Сообщество для желающих выговориться о своих дядях, тетях, братьях, сестрах и других родственниках. В бане пахло дорогим шампунем – дети из города привезли, в деревне такого в магазине не найдешь. Нападавший не тронул ребенка: девочке он сказал, что ее дядю и тетю съел медведь, и запер ее в комнате.
Pixel art colors palette
Светловолосая тетка с большими сиськами ебется с черными ебарями. В бане пахло дорогим шампунем – дети из города привезли, в деревне такого в магазине не найдешь. Тетя не видела меня года 3—4 и не сразу узнала. Когда я приехал она встретила меня очень тепло.
Дядя Толя и тетя Вера об эвенках и их жизни 08-01-2023
Дядя и родители этого мальчика поехали туда мой выпил, поэтому они вызвали друга, а у него жена дома со схватками и маленький ребенок с уехали, остались я, Леон, муж, мама и тетя. Pixel art colors palette #edc13a, #e0c477, #ad0404. HEX colors #edc13a, #e0c477, #ad0404, #8b6948, #b9b99f, #426a54. Brand original color codes, colors palette. Скончались находившиеся в бане девочки 14 лет», — отмечается в сообщении. Ее жертвами стали дядя и тетя, которые приютили племянницу у себя.
В Минусинске шесть человек отравились продуктами хлора в сауне
| В Минусинске шесть человек отравились продуктами хлора в сауне | Если тети и дяди хотят секса одинаково, то почему на первом свидании тети отказывают чаще? |
| В Чувашии осудили мужчину, зарезавшего свою тетю в сауне - Российская газета | Если тети и дяди хотят секса одинаково, то почему на первом свидании тети отказывают чаще? |
| Родной дядя запер троих малышей в холодной бане, чтобы они не мешали ему развлекаться | Тётя Люба ещё с Максимом не мылись, - сказал им дядя Лёша, - крикните их. |
| В Красноярском крае шесть человек отравились хлором в сауне | В сауне сидели абсолютно голые дяди и тети, один мужчина был с двумя сыновьями лет 7 и лет 10. |
30.09.2022 Я Олька👠💃 спросила:
дядя с тетей моются в бане. Похожие посты. мечтатель Вчера. Жительница Кунгура получила 13 лет за убийство дяди и тети, критиковавших ее личную жизнь. Иконка канала Баня для гармонии души и тела.
Тетя Фатима позвала меня в баню
И сделать это было непросто. Да и от её вида Мишка слегка остолбенел. Вот уж никогда бы не думал что увидит её голой. Нет, конечно он видел её в купальнике, они иногда с Пашкой приезжали к ним в посёлок и все вместе, с мамой Миши они ходили на озеро в лес. Татьяна была давней подругой мамы.
Соответственно и с Пашкой они дружили с самого детства. И тут вдруг такое! Татьяна, будто специально давала насладиться своим видом Мишке. Он хоть и пытался отвести глаза, но они предательски возвращались и смотрели на тело.
А посмотреть было на что. Да и не видел ещё Мишка голых женских тел. У Татьяны была небольшая, ещё довольно упругая грудь.
Нисколько не сомневаясь что последует после возвращения Петра, я сняла труси- ки и положила их в карман платья, стала ждать, горя желанием брата Петра. Он отсуствовал недолго, войдя, в руках он держал какую-то баночку, закрыл дверь на задвижку и подошел ко мне. Я не заставила его долго ждать, мигом села на стол и как толь- ко обнажила ноги, приподняв платье на живот, брат Петр распахнул свою сутану и я увидела его инструмент. Это была копия того инструмента, что я видела у Роберта, но этот был несколько боль- ших размеров и более жилист.
Брат Петр открыл коробочку, смазал головку своего инструмента, этим-же пальцем провел по моим влаж- ным губкам и розовому телу, взял меня за ноги, подняв их положил себе на грудь, отчего я вынуждена была лечь на спину на стол. Инструмент брата Петра вздрагивал, косаясь моих пухлых губок и рубинового горячего влажного тела. Наклонившись вперед и взяв- шись за мои плечи, Петр осторожно начал погружать свой инстру- мент, раздвинув пухлые губки в горячее и влажное углубление, косаясь рубинового тела. Боли, испытанной вчера от Роберта уже не было, а меня охватило неистовое желание, инструмент, пульси- руя, погружался все глубже и глубже, и вскоре я почувствовала как комочек под инструментом приятно щекочет меня своими волоса- ми. На какое-то время инструмент замер, а потом так же медленно стал покидать меня. Блаженство было неописуемое, я прерывисто дышала, руки мои ласкали лицо Петра, я обнимала его плечи, ста- раясь прижать его плотнее к себе. Платье мое распахнулость, об- нажив левую грудь с торчащим набухшим соском.
Увидев это, Петр впился в него страстным поцелуем , вобрав в рот половину груди, мурашки пошли по моему телу. Инструмент начал двигаться все быстрее и быстрее. От полноты чувств я плотнее прижималась к не- му и нежно шептала: - Быстрее, быстрее. Брат Петр следовал моему призыву, мне казалось что я вот-вот потеряю сознание от блаженства и вдруг вздрогнула, почувствовав приятную теплоту и безсилие разливается по телу: брату Петру это передалось и он вздрогнул, задрожав всем телом и вонзив в меня свой инструмент, набухший и пульсирующий, замер. Я почувствовала как из инструмента Петра с большим напором брызнула струя теплой влаги, и раздался стон Петра. Несколько минут мы не шевелились, затем я почувствовала, как инструмент начал сокращаться и выхо- дить из меня. Брат Петр выпрямился и поднял голову, я увидела небольшой, обмякший и мокрый инструмент.
Шатаясь брат Петр ото- шел от меня и сел в кресло. Опустив ноги на пол я почувствовала как теплая влага стекает по ногам. Прошло 15 минут в течении которых Петр нежно ласкал мои груди, целовал их, а затем прильнув к одному из сосков, почти втянув всю грудь в себя, взял мою руку и положил на свой инструмент. Раздвинув мои ноги и пухлые губки, взял пальцем горячее рубино- вое тело и начал нежно и приятно ласкать его. Нежно гладя его инструмент, я вскоре почувствовала как от моей ласки он увеличи- вается в размерах и становиться тверже. От ласки Петра моего рубинового тела, от прикосновения к инструменту, который стал твердый и длинный, желание возбудилось во мне. Угадав мое сос- тояние, так как я стала потихоньку шевелится у него на коленях, Петр выпустил изо рта сосок и прошептал: - Сядь ко мне лицом, Анне.
Чувствуя что-то новое, я быстро пересела, прижавшись животом к инструменту, чувствуя его теплоту и упругость, мое желание стало неистерпимым. Петр крепко обнял меня и чуть приподняв со своих коленей, опустил От неуловимого движения бедер, головка инстру- мента оказалась между пухлыми губками, косаясь горячего розового зрачка. Взявшись за мои плечи, Петр резко нажал на них вниз, колени мои прогнулись и инструмент, как мне показалось, пронзил меня насквозь, войдя в углубление во всю свою длинну и толщину, распоров мои пухлые губки. Минуту мы сидели не шевелясь, я чувствовала как инструмент упирается во что-то твердое внутри меня, доставляя мне неописуемое блаженство. Я почувствовала что скоро потеряю сознание от этого. Сквозь тяжелое дыхание Петр прошептал: - Теперь поднимайся и опускайся сама, Анни, только не очень быстро. Взяв меня за ягодицы, он приподнимал меня со своих колен так, что инструмент чуть не выскакивал из меня.
От испуга потерять блаженство я инстинктивно опустилась вновь на его колени, по- чувствовав как головка инструмента что-то щекочет внутри меня, затем я сама без помощи стала приподниматься и опускаться. Сна- чала я два раза сумела приподнятся и опустится медленно, но на большее у меня не хватило сил, так как головка все сильнее щеко- тала что-то внутри меня и мои движения стали все быстрее и быст- рее, как сквозь сон я услышала голос Петра: - Не торопись, продли удовольствие, не так быстро. Однако я была в экстазе и не обратила внимания на его просьбы, так как не слышала их, будучи в полуобморочном состоянии и дви- галась все быстрее и быстрее. Скоро я почувствовала как нега разливается по всему моему телу и я резко опустилась на инстру- мент, замерла, теряя сознание, обхватила Петра за шею, тесно прижалась к нему. Петр, глядя на меня, не шевелился и только инструмент нервно вздрагивал во мне. Это удивило меня. Немного погодя, придя в себя я вопросительно посмотрела на Петра, а он словно угадав мой вопрос улыбнувшись сказал: - Ты торопилась, милая Анни, мой инструмент еще полон сил, от- дохни немного и как только желание вновь проснется в тебе, мы повторим все сначала.
Не помню сколько времени прошло, мы молча смотрели друг на друга, вдруг Петр взял меня за ягодицы и начал медленно припод- нимать и опускать меня на свой инструмент, после нескольких та- ких движений меня вновь охватило желание. Теперь Петр сам руко- водил движениями - то приподнимая, то опуская, то заставляя ме- ня делать бедрами круговые движения. Когда инструмент был пол- ностью во мне, упираясь и щекоча что твердое внутри, он давал мне блаженство и шептал: - Быстрее, быстрее. Петр участил свои движения, возбуждение начало достигать пре- дела, я почувствовала как безсилие приходит ко мне и я начала терять сознание от полноты чувств. Вздрагивая, я обхватила Пет- ра руками и ногами, затем, теряя сознание, замерла в таком сос- тоянии. Петр тоже несколько раз вздрогнул, качнул инструментом вверх и вниз, прижался к моему соску и замер. Приходя в мебя я чувствовала вздрагивание инструмента внутри себя.
Это было приятное наслаждение и блаженство, продлявшее мое безсилие. В таком положении, прижавшись друг к другу, мы просидели некоторое время и я почувствовала как теплая влага вытекает из меня, ска- тываясь по курчавым комочкам Петра, течет по моим волосам к отверстию ниже углубления, в котором торчит инструмент, и капает на пол. Петр приподнял меня и ссадил на пол. Я взяла свои труси- ки, намочила их и привела в порядок инструмент Петра, который от моих прикосновений к нему им от теплой воды начал понемного набухать, приласкав его немного я пошла к раковине. Сняв туфлю, я поставила одну ногу на раковину и стала приводить себя в поря- докмыть в углублении рубиновое тело. Очевидно моя поза возбудила его. Не успела я снять с раковину ногу и вытереть углубление и ноги, как Петр, подойдя ко мне, попросил меня чуть отставить правую ногу.
Думая, что он хочет помочь мне, я отставила ногу. Петр немного перегнулся и я почувствовала, как инструмент плотно входит между пухлых губок. Поза не позволяла мне помогать ни бедрами, ни чем. Тогда нагнувшись еще ниже я стала ласкать ко- мочки Петра, а другой рукой плотно сжала вверху углубления пух- лые губки, еще плотнее обтянув ими инструмент. Двигая инструмен- том взад и вперед, Петр доставал им что-то твердое внутри меня еще сильнее, чем до этого, головка щекотала меня внутри. Но вот я почувствовала, что скоро потеряю сознание, Петр ускорил движе- ния, потом вдруг застонал, вонзил инструмент изамер, теряя соз- нание, я бросила сжимать губки и выпустила комочки, начиная те- рять сознание. Петр подхватил меня, не спуская с инструмента, давая мне кончить.
Придя в себя я чувствовала как инструмент, упершись в твердое во мне, щекочет меня. Петр почувствовал, что я очнулась, осторожно снял меня с инструмента, а потом с ракови- ны, а так как я не в состоянии сама была идти, он меня и усадил в кресло. Развалившись в кресле я блаженно отдыхала, а Петр, подойдя к раковине, стал мыть обмякший инструмент и комочки под ним. Одев меня, и сам одев сутану, он сказал: - Анни, меня ждут монастырские дела. Продолжать наши уроки мы не смогли и расстались с ним, договорившись встретится завтра после богослужения и продолжать уроки. На другой день, придя в монастырь, я нестолько слушала богос- лужение, сколько искала глазами брата Петра и думала о предстоя- щих уроках с ним. Но вот окончилась служба и не найдя брата Пет- ра я разочарованно пошла к выходу.
И в этот момент меня кто-то остановил за локоть, я остановилась и повернулась. Передо мною стоял красивый монах лет 28-30. Он назвался Климом. Улыбнувшись, он подал мне письмо. Развернув письмо я поняла, что оно от брата Петра. Он извинился, что неожиданно уехал по делам, и не может продолжать со мной уроки, но добавил, что тот, кто передаст это письмо мне, вполне может заменить его и дать мне полезные уроки. Я посмотрела на Клима, он улыбнулся и спросил: - Ну как, Анни, ты согласна?
Глядя на него и его стройную фигуру я убедительно кивнула го- ловой, он взял меня за руку и повел в одну из монастырских ком- нат. Войдя в комнату, он нежно прижал меня к себе. Я очень от- четливо почувствовала его стоящий инструмент. Клим взял меня на руки и подойдя ближе к скамье поставил меня на пол, затем сбро- сил сутану и то, что открылось моему взору превзошло все мои ожидания. Инструмент был какой-то не такой как у Роберта и Пет- ра. Длиной он был около 22 см, головка блистела, а чем дальше к основанию все толще, образуя как бы конус. Лаская меня, Клим попросил меня нагнуться и опереться на скамью.
Сгорая от любо- пытства и желания, я нагнулась и одной рукой взялась за инстру- мент, а другой подняла платье, стараясь направить инструмент в углубление. Почувствовав тепло и нежность, Клим не дав мне нап- равить инструмент, начал быстро двигать им между ног. Он прохо- дил между ног и упирался в жмвот. Нагнувшись, я увидела как он вздрагивает и скользит мимо углубления. Тогда и прогнулась и направила его рукой, благодаря чему он стал скользить по моим нежным губкам. В этот момент инструмент Клима был огромен, его основание было сильно утолщено. Почувствовав инструментом влаж- ную щель, Клим направил свой инструмент во внутрь ее, но не стал вгонять его со всего разгона, боясь причинить мне боль, делая малые движения взад и вперед постоянно всовывал его все глубже и глубже.
Наконец утолщение прикоснулось вплотную к моим губкам, растягивая их, а огронная, блестящая головка сильно упиралась во что-то твердое внутри меня. Я почувствовала это и пошире расста- вила ноги, а руками сильно раздвинула натянувшиеся губки, давая возможность инструменту войти еще глубже, хотя мне было немного больно. От быстрых толчков утолщение инструмента погрузилось в мое тело и я с блаженством почувствовала как сильно растянувшие- ся губки плотно обхватили утолщение. В этот момент инструмент почти с силой выйдя из меня вонзился вновь, щекотя что-то внутри меня. От полноты чувств ощущения блаженства я стала терять соз- нание, но Клим плотно держал меня за бедра, как бы надев меня на кол. В этот момент наступило безсилие. Очнувшись, я почувст- вовала как что-то теплое пульсирует во мне.
Мы оба были в оцепе- нении сладострастия, движения прекратились, мы некоторое время стояли неподвижно, не имея сил двинуться, наслаждалмсь этим яв- лением. Приведя в порядок свою щель и инструмент Клима, мы оде- лись. Клима отозвали в приход и наши занятия с ним закончились. Больше я не виделась с Климом. Так, как брат Петр отсуствовал, то я проводила время в прогул- ках по саду и за чтением книг, думая об инструменте Клима. В один из жарких дней я читала в жаркой гостинной книгу и незамет- но уснула, а так как было очень жарко, я была совершенно голая - укрылась только простыней. Проснулась я от ощущения на себя чье- го-то взгляда.
Осторожно приоткрыв глаза я увидела дядю Джима, стоящего надо мной и пристально смотрящего на меня. Взгляд его был устремлен не на лицо. Проследив за ним, я заметила, что простыня сбилась, обнажив мое тело до живота. Однако дядя Джим не видел что я проснулась и наблюдаю за ним. Мгновенно поняв, что это прекрасно, я как бы во сне сделала движение ногами и ши- роко расставила их, давая возможность дяде Джиму увидеть всю прелесть между ног. В полумраке я увидала, как дядя Джим вздрог- нул, но не пошевельнувшись и присмотревшись я увидела что дядя Джим одет в жилет, который на животе как-то неестественно отто- пырен. Поняв, что это топыриться готовый инструмент, сознавая прелесть своего тела и желая еще больше развлечь дядю, я движением руки сбросила с себя простынь, обнажив полностью свое тело.
Постояв в неподвижном оцепенении, дядя Джим не спус- кая взгляда с раздвинувшихся губок, из которых выглядыва нежный розовый глазок, развязав пояс своего халата и выпустив на свобо- ду свой инструмент вдруг стремительно бросился ко мне и к моему удивлению прильнув и раздвинув шире губки своими губами к влаж- ному рубиновому глазку, втянул его в рот и начал ласкать языком. Ни с чем не сравнимое чувство охватило меня. Первые минуты я не шевелилась, но по мере того, как от ласки дяди желание во мне все возрастало, я несколько раз тихо шевельнулась, желание воз- росло так, что я забыла про осторожность, прижала голову дяди к себе сильнее. Почувствовав мое прикосновение, дядя Джим смело протянул руки к моим грудкам и найдя набухшие соски начал их нежно ласкать. Охваченная сильным желанием и страстью, движением бедер я начала помогать ему ласкать языком свое нежное тело, жар истомы необычно медленно возрастал, делая ласку сладостраснее, чем движение инструмента, но к моему большому желанию это не могло длиться слишком долго и дойдя до предела кончилось моим безсилием. Конец был таким бурным, что лишаясь сознания, я при- жала голову дяди еще сильнее к углублению. Втянув влагу нежного тела и сделав глоток, Джим снова шеДядя поднялся с колен и лег рядом со мной.
Увидав его инструмент, полный сил, который вздра- гивал, я повернулась к его груди, обхватив его бедро нежным те- лом. Обхватив меня он прильнул нежным поцелуем. Так мы пролежали довольно долго. Джим давал мне отдохнуть, лаская мои соски язы- ком и я вновь почувствовала желание. Обхватив руками голову Джи- ма, оторвав его от груди я в порыве страсти начала целовать его лицо, его губы нашли мои и он страстно впился в них. Языком раздвинув зубы он проник в мой рот и начал ласкать мой язык. Не в силах больше оторваться, Джим повернул меня на спину и лег на меня.
Я широко раздвинула ноги, подогнув колени. Джима эта поза не удовлетворила, он велел поджать ноги на живот и придерживать руками. В таком положении пухлые губки раздвинулись и рубиновый глазок манил к себе инструмент, оставляя щель открытой для инст- румента. Увидав это, Джим ухватился руками за спинку дивана и его красивый инструмент вошел наконец в меня. Вогнав его во всю длину, Джим не вынимая его начал дщелать круговые движения бед- рами и большая головка инструмента уперлась во что-то твердое во мне - в такой позе я могла момогать ему, от этого ощущение было потрясающее. На мой призыв Джим ответил яростным движением бедер. Я чувствовала что не в силах сдержать настоящую истому и шептала: - Джим, милый, я теряю силы.
И как раз в этот момент его тело судорожно забилось и он вог- нал инструмент с силой, потом замер... Стараниями Джима я в течении бурной ночи обезсилила шесть раз. Так необычно хорошо окончились мои занятия, прекрасные занятия в эту ночь.
Луна светила, словно прожектор. В необъятной небесной бездне сияли лучистые звезды, и, ночь была светла, как день. Мишку, будто магнитом, тянуло опять к даче, музыке и веселью. И он пошел туда под предлогом перепроверить вершу. Ее могли сбить, когда ныряли в прорубь, или вообще вытащить на лед. Директорская дача сверкала огнями. Кто-то танцевал, кто-то уже спал в кресле. Вдруг двери дачи распахнлись, выплеснув в морозную чистоту ночи шквал музыки и электрического сияния. Мишка увидел, как кто-то выскочил в огненном ореоле на крыльцо, бросился вниз в темноту, заскрипели ступени на угоре, и вот в лунном призрачном свете на льду реки он увидел девушку, одну из тех трех, что были тут днем. Она подбежала к черневшей полынье, в которой свивались студеные струи недремлющей речки, и бросилась перед ней на колени. Мишка еще не видывал в жизни таких красивых девушек. Волосы ее были распущены по плечам, высокая грудь тяжело вздымалась, и по прекрасному лицу текли слезы. Вновь распахнулись дачные двери, и на крыльцо вышел мужчина: — Марго! Видимо, он звал девушку, стоявшую сейчас на коленях перед полыньей. Забирайся домой. Я устал ждать. Девушка не отвечала. Мишка слышал лишь тихие всхлипывания. Мужчина потоптался на крыльце, выругался и ушел обратно. Девушка что-то прошептала и сделала движение к полынье. Мишке стало невыносимо жалко ее. Он выскочил из кустов и в один миг оказался рядом с девицей. Девица подняла голову. От нее пахло дорогими духами, вином и заграничным табаком. В лесу,— все так же деревянно отвечал Мишка. Девица вновь опустила голову. Или Маля. Мишка не знал значения этого слов и решил, что путана — это фамилия девицы. Девица вдруг заплакала, и плечи ее мелко задрожали. Мишка, подавив в себе стеснение, взял ее за локотки и поставил рядом с собою. И Мишка вдруг ощутил, что прежнего Мишки уже нет, что он весь теперь во власти этих горестных глаз. И что он готов делать все, что она скажет. Мишка присел и охватил своими негнущимися руками упругие колени Мали. Ноги ее были голы и холодны. Мишка склонился над ними, стал согревать их своим дыханием. Неожиданно для себя Мишка легко подхватил ее на руки и понес к своему лесному зимовью. А она охватила его руками за шею, прижалась тесно к Мишкиной груди, облеченной в пропахшую дымом и хвоей фуфайку и затихла. Когда Мишка добрался до избушки, девушка уже глубоко спала. Он уложил ее бережно на укрытые лапником нары и сел у окошечка, прислушиваясь к неизведанным чувствам, полчаса назад поселившимся в его душе, но уже укоренившимся так, словно он вечно жил с этими чувствами и так же вечно будет жить дальше. Маля чуть слышно дышала. Ночь была светла, как день. За окошком сияла прожектором луна. Дачная баня Я разомлела в тепле и задремала вполглаза. Горячая доска перестала жечь спину. Не хотелось даже потягиваться. В ногах на полке стоял чайник; вода в нем исходила паром. Лень было сесть и удовлетворить любопытство — кипит или нет? В парную без стука вошел Саша с обмотанным простыней торсом, с двумя вениками в одной руке и с кружкой в другой. Горячий воздух от быстрого движения обжег колени. Я осторожно поправила войлочную шапку и стала украдкой наблюдать за Сашей из-за плеча, из-под полусомкнутых ресниц. Парень оказался хорошо сложенным, в теле, с курчавыми волосами на груди и животе. Мои губы бессовестно растянулись в улыбке, и я спрятала лицо. А, Иринка? Саша надел грубо пошитые варежки, налил из кружки квасу в ковш с водой и плеснул в отверстие наверху печи. Прозрачный пар с резким шумом рванулся вверх и в стороны, обдал меня жаркой волной. Маленькую парную заполнил дразнящий запах хлеба. Саша легонько похлопывал меня двумя вениками, помахивал ими, гоняя вокруг меня горячий хлебный дух. Безобидные похлопывания становились крепче и настойчивее, воздух обжигал ноздри, дышать стало тяжело. Я запросила пощады. Я стонала, не в силах произнести ни слова. Хозяин снова поддал пару. Это был приказ. Я послушно перевернулась на спину и прикрыла соски ладонями, не потому, что стеснялась — мне уже было безразлично — а потому что их невыносимо жгло. Я задыхалась, воздуха не хватало. Легкие сокращались почти вхолостую. В голове панически металась только одна мысль: «Умру. Саша негромко смеялся и продолжал беспощадно стегать меня вениками. Происходящее казалось мне ненастоящим, стены парной — мультяшными, нарисованными. Я уже ничего не соображала, когда Саша отложил веники, крепко взял меня за предплечья, поднял с полки и поставил на ноги. Мельком я увидела кипящую в чайнике воду. Парень, все так же поддерживая меня за предплечье, вывел из бани — в чем была, нагишом — и запихал меня в ванну с родниковой водой, которая лилась туда из природного источника. Вода чистая, студеная, с голубинкой, сладковатая на вкус. Холода я не почувствовала. Из ванны я выбралась самостоятельно, Саша деликатно вернулся в баню. В предбаннике кое-как набросила на себя простыню и в полном бессилии рухнула на скамейку. Вытянулась на ней, насколько позволяла длина. Спасибо, жива осталась. Только сейчас обнаружила, что на мне так и красуется банная шапочка. Стянула ее, подсунула под голову. Тело затопила жаркая волна — последствие ледяной ванны. Казалось, я выдыхала огонь. Из парной доносились хлесткие удары веником — мой банщик взялся теперь за себя. Никакого сравнения с городской баней, с ее толчеёй, холодной раздевалкой и неприятным запахом в душной парилке.
Гиперссылка должна размещаться непосредственно в тексте, воспроизводящем оригинальный материал ufa. За достоверность информации в материалах, размещенных на коммерческой основе, несет ответственность рекламодатель. Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм.
В Удмуртии нетрезвый племянник поджег баню дяде
А тетя отвечала — и тетя тоже выиграла, потому что даже мы, закоренелые преступники от журналистики, оценили ее ясные, слегка брезгливые, подчеркнуто деловые ответы про тарифы, налоги и пени выше, чем наивное желание угодить тете в вопросах. Пусть они, дети, пройдут эту дорогу сами, согласились мы, отирая заслуженный пот и пия чай с шиповником. Без нас, учителей. Может, они сделают это лучше, может, хуже, но я не готов навязывать им циничную модель освоения Москвы, бабла, высот, пространств через впитанное с молоком служение дяде. Главным образом потому, что они, дьяволы, умеют это гораздо лучше меня. Меня периодически охватывают какие-то фантомные боли, будят по ночам аллюзии и тешат взбрыки неожиданного свободомыслия — и это так прикольно!
А они, нанимаясь на первую работу, запросто спрашивают: дядя Вова, вы чьих будете? Куда рулим? Кого мочим? Ты, лопушок, таблицу умножения на два продемонстрируй, а уже после про «чьих» спрашивай — хочу я сказать, но молчу.
Но ведь Галюне нынче семьдесят исполняется.
Так когда юбилей? И мама тут же приняла решение: — Так, я еду за подарком. А ты, Даша, здесь останешься. Осмотрись, передохни. Радость-то какая!
Я уж горевать собралась, а попала на торжество! Она поставила вещи возле крылечка и немедленно умчалась за покупками. А Константин Иванович взял наши сумки и пошел с ними в дом. Я следом за ним пошла. Внутри дома было прохладно и вкусно пахло пирогами.
После солнечного света я сразу рассмотреть ничего не могла. И откуда-то из полутьмы выкатилась кругленькая, как мячик, женщина. А где мама? Она подхватила меня животом и буквально внесла в просторную комнату с большим окном, на котором висели, вышитые крестиком, занавески. Еще в комнате возвышалась огромная, как батут, кровать.
На ней лежала гора подушечек — от большой до совсем крохотной. В углу темнел комод, застеленный вышитой салфеткой,и уставленный множеством всяких фарфоровых статуэток. Такая же скатерть покрывала стол, на котором красовалась хрустальная ваза с ромашками. Сроду я таких комнат не видела. Я смотрела на батутовую кровать и с трудом сдерживала желание немедленно на ней попрыгать.
У меня даже какое-то повышенное слюноотделение началось. Бабушка Галя истолковала это по-своему. Она тут же вручила мне полотенце, велев вымыть руки и придти на кухню. После этого бабушка схватила в охапку веселого деда Костю и куда-то его помчала. Стараясь не смотреть на кровать, я достала из сумки мочалку, шампунь, гели и отправилась искать ванную.
В полутемном коридорчике виднелось несколько дверей. Туалет нашелся сразу. За другой дверью скрывалось помещеньице с краном. В нем стоял тазик с замоченным бельем. За третьей дверью была еще одна комната.
Там, завернутая в клетчатый плед, дремала древняя старушка, которая испуганно на меня посмотрела. Вы не подскажете, где найти ванну? Можешь звать меня тетя Наташа. А ванной у нас нет, деточка. Раз в неделю мы все вместе ходим мыться в баню.
Ты когда-нибудь была в бане? В такой была? Идем в баню! И бабушку Галю захватим, чтобы она свой юбилей чистенькой встретила.
Танька и Раиса снова во все глаза наблюдали картину самого откровенного сношения между мужчиной и женщиной, обычно скрываемого от постороннего взгляда, а тут с такой откровенностью происходившего перед ними. Таньке тоже захотелось потрогать член барина и ощущить его в своем лоне. А Раиса подошла к ним сбоку и, став на колени около их ног, стала в упор рассматривать, как мужской член ныряет во влагалище. Высоко поднятые и широко расставленные в коленях ноги Наташки, положенные барину на поясницу, давали возможность полностью видеть процесс совокупления, и Раиса пользовалась этим в свое удовольствие. Охваченная непреодолимым желанием, к ней присоединилась и Танька. Дрожа от возбуждения, она наблюдала, как смоченный скользкой жидкостью мужской член легко и свободно двигался взад и вперед в кольцах больших половых губ Любаши, которые как ртом словно бы всасывали его в себя и тут же выбрасывали обратно, а малые губы, раздвоенные венчиком, охватив верхнюю часть члена, оттягивались при его погружении и выпячивались вслед его обратному движению. Мягкая кожица, обтягивающая член, при погружении во влагалище, складывалась гармошкой, мошонка, в которой обрисовывались крупные яйца, раскачивалась от движения мужского тела, мягко ударялась об ягодицы девки. Танька, завороженная невиданным зрелищем, не смогла преодолеть желания пощупать член барина. В момент, когда животы совокупляющихся раздвинулись, она взялась пальцами за член мужчины, ощутив его влажность, твердость и упругость. Вместе с тем ее поразила подвижность и мягкость покрова, под которым двигалась тугая мякоть. В тот момент, когда животы плотно прижались друг к другу, пальцы Таньки оказались втиснутыми в мокрую и горячую мякоть женского полового органа. Барин сердито зарычал и оттолкнул не в меру любопытную девку, рукой непрошенно вторгшуюся в их действия в тот момент, когда его стало разбирать перед испусканием семени. Движения их стали быстрее, толчки сильнее, по телам обоих прошли судороги и они кончили одновременно. Барин с трудом оторвался от разгоряченного тела Любаши и, продолжая тяжело дышать, сел на лавку. Люба села рядом с барином, приникнув к его плечу разгоряченной головой. Райка успела отскочить в сторону, а Таня оказалась стоящей на коленях между ног барина. Она со страхом ждала наказания за свою дерзость, а тот не торопился с решением. Расслабленный двумя только что совершенными актами полового сношения с горячими девками, он испытывал истому и был настроен благодушно. Ну-ка, сюда, - велел он, - теплой воды да мыла. Раиса подбежала с ушатом, теплой водой и куском душистого мыла. Помой, красавица, моего страдальца. Видишь, он совсем взмок, трудясь - тяжело осклабясь в улыбке сказал он Таньке и свободной рукой взявшись за член, шутя ткнул его головкой по носу растерявшейся девки. Все рассмеялись, а Танька испуганно заморгала глазами. Барин сунул ей мыло в руки, а Раиса из ушата полила на мужской член. Танька стала осторожно его мыть. Таня отложила мыло и двумя руками стала смывать мыльную пену под струей воды, поливаемой Раисой. Член барина скользил и бился как живой, а головка его члена величиной с детский кулак розоватой кожицей ткнулась прямо в губы девки. Танька отшатнулась, но барин снова притянул к себе голову Таньки. Затем он приказал ей: - Поцелуй, да покрепче! Танька покорно чмокнулась губами, а барин повторил это движение несколько раз. А теперь - соси! Как соси? Танька в нерешительности взялась рукой за член и тоже открытым ртом поглотила его головку и шейку, и стала сосать. Головка была мягкой и упругой, а ниже её ощущалась языком и губами отвердевшее как кость тело, и чувствовалось, что оно живое и трепетное. Странное дело, Танька опять почувствовала возбуждение и быстрее задвигала языком по мужскому члену. Он отстранил девку. Раиса взяла Таньку и поставила перед барином. Он стал лапать её за груди, живот, бедра. А Любаша говорила: - Вот Вам сиськи, вот живот, а под ним писец живет! Барин провел рукой по животу девки и запустил ей пальцы между ног. Таньке, только что испытавшей половое возбуждение, прикосновение барина было приятным и щекотливым. Она невольно отдалась его ласкам и раздвинула ноги. Но барин отошел, показывая жестом на лавку. Любаша подвела Таньку к лавке и принудила её лечь, говоря: - Показать себя мы рады, нет у нас для Вас преграды! Раиса и Любаша стали с одной, и с другой стороны и, взявшись одна за левую, другая за правую ноги, запели: - Вот заветный зверь писец, кто поймает, молодец! Перед взором появилось открытое место , всегда скрываемое от чужих глаз, да еще мужских. Охнув, Танька одной рукой прикрыла свой срам, а другой - глаза и задергала ногами, стараясь их вырвать, но девки держали крепко, и ей пришлось оставить свои попытки. Видимо, все это было предусмотрено ритуалом, так как барин, отведя от низа живота сопротивляющуюся руку девушки, затянул: - Ты не прячь свою красу, я ей друга принесу! Тот опустился на колени и его член оказался на одном уровне с половым органом девушки. Эй, дружочек, молодец, сунь красавице конец, - запели девки, а барин не спеша раздвинул половые губы танькиного органа и стал водить головкой члена по всем его частям от низа до верха и обратно. Таньке уже не было стыдно своей наготы, а напротив, возникло желание ощутить мужской член в своей утробе. Она задвигала низом своего живота и зада, ловя головку елды барина влагалищем, ставшим от охватившего Таньку нетерпения влажным. Наконец сам барин не выдержал этой сладострастной пытки и утопил залупу своего мясистого органа в устье влагалища, а затем с силой вогнал его в туго раздавшуюся девственную глубину. Острая мгновенная боль вдруг пронзила девку, заставив её невольно вскрикнуть, а затем необъяснимое блаженство разлилось по телу, и она потеряла чувство восприятия времени... Позже мне стало известно, что отец мой отказался упомянуть меня в своём завещании, которое составило что-то около восьмидесяти тысяч рублей, не считая недвижимости. Кажется, я догадываюсь, в чём здесь дело. Иногда я думаю, а уж не устроил ли он мне тогда проверку, чтобы узнать, как я к этому отнесусь. Увы, проверки этой я тогда не выдержал, к своему великому сожалению... Хорошая горячая банька Рецензии Хорошая горячая банька Знакомство с этой интересной семейной парой я поведал в рассказе «На берегу водохранилища». В прошедшие выходные я с женой был приглашен к нашим старым знакомым на дачу. В пятницу я работал в ночь, поэтому оба выходных дня были мои полностью. Настеньку в пятницу вечером моя Аленка оставила у бабушки и, черкнув мне смс, чтобы я не спал после смены, а ехал сразу на дачу, укатила с Александром на фазенду к родителям Иринки. К десяти вечера ко мне на работу заявился сменщик в расстроенных чувствах и сообщил, что у него дома «война» по поводу забытого им юбилея свадьбы и т. Я оставил его дежурить за себя, а сам поехал следом за женой. Приехал я на дачу часам к одиннадцати, в доме застал Иринку, укладывающую спать хорошо принявшего на грудь Александра. Иринка попросила меня взять в погребе на улице квас и принести в баню моей Аленке, где ее парит отчим, а она подойдет следом. Дядя Федор, отчим Иринки, большой любитель бани, точнее просто ею болеет, в молодости он даже где-то работал в банном комплексе. Он несколько раз уже парил наших девок с матерью Иринки в бане с массажем и пенным мытьем. От восторга моя женушка была просто на десятом небе. Сам он в свои пятьдесят с небольшим был высок и подтянут, немного худощав, но жилист, сказывалось спортивное прошлое. Подойдя в темноте к бане, я невольно заглянул в окно предбанника, но там никого не было. Я вошел в предбанник, повернулся влево к вешался и замер. Дальше слева открылась в мою сторону дверь мойки и я остался стоять в тени за дверью. В предбанник вошла Иринкина мать, прошла к столу у противоположной стены и налила себе квас. Я просто млел как завороженный. Как все-таки похожи дочки на своих матерей. Тетя Наташа стояла, повернувшись ко мне своей шикарной белой попой, а я не мог отвести от нее взгляд. Грудь тоже была белоснежная, но в отличие от Иринки соски были не такие крупные и нежного розового цвета. Раньше я не видел ее без одежды, точнее не видел так открыто и доступно, я видел ее мельком, когда кто-то заходил или выходил из мойки. Пока я разглядывал прелести взрослого женского тела, в предбанник вошла Иринка и в недоумении уставилась на меня и свою мать. Только тут меня заметила тетя Наташа и накинула второпях на себя халат. Затем все дружно прыснули смехом. Я стал потихоньку раздеваться, Иринка забрав какие-то вещи, сообщила, что пошла спать и что она постелила нам с Аленкой на втором этаже. Тетя Наташа, заглянув в парную, что-то сказала мужу и, откланявшись с улыбкой, проследовала в дом. Я подкинул в печку дров и под их треск стал прислушиваться к звукам в парной, приоткрыв дверь в моечную. Хлопки веником скоро закончились, и в мойке заплескалась вода. Федор Иванович поливал Аленку прохладной водой. Я подождал немного, но никто не вышел. Я заглянул в мойку в приоткрытую дверь и увидел мою красавицу, лежащую голышом кверху попкой на лавке. Сбоку ко мне спиной стоял наш банщик, обернутый как обычно на талии в полотенце и втирал в распаренное тело Аленки какие-то масла. Только сейчас я осознал, что о моем присутствии в бане жена и дядя Федор еще не знают. В течение пяти минут ничего интересного не произошло, и я уже собирался войти внутрь и погреться, как моя женушка перевернулась на спину. Процесс натирания ее грудей был более интересен. Массаж спины, ягодиц и ног не прошел даром и по манере кошачьих движений было заметно Аленкино возбуждение. Тело Аленки слегка содрогалось и медленно извивалось под крепкими умелыми руками. Хорошая горячая банька Далее эти руки спустились ниже на живот, плавно по бедрам к стопам, затем снова поползли вверх. Аленка сама уже мяла свои груди и просто отдавалась накатившей на нее страсти. Когда руки Федора Ивановича достигли коленей любимой она самопроизвольно опустила ноги по обе стороны лавки. Мужские руки доводили Аленку до исступления поглаживая внутреннюю часть бедра, слегка касаясь побритой киски. Она приподнимала свой таз, отрывая от лавки свою попку и пыталась приблизить эти нежные и крепкие пальцы к своей киске, но дядя Федор не позволял ей это сделать. Мне было видно как сильно набухли половые губки моей любимой и как сильно они блестели истекая соками, клитор набух и, оголившись, просто торчал кверху. Аленка что-то нечленораздельно бормотала. Мой член стоял колом, и я достав его, потихоньку массировал. В это время Федор Иванович перевернул Аленку на живот, сведя снова ее ноги вместе. Аленка лежала с закрытыми глазами и ласкала себя сама, просунув руки между ног. Ее тело все тряслось, мужские руки снова легли на ее ягодицы и стали умело растягивать половинки в стороны. Затем дядя Федор перешагнул, через лавку и слегка присел на икры супруги, при этом он уже не мял ягодицы, а просто их тряс ладошками с двух сторон. Темп нарастал. Полотенце сползло вниз и повисло на лодыжках моей красавицы за спиной дяди Федора. Моему взору представился полувозбужденный член, который напоминал коромысло и исчезал между ног Аленыча недалеко от ее коленок. Федор Иванович привстал и продвинулся ближе к попке моей женушки, отпустил ягодицы и вставил пальцы левой руки в обе ее жаждущие дырочки, а правой рукой стал массировать свой набухающий член. Аленку стал накрывать сильнейший оргазм, со стороны это было похоже на приступ эпилепсии. Член Федора Ивановича принял полную боевую готовность и устремился на смену пальцам. У меня помутнело в глазах и я кончил сам несколькими длинными струями. Придя в себя, я увидел уже как дядя Федя изливает свою сперму на спину и попку моей красотки. Аленка уже лежала без чувств, опустив обе руки на пол. Я отошел к двери в предбанник и, хлопнув ею, прошел неспешна к двери мойки, а затем заглянул внутрь. Меня невозмутимо спокойно поприветствовал банщик, одетый в свое полотенце и сообщил, что он закончил массаж моей красавицы и ждет меня в парной. Аленка только смогла приподнять голову и чмокнуть в мою сторону, пока дядя Федор поливал ее на лавке теплой водой. Скоро в предбанник вошла моя ненаглядная и, чмокнув меня, сообщила, что сегодняшний сеанс массажа свел ее с ума. Я с ней согласился, и подтвердил, что то, что я видел действительно было неплохо. На что получил улыбку и шлепок по заднице: «ты подглядывал негодный мальчишка»? Я отказался париться и пошел просто потаить на полке, Федор Иванович с моей любимой остались попивать квас. Когда я вышел из парной, чтобы ополоснуться, то застал за мытьем женской киски нашу сбежавшую Иринку:«Привет еще раз». Иринка только пробубнила тихо в ответ, из чего я смог только разобрать, что у мужиков дурная натура мучить жен сексом в пьяном виде, когда кончить сами уже не могут.
Татьяна была давней подругой мамы. Соответственно и с Пашкой они дружили с самого детства. И тут вдруг такое! Татьяна, будто специально давала насладиться своим видом Мишке. Он хоть и пытался отвести глаза, но они предательски возвращались и смотрели на тело. А посмотреть было на что. Да и не видел ещё Мишка голых женских тел. У Татьяны была небольшая, ещё довольно упругая грудь. Тёмные большие ореолы вокруг острых сосков. Тонкая талия, подчёркнутая широкими бёдрами. В силу своего возраста, Мишка представлял иногда её голую, да и не только её, а многих женщин которых видел на пляже, да и не только. Он иногда даже маму представлял голую, и пытался подсматривать за ней, но кроме попы и краешка груди увидеть не смог.
Дядя заморозил до смерти своих племянников, желая насладиться алкоголем
По данным РИА Новости, конфликт между ней и родственницей произошел из-за того, что та критиковала роман девушки с женатым мужчиной. В ночь с 14 на 15 апреля из-за старой ссоры мужчина решил убить дядю и тетю. И с родителями в баню больше не ходил, хотя впечатлений от ТОГО ДНЯ хватило на многие литры спермы вручную. Как оказалось, дядя Ваня мылся в бане То с тётей Груней, то с тётей Маней.