Константин Мелихан «Заслуженная оценка». Хитрец Рогов (Константин Мелихан «Заслуженная оценка»), избегающий двоек с помощью лести учителям, в исполнении Вани предстал не отрицательным персонажем, а забавным и вызывающим сочувствие мальчишкой. Константин Мелихан Заслуженная оценка. Читает Вознесенская Алиса Преподаватель Скитихина С.В.
Константин Мелихан ''Заслуженная оценка''
| Тексты для конкурса «Живая классика» (стр. 2 ) | Авторская платформа | МАОУ СОШ №3 с УИОП, Балашиха. |
| Арты по сказке главные реки (68 фото) | Заслуженная оценка Константин Мелихан. слушать. скачать. |
| Тексты для конкурса «Живая классика» (стр. 2 ) | «Заслуженная оценка» Боженова Клавдия. |
| Мелихан заслуженная оценка главная мысль | Заслуженная оценка Константин Мелихан. слушать. скачать. |
Живая классика сочинение текст
н "Заслуженная оценка". Литературное творчество, включая исполнительское мастерство чтецов • исполнительское мастерство чтецов. Джалаев Абдулкерим Джамалович, 5 класс, МКОУ «Шовкринская ООШ», Лакский район / Константин Мелихан «Заслуженная оценка». Есть чудный край, Константин Мелихан - Ярконюхи и другие музыкальные треки в хорошем качестве 320kbps в mp3. Победителем районного этапа стал Ужун Захар Владимирович, учащийся МБОУ «Средняя общеобразовательная школа» пст. Подзь, исполнивший произведение Константина Мелихана «Заслуженная оценка» (руководитель — учитель русского языка и литературы Батухтина.
Заслуженная оценка Константин Мелихан
Она раскинулась на низком холме; темно-зеленые сады были облиты красным светом заката, над крышами изб курились дымки, а по гребню холма, на фоне заката, мальчики гнали в ночное лошадей. Деревенское кладбище подступало совсем близко к шоссе. Деревня была маленькая, а кладбище большое — целый холм был в крестах, обломанных, покосившихся, старых, вымытых дождями и снегами. И эта маленькая деревня, и это большое кладбище, и несоответствие между тем и другим — все, вместе взятое, потрясло душу Синцова. Острое и болезненное чувство родной земли, которая где-то там, позади, уже истоптана немецкими сапогами и которая завтра может быть потеряна и здесь, переворачивало сердце. То, что видел Синцов за последние два дня, говорило ему: да, немцы могут прийти и сюда, — и, однако, представить себе эту землю немецкой было невозможно. Такое множество безвестных предков — дедов, прадедов и прапрадедов — легло под этими крестами, один на другом, веками, что эта земля была своей вглубь на тысячу сажен и уже не могла, не имела права стать чужой. Никогда потом Синцов не испытывал такого изнурительного страха: что же будет дальше?! Если все так началось, то что же произойдет со всем, что он любит, среди чего рос, ради чего жил, со страной, с народом, с армией, которую он привык считать непобедимой, с коммунизмом, который поклялись истребить эти фашисты, на седьмой день войны оказавшиеся между Минском и Борисовом? Он не был трусом, но, как и миллионы других людей, не был готов к тому, что произошло.
Большая часть его жизни, как и жизни этих других людей, прошла в лишениях, испытаниях, борьбе, поэтому, как выяснилось потом, страшная тяжесть первых дней войны не смогла раздавить их души. Но в первые дни эта тяжесть многим из них показалась нестерпимой, хотя они же сами потом и вытерпели ее. Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне» Кормили плохо, вечно хотелось есть. Иногда пищу давали раз в сутки, и то вечером. Ах, как хотелось есть! И вот в один из таких дней, когда уже приближались сумерки, а во рту не было ещё ни крошки, мы, человек восемь бойцов, сидели на высоком травянистом берегу тихонькой речушки и чуть не скулили. Вдруг видим, без гимнастёрки. Что-то держа в руках. К нам бежит ещё один наш товарищ.
Лицо сияющее. Свёрток — это его гимнастёрка, а в неё что-то завёрнуто. Разворачивает гимнастёрку, и в ней … живая дикая утка. Я рубаху снял и — хоп! Есть еда! Утка была некрепкая, молодая. Поворачивая голову по сторонам, она смотрела на нас изумлёнными бусинками глаз. Она просто не могла понять, что это за странные милые существа её окружают и смотрят на неё с таким восхищением. Она не вырывалась, не крякала, не вытягивала натужно шею, чтобы выскользнуть из державших её рук.
Нет, она грациозно и с любопытством озиралась. Красавица уточка! А мы — грубые, нечисто выбритые, голодные. Все залюбовались красавицей. И произошло чудо, как в доброй сказке. Как-то просто произнёс: Было брошено несколько логических реплик, вроде: «Что толку, нас восемь человек, а она такая маленькая», «Ещё возиться! И, уже ничем не покрывая, Борис бережно понёс утку обратно. Вернувшись, сказал: — Я её в воду пустил. А где вынырнула, не видел.
Ждал-ждал, чтоб посмотреть, но не увидел. Уже темнеет. Мне могут сказать; «Ну да, это были вы, интеллигенты, артисты, о вас всего можно ожидать». Нет, на войне всё перемешалось и превратилось в одно целое — единое и невидимое. Во всяком случае, та, где я служил. Были в нашей группе два вора, только что выпущенные из тюрьмы. Один с гордостью рассказывал, как ему удалось украсть подъёмный кран. Видимо, был талантлив. Но и он сказал: «Отпустить!
Васильев «А зори здесь тихие» Рита знала, что рана ее смертельна и что умирать ей придется долго и трудно. Пока боли почти не было, только все сильнее пекло в животе и хотелось пить. Но пить было нельзя, и Рита просто мочила в лужице тряпочку и прикладывала к губам. Васков спрятал ее под еловым выворотнем, забросал ветками и ушел. По тому времени еще стреляли, но вскоре все вдруг затихло, и Рита заплакала. Плакала беззвучно, без вздохов, просто по лицу текли слезы, она поняла, что Женьки больше нет. А потом и слезы пропали. Отступили перед тем огромным, что стояло сейчас перед нею, с чем нужно было разобраться, к чему следовало подготовиться. Холодная черная бездна распахивалась у ее ног, и Рита мужественно и сурово смотрела в нее.
Вскоре вернулся Васков. Разбросал ветки, молча сел рядом, обхватив раненую руку и покачиваясь. Он кивнул. Потом сказал: — Мешков наших нет. Ни мешков, ни винтовок. Либо с собой унесли, либо спрятали где. За взрывчаткой, видно. Я еще живой, меня еще повалить надо. Он замолчал, стиснув зубы.
Закачался, баюкая раненую руку. Так свербит. Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев? Все же понятно, война. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда спросят что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли?
Что ж это вы со смертью их оженили, а сами целенькие? Дорогу Кировскую берегли да Беломорский канал? Да там ведь тоже, поди, охрана, там ведь людишек куда больше, чем пятеро девчат да старшина с наганом… — Не надо, — тихо сказала она. Совсем не оттуда. А мы ее защищали. Сначала ее, а уж потом — канал. А то наткнутся — и концы нам. Два патрона, правда, осталось, но все-таки спокойнее с ним. Я тогда к маме в город бегала.
Сыночек у меня там, три годика.
Рогов шмыгнул носом и начал: — Прическа у вас аккуратная! Не то, что у меня. Изабелла Михайловна встала и подошла к доске с картой мира: — Ты что, не выучил урок?
Ничего от вас не скроешь! Опыт работы с детьми — колоссальный! Изабелла Михайловна улыбнулась и сказала: — Ой, Рогов, Рогов!
Небось думаешь, что ты теперь важная птица, — так, что ли? Я с тобой живо разделаюсь, собью с тебя спесь! Тоже, образованный стал, — говорят, читать и писать умеешь. Думаешь, отец тебе и в подметки теперь не годится, раз он неграмотный? Это всё я из тебя выколочу.
Кто тебе велел набираться дурацкого благородства? Скажи, кто это тебе велел? Вот оно как! А кто это вдове позволил совать нос не в свое дело? А ты, смотри, школу свою брось. Я им покажу! Выучили мальчишку задирать нос перед родным отцом, важность на себя напустил какую! Ну, если только я увижу, что ты околачиваешься возле этой самой школы, держись у меня!
Твоя мать ни читать, ни писать не умела, так неграмотная и померла. И все твои родные так и померли неграмотные. Я ни читать, ни писать не умею, а он, смотри ты, каким франтом вырядился! Не таковский я человек, чтобы это стерпеть, слышишь? А ну-ка, почитай, я послушаю. Зарегистрируйте блог на портале Pandia. Бесплатно для некоммерческих и платно для коммерческих проектов. Регистрация, тестовый период 14 дней.
Условия и подробности в письме после регистрации. Я взял книжку и начал читать что-то такое про генерала Вашингтона и про войну.
С 2008 - ведущий авторской программы "Клуб джентльменов" телеканал ВОТ.
Перейти к характеристикам Книга «Витамин Ю1. Афоризмы, заметки, шутки, эссе» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене. Афоризмы, заметки, шутки, эссе» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой.
Завершился городской этап конкурса чтецов «Живая классика»
Аверченко и др. Жюри оценивало конкурсантов по следующим критериям: 1. Выбор текста произведения. Способность оказывать эстетическое, интеллектуальное и эмоциональное воздействие на слушателей.
Грамотная речь. Дикция, расстановка логического ударения, пауз. На муниципальном этапе представлять школу будут следующие ученики: 1.
Участники конкурса также читали о смысле человеческого бытия, о безграничной материнской любви, попытались найти ответ на вопрос: «Что есть добро? Членам жюри предстояла непростая работа, выбрать трех победителей. Победителей ждет участие в региональном конкурсе, мы желаем им успеха!
Дари ему танк, автомат, пистолеты. Нацепит на себя и марширует по дому.
Не можем нигде купить костюм, какой ни купи — он в нем тонет. Забрали в армию. Я молила не о том, чтоб его не убили, а чтоб не били. Я боялась, что будут издеваться ребята посильнее, он такой маленький. Рассказывал, что и туалет зубной щеткой могут заставить чистить, и бельё чужое стирать. Я этого боялась.
Рубашечки купила, шарфик, туфли. И сейчас они в шкафу. Одела бы в могилку… Сама бы его одела, так не разрешили гроб открыть… Поглядеть на сыночка, дотронуться… Нашли ли они ему форму по росту?
Есть одно НО, не знала, что хомяки живут недолго... Так и случилось. В 3 часа ночи пришел... Берём картофельный крахмал 1 ст. И ещё Дима ,меня беспокоит костёр,где варите еду животным,огонь открыт со всех сторон,а нельзя ли сложить печку,не б...
Арты по сказке главные реки (68 фото)
Бебихов Матвей 9а класс – Заслуженная оценка Константин Мелихан слушать песни онлайн или скачать в формате mp3 на телефон, андроид, айпад или айфон вы можете на сайте Заслуженная оценка. Класс замер. Изабелла Михайловна склонилась над журналом и, наконец, произнесла. Заслуженный артист Украины — почетное звание Украины, которое присваивается Президентом Украины согласно Закону Украины «О государственных наградах Украины». По Положению от 29 июня 2001 года, это звание присваивается режиссёрам, артистам театров. В их исполнении прозвучали отрывки из произведений «Хлеб для собаки» (Владимир Тендряков), «Заслуженная оценка» (Константин Мелихан), «Леночка» (Елена Пономаренко), «Жизнь и судьба» (Василий Гроссман). Все ребята отмечены грамотами и дипломами.
Константина Мелихан. Рассказ "Заслуженная оценка"
Заслуженная оценка Константин Мелихан. Класс замер. Изабелла Михайловна склонилась над журналом и, наконец, произнесла: Рогов. Константин Мелихан «Заслуженная оценка». Класс замер. Изабелла Михайловна склонилась над журналом и, наконец, произнесла: Рогов. 20 ноября 1592 г Рейнах высочайше скончался после нескольких дней туберкулезной деятельности в подвигах с выдающимися равными солдатами — Рувье, мелихан константин семёнович заслуженная оценка, Клемансо и другими, а также Корнелиусом Герцом. Хотим начать неделю замечательной новостью – мы переходим на новый, более удобный и современный сайт!
Захар Ужун - победитель районного этапа Всероссийского конкурса юных чтецов «Живая классика»
Лауреат премии «Зелёный портфель» журнал «Юность». Сборник рассказов, пародий и миниатюр «Карусель» совместно с Семеном Альтовым. Входит в антологию «Большая книга афоризмов», в сборник афоризмов «Женщины способны на всё». Книга «Юмуары». Входит в сборники афоризмов «Закон малинового джема», «Закон подлости и другие законы», «Работа не волк…», «Дешевых политиков не бывает», «Четыре возраста человека», «Слабости сильного пола», «Любовь — это дыра в сердце», «Афористикон, или Самый толковый словарь», «2000 лучших афоризмов к 2000 году». Книга «Дневник донжуана». Входит в Сборник лучших афоризмов России «Золотые россыпи», в сборники афоризмов «Книга практической мудрости», «Всё по науке». Радио России. Ведущий еженедельной музыкально-развлекательной передачи «Спите со снами». Создает Петербургский Клуб джентльменов.
Учреждает награду «Фарфоровый джентльмен». Входит в антологию «Современная отечественная афористика». Книга «Охмуризмы». Входит в Антологию Сатиры и Юмора России ХХ века «Афористика и карикатура», в «Универсальный цитатник политика и журналиста», в «Универсальный цитатник бизнесмена и менеджера». Ведущий ежедневной информационно-сатирической рубрики «Джентльмен-пресс» телеканал СТС. Участник юмористических передач «Юрмала-2008» и «Юрмала-2009» телеканал «Россия». Ведущий еженедельной авторской программы «Клуб джентльменов» телеканал ВОТ. Лауреат литературной премии «Петраэдр» в номинации «Афоризм года».
Он кивнул. Потом сказал: — Мешков наших нет.
Ни мешков, ни винтовок. Либо с собой унесли, либо спрятали где. За взрывчаткой, видно. Я еще живой, меня еще повалить надо. Он замолчал, стиснув зубы. Закачался, баюкая раненую руку. Так свербит. Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев? Все же понятно, война.
А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда спросят что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли? Что ж это вы со смертью их оженили, а сами целенькие? Дорогу Кировскую берегли да Беломорский канал? Да там ведь тоже, поди, охрана, там ведь людишек куда больше, чем пятеро девчат да старшина с наганом… — Не надо, — тихо сказала она. Совсем не оттуда. А мы ее защищали. Сначала ее, а уж потом — канал.
А то наткнутся — и концы нам. Два патрона, правда, осталось, но все-таки спокойнее с ним. Я тогда к маме в город бегала. Сыночек у меня там, три годика. Аликом зовут, Альбертом. Мама больна очень, долго не проживет, а отец мой без вести — Не тревожься, Рита. Понял я все. Только намучаюсь. К ночи до своих доберемся. Он неуклюже наклонился, неуклюже ткнулся губами в лоб.
Завали меня ветками и иди. По серым, проваленным щекам ее медленно ползли слезы. Федот Евграфыч тихо поднялся, аккуратно прикрыл Риту еловыми лапами и быстро зашагал к речке. Навстречу немцам Юрий Яковлев «Сердце земли» рассказ Дети никогда не запоминают мать молодой, красивой, потому что понимание красоты приходит позже, когда материнская красота успевает увянуть. Я запомнил свою мать седой и усталой, а говорят, она была красива. Большие задумчивые глаза, в которых проступал свет сердца. Ровные тёмные брови, длинные ресницы. На высокий лоб спадали дымчатые волосы. До сих пор слышу её негромкий голос, неторопливые шаги, ощущаю бережное прикосновение рук, шершавое тепло платья на её плече. Это не имеет отношения к возрасту, это вечно.
Дети никогда не говорят матери о своей любви к ней. Они даже не знают, как называется чувство, которое все сильнее привязывает их к матери. В их понимании это вообще не чувство, а что-то естественное и обязательное, как дыхание, утоление жажды. Но в любви ребенка к матери есть свои золотые дни. Я пережил их в раннем возрасте, когда впервые осознал, что самый необходимый человек на свете — мама. Память не сохранила почти никаких подробностей тех далеких дней, но я знаю об этом своем чувстве, потому что оно до сих пор теплится во мне, не развеялось по свету. И я берегу его, потому что без любви к матери в сердце — холодная пустота. Я никогда не называл свою мать матерью, мамой. У меня для нее было другое слово — мамочка. Даже став большим, я не мог изменить этому слову.
У меня отросли усы, появился бас. Я стеснялся этого слова и на людях произносил его чуть слышно. Последний раз я произнес его на мокрой от дождя платформе, у красной солдатской теплушки, в давке, под звуки тревожных гудков паровоза, под громкую команду «по вагонам! Я не знал, что навсегда прощаюсь с матерью. Я шептал «мамочка» ей на ухо и, чтобы никто не видел моих мужских слез, вытирал их о ее волосы… Но когда теплушка тронулась, не выдержал, забыл, что я мужчина, солдат, забыл, что вокруг люди, множество людей, и сквозь грохот колес, сквозь бьющий в глаза ветер закричал: А потом были письма. И было у писем из дома одно необычайное свойство, которое каждый открывал для себя и никому не признавался в своем открытии. В самые трудные минуты, когда казалось, что все кончено или кончится в следующее мгновение и нет уже ни одной зацепки за жизнь, мы находили в письмах из дома неприкосновенный запас жизни. Когда от мамы приходило письмо, не было ни бумаги, ни конверта с номером полевой почты, ни строчек. Был только мамин голос, который я слышал даже в грохоте орудий, и дым землянки касался щеки, как дым родного дома. Под Новый год мама подробно рассказывала в письме о елке.
Оказывается, в шкафу случайно нашлись елочные свечи, короткие, разноцветные, похожие на отточенные цветные карандаши. Их зажгли, и с еловых веток по комнате разлился ни с чем не сравнимый аромат стеарина и хвои. В комнате было темно, и только веселые блуждающие огоньки замирали и разгорались, и тускло мерцали золоченые грецкие орехи. Потом оказалось, что все это было легендой, которую умирающая мама сочинила для меня в ледяном доме, где все стекла были выбиты взрывной волной, а печки были мертвы и люди умирали от голода, холода и осколков. И она писала, из ледяного блокадного города посылая мне последние капли своего тепла, последние кровинки. А я поверил легенде. Держался за нее — за свой неприкосновенный запас, за свою резервную жизнь. Был слишком молод, чтобы читать между строк. Я читал сами строки, не замечая, что буквы кривые, потому что их выводила рука, лишенная сил, для которой перо было тяжелым, как топор. Мать писала эти письма, пока билось сердце… Тексты для заучивания наизусть на конкурс «Живая классика» Виктор Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне» Кормили плохо, вечно хотелось есть.
Марина Дружинина « Лекарство от контрольной» Классный выдался денёк! Уроки закончились рано, погода отличная. Мы ка-а-ак выскочили из школы! Ка-а-ак начали кидаться снежками, прыгать по сугробам и хохотать! Всю жизнь бы так веселился! Вдруг Владик Гусев спохватился: — Братцы! Завтра же контроша по математике! Готовиться нужно! Препарат сертифицирован! Лёгкая простуда на время контрольной гарантирована!
Завтра поболеем — в школу не пойдём!
Перепилиху, вишь, кто-то в деревне Жаровихе обругал али в гостях не назвал самолутчей гостьюшкой. Перепилиха отругиваться собралась, а для проминанья голоса у нас по Уйме силу пробует. Мы еенну повадку вызнали дотошно. Сейчас уши себе закрыли, кто чем попало. Кто сковородками, кто горшком, а моей жоны бабка ушатом накрылась. А попадья перину на голову вздыбила, одеялом повязалась да мимо Перепилихи павой проплыла. Уши затворены, — и вся ересь голосова нипочем. Перепилиха со всей злостью крутнулась на Жаровиху, — по дороге только пыль взвилась.
А жаровихинцы уже приготовились. Двери, окошки затворили накрепко, уши позатыкали. А дома, которы не крашены, наскоро мелом замазали — на крашеное Перепилихин голос силы не имет. Вот Перепилиха по деревне скется, изводится. А все безо всякого толку. Жаровихински жонки из окошек всяки ругательны рожи корчат. Увидала Перепилиха один дом некрашеной, к тому дому подскочила, дак от дома враз щепки полетели. Жил в том дому мужичонко — Опарой его звали, житьишко у Опары маловатно, домишко чуть на ногах стоял. Опара догадался да на крышу с ушатом воды вылез да и чохнул на Перепилиху цельным ушатом.
Перепилиха смолкла и силу голосову потеряла. Тут выскочили жаровихински жонки, а в ругани они порато наторели. И взялись они Перепилиху отругивать и за старо, и за ново, и за сколько лет вперед. Про воду мы в соображенье взяли. Стали Перепилиху водой утихомиривать, а коли в гости придет — мы ковшик с водой перед носом поставим, чтобы голосу своему меру знала. Перепилиху мы и на обчественну пользу приспособлям: как чишшемину задумам, сейчас Перепилиху пошлем дерева да кусты голосом рубить. Да ты погодь уходить, слушашь ты хорошо и для меня самолутчей гостюшко, погодь, может Перепилихин муж завернуть, ты евонну музыку сам послушашь. Писахов «Подруженьки» Как звать подруженек, сказывать не стану, изобидятся, мне выговаривать почнут. Сами себя узнают, да виду не покажут, не признаются.
Обе подруженьки страсть как любили чай пить. Это для них разлюбезно дело. Пили чай всегда вместе и всяка по-своему. На стол два самовара подымали. Одной надо, чтобы самовар все время кипел-разговаривал. Друга, как самовар закипит, его той же минутой крышкой прихлопнет: — Перекипела вода, вкус терят, с аппетиту сбиват! Обе голубушки, с полного согласия, в кипяшшой самовар мелкого сахару в трубу сыпали. Это для приятного запаху. Оно и угарно, да не очень.
Чай пили — одна вприкуску, друга внакладку. Одной надо, чтобы чашечка была с цветочком: хошь маленькой, хошь с одной стороны, а чтобы был цветочек. Одна пила с блюдечка: на растопыренных пальчиках его держит и с краю выфыркиват, да так тонкозвучно, буди птичка поет. Друга чашечку за ручку двумя пальчиками поддерживат над блюдечком и чаем булькат. Пьют в полном молчании, от удовольствия улыбаются, маленькими поклонами колышутся. Самовары ведерны. По самовару выпили, долили, снова пить сели. Теперь с разговором приятным. Стали свои сны рассказывать.
Сны верны, самы верны: что во сне видели, то всамделишно было. Одна колыхнулась, улыбнулась и заговорила: — Иду это я во сне. И така я вся нарядна, така нарядна, что от меня буди свет идет! Мне даже совестно, что нарядне меня нет никого. Дошла до речки — через речку мостик. Народом мостик полон, — кто сюда, кто туда. При моей нарядности нельзя толкаться. Увидали мою нарядность: кто шел сюда, кто шел туда — все приостановились, с проходу отодвинулись, мне дорогу уступили. Заметила я, что не все лица улыбаются.
Я сейчас же приветливым голосом сказала слова громоотводны: «Извините, пожалуйста, что я своим переходом по мостику вашему ходу помешала, остановку сделала». Все лица разгладились, улыбками засветились. Ясный день светле стал. Речка зеркалом блестит. Глянула я на воду — на свою нарядность полюбоваться, — рыбы увидали меня, от удивленья рты растворили, плыть остановились, на меня смотрят-любуются. Я сняла фартук с оборками, зачерпнула полный рыбы и с поклоном в знак благодаренья за оказанно уваженье отдала народу по эту сторону мостика. Ишшо зачерпнула рыбы полный фартук и отдала народу по ту сторону мостика. Зачерпнула рыбы третий раз — домой принесла. Кушайте пирог с той самой рыбкой, котору во сне видела.
Вот какой у меня верной сон! Вся улыбкой расцвела и про свой сон рассказ повела: — Видела я себя такой воздушной, такой воздушной! Иду по лугу цветушшему, подо мной травки не приминаются, цветочки не наклоняются. Я прозрачным облачком лечу. И дошла я до берега. Вода серебром отливат, золотом от солнца отсвечиват. А по воде лодочка плывет, лаком блестит. Парус у лодочки белого шелка и весь цветами расшит. И сидит в той лодочке твой муженек, ручкой мне помахиват, зовет гулять с ним в лодочке… Не пришлось голубушке свой сон досказать до конца.
Перва подруженька подскочила, буди ее подкинуло! Сначала задохнулась, потом отдышалась и во всю голосову силу крик подняла: — Да как он смел чужой жоне во снах сниться! Дома спит, буди и весь тут! А сам в ту же пору к чужой жоне в лодочке подъезжат! Да и ты хороша! Да как ты смешь чужого мужа в свой сон пушшать! Я в город пойду, все управы обойду, добьюсь приказу, строгого указу: чтобы не смели мужья к чужим жонам во сны ходить! Писахов «Как купчиха постничала» Уж така ли благочестива, уж такой ли правильной жизни была купчиха, что просто умиленье! Вот как в масленицу сядет купчиха с утра блины есть, и ест и ест блины: и со сметаной, и с икрой, с семгой, с грибочками, с селедочкой, с мелким луком, с сахаром, с вареньем, с разными припеками, ест со вздохами и с выпивкой.
И так это благочестиво ест, что даже страшно. Поест, поест, вздохнет и снова ест. А как пост настал, ну, тут купчиха постничать стала. Утром глаза открыла, чай пить захотела, а чай-то нельзя, потому — пост. В посту не ели ни молочного, ни мясного, а кто строго постил, тот рыбного не ел. А купчиха постилась из всех сил — она и чаю не пила и сахару ни колотого, ни пиленого не ела, ела же сахар особенный — постный, вроде конфет. Дак благочестивая кипяточку с медом выпила пять чашек, да с постным сахаром пять, да с малиновым соком пять чашек, да с вишневым пять, да не подумай, что с настойкой, — нет, с соком, и заедала черными сухариками. Пока кипяточек пила и завтрак поспел, съела купчиха капусты соленой тарелочку, редьки тертой тарелочку, грибочков мелких рыжичков тарелочку, огурчиков соленых десяточек, запила все квасом белым. Взамен чаю стала сбитень пить паточной.
Время не стоит, оно к полудню пришло. Обедать пора. Обед весь постный-постный! На перво жиденька овсянка с луком, грибовница с крупой, лукова похлебка. На второе: грузди жарены, брюква печеная, солоники — сочни-сгибни с солью, каша с морковью и шесть других разных каш с разным вареньем и три киселя: кисель квасной, кисель гороховой, кисель малиновой. Заела все вареной черникой с изюмом. От маковников отказалась. После обеда постница кипяточку с клюквой и с пастилой попила. А время идет да идет.
За послеобеденным кипяточком с клюквой да с пастилой и паужне черед пришел. Вздохнула купчиха, да ничего не поделать — постничать надо! Поела гороху моченого с хреном, брусники с толокном, брюквы пареной, тюри мучной, мочеными яблоками с мелкими грушами в квасу заела. Ежели неблагочестивому человку, то эдакого поста не выдержать — лопнет. А купчиха до самой ужны пьет себе кипяточек с сухими ягодками. Трудится — постничат. Вот и ужну подали. Что за обедом ела, всего и за ужной поела. Да не утерпела и съела рыбки кусочек — лешшика фунтов на девять.
Легла купчиха спать и глянула в угол, а там лешш, глянула в другой, а там лешш! Глянула к двери — и там лешш! Из-под кровати лешши, кругом лешши! И хвостами помахивают. Со страху купчиха закричала. Прибежала кухарка, дала пирога с горохом — полегчало купчихе. Пришел доктор, просмотрел и сказал: — Первой раз вижу, что до белой горячки объелась. Дело-то понятно: доктора образованны и в благочестивых делах ничего не понимают. Тэффи «Они поют» Они начинают петь с шести утра.
Из окна моей комнаты я могу видеть прачечную, где они работают, и вылетающие из дверей клубы белого пара, словно пронизанного стальными вибрирующими нитями, их звонкими и глухими, резкими и тягучими разнообразно-ужасными голосами. От голосов этих нельзя ни укрыться, ни спастись. Они найдут и разыщут вас всюду, они прервут ваш сон, оторвут ваше внимание от работы, от интересной книги и, незримым тонким крючком подцепив вашу протестующую и негодующую душу, потянут ее в царство пошлости, из которой рождены. Нужно бежать, прямо бежать на улицу, — мелькает в голове. Но вы бросаете взгляд на письменный стол, где лежит неоконченная работа, вспоминаете раскаленные камни мостовой и остаетесь дома. Куда уплыла широкая стонущая волна старой русской песни, с ее грустными, захватывающими переливами, с наивными бессознательно-красивыми словами? Неужели она бесповоротно вытеснена безобразными и бессмысленными фабричными напевами? В глуши Могилевской губернии, на расстоянии более ста верст от железной дороги, деревенские бабы распевают «Канхветка моя, лядинистая». Этот гостинец, вместе с безобразными «модными» кофтами, принесли им мужья из далеких городов, куда они ходят на заработки.
Знаменитые песни «Не одна во поле дороженька», «Не белы снеги» заброшены совсем. Деревенская молодежь их не любит, говорит, что это песни мужицкие оказывается, что мужикам не нравится «мужицкое», их же собственное свойство! Я вспоминаю эти красивые, полузабытые песни, а те, там внизу, все поют и поют! Каждая тянет свое. Вот широким серым винтом крутится однообразная, тоскливая мелодия, прерываемая длинными паузами, во время которых я замираю от ожидания, от смутной надежды, что этот куплет был последним. Но винт продолжает кружиться, ввинчивается в мои мысли, разбивает их… Мамашенька руга-ала! А вот другой восторженный голос предлагает полюбоваться совершенно невообразимым пейзажем, но, должно быть, успокоительным: Посмотри, над рекой А вот еще новый куплет, который даже приводит меня в умиление: Напишу я твой портрет,.
И все твои родные так и померли неграмотные. Я ни читать, ни писать не умею, а он, смотри ты, каким франтом вырядился! Не таковский я человек, чтобы это стерпеть, слышишь? А ну-ка, почитай, я послушаю. Зарегистрируйте блог на портале Pandia. Бесплатно для некоммерческих и платно для коммерческих проектов. Регистрация, тестовый период 14 дней. Условия и подробности в письме после регистрации. Я взял книжку и начал читать что-то такое про генерала Вашингтона и про войну. Не прошло и полминуты, как он хватил по книжке кулаком, и она полетела через всю комнату. Читать ты умеешь. А я было тебе не поверил. Ты смотри у меня, брось задаваться, я этого не потерплю! Следить за тобой буду, франт этакий, и ежели только поймаю около этой самой школы, всю шкуру спущу! Всыплю тебе — опомниться не успеешь! Хорош сынок, нечего сказать! Он взял в руки синюю с желтым картинку, где был нарисован мальчик с коровами, и спросил: — Это еще что такое? Он разодрал картинку и сказал: — Я тебе тоже дам кое-что: ремня хорошего! Он долго бормотал и ворчал что-то себе под нос, потом сказал: — Подумаешь, какой неженка! И кровать у него, и простыни, и зеркало, и ковер на полу, — а родной отец должен валяться на кожевенном заводе вместе со свиньями! Ну да я с тобой живо разделаюсь, всю дурь повыбью! Ишь напустил на себя важность … Раньше мне не больно-то нравилось учиться, а теперь я решил, что непременно буду ходить в школу, отцу назло. В футбол играть - жарко, на речку идти - далеко.
Тексты для конкурса "Живая классика"
Маяковского» состоялся региональный этап II Международного конкурса чтецов среди педагогов «Живая классика». Международный конкурс «Живая классика» проходит при поддержке Министерства Просвещения Российской Федерации. Организатор конкурса — Фонд «Живая классика». Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Отправляйтесь в увлекательное путешествие по миру сказки и наслаждайтесь великолепными работами искусства, которые позволят вам увидеть и почувствовать красоту и значимость главных рек. Виктор Драгунский главные реки раскраска.
Все ребята отмечены грамотами и дипломами. Поздравляем победителей Безгодько Романа и Кривко Даниила , которые теперь будут представлять школу на Муниципальном этапе конкурса «Живая классика»! От всей души желаем им удачи!
Главная Школьный этап Всероссийского конкурса чтецов «Живая классика» 10 февраля состоялся школьный этап Всероссийского конкурса чтецов «Живая классика». Целью этого конкурса является пропаганда чтения среди детей, расширение читательского кругозора, поиск и поддержка талантливых учеников. Все ребята порадовали жюри своим выступлением.