Сам режиссер был большим поклонником фильма 1936 года, считая его шедевром, и даже пригласил оператором на «Романс» Вадима Алисова, сына Нины Алисовой. Драма, история, мелодрама. Режиссер: Эльдар Рязанов. В ролях: Алиса Фрейндлих, Лариса Гузеева, Никита Михалков и др. Описание. События картины «Жестокий романс» разворачиваются в провинциальном городке под названием Бряхимов. «Жестокий романс» остается одним из самых любимых наших фильмов.
«Бездарность»: почему Эльдар Рязанов терпеть не мог Гузееву
Содержание фильма «Жестокий романс» не полностью соответствует пьесе Островского “Бесприданница”, однако на смысл произведения это не повлияло. На съемках фильма *Жестокий романс*, 1984 | Фото. Фильма Рязанова «Жестокий романс» тоже не предполагал бурных событий. Заметила, что некоторые ошибочно думают, что режиссером фильма «Жестокий романс», является Никита Михалков.
«Бездарность»: почему Эльдар Рязанов терпеть не мог Гузееву
Для фильма " Жестокий романс" режиссер подбирал композиции, которые бы сочетали в себе цыганские мотивы и дворянскую сдержанность. Этот фильм режиссер снял по мотивам пьесы ского «Бесприданница». один из лучших фильмов режиссёра Эльдара Рязанова с прекрасными актёрами того времени. одна из лучших экранизаций пьесы Александра Островского «Бесприданница» за всю историю. режиссер признается, что всегда питал слабость к романсам: "Я как поклонник старинных романсов поначалу решил использовать только их. В онлайн-кинотеатре "Мосфильма" доступен бесплатный просмотр всех фильмов киностудии.
Фильм «Жестокий романс»: люди и пароходы, сыгравшие главные роли в картине
Возраст ее героини в пьесе не уточняется. Лишь сказано, что она ходила в невестах уже несколько лет. С учетом того, что во времена Островского возраст невесты наступал в 16-17 лет, можно предположить, что героине пьесы было примерно 20 лет. Фото: Кадр из фильма Пощечина от Фрейндлих Про мать Ларисы, которую сыграла Фрейндлих, сказано, что она вдова средних лет. Значит, ей было порядка сорока — сорока с небольшим лет.
Самой же Алисе Бруновне к моменту выхода картины исполнилось 50. Гузеева позже признавалась, что самой яркой сценой в ее памяти осталась пощечина от Фрейндлих, которую она вспоминает с благодарностью. Когда несколько лет назад Алиса Бруновна праздновала 85-летие, Гузеева написала ей: «Благодарю тебя, что по Судьбе прошла». Статья по теме «Дайте хозяина!
И Фрейндлих нашла нужное решение: заранее попросив прощения за свои действия, она влепила молодой актрисе пощечину. От неожиданности та действительно расплакалась. И сцена была снята. Рязанов остался доволен результатом.
А фильм после выхода на экраны сделал из Гузеевой «звезду» экрана. И по сей день многие помнят ее именно по этой картине. Правда, мало кто знает, что за кадром Гузееву озвучила другая артистка — Анна Каменкова. Возможно, причина была в том, что у Гузеевой низкий, грудной голос, который не вязался с нежным экранным образом Ларисы, который так старательно лепил из актрисы Рязанов.
Состарился не фильм — он остался таким же, — но уж очень изменились мы, зрители. И это в природе вещей. Звук в год постановки «Бесприданницы» был еще компонентом сравнительно новым. Звук не успел перестроить сценарные принципы, методы съемок и монтажа. Вся система режиссерского мышления: съемки короткими, зачастую однозначными кусками, кадры-символы, кадры-метафоры — порождение немого кинематографа. Длинная пьеса была втиснута в прокрустово ложе односерийной картины — у «великого немого» имелся немалый опыт по этой части. Это неминуемо влекло за собой определенную схематичность персонажей. Однако своеобразие «Бесприданницы» заключалось в том, что она снималась в конце немого и в начале звукового кинематографа. И если опыт бессловесного фильма был накоплен огромный, то говорящее кино делало только свои первые шаги... То, что я напишу сейчас, может показаться кощунством некоторым читателям.
Однако я не могу не поделиться своими ощущениями. И поверьте — никого не хочу обидеть. Непревзойденные артисты, собранные Протазановым в «Бесприданнице», играли в манере «великого немого». Они еще не могли иначе. Им всем — пожалуй, кроме молодого Б. Тенина, не имевшего опыта в немых фильмах, — были свойственны излишняя внешняя выразительность, почти плакатность, подчеркнутость жеста это шло от недоверия к звуку , некоторая преувеличенность актерской подачи. И в этом их винить неисторично, несправедливо, но, когда мы смотрим произведение спустя полвека после его создания, не отметить этого мы попросту не можем. К примеру, замечательная актриса Ольга Пыжова выглядела на экране, по сути, символом купечества. Изумительный Кторов, демонстрируя соблазнителя, фата, казался кое-где страшно сказать смешным. Талантливый Балихин показывал только одну грань своего Карандышева — омерзительную ничтожность.
При этом ничуть не увяло изобразительное мастерство режиссера, оператора, художника. Нигде не чувствовалось театра: ни в репликах, ни в мизансценах. Это несомненное достоинство, кстати, тоже было следствием эстетики «великого немого». Потом злоупотребление звуком приблизило кино к театру, лишив во многом его основ: зрелищности и динамичности. Во всяком случае, просмотр Протазановской «Бесприданницы» стал для нас скорее архивным делом, ознакомлением с материалом, изучением, похожим на поход в музей, нежели встречей с грозным соперником. За полвека во многом изменились правила игры. Но такое восприятие протазановского фильма — и мы это понимали — было присуще только нам, съемочному коллективу, безрассудно взявшемуся за повторную экранизацию. У публики же прочно и неистребимо присутствовала память о том сильном, ярком впечатлении, которое произвела картина тогда, когда ее смотрели. Это впечатление жило в умах, сердцах, душах, и нам, хотели мы этого или нет, самим фактом съемки нового фильма невольно приходилось вступать в некое соревнование. Так что, прямо скажем, старт у нас получился крайне невыгодный.
Была в нашей ситуации одна симпатичная подробность. Оператором фильма должен был быть Вадим Алисов, сын Н. Алисовой, которая так трогательно сыграла Ларису Огудалову в прежней ленте. Я позвонил Нине Ульяновне и спросил, не возражает ли она, что мы примемся за новую версию «Бесприданницы». Я, вероятно, мог бы этого и не делать, никто меня не обязывал, но я отношусь с огромным уважением к этой замечательной актрисе и не хотел бы ни в чем огорчать ее. У нас состоялся очень сердечный разговор, который кончился тем, что Нина Ульяновна пожелала нам успеха и сказала, что будет с нетерпением ждать нашу картину... Прежде чем приступить к написанию литературного сценария, мы — художник А. Борисов, оператор В. Алисов, второй режиссер Л. Черток и я — провели несколько бесед, пытаясь определить наши главные позиции.
Мы решили: сценарий должен иметь романную форму. Обычно инсценировки делаются из романа или повести. Обратный же путь, выбор романной, повествовательной формы для переложения пьесы, — случай редкий. Однако такое решение было принято не оригинальности ради. Его продиктовала нам пьеса Островского. Пьеса начинается с того, что два героя — крупные дельцы, матерый Кнуров к молодой Вожеватов, — долго, вернее, очень долго на десяти страницах рассказывают друг другу а вернее, зрителю , что случилось в семье Огудаловых за последний год. Такой способ изложения возможен для театра и то не для современного , но абсолютно исключается для кино. Длиннющая экспозиция знакомит нас заочно с героями драмы, вводит в круг их проблем, подробно рассказывает о взаимоотношениях персонажей. В этой беседе двух действующих лиц — огромный поток информации, притом очень пространной, развернутой, с нюансами и деталями. Известная поговорка, что «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», как мне думается, подходила и к данному случаю.
И мы решили показать то, о чем рассказывали Кнуров и Вожеватов, то есть заменить рассказ показом. Сделать своего рода реконструкцию прошлого. Разумеется, показать не все, а взять только самые важные, самые существенные, самые значительные события из прошлой жизни наших героев. Уже после окончания картины, работая над сюжетом о дореволюционном немом кино для «Кинопанорамы», я узнал, что аналогичная попытка была сделана в фильме «Жизнь Барона». В этой ленте, к сожалению не сохранившейся, основываясь на текстах персонажей, сценарист и режиссер восстановили жизнь Барона из горьковской пьесы «На дне». Фильм рассказывал о том, как блестящий аристократ дошел до нищенской жизни в ночлежке. Роль Барона с блеском исполнил любимец зрителей В. У нас много спорят о том, какой должна быть экранизация. Обязана она буквально воспроизвести на экране творение писателя или же возможно свободное изложение классического произведения «по мотивам»? Мне кажется, это схоластический спор.
В каждом конкретном случае надо и решать конкретно. Зависит это от множества причин. Во-первых, от вещи, которую экранизируют. Одно произведение легко переводится в экранную форму, и тогда, наверное, не следует прибегать к фантазиям и вольностям. Другое произведение в чистом виде невозможно воскресить на экране — получится элементарная киноиллюстрация. Тогда просто необходимо драматургическое вмешательство современного автора. Как ни крути, важнее все-таки передать «дух» классического творения, нежели его «букву». Приступая к созданию экранизации, нужно проникнуться всем настроем автора, влезть целиком и полностью в ткань его труда, почувствовать душевные движения писателя, понять его человеческие и гражданские импульсы, раствориться в его персонажах. Потом уже, исходя из всего этого, попытаться создать новое драматургическое произведение. И при этом непременно поверять каждую свою находку, каждую свою фразу именем, биографией, индивидуальностью писателя.
Это кропотливый труд. Он требует уважения и бескорыстной любви к чужому произведению, своеобразного растворения в чужом замысле, в чужой самобытности и при этом сохранения собственного «я», дабы не превратиться в подельщика-копииста. И, конечно же, решающим фактором является, кто именно делает экранизацию. И тут я становлюсь в своих рассуждениях на весьма скользкий путь. Как определить, кто имеет право инсценировать бессмертные ценности нашей культуры? Кому можно разрешить? Кому нельзя давать в руки бесценное духовное наследие? Как угадать, что получится? Не исказит ли, не опошлит, не выпрямит ли тот или иной деятель классический шедевр? Ведь сколько замечательных творений уже погублено, буквально растоптано бездарными экранизаторами!
Настоящая удача случается очень редко. Как предусмотреть, какое классическое произведение окажется созвучным нашему времени, а какое, несмотря на его достоинства, не вызовет отклика в душах, останется мертвым костюмным фильмом? Я думаю, все эти проблемы неразрешимы. Конечно, можно вообще перестать делать экранизации. К этому, кстати, взывают «буквоеды от филологии». Они регулярно требуют запрета на экранизацию классики, считая именно себя преемниками и хранителями духовного богатства. Они стремятся навесить большой амбарный замок на все классическое наследие. Тогда проблема решится — не будет ни удач, ни провалов. Попросту ничего не будет... Легко сказать «воссоздать прошлую жизнь персонажей»...
Но ведь тогда придется дописывать за Островского, досочинять эпизоды, а это и трудно и порой бестактно, не говоря уж о том, что подобное самоуправство вызовет гнев многих литературоведов. После многократного, очень внимательного прочтения я увидел, что эпизоды, если их умело извлечь из беседы Кнурова и Вожеватова, практически все намечены, излишне проявлять ненужную фантазию. Что же касается диалогов, то тут тоже надо прибегнуть к помощи Александра Николаевича Островского. Каждый большой писатель в своих сочинениях создает собственный мир. Этот мир подчас населен однотипными или родственными по характеру персонажами. Героями произведений управляют законы, созданные властителем этого мира, то есть автором. Недаром говорят «мир Шекспира», «мир Бальзака», «мир Достоевского». Вспомните — таких субъектов, как сухой и недобрый мистер Домби, можно встретить во многих диккенсовских книгах. Так же кочуют по страницам его книг мальчуганы вроде Оливера Твиста или Пипа-Филиппа, которым выпадает угрюмое, полное тяжких ударов судьбы детство. Зловещие старухи, беспечные шарлатаны, добрые бродяги и моряки, сухари-стряпчие населяют «землю» Диккенса.
Или возьмем, к примеру, неистовое пространство, которое заселил гениальный Достоевский. При разнообразии сюжетов и огромной плотности населения его романов — если вглядеться попристальнее — можно обнаружить сходство между иными героями. Рогожин и Митя Карамазов очень близки друг другу. Духовное родство, несомненно, связывает Алешу Карамазова и князя Мышкина. А Грушенька и Настасья Филипповна, по сути, разновидности одного женского типа и характера. Можно привести еще немало примеров. Островский тоже создал свою, непохожую на мир других писателей вселенную.
Лопасть винта — пароход был колесный — ударила по носу лодки, она сразу же перевернулась. Актер ушел под воду. К счастью, трагедии удалось избежать.
Мягков сумел выплыть. Правда, без парика — по задумке режиссера, у его героя должна была быть густая шевелюра. Позже артист вспоминал, о чем он в первую очередь подумал, оказавшись под водой. Я сразу же вспомнил жену, дом в Москве». Эти мысли помогли ему не паниковать и грамотно действовать. Фото: Кадр из фильма Гузеева пришла в рваных джинсах А вот с поиском главной героини пришлось помучиться. Гузеева позже в интервью признавалась, что с героиней Островского у нее не было ничего общего. Актриса курила «Беломор», ругалась матом, увлекалась движением хиппи и на пробы пришла в рваных джинсах и с разноцветным маникюром. Но Рязанов сумел разглядеть в ней Ларису, хотя позже признавался: «Не все в ней, конечно, устраивало, не во всем я был уверен, когда утверждал Гузееву на роль. Но все актеры-партнеры проявили великолепную солидарность, доброе отношение к молодой артистке, поддерживали ее, ободряли, делились своим опытом...
Поначалу ее профессиональное невежество было поистине безгранично, но, когда снимались последние эпизоды, работать с ней стало значительно легче». На момент съемок Гузеевой было 25 лет. Возраст ее героини в пьесе не уточняется. Лишь сказано, что она ходила в невестах уже несколько лет.
Она не могла пошевелиться, пока мудрый Никита не отвел ее в сторону и не объяснил смысл системы Станиславского, рассказал, как работать на камеру и делать крупные планы. Фильм «Жестокий романс» до сих пор имеет большой прокат и сделал звездой дебютантку Ларису Гузееву. Затем актриса снялась в ряде менее успешных фильмов. И только с передачей «Давай поженимся», которую она ведет и сегодня, она снова обрела популярность.
Жестокий романс (1984)
Лариса Гузеева на съмках фильма «Жестокий романс». Драма, история, мелодрама. Режиссер: Эльдар Рязанов. В ролях: Алиса Фрейндлих, Лариса Гузеева, Никита Михалков и др. Описание. События картины «Жестокий романс» разворачиваются в провинциальном городке под названием Бряхимов. Однако поклонники звезды до сих пор помнят ее успех, возникший благодаря съемкам в картине «Жестокий романс». Впрочем, возможно, мелодраматизм, избыточность чувств «жестоких романсов», столь часто звучащих в фильме, и были отправной точкой замысла экранизации? Но ведь фильм не зря назван «Жестокий романс», и именно романсы должны были стать опорой сюжета и настроения. На глазах своих товарищей-артистов и зевак с волжского берега, во время съемок последних эпизодов фильма «Жестокий романс» и вправду чудом не погиб актёр Андрей Мягков.
Умер один из создателей фильма «Жестокий романс»
По словам актрисы, съемочная группа торопила ее и критиковала темп работы. Никто не знает, что было бы, если бы не Никита Михалков. Она не могла пошевелиться, пока мудрый Никита не отвел ее в сторону и не объяснил смысл системы Станиславского, рассказал, как работать на камеру и делать крупные планы. Фильм «Жестокий романс» до сих пор имеет большой прокат и сделал звездой дебютантку Ларису Гузееву. Затем актриса снялась в ряде менее успешных фильмов.
Местные жители однажды даже вызвали милицию, чтобы угомонить съемочную группу. Однако когда наряд приехал, то неожиданно захотел присоединиться к шумному празднику. А когда съемочной группе задержали зарплату, Никита Михалков, у которого была охотничья лицензия, еще неделю кормил голодающих творцов дичью. Рязанов тогда отметил, что Михалков «опять жеребцует». Андрей Мягков на съемках чуть не погиб. В сцене, где ему нужно было близко подплыть к пароходу, он угодил в воронку, которую создали лопасти двигателя. С актером уже фактически попрощались, но через пару минут он вынырнул без единой царапины. Они обвиняли его в «опошлении пьесы и в глумлении над русской классикой». Игру Гузеевой, которой и по сей день очаровывается зритель, тоже называли слабой. Особо рьяного критика по имени Евгений Сурков ждала особая расплата режиссера — его именем Рязанов назвал отрицательного персонажа фильма «Забытая мелодия для флейты» Евгения Даниловна Сурова.
Никто не знал, что дальше и как будет при Андропове. У соседа по дачному поселку сценариста Эдуарда Володарского нашлась книга. Я прочитал. Словно в первый раз. И понял: буду снимать. Однако у нашего зрителя была благодарная память. Но Филипп Тимофеевич пошел мне навстречу. Никаких проб не было, я заранее знал, кто кого будет играть. За исключением Ларисы Гузеевой. И то там было всего несколько претенденток, но пробы проходила только Лариса. Но мое видение персонажей не совпадало с принятым и устоявшимся за эти годы. Я, например, был уверен, что Харита Игнатьевна Огудалова — не монументальная купчиха, какой она была в фильме Протазанова в исполнении Ольги Пыжовой. Мне Огудалова виделась еще молодой женщиной лет сорока максимум. Да, она мать троих дочерей, но в те времена рожали рано. И она еще не прочь устроить свою личную жизнь. А на руках три дочери. Одну выдала замуж за иностранца — неудачно, оказался шулером.
Режиссёр:Эльдар Рязанов 1 ч 9 мин Жестокий романс. Фильм 1 В городке на берегу Волги дворянка Огудалова пытается найти мужа для своей дочери-бесприданницы Ларисы.
“Жестокий романс” снимали в настоящем тумане
А напоследок я... Более того, у него на карандаше была масса других проектов. Но все они откладывались по разным причинам. Прочесть «Бесприданницу» Эльдара Александровича надоумила супруга. И вот что рассказал сам режиссер о своих впечатлениях: «Я прочитал. Словно в первый раз. И понял: буду снимать».
Михалков и Мягков сразу были выбраны на роли Паратова и Карандышева. Режиссер вместе со сценарием даже прислал именитым актерам записку, в которой говорилось следующее: «Если ты и Андрей Мягков будете сниматься, я буду снимать картину, а если нет, то не буду». А вот Лариса Гузеева, для которой роль Огудаловой была большим дебютом в кино, все-таки прослушивалась на роль.
Я думаю, именно долгой и счастливой жизнью протазановской «Бесприданницы» на экранах можно объяснить то, что почти полвека не было покушений на повторную экранизацию пьесы — слишком уж памятен был успех, слишком уж рискованно было вступать в творческое соревнование с лентой, живущей в сердцах миллионов. Чем же объяснить то, что Протазановская картина так запала в души людей? Во-первых, сама драматургия Островского: история оказалась очень емкой и, как говорится, отражала «вечные» проблемы, рассказывала о «вечных» страстях. Причем рассказывала без дидактики, без указующего перста, по-крупному! Драма в своей структуре отражала глубинные социальные процессы, происходящие в недрах русского общества конца прошлого века.
Тут и обнищание дворянских фамилий, и идущие в гору талантливые промышленники и воротилы, и насаждение крупного капитала, и амбициозные претензии новых мещан, и прощание с патриархальной российской жизнью, и неукротимая власть денег. А рядом сильные страсти, как высокие, так и низменные. Чистая любовь, которую пытаются продать и купить, предательство, цинизм, измена, ревность и, наконец, убийство. Если вдуматься, набор, близкий к мелодраме. Кстати, сделать из «Бесприданницы» вещь чувствительную, аффектированную, наверное, легче, чем жесткую, лишенную сентиментальности драму. Вторым фактором успеха я считаю филигранный профессионализм авторов фильма: сценариста В. Швейцера, режиссера Я. Протазанова, оператора М.
Магидсона и блистательных исполнителей ролей. Бережное и вместе с тем свободное отношение к классическому тексту, умение отсечь сугубо театральное и извлечь кинематографическое, переложение обильных диалогов на язык действия — вот чем можно охарактеризовать сценарий. Режиссером был подобран замечательный актерский ансамбль. Сейчас бы мы сказали: ансамбль, состоящий из звезд. Каждое актерское имя — кроме, естественно, дебютантки Нины Алисовой, тогдашней студентки ВГИКа, — было известно публике, популярно, любимо. Величественный образ Огудаловой создала Ольга Пыжова. Блестящего барина, циничного соблазнителя сыграл Анатолий Кторов. В исполнении Балихина ничтожным выглядел другой герой пьесы — Карандышев.
Молодой Борис Тенин был обаятельным рубахой-парнем в роли Вожеватова, Михаил Климов, актер с огромной творческой биографией, запомнился в монументальном образе промышленника Кнурова. Мхатовский Владимир Попов в роли провинциального актера Аркадия Несчастливцева — он же Робинзон — соединял в себе лицедеев прошлого и нынешнего веков. Надо прибавить к этому виртуозную работу оператора и художника, работу, в которой точно воспроизводился купеческий быт, а поэтичность пейзажей подчеркивала трагичность происходящего. Музыка Чайковского наполняла каждую клетку картины могучим нервным зарядом. Вот и получилось произведение высочайшего художественного уровня. И, как это ни парадоксально звучит, традиционализм, если он исполнен артистично, безупречно, иной раз оборачивается новаторством. Все компоненты фильма настолько безукоризненны, что, соединившись, образуют шедевр. А шедевр — это новаторство, хотя бы потому, что шедевр всегда уникален.
Написал я все это и задумался: зачем написал? Ведь я же самого себя загнал в угол! Ведь после такого панегирика протазановской картине как я смогу объяснить, зачем сам решил экранизировать «Бесприданницу»? Тут ведь и жанр мне несвойственный — не комедия, и не мечтал я с детства об этой работе, и старый фильм стал классикой нашего кино. А сейчас я постараюсь как бы зачеркнуть, забыть все, что изложил выше, и попробую рассказать по порядку. Тем более когда я принимал решение о постановке «Жестокого романса», прежний фильм помнил слабо. Мои взаимоотношения как постановщика с протазановской лентой возникли позже. Итак, осенью 1982 года, после окончания фильма «Вокзал для двоих», образовалась пауза, которая в силу моего непоседливого характера не могла быть долгой.
Я стал думать о новой работе. У меня возникали разные идеи новых постановок. Среди них были булгаковский роман «Мастер и Маргарита» — вещь, о которой я давно мечтал, и ряд других произведений. Но все проекты откладывались по разным причинам на неопределенное время. Пьеса оглушила меня. По тем временам это было неслыханное по смелости и откровенности произведение, бичующее наши коренные пороки и недостатки. Я загорелся, захотел поставить эту вещь на экране. Я принес пьесу нашему генеральному директору Николаю Трофимовичу Сизову, которому я очень доверял.
Он прочитал «Дорогую Елену Сергеевну» и сказал мне следующее: — Конечно, всех посадят! Но ставить эту картину будем. Даю пьесу для прочтения Ермашу. Этот разговор случился 9 ноября 1982 года. А на следующий день умер Л. И далее началось зыбкое, неуверенное, трусливое ожидание аппаратом перемен. Никто из чиновников не знал, куда Андропов повернет руль государства, что будет можно, а что нельзя. Короче, по распоряжению министра постановка «Елены Сергеевны» была отложена на очень долгий, неопределенный срок.
И вообще стало ясно, что какое-то количество времени ничто острое, смелое, критическое на экран не прорвется... И я решил поискать что-нибудь в классике такое, что было бы созвучно нашей тусклой, сумеречной, неверной эпохе. Признаюсь, я прочитал ее, как вещь свежую. Память моя тогда не была отягощена дотошным знанием пьесы, историей ее создания, литературоведческими изысканиями. И фильм прошлый тоже скрывался для меня в тумане времени. В памяти сохранилось только несколько ярких моментов: шуба, брошенная в грязь, романс «Нет, не любил он... Поэтому впечатление от пьесы было непосредственное, не загруженное никакими представлениями, штампами, знаниями. Мой контакт с пьесой можно было охарактеризовать — я не боюсь этого сказать — как первозданный.
Пьеса мне очень понравилась. И я решил: ее надо ставить. Прочитать «Бесприданницу» свежими глазами и на материале вековой давности рассказать о волнующих нас и сегодня страстях и человеческих взаимоотношениях казалось интересным и заманчивым. Еще в процессе чтения я сразу же представил себе исполнителей двух главных ролей. Я увидел в Паратове Никиту Михалкова, а в Карандышеве Андрея Мягкова и заручился предварительным согласием этих двух актеров. Потом, получив одобрение от «товарищей по оружию» — оператора В. Алисова, художника А. Борисова, монтажера В.
Беловой, я направился к руководству. Добиться разрешения на повторную экранизацию, как правило, дело непростое. Именно потому, что она повторная. Но мне в Госкино пошли навстречу, чему я сначала очень обрадовался, а потом, поразмыслив, испугался. То, что я после работы в комедийном жанре взялся за постановку драмы, меня как раз не тревожило. В мои последние ленты вплеталось наряду со смешным немало серьезного, грустного, печального, трагического. От этих картин до драмы было рукой подать. Так что переход из одного жанра в другой состоял всего-навсего из единственного шага.
Беспокоило другое. Последние двадцать лет я ставил только то, что писал вместе с соавторами. То есть был одним из сочинителей сюжетов, характеров, фабулы, коллизий, а потом уже, во вторую очередь, переводил собственное произведение с литературного языка на экранный. А сейчас предстояло ставить чужое. Да еще не современное. Да еще в другом жанре. Да еще широко известное. Да еще классику.
А надо, чтобы это стало своим, то есть проникло бы буквально в поры, жило в каждой клетке... Мы решили начать работу с просмотра ленты Я. Надо было прояснить свое нынешнее отношение к картине, понять, что нам следует воспринять из нее, а что отринуть. Через сорок семь лет, что промчались со времени постановки, картина, естественно, смотрелась уже иначе. Изменилось наше восприятие, обогащенное всем опытом, который приобрел за эти годы кинематограф. Я ничуть не хочу умалить высокие достоинства протазановской ленты, о которых говорил выше, но с фильмом произошел естественный процесс старения. Нет, пожалуй, это не совсем верная формулировка. Состарился не фильм — он остался таким же, — но уж очень изменились мы, зрители.
И это в природе вещей. Звук в год постановки «Бесприданницы» был еще компонентом сравнительно новым. Звук не успел перестроить сценарные принципы, методы съемок и монтажа. Вся система режиссерского мышления: съемки короткими, зачастую однозначными кусками, кадры-символы, кадры-метафоры — порождение немого кинематографа. Длинная пьеса была втиснута в прокрустово ложе односерийной картины — у «великого немого» имелся немалый опыт по этой части. Это неминуемо влекло за собой определенную схематичность персонажей. Однако своеобразие «Бесприданницы» заключалось в том, что она снималась в конце немого и в начале звукового кинематографа. И если опыт бессловесного фильма был накоплен огромный, то говорящее кино делало только свои первые шаги...
То, что я напишу сейчас, может показаться кощунством некоторым читателям. Однако я не могу не поделиться своими ощущениями. И поверьте — никого не хочу обидеть. Непревзойденные артисты, собранные Протазановым в «Бесприданнице», играли в манере «великого немого». Они еще не могли иначе. Им всем — пожалуй, кроме молодого Б.
Слов не выбирали, в выражениях не стеснялись. Она, как принято говорить, не находилась в русле моих режиссерских интересов. Я стал думать о новой работе. У меня возникали разные идеи новых постановок. Никто не знал, что дальше и как будет при Андропове. У соседа по дачному поселку сценариста Эдуарда Володарского нашлась книга. Я прочитал. Словно в первый раз. И понял: буду снимать. Однако у нашего зрителя была благодарная память. Но Филипп Тимофеевич пошел мне навстречу. Никаких проб не было, я заранее знал, кто кого будет играть. За исключением Ларисы Гузеевой. И то там было всего несколько претенденток, но пробы проходила только Лариса. Но мое видение персонажей не совпадало с принятым и устоявшимся за эти годы. Я, например, был уверен, что Харита Игнатьевна Огудалова — не монументальная купчиха, какой она была в фильме Протазанова в исполнении Ольги Пыжовой. Мне Огудалова виделась еще молодой женщиной лет сорока максимум.
В Кострому Михалков, у которого неожиданно сорвались съёмки с Мастроянни, приехал всего на две недели, но... А когда его позже спрашивали о причинах задержки, пожимал плечами: "Со мной действительно что-то произошло! Кто знает... Почему тунеядец Федя из фильма "Операция Ы" всю жизнь избегал женщин Поговаривали, что иногда шумные гулянки актёров всё же надоедали жителям Костромы, и тогда кто-то из них вызывал милицию. Но всё было зря. Наряд милиции приезжал в гостиничный номер Михалкова и присоединялся к отдыхающим актёрам. Тут же наполнялись рюмки, звучали уже общие тосты, и выпивали то за милицию, то за успех, а потом и на брудершафт. А когда оказалось, что киностудия задержала актёрам зарплату, Михалков раздобыл лицензию на медведя, сходил на охоту и угостил всю съёмочную группу медвежатиной. Единственный актёр, который никогда не участвовал в пирушках, был Андрей Мягков. Он очень серьёзно относился к работе, был погружён в неё с головой и часто уезжал в Москву, где был занят в театральных постановках. Невежество Гузеевой Кадр со съёмки фильма "Жестокий романс". Видимо, на съёмках ей пришлось несладко. Ещё бы! Играть рядом с такими мэтрами дебютантке наверняка было очень трудно. Да и Рязанов на съёмочной площадке часто срывался на крик. За актрису вступался Михалков: "Она замечательная партнёрша! Это была её первая картина. Дебют среди таких высокопрофессиональных монстров, как Мягков, Фрейндлих, Петренко, стал невероятным испытанием".
“Жестокий романс” снимали в настоящем тумане
О НАЗВАНИИ Название «Жестокий романс» появилось само собой — режиссер признавался, что всегда питал слабость к романсам. Смотреть онлайн фильм «Жестокий романс. Фильм 1». В онлайн-кинотеатре PREMIER с оригинальным российским контентом вы можете посмотреть тысячи сериалов, фильмов и шоу в формате Full HD, 1080 и 720 на телевизоре SmartTV в Ultra HD 4K и с любого устройства. Смотреть фильм «Жестокий романс» (драма, мелодрама, исторический 1984, СССР) в онлайн-кинотеатре KION без регистрации и рекламы. гениальная работа режиссера с классическим произведением. Пробы на роль в фильме «Жестокий романс» проходила лишь молодая актриса Лариса Гузеева. Фильм Эльдара Рязанова «Жестокий романс», снятый в 1984 году по пьесе Островского «Бесприданница», вызвал восторг у зрителей.