Таким образом, период Шерлока Холмса занял в литературном творчестве сэра Артура Конан Дойла ни много ни мало 40 лет. Артур Конан Дойл», после закрытия браузера. Артур Конан Дойл. Приключения Шерлока Холмса. © Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2016.
Дойл Артур Конан - Приключения Шерлока Холмса
Артур Конан Дойл», после закрытия браузера. В данном отрывке книги "Шерлок Холмс. Артур Конан Дойл Записки о Шерлоке Холмсе. Издание осуществлено при финансовой поддержке Банка «Новый Символ».
В какой последовательности читать произведения о Шерлоке Холмсе?
Возвращение Шерлока Холмса», автора Артура Конана Дойла. Данная книга имеет возрастное ограничение 12+, относится к жанрам: «Классические детективы», «Зарубежные детективы». Четвертая книга о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне в серии "БИСС Артура Конан Дойла". Артур Конан Дойл написал про Шерлока 60 произведений — четыре повести и 56 рассказов. Пять рассказов Артура Конана-Дойла о Шерлоке Холмсе и докторе Уотсоне снабжены подробным историко-бытовым комментарием.
Шерлок Холмс
Рассказы о Шерлоке Холмсе: Приключения Шерлока Холмса. Цикл рассказов и повесть «Собака Баскервилей» классика английской литературы Артура Конан Дойла о прославленном сыщике Шерлоке Холмсе. Артур Конан Дойл — Пять зернышек апельсина. 0. Артур Конан Дойл — Человек с рассеченной губой. «Приключения Шерлока Холмса» содержат двенадцать уникальных повестей и рассказов.
Шерлок Холмс: 1; 3.2; 3.4; 3.5; 3.7; 3.12; 7.1; 7.3; 7.8. Сборник «Приключения Шерлока Холмса»
Сборник «Приключения Шерлока Холмса»» Артур Конан Дойль в исполнении Олег Мартьянов. Шерлок Холмс — литературный персонаж, созданный Артуром Конан Дойлом. Его произведения, посвящённые приключениям Шерлока Холмса, знаменитого лондонского частного детектива, считаются классикой детективного жанра. Артур Конан Дойл. Автор: Артур Конан Дойл Жанр: Книги / Детективы Год публикации: 1988 14:26, 07-05-2019 Купить книгу. Все произведения Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе по порядку.
Артур Конан Дойл «Приключения Шерлока Холмса»
Пять рассказов Артура Конан-Дойла о Шерлоке Холмсе и докторе Уотсоне снабжены подробным историко-бытовым комментарием. Читателя ждет погружение в лондонскую жизнь конца XIX века: в комментариях - история и география Британии, достижения медицины и традиции образования, мода и транспорт рубежа веков, увлекательная история криминалистики: известные преступники и прославленные сыщики, отпечатки пальцев и следы обуви, грим и маскировка, яды и оружие. В этой книге поздневикторианская Англия предстает в современных иллюстрациях Олега Пархаева и классических - Сидни Пейджета, а также подлинных рисунках и фотографиях, картах, карикатурах, рекламных плакатах и газетных вырезках.
Я сплю- и слушаю… потом ещё раз когда работаю,... Рудазов Александр - Властелин Евгений Бекеш 2 часа назад осталось узнать кому она это должна? Московских Натали - Территория холода Кутанин Сергей 2 часа назад Народа мудрость есть затем на свете, Чтоб к ней приникли взрослые и дети. Но до иного даже и за сутки Дойти не... Пэкалэ и Тындалэ С третьей главы не проигрывается книга, жаль. Исправлено Магазинников Иван - Мертвый инквизитор.
Узник Фанмира Натали Чайка 2 часа назад Супер отзыв!!! Лучше и нельзя сказать!!! От души!!
Вскоре в журнале «The Strand», где многие годы печатались новые рассказы и повести о похождениях знаменитого лондонского сыщика, появляется новелла, в финале которой Холмс погибает в схватке с главой преступного мира профессором Мориарти. После этой «новости» двадцать тысяч читателей отказались от подписки на журнал. Более того, огромные толпы народа с лозунгами «Верните нам Холмса!
Даже мать Дойла обратилась к сыну-писателю с этой просьбой. На лондонских улицах появилось множество прохожих с черной повязкой на рукаве — почитатели Холмса носили траур. Дойлу стали звонить неизвестные с прямыми угрозами, что если Шерлок Холмс не будет воскрешен из мертвых, его бессердечный создатель в ближайшее время отправится вслед за ним. По слухам, даже королева Виктория написала Дойлу и намекнула, что надо «воскресить» Шерлока Холмса. Писателю не оставалось выбора, и в апреле 1894 года в рассказе «Пустой дом» вновь появился живой легендарный сыщик. Конан Дойл время от времени и в реальной жизни использовал способности, которыми наделил своего сыщика.
Он безвозмездно принял на себя ряд мер по пересмотру судебного дела некоего Джорджа Эдалжи, осужденного по ложному обвинению полиции. Писатель опубликовал в газете «Дейли телеграф» несколько статей, после которых множество общественных деятелей встало на защиту Эдалжи. Дело слушалось повторно, и обвиняемого оправдали. В 1929 году на торжественном заседании, посвященном 70-летию Конан Дойла, с большой речью выступил писатель Эдгар Уоллес, автор детективных произведений, причисляющий себя к последователям юбиляра. Он назвал главной заслугой Дойла создание образа Шерлока Холмса. Юбиляр по окончанию речи отвел Уоллеса в сторону.
Это читатели создали его в своем воображении. Артур Конан Дойл был женат дважды.
И именно благодаря им Дойл получает заявку на написание продолжений приключений о своём новом герое и создаёт «Знак четырёх» 1890 , который, на этот раз, был одинаково хорошо воспринят всеми. И после этого мир уже не мог обойтись без Шерлока Холмса и его биографа Джона Уотсона Ватсона, как эта фамилия начала переводиться в России , отставного врача, записки которого и публиковал Артур Конан Дойл.
#Аудиокнига | Артур Конан Дойл «Приключения Шерлока Холмса. Возвращение Шерлока Холмса»
Гавричков В историю мировой литературы английский писатель Артур Конан Дойл 1859-1930 вошел как создатель Шерлока Холмса, гениального сыщика с Бейкер-стрит, 221-б. Приключения Холмса и его друга доктора Уотсона вот уже более столетия приковывают внимание читателей всего мира. Само имя Шерлок Холмс стало нарицательным. И это не случайно — рассказы и повести об этом бессмертном герое отмечены всеми достоинствами первоклассной беллетристики: богатой выдумкой, безукоризненной интригой, точной и легкой манерой изложения, а сам герой являет собой идеал рыцарственного борца со злом, воплощенным в преступлении. В настоящий том включен сборник рассказов А. Конан Дойла «Записки о Шерлоке Холмсе» 1892-1893. В последнем из них автор заставляет своего героя погибнуть от руки его лютого врага профессора Мориарти. В книге впервые публикуются иллюстрации, созданные известным художником Михаилом Гавричковым специально для настоящего издания. В 1987 году окончил Ленинградский институт живописи, скульп-туры и архитектуры им.
И именно благодаря им Дойл получает заявку на написание продолжений приключений о своём новом герое и создаёт «Знак четырёх» 1890 , который, на этот раз, был одинаково хорошо воспринят всеми. И после этого мир уже не мог обойтись без Шерлока Холмса и его биографа Джона Уотсона Ватсона, как эта фамилия начала переводиться в России , отставного врача, записки которого и публиковал Артур Конан Дойл.
Однако, что же могло случиться? Отчего он не написал мне? О, я с ума схожу от этих мыслей и не сплю целыми ночами. Она вынула из муфты платок и, приложив его к лицу, тяжело зарыдала. А главное — постарайтесь, чтобы мистер Госмер Энджел так же исчез из вашей памяти, как он уже исчез из вашей жизни. Мне бы хотелось иметь подробное описание мистера Энджела. Нет ли у вас также его писем, которые вы могли бы дать мне. Как ваш адрес? Где контора вашего отца? Вы очень ясно объяснили ваше дело. Оставьте ваши бумаги здесь и помните мой совет: хорошенько забудьте весь этот случай, и пусть он не имеет никакого влияния на вашу жизнь. Но я не могу этого сделать. Я останусь верной Госмеру и буду ждать, когда он вернется. Несмотря на смешную шляпу и невыразительное лицо нашей посетительницы, в ее наивной вере было что-то благородное, так что мы невольно почувствовали уважение к ней. Она положила на стол маленькую связку бумаг и ушла, дав обещание, что придет, если ее вызовут. Шерлок Холмс несколько времени сидел молча, сложив вместе кончики пальцев, вытянув ноги и устремив глаза в потолок, потом он взял старую глиняную трубку, служащую ему советницей, и откинулся на кресле. Густые голубоватые облака дыма окутали его лицо, на котором появилось выражение бесконечной усталости. Подобного рода случай вы найдете в моей записной книжке, в 1877 году в Андовере; нечто похожее произошло в прошлом году в Гааге. Тут есть несколько новых подробностей, но интереснее всего сама барышня. Вы не знали, на что смотреть, и потому проглядели многое. Я никак не могу научить вас понимать, какое огромное значение имеют рукава, как много могут объяснить ногти и какие важные заключения можно вывести из шнуровки сапога. Ну-с, опишите, что вы вывели из осмотра этой женщины? Кофточка черная, вышитая черным бисером, с черной стеклярусной бахромой. Платье темно-коричневого цвета, отделанное на вороте и рукавах красным плюшем. Перчатки сероватого цвета, порванные на правом указательном пальце. Ботинок я не разглядел. Серьги маленькие, круглые, золотые. Вообще, вид девицы из зажиточного круга, вульгарной и небрежной в привычках. Шерлок Холмс тихо захлопал в ладоши и засмеялся. Правда, вы упустили из виду все важное, но зато усвоили себе метод, и умеете хорошо различать цвета. Никогда не доверяйте общим впечатлениям, мой милый, но обращайте все свое внимание на детали. У женщины я, прежде всего, смотрю на рукава. У мужчины, пожалуй, лучше исследовать колени его брюк. Как вы заметили, рукава платья у этой женщины обшиты плюшем — материей, на которой ясно сохраняются следы. Двойная полоса, немного выше кисти, в том месте, где пишущий на машинке надавливает на стол, прекрасно обрисована. Ручная швейная машинка оставляет такой же след, но на левой руке и подальше от большого пальца, тогда как здесь полоса проходит по самой широкой части. Потом я взглянул на ее лицо и заметил по обеим сторонам носа следы пенсне. Я и решился высказать предположение о ее близорукости и о переписке на машинке, что, кажется, удивило ее. Потом меня очень удивило и заинтересовало, что на ней были, очевидно, разные ботинки; у одного носок был с украшениями, а у другого — гладкий. Один был застегнут только на две нижние пуговицы из пяти, а другой только на первую, третью и пятую. Ну, вот видите ли, если молодая девушка, вообще прилично одетая, выходит из дома в разных, наполовину застегнутых башмаках, то нетрудно вывести заключение, что она очень торопилась. Вы заметили, что на одной перчатке был разорван палец, но, очевидно, не обратили внимания на то, что перчатка и палец выпачканы фиолетовыми чернилами. Она очень спешила и слишком глубоко обмакнула перо. Вероятно, это случилось сегодня утром, иначе пятно не было бы так заметно. Все это занимательно, но уж очень элементарно, а я должен заняться делом, Ватсон. Не прочтете ли вы мне описание господина Госмера Энджела. Я поднес к свету маленькую вырезку. Там говорилось: «Утром четырнадцатого числа исчез господин Госмер Энджел. Ростом около пяти футов семи дюймов; крепкого сложения, с бледным лицом, темными волосами, несколько поредевшими на макушке, с густыми мерными бакенбардами и усами. Носит темные очки, несколько шепелявит. В последний раз, когда его видели, был одет в черный сюртук, подбитый шелком, мерный жилет, серые брюки и коричневые гамаши поверх сапог. На нем была золотая цепочка. Известно, что служил в какой-то конторе на Леденхолл-стрит. Всякий, кто доставит и т. Однако тут есть одно обстоятельство, которое, наверно, поразит вас. Посмотрите, как аккуратно внизу написано «Госмер Энджел». Видите, проставлено число, но больше ничего, кроме адреса «Леденхолл-стрит» — это довольно-таки неопределенно. Эта подпись имеет важное, можно даже сказать, решающее значение. Разве только в том отношении, что он может отречься от своей подписи в случае, если к нему будет предъявлен иск о нарушении обещания. Ну, я напишу сейчас два письма: одно — торговому дому в Сити, другое — отчиму барышни, господину Виндибэнку, чтоб попросить его прийти сюда завтра в шесть часов вечера. Лучше иметь дело с мужской родней. А теперь, доктор, мы ничего не можем сделать до тех пор, пока не получим ответов на эти письма, и потому постараемся забыть об этой загадке. Я так привык полагаться на удивительное уменье и поразительную энергию моего друга, что понял: он имеет основание говорить так уверенно о занимавшей его тайне. Должно быть, он уже разгадал ее. Только раз видел я, что он потерпел неудачу — в деле с карточкой Ирэны Адлер, но зато когда я вспоминал о делах, при которых мне приходилось участвовать, то чувствовал, что загадка, которую не может разрешить Холмс, действительно не разрешима. Я оставил его курящим свою старую трубку, с уверенностью, что, придя к нему завтра вечером, узнаю, что в его руках находятся уже все данные для разыскания пропавшего жениха мисс Мэри Сазерленд. В то время у меня на руках был тяжелый больной, и я провел у его постели весь день. Было уже почти шесть часов, когда я наконец освободился, вскочил в кеб и велел ехать на Бейкер-стрит. Я боялся, что, пожалуй, опоздаю к развязке этой таинственной истории. Однако Шерлок Холмс был один в своей комнате и дремал в кресле, свернувшись всем своим длинным худым телом. Перед ним стояла целая батарея бутылей и пробирок. В комнате стоял едкий запах хлора. Ясно было, что Холмс весь день провел в занятиях своей любимой химией. Это был сернокислый барий. А я думал, что вы спрашиваете меня насчет соли, над которой я производил опыт. Что касается того дела, то ведь еще вчера я сказал вам, что тут нет никакой тайны, есть только несколько интересных подробностей. Одно только жаль: кажется, нет закона, по которому можно было бы заставить отвечать этого негодяя. Я только что успел предложить этот вопрос, а Холмс не успел еще открыть рта, чтобы ответить на него, как чьи-то тяжелые шаги послышались в коридоре и раздался стук в дверь. Вошел человек среднего роста, крепкого сложения, лет тридцати, с гладко выбритым бледным лицом, с мягкими вкрадчивыми манерами и удивительно проницательными серыми глазами. Он окинул нас вопросительным взглядом, поставил на столик свой блестящий цилиндр, слегка поклонился и сел на ближайшее кресло. Я, кажется, немного опоздал, но, видите ли, я человек не вполне свободный. Очень сожалею, что мисс Сазерленд обратилась к вам с подобного рода делом, так как думаю, что не следует перемывать грязное белье на виду у всех. Она пошла к вам совершенно против моей воли, но, как вы, вероятно, заметили, это девица раздражительная, легко поддающаяся впечатлению, и ее не легко удержать, раз она решила что-либо сделать. Конечно, вы не имеете отношения к полиции, но все же, знаете, неприятно, чтобы пошли слухи о подобного рода семейном несчастии. Кроме того, это только напрасный расход, так как вы, конечно, не можете найти этого Госмера Энджела. Мистер Виндибэнк сильно вздрогнул и уронил перчатки. Некоторые буквы стираются больше других; другие стираются лишь с одной стороны. Вот обратите внимание на ваше письмо, мистер Виндибэнк: буква «е» всегда выходит неясно, есть недостаток и в букве «ч». Есть еще четырнадцать других характеристических особенностей, но эти больше бросаются в глаза. Я внимательно занялся этим вопросом. Вот четыре письма, полученные от пропавшего жениха. Все они написаны на машине. Во всех них неясно отпечатаны буквы «е» и «ч», и если вы возьмете увеличительное стекло, то найдете и те четырнадцать особенностей, о которых я говорил. Мистер Виндибэнк вскочил с места и схватил шляпу. Он страшно побледнел и оглядывался, словно крыса, попавшаяся в западню. Дело совершенно ясное, и вы сделали мне плохой комплимент, сказав, что я не смогу решить такого простого вопроса. Сядьте-ка лучше, да поговорим хорошенько. Виндибэнк упал на стул. Он был смертельно бледен, и на лбу у него выступали капли пота. Но, говоря между нами, Виндибэнк, мне никогда в жизни не случалось иметь дела с подобного рода жестокой, эгоистичной и бессердечной проделкой. Ну, теперь я расскажу вам, как все произошло, а вы возражайте, если я ошибусь. Виндибэнк сидел на стуле, опустив голову на грудь, с видом совершенно пришибленного человека. Холмс протянул ноги к камину и, откинувшись в кресло и засунув руки в карманы, заговорил, казалось, скорее сам с собою, чем с нами. Для людей их круга это была значительная сумма, и потеря ее отразилась бы на их бюджете. Следовало сделать что-нибудь, чтобы удержать эти деньги. Дочь была милая добрая девушка и с ее приятною внешностью и небольшим приданым могла найти жениха в недалеком будущем. Но с ее замужеством родные теряли сто фунтов в год. Что же делает отчим для избежания такого случая? Сначала он держит ее постоянно дома и запрещает ей бывать в обществе молодых людей. Но скоро он увидел, что это не может продолжаться. Девушка стала упрямиться, настаивать на своих правах и, наконец, решительно заявила о своем намерении отправиться на бал. Что же делает ее мудрый отчим? У него является идея, делающая более чести его уму, чем сердцу. С согласия своей жены и с ее помощью он переодевается, прикрывает свои проницательные глаза темными очками, приклеивает усы и густые баки, меняет свой звонкий голос на вкрадчивый шепот и, вполне рассчитывая на близорукость девушки, является в виде мистера Госмера Энджела, устраняя таким образом всех других ухаживателей. Очень возможно. Как бы то ни было, барышня увлеклась очень сильно, и так как была уверена, что ее отчим уехал во Францию, то мысль об обмане не могла прийти ей в голову. Ухаживание молодого человека льстило ее самолюбию, а нескрываемое восхищение матери еще более усиливало ее чувство к жениху. Затем мистер Госмер Энджел стал ходить в дом: ясно, что это требовалось для произведения пущего эффекта. Молодые люди виделись несколько раз и дали друг другу слово: надо же было предохранить девушку от увлечения кем-нибудь другим. Однако нельзя же было вечно поддерживать обман. Постоянные поездки во Францию становились все более затруднительными. Оставалось привести дело к концу и таким драматическим способом, чтобы произвести сильное впечатление на молодую девушку и заставить ее на некоторое время отказывать новым женихам. Вот причина требования клятв в верности, произнесенных над Библией, и намеков на возможность каких-то случайностей, высказанных в самый день свадьбы. Джеймс Виндибэнк хотел связать мисс Сазерленд с Госмером Энджелом настолько, чтобы она лет десять не знала, что случилось с ее женихом, и не обращала внимания ни на кого другого. Он довел ее до дверей церкви, и так как не мог войти туда за ней, то преспокойно исчез, употребив в дело старый прием: вошел в одну дверцу кареты и вышел в другую. Вот каков был ход событий, мистер Виндибэнк! Пока Холмс говорил, наш посетитель успел несколько оправиться. Теперь он поднялся со стула с холодной усмешкой на бледном лице. Я не подлежу суду, а вот вас так можно судить за то, что вы совершаете насилие, запирая дверь и не выпуская меня отсюда. Если бы у барышни был брат или друг, он отхлестал бы вас. Черт возьми! Он снова опустился в свое кресло. Дело-то вышло довольно интересное. Ясно было также, что это дело могло быть выгодно только отчиму. Имело значение и то обстоятельство, что Госмер и Виндибэнк никогда не встречались, и один бывал всегда, когда другого не было дома. Темные очки, странный голос, густые баки, — все указывало на переодевание. Все мои подозрения подтвердились, когда я увидел подпись, писаную на машинке. Очевидно, что почерк отчима был так хорошо знаком барышне, что она сейчас же узнала бы его. Вы видите, все эти отдельные факты, имеете с другими, менее важными, подтверждали мои подозрения. Я знал торговый дом, в котором он служит. Я взял объявление, выбросил оттуда все, что могло быть употреблено для того, чтоб изменить свой наружный вид — баки, очки, голос, — и послал в контору торгового дома с просьбой уведомить меня, есть ли у них агент по продаже вина, к которому подошли бы эти приметы. Я заметил особенности машинки, на которой были написаны письма Госмера, и написал Виндибэнку в контору, прося его прийти сюда. Как я и ожидал, он ответил также на машинке и с теми же самыми недостатками. С той же почтой я получил письмо от фирмы «Вестхауз и Мэрбэнк» на Фенчерч-стрит, в котором меня уведомляли, что все присланные мной приметы вполне подходят к одному из их служащих, Джеймсу Виндибэнку. Voila tout [14]. Помните старую персидскую поговорку: «Горе укравшему детеныша у тигрицы, горе отнявшему иллюзию у женщины». Хафиз [15] был так же умен, как Гораций, и так же хорошо знал людей. Преступление в Боскомской долине В один из дней во время завтрака горничная принесла мне телеграмму от Шерлока Холмса: «Приглашен расследование преступления в Боскомской долине на западе Англии. Не сможете ли вы присоединиться ко мне на пару дней? Природа и воздух великолепны. Выезжаем с Паддингтона 11. У меня в эти дни очень много пациентов. В последнее время ты очень переутомился, и перемена обстановки пошла бы на пользу. Тем более, что тебе всегда интересно работать с мистером Шерлоком Холмсом. Годы службы в лагерях в Афганистане сделали меня не только закаленным, но и легким на подъем. Я неприхотлив, как правило, обхожусь немногими вещами, и потому, собрав в несколько минут саквояж, я помчался на Паддингтонский вокзал. В ожидании поезда Шерлок Холмс ходил по платформе. На нем был серый дорожный плащ и небольшая суконная кепка, которые делали его еще более худым и высоким. Особенно, когда местная полиция пассивна или оказывает давление на ход расследования. Займите, пожалуйста, два угловых места, а я тем временем схожу за билетами. Холмс возвратился с целой кипой газет, которые заполонили все купе. Просматривая их, он делал какие-то записи. Когда мы доехали до Рединга, он быстро смял все газеты и опустил их в багажную сетку. А вот из просмотренных только что последних газет я получил некоторые подробности. И они говорят о том, что это один из тех несложных, на первый взгляд, случаев, которые на деле оказываются чрезвычайно запутанными. Довольно часто именно в необычности — ключ к разгадке тайны. И потому, чем обыденнее и проще казалось бы преступление, тем сложнее найти эту необычность и труднее докопаться до истины. Ну, а теперь по существу. В нашем случае очень серьезные обвинения предъявлены сыну убитого.
Нет, конюх запер дверь. К тому же окошко слишком мало, чтобы через него можно было пролезть. Хантер дождался возвращения ужинавших на вилле конюхов, после чего сообщил тренеру о случившемся. Стрейкера происшествие встревожило, хотя он, похоже, так и не понял его истинного значения. Миссис Стрейкер, проснувшись в час ночи, увидела, что ее муж торопливо одевается и собирается уходить. На ее вопрос он ответил, что беспокоится за лошадей и хочет проверить, все ли в порядке в конюшне. Тем временем пошел дождь, но Стрейкер, несмотря на уговоры жены, надел макинтош и ушел. Проснувшись в семь, миссис Стрейкер обнаружила, что муж все еще не вернулся. Она оделась, позвала служанку, и они вдвоем отправились на конюшню. Дверь была открыта, внутри, скорчившись на стуле, сидел Хантер, загон фаворита был пуст, а тренера поблизости не оказалось. Когда разбудили остальных конюхов, те заявили, что всю ночь спали крепко и ничего не слышали. Хантер же явно находился под воздействием какого-то наркотика, поэтому его оставили внутри, а двое мужчин и две женщины выбежали на улицу, чтобы найти пропавших. У них еще оставалась надежда, что тренер почему-то решил в столь ранний час вывести лошадь на тренировку. Однако, поднявшись на холм, с которого видны все окрестности, они заметили нечто такое, что натолкнуло их на мысль о том, что случилась беда. В четверти мили от конюшни на кусте дрока висел макинтош Джона Стрейкера. Сразу за кустом находится небольшое углубление, и на его дне лежало тело тренера. Голова Стрейкера была размозжена ударом какого-то тяжелого предмета, на бедре была рана — длинный порез, нанесенный чрезвычайно острым инструментом. Все указывало на то, что Стрейкер боролся с нападавшими, поскольку в его правой руке был зажат небольшой нож с лезвием, испачканным в крови. В левой руке тренер сжимал красно-черный шелковый галстук, который служанка видела на шее незнакомца, явившегося прошлым вечером. Хантер, придя в себя, также подтвердил, что видел этот галстук. Он уверен, что незнакомец сумел подсыпать через окошко что-то в его ужин, в результате чего конюшня осталась без охраны. В грязи на дне впадины осталось множество конских следов, указывающих на то, что в момент убийства Серебряный был рядом со своим тренером, однако с тех пор его больше никто не видел. За любые сведения о лошади назначено большое вознаграждение, но несмотря на это фаворит как в воду канул. Исследование остатков ужина Хантера выявило содержание большого количества порошкообразного опиума. Вот такие факты у нас на руках. Теперь я расскажу, какие шаги были предприняты полицией. Инспектор Грегори, которому поручено это дело, — толковый офицер. Если бы природа одарила его еще и воображением, он мог бы достичь высот в своем деле. Прибыв на место происшествия, он первым делом разыскал и арестовал человека, на которого пало подозрение. Сделать это было несложно, поскольку живет он на одной из тех вилл, о которых я упоминал. Его зовут Фицрой Симпсон, он из приличной семьи, но проиграл все свое состояние на скачках и зарабатывал на жизнь, делая мелкие ставки в букмекерских конторах Лондона. В его записях нашлось подтверждение, что Симпсон сделал несколько ставок против фаворита на сумму пять тысяч фунтов. После ареста он подтвердил, что приходил в Дартмур, чтобы разузнать что-нибудь про лошадей в Кингс-Пайленде и Мейплтоне, где Сайлас Браун держит еще одного фаворита — Десборо. Подозреваемый не отрицает, что вечером накануне убийства вел себя именно так, как рассказали Эдит Бакстер и Хантер, но утверждает, что ничего плохого не совершил, а лишь пытался раздобыть какую-нибудь информацию о лошадях. Когда Симпсону предъявили галстук, он побледнел и не смог объяснить, как галстук оказался в руке убитого тренера. Мокрая одежда указывала на то, что во время ночного дождя Симпсон находился на улице, и его увесистая трость со свинцовой вставкой вполне могла быть тем оружием, которым нанесены удары, раздробившие череп Стрейкера. С другой стороны, на нем самом не было ни царапины, хотя кровь на ноже Стрейкера указывает на то, что он ранил нападавшего. Вот, пожалуй, и все, Ватсон. Рассказ Холмса, как всегда, четкий и ясный, я выслушал очень внимательно. Хоть большинство фактов мне уже были известны, я все еще не понимал, как связать их друг с другом. Уздечка Серебряного тоже пропала, значит, Симпсон надел ее на жеребца, вывел его из конюшни и, не закрыв за собой дверь, повел через поле, где его нагнал тренер. Естественно, произошла стычка. Симпсон ударил Стрейкера по голове тростью, тот пытался защищаться ножом, но безуспешно. После этого похититель спрятал лошадь в укромном месте. Можно также предположить, что во время схватки Серебряный испугался и ускакал, и теперь бродит где-то в полях. Так полиция представляет себе это дело, и любые другие объяснения представляются еще более маловероятными. Но как только мы прибудем на место, я смогу сделать собственные выводы. Уже начало смеркаться, когда мы прибыли в Тависток, небольшой городок, стоящий посреди Дартмурской равнины. На станции нас встречали двое мужчин: один высокий, голубоглазый, с копной светлых волос, бородой и цепким взглядом, второй — небольшого роста, поджарый, в щеголеватом сюртуке, с бакенбардами и моноклем в глазу. Первый оказался инспектором Грегори, второй — полковником Россом, владельцем конюшни Кингс-Пайленд. Через минуту мы вчетвером уселись в ландо, и колеса загремели по мощеным улочкам старинного девонширского города. Сыщик принялся с жаром рассказывать, как продвигается расследование. Холмс слушал его внимательно, лишь изредка перебивая уточняющими вопросами. Полковник Росс надвинул на глаза шляпу и откинулся на спинку сиденья, я же с интересом прислушивался к разговору профессионалов. Хотя прямых доказательств у нас по-прежнему нет. Масса улик указывает на его виновность. Во-первых, исчезновение фаворита ему выгодно, во-вторых, он подозревается в отравлении конюха, в-третьих, ту ночь, когда шел дождь, Симпсон несомненно провел на улице. Вдобавок тяжелая трость и галстук в руке убитого. Этого достаточно, чтобы Симпсон предстал перед судом. Холмс покачал головой. Зачем Симпсону понадобилось выводить лошадь из стойла? Если он хотел ранить ее, это можно было сделать на месте. У него обнаружен дубликат ключа? Какой аптекарь продал ему опиум? И самое главное: этот человек плохо ориентируется в здешних местах.
Шерлок Холмс: 1; 3.2; 3.4; 3.5; 3.7; 3.12; 7.1; 7.3; 7.8. Сборник «Приключения Шерлока Холмса»
Но главная причина скорее всего в другом. И действительно, современному автору эпохи постмодернизма нет нужды в мучительных поисках фигуры идеального сыщика, способного разгадать любую загадку. Этот образ давно уже создан — бери и пользуйся. Кроме того, в комплекте с ним предлагается и такая важная по всем голливудским стандартам деталь, как спутник главного героя. Опять-таки идеальный спутник. Как отмечает еще один знаменитый писатель Джон Фаулз, «дело не просто в том, что Уотсон — партнер, явно оттеняющий блестящий интеллект Холмса, и не в его безупречной неспособности понять, что происходит на самом деле, тем самым давая возможность Конану Дойлу все растолковать и тугодуму-читателю: являясь главным рассказчиком, наделенным неисчерпаемым талантом всегда идти по ложному следу, он, кроме того, играет роль главного создателя напряженности и таинственности в каждом описываемом случае, создателя приключенческо-детективного аспекта повествования». Образ Уотсона, конечно же, дает простор для авторов, пишущих в ироническом или даже юмористическом ключе. Недаром Холмс частенько подтрунивал над своим простодушным и эмоциональным другом. Но и самому великому сыщику порой достается от строгих критиков. И дело не просто в том, что он слишком умен, чтобы быть настоящим, а в том, что он слишком похож на настоящую карикатуру, чтобы быть «умным» по высшим литературным меркам», — считает Джон Фаулз. Сама по себе идея показать великий ум, который растрачивается по пустякам вместо того, чтобы заняться великим делом, его достойным, нова и оригинальна; в ней заложена буйная поэзия прозаического существования», — поддерживает его Гилберт Кийт Честертон.
Эти высказывания отчасти объясняют, почему среди рассказов о Шерлоке Холмсе так много пародийных вещей. Причем это направление холмсианы тоже возникло очень давно, едва ли не с самого начала. Вспомним хотя бы Марка Твена и Аркадия Аверченко. Здесь современным авторам тоже есть с кого брать пример. Наконец, нельзя не отметить многочисленные нестыковки и противоречия в фактах биографии и характерах обоих персонажей. Начиная с мелочей вроде путаницы с именем Уотсона и его ранениями и заканчивая более крупными проколами. Например, исследователями творчества Конан Дойла неоднократно отмечалось несоответствие между характеристикой, данной Уотсоном своему новому соседу в повести «Этюд в багровых тонах»: «Знаний в области литературы — никаких» — и привычкой Холмса время от времени цитировать Гете, Ларошфуко, Шекспира, Флобера или Хафиза. Стоит ли удивляться, если читателю, уже настроенному на распутывание загадочных преступлений, каждая такая неточность представляется очередной тайной и вызывает острое желание ее раскрыть. А если этот читатель и сам окажется писателем, то его дальнейшие действия еще более предсказуемы. На самом-то деле объяснение этих нестыковок вполне прозаично.
Так или иначе, но Конан Дойл сам проложил основные магистрали для своих будущих продолжателей. Для начала он дал два вразумительных объяснения, откуда вообще взялись новые истории. В рассказе «Человек на четвереньках» Уотсон сообщает: «Подлинная история этого любопытного происшествия так и оставалась погребенной на дне сейфа вместе с многими и многими записями о приключениях моего друга.
Его отец тревожится по поводу человека по имени Хадсон и он кончает жизнь самоубийством. Что же связывает богатого человека с жалким матросом?
Обряд дома Месгрейвов Вот уже несколько веков каждый мужчина из рода Месгрейвов, достигнув совершеннолетия, выполняет определенный ритуал, заключающийся в ответах на ряд вопросов. Смысл ритуала утерян, но сам он исполняется неукоснительно. Как связаны старинный ритуал, исчезновение дворецкого, изучавшего записи о ритуале, и болезнь горничной, когда-то влюбленной в дворецкого?.. Рейгетские сквайры Холмс после напряженной работы явно нуждался в перемене обстановки, отдыхе за городом. Ватсон забирает друга в местечко возле городка Рейгет в графстве Суррей, в дом с холостяцкими порядками и полной свободой.
Однако, события разворачиваются так, что об отдыхе пора забыть — загадочное ограбление в доме по соседству, а затем и убийство служат причиной этому. Горбун Полковника Барклея нашли мёртвым после сильной размолвки с женой, лежащим на полу с размозженным затылком. Его жена без чувств лежала на софе в той же комнате. Но как объяснить тот ужас, который смерть запечатлела на лице полковника? И что за животное оставило странные следы на полу и портьерах комнаты?..
Постоянный пациент Для доктора Тревельяна предложение мистера Блессингтона о деловом сотрудничестве стало настоящей удачей. Отдавая Блессингтону часть своего заработка и постоянно наблюдая его, доктор получил возможность вести прием на одной из лучших улиц Лондона.
Есть во всем Лондоне лишь один человек, который может спасти Мак-Ферлена, доказать обвинителям, что он невиновен. Только бы добежать до этого человека, только бы рассказать ему все, а уж он отыщет виновного, он доберется до правды, он не допустит, чтобы ни в чем не повинные люди попадали на скамью подсудимых! Зовут его Шерлок Холмс. Он живет недалеко: на Бейкер-стрит. Это очень незаметная, тихая улица, но она известна всему миру именно потому, что на ней живет Шерлок Холмс. Сколько невинно осужденных людей спасал он от каторги, от тюрьмы, а иногда и от петли! Еще недавно полиция арестовала паяльщика Хорнера, обвиняя его в краже редкостного драгоценного камня.
Но Шерлок Холмс исследовал все это дело и доказал, что Хорнер невиновен. И Хорнера тотчас же отпустили на волю. Мак-Ферлен знает, что Холмс защитит и его. Потому-то, воспользовавшись последним получасом свободы, он с такой страстной надеждой бежит через весь Лондон на ту улицу, где живет Шерлок Холмс. Полиция гонится за Мак-Ферленом по пятам, она сию минуту настигнет его, но ему все же удается добежать до Бейкер-стрит и в двух словах рассказать Шерлоку Холмсу о своей ужасной беде. Этого совершенно достаточно. Пусть теперь приходят полицейские, надевают на него железные наручники и волокут его в тюрьму за решетку — он спокоен.
И, конечно же, как создатель знаменитого тандема — Шерлока Холмса и доктора Уотсона. Книги о гениальном сыщике и его простоватом напарнике переведены практически на все языки мира, Холмс и Уотсон стали героями бесчисленных литературных подражаний, экранизаций и театральных постановок.
Записки о Шерлоке Холмсе
Скажите, пожалуйста, выдерживает ли подобнаго рода гипотеза критику? Холмс настаивал, чтобы я отправился с ними. Я охотно согласился на его желание. Слышанная мной история возбудила во мне сильное любопытство. Сознаюсь, что виновность сына банкира казалась мне столько же очевидной, как и его несчастному отцу, но я настолько верил в ясность суждений Холмса, что чувствовал, что не вся надежда потеряна, раз он недоволен данным ему объяснением. Он не сказал ни слова, пока мы ехали в южную часть Лондона, и сидел, опустив голову на грудь и надвинув шляпу на глаза, очевидно, весь погруженный в свои мысли. Наш клиент, очевидно, несколько ободрился от мелькнувшаго ему слабаго луча надежды и даже стал болтать со мной о своих делах. После непродолжительной поездки по железной дороге и по шоссе, мы скоро очутились в Форбанке, скромном жилище великаго финансиста. Форбанк, большой квадратный дом из белаго камня, стоял несколько в стороне от дороги.
Со стороны фасада две широких аллеи, покрытых снегом, вели к двум железным воротам. Справа маленькая деревянная калитка вела на узенькую дорожку между двумя хорошенькими изгородями, по которой ходили торговцы. К кухне слева шла тропинка к конюшням, стоявшим на большой, но глухой проезжей дороге. Холмс покинул нас у подъезда, медленно обошел кругом всего дома, по дорожке к кухне, по саду и вышел к конюшням. Мистер Гольдер и я вошли в столовую и сели у камина, ожидая его. Вдруг дверь отворилась, и в комнату безшумно вошла молодая барышня. Она была несколько выше средняго роста, тонкая, с темными волосами и глазами, казавшимися еще темнее от необыкновенной бледности ея лица. Мне, кажется, никогда не приходилось видеть такого смертельно бледнаго женскаго лица.
Губы были также совершенно безкровны, а глаза воспалены от слез. На меня она произвела впечатление женщины, сильно удрученной горем, страдающей даже более отца предполагаемаго преступника. Это было тем удивительнее, что она казалась женщиной сильнаго характера, умеющей замечательно владеть собой. Не обратив на меня ни малейшаго внимания, она прямо подошла к дяде и нежно погладила его по голове. Вы знаете, что значит женский инстинкт, Я знаю, что он ничего не сделал. Вы раскаетесь, что поступили так жестоко. Может-быть, оттого, что ваши подозрения оскорбили его? О, поверьте моему слову, поверьте, что он невинен.
Замните это дело. Так тяжело думать, что наш милый Артур сидит в тюрьме. Я не только не хочу замять этого дела, но, напротив, пригласил сюда одного господина из Лондона, чтобы он хорошенько занялся им, — Этого господина? В настоящее время он остался у конюшен. Надеюсь, сэр, вам удастся доказать невинность кузена Артура, в которой я глубоко убеждена. Могу я предложить вам несколько вопросов? Я сошла вниз только тогда, когда услышала громкий голос дяди. Заперли ли вы все окна?
Насколько я помню, вы говорили вашему дяде, что она выходила на свидание с ним, — Да. Она могла слышать рассказ дяди о короне, когда прислуживала в гостиной. Вы хотите сказать, что она могла передать эти сведения своему возлюбленному, и потом, вдвоем, они составили план покражи. Мы еще вернемся к этому вопросу. Итак, мисс Гольдер, вы, как я предполагаю, видели ее, когда она возвращалась домой в кухонную дверь? В темноте я заметила тоже и мужчину. Это зеленщик, который носит нам провизию. Его зовут Фрэнсис Проспер.
Тень испуга мелькнула в выразительных черных глазах молодой девушки. Она улыбнулась, но эта улыбка не нашла себе ответа на тонком, умном лице Холмса. Впрочем, сначала я осмотрю окна внизу. Он быстро переходил от одного окна к другому и остановился только у большого окна, из котораго были видны конюшни. Холмс открыл его и тщательно осмотрел подоконник в увеличительное стекло. Уборная банкира была маленькая комната, устланная серым ковром, с большим бюро и длинным зеркалом. Холмс подошел прямо к бюро и пристально оглядел замок. Шерлок Холмс взял ключ и отпер бюро.
Корона, вероятно, в этом футляре. Надо взглянуть на нее. Он открыл футляр, вынул оттуда диадему и положил ее на стол. Это было редкое произведение ювелирнаго искусства, а таких чудных бериллов мне никогда не приходилось видеть. Один угол с тремя камнями был отломан. Не попробуете ли сломать его. Банкир в ужасе отшатнулся. Нечто в роде выстрела.
Могло ли это случиться в нескольких шагах от вашей постели, и вы бы ничего не слышали? Все так туманно для меня. А вы как думаете, мисс Гольдер? В этом деле счастье замечательно благоприятствует нам и мы сами будем виноваты, если дело не выяснится. Он ушел один, объяснив, что все лишние следы затруднят ему дело. Он вернулся через час с кучей снега на ногах. Лицо его носило все то же непроницаемое выражение. Где они?
Банкир заломил, в отчаянии, руки. Ведь вы даете мне carte blanche, не правда ли? Вы желаете, чтобы я добыл обратно камни во что бы то ни стало и даете мне неограниченный кредит? Я займусь этим делом. Прощайте; очень возможно, что я загляну еще сюда до вечера. Я видел, что мой друг уже составил себе определенное мнение насчет этого происшествия, хотя я даже смутно не мог себе представить, к каким выводам он пришел. Я несколько раз, в то время как мы ехали домой, пробовал выведать у него что-нибудь, но он всякий раз уклонялся от этого разговора, так что я бросил безполезныя попытки и молчал всю остальную дорогу. Еще не было трех часов, когда мы снова очутились в нашей квартире.
Холмс поспешно прошел к себе в комнату и вскоре вышел оттуда в одежде самого обыкновеннаго бродяги. В оборванном пальто с поднятым воротником, в красном галстухе, в стоптанных сапогах, он казался типичным представителем этого класса людей, — Кажется, ничего,— проговорил он, смотрясь в зеркало. Может-быть, я и попал на след, а может-быть, все окажется вздором. Во всяком случае я скоро узнаю это и через несколько часов вернусь домой. Он отрезал кусок мяса, вложил его между двумя ломтиками хлеба и, сунув бутерброд в карман, вышел из комнаты. Я только что кончил пить чай, как он вернулся, очевидно, в превосходнейшем настроении духа, с каким-то старым сапогом в руках. Он швырнул сапог в угол и налил себе чашку чая. Пожалуйста, не дожидайтесь меня.
Я, может-быть, приду поздно. Нельзя пожаловаться. Я побывал в Стритгэме с тех пор, что мы не видались с вами, но не заходил в дом. Дело-то выходит славное, я ни за что не согласился бы упустить его. Однако нечего рассиживать тут и болтать; надо поскорее снять эти отвратительныя лохмотья и принять свойственный мне приличный вид. Я видел по всему, что он довольнее, чем можно было заключить по его словам, Глаза его горели, а на бледных щеках появился легкий румянец. Он быстро поднялся наверх, а через несколько минут я услышал, как входная дверь захлопнулась за ним. Я ждал его до полуночи и, не дождавшись, ушел к себе в комнату.
Случалось, что он пропадал целыми днями и ночами, когда бывал занят каким-нибудь интересным делом, и потому его отсутствие нисколько не встревожило меня. Не знаю, когда он вернулся, но когда на следующее утро я спустился в столовую, он сидел за чашкой чая, с газетой в руках, свежий и опрятный как всегда. Вероятно, это он. Действительно, это был наш приятель банкир. Я ужаснулся перемене, которую увидел в нем. Его широкое лицо осунулось и побледнело, волосы поседели. Он вошел с усталым, апатичным видом, производившим еще более печальное впечатление, чем волнение предыдущаго утра, и тяжело опустился в кресло, которое я подставил ему. Теперь меня ожидает одинокая, опозоренная старость.
Одна беда приходит за другой. Моя племянница Мэри покинула меня. Сегодня утром ея постель оказалась нетронутой; спальня ея была пуста, а на столе в передней лежала записка. Вчера вечером в порыве горя, но не гнева, я сказал ей, что ничего бы этого не было, если бы она вышла замуж за моего мальчика. Может-быть, мне не следовало говорить этого. Она намекает на эти слова в своей записке. Я не могу быть счастлива под вашей кровлей с этой ужасной мыслью и потому решилась навеки покинуть вас. Что значат эти слова, мистер Холмс?
Неужели она решилась на самоубийство? Быть-может, это наилучшее разрешение вопроса. Я думаю, мистер Гольдер, что ваши испытания близятся к концу. Вы слышали что-нибудь, узнали что-нибудь? Где камни? Это не покажется вам слишком дорого? Трех тысяч достаточно. Ну, конечно, вознаграждение.
С вами есть чековая книжка?
Кьюбит, будучи истинным английским джентльменом, такое обещание дал и строго его придерживался. Проблемы начались, когда Илси получила письмо из США. При виде пляшущих….
Читайте наш путеводитель! Этюд в багровых тонах Повесть или роман , где Шерлок впервые предстал перед читателями таким, каким мы его знаем: среднего роста молодой человек, самозабвенно разгадывающий загадки и играющий на скрипке. Доктор Ватсон, от лица которого ведется повествование, характеризует его так: «Ростом он был больше шести футов, но при своей необычайной худобе казался еще выше. Взгляд у него был острый, пронизывающий, если не считать тех периодов оцепенения, о которых говорилось выше; тонкий орлиный нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о решительном характере».
Возможно, это связано с тем, что часть переводов создавалась второпях. Так, Корней Чуковский, отредактировав перевод нескольких рассказов холмсианы, выполненный Николаем и Мариной Чуковскими, в письме сыну критиковал совместный перевод последних — он выявил в тексте более 200 ошибок, многие из которых были совершены по невнимательности начиная от неверной передачи реалий и заканчивая неграмотным построением предложений. Так что я говорю не о невольных ошибках, а только о таких, которые произошли по небрежности». Во время редактуры Корней Чуковский исправил найденные им ошибки, но малая их часть, по всей видимости, все же просочилась в советское издание. В классическом издании советский перевод публиковался с длинным предисловием Михаила Урнова: он пересказывает историю создания холмсианы и рассуждает о том, какое место она занимает в мире литературы. Предисловие информативно и задорно написано, но пестрит оценочными суждениями и порой сбивается на сторонние темы. Введение дополняется кратким послесловием Александра Наркевича: он дает сжатую справку о писательской карьере Конан Дойла, фокусируясь на истории публикации холмсианы, литературном наследии Дойла, а также несомненной, невзирая на некоторые логические изъяны, ценности его детективов для развития криминалистики. Примечаний в советском переводе довольно много, но рассчитаны они на непривычный современному читателю набор знаний: к примеру, в книге есть сноска, раскрывающая значение слова «мормоны», но предполагается, что читатель знает, кто такая Норман Неруда. Современный перевод Виталий Михалюк Перевод Михалюка значительно отличается от предшественников: он держится близко к тексту оригинала, сохраняет выражения, которые остальные переводчики предпочли адаптировать или передать обобщенно например, «карт-бланш» или «служитель нон-конформистской церкви» , а в переводе реалий предпочитает использовать транскрипции к примеру, пальто «ulster» передано как «ольстер», а карета «brougham» — как «брум». Стоит отметить, что Михалюк оставляет многие реалии, пропавшие у других переводчиков. Общий тон повествования также выдержан точно. Однако в этом переводе можно отметить некоторую перегруженность предложений и неловкость конструкций. Несмотря на стремление к точности, переводчик допускает небольшие погрешности например, шесть царапин на обуви Уотсона превращаются в три , а в одном случае смысл реплики Холмса меняется на противоположный. С другой стороны, переводчику принадлежит и ряд удачных находок. It is the precious stone. Это драгоценный камень с именем». Стилизации под XIX век не наблюдается; переводчик старается избегать слишком современных слов, но периодически глаз читателя цепляется за «дурновкусие» или «барменшу». Иностранные вкрапления в речи персонажей сохранены там, где они обыгрываются в тексте, и переведены в остальных случаях. В целом, хотя доподлинно неизвестно, работает ли под именем В. Сносок переводчика в тексте немного, но в конце каждого тома имеется обширный комментарий. Его автор, Андрей Краснящих, посвящает несколько страниц истории публикации каждой повести или сборника, а также оставляет маленькие примечания к шести рассказам из двенадцати. Большая часть комментариев посвящена раскрытию реалий не считая упоминания нескольких «ляпсусов», допущенных самим Дойлом. Краснящих также написал тридцатистраничную вступительную статью к первому тому. В ней он с некоторым пренебрежением рассуждает о вреде и пользе «массовой литературы», а также вкладе в нее и самого Дойла, и его предшественников в жанре детектива. Любопытно и то, что, в отличие от предыдущих комментаторов, Краснящих упоминает увлечение Дойла спиритуализмом и отстаивает его право на личные духовные убеждения «Сказка? Да, сказка. А Шерлок Холмс не сказка? Статья достаточно информативна и написана интересно, но крайне субъективна. По стилю она напоминает пост в блоге: «а стиль, красота языка... Давай драйв». Сочетание классического советского перевода с современными переводами Владимир Бабков и Ирина Гурова Одна из особенностей свежей редактуры советских переводов — изменение имен. Обычно мы ждем, что современные переводчики прибегнут к методу фонетической транскрипции, и ее, бесспорно, можно наблюдать в новых сборниках; однако, как ни парадоксально, советский Уотсон стал Ватсоном. Впрочем, это и неудивительно — с именем Ватсона у русскоязычного читателя связаны ностальгические воспоминания о советском кино. Примечания в новом издании корректнее советских: в сноске у Натальи Треневой объясняется, что гази — это «фанатик-мусульманин», а у Владимира Бабкова — «участник газавата, борьбы мусульман с неверными». Редактура достаточно заметна — советский перевод претерпел множество синтаксических правок. В целом редактура приближает перевод к оригиналу. Однако после новой редактуры в текстах появились небольшие ошибки, которых в советской версии не было. Например, в одной из сносок индиец каким-то образом стал индейцем. Далеко не все недочеты и неточности советских переводов были исправлены.
#Аудиокнига | Артур Конан Дойл «Приключения Шерлока Холмса. Возвращение Шерлока Холмса»
Он расхаживал по комнате, низко опустив голову и заложив за спину руки, и мне, человеку, досконально знающему все его привычки, сразу стало ясно: Холмс опять занят работой. Он вырвался из наркотического плена и снова взялся за какое-то загадочное дело. Я позвонил, и меня проводили наверх, в комнату, которая когда-то принадлежала и мне. Увидев меня, он не рассыпался в приветствиях, да это вообще случалось с ним крайне редко, но все же, как мне показалось, обрадовался. После короткого приветствия он указал мне на кресло, бросил мне портсигар и кивнул на буфет с бутылками и сифон, стоящие в углу. Потом встал у горящего камина и окинул меня проницательным взглядом. Нужно было мне еще чуть-чуть подумать. Самую малость.
Вы, я вижу, снова практикуете. Ватсон, а вы не говорили мне, что собираетесь снова взяться за работу… — Тогда как вы об этом догадались? Вот как, по-вашему, я узнал, что недавно вы сильно промокли и что ваша служанка — очень нерасторопная и легкомысленная особа? Если бы вы жили несколько веков назад, вас бы точно сожгли на костре.
Одним словом, такого подробного изложения вы не найдете. В это издание вошли рассказы: - Союз рыжих;.
Хотя трудно представить себе двух более разных людей. Холмс — женоненавистник, умный и расчетливый аскет; Ватсон — любитель хорошеньких женщин, простодушный и немного безалаберный лондонский обыватель. Повесть впервые вышла в свет в декабре 1887 году в периодическом сборнике «Рождественский еженедельник Битона» вместе с рассказами других авторов. Литературные тексты были разбавлены рекламными вставками, вроде: «Паста от паразитов, надежное средство от крыс, тараканов, мышей и клопов! Журнал «Скотчмен» отмечал: «Это самый замечательный рассказ о хитроумном преступлении со времен Эдгара Аллана По! У автора несомненный талант. Он не идет проторенной дорогой, а показывает, как должен работать настоящий сыщик, пользуясь дедукцией и наблюдательностью. Книга обретет много поклонников». Дойл становится известен как прозаик детективного жанра. Он указывал на двух писателей, чье творчество повлияло на его детективные истории: Эдгар Аллан По и Эмиль Габорио. Первый из них создал образ частного сыщика Огюста Дюпена, второй — полицейского детектива Лекока. Но у Холмса появились доброта и сострадание — чувства, которых были лишены Дюпен и Лекок. В повестях и рассказах о Шерлоке Холмсе Конан Дойл описал многие методы криминалистики, которые в то время были неизвестны полиции. После выхода его произведений в свет дедуктивный метод стал использоваться криминалистами по всему миру. В начале XX века криминальная полиция некоторых стран даже ввела произведения писателя в обязательную программу экзамена для следователя. В 1893 году, получив очередной внушительный гонорар, Конан Дойл с семьей отправился отдохнуть в Швейцарию. Во время одной из прогулок в Альпах он привел жену Луизу к Райхенбахскому водопаду.
И снова фурор! Дойль решает заниматься офтальмологией, изучать которую он отправился в Вену. Однако спустя четыре месяца, он понял, что не готов тратить так много времени на изучение профессионального немецкого языка. Вернувшись в 1891 году в Лондон, Дойль открыл собственный медицинский кабине в Лондоне. После серьезного заболевания гриппом, в результате которого писатель и врач едва не умер, он принял решение завязать с медициной, посвятив все свое время литературе, тем более что популярность его росла день ото дня. Однако они без лишних слов предложили автору контракт на соответствующую сумму. Следующие шесть рассказов Артур Конан Дойль продал издательству уже за 1000 фунтов. На момент написания «Собаки Баскервилей» в 1900 году Артур Конан Дойль был самым высокооплачиваемым в мире автором. В какой-то момент Дойль принимает решение «убить» полюбившегося всем сыщика, утопив его в Райхенбахском водопаде. Однако «смерть» Холмса не принесла ему ожидаемого удовлетворения. Другие произведения писателя также находили свою аудиторию, но даже близко не могли сравниться с эффектом Шерлока. Этот герой появляется в 56 рассказах и четырех повестях Артура Конана Дойля на протяжении 41 года. Шерлока Холмса знают практически все. Да что там! Каждый пятый британец уверен, что Шерлок Холмс существовал в реальности.