Чисто семантически дезинтеграция – это прямо противоположный интег-рации процесс: распад сложившихся связей, структур, институтов. Политика конфиденциальности и соглашение Что такое дезинтеграция Дезинтеграция — это физический процесс распада материала на частицы более низкого уровня, под воздействием различных факторов. Дезинтеграция — процесс, противодействующий интеграции, в ходе которого усиливаются центробежные тенденции в международных отношениях, когда каждый субъект стремится удовлетворить свои потребности за счет других. Преемственность поколений как аспект интеграции и дезинтеграции в социальном пространстве современно. приставка, означающая отсутствие, отмену, устранение чего-либо, и integer - целый) - англ. disintegration; нем.
дезинтегра́ция
- Социальная дезинтеграция
- Еще термины по предмету «Конфликтология»
- Дезинтеграция
- Медицинская популярная энциклопедия
- Что такое ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ простыми словами
- Синонимы для слова "дезинтеграция"
Понятие дезинтеграции в теории международных отношений
Чисто семантически дезинтеграция – это прямо противоположный интег-рации процесс: распад сложившихся связей, структур, институтов. Смотреть что такое «дезинтеграция национальная» в других словарях: ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ — процесс разрушения функциональных связей между элементами национальной (этнической) культуры как системы. Специалистам, анализирующим нынешний европейский кризис, особенно трудно перенести этот опыт на европейскую почву, поскольку не совсем понятно, что будет означать дезинтеграция Евросоюза.
Что такое интеграция?
- Найдено научных статей по теме — 3
- Дезинтеграция
- Зачем противнику передышка?
- Медицинская популярная энциклопедия
- Дезинтеграция что это такое простыми словами
- Словарь Ушакова
Путин заявил, что Запад веками хотел "почикать, раздробить" Россию
Анализируя региональные объединения внутри СНГ сделан вывод, что в настоящее время Содружество оказалось без единой идеологии, ясных целей и четких функций, реальных властных полномочий, располагает слабой и противоречивой институциональной и правовой базой, в ряде случаев возросла враждебность и несогласованность действий стран-членов СНГ. Обоснованы направления преодоления глобальных вызовов и внутренних противоречий стран ЕАЭС, формы и механизмы их экономической, культурной и оборонной интеграции, степень делегирования интегрирующимися странами части суверенитета наднациональным структурам, а также возможные сценарии расширения взаимодействия ЕАЭС с другими международными объединениями.
Вот, справедливость таким образом восстанавливать. Вот это и есть самый большой риск, потому что пока есть деньги, пока центр как-то регулирует отношения с назначенными элитами, баланс какой-то поддерживается. Хотя, он всех возмущает и все видят, что это неустойчивая конструкция. Но стоит этой конструкции выйти из какого-то относительного равновесия, ну, например, экономический кризис, уменьшение денег, уменьшение денег, которые передаются в центр и, соответственно, уменьшение денег, которые кто-то получает... Есть подозрение, что из этих уворованных денег платятся деньги и боевикам в том числе. То есть там обкладываются данью и налогом доходы со стороны бородачей.
Значительная часть общества симпатизирует ваххабизму, допустим. И милиционер может иметь членов семьи, часть из которых является этими ваххабитами или родственниками этих ваххабитов. Поэтому рассчитывать, что в обществе, например, в Дагестане есть силы, которые способны эффективно бороться с радикальными исламскими течениями, мне кажется, это легкомысленное такое предположение. Представим себе, что государство решило «Хватит, все. Мы сейчас за это возьмемся, вот, с завтрашнего дня», да? Это очень сложная тема, чтобы фантазировать просто так. Представьте себе, да?
Это такого масштаба вопросы... Я просто обозначаю проблемы, что фантазировать, ну, просто это легко языком, как бы, молоть безответственно. А проблема такая сложная. Вот, обозначив вот эти центры и заявив о том, что государство в борьбе с экстремизмом принимает поправки в законы, которые регулируют борьбу с экстремизмом, и всю свою силу... Вот в этом докладе Ремизова очень смешно говорится о том, что оно применяет антиэкстремистские статьи с избытком к вольнодумцам, которые ходят по Бульварному кольцу, и недостаточно к тем людям, которые связаны с организованными экстремистскими организациями и преступными сообществами экстремистского толка. И получается, что статья есть, но какого-нибудь белоленточника готовы закатать под асфальт или в асфальт, да? А там, где угроза российской безопасности есть, эта статья...
Ну, фактически смешно говорить. Страшно трогать? РЕМЧУКОВ: Потому что, мне кажется, власть совершает принципиальную ошибку в том, что она думает, что ее политической власти представляют угрозу именно демократические, либерально настроенные круги, которые не связаны с курсом Путина, а не те, которые при встрече с Путиным говорят «Да, да, Владимир Владимирович, мы вас поддерживаем, вы наш президент», а, на самом деле, творят фактически произвол и создают территории, в которых огромное количество людей выведено из юрисдикции РФ, вы не можете применить к ним закон, вы не можете их задержать, вы не можете их допросить, вы не можете их наказать. А власти с ними легче договариваться, как бы, на тему «Не начинайте против нас опять очередную чеченскую войну, а мы пока вот с этими здесь, теми, кто хотят власть захватить, разберемся». Вот это ошибочность в оценке главных угроз для безопасности страны. Ну что? Ну, посадил его, ну...
Безответность или ошибка? Ну, он просто безответен, а там могут быть серьезные последствия, если тронуть всю эту систему. Вот, я же говорю, это ошибка в оценке рисков. А вы говорите мне на это «Нет, это потому что этих можно колбасить безбоязненно, они не возразят». Это совершенно другая тема. Вот, я же исхожу из того, что люди, которые отвечают за безопасность страны, им-то кажется, что они понимают структуру угроз и рисков нашей страны. И, вот, мне кажется, ошибка здесь.
А то, что вы говорите, это, безусловно, так. Но мне кажется, это вторично по отношению к анализу угроз. Ну, вот, сейчас пусть Мойдодыра убирают, там, пусть про Кадырова молчат. Вот, он сказал это и все промолчали. Вот, что будет, если ничего не трогать? Поскольку я уже сказал в первой части нашей беседы, что российский гражданин противостоит этническим преступным корпорациям один на один без поддержки государства, то это ведет к дальнейшей дискредитации государства и отсутствию доверия и, скорее всего, подтолкнет население к самоорганизации и, скорее всего, на националистической основе. Потому что вот это ощущение, что российские люди не защищены, русский человек не защищен даже вот так скажем , оно даст зеленый свет мощному националистическому движению, которое вступит, естественно, в конфликт с этим.
Но для Путина главный риск будет не от либерально-демократической оппозиции, а от мощнейшего такого националистического ядра, которое с лозунгом «Хватит кормить Кавказ, хватит кормить всех», оно сметет. Но, естественно, это приблизит страну к той или иной форме гражданской войны. Ну, мы с вами говорили про угрозы, которые исходят из регионов, с Северного Кавказа, в частности. Есть еще внешняя миграция. Вот, люди, которые въезжают к нам без виз из стран СНГ. Вот, сегодня Вероника Скворцова, глава Минздрава, представитель кабинета министров высказалась за введение виз для мигрантов. Эта тема обсуждается в последнее время, обсуждается активно.
Федеральная миграционная служба против введения виз. Как я понимаю, есть дискуссия, есть тема для дискуссии. Вы здесь на чьей стороне? Тоже обращаю внимание, у нас на прошлой неделе может, на позапрошлой была тоже большая статья Кирилла Великанова, которая называлась «Самоликвидация России». Она посвящена теме миграции. Мы сейчас много внимания уделяем этой теме. Просто отсылаю читателей посмотреть.
Суть в следующем. Вот эти мигранты, которые приезжают из Средней Азии, они являются средой, в которой очень мощно и стремительно распространяется радикальный ваххабизм. Это уже исследования показывают. То есть это среда. Если у тебя 100, 200, 300, 400 тысяч мигрантов из Средней Азии, которые не устроены, у них нет четкого мировоззрения, вот, они являются питательной средой для вот этих экстремистских идеологий, которые... Еще раз говорю, мы от религиозного экстремизма переходим к политическому экстремизму исламского толка. Вот это надо различие четко понимать.
Так вот. На какие работы эти люди идут вот эта дешевая рабочая сила? Почему они слоняются?
В контексте нынешнего кризиса она проявила себя не только как самое сильное государство Старого Света, но и стала синонимом дееспособной Европы. У европейцев нет повода усомниться в приверженности Германии идее европейской интеграции, что бы ни писали СМИ. Что действительно пока неясно, так это стратегия, которую Берлин выберет для перестройки и перегруппировки ЕС, и шансы на успех этой стратегии.
Поэтому перспективы выживания Евросоюза зависят от того, будут ли успешными попытки Германии преобразовать «солидарную Европу» в «Европу, живущую по правилам». Лидерство Берлина также оспаривается в связи с тем, что Германия не слишком торопится выбираться из нынешнего упадка. Парадокс в том, что хотя Европа в целом переживает кризис, самое могущественное европейское государство — Германию в отличие от той же России перед развалом СССР — он практически не затронул; более того, Берлин больше всех выигрывает от европейских проблем. Государственные облигации Германии рефинансируются по нулевым процентным ставкам, а безработица в стране находится на рекордно низком уровне. Спад привел к притоку на немецкий рынок труда квалифицированной рабочей силы из таких стран, как Италия, Испания, Греция и Португалия. Это смягчило обеспокоенность немецкой общественности по поводу демографического кризиса.
Позиции Берлина в мире укрепились. Таким образом, у Германии есть все основания не только опасаться кризиса, но и благословлять его, и Берлин не торопится принимать меры по преодолению ситуации — прежде всего, потому что он чувствует себя вполне комфортно, а кроме того, потому что быстрое решение всех проблем может сослужить Германии плохую службу в ее попытках преобразовать союз. В каком-то смысле данный кризис — возможно, последняя надежда Берлина заставить Европу жить по правилам. Это тем более важно, если иметь в виду, что Германия, подобно другим богатым и стареющим странам, сталкивается с громадными долгосрочными вызовами. Рабочая сила сокращается, энергетическая отрасль нуждается в реконструкции, а инфраструктура слишком долго не совершенствовалась. В последнее десятилетие чистые инвестиции в немецкую экономику в процентном выражении от ВВП были меньше, чем в любое другое время за всю историю, если не считать годы Великой депрессии.
Неравенство в доходах населения в этом десятилетии росло в два раза быстрее, чем в среднем по странам ОЭСР. Смысл дебатов сводится к тому, что история имперских амбиций Германии в Европе послужила одной из причин сопротивления европейцев трансформационной стратегии Берлина. Гораздо меньше обсуждается немецкий опыт реформ, который также может быть фактором риска, препятствуя усилиям по преодолению кризиса. Подобно тому, как распад Советского Союза оказался единственно верным выбором в пользу государственного строительства в России ввиду ее институциональной слабости, опыт реформ, накопленный Германией, предопределяет выбор Берлина. Реакция Германии на кризис объясняется опытом борьбы Веймарской республики с инфляцией одержимость стабильными ценами , демографическим профилем немецких избирателей стареющее население боится потерять свои сбережения , а также интеллектуальными традициями «орднунг-либерализма». Эти предпосылки побуждают население больше доверять независимым институтам — таким как Конституционный суд и Бундесбанк.
Эпоха воссоединения Германии одной щедрости недостаточно и последнее десятилетие реформ действенность структурных реформ тоже следует иметь в виду, если мы хотим понять логику немецких лидеров. Менее изученный источник немецкой трансформационной стратегии — интерпретация Германией опыта Центральной и Восточной Европы в переходный период. Именно страны ЦВЕ, согласно убеждению немецких стратегов, нуждались в проведении болезненных экономических реформ, направленных на аккуратный демонтаж государства всеобщего благоденствия, так чтобы не спровоцировать ответную волну народного негодования. Немцы были уверены, что внешняя интервенция приведет не к делегитимации национальных демократических институтов, а к их усилению. Поэтому суть немецкого подхода к реформе можно передать с помощью краткой формулы: «Делать на юге то, в чем мы преуспели на востоке» — создавать ответственных в финансовом отношении членов сообщества. Опыт стран ЦВЕ не объясняет, почему Германия ставит перед собой те или иные цели, но помогает понять, почему она верит в возможность их достижения.
У Берлина есть веские аргументы, чтобы верить в успех своей трансформационной стратегии за пределами Германии или даже Северной Европы. Постреволюционная рецессия в большинстве стран Центральной и Восточной Европы была глубже и болезненнее, чем в сегодняшней Южной Европе. Предпринятая перестройка оказалась гораздо радикальнее, нежели та, что ожидается от Греции или Испании. Рыночные и демократические институты в странах ЦВЕ слабее, чем те же институты в Южной Европе, а риски политической нестабильности и бунтов выше. В то же время ряд факторов делают трансформацию на юге по образу и подобию преобразований на востоке очень рискованной стратегией. Успех переходного периода в странах ЦВЕ хотя пример Венгрии показывает, что его нельзя считать абсолютным и необратимым обусловлен несколькими факторами, отсутствующими в нынешнем контексте.
В государствах Восточной Европы общество единодушно отрицало коммунистическое прошлое и с оптимизмом взирало на будущее; при этом считалось, что в выигрыше окажется молодежь, уровень жизни которой существенно поднимется. Общество в странах Южной Европы, напротив, стремится к сохранению прежних благ, с пессимизмом смотрит в будущее и считает, что от предлагаемых реформ проиграет в первую очередь молодое поколение. Когда страны Центральной и Восточной Европы переживали переходный период, они знали наверняка, что им нужно делать, рассматривая Запад как образец для подражания, тогда как нынешний кризис Евросоюза — неотъемлемая часть более масштабного кризиса капитализма и либеральной демократии, какими мы их знаем. Переходный период в странах ЦВЕ сопровождался появлением новых элит, и люди ощущали себя победителями. Сегодня этого нет и в помине. Короче говоря, надежда на то, что Южную Европу можно преобразовать по образу и подобию Центральной и Восточной, может оказаться слабым звеном в стратегии перестройки Европейского союза, которой придерживается Берлин.
Урок пятый Если в ЕС возобладает динамика распада, это будет больше походить на «паническое изъятие банковских вкладов», чем на популистскую революцию. Таким образом, важнейшим фактором, способствующим выживанию союза, является вера элит в его способность справляться со своими проблемами. По меткому выражению Стивена Коткина, который поделился своим видением советской драмы, «демонтаж Союза инициировала именно центральная элита, а не периферийные движения за независимость». Люди могут и не бунтовать против единой Европы, просто национальные элиты начнут сомневаться в ее перспективах, боясь упустить контроль над ситуацией. И своими действиями и поступками сея панику и страх оказаться последними в очереди за собственными вкладами они ее окончательно развалят. Парадокс в том, что ЕС — элитарный проект, зиждящийся на уважении европейского истеблишмента к демократии, но сегодня ему грозит опасность из-за страха тех же элит перед демократией.
Неспособные реализовать демократические идеи на уровне единой Европы за отсутствием европейского демоса как такового и напуганные призраком антиевропейского популизма на национальном уровне, многие политики готовы заблаговременно повернуться к союзу спиной. Впервые с тех пор, как европейский проект был запущен в действие после 1945 г. Cпособность политического союза поддерживать евро посредством общей финансовой политики находится под вопросом, поскольку граждане против этого, а страны-члены остаются привержены демократии. В то же время крах общей валюты способен привести к распаду Евросоюза, и при этом существует риск резкой деградации демократии на национальном уровне в некоторых странах востока и юга Европы — прежде всего в Венгрии, Румынии и Греции. Таким образом, вопреки ожиданиям некоторых теоретиков, ЕС не рухнет из-за «дефицита демократии» в европейских институтах. А демократическая мобилизация гражданского общества тоже его не спасет.
Процесс у нас перед глазами, можем учиться. Без этого знания не собрать страну и народ. Расчленение страны — всегда бедствие для ее жителей радуются только отщепенцы и мародеры. Нас стараются убедить, что это произошло самопроизвольно, говорят: «распад СССР». Это обман или ошибка, речь идет о развале, об активной программе дезинтеграции. Даже размолоть камень — требуется много усилий, а сложные «живые» системы скреплены комплексом связей с огромным разнообразием. Довольно легко перечислить примерно сотню типов таких связей, а для простоты объединить их примерно в десяток «пучков». Представленная информация была полезной?
дезинтегра́ция
Дезинтеграция не тождественна ни регионализму, ни сепаратизму; это процесс, вбирающий в себя черты того и другого. это процесс распадения или разрушения целого на его составные части. это Вообще – потеря или серьезное нарушение слаженности в какой-то "системе". Термин широко используется, и обычно указывается, какая система имеется в виду, например, поведенческая, моральная, личностная, когнитивная и т.д. 45, сохранений - 4. Присоединяйтесь к обсуждению или опубликуйте свой пост! ДезИнтеграция позитивная является фактором, способствующим ускоренному психическому и творческому развитию. Дезинтеграция – что это простым языком Одним из самых часто используемых терминов из словаря «обществознания» является «дезинтеграция».
Интеграция и дезинтеграция: понятие и значение
Чисто семантически дезинтеграция – это прямо противоположный интег-рации процесс: распад сложившихся связей, структур, институтов. Так межгосударственная дезинтеграция может трактоваться, как процесс экономической эволюции по отношению к интеграции и означает возвращение бывших членов интеграционного блока к исходному, обособленному, состоянию их экономических отношений. Дезинтеграция в экономической сфере – проведение политики протекционизма (например, увеличение пошлин на ввоз импортных товаров), торговые эмбарго, стремление к автаркии (самоизоляции).
Из Википедии — свободной энциклопедии
- Что такое ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ простыми словами
- Значение слова ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ в Медицинской популярной энциклопедии
- РСМД :: Процесс дезинтеграции Запада
- Дезинтеграция: что это такое и как работает процесс
Дезинтеграция - это что такое и как понимать
Сыгранная команда побеждает созванную на один матч сборную «звезд», которая не успела интегрироваться в систему. Все это прекрасно знают политики, с древности усвоившие принцип: «Разделяй и властвуй! В этом деле главную роль играют не громилы, а вдумчивые аналитики. Для них найти «слабое место» у противника — значит нащупать в его системе тот узел связей, который соединяет его усилия в механизм с кооперативным эффектом. Кольнул в это место булавкой — и чудесной силы как не бывало. Иногда такие уколы приходится долго готовить, но расходы окупаются. Не оценить в деньгах потери России оттого, что значительную часть украинцев сумели настроить против русских. Это была операция высшего класса.
Но такими уколами дело не ограничивается. Война — это дезинтеграция противника во всех измерениях. Первым делом воздействуют на связи, а не на внутренне сплоченные элементы систем. Так на фронте слабые места — стыки и фланги, то есть участки, где части связаны друг с другом. В больших кампаниях бьют по типам связей. Из экономии, конечно, стараются ослабить или разорвать связи, играющие критическую роль, а дальше возникший кризис рвет и калечит остальные связи сам.
Вышла в свет в журнале «Проблемы теории и практики управления» статья главного научного сотрудника Института перспективных научных исследований Н. В ней дана оценка интеграционным и дезинтеграционным тенденциям на различных этапах становления и развития СНГ.
Тем не менее дезинтеграционный тренд сохраняет свою актуальность, проявляясь в новых формах и по-прежнему оставаясь характерной чертой исследуемого пространства. Взаимообусловленность интеграционных и дезинтеграционных тенденций нашла свое отражение в активных экспертных дискуссиях о причинах такой двойственности развития исследуемого пространства и поиске эффективной модели интеграции стран региона. Осмыслению данного феномена посвящено достаточное количество научных работ исследования российских экономистов Е. Винокурова и А. Либмана [2], Т. Ворониной [3] и др. Пивовара [4], Ю. Косова и А. Торопыгина [5], К. Мещерякова [6], Е. Трещенкова и К. Мещерякова [7], А. Загорского [8], антология под редакцией Г. Чернейко [9], статья В. Ба-имбетова [10] и др. Однако в данных трудах внимание уделено преимущественно анализу феномена интеграции, различным его аспектам и формам, процессам создания и развития конкретных интеграционных объединений на постсоветском евразийском пространстве, а феномен дезинтеграции характеризуется лишь как процесс деструктивный и противоположный интеграции. Концептуальных подходов к исследованию именно феномена дезинтеграции в российской политической науке фактически не разработано. Тем не менее представляется важным уделить внимание данной проблеме, так как это, с одной стороны, позволит понять специфику происходящих на постсоветском евразийском пространстве процессов, поможет выявить причины низкой эффективности интеграционных процессов в предыдущие годы, а с другой — даст возможность оценить причины и факторы дезинтеграции с целью дальнейшего их предупреждения в контексте современной евразийской интеграции. На наш взгляд, исследование и концептуализация феномена дезинтеграции применительно к анализу постсоветского евразийского пространства имеет принципиальное значение. Феномен дезинтеграции в мировой политике Прежде чем перейти к анализу сути дез-интеграционных процессов на постсоветском евразийском пространстве, необходимо разобраться с терминологией. В широком смысле термин «дезинтеграция» следует определять как тенденцию, процесс, по своему характеру противоположный процессу интеграции. Другими словами, речь идет о расколе, распаде некоего единого целого, единой системы. Так, по мнению исследователя Т. Таким образом, в результате дезинтеграция создает угрозу целостности государства или интеграционного объединения. Попытку концептуального осмысления феномена дезинтеграции предприняли российские экономисты А. Либман и Б. Хей-фец, которые определили дезинтеграцию как феномен, характерный для экономических пространств. Также отмечая ограниченность освещения данной проблематики в научной литературе, исследователи выделяют два направления исследований экономической дезинтеграции: «политическая экономика сецессий и распада государств» и «экономика конфликтов» [11, с. Что касается самого феномена дезинтеграции, то ученые рассматривают ее как «обратный процесс, крайне важный для понимания как развития мировой экономики, так и эволюции постсоветского пространства. Исследование дезинтеграции именно как эволюции постсоветского евразийского пространства представляется интересным теоретическим подходом, в рамках которого учеными предлагается типология моделей дезинтеграции, основанная на двух параметрах: сравнительной роли процессов «сверху» и «снизу» в дезинтеграции и скорости протекания этого процесса [Там же]. По мнению российского исследователя В. Панькова, примером этой модели дезинтеграции может служить СНГ, где установка на цивилизованный развод де-факто всегда была исходной для всех участников Содружества и с самого начала наложила глубокий отпечаток на его развитие [12, с. Таким образом, этот тип дезинтеграции является своего рода эволюционным процессом в формировании новых регионов. Предложенная А. Либманом и Б. Хей-фецем типология моделей дезинтеграции экономического постсоветского пространства, на наш взгляд, вполне применима как методологический подход к анализу дезинтеграционных процессов на постсоветском евразийском пространстве в политическом ракурсе. Основные этапы развития дезинтеграционных трендов на пространстве Евразии Представляется возможным выделить несколько этапов в развитии дезинтеграционных процессов на постсоветском евразийском пространстве. Этап «жесткой» дезинтеграции 1991— 2000 гг. В результате веками единое евразийское пространство фактически в один момент оказалось расколото на несколько неравнозначных частей, что заложило основы для длительного процесса дезинтеграции; на границах этого расколотого пространства образовался ряд конфликтных очагов Приднестровский, Карабахский конфликты и т. Этап постсоветской дезинтеграции 2000—2010 гг. Именно на этом этапе началось формирование объективного интеграционного тренда, основанного не на стремлении «сохранить то, что осталось от СССР», а скорее на осознании важности включения стран постсоветского пространства в мировые интеграционные процессы, следовательно, можно говорить о стремлении к преодолению дезинтеграцион-ного тренда. В этот период создаются структуры например, Евразийское экономическое сообщество на базе Таможенного союза , которые оказываются жизнеспособными и перспективными. В то же время дезинтеграционный тренд продолжает свое развитие, но теперь больше под влиянием внешних факторов: наблюдается «переориентация региональных... Этап евразийской дезинтеграции 2010 г. Этот этап ознаменовался завершением процесса поиска эффективной модели интеграции стран региона: летом 2010 года было принято решение о создании ЕАЭС. Мировой финансовый кризис 2008—2009 годов во многом поспособствовал активизации интеграционных процессов на постсоветском евразийском пространстве на данном этапе и подтолкнул к созданию эффективной экономической интеграционной структуры, основанной уже не на фундаменте общего советского прошло- го, а на базе иных концептуальных подходов, нацеленных на объединение в единое целое современного евразийского пространства, создание эффективных механизмов совместного решения региональных и глобальных проблем, а также поиск новых форм межрегионального сотрудничества в условиях глобальной регионализации мировой системы. Однако дезинте-грационный фактор по-прежнему актуален для исследуемого пространства и, на наш взгляд, находит свое проявление в существующей дифференциации государств — членов созданного в 2015 году ЕАЭС наряду с экономическими и геополитическими гигантами Россией и Казахстаном в состав ЕАЭС входят экономически уступающие им Армения и Киргизия , сохраняется сильнейшее влияние внешнего фактора результатом чего стал Украинский кризис 2014 г. Постсоветская дезинтеграция: внутрирегиональный раскол Рассмотрим процессы дезинтеграции на уровне региона постсоветского пространства. Для этого обратимся к результатам экспертного опроса по теме «Восприятие интеграционных процессов на постсоветском пространстве экспертами и лидерами общественного мнения», проведенного в 2005 году некоммерческим фондом «Наследие Евразии» среди политиков, законодателей, менеджеров крупных и средних компаний, политологов, экономистов и обозревателей СМИ в Белоруссии, Казахстане, на Украине и в России. К сожалению, отмеченные в 2005 году факторы не потеряли своей актуальности и во многом характерны для современного этапа развития постсоветского евразийского пространства. По-прежнему процессы интеграции в регионе направляются больше «сверху», а не формируются объективно «снизу», что способствует сохранению дуализма интеграционно-дезин-теграционных процессов в регионе на разных уровнях: культурно-исторических связей народов СССР, отношений между бывшими советскими республиками, международных региональных организаций. Они жили в рамках единого государства, и всегда традиционно Советский Союз назывался Россией, Советской Россией, но это и была большая Россия. Потом неожиданно состоялся развал Советского Союза, за ночь, по сути, и оказалось, что в бывших республиках Советского Союза проживают люди, русские люди, в количестве 25 млн человек. Они жили в единой стране — вдруг оказались за границей» [15]. Данная проблема коснулась, безусловно, не только русских, но и представителей других народов, проживавших в едином Советском государстве, последствия раскола которого до сих пор болезненно отражаются на социально-политическом климате в бывших советских республиках. Дезинтеграция на уровне отношений между бывшими советскими республиками. Сам факт распада СССР в 1991 году заложил центробежные основы развития постсоветского пространства на ближайшие десятилетия. Прежде всего это проявилось в образовании 15 новых суверенных государств. Некоторые из них сразу кардинально дистанцировались от общего советского прошлого, взяв курс на европейскую интеграцию. Эта группа стран традиционно даже не включается экспертами в систему постсоветских государств по объективным причинам: «это единственные постсоветские государства, не участвовавшие в международных соглашениях по разделу бывшей государственной собственности Советского Союза, а также о погашении долговых обязательств СССР» [16, с. В результате обозначилась первая линия раскола на территории бывшего СССР — страны Балтии и страны постсоветского пространства. В дальнейшем, с образованием СНГ и до 2009 г. Далее постепенно тенденция выхода из системы постсоветского пространства наметилась в странах, где прошли так называемые «цветные революции» в Грузии «революция роз» в 2003 г. Однако, к сожалению, такие кардинальные изменения интеграционных приоритетов ни в одной из указанных стран не привели к положительным результатам, а наоборот — в случае Грузии и Украины — ввели страны в состояние внутриполитического кризиса и гражданских войн. Киргизия же в итоге предпочла евразийский интеграционный вектор развития. На наш взгляд, это свидетельствует о том, что распад постсоветского пространства на группировки, тяготеющие к ЕС или России, по большому счету имел политическую, а не экономическую мотивацию, и часто этот «выбор» зависел от внешних факторов. Политика однозначного «выбора» в пользу тех или иных региональных блоков привела к серьезным экономическим проблемам, так как существовавшее долгое время единое экономическое пространство оказалось разорванным без учета торговых, транспортных и других кооперационных связей. На данном этапе можно констатировать, что произошедшие в 1990-е и 2000-е годы «разрывы» единого пространства постсоветских государств привели к необратимым последствиям и способствовали постепенному формированию новых локальных пространств. Поэтому термин «постсоветское пространство» в отношении государств региона в новых геополитических и геоэкономических условиях потерял свою актуальность и вызывает раздражение у правящих элит и населения государств региона. Еще один важный аспект, присущий этому уровню, связан с появлением на постсоветском пространстве такого феномена, как непризнанные государства [18]. Как уже отмечалось, дезинтеграция СССР спровоцировала ряд локальных конфликтов, которые привели к появлению на территории бывших союзных республик государственных образований, не признанных или частично признанных мировым сообществом Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Нагорный Карабах, Донецкая Народная Республика, Луганская Народная Республика и др. Исследователи чаще называют их непризнанными государствами [19]. Данная проблема имеет тесную связь с дезин-теграционными тенденциями на уровне культурно-исторических связей народов СССР.
В целом, лексическое значение слова «дезинтеграция» отражает процессы разрушения и распада, которые могут быть как естественными, так и вызванными внешними факторами. Происхождение Слово «дезинтеграция» происходит от латинского «dis-» отрицательный префикс и «integrare» сделать целым. Таким образом, дезинтеграция означает разрушение или распад на части того, что ранее было целым. Слово «дезинтеграция» широко используется в науке, особенно в физике и химии, для описания процессов распада атомов, молекул и других частиц. Оно также может использоваться в контексте социальных и экономических процессов, например, для описания распада общества или экономической системы.