Жанр Шедевры мировой классики: Валерий Гергиев, Симфонический оркестр Мариинского театра, Михаил Плетнёв и другие. Открывайте новую музыку каждый день. Лента с персональными рекомендациями и музыкальными новинками, радио, подборки на любой вкус.
15 шедевров мировой литературы, по которым были сняты фильмы, и их стоит увидеть
в рамках проекта Пушкинская карта (Дубовская библиотека) Подробнее. Предлагаем Вашему вниманию книги из серии "Шедевры мировой литературы". Для того, чтобы «быть под рукой» книга не просто уменьшена в размерах, Благодаря твердому кожаному переплету и прекрасной бумаге, издания серии «Шедевры мировой литературы в миниатюре» полностью адаптированы к «походной жизни».
" Читаем шедевры мировой литературы Виктор Гюго" литературный час.
Камерная история о несложившейся любви Дэниел Хэндлер. Перевод с английского Юлии Пугаченковой. У героев «Почему мы расстались» Мин и Эда одна беда: они разошлись спустя буквально месяц после того, как признались друг другу в любви. А они думали, что это навсегда. Теперь Мин пишет Эду длинное письмо, в котором перечисляет важные для них предметы — сущий хлам, на самом-то деле, — билетик из кино, коробок, поделку из бумаги… Хрупкость этих предметов олицетворяет хрупкость любви и человеческих отношений вообще. В русскоязычной версии книги сохранены оригинальные иллюстрации Майры Кальман, которые добавляют роману яркости и легкой наивности. Разговоры о единорожиках и персонажиках Иван Шипнигов. В предыдущем романе «Стрим» Шипнигов отказался от передачи событий одним рассказчиком и позволил звучать очень разным голосам — книга состояла из монологов противопоставленных друг другу персонажей: от интеллигентки до продавщицы дорогущей обуви, от пенсионера до охранника магазина. В «Непонятном романе» Шипнигов вновь уходит от традиционного повествования: одна из частей романа — это диалог героя и его друга, вместе они ищут клад не сокровище! Из странной — непонятной — двухчастной формы вырисовывается текст о жизни, смысле, времени и любви. Очень большой любви.
Феминистский роман со страшным открытым финалом Екатерина Манойло. В романе «Ветер уносит мертвые листья» две сестры сбегают из отчего дома от бесконечных избиений и надругательств. Аня и Луиза или Нюкта и Изи долгое время строили планы поступить так же, как сделали сестры Хачатурян. Они знаковые фигуры для сестер: в их комнате даже висит тематический плакат. Удалось ли сбыться этим планам — лишь первая загадка «Ветра», который на каждом сюжетном витке подбрасывает новые вопросы.
Отечественный автофикшен Новый мир диктует появление иных направлений и форматов. Отходя от классического автобиографического или, наоборот, целиком художественного повествования, узнаём на опыте русскоязычных авторов о том, что волнует их прямо сейчас. Обложка книги «Двести третий день зимы», Ольга Птицева Русскоязычная антиутопия на стыке научной фантастики, реализма и автофикшена. В стране, где господствует вечный холод, а жители живут по законам военного времени, вдруг расцветают жёлтые нарциссы — символ надежды в болезненном осмыслении жизни.
Всё когда-то кончается, зима — не исключение. Обложка книги «Ничто, кроме сердца», Гриша Пророков Что случается, когда создатель одного из главных русскоязычных подкастов решает написать книгу? Ответ: роман о любви с элементами христианских отсылок. История эмиграции, символизма и проживания асексуальности скоро появится на страницах нового цифрового издательства. Авторы, которые вас удивят Чтобы в 2024-м не бояться браться за новое, смотрим, как это удаётся писателям, с творчеством которых мы знакомы уже много лет. Их жанровые эксперименты хоть и неожиданны, но удивительно приятны и вдохновляют на перемены. Обложка книги «Маг тишины. Лето целого века» и его продолжения «1913. Что я на самом деле хотел сказать».
Издание посвящено немецкому романтику, художнику Каспару Давиду Фридриху, признание которому уже было выражено в одном из предыдущих авторских сборников. Теперь полное восхищение письмо приобретает форму оды, вылившейся в полноценный сборник авторства немецкого публициста. Обложка книги «Осколки света», Джоанн Харрис Всем поклонникам детективов посвящается: автор бестселлеров «Шоколад» и «Ежевичное вино» выпускает роман, не имеющий ничего общего с двумя этими книгами.
Отслужив в армии, Грегор устроился в одну торговую фирму и довольно скоро был повышен от мелкого служащего до коммивояжера-Он работал с огромным усердием, хотя место было неблагодарным. Приходилось большую часть времени проводить в командировкам, вставать на заре и с тяжелым саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд. Хозяин фирмы отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив.
К тому же он никогда не жаловался. Иногда ему везло больше, иногда меньше. Так или иначе, его заработка хватало на то, чтобы снимать для семьи просторную квартиру, где он занимал отдельную комнату. Вот в этой-то комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной сороконожки. Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины в меховой шляпе, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести подоконника стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. Он привык спать на правом боку, однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных попыток перевернуться Грегор оставил это занятие.
Он в холодном ужасе понял, что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому примешивался странный болезненный писк.
Далее кошмар продолжался. В его комнату стучали уже с разных сторон — и отец, и сестра беспокоились, здоров ли он. Его умоляли открыть дверь, но он упорно не отпирал замок. После невероятного труда ему удалось повиснуть над краем кровати. В это время раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел сам управляющий фирмы.
От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер. Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий. И Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его родителей. При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище.
За дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: «Это был голос животного». Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к ее створке.
Он продолжал убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые он посмел излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности положения коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление была оглушительной. Мать безмолвно рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему кулаком. Управляющий повернулся и, поглядывая назад через плечо, стал медленно удаляться.
Эта немая сцена длилась несколько секунд. Наконец мать вскочила на ноги и дико закричала. Она оперлась на стол и опрокинула кофейник с горячим кофе. Управляющий тут же стремительно бросился к лестнице. Грегор пустился за ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему непременно надо было удержать гостя.
Однако путь ему преградил отец, который стал заталкивать сына назад, издавая при этом какие-то шипящие звуки. Он подталкивал Грегора своей палкой. С большим трудом, поранив о дверь один бок, Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и дверь за ним немедленно захлопнули. После этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там подолгу.
Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, — любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим оттого, что внес в жизнь близких столько горя. Из своего заточения он молча подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так как теперь семья оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная сестра должны были думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое отвращение, которое испытывали самые близкие люди по отношению к нему. Мать и отец первые две недели не могли заставить себя войти к нему в комнату. Только Грета, преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с едой.
Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней, когда она приходила убираться. Однажды его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места для ползанья. Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе.
От переполоха ему стало совсем плохо. Он понимал, что его лишили нормального жилища — вынесли сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить последнее свое богатство — портрет женщины в мехах на стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной. Когда они вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за что на свете не позволит его забрать — скорее вцепится Грете в лицо.
Вошедшей в комнату сестре не удалось увести мать. Та «увидела огромное бурое пятно на цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор, визгливо-пронзительно» и рухнула в изнеможении на диван. Грегор был переполнен волнением. Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался заее спиной, страдая от своей вины, В это время пришел отец — теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами. Грета объяснила, что мать в обмороке, а Грегор «вырвался». Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора.
Несчастный бросился наутек, делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине, застряв в теле. После полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у него убираться — все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок. Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми, страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь. По вечерам семья собиралась в гостиной, где все пили чай или разговаривали.
Грегор же для них был «оно», — всякий раз родные плотно прикрывали дверь его комнаты, стараясь не вспоминать о его гнетущем присутствии. Однажды вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам — им сдали комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею покрыт, «на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер». И вот это неопрятное чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал.
Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз права». Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться.
Боли он уже почти не ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью. Рано утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре она радостно известила хозяев: «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое! Тело Грегора было сухим, плоским и невесомым. Служанка сгребла его останки и выкинула вместе с мусором. Все испытали нескрываемое облегчение.
Мать, отец и Грета впервые за долгое время позволили себе прогулку за город. В вагоне трамвая, полном теплого солнца, они оживленно обсуждали виды на будущее, которые оказались совсем не так плохи. При этом родители, не сговариваясь, подумали о том, как, невзирая на все превратности, похорошела их дочь. Роман незаконч. Действие происходит в Австро-Венгрии, до Ноябрьской революции 1918 г. Он устраивается на ночлег на постоялом дворе, в общей комнате среди крестьян, замечая, что хозяин чрезвычайно смущен приходом незнакомого гостя.
Заснувшего К. Вскоре должны подъехать его помощники с приборами. Шварцер звонит в Центральную канцелярию Замка и получает подтверждение словам К. Молодой человек отмечает для себя, что работают в Замке, как видно, на совесть, даже по ночам. Он понимает, что Замок «утвердил» за ним звание землемера, знает о нем все и рассчитывает держать в постоянном страхе. Утром К.
Дорога оказывается длинной, главная улица не ведет, а только приближается к Замку, а потом куда-то сворачивает. Они называют себя его «старыми» помощниками, хотя признают, что землемерную работу не знают. Тогда К. Помощники звонят и мгновенно получают отрицательный ответ. В результате голос из Замка называет К. В этот момент посыльный Варнава, молоденький парнишка со светлым открытым лицом, отличающимся от лиц местных крестьян с их «словно нарочно исковерканными физиономиями», передает К.
В письме за подписью начальника канцелярии сообщается, что К. Между строк он вычитывает в письме некую угрозу, вызов к борьбе, если К. Через Варнаву и его старшую сестру Ольгу К. Ночевать в гостинице посторонним запрещается, место для К, — только в буфете. В этот раз здесь ночует важный чиновник Кламм, имя которого известно всем жителям Деревни, хотя мало кто может похвастаться, что видел его своими глазами, Буфетчица Фрида, подающая пиво господам и крестьянам, важная персона в гостинице. Это невзрачная девушка с печальными глазами и «жалким тельцем».
Ее взгляд убеждает К. Фрида предлагает К. Фрида любовница этого влиятельного чиновника, поэтому и сама имеет большое влияние в Деревне. На должность буфетчицы она пробилась прямо из скотниц, и К. Он предлагает Фриде бросить Кламма и стать его любовницей. Фрида соглашается, и К.
Когда под утро из-за стены раздается «повелительно-равнодушный» зов Кламма, Фрида дважды с вызовом отвечает ему, что она занята с землемером. Следующую ночь К. Теперь К. Фрида, а затем хозяйка постоялого двора Гардена убеждают его, что это невозможно, что Кламм не будет, даже не может разговаривать с К. Хозяйка сожалеет, что Фрида «оставила орла» и «связалась со слепым кротом». Гардена признается К.
Она хранит как самые дорогие реликвии чепчик и платок, подаренные ей Кламмом, и фотографию курьера, через которого была вызвана первый раз. Гардена вышла замуж с ведома Кламма и долгие годы по ночам говорила с мужем только о Кламме. Оr старосты К. Староста сразу же отправил в канцелярию Замка ответ, что землемер никому не нужен в Деревне. Видимо, этот ответ попал не в тот отдел, произошла ошибка, признать которую было нельзя, потому что возможность ошибок в канцелярии исключена вообще, Однако контрольные инстанции позже признали ошибку, и один чиновник заболел. Незадолго до прибытия К.
Неожиданное появление К. В доме старосты и в амбарах хранится корреспонденция Замка. Жена старосты и помощники К. Под давлением Фриды К. В буфете он знакомится с преемницей Фриды, цветущей девицей Пепи, и выясняет от нее, где находится Кламм. Его секретарь требует от К.
Узнав, что сам Кламм за нехваткой времени протоколов не читает, К. По дороге он встречает Варнаву с письмом от Кламма, в котором тот одобряет землемерные работы, проводимые К. Но Варнава уверен, что Кламм не станет и слушать его. Утром их застает в постели учительница Гиза и устраивает скандал, сбрасывая со стола линейкой остатки ужина на глазах у довольных детей. У Гизы есть поклонник из Замка — Шварцер, но она любит только кошек, а поклонника терпит. Близость к Кламму придавала ей «безумное очарование», а теперь она «увядает» в его руках.
Фрида страдает, видя, что К. Она допускает, что К.
Создается впечатление, что его жизни и вовсе ему не принадлежит. Ему всё безразлично и даже его действия пропитаны одиночеством и отречением от жизни. Бремя страстей человеческих 76 Сомерсет Моэм История жизни Филипа. Он сирота и на протяжении всей своей жизни он не только ищет смысл жизни, но и самого себя. А главное понять окружающий мир и людей. На игле 77 Ирвин Уэлш История друзей, которые однажды открыли для себя наркотики и эйфорию. Каждый персонаж необычен и довольно умен. Они ценили жизнь и дружбу, но ровно до того момента, когда героин встал на первое место.
Вит погуби слишком много жизней, чтобы оставить его в живых. Но стоит капитану начать охоту, как на его корабле начинают происходить загадочные, а порой и страшные события. Поправка-22 79 Джозеф Хеллер Одна из самых лучших книг о Второй мировой войне. В ней автор смог показать бессмысленность войны и чудовищную нелепость государственной машины. Шум и ярость 80 Уильям Фолкнер Четыре персонажа, каждый из которых рассказывает свою версию событий. И чтобы понять, о чем идет речь, нужно дочитать до конца, где паззлы сложатся в единую картину жизни и тайных желаний. Улисс 81 Джеймс Джойс Это история одного дня главного героя Лео Блума, без прикрас, а так как она есть. Его работа в издательстве, посиделки в кафе за чашечкой кофе, улицы Дублина и многое другое. Гарри Поттер 82 Джоан Роулинг Все 7 книг нужно читать и перечитывать. Лучшая история для всех поколений, которая учить храбрости, любви и дружбе.
Хроники Амбера 83 Роджер Желязны Классика фэнтезийного жанра. Хроники разделены на два тома по 5 книг. В этом цикле моно найти путешествия в пространстве и времени, войны, интриги, предательство, а также верность и мужество. Сага о ведьмаке 84 Анджей Сапковский Одна из лучший фантастических серий. В серию входит 8 книг, при этом последнюю стоит «Сезон гроз» лучше читать после первой или второй книги. Это история о Ведьмаке и его приключениях, его жизни и любви, а ещё о девочке Цири, которая может изменить мир. Отец Горио 85 Оноре де Бальзак Удивительная история о безграничной и жертвенной любви отца к детям. О любви, которая никогда не была взаимной. О любви, которая погубила отца Горио. Жестяной барабан 86 Гюнтер Грасс История о мальчике по имени Оскар Мацерат, который с приходом к власти национал-социалисты в Германии отказывается расти в знак протеста.
Таким образом, он выражает свой протест переменам в немецком обществе. Завтра была война 87 Борис Васильев Пронзительная повесть войне. О настоящей любви к родителям, друзьям, и Родине. Эту повесть надо прочитать, чтобы ощутить всю эмоциональную составляющую этой истории. Красное и черное 88 Стендаль История о Жюльене Сореле и душе, в которой идет противоборство двух чувств: страсти и честолюбия. Эти два чувства настолько переплетены, что часто их невозможно различить.
Шедевры мировой литературы
| Премия "Ясная Поляна" объявила короткий список новой номинации "Пропущенные шедевры" | Краткий пересказ шедевров мировой литературы, предлагаемый в качестве ее эрзаца, кажется недостойным серьезного разговора. |
| шедевры мировой литературы аст | Дзен | Подпишитесь на новости и узнавайте первыми о самых интересных событиях из мира литературы, а также об акциях и скидках на нашем сайте! |
| Серия книг «Шедевры мировой литературы» — 10 книг | «В начале было слово: шедевры мировой литературы на киноэкране» — так называется новый проект отдела, позволяющий в одной встрече с читателями поговорить о каком-либо литературном произведении и тут же представить, как тот или иной роман, повесть. |
| Межпоселенческая центральная районная библиотека | Новости | Литературный час «Читаем шедевры мировой литературы». Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери». |
Книги из серии «Шедевры мировой литературы»
| «Шедевры мировой литературы. Явления и лица»: литературно-музыкальный концерт в «Филармонии-2» | © Шедевры литературы доступны каждому! |
| Серия книг Шедевры мировой литературы | Эти шедевры современной мировой литературы являются продолжением традиции вплетения небольших историй в амбициозные проекты, которые восходят к средневековым сказаниям и распространяются на современные романы. |
| Шедевры мировой литературы. | Издательство «De Agostini» выпускало серию «Шедевры мировой литературы в миниатюре» в 2012-2015 годах. |
| Рейтинг книг 2022 года: новинки и бестселлеры | Для того чтобы "быть под рукой", книга не просто уменьшена в размерах, благодаря твердому кожаному переплету и прекрасной бумаге, издания серии "Шедевры мировой литературы в миниатюре" полностью адаптированы к "походной жизни". |
В ХГИК прошел круглый стол «Шедевры мировой литературы в кинематографе»
| " Читаем шедевры мировой литературы Виктор Гюго" литературный час. | Заместительница редактора портала Five Books, колумнистка Кэл Флин, по десяткам шорт-листов премий выделила 5 самых значимых романов, а «Новости литературы» внимательно перевели её работу на русский язык. |
| Серия "Шедевры мировой литературы" | в рамках проекта Пушкинская карта (Дубовская библиотека) Подробнее. |
| ЗОВ КТУЛХУ с комментариями, фото и рисунками - скоро в серии "Шедевры мировой литературы" (ФОТО) | Авторами шедевров мировой литературы являются известные ученые, имеющие международное призвание. |
| Telegram: Contact @mzgb_hm | Литературный час «Читаем шедевры мировой литературы». Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери». |
| Серия - Шедевры мировой литературы | Второй выпуск "Шедевров мировой литературы в миниатюре" стоит в московских киосках 169 рублей, приобрести по такой цене два. |
Шедевры мировой литературы. Книги-юбиляры
За содержание публикаций и последствия их использования Администрация ответственности не несет. При использовании материалов ссылка на www. Ru обязательна Сегодня воскресенье, 28. Проза, поэзия, драматургия, эссе — все шедевры классической мировой литературы от Пушкина и Лермонтова до Макиавелли, Платона и Данте, в великолепных миниатюрных изданиях новой коллекции издательского дома «ДеАгостини». По словам генерального директора компании Никоса Скилакиса, каждая коллекция издательства наполнена своим глубоким смыслом. Выпуск именно литературной серии не случаен.
Самый популярный в мире женский роман. Как и предыдущая в нашем списке книга, он является шедевром британской, и даже мировой литературы. Тонкий английский юмор, глубокие психологические портреты персонажей, эмоциональность и искренность - всё это про «Гордость и предубеждение».
Габриэль Гарсиа Маркес «Сто лет одиночества». Роман, сюжет которого нельзя пересказывать. Это произведение, которое нужно прочувствовать и пережить.
Перед глазами читателя мелькают поколение за поколением из рода Буэндиа. Среди них — революционеры и лентяи, пылкие любовницы и скромные домохозяйки. Род Буэндиа разрастается вместе с небольшим городком Макондо и умирает вместе с ним.
Харпер Ли «Убить пересмешника». Роман-бестселлер американской писательницы Харпер Ли, опубликованный в 1960 году, за который в 1961 году она получила Пулитцеровскую премию. Её успех стал вехой в борьбе за права чернокожих.
История маленького сонного городка на юге Америки, поведанная маленькой девочкой. История ее брата Джима, друга Дилла и ее отца - честного, принципиального адвоката Аттикуса Финча, одного из последних и лучших представителей старой «южной аристократии». История судебного процесса по делу чернокожего парня, обвиненного в насилии над белой девушкой.
Но прежде всего - история переломной эпохи, когда ксенофобия, расизм, нетерпимость и ханжество, присущие американскому югу, постепенно уходят в прошлое.
Все рушится На краю Леса жили люди Девяти деревень. Жили так, как жили до них веками их предки, представители удивительного народа ибо, и почитали своих причудливых, по-человечески капризных богов и строгих, но добрых духов. Исполняли обряды, на взгляд чужеземцев — странные и жестокие. Воевали, мирились, растили детей. Трудились на полях и собирали урожай.
И тот еще много раз приходит к нему и встречается с поджидающей его Лени — она охотно дарит К. Как и другие женщины этого романа — включая маленьких нахальных нимфеток, выныривающих в одном эпизоде, — она лукава, непостоянна и раздражающе, томительно порочна.
На работе он рассеян, мрачен. Теперь его не покидает усталость и под конец одолевает простуда. Он боится посетителей и начинает путаться в деловых бумагах, ужасаясь, что дает повод для недовольства. Заместитель директора уже давно косится на него. Однажды К. Несмотря на недомогание, он подъезжает к центральному собору, где назначена встреча. Итальянца нигде нет. И вдруг в торжественном полумраке его окликает по имени строгий голос, раздавшийся под самыми сводами.
Священник, который называет себя капелланом тюрьмы, требовательно задает К. Он уже и сам это понимает. Священник рассказывает ему притчу о верховном Своде законов и, когда К. И вот прошел год и наступил вечер накануне следующего дня рождения К. Около девяти часов к нему на квартиру явились два господина в черном. Он не видел оснований оказывать какое-либо сопротивление, хотя до последнего испытывал пристыженность от собственной покорности. Они молча вышли из дома, прошли через весь город и остановились у заброшенной маленькой каменоломни. При этом жесты и движения стражей были крайне предупредительны и учтивы.
Один из них достал острый нож. Последние мысли его были о судье, которого он так никогда и не видел, — где он? Где высокий суд? Может быть, забыты еще какие-то аргументы, которые могли бы сохранить ему жизнь?.. Но в этот миг на его горло уже легли руки первого господина, а второй вонзил ему нож глубоко в сердце и дважды повернул. Diе Vеrwаndlung. Рассказ 1916. Происшествие, случившееся с Грегором Замзой, описано, пожалуй, в одной фразе рассказа.
Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, герой внезапно обнаружил, что превратился в огромное страшное насекомое… Собственно, после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя вырастают в мучительные проблемы. Грегор Замза был обычным молодым человеком, живущим в большом городе. Все его усилия и заботы были подчинены семье, где он был единственным сыном и потому испытывал повышенное чувство ответственности за благополучие близких. Отец его обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать мучили приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у Грегора была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла на скрипке, и заветной мечтой Грегора — после того как ему удастся покрыть отцовские долги — было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы профессионально учиться музыке.
Отслужив в армии, Грегор устроился в одну торговую фирму и довольно скоро был повышен от мелкого служащего до коммивояжера-Он работал с огромным усердием, хотя место было неблагодарным. Приходилось большую часть времени проводить в командировкам, вставать на заре и с тяжелым саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд. Хозяин фирмы отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К тому же он никогда не жаловался. Иногда ему везло больше, иногда меньше. Так или иначе, его заработка хватало на то, чтобы снимать для семьи просторную квартиру, где он занимал отдельную комнату. Вот в этой-то комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной сороконожки. Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины в меховой шляпе, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести подоконника стучат капли дождя, и снова закрыл глаза.
Он привык спать на правом боку, однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял, что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому примешивался странный болезненный писк. Далее кошмар продолжался.
В его комнату стучали уже с разных сторон — и отец, и сестра беспокоились, здоров ли он. Его умоляли открыть дверь, но он упорно не отпирал замок. После невероятного труда ему удалось повиснуть над краем кровати. В это время раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел сам управляющий фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер. Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий.
И Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его родителей. При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище. За дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: «Это был голос животного». Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями.
И вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к ее створке. Он продолжал убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые он посмел излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности положения коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление была оглушительной. Мать безмолвно рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему кулаком. Управляющий повернулся и, поглядывая назад через плечо, стал медленно удаляться. Эта немая сцена длилась несколько секунд.
Наконец мать вскочила на ноги и дико закричала. Она оперлась на стол и опрокинула кофейник с горячим кофе. Управляющий тут же стремительно бросился к лестнице. Грегор пустился за ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему непременно надо было удержать гостя. Однако путь ему преградил отец, который стал заталкивать сына назад, издавая при этом какие-то шипящие звуки. Он подталкивал Грегора своей палкой. С большим трудом, поранив о дверь один бок, Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и дверь за ним немедленно захлопнули.
После этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там подолгу. Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, — любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим оттого, что внес в жизнь близких столько горя. Из своего заточения он молча подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так как теперь семья оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная сестра должны были думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое отвращение, которое испытывали самые близкие люди по отношению к нему. Мать и отец первые две недели не могли заставить себя войти к нему в комнату.
Только Грета, преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с едой. Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней, когда она приходила убираться. Однажды его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места для ползанья. Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему стало совсем плохо.
Он понимал, что его лишили нормального жилища — вынесли сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить последнее свое богатство — портрет женщины в мехах на стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной. Когда они вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за что на свете не позволит его забрать — скорее вцепится Грете в лицо. Вошедшей в комнату сестре не удалось увести мать. Та «увидела огромное бурое пятно на цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор, визгливо-пронзительно» и рухнула в изнеможении на диван. Грегор был переполнен волнением.
Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался заее спиной, страдая от своей вины, В это время пришел отец — теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами. Грета объяснила, что мать в обмороке, а Грегор «вырвался». Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек, делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине, застряв в теле. После полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у него убираться — все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок. Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми, страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь.
По вечерам семья собиралась в гостиной, где все пили чай или разговаривали. Грегор же для них был «оно», — всякий раз родные плотно прикрывали дверь его комнаты, стараясь не вспоминать о его гнетущем присутствии. Однажды вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам — им сдали комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею покрыт, «на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер». И вот это неопрятное чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал. Жильцы с возмущением потребовали назад деньги.
Мать зашлась в приступе кашля. Сестра заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз права». Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью. Рано утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре она радостно известила хозяев: «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое!
Тело Грегора было сухим, плоским и невесомым. Служанка сгребла его останки и выкинула вместе с мусором. Все испытали нескрываемое облегчение. Мать, отец и Грета впервые за долгое время позволили себе прогулку за город. В вагоне трамвая, полном теплого солнца, они оживленно обсуждали виды на будущее, которые оказались совсем не так плохи. При этом родители, не сговариваясь, подумали о том, как, невзирая на все превратности, похорошела их дочь. Роман незаконч. Действие происходит в Австро-Венгрии, до Ноябрьской революции 1918 г.
Он устраивается на ночлег на постоялом дворе, в общей комнате среди крестьян, замечая, что хозяин чрезвычайно смущен приходом незнакомого гостя. Заснувшего К. Вскоре должны подъехать его помощники с приборами. Шварцер звонит в Центральную канцелярию Замка и получает подтверждение словам К. Молодой человек отмечает для себя, что работают в Замке, как видно, на совесть, даже по ночам. Он понимает, что Замок «утвердил» за ним звание землемера, знает о нем все и рассчитывает держать в постоянном страхе. Утром К. Дорога оказывается длинной, главная улица не ведет, а только приближается к Замку, а потом куда-то сворачивает.
Они называют себя его «старыми» помощниками, хотя признают, что землемерную работу не знают. Тогда К. Помощники звонят и мгновенно получают отрицательный ответ. В результате голос из Замка называет К. В этот момент посыльный Варнава, молоденький парнишка со светлым открытым лицом, отличающимся от лиц местных крестьян с их «словно нарочно исковерканными физиономиями», передает К. В письме за подписью начальника канцелярии сообщается, что К. Между строк он вычитывает в письме некую угрозу, вызов к борьбе, если К. Через Варнаву и его старшую сестру Ольгу К.
Ночевать в гостинице посторонним запрещается, место для К, — только в буфете.
100 лучших книг в истории мировой литературы по версии Newsweek
Афиша Plus - 23 октября 2023 - Новости Санкт-Петербурга - Книги серии «Шедевры мировой литературы» издательства «Олма Медиа Групп» (М.), на сайте «КНИГА 3000. Для того чтобы "быть под рукой", книга не просто уменьшена в размерах, благодаря твердому кожаному переплету и прекрасной бумаге, издания серии "Шедевры мировой литературы в миниатюре" полностью адаптированы к "походной жизни". Главные шедевры мировой литературы давно ждали этого часа, и вот он настал. Шедевры мировой литературы от пользователя Гермиона Грейнджер. Слушать бесплатно онлайн на Музыка
Lenta.Ru в соцсетях
Энколпий, несмотря на то, что он не кажется положительным героем, произвёл на меня приятные впечатления: так искренне он всегда переживает и настолько он неудачлив, что даже хочется, чтобы у него, наконец, всё наладилось. Самое сочное в "Сатириконе" то, что ситуации иные, но люди, по сути, такие же. И, может, именно поэтому это произведение вызывает смех и интерес. Древние римляне, чёрт возьми, писали очень занимательные вещи!
Что движет молодой дамой: жажда справедливости, месть или желание вновь посетить место преступления? Разгадка мистических событий происходит совершенно неожиданно. Подруга Харпер раскрывает трагическую правду, тем самым вызывая в читателе бурю эмоций и негодований. Тихое место больше таковым не кажется. Клэй Джонсон молод, красив, успешен в спорте. Вокруг именитого юноши всегда толпа из журналистов и фанаток. Его очаровательная улыбка свела с ума не одну юную пассию. Вот только Клэй безумно страдает о своей единственной недотроге, которая решила бросить его. Вернуть за 24 часа все назад, как было — вот его план. Но как? На помощь приходит общая знакомая, которая так же, как и Клэй мечтает влюбить в себя парня. Судьба благосклонна к авантюристам, но все пошло не по плану. Есть оказывается в наших сердцах «слепая зона», возможно она и отвечает за искренние чувства. История повитухи», Наталья Елецкая «Айбала. История повитухи», Наталья Елецкая. Главная героиня городского романа родилась в горном ауле Дагестана. Считая себя «уродиной», дает себе установку: не выходить замуж, пока не получит должного медицинского образования. Дочь местной повитухи из многодетной семьи решила стать профессиональной акушеркой. Затем учится в медучилище и получает диплом акушерки. События разворачиваются во времена Чернобыльской катастрофы. Девушка оказалась в эпицентре сложных медицинских решений. Она работает с другими врачами, оказывая помощь пострадавшим от аварии на Чернобыльской АЭС. Оставлять ли получившим облучение женщинам ребенка или рекомендовать медицинские операции? Елецкая вместе с героиней заставляет задуматься о смысле своего предназначения. Айбала решает вернуться в свой аул, и неожиданно находит счастье в личной жизни. Евгения Селищева - гид и писатель, проживает в Италии более 15 лет.
Эксклюзив Книги Комментарии: 0 Ктулху, фтанг! В скором времени истовых культистов, ценителей творчества Г. Лавкрафта , ждет сразу два приятнейших книжных подарка. Во-первых, близка к завершению работа над вторым томом артбука "Миры Говарда Филлипса Лавкрафта". А во-вторых, уже в марте в серии "Шедевры мировой литературы" от издательства АСТ будет выпущено шикарное издание "Зов Ктулху" - с комментариями, фото и иллюстрациями.
К счастью, сериал «Теория большого взрыва», один из лучших ситкомов американского эфирного телевидения, теперь доступен для исследования. Журналистка Джессика Рэдлофф провела сотни часов в разговорах со всеми создателями — от продюсеров и актеров до режиссеров и костюмеров, чтобы написать объемную и интересную книгу. Как снимался пилотный эпизод? Какую роль играет случай в работе над «Теорией» спойлер: огромную? Как подбирали главную команду исполнителей? Почему Шелдон всех бесит... Кроме того, «Теория» — интересный документ, отражающий смену эпохи телевидения: постепенно уходят скабрезные и сексистские шутки Почему они вообще были? Из книги понятно. Хотя гиковский аспект сериала все равно остается важным, без него никакой «Теории» не существует. Вообще вся эта книга про то, насколько большую роль в нашей жизни играет случай: история создания сериала про Шелдона, Эми, Леонарда, Пенни, Говарда, Бернадетт и Раджа — лучший тому пример. Похожие статьи Квентин Тарантино, « Киноспекуляции » Несколько лет назад, после выхода « Однажды в Голливуде », казалось, что Тарантино уже вряд ли сможет чем-то удивить. Если вы читали книгу, которую поначалу хотел написать режиссер но в итоге получился сценарий , то знаете, что с прозой у него всё в порядке. Чего вы не знаете, так это того, насколько хороший кинокритик получился из Тарантино. В « Киноспекуляциях » он очень подробно разбирает фильмы, оказавшие на него огромное влияние и сформировавшие его киновкусы. Малютка Квентин попадает в кино благодаря маме, бегавшей на свиданки с разными мужчинами, и быстро смекает, что в кинотеатре лучше или сидеть тихо, или спать, тогда тебя возьмут еще. Вне всяких сомнений, режиссер получил отборную дозу треша и классического Голливуда, но останавливается на не самых очевидных фильмах и не самых очевидных кинозвездах. Он просто видел так много и у него настолько прекрасная память, что поделиться своими соображениями о фильмах, которые многие вообще и знать не знали, — самое то. Когда-то давно критики могли уничтожить кино или дать ему новую жизнь. Тарантино дает новую жизнь профессии кинокритика и показывает, насколько живым бывает текст, если его автор не пытается ничего изображать и пишет от души и от самого сердца. Как и в своей статье о «Киноспекуляциях», еще раз отмечу, насколько прекрасный у этой книги перевод на русский язык: Тарантино говорит на нём как на родном, благодаря Сергею Козину. Поскольку переводчиков у нас обычно ругают, надо не забывать хвалить хороших, когда они вам попадаются! Похожие статьи Алексей Иванов, « Бронепароходы » Одной из главных книг года для меня стал роман Алексея Иванова « Бронепароходы », где бурлящие события Гражданской войны в России ХХ века показаны, что называется, с воды. Иванов написал мощный роман о речном судоходстве и противостоянии на реке, где красные и белые бронировали и вооружали мирные речные пароходы и формировали военные флотилии, и о захватывающей борьбе нефтяных компаний «Шелл» и братьев Нобель за бакинские месторождения. Время, когда войну вели и люди, и технологии, и капиталы, Алексей Иванов показывает через многоголосый историко-приключенческий роман, от которого невозможно оторваться. Спасение великого князя Михаила Романова, амбициозный план похищения золота империи, теневые сделки большого капитала с Колчаком и Троцким, а еще, конечно, любовь, предательство, потери и служение делу, в которое веришь. Книга, которую легко и больно читать и слушать и совершенно невозможно забыть. Похожие статьи Энн Тайлер, « Французская косичка » С тех пор, как издательство «Фантом Пресс» выпустило роман « Катушка синих ниток » и открыло российскому читателю имя пулитцеровского лаутеата и живого классика американской литературы Энн Тайлер, я слежу за выходом ее книг. Тайлер уже много лет пишет романы о том, из чего соткано тонкое, но вместе с тем прочное полотно семейных связей. Она умеет вглядываться в самую суть человеческих отношений и в нескольких сценах, на первый взгляд тихих и незначительных, показать, что такое семейное родство. Балтиморской затворнице Тайлер уже под девяносто, и она грозилась, что ее последний роман, «Катушка синих ниток», станет последним, но с тех пор написала еще четыре. Тайлер описывает семь десятилетий из жизни семейства Гарреттов, начиная с солнечного лета 1959-го, когда Робин и Мерси с тремя детьми отправляются в первый и последний совместный отпуск, и заканчивая пандемийным летом 2020 года, когда к младшему сыну Гарретов, Дэвиду, приезжает его собственный внук. Становясь по очереди на место каждого из членов семьи, проницательная, мудрая Тайлер рассказывает всего о нескольких эпизодах из их жизни — а получается сага об обычных семьях. Легко писать о счастливых или несчастливых, а попробуйте написать о семьях обычных, где сын учится в колледже, дочь выходит замуж, а мать просто хочет рисовать. Пожалуй, только Тайлер может сделать из тихих драм и семейных ужинов роман, который не отпускает. Роман, где ничего не происходит, а в глазах почему-то слезы. Я читала его трижды — в последний раз вслух, записывая аудиокнигу. И знаю, что прочту еще раз. Леонид Юзефович, « Поход на Бар-Хото » Повесть Леонида Юзефовича « Поход на Бар-Хото » — эксперимент в редком жанре мокьюментари, псевдодокументальная проза, своего рода мистификация — которая, впрочем, благодаря аннотации и предисловию «От издателя», никого не введет в заблуждение. Стилизация под дневники русского офицера, служившего военным советником в Монголии, не чуждого литературных амбиций и свободно цитирующего Киплинга, история утраченной любви, ушедшей юности и осады расположенной на границе Китая крепости Бар-Хото в 1914 году. Главный герой вспоминает об этих событиях много позже, в середине 1930-х, в забайкальской ссылке накануне Большого террора. Вот только в нашей реальности крепости Бар-Хото никогда не существовало, монгольские конники не брали ее штурмом и не устраивали избиения китайских пленных. Если бы история бригады, «составляющей основу монгольской армии», была правдой, история Восточной Азии определенно повернулась бы иначе — но такую цель автор перед собой не ставит. Леонид Юзефович предлагает нам развернутую метафору, сильный и выразительный образ, в который каждый волен «вчитать» собственную бездну смыслов. Похожие статьи Вадим Волобуев, « Станислав Лем — свидетель катастрофы » Хотя на русском языке издано как минимум три документальные книги о жизни Станислава Лема, работа историка Вадима Волобуева — именно та биография польского классика, которой нам сильно не хватало. Оставаясь вне системы, почти не участвуя в напряженной подковерной борьбе писателей-функционеров и писателей-оппозиционеров, он умудрился пройти путь от автора маргинального жанра до самого популярного польского прозаика, живого классика и «главного экспортного продукта» Польской Народной Республики. Волобуев пишет о Леме без восторженного придыхания, беспристрастно отмечает непоследовательность великого фантаста, некоторую поверхностность его философских суждений, о которой говорили профессиональные философы и обществоведы по обе стороны «железного занавеса», его вздорность и ворчливость, усилившуюся на склоне лет.
Классическая литература. Hовости книжного мира
Отголоски сделанных в XX веке открытий, недавно вышедших фильмов, воодушевление времени первых полетов в космос создают особый фон для этой светлой книги. Эта книга поможет вам по-новому взглянуть на повесть Аркадия и Бориса Стругацких "Понедельник начинается в субботу". Сами авторы не единожды повторяли, что написали всего лишь… 4.
Что я на самом деле хотел сказать». Издание посвящено немецкому романтику, художнику Каспару Давиду Фридриху, признание которому уже было выражено в одном из предыдущих авторских сборников. Теперь полное восхищение письмо приобретает форму оды, вылившейся в полноценный сборник авторства немецкого публициста.
Обложка книги «Осколки света», Джоанн Харрис Всем поклонникам детективов посвящается: автор бестселлеров «Шоколад» и «Ежевичное вино» выпускает роман, не имеющий ничего общего с двумя этими книгами. История 50-летней Берни Мун берёт новый виток после убийства её соседки. И вопрос сюжета состоит даже не в разгадке тайны, а в возможности обрести жизнь, которую главная героиня наконец может посвятить себе самой. Новые подходы к привычному Сохранять традиции — важно, а вот следовать традиционным подходам — не всегда. Верх одерживают только те, кто мыслит нестандартно и ищет иные способы, порой пренебрегая правилами, но всегда совершенствуя своё мастерство. Опыт управления, инновационных подходов и правил, которых, как красноречиво гласит название книги, на самом деле не существует.
Автор на собственных примерах рушит стереотип о важности первенства в переговорах и эффективно доказывает, что главное — не победа, а весь выстраиваемый процесс. Путь к себе и личной продуктивности, итог которого не оставит равнодушными любителей хэппи-эндов. Кардинальная трансформация В новом году как никогда важно обрести связь с собой, своими желаниями и стремлениями. Книга о поисках себя, кризисах карьеры и самоопределении», Елена Резанова Обложка книги «Это норм! Книга о поисках себя, кризисах карьеры и самоопределении», Елена Резанова Продолжение бестселлера «Никогда-нибудь», позволяющее понять, что составляет поиск профессиональной и личностной гармонии, и без чего его невозможно себе представить. Книга, которая расскажет, почему кризисы и выгорание — то, что можно и нужно прорабатывать, опираясь на чётко сформулированную стратегию.
Источник мудрости дзен-буддизма, вдохновение на принятие себя и сохранение сострадания к миру — возможность полностью пересмотреть собственное отношение к внутренним несовершенствам.
Во втором случае это любовь между мужчиной и женщиной, которая похожа на костер, то тухнет, то вспыхивает вновь. Коллекционер 66 Джон Фаулз Он простой служитель ратуши, одинокий и потерянный. У него есть страсть — коллекционирование бабочек. Но однажды он захотел к себе в коллекцию девушку, которая покорила его душу. Айвенго 67 Вальтер Скотт Повествование романа уведет читателей в далекое прошлое.
Во времена Ричарда Львиное Сердце и первых крестовых походов. Это один из первых исторических романов, который обязан прочитать каждый. Чтец 68 Бернхард Шлинк В книге очень много вопросов, которые остались без ответа. Книга заставляет думать и анализировать не только происходящее на страницах, но и свою жизнь. Это история о любви и предательстве, которая никого не оставит равнодушным. Атлант расправил плечи.
Трилогия 69 Айн Рэнд Социалисты приходят к власти и берут курс на равные возможности. Власти считают, что талантливые и богатые должны улучить благосостояние других. Вот только вместо счастливого будущего привычный мир погружается в хаос. Замок 70 Франц Кафка Это самые настоящий сон, который пугает своей реалистичностью и не выпускает из своих объятий, даже тогда, когда ты открываешь глаза. Театр 71 Сомерсет Моэм История актрисы, которая всю жизнь работает в театре. И что же для нее реальность игра на сцене или игра в жизни?
Сколько ролей приходится тебе играть каждый день? О дивный новый мир 72 Олдос Хаксли Роман антиутопия. Роман сатира. Мир где богом стал Генри Форд, а началом времен считается создание первого автомобиля «Форд Т». Людей просто выращивают, а о чувствах не знают ничего. Имя розы 73 Умберто Эко Это многогранный роман, где на фоне средневековья и религии, переплетено множество сюжетных линий, которые тесно переплетены между собой.
Лабиринты Ехо 74 Макс Фрай Это множество удивительных и очень интересных фантастических историй о сыщике Максе Фрае, который живет и работает в городе Ехо. Эта серия будет интересна и детям и взрослым. Посторонний 75 Альбер Камю Мерсо живет отстраненной жизнь. Создается впечатление, что его жизни и вовсе ему не принадлежит. Ему всё безразлично и даже его действия пропитаны одиночеством и отречением от жизни. Бремя страстей человеческих 76 Сомерсет Моэм История жизни Филипа.
Он сирота и на протяжении всей своей жизни он не только ищет смысл жизни, но и самого себя. А главное понять окружающий мир и людей. На игле 77 Ирвин Уэлш История друзей, которые однажды открыли для себя наркотики и эйфорию. Каждый персонаж необычен и довольно умен. Они ценили жизнь и дружбу, но ровно до того момента, когда героин встал на первое место.
Это литература на стыке фантастики, ужасов и детектива. Его рассказы "Зов Ктулху", "Дагон" и ряд других легли в основу "Мифов Ктулху", некоего воображаемого универсума, о котором и после смерти Лавкрафта писали и другие авторы. Термин "лавкрафтовские ужасы" прочно закрепился в литературоведении и породил целое направление в творчестве, к которому принадлежали такие авторы, как Роберт Говард, Фриц Лейбер, Генри Каттнер и Стивен Кинг. В этом иллюстрированном и комментированном издании представлены одни из самых известных рассказов автора, относящиеся к миру "Мифов Ктулху". Приводим несколько скриншотов страниц.
Книги из серии «Шедевры мировой литературы»
Классический перевод Михаила Лозинского считается лучшим и выдержал многократные переиздания наряду с более современными переводами «Божественной комедии» Данте Алигьери на русский язык. Читайте шедевр эпохи Возрождения! Хочется, чтобы библиотека стала лучше? Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении Написать.
Но даже в такую погоду наши эксперты не остались без работы. Как раз наступило самое время как следует пообщаться с местными жителями, собрать необходимую информацию и заняться экологическим просвещением.
Ведь порой самые опытные охотники на острове не знают про запреты на добычу моржа и других морских млекопитающих. А кто-то даже уверяет, что самка белого медведя по два раза в год приносит на свет детёнышей, этакий арктический кролик:. Посетили одно место, где по нашим сведениям, должно было располагаться лежбище.
К сожалению, моржей там нет. Причины неизвестны-то ли это последствие недавнего сильнейшего шторма, то ли изменившиеся погодные условия... Все учёные разъехались по отдалённым участкам.
Здесь огромное количество птиц - непаханое поле для исследований биологов! Встречаемся на месте через 1. На этот раз они сделали ещё один 25-ти километровый марш - бросок на юг острова, до самой его южной точки.
За время пути была обследована береговая линия острова, собраны ещё несколько проб бентоса, отмечено на карте потенциальное береговое лежбище моржей. Но главной находкой, которая очень заинтересовала Андрея, оказалась китовая кость. Подвидовую принадлежность её на месте определить не удалось.
Поэтому, несмотря ни на тяжесть, ни на долгий обратный путь, он тащил её на своём плече до самого посёлка…» 4 августа 2010 в 12: 33 Таня Баева Олег Суткайтис: «Похоже, мы прогневали семиликого - с погодой опять не везёт! Сильный западный ветер, дождь стеной... Больше всего беспокоит невозможность попасть на дальние, Карповы острова.
Необходим, как минимум, день хорошей погоды, чтобы до туда добраться. По нашим сведениям, там должно быть моржовое лежбище! И на Лямчином носу присутствие моржей пока под вопросом...
Всё в мире относительно. Плохая, хорошая погода... Когда плавишься в горяче - вонючечном смоге и каплю засушенного дождя воспринимаешь как манну небесную, то возможность побродить в бесконечном тумане и вздохнуть влажный штормовой ветер воспринимается как подарок судьбы!
Не торопитесь ребята! Возможно, и Карповы острова и Лямчин нос скоро затопчут толпы страждущих: 5 августа 2010 в 11: 15 Таня Баева А ребята уже потихоньку готовятся к дороге обратно... Олег Суткайтис: «Сегодня к вечеру все члены нашей группы должны собраться в лагере.
Пока подводить итоги экспедиции ещё рано, но уже можно утверждать одно: количество неблагоприятных климатических явлений штормов и буранов за последнее время резко увеличилось. Особенно страдает береговая линия - замечены следы разрушения кромки... Сами ненцы говорят, что таких штормов, как сейчас, чтобы сносило дома, раньше не бывало.
До дальнего моржового лежбища так и не добрались... Зато наладили контакт с единственным местным жителем - Андреем. Договорились, что он поставит часть аншлагов в середине острова и будет следить за обстановкой с белыми медведями и моржами.
Зимой будет вести учёт и сообщать экспертам данные по телефону во время поездок в Варнек или на Большую Землю. Андрей рассказывает, что зимой, бывало, даже подкармливает медвежат, мать которых унесёт на льдине». И это не случайно.
В обычной городской жизни мы на неё практически не обращаем внимания не считая различных аномалий , в то время как в Арктических краях, куда отправилась наша экспедиция, погода играет огромное значение. Именно она диктует там правила и распорядок дня. С северной погодой лучше не спорить и в ненастье остаться дома, ведь на бескрайних Арктических просторах укрытия можно долго не сыскать… А мы возвращаемся к погодным условиям в экспедиционный лагеря в посёлке Варнек.
На связь вышел Виктор Никифоров: «Дождь с утра сделал небольшую передышку, во время которой наши эксперты успели посетить оленеводческую бригаду, стоящую в тундре недалеко от посёлка. Но вновь начавшийся ливень не позволил им надолго задержаться в бригаде. Пришлось нашим путешественникам отправляться обратно в посёлок, чтобы укрыться от непогоды».
Но ничего, всего пару дней осталось нашим исследователям до вылета с острова. Вскоре их встретит раскалённая солнцем Москва и они будут с ностальгией вспоминать северный прохладный дождик … 5 августа 2010 в 23: 50 Таня Баева Да - да, кстати они обещают на следующей неделе обработать первые результаты экспедиции!! Это очень страшно!
Даже у нас на севере, в Мурманске, я не видел таких гроз. Биологи вернулись из своего похода. Проводили наблюдения за орланом - белохвостом, гусями - гумениками, белощёкой казаркой...
Все места скопления учёные отметили на карте, также велась работа по определению численности. Ботаники ещё в полях. Им сегодняшний туман - не помеха.
К вечеру все собираемся в лагере. Завтра утром в 10. Какая погода лётная, или нелётная - непонятно.
С утра погода была нелётная, так что вертолёта мы так и не дождались... Очередной рейс назначен на завтрашнее утро » 7 августа 2010 в 15: 58 Варвара Семёнова Только что получили сообщение от Виктора Никифорова: «Сегодня им наконец-то удалось вылететь с острова.
В поисках утраченного времени, Марсель Пруст, 1913 66. Глубокий сон, Раймонд Чандлер, 1939 67. Когда я умирала, Уильям Фолкнер, 1930 68.
И восходит солнце, Эрнест Хемингуэй, 1926 69. Я, Клавдий, Роберт Грэйвс, 1934 70. Сердце — одинокий охотник, Карсон Маккаллерс, 1940 71. Сыновья и любовники, Д. Лоуренс, 1913 72.
Вся королевская рать, Роберт Пенн Уоррен, 1946 73. Иди, вещай с горы, Джеймс Болдуин, 1953 74. Паутина Шарлотты, Э. Уайт, 1952 75. Сердце тьмы, Джозеф Конрад, 1902 76.
Ночь название на идише "И мир молчал" , Эли Визель, 1958 77. Кролик, беги, Джон Апдайк, 1960 78. Век невинности, Эдит Уортон, 1920 79. Случай Портного, Филипп Рот, 1969 80. Американская трагедия, Теодор Драйзер, 1925 81.
День саранчи, Натанаэл Уэст, 1939 82. Тропик Рака, Генри Миллер, 1934 83. Мальтийский сокол, Дешил Хэммет, 1930 84. Темные начала, Филипп Пулман, 1995 85. Смерть приходит за архиепископом, Уилла Кэсер, 1927 86.
Толкование сновидений, Зигмунд Фрейд, 1900 87. Воспитание Генри Адамса, Генри Адамс, 1918 88. Цитатник Мао, Мао Цзэдун, 1964 89.
Похожие статьи Александр Баунов, « Конец режима.
Как закончились три европейские диктатуры » Ещё один год, когда русскоязычный мир увлеченно смотрит, слушает и читает про диктаторов и падение их режимов. В прошлом году я советовала всем монументальную работу Николая Эппле, в этом — книгу журналиста Александра Баунова признан иноагентом на территории РФ , который основательно подошел к предмету исследования и заложил в фундамент своей работы свидетельства очевидцев, исторические монографии и даже интервью с послом, который работал в Испании 70-х. И если про Франко и испанскую диктатуру много говорили после выхода « Неудобного прошлого » Эппле, то про падение режима «черных полковников» в Греции и «Нового государства» Португалии в конце 70-х широким массам известно гораздо меньше. Такое исследование видится мне отличным способом восполнить пробелы и напомнить себе, что и это тоже пройдет.
Похожие статьи Виктор Пелевин, « Путешествие в Элевсин » Мимо этой книги сложно пройти по нескольким причинам. Во-первых, это последняя часть трилогии, и если вы хотите узнать, какие события следуют после первых романов, Transhumanism Inc. Во-вторых, среди рецензий снова баталии и лагерь критиков разделился на две группы: тех, кто нарек двадцатый по счету роман Виктора Олеговича лучшим за последнее десятилетие его карьеры, и других — советующих перестать выпускать по книге в год и журящих за отсутствие внятного предсказания будущего. Такие разрозненные отзывы кажутся отличным поводом включить роман в свой список must read и вынести собственное мнение.
Похожие статьи Владимир Пропп, « Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки » «Тысячеликий герой» — одно из самых популярных произведений про концепцию мономифа. Но «популярный» не равно «единственный» и «лучший». В отличие от Кэмпбелла, Пропп не претендует на универсальность, но тем не менее исследует весьма распространенные архетипы.
К тому же исследование он проводит на славянском фольклоре, отчего материал ощущается гораздо ближе и понятнее. Узнавать в знакомых с детства образах новые жуткие грани — отдельный вид удовольствия. Вот вы, например, знали, что Баба Яга — это образ проводника в загробный мир? Если не знали, то поверьте — это одно из самых безобидных открытий, которые ждут вас на страницах этой книги.
При этом «Исторические корни» остаются актуальными и по сей день: несмотря на специфику, параллели между сказочными сюжетами и современными повествовательными лекалами найти не так уж сложно. Работу Проппа новинкой не назовешь, однако в этом году вышло очередное переиздания сразу двух знаковых произведений под одной обложкой — « Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки». Чем не повод познакомиться с этим фундаментальным трудом?
Саша Степанова, Микаэль Дессе и др. Хотя обычно подобные альманахи я обхожу стороной, в этой книге обнаружились настоящие бриллианты, способные подарить уникальный читательский опыт. Не буду выделять кого-то конкретного: каждый автор хорош по-своему. Если хотите попробовать что-то новое, этот сборник точно для вас.
Роман Михайлов, « Праздники » В 2023 году Роман Михайлов не перестает меня удивлять в хорошем смысле этого слова — один за другим выпускает невероятно крутые фильмы: «Наследие», «Отпуск в октябре», «Поедем с тобой в Макао» — умудряясь снимать вдумчивое, концептуальное и, главное, качественное кино, идущее в ногу со временем, с минимальными бюджетами. Похожие статьи Евгений Ткачук: «Достоевский внес огромный вклад в наше сознание» При этом все как один восторгаются не только режиссерским у нас все-таки история про литературу , но и прозаическим даром Романа, который вообще является человеком-парадоксом часто ли вы слышали о докторах математических наук, создающих настолько яркие и необычные истории, по сравнению с которыми даже некоторые вещи условного Пелевина могут показаться легкой разминкой? Думаю, ответ очевиден. Если вы не знаете Михайлова, — а большинству читателей его имя, к сожалению, абсолютно незнакомо, поскольку он не относится к числу мейнстримных и растиражированных авторов, — нужно исправлять это досадное упущение.
Сборник «Праздники» сюжетно и структурно продолжает предыдущую часть — « Ягоды ». Действие 11 рассказов разворачивается в одной и той же вымышленной вселенной, декорации которой так знакомы многим из нас и будто встроены в ДНК русского человека. Провинциальные города, ветхие деревушки, цыганские поселения на отшибе, колдуны и целители, юродивые и святые, священники, бродяги, воры в законе, маргиналы, солдаты, местная шпана, городские сумасшедшие, утратившие себя и прозревшие — все это герои его историй, и их образы так знакомы, словно увидел слепок реальности внутри текста и отсюда создается впечатление, будто ты читаешь не просто вымышленную историю, а видишь перед собой какой-то более объемный и живой текст. И у него это отлично получилось.
А для тех, кому замысел автора покажется слишком вычурным, есть специальная «карта» в конце, где подробно раскрывается не только концепт сборника, но и другие важные составляющие, которые выводят текст на совершенно новый уровень. Мишель Уэльбек, « Уничтожить » Честно говоря, для меня это была самая ожидаемая новинка года, в предвкушении которой я находился еще с тех самых пор, когда уже почти два года назад побеседовал с Фредериком Бегбедером. Дело было в феврале 2022-го, и тогда писатель сказал, что он только-только прочитал новый роман автора Уэльбек и Бегбедер — близкие друзья, и второму часто выпадает шанс оценить новую книгу взглядом стороннего наблюдателя, об этом Мишель подробно рассказывает в сборнике « Реплики 2020 », как раз во время одной из их дружеских бесед — прим. Французского прозаика часто критикуют за то, что все его романы похожи друг на друга, и в них действительно присутствует определенная базовая структура: главный герой работает на государство и имеет возможность видеть изнутри многие, порой не самые приятные процессы, происходящие в стране «Серотонин» , действие разворачивается в мире не столь далекого будущего, где происходит один из гипотетически возможных сценариев, который либо подрывает авторитет нынешнего политического строя «Покорность» , либо же акцентирует внимание на определенной социальной проблеме — например, той же эвтаназии «Карта и территория».
И в вопросах этого самого «спасения» Уэльбек предстает перед читателем в наиболее «беззащитном» виде, чем всегда. Если в упомянутом выше « Серотонине » главный герой окончательно теряет любовь и от безысходности нажимает на курок, то в «Уничтожить» утраченное чувство, напротив, обретается и в очередной раз доказывает, что любовь сильнее, чем смерть даже если ты прожженый атеист. Оливия Мэннинг« Балканская трилогия »: « Величайшее благо » , « Разграбленный город », « Друзья и герои » Одно из важнейших произведений этого года для меня — « Балканская трилогия » британской писательницы Оливии Мэннинг, выпущенная издательством Ad Marginem. В центре сюжета — молодая пара Гай и Гарриет, приезжающие в Бухарест осенью 1939 года.
Вместе с другими эмигрантами и членами дипломатической миссии они пытаются наладить быт, обзавестись друзьями и обрести смысл жизни. Бухарест неслучайно называют «восточным Парижем», а Оливию Мэннинг — вторым Ремарком. Атмосфера очень похожа на романы Эриха Марии: военное время, талантливые и молодые герои, кутеж и вечеринки до упаду. Вторая мировая разворачивается где-то за пределами, но отголоски войны отражаются даже на тех, кто уехал и находится в относительной безопасности.
Вторая и третья часть балканской истории перемещена в Грецию — странствие героев продолжается, они спасаются из Румынии и обживаются в новой стране.
Открылась книжная выставка: «Самые – самые …» (Необычные книги из фонда библиотеки)
Целью составления списка был отбор наиболее значимых произведений мировой литературы из разных стран, культур и времён. Все культовые произведения мировой литературы в одной игре. Вы научитесь смотреть на шедевры мировой детской литературы новыми глазами, понимая их культурный контекст, педагогические и художественные задачи, которые ставил перед собой автор. Юрий Вяземский, заведующий кафедрой мировой литературы и культуры МГИМО, автор и ведущий передачи «Умники и умницы»: Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ. В дистанционных этапах конкурса исполнительского мастерства «Шедевры мировой поэзии» приняла участие представительная группа из Франции, это: школьники, студенты, изучающие русский язык и те, кто интересуется русским языком и русской культурой.