросы Emissions Trading System; EU ETS и продажу им квот наряду с европейскими производителями. Третий вариант — введение углеродного НДС для всех производителей углеродной продукции, как внешних, так и внутренних. Кроме того, необходимо, чтобы налог соответствовал правилам Всемирной торговой организации и международным обязательствам ЕС. При подготовке законопроекта Евросоюз провел общественные консультации с представителями стран-импортеров, консультантами и международными организациями, результаты которых вместе с предварительным вариантом законопроекта будут опубликованы в первой половине 2021 года, введение налога запланировано на 2022 год. Распространение коронавирусной инфекции никак не поменяло планы Евросоюза по введению углеродного налога на импорт — при восстановлении после кризиса ожидается рост спроса на энергопотребление и углеродоемкие продукты — соответственно, для предотвращения экстенсивного выхода из кризиса с использованием привычных технологий необходимы внешние стимулы, одним из которых станет углеродный налог. Новости о введении трансграничного углеродного налога привлекли много внимания, поскольку последствия от введения налога затронут все звенья производственно-сбытовых цепочек — их ощутят компании из разных секторов экономики как в ЕС, так и за его пределами. Данная система установила серьезные ограничения главным образом на предприятия, производящие сталь и химическую продукцию, поставив их в невыгодное положение по сравнению с дешевыми импортными производителями, которые все это время не соблюдали столь высокие экологические стандарты.
Налог может быть расценен как протекционистский инструмент: если, как предполагается, он будет рассчитываться исходя из углеродоемкости товара, он будет дискриминировать иностранных товаропроизводителей с большей углеродоемкостью производства, что не соответствует принципам ВТО в частности, принципу наибольшего благоприятствования, предусматривающему равное отношение к одинаковым товарам внешних и отечественных производителей: сравнение по принципу углеродоемкости принципами ВТО не предусматривается. Кроме того, европейское регулирование предполагает бесплатное распределение квот на выбросы для целого ряда товаров, произведенных в ЕС, в том числе стали и цемента, — при сохранении этого принципа введение углеродного налога на импорт будет явным протекционизмом. В результате можно ожидать начала тарифных войн и возникновения противоречий с международным торговым законодательством. Учитывая размер европейского рынка, введение налога усилит давление на компании и правительства по всему миру, вынуждая все больше стран принимать дополнительные меры по ограничению выбросов и разработке собственного законодательства. Позиция Евросоюза по данному вопросу такова, что компании-импортеры из стран с собственными схемами углеродного ценообразования, таких как Австралия, Канада или Япония, могут быть освобождены от данного сбора, если их правительства заключат новые торговые соглашения с ЕС или пересмотрят существующие. Чтобы определить, на каких отраслях дополнительное налоговое бремя скажется наиболее сильно, можно обратиться к существующей в Европе системе торговли квотами. Наиболее углеродоемкими являются горнодобывающие и нефтегазовые отрасли, а также металлургическая, химическая и целлюлозно-бумажная промышленность. Изменение структуры европейского рынка перераспределение долей нанесет наибольший ущерб странам с сырьевой экономикой, имеющим большую долю экспорта углеродных товаров в Европу.
Влияние на российский экспорт Одной из наиболее пострадавших от введения трансграничного углеродного налога стран может стать Россия, для которой ЕС — ключевой рынок сбыта. Но при этом в Китае существуют внутренние механизмы по ограничению выбросов, аналогичные EU ETS, что дает стране конкурентное преимущество перед Россией, которая только разрабатывает углеродное законодательство: на текущий момент соответствующий законопроект находится на стадии обсуждения в правительстве. Стратегия сокращения выбросов в России В 2020 году Минэкономразвития разработало Стратегию долгосрочного развития России до 2050 года с учетом Парижского соглашения. Стратегия имеет два основных сценария низкоуглеродного развития: базовый, который принят за основу, и интенсивный. Стратегией предусмотрено создание правовой основы и методологической базы для технологической трансформации экономики, введение национального регулирования выбросов парниковых газов и создание системы климатического мониторинга. Кроме того, в правительстве обсуждается законопроект об углеродном регулировании, который предполагает в том числе субсидирование внедрения низкоуглеродных технологий, введение мониторинга выбросов парниковых газов и верифицируемой углеродной отчетности для компаний. Аналитики KPMG считают, что при пессимистичном сценарии и введении углеродного сбора с 2022 года суммарные потери экспортеров лишь в первый год составят 3,6 млрд евро.
Но, как говорится, дьявол прячется в деталях. В нашем случае это занижение запасов леса на 25-30 процентов, что и показала инвентаризация. Но в расчетах можно взять цифру по максимуму, а можно по минимуму. При огромных масштабах нашего лесного хозяйства разница получается весьма существенная. Но если ЕС вообще отказался учитывать лес в углеродном налоге, то на что мы сможем рассчитывать, даже предложив новую методику расчета выбросов и их поглощения? Андрей Птичников: Тут все не так просто. О том, что углеродный налог будет введен, Европой заявлено однозначно. Но как конкретно он будет работать? Пока ЕС не высказался окончательно. И у нас есть возможность повлиять на их позицию. Переговоры начнутся в этом году. У наших лесов появится шанс, только реализуя лесоклиматические проекты ЛКП , о которых я уже упоминал. По международным оценкам, наши леса, которые называют легкими планеты, поглощают всего 25 процентов от всех выбросов в стране В чем их суть? Если совсем просто, то схема примерно такая. Предположим, вы металлург, продаете в ЕС сталь, у вас выбросы углекислоты превышают лимит. За превышение придется каждый год выкладывать кругленькую сумму. Так вот, вы можете взять в аренду какой-то участок леса и инвестировать, скажем, в его восстановление, уход за ним, в современную систему сохранения от пожаров и вредителей и т. И если, скажем, в арендуемых вами лесах ранее в год было охвачено пожарами 100 тыс. И вы можете претендовать на сокращение углеродного налога на вашу сталь.
Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков специально для «Реального времени» объясняет, в чем особенности этого налога и почему его основной целью может стать не борьба за сохранение природы, а передел глобальных рынков. Введение углеродного налога в ЕС — это ожидаемая история, с этими всеми климатическими доктринами и глобальными соглашениями было понятно, что к этому дело идет. Для этого они и принимались: то самое Парижское соглашение — оно не столько про изменение климата, сколько про изменение системы глобальной торговли. Что происходило в последние десятилетия: перенос экономики в сторону Азии, европейские и американские товары становились все менее конкурентоспособными. Особенно это актуально для Европы — в Азии была дешевая рабочая сила, энергия для производства бралась из углегенерации, уголь дешевый. Европейцы же оказались в заложниках собственной экологической повестки. Что они придумали сделать: поднять тему глобального потепления, изменения климата и под этими лозунгами сделать углеродный налог. Это значит, что у каждого товара будут отслеживать углеродный след. Если товар произведен за счет электричества, произведенного на угольной станции, то след этот большой, за него нужно платить углеродный налог.
Европейский пограничный углеродный налог
«По сути, Андрей Рэмович говорит о движении, первом шаге, к карбоновому, углеродному налогу. Введение трансграничного углеродного налога в ЕС может привести к снижению российского ВВП на 0,17%, считают эксперты НИФИ. Никакого же зачета российского углеродного налога при взимании европейского, насколько я знаю, не будет предусматриваться. Минэкономразвития планирует вернуться к налогу только в том случае, если российские компании не снизят объём выбросов.