генерал-лейтенант Громов Борис Всеволодович 40 Армия. Накануне ветерану МВД, заслуженному работнику МВД СССР генерал-лейтенанту милиции в отставке Владимиру Ивановичу Савельеву исполнилось 75 лет.
«Петровка, 38»
Об этом заявил начальник войск радиационной, химической и биологической защиты ВС России генерал-лейтенант Игорь Кириллов. Так грамотные действия гвардии лейтенанта Трофимова и его подчиненных уберегли от повреждений железнодорожную инфраструктуру. «Генерал сказал, чтобы я как можно ниже пролетел над взлеткой в Кокайдах, – вспоминает летчик-герой.
Афганистан его закалил: каким был генерал Востротин из реальной «9 роты»
В Сети появилось предсмертное видеообращение Героя СССР генерал-полковника Валерия Востротина к десантникам по случаю дня вывода советских войск из Афганистана (День памяти воинов-интернационалистов), который отмечается 15 февраля. В России вопрос о возвращении домой мобилизованных сейчас не обсуждается, пояснил Инфо24 член комитета Госдумы по обороне, генерал Виктор Соболев. лейтенант внутренней службы в отставке.
«Большая игра» и Афганистан: взгляд военных в исследованиях
Однажды в далеком воюющем Афганистане с Анатолием Савельевым произошло событие, перевернувшее весь его внутренний мир. В 1943 году лейтенант был награжден медалью "За боевые заслуги". После лечения Михаил Савельев вернулся в свою часть, а вскоре пришло и медицинское заключение – комиссовать.
Поиск однополчан
Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Отец парня генерал-лейтенант Савельев, приближенный к Горбачёву, устроил сына в военное училище, и тот теперь просит отправить его на практику в Афганистан. Бойцы Савельева уничтожили 2 артиллерийских орудия, 5 пулеметов, 3 снайперских гнезда и около роты вражеской пехоты. Анатолий Савельев принимал активное участие во многих сложных операциях. Об этом заявил начальник войск радиационной, химической и биологической защиты ВС России генерал-лейтенант Игорь Кириллов. В Афганистан он попал в звании старшего лейтенанта, имея за плечами хорошую школу.
«…Живыми не возвращайтесь!»
По словам военного, сейчас нужно восстанавливать Вооруженные силы. Те, кто находились там очень давно, уже уволены. Сейчас там нет таких людей, которые не хотят там быть, или тех, кому нужно срочно куда-то уехать, — сказал Соболев.
Поэтому я думаю, что услышали, увидели и будут принимать меры те, кому это положено делать», - сказал генерал Картаполов. Денис Лямин родился в 1979 году в Белоруссии. С 1996 по 2001 годы учился в Челябинском высшем командном танковом училище. Проходил службу в разных регионах страны, воевал в горячих точках, был ранен.
С 2015 по 2017 годы служил в Центральном военном округе: с мая 2015 по декабрь 2016 занимал должность командира 201-й военной базы в Таджикистане, а с декабря 2016 по август 2017 - командир 90-й гвардейской танковой дивизии, дислоцирующейся в Челябинске. Последнее место службы — командир 22-го армейского корпуса Черноморского флота. Источник фото: wikipedia.
ЦРУ давно разрабатывает план по дискредитации генерала Савельева, сторонника скорейшего окончания войны в Афганистане, что не входит в планы американцев. И, конечно, они не могут упустить шанс использовать для этого сына высокопоставленного военного. Так в недрах ЦРУ рождается план «Мухаббат», что на фарси означает «любовь», а Митя и Аня, сами того не подозревая, оказываются в эпицентре грандиозной шпионской игры. Она развернется через год в Кабуле, где они по плану разведки США должны встретиться. Здесь, в Афганистане, схлестнутся интересы разных спецслужб и за Митей начнется настоящая охота. Роли главных героев исполняют молодые, но уже известные актеры Илья Малаков и Аглая Тарасова.
Я надеюсь, что фильм получится интересным и сможет захватить зрителей, которые с нетерпением будут ждать финала. Потому что только в самом конце распутаются все ниточки клубка шпионских страстей». Солнце ярко заливает небольшую площадь, на которой разместился неказистый дом за глухой белой стеной. Вдали виден купол мечети, вдоль стены дома с облупившейся голубой краской и с причудливой формы проемами сидят мужчины совсем не европейской наружности — при бородах, в чалмах, в свободных длинных рубахах навыпуск, длинных жилетах. Глаза, правда, разглядеть невозможно, потому что это узкое отверстие закрыто кисеей. Все эти живописные группы не оставляют никакого сомнения — это Ближний Восток. Вообще-то это съемочная площадка фильма «Операции "Мухаббат"», которая на время превратилась в небольшой кусочек Кабула. Пока режиссер картины Олег Фомин вместе с постановщиком трюков Амуром Гамаевым и оператором Андреем Иосифовым обсуждают съемку предстоящей сцены и объясняют задачу бойцам, ищем «автора» этих экзотических декораций.
Владимир Колокольцев министр внутренних дел РФ. Генерал полиции Колокольцев Владимир Александрович. Савельев Евгений Петрович герой советского Союза. Генерал лейтенант Савельев Федор Афганистан. Генерал Коваленко Игорь Геннадьевич. Бобровник Анатолий Петрович генерал-майор. Генерал-лейтенант Николенко Сергей. Яшин Юрий Викторович. Генерал Яшин Росгвардия. Яшин Юрий Росгвардия генерал. Генерал лейтенант Яшин Юрий Викторович. Савельев полковник ФСБ. Мальдов Владимир Афанасьевич генерал-майор авиации. Соколин Анатолий Васильевич. Владимир Александрович Попов генерал-майор авиации. Горбачев Владимир Александрович. Лапин командующий ЦВО генерал. Лапин Александр Павлович. Александр Лапин ЦВО. Сивак Николай Иванович генерал-лейтенант. Генерал Корнюшкин Сергей Иванович. Генерал Федорук Василий Александрович. Федорук генерал лейтенант Росгвардия. Носулев Михаил Яковлевич. Генерал лейтенант Носулев Михаил Яковлевич. Носулев Михаил Яковлевич командующий. Зам командующего ВВО Носулев. Анатолий Николаевич Савельев полковник. Соболев Виктор Иванович генерал-лейтенант. Генерал-лейтенант Станислав Гаджимагомедов. Пастушенков генерал-лейтенант. Генерал Виктор Соболев. Пучков Андрей Павлович. Генерал Пучков Андрей Павлович. Анатолий Анатольевич Пиликов генерал. Генерал майор Бердников Роман Борисович. Командующий войсками восточного военного округа жидко Геннадий. Савельев Константин Николаевич. Савельев Константин Николаевич генерал-лейтенант. Майор Савельев. Генерал-майор Михолап Леонид. Михолап Леонид Александрович. Михолап начальник Академии. Михолап Леонид Александрович генерал. Пётр Иванович Шкидченко. Шкидченко пётр Иванович генерал-лейтенант.
Поиск однополчан
Савельев герой советского Союза. Савельев Анатолий Николаевич. Анатолий Савельев Альфа. Полковник Савельев Альфа. Савельев Анатолий Николаевич герой России. Генерал лейтенант Савельев Федор Афганистан. Генерал лейтенант Савельев Федор Николаевич Афганистан. Генерал Савельев Федор. Савельев Константин Николаевич. Савельев Константин Николаевич генерал-лейтенант.
Майор Савельев. Генерал лейтенант Савельев Федор. Генерал-лейтенант Савельев фёдор Петрович Афганистан. Савельев Федор Петрович герой советского Союза. Савельев Евгений Петрович герой советского Союза. Савельев Анатолий Николаевич Альфа. Анатолий Николаевич Савельев полковник. Полковник Анатолий Савельев Альфа. Виктор Захарович Савельев.
Савельев белый генерал. Генерал Мамонтов. Мамонтов генерал белой армии. Герой России Анатолий Савельев. Савельев полковник ФСБ. Савельев Александр Георгиевич. Генерал Савельев Александр Георгиевич. Генерал Савельев Федор Афганистан. Пожарский Василий Александрович.
Генерал лейтенант. Изотов Сергей Иванович генерал-лейтенант. Пожарский генерал лейтенант. Генерал-лейтенант Бусловский в. Бусловский Виктор Николаевич генерал-лейтенант. Генерал Виктор Николаевич. Палий Виктор Николаевич. Полковник Анатолий Савельев. Герой России, полковник Анатолий Савельев.
Пётр Иванович Шкидченко. Шкидченко пётр Иванович генерал-лейтенант. Владимир Петрович Шкидченко. Генерал Шкидченко Афганистан. Савельев Михаил Иванович герой советского Союза. Виктор Петрович Дубынин. Генерал Дубынин Виктор Петрович. Виктор Петрович Дубынин в Афганистане. Виктор Петрович Дубынин герой.
Савельева, оперативный штаб принял решение о возможном силовом завершении операции. Снайперы получили команду в случае отрыва заложника от террориста произвести огонь на поражение преступника, что явилось бы сигналом к началу действий группы захвата. После этого террорист согласился подпустить врача для оказания медицинской помощи А. Савельеву инъекцию. Учитывая критическое состояние А. Савельева, штабом по руководству операцией было принято решение о его эвакуации и проведении операции. Террорист упал. После выстрела снайпера к машине выдвинулась группа, получившая задачу по эвакуации А.
Савельева и задержанию террориста. Однако террорист произвел три выстрела из пистолета по группе захвата, на что был открыт ответный огонь. В результате огня группы захвата и снайпера террорист был убит, а Анатолий Николаевич Савельев ранен рикошетом в бедро. В больнице он был ещё жив. Врачи боролись за его жизнь, сколько могли. Несмотря на их усилия, утром 20 декабря 1997 года полковник ФСБ А. Савельев скончался. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище в Москве участок 75а.
Указом Президента Российской Федерации от 22 декабря 1997 года за мужество и героизм, проявленные при пресечении террористического акта и спасении жизни человека, полковнику Савельеву Анатолию Николаевичу присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно. Почётный сотрудник госбезопасности. Награждён орденом «За военные заслуги» 1996 , 2 советскими орденами Красной Звезды 28. Награждён личным именным оружием. Значительная часть биографии предоставлена Игорем Сердюковым Теракт у посольства Швеции: как в действительности погиб герой «Альфы» Подполковник Филатов рассказал о секретных операциях героя спецназа Савельева 20 декабря многие ветераны спецслужб и действующие сотрудники приходят на Аллею спецназа на Николо-Архангельском кладбище. Здесь похоронен Анатолий Николаевич Савельев, который почти четверть века отдал подразделению антитеррора «Альфа». Он был из легендарной первой тридцатки Группы «А», набора 1974 года. Эти люди редко надевают форму, боевые операции именуют командировками, а награды им вручают закрытыми указами.
Сердце полковника остановилось 20 декабря 1997-го, в один из самых дорогих для него праздников — День работника органов безопасности. Он погиб во время спецоперации у шведского посольства в Москве, заняв место заложника. Спас его жизнь ценой своей. Анатолий Савельев. Фото: mpgu. Он рвался на самые опасные операции. Ради этого мог бросить отпуск, выходной, убежать из дома. Но, как отмечает Алексей Филатов, его смелость не была безрассудной.
Полковник отличался хорошей физической подготовкой, аналитическим умом, потрясающей самоорганизованностью и умением все успевать. Анатолий Николаевич был требователен и к себе, и к другим. В футбол он и его бойцы играли в 16-килограммовых бронежилетах. А на тренировках стреляли боевыми — чтобы не теряться в бою. Алексей Филатов вспоминает свою первую встречу с Анатолием Николаевичем Савельевым в 1992 году. Желая испытать новичка, полковник показал на двухпудовую гирю: «Берите и начинайте отжимать. Посмотрим, на что вы способны». Не дав отдышаться, ошарашил вопросом: «Расскажите, как медкомиссию проходили?
У вас что-то с давлением. Наверное, и сердце тоже не очень? Скрыли, значит? Поэтому перед самой медкомиссией он, забрав из поликлиники карточку, благополучно ее «потерял». Все у меня в порядке и с давлением, и с сердцем», — закончил Алексей. Разгрома не последовало. Улыбнувшись, Савельев признался, что у него самого был подобный случай. Анатолий Николаевич слегка заикался, и перед набором в Группу «А» на медкомиссию вместо себя он отправил своего друга.
При этом дал установку: зайти и открыть документ на странице с фотографией. Смотреть прямо, держаться уверенно. Он уже тогда умел просчитывать ситуацию. Алексей тогда запомнил его слова: «Мозги, Филатов! В нашем деле без них ты покойник». Анатолий Савельев был из тех, кто сделал себя сам.
Есть Вооруженные силы РФ, которые набраны добровольно по контракту, а также есть добровольцы, которые заключают контракты сроком на три месяца или на шесть месяцев.
Как объяснил Соболев, ставится вопрос о том, чтобы сформировать воинские части из добровольческих отрядов — для создания единой структуры, однако пока армия занята отражением контрнаступления. Напомним, мобилизация началась в России 21 сентября 2022 года — забирали людей в течение чуть больше месяца.
В 00:38 врач 26-й подстанции скорой неотложной медицинской помощи констатировал сердечный приступ и сделал Савельеву инъекцию.
В 00:50 в связи со сложившейся ситуацией террорист потребовал обменять полковника Савельева на сотрудника ФСБ и корреспондента». За «речкой» Все, кто служил в «Альфе» с Анатолием Савельевым, знали - он страсть как не любил стрелять... Странно звучит, не правда ли?
Ведь Савельев не библиотекарем и не садовником работал. Он служил в подразделении специального назначения, тем не менее, утверждаю: полковник Савельев даже во время боевых операций стрелял только в исключительных случаях. И вот его собственные слова, которые сохранила диктофонная запись: «И вот самая главная мысль: не следует посылать спецподразделения туда, где надо стрелять.
Для этого мы и готовим людей, чтобы они не стреляли, а действовали без выстрелов. Савельев в синей футболке. Савельев так и поступал.
Подтверждением тому Афганистан. Это был его второй выезд «за речку». Так называемая стажировка в составе десантно-штурмовой манёвренной группы погранвойск.
Крупную банду моджахедов загнали в ущелье. Манёвренную группу поделили на заставы, и они закрыли ущелье сверху. Снизу банду гнал известный в ту пору офицер-пограничник Юрий Лопушко.
И вдруг в бою на одной из застав гибнет офицер. Второй, ещё совсем молодой, струсил и отказался командовать. В результате подразделение осталось без управления.
Лопушко приказывает штабу - поднять взвод во главе с командиром и бросить в помощь заставе. А в штабе из офицеров два зелёных лейтенанта. Один так и заявил: куда идти без компаса, без карты, ночью в горах, не знаю, вот рассветёт - пойдём.
Но до рассвета могут погибнуть люди. Пограничники были не в курсе, что к ним на «стажировку» прибыли сотрудники группы «А» - это было строго засекречено. Поэтому стажёров вперёд не пускали.
Но тут положение безвыходное, да и Савельев настаивал. В конце концов Лопушко сдался. Когда есть карта, тут всё ясно.
А когда её нет, да ещё ночь... Идём - развилка. Прошу дать трассер.
Дают в направлении левой дороги. Поворачиваем туда, и оказывается, это просто тропа, за ней сразу обрыв… Ноги начинают скользить в темноте, чувствую, падаю в пропасть. Лезу вверх, попадаю на отрицательный склон и чувствую - ползу вниз.
Схватиться не за что. Только успел крикнуть ребятам: "За мной не ходить! А земля уходит из-под ног.
Схватился за один камень - отходит, за другой - то же самое. Ну, думаю, всё, конец. Кстати, интересно, никогда этот случай жене не рассказывал.
А она однажды рассказала мне, что в одну ночь, когда я находился в Афгане, ей было почему-то очень плохо. Событие какое-то, по телевизору что показывали? И она вспомнила.
Опубликовано предсмертное обращение командира 9-й роты Востротина к десантникам
Советник предупредил, что у начальника штаба всегда у стола стоит гранатомет, ну, конечно же, есть и личное оружие. Что касается гранатомета, то он не представлял опасности. Кто будет стрелять из гранатомета внутри помещения? Ну, а пистолет — тут уж надежда на себя. В общем, вошли мы в кабинет начальника штаба. Советник говорит: «вы арестованы». Он сдал оружие. Были также разоружены все офицеры, которых посадили в комнату и взяли под охрану». Операция прошла бескровно, без единого выстрела.
И только вечером, когда курсанты военного училища пошли в атаку на штаб, погиб водитель БМД. Ударили из гранатомета, и граната пробила броню. Что и говорить, верную, грамотную тактику выбрали штурмующие штаб ВВС. Однако Анатолию Савельеву приходилось участвовать в передрягах и посерьезнее. Хотя, казалось бы, куда серьезнее — Афганистан, государственный переворот, война. Случалось, что и на своей территории в мирное время можно было получить пулю в лоб. Горбачевская «перестройка» перевернула не только страну, она ослабила власть. Некогда сильную, могущественную.
И сразу же голову поднял криминал. У «Альфы» неожиданно появились задачи, которые прежде ей не приходилось решать. И круг этих задач все ширился и ширился. О таких заданиях сотрудники КГБ вспоминают ныне не очень охотно. Что уж говорить, они — люди военные, а приходилось выполнять и щекотливые, совсем вроде как не героические поручения. Достаточно широко известно об этом немало писали, в том числе и автор , как бойцы группы «А» летали в Цюрих менять диссидента Владимира Буковского на генерального секретаря компартии Чили Луиса Корвалана. А вот что за командировка была у Анатолия Савельева и еще нескольких сотрудников КГБ в Эфиопию, читатели узнают впервые. О ней мне рассказал в марте 1992 года сам полковник Савельев.
Одного из армянских диссидентов, который давил на руководство СССР, чтобы оно воевало с Турцией за возвращение части Армении, лишили советского гражданства. Нам приказали: доставить его в Эфиопию и передать нашей разведке в этой стране, то есть сотрудникам Первого главного управления. Прилетели в столицу Эфиопии, нас вместе с диссидентом поместили в прекрасную гостиницу «Хилтон». Денег, насколько я понимаю, наше правительство отпустило достаточно для удовлетворения его нужд. Ну, а мы, куда деться, при нем. Думали, быстренько передадим и назад, домой. Но поездка затянулась на десять дней. И вольно или не вольно нас втянули в оперативную игру.
Оказалось, имела место какая-то нестыковка, эфиопы не хотят его принимать, говорят, мол, отпустите — пристрелим. А диссидент рвется к американцам. Мы жили с ним в одном номере, и вот он говорит: «Толя, я лишен советского гражданства, так? Да, так. Но здесь я — свободный человек. Здесь не Советский Союз». Что тут ответишь?? Он прав с его точки зрения.
А как насчет угрозы эфиопов? Крик на весь мир, кэгэбешники убрали диссидента. Кто конкретно? Сотрудник группы «А» Анатолий Савельев с подручными. Вот такая ситуация. В общем, диссидент ищет встречи с американцами и с армянами там достаточно большая армянская диаспора , пишет записки и оставляет их во всех туалетах в отеле, в ресторане. В них он сообщает, дескать, я такой-то, живу в таком-то номере под надзором КГБ. Мы эти записки изымаем.
Удержать его силой невозможно. Не будешь же крутить руки на глазах у всех и тащить в номер. Как-то идем с ним по отелю, навстречу — молодая девчонка-шведка. Он подбегает к ней, начинает что-то говорить. Не хватать же его. Она смотрит на меня, показываю глазами — уходите. На следующий день он опять, увидев ее, бросается навстречу. Тут она на русском языке ему говорит: — Уходите, я с вами не хочу говорить… Словом, за эти десять дней, пока пэгэушники думали, куда его деть, было немало оперативных мероприятий.
И всюду надо было думать, убеждать диссидента, переигрывать. И главное относиться по-человечески. Враг он — не враг…» А тем временем прошел день, два, три, четыре… Диссидент начинает волноваться, теряет самообладание. Все больше наступает на Савельева, мол, я в другой стране, свободен, почему вы меня держите? А тут еще раздается звонок из посольства, от сотрудника местной резидентуры: — Анатолий, твоего подопечного надо срочно увезти из гостиницы. Сегодня армянская диаспора устраивает в ресторане отеля «Хилтон» банкет. Ты уверен в безопасности, если его армяне к себе заберут?.. Странный вопрос.
Какая уверенность — чужая страна, а их всего четыре человека. Но с другой стороны, как его увезти из отеля — не связывать же. Ладно, собрался с духом, стал уговаривать диссидента. А пэгэушники организовали поездку в прекрасное местечко километрах в двухстах от Аддис-Абебы, сняли маленькую гостиницу, заказали там ресторан. Словом, райскую жизнь на денек. Поездка и вправду оказалась замечательной. Анатолий Николаевич потом часто вспоминал живописный уголок в горах, с маленькой комфортабельной гостиницей, с радоновым бассейном, рестораном. Искупались, пообедали, пообщались, отдохнули.
Подопечный тоже был доволен. А когда возвратились в столицу, в отель, армяне уже уехали. Оперативная задача была успешно решена… После того как Савельев закончил рассказ, я поинтересовался, какова же судьба его подопечного, неизвестно? Анатолий Николаевич усмехнулся: — Почему же неизвестно. Он сейчас в Армении, в Верховном совете республики заседает. Вот такое оперативное задание. Как говорят, слов из песни не выкинешь. Судьба проверяла его в разных жизненных ситуациях.
И всюду он был выдержан, дипломатичен, умен. Иному этих качеств хватило бы за глаза, а Савельев обладал еще одним, крайне важным для сотрудника подразделения специального назначения качеством — смелостью. Только смелость помогла Савельеву со своими ребятами, рискуя собой, спасти жизни наших солдат. Это уже был второй выезд в Афганистан, так называемая стажировка в составе десантно-штурмовой маневренной группы погранвойск. А случилось следующее: крупную банду моджахедов загнали в ущелье. Маневренную группу поделили на заставы, и они закрыли ущелье сверху. Снизу банду гнал известный в ту пору офицер— пограничник Юрий Лопушко. Это за его голову моджахеды давали награду в тысячу афганей.
И вдруг в бою на одной из застав гибнет офицер. Второй, молодой офицер струсил, отказывается командовать. Подразделение остается без управления. Лопушко приказывает штабу поднять взвод и во главе с командиром бросить в помощь заставе. А в штабе из офицеров всего двое — «зеленые» лейтенанты. Один так и заявил Савельеву: мол, куда идти, не знаю, без компаса, без карты, ночью в горах… Вот рассветет — пойдем. Но до рассвета погибнут люди. Пограничники не знали, что за бойцы приехали к ним на стажировку, но оберегали, вперед не пускали.
Однако тут положение безвыходное, да и Савельев настаивал. В конце концов, Лопушко сдался. Когда есть карта — все ясно. А когда ее нет, да еще ночь, да все время оказываются две дороги! Идем — развилка. Прошу дать трассер. Дают в направлении левой дороги. Поворачиваем туда.
Оказывается, это просто тропа, которая вела к сельхозучастку. Смотрим, дорога пошла вверх и сразу обрыв… Ноги начинают скользить в темноте, чувствую — падаю в пропасть. Внизу, где-то далеко, на нашей границе, мелькают огоньки в бездонном черном мраке. Лезу вверх, попадаю на отрицательный склон и чувствую — ползу вниз.
Эту блестящую операцию до сих пор изучают спецназовцы всего мира. Затем были бои, тяжелейшее ранение, госпиталь, учеба в военной академии, опять Афганистан — теперь уже в роли командира 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка. Это его бойцы героически отбивали 12-часовой штурм на высоте 3234 в провинции Хост, о чем был снят фильм «9 рота».
Именно Востротин консультировал режиссера Федора Бондарчука. Надо сказать, что еще один из бойцов 9-й роты и прототип героя Чугуна, которого сыграл Кокорин, Искандер Галиев ушел из жизни совсем недавно. Мы как раз вспоминали его. Буквально вчера Валерию Александровичу звонил, не дозвонился. А сегодня вот это известие», — отметил Бондарчук. Сам Востротин фильмом остался доволен, несмотря на существенный художественный вымысел. Так, авторы преувеличили число жертв десантников, а для них это очень важно — уничтожить противника больше, чем потерять своих.
У них появилась острая необходимость в источниках информации в пограничных спецподразделениях. Показательными в этом плане являются реализованные материалы на группу контрабандистов из числа местных жителей Гагаринского района Сурхандарьинской области Хаимова, Утапова и Шарипова фамилии изменены. Обратили на себя внимание их услужливость, на первый взгляд, бескорыстное гостеприимство, готовность оказать любую помощь в решении бытовых вопросов, организации отдыха, в том числе с не всем тогда доступной возможностью просмотра видеофильмов.
Первичных сигналов такого характера в отдел поступало достаточно много, они были рядовым событием ежедневной оперативной работы и касались, как правило, устремлений к военнослужащим линейных пограничных застав. Сам факт интереса к десантникам вызвал много вопросов и, как оказалось, не зря. В короткий срок реализации первичных проверочных мероприятий установлены устремления местных жителей к участкам 2 и 4 пограничных застав, попытки всячески склонить офицеров к совместным выездам за линию инженерных сооружений для получения возможности выхода непосредственно к линии государственной границы.
Первые же проведённые оперативно-технические мероприятия, указали на подготовку закладки тайника на берегу Аму-Дарьи. В течение двух месяцев активной разработки выявлен уже длительное время существовавший на правом фланге отряда канал контрабанды наркотиков. Схема была проста: на берегу реки, или же на острове контрабандисты с нашей стороны закладывали тайник с золотом ювелирные изделия, монеты и др.
Изъятая закладка с опием на участке 2 пограничной заставы Термезского пограничного отряда САПО Дважды на стадии разработки предпринимались попытки задержания контрабандистов при проведении тайниковой операции на границе. В обоих случаях имелась подтверждённая информация о месте сделки, однако задержать исполнителей не удалось. Тем не менее, по письменной информации особого отдела и при оперативном нашем контроле пограничники из тайников в двух случаях изъяли около ста пятидесяти золотых монет царской чеканки.
Возникшие трудности по созданию условий для полностью контролируемой сделки, вынудили нас провести в ноябре 1989 года реализацию материалов в два этапа. На первом, от имени разрабатываемых лиц, на контакт с афганцами на участке 2 пограничной заставы выведен военнослужащий, туркмен по национальности, под видом местного жителя. Афганец, находившийся на советском острове, предложил провести сделку на следующий день, указав место закладки и ориентировочное время.
До наступления рассвета в районе предполагаемой тайниковой операции, скрытно выставлена боевая группа во главе с одним из руководителей особого отдела, тремя сотрудниками и двумя военнослужащими срочной службы 2 пограничной заставы. В результате засадных действий из тайника было изъято около двух килограмм опия-сырца, а в ходе боестолкновения был убит житель сопредельного кишлака Акы Чулак. В частности, в мае 1989 года именно Акы Чулак, нарушив государственную границу с целью хищения ГСМ с насосной станции на участке 3-й пограничной заставы тяжело ранил в ходе ночного боя сержанта ДШМГ, бросив в него гранату и скрывшись при попытке задержания.
На месте у них были изъяты в значительном количестве ювелирные изделия и украшения из золота, предназначавшиеся для проведения очередной тайниковой операции с наркотиками. В мае 1990 года суд приговорил Хаимова, Утапова и Шарипова соответственно к 13,11 и 9 годам лишения свободы. Контрабандный канал был скомпрометирован и перекрыт.
Во многом это стало возможным благодаря гражданской позиции, личному мужеству прошедших Афганистан боевых офицеров ДШМГ. В сентябре 1989 года особый отдел КГБ СССР по 81 Термезскому пограничному отряду столкнулся с беспрецедентной по статусу исполнителей попыткой хищения боевого оружия. Военнослужащий ДШМГ рядовой Пеночкин фамилия изменена получил письмо из Белоруссии от матери с просьбой украсть для неё автомат.
К материнской просьбе солдат отнёсся с пониманием. После очередной чистки оружия вынес из расположения подразделения незакреплённый за ним автомат, предварительно завернув его в простынь, и спрятал в арычной трубе на территории гарнизонной бани.
Он показал, как на местах работают российские военнослужащие. Спецоперация по защите Донбасса , о начале которой президент России Владимир Путин объявил 24 февраля прошлого года, продолжается. Решение было принято на фоне обострения ситуации в регионе из-за обстрелов со стороны украинских военных. Больше актуальных видео и подробностей о ситуации в Донбассе смотрите на телеканале «Известия».
Фильм «Операция «Мухаббат» основан на реальных событиях 30-летней давности
- Украинские силы потеряли очередного пилота | Военное дело
- Report Page
- Юрий Савельев: Бесланские заложники погибли по вине своих "освободителей" из ФСБ и ВС РФ
- Лейтенант Савельев нанес удар по пункту дислокации националистов
Поиск однополчан
Поэтому что-то видел сам, но что-то и не успел заметить, обстановка там ведь была очень напряжённая… Да и с годами что-то забывается. А он его называет полковником. Нельзя оскорблять память умершего героя. Генерал-майор Иван Фёдорович Рябченко скончался 19 сентября 1997 года — 16 лет назад! Он похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга. Увы, Иван Фёдорович Рябченко уже ничего и никогда не вспомнит… Добросовестный автор, претендующий на «истину в последней инстанции», хотя бы «пробил» в Интернете фамилию, так ведь указано и точное звание — генерал-майор, и годы жизни. А так вот оскорбить покойного по своему невежеству — труда большого не стоит… — Я, Павел, заметил ещё одну особенность. Этот автор лично не беседовал с упомянутыми в тексте офицерами. Например, рассказ в то время гвардии старшего лейтенанта Александра Козюкова я записал всего лет 10 назад.
Так вот, читая аргументы автора, нахожу знакомые «мотивы» — для профессионала это не трудно. Значит, собирал человек «с миру по нитке»… Это, конечно, не возбраняется, зачастую даже приветствуется, но не всегда такое вот «личное осмысление» имеет право на жизнь… В нескольких местах своего произведения он использовал мои факты, которые я намерен потом привести ниже, правда, малость их иронично раскрасил. Спустя тридцать лет он лучше всех знает, что и как. Лучше, чем сами участники «переворота», чьи документальные свидетельства я записывал на следующий день после операции… — Хорошо, расскажу тебе, как я тогда видел эти события. Если что подзабыл, скрывать от тебя не буду. Я же, повторяю, был тогда всего лишь молодым лейтенантом… Какие-то мелочи могу не в той последовательности рассказать, но главное помню прекрасно. А это «главное» — оно в душе и в сердце на всю жизнь… Главное в том, что мы свою задачу выполнили. Ну, представь, из мирного времени — и сразу в такую переделку… 2.
По распределению попал в ВДВ. Службу начинал в одной из частей в Витебске. А в ноябре меня перевели в штаб. На должность начальника топографической службы. Было очень холодно. Мороз, ветер гонит позёмку по аэродрому, вот все и прятались в тепло. Кажется, это было числа 14 декабря. Я зашёл в какое-то барачное задние на аэродроме Северный в Витебске и стал свидетелем твоего разговора с кем-то из молодых офицеров.
Мне тогда очень не понравилась твоя фраза: «А я бы поступил в любое военное училище только лишь потому, что оно находится в Ленинграде». С этими словами ты спрыгнул с верхнего яруса кровати, и тут я не мог не оценить твоё крепкое телосложение, твою спортивную фигуру. Брат нашего начфиза дивизии. Новый топограф в штабе. Тоже мастер спорта, каратист… — Да… — изумлённо протянул я. Не буду рассказывать, как потом в Балхаше проводились с нами показные занятия, как сидели в ожидании. Короче, в Кабуле мы приземлились с командиром дивизии 25 декабря. Вот прочитай воспоминания лётчика, который участвовал в переброске нашей дивизии, и фрагмент рассказа нашего начальника связи дивизии, увы, ныне уже покойного.
Давай вспомним, как летели, как приземлялись в Кабуле. Вот, что пишет заместитель командира 339-го втап по лётной подготовке подполковник Александр Иванов: «25 декабря в 22 часа поступила команда на взлёт. Перелёт в Кабул и Баграм полк осуществлял по воздушным трассам на 5-минутном интервале. За нами следовали экипажи 334-го и 110-го полков. До Кабула время полёта чуть больше трёх часов. Ночь, внизу десятибалльная облачность и горы. Полёт над горной местностью требовал высокой точности самолётовождения. Приступая к снижению, экипаж должен быть стопроцентно уверен в своём местонахождении.
В противном случае дальнейший полёт становился опасным из-за возможности столкновения с горными вершинами. Посадку произвёл в сложных метеоусловиях. После выгрузки десанта все экипажи вылетали на аэродромы, определённые для дозаправки, и далее следовали домой. В Витебск я прилетел 26 декабря. Наш полк поставленную задачу выполнил без потерь. К сожалению, так было не у всех…» А вот рассказ гвардии подполковника Евгения Иосифовича Горового — начальника связи нашей 103-й гвардейской ВДД: «Команда на вылет в Кабул поступила 25 декабря. Последовательность посадки самолётов ВТА на аэродромы Афганистана была определена в соответствии с замыслом ввода в страну частей и подразделений ВДВ, а время взлёта — удалением ИРД от заданного аэродрома посадки. Первой в Кабул взлетела пара самолётов Ил-76 командира 339-го втап подполковника Ивана Капаева и его заместителя Ардалиона Павлова.
Костылев и группа офицеров штаба 103-й гвардейской ВДД во главе с командиром дивизии генерал-майором Иваном Рябченко, в составе которой были начальник оперативного отдела полковник Рауф Байкеев, начальник особого отдела подполковник Анатолий Буйнов, начальник политотдела полковник Станислав Тимошенко, заместитель командира по технике и вооружению полковник Владимир Харченко, начальник медицинской службы подполковник Вячеслав Хамаганов и другие офицеры. Помимо людей на борту находились средства связи дивизии. Во второй самолёт были загружены две командно-штабные машины. Однако выполнить поставленную задачу в заданное время группе не удалось. При подлёте к Кабулу командир корабля проинформировал нас о том, что в связи с ухудшением метеоусловий в Кабуле высота нижнего края облачности ниже 100 метров, видимость менее 1000 метров, на посадочном курсе заряды снега руководитель группы полётов дал команду паре следовать на аэродром вылета. По прилёте в Балхаш наша группа попыталась пересесть на самолёты, замыкающие боевой порядок, однако по разным причинам вылететь нам не удалось. Повторный перелёт осуществили на том же самолёте подполковника Капаева. Сели в Кабуле в 3 часа ночи.
Вышли из самолёта: ветер, снег, низкие черные давящие облака. Лишь на севере алеет зарево. Доложил о своем прибытии заместителю начальника связи ВДВ полковнику Федотову. Проинформировав о сложившейся обстановке, он пояснил, что это догорает разбившийся в горах Ил-76…» — Кстати, Павел, в этом самолёте летел мой товарищ — гвардии старший лейтенант Михаил Пугачёв… Что-то стал и я забывать — забывать детали, но не главное. Помнится, у Миши в семье какая-то была необычная ситуация. Кажется, у него умерла первая жена, оставив ребёнка. Миша женился второй раз. И в семье ждали второго ребёнка.
Не знаю, могу и перепутать, кажется, его супруга «удочерила» или «усыновила» дитя от первого брака. И вот — трагедия… Второй ребёнок родился без отца… Да что говорить о таких ситуациях — гвардии старший лейтенант Александр Александрович Вовк — старший инструктор политического отдела по культурно — массовой работе, наш лучший друг с твоим братом Станиславом. Мой сосед по подъезду, вместе все праздники отмечали семьями, дружили, как родные… Он ведь погиб позже — в день мятежа в Кабуле — утром 22 февраля 1980 года. А Саша только что вернулся из Витебска, привёз нам посылки… Вернулся радостным, добрым, светлым — забирал из роддома в Витебске второго сынишку — Русланчика. Кстати, среди жён наших офицеров, поехавших за новорожденным, была и моя супруга. А через пять дней он погиб — был расстрелян по пути из крепости Балахисар на аэродром в упор из пулемёта. У стадиона, рядом с мечетью. Старший сынишка Саши, тоже Александр Александрович Вовк, потом, спустя годы, поступил в Киевское суворовское военное училище, окончил его и стал офицером… Приезжали ко мне они… И в Москву, и во Львов… Ездил я со своей семьёй и на могилу Саши в Кременчуг… На Краснознаменское кладбище… Был я тогда уже капитаном.
Пришли на кладбище. И сынишка Руслан, который никогда не видел своего отца, так закричал «Папа! А потом старший ребёнок, Саша, чуть позже спросил у меня: — Дядя, а вы женатый? Вот моя жена, тётя Лида, вот дочка Оля. Вера пропустила вперёд детей, отстала со мной на несколько шагов и стала тихо рассказывать: — Как-то на свадьбе Саше понравился цыган. Он так пел, танцевал, ребёнок в него просто влюбился. Да и самому цыгану очень понравился Сашок. Знаешь, детские восхищённые глазёнки… — Мама, я буду с ним вместе, пусть он живёт с нами, мама, я буду спать с ним, — сказал малыш.
Конечно, просматривал многие публикации, листал различные издания, по долгу своей журналистской профессии обрабатывал материалы. Но при этом мне всегда казалось, что делаю это не я, а кто-то другой. Скажу проще — мой двойник. Мое второе «я» до сих пор осталось там. Потому что именно через призму той войны вот уже 34 года воспринимаю всё происходящее. Я ненавижу Афганистан, погубивший моих лучших друзей, отнявший у меня два года молодости, принёсший много страданий моим родным и близким, чуть не убивший моего тогда ещё не родившегося сына. Мой «благополучный» двойник, не воевавший в ДРА, как и все, когда-то даже сожалел по убитому талибами Ахмад-шаху Масуду, который последние годы считал Россию больше своим другом, чем врагом. Я с пониманием и даже симпатией относился к своим афганским курсантам и слушателям в период преподавательской работы в военном вузе.
Как и все в стране, мой двойник также считал талибов врагами… Но в то же время нет-нет, да и заговорит во мне совершенно другой голос. А кто расстрелял во время мятежа в Кабуле старшего лейтенанта Сашу Вовка? Кто сразил под Джелалабадом двадцать девятого февраля восьмидесятого гвардии прапорщика Толю Маврина? И у него, между прочим, тоже были дети. Две девочки-погодки. Младшая родилась как раз перед рейдом. Толе командир пообещал, что отпустит его после возвращения из операции слетать бортом Ил-76 на несколько дней в Витебск. Маврин отстреливался в окружении из пулемёта до последнего.
Это же, Паша, было именно в той операции, в завершении которой тебе потом довелось участвовать… Помнишь Толю Маврина?.. Такой добрый, даже, можно сказать, — мягкий. А каким оказался в своём последнем бою… Осколком ему отсекло пальцы на руке, потом — ранение в плечо. Превозмогая боль, прапорщик продолжал вести огонь. И лишь попавшая в затылок пуля заставила замолчать пулемёт. Впрочем, у Маврина уже и не оставалось патронов. Так кто стрелял в них? Может быть, те же Хаятулла или Дур Мухаммад, с которыми потом во Львове довелось работать не один год?..
А талибы? Их ведь тогда и в помине не было. А эти, нынешние, «правильные» моджахеды, были. И называли мы их тогда «душманами, духами…» — Так что, Паша, говорить можно долго… Входили мы в Афган не одни, мы с этими событиями связали своё прошлое, настоящее и будущее… Не так просто всё это было, как теперь рассуждают всякие «летописцы»… Афган ударил по нашим судьбам, по нашим семьям… Ударил так, что мало не покажется… — Да, Саша, такое не забывается. Летели ведь в полную неизвестность. Не могло ли случиться так, что от нашей дивизии не осталось бы ничего? Во всяком случае — от какой-то её части. Ведь приземлялись эшелонами.
И если бы начали нас громить на аэродромах посадки в Кабуле и Баграме, то других наверняка завернули бы в Союз. Могло быть такое? Чисто гипотетически? Они на учениях. Там тепло, фрукты, в общем, рай…» А к тому времени и в самом деле кто-то уже «попал в рай» — вот и повезли «грузы-200». А ведь при такой большой стране всё можно было бы и скрыть. Туда гроб — сюда гроб… «Широка, страна моя родная»… — Да, Саша, ещё раз повторю, тогда мы не думали об этом. Молодыми были, бесшабашными.
Это теперь начинаешь думать — а вдруг что-то пошло бы не так? Вернусь к своему рассказу. Почему меня взяли к командиру дивизии в качестве личной охраны? Должность моя начальника топографической службы на время войны упразднялась, и я становился порученцем начальника штаба. Так что при командире дивизии я оказался не только благодаря своим спортивным заслугам, но и в связи со сложившимися обстоятельствами… Теперь, конечно, домысливают многое… А тогда всё было просто… — Ладно, вспомню тот памятный всем нам день — 27 декабря 1979 года. Штаба дивизии как такового ещё не было в обычном понимании этого слова. Стояли на аэродроме в Кабуле две большие палатки. В одной шла вся штабная работа, в другой — находились мы, офицеры.
Набилось нас туда… Яблоку упасть было негде. Ждём команды. Все напряжены: что-то будет, а что и когда — неизвестно. Чужая страна, чужое пасмурное небо, чужие заснеженные вершины гор, в одну из которых, как мы уже вспомнили, накануне врезался один из наших Ил-76-ых… У нас в Белоруссии уже морозы под тридцать и сугробы снега, а здесь всё словно застыло в сером ноябре… 3. Он даёт распоряжение взять оружие и приготовиться к выезду. Документы сдать, тельняшки снять, десантные куртки — тоже. Мы быстренько переоделись, сдали документы. Оставшись в одних десантных комбинезонах без знаков различия, подумали и о том, как утеплиться изнутри.
Поддел лёгкий свитер. Из оружия взяли автоматы, по три запасных магазина в подсумках, пистолеты, штык-ножи. Запаслись гранатами. Я взял две «эргэдэшки» и две «эфки». Прихватил с собой ещё и свой тренировочный нож. Ну, ты потом видел его у меня. Уже собирались было отъезжать, как к двери машины подходит начальник особого отдела дивизии подполковник Буйнов. Отозвав нас с братом в сторону, он говорит: — Если что-то с генералом Рябченко случится, живыми лучше в штаб не возвращайтесь.
Вы меня поняли?!. Ответите собственными головами… — Поняли… — отвечаем с братом. Сели в машину, поехали. А у меня не идут из головы слова начальника особого отдела дивизии. Как это — с комдивом что-то может случиться? Как это — «не возвращайтесь живыми»? Вроде прилетели помогать дружественной стране. У них тут революция, правда, басмачи мешают строить социализм… Поможем… Но как что-то может случиться, если нас сами сюда пригласили афганцы?
Ведь перед выездом нам сказали, что поедем в генеральный штаб ДРА решать вопрос о размещении нашей дивизии… Ехали недолго. В условленном месте к нам подсел в машину незнакомый офицер. В мои 22 года он показался мне тогда довольно-таки пожилым.
В условленном месте к нам подсел в машину незнакомый офицер. В мои 22 года он показался мне тогда довольно-таки пожилым. Из какой структуры офицер — было понятно сразу. И тут в машине началось самое главное. Были распределены роли и каждому поставлена конкретная задача. И теперь-то я понял, что и на самом деле случиться может что угодно с каждым. И не только с командиром дивизии.
Но и со всеми нами. Так что живыми в штаб дивизии мы и впрямь можем и не вернуться. Знаете, молодому лейтенанту, меньше чем полгода назад окончившему военное училище, непросто смириться с тем, что «живым он может не вернуться»… Ладно, сижу, осмысливаю всё. Поглядываю на старшего брата. Станислав спокоен, уверен в себе. Ну, и мне становится легче. Ну, а я, как известно, командир… Задача: не допустить, чтобы начальник генерального штаба армии Афганистана Якуб привёл войска в полную боевую готовность. Мне было приказано смотреть за охранниками и при первой же необходимости не дать им открыть стрельбу. При этом действовать решительно. Если нельзя нейтрализовать, значит — уничтожить.
На учениях. А тут он далеко не условный… И кто вообще теперь наш друг, а кто противник? Ведь летели вроде бы защищать Амина, а теперь… Одним словом, было над чем задуматься. Но в том, что я постараюсь всё сделать, как надо, я не сомневался. В душе появилось тревожно-взволнованное чувство ожидания. Десантникам оно хорошо знакомо перед прыжками с парашютом. Вроде бы не раз совершал их, а перед каждый новым всё равно волнуешься. Но то прыжки с парашютом, а тут — настоящий бой. Тем более — в полном отрыве от своих. Нас всего четверо, а сколько там их?..
Явно не один на один придётся воевать… Когда подъезжали к генеральному штабу, «НШ» нас предупредил, что оружие придётся сдать охране. Возможно, нас ещё и обыщут. Въехали на территорию генштаба. Водителя Краснова оставили с машиной. Предупредили, чтобы действовал по ситуации и ждал нас. Помнишь его, тоже ещё тогда пацан — пацаном был. Только что срочную отслужил. Проинструктировали Краснова: чтобы не маячил на глазах у охраны, пусть где-то спрячется. Но так, чтобы и самому быть незаметным, и всё видеть — и машину, и нас, когда мы покинем здание. Вошли в генеральный штаб.
А ножи оставили, и подсумки с патронами — тоже. Потом повели на второй этаж в кабинет начальника генерального штаба Афганистана Якуба. Тут я и увидел его охрану. Крепкие ребята, пуштуны. Здоровые такие… Одним словом, гвардия… Они находились у входа в кабинет Якуба. Вот за ними я и должен был наблюдать, с ними и пришлось потом вступить в схватку… Кабинет у Якуба был довольно-таки большой. Рядом с его креслом — сейфы, радиостанции, позади — дверь в какое-то другое помещение. Сам знаешь, у каждого большого начальника есть такой уютный кабинетик, где можно отдохнуть, подкрепиться, расслабиться… В помещении стояли столы буквой «Т». Как обычно — впереди сидел начальник — Якуб. Людей там было немало.
Встретил нас помощник начальника генерального штаба. Нас провели в кабинет, представили. Генерал Рябченко, «НШ» и мой брат Станислав уселись за стол поблизости от начальника генерального штаба. А я пристроился в противоположном конце, на самом краю — у окна. Во-первых, я прекрасно видел охранников, во-вторых, в любое момент мог выскочить из-за стола и быстро до них добраться. Всё было, как обычно: «Здравствуйте! Многие афганцы, ты сам знаешь, учились в Советском Союзе, так что язык они знали. Якуб сказал, что Амин задерживается. Дескать, что-то ему не здоровится. Нельзя было не заметить, как пристально наблюдали за нами все сидящие в кабинете.
И на этот вопрос ответил генерал Рябченко. Я сижу, всё изучаю и помню о том, что должен прогреметь взрыв, а потом всё начнется. До этого сигнала ещё времени немало. Началось совещание. В ходе его кто-то по радио докладывает Якубу, что русские выходят из района аэродрома Кабул... Ты знаешь, я уже стал несколько подзабывать всю последовательность переговоров, состоявшихся в генеральном штабе ДРА между нашими и афганцами. Повторяю, моя задача была следить за охраной. Поэтому я и выполнял её. Но, в общем, всё было примерно так, как я рассказываю. Итак, Якубу докладывают, что русские выходят из района аэропорта.
Судя по всему, «НШ» хорошо знал язык. А наш комдив вставлял только реплики. При чём тут Балахисар? Разложили карты, что-то решают. Опять следует вызов по радиостанции… — Да выключите вы её, — говорит, кажется, «НШ», — мешает вести разговор… — Выключите, — даёт команду Якуб. Этого наши как раз и ждали. Надо было обязательно отключить связь, чтобы Якуб не успел дать команду своим войскам по радио. Я всё осматриваюсь потихоньку вокруг, оцениваю ситуацию. Вижу, что комдива от меня отделяют человек десять, сидящих за длинным столом. Ему я помочь не успею.
Но Станислав рядом с генералом. А уж на родного брата положиться можно… Моя главная задача — охрана. Да, забыл сказать, когда заходили в генштаб, «НШ» предупредил, что в приёмной Якуба будут потом наши ребята, смотрите, дескать, не перестреляйте друг друга. И приказал загнать патроны в каналы стволов пистолетов. Так мы и сделали. Вот я и сижу, всё это осмысливаю, не сводя в то же время глаз с охранников. Честно говоря, от таких мыслей — мороз по коже… На столе у Якуба разложили карты, разговаривают, что-то решают. Вдруг, слышу, переходят на высокие тона… Короче, говорили за столом недолго. Я даже удивился, когда услышал взрыв. Он ведь прозвучал раньше назначенного времени.
Так началась операция «Шторм-333». Много о ней рассказывается в различных источниках. Но мне больше нравится, как написал в своём романе «Операцию «Шторм» начать раньше... Как происходили захват и нейтрализация — рассказывать не буду. Сугубо мирные, «штатские» люди порой задают воевавшим один и тот же глупый вопрос: «А скольких ты убил на войне? Он может сказать. Но и то приблизительно — на войне всякое бывает — цель скрылась за бруствером, а что с ней, ведь не проверишь… Артиллерист или танкист — скажет, примерно, сколько подбил танков, бронетранспортёров, САУ, машин. Но это не значит, что он уничтожил и полностью их экипажи… Поэтому, кто воевал по-настоящему, тот никогда не ответит на вопрос — убивал он или нет, сколько и как. Он выполнял свою задачу. И выполнил.
Одним словом, с поставленной задачей мы справились, были захвачены в плен начальник генерального штаба армии Афганистана Якуб и человек десять членов правительства ДРА. Судьбу Якуба там же решили сами афганцы — представители новой революционной власти. Но это, особо подчёркиваю, было их внутреннее дело. Когда задача нами была выполнена, комдиву доложили, что кто-то прибудет со связью. Не помню, каким образом это произошло. По радио передали, по какой-то радиостанции… Нас-то из дивизии было здесь всего трое… Во всяком случае, какая-то связь была установлена. И тут докладывают, что к генштабу подходят боевые машины десанта. Ему отвечают. С ним были два солдата с большой радиостанцией. Комдив вышел на связь с заместителем командующего Воздушно-десантными войсками.
Лицо его сразу потемнело. Догадаться было нетрудно — старший начальник грозил всеми карами и не стеснялся в выборе выражений. Мне, тогда молодому лейтенанту, было понятно одно — что-то пошло не так, коль командира дивизии столь резко отчитывают. После неприятного разговора в эфире Иван Фёдорович подзывает меня с братом и тихо говорит только для нас двоих: — Меня вызывают… Вы остаётесь здесь и всё зачищаете. До завтрашнего дня здесь ничего не трогать… Всё оставить, как оно есть сейчас… За вами потом приедут… Находитесь здесь, и до утра не высовывайтесь… Видно было, что наш генерал очень взволнован. Я таким не видел его никогда… Какой-то потухший был. А ведь он всегда отличался огромной выдержкой… — Командуй здесь… Я поеду с генералом, — говорит мне Станислав. Командир дивизии и мой брат Станислав спустились на первый этаж и увидели в одном из помещений наших советников. Там был огромный макет, ну, как в тактических классах, помнишь — с обозначением рельефа местности, различных объектов, населённых пунктов — только не отдельного какого-то района, а всей территории Афганистана. Советники не участвовали в тех событиях, которые развернулись в кабинете Якуба.
И комдив высказал им упрёк, дескать, что же вы не помогли нам, когда началась стрельба. Тут мой брат Станислав подошёл к одному из сейфов, оттянул на себя верхний край его створок, протиснул туда свои пальцы и резким усилием распахнул его. Голыми руками справился. И так потом поочерёдно со всеми шкафами... У советников глаза от удивления округлились. Потом ходили легенды по Кабулу, что Лаговский-старший голыми руками крушил стальные шкафы. Видишь, какая неожиданно деталь вспомнилась… Одним словом, комдив и брат уехали. А мы со старшим лейтенантом Александром Куишем и его подчинёнными приступили к зачистке. Уже в ходе неё услышали по радио, что время «Ч» наступило, и идёт штурм дворца Амина. Потом пришло сообщение о том, что там всё закончилось.
Вроде бы Амина забросали гранатами… 4. Выбивали двери, бросали гранаты, а потом уже смотрели, остался ли кто живой… Вскоре всё было закончено. До утра бодрствовали с ребятами из 350-го парашютно-десантного полка. А на следующий день часам к десяти приехал начальник оперативного отделения дивизии полковник Байкеев. Узнал я, что и наш водитель Володя Краснов тоже остался жив. Вот там я и увидел впервые командира «мусульманского» батальона. Стал расспрашивать у ребят, что и как. Сказали, что Амина вроде бы убили гранатой… Потом поехали в штаб дивизии на Кабульский аэродром. В обед нам сказали, что опять куда-то поедем. И предупредили, чтобы привели себя в порядок, чтобы был нормальный внешний вид.
Мы с братом переоделись, взяли оружие и нас повезли в резиденцию к Маршалу Советского Союза Соколову. Это уж потом мы узнали, что на нашего комдива чуть ли не надевали наручники… Именно у маршала и были поставлены все точки над i. Нас представили: — Вот два родных брата… Вчера отличились в генштабе… Маршал Соколов, невысокий сухонький старичок, одетый в зелёную форму советника, подошёл к нам, пожал руки, поблагодарил. Затем нас отпустили в приёмную, а в кабинете у маршала послышались возбуждённые голоса. Видно было, что уже не нашего комдива отчитывают, а кого-то другого… Заседание у Маршала Советского Союза Сергея Леонидовича Соколова длилось часа два. А мы с братом всё ожидали в приёмной. А потом вышел генерал-майор Рябченко и приказал ехать в крепость Балахисар к подполковнику Литовчику, командиру 357-го парашютно-десантного полка. Ты же знаешь, там раньше стояли афганские десантники — 26-й парашютно-десантный полк. Какая грязь там была в казармах! Какая вонь… Наши потом ещё долгое время всё чистили и намывали.
Но специфический запах оставался ещё очень долго… Мне вообще кажется, что он так до конца и не выветрился… Так вот и прошли у нас эти сутки с 27 на 28 декабря 1979 года… — Павел, ты сам упомянул о романе «Операцию «Шторм» начать раньше... Там он интересно рассказывает о ситуации, в которой оказался командир дивизии. Зная характер Николая, я уверен, что факты для своего романа он брал лично и у Ивана Фёдоровича Рябченко. Поэтому интересно прочитать, что пишет полковник Иванов о тех событиях. А рассказывает он следующее: «27 декабря 1979 года. Москва — Кабул. Когда Сухорукову доложили о стрельбе в Кабуле, тот потребовал немедленной связи с Рябченко. Я лично запрещал ему отлучаться из расположения дивизии. А тем более - сегодня.
Отслужить и вернуться — Снайпер — привилегированный боец. В походе за него несут автомат, боеприпасы. Это закон: снайпер должен иметь больше сил, чтобы выполнить свою работу. Мне не нравилось, что парни надрываются за меня. Поэтому часто с радостью передавал снайперскую винтовку другим стрелкам, брался за гранатомёт, автомат или пулемёт. Ходил в разведку, переодеваясь в платье местных жителей. Тут, кстати, важно было молчать, потому что один из главных врагов разведчика — акцент его речи. С местными говорили только таджики, узбеки, бывшие в составе разведгрупп. Кстати, в целом население относилось к русским солдатам вполне дружелюбно. Но только тогда, когда не было предварительно настроено против нас главарями банд. Мы защищали жителей от боевиков, выступавших против установления народной власти. А по факту находились в стране средневекового уровня развития. Думаю, что наша страна несла Афганистану новые технологии, быт, эволюцию. Как ни удивительно было осознавать, но служба, казавшаяся бесконечной, о которой можно много ещё чего рассказать, к осени 1985 года подошла к концу. Сестра в письмах писала: «Братик, оставайся таким, каким был до армии». Но возможно ли такое? Удивительно, но в это время неожиданно вернулся страх: вдруг не долетишь до своей земли. Появились слухи, что «духи» получают ракеты — стингеры. Были случаи, когда сбивали борта с «дембелями». Поверить в скорое возвращение домой было особенно трудно. Новый путь — Но это наконец случилось. Я оказался на родине, среди родных. Мирная жизнь казалась невероятной. В ней было легко сорваться психологически, потеряться, не найти себя. Опасность сгинуть угрожала, пожалуй, даже больше, чем на войне. Для меня спасительным стало решение связать дальнейшую жизнь с милицией. Такой совет дали знакомые, которые позвали в Москву. Мне было важно иметь оружие, чувствовать ответственность перед людьми. Это давала служба в органах внутренних дел, направившая меня по верной дороге.
Мамонтов генерал белой армии. Герой России Анатолий Савельев. Савельев полковник ФСБ. Савельев Александр Георгиевич. Генерал Савельев Александр Георгиевич. Генерал Савельев Федор Афганистан. Пожарский Василий Александрович. Генерал лейтенант. Изотов Сергей Иванович генерал-лейтенант. Пожарский генерал лейтенант. Генерал-лейтенант Бусловский в. Бусловский Виктор Николаевич генерал-лейтенант. Генерал Виктор Николаевич. Палий Виктор Николаевич. Полковник Анатолий Савельев. Герой России, полковник Анатолий Савельев. Пётр Иванович Шкидченко. Шкидченко пётр Иванович генерал-лейтенант. Владимир Петрович Шкидченко. Генерал Шкидченко Афганистан. Савельев Михаил Иванович герой советского Союза. Виктор Петрович Дубынин. Генерал Дубынин Виктор Петрович. Виктор Петрович Дубынин в Афганистане. Виктор Петрович Дубынин герой. Генерал Иванов Самара. Генерал МВД Иванов. Сергей Викторович Каракаев. Генерал-полковник Сергей Каракаев. Генерал Каракаев Сергей Викторович. Генерал майор баканеев. Баканеев Сергей Анатольевич. Баканеев Сергей Анатольевич генерал лейтенант. Осипов Владимир Васильевич генерал-полковник. Генерал Евтухович Валерий Евгеньевич. Командующий ВДВ Евтухович. Валерий Евгеньевич командующий ВДВ. Генерал-майор Михолап Леонид. Михолап Леонид Александрович. Михолап начальник Академии. Михолап Леонид Александрович генерал. Генерал-лейтенант Сергей Кобылаш. Сергей Иванович Кабалаш. Командующий дальней авиацией Сергей Кобылаш. Генерал Кобылаш Сергей Иванович. Заместитель министра МВД Кравченко.