Вчера президент России Владимир Путин одобрил закон о запрете пропаганды ЛГБТ, педофилии и смены пола на территории РФ.
В Петербурге одобрили запрет на книги иноагентов в библиотеках
Первыми жертвами пали произведения, связанные с ЛГБТ-тематикой. За ними, возможно, последуют и другие «неугодные» книги. Как именно будет работать система цензуры, пока неясно. Но уже сейчас понятно, что она вызовет массу споров и противоречий. С одной стороны, создание «экспертного совета» по проверке книг на «соответствие законам» может показаться шагом к созданию единого органа, определяющего, что можно читать, а что — нет. С другой стороны, в состав этого совета войдут представители разных религий, общественных организаций, что, как ни парадоксально, может привести к более широкому спектру мнений и, возможно, к более взвешенным решениям. Важно отметить, что в России уже существует список экстремистских материалов, в который, помимо прочего, входят и некоторые детские книги.
Наверное, поэтому - от греха подальше - и запретили. Ирвинг Уэлш. Фильм "На игле", снятый по ней, заложил основу целого модного течения - так называемого "героинового шика", правившего несколько лет назад умами продвинутой молодежи Запада. Таким образом, серия "Альтернатива", задуманная московским издательством АСТ, в котором вышел скандальный роман "На игле", была призвана двинуть зарубежную инди-прозу в разряд модного чтива. С другой стороны, редакционный совет серии, в котором и Гребенщиков, и Лагутенко, и Лева из "Би-2" гарантировали профессиональный отбор предлагаемого продукта, а мастерский перевод романа "наутилусным" Ильей Кормильцевым был и того полезнее.
Ведь описанные в романе наркотические трипы и прочие свинства, по сравнению с которыми тяжелейшее алкогольное похмелье покажется невинным эротическим сном, должны были оттолкнуть отечественную молодежь от потребления тяжелой дури, наверное, навсегда. Тем не менее, этот хитрый ход не прошел, и "героиновое евангелие" Уэлша было запрещено в Росии за пропаганду наркотиков. Корней Чуковский. Во все времена под злым Тараканом обязательно подразумевался то ли советский, то ли теперь уже российский правитель - от усатого "вождя народов" Сталина до нынешнего "кремлевского карлика" Путина. В сегодняшней России сатира не в особой чести, и хип-хоп оперетта "Тараканище" по сказке Чуковского, премьера которой состоялась 12 января в Центре имени Мейерхольда, также была запрещена.
Не в последнюю очередь, благодаря участию Надежды Толоконниковой из группы Pussy Riot, которая из упомянутых лагерей недавно вернулась, и которая исполнила в одном из номеров оперетты песню Леонида Утесова "Тайна". Но "Антологию французского сюрреализма", неожиданно оказавшуюся в списке книг, которые было решено уничтожить после признания Фонда Сороса "нежелательной организацией", вполне могут прочитать.
Вопроса, собственно, два. Почему человек с этим уровнем литературных компетенций, вообще, хоть какие-то культурные процессы инициирует в стране при молчаливом согласии государства? Это первый. И второй, очевидный: нет ли тут личной заинтересованности? К творчеству Владимира Сорокина можно относиться по-разному, я, например, от него не в восторге. Но не понимать, что Сорокин при этом — большой русский писатель — может человек только совершенно девственный в литературоведении.
Что касается порнографических сцен — всякому мало-мальски грамотному читателю очевидно, что в книгах Владимира Сорокина они — художественное средство, краска. В его сложных, стилистически выверенных текстах есть авторская сверхзадача — недоступная человеку, мыслящему метафорами уровня «Русская Мать Терминаторов». Обвинять в «порнографии» Сорокина — все равно, что обвинять художника-авангардиста в избытке недоступных обывателю форм. Впрочем, все это уже проходили: и диктат идеи «это непонятно простому человеку», и торжество культсоветов. И никаких плодов в том смысле, в котором бы хотелось сегодняшним запретителям, оно не дало. Литература, как и любое большое искусство — это, в том числе, умение снимать цивилизационные запреты, нарушать табу. Со времен античности искусство раздражает, провоцирует, дразнит, — словом, делает что угодно, а не только гладит читателя по голове.
Стимулирование чтения «полезной» литературы. Расширение кругозора читателей за счет более тщательного подхода к выбору книг. Минусы: Ущемление свободы слова и права на доступ к информации.
Опасность цензурного произвола и запрета произведений, не представляющих реальной угрозы. Возможность использования системы цензуры в политических целях. В любом случае, будущее системы запрета «неправильных» книг в России пока туманно. Но одно можно сказать наверняка: она неизбежно окажет влияние на книжный рынок, читательскую аудиторию и, в целом, на культурную жизнь страны.
Книги в эпоху запретов: на конференции «Эксмо» рассказали, что мы теперь будем читать
| В Петербурге одобрили запрет на книги иноагентов в библиотеках | Один из крупных книжных маркетплейсов подтвердил изъятие из продажи книг, указанных в списке ограничений в связи с законом о запрете пропаганды ЛГБТ* (организация, запрещенная в Российской Федерации). |
| «Терпеть такое нельзя»: фанатов Escape from Tarkov возмутил анонс нового издания за 11 тысяч рублей | Маркетплейс «Мегамаркет» убрал из продажи книги, которые находятся в списке ограничений из-за закона о запрете пропаганды ЛГБТ (признано экстремистской организацией и запрещено на территории России). |
Книжная цензура: что стоит за снятием книг Сорокина с продажи
И мы не хотим, чтобы наши сотрудники остались без работы на три долгих месяца. Поэтому мы делаем всё, чтобы соблюсти новый закон РФ, независимо от нашего личного к нему отношения. Но хотим подчеркнуть: мы против цензуры. И мы любим и ценим всех наших читателей одинаково.
Книжный сервис «ЛитРес» также заявил о готовности снять с продажи книги, которые могут попасть под «запрет пропаганды ЛГБТ». Представители компании попросили разъяснить критерии, по которым произведения следует относить к этой категории.
Стоимость такой проверки, по подсчетам «Эксмо-АСТ», может быть около 1 млрд руб.
По мнению Ильина, после вступления поправок в силу большинство издателей будут избегать книг на ЛГБТ-тематику. Это уменьшит выбор рукописей для издателей и ограничит читателей в выборе, что, в свою очередь, приведет к снижению тиражей и существенным убыткам издательств. Узнайте больше В октября Российский книжный союз направил письмо в Госдуму с просьбой дать разъяснения о том, какие сюжеты из школьной программы по классической литературе могут подпадать под запрет.
Председатель комитета по информполитике Госдумы Александр Хинштейн ответил, что запрещать или редактировать классику не планируется.
Я не обсуждаю, хорошо это или плохо, не намекаю, что зря, просто — кто? Да вот тот же Николай Свечин, например. Очень годные исторические детективы.
Его просто тусовочка не пускала никуда особенно. Не давала ни площадок, ни простора. Не делала из него лидера мнений. Возможно потому, что Свечин просто хороший писатель, а не тщеславный индюк.
Книжные сети сначала делали вид, что не поняли или не услышали, и продолжали книгу выставлять на полки. А потом просто перевели все продажи в онлайн-формат. Сейчас сети будут распродавать оффлайн Акунина — не уберут же книги прямо моментально из магазинов — а потом они останутся на сайтах или в электронном виде. И волки и овцы.
Все в вантажах будут, как сказал бы герой какого-нибудь детектива. Будет дальше себе Акунин потихоньку русню ненавидеть и ВСУ донатить. Самое главное и самое нелепое, то, что позицию Акунина все знали давно. Годы назад всем всё было понятно.
Там каждая вторая книга, которая как бы детектив, источает тонкий аромат русофобии и презрения к «этой стране». Ну и отношение к Украине тоже было понятно. И что? Почему годами было можно, а теперь стало нельзя?
Логика где? А её нет". Readovka: "После того, как иноагента Акунина изгнали из книготорговых сетей, возник вопрос о том, а кто его заменит в нише историко-авантюрного романа. В качестве примера был упомянут Николай Свечин.
О том, кто это такой, многие просто не в курсе. А он с середины нулевых пишет. И тут есть вроде бы очевидное объяснение: Свечина тусовочка замалчивала. Но у нас-то почему своей тусовочки нет?
Чтоб со своими ярмарками, критиками регулярно печатающимися , бложиками, премиями. Это ведь вполне всё решаемо. Посмотрите, к примеру, на Егора Яковлева с «Цифровой истории». Он просто не стал пытаться быть царём горы, а насыпал свою горку с историко-книжными фестами рядом.
И отлично пошло. А почему пошло — а потому, что там начали со строительства исторической мультивселенной, или экосистемы, если хотите. И там экскурсии, фестивали, ютуб-канал, активные соцсети — короче, можешь и читать, и смотреть, и тусить, и только что рок-группы и студии разработки игр своей нет. С чуть меньшим размахом, но своя же экосистема есть у «Листвы».
Тоже не только авторы, а тусовка, лекторий — в общем, движ. При этом «Листва» постоянно натыкается на запертые двери — где-то из-за своего нонконформизма, где-то из-за предубеждений против «страшных русских фашистов». И при этом жива и бодра, несмотря на попытки прессинга. Причём ЦИ и «Листва» периодически сотрудничают, хотя одни правые, а другие выраженно левые.
Это всё — образец. Если у нас государственники хотят себе раскрученных в масштабах страны авторов патриотической направленности, так надо ж не только брать мокрую тряпку и гнать с рынка иноагента Быка Львовича Кунина. Надо создавать свою экосистему. С книгами, средой, своими литкритиками, фестами, лекциями, ютубом.
Ну, и премиями, да". Давно пора бить предателей рублём! А ещё надо конфисковать все активы русофобов в России. Они не должны тут ни копейки зарабатывать.
Пусть гастролируют по гей-кафе Хайфы и фемдачам Батуми. Прикиньте, Шервуд Зильбертруд. То, что он неплохой переводчик с японского, не извиняет пункты выше. Русофобы должны быть нищими и всеми порицаемыми изгоями в нашем обществе.
На место тех, кого мы отменяем за предательство Родины, придут те, кто талантливее. Это паразиты и глисты, с отъездом которых наша страна стала лишь здоровее". Он и «поэт»-то — ну как бы вам объяснить? Разницу между лабухом и композитором знаете?
Вот кто тапёр — тот никак не Мусоргский. А в буриме мы все учились понемногу.
Некоторые произведения уже сейчас недоступны к покупке на "ЛитРес". Также он объяснил, чётких критериев, по которым книгу можно отнести к подпадающим под новый закон произведениям, по-прежнему нет. Больше статей на Shazoo.
Как бы чего не прочитали: за что из продажи убирают книги Достоевского
Развернуть полный алгоритм с образцами Популярные курсы в Школе Менеджера культуры: Работа с персональными данными в учреждении культуры Законодательство постоянно меняется: вносятся поправки и дополнения, назначаются новые штрафы. Но что именно считается персданными? Какие данные можно обрабатывать без согласия сотрудника? Почему Роскомнадзор так пристально следит за работой с персданными и назначает миллионные штрафы за ошибки?
Возможна ли цензура в наши дни? Звучит дико, но СССР за чтение этих книг можно было попасть и в лагерь. Фото: flectone. Это в Советском Союзе люди вынуждены были переснимать запрещенные книги на фотопленку, или даже перепечатывать их на машинках, а теперь — как? Нет никаких сомнений в том, что те, кто захочет прочесть то же «Наследие», сделает это без хлопот. С иностранными же книгами все несколько сложнее, поскольку их нужно переводить, но и это не очень большая проблема, если учесть, что за последние два года за рубежом появилось уже несколько издательств, публикующих книги на русском языке, а кроме того, и несколько русских периодических изданий.
Пока же в социальных сетях нет недостатка в комментариях по этому поводу. Так журналист Игорь Шулика пишет: «Хорошо забытое старое на самом деле. И это первый шаг. Будет такое и в кино, хотя уже есть аналог советов, распределяющих госфинансирование, и в театре, и в живописи, и где угодно». Хотя как был доносом, так и остался, а неравнодушные граждане так и остались примитивными стукачами». Запреты лишают человека личности Литературный критик Галина Юзефович сетует на запрет романа «Дом на краю света» Майкла Каннингема, которому, по ее словам, она «обязана своей карьерой»: «Именно после рецензии на него меня взяли на первую мою штатную работу литературного обозревателя двадцать, если не ошибаюсь, три уже года назад.
Что касается читателей, они реагируют на новости в точности, как одна из героинь культового романа Кэтрин Стокетт «Прислуга», говорившая: «Запрещенные книги я всегда заказываю у книготорговца в Калифорнии, рассудив, что, если штат Миссисипи запретил их, — книги наверняка стоящие».
Цена на роман Ханьи Янагихары «Люди среди деревьев» в некоторых магазинах уже превысила 10 000 рублей. В истории литературы немало примеров, когда запрещенные книги переживали цензоров и становились культовыми и даже обязательными к прочтению. Так, запрещали «Страдания юного Вертера» Иоганна Гете за слишком эффектное описание сцены самоубийства и моду на ранний уход из жизни; «Лолиту» , которая могла сделать Набокова изгоем, но в результате принесла ему всемирную славу и деньги; «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, потому что эту книгу читали известные преступники, в том числе убивший Джона Леннона Марк Чапмен; «Сатанинские стихи« Салмана Рушди, и он дорого заплатил за то, что книга продолжает продаваться. Forbes Life рассказывает и о других произведениях, которые когда-то были запрещены, а теперь входят в список классической литературы.
После начала спецоперации в феврале 2022 года он критиковал действия России на Украине. После внесения в соответствующий список у писателя должны быть заморожены денежные средства и иное имущество на территории России, ему запрещено учреждать в стране общественные объединения и некоммерческие организации. Если Акунин теперь в списке «террористов», значит, его книги опасно читать и хранить дома? Теперь за покупку или продажу книг Акунина, если он получит хоть какие-то средства от этих сделок, может грозить от 8 до 15 лет тюрьмы. Детали контрактов писателя с издательствами в России пока неизвестны, поэтому нельзя утверждать, что за покупкой любой его новой книги последует уголовное преступление. Однако уголовное наказание грозит издателям его книг. Поэтому печататься в России писатель теперь не сможет. Формального запрета на издание книг, показа экранизации и спектаклей по сценариям Бориса Акунина нет.
Книжная цензура: что стоит за снятием книг Сорокина с продажи
Культура - 21 февраля 2024 - Новости Москвы - Писатели Борис Акунин и Дмитрий Быков (признан иноагентом в РФ) отреагировали на приостановку продаж своих книг в России. На базе Российского книжного союза (РКС) заработал экспертный центр, который оценивает книги за соответствие законам, в том числе закону о запрете ЛГБТ*-пропаганды. Книгу Сорокина, а также произведения Каннингема и Болдуина проанализировали в Экспертном центре при Российском книжном союзе и решили, что там есть запрещенная к распространению в России информация. В России больше нельзя будет купить в бумажном и электронном виде три книги: "Наследие" Владимира Сорокина, "Дом на краю света" Майкла Каннингема и "Комната Джованни" Джеймса Болдуина.
ЕСПЧ признал запрет книг Нурси в РФ неправомерным
Поэтому самое время занимать новые ниши и подстраиваться под реалии. А взамен получать удовольствие от попадания в струю. По словам Евгения Капьева, для современной детской и взрослой литературы настало «просто феноменальное время», которого, по его мнению, не было и за столетие: «Кто сейчас успеет, тот сможет занять такую нишу на рынке, которую он раньше не мог представить… Сейчас такое большое количество возможностей, которого, возможно, никогда больше не будет. Да, мы в стрессе. Понятно, что сложная ситуация внешняя, политическая, военная — все сложно, но, поверьте, кризисы дают большое количество возможностей, и сейчас то время, когда эти возможности есть». Общим местом стало принятие ухода из РФ известных популярных авторов, чье место занимают новые, в том числе те, о которых раньше мало кто слышал. В качестве примера один из выступающих привел победителя премии «Эксмо. Дебют» 2024 года в категории «Художественная литература» — Виктора Дашкевича с романом «Граф Аверин». Эта книга переносит читателей в альтернативный магический Петербург 1980-х. А стартовый тираж новой книги автора «Демон из пустоши» составил внушительные 45 тыс.
Он попал в ожидания аудитории, в триггеры, которые волнуют аудиторию», — прокомментировал эту ситуацию Евгений Капьев. Из тематических жанров в тренде романтическое фэнтези по словам Капьева, этот жанр «растет потому, что люди не верят в будущее планеты, и все хотят эвакуироваться в мир драконов с романтикой» , а также темы, связанные с Азией.
Потому что, согласно этому странному списку, из продажи должны были изъять не какую-нибудь бульварную литературу, а, например, роман Достоевского «Неточка Незванова». Я, в прошлом, учитель литературы, тоже с большим любопытством изучал этот список… Неточка Федора Михайловича — несчастный ребенок с изувеченной судьбой.
Что в ее судьбе могло насторожить?! Даже при царе роман пропустили в печать, и он вышел в журнале «Отечественные записки» в православнейшем 1849 году. Отрывок из «Неточка Незванова» вообще с советских времен входит в сборник «Достоевский детям». Так что случилось в наш век, господа?!
Еще один потенциально пострадавший классик — Оскар Уальд… Список, который на всех уровнях уже официально назван неактуальным , запретил, по моему, самую удачную его книгу «Портрет Дориана Грея». В чём состоят грехи Дориана Грея, не знает никто.
Это один из столпов, на котором держится вся наша цивилизация. А вещи, говоря современным языком законодателей, пропагандировал весьма крамольные. Я не скажу ничего нового, если напомню, что нет ничего более желанного, чем запретный плод.
Поэтому разговоры о каких-либо запретах решают чьи-то политические локальные задачи. На мой взгляд, мы путаем традиции с сиюминутной конъюнктурой. Предупрежден - значит вооружен Как сегодня издавать подростковую литературу, как разговаривать на сложные темы с этой аудиторией? С ним была аналогичная ситуация: закон приняли, но издатели не понимали, как с ним работать, возникло множество вопросов, ответов на которые не было. Поддерживаю вопросы и опасения коллег-издателей.
Прозвучало предложение создать экспертный совет для оценки произведений. На мой взгляд, идея совершенно дикая, потому что это усложнит все процессы, увеличит сроки издания книг, мы годами будем ждать, как в Китае, разрешение на публикацию. Можно было бы ставить дисклеймер "В данном произведении упоминаются отношения, противоречащие традиционным ценностям РФ". Это отсечет аудиторию, которая это не приемлет. Не совсем понятно, как быть с упоминанием смены пола.
Подразумевается реальная смена пола, операция и гормональная терапия, как пропаганда? Или, как мы часто встречаем в детских книгах, например, переодевание, когда герой выдает себя за лицо противоположного пола? Это пропаганда, призыв или это часть игры, часть жизни, которая постоянно встречается в детстве? Ответов на это нет. Евгений Капьев: Марина привела хороший пример, затронув закон о защите детей от информации.
Он привел к стагнации детской литературы, ее доля в нашей стране меньше, чем во всем мире из-за путаницы с маркировкой. К чему это привело? Наша страна номер один по абортам, так как с этой темой девочки знакомятся на операционном столе. Где аудитория будет знакомиться с темой ЛГБТ и смены пола? Тоже не там, где хочет государство.
А где узнавать про это, если в литературе об этом не говорят. Как быть с научной литературой, энциклопедической? В энциклопедии про секс тему ЛГБТ и смену пола тоже убрать? Аудитория опять же будет искать ответы на эти вопросы на пиратских ресурсах. Какие затраты понесет издатель?
Евгений Капьев: Мы не планируем вводить редактора-цензора, направлять все спорные книги на экспертизу тоже проблематично. Это увеличит себестоимость книг, так как экспертиза одной книги обходится в 50-100 тысяч. Даже если внутренний эксперт разрешает издать книгу, но он не аккредитован Минцифры, то непонятно, что с ней будет дальше. Евгений Селиванов, директор департамента по развитию контента "ЛитРес": В упрощенном представлении, книги попадают в ЛитРес двумя путями: от издательств и напрямую от авторов. И если издатели знают свои книги, фактически определяют, издать книгу или нет и в какой форме ее издать, то мы являемся фактически магазином-распространителем.
С самиздатом картина иная: авторы публикуют свои книги с нашей помощью, и на нас, безусловно, лежит больше ответственности за их содержание. Лет десять назад такое явление, как самиздат, было для авторов первым шагом на пути к успеху в литературе, "бульоном", из которого авторы появлялись, их замечали издатели. На текущий момент рынок самиздата настолько большой, что, по разным оценкам, он составляет около четверти рынка цифровых книг. Емкость рынка самиздата по итогам прошлого года - около 3 млрд рублей. Это сотни тысяч опубликованных книг в открытом доступе.
Для многих авторов это уже не начало пути, а основное занятие и источник заработка. Издатель готовит книгу к выпуску несколько месяцев - автор самиздата через полчаса после написания публикует главу книги и обсуждает ее с читателями. Скорости другие. И риски тоже. Если риск приостановки деятельности компании на 90 дней для большого бумажного издательства я условно могу сравнить с тем, как тормозит поезд, для ЛитРеса это как рубильник на подстанции дернуть.
Р-раз - и нет света в доме: мы перестали выпускать и продавать книги. При публикации нескольких тысяч книг в месяц, какой штат сотрудников нужно иметь, чтобы полностью прочитать их? Для принятия решения, какая книга может быть опубликована, а какая - нет, мы бы очень хотели понимать четче правила игры, так как у нас с этим работают модераторы. Нам эта информация нужна не в меньшей степени, чем нашим авторам, которые будут лучше представлять, что они писать могут, а что - нет. Самиздат - важный источник ресурсов для роста российского книгоиздания.
Такое явление, как самиздат, уже сейчас принципиальным образом меняет то, какой книжная индустрия станет послезавтра. А толкование с обращением к словарю - одна из возможностей защиты прав в суде. Сегодня для издателей, книжных магазинов и авторов разница между двумя этими терминами - штраф или приостановление деятельности на 90 суток. При необходимости дать правовое заключение юрист сначала смотрит на законы, потом на разъяснения этих законов, которые выпускают компетентные органы, или постановления Конституционного суда. В третью очередь мы смотрим на практику применения закона.
Какие ограничения появились у Акунина после включения в реестр? То есть это фактически блокировка счетов без возможности как-то ими пользоваться. И еще появляется запрет на распоряжение своей недвижимостью. Это означает, что нельзя без согласования с Росфинмониторингом продать никакую недвижимость или вступить в наследство. Это самое главное. Потому что в случае признания организации таковой запрещается распространять ее символику и материалы. Если мы говорим про простого человека, то это не влечет бан на распространение его трудов , — объясняет правозащитник.
Юристы рассказали, можно ли хранить и читать книги запрещённых в России авторов
Телеграм-канал «Осторожно, новости» пишет, что цензуре подверглась примерно одна пятая часть книги. После этой новости в СМИ появилась информация о том, что в России создали экспертный центр для проверки книг на соответствие новым законам. «Мои книги запретили в российских библиотеках и изымают их оттуда вместе с книгами других уважаемых авторов», — сказано в его посте.
Эксперты прокомментировали список книг, которые предложено снять с продажи
Книжные магазины убирают из продажи книги, которые попали под запрет после подписания президентом РФ Владимиром Путиным закона о запрете «пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений». Позже в «Мегамаркете» подтвердили «Коммерсанту» подлинность списка, заявив, что уже изъяли из продажи указанные в нем книги в связи с законом о запрете пропаганды ЛГБТ. Позже в «Мегамаркете» подтвердили «Коммерсанту» подлинность списка, заявив, что уже изъяли из продажи указанные в нем книги в связи с законом о запрете пропаганды ЛГБТ. Об этом заявил президент России Владимир Путин во время совещания с правительством РФ.
Как писатели Акунин и Быков попались на русофобии и потеряли заработок в России
Возможно, логично создать такой совет при Департаменте государственной поддержки периодической печати и книжной индустрии Минцифры. У него должны быть конкретные, прописанные полномочия. Евгений Капьев, генеральный директор издательства "Эксмо": Закон легко применить для СМИ, но книги - это принципиально другое, полка книжного магазина состоит преимущественно из лонгселлеров по всем областям знаний. Если сейчас слепо исполнять норму закона - мы лишимся огромного корпуса литературы, созданного до распада СССР, то есть в нашем понимании исторического и литературного наследия. В случае с книгами - это не просто контент, это физический носитель, за который несут ответственность автор, издатель, книжный магазин и библиотека. То, что другие медиа просто удаляют из интернета, мы должны убрать по всей цепочке, где каждое звено может быть оштрафовано в рамках текущей нормы. Книжная индустрия в России производит около 25 тысяч национальных творческих продуктов.
Таких индустрий в нашей стране можно по пальцам одной руки пересчитать, мы лучше всех конкурируем с мировыми брендами. Хотелось бы не разрушать эту индустрию. Непонятно, кто регулирует, кто наказывает и как штраф делится между издательством, магазином и автором На полках не значатся Какое решение принять издателю, если в потенциально хорошей книге есть "сомнительный" эпизод, касающийся нетрадиционных отношений? Алексей Ильин, генеральный директор издательской группы "Альпина": Мы понимаем, что квир-литература, в которой тема лгбт-отношений персонажей главная, запрещена. Но ее доля на рынке минимальна, менее одного процента наименований. При этом есть огромный пласт книг, где тема ЛГБТ проходит 4-5 слоем, один абзац на книгу в 600 страниц.
В нашем издательстве активный прайс-лист - это более двух тысяч наименований. И мы не знаем, в каких из этих книг есть вкрапления на эту тему. У некоторых издателей ассортимент еще больше, и у всех есть риск столкнуться с потоком заявлений во все возможные органы от бдительных, обиженных или оскорбленных граждан. И это парализует работу издателей. Сейчас критерии того, что допустимо, а что нет по новому закону, очень размыты. Для прояснения критериев можно было бы, например, ограничить фрагмент в книге, который посвящен ЛГБТ тематике, тремя процентами текста.
Возможно, это было бы технологически удобным решением. Сейчас очень много контролирующих органов, которые могут наказывать за нарушение закона: с одной стороны, Роскомнадзор, с другой - МВД и Роспотребнадзор. За одну и ту же книгу издательство могут наказать бесконечное количество раз, если она продается в книжных магазинах по всей стране, распространяется в электронном виде. Каждая продажа - повод для штрафа. Непонятно, кто регулирует, кто кого наказывает и в каком размере этот штраф делится между издательством, магазином и автором, и делится ли вообще. Речь о публичных библиотеках, которых в стране десятки тысяч.
Для них это не менее острая тема. На данный момент коллеги при комплектовании фондов обязательно сверяются со списком экстремистской литературы, с которыми уже привыкли работать, хотя в свое время тоже было немало проблем. Но как будет выстраиваться сейчас взаимодействие с поставщиками и что будет с книгами, которые уже приобретены и поставлены на библиотечные полки то есть легально введены в оборот до поправок в законы - серьезный вопрос. Кто будет осуществлять проверку сотен тысяч изданий, находящихся в библиотеках страны. Я общалась с представителями российской библиотечной ассоциации, разумеется, они ждут аналогичный экстремистскому список изданий, рекомендованный экспертами, чтобы убрать из фондов книги, которые попадают под обновленные законы. Однако на данный момент это невозможно реализовать, поскольку нет ни четких критериев оценки изданий, ни методических рекомендаций, ни прозрачной экспертной процедуры, ни ведомства, которое могло бы этот список формировать и поддерживать, ни регламентов попадания туда книг.
Где грань между пропагандой нетрадиционных отношений, ее демонстрированием и обычными человеческими взаимоотношениями? Даже классики нередко ходят по самому краю. Вот, к примеру, цитата из "Обломова" Гончарова: "- Ах, Андрей, - сказал он нежным, умоляющим голосом, обнимая его и кладя голову ему на плечо. Вали Енгалычев, профессор, руководитель Научно-исследовательского центра судебной экспертизы и криминалистики КГУ им. Циолковского: Классики "не ходят по краю", они передают свое личное восприятие и понимание действительности. А она чрезвычайно разнообразна.
Поэтому любой фрагмент, имеющий признаки нарушения закона - действительные или кажущиеся - должен анализироваться только в контексте всего произведения, целостного текста. Всегда возникает вопрос: то, о чем говорит автор, является составной частью сюжета, развитием определенной художественной идеи, выражением его миросознания, или этот фрагмент притянут за уши к сюжету, чтобы возбудить читательский интерес и увеличить продажу книги? Поэтому если эти фрагменты могут быть безболезненно устранены или в мягкой форме отредактированы, они не нарушат главную авторскую интенцию. Например, в советское время было достаточно произведений, имевших те или иные правки от редакторов, плоть до изъятий больших фрагментов текста, но они не перестали быть от этого талантливыми и читаемыми. А сколько у нас таких же талантливых фильмов! В то же время есть такие фрагменты, изъятие которых полностью лишает текст даже подобия некоей художественности, и становится более чем очевидно, что это - макулатура, и запретные темы нужны только для увеличения продаваемости среди подростков и людей с рудиментами подросткового поведения.
Это - пошло. То, что для одних пошло, для других - вполне приемлемо. Некоторые герои у классиков, например, ведут себя пошло и безнравственно. Вали Енгалычев: Говоря о пошлости, я говорю не о пошлости главного героя или других лиц, а о пошлости текста без художественного содержания. К сожалению, примерно 90 процентов текстов, которые приходят на экспертизу в последнее время, передают человеческие отношения, отношения между близкими людьми в грубой, натуралистической, провокационной форме. Множество героев мировой литературы любили друг друга так страстно, что в случае смерти одного из них и для другого жизнь теряла всякий смысл.
Но разве читатели потеряли что-то от того, что не стояли вокруг толпой со свечками? В то же время, как только эксперты указывают на фрагменты, нарушающие законодательство, выясняется, что некоторые из авторов либо правообладателей категорически против устранения этих фрагментов или их редактирования. И меня настораживает создание совета с надзорными полномочиями, это похоже на Главлит. У меня и моих коллег в производстве еженедельно десятки текстов.
Пропаганда же — это системная работа по формированию нетрадиционных ценностей в общественном сознании», — объяснил Соловьев.
В том, что запрет романам Эдуарда Лимонова «Это я — Эдичка» и Владимира Набокова «Лолита» не грозит, убежден и заместитель председателя Комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Олег Матвейчев. У меня после прочтения этого романа еще в юности появилось, скорее, отвращение ко всему к этому. Это точно не пропаганда. У разных классиков могут быть в произведениях различные сцены, связанные с ЛГБТ-темой, но практически везде это представлено довольно маргинально, именно пропаганды и восторгов не выражается.
В пресс-службе издательства заявили, что причиной такого шага стали ее слова о том, что деньги от продажи произведений писательницы в России переводят на Украину. Людмила Улицкая сама рассказала об этом пранкерам Вовану Владимир Кузнецов и Лексусу Алексей Столяров , которые позвонили ей от имени главы офиса украинского президента Андрея Ермака. Подпишитесь и получайте новости первыми Читайте также.
Самое интересное о кино на YouTube канале Игромании!
Магазин «Лабиринт» опубликовал сообщение от 24 ноября, в котором сообщил, что приостанавливает продажу ряда товаров из-за недавно принятого закона о запрете пропаганды ЛГБТ в России.
Россия не будет помогать Чхартишвили запретом книг Акунина
Президент России Владимир Путин подписал закон, запрещающий признавать экстремистскими материалами тексты Библии, Корана, Танаха и Ганджура. Поэтому я не исключаю, что после сегодняшней новости количество ритейлеров, которые продают книги Бориса Акунина, может сократиться, — говорит Смирнов. В общественное пространство вброшен «список нежелательных к продаже книг из-за запрета пропаганды ЛГБТ». В России создали экспертный центр по книгам, который (видимо) будет решать, какие книги изымать из публичного доступа. Как обнаружил “Ъ FM”, некоторым госучереждениям запретели распространять и принимать книги писателей-иноагентов и тех, кто выступал с критикой военных действий. Недавние новости о запрете ряда книг в России с 2023 года вызвали острые обсуждения в обществе и вызвали негативную реакцию у многих общественных организаций.