Электронная библиотека ""» Проза» Современная проза» Лорд Эмма» Война и мир в твиттере. Malloy, Война и мир - Лев Толстой | War and Peace - Leo Tolstoy.
Фанфики по Звёздным войнам
Всё это знаменует начало твиттер-войны между двумя закусочными. Вот только никто и не догадывается, что за аккаунтами скрываются два подростка, да им и самим это неизвестно. Как далеко они зайдут в этой схватке, за которой наблюдает вся страна? Конечно, напрашивается мысль - какая уважающая себя организация доверит вести свой твиттер-аккаунт подростку? Конечно, это неправдоподобно, да и в книге наглядно показаны пагубные последствия подобного решения.
Но в контексте сюжета получилось очень классно, уж что-что а фрагменты твиттов, приведённые в начале глав, уж точно очень смешные и остроумные. Очень мне понравились главное персонажи. Пеппер - отличница, всегда старается везде успевать и не прощает себе промахов. Твиттер переворачивает всю её жизнь с ног на голову, зато в процессе она получает кучу ценных жизненных уроков, а к тому же обретает нового близкого друга в лице Джека.
Сам Джек всегда жил в тени своего популярного брата-близнеца, и в кои-то веки в центре внимания он сам. С одной стороны, ему это приятно, а с другой и неизвестно, к каким последствиям приведёт. Как пара, Джек и Пеппер очень милые. Мне понравилось развитие их отношений.
Поначалу они в школе толком не общались, и если бы не эта твиттер-война, неизвестно, переросли бы их отношения в дружбу, а там и в нечто большее, или нет. Но к счастью, всё сложилось так, как сложилось.
Для этого они власти придумали,что-то типо конференции. С каждой страны выбирают,с помощью бюлетени одного человека и тому,кого выбираю выпадает честь поехать в Америку и представить свою страну. Конечно же не обошлось без возрастного ограничения.
И сколько монстротортов ты успела сделать? Мама еще не вернулась домой? Я избегала смотреть ей в глаза, сконцентрировавшись на кусках теста, которые доставала из холодильника. Пейдж почти не спрашивала про маму в последнее время, поэтому мне надо было предельно осторожно подбирать слова. В эти выходные мы почти ничем не заняты. Пейдж наморщила нос. Я прикусила щеку изнутри. Пейдж всегда упрямится, когда я пытаюсь наладить отношения между ней и мамой, поэтому все мои усилия обычно идут коту под хвост.
Спирт сюда, жгут и клещи! Она же умрёт! Если не отрежем крылья, пойдет гангрена! На чем оно держится? На клочке кожи? Что вы там надеетесь спасти? А доктор Стронг Хэрт ничего не ответил, оттолкнув всех остальных, плюнув на все нормы приличия и врачебной этики. Он делал то, что умел — лечил и, чтоб его разодрал Дискорд и поглотила рогатая судьба, он спасет этой бедняжке крылья. Пусть сам лишится рога, но спасет... И он спас, а потом долго и упорно пил спирт, не зная, что уже через четыре года он умрёт от пресловутой и вышеупомянутой гангрены. Какая же таки ироничная и злая судьба... Крылья хлопнули, девушка попыталась взлететь. С каждым днем у неё получалось все лучше и лучше, с каждым днем она летала выше и быстрее, скоро сможет парить так же, как и раньше. И Флаттершай улыбнулась. Черт с ней, с этой войной: если она будет просыпаться и видеть каждый день именно это — пускай снятся кошмары, главное, чтобы реальность навсегда осталось такой, какой есть. Остановись, мгновенье, ты прекрасно. Пичуги, щебеча и переговариваясь меж собой, задорно напевали песенку. Устав от летней жары, завалилась в грязь здоровенная свинья и, кажется, удовлетворённо похрюкивала, хлопая ушами. Курочки разбредались по курятнику, решая какие-то свои мелкие птичьи дела. И солнце — спасибо Селестии за то, что оно есть, спасибо ей за то, что она поднимает его каждый день. Спасибо этому миру, что он есть. Флаттершай не озлобилась, не стала циничной, жестокой — она знала, что если этот мир так прекрасен и хорош, то это стоило того, чтобы сохранить его для других. Когда плачешь, то не всегда хочешь, чтобы твои слезы хоть кто-нибудь видел. Так было и здесь. Тихие всхлипы, проглатывание слез и новый поток воды, текущей из глаз. Солёной, неприятной, обжигающей щеку воды. Но она так больше не могла. Когда-то ей говорили, что читать чужие письма — это очень нехорошо, но что такое нехорошо? Как вообще понимать это загадочное слово — нехорошо. Читать чужие письма — нехорошо, а не читать их — выходит просто замечательно. Но ведь кто-то же их читает, как он поступает — хорошо или плохо? А почему тот, кому письмо адресовано читает именно своё письмо, может это совсем не так? Пинки Пай умела создавать самой себе оправдания, даже не задумываясь об этом. Если уж она хотела что-то сделать — сделает обязательно и не взглянет ни на какую мораль. Потому что она выше морали, а может быть потому, что такая у неё слишком уж гиперактивная натура. Она за гранью добра или зла, она просто Пинки Пай. Однажды даже Рерити как-то подметила, что есть хорошее и плохое, а есть её подруга Пинки, у которой на все есть отговорка. Но читать чужие письма все-таки плохо, быть может, именно за это она сейчас и была наказана? Наказана самой судьбой. Первый раз в жизни она захотела прочесть чужое письмо, и тут ей сразу же попалось такое — на всю жизнь отобьёт охоту! Она не могла уняться, успокоиться, продолжая рыдать, потому что... Такие строки навсегда проникают в глубины души, вписываются туда калёным железом и жгут, жгут страшным ожогом изо дня в день. Жёлтый лист пергамента лежал на столе из распечатанного конверта, словно в укор розовой поняшке перевернулась серебряная чернильница. По столу растекалась жирная, лоснящаяся боками, уродливая клякса. Плевать, на все плевать. У писем всегда есть адрес и всегда есть адресат — тот, кто должен его получить. Но как быть, если на письме стоит «Папе на войну»? Как быть, куда это отправить? Так уж вышло, что Пинки Пай оказалась в отделе расфасовки писем, чтобы перенаправлять их по нужным военным частям, а почту уже доставляли без неё. А вот такое письмо ей попало на глаза первый раз. Закончилась война, уже как месяц закончилась, нет больше разрывов и канонад, не стрекочут ружья и автоматы, не гремят ленивыми раскатами бомбы, все закончилось, все в прошлом, а вот это письмо, почему-то затерялось среди всех остальных. Почему она не видела его раньше? А сейчас вот взяла и вскрыла, потому что некуда было отправлять больше. Раскрыла от детского, наивного любопытства. Я так по тебе скучаю, мне хочется тебя обнять, зацеловать. А мама говорит мне, что ты на войне, что у тебя там все хорошо, а от мальчишек я слышала, что там убивают. А знаешь, папочка, я написала дяде алмазному псу письмо, чтобы он не стрелял в тебя. Ты у меня хороший и красивый, самый лучший папа на свете! Мне недавно пять поставили в школе и назвали самой лучшей ученицей, представляешь! Лучше всех прочитала стихотворение! Папочка, привези мне щеночка, пожалуйста. Я маму уговаривала, но она сказала, что не сможет, нет денег у неё на собачку. А ты ведь подаришь, я знаю, купи мне собачку, ну пожалуйста. А я буду хорошо себя вести, обещаю. А лучше... Мне ночью приснилось, что ты приехал, я так хочу чтобы ты приехал, пожалуйста, приедь. Ничего я больше не хочу. А как приедешь — я обниму тебя так нежно-нежно, крепко-крепко, стукну копытцами и никогда-никогда больше не отпущу на войну. Папочка, родненький, почему ты так долго не приезжаешь, я так за тобой соскучилась. Приезжай ко мне, пожалуйста и не уезжай больше никогда. Я помню, как мы с тобой и с мамой вместе гуляли. Вернись, пожалуйста, обратно. И рисунок на обратной стороне листа, корявый, детский, где три улыбающихся пони. Он не вернется к ней, Пинки Пай знала. Знала, потому что самолично видела похоронку на её отца, что прошла через её копыта. А слезы застилали глаза. Прости нас, девочка, прости за то, что глупые взрослые развязали войну. Прости за то, что они остались там, наши родные и близкие, распластанные на скалах с остекленевшими глазами. Прости за нас, да только нет нам прощенья... Селестия, скажи, зачем ты это подстроила? А Луна не сомневалась: сестра прислала её сюда специально вместо себя. Наступила осень, прошло много времени, а награждали их каждый день. И иногда одна из принцесс должна была присутствовать на церемонии. А Луна их очень не любила, потому что каждый раз глотала слезы. Нет, она аликорн, она Богиня, она не должна показывать своих слез остальным, не должна показывать слабости. Да вот только не получалось почему-то. Не было в этом году праздника забега осенних листьев, как не было его долгих шесть лет. Листья научились как-то падать сами. Эквестрийская младшая принцесса уныло посмотрела на рыжий, яркий и красивый кленовый лист, с которым забавно игрался ветер. Везет им. Обоим: одному все равно, куда его зашвырнут, а у второго нет никаких забот, хоть игра ему скоро и наскучит.
Фанфики по фэндому «Толстой Л.Н. «Война и мир»»
Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну. Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни. А пока интернет шипперит эту необычную парочку, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданный, неловкий и самый лучший роман в своей жизни. Возможно, вам понравится.
Язык: Русский Когда Нил просыпается в очень знакомой машине, сидя рядом с призраком, чуть более чем на 7 лет моложе, он был более чем немного напуган. Последнее, что он помнил, это то, что он собирался на 25-й день рождения Эндрю. Он не был уверен, чего ожидать. Он даже не был уверен, зачем он это сделал.
Он был брошен на произвол судьбы в слишком тесной шкуре, часами сидел рядом с призраком своей матери в том, что, по-видимому, было прогулкой в прошлое, но в нем укоренилось желание вернуться к Эндрю.
Вам дадут ещё одну бутылку водки, и вы будете по очереди прикладываться к сивушной бутылке, потому, что вам забыли выдать кружки. А дальше ваще с миру по нитке собранное воинство будеть останавливать орды безумных девочек - с ядовитыми копьями, с бомбами, со сколопендрами, с сигнальными пистолетами. Вокруг - взрывы бомб. До статуи Генды осталось уже совсем немного. А потом они перейдут в атаку, и ты будешь останавливать их своей водкой и арматурой. А Лена- ножом.
И будет казаться, что все. И знаешь, что? Ты их остановишь. Да, да, это ты именно и сделаешь, а потом ты еще раз их остановишь в другом месте, а потом ты погонишь их обратно, и помяни мое слово, ты воткнёшь на развалины их домика свой флаг. Пройдёшь под взрывами, защитишь памятник, лично отпилишь голову их командирам. А если тебя убьют, то это сделает Лена. А если ее тоже убьют, то тот, похожий на монстра тип, который всегда сидел в столовой один.
А если его убьют, то та девочка с ушками, которую ты пиз.. Если не ты, то кто-то из них сделает это обязательно. Просто потому, что их НАДО будет остановить, потому, что в тот день, когда их не остановят, Лагерь накроет тьма, потому, что это будет конец пионеров. Потому, что это будет конец всего вообще. Ты вспомни, их всегда останавливали. При том, что они всегда были сильнее.
Внезапно в дверь опять постучали.
На этот раз в комнату вбежала какая-то часто дышавшая страшная старушонка и задала вопрос тому мужчине, который принимал всех этих людей: - Доктор, я не опоздала? Присаживайтесь рядом с этим молодым человеком, прошу, - мужчина указал на стул, рядом с которым сидел парень лет двадцати. Когда молодой человек посмотрел на эту старушку, его взгляд вмиг изменился: это были глаза человека, который увидел что-то очень удивляющее и устрашающее. Казалось, что парень сейчас же свалится в обморок. Бабка же, заметив его, внезапно закричала: «Ах ты подлец окаянный!
Война и мир
Но переплюнул ли данный фанфик в плане качества, философии и морали Войну и мир? Malloy, Война и мир - Лев Толстой | War and Peace - Leo Tolstoy. Зачинателем выступил Денис Драгунский, который отважно перенес действие первой главы бессмертного романа «Война и мир» в Москву XXI века и вывел на сцену старшеклассников, чьи имена и фамилии созвучны тем, что носили герои Толстого. Толстой Лев «Война и Мир», Война и Мир, Союз Спасения (кроссовер).
Помнить тебя или Другая история Сони Ростовой (ИЛР, 18+)
Конечно же не обошлось без возрастного ограничения. Этот человек должен быть не младше 18,но не старше 25. Show likes.
Ты чего, мать твою, от меня хочешь? Да, я злился, но при этом так же понимал, что чертовски несправедлив. Ведь братец-дурачок совершенно не при делах.
Он даже не знал, чем я занимаюсь. И он, само собой разумеющееся, не был позавчера со мной в Либерии. Он не видел труп — самый ужасный из всех, что мне приходилось видеть. Девочка в каком-то рванье, с огромной алой лужей под головой. Мертвый ребенок с кровавым ореолом.
Твою мать, я просто стоял на безвестной улице минут десять, глядя на застреленного человечка — наверняка не успевшего сделать никому плохого — и ничего не мог поделать, не мог заставить себя идти дальше. Я смотрел, а в голове прыгала одна глупая мысль — может быть, ее убили из твоего оружия? Я, твою мать, не знал. И мое незнание пугало. Зачем ты так психуешь?
Особенно в тех вопросах, что касались меня. Слишком многое в его уютном мирке зависело и от меня, и от моего хорошего настроения, и брат, невзирая на низкий уровень интеллекта, всё прекрасно понимал. Но сегодня я далек был от компромиссов и мирного завершения нашего конфликта. Сам себе не признаваясь, я хотел как-то загладить вину перед убитой девчонкой. Хотя и понимал — это будет глупо и вряд ли возможно.
Совершенно невозможно. Чтобы я ни сделал, она так и останется мертвой, более того, сделать я ничего не мог. А Соединенные Штаты, нарисованные кокаином на моем столе в гостиной, и препирательства с братом точно ни к чему. Говорил же, я мудак. Все должны отдыхать.
Или это, по-твоему, мука? И вообще… насколько это законно? Человек, знающий слово рефлексия, должен бы знать одну простую истину — для парней из DEA2 нет принципиальной разницы — двадцать грамм кокаина или целый килограмм. В любом случае, хранение, распространение и прочие операции с наркотиками давно уже вне закона. Однако забота Эмметта меня тронула.
Учитывая, в каком подавленном настроении я находился, его слова были тем самым гребаным бальзамом на душу. Я даже готов был обнять братишку и разрыдаться на его широченной груди. Да, прям как рефлексирующая девочка-подросток. В этом он, конечно же, был прав. В этом, но не в остальном.
То была правда. Не совсем, но близкая к истине полуложь. Потому что я не совсем его купил, я выменял алмазы на кокаин, который собирался в скором времени переправить в Европу. Внезапная депрессия как раз застала меня один на один в нью-йоркской квартире с пятью упаковками порошка, застрявшего между пунктами А и В. Недолго думая я решил вскрыть одну из пачек и кое-что оставить для личного пользования.
Думаю, с моей стороны это был чистой воды маразм и расточительство. Я же попытался представить себя на его месте. Не на месте стремного брата-неудачника, а на месте обывателя, узревшего гору порошка. Для меня, того, кем я был, перетянутые скотчем полиэтиленовые пакеты, давно перестали быть чем-то сверхудивительным, превратившись в обыденность. Да, мне они не нравились, я не любил брать за свой товар наркотики, но иногда просто не оставалось выбора.
Либо взять дурь, либо валить с пустыми руками. Ко всему прочему такой вид оплаты оказывался одним из самых выгодных, хотя и одним из самых рискованных он тоже был. Однако — я не мог не признать очевидного — со стороны всё это выглядело чудовищно. Если не сказать дерьмово. Не каждый богатей мог бы похвастать столь внушительной горой Небесной Пыли, Дара Бога Солнца или Калифорнийского Попкорна — как его называют многие недалекие потребители грез — на своем столике в гостиной.
При всем этом лицо у меня было не хуже, чем у каменного Давида или кого там еще. Короче, морда самая что ни на есть бесстрастная. К кокаину я не испытывал никакой тяги — полное отсутствие интереса, кроме одного — желания выяснить возможно ли собрать из полкило кокоса границу штатов. Теперь я знал ответ — да, возможно. Хорошо, не стану отпираться, еще я собирался вдохнуть немножко дури, но совершенно точно не собирался становиться наркоманом и оправляться на лечение в дорогой реабилитационный центр, как мой брат Джаспер.
Эмметт, кажется, подумал о том же самом. По-моему, Эмметт излишне смело вычеркнул брата из списка своих родственников. Но такой уж он был, Эмметт, самый младший, самый тупой и самый, пожалуй, честный из нас троих. И потому самый счастливый и беззаботный. Я ему ужасно завидовал, когда у меня было время свободно посидеть и хоть кому-нибудь позавидовать.
По правде сказать, завидовал я многим. Без малого трем миллиардам или около того. Тем самым серым обывателям, ничего не решающим в жизни и плывущим по течению, повинуясь голосу мудрого вышестоящего «дяди». Я завидовал чужой или чуждой скучной рутине и ненавидел себя за то, что делаю. Но разве виноват я был в том, что больше ничего делать не научился.
Мое призвание, мой крест, и я не собирался отрекаться от дара, данного мне самим Богом. Вполне может статься, я еще больше ненавидел бы себя, пойди судьба по иному пути, сделав из меня самого безликого обывателя. Сидел бы я сейчас в каком-нибудь гребаном Бронксе и слушал ворчанье жены. Ходил бы на работу в офис, ездил в метро. Уж точно не было бы у меня никакого лимузина с водителем, двухуровневой квартиры на Манхэтанне и счетов в Швейцарии.
Я был бы всего лишь крошечной пылинкой во всеобщем людском потоке. Такая жизнь не сделала бы меня счастливее, но и не заставила бы страдать так, как сейчас. Кто знает, может в той, другой, параллельной реальности нашлись бы и свои плюсы — жена и дети. Мне всегда не хватало семейного тепла. Наши родители дня не мыслили без выяснения отношений и битья той немногочисленной посуды, что имелась в доме.
Это сейчас они успокоились, а раньше только и умели, что закатывать скандалы и обижаться друг на друга, месяцами не произнося ни слова. Поэтому меня с детства привлекали яркие проспекты с улыбчивыми семьями, играющими на траве детьми и обнимающимися родителями. Чувство такое, словно я сам у себя отнял мечту всей жизни. Мне уже двадцать восемь, и я до сих пор не женат. У меня нет детей, пусть и незаконнорожденных.
У меня нет никого, кого можно было бы любить и жалеть, кроме себя любимого, но от себя уже давно тошнит, а отражение в зеркале всё чаще призывает плюнуть этому типу с кривой ухмылкой в рожу. А я уж и забыл про братца-моралиста, погрузившись в пучину напрасных мечтаний. Мне бы не хотелось отвечать в присутствии брата. Не то чтобы я собрался выбалтывать сверхсекреты, касающиеся моей деятельности, однако и погружать брата в собственный опустошенный, дерьмовый мир желания не возникало. Но разве мог я игнорировать клиентов?
Нет, если, конечно, я не хотел остаться без прибыли в ближайшее время. Посылая всё к чертовой бабушке, я взял трубку. И словно я не я, самым спокойным голосом начал банальный обмен ужасающе привычными, набившими оскомину, репликами, едва успевая удивиться тому, какой же я двуличный сукин сын. Как просто мне дается ложь, как легко я могу притворяться спокойным в бушующем море хаоса. Но если б я не научился всему этому, то давно бы утонул.
Разговор напоминал обмен информацией между двумя роботами. Двумя тупыми роботами с записанной в черепушке примитивной программой. Один робот обещал доставить кокаин, другой, не получив желаемого, заволновался. Точнее, включил необходимую кнопку и произнес все подходящие к случаю фразы. Но я-то знал — ему по хрену.
Да и мне на чужие волнения давно было плевать. Днем раньше, днем позже. Я давно научился выкручиваться из разных сложных ситуаций. К тому же, время терпело. Заверив, что всё у нас просто блеск и будет пучком, я отключил телефон и, не сумев побороть накатившего раздражения, швырнул ни в чем неповинную трубку на стол рядом с кокаиновой пылью.
Ко мне мгновенно подлетел Эмметт. Глаза у него стали бешенными, руки почему-то тряслись, а пальцы судорожно сжимались и разжимались. Он что тоже наркотой надышался? Только этого еще и не хватало — брат-идиот в состоянии наркотического опьянения. Это не твой кокс?
Ты его кому-то должен? Поражаясь идиотским заключениям брата, я попытался обуздать гнев и ответить максимально спокойно, хотя в душе уже проклинал Эмметта — зачем он лезет не в свое дело? Я его купил! Какого хрена ты привязался? Я может всю жизнь хотел рисовать кокаином?
И что прикажешь делать? Ты его украл? Говорю тебе, купил и никому ничего не должен. А мои дела тебя не касаются. И никаких неприятностей, — я пытался говорить максимально четко и уверенно, словно психотерапевт.
Пытался вбить в крошечный мозг Эмметта одну простую мысль — всё в порядке. Никаких проблем не было, нет и не будет кто бы мне такое пообещал. Как первоклассный шарлатан, я пятнадцать минут грузил брату мозги всякой ахинеей и наконец добился желаемого результата. Успокоенный и обдуренный выше некуда, Эмметт оставил мой кокаин в покое. Правда, сам он уходить не спешил, а продолжал глупо смотреть на стену перед собой.
Можно подумать, я не знал — стены в моей квартире голые. Я принципиально не покупал картин. Кто на них станет смотреть? Лучше бы не спрашивал. К своему ужасу, я услышал, что этот дурак изначально пришел просить меня забрать завтра его дочерей из школы.
Не знаю, как он себе это представлял, но я точно не представлял никак. Воображение отчаянно стопорилось. Твою мать, Эмметт окончательно рехнулся. Мало того, что мне предстояло слетать до обеда в Европу, разобраться с гребаным кокаином, получить за свою работу деньги — уже нормальные евро или доллары, так мне теперь еще и забирать детей братца. А всё потому, что у Эмметта и Розали намечалась годовщина свадьбы.
Пятая, между прочим. Эмметт же, как образцовый влюбленный козел, обязан был приготовить жене сюрприз, а заодно уж и романтический вечер. Ты охерел? Ты, блин, какую дрянь с утра курил? Заберешь девочек, я предупредил и учительницу, и… — Охренеть!
Этот деградант всё решил за моей спиной. Нет, каково! Он предупредил учительницу. А меня поставил перед фактом в последний момент. И правильно, на хрена меня вообще оповещать?
Кто у нас лучше всех сможет присмотреть за детьми? Ответ «Эдвард Каллен» будет правильным, но не совсем точным, ибо он не отражает и сотой доли трагичности ситуации. Я ведь никогда не был женат, сто лет не пытался строить с женщинами длительных отношений, и уж, конечно, не представлял, как нужно вести себя с детьми. Что я должен делать? Что говорить?
И вдруг они о чем-то догадаются. Я, откровенно говоря, побаивался детей, они слишком проницательны и способны поверить даже в самую невероятную правду, отметаемую рациональными доводами взрослых дядь и теть. Это, вашу мать, уже не шло ни в какие ворота. Эмметт произнес второе длинное слово за день. Куда этот мир катится!
И он мне еще будет говорить про то, что его кокаин смущает. Надо признаться, умничанья брата смущали меня самого больше некуда. Тут одно из двух — либо он натурально засел за книги, либо его похитили пришельцы и промыли Эмметту мозги при условии, что зеленые человечки с альфа-центавры их все-таки нашли. Более того, полностью тебя поддерживаю и разделяю все твои сомнения.
И это как раз накануне Войны Клонов... Вселенная и персонажи принадлежат тем, кто имеет на них права. Даже тело ГГ мне не принадлежит, так как относится к этой вселенной.
В произведении также использовались идеи и мысли из Омаков 27 и 30 за авторством Куларесова Александра Фомича.
Вся информация находится под строжайшим запретом. Никита взволновано вздохнула. Что-то было не так. И она это ощущала практически на физическом уровне. Грозящей опасностью был наколен сам воздух,который парил повсюду. Каждой клеточкой Никита все ближе и ближе ощущала нависшую над всем Отделом Угрозу. От неприятных ощущений она слегка вздрогнула,мелкие мурашки пробежали вдоль позвоночника.
Майкл учавствует в этой единственной загадочной операции. Поежавшись от внезапно охватившего ее страха,Никита придя в себя вновь включила компьютер. Пару раз пробежалась по клавиатуре.
Фанфики по Звёздным войнам
Чтобы скачать Война и мир в твиттере бесплатно в формате fb2, txt, epub для андроид, iPhone, iPad, iBooks, на телефон или на планшет выберите подходящий формат книги из представленных в начале страницы. События развиваются дальше, и уже приближается война в сверхъестественном мире Японии, где каждый сам за себя и против всех остальных. В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Война и мир в твиттере» (целиком полную версию) весь текст книги представлен совершенно бесплатно. Кроссоверы в мире фанфиков по русской классике не редкость, бывают и такие, где действует вся компания из школьной хрестоматии: к Онегину с Печориным добавляются Базаров, Раскольников, Чацкий.
«Я, Рейван» – очередной фанфик по «Звездным войнам» от наших фантастов
Весь интерес начинается с бала у Ростовых, первая встреча Ростовой и... Ну не буду спойлерить. В общем, произведение достойное! Я даже на месте героев представила себя с парнем. Здорово, что есть такие шедевры. И вот, в 23 я решила перечитать это произведение. Я хочу вам сказать, что читать эти великолепные 4 тома стало намного приятнее, ведь с возрастом приходит осознание любви. Насчёт героев романа,я полагаю, каждый увидит в персонажах те качества, которые стоит воспитать в себе. Мне, например, особенно приглянулась Марья Болконская: я восхищаюсь силой веры в её душе. Как слабому человеку, мне иногда сложно побороть свои желания, и вера в Бога помогает мне преодолеть себя, а в княжне Марье я увидела то, что вера вкупе с душевной силой способна перебороть множество плотского Пампусик Ух, это великое произведение, и...... К сожалению человеку 21 века, очень сложно прочитать книгу в 100 страниц, а тут 4 тома-- шедевра.
Что делать если судьба решила дать шанс на более интересную жизнь в одном из тех миров, наблюдать за которыми ты любишь с экрана телевизора или монитора своего компьютера? Жаль, что сразу же вслед за этим, видимо решив, что хорошего помаленьку, вбухала в бочку с медом немало дегтя. И как теперь выкручиваться, если вместо тела могучего джедая, владеющего Си... И это как раз накануне Войны Клонов...
Сейчас никто не задействован в операциях.
Биркоф в мнгновение ока пересек разделяющее их расстояние и быстро набрал какой то код на клавиатуре Никиты. Просто понажимала на какие то кнопочки... Ну не всегда же я прогуливала информатику! Это тебе не игрушки! Все очень серьезно!
Вся информация находится под строжайшим запретом. Никита взволновано вздохнула. Что-то было не так. И она это ощущала практически на физическом уровне.
И наркотики уж точно не входили в первую десятку моих интересов. И только спустя минуту я понял, что на самом деле хотел сказать мой братец. Он ведь не вынесет такой потери.
Героин отобрал у Эмметта одного брата, отдать второго он не готов. Но всё, что было у Эма, это слепая надежда и вера в мое здравомыслие. Он даже готов был рисковать благополучием дочерей, лишь бы дать мне шанс реабилитироваться, показать, что я нормальный полноценный член общества, именно такой, каким он привык меня считать, такой, каким он со всем душевным пылом хотел меня видеть. Потерпеть еще немного для спокойствия младшего брата, для того, чтобы он снова безоговорочно поверил в меня. Ста тысяч в месяц ему явно было недостаточно. Этот доктор Хейл, он настоящий сумасшедший. Ну не скажешь же брату, что достаточно только один раз взглянуть на саму Розали, чтобы понять каковы ее родители.
Гены же передаются по наследству. Он с самым озабоченным выражением на лице заявил, что я плоховато выгляжу и не мешало бы мне развеяться. Он даже оставил адрес какого-то нового клуба и ненавязчиво намекнул, что слышал, будто там неплохие девочки и отменная выпивка. Но я не представлял себя в клубе. Я не представлял, как буду спокойно цедить пятнадцатилетний виски в компании веселеньких, симпатичных девушек, в то время как где-то за сотни километров сухой ветер гладит мертвое личико девочки. Она не выходила у меня из головы. Я даже боялся напиваться, представляя, какие глюки подбросит мне измученное воображение.
Я точно с ума сойду, если вдруг посреди квартиры увижу призрак с пулей в голове. Наверное, выпрыгну из окна. Я даже и кокаин нюхать передумал. Вместе с тем, мне всё так же жизненно необходим был способ выдворить девочку из собственных мыслей. Печально, но доступные и хорошо известные всем методики тут явно не годились. Я тяжело вздохнул и вернулся к «Кокаиновым Штатам Америки». Мне больше ничего не оставалась.
Мелкая моторика хоть как-то отвлекала от навязчивых раздумий. Я полностью сосредоточился на сложных извивах границ, повторяя каждый поворот со скрупулезностью хирурга, пришивающего пациенту новую почку. Мне ни в коем случае нельзя было ошибиться, я с головой погрузился в процесс кокаинонизации госграницы. А когда закончил, то ужасно ныла спина, затекли от долгого сидения ноги. Наступил самый обычный серый вечер. Но свет я зажигать не хотел. Темнота казалась мне более безопасной и гостеприимной, так я словно был всего лишь гостем в собственной квартире.
Нет, квартира совершенно точно принадлежала мне, как и несколько домов на побережье. Но я определенно был гостем в этом мире. Гостем, вынужденным во всем слушаться властных хозяев. Играть по придуманным давным-давно для совершенно чужих мне людей правилам. Я не мог ничего изменить. И это меня всегда устраивало. Я здорово научился прятаться за словами «не моя война».
Всё было просто замечательно. Я был что-то типа мальчика на побегушках. Мальчика, который ни за что не отвечает. Я и сейчас не отвечал. Но почему-то был виноват. Был повинен в смерти маленькой черной девочки. Словно бы пуля, пущенная в ее маленькое личико, угодила в те самые слова, что так надежно меня прикрывали.
Слова разлетелись, отставляя меня один на один со страшной правдой. Я как будто прозрел, и свет истины ослепил меня. Но, твою мать, поздно было сожалеть. Пролитую кровь не соберешь. Ведь так, спрашивал я себя, глядя на просыпающийся ночной Нью-Йорк. Город молчал. Ему было плевать.
Слишком далеко отсюда до погрязшей в вечных военных конфликтах Африки. Многие горожане никогда не слышали таких названий как Либерия, Сьерра-Леоне, Мали. Я там был. В каждой африканской дыре. Нес бремя белого, мать его, человека. Я оказывался тем самым хреновым Прометеем. Но приносил я не живительный огонь.
Я, как долбанный Санта Клаус, приносил подарки получше. Много подарков. Сотни и даже тысячи грузовых самолетов и сухогрузов. Меня одинаково радушно, с распростертыми объятиями встречали диктаторы и новоявленные борцы за демократию и всевозможные свободы. Я был другом Чарли-боя. Его лучшим мальчиком на побегушках. Почти не терзаясь муками совести, я бегал по выжженной несчастной земле.
Когда-то давно на нее обрушивались лишь солнце, да ветер, но с недавних пор землю вовсю утюжили танки и корежили зенитки. Однако не проходило недели, как на мертвой земле опять зарождалась жизнь. Это было своего рода чудом. На месте уничтоженных деревень появлялись новые. Приходили люди, ставили жалкие хижины и жили своей убогой тяжелой жизнью. Та мертвая девочка наверняка жила в одном из этих многочисленных безымянных поселений. С пятью-шестью братьями-сестрами в обваливающейся халупе без кондиционера и плазменной панели.
С вечно больной, страдающей от недоедания и ежегодных родов матерью. И мне показалось, что я ее увидел в отражении стройных шпилей офисных центров. Здесь, в сердце цивилизованного мира. Выпирающие ребра. Впалые щеки. Едва прикрытое цветастым тряпьем естество. Ее длинные руки тянулись ко мне из мрака ночи, желая утащить в Ад.
Но я не хотел умирать. Мне было безумно жалко девочку, но я все равно хотел жить и продолжать делать свою работу. Единственную работу, что я вообще умел делать. Устав подпирать окно пентхауса, я решился на отчаянный поступок — пошел спать. Раз уж Эмметт заметил, что пора мне расслабиться, стало быть, правда, пора. А расслабиться в моем понимании значило хорошенько выспаться. Более того, я очень быстро убедил себя в том, что всё будет нормально, и я смогу отключиться от текущих проблем.
К сожалению, врать я умел всем, кроме себя. Слишком уж хорошо я знал, что лучше не будет. В который раз за день я позавидовал Эмметту. Его легкости восприятия жизни. Его тупости. Справедливости ради, стоило бы отметить, что я и сам никогда не проявлял талантов в обучении. Из сказанных мной на уроках глупостей мог бы выйти сборник или даже двухтомник изречений, вздумай учителя за мной записывать.
До сих пор помню как на уроке истории сказал — мол, генерал Ли воевал с Гитлером. Твою мать, я довольно уверенно и напыщенно заявил — Юг выиграл Гражданскую войну. Смеялись все, больше всех — Эмметт при том, что сам он не знал правильного ответа и Кэти — девочка, которая нравилась мне едва ли не с первых дней в школе. Я был унижен и раздавлен. Зато сейчас у меня нашлось бы, что им сказать. Ничуть ни рисуясь, я заявил бы — окажись у генерала Ли 3под рукой Эдвард Каллен, всё могло сложиться иначе. Уж я бы обеспечил старине Роберту сокрушительную победу.
По крайней мере, в том случае, если бы янки не предложили мне более выгодные условия сделки. Ибо игра на два лагеря чрезвычайно опасна, и я стараюсь в нее не играть, строго придерживаясь выбранной стороны. Никакого интереса на лицах нет и в помине. Никто даже не пытается меня обманывать или изображать липовый энтузиазм. Да кого я обманываю? Я ведь не ждала от них лихорадочного блеска в глазах и замершего дыхания. Я давно уже поняла: современное поколение не очень-то интересуется прошлым.
Они с удивительным равнодушием слушают о войнах и революциях. Моих учеников вполне устраивает настоящее, им и в голову не приходит кого-то благодарить за мир или процветание. Могу совершенно точно сказать, что их интересы сводятся к выклянчиванию Sony Playstation на Рождество и покупке одежды из последней модной коллекции. И как при всем этом мне заинтересовать их своим предметом? Как заставить прочувствовать все те чувства, что скрыты толщиной лет и спрятаны за пластами времени? Как заставить, если не понять всю значимость и важность, то хотя бы исполниться благодарности? Вся история человечества — это войны, и из каждой люди выносили нелегкие кровавые уроки.
Выносили только для того, чтобы передать горький опыт своим детям и внукам, уберегая от новых-старых ошибок. Но никому и в голову не приходило, чем всё обернется. Эти дети стремятся забыть уроки и упорно не хотят слышать голоса погибших, шепчущих о днях страшных трагедий. Невелика беда, думают многие. Однако подобное пренебрежение опасно. Старые раны затягиваются, никто не помнит боли и крови, и, к сожалению, некому удержать нас от очередных промахов. Всё равно бесполезно.
Таким образом их внимание не привлечешь, это я так же испытала на собственном горьком опыте. Вот если бы я принялась говорить про новую компьютерную игрушку, то другое дело — класс ловил бы каждое слово. Но какое-то рабовладение это же не Doom. Никто из этих милых ребят и отдаленно не может представить себя в положении бесправного и униженного раба. О, они сущие дети демократии. Им не нужно ломать горб на хлопковых плантациях. Признаться, меня всё это уже порядком раздражает.
Я ведь хочу донести до детей очень важную мысль, а они равнодушно зевают и тыкают пальцами по кнопкам своих электронных игрушек. Зачем я только пошла работать учителем? Какая вообще от меня польза, если я совершено не умею общаться с детьми. Не умею заставить слушать себя. Не умею заронить в душу зерно сомнения, подвигнуть на размышления, заронить мысль? Ну да, я забыла, я же не новенький выпуск Cosmo, чтобы мне уделяли внимание. Я всего лишь нудная дура.
Плохо только, что я не могу смириться и быть как остальные преподаватели, не могу требовать механического проставления галочек в тестах. Это не соответствует стандартам и нормам ведения урока, но мои слова хотя бы заставляют класс замолчать и перестать перебрасываться записочками. Она сказала сейчас нет войны. Я едва ли верил своим ушам. Мне ужасно захотелось зайти туда и сказать этим двадцати ребятам — ваша учительница врет. Война никогда и не заканчивалась. А вы, мисс Свон, на какой планете живете?
Или, может быть, вам наплевать на тех, кого от вас отделяет океан? Может быть, вам жаль рабов, но не жаль негров, сражающихся за свою Демократию прямо сейчас? Вам так комфортнее и спокойнее. Проще говорить о стародавних баталиях, чем о том аде, который творится в настоящее время в какой-то там далекой Африке. Но зачем обманывать детей. Вздумай Свон спорить, я бы привел сотню доказательств. Сотню тысяч доказательств.
Ибо они у меня были. Другой вопрос — я не хотел о них говорить.
Полка настенная белая лофт интерьер
Сообщество, которому интересна история войн и мира на земле. фанфики ребята: Форум о трилогии Элен и ребята Мы приветствуем Вас на форуме, посвященном фан-работам по сериалу След. Добавлен переводчик чатов, оазисы будут освобождены, изменен интерфейс в игре, добавлен " Война Кланов". Крупнейший архив фанфиков и других фанатских работ по миру Гарри Поттера. В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Война и мир в твиттере» (целиком полную версию) весь текст книги представлен совершенно бесплатно.
Полка настенная белая лофт интерьер
Кроссоверы в мире фанфиков по русской классике не редкость, бывают и такие, где действует вся компания из школьной хрестоматии: к Онегину с Печориным добавляются Базаров, Раскольников, Чацкий. Фанфики по Гарри Поттеру, Шерлоку, Сверхам, Звездным войнам, Доктору Кто и другим фандомам, а так же ориджиналы и книги. Эмма Лорд «Война и мир в твиттере» скачать в формате epub, fb2, doc (rtf), txt или читайте онлайн на сайте. Read Война и мир from the story Недотрога by WMin_AgustD (All_) with 8,853 reads. омегаверс, jimin, bts. Через час, Чимин уже сидел в самолёте в Штаты. irina_bless новый фанфик Долоховским почерком Война и мир | General, Фёдор Долохов >>, Анатоль Курагин, Юмор, Пропущенная сцена, Мини, Закончен.
Полка настенная белая лофт интерьер
И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну. Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни.
Что оценивается Результат вычислений корректен. Основной функционал описан в отдельных функциях. Переменные и функции имеют значащие имена, не только a, b, c, d подробнее об этом в видео 2. Входной файл назван так, как указано в задании, выходной файл имеет значащее имя.
Все дело в любви и сыре, и здесь все средства хороши. Со временем ссоры между "Лигой бургерных" и "Мамиными тостами" перерастают в настоящую виртуальную войну. Но Пеппер и Джек даже не подозревают, что пока они спорят в сети, они влюбляются друг в друга в реальной жизни.
И пока интернет настигает эту необычную пару, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданную, неловкую и самую лучшую историю любви в своей жизни.
И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну. Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни. А пока интернет шипперит эту необычную парочку, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданный, неловкий и самый лучший роман в своей жизни.
Война и мир 2
С этого фанфика началось моё знакомство с направлением фанфиков посвященных миру пони. А война то и мир имеют продолжение. Но Гермиона непреклонна — она проходила войну, боролась за себя, за близких, и за весь мир не для того, чтобы покидать его. Юлия Савичева Примечание: АУ - Наташи встречает Андрея после романа с Анатолям.