Второй фортепианный концерт и Вторая симфония Сергея Рахманинова – грандиозные шедевры, воспевающие необъятный, полный драматизма и величия, русский мир – прозвучат в исполнении лауреата международных конкурсов Филиппа Копачевского и оркестра.
Концерт № 2 до минор
В исполнении маэстро Дениса Мацуева и оркестра прозвучал концерт №2 для фортепиано с оркестром Рахманинова. Edvard Grieg: Koncert Za Klavir I Orkestar U A-Molu (1. Stavak). Рахманинов Два танца из оперы «Алеко» Симфония № 1 (финал) Концерт № 2 для фортепиано с оркестром. В программе — Вторая симфония Рахманинова, произведение, ставшее для автора символом творческого возрождения после провала первого опыта в этом жанре. Авторская рукопись Второго концерта для фортепиано с оркестром Сергея Васильевича Рахманинова таит некую загадку, связанную с адресатом посвящения этого произведения. Второй концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова и история его создания Второй концерт Сергея Рахманинова стал знаковым для композитора, прочно войд.
История одного шедевра: второй фортепианный концерт Рахманинова
Свою программу Хибла Герзмава символично начала со знаменитой распускающейся «Сирени», а завершила бушующими «Вешними водами». Рахманинова пианист Иван Бессонов. Вместе с Государственной академической симфонической капеллой России, под предводительством Валерия Полянского. Он исполнил «Рапсодию на тему Паганини. Это одно из поздних произведений Сергея Рахманинова, написанных за границей, представляет собой многоплановую кавер-версию на самый популярный и часто исполняемый 24-й каприз Николо Паганини, сочиненный гениальным итальянцем для скрипки соло. Но Сергей Рахманинов создал фантазию на пассажи мистического виртуоза, добавив русские интонации для не менее гениального соло на фортепиано. Премьера рапсодии впервые прозвучала в Нью-Йорке в исполнении Филадельфийского оркестра, где партию фортепиано сыграл сам автор.
Такой формат выступлений показывает преемственность поколений, воодушевляет и вдохновляет юных дарований на занятия великим искусством — Музыкой! Режиссер концерта — Рената Сотириади. Концерт проводится при поддержке греческого делового клуба «Синергия», реставрационной проектной организации «Ракурс-проект», частных меценатов и благотворителей. Количество мест ограничено.
В целом линия мелодического развития описывает широкую дугу с кульминацией на двойной доминанте, смягчается и просветляется гармоническое звучание, подготавливая сферу побочной партии. В конце этого построения фортепиано перехватывает у струнных ведущую мелодическую роль и создает восьмитактовое «послесловие» к главной партии партитура, цифра 3. Связующая партия un росо piu mosso основана на легких, воздушных пассажах, в которых словно растворяются и исчезают ясные мелодические очертания первой темы. Это ровное спокойное движение неожиданно прерывается энергичной аккордовой фразой, основанной на упорном, ритмически видоизмененном повторении начального секундного мотива главной партии: Это один из тех «сдерживающих окриков» управляющего музыкальным развитием сурового и властного рахманиновского ритма, о которых писал Асафьев. Приведенная фраза ясно и отчетливо «засекает» границу между двумя основными тематическими разделами экспозиции. Вторая тема, в которой сконцентрированы и обобщены наиболее типические черты светлой, поэтической рахманиновской лирики, по-своему не менее примечательна, чем первая. Легко и стремительно взлетая на октаву, мелодия в первых двух тактах охватывает весь свой диапазон и в дальнейшем плавно парит в очерченном пространстве, чередуя медленное, уступчато нисходящее движение с небольшими, короткими подъемами: Если в главной партии ведущая мелодическая роль принадлежала оркестру, то здесь вначале звучит фортепиано solo, без всякого сопровождения, в дальнейшем же оркестр создает мягкую гармоническую поддержку или ведет выразительный «диалог» с солирующим инструментом, имитируя отдельные его фразы. По форме побочная партия представляет законченное построение из двух периодов. В первом периоде второе предложение модулирует в g-moll, после чего дано еще десятитактовое дополнение, в котором вычленяется выразительная амфибрахическая интонация из второго такта темы. Построенный на ней ряд хроматических секвенций приводит к лирической кульминации в тональности E-dur Это краткое отклонение служит предвестником тональности второй части. На протяжении первой части E-dur появляется только однажды. Второе построение побочной партии, в котором изложение темы динамизировано и более насыщенно по звучанию, устойчиво утверждает ее основную тональную сферу. Заканчивает экспозицию Рахманинов не обычным в концертах блестящим и бравурным заключением, а легкими, «рассыпающимися» по клавиатуре пассажами фортепиано с постепенно угасающей в низком регистре звучностью. На этом прозрачном фоне в оркестре слышатся мягкие, словно приглушенные отзвуки начальной интонации главной партии, а затем грозно звучит у меди при паузировании фортепиано и остальных инструментов оркестра краткая, резко ритмически очерченная фраза, в которой нетрудно найти сходство с отмеченным выше «императивным» мотивом вступления В несколько расширенном и измененном виде эта же фраза глухо звучит в последних двух тактах экспозиции у струнных басов pizzicato. Она вызывает новую волну встревоженных пассажей у фортепиано, сопровождаемую острыми, отрывистыми аккордами деревянных духовых инструментов со «стучащим» ритмом, напоминающим приведенное построение связующей партии. Таким образом, Рахманинов очень тонко синтезирует в заключительной партии различные тематические элементы и одновременно подготавливает наступление разработки. Необычайно сконцентрированная, целеустремленная разработка своей сжатостью и динамизмом ярко контрастирует с широко, «раскидисто» изложенной экспозицией По количеству тактов разработка почти вдвое короче экспозиции 84 : 156 , но если учесть разницу темпов, то ее относительная длительность будет еще меньшей. Композитор как бы стягивает здесь основной тематический материал в один тугой узел, сближая разные мотивы, контрапунктически объединяя их между собой и придавая им иной, переосмысленный характер. Линии длительного, непрерывного динамического нарастания соответствует постепенное ускорение темпа. Общая структура разработки обладает исключительной ясностью. Она четко распадается на три раздела, которым предшествует вступительное шестнадцатитактовое построение. Но через всю разработку проходит прямая, как стрела, линия последовательных тематических преобразований и растущего динамического напряжения. Уже во вступительном построении разработки Moto precedente — темп заключительной партии, несколько ускоренный по сравнению с предыдущими разделами экспозиции проявляется отмеченная тенденция к объединению и синтезу тематического материала. В последнем, кульминационном разделе разработки начиная от pocco a pocco accelerando на первый план выдвигается тема побочной партии, которая звучит со все нарастающей силой в оркестре, у фортепиано же возникает новая, активно устремленная маршеобразная тема, возникающая из сплава и ритмического переосмысления элементов главной партии и производных от нее построений: Короткая восьмитактовая связка приводит к чрезвычайно ярко динамизированной репризе главной партии Maestoso. Alia Marcia , где ее оснавная тема, данная в усиленном оркестровом звучании, соединяется с только что приведенным новым тематическим образованием. Первый период репризы вместе с предшествующим ему разделом разработки образует одну широкую кульминационную зону, в которой достигнута высшая степень тематической и выразительной концентрации. Последовательно подготавливая эту вершину, композитор использует разнообразные средства для того, чтобы выделить ее как можно более рельефно, включая средства фактуры и оркестровой звучности. Это единственное место в первой части концерта, где более или менее длительно звучит оркестр tutti. В других разделах «тяжелая медь» вступает лишь изредка, эпизодически и на коротких промежутках. После достигнутой кульминации следует столь же длительная линия непрерывного, постепенного затухания. Границы между тематическими разделами репризы стушевываются и становятся слабо ощутимыми. Второе построение главной партии в котором на этот раз ведущая роль принадлежит фортепиано непосредственно «втекает» в побочную партию, значительно изменяющую свой облик. Тема ее мягко и приглушенно звучит у валторны solo в ритмическом увеличении на фоне чуть слышного тремоло струнных. Трепетная лирическая мелодия как бы застывает в неподвижности, лишаясь порыва и воодушевления. Побочная партия значительно сокращена по сравнению с экспозицией и исчерпывается однократным проведением основного тематического построения Вследствие ритмического увеличения темы восьмитактовое построение расширяется до размеров шестнадцатитакта. В основе коды лежит коренным образом переосмысленный «императивный» мотив вступления. Благодаря иному типу изложения и увеличению ритмических длительностей партия фортепиано с такта 7 после цифры 14 он утрачивает свой волевой, энергичный характер и приобретает лирически-мечтательную окраску, сближаясь с темой побочной партии. В этом новом своем «обличии» мотив развивается плавно и медлительно посредством ряда восходящих секвенций Здесь секвенция служит средством не усиления напряженности, а, наоборот, ее ослабления. Завершает первую часть небольшое заключительное построение Meno mosso , основанное на ровном и легком моторном движении с выразительными «всплесками» такты 3 и 7 и стремительным нарастанием к концу, которое решительно и властно «обрубается» краткой, повелительной аккордовой репликой. Вторая часть концерта — Adagio sostenuto — является одним из совершеннейших образов светлой, поэтической лирики Рахманинова. Своеобразие этой части состоит уже в том, что при довольно значительной продолжительности звучания она вся построена на одной теме. Единство и выдержанность эмоционального колорита подчеркиваются остинатностью непрерывно текучего триольного ритмического фона. Тема состоит из двух элементов. Первый четырехтакт вступительного характера Этот четырехтактможно рассматривать как вступление к теме. Однако он настолько тесно спаян с последующим мелодическим развитием, что становится неотъемлемым элементом самой темы и неизменно появляется при каждом ее проведении. Но мелодия взлетает наверх не так легко и стремительно, фаза ее восхождения короче. После активного восходящего хода на кварту с последующим хроматическим повышением второго звука идет плавная нисходящая секвенция, а затем она словно застывает на одном уровне: Многократное опевание терцового звука лада, к которому настойчиво и неизменно возвращается мелодия, создает впечатление чуть заметной зыби или плавного парения. Но под покровом кажущейся неподвижности и застылости проявляется интенсивная внутренняя жизнь. Этому способствуют, в частности, разнообразие ладовых нюансов, постоянные смены гармонической окраски при сохранении основной тональности E-dur, устойчивое ощущение которой подкрепляется длительно выдерживаемым тоническим органным пунктом. Так, очень выразительно звучит отклонение в минорную параллель в конце первого предложения, где мелодия соответственно «сползает» на терцию вниз Тональность cis-moll «просвечивает» и раньше, способствуя известному «оминориванию» темы. Характерно в этом смысле вступительное модулирующее построение, где тональное развитие идет по направлению к cis-moll, доминанта которого непосредственно сопоставляется с тоническим трезвучием E-dur. Во втором предложении мелодия развивается более динамично и целеустремленно. Ярко выделенный, напряженный ход на септиму вверх в предпоследнем такте окрашивает всю тему Здесь возможна известная аналогия с мелодическим строением темы главной партии первой части, где открытый восходящий ход на сексту вносит элемент напряженной экспрессии в плавно и сдержанно развивающуюся мелодию, при различном характере обеих тем в целом. Но эта внезапная эмоциональная вспышка сразу угасает.
Дирижер — Александр Земцов. Радио- и тележурналист Артем Варгафтик получил известность благодаря передачам «Оркестровая яма» и «Партитуры не горят» на телеканале «Культура». Эти проекты были удостоены национальных телевизионных премий «ТЭФИ» в 2003 и 2004 годах. В 2007 году началось активное сотрудничество Артема Варгафтика с Московской филармонией, продолжающееся по сей день.
Второй концерт Рахманинова занял первое место в топе британской радиостанции Classic FM
В его музыке — сила и мощь человеческого гения, красота, которой невозможно пресытиться. Композитор посвятил произведение врачу-невропатологу и гипнотизеру Н. Далю, у которого проходил курс лечения от длительной депрессии, связанной с провалом Первой симфонии. Премьера концерта состоялось в 1901 году в Москве, солировал автор, за дирижерским пультом стоял А. Успех был ошеломляющим.
Радио- и тележурналист Артем Варгафтик получил известность благодаря передачам «Оркестровая яма» и «Партитуры не горят» на телеканале «Культура». Эти проекты были удостоены национальных телевизионных премий «ТЭФИ» в 2003 и 2004 годах. В 2007 году началось активное сотрудничество Артема Варгафтика с Московской филармонией, продолжающееся по сей день. Программа концерта.
В этих, быть может, несколько произвольно выбранных как и всякие, впрочем, образно-поэтические сравнения аналогиях важен один общий момент: невольно возникающие при слушании музыки Рахманинова пейзажные ассоциации, причем это образы именно русской природы, с ее широкими просторами и некоторой однотонностью ландшафта. Характерным складом рахманиновской мелодики в большой мере определяются и другие стороны музыкального языка композитора, в частности — его гармония. Гармонические средства, которыми пользуется Рахманинов, в общем не выходят за пределы норм позднеромантического стиля: основой его гармонии остается развитая мажоро-минорная тональная система с широким применением альтераций, внутритональных отклонений и т. Но характер использования этих средств у него своеобразен, что позволяет говорить если не о совершенно оригинальной «гармонии Рахманинова» подобно, например, гармонии Скрябина , то об особой, индивидуальной манере его гармонического письма. В этой сфере рахманиновского творчества можно наблюдать эволюцию, аналогичную той, которая происходит в его мелодике. Гармония становится у Рахманинова более плавной, спокойной и, если можно так выразиться, певучей. Он отказывается от преднамеренных колористических эффектов и специфических по выразительности оборотов, которые играют подчас значительную роль в ранних его произведениях. Так, во Втором фортепианном концерте мы почти не встретим так называемый «мнимый» септаккорд, в котором современники усматривали едва ли не самый типичный признак гармонии молодого Рахманинова. Лишь изредка он мелькает в фигурациях, а в открытом виде применяется только один раз, в заключительном построении медленной части такт 8 от конца , причем в мажорном варианте, придающем ему скорее томно-мечтательный, чем элегически-скорбный характер. Как в мелодике Рахманинова, так и в его гармонии богатство и тонкость оттенков выразительности совмещаются с постоянством основного характера. Это проявляется, в частности, в ярко выраженной склонности композитора к длительному пребыванию в одной тональности. Модуляции осуществляются им обычно очень мягко и постепенно, он как бы неторопливо наслаивает широкие гармонические пласты один на другой, избегая неожиданного сопоставления далеких тональностей. Характерна тенденция к взаимопроникновению мажора и минора, особенно «оминоривание» мажора, достигаемое как посредством понижающих альтераций например, столь излюбленный композитором гармонический мажор , так и путем внутритональных отклонений. При этом в качестве носителя активного, мужественно-волевого начала чаще выступает минор, в лирических же эпизодах Рахманинов предпочитает «смягченный» мажор, окрашенный отдельными элементами минорности. Своеобразие гармонического языка Рахманинова связано и с его аккордикой. Широкое использование септаккордов и нонаккордов преимущественно с малой септимой в основании , часто обильно уснащенных задержаниями, хотя и не колеблет ясно слышимой тональной основы, но повышает удельный вес неустойчивых элементов. Любимые Рахманиновым цепочки аккордов доминантового звучания отдаляют наступление конечного устоя и временами придают гармонии колорит зыбкой текучести. Наряду с этим целые большие построения охватываются иногда тоническим органным пунктом, и функциональная основа их остается по существу неизменной, расцвечиваясь лишь короткими, эпизодическими отклонениями. Таким образом достигается разнообразие оттенков, тонкая выразительная и красочная нюансировка при выдержанности основного тона. В совокупности элементов, которыми определяется своеобразие зрелого рахманиновского стиля, большое значение имеет самый характер изложения — специфически рахманиновское полнозвучие, плотная насыщенность звуковой ткани и вместе с тем непринужденная широта и свобода фактуры, иногда производящая даже впечатление некоторой импровизационности. Один из первых исследователей творчества Рахманинова, Г. Прокофьев, писал: «... Русское спокойствие, величавая простота и вместе затаенная грусть рахманиновских переживаний передались в этих широких аккордах, выдержанных основных гармонических линиях, плавных, иногда даже малоподвижных мелодиях, на фоне которых так рельефно выступает рисунок проходящих гармонических сочетаний». Пассажная фигурация не имеет у Рахманинова чисто внешнего, украшающего значения. Столь любимые им раскидистые, волнообразные пассажи с постоянными «приливами» и «отливами» динамики составляют непрерывно движущийся текучий фон, на котором рельефно выделяется поющий мелодический голос позволительно напомнить в этой связи асафьевский образ парящего полета птицы над водной поверхностью. Это движение может быть бурным и стремительным или тихо струящимся, но оно обычно не прекращается ни на один момент и сохраняет свою форму на протяжении больших отрезков музыкального развития или даже целого произведения, не очень большого по размеру. В основе рахманиновских пассажей часто лежат разложенные аккорды с добавлением проходящих и вспомогательных звуков, и рисунок их представляет собой как бы «текучую гармонию». В то же время для Рахманинова характерен и тип фигурации, возникающей из «расщепления» основной мелодии, когда сопровождающие голоса образуют систему подголосков, сплетающихся в одно полифоническое целое впрочем, четкая дифференциация этих двух типов фактуры не всегда представляется возможной, так как и в пассажах, построенных на гармонической основе, часто возникают «скрытые» мелодические голоса, полифонизирующие музыкальную ткань. Об особенностях оркестровки Рахманинова нельзя в полной мере судить по такому произведению, как фортепианный концерт, где оркестр поставлен в специфические условия. Но сопоставляя инструментовку Второго концерта с оркестровым стилем других рахманиновских сочинений 1900-х годов, мы находим в них много общего. Краски его оркестра сочны и теплы, но лишены яркого блеска, порой они кажутся даже несколько приглушенно матовыми. Очень редко выступает tutti в полном составе. Преобладает звучание струнных и деревянных, причем по преимуществу не в «чистом» виде, а в различных сочетаниях, дающих смешанные тембры. Рахманинов, как правило, избегает резких контрастов оркестровой звучности, стремясь к связности фактуры, мягкости и постепенности переходов. Этому способствует и плавность голосоведения, высокая степень мелодизации отдельных оркестровых голосов Г. Благодатов, характеризуя оркестр Рахманинова как «поющий» оркестр, удачно подмечает, что даже выдержанные аккорды благодаря особенностям их изложения напоминают у него часто звучание хора. По общему своему характеру Второй фортепианный концерт Рахманинова приближается к типу симфонизированной лирической поэмы. Элемент «концертности» в собственном смысле слова, как соревнование солиста с оркестром, в нем почти отсутствует. Только изредка во второй и третьей частях встречаются у фортепиано самостоятельные сольные эпизоды, которые могут быть восприняты как своего рода «виртуозное отступление». Преобладанию мягких, лирических тонов в его музыке отвечает сжатость формы и сдержанность звучания. Современников иногда даже смущало это нарушение сложившихся канонов концертного стиля. Кашкин, указывая на то, что Рахманинов «совсем отступает от типа виртуозного концерта, и фортепиано у него не является господствующим инструментом, а лишь первым среди равных», сомневался, следует ли отнести эти особенности произведения «к его достоинствам или недостаткам». Отзвуки разногласий и споров по этому поводу, имевших место среди близкого композитору круга музыкантов, мы находим в дневниковой записи Танеева, сделанной 26 октября 1901 года, после репетиции симфонического собрания Филармонического общества, в котором Рахманиновым был впервые исполнен его Второй концерт: «Рахманинова концерт с каждым разом мне больше и больше нравится. Разве можно придираться к тому, что фортепиано почти не играет без оркестра». В структуре Второго фортепианного концерта Рахманиновым найден своеобразный синтез формы классического трехчастного цикла и романтически-поэмного принципа непрерывного развития, базирующегося на единстве основных интонационно-тематических элементов. Внешне эта связность и непрерывность развития подчеркнута наличием модулирующих построений в начале второй и третьей частей, подготавливающих наступление новой тональности. Так же плавно и постепенно подготавливаются переходы от одного тематического раздела к другому внутри отдельных частей. Тематические связи между частями достигаются не посредством вариационного преобразования одной темы, главенствующей на протяжении всего произведения и сохраняющей при всех своих видоизменениях постоянство основного рисунка, а путем тонко разработанной и гораздо труднее уловимой на первый взгляд системы интонационных перекличек и соответствий, благодаря которым иногда оказываются близкими и родственными тематические построения, не имеющие между собой прямого сходства и подобия. Объединяющим моментом может быть какой-нибудь подчеркнуто экспрессивный мотив, интонация или характерный интервал, входящий в состав различных по своему строению тем. Той же цели способствуют и тембровые переклички, фактурное сходство отдаленных по времени эпизодов, наконец, полифоническое объединение первоначально противопоставленных друг другу тематических элементов. Все это служит выражением синтетичности рахманиновского мышления, особенно ярко проявившейся именно в данном произведении, свойственного композитору стремления не столько дифференцировать контрастные образные сферы, сколько сближать их между собой и находить общее в отдельном и различествующем Можно провести в этом отношении известную параллель между творчеством Рахманинова и русских художников-пейзажистов конца XIX века, стремившихся к подобной же обобщенности письма и подчинению всех деталей основному господствующему тону. Левитан говорил: «Мы еще не вполне владеем умением связывать, обобщать в пейзаже землю, воду и небо; все отдельно, а вместе, в целом это не звучит». Поиски целостного, совокупного «звучания» всех элементов природы вызывались преобладанием лирического начала, чувства и настроения над собственно изобразительными задачами. Первая часть концерта, Moderato, отличающаяся наибольшим богатством и разнообразием образного содержания, является основополагающей в цикле.
Поддержите нас «Браво! Ожидаемый аншлаг Воронежской филармонии 29 сентября был связан с именем одного из самых перспективных молодых пианистов России Даниила Харитонова и именитым воронежским симфоническим оркестром под управлением дирижёра Игоря Вербицкого. Программа совместного выступления Д. Харитонова и Э. Ганиева 30 сентября включала: Сергей Прокофьев. Соната для скрипки и фортепьяно соль минор, Фазыл Сай. На вопрос журналистов: «Что ждёт нас? Открыл концерт известный воронежской публике Бронислав Табачников и познакомил молодую аудиторию с пианистом Даниилом Харитоновым и легендарным концертом Сергея Рахманинова, пианистом, композитором и дирижёром. Напомнил слушателям о жизни Рахманинова в селе Красное Новохопёрского уезда, трагических страницах его жизни и создании им уникального Второго концерта для фортепьяно и оркестра в 1900 году.
2-й фортепианный концерт Рахманинова: история шедевра
У Александра Ключко в Третьем концерте Рахманинова хотелось большей наполненности, сконцентрированности. Второй концерт Рахманинова до минор никогда не выходил за пределы четвертого места, пишет ТАСС со ссылкой на The Times. Это невероятно трагическое произведение Рахманинова, ставшее смысловым центром концерта.
В Самаре прозвучал второй концерт Рахманинова в исполнении Дениса Мацуева и оркестра
Второй фортепианный концерт и Вторая симфония Сергея Рахманинова – грандиозные шедевры, воспевающие необъятный, полный драматизма и величия, русский мир. Вторую и третью часть фортепианного концерта номер№2 Сергей Рахманинов написал в селе Красеньком Новохопёрского уезда. Главная» Новости» Рахманинов 2 концерт мацуев. Второй концерт стал началом нового периода в творчестве Рахманинова.
Четыре концерта и «Рапсодия»: самые известные работы Рахманинова
Я хочу похвалить ребят». Музыкальный марафон в Казани продолжится до 1 июня, впереди еще три концерта. Настоящим подарком для его гостей 25 мая станет выступление давно полюбившего тандема маэстро АлександраСладковского и гения фортепианного искусства, народного артиста России Дениса Мацуева. Музыка балета «Весна священная» композитора-юбиляра этого года Игоря Стравинского добавит красок фестивальному вечеру, наполненному шедеврами классической музыки 20 века. Четвёртый и пятый концерты фестиваля снова позволят погрузиться в симфонизм Сергея Рахманинова, а также услышать игру юного поколения талантливейших пианисток нашей страны.
Режиссер Денис Постоев украсил оперное произведение, в котором солировали Роман и Светлана Дюдины, Иван Журавлев, Артем Борисенко, Софья Овчинникова, хореографическими па, превратив ее в настоящий драматический спектакль. Сергей Рахманинов начал писать его во время своего визита в Воронежскую губернию - в селе Красное Новохоперского района в 1899 году. Переложить знаменитый Второй концерт Рахманинова на сценические движения взяли на себя смелость хореографы Софья Гайдукова и Константин Матулевский, которые славятся своими работами в жанре современного танца. Рахманиновская музыка не совсем танцевальная в привычном восприятии.
Концерты и симфонии. Продажа билетов остановлена. Мероприятие состоялось 22 Ноября 2023. В его музыке — сила и мощь человеческого гения, красота, которой невозможно пресытиться. Композитор посвятил произведение врачу-невропатологу и гипнотизеру Н.
Танеев, когда впервые прослушал вторую часть рахманиновского концерта, признался, что это гениально и даже прослезился от эмоций. Дело в том, что он узнал о замужестве возлюбленной, которая предпочла другого молодого человека. Рахманинов обратился к нему с речью и признался, что это именно его концерт. После этого, еще на многих выступлениях Сергея Васильевича присутствовал личный врач композитора Н. Даль, который всегда сидел на первых рядах. Таким образом, он помогал музыканту справляться с сильным волнением перед аудиторией. Из открытых источников.