Аутизм и школа дзен. Исследование ученых Стэнфордской медицинской школы показало, что детям-аутистам также трудно вспомнить несоциальную информацию.
Сегодня Всемирный День распространения информации об аутизме
Без шуток. Без перерывов. Надо сказать, и мое состояние было ненормальным. Постоянный нервяк и недосып давали побочки.
Моя усталость переросла в невнимательность , то чайник поставлю и усну, то забуду дверь входную закрыть. В дальнейшем это переросло в тревожность и окр, но это уже другая история. Были попытки отдать ребенка в сад.
Но в бесплатных мест нет, а в платных почему то отказывали. Оказалось, у педагогов глаз наметан и деток с рас , аутизмом и прочими болячками видят сразу. Сейчас малышу пять.
Что мы имеем? Многие "приколы" ушли. Какие то заменились.
Мы над этим мягко работаем. Везде и всюду играем в слова и фразы. Ребенок может сказать , что хочет есть, в туалет или погулять , или купаться.
На бытовом уровне. Но говорит моими фразами. Есть ли у него какие то свои мысли?
Без понятия.
Но если проанализировать поведение ребенка, можно найти индивидуально значимый стимул, который поможет справиться с некоторыми трудностями обучения и взаимодействия. Это может быть прямое подкрепление правильных действий маленьким призом или символом или разрешение заняться тем, что ребенку особенно нравится. Например, ребенок выполнил задание и ему трудно ждать остальных: он начинает шуметь, мешать, требует внимания учителя. Но если он не делает этого и спокойно ждет — получает фишку, а в конце урока может получить за накопленные фишки приз. Другой пример: ребенку нравится прыгать, и когда он успешно справляется с поставленной задачей, ему предоставляют специальный «прыгательный» перерыв. Подбор мотивационных стимулов -- непростая задача, и педагогу необходима помощь родителей и специалистов. Ребенок с аутизмом в классе требует большого внимания и, главное, понимания его индивидуальных особенностей и ограничений.
Но при правильном сопровождении он может достичь успеха и в учебе, и в других областях школьной жизни. Материалы по теме:.
И я, к сожалению, ему не помогала в этом. Я считала: ты взрослый, ты сам справишься. Когда появился второй ребенок, он начал папу из кокона вытаскивать, и сейчас они втроем проводят много времени вместе. Нельзя винить других родителей за то, что они не хотят, чтобы их дети играли с нашими детьми.
Это нормально, надо их тоже понять. Да, нам хочется, чтобы наших детей все приняли такими, какие они есть, с особенностями. Но каждый родитель хочет для своего ребенка лучшего. Многие друзья отдалились, это нормально. Потому что нет точек соприкосновения, нет общих тем. Я их не обвиняю, я тоже, может быть, на их месте сделала бы то же самое. Есть те, кто не отдалился, с кем общаемся дальше, но это один-два человека из прежнего окружения.
Иногда не спишь ночами, думаешь — боже мой, что будет дальше, что будет с моим ребенком, когда я умру? Это самый тяжелый вопрос. Грандиозных планов не строим, я приземленная, самоцель — его дееспособность, даже не в юридическом, а в житейском плане. Даже если инвалидность после 18 лет продлят, чтобы он мог получить эту пенсию, пойти в магазин, купить себе покушать. Я не могу говорить, что у меня есть еще сын и он за Артемом посмотрит. Я, к сожалению, не могу наверняка знать, посмотрит или не посмотрит. Я надеюсь на это, но мы все-таки хотим, чтобы Артем был самостоятельным.
Александрина, мама 12-летней Маши: «У меня четверо детей, и у всех серьезные нарушения здоровья» Все мои дети имеют серьезные нарушения здоровья. У двоих есть инвалидность, у двоих нет, но тоже тяжелый набор, который нарушает их социальную адаптацию. Старший с трудом заканчивал школу, но после окончил несколько институтов. У него гиперактивность — состояние, когда нарушена мотивация, волеполагание, повреждены передние доли головного мозга и многие высшие функции работают плохо. Ребенок буквально бегает по стенам, мгновенно адаптируется, все хватает, быстро теряет интерес, не может ни на чем сосредоточиться. Но со временем мозг дозревает и годам к 15—16, если ребенок и его родители остались живы, он начинает хорошо учиться. Часто такие дети бывают одарены: хорошо рисуют, отлично поют.
Наш — математик, программист, ученый, который делает необычные вещи. И такой же наш третий ребенок, ему сейчас десять лет. Мы с мужем боимся возвращаться домой каждый день, потому что точно, железно, тысяча процентов, что-то дома уже нарушено или сломано. Второй после большого перерыва родилась дочка. Мы наслаждались родительством, одевали ее как принцессу, мешками таскали из магазинов дорогущую одежду и игрушки. Когда Маша подросла, она любила ходить из угла в угол по комнате, могла сутками катать колясочку, раскачивалась. Но мы-то, родители зрелые, умилялись всему, что она делает.
Старший уже подросток, мы вообще забыли, как должен себя вести двухлетний типично развитый ребенок. И в два года нас оглушили, вернули в реальность и сказали: у вашего ребенка будет в лучшем случае умственная отсталость, в худшем — аутизм. Мы пришли домой, ругались один час ровно, обвиняли друг друга, через час собрались и стали думать, что делать. Пошли по врачам, искали информацию в интернете, везде ездили. Потом родились еще двое детей, мы думали, они помогут нашей дочке. Тогда еще не было такой широкой кампании, которая бы рассказывала родителям, что если в семье есть ребенок с нарушением развития, то надо понимать, что следующие дети могут быть тоже с проблемами. И решение принимать уже сознательно.
Это не значит, что люди должны перестать рожать, но они должны быть готовы. Наш мозг — компьютер, который обрабатывает все, что вокруг происходит, и выдает адекватный происходящему ответ. У детей с аутизмом этот компьютер работает плохо. Ребенок с аутизмом, если ему что-то надо, не может себя вести адекватно. Он нормально не считывает по своим тактильным, зрительным, слуховым, вестибулярным каналам всё, что происходит. У него неправильно все в голове обрабатывается, и на выходе мы видим причудливое поведение, которое помогает ему достичь того, чего он хочет. Например, если бы я была человеком с аутизмом и хотела бы от вас избавиться, я бы могла начать кричать, встать и уйти.
У нас с мужем была мясная компания, мы хорошо зарабатывали, чудесно жили, горя не знали. Когда друг за другом появились такие дети, стало очевидно, что со старой жизнью покончено, она никак не вписывалась в нашу ситуацию. Мы стали думать, как воспитывать детей, занимаясь проблемой, которая на нас упала, и что-то зарабатывать. Поняли, что поможем себе одним способом — создадим систему, которая поможет нашим детям и всем остальным. Так появился фонд «Я особенный», а затем центр, мы запустили проекты обучения родителей, педагогов. Мы одни из немногих в стране, кто изучил механизм социальных услуг, который позволяет негосударственным организациям работать с нуждающимися категориями и оказывать им услуги коррекционного плана. Благодаря этому из 450 детей у нас в центре больше 200 получают помощь бесплатно на регулярной основе.
Часто мама сама обучается и окружает ребенка своей собственной коррекционной средой. Хотя это ненормально, потому что таких детей все больше и мы сейчас выстраиваем два мира — с аутизмом и без аутизма. Должно быть иначе: что-то пошло не так, семья получает помощь и поддержку, родители обучаются, их родительские компетенции повышаются, специалисты в садике, школе или центре знакомы с этой проблемой и умеют работать, театры, музеи, зоопарки тоже знают об этом, никто пальцем не показывает, вакуума вокруг ребенка не создается. Это ни от кого не требует специальных усилий. Если люди будут знать, что этот ребенок не сумасшедший, не опасный, просто у него аутизм, окружающие будут сами интуитивно выбирать адекватное поведение. Проекты растут вместе с нашими детьми. Я пока не имею четких планов на будущее.
Видимо, к тому времени, когда Маша подрастет, мы сделаем какой-то проект, который поможет таких детей обучать жить, формировать навыки, которые позволят двигаться по искусственным траекториям, но с выходом в окружающую действительность. Может, какая-то простенькая работа: поливать цветочки, развешивать номерочки. Это огромный труд для нас, надо будет еще найти на это финансирование, убедить правительство, бизнес и простых людей, что это нужно всем. А это точно нужно всем, потому что подрастает огромное количество таких людей и нам всем придется как-то жить вместе. Все родители постоянно думают, что они сделали не так, почему это с ними произошло. Я не исключение. Кто-то научился с этим жить, кто-то нет, но чувство вины, мне кажется, у всех родителей есть.
Мы все время за своих детей несем ответственность, если с ними что-то не так, виноваты мы. Мне недавно позвонили родители уже взрослого молодого человека с аутизмом, сначала спрашивали, где получить помощь, а потом папа — он, видимо, порешительнее — стал спрашивать, как от сына отказаться. Я как специалист рассказала все, что знаю. Я не могу их отговаривать, это их решение. Папа поблагодарил меня и пропал. Ну, наверное, делают свое дело, отказываются от 30-летнего человека с аутизмом. Что его ждет?
Психоневрологические интернаты — это ад на земле на сегодняшний день. Реально существующий ад, который тянется годами для людей, которые ни в чем не виноваты. Отсутствие системной помощи, работы по формированию у детей специальных жизненных навыков — это все приводит к тому, что в семье проблемы нарастают, родители истощаются психологически и финансово, теряются социальные связи, и в итоге родители принимают такое решение. Отказы от взрослых детей — не редкость. Если бы дети были здоровы, у нас в семье все пошло бы не так, но как именно, лучше или хуже, — не берусь судить. У нас другой жизни не было. Сейчас мы живем достаточно весело, например, встаем и изображаем друг другу, как наш ребенок, когда напакостит, говорит «Псё!
Мы с мужем встаем и друг с другом так разговариваем. Вот так мы живем, нам прикольно. И скорее всего, если б таких детей не было, мы бы тоже что-нибудь прикольное придумали. Юрий, папа пятилетней Милены: «Моя мечта — услышать от неё «Почему трава зеленая? Замечал, что в год она не показывала пальцем на предметы и не смотрела, когда показывали ей, но невролог и педиатр сказали, что до трех лет может быть отставание в развитии. В полтора года у нас был ротавирус, высокая температура, интоксикация, и после этого ребенок потух. Врачи говорили — это стресс после больницы, ждите.
Мы ждали. В два с половиной года была семейная фотосессия и фотограф сказала, что наша девочка похожа на аутиста, потому что она не откликается. Мы сами понимали, что она не смотрит в глаза, не говорит. Начали уже паниковать и узнавать через интернет, что да как. Первая реакция — какой там аутизм, ужас, ужас. Отсутствие информации сразу ввергает человека в страх. Потом пошли по платным врачам, начали медикаментозное лечение, разные терапии.
Нам помогла дефектолог-диагнозист из Москвы Наталья Керре , она ведет блог и своими постами морально помогает справиться со стеной непонимания со стороны общества, мотивирует, успокаивает. Невролог диагностировал парциальную недостаточность — мозг по каким-то причинам не развился до достаточного уровня; логопед — тяжелое нарушение речи и сенсорно-моторную алалию; психиатр — расстройство аутистического спектра. Очень сложно выстроить реабилитацию, когда нет точных диагнозов. Если бы Милена сюда зашла, она бы к вам пошла обниматься — это признак умственной отсталости. Отсутствие социализации и коммуникации — это признак аутизма. Если ее оставить и уйти, она будет с вами жить, если вы ее будете кормить и развлекать. Она как бы не поймет, что родителей нет рядом.
Психиатр сказал, что в идеальном варианте в 12—13 лет Милена догонит сверстников, и то будет с причудами. Люди сначала не замечают, что с ней что-то не так. Обычная девочка. Она не держит долго взгляд, допустим, какая-нибудь бабушка спрашивает что-то, а Милена на нее посмотрит, посмеется и убежит. Бабушка сразу думает, вот какая невоспитанная девочка. Бабушке сложно объяснить это. Один раз в метро тоже бабушка начала говорить: у вас с девочкой что-то не так, неправильно ее воспитываете.
Я отвечаю: у нас диагноз, мы всё знаем. Начинаются стандартные советы: вам надо на массаж, вам надо к дельфинам. Почему-то люди считают, что массаж и дельфины — это панацея.
О том, как распознать у своего малыша признаки РАС, как с этим справиться, как открыть ресурсные классы, чтобы дети с РАС смогли адаптироваться к обычной школе и научить своего ребенка ходить к стоматологу и заниматься творчеством, рассказывает Екатерина Родыгина, поведенческий аналитик, председатель некоммерческой организации адаптационно-педагогического центра «Рассвет».
Аутизм и школа дзен - фото сборник
Справочники определяют аутизм так: особенность психического развития, при которой есть трудности в коммуникации. Таблетка от аутизма — общество, поэтому дети должны находиться среди людей и учиться общаться, а не инвалидизироваться в четырех стенах. В России дети с аутизмом фактически лишены права на полноценное школьное образование — детей либо признают необучаемыми, либо отправляют в коррекционную школу.
Наша жизнь с аутизмом без дзен
Новые решения 56 подписчиков Подписаться Анализ запросов участников наших консультаций позволил выявить целый блок вопросов, связанных с детьми с расстройствами аутистического спектра. Это вопросы образования, воспитания и общения с учащимися, имеющими особые образовательные потребности. Приглашаем родителей бесплатные онлайн-обучающие мероприятия в формате марафона «Ребенок с РАС: что нужно понимать родителям?
Аутизм у детей. Люди с аутизмом. Аутизма у взрослых 18 апреля. Помогите аутисту. Аутизм у взрослых открыл Вейнбер. Жизнь аутиста. Коллекционируйте моменты жизни. Я аутист.
Мой сын аутист. Аватарки для аутистов. Аутист надпись. Тэмпл Грандин. Симптомы аутизма Тэмпл Грандин. Найти фото и краткое описание истории известных людей с аутизмом. НЭО Тэмпл отзывы. Степени аутизма. Степень аутизма в баллах. Классификация аутизма по степени тяжести 8.
Как живут семьи с аутистами. Как живут семейные пары с аутизмом. Парень с аутизмом в кафе. Аутизм и диета. С аутизмом можно жить. Аутизм Малышева. Истории мам аутистов из жизни. Аутизм в Израиле отзывы. Аутизм взрослого человека. Как выглядят взрослые люди с аутизмом.
Илье нравится атмосфера кафе: он весело смеется, громко разговаривает, может даже что-то пропеть от удовольствия. Илье 16 лет, и у него аутизм. Он умеет читать, складывает в уме большие числа, но очень плохо говорит бросает односложные фразы, а мама ловит на лету , у него хорошая память. На практике большинство соотечественников нервничают, раздражаются и говорят гадости «не таким» детям. Мама «Поначалу я рыдала и говорила мужу: «Ну за что это именно нам? Плюс — новые возможности для работы. Дефектология — это новая и важная страница в жизни выпускницы Литинститута.
Мальчик продолжал молчать, не издавал ни звука. Возможно, это проблемы со слухом, решили врачи, и направили семью в сурдоцентр. В том же сурдоцентре радость, что ребенок не глухой, остудили: рано радуетесь. Бывают такие диагнозы, по сравнению с которыми тугоухость станет желанной. Илюше исполнилось полтора года, он так и не заговорил. Его не интересовали игрушки, зато он мог часами крутить в руках один и тот же предмет. Родители чувствовали: что-то идет не так, но все равно заключение врача — аутизм — прозвучало громом среди ясного неба.
Фотовыставка детей аутистов в школе. Школа для аутистов в Москве. Дети с аутизмом иллюстрации. Радостный ребёнок аутизм. Дружба с аутистами. Дети с рас. Родители с детьми аутистами. Школа для даунов. Много детей в классах.
Дауны в школе. Школы для детей даунов. Ученики 5 класса. Аутист в обычной школе. Обычный школьник. Школа для детей с аутизмом США. Тренинги с детьми аутистами в школе. Дети с ранним детским аутизмом. Дети с аутизмом фото 3 года.
Родители детей с аутизмом. Памятка дети аутисты в школе. Аутизм и школа дзен. Дети с РДА. Студенты с нарушением речи. Социализация детей. Социализация школьников. Организация детей. Дети играют.
Детский аутизм в школе. Игры для детей аутистов. Коррекционное образование. Учитель и дети. Игровая терапия с аутистами. Individual Day Plan School Autism. Занятия с инклюзивными детьми. Инклюзивные группы дети. Подросток с аутизмом.
Аутизм у ребенка 2 года. Фото детей аутистов в 3 года. Индивидуальные занятия в школе. Индивидуальные занятия с детьми. Занятия с детьми с ОВЗ. Болезнь аутизм. Занятия с детьми аутизм атипичный.
15.05.2023 «Ребенок с аутизмом: что нужно понимать родителям? как общаться с таким ребенком?»
Наконец он освоил метро, привык, уже не впадает в истерики, не шокирует пассажиров. И вот он снова заперт, не может выходить, и где гарантия, что метро для него снова не превратится в ад и шок? Теперь таким человеком становится кто-то из родителей. Для наших детей главные ценности школьного образования — не знание арифметики или грамматики, а обучение социальным навыкам: как здороваться с незнакомым человеком, прощаться, заходить в класс, спокойно сидеть за партой. Вот чему их учит школа и больше нигде обучить не смогут. Потом, дети с РАС привыкли, что есть школа, а есть дом. Они понимают, что делать в школе, а что дома. Когда говорят, что надо делать дома то, что делали в школе, это уже непонятно, может вызвать сопротивление.
Для них это разрушение их зонирования пространства, структуры дня и т. Безусловно, можно продолжать обучение дома, но тут уже каждый родитель должен этим заниматься индивидуально, понимая, что нужно конкретному ребёнку, какие задание можно придумать. При этом специальные программы с игровыми элементами, какими-то яркими эффектами, которые могут заинтересовать детей, у нас почти не развиты. Платформ, построенных на принципах прикладного поведенческого анализа, которые дают положительное подкрепление, ориентированных на аутистов, нет. Удаётся ли психологам удалённо вести занятия? Малый бизнес создавал центры на основе ABA-терапии метод прикладного анализа поведения. Сейчас все центры закрыты.
А те, кто давали качественную терапию, — совсем не богатые учреждения. Регулярные занятия, с одной стороны, обязательны для эффективности терапии, а с другой стороны — это гарантия покрытия расходов для центра. Сейчас их работа заморожена. Это огромный удар по всей структуре. Не дай бог, если кризис вымоет специалистов и они сменят работу на менее рисковую. Мы десять лет, надрываясь, накапливали специалистов, обладающих нужными навыками. А они, увы, появляются гораздо медленней, чем дети с аутизмом.
Формировалось профессиональное сообщество. Была создана российская ассоциация прикладного поведенческого анализа Rus ABA, с которой мы сотрудничаем. А теперь всё сообщество получило сильный удар.
До занятий он обращался с просьбами так: «Пить», «Дать», «Открыть». Сначала научили его просить правильно: «Открой», «Дай». Он получал желаемую игрушку, если говорил как надо. Потом мы добавили обязательное обращение: «Мама, дай». Сыну почти неинтересна живая природа. В руках всегда экскаватор, чтобы копать Чего-то тогда так и не удалось достичь. Например, в два-три года ребенок так и не стал катать мне мяч, хотя мы меняли протокол и подходы несколько раз. Те навыки, которые смогли освоить, постоянно закрепляем в быту. Для этого я поправляю и требую чего-то от ребенка. Плюс, если я в ресурсе, мастерим дома поделки, выполняем всевозможные упражнения из пособий для детей. Прогресс в развитии есть. Речь стала более адекватной, верной с точки зрения построения предложений, сын научился говорить о себе «я». Также он освоил некоторые бытовые навыки.
А поскольку надомное обучение - это отсутствие коммуникации и социализации, он оказался бы заперт в четырех стенах. А это как раз критично при нашем диагнозе, - поделился Андрей Сатыбалов, председатель общественной организации «Необыкновенные дети». Ребята почти не отличаются от сверстников. Разница лишь в том, что учатся ребята по индивидуальной программе, а рядом с ребенком-аутистом всегда находится тьютор - педагог, который объясняет, сопровождает и помогает. Также у «аутят» есть свой отдельный кабинет, педагоги называют его резервным. Там ребята отдыхают, отдельно занимаются с тьютором и готовятся к предстоящим урокам. Часто комнату посещают и одноклассники ребят. Мы заметили, что у детей высказывания стали более развернутыми, у них увеличилось количество контакта ос сверстниками, очень много положительных моментов. То есть они стали эмоционально более раскрепощенными, - заметила Оксана Голубева, учитель ресурсного класса.
Речь стала более адекватной, верной с точки зрения построения предложений, сын научился говорить о себе «я». Также он освоил некоторые бытовые навыки. Например, научился одеваться, мыть руки. Но работы еще много. Из-за расстройства координации и проблем с мелкой моторикой практически вся бытовая деятельность и академические навыки ребенку даются с трудом: он неаккуратно ест, никак не совладает с ножницами, не очень хорошо справляется с поделками в саду, буквы может написать только очень крупно. От любого напряжения у него очень быстро устают руки. Пока ребенок ходит в частный детский сад. Там он в основном учится следовать инструкциям, взаимодействовать в коллективе, делать то, что делают все, общаться со взрослыми и детьми. Коммуникация пока не очень получается. На занятиях сын часто отвлекается или делает что-то свое, а не то, что надо. К сожалению, уже заметны когнитивные снижения, что было не так очевидно в один-два года. В будущем ему наверняка понадобятся особые образовательные условия. Считается, что у сына легкая степень РАС.
В России впервые прошла Неделя распространения информации об аутизме
Аутизм — четкого научного объяснения возникновения этого расстройства пока нет. Полезная информация для родителей с детьми с аутизмом и РАС. Подписывайтесь на и. Я воспитываю ребенка с аутизмом — и вот сколько это стоит. Официальный сайт дзен канала ищите по заголовку: ТУТ Дзен канал Аутизм и школа яндекс дзен: читать рассказы на сайте бесплатно.
В России впервые прошла Неделя распространения информации об аутизме
Подборка материалов «Навигатор.» автора «Аутизм и школа» в Дзен: Список статей. Аутизм впервые был описан психологами в 1943 году как психическое и психологическое состояние, связанное с нарушением развития головного мозга. Статья автора «Аутизм и школа» в Дзене: После появления в нашем доме дефектолога началась работа, о которой она говорила. Всё об алалии аутизме и ЗПР дзен. Аутизм и школа дзен. Новости 78 канала.
«Благодаря аутизму сына я стала жить той жизнью, которой всегда хотела»
Может попросить включить свет или достать что-либо. Попросить еду. Мы его часто провоцируем на активность, например, что-то сами едим у него на глазах. Он подходит, и, пока не скажет фразу «Я хочу что-то», не даем. По сути, это процесс его обучения. А нам сложно объяснить ему, почему что-то пошло не так. Но мы каждый раз методично, не спеша всё проговариваем. Раньше огромной сложностью был его язык общения — истерики. Без понимания, что это за поведение и как с ним работать, справиться было бы невозможно. Интуитивное стремление дать желаемое на крик ребенка только усугубляет ситуацию, контринтуитивное — перетерпеть истерику — требует много усилий.
Это уже после мы научились работать с поведением. Сейчас практически нет истерик. И, пожалев его, мы не подкрепляем нежелательное поведение. Если да, это специализированная или общая группа? И нужно ли детям с таким диагнозом ходить в специальную группу, на ваш взгляд? Может, ходил бы и на весь день, но дневной сон у него отсутствует с двух лет. Я считаю, все дети без агрессивного поведения должны ходить в общую группу, сами или с поддержкой тьютора. Если у ребенка есть агрессивное поведение, то с ним нужно работать и потом вводить в общую группу постепенно. Основные дефициты при аутизме — это социальные и коммуникативные навыки, а естественная среда лучше всего помогает их развить.
Даже если ребенок придет в группу, будет просто сидеть в углу и смотреть на других детей, это гораздо лучше, чем если он будет сидеть дома. А помимо общей группы нужны дополнительные занятия. У нас сейчас это логопед, музыкальные занятия и занятия супруги по программе логопеда, также есть курсы два раза в год от государственного центра реабилитации. Они бесплатные и неплохие как дополнение к общему развитию ребенка. Про лечение — Взаимодействует ли ваш ребенок с психотерапевтом арт-терапевтом, психиатром, другим специалистом в области ментального здоровья? Единственное, при посещении центра реабилитации нас ведет психиатр, но он скорее фиксирует состояние и дает общее направление работы. Это так? Если с ребенком работать, дефициты частично компенсируются, вплоть до того, что он сможет ходить в школу со сверстниками. Это малая часть.
Но это не значит, что у него не будет проблем с социализацией и коммуникацией.
Если новые клинические рекомендации примут, то детям с аутизмом с двух лет будут назначать галоперидол, а сопутствующим диагнозом к РАС будет умственная отсталость, которой по факту может и не быть. Расстройства аутистического спектра РАС — это клинически разнородная группа расстройств психологического развития, характеризующаяся отклонениями в социальном взаимодействии и способах общения, а также ограниченным, стереотипным, повторяющимся набором интересов и занятий. Тема инклюзивности многих не оставила равнодушными. В комментариях разгорелись жаркие споры, должны ли дети с аутизмом учиться в обычных школах. Публикуем яркие мнения наших читателей. Аутизм — приговор?
Родители любят определить их в обычный детский сад или обычную школу. Где они откровенно мешают обычным детям. А часть таких детей вообще опасна для окружающих. То есть родители просто перекладывают ответственность на общество. Логично, что общество хочет быть просто обычным, а не «нормотипичным», — высказался один из пользователей. RU — Сколько статей про таких детей, из-за которых целые классы переводятся в другие школы, и нет на них никакой управы? Нормальные люди не виноваты, что в нашей стране нет столько желающих лечить, учить и обслуживать больших и маленьких людей с отклонениями.
Подчеркиваю — именно желающих, — продолжил гнуть свою линию комментатор. Представьте, что у вас в семье родился такой ребенок, — заметил читатель. Сегодня больные аутизмом выбраковываются, завтра будем мерить череп и выяснять, достоин человек жизни или нет?
Как распознать у своего ребенка признаки аутизма Екатерина — мама двух особых детей с расстройством аутистического спектра и мама, которая первой в Иркутске создала организацию для других родителей, столкнувшихся с этим диагнозом. О том, как распознать у своего малыша признаки РАС, как с этим справиться, как открыть ресурсные классы, чтобы дети с РАС смогли адаптироваться к обычной школе и научить своего ребенка ходить к стоматологу и заниматься творчеством, рассказывает Екатерина Родыгина, поведенческий аналитик, председатель некоммерческой организации адаптационно-педагогического центра «Рассвет».
Помню, что на руке у него был сине-красный кровавый подтек от Яшкиного укуса. Мы живем в Израиле. И этот небольшой эпизод из нашей жизни, который очень хорошо отражает отношение израильтян к особенным детям. Здесь в принципе очень толерантное общество по отношению к детям. И люди не делают разницы между особенным и нейротипичным ребенком. Детей здесь много, и им позволено если не все, то очень многое. Дети здесь шумные и зачастую плохо воспитанные, но зато они не забитые, умеют свободно мыслить и не боятся высказываться. Но и у нас иногда случаются неприятные ситуации. Любой маме ребенка с аутизмом не раз приходилось защищать публично права своего чада. Как среди взрослых, так и среди детей. И я здесь не являюсь исключением. Например, я помню, как мальчишки на детской площадке начали обзывать Яшку «недоразвитым» за то, что он постоянно кидал мяч не им, а в другую сторону. Я также помню, как пожилая женщина схватила его за руку и начала говорить ему, что так себя вести нельзя, когда он случайно ее толкнул. Когда я сказала, что у ребенка аутизм и он вряд ли ее понимает, женщина продолжила выговаривать уже мне. Но в то же время таких эпизодов очень мало. Мне приходится напрягать память, чтобы их вспомнить. Никто и никогда не сказал нам с Яшкой, что нас не рады видеть. В этом, наверное, и есть разница между Россией и Израилем. Мы не прячем своего ребенка и не стесняемся его. Нам в голову не приходит, что можно не пойти в какое-то публичное место, например в кафе или в театр, потому что наш ребенок может кому-то там помешать. Мы скорее всего не пойдем туда, потому что Яше будет там некомфортно, но уж точно не потому, что он может кого-то раздражать. Когда мы впервые приехали со взрослым Яшей в Москву, это было полтора года назад, я была удивлена тем, что на улицах столицы я не встретила ни одного человека с инвалидностью.
АУТИЗМ НЕ ПРИГОВОР!
Совместно с педагогами и психологами Центра наши ученики подготовили разнообразную программу, включавшую выступление детского хора, танцевальные и спортивные номера, чтение стихов, посвященных учителям, выступление с сольными номерами. Были проведены веселые викторины и конкурсы. Спортивный праздник в батутном центре "Небо" с участием учеников школы "РАСсвет", 1 октября 2019 1 октября в батутном парке "Небо", постоянном партнере ФРЦ по сопровождению детей с РАС, прошел общешекольный спортивный праздник, в котором приняли участие ученики, родители и специалисты отделения на Кашенкином Лугу.
Я их не обвиняю, я тоже, может быть, на их месте сделала бы то же самое. Есть те, кто не отдалился, с кем общаемся дальше, но это один-два человека из прежнего окружения. Иногда не спишь ночами, думаешь — боже мой, что будет дальше, что будет с моим ребенком, когда я умру? Это самый тяжелый вопрос. Грандиозных планов не строим, я приземленная, самоцель — его дееспособность, даже не в юридическом, а в житейском плане. Даже если инвалидность после 18 лет продлят, чтобы он мог получить эту пенсию, пойти в магазин, купить себе покушать.
Я не могу говорить, что у меня есть еще сын и он за Артемом посмотрит. Я, к сожалению, не могу наверняка знать, посмотрит или не посмотрит. Я надеюсь на это, но мы все-таки хотим, чтобы Артем был самостоятельным. Александрина, мама 12-летней Маши: «У меня четверо детей, и у всех серьезные нарушения здоровья» Все мои дети имеют серьезные нарушения здоровья. У двоих есть инвалидность, у двоих нет, но тоже тяжелый набор, который нарушает их социальную адаптацию. Старший с трудом заканчивал школу, но после окончил несколько институтов. У него гиперактивность — состояние, когда нарушена мотивация, волеполагание, повреждены передние доли головного мозга и многие высшие функции работают плохо. Ребенок буквально бегает по стенам, мгновенно адаптируется, все хватает, быстро теряет интерес, не может ни на чем сосредоточиться.
Но со временем мозг дозревает и годам к 15—16, если ребенок и его родители остались живы, он начинает хорошо учиться. Часто такие дети бывают одарены: хорошо рисуют, отлично поют. Наш — математик, программист, ученый, который делает необычные вещи. И такой же наш третий ребенок, ему сейчас десять лет. Мы с мужем боимся возвращаться домой каждый день, потому что точно, железно, тысяча процентов, что-то дома уже нарушено или сломано. Второй после большого перерыва родилась дочка. Мы наслаждались родительством, одевали ее как принцессу, мешками таскали из магазинов дорогущую одежду и игрушки. Когда Маша подросла, она любила ходить из угла в угол по комнате, могла сутками катать колясочку, раскачивалась.
Но мы-то, родители зрелые, умилялись всему, что она делает. Старший уже подросток, мы вообще забыли, как должен себя вести двухлетний типично развитый ребенок. И в два года нас оглушили, вернули в реальность и сказали: у вашего ребенка будет в лучшем случае умственная отсталость, в худшем — аутизм. Мы пришли домой, ругались один час ровно, обвиняли друг друга, через час собрались и стали думать, что делать. Пошли по врачам, искали информацию в интернете, везде ездили. Потом родились еще двое детей, мы думали, они помогут нашей дочке. Тогда еще не было такой широкой кампании, которая бы рассказывала родителям, что если в семье есть ребенок с нарушением развития, то надо понимать, что следующие дети могут быть тоже с проблемами. И решение принимать уже сознательно.
Это не значит, что люди должны перестать рожать, но они должны быть готовы. Наш мозг — компьютер, который обрабатывает все, что вокруг происходит, и выдает адекватный происходящему ответ. У детей с аутизмом этот компьютер работает плохо. Ребенок с аутизмом, если ему что-то надо, не может себя вести адекватно. Он нормально не считывает по своим тактильным, зрительным, слуховым, вестибулярным каналам всё, что происходит. У него неправильно все в голове обрабатывается, и на выходе мы видим причудливое поведение, которое помогает ему достичь того, чего он хочет. Например, если бы я была человеком с аутизмом и хотела бы от вас избавиться, я бы могла начать кричать, встать и уйти. У нас с мужем была мясная компания, мы хорошо зарабатывали, чудесно жили, горя не знали.
Когда друг за другом появились такие дети, стало очевидно, что со старой жизнью покончено, она никак не вписывалась в нашу ситуацию. Мы стали думать, как воспитывать детей, занимаясь проблемой, которая на нас упала, и что-то зарабатывать. Поняли, что поможем себе одним способом — создадим систему, которая поможет нашим детям и всем остальным. Так появился фонд «Я особенный», а затем центр, мы запустили проекты обучения родителей, педагогов. Мы одни из немногих в стране, кто изучил механизм социальных услуг, который позволяет негосударственным организациям работать с нуждающимися категориями и оказывать им услуги коррекционного плана. Благодаря этому из 450 детей у нас в центре больше 200 получают помощь бесплатно на регулярной основе. Часто мама сама обучается и окружает ребенка своей собственной коррекционной средой. Хотя это ненормально, потому что таких детей все больше и мы сейчас выстраиваем два мира — с аутизмом и без аутизма.
Должно быть иначе: что-то пошло не так, семья получает помощь и поддержку, родители обучаются, их родительские компетенции повышаются, специалисты в садике, школе или центре знакомы с этой проблемой и умеют работать, театры, музеи, зоопарки тоже знают об этом, никто пальцем не показывает, вакуума вокруг ребенка не создается. Это ни от кого не требует специальных усилий. Если люди будут знать, что этот ребенок не сумасшедший, не опасный, просто у него аутизм, окружающие будут сами интуитивно выбирать адекватное поведение. Проекты растут вместе с нашими детьми. Я пока не имею четких планов на будущее. Видимо, к тому времени, когда Маша подрастет, мы сделаем какой-то проект, который поможет таких детей обучать жить, формировать навыки, которые позволят двигаться по искусственным траекториям, но с выходом в окружающую действительность. Может, какая-то простенькая работа: поливать цветочки, развешивать номерочки. Это огромный труд для нас, надо будет еще найти на это финансирование, убедить правительство, бизнес и простых людей, что это нужно всем.
А это точно нужно всем, потому что подрастает огромное количество таких людей и нам всем придется как-то жить вместе. Все родители постоянно думают, что они сделали не так, почему это с ними произошло. Я не исключение. Кто-то научился с этим жить, кто-то нет, но чувство вины, мне кажется, у всех родителей есть. Мы все время за своих детей несем ответственность, если с ними что-то не так, виноваты мы. Мне недавно позвонили родители уже взрослого молодого человека с аутизмом, сначала спрашивали, где получить помощь, а потом папа — он, видимо, порешительнее — стал спрашивать, как от сына отказаться. Я как специалист рассказала все, что знаю. Я не могу их отговаривать, это их решение.
Папа поблагодарил меня и пропал. Ну, наверное, делают свое дело, отказываются от 30-летнего человека с аутизмом. Что его ждет? Психоневрологические интернаты — это ад на земле на сегодняшний день. Реально существующий ад, который тянется годами для людей, которые ни в чем не виноваты. Отсутствие системной помощи, работы по формированию у детей специальных жизненных навыков — это все приводит к тому, что в семье проблемы нарастают, родители истощаются психологически и финансово, теряются социальные связи, и в итоге родители принимают такое решение. Отказы от взрослых детей — не редкость. Если бы дети были здоровы, у нас в семье все пошло бы не так, но как именно, лучше или хуже, — не берусь судить.
У нас другой жизни не было. Сейчас мы живем достаточно весело, например, встаем и изображаем друг другу, как наш ребенок, когда напакостит, говорит «Псё! Мы с мужем встаем и друг с другом так разговариваем. Вот так мы живем, нам прикольно. И скорее всего, если б таких детей не было, мы бы тоже что-нибудь прикольное придумали. Юрий, папа пятилетней Милены: «Моя мечта — услышать от неё «Почему трава зеленая? Замечал, что в год она не показывала пальцем на предметы и не смотрела, когда показывали ей, но невролог и педиатр сказали, что до трех лет может быть отставание в развитии. В полтора года у нас был ротавирус, высокая температура, интоксикация, и после этого ребенок потух.
Врачи говорили — это стресс после больницы, ждите. Мы ждали. В два с половиной года была семейная фотосессия и фотограф сказала, что наша девочка похожа на аутиста, потому что она не откликается. Мы сами понимали, что она не смотрит в глаза, не говорит. Начали уже паниковать и узнавать через интернет, что да как. Первая реакция — какой там аутизм, ужас, ужас. Отсутствие информации сразу ввергает человека в страх. Потом пошли по платным врачам, начали медикаментозное лечение, разные терапии.
Нам помогла дефектолог-диагнозист из Москвы Наталья Керре , она ведет блог и своими постами морально помогает справиться со стеной непонимания со стороны общества, мотивирует, успокаивает. Невролог диагностировал парциальную недостаточность — мозг по каким-то причинам не развился до достаточного уровня; логопед — тяжелое нарушение речи и сенсорно-моторную алалию; психиатр — расстройство аутистического спектра. Очень сложно выстроить реабилитацию, когда нет точных диагнозов. Если бы Милена сюда зашла, она бы к вам пошла обниматься — это признак умственной отсталости. Отсутствие социализации и коммуникации — это признак аутизма. Если ее оставить и уйти, она будет с вами жить, если вы ее будете кормить и развлекать. Она как бы не поймет, что родителей нет рядом. Психиатр сказал, что в идеальном варианте в 12—13 лет Милена догонит сверстников, и то будет с причудами.
Люди сначала не замечают, что с ней что-то не так. Обычная девочка. Она не держит долго взгляд, допустим, какая-нибудь бабушка спрашивает что-то, а Милена на нее посмотрит, посмеется и убежит. Бабушка сразу думает, вот какая невоспитанная девочка. Бабушке сложно объяснить это. Один раз в метро тоже бабушка начала говорить: у вас с девочкой что-то не так, неправильно ее воспитываете. Я отвечаю: у нас диагноз, мы всё знаем. Начинаются стандартные советы: вам надо на массаж, вам надо к дельфинам.
Почему-то люди считают, что массаж и дельфины — это панацея. Тут главное кивнуть и сказать «да». Как-то на детской площадке мама, когда поняла, что с Миленой что-то не так, сказала сыну: «Отойди от нее и больше с ней не общайся». Человек боится того, чего он не знает, надо сказать ему, что все нормально, ребенок не опасен. Родителю особенного ребенка и так тяжело, а агрессия может породить агрессию. Обижает, конечно, очень сильно, когда взрослый человек без каких-то вопросов и даже намеков на то, чтобы спросить, просто говорит: «Не подходи к ней, фу, ты видишь, она больная». И даже не пытается на тебя посмотреть. Сейчас, когда показываешь пальцем, она наконец-то смотрит на предмет, а не на палец.
Динамика есть, нам пять с половиной, а развиты где-то на два — два с половиной. Для нас было счастьем, когда год назад она взяла меня за руку и потащила в ванную — захотела купаться.
Пока ребенок ходит в частный детский сад. Там он в основном учится следовать инструкциям, взаимодействовать в коллективе, делать то, что делают все, общаться со взрослыми и детьми. Коммуникация пока не очень получается. На занятиях сын часто отвлекается или делает что-то свое, а не то, что надо.
К сожалению, уже заметны когнитивные снижения, что было не так очевидно в один-два года. В будущем ему наверняка понадобятся особые образовательные условия. Считается, что у сына легкая степень РАС. Если бы чужой человек побыл с ним какое-то время, то, возможно, странности в общении заметил бы только через несколько дней. Тем не менее бесконечный негативизм и нытье на пустом месте, обсасывание одной и той же темы «экскаватор» на примитивном уровне и одними и теми же фразами целыми днями, отсутствие эмпатии у ребенка или неумение ее проявить, его сильная бытовая беспомощность и безынициативность меня выматывают. Строительная техника стала специнтересом ребенка На фоне отсутствия каких-либо успехов хоть в чем-то такого ребенка очень трудно любить.
Я никому не пожелаю такого опыта родительства и с трудом смиряюсь с этой ситуацией. Но я стала более отзывчивой к людям, и меня уже почти ничто не выбивает из колеи. Кроме одного и того же диалога в который раз за день: — Мама, смотри, что это?
Дети аутисты в школе. Классы для детей с аутизмом. Педагог в инклюзии. Класс для детей с аутизмом. Ресурсный класс для детей с аутизмом. Занятия для аутистов.
Терапия для детей с аутизмом. Занятия с детьми аутистами. Ава терапия. Аутичный ребенок в школе. Детские школы для детей аутистов. Инклюзивное образование родители. Ранний детский аутизм школа. Сопровождение детей с аутизмом. Ресурсный класс для детей с аутизмом групповые занятия.
Школа аутистов Саратова. Томск школы для аутистов. Школа с аутизмом Елец. Тест на эмпатию. Тест на эмпатию с картинками. Тест на аутизм Салли и Энн. Тест на эмпатию детский. Символ ава-терапии. Ава терапия картинки.
Ава терапия иллюстрация. Терапия аватарка. Гном Гномыч синдром Аспергера. Аутизм у детей. Аутизм зрительный центр. Синдром Аспергера у Гном Гномыча. Особенности ребенка. Дети Аутята. Расстройство аутистического спектра картинки.
Социальная адаптация подростков с РДА. Ресурсный класс в школе. Тьютор и ребенок. Дети с ЗПР. Дети с нарушением интеллекта. Дети с нарушением развития. Ментальные нарушения у детей.