Сегодня, 10 февраля, отмечается 133 года со дня рождения русского поэта, писателя и переводчика Бориса Пастернака. Картинка Анализ стихотворения Пастернака Февраль № 4. Творчество Бориса Пастернака занимает особое место в русской литературе двадцатого столетия.
«Смерти не будет». Поэт, которого любили каторжники
исключителен, это гений, один из очень немногих, настоящей русской поэзии, это гордость русской культуры. Главная» Новости» Февраль достать чернил пастернак. Вероятность призыва Бориса Пастернака в армию становилась очевидной. Борис Леонидович Пастернак Февраль Достать чернил и плакать Учить стихи легко Слушать Онлайн. Сегодня, 10 февраля, отмечается 133 года со дня рождения русского поэта, писателя и переводчика Бориса Пастернака.
Вышел в свет первый том из трехтомной "Летописи жизни и творчества Б.Л. Пастернака"
Февраль и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки жанров russian, 20th century classical, russian classical, classical. Именно Борис Пастернак «за руку вывел на театральную сцену — к русскому зрителю и читателю» героев трагедий Шекспира и «Фауста» Гёте. Главная» Новости» Февраль достать чернил пастернак. Читайте стихи Бориса Пастернака разных лет в приложении НЭБ СВЕТ.
Борис Пастернак — Февраль, Достать чернил и плакать: Стих
Переписке Бориса Пастернака и Марины Цветаевой будет посвящена отдельная часть вечера. «И творчество, и чудотворство» В начале февраля 1960 года, уже тяжело больной, Борис Леонидович Пастернак написал письмо дочери своего товарища. В феврале 1959 года Борис Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве[64]. Борис Леонидович Пастернак родился 10 февраля (29 января по старому стилю) 1890 года в Москве в семье известного художника Леонида Пастернака и пианистки Розалии Кауфман. Борис ПАСТЕРНАК "Февраль. Достать чернил и плакать". Например, Борис Пастернак вносил поправки в то самое стихотворение про февраль, чернила и пролетку — аж 46 лет.
«Не читал, но осуждаю»: 30 лет со дня реабилитации Бориса Пастернака
Февраль и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки жанров russian, 20th century classical, russian classical, classical. Предлагаем вашему вниманию материал на тему: Февраль, достать чернил и плакать: боль и слава Бориса Пастернака. Найти кровать и плакать Незадолго до 130-летия Бориса Пастернака в санатории «Узкое», что на юге Москвы, открылся мемориальный номер поэта. Главная» Новости» Пастернак биография февраль. Писатель, переводчик и один из крупнейших поэтов ХХ века Борис Леонидович Пастернак родился 10 февраля 1890 года и. В феврале 1959 года Борис Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве[64].
133 года со дня рождения Пастернака. 10 фактов о поэте, писателе и переводчике
В них есть Невысказанность. Здесь могло с успехом Сквозь исполненье авторство процвесть. Окно не на две створки alla breve, Но шире — на три: в ритме трех вторых. Окно и двор, и белые деревья, И снег, и ветки — свечи пятерик.
С того вечера мне предоставлялось в тишине читать, читать и читать. И говорить с Диной Григорьевной не только о литературе, но и о кино, театре, о нашей учебе и полуголодном бытии. Мы с братом Анатолием в ту зиму учились на последних курсах: я — в университете, он — в театральном училище. Анатолий взял за правило выучивать по стиху каждый вечер — так тренировал память. И Пастернак был на первом месте — и у него, и у меня. Пастернак был на первом месте — и у брата Анатолия, и у меня Анатолий вытренировал свою память до того, что, выступая с чтением стихов в студенческих аудиториях, выполнял все заявки, которые выкрикивались с места, — и ни разу не сплоховал. Он знал не только модных тогда Вознесенского и Евтушенко, но и лучших поэтов Серебряного века. Но на первом месте стоял Борис Пастернак. Только после того, как разразилась гроза из-за романа «Доктор Живаго», ему пришлось отказаться публично читать стихи Бориса Леонидовича. Зато у него уже был готов моноспектакль «Фауст» по Гете в переводе любимого поэта. Чтением стихов Анатолий подрабатывал, спасаясь от казенщины и голода: отца, в ту пору собкора «Известий» по Киргизии, исключили из партии и сняли с работы — помогать нам у родителей не было возможности. Отцу «пришили» «антисоветские разговоры», «создание группы» — отец слишком тяжело пережил «разоблачение культа личности». Он должен был провести разъяснительную работу по «борьбе с враждебной идеологией». Старое здание общежития вот-вот должны были закрыть, зала для собраний вообще не существовало, и «мероприятие» проходило на лестничной площадке. Мы разместились кто на подоконнике, кто у перил, а доктор филологии, бледный, непривычно взволнованный, стоял в центре площадки, оглядываясь то в одну, то в другую сторону. Он говорил, что известный поэт совершил предательство, нанес удар по самому святому, что есть у нас, — по революции, по советской власти. Вот почему враги наши дали ему Нобелевскую премию. Художественных достоинств у романа нет, тут одна политика, и мы должны это понимать. Говорил он как-то непривычно сбивчиво, конкретных примеров не приводил, а все бросал нам готовые формулировки, против которых как раз и выступал на лекциях, убеждая, что доказательства должны основываться на тексте произведений прозы и поэзии наших классиков. За это мы его особенно и любили. Смотря в пол, наш любимый профессор филологии говорил, что у романа «Доктор Живаго» нет никаких достоинств Смотрел он почему-то то вбок, то в пол, то и дело поправлял длинные волосы, открывавшие большой покатый лоб. На этом лбу не только я, но и многие заметили капли пота. В конце этого непривычного выступления профессора кто-то из наших все же попросил пояснить, каков же сюжет романа, что, собственно, в нем происходит. Профессор пересказал отрывок, на который и обрушился генеральный секретарь ЦК, взявшийся воспитывать писателей. Более подробно отрывок цитировался в «Литературной газете», который, конечно, мы все прочли. Ничего более профессор нам не сообщил. И нам стало ясно, что романа он не читал. Мне запомнился этот постыдный разговор на лестничной площадке, потому что потом, когда наконец удалось прочесть роман, именно этот отрывок в полном виде и контексте как раз более всего впечатлил меня. И я понял до конца, почему один из самых любимых наших педагогов так смущался, а потом почти убежал из общежития. Потому что он, выполняя распоряжения парткома, был обязан верить тому, что сказали ему «сверху». Ладно бы «клеймящие» «письма в редакцию от трудящихся», а тут ведь профессор! Да еще самый уважаемый! Мы с напряженным вниманием следили, как поведет себя Борис Леонидович. Вот в «Литгазете» появилось его краткое и с достоинством написанное письмо Хрущеву: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти».
Советский Союз, в публикации отказавший, заставлял Пастернака отозвать книгу, но остановить процесс уже не представлялось возможным. Пастернак прекрасно понимал, какими проблемами может обернуться для него получение Нобелевской премии, и всё же 23 октября 1958 года, в день своего триумфа, направил в Шведскую академию слова искренней признательности. Советское руководство было взбешено: СССР настаивал на том, чтобы награду получил Шолохов, но Нобелевский комитет их просьбам не внял. Кампания против Пастернака началась тут же: к нему приходили коллеги, фактически требуя отказаться от премии, но писатель был непреклонен. А 25 октября началась травля в СМИ. Московское радио сообщило, что «присуждение Нобелевской премии за единственное среднего качества произведение, каким является «Доктор Живаго», — политический акт, направленный против советского государства». В тот же день «Литературная газета» опубликовала статью, в которой назвала Пастернака «наживкой на крючке антисоветской пропаганды». Через два дня, 27 октября, на специальном заседании Союза писателей СССР было решено исключить Пастернака из организации и просить Хрущёва выслать провинившегося поэта из страны. В печати с завидным постоянством появлялись критические, если не сказать оскорбительные публикации. Основной проблемой всех этих выпадов было то, что практически никто из обвинявших роман не читал. В лучшем случае они были знакомы с несколькими кусками, вырванными из контекста. Пастернак пытался обратить на это внимание в тех редких письмах, которые он отправлял своим обвинителям, но всё было тщетно: приказ «затравить» нобелевского лауреата и заставить его отказаться от награды поступил сверху. Сам Хрущёв, не стесняясь, назвал Пастернака свиньёй, что с готовностью подхватили и другие преследователи. Но не эти нападки заставили Пастернака отказаться от премии: писатель для сохранения здоровья перестал читать прессу. Последней каплей в чаше терпения и без того глубоко несчастного человека стали слова его музы, Ольги Ивинской. Она, опасаясь за свою свободу, обвинила писателя в эгоизме: «Тебе ничего не будет, а от меня костей не соберёшь». После этого Пастернак отправил в Швецию телеграмму о том, что принять почётную награду он не сможет. Крупнейшие писатели того времени, включая Олдоса Хаксли, Альбера Камю, Андре Моруа, Эрнеста Хемингуэя, выступали в поддержку советского писателя, отправляли письма в правительство СССР с настоятельной просьбой прекратить преследование Пастернака. Во-первых, потому, что присуждение Шведской академией премии обыкновенно считается за честь, во-вторых, потому, что Пастернак не может нести ответственности за то, что выбор пал на него, наконец, потому, что произвол, который допустили советские писатели, лишь увеличивает пропасть между западной культурой и русской литературой. Было время, когда великие писатели, как Толстой, Чехов, Достоевский, совершенно справедливо гордились престижем, который они имели на Западе». Андре Моруа «Единственное, что России надо было бы понять, — это то, что Нобелевская премия вознаградила большого русского писателя, который живёт и работает в советском обществе. К тому же гений Пастернака, его личные благородство и доброта далеки от того, чтобы оскорблять Россию. Напротив, они озаряют её и заставляют любить её больше, чем любая пропаганда. Россия пострадает от этого в глазах всего мира лишь с того момента, как будет осуждён человек, вызывающий теперь всеобщее восхищение и особенную любовь». Альбер Камю «Исключение Пастернака — позор для цивилизованного мира.
Чиновники и правоохранители сочли произведение оппозиционным и арестовали помощницу Пастернака Ольгу Ивинскую. Редакциям советских изданий запретили публиковать роман, но тем не менее, стихи из него появились в журнале «Знамя». После выхода книги за рубежом власти стали давить на Пастернака, а после присуждения ему Нобелевской премии — откровенно травить. Биографы считают, что именно это и привело к преждевременной смерти писателя, который не вынес такого напряжения. Зарубежным читателям Пастернак запомнился в первую очередь как автор «Доктора Живаго». Однако в истории русской литературы он остался в первую очередь как один из самых талантливых поэтов XX века. Пастернак стал своеобразным мостом между творцами разных поколений. С одной стороны, он придерживался традиций русской и зарубежной поэзии, с другой — тяготел к развивавшемуся в то время футуризму: активно использовал в своем творчестве неологизмы, стилистические контрасты, многозначность лексики и синтаксиса. Для стихов Пастернака характерны философичность, игра слов, а также парадоксальность мировосприятия.
Пастернаковский февраль
Переписка поэта с его первой женой представлена в книге «Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак. Переписка с Евгенией Пастернак». Издание подготовлено старшим сыном писателя и сопровождается воспоминаниями об обстановке, в которой протекала семейная жизнь его родителей. Об особенностях творчества Б. Пастернака можно прочитать в монографиях «Кто вы, доктор Живаго?
Фото поэта с подругой Ольгой Ивинской. Санаторий, расположенный в бывшем особняке Трубецких, всегда был элитным. Отдыхали в нем исключительно академики, простому смертному проникнуть туда было почти невозможно. А теперь за приемлемую мзду предлагают переночевать на кровати, где якобы некогда возлежал сам нобелевский лауреат!
Организаторы написали, что «остановили свой выбор на номере Пастернака 1957 года». Мебель: письменный стол, шкаф, кресла середина XIX века - все сохранилось с того времени». Что примечательно, проживание одному или двум выльется в одинаковую сумму 4800 рублей с завтраком или 5200 с трехразовым питанием в столовой Трубецких сутки , за столиком, где «вкушал сам Поэт». По словам сотрудников санатория, особняк не реставрировался с 1917 года. Но мне удалось уговорить поселить меня здесь 10 февраля, в день рождения поэта. Несколько минут от метро «Ясенево», и такси въезжает в знаменитые «ворота с полукруглой аркой».
Давно-давно Смотрел отсюда я за круг Сибири, Но друг и сам был городом, как Омск И Томск, — был кругом войн и перемирий И кругом свойств, занятий и знакомств. И часто-часто, ночь о нем продумав, Я утра ждал у трех оконных створ. И муторным концертом мертвых шумов Копался в мерзлых внутренностях двор. И мерил я полуторною мерой Показать ещё Судьбы и жизни нашей недомер, В душе ж, как в детстве, снова шел премьерой Большого неба ветреный пример.
Тем временем сам Пастернак полностью погружается в творчество, переводит Шекспира, Гете, Шиллера. Сегодня мы знаем этих поэтов именно по этим переводам Пастернака. В 1958 году Пастернак получает Нобелевскую премию по литературе. Эта премия связывалась с антисоветским романом «Доктор Живаго», поэтому Пастернака заставили отказаться от нее. Свой роман автор писал на протяжении десяти лет. Знаменитая поговорка «Не читал, но осуждаю! В условиях травли за написанный роман писатель прожил недолго — Борис Пастернак умер 30 мая 1960 года от рака легких в Переделкино. Несмотря на то, что он был официально вне закона, на его похоронах собралась масса людей, среди которых были Булат Окуджава, Наум Коржавин, Андрей Вознесенский.
С творчеством поэта Бориса Пастернака знакомились школьники в библиотеке № 16
И то я не уверен, если честно. Собрал вам все основные редакции «Февраля». Что уходило и что добавлялось.
Зато примерно с середины весны и до середины осени поток посетителей, зрителей и слушателей возрастает многократно. И так легко представимый «музейный быт» — тишина, шепот и «спящие» бабушки-смотрительницы — испаряются вовсе. В ином столичной офисе в деловом центре можно окунуться в большее спокойствие, чем в доме-музее Пастернака в «высокий сезон». Многие годы суета и приглушенное шуршание посетителей наполняли этот дом новой жизнью.
И тем удивительнее, что в год 30-летия музея, 130-летия поэта и 60-летия со дня его смерти так уж совпали эти даты , несмотря на десятки запланированных встреч, экскурсий и праздничных мероприятий, здесь царит — до времени — абсолютная тишина… «Меня убили! Уже на следующий день после визита чиновника Борис Леонидович раскрыл газету «Известия» и увидел заголовок «Не дадим житья врагам Советского Союза». Под письмом среди прочих стояла фамилия «Пастернак». Пастернак требовал, чтобы в «Известиях» немедленно было опубликовано опровержение. И Пастернак написал. Документальных сведений о письме не сохранилось, но есть воспоминания Ольги Ивинской.
Она пишет, что Борис Леонидович рассказывал ей, как просил в письме избавить его от необходимости подписывать просьбы о расстрелах. Как бы то ни было, больше к Пастернаку с подобными письмами не обращались. Борис Пастернак Большинство исследователей Пастернака тщетно задаются вопросом: почему его миновали репрессии, допросы и слежки? Почему он — всегда со своим особым мнением и взглядом — не подпал под молох государственной машины? Прокурор, изучавший дело Мейерхольда в связи с готовившейся его реабилитацией, обнаружил доносы на Пастернака и был удивлен, что он ни разу не арестовывался. Эту задачу каждый заинтересованный решает по-своему.
Поэт несколько раз встречался со Сталиным и, возможно, дело в личном расположении вождя. А может быть, все дело в необычайной везучести Пастернака, о которой он сам любил говорить. Или в особом покровительстве свыше. А возможно, во всем вместе взятом — правильного ответа здесь быть не может. Музыка внутри Родительский дом Пастернака всегда был наполнен людьми неординарными, творческими, посвятившими свою жизнь искусству.
В молодости Пастернак не мог сделать выбор между музыкой и философией.
В 1912 году он провел летние каникулы в Маргбурге, где брал уроки у философа Германа Когена, а затем в Венеции. Вернувшись в Россию, он стал писать. В 1913 году в сборнике группы поэтов "Лирика" было опубликовано первое стихотворение Пастернака, в конце этого же года он выпустил собственную книгу стихотворений "Близнец в тучах".
За это время поэты так ни разу и не встретились. О, брось, ты ничем, ничем меня не обижала. Ты не обидела бы, а уничтожила меня только в одном случае. Если бы когда-нибудь ты перестала быть мне тем высоким захватывающим другом, какой мне дан в тебе судьбой». Из письма Б. Пастернака М. Цветаевой Свиданию все же суждено было случиться. Они встретились в 1935 году в Париже на Международном антифашистском конгрессе писателей в защиту культуры. Однако, эта встреча стала, по словам Марины, «невстречей», любовных отношений в реальной жизни между ними так и не случилось. Зато, меньше, чем через 10 лет случилась общая трагедия, засвидетельствованная в одной из статей Евгения Евтушенко. Пастернак помогал Цветаевой собирать вещи, когда ее отправили в эвакуацию в Елабугу. Перевязывая чемодан, он оценил крепость веревки словами: «веревка все выдержит, хоть вешайся». Именно на этой веревке Марина Цветаева и повесилась 31 августа 1941 года.
Пастернаковский февраль
О том, за что классик был лишён права считаться советским литератором, — в материале RT. До середины 1930-х годов большой том его стихотворений активно издаётся, а сам Пастернак участвует в деятельности Союза писателей СССР, стараясь при этом не склоняться перед власть имущими. Так, в 1934 году на первом съезде советских литераторов Борис Леонидович сказал, что потеря своего лица грозит превращением в «социалистического сановника». На том же съезде Николай Бухарин уже потерявший былую власть, но ещё имеющий вес в партии называет Пастернака лучшим поэтом Советского Союза.
Но уже через два года, в начале 1936-го, ситуация начинает меняться: правительство СССР недовольно слишком личным и трагическим тоном произведений поэта. Советскому Союзу нужны не декаденты, а писатели-активисты. Но тогда Пастернак в полную опалу не попадает.
Говоря об отношениях писателя с советской властью, обычно вспоминают два эпизода, связанных с Иосифом Сталиным. Первый и наиболее известный произошёл 13 июня 1934 года. События того дня Борис Леонидович Пастернак будет вспоминать всю свою жизнь, особенно в разгар развернувшийся травли.
Около половины четвёртого дня в квартире писателя раздался звонок. Молодой мужской голос сообщил Пастернаку, что сейчас с ним будет говорить Сталин, чему поэт не поверил, но продиктованный номер всё-таки набрал. Трубку действительно поднял Генеральный секретарь партии.
Показания свидетелей о том, как на самом деле прошёл этот разговор, разнятся. Точно известно, что Сталин и Пастернак говорили об Осипе Мандельштаме, отправленном в ссылку из-за издевательской эпиграммы, направленной против сталинского режима и самого Иосифа Виссарионовича. Что именно ответил Пастернак, неизвестно, но, судя по всему, писатель пытался уйти от неудобных вопросов, пускаясь в пространные философские рассуждения.
Сталин сказал, что так товарищей не защищают, и бросил трубку. Раздосадованный Пастернак попытался дозвониться до генсека снова, уговорить того отпустить Мандельштама, но трубку никто не взял. Пастернак считал, что поступил недостойно, из-за чего долгое время не мог работать.
Уже через год, осенью 1935-го поэту выпал шанс заступиться за других литераторов. Он отправил Сталину личное послание, где просто и искренне попросил отпустить мужа и сына Анны Ахматовой — Николая Пунина и Льва Гумилёва. Оба оказались на свободе ровно через два дня.
Об этих эпизодах Пастернак вспомнит в начале 1959 года, когда, доведённый до отчаяния травлей и отсутствием заработков, будет вынужден написать письмо Дмитрию Поликарпову — одному из главных виновников своих бед: «Действительно страшный и жестокий Сталин считал не ниже своего достоинства исполнять мои просьбы о заключённых и по своему почину вызывать меня по этому поводу к телефону». Пастернак, до публикации этого произведения работавший с поэзией, считал прозу более совершенной формой передачи мыслей и чувств писателя. Время после Великой Отечественной войны ознаменовалось для Пастернака ожиданием перемен: «Если Богу угодно будет и я не ошибаюсь, в России скоро будет яркая жизнь, захватывающе новый век и ещё раньше, до наступленья этого благополучия в частной жизни и обиходе, — поразительное огромное, как при Толстом и Гоголе, искусство».
Например, Борис Пастернак вносил поправки в то самое стихотворение про февраль, чернила и пролетку — аж 46 лет. И то я не уверен, если честно. Собрал вам все основные редакции «Февраля».
В 1922 году вышла книга стихов "Сестра моя — жизнь".
Тогда же он познакомился с Мариной Цветаевой. Пстернак — автор таких стихотворений, как "Во всем мне хочется дойти до сути", "Зимняя ночь" и "Монолог Гамлета". У поэта была способность метафорично описывать окружающий мир и уделять внимание деталям.
Чтобы избежать скандала и лишить западную прессу возможности поднять шум вокруг запрещенного в СССР произведения, Союз писателей предложил срочно издать «Доктора Живаго» небольшим тиражом. Пастернак отправил в Шведскую академию телеграмму: «Бесконечно благодарен, тронут, горд, удивлен, смущен». Более того, в ответ на поздравительную телеграмму Эстерлинга посольство СССР в Швеции ответило письмом, полным негодования: Нобелевский комитет был обвинен не только в политической заинтересованности, но и в разжигании холодной войны. В тот же день появился первый отклик в печатной прессе.
В статье «Провокационная вылазка международной реакции», напечатанной в «Литературной газете», Пастернак получал «роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды, которую осуществляет Запад». За ней последовала публикация письма в «Новом мире», написанного еще два года назад, в котором объявлялось, что роман «Доктор Живаго» журнал печатать не будет. Главная причина заключалась в том, что книга наполнена «духом неприятия социалистической революции». Тогда же на собрании Союза писателей Николаем Грибачевым и Сергеем Михалковым впервые было сформулировано требование о лишении Пастернака советского гражданства.
АртПИТЕР про стихи. Борис Пастернак. Февраль
Обстановка переделкинского дома осталась такой же, какой была при жизни Бориса Леонидовича. Письменный стол, лампа, книжная полка… Дом-музей Бориса Пастернака. Фото с сайта Государственного литературного музея Пастернаки жили очень просто — не богато, но и не бедно по тем временам — а именно просто. Сам Борис Леонидович любил говорить, что интерьер писательского дома должен состоять из письменного стола, стула и кровати — все остальное додумает его воображение. Именно так он и жил — аскетизм, подчеркнутый, как бы мы сейчас сказали, минимализм сразу бросается в глаза.
Зимой тут обычно немноголюдно, но сотрудники музея говорят, что даже в будни есть желающие неспешно пройтись по комнатам поэта. Есть и дни «неотменяемых» тематических экскурсий — один из сотрудников заранее определяется с темой рассказа, назначает день проведения, и даже если в назначенный день придет всего один человек, экскурсию проведут только для него. Зато примерно с середины весны и до середины осени поток посетителей, зрителей и слушателей возрастает многократно. И так легко представимый «музейный быт» — тишина, шепот и «спящие» бабушки-смотрительницы — испаряются вовсе.
В ином столичной офисе в деловом центре можно окунуться в большее спокойствие, чем в доме-музее Пастернака в «высокий сезон». Многие годы суета и приглушенное шуршание посетителей наполняли этот дом новой жизнью. И тем удивительнее, что в год 30-летия музея, 130-летия поэта и 60-летия со дня его смерти так уж совпали эти даты , несмотря на десятки запланированных встреч, экскурсий и праздничных мероприятий, здесь царит — до времени — абсолютная тишина… «Меня убили! Уже на следующий день после визита чиновника Борис Леонидович раскрыл газету «Известия» и увидел заголовок «Не дадим житья врагам Советского Союза».
Под письмом среди прочих стояла фамилия «Пастернак». Пастернак требовал, чтобы в «Известиях» немедленно было опубликовано опровержение. И Пастернак написал. Документальных сведений о письме не сохранилось, но есть воспоминания Ольги Ивинской.
Она пишет, что Борис Леонидович рассказывал ей, как просил в письме избавить его от необходимости подписывать просьбы о расстрелах. Как бы то ни было, больше к Пастернаку с подобными письмами не обращались. Борис Пастернак Большинство исследователей Пастернака тщетно задаются вопросом: почему его миновали репрессии, допросы и слежки? Почему он — всегда со своим особым мнением и взглядом — не подпал под молох государственной машины?
Работа в военно-учетном столе отнимает у поэта много времени. Эта работа явно не приносит ему удовлетворения — как он сам выражается: «Работа напоминает рябиновку, разведенную теплой водой. Больше удовольствия он получал, занимаясь по полтора часа в день со старшим сыном Льва Карпова Володей. В семейном архиве Карповых сохранилась книга Пастернака с дарственной надписью: «Володе Карпову с наилучшими пожеланиями успехов и беспечного детства и отрочества». Огромное желание писать, литературное творчество были отдушиной для Бориса Пастернака. С октября по март им было сделано немало. В этот период он закончил перевод сонета Суинберна, написал рецензию на сборник В. Маяковского «Простое, как мычание», посылал стихи и прозу для сборника «Центрифуги». То есть здесь, в Бондюге, идет усиленная творческая работа, включавшая переводы, рецензии, прозу. Уединенная жизнь пошла ему на пользу.
В личности Пастернака также произошли изменения. Теперь это уже самостоятельный и уверенный в себе молодой человек, не новичок на литературном поприще, а сложившаяся творческая личность. Именно здесь, в Тихих Горах, Борис Пастернак делает окончательный выбор в жизни между музыкой и поэзией. Известно, что уроки музыки он с самых ранних лет получал у матери Розалии Исидоровны Кауфман. До замужества она преподавала в классах Одесского Императорского русского музыкального общества. В доме Пастернаков бывали музыканты, писатели, художники. Борис Пастернак считал обстановку родительского дома основой своего художественного становления. Впоследствии он писал: «Я — сын художника, искусство и больших людей видел с первых дней и к высокому и исключительному привык относиться как к природе, как к живой норме». Однажды летом он был поражен и очарован, услыхав, как на соседней даче Скрябин сочиняет Третью симфонию. В этой музыке мальчик узнавал окружающую природу, пение птиц, журчание ручья, гуденье леса.
И он решил, не откладывая, профессионально учиться музыкальной композиции.
Его первые стихи были напечатаны в 1913 году, а в 1914 году вышла первая книга — «Близнец в тучах». В 1921 году семья Пастернака уехала из России в Берлин, а сам он вел переписку с ними и другими эмигрантами. Женился на художнице Евгении Лурье, у них родился сын. В 1920-е годы Пастернак пишет много стихов, поэмы, в 1928 году берётся за прозу. Он активно участвует в работе Союза Писателей СССР, но в 1936 году его обвиняют в оторванности от реальности, и начинается постепенное отчуждение Пастернака от официальной литературы.
Тем временем, сам Пастернак полностью погружается в творчество, переводит Шекспира, Гёте, Шиллера. Сегодня мы знаем этих поэтов именно по переводам Пастернака. В 1958 году Пастернак получает Нобелевскую премию по литературе.
И поэт, к которому приехал непрошеный гость, закричал ему: «Не я им давал жизнь и не мне ее отнимать!
Но это был Борис Пастернак. К середине июня кровожадного 1937 года в Переделкине «взяли» 25 человек — чуть не четверть обитателей. Пастернак ждал ареста каждый день. Жена поэта, Зинаида Николаевна, к тому времени была на третьем месяце беременности.
Она бы вряд ли вспомнила, когда в последний раз спокойно спала всю ночь — шорохи, шум дождя, гул ветра или лай собак — все вызывало беспокойство и заставляло думать о самом худшем. В тот день московский чиновник предлагал подписать письмо с требованием расстрела полководцев, представителей советской военной верхушки — Тухачевского, Эйдемана и Якира. Я ничего о них не знаю! А разыгрывалось действительно самое настоящее представление.
Но это был не просто театр — со своими художниками-постановщиками, сценаристами, гримерами и марионетками. Это был театр абсурда. И Тухачевский, и Эйдеман, и Якир были расстреляны еще 12 июня. Когда Пастернак зашел в дом, чиновник остался ждать у калитки.
Видимо, был уверен, что поэт «одумается». Зинаида Николаевна бросилась мужу в ноги и умоляла поставить подпись — если не ради нее, то хотя бы ради их будущего ребенка. Наконец поэт снова вышел к «гостю»: — Пусть мне грозит та же участь, — сказал он громко. Через пару мгновений вокруг уже никого не было — остались только клубы пыли в воздухе и пронзительный звук рванувшей с места машины.
Самое простое — доехать до него на электричке от Киевского вокзала и выйти на одноименной станции. Правда, дальше направление движения придется уточнять у прохожих — на самой станции и вокруг никаких указателей, как пройти до знаменитого поселка, нет. Неспешным шагом от станции до пастернаковской дачи можно дойти за полчаса: вниз к речке Сетунь, прямо через мост, вверх по улице Погодина, мимо Дома творчества… наконец далее, справа через дорогу, будет долгожданный указатель «Дом-музей Б. Вопрос о том, почему улица не названа в честь самого знаменитого ее жильца, можно считать открытым.