как написал он в посвящении.
Брэдбери Рэй - Марсианские хроники+
Оценки и отзывы покупателей, которые заказали Марсианские хроники. | Брэдбери Рэй в интернет-магазине OZON, помогут сделать вам правильный выбор. В этой книге Рэй очень подробно описал странную Ситуацию. Впервые опубликованные в 1950 году, «Марсианские хроники» – это сборник из 15 научно-фантастических рассказов и 11 виньеток Рэя Брэдбери. вторая книга Брэдбери, которую я открыла для себя. Метки: ray bradbury, обложки книг, рэй брэдбери, серебряная коллекция фантастики.
10 лучших рассказов Рэя Брэдбери: очень субъективный топ
вся информация о книге на ReadRate. Read 11 reviews from the world’s largest community for readers. "Марсианские хроники": странный изменчивый мир, населенный загадочными, неуловимыми обитате. Книга Марсианские хроники заинтриговала своим названием и я не смогла пройти ее сторонойС самых первых страниц ты будто переносишься в другой мир, переживаешь жизни героев вплоть до последней.
Марсианские хроники. Полное издание
Обычно в подобных произведениях рассказывается про мужественного человека, который совершает великие открытия ради потомков. Перед нами предстает герой и мятежник, бросивший вызов силам природы. Все не так в этой книге. Все совсем не так, и читая ее, невольно ощущаещь горечь, и осознание правоты великого писателя и философа. Во-первых, его книга представлена в виде коротких рассказов, которые дополняют друг друга не прямыми продолжениями сюжетной линии, а скорее раскрывают идею колонизацию Марса в целом. Вначале мы видим коренных жителей Марса, прекрасных и странных созданий. Но разве человек когда-нибудь останавливался перед поставленной им задачей?
Ракеты продолжают лететь на красную планету, пока нога человека прочно не ступит на красную планету. Принеся смерть марсианам. От простого вируса, который никогда раньше не был известен Древней расе. Драма, которая не сравниться с фарсом, который будет происходить позже. Люди, которые будут переименовывать чужие реки и скалы в привычные для их имена. Планета, которая станет лишь продолжением мышления человека.
Сколько горечи вложено в восторженные слова одного из путешественников Космоса, когда он взахлеб рассказывает про то, как скоро зазвучат здесь голова первых колонистов, и будут построены первые забегаловки и рестораны. Человек преодолевает Космос, встречается с чужой цивилизацией, и наблюдает за ее гибелью.
Непопулярный взгляд на героическую профессию — с точки зрения не того, кто уходит, а тех, кто остаётся, чтобы ждать его и в то же время «думать о нём как о мёртвом». Я остановился. Так что лучше и не начинать. Чтобы тебя не захватило.
Залитый солнцем провинциальный городишко, где ничего никогда не происходит, полусонный старик на платформе — и первый за много лет чужак, которому просто захотелось сойти с поезда именно здесь. Что из этого может получиться? Например, сценарий идеального убийства и почти классическая ковбойская дуэль — только не на оружии, а на словах. Не покидает ощущение, что из этого рассказа можно было бы сделать нечто большее, но и в таком виде, лаконичном и парадоксальном, он почти по-хемингуэевски хорош. Вы же меня ни разу в жизни не видели. Сказал только, что ждал.
Но дело не только в нём. История о космонавтах, которые летят к Солнцу, чтобы ковшом зачерпнуть его вещества, совершенно лишена логики и правдоподобной физики — зато через край наполнена лирикой. Это почти миф о новых Икарах, поэма о героизме — на этот раз без тёмных сторон, ослепительном, как само Солнце, и даже смерть в этих обстоятельствах становится возвышенной и прекрасной, как жертва всесильному божеству. Нора Галь блестяще перевела ритмичную прозу Брэдбери, и этот рассказ читается почти как стихотворение. Сердце корабля билось тише, тише… Стрелки приборов побежали вниз, убавляя счёт сотен. Термометр вещал о смене времён года.
И все думали одно: «Лети, лети прочь от пламени, от огня, от жара и кипения, от жёлтого и белого. Лети навстречу холоду и мраку». Через двадцать часов, пожалуй, можно будет отключить часть холодильников и изгнать зиму. Скоро они окажутся в такой холодной ночи, что придётся, возможно, воспользоваться новой топкой корабля, заимствовать тепло у надёжно укрытого пламени, которое они несут с собой, словно неродившееся дитя. Они летели домой. Но это лишь часть его обаяния.
Это жизнерадостная история о шестерых молодых бедных мексиканцах, которые покупают один костюм на всех и носят его по графику. Предполагается, что костюм приносит им удачу, — но главной удачей, конечно, оказывается нечаянно обретённая дружба. Рассказ заражает оптимизмом: на последних строках ловишь себя на том, что улыбаешься вместе с героями, которым так мало, оказывается, нужно для счастья. В центре комнаты на манекене висело фосфоресцирующее чудо, белое, сияющее видение с необыкновенно отутюженными лацканами, с потрясающе аккуратными стежками и безукоризненной петлицей.
Он умер. Но одной из марсианских ночей сын появляется на пороге дома. Ошеломлённые родители, точнее отец, понимают, что все это ненормально, что это иллюзия, что это кто угодно, но не Том… Ту же тему Брэдбери развивает в Апрель 2000 «Третья экспедиция». Но в этом звене большая часть отводится тому, как человек привязан к своему прошлому, к родным местам детства и юношества, к самым светлым воспоминаниям. Декабрь 2005 «Безмолвные города» «Будь ты последней женщиной на Марсе, я бы не связал свою жизнь с тобой! Страшно, тоскливо оказаться на безлюдной планете совсем одному. Но это случилось. Все улетели на Землю. Без тебя. И ты сначала наслаждаешься волей и вседозволенностью, но потом человеческая природа требует общения с себе подобными… И случайный звонок, женский манящий голос. И ты очарованный им, летишь на зов обладательницы. Но реальность не всегда расписная картина с орнаментом, а чаще черный квадрат… Апрель 2005. Думаю, мистер По был бы в восторге! Кем мы были бы, если бы не произведения искусства?
Что же касательно лора, то тут проблемно. Может лор не имеет смысла в этом произведений, но я пытался его понять. Дело в том что на Марсе уже живут до прилёта на него людей. Достаточно развитая цивилизация, настолько развитая, что она считает что на Земле жизни нет. Когда к ним прилетают космонавты с Земли, марсиане считают их галлюцинацией. После загадочного рассказа «Налогоплательщик», в котором начинается «Солярис», я стал думать что есть обычные марсиане и некие мимики, которые притворяются любимыми и умершими родственниками космонавтов. А вскоре марсиане и вовсе умирают от вируса, занесённый с Земли. Весьма быстро, если смотреть по хронологии. После рассказа «Ночная встреча» всё стало ещё странней. После него у меня появились мысли о цикличности цивилизации Марса и Земли, особенно после концовки. Я пытался копаться в этом но не нашёл большого смысла. Что же по впечатлениям, то читать легко. При должном желаний основную хронику можно прочесть за выходные. Но мне, лично, сборники рассказов не очень по душе и где то на середине мне было скучно. По этой же причине я не читал другие хроники и неканоничные рассказы. Мне уже было не интересно. Но я не говорю, что рассказ плохой. Он интересный, заставляет задуматься и читается легко.
Рэй Брэдбери. Лучшие книги. Марсианские хроники
Читать рецензии на книгу Марсианские хроники. Рэю Брэдбери принадлежит также ряд новелл о «красной планете», которые по той или иной причине не были включены в «Марсианские хроники». «Марсианские хроники» — научно-фантастический роман Рэя Брэдбери, принёсший автору широкую известность. В "Марсианских хрониках" Рэй Брэдбери пишет о том, что самые миролюбивые намерения могут иметь самые разрушительные последствия. литература, отзывы, отзывы и критика, рецензия, рэй брэдбери. «Марсианские хроники» – цикл рассказов Рэя Брэдбери, связанных одной темой и посвящённых экспедициям на Марс, первому контакту с внеземными цивилизациями и освоению манящей красной планеты, на которой люди находят своё прибежище и новый дом.
Книга "Марсианские хроники", Рэй Брэдбери отзывы
Изначально Рэй Брэдбери просто писал рассказы, а лишь затем расположил их в соответствии с хронологией событий, и это сформировалось в роман. Между описаниями Марса есть разница, в одних рассказах на нем есть вода и ручьи, в других кругом пустыня. Иногда главы немного противоречат друг другу, но это сделано лишь для того, чтобы подчеркнуть идею автора, ведь его главной целью было не просто создание увлекательных фантастических приключений. Он хотел заставить людей увидеть последствия их действий, бездумного вторжения в другой мир, желания сделать все по-своему. Это приводит к мысли, что люди все равно остаются такими, какими и были.
И после прочтения мне грустно и как то не ловко. Не ловкость я наверно испытываю из за того что я землянин.
Ну и самое обидно чувство которое я испытываю это глупость. Не все рассказы мне были понятны, как то обо всем и не о чем. Show likes Ksenia Starykh 4 Nov 2015 at 4:42 pm Так совпало, что я начала читать Марсианские хроники как раз после просмотра нового фильма Марсианин. И воспринималось всё как-то интересно. С фантастической стороны, многое кажется устаревшим. Но всё равно было интересно читать.
Отдельные рассказы об столкновении людей и марсиан. Глубокий философский смысл, как и во всех произведениях Брэдбери. Книга, в которой есть место мыслям и размышлениям о вечном, о смысле жизни, о цивилизации, о прошлом, настоящем и конечно будущем. История состоит из рассказов, вместе они составляют целую Вселенную, а каждый из них - это кусочек человеческой души. Хочешь построить мир - построй или перестрой заново свою душу. А это совсем не просто, а для многих совершенно невозможно.
Люди разрушали самое прекрасное, что у них было. Себя и свою историю. Я искал земную логику, здравый смысл, разумное правление, мир и ответственность. Не нашел. Их больше нет на Земле. И, пожалуй, не будет никогда.
Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было.... Но будем надеяться на лучшее. И на удивление мне понравилась книга. Show likes Насколько я помню, отзыв еще можно оставить до середины ноября? Show likes DELETED 8 Nov 2015 at 9:25 am Я предпочитаю читать книги в электронном виде, иногда сопровождая их аудиокнигами, причем в параллели В бумажном виде читать уже не могу - мне не удобно. Я в этом плане не романтик, у меня нет этого чувства благоговения перед бумажными страницами, для меня главное удобство.
Так что же там произошло, и как повлияло вторжение землян на эту планету? Или, может, это очередная иллюзия? Изначально Рэй Брэдбери просто писал рассказы, а лишь затем расположил их в соответствии с хронологией событий, и это сформировалось в роман. Между описаниями Марса есть разница, в одних рассказах на нем есть вода и ручьи, в других кругом пустыня. Иногда главы немного противоречат друг другу, но это сделано лишь для того, чтобы подчеркнуть идею автора, ведь его главной целью было не просто создание увлекательных фантастических приключений.
Прекрасный язык, легкость чтения, интересна. Недостатки: Не обнаружила.
Всем, кто собирается прочитать данное произведение, я очень советую при чтении не отвлекаться на какие-то посторонние дела. Автор будет переносить вас на разные отрезки времени и что бы не запутаться вам предстоит сосредоточиться. Эта чудесная книга показывает отношение к нам землянам с точки зрения марсиан, и в свою очередь наше отношение к НЛО и прочим. Некоторые истории покажутся пугающими, некоторые наоборот покажут радостные и счастливые моменты, но одно могу обещать точно-вы не пожалеете, что взяли в руки эту книгу! Прекрасный и неизменный язык Брэдбери очень тонко передаст настроение и магию «Марсианских хроников». Советую вооружиться кружкой горячего чая и наслаждаться произведением долгими, осенними вечерами! Книга мне не понравилась, читается как то уныло и скучно.
Небольшие рассказы о попытках людей покарить Марс и обстроиться на нем. Мне кажется, что намного интереснее книга читалась если бы автор соединил эти рассказы в одну повесть, с определенными героями, а то разные герои, часто никогда не пересекающиеся в рассказах. Часто теряется нить повествования. Книгу дочитал еле еле, просто привык заканчивать чтение до конца. Хотя как я почитал отзывы многим она понравилась, еще раз повторю, каждому свое.
Марсианские хроники (сборник)
Любителям научной фантастики Марс Брэдбери наверняка покажется наивным. Ну как можно было предполагать, что на красной планете могут шуметь деревья, а населяют её существа, обладающие даром телепатии? Но сила этого произведения вовсе не в научной достоверности. Через истории о колонизации Марса автор показывает нам истинное лицо человечества, его пороки и слабости. А ещё — риски, которые несёт в себе гонка за непрерывным техническим прогрессом на Земле. Вот как сам Брэдбери объяснил замысел своей книги в «Послесловии»: «Я подумал, что Марс — это хрустальный шар, в котором путешественники увидят своё будущее. Зеркало, в котором отразится землянин — в два раза выше, чем он есть, во всём своём блеске, красоте и ничтожестве, со своей мелочной политикой, жадностью и примитивной верой». Это книга не о марсианах, как может показаться.
Души этих Людей остались жить в Атмосфере планеты. На Марс стали прилетать много космических туристов и тех, кому надоело жить на Земле.
На Марсе появилось много городов, где проживали Земляне. Иногда они выполняли Сильное Желание Землянина. Они могли вселяться в тела некоторых Землян.
К моему стыду, это первое знакомство с автором. Как-то не сложилось у нас с ним. Ну вот решила заполнить пробел. Когда начала читать - первое впечатление было: Что за бред? Отложила в сторону и не могла выбросить из головы.
Решила продолжить чтение.
Иногда они выполняли Сильное Желание Землянина. Они могли вселяться в тела некоторых Землян. Первая Цивилизация -- чисто из Землян, сильно материальная и не дальновидная. Вторая Цивилизация -- из Душ Марсиан. Вторая Цивилизация оказалась более Сильная, более Мудрая.
Рэй Брэдбери. Лучшие книги. Марсианские хроники
Прохладные струи посеребрили полы. Слышно было, как муж без устали играет на своей книге; древние напевы не приедались его пальцам. Она подумала без волнения: он бы мог когда-нибудь подарить и ей, как бывало прежде, столько же времени, обнимая ее, прикасаясь к ней, словно к маленькой арфе, как он прикасается к своим невозможным книгам. Она покачала головой, отрешенно пожала плечами, чуть-чуть. Веки мягко прикрыли золотистые глаза. Брак даже молодых людей делает старыми, давно знакомыми… Она опустилась в кресло, которое тотчас само приняло форму ее фигуры. Она крепко, нервно зажмурилась.
И сон явился. Смуглые пальцы вздрогнули, метнулись вверх, ловя воздух. Мгновение спустя она испуганно выпрямилась в кресле, прерывисто дыша. Она быстро обвела комнату взглядом, точно надеясь кого-то увидеть. Разочарование: между колоннами было пусто. В треугольной двери показался ее супруг.
Я задремала и видела сон! Это с тобой не часто бывает. Глаза ее говорили о том, что она ошеломлена сновидением. Несмотря на высокий рост. И у него — ах, я знаю, тебе это покажется вздором, — у него были голубые глаза! Что тебе приснится в следующий раз?
Ты еще скажешь — черные волосы? Совершенно необычайный мужчина! На нем была странная одежда, и он спустился с неба и ласково говорил со мной. Она улыбалась. Она закрыла глаза, чтобы воссоздать видение. Потом сбоку отворилась дверь и вышел этот высокий мужчина.
Черные волосы, голубые глаза, белая кожа! Какой странный мужчина — и, однако, очень красивый. Я вовсе не придумала его намеренно, он сам явился мне, когда я задремала. Даже не похоже на сон. Так неожиданно, необычно… Он посмотрел на меня и сказал: «Я прилетел на этом корабле с третьей планеты. Меня зовут Натаниел Йорк…» — Нелепое имя, — возразил супруг.
Нас всего двое в корабле — я и мой друг Берт». Так и сказал — Земля. И говорил он не на нашем языке. Но я каким-то образом понимала его. В уме. Телепатия, очевидно.
Мистер К отвернулся. Ее голос остановил его. И умели путешествовать через космос на каких-нибудь особенных кораблях. Займемся лучше делом. Близился вечер, когда она, ступая между колоннами, источающими дождь, запела. Один и тот же мотив, снова и снова.
Она подняла на него глаза, удивляясь сама себе. Озадаченно поднесла ко рту руку. Солнце садилось, и по мере того, как дневной свет угасал, дом закрывался, будто огромный цветок. Между колоннами подул ветерок, на огненном столе жарко бурлило озерко серебристой лавы. Ветер перебирал кирпичные волосы миссис К, тихонько шепча ей на ухо. Она молча стояла, устремив затуманившийся взор золотистых глаз вдаль, на бледно-желтую гладь морского дна, словно вспоминая что-то.
Глазами тост произнеси, запела она тихо, медленно, нежно. Иль край бокала поцелуй — И мне вина не надо. Наконец она умолкла. Мелодия была прекрасна. Ты сама ее сочинила? Право, не знаю!
Она машинально бросала куски мяса в кипящую лаву. Сама не понимаю почему. Он ничего не сказал. Смотрел, как она погружает мясо в шипящую огненную лужицу. Солнце скрылось. Медленно-медленно вошла в комнату ночь, темным вином заполнила ее до потолка, поглотив колонны и их двоих.
Лишь отблески серебристой лавы озаряли лица. Она снова стала напевать странную песню. Он вскочил со стула и гневно прошествовал к двери. Позднее он доел ужин один. Встав из-за стола, потянулся, поглядел на нее и, зевая, предложил: — Съездим на огненных птицах в город, развлечемся? Она посмотрела на седую пустыню.
Две белые луны вышли из-за горизонта. Прохладная вода гладила пальцы ног. Легкая дрожь пробежала по ее телу. Больше всего ей хотелось остаться здесь, сидеть тихо, беззвучно, неподвижно, пока не свершится то, чего она ждала весь день, то, что не должно было произойти и все же могло, могло случиться… Душа встрепенулась от нежного прикосновения песни. Из флакона брызнула жидкость, превратилась в голубую мглу и, трепеща, обвилась вокруг ее шеи. На ровном прохладном песке, светясь, словно раскаленные угли, ожидали огненные птицы.
Надуваемый ночным ветром, в воздухе плескался белый балдахин, множеством зеленых лент привязанный к птицам. Илла легла под балдахин, и по приказу ее мужа пылающие птицы взметнулись к темному небу. Ленты натянулись, балдахин взмыл в воздух. Взвизгнув, ушли вниз пески; мимо, мимо потянулись голубые холмы, оттеснив назад их дом, колонны, источающие дождь, цветы в клетках, поющие книги, тихие ручейки на полу. Она не глядела на мужа. Ей было слышно, как он покрикивал на птиц, а те взвивались все выше, летя, словно тысячи каленых искр, словно багрово-желтый фейерверк, все дальше в небо, увлекая за собой сквозь ветер балдахин — трепещущий белый лепесток.
Она не смотрела на мелькающие внизу древние мертвые города, на дома — словно вырезанные из кости шахматы, не смотрела на древние каналы, наполненные пустотой и грезами. Над высохшими реками и сухими озерами пролетали они, будто лунный блик, будто горящий факел. Она глядела только на небо. Муж что-то сказал. Сегодня ты просто не отрываешь глаз от неба, — сказал он. Договориться, что мы приедем — на недельку, не больше!
Чем не идея?.. Пожить в тиши, в покое. Словом, сама понимаешь. У тебя ведь нет других планов? Поедем, решено? Она вздохнула, помедлила, потом ответила: — Нет.
Балдахин дернулся. Он посмотрел на нее. Разговор был окончен. Она отвернулась. Птицы летели дальше — десять тысяч гонимых ветром угольков. На рассвете солнце, пронизав лучами хрустальные колонны, растворило туман, на котором покоилась спящая Илла.
Всю ночь она парила над полом, как бы плавая на мягком ложе из тумана, который пролился из стен, едва Илла прилегла. Всю ночь она проспала на этой недвижной реке, точно челн среди немого потока. Теперь туман улетучивался, и наконец река спала, оставив Иллу на берегу пробуждения. Она открыла глаза. Над ней стоял муж. Было похоже, что он стоит тут, наблюдая, уже не один час.
Почему-то Илла не могла смотреть ему в глаза. Тебе непременно надо показаться врачу. В комнате было холодно. Серый утренний свет проявил черты Иллы. Она молчала, вспоминая. Он снова спустился с неба, и из него вышел высокий человек и заговорил со мной.
Он шутил, смеялся, и мне было хорошо. Мистер К коснулся рукой колонны. Окутанные паром струйки теплой воды вытеснили холодок из комнаты. Лицо мистера К было бесстрастно. Мгновение спустя тихо рассмеялась. На нее смотрело сверху его мрачное, суровое лицо.
Конечно, чепуха… — Вот именно, чепуха! Послушала бы себя! Где он опустится на своем проклятом корабле? Но это же только сон! Я слышал все, что ты говорила во сне, каждое слово. Ты сама назвала и долину, и время.
Тяжело дыша, он побрел между колоннами, будто ослепленный молнией. Постепенно его дыхание успокоилось. Она не отрывала от него глаз — уж не сошел ли он с ума!.. Наконец встала и подошла к нему. Прости меня, дорогая. Я, пожалуй, пойду, прилягу… — Ты так вспылил.
Да, я вчера слышал анекдот про Уэла, хотел тебе рассказать. Ты приготовишь завтрак, я расскажу анекдот, а об этом больше не будем говорить, ладно? В полдень солнце палило, и очертания гор струились в его лучах. Цветы зашевелились и раскрыли голодные желтые рты. Он захлопнул книгу. Слишком жарко.
И поздно. Ты куда? Она была уже в дверях. Она пригласила меня! Это же недалеко. Он поймал ее за локоть и решительно втащил в комнату.
Мы должны принять Нлле. Он отрицательно качнул головой. К тому же до них очень далеко идти. Через всю Зеленую долину, за большой канал, потом вниз… И сегодня очень, очень жарко, и доктору Нлле будет приятно увидеть тебя. Она не ответила. Ей хотелось вырваться и убежать.
Хотелось кричать. Но она только сидела в кресле, словно пойманная в западню, и с окаменевшим лицом разглядывала свои пальцы, медленно шевеля ими. Ее голос звучал глухо: — Весь день. Шли часы, а доктор Нлле все не появлялся. Казалось, муж Иллы не очень-то удивлен этим. Уже под вечер он, пробормотав что-то, подошел к стенному шкафу и достал зловещее оружие — длинную желтоватую трубку с гармошкой мехов и спусковым крючком на конце.
Он обернулся — на его лице была лишенная всякого выражения маска, вычеканенная из серебристого металла, маска, которую он всегда надевал, когда хотел скрыть свои чувства; маска, выпуклости и впадины которой в точности отвечали его худым щекам, подбородку, лбу. Поблескивая маской, он держал в руках свое грозное оружие и разглядывал его. Оно непрерывно жужжало — оружие, способное с визгом извергнуть полчища золотых пчел. Страшных золотых пчел, которые жалят, убивают своим ядом и падают замертво, будто семена на песок. Пойду, поохочусь. Скоро вернусь.
А ты останешься здесь, и никуда отсюда, ясно? Только поохочусь. Треугольная дверь затворилась. Его шаги удалились вниз по откосу. Она смотрела, как муж уходит в солнечную даль, пока он не исчез. Потом вернулась к своим делам: наводить чистоту магнитной пылью, собирать свежие плоды с хрустальных стен.
Она работала усердно и расторопно, но порой ею овладевала какая-то истома, и она ловила себя на том, что напевает эту странную, не идущую из ума песню и поглядывает на небо из-за хрустальных колонн. Она затаила дыхание и замерла в ожидании. Приближается… Вот-вот это произойдет. Бывают такие дни, когда слышишь приближение грозы, а кругом напряженная тишина, и вдруг едва ощутимо меняется давление — это дыхание непогоды, летящей над планетой, ее тень, порыв, марево. Воздух давит на уши, и ты натянут как струна в ожидании надвигающейся бури. Тебя охватывает дрожь.
Небо в пятнах, небо цветное, тучи сгущаются, горы отливают металлом. Цветы в клетках тихонько вздыхают, предупреждая. Волосы чуть шевелятся на голове. Где-то в доме поют часы: «Время, время, время, время…» Тихо так, нежно, будто капающая на бархат вода. И вдруг — гроза! Электрическая вспышка, и сверху непроницаемым заслоном рушатся всепоглощающие волны черного прибоя и громовой черноты.
Так было и теперь. Близилась буря, хотя небо было ясным. Назревала молния, хотя не было туч. Илла бродила по комнатам притихшего летнего дома. В любой миг с неба может пасть молния, и будет раскат грома, клуб дыма, безмолвие, шаги на дорожке, стук в хрустальную дверь — и она стрелой метнется навстречу… «Сумасшедшая Илла! Порыв жаркого воздуха, точно мимо пронеслось могучее пламя.
Вихревой стремительный звук. В небе блеск, сверкание металла. У Иллы вырвался крик. Она побежала между колоннами, распахнула дверь. Она уставилась на горы. Но там уже ничего… Хотела ринуться вниз по откосу, но спохватилась.
Она обязана быть здесь, никуда не уходить. Доктор должен прийти с минуты на минуту, и муж рассердится, если она убежит. Она остановилась в дверях, часто дыша, протянув вперед одну руку. Попыталась рассмотреть что-нибудь там, где простерлась Зеленая долина, но ничего не увидела. Ничего не было. Просто птица, листок, ветер или рыба в канале.
Приди в себя». Она села. Ясный, отчетливый, зловещий звук. Она содрогнулась. Выстрел донесся издалека. Далекое жужжание быстрых пчел.
Один выстрел. А за ним второй, четкий, холодный, отдаленный. Она опять вздрогнула и почему-то вскочила на ноги, крича, крича и не желая оборвать этот крик. Стремительно пробежала по комнатам к двери и снова распахнула ее. Эхо стихало, уходя вдаль, вдаль… Смолкло. Несколько минут она простояла во дворе, бледная.
Наконец, медленно ступая, опустив голову, она побрела сквозь обрамленные колоннами покои, из одного в другой, руки ее машинально трогали вещи, губы дрожали; в сгущающемся мраке винной комнаты ей захотелось посидеть одной. Потом взяла янтарный бокал и стала тереть его уголком шарфа. И вот издалека послышались шаги, хруст мелких камешков под ногами. Она поднялась, стала в центре тихой комнаты. Бокал выпал из рук, разбился вдребезги. Шаги нерешительно замедлились перед домом.
Воскликнуть: «Входи, входи же! Она подалась вперед. Вот шаги уже на крыльце. Рука повернула щеколду. Она улыбнулась двери. Дверь отворилась.
Улыбка сбежала с ее лица.
Сперва ошеломленный экипаж подумал, что корабль каким-то образом преодолел временное пространство и попал в прошлое. Однако встретившись с местными жителями, они поняли, что это не прошлое, а альтернативный мир — своеобразный вариант загробной жизни, так называемый «второй шанс».
Один за одним к кораблю выходили давно умершие родные и близкие членов экипажа. И даже строгий капитан обомлел, когда увидел своего погибшего брата, отца с матерью, что встретили его на пороге их старого дома. За ужином семейство веселилось, ело мамины фирменные блюда и легло спать довольное и счастливое.
Только у капитана почему-то было тревожно на душе. А что если, стал задумываться он, это не реальность, а лишь иллюзия, тщательно спланированная ловушка марсиан. Они как отличные телепаты могли использовать воспоминания земных пришельцев против их же самих.
Капитан резко поднялся с постели. Он хотел немедленно поделиться своими догадками с товарищами, но его остановил холодный голос брата. Капитан похолодел.
Он понял, что его опасения оправдались, только слишком поздно. Все космонавты безвременно скончались. Лица родственников и друзей сперва выражали скорбь, а затем стали понемногу просветляться.
Их черты менялись на глазах. Они все меньше походили на землян. Их кожа смуглела, глаза приобретали желтоватый оттенок.
Это были марсиане… вылитые марсиане. Первые пилигримы Три экспедиции, посланные человечеством на Марс, пропали бесследно. Однако земляне не оставили попытки покорить загадочную соседку и отправили четвертую группу первоклассных космонавтов.
На этот раз путешественники застали «красную планету» пустующей. Здесь были города, улицы, дома, личные вещи жителей, но не было самих жителей — только горы трупов. Как удалось установить докторам, прилетевшим в составе экспедиции, марсиан погубила обыкновенная ветрянка.
Детская болезнь, которую без труда переносят все жители Земли, уничтожила целую цивилизацию. Так, по воле судьбы земляне стали наследниками целой планеты. Желающих переселиться на Марс сперва было немного.
Только отчаянные смельчаки решались стать первыми пилигримами. Бенджамин Дрисколл, напротив, мечтал поселиться на Марсе. Врачи запрещали ему лететь — слабые легкие Бенджамина едва справлялись с разреженным марсианским воздухом — но Дрисколл не сдавался!
Именно об этом фантастические рассказы Рея Брэдбери. Когда началось освоение космоса, то казалось, что совсем немного и Марс будет покорен, а, может, вместе с ним и другие планеты. Однако до сих пор это недостижимо.
Это ракетное лето, в котором слились надежды и мечты человечества о познании мира и знакомство с братьями по разуму, наша вера в науку и технику, наше вдохновение и наши страхи. Это образ, который больше подходит перу поэта, нежели ручке прозаика. И в подобной стилистике выдержано всё произведение. Каждый рассказ — отдельный мирок, отдельная объёмная метафора, одновременно смешная и грустая, веселящая и пугающая, вдохновляющая и способная опечалить. Будь то история простой марсианской ревности, которая привела к злодейскому преступлению, или о таинственной ночной встрече выходцев из двух разных миров, или о холодных ночах у мёртвого моря, где в лачуге горит бессменный огонёк — это больше, чем просто очередная глава романа, и в то же время одна из разноцветных бусинок, из которых складывается потрясающая воображение панорама марсианского мира. Отрадно, что «Марсианским хроникам» повезло с переводом.
Такому изысканному тексту требовался особенный подход, и переводчики справились со своей задачей на ура. К тому же не секрет, что русский язык красочнее и художественнее английского, и в итоге русский вариант текста получился даже лучше, чем оригинал. Я считаю роман одним из лучших произведений ХХ века. Конечно, сказывается моё личное отношение к Брэдбери, который с детства имел для меня особое значение и до сих пор помогает мне, исполняя роль светоча в минуты, когда мир вокруг начинает казаться тёмной ареной, полной теней и абсурда. Но даже за вычетом моей пристрастности, это и правда замечательный роман, отнесённый к классике жанра, который несомненно стоит прочитать. И перечитывать — нечасто, но обязательно. Сейчас Брэдбери более 90 лет, и он уже не надеется увидеть, как человеческая нога ступит на Марс, хотя во времена его молодости казалось, что это произойдёт очень скоро.
Смысл книги «Марсианские хроники»: фантастические миры Рэя Брэдбери с глубоким подтекстом
| Ответы : Стоит ли читать "Марсианские хроники" Рэй Брэдбери? | Цикл удивительных марсианских историй Рэя Брэдбери– классическое произведение, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. |
| Марсианские хроники, Рэй Брэдбери: отзывы клиентов и покупателей | Рэй Брэдбери "Марсианские хроники". Вначале чтения в голову приходили мысли о том, что наверное не стоит дальше читать эту книгу. |
| Отзывы к книге «Марсианские хроники. Полное издание» Брэдбери Рэй | Рассказы Рея Бредбери, объединенные в сборник «Марсианские хроники»,были написаны в разное время, но все вместе впервые увидели свет в 1950 году. |
| Отзывы на книгу: Марсианские хроники (Рэй Брэдбери); Эксмо, Редакция 1, 2018 | Первый раз объединенная книга Рэя Брэдбери «Марсианские хроники» вышла в продажу в 1950 году. |
| «Марсианские хроники». Рэй Брэдбери - Аудиокнига. Слушать онлайн | 17.10.2016 Рей Брэдбери «Марсианские хроники» Дочитала последние строчки о красной планете. |
о прочитанном — Марсианские хроники. Рэй Брэдбери.
Ну вот решила заполнить пробел. Когда начала читать - первое впечатление было: Что за бред? Отложила в сторону и не могла выбросить из головы. Постепенно этот "бред" стал выстраиваться в голове в четкую картину.
Решила продолжить чтение.
Show likes Ksenia Starykh 4 Nov 2015 at 4:42 pm Так совпало, что я начала читать Марсианские хроники как раз после просмотра нового фильма Марсианин. И воспринималось всё как-то интересно. С фантастической стороны, многое кажется устаревшим. Но всё равно было интересно читать. Отдельные рассказы об столкновении людей и марсиан. Глубокий философский смысл, как и во всех произведениях Брэдбери. Книга, в которой есть место мыслям и размышлениям о вечном, о смысле жизни, о цивилизации, о прошлом, настоящем и конечно будущем.
История состоит из рассказов, вместе они составляют целую Вселенную, а каждый из них - это кусочек человеческой души. Хочешь построить мир - построй или перестрой заново свою душу. А это совсем не просто, а для многих совершенно невозможно. Люди разрушали самое прекрасное, что у них было. Себя и свою историю. Я искал земную логику, здравый смысл, разумное правление, мир и ответственность. Не нашел. Их больше нет на Земле.
И, пожалуй, не будет никогда. Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было.... Но будем надеяться на лучшее. И на удивление мне понравилась книга. Show likes Насколько я помню, отзыв еще можно оставить до середины ноября? Show likes DELETED 8 Nov 2015 at 9:25 am Я предпочитаю читать книги в электронном виде, иногда сопровождая их аудиокнигами, причем в параллели В бумажном виде читать уже не могу - мне не удобно. Я в этом плане не романтик, у меня нет этого чувства благоговения перед бумажными страницами, для меня главное удобство. Куда удобнее тоненькая книжечка, которую всегда можно взять с собой, даже если у тебя маленькая сумочка ----------- Ну а теперь о самой книге.
Честно, думала, что тоже не дочитаю... Мне очень сложно определить свое отношение к этой книге. Я не могу сказать, что она мне понравилась, но и что не понравилась, сказать нельзя.
Их больше нет на Земле.
И, пожалуй, не будет никогда. Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было. Если бы эту антиутопию написал не маститый Брэдбери, а начинающий неизвестный Имярек, я бы, скорее всего, поставила три звезды, но для звезды такой величины — это откровенно слабая книга. Хотя не могу не рекомендовать её прочесть, считаю, что в здесь можно почерпнуть для себя что-нибудь, если не многое, и, знаю точно, для кого-нибудь из нас, ещё не уничтоженных землян, она станет любимой.
И очередная, которую я заброшу на середине. Книга состоит из слабеньких рассказиков-глав-записей, каждая из которых описывают экспедицию на Марс. При прочтении не покидает вполне приземленная мысль "и чо? Это же Марс, в конце концов, а читаешь как будто про жизнь пенсионеров-фермеров в Америке.
Концовки частей сквозят уже в начале, никакой интриги. Теории бредовые и наивные, не развитые в полноценную вселенную. Герои откровенно туповатые и приземленные, как будто не на Марс летят с экспедицией, а на электричке на шашлыки едут. Получается, что я пишу только плохие отзывы о книгах.
Но про хорошие писать не возьмусь - слишком многое надо выразить, для этого не хватит отзыва. Еле еле дочитал bookworm3 26 апреля 2014 19:33 неинтаресная Слушал книгу в аудио варианте, причем в музыкальном сопровождении, не пойму восторженных отзывов, хотя как говорят каждому свое. Книга мне не понравилась, читается как то уныло и скучно. Небольшие рассказы о попытках людей покарить Марс и обстроиться на нем.
Мы должны принять Нлле. Он отрицательно качнул головой. К тому же до них очень далеко идти. Через всю Зеленую долину, за большой канал, потом вниз… И сегодня очень, очень жарко, и доктору Нлле будет приятно увидеть тебя. Она не ответила. Ей хотелось вырваться и убежать. Хотелось кричать. Но она только сидела в кресле, словно пойманная в западню, и с окаменевшим лицом разглядывала свои пальцы, медленно шевеля ими. Ее голос звучал глухо: — Весь день. Шли часы, а доктор Нлле все не появлялся.
Казалось, муж Иллы не очень-то удивлен этим. Уже под вечер он, пробормотав что-то, подошел к стенному шкафу и достал зловещее оружие — длинную желтоватую трубку с гармошкой мехов и спусковым крючком на конце. Он обернулся — на его лице была лишенная всякого выражения маска, вычеканенная из серебристого металла, маска, которую он всегда надевал, когда хотел скрыть свои чувства; маска, выпуклости и впадины которой в точности отвечали его худым щекам, подбородку, лбу. Поблескивая маской, он держал в руках свое грозное оружие и разглядывал его. Оно непрерывно жужжало — оружие, способное с визгом извергнуть полчища золотых пчел. Страшных золотых пчел, которые жалят, убивают своим ядом и падают замертво, будто семена на песок. Пойду, поохочусь. Скоро вернусь. А ты останешься здесь, и никуда отсюда, ясно? Только поохочусь.
Треугольная дверь затворилась. Его шаги удалились вниз по откосу. Она смотрела, как муж уходит в солнечную даль, пока он не исчез. Потом вернулась к своим делам: наводить чистоту магнитной пылью, собирать свежие плоды с хрустальных стен. Она работала усердно и расторопно, но порой ею овладевала какая-то истома, и она ловила себя на том, что напевает эту странную, не идущую из ума песню и поглядывает на небо из-за хрустальных колонн. Она затаила дыхание и замерла в ожидании. Приближается… Вот-вот это произойдет. Бывают такие дни, когда слышишь приближение грозы, а кругом напряженная тишина, и вдруг едва ощутимо меняется давление — это дыхание непогоды, летящей над планетой, ее тень, порыв, марево. Воздух давит на уши, и ты натянут как струна в ожидании надвигающейся бури. Тебя охватывает дрожь.
Небо в пятнах, небо цветное, тучи сгущаются, горы отливают металлом. Цветы в клетках тихонько вздыхают, предупреждая. Волосы чуть шевелятся на голове. Где-то в доме поют часы: «Время, время, время, время…» Тихо так, нежно, будто капающая на бархат вода. И вдруг — гроза! Электрическая вспышка, и сверху непроницаемым заслоном рушатся всепоглощающие волны черного прибоя и громовой черноты. Так было и теперь. Близилась буря, хотя небо было ясным. Назревала молния, хотя не было туч. Илла бродила по комнатам притихшего летнего дома.
В любой миг с неба может пасть молния, и будет раскат грома, клуб дыма, безмолвие, шаги на дорожке, стук в хрустальную дверь — и она стрелой метнется навстречу… «Сумасшедшая Илла! Порыв жаркого воздуха, точно мимо пронеслось могучее пламя. Вихревой стремительный звук. В небе блеск, сверкание металла. У Иллы вырвался крик. Она побежала между колоннами, распахнула дверь. Она уставилась на горы. Но там уже ничего… Хотела ринуться вниз по откосу, но спохватилась. Она обязана быть здесь, никуда не уходить. Доктор должен прийти с минуты на минуту, и муж рассердится, если она убежит.
Она остановилась в дверях, часто дыша, протянув вперед одну руку. Попыталась рассмотреть что-нибудь там, где простерлась Зеленая долина, но ничего не увидела. Ничего не было. Просто птица, листок, ветер или рыба в канале. Приди в себя». Она села. Ясный, отчетливый, зловещий звук. Она содрогнулась. Выстрел донесся издалека. Далекое жужжание быстрых пчел.
Один выстрел. А за ним второй, четкий, холодный, отдаленный. Она опять вздрогнула и почему-то вскочила на ноги, крича, крича и не желая оборвать этот крик. Стремительно пробежала по комнатам к двери и снова распахнула ее. Эхо стихало, уходя вдаль, вдаль… Смолкло. Несколько минут она простояла во дворе, бледная. Наконец, медленно ступая, опустив голову, она побрела сквозь обрамленные колоннами покои, из одного в другой, руки ее машинально трогали вещи, губы дрожали; в сгущающемся мраке винной комнаты ей захотелось посидеть одной. Потом взяла янтарный бокал и стала тереть его уголком шарфа. И вот издалека послышались шаги, хруст мелких камешков под ногами. Она поднялась, стала в центре тихой комнаты.
Бокал выпал из рук, разбился вдребезги. Шаги нерешительно замедлились перед домом. Воскликнуть: «Входи, входи же! Она подалась вперед. Вот шаги уже на крыльце. Рука повернула щеколду. Она улыбнулась двери. Дверь отворилась. Улыбка сбежала с ее лица. Это был ее муж.
Серебристая маска тускло поблескивала. Он вошел и лишь на мгновение задержал на ней взгляд. Резким движением открыл мехи своего оружия, вытряхнул две мертвые пчелы, услышал, как они шлепнулись о пол, раздавил их ногой и поставил разряженное оружие в угол комнаты, а Илла, наклонившись, безуспешно пыталась собрать осколки разбитого бокала. Он снял маску. Два раза. Потянет иногда на охоту… Доктор Нлле пришел? Мы же условились с ним на завтра. Я все перепутал. Они сели за стол. Она глядела на свою тарелку, но руки ее не прикасались к еде.
Не хочется есть, — сказала она. В небе родился ветер; солнце садилось. Комната вдруг стала маленькой и холодной. Эту красивую, чудесную песню. А мне почему-то не хочется ее забывать. Хочется помнить ее всегда. Потом откинулась в кресле. Она заплакала. Мне грустно, и я не знаю почему, плачу — не знаю почему, но плачу. Ее ладони стиснули виски, плечи вздрагивали.
Она не глядела на него, глядела только на нагую пустыню и на яркие-яркие звезды, которые высыпали на черном небе, а издали доносился крепнущий голос ветра и холодный плеск воды в длинных каналах. Она закрыла глаза, дрожа всем телом. Август 1999 Летняя ночь Люди стояли кучками в каменных галереях, растворяясь в тени между голубыми холмами. Звезды и лучезарные марсианские луны струили на них мягкий вечерний свет. Позади мраморного амфитеатра, скрытые мраком и далью, раскинулись городки и виллы, серебром отливали недвижные пруды, от горизонта до горизонта блестели каналы. Летний вечер на Марсе, планете безмятежности и умеренности. По зеленой влаге каналов скользили лодки, изящные, как бронзовые цветки. В нескончаемо длинных рядах жилищ, извивающихся по склонам, подобно оцепеневшим змеям, в прохладных ночных постелях лениво перешептывались возлюбленные. Под факелами на аллеях, держа в руках извергающих тончайшую паутину золотых пауков, еще бегали заигравшиеся дети. Тут и там на столах, булькающих серебристой лавой, готовился поздний ужин.
В амфитеатрах сотен городов на ночной стороне Марса смуглые марсиане с глазами цвета червонного золота собирались на досуге вокруг эстрад, откуда покорные музыкантам тихие мелодии, подобно аромату цветов, плыли в притихшем воздухе. На одной эстраде пела женщина. По рядам слушателей пробежал шелест. Пение оборвалось. Певица поднесла руку к горлу. Потом кивнула музыкантам, они начали сначала. Музыканты заиграли, она снова запела; на этот раз публика ахнула, подалась вперед, кто-то вскочил на ноги — на амфитеатр словно пахнуло зимней стужей. Потому что песня, которую пела женщина, была странная, страшная, необычная. Она пыталась остановить слова, срывающиеся с ее губ, но они продолжали звучать: Идет, блистая красотой В соревнованьи света с тьмой Изваяны чело и очи. Руки певицы метнулись ко рту.
Она оцепенела, растерянная. Когда же они опять принялись дуть в свои золотые трубы, снова родилась эта странная музыка и медленно поплыла над публикой, которая теперь громко разговаривала, поднимаясь со своих мест. Женщина расплакалась и убежала с эстрады. Публика покинула амфитеатр. Повсюду, во всех смятенных марсианских городах, происходило одно и то же. Холод объял их, точно с неба пал белый снег. В темных аллеях под факелами дети пели: …Пришла, а шкаф уже пустой, Остался песик с носом! Где вы ее выучили? Какие-то непонятные слова! Захлопали двери.
Улицы опустели. Над голубыми холмами взошла зеленая звезда. На всей ночной стороне Марса мужчины просыпались от того, что лежавшие рядом возлюбленные напевали во мраке. В тысячах жилищ среди ночи женщины просыпались, обливаясь слезами, и приходилось их утешать: — Ну, успокойся, успокойся же. Дурной сон? Судорожное всхлипывание. Спи… Тихо на предутреннем Марсе, тихо, как в черном студеном колодце, и свет звезд на воде каналов, и в каждой комнате дыхание свернувшихся калачиком детей с зажатыми в кулачках золотыми пауками, и возлюбленные спят рука в руке, луны закатились, погашены факелы, и безлюдны каменные амфитеатры. И лишь один-единственный звук, перед самым рассветом: где-то в дальнем конце пустынной улицы одиноко шагал во тьме ночной сторож, напевая странную, незнакомую песенку… Август 1999 Вот привязались, стучат и стучат! Миссис Ттт сердито распахнула дверь. Человек был одет в какую-то форму.
За ним стояли еще трое; все они были заметно взволнованы — сияющие, измазанные с головы до ног. Так говорят у нас, на Земле. Я — капитан Уильямс. Мы всего час назад сели на Марсе. Вот прибыли. Вторая экспедиция! До нас была Первая экспедиция, но ее судьба нам не известна. Так или иначе, мы прилетели. И вы — первый житель Марса, которого мы встретили! Верно, ребята?
Но скажите же, добрая женщина, как объяснить, что вы так великолепно говорите по-английски? Всего хорошего! И она хлопнула дверью. Мгновение спустя этот ужасный человек уже снова стучал. Она распахнула дверь. Он стоял на том же месте и силился улыбнуться, но уже без прежней уверенности. Он протянул к ней руки. Его глаза округлились от изумления. На сей раз стук был уж совсем неприличным. Он ворвался в прихожую, словно решил взять неожиданностью.
Убирайтесь прочь! Если хотите войти в мой дом, сперва почистите обувь. Человек испуганно посмотрел на свои грязные башмаки. Его нужно отпраздновать! Он упорно глядел на нее, словно это могло заставить ее понять, чего они хотят. И она поспешила к маленькой, пышущей жаром печке. Потом вернулась — раскрасневшаяся, потная. Ярко-желтые глаза, смуглая кожа, худенькая и юркая, как насекомое… Резкий, металлический голос. Я пойду посмотрю, может быть, и позволю вам на минутку зайти к мистеру Ттт. Какое там у вас дело к нему?
Человек выругался так, словно она ударила его молотком по пальцу. Я сейчас. Звуки ее шагов прошелестели по переходам каменного дома. А снаружи было невероятно синее, жаркое марсианское небо — недвижное, будто глубокое теплое море. Над марсианской пустыней, словно над огромным кипящим котлом, струилось марево. На вершине пригорка неподалеку стоял, покосившись, небольшой космический корабль. От него к двери каменного дома протянулась цепочка крупных следов. Сверху, со второго этажа, донеслись возбужденные голоса. Люди у двери поглядывали друг на друга, переминались с ноги на ногу, поправляли пояса. Наверху что-то прорычал мужской голос.
Женский голос ответил. Через четверть часа земляне от нечего делать стали слоняться взад-вперед по кухне. Другой достал сигареты, они закурили. Они выдыхали неторопливые бледные струйки дыма. Разгладили складки курток, поправили воротнички. Голоса наверху продолжали гудеть и журчать. Командир глянул на свои часы. Он подошел к окну и выглянул наружу. Гул голосов наверху сменился глухим бормотанием, потом и вовсе стих. Во всем доме — ни звука.
Только собственное дыхание слышно. Целый час прошел в безмолвии. Мисс Ттт стояла посреди комнаты, поливая цветы. Она вышла на кухню. Пойдите с этой запиской на соседнюю усадьбу возле голубого канала, там мистер Ааа расскажет вам все, что вы хотите знать. Больше они ничего не могли от нее добиться. Ему все еще не хотелось уходить. Он стоял с таким видом, будто чего-то ждал. Точно ребенок, глядящий на голую рождественскую елку. И все четверо вышли из дома в душное безмолвие летнего дня.
Полчаса спустя мистер Ааа, который восседал в своей библиотеке, прихлебывая электрическое пламя из металлической чаши, услышал голоса снаружи, на мощеной дорожке. Он высунулся из окна и уставился на четверку одетых в одинаковую форму людей, которые, щурясь, глядели на него. У меня накопилась куча книг, их нужно прочесть. Мистер Ттт совсем не считается с другими. Он не впервые ведет себя так бесцеремонно по отношению ко мне. И прошу не размахивать руками, сударь, дайте мне кончить. Вам следует быть повнимательнее. Я привык к тому, что люди слушают, когда я говорю. И потрудитесь выслушать меня с должным почтением, иначе я вообще не стану с вами разговаривать. Четверо людей внизу растерянно топтались, разинув рты.
У капитана на лбу вздулись жилы и даже блеснули слезы на глазах. Четверка недоуменно смотрела на него сквозь дымку знойного дня. Капитан не стерпел: — Мы прилетели с Земли! Мы прилетели на ракете. Вот она! Было слышно, как по какому-то неведомому аппарату завязалась перебранка. Капитан и его команда стояли во дворе, тоскливо поглядывая на свою красавицу ракету — такую изящную, стройную и родную. Мистер Ааа вынырнул в окошке, торжествуя: — Я его на дуэль вызвал, клянусь честью!