Роман «Золотой теленок» публикуется в том виде, в котором его создали соавторы Илья Ильф и Евгений Петров. Читать онлайн книгу «Золотой теленок» автора Ильи Ильфа полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. 1931. Источник: Ильф И. А., Петров Е. П. Двенадцать стульев; Золотой телёнок. авторы "Двенадцати стульев" и "Золотого теленка" стоят в своих романах на позиции ясной и недвусмысленной. «Золотой теленок» Ильфа и Петрова стал продолжением культовых «12 стульев» – Самые лучшие и интересные новости по теме: Ильф и Петров, Остап Бендер, СССР на развлекательном портале
Булгаков - не Ильф и Петров
продолжение невероятно остроумного романа «Двенадцать стульев». Первые несколько лет положение ведущих журналистов «Правды» и «Литературной газеты» выводило Ильфа с Петровым из сферы партийной критики, роман «Золотой телёнок» исправно издавался почти ежегодно и считался классикой советской сатиры. Золотой Теленок (полная версия), Евгений Петров.
Булгаков - не Ильф и Петров
Смотрите видео онлайн «И. ИЛЬФ и Е. ПЕТРОВ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК». Ясно одно – сподвигнув Петрова и Ильфа написать «Двенадцать стульев», тем самым Катаев обрек себя на бессмертие. Скачайте бесплатно электронную книгу (e-book) Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» на компьютер или телефон (айфон или андройд) без регистрации и читайте офлайн. «Золотой теленок» – сатирический роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова, завершенный в 1931 году. Аудиокниги для всей семьи. Ильф и Петров "Золотой телёнок.
Булгаков - не Ильф и Петров
Где, говорит он, адмирал Балаганов? Почему его так долго нет? Вы псих, Балаганов! Счастье никого не поджидает. Оно бродит по стране в длинных белых одеждах, распевая детскую песенку: «Ах, Америка — это страна, там гуляют и пьют без закуски». Но эту наивную детку надо ловить, ей нужно понравиться, за ней нужно ухаживать. А у вас, Балаганов, с этой деткой романа не выйдет. Вы оборванец. Посмотрите, на кого вы похожи? Человек в вашем костюме никогда не добьётся счастья. Акации подрагивали, роняя на плоские камни холодную оловянную росу.
Уличные птички отщёлкивали какую-то весёлую дребедень. В конце улицы, внизу за крышами домов, пылало литое, тяжёлое море. Молодые собаки, печально оглядываясь и стуча когтями, взбирались на мусорные ящики. Час дворников уже прошёл, час молочниц ещё не начинался. Был тот промежуток между пятью и шестью часами, когда дворники, вдоволь намахавшись колючими мётлами, уже разошлись по своим шатрам, в городе светло, чисто и тихо, как в государственном банке. В такую минуту хочется плакать и верить, что простокваша на самом деле полезнее и вкуснее хлебного вина; но уже доносится далёкий гром: это выгружаются из дачных поездов молочницы с бидонами. Сейчас они бросятся в... А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца. Покуда путешественники боролись с огненным столбом, Паниковский, пригнувшись, убежал в поле и вернулся, держа в руке тёплый кривой огурец.
Бендер делал страшные глаза и в конце концов своей сигнализацией пригвоздил детей лейтенанта к одному месту. Автомобиль, товарищи, не роскошь, а средство передвижения. Железный конь идет на смену крестьянской лошадке. Наладим серийное производство советских автомашин. Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству. Я кончаю, товарищи. Предварительно закусив, мы продолжим наш далекий путь! Пока толпа, недвижимо расположившаяся вокруг кафедры, внимала словам Командора, Козлевич развил обширную деятельность. Он наполнил бак бензином, который, как и говорил Остап, оказался высшей очистки, беззастенчиво захватил в запас три больших бидона горючего, переменил камеры и протекторы на всех четырех колесах, захватил помпу и даже домкрат. Этим он совершенно опустошил как базисный, так и операционный склады удоевского отделения Автодора. Дорога до Черноморска была обеспечена материалами. Не было, правда, денег. Но это командора не беспокоило. В Удоеве путешественники прекрасно пообедали, и деньги, в сущности, еще не были нужны. Между древним Удоевым, основанным в 794 году, и Черноморском, основанным в 1794 году, лежали — тысяча лет и тысяча километров грунтовой и шоссейной дороги. За эту тысячу лет на магистрали Удоев—Черное море появлялись различные фигуры. Двигались по ней разъездные приказчики с товарами византийских торговых фирм. Навстречу им из гудящего леса выходил Соловей-разбойник, грубый мужчина в каракулевой шапке. Товары он отбирал, а приказчиков выводил в расход. Брели по этой дороге завоеватели со своими дружинами, приезжали мужики, с песнями тащились странники. Жизнь страны менялась с каждым столетием. Менялась одежда, совершенствовалось оружие, и были усмирены картофельные бунты, люди научились брить бороды. Полетел первый воздушный шар. Были изобретены железные близнецы — пароход и паровоз. Затрубили автомашины. А дорога осталась такой же, какой она была при Соловье-разбойнике. Горбатая, покрытая вулканической грязью или засыпанная пылью, ядовитой, словно порошок от клопов, — протянулась отечественная дорога мимо деревень, городов, фабрик и колхозов, протянулась тысячеверстной западней. По ее сторонам, в желтеющих, оскверненных травах валяются скелеты телег и замученные, издыхающие автомобили. Быть может, эмигранту, обезумевшему от продажи газет среди асфальтовых полей Парижа, вспоминается российский проселок очаровательной подробностью родного пейзажа: в лужице сидит месяц, громко молятся сверчки, и позванивает пустое ведро, подвязанное к мужицкой телеге. Но месячному свету дано уже другое назначение. Месяц сможет отлично сиять на гудронных шоссе. Автомобильные сирены и клаксоны заменят симфонический звон крестьянского ведерка. А сверчков можно будет слушать в специальных заповедниках; там будут построены трибуны, и граждане, подготовленные вступительным словом какого-нибудь седого сверчковода, смогут вдосталь насладиться пением любимых насекомых. Глава седьмая. Сладкое бремя славы Командор пробега, водитель машины, бортмеханик и прислуга за все чувствовали себя прекрасно. Утро было прохладное. В жемчужном небе путалось бледное солнце. В травах кричала мелкая птичья сволочь. Дорожные птички «пастушки» медленно переходили дорогу перед самыми колесами автомобиля. Степные горизонты источали такие бодрые запахи, что, будь на месте Остапа какой-нибудь крестьянский писатель-середнячок из группы «Стальное вымя», не удержался бы он — вышел бы из машины, сел бы в траву и тут же бы на месте начал бы писать на листах походного блокнота новую повесть, начинающуюся словами: «Инда взопрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился ». Но Остап и его спутники были далеки от поэтических восприятий. Вот уже сутки они мчались впереди автопробега. Их встречали музыкой и речами. Дети били для них в барабаны. Взрослые кормили их обедами и ужинами, снабжали заранее приготовленными авточастями, а в одном посаде поднесли даже хлеб-соль на дубовом резном блюде с полотенцем, вышитым крестиками. Хлеб-соль лежала на дне машины, между ногами Паниковского. Он все время отщипывал от каравая кусочки и в конце концов проделал в нем мышиную дыру. После него брезгливый Остап выкинул хлеб-соль на дорогу. Ночь антилоповцы провели в деревушке, окруженные заботами деревенского актива. Они увезли оттуда большой кувшин топленого молока и сладкое воспоминание об одеколонном запахе сена, на котором спали. Всегда думаешь — «Это я еще успею. Еще много будет в моей жизни молока и сена». А на самом деле никогда этого больше не будет. Так и знайте: это была лучшая ночь в вашей жизни, мои бедные друзья. А вы этого даже не заметили. Спутники Бендера смотрели на него с уважением. Их приводила в восторг открывшаяся перед ними легкая жизнь. Может быть, нас ожидает счастье... Может быть, еще машет крылышками от нетерпения? Где, говорит, он, адмирал Балаганов? Почему его так долго нет? Вы псих, Балаганов! Счастье никого не поджидает. Оно бродит по стране в длинных белых одеждах, распевая детскую песенку: «Ах, Америка — это страна, там гуляют и пьют без закуски». Но эту наивную детку надо ловить, ей нужно понравиться, за ней нужно ухаживать. А у вас, Балаганов, с этой деткой романа не выйдет. Вы оборванец. Посмотрите, на кого вы похожи? Человек в вашем костюме никогда не добьется счастья. Да и вообще весь экипаж Антилопы экипирован отвратительно. Удивляюсь, как это нас еще принимают за участников автопробега. Остап с сожалением оглядел своих спутников и продолжал: — Шляпа Паниковского меня решительно смущает. Вообще, он одет с вызывающей роскошью. Этот драгоценный зуб, эти кальсонные тесемки, эта волосатая грудь под галстуком. Проще надо одеваться, Паниковский. Вы почтенный старик. Вам нужен глухой черный сюртук и касторовая шляпа. Балаганову подойдет клетчатая ковбойская рубашка и кожаные краги. И он сразу же приобретет вид студента, занимающегося физкультурой. А сейчас он похож на уволенного за пьянство матроса торгового флота. О нашем уважаемом водителе я не говорю. Тяжелые испытания, ниспосланные судьбой, помешали ему одеться сообразно званию. Неужели вы не видите, как подошел бы к его одухотворенному, слегка испачканному маслом лицу кожаный комбинезон и хромовый черный картуз. Да, девушки, вам надо экипироваться. Нет этих маленьких металлических кружочков, кои я так люблю. Антилопа-Гну скользнула с пригорка. Поля продолжали медленно вращаться по обе стороны машины. Большая рыжая сова сидела у самой дороги, склонив голову набок и глупо вытаращив желтые незрячие глаза. Встревоженная скрипом Антилопы, птица выпустила крылья, вспорхнула над машиной и вскоре улетела по своим скучным совиным делам. Больше ничего заслуживающего внимания на дороге не произошло. Остап на всякий случай распорядился убрать плакат, увещевавший граждан ударить автопробегом по разгильдяйству. Покуда Паниковский выполнял приказ, Антилопа приблизилась к встречной машине. Закрытый серый « Кадиллак », слегка накренившись, стоял у края дороги. Среднерусская природа, отражавшаяся в его толстых полированных стеклах, выглядела чище и красивее, чем была в действительности. Коленопреклоненный шофер снимал покрышку с переднего колеса. Над ним в ожидании томились три фигуры в песочных дорожных пальто. Шофер поднял напряженное лицо и, ничего не ответив, снова углубился в работу. Антилоповцы вылезли из своего зеленого тарантаса. Козлевич несколько раз обошел кругом чудесную машину, завистливо вздыхая, присел на корточки рядом с шофером и вскоре завел с ним специальный разговор. Паниковский и Балаганов с детским любопытством разглядывали пассажиров, из которых двое имели весьма надменный заграничный вид. Третий, судя по одуряющему калошному запаху, исходившему от его резинотрестовского плаща, был соотечественник. Соотечественник раздраженно заговорил о лопнувшей шине, но его бормотание пролетело мимо ушей Остапа. На большой дороге, в 130 километрах от ближайшего окружного центра, в самой середине Европейской России прогуливались у своего автомобиля два толстеньких заграничных цыпленка. Это взволновало великого комбинатора. А я переводчик из «Интуриста». Не понимаю! Зачем вы их сюда завезли? Замучили меня совсем. Много я имел дела с иностранцами, но таких еще не видел. И он махнул рукой в сторону своих румяных спутников. Носятся по Москве, покупают в кустарных магазинах деревянные братины, а эти двое отбились. Стали по деревням ездить. Граждане города Чикаго важно наблюдали за починкой автомобиля. На них были серебристые шляпы, замороженные крахмальные воротнички и красные матовые башмаки. Переводчик с негодованием посмотрел на Остапа и воскликнул: — Как же! Так им и нужна новая деревня! Деревенский самогон им нужен, а не деревня. При слове «самогон», которое переводчик произнес с ударением, джентльмены беспокойно оглянулись и стали приближаться к разговаривающим. Тут какая-то тайна, — сказал Остап. Не понимаю, как можно любить самогон, когда в нашем отечестве имеется большой выбор благородных крепких напитков. Все понятно. Достали рецепт? Ах, не достали? Ну, да. Вы бы еще на трех автомобилях приехали! Ясно, что вас принимают за начальство. Вы и не достанете рецепта, смею вас уверить. Переводчик стал жаловаться на иностранцев. Расскажи, да расскажи, в чем секрет самогона. А я не самогонщик! Я член союза работников просвещения. У меня в Москве старуха-мама. Переводчик жалобно вздохнул. Полтораста дадут? Какой угодно: картофельный, пшеничный, абрикосовый, ячменный, из тутовых ягод, из гречневой каши, даже из обыкновенной табуретки можно гнать самогон. Некоторые любят табуретовку. А то можно простую кишмишевку или сливянку. Одним словом — любой из полутораста самогонов, рецепты которых мне известны. Остап был представлен американцам. В воздухе долго плавали вежливо приподнятые шляпы. Затем приступили к делу. Американцы выбрали пшеничный самогон, который привлек их простотой выработки. Рецепт долго записывали в блокноты. В виде бесплатной премии Остап сообщил американским ходокам наилучшую конструкцию кабинетного самогонного аппарата, который легко скрыть от посторонних взглядов в тумбе письменного стола. Ходоки заверили Остапа, что при американской технологии изготовить такой аппарат не представляет никакого труда. Остап, со своей стороны, заверил американцев, что аппарат его конструкции дает в день ведро прелестного ароматного первача. Они уже слышали это слово в одной знакомой почтенной семье из Чикаго. Глава этого семейства был в свое время с американским оккупационным корпусом в Архангельске, пил там pervatch и с тех пор не может забыть очаровательного ощущения, которое он при этом испытал. В устах разомлевших туристов грубое слово первач звучало нежно и заманчиво. Американцы легко отдали двести рублей и долго трясли руку Бендера. Паниковскому и Балаганову тоже удалось попрощаться за руку с гражданами заатлантической республики, измученными сухим законом. Переводчик на радостях чмокнул Остапа в твердую щеку и просил захаживать, присовокупив, что старуха-мама будет очень рада. Однако адреса почему-то не оставил. Сдружившиеся путешественники расселись по своим машинам. Козлевич на прощание сыграл матчиш, и под его веселые звуки автомобили разлетелись в противоположные стороны. Мы ехали. На дороге валялись деньги. Я их подобрал. Смотрите, они даже не запылились. И он затрещал пачкой кредиток. Но опрятность, честность — вот что дорого. Двести рублей! В пять минут! И я не только не нарушил законов, но даже всем сделал приятное. Экипаж Антилопы снабдил денежным довольствием. Старухе-маме возвратил сына-переводчика. И, наконец, утолил духовную жажду граждан страны, с которой мы, как-никак, имеем торговые связи. Подходило время обеда. Остап углубился в карту пробега, вырванную им из автомобильного журнала, и возвестил приближение города Лучанска. Чем меньше город, тем длиннее приветственные речи. Потому попросим у любезных хозяев города обед на первое, а речи на второе. В антракте я снабжу вас вещевым довольствием. Вы начинаете забывать свои обязанности! Восстановите плакат на прежнем месте. Понаторевший в торжественных финишах Козлевич лихо осадил машину перед самой трибуной. Здесь Бендер ограничился кратким приветствием. Условились перенести митинг на два часа. Подкрепившись бесплатным обедом, автомобилисты в приятнейшем расположении духа двинулись к магазину готового платья. Их окружали любопытные. Антилоповцы с достоинством несли свалившееся на них сладкое бремя славы. Они шли посреди улицы, держась за руки и раскачиваясь, словно матросы в чужеземном порту. Рыжий Балаганов, и впрямь похожий на молодого боцмана, затянул морскую песню. Магазин «Платье мужское, дамское и детское» помещался под огромной вывеской, занимавшей весь двухэтажный дом. На вывеске были намалеваны десятки фигур: желтолицые мужчины с тонкими усиками, в шубах с отвернутыми наружу хорьковыми полами, дамы с муфтами в руках, коротконогие дети в матросских костюмчиках, комсомолки в красных косынках и сумрачные хозяйственники, погруженные по самые бедра в фетровые сапоги. Все это великолепие разбивалось о маленькую бумажку, прилепленную у входной двери магазина: Штанов нет — Фу, как грубо! Написали бы, как пишут в Москве: «Брюк нет». Прилично и благородно. Граждане довольные расходятся по домам. А тут — «штанов нет». В магазине автомобилисты задержались недолго. Для Балаганова нашлась ковбойская рубашка в просторную канареечную клетку и стетсоновская шляпа с дырочками. Козлевичу пришлось удовольствоваться обещанным хромовым картузом и такой же тужуркой, сверкающей, как прессованная икра. Долго возились с Паниковским. Пасторский долгополый сюртук и мягкая шляпа, которые, по замыслу Бендера, должны были облагородить внешность нарушителя конвенции, отпали в первую же минуту. Магазин мог предложить только костюм пожарного: куртку с золотыми насосами в петлицах и волосатые полушерстяные брюки и фуражку с синим кантом. Паниковский долго ломался и прыгал перед волнистым зеркалом. Он все-таки лучше, чем костюм короля в изгнании, который вы теперь носите. А ну, поворотитесь-ка, сынку! Скажу вам прямо. Это подходит вам больше, чем запроектированный мною сюртук и шляпа. На улицу вышли в новых нарядах. Себе Остап ничего не купил. Подождем до лучших времен. Не так ли, друг брандмейстер? Остап открыл митинг в приподнятом настроении, не подозревая о том, какая гроза надвигается на пассажиров Антилопы. Он острил, рассказывал смешные дорожные приключения и еврейские анекдоты, чем чрезвычайно расположил к себе публику. Конец речи он посвятил разбору давно назревшей автопроблемы. В эту минуту он увидел, что председатель комиссии по встрече принял из рук подбежавшего мальчика телеграмму. Произнося слова: «не роскошь, а средство передвижения», Остап склонился влево и через плечо председателя заглянул в телеграфный бланк. То, что он прочел, поразило его.
Книгу писали сообща, споря над каждой фразой. Там, где спора не возникало, задерживались особо — считали, что такое автоматическое совпадение мнений означает, что фраза лежит слишком уж на поверхности. Тем не менее, результат работы был достигнут очень быстро, и еще быстрее решилось с публикацией: уже в январе 1928 года в журнале «Тридцать дней» появились первые главы «Двенадцати стульев», что было весьма нетипично для того времени, цензура обычно проверяла рукописи по несколько недель, а то и месяцев. Считается, что ускорило выход в свет текста личное поручительство Валентина Катаева, а также протекция Владимира Нарбута, поэта и литератора, который возглавлял редколлегию «Тридцати дней». Владимир Нарбут В том же 1928 году вышла отдельная книга, а Ильф и Петров, вдохновленные успехом, спустя некоторое время продолжили создание совместных произведений. Начало роману было положено в 1929 году, но завершен он был лишь в 1931, и, по признанию авторов, дался им тяжело. Странности и белые пятна в истории создания дилогии В 2013 же году на свет появилась книга Ирины Амлински, которая называла себя читателем-«копателем». Потратив 12 лет на тщательное изучение текстов Ильфа и Петрова, их биографии, а также произведений и вообще литературной действительности советской России двадцатых-тридцатых годов прошлого века, она пришла к твердому убеждению, что у «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» был другой автор, а творческий тандем лишь дал произведениям имя, под которым был возможен выход книг в свет. Амлински опиралась в своих рассуждениях в первую очередь на анализ фраз, составлявших текст дилогии, находя в их построении и лексическом составе явное сходство с работами другого писателя. Но каким образом могла совершиться эта авантюра? Этот талантливый и многообещающий писатель, герой соцтруда и обладатель множества государственных наград и премий, имел не только большое влияние в литературных и политических кругах, но и неоднозначное прошлое. Часть его молодых лет пришлась на службу в армии Деникина во время Гражданской войны, а в 1920 году, будучи в Одессе, которая в боях постоянно переходила из рук в руки, Катаев вместе с братом оказался заключен в тюрьму по обвинению в антисоветском заговоре. Братья Катаевы с отцом Евгению на тот момент было 18 лет, но по совету старшего брата он назвал датой своего рождения 1903 год — в надежде на то, что к несовершеннолетнему будут применены более мягкие меры. Несмотря на то, что часть участников заговора расстреляли, братья Катаевы вышли на свободу. Евгений никак не упоминал об этом факте из своего прошлого, даже устроившись на работу в одесский уголовный розыск — при этом прошел «чистку» и хорошо зарекомендовал себя на службе.
Это было самое веселое место в литературной Москве. Здесь, как однажды заметит Ильф, царил «пир остроумия». Выходцам из самого остроумного города не уступали заглядывавшие на «огонек» два антипода — Булгаков и Шкловский, соперничал с земляками в искусстве остроумия Бабель. Работать было весело и интересно. Все были таланты, придумщики и шутники. Это были счастливые, более-менее свободные годы, когда еще можно было в отличие от других сталинских страшных лет не «наступать на горло собственной песне» Маяковский и довольно-таки свободно издеваться над некоторыми советскими реалиями. Так получилось, что летом 1927 года Ильф и Петров вместе собрались в Крым и на Кавказ. До поездки были отношения приятельские. Во время поездки возникли дружеские. Они сошлись — волна и камень. Один — трепетная еврейская душа, другой — закаленная славянская. В отличие от математики условные «плюс» на «минус» дал «плюс». Я вам буду давать темы, вы будете писать романы, а я их потом буду править. Пройдусь раза два по вашим рукописям рукой мастера — и готово... Изощренный Катаев, как змий-искуситель, в «раю» редакции «Гудка» соблазнял двух начинающих литераторов — он популярен, издатели ждут не дождутся его новых произведений, не где-нибудь, а в самом МХАТе идут его «Растратчики», на которых рвется вся Москва… Кроме того — здесь искуситель прищурился — можно хорошо подзаработать. Но — здесь мэтр выдержал почти мхатовскую паузу — у него сейчас много других творческих планов, времени в обрез, так что берите сюжет и садитесь за машинку. Искушаемые переглянулись — предложение действительно было соблазнительным. Из одного угла редакционной комнаты им подмигивала слава, раскрывая свои объятия слава не обманула — после выхода первого романа они действительно прославились на всю страну, а затем и на весь мир , из другого — улыбалось богатство богатыми они не стали, но пришел достаток, и весьма ощутимый по меркам тогдашней советской жизни. Национальный бестселлер Сюжет, предложенный Катаевым, друзьям понравился, и после недолгого раздумья Ильф предложил Петрову писать вместе. Тот согласился, и в тот же день они сочинили план роман, которому будет суждено, говоря современным языком, стать национальным бестселлером такого понятия в советском лексиконе 1930-х годов не существовало, оно появилось только в рыночные времена. Осенью первая из трех частей романа была представлена на суд мэтра. Он рукопись прочитал, восхитился и откровенно признался: рука мастера вам не нужна, пишите дальше, этому роману суждены успех и слава. У Катаева был звериный нюх недаром в «Гудке» он подписывал свои фельетоны псевдонимом «Старик Саббакин». Единственное, что потребовал несостоявшийся «Дюма-отец» от несостоявшихся «негров» посвятить будущий роман ему и с гонорара подарить золотой портсигар. На что авторы с радостью согласились и с утроенной энергией принялись за работу. В январе 1928 года роман «Двенадцать стульев» был написан, принят журналом «30 дней» и опубликован.
Золотой телёнок И. Ильф и Е. Петров
Обложка сбоку Золотой теленок Илья Ильф, Евгений Петров. Аудиокниги для всей семьи. Ильф и Петров "Золотой телёнок. Работая над «Золотым теленком», Ильф и Петров составляли обширные списки «аттракционов» и «отыгрышей».
Золотой теленок. Ильф И. А., Петров Е. П. - 1934
Он видит свою роль «большого писателя» за пределами журнальной работы иначе; он работает над вещами историческими — или по крайней мере сочетающими бытовое с историческим: уже написаны «Белая гвардия», «Дни Турбиных» и «Бег», а главное — уже задуман роман «Мастер и Маргарита», над которым Булгаков с конца 1920-х ведет интенсивную работу. Ну и потом, про стилистику: а рассказы про Колоколамск, «Одноэтажную Америку» — это все тоже Булгаков написал? Или Ильф и Петров сами научились успешно копировать стиль Булгакова? А почему нужно пихать кого-то похожего в каждое произведение? Но и роман Булгакова был завершен девятью годами позже «Золотого телёнка» — логично, что более раннее произведение повлияло на более позднее, но из этого совершенно не следует, что оба произведения написаны одним автором. Конечно, были нужны, а кому нет? Но в 1927—1928 годах, когда «12 стульев» пишутся и публикуются, Булгаков ещё не пребывает в опале и деньги у него есть: с публикацией прозы у него всегда были проблемы, но он остается востребованным драматургом, его пьесы идут в театрах, ему благоволит Сталин.
Опала приходит в 1930-м — «Золотой теленок» в это время уже активно сочиняется. Жизнь Булгакова известна и задокументирована совсем хорошо. Не странно ли, что в период напряженнейшей работы а Булгаков работал все время , становления и оформления главного своего замысла он вдруг пишет два довольно больших романа и отдает их на сторону?
Сюжет[ ] Всё начинается с того, что в город Арбатов прибывает Остап Бендер. Он направляется к председателю исполкома, которому представляется как сын лейтенанта Шмидта.
Последний раз — в 1948 году, когда издательство «Советский писатель» выпустило их семидесятипятитысячным тиражом в серии «Избранные произведения советской литературы: 1917—1947». Специальным постановлением Секретариата Союза советских писателей от 15 ноября 1948 года публикация была признана «грубой политической ошибкой», а выпущенная книга — «клеветой на советское общество». Сталину, товарищу Г. Маленкову» это постановление, где описывались причины выхода «вредной книги» и меры, принятые Секретариатом ССП. Писательское руководство проявило бдительность не по собственной воле — вынудили. Сотрудники Отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП б , как отмечалось в том же постановлении, «указали на ошибочность издания». Иначе говоря, — официально известили Секретариат ССП, что находящееся в его непосредственном подчинении издательство «Советский писатель» допустило непростительный промах, в связи с чем теперь нужно искать виновных, давать объяснения и т. Характеристика, что дал романам Секретариат ССП, была по сути приговором: «идеологической диверсией» такого масштаба далее надлежало бы заниматься следователям Министерства государственной безопасности, после чего виновные перешли бы в ведение ГУЛАГа. Однако в силу понятных обстоятельств вопрос об ответственности авторов дилогии не ставился: туберкулез легких свел Ильфа в могилу еще весной 1937 года, а Петров, будучи военным корреспондентом, погиб летом 1942-го. Секретариат ССП мог обвинять только сам себя, потому как именно он принял решение опубликовать романы в престижной серии, после чего книга и прошла все издательские инстанции. Признать это и взять на себя всю вину — шаг самоубийственный. Тем не менее выход нашелся. В качестве причин публикации были названы «недопустимая беспечность и безответственность» Секретариата ССП.
Да причем тут Фрейд, если «Золотой теленок» показался мне несмешным? У всех он смешной, а у меня — нет! Может быть, она мне не ту тушку всучила, в смысле, выпотрошила, вырезала все смешные места, а мне оставила одни кости? Ну, кости это не смешно, если хочется, простите, пожрать. Все вкусное она сожрала сама, паскуда. В последний раз я смеялась над «Девчатами». И нет, мне не девяносто лет! Понимаете, мне совсем не смешно. Мне грустно. Это же очень печальное произведение. Меня тоска берет. Остапа скорее жалко, он, конечно, тот еще дурак, но вот хочется погладить его по голове. Мне говорили, что я буду ржать, как лошадь, но я не лошадь, а лиса-Самозванка, и лисы-Самозванки не ржут, знаете ли. Они ужасно печальные, все там так страшно заканчивается… Ну, знаете. А что смешного в стуле? Вот у вас стулья смешные? Я, когда в кухню захожу и смотрю на свои стулья, плакать хочу, а не смеяться. Нет, читая о стульях, я местами улыбалась, но все же я была слишком «реалисткой», я примеривала все несчастья персонажей на себя и своих знакомых, оттого аферы Остапа-Сулеймана-Берты-чего-то-там не вызывали у меня смеха, скорее горькое сожаление. И самого О-С-Б-чего-то-там в финале было невыносимо жалко, да даже Воробьянинова, хотя он та еще сволочь, было в итоге жалко. Вот, и с «Золотым теленком» та же история.
Ильф Илья, Петров Евгений - Золотой теленок
| Долой клеветнические книги! | В других отзывах на "Золотого теленка" было высказано мнение о том, что книга на сегодняшний день уже устарела. |
| Золотой теленок читать онлайн бесплатно Илья Ильф. Скачать fb2 | | Комментарии: 4, последний от 09/01/2009. Ильф Илья, Петров Евгений (max@). |
| Почему книги Ильфа и Петрова вошли в золотой запас скреп советского общества - Российская газета | Евгений Петров, Илья Ильф Золотой теленок (полная версия). |
| Аудиокниги слушать онлайн | В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Золотой теленок от автора Илья Ильф, Евгений Петров (ISBN: 978-5-17-134927-1) по низкой цене. |
Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой телёнок»
И пешеходы стали испуганно жаться к стенам домов. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрестках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать. В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда. Он выводит из строя целые шеренги членов профсоюзов и их семей. Если пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины — его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса. И вообще авторитет пешеходов сильно пошатнулся. Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль, Мариотт, Лобачевский, Гутенберг и Анатоль Франс, принуждены теперь кривляться самым пошлым образом, чтобы только напомнить о своем существовании. Боже, боже, которого в сущности нет, до чего ты, которого на самом деле-то и нет, довел пешехода! Вот идет он из Владивостока в Москву по сибирскому тракту, держа в одной руке знамя с надписью: «Перестроим быт текстильщиков», и перекинув через плечо палку, на конце которой болтаются резервные сандалии «Дядя Ваня» и жестяной чайник без крышки.
Это советский пешеход-физкультурник, который вышел из Владивостока юношей и на склоне лет у самых ворот Москвы будет задавлен тяжелым автокаром, номер которого так и не успеют заметить.
Во время поездки возникли дружеские. Они сошлись — волна и камень. Один — трепетная еврейская душа, другой — закаленная славянская. В отличие от математики условные «плюс» на «минус» дал «плюс». Я вам буду давать темы, вы будете писать романы, а я их потом буду править. Пройдусь раза два по вашим рукописям рукой мастера — и готово... Изощренный Катаев, как змий-искуситель, в «раю» редакции «Гудка» соблазнял двух начинающих литераторов — он популярен, издатели ждут не дождутся его новых произведений, не где-нибудь, а в самом МХАТе идут его «Растратчики», на которых рвется вся Москва… Кроме того — здесь искуситель прищурился — можно хорошо подзаработать. Но — здесь мэтр выдержал почти мхатовскую паузу — у него сейчас много других творческих планов, времени в обрез, так что берите сюжет и садитесь за машинку. Искушаемые переглянулись — предложение действительно было соблазнительным.
Из одного угла редакционной комнаты им подмигивала слава, раскрывая свои объятия слава не обманула — после выхода первого романа они действительно прославились на всю страну, а затем и на весь мир , из другого — улыбалось богатство богатыми они не стали, но пришел достаток, и весьма ощутимый по меркам тогдашней советской жизни. Национальный бестселлер Сюжет, предложенный Катаевым, друзьям понравился, и после недолгого раздумья Ильф предложил Петрову писать вместе. Тот согласился, и в тот же день они сочинили план роман, которому будет суждено, говоря современным языком, стать национальным бестселлером такого понятия в советском лексиконе 1930-х годов не существовало, оно появилось только в рыночные времена. Осенью первая из трех частей романа была представлена на суд мэтра. Он рукопись прочитал, восхитился и откровенно признался: рука мастера вам не нужна, пишите дальше, этому роману суждены успех и слава. У Катаева был звериный нюх недаром в «Гудке» он подписывал свои фельетоны псевдонимом «Старик Саббакин». Единственное, что потребовал несостоявшийся «Дюма-отец» от несостоявшихся «негров» посвятить будущий роман ему и с гонорара подарить золотой портсигар. На что авторы с радостью согласились и с утроенной энергией принялись за работу. В январе 1928 года роман «Двенадцать стульев» был написан, принят журналом «30 дней» и опубликован. Затем вышел в издательстве «Земля и фабрика», переиздавался миллионными тиражами в других советских издательствах и не раз экранизировался как в Советском Союзе, так и за рубежом.
Роман вошел в золотой фонд не только русской литературы — мировой, был переведен на множество языков и пользовался успехом в Европе и Соединенных Штатах. Та же участь в положительном смысле слова постигла и роман «Золотой теленок» с тем же главным героем Остапом Бендером, который был опубликован в 1931 году в том же журнале «30 дней». Роман пользовался у читателей не меньшим успехом, чем первый. Номера из киосков исчезали в мгновение ока, но с отдельным книжным изданием возникли сложности — цензура сочла сатиру поверхностной! Успей прочитать, пока не запретили! Семен Никифоров. За чтением.
Теперь зачем это было нужно самому Булгакову. Сторонниками авторства Булгакова сконструирована умопомрачительная версия литературного Днепрогэса: «Товарищ Сталин приказал ГПУ заставить Булгакова написать советский роман, чтобы затем опубликовать его от имени бездарных, но вполне советских авторов». Это такой же бред, как конспирологическая теория убийства солнца русской поэзии: международный аристократический союз русофобов «принял решение» об убийстве главного русского поэта Пушкина. Делать нечего было европейским королям и принцам, как убивать безобидного восточноевропейского литератора средней руки масштаб Пушкина в их восприятии. Идея созрела среди писательского окружения Булгакова и, конечно, могла осуществиться только при его доброй воле. К 1927 году Булгаков догадался, что критике его подвергают не за какие-то конкретные произведения, а просто потому, что его имя подверстано в список врагов советской власти. Поэтому, что бы он ни писал, все будет плохо. Открыто советской вещи он категорически писать не хотел, это выглядело бы как двурушничество. Причем не только в глазах его сословия, но и в глазах советских чиновников, которые такую книгу тем более отказались бы печатать. Для того чтобы писать «Бронепоезд 14-69», «Танкер "Дербент" или "Цемент", нужно было иметь соответствующий послужной список. Писал он быстро и метко. Кроме всего прочего, Михаил Афанасьевич был прирожденным полемистом. Ему нравилось поучать, доказывать свою правоту — делал он это остроумно, точно и в режиме живого времени. В конце 1926 года Маяковский распинался: «Товарищи, "Белая гвардия" — это не случайность в репертуаре Художественного театра. Я думаю, что это правильное логическое завершение: начали с тетей Маней и дядей Ваней и закончили "Белой гвардией"... На генеральной репетиции с публикой, когда на сцене появились белогвардейцы, два комсомольца стали свистеть, и их вывели из зала. Давайте я вам поставлю срыв этой пьесы — меня не выведут. Товарищ здесь возмущался: "Коммунистов выводят. Что это такое?! Мы случайно дали возможность под руку буржуазии Булгакову пискнуть — и пискнул. А дальше мы не дадим... Запрещать пьесу не надо. Чего вы добьетесь запрещением? Что эта "литература" будет разноситься по углам и читаться с таким удовольствием, как я 200 раз читал в переписанном виде порнографию Есенина. А вот если на всех составлять протоколы, на тех, кто свистит, то введите протоколы и на тех, кто аплодирует». Дополнительную пикантность словам Маяковского придает тот факт, что он не имел никакого отношения к коммунистической партии и его туда никто никогда не приглашал. Для властей Маяковский был дворянской проституткой, он сам это прекрасно знал и таковой на самом деле и являлся. К 1927 году у Булгакова накопилось тем на несколько толстых книг. Причем его тяготила не только советская цензура, но и имидж белогвардейца, которым он никогда не был. Он не участвовал в политических событиях 1917 года, его участие в гражданской войне было ситуационным и эпизодическим. В том числе слабостью господствующего класса России и политическими ошибками многочисленных либеральных кретинов вроде Родзянки, Керенского и Милюкова. Которых было так много, что дело не в несчастном случае, а в причинах геологических. Проблема исторической России была не в том, что там появился Ленин, а в том, что там таких лениных была огромная толпа, и Владимир Ильич был среди них не самым худшим.
Большинство цитат из "12 стульев" и "Золотого теленка" - сами по себе несмешные, более того, вообще непонятные. Смех возникает только потому, что их видят-вспоминают в контексте книг. Это - не просто удачные остроты, это - знакомые мелодии, обрывки музыкальной фразы. За словами стоит особое Смысловое Пространство, особый язык, особый Мир, "смысловой диалект", "непереводимая игра слов", непонятная "посторонним", "культурным иностранцам". Так, когда мы говорим с родными или старыми друзьями, можно сказать какую-то абсолютно нейтральную фразу "Вы уже приехали? Так и "12 стульев", и "Золотой теленок" - часть золотого запаса скреп советского общества. Слова - тело мысли, как нотная запись - тело музыки. Советские люди в значительной мере "мыслили Ильфом - Петровым", это был их наш способ анализа и синтеза, понимания социального мира. Наш способ коммуникации. Для огромной части современной молодежи хотя бы тех, кто родился после 1990 г. И это - вполне естественно. Дело не в Ильфе - Петрове: просто то, что они выпали из ментального кода нового поколения, - один из многих признаков того, что "величайшая культурная катастрофа" совершилась, произошел не только социально-экономический и технологический, но и духовный СКАЧОК, РАЗРЫВ - советская культура умерла, тот Пазл распался. И Советский язык - быстро умирающий - скоро, видно, станет совсем мертвым. Русский Язык - то есть словарь русского языка - естественно, жив, как жива и классическая "вневременная", "общечеловеческая" Русская Литература от Пушкина до Чехова. Ильф и Петров были "эталонными" советскими писателями.
И. ИЛЬФ и Е. ПЕТРОВ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК». Аудиокнига. читает Александр Клюквин
| Золотой телёнок | В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Золотой теленок от автора Илья Ильф, Евгений Петров (ISBN: 978-5-17-134927-1) по низкой цене. |
| И. ИЛЬФ и Е. ПЕТРОВ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК». Аудиокнига. читает Александр Клюквин | ## $a: Золотой теленок $h: [Текст] $c: Илья Ильф и Евгений Петров. |
| Петров Евгений - Золотой Теленок (полная версия) | Обозревая литературное наследие Ильфа и Петрова, не только произведения, написанные ими вместе, но и каждым в отдельности, нельзя не подивиться широте творческих возможностей писателей, литературному блеску фельетонов, очерков, комедий. |
| Книга-юбиляр. Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой теленок» | Знаменитая книга Ильи Ильфа и Евгения Петрова "Золотой теленок" продолжает рассказ о приключениях "великого комбинатора" Остапа Бендера, начатый в романе "Двенадцать стульев". |
| Книга "Золотой теленок" - И. Ильф, Е. Петров | В сатирическом романе "Золотой теленок" авторы обнажают беспощадную сущность капиталистического стяжательства, бюрократизма, мещанства и обывательской глупости». |
И. ИЛЬФ и Е. ПЕТРОВ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК». Аудиокнига. читает Александр Клюквин
| Золотой теленок - Ильф Илья :: Читать онлайн в | Продолжение романа "Двенадцать стульев" о приключениях Остапа Бендера. |
| Пять причин прочитать полную версию романа «Золотой теленок» | В 1929–1930 гг. Ильф и Петров написали «Золотого теленка». |
| Долой клеветнические книги! / / Независимая газета | Петров Евгений Петрович; Ильф Илья Арнольдович; Илья Ильф, Евгений Петров. |
| "Золотой телёнок" Илья Ильф, Евгений Петров | Первые несколько лет положение ведущих журналистов «Правды» и «Литературной газеты» выводило Ильфа с Петровым из сферы партийной критики, роман «Золотой телёнок» исправно издавался почти ежегодно и считался классикой советской сатиры. |