Василий Демьянович — ветеран Великой Отечественной войны, участник Сталинградской битвы, старейший житель Нижнетёплого и, вероятно, всей республики, ему исполнилось 100 лет. Началось Сталинградское сражение. Воспоминания участника Сталинградской битвы: «Хотел увидеть, что будет после войны».
ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы
Воспоминания Лилии Галимовой, ветерана Великой Отечественной войны. Сталинград — это ад! Русские не похожи на людей, они сделаны из железа, они не знают усталости, не ведают страха. В фонде Президентской библиотеки собраны тысячи электронных документов, посвящённых Великой Отечественной войне и, в частности, Сталинградской битве. Воспоминания ветеранов. Почти двести дней и ночей длилась Сталинградская битва, не стихая ни на час, ни на минуту.
«Сталинград. 1942–1943»: Главархив представил книгу к 80-летию окончания Сталинградской битвы
Музейно-выставочный комплекс Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета продолжает публикацию воспоминаний ветеранов Великой Отечественной войны об их участии в Сталинградской битве. В Год исторической памяти – о том, как переправляли раненых по незамерзшей Волге, в воспоминаниях ветерана, санинструктора Марии Рохлиной. Портреты и воспоминания тех, кто пережил крупнейшее сражение ВОВ, — в материале ТАСС. Память. Новости. Сталинградская битва. Воспоминания записаны со слов Григория Игнатьевича Фролова 2 февраля 1993 года. Филончик Семён Минович, боец 48 отдельной танковой бригады, участник Сталинградской битвы. Борис Михайлович Гаврилов был ребёнком, когда началась Сталинградская битва.
5 героев Сталинградской битвы, которые вышли из нее живыми
Вместе с первыми частями переправу начинали миномётчики и артиллеристы с 45-миллиметровыми пушками. Для борьбы с танками бойцы имели гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Такими же опытными и подготовленными были командиры и бойцы других батальонов полка. Отец был уверен в этих людях. Родимцев лично руководил погрузкой бойцов и вооружений на катера, баржи и плоты. О том, что первые отряды высадились на берег, стало понятно по непрерывной автоматной стрельбе, а чуть позже и по звукам выстрелов противотанковых ружей. Отец вспоминал, что он был озадачен: неужели немецкие танки так близко подошли к Волге? В январе 1943 года в своём штабе, расположенном в бетонной трубе на крутом берегу Волги, Александр Родимцев, рассказывая о событиях тех дней историкам из комиссии академика Исаака Минца, заметил: «В ночь на 14-е уже у самого берега противник был. Если бы я только на одни сутки опоздал, Сталинграда бы не было». За ночь удалось переправить два полка. Родимцев вместе со штабом переправился на катере в 10 часов утра под сильным обстрелом противника.
Связи с Василием Чуйковым не было, но днём от него прибыл связной и сообщил, что командующий армией вызывает Родимцева к себе. Они отправились в путь группой из пяти человек. По дороге несколько раз попали под сильную бомбёжку, и к командарму добрались только двое — мой отец и адъютант Д. Связной и один солдат охраны погибли, а другой был тяжело контужен и остался ждать их в укрытии. Отец уже знал от других командиров, что Чуйков сразу же зарекомендовал себя волевым и решительным командующим. Увидев Родимцева, едва успевшего привести себя в порядок после авианалёта, он заметил: «Вижу, товарищ Родимцев, вам досталось. Ну что, прочувствовали обстановку в Сталинграде? Василий Чуйков ознакомил Александра Родимцева с обстановкой и приказал продолжать наступление, используя для этого любую возможность, а 39-му полку дивизии 16 сентября с рассветом начать бой за Мамаев курган. В завершение разговора Чуйков неожиданно спросил у Родимцева: «Как настроение, выполните задачу? Не пропустите врага к Волге?
И добавил ещё, что ему стыдно будет сидеть на своём КП позади командного пункта армии. Но командарм заверил его, что после выполнения дивизией своей задачи он разрешит перенести КП вперёд. Задачу наступать и очистить от фашистов центр города изначально поставил командир дивизии. В этом состоял план боевых действий первых дней. Опыт предыдущих сражений подсказывал Родимцеву единственное решение в схватке с превосходящим противником в стеснённом пространстве городских развалин — наступать, используя всю огневую мощь и свежесть своих частей. Просто занять оборону вдоль берега означало не только отдать инициативу врагу, но и обречь себя на гибель. Пассивная оборона уже не могла спасти положение. О том, что 13-я гвардейская добилась успеха на левом фланге армии благодаря своим активным действиям, написал в своих воспоминаниях Николай Крылов, в дни Сталинградской битвы — генерал-майор, начальник штаба 62-й армии: «От первой встречи с Родимцевым осталось впечатление, что это человек живого ума и быстрой реакции, очень собранный, уверенный в себе и в своих людях... А парашютный значок комдива напоминал, что в его дивизии есть и воздушнодесантники. Лишь немногие бойцы этих бригад дошли до Сталинграда.
И всё же что-то от боевого стиля воздушнодесантников было и в стремительности, с которой гвардейцы ворвались на берег, и в напоре, с каким они развивали свой начальный успех, углубляясь в город». Внезапное появление 10-тысячной дивизии Родимцева и стойкость, с которой она сражалась в центре города, сорвали планы гитлеровцев. Не ожидавший такого удара противник обрушил на гвардейцев всю свою мощь. Оценивая действия 13-й гвардейской, Василий Чуйков вспоминал: «Не успели прибывшие ночью свежие части Родимцева осмотреться и закрепиться, как сразу были атакованы превосходящими силами врага. Его авиация буквально вбивала в землю всё, что было на улицах... В конце концов Паулюс бросил в бой все силы 2-й ударной группы. Две танковые, одна моторизованная и одна пехотная дивизии противника повели решительное наступление на левое крыло армии... С 14 по 25 сентября 13-я гвардейская дивизия приняла на себя основной удар немцев. Десять дней она дралась с невиданным упорством. Прямо скажу, если бы не дивизия Родимцева, то город оказался бы полностью в руках противника ещё в сентябре».
Получив жёсткий отпор, немецкое командование осознало, что лобовыми ударами, нахрапом Сталинград не взять. По всему переднему краю дивизии разгорелись схватки, переходившие врукопашную, четыре раза в течение одного дня вокзал переходил из рук в руки, но остался за гвардейцами. Очень скоро Родимцеву и командованию армии стало понятно, что немцы не владеют ближним боем. По словам Чуйкова, «гитлеровцы не любили, вернее, не знали ближнего боя, они его не выдерживали морально». Одной из главных целей гитлеровцев был Мамаев курган, который 16 сентября штурмом отбил у врага 39-й полк майора Семёна Долгова при участии подразделений 112-й стрелковой дивизии и танкистов. В обстановке, когда по всему переднему краю дивизии шли непрерывные бои, у Родимцева не было никакой возможности подготовить где-то организованное наступление или создать группировку и нанести удар. Нельзя было сказать определённо, где проходила линия фронта.
Михаилу Николаевичу тяжело дышать, тяжело говорить, тяжело ходить, но в нем всё еще чувствуется несгибаемая воля и дух защитника отечества. Это великое событие для народа, сравнимое с подвигом Александра Невского — Куликовской битвой.
Мое отношение к этому городу особое. Волгоград — это святое. По словам ветерана, забыть события тех дней невозможно Источник: Алексей Волхонский По словам Михаила Пеймера, в Сталинградской битве он потерял множество друзей и сослуживцев. Именно поэтому посетить зал воинской славы и возложить цветы в память о них для ветерана давно было главной мечтой. У нас было очень мало самолетов. В какой-то мере наши «Катюши» восполняли этот пробел, но несильно. Основные потери и мирного населения, и в войсках были от бомбежек, а не от наземных атак. Глядя на вечный огонь, ветеран не сдержал скупую мужскую слезу Источник: Алексей Волхонский Несмотря на солидный возраст, мужчина сохраняет бодрость духа и ясный ум.
Лезли вверх. Ползли вперед.
Враг простреливал каждый метр узкого клочка земли, где мы с трудом закрепились. Глубина обороны, страшно подумать, всего 300-400 метров. Огнеметами и гранатами» выкуривали мы немцев, засевших в окопах на склонах высоты. К полудню 16-го сентября наш 39-й гвардейский стрелковый полк штурмом взял Мамаев Курган. В этой битве за легендарную высоту я сражался пулеметчиком. Мне шел двадцатый год. Я был комсоргом роты. Весь день и ночь 16 сентября гвардия вела ожесточенные, кровопролитные бои, не раз переходившие в рукопашные схватки. Ад был кромешный… Волосы шевелились на голове… Падали убитые, стонали раненые, а живые шли дальше, наступая на фашистских вояк. Мы упорно пробивались к вершине кургана, и враг не выдержал, уступил, устилая склоны трупами.
Ожесточеннее боев, чем на Мамаевом Кургане я не видел ни до, ни после Сталинграда… Тогда в 1942 году, в горсти земли, взятой с кургана, было больше осколков чем земли. Кругом снег, а курган черный. Два года спустя на нем ничего не росло, такой плотности был огонь. А наши воины выдержали и победили. Советская гвардия Мамаев Курган врагу не отдала. До конца битвы в этом месте враг так и не прошел к Волге.
В книге также приводятся воспоминания участников восстановления Сталинграда, среди которых есть и энтузиасты из черкасовских бригад. Каракулина имени в архивных материалах не осталось, на конверте и в письме указаны только инициалы писала, что все делалось вручную, от земляных работ до строительных. Среди работников было много 17-летних подростков, которые, как и взрослые, работали при строжайшей дисциплине. Василий Веремеенко, житель села Мариновка Сталинградской области, в описании первой посевной после окончания битвы задавался вопросом, откуда бралась сила в исхудалых детских руках для работы в полях. По мнению автора, свобода бытия, ощущение бескрайней шири, хотя и изуродованной войной, но родной степи, сознание того, что совершаешь важное и необходимое дело — прокладываешь дорогу к хлебу, — все это облегчало труд. Среди публикуемых материалов выделяются воспоминания Семена Лопатина, в годы Великой Отечественной войны — начальника тракторного цеха Сталинградского тракторного завода, одного из руководителей заводского народного ополчения. Уже 4 февраля 1943-го, вернувшись из кратковременной эвакуации в Свердловск, Семен Лопатин пришел на свой завод, где только что закончились ожесточенные бои, и трудился над его восстановлением. В воспоминаниях он писал, что в свободное от дежурства на постах время ополченцы по указанию дирекции завода грузили на вагоны оборудование — станки, приспособления к ним, приборы, инструменты, всего около 200 единиц разных станков. Многое из того, что погрузили на железнодорожные платформы, осталось на территории завода. Оборудование не попало в страшные пожары цехов и, можно сказать, сохранилось в рабочем состоянии. После освобождения завода от фашистов станки, снятые с вагонов, были установлены на производстве. Вскоре после освобождения города и области в марте 1943-го одной из первых в стране начала функционировать Сталинградская областная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
«Сопротивлялись как могли»: ветеран Сталинградской битвы рассказал о боях за город
Память. Новости. Сталинградская битва. 99-летний участник Сталинградской битвы из Ярославля вновь увидел город-герой. 9 июня Волгоград вновь увидел своими глазами 99-летний житель Ярославской области, ветеран Великой Отечественной войны Михаил Николаевич Пеймер. участника Сталинградской битвы Валентина Сергеевича Мисурива. Исследовать роль Сталинградской битвы на повседневную жизнь мирных жителей Сталинграда в представлении юных свидетелей.
Ветераны ВОВ поделились воспоминаниями о Сталинградской битве
В ее состав входила штурмовая подгруппа — это несколько человек, вооруженных легким оружием, в основном гранатами, автоматами, ножами, саперными лопатами; подгруппа закрепления, которая врывалась в объект. Она более многочисленная и имела тяжелое вооружение — станковые пулеметы, ручные пулеметы, противотанковые ружья, а иногда даже орудие. Третья подгруппа — обеспечения, которая обычно состояла из артиллеристов, химиков-огнемечиков, которые обеспечивали фланги, чтобы эту штурмовую группу немцы не контратаковали с флангов. Они своим огнем отсекали, как бы оберегали эту группу с флангов. И, наконец, резерв. Вот из четырех таких подразделений состояла настоящая штурмовая группа, которая участвовала и в так называемой активной обороне.
Мы все время контратаковали. Немцам не давали отдыха, особенно ночью. Немцы и в степи боялись ночного боя, а тем более в городе. Они так ночным боем и не овладели как следует. А мы, наши солдаты, очень полюбили ночной бой.
Для того чтобы обезопасить свои части от ударов артиллерии и авиации, Чуйков приказал сближаться с противником на максимально короткое расстояние, на бросок гранаты. В этом случае немцы не могли бомбить наши боевые порядки, боясь поразить своих. Не могли обстреливать артиллерией, минометами. С одной стороны, это сближение с противником на 30-40 метров обеспечивало возможность наносить загущенным боевым порядкам немцев больший урон, чем они нашим одиночным бойцам, а с другой, наши тыловые структуры, скажем, штабы батальонов, штабы полков, расположенные несколько глубже, чем передний край, несли большие потери, чем вот эти, передовые части, находившиеся в непосредственной близости от противника. Ведь дело доходило до того, что наши умельцы забрасывали немцев немецкими же гранатами.
Немцы бросали гранату из своего окопа, она залетала в наш окоп, наш нерастерявшийся боец брал эту гранату а граната у немцев на длинной ручке была , швырял ее назад, к немцам. Она долетала туда, и только там она взрывалась. Потому что у них время горения запала было девять секунд примерно. А наша граната — три-четыре-пять. И наши даже так делали: выдергивали чеку и считали «раз-два-три», потом бросали гранату.
И только она долетает до окопа немцев и сразу взрывается, уже у него времени подхватить нашу гранату и возвратить ее назад к нам не было. Как начинался и как заканчивался? Единственное, что всегда хотелось — спать. Потому что связь работала отвратительно. И не только потому, что связь плохая или плохо работали связисты, она непрерывно рвалась от этой бомбежки, от этих обстрелов, от движения танков немецких.
И поэтому все управление строилось практически на посылке офицеров связи, особенно в острые моменты боя. Скажем, вот в начале атаки заводского района 14 октября все управление нарушено было. Больше того, наши радиосредства были не на высоком техническом уровне, и командиры просто боялись пользоваться радиостанциями. Немцы быстро засекали эту станцию и туда производили артиллерийский, или минометный, или авиационный налет. Или выходили на эту волну и вмешивались в разговор настолько, что передать какое-либо распоряжение или получить какие-то сведения было невозможно.
Все время они забивали, причем забивали не глушилками какими-то, а просто речевое забивание. Болтали на немецком языке так, что невозможно было понять, о чем мы друг с другом говорим. Кто-то третий вмешивается и мешает нам. Там был когда-то командный пункт Сараева — это командир десятой дивизии, там, после Царицы... После Царицы — Мамаев курган.
После Мамаева кургана — заводская часть. А потом отход на берег реки. И вот, как ласточкины гнезда, в отвесном берегу Волги были сделаны пещеры. Для командования высокого — поглубже и выбирали потолще над головой. А для остальных хотя бы пещера такая, чтобы можно было от ветра укрыться, кое у кого просто палаткой завешено было там, какой-то дымокурный костерчик.
А у начальства печи-буржуйки топились. И широко использовались подвалы, особенно в каменных зданиях хорошие подвалы. Ну эти подвалы, как правило, занимали такие — до командира дивизии. Но командиры дивизии старались построить и хорошие блиндажи. А командир полка, командир батальона, командир роты в боевых порядках располагались в подвалах.
В подвалах располагались медико-санитарные службы, или там собирали раненых, там же были пункты питания. Вплоть до того, что даже баньки строились в этих подвалах, где солдатам можно было помыться зимой. У меня был такой случай. Возвращался я с автоматчиком, уже выполнив задание, на командный пункт. И, видимо, ночью сбился где-то с пути.
А, Вы знаете, заводская часть, помимо того, что здесь были разрушены большие металлические конструкции, завалены дворы и трубы развалены, была вся заставлена железнодорожными составами, разбитыми вагонами, и платформами, и заводскими ветками. И вот где-то я сбился с пути и автоматчику говорю: «Какие-то там тени мелькают, давай-ка, друг, присмотримся. Ложись ты под одно колесо, я под другое, посмотрим, что такое». Мы открыли по ним огонь, они по нам. Нас двое, а их человек, наверное, шесть-семь, в темноте не видно.
Но, в общем, ведем огонь и уже переговариваемся. Я говорю: «В случае чего последняя граната моя». И вот, Вы знаете, такое состояние, что вот-вот все кончится. И вдруг сзади: «Полундра! В Бога!
В креста! Через некоторое время выходят моряки: «Ну, старлей, спасибо». Я говорю: «Вам спасибо». А он: «Нам нужно было идти в разведку, а здесь ты нам подставил этих самых языков. Вот там несколько языков уложили, а двух взяли — одного раненого, одного живого.
Нам не нужно идти ни разминировать ни свои минные поля, ни немцев, ни брать там языка, здесь уже готовый язык». Тяжело было пробираться на остров Людникова, очень тяжело. Всего — перешеечек, который отделял южный фланг острова от основных сил армии. Всего там 600 метров было, но преодолеть его было невозможно. Немцы не давали на лодках, скажем, приблизиться к берегу.
В лучшем случае ночью и то под огнем. Хорошо, когда на бронекатерах туда подходили. Но когда пошла шуга, а потом большие льдины, связь с левым берегом практически прекратилась. Настали голодные дни. Голодные дни и в отношении пополнения личного состава, и в отношении питания, и, самое главное, в отношении боеприпасов.
И скапливалось большое количество раненых. По три-четыре дня не могли раненых вывезти на левый берег, катера уже не пробивались через этот лед. Были наведены два штурмовых мостика с основного берега на остров Зайцева, сейчас он затоплен, кстати говоря. А посредине Волги был такой остров Зайцевский. Довольно большой — от левого берега его отделяла протока...
И в эту протоку вошла колоссальная льдина. И она закраинами зацепилась за берег, и образовался ледяной мост. Немцы старались бомбить, обстреливать, чтобы его разрушить. Все равно, пользуясь этим самым мостом, с берега переходили на Зайцевский остров, а там — на левый берег Волги. Это уже немножко выручало, и несколько дышать было полегче.
Причем Чуйков так говорил: «Лучше сходить три раза в атаку на земле, чем один раз переправиться через Волгу». Немцы обстреливали мельчайшие суда, не только корабли или речные пароходики, которые тоже использовались для сообщения, но и лодки. А вообще чем питались в это время? Что было? Вплоть до того, что сухари сбрасывали в мешках с У-2.
И не всегда эти мешки попадали, к сожалению, к нам, иногда к немцам. И точно так, как и немцы в свое время пытались 14-й корпус обеспечивать по воздуху, многое из того, что предназначалось для немцев, попадало, наоборот, к нам. Самое страшное было для курящих — доставка махорки. В Сталинграде обычные, привычные в мирной жизни вещи теряли свою цену. Вот такой пример.
Иногда лист газеты стоил гораздо больше, чем любая купюра. Из бумажных денег не свернешь цигарку, а здесь можно оторвать кусок, свернуть цигарку или козью ножку и курить. Баснословно ценились граммофоны, патефоны. Пластинка, если одна была, оберегалась больше даже, чем гранаты. Иголка — на вес золота, больше, чем на вес золота шла.
Ее, беднягу, затачивали настолько, что уже там оставалось буквально еле-еле-еле. И особым спросом пользовалась пластинка. Вот участок обороны в 50 километрах. Помните, тогда «Катюша» — знаменитая песня. И дело доходило до того, что, когда нашим хотелось, чтобы какая-то передышка, заводили эту пластинку.
Немцы прекращали огонь, прислушивались, начинали подпевать на своих гармошках или просто слушать. Заканчивается пластинка, кричат: «Русь, еще давай! Русь, еще давай! О нем принято говорить сейчас, что противоречивая фигура. Вот в этой самой фотографии все существо Чуйкова: русский, размашистый характер.
Он был смел, находчив. Доступен для солдат, и в то же самое время была свойственна ему грубость. Но даже Рокоссовский пишет, что только такой человек, как Чуйков, мог отстоять Сталинград. О нем можно говорить очень много. Ну вот даже его ведение.
Если немцы не могли никак приспособиться к ведению городского боя, то он все время искал способы ведения городского боя. Вот эта самая штурмовая группа. Ведь это его порождение. Ближний бой — его порождение, ночной бой — его порождение. Активная оборона, то есть не обороняйся, а контратакуй непрерывно, малыми силами, но контратакуй, не давай немцу покоя, не давай уверенности, что он здесь хозяин — это его … Все это передавалось до конца.
Василий Иванович Чуйков — Как воспринялось контрнаступление 19 ноября? Туман большой, небольшой мороз, неприятная погода. Сколько мы ни слушали, ничего не услыхали. Потому что это все же на севере было, далеко от Сталинграда. Но здесь одна характерная деталь: 18-го числа штаб Паулюса отдает приказ войскам, находящимся в Сталинграде, 19-го числа вести разведывательные поиски на всем фронте обороны армии.
То есть они еще не догадывались, что 19-го на них обрушится такая масса огня и такая сила удара. Мы артиллерийский огонь слыхали.
Замятина «Из опыта боёв Отечественной войны» 1942 : «Сталинград имеет для нас решающее значение; то, что мы против ожидания атаковали не на Центральном фронте, а у Сталинграда, объясняется тем, что я хотел в определённом месте, у определённого города достигнуть Волги. Это гигантский путь, и мы хотим им располагать». На город наступала 6-я армия Гитлера. Солдаты и офицеры этой армии были отъявленными головорезами». С лета 1942 года более полугода длилось военное противостояние под Сталинградом.
На определённых его этапах в боях одновременно участвовало более двух тысяч танков и примерно столько же самолётов, свыше двадцати тысяч орудий и миномётов. В газете «Сталинградская правда» от 9 января 1942 года сообщается: «Трудящиеся Сталинграда дадут фронту все необходимое для разгрома врага», рядом — сводки с заводов и колхозных полей, отгружающих снаряды и провиант армейским частям. Рухельман, — хотят нашей земли.
Забегаем в дом, хватаем то, что попадает под руку, и бежим к убежищу, под землю. После очередного обстрела наше убежище и дом обрушились. Мы с бабушкой оказались засыпанными землей. Я помню, как мы убегали, как в людей стреляли, как в зайцев. Не дай Бог пережить такое.
Ветераны до сих плачут и пугаются, когда слышат громкие звуки и хлопки в городе. В дом, в котором жила она с мамой и бабушкой, попала бомба. В поисках жилья они втроем оказались в подвале Центрального универмага вместе с другими жителями города. Немцы выгнали их, чтобы устроить в подвале штаб Паулюса. Мама помнит, как горел город, и до сих пор плачет, когда слышит тренировочные сигналы ГО. Больше новостей — в нашем телеграм-канале.
Как рассказал сам гость, в Волгограде он уже один раз был — в 1942 году. Сейчас, спустя 80 лет, он вновь прибыл в город на Волге, попутно осуществляя свою давнюю мечту о речном круизе. Михаил Пеймер считает волонтеров современными комсомольцами Источник: Алексей Волхонский — Михаил Николаевич Пеймер проживает в Ярославле и всегда хотел отправиться в речной круиз.
Его мечта осуществилась в 99 лет — ветеран Великой Отечественной совершил путешествие, посетив Кострому, Нижний Новгород, Чебоксары, Казань, Самару, Саратов, Волгоград и Астрахань, — рассказали волонтеры, встретившие ветерана в Волгограде. В октябре 1942-го его назначили командиром батареи реактивных установок «Катюша». После Сталинграда в составе 24-й Гвардейской бригады 3-го Белорусского фронта участвовал в операции «Багратион», освобождал Белоруссию, Литву, сражался в Восточной Пруссии. На момент окончания Великой Отечественной Михаилу Пеймеру было всего 22 года Источник: Алексей Волхонский Сам Михаил Николаевич на вопрос, с какими чувствами он вернулся на сталинградскую землю, ответил тяжелым вздохом. С 18 июля 1942 и по 3 февраля 1943 я был здесь командиром батареи артиллерийских установок, которые называли «Катюшами», — рассказал ветеран, едва сойдя с трапа теплохода. Но я бы хотел посмотреть, что нового сделали в городе. Хотел бы побывать в музее «Сталинградская битва», да и просто пообщаться с волгоградцами.
ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы
Он поделился с курсантами и гостями мероприятия своими воспоминаниями боевых сражений. Подробности мероприятия смотрите сегодня в вечернем выпуске Новостей.
Уже головная машина поднимала огромный столб пыли, а над всей колонной поднималась непроницаемая стена пыли.
Полк еле-еле двигался, командиры батарей шли пешком, так, чтобы водители видели их и следовали за ними. Ветеран отмечает, что тактика советских ракетчиков на новом фронте войны отличалась от той, какую они использовали в Подмосковье. Если в Центральной России военные часто использовали леса для укрытия, то в полях солдатам приходилось больше копать и тщательнее маскировать свои позиции.
Господство в воздухе было на стороне врага. В артиллерийских дуэлях чаще победителями были наши ствольники, а мы, ракетчики, в какой-то мере восполняли отсутствие достаточной авиации. Не буду вас утомлять тактическими подробностями, о них много написано, много отснято.
Скажу только, что ни до Сталинграда, ни после я не видел такого накала боя. Это была не просто война, это было какое-то оголтелое сражение всеми доступными средствами. За эти 200 дней сражений, от конца июля и до 2 февраля, мы теряли в среднем только убитыми более 5 тысяч солдат и офицеров в сутки.
Причем основные потери несли в августе — октябре. Но я заверяю вас, что сломлены мы не были. Наоборот, чем больший напор осуществлял враг, тем больше мы давали отпор, проявляя, без всякого преувеличения, массовый небывалый героизм.
После коротенькой ночной передышки войска были готовы на самые невероятные подвиги.
Правая половина лица у него была покрыта горючей жидкостью и обожжена». Майор Петр Зайончковский о своем погибшем товарище «Сижу в окопе еще с одним солдатом. Это 20-летний парень из Австрии, у него дизентерия, и воняет от него невыносимо. Непрерывный обстрел. Мне больно ушам и очень холодно. В 50 метрах от меня Волга. Мы совсем рядом с противником. Я уже совершенно равнодушен ко всему. Я не вижу выхода из этого страшного ада.
Раненых не увозят, они лежат по деревням в кольце окружения. Я могу надеяться только на божье чудо. Ничто другое здесь не может помочь. Наша артиллерия совершенно замолчала, вероятно, не хватает боеприпасов. Я голоден, замерз, мои ноги как лед. Мы оба не произносим ни слова — о чем говорить? Бои не прекращаются уже почти двое суток, а если ты случаем задремлешь, то пуля или немец непременно тебя найдут». Из письма солдата Ивана Лысенкова «Война — ад. Сталинград же — ад кромешный.
Я поднял голову, взглянул на божий свет и ничего не увидел. Через мгновения ветерок рассеял пыль и дым, и я снова увидел свет. Пошевелил ногами, руками — всё в порядке. Только болела спина от падавших камней земли. Встал, отряхнулся от пыли и пошёл к машине. Насчитал 18 самолётов. Я не думал остаться живым после этой бомбёжки без укрытия. В 10м от меня лежал один боец. Он был убит. Его тело было почти всё изорвано. Немного дальше лежал в траве железнодорожник. Он умер на руках своих товарищей от раны в живот. Смертельно раненная в живот лошадь металась с телегой по степи, волоча за собой свои внутренности. Санитары собирали раненых. Какие-то люди куда-то уносили убитых и части тел. Хутор был окончательно разрушен. Отдельные дома горели, но люди их быстро начали тушить. Машина наша была пробита в трёх местах, но мотор был цел. Догрузили машину, завели мотор, и хутор остался у нас позади. Когда мы приблизились к Дону, солнце уже спряталось далеко за горизонтом. Надвигались вечерние сумерки. Обратно через Дон переехать не представлялось возможности: мост был взорван, и Дон был охвачен огнём. Беспрерывно трещали пулемёты. Огненные цепочки трассирующих пуль проносились над Доном и гасли где-то в мелком кустарнике. Узнав обстановку, мы решили ждать своих. И дня через 3-4 мы встретились. Картины войны запечатлелись в памяти. Не один раз я был на волоске от смерти. Враг ответит сполна! Из письма: "Задача очень тяжёлая. Враг ещё силён. Немало жертв потребуется ещё. Хорошо, если кровь наша прольётся недаром. Мы должны защищаться до последнего, мы должны победить — иного нам выхода нет. Гром артканонады и ружейно-пулемётная стрельба ежеминутно потрясают землю. Очень часто всякие надежды на жизнь совершенно теряются и случайно приходится оставаться на белом свете. Война идёт на земле, в воздухе и на воде. Дон как будто кипит. Ночами он совершенно горит. Он не видит ночи. На нём всё время сейчас свет… 30. Южный фронт". Из письма Москалю Василию: "…я здоров и бодр и живу, пока, неплохо. Конечно, эту жизнь нельзя сравнивать с жизнью мирного времени. Она далеко не похожа на прошлую. Жизнь сейчас своеобразная, интересная и историческая. На человеческую жизнь почти не похожая. Нет тебе нигде постоянного пристанища и ежеминутно ждёшь своей смерти. Погода у нас замечательная. За полтора месяца было только два небольших дождика. Всё время стоит жара днём и прохлада ночью. Спим — если когда приходится — как всегда под открытым небом, на чистом и свежем воздухе, пахнущем серебристой полынью придонской степи. Но редко бывает такой хороший воздух. Чаще всего он бывает засорён фашистской нечистью — самолётами, снарядами, минами и трупами вонючими. И во время жестокого боя воздух бывает переполнен пылью, дымом, и, вместо аромата, в воздухе пахнет гарью, порохом… смертью. Жестокие идут бои.
ОНИ ЗАЩИЩАЛИ СТАЛИНГРАД
Жестокие сражения за каждый дом развернулись в самом городе. В кварталах, превращенных в руины, советские войска сражались за каждый камень, за каждый клочок земли. Сталинград не покорился врагу, а в ноябре Красная Армия нанесла ответный удар. Неприятель был разгромлен и окружен.
Участниками Сталинградской битвы стали более двух миллионов человек. Память погибших сегодня почтили у Вечного огня в Пскове. Мы сегодня, конечно, отдаём дань уважения всем, кто участвовал в этом сражении.
Мы не можем не вспомнить наших псковичей.
Отец пропал без вести под Курском, а мать с двумя детьми эвакуировали на другую сторону Волги. Здесь мужчина живет и сейчас. Вспоминает, как наблюдал за возрождающимся из руин Сталинградом. Поднималось, поднималось с разрухи все это. Возрождался город, конечно, красиво, что там.
Набережная красиво ее отстроили, и площадь, и все это, конечно, красиво, что там говорить», — делится дитя Сталинграда Виктор Новоженин. Тысячи населённых пунктов были стерты с лица земли, миллионы человеческих жизней унесла война.
Один из осколков так и не извлекли по сей день. Ещё недавно здесь стояла украинская армия. Перемены Василий Чередниченко воспринял с энтузиазмом. Так и должно быть. Я люблю Россию.
Я родился в украинской семье, чистый украинец. Но всю жизнь говорю на русском языке. В душе я россиянин. Так что всем ребятам я желаю, чтобы они выполнили свою задачу и были живы, чтобы они уничтожили эту бандерву. Они настоящие герои. Гостей Василий Демьянович встречает на маленькой кухне своего сельского дома. Как он сам говорит, это его родовое гнездо.
Жилище опрятное и ухоженное, но давно не видело ремонта. Дом Василия Демьяновича.
В 1941 году был направлен на работу учителем Николаевской начальной школы Уфимского района. В декабре этого же года был призван в армию. В июле 1942 года участвовал в боях на Сталинградском фронте западнее станицы Нижняя Чирская.
После Сталинграда со своей частью направился в район села Паньшино хутор Вертячий на Дону, где воевал в звании младшего сержанта, наводчика противотанковой пушки 20-го отдельного противотанкового дивизиона 214-й стрелковой дивизии. В октябре 1942 был ранен, отправлен в тыл, а после излечения с марта 1943 продолжил боевой путь через Смоленскую область, Белоруссию, Польшу, Восточную Пруссию в составе разных частей 50-й армии, где занимал должности командира орудия, командира стрелкового отделения, писаря, экспедитора. Демобилизовался в 1945 году. Павел Садовский вспоминал: «Насколько тяжелой была битва на Волге, всем хорошо известно. Вот один из примеров.
С утра до 2 часов дня наши позиции непрерывно обстреливала артиллерия и бомбила авиация.
Музей ЮУрГГПУ опубликовал воспоминания ветерана о Сталинградской битве
| Анатолий Мережко: я дрался за Сталинград | участник Сталинградской битвы полковник Куропатков Евгений Петрович. |
| Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева | ГТРК «Пенза» | Долгое время советским солдатам в Сталинграде приходилось питаться только хлебом и водой, пока они не прорвали оборону группировки немецко-фашистских войск, рассказала в интервью РИА Новости живущая в Абхазии участница Сталинградской битвы Валентина Шульгина. |
| Воспоминания Ветерана: Я никого не простил | Ребята узнали много интересных фактов о решающем сражении времен Великой Отечественной войны, о жителях Кохмы, принимавших участие в обороне Сталинграда, познакомились с художественными произведениями, посвященными этому событию. |
«Я пишу с того света»: воспоминания детей военного Сталинграда стали историей
У нас есть бумага, что он инвалид войны. Есть справка о ранении и там написано: "Защита Отечества". Раньше он получал приличную пенсию, но сейчас в Пенсионном фонде назначили именно такую выплату. По словам Ирины, чтобы получать достойную "ветеранскую" пенсию, необходимо предоставить личное дело из военкомата в Одессе, где Василий Демьянович жил после войны. Возможности достать оттуда документы сейчас по понятным причинам нет. Ирина, дочь Василия Чередниченко. При нём не было никаких документов, кроме украинского паспорта. Администрация оказала содействие в оформлении паспорта ЛНР и начислении вышеуказанной Вами пенсии. Чтобы сделать перерасчёт как участнику Сталинградской битвы, нужна справка из военкомата. Естественно, предоставить её он не может, только свидетельства дочерей... Мы работаем над тем, чтобы восстановить документы и подтвердить его статус.
Тогда проблема будет разрешена". Главное, чтобы Василий Демьянович дожил до того момента, когда старания администрации принесут плоды. А то возраст всё-таки.
Сегодня в зале ТГУ были особые гости. Среди них и полковник в запасе Советской и Российской армии, герой России Алексей Сержантов, который сам родом из Волгограда. Он поделился с курсантами и гостями мероприятия своими воспоминаниями боевых сражений.
Труд получил высокую оценку жюри. Работа имеет огромное значение для ингушского народа, безосновательно подвергшегося репрессиям и насильственному переселению в Среднюю Азию на долгие 13 лет в феврале 1944 года. Правление Ингушского регионального отделения Союза женщин России приняло решение рекомендовать изучение работы «Воины-ингуши в Сталинградской битве» на внеклассных часах и других мероприятиях в образовательных учреждениях Республики Ингушетия.
В 50 метрах от меня Волга. Мы совсем рядом с противником. Я уже совершенно равнодушен ко всему. Я не вижу выхода из этого страшного ада. Раненых не увозят, они лежат по деревням в кольце окружения. Я могу надеяться только на божье чудо. Ничто другое здесь не может помочь. Наша артиллерия совершенно замолчала, вероятно, не хватает боеприпасов. Я голоден, замерз, мои ноги как лед. Мы оба не произносим ни слова — о чем говорить? Бои не прекращаются уже почти двое суток, а если ты случаем задремлешь, то пуля или немец непременно тебя найдут». Из письма солдата Ивана Лысенкова «Война — ад. Сталинград же — ад кромешный. Сквозь гарь и дым не видно было, как заваливало солдат разрушенными домами, как подрывались они на минах, погибали во время бомбежек». Владимир Керхонаджев, солдат 62-й армии генерала В. Чуйкова «Противник сумел за сутки продвинуться только на некоторых участках на 50—100 метров, он начал выдыхаться. Чувствовалось, что не только наши войска поредели и обескровились, но и захватчики не могут повторять без конца свои безумные атаки? Они захлебывались в собственной крови.